о,  говорил  тому:  "Ђ  ведь
бревно-то  из  сухостоЯ,  трухлЯвое";  рыбаку, сидЯщему с удочкой: "‚  такую
погоду  не будет клевать"; мужиков в засуху уверЯл, что "дождей не будет  до
самых морозов", а когда шли дожди, что "теперь все погибнет в поле"...
     € все-таки …сенина нервило и дергало кусиковское "Ћбидно, досадно..."
     Љак-то Я не ночевал дома. ‚ернулсЯ в свою  "ванну обетованную"  часов в
десЯть  утра; …сенин спал. Ќа умывальнике стоЯла пустаЯ  бутылка  и  стакан.
Џонюхал -- ударило в нос сивухой.
     ђастолкал …сенина. Ћн поднЯл на менЯ тЯжелые, красные веки.
     -- —то это, ‘ережа?.. Ћдин водку пил?..
     -- „а. Џил.  € каждый день буду...  ежели по ночам шлЯтьсЯ станешь... с
кем хочешь там хороводьсЯ, а чтобы ночевать дома...
     ќто было его  правило: на легкую любовь он был падок, но хоть в  четыре
или в пЯть утра, а ЯвлЯлсЯ спать домой.
     Њы смеЯлись:
     -- Ѓежит ‚Ятка в свое стойло.
     Ћсновное в …сенине: страх одиночества.
     Ђ последние дни в "Ђнглетере". Ћн бежал  из своего номера, сидел один в
вестибюле  до  жидкого  зимнего  рассвета,  стучал  поздней  ночью  в  дверь
устиновской комнаты, умолЯЯ впустить его.


        22


     Ќо  до  конца  зимы  все-таки  крепости  своей  не  отстоЯли.  Џришлось
отступить из ванны обратно -- в ледЯные просторы нашей комнаты.
     ‘тали спать с …сениным вдвоем на одной кровати. Ќаваливали на себЯ гору
одеЯл и шуб. Џо четным днЯм  Я,  а  по нечетным …сенин  первым  корчилсЯ  на
ледЯной простыне, согреваЯ ее дыханием и теплотой тела.
     Ћдна поэтесса просила  …сенина  помочь устроитьсЯ  ей на службу.  “ нее
были розовые щеки, круглые бедра и пышные плечи.
     …сенин предложил поэтессе жалованье советской машинистки,  с  тем чтобы
она приходила к нам в  час  ночи, раздевалась, ложилась под одеЯло и, согрев
постель ("пЯтнадцатиминутнаЯ работа!"),  вылезала из нее, облекалась  в свои
одежды и уходила домой.
     „ал слово, что  во времЯ  всей  церемонии  будем сидеть к ней спинами и
носами уткнувшись в рукописи.
     ’ри днЯ, в точности соблюдаЯ условиЯ, мы ложились в теплую постель.
     Ќа четвертый день поэтесса ушла от  нас, заЯвив, что не намерена дольше
продолжать   своей  службы.   Љогда   она  говорила,  голос  ее  прерывалсЯ,
захлебывалсЯ  от возмущениЯ, а гнев расширил  зрачки до такой  степени,  что
глаза из небесно-голубых стали черными, как пуговицы на лаковых ботинках.
     Њы недоумевали:
     -- ‚ чем дело? Ќаши спины и наши носы свЯто блюли условиЯ...
     -- €менно!..<B> Ќо Я не нанималась греть простыни у свЯтых...
     -- Ђ!..
     Ќо было уже поздно: перед моим лбом  так громыхнула входнаЯ дверь,  что
все шесть винтов английского замка вылезли из своих нор.


        23


     ‚ есенинском хулиганстве прежде всего повинна критика, а затем читатель
и толпа, набивавшаЯ залы литературных вечеров, литературных кафе и клубов.
     …ще  до  всероссийского  эпатажа  имажинистов,  во времена  "€нонии"  и
"ЏреображениЯ", печать бросила в него этим словом, потом прицепилась к нему,
как к кличке, и стала повторЯть и вдалбливать с удивительной методичностью.
     Љритика надоумила …сенина создать свою  хулиганскую биографию, пронести
себЯ хулиганом в поэзии и в жизни.
     џ  помню   критическую  заметку,  послужившую  толчком   длЯ  написаниЯ
стихотворениЯ  "„ождик  мокрыми  метлами  чистит",  в котором  он, впервые в
стихотворной форме, воскликнул:


<PRE>ЏлюйсЯ, ветер, охапками листьев, џ такой же, как ты, хулиган.</PRE>


     …сенин  читал  эту вещь  с огромным успехом. Љогда выходил на  эстраду,
толпа орала:
     -- "•улигана".
     ’огда совершенно трезво и холодно -- умом он решил, что это его дорога,
его "рубашка".
     …сенин вЯзал в один  веник поэтические  свои прутьЯ и  прутьЯ быта.  Ћн
говорил:
     -- ’акаЯ метла здоровше. € расчищал ею путь к славе.
     џ не знаю, что чаще …сенин претворЯл: жизнь в стихи или стихи в жизнь.
     Њаска длЯ него становилась лицом и лицо маской.
     ‚скоре поЯвилась  поэма  "€споведь  хулигана",  за  нею  книга того  же
названиЯ и  вслед, через некоторые  промежутки,  "Њосква  кабацкаЯ", "‹юбовь
хулигана"  и т.д., и т.д. во  всевозможных вариациЯх и на бесчисленное число
ладов.
     ’ак Џетр сделал €исуса -- •ристом.
     ‚ окрестностЯх Љесарии ”илипповой €исус спросил учеников:
     -- ‡а кого почитают менЯ люди?
     Ћни заговорили о слухах, распространЯвшихсЯ в галилейской  стране: одни
считали его воскресшим €оанном  Љрестителем,  другие €лией,  третьи €еремией
или иным из воскресших пророков.
     ’огда €исус задал ученикам вопрос:
     -- Ђ вы за кого менЯ почитаете? Џетр ответил: -- ’ы •ристос.
     € €исус впервые не отверг этого наименованиЯ.
     “бежденность простодушных учеников, на  которых не раз сетовал €исус за
их  малую просвещенность,  утвердила €исуса  в  решении  пронести  себЯ  как
•риста.
     Љогда  …сенин  как-то  грубо  в  сердцах  оттолкнул прижавшуюсЯ к  нему
€зидору „ункан, она восторженно воскликнула:
     -- Ruska lubow!
     …сенин,  хитро пожевав бровЯми свои серые глазные  Яблоки, сразу хорошо
понЯл, в чем была длЯ той лакомость его чувства.
     ЌевероЯтнейшаЯ чепуха, что искусство облагораживает душу.
     ‘ыно-  и женоубийца €род  --  правитель  €удеи и  ученик  по  эллинской
литературе ЌиколаЯ „амаскина -- одна из самых жестокосердных фигур,  которые
только знает человечество. Ћднако архитектурные памЯтники Ѓиблоса, Ѓаритоса,
’риполиса,  Џтолемаиды, „амаска и даже Ђфин и ‘парты служили свидетелЯми его
любви  к красоте.  Ћн украшал Языческие  храмы скульптурой.  ‚ыстроенные при
€роде  Ђскалонские фонтаны и  бани и Ђнтиохийские портики, шедшие вдоль всей
главной улицы,-- приводили в  восхищение.  …му  обЯзан €ерусалим  театром  и
гипподромом. Ћн  вызвал неудовольствие ђима тем,  что сделал €удею спутником
императорского солнца.
     Ќи в одних есенинских  стихах не было столько лирического тепла, грусти
и боли, как в тех, которые  он  писал в последние годы, полные черной  жутью
беспробудности, полного сердечного распада и ожесточенности.
     Љак-то, не  дочитав стихотворениЯ,  он схватил со стола  тЯжелую пивную
кружку и опустил ее на голову €вана Џриблудного -- своего верного ‹епорелло.
Џовод был настолько мал, что даже не осталсЯ в памЯти. ЋбливающегосЯ кровью,
с рассеченной головой Џриблудного увезли в больницу.
     “ кого-то вырвалось:
     -- Ђ вдруг умрет?
     Ќе поморщив носа, …сенин сказал, помнитсЯ, что-то вроде того:
     -- Њеньше будет одной собакой!


        24


     ‘обственно  говорЯ,  зазрЯ  выдавали нам  <I>дивиденд</I> наши  компаньоны  по
книжной лавке.
     „авид   ‘амойлович  Ђйзенштадт   --  голова,  сердце  и   золотые  руки
"предприЯтиЯ"-- рассерженно обращалсЯ к …сенину:
     -- “ж  лучше, ‘ергей Ђлександрович, совсем не заниматьсЯ с покупателем,
чем так заниматьсЯ, как вы или Ђнатолий Ѓорисович...
     --  Џростите, „авид  ‘амойлович,  душа взбурлила. Ђ дело заключалось  в
следующем: зайдет в лавку человек, спросит:
     -- …сть у вас ЊаЯковского "Ћблако в штанах"?
     ’огда отходил …сенин шага на два назад, узил в  щелочки  глаза, обмерЯл
спросившего, как аршином,  щелочками своими сначала от головы до ног,  потом
от  уха  к  уху,  и,  выдержав  презрительнейшую паузу (от  которой  начинал
топтатьсЯ на  месте  приемом  таким  огорошенный покупатель),  отвечал своей
жертве ледЯным голосом:
     -- Ђ не прикажете ли, милостивый государь, отпустить  вам... Ќадсона...
роскошное имеетсЯ у нас издание, в парчовом переплете и с золотым обрезом?
     Џокупатель обижалсЯ:
     -- Џочему ж, товарищ, Ќадсона?
     -- Ђ потому, что Я так соображаю: одна дрЯнь!..
     Ћт   замены   этого   этим  ни   прибыли,   ни  убытку  в  достоинствах
поэтических... переплетец же у господина Ќадсона несравненно лучше.
     Ќалившись  румЯнцем,  как  анисовое  Яблоко, выкатывалсЯ  покупатель из
лавки.
     “довлетворенный …сенин, повернувшись носом  к книжным полкам и спиной к
прилавку,  вытаскивал  из рЯда поаппетитнее  книгу,  нежно  постукивал двумЯ
пальцами  по  корешку, ласково, как конЯ  по  крутой  шее, трепал ладонью по
переплету и отворачивал последнюю страницу:
     -- ’риста двадцать.
     „олго потом шевелил губой,  что-то  в  уме прикидываЯ,  и,  расплывшись
наконец в улыбку, объЯвлЯл, лучась счастливыми глазами:
     -- …сли, значит, всю  мою лирику в одну  такую собрать, пожалуй  что на
триста двадцать потЯну.
     -- —то!
     -- Ќу, на сто шестьдесЯт.
     ‚ цифрах …сенин был  на прыжки горазд и легко уступчив. ѓоворЯ как-то о
своих сердечных победах, махнул:
     -- Ђ ведь у менЯ, Ђнатолий, за всю жизнь женщин тысЯчи три было.
     -- ‚Ятка, не бреши.
     -- Ќу, триста.
     -- Ћго!
     -- Ќу, тридцать.
     -- ‚от это дело.
     ‚торым нашим  компаньоном по лавке был Ђлександр Њелентьевич Љожебаткин
-- человек, карандашом нарисованный остро отточенным и своего цвета.
     ‚ декадентские годы работал он в  издательстве "Њусагет",  потом  завел
собственную "Ђльциону", коллекционировал поэтов пушкинской  поры  и  вразрез
всем библиографам мира зачастую читал не только заглавный лист книги и любил
не одну лишь старенькую виньеточку, сладковатый вековой  запах книжной пыли,
дату и сентЯбрьскую желтизну бумаги, но и самого старого автора.
     Њелентьич  приходил в лавку, вытаскивал из лысого портфельчика  бутылку
красного   вина  и,  оставив   „осю   („авида  ‘амойловича)  разрыватьсЯ   с
покупателЯми, распивал с нами вино в задней комнатке.
     Џосле второго стакана цитирует какую-нибудь строку из Џушкина, „ельвига
или Ѓаратынского:
     --  Ћткуда  сие,  господа поэты? …сенин глубокомысленно  погружаетсЯ  в
догадку: -- €з Љусикова!..
     Њелентьич удовлетворен. Ћстаток вина разлит по стаканам.
     Ћн произносит торжественно:
     -- Њы лени-и-вы и не любопы-ы-ытны!
     †итейскаЯ мудрость Љожебаткина была проста:
     --  „ело  не  уйдет,  а  хорошаЯ  беседа  за  бутылкой  вина  может  не
повторитьсЯ.
     …ще при существовании лавки стали уходить картины  и редкие гравюры  со
стен квартиры Ђлександра Њелентьевича. ‚скоре начали редеть книги на полках.
     ‘лучилось, что Я не был у него около года. Љогда зашел, сердце у менЯ в
груди поджало хвост и заскулило: покойник в доме то же,  что пустой  книжный
шкаф в доме человека, который живет жизнью книги.
     ’еперь  у Љожебаткина дышитсЯ легче: описанные судебным  исполнителем и
проданные с торгов шкафы вынесены из квартиры.
     Љогда мрачнаЯ процессиЯ с гробом королЯ испанского подходит к каменному
ќскуриалу и маршал стучит в ворота, монах спрашивает:
     -- Љто там?
     -- ’от,  кто  был  королем  €спании,--  отвечает голос  из  похоронного
шествиЯ.
     ’Яжелые ворота открываютсЯ перед "говорившим" мертвым телом.
     Њонах в ќскуриале обЯзан <I>верить</I> собственному голосу королЯ. ќтикет.
     Љогда  Ђлександру   Њелентьевичу   звонЯт  из  типографии  с   просьбой
немедленно приехать  и подписать "к  печати" срочное издание, а †орж  џкулов
предлагает  распить   бутылочку,  милый   романтический  "этикет"  обЯзывает
Љожебаткина <I>верить</I> своей житейской мудрости, что "не уйдет дело", и свернуть
в грузинский кабачок.
     Ђ назавтра удвоенный типографский счет за простой машины.


        25


     ‚  раннюю  весну мы перебрались из Ѓогословского  в маленькую квартирку
‘емена  ”едоровича Ѓыстрова  в  ѓеоргиевском переулке  у Џатриарших  прудов.
Ѓыстров тоже работал в нашей лавке.
     Ќачалось беспечальное житье.
     Љрохотные  комнатушки с низкими  потолками, крохотные оконца, крохотнаЯ
кухонька  с огромной  русской  печью,  дешевенькие,  словно из  деревенского
ситца, обои,  пузатый  комодик, классики  в издании "ЏриложениЯ  к "Ќиве"" в
нивских цветистых переплетах -- какаЯ прелесть!
     Ѓудто моЯ Џенза. Ѓудто есенинскаЯ ђЯзань.
     Њилый и  заботливый  ‘емен ”едорович, чтобы  жить нам как у  •риста  за
пазухой, раздобыл (ах, шутник!) -- горнЯшку.
     Љрасотке в феврале стукнуло девЯносто три года.
     --  ЃарышнЯ   она,--   сообщил  нам   из  осторожности,--  предупредить
просила...
     --  •орошо. •орошо.  Ѓудем, ‘емен  ”едорович,  к девичью  ее стыду  без
упрека.
     -- ‚от! вот!
     ‡вали  мы  барышню  нашу  бабушкой-горнЯшкой,  а  она  нас:  одного  --
"черным", другого -- "белым". ‘емен ”едоровичу на нас жаловалась:
     -- ЋпЯть ноне привел белый...
     -- „а кого привел, бабушка?
     -- ’ьфу! сказать стыдно.
     -- „олжно, знакомую свою, бабушка.
     --  ’ьфу! ’ьфу!.. к одинокому  мужчине,  бессовестнаЯ.  •оть  бы  менЯ,
барышню, постыдилась.
     €ли:
     -- “важь, батюшка, скажи ты черному, чтобы муку не сыпал.
     -- Љакую муку, бабушка? (‡нал, что разговор идет про пудру.)
     -- ‘мотреть  тошно:  муку  все  на  нос  сыплет.  € пол мне  весь мукой
испакостил. Њетешь! Њетешь!
     ‚сЯкий раз,  возвращаЯсь домой, мы с волнением нажимали пуговку звонка:
а  вдруг  да и  некому  будет  открыть  двери -- лежит наша  бабушка-барышнЯ
бездыханным телом.
     ѓлЯдь, нет, шлепает же ведь кожаной пЯткой,  крЯхтит, ключ поворачиваЯ.
€ отлЯжет камешек от сердца до следующего днЯ.
     Љак-то здорово  нас  обчистили.  €з  передней  шубы вынесли  и  даже из
комнаты, в которой спали, костюмы.
     ѓрусть и досада обуЯла такаЯ, что прЯмо страсть. Ќешуточное дело было в
те годы выправить себе костюм и шубу.
     ‹ежим в кроватЯх чернее тучи.
     ‚друг бабушкино крЯхтенье на пороге.
     ‘мотрит она на нас лицом трагическим:
     -- “ менЯ сало-о-оп украли.
     Ђ …сенин в голос ей:
     -- ‘лышишь, ’олька, из сундука приданое бабушкино выкрали.
     €,  перевернувшись  на  животы,  уткнувшись  носами  в  подушки,  стали
кататьсЯ мы в непристойнейшем -- длЯ таких сугубо злокозненных обстоЯтельств
-- смехе.
     •озЯйственность   ‘емена   ”едоровича,   наивность   квартирки,  тишина
ѓеоргиевского переулка и романтичность нашей  домоуправительницы располагали
к работе.
     Џомногу сидели мы за стихами, принЯлись оба за теорию имажинизма.
     Ќе  знаю,  куда   девалась   неоконченнаЯ  есенинскаЯ   рукопись.   Њой
"ЃуЯн-Ћстров" был издан Љожебаткиным к осени.
     ђабота над теорией завела нас в фантастические дебри филологии.
     „оморощенную развели науку -- обнажаЯ и обнаруживаЯ диковинные,  подчас
основные, <I>образные</I> корни и стволы в слове.
     Ѓывало, только продерешь со сна глаза, а …сенин кричит:
     -- Ђнатолий, <I>крыса!</I>
     Ћтвечаешь заспанным голосом:
     -- <I>ѓрызть.
     --</I> Ђ ну, производи от <I>зерна.
     -- Ћзеро, зрак.
     --</I> Ђ вот тоже хорош образ в корню: <I>рука -- ручей,река -- речь,..
     -- Љрыло -- крыльцо...
     -- Ћко -- окно...</I>
     Ћднажды, хитро прихромнув бровью, спросил:
     -- ‚алЯй, производи от <I>сора
     .--</I> €, не дав пораскинуть мозгами, проторжествовал:
     -- <I>‘ортир. --</I> ќх, ‚Ятка, да ведь sortir-то слово французское...
     Ћчень был обижен на менЯ за такой оборот дела. ‚есь вечер дулсЯ.
     Љазалось нам, что, доказав  <I>образный</I> рост Языка в его младенчестве, раз
навсегда сделаем мы бесспорной нашу теорию.
     ЏоэзиЯ --  что  деревенское одеЯло, сшитое из  множества  пестроцветных
лоскутов.
     Ђ мы прицепились к одному и знать больше ничего не желали.
     ’ак один сельский  поп  прилепилсЯ со всем  пылом своего разума к иоду.
Ќесокрушимую возымел веру в целительность и всеврачующую его благодать.
     Ћднажды  матушка, стираЯ  пыль со шкафчика, сронила  большую  боржомную
бутыль с иодом.
     ‘ловно расплавленнаЯ медь .разлилась по полу.
     Ѓатюшка заголосил:
     -- Ђх,  господи €исусе! ах, господи €исусе! несчастие-то какое, господи
€исусе!
     €  живым  манером,  скинув  порты  и  задрав рЯсу  сел  пышными  своими
Ягодицами в лужу иода, приговариваЯ при этом:
     -- € чтоб добро такое, господи €исусе, не пропадало!
     Њатушку тоже приглашал.
     -- ‘адись и ты, Њарфа Џетровна, органами благодать впитывать!
     ‘мех смехом, а правота правотой.
     ‘тою  на  Ћкуловой горе  в  Џушкине.  Ќа закорках  у менЯ двухгодовалый
пострел мой -- Љирилка. ‘мотрим оба на пламенно-красное заходЯщее солнце.
     Љирилл протЯгивает ручонку в закат и говорит, сиЯЯ:
     -- <I>ЊЯЯтъ</I> (мЯч).
     …ще посмотрел и, покачав головенкой, переменил решение:
     -- <I>‘аал</I> (шар).
     €  наконец, ухватив  менЯ  пребольно  за нос,  очень уверенный  в своей
догадке, произнес решительно:
     -- Ќеть. Ќеть -- <I>тисы</I> (часы).
     Љаковы образы. Љакова наглЯдность -- нам в подтверждение -- о словесных
формированиЯх.


        26


     “ ‘емена  ”едоровича  где-то  в  ’амбовской  губернии  были  ребЯтишки.
‘ообразил он их перевезти в  Њоскву и но этому случаю  начал поприсматривать
нам другую комнату.
     ‘казал, что в том же ѓеоргиевском хотели уплотнитьсЯ кнЯзьЯ ‚.
     ‘емена ”едоровича кнЯзь предупредил:
     -- †идов и большевиков не пущу.
     Ќа другой день отправились на осмотр "тихой пристани".
     ЉнЯзю  за  шестьдесЯт,   кнЯгине  под  шестьдесЯт  --   оба  маленькие,
седенькие, чистенькие. € комнатка с ними схожаЯ. ‘разу  она и мне, и …сенину
приглЯнулась. Ћдно удивило, что всЯческих столиков в комнатенке понаставлено
штук  пЯтнадцать:  круглые,  овальные,  ломберные, чайные,  черного  дерева,
красного  дерева,  из  березы  карельской,  из  ореха  какого-то  особого, с
перламутровой инкрустацией,  с  мозаикой деревЯнной -- одним  словом,  и  не
перечислить всех сортов.
     …сенин скромненько так спросил:
     -- ЌельзЯ ли столиков пЯточек вынести из комнаты?
     ЉнЯзь  и кнЯгинЯ обиделись. Ћба  сердито замотали головами и  затуркали
ножками.
     Џришлось согласитьсЯ на столики. ‘тали прощатьсЯ. ЉнЯзь, протЯнув руку,
спрашивает:
     -- ‡начит, вы будете жить?
     Ђ …сенину послышалось вместо "жить"-- "жид". ѓоворит испуганно:
     -- —то вы, кнЯзь, Я не жид... Я не жид...
     ЉнЯзь и кнЯгинЯ переглЯнулись. ѓлазки их метнули недоверчивые огоньки.
     ‘ердито захлопнулась за нами дверь.
     “тром, за чаем, ‘емен ”едорович  передал  кнЯзев  ответ, гласЯщий,  что
"рыжий" (…сенин)  беспременно уж  жид и  большевик,  а насчет "высокого" они
тоже не вполне уверены -- во  всЯком случае,  в  дом свой ни за какие деньги
жить не пустЯт.
     …сенин чуть блюдечко от удивлениЯ не проглотил.


        27


     ‚  весеннюю  ростепель  собрались в  •арьков. ‚сЯкий  столичанин  тогда
втайне мечтал о  белом украинском  хлебе,  сале, сахаре,  о  том, чтобы хоть
недельку-другую поработало брюхо, как в осень мельница.
     ‘тараЯ моЯ нЯнька так говорила о Њоскве:
     -- “ж и жизнь! “ж и жизнь! ‚ рот не бери и на двор не ходи.
     ‚есь  последний  месЯц  …сенин  счастливо  играл  в  карты.  Љ  поездке
поднасобирались деньги.
     ‘начала садились за стол оба -- Я проигрывал, он выигрывал.
     Ќа заре вытрЯсем бумажники: один с деньжищами, другой пустой.
     Џодсчитаем -- все так на так.
     …сенин сказал:
     -- Ђнатолий,  сиди дома.  Ќе игра получаетсЯ, а одно баловство.  ’олько
ночи попусту терЯем.
     ‘тал ходить один.
     €грал свирепо.
     ‘орвет ли  чей банк, удачно ли промечет -- никогда своих денег на столе
не  держит.  Џо всем растычет карманам: и в  брючные, и в  жилеточные,  и  в
пиджачные.
     …сли карта переменитсЯ -- кармана три вывернет, скажет:
     -- џ пустой.
     Џоследние его ставки идут на мелок.
     Џридет домой, растолкает менЯ и  станет из остальных уцелевших карманов
на одеЯло выпотрашивать хрусткие бумажки...
     -- ‚от, смекай, как играть надо!
     Ќакануне  отъезда у нас в  ѓеоргиевском варц читал  свое "…вангелие от
€уды".
     варц  --  любопытнейший  человек.  Ѓольших  знаний,  тонкой  культуры,
своеобразной  мысли.  ЃлестЯщий  приват-доцент  Њосковского  университета  с
вдохновенным цинизмом проповедовал апологию мещанства. ‚ герани, канарейке и
граммофоне видел счастливую будущность человечества.
     Љогда вкусовые потребности  одних  возрастут до пониманиЯ необходимости
розовенького цветочка на своем подоконнике, а изощренность других опроститсЯ
до щелканьЯ желтой птички, наступит золотой век.
     Ќа эстраде всегда варц был увлекателен, едок и острословен.
     Љак  несправедливо,  что маленькаЯ чернаЯ фигурка, с абсолютной круглой
бледной  головой и  постоЯнным в глазу моноклем  на широком  шнуре, ушла, не
оставив после себЯ следа.
     Џоходил он  на палку черного дерева  с шаром из слоновой  кости  вместо
ручки.
     варц двенадцать лет писал "…вангелие от €уды".
     ‚первые его прочесть решил у нас -- тогда самых молодых, самых "левых",
самых бесцеремонных к литературным богам и божкам.
     ЋбъЯснЯл:
     -- Њне нос важен. —тобы разнюхали: с  тухлЯтинкой или без тухлЯтинки. Ђ
на сей предмет у этих носы самые подходЯщие.
     Ќа чтение позвали мы Љожебаткина и еще двух-трех наших друзей.
     "…вангелие" варцу не удалось.
     ‚идимо, он ожидал, что три  его  печатных листика, на которых  положено
было двенадцать лет работы, поразЯт по крайней мере громом "‚ойны и мира".
     варц кончил читать и в необычайном волнении выплюнул из глаза монокль.
     …сенин дружески положил ему руку на колено:
     -- Ђ знаете,  варц,  ерунда-а-а!..  ’акой вы смелый человек,  а  перед
€исусом  словно институтка с книксоч-ками  и  приседаньицами. Џомните, как у
апостола сказано: "‚от человек, который любит есть и пить вино, друг мытарЯм
и  грешникам"? ‚от бы и  валЯли.  Ћбраз-то какой  можно было закатить.  Ђ то
развел патоку... да еще "от €уды".
     €, безнадежно махнув рукой, …сенин нежно заулыбалсЯ.
     ќтой же ночью варц отравилсЯ.
     “знали мы о его смерти утром.
     ‚ •арьков отходил  поезд  в четыре. •отелось бежать из  Њосквы, заткнув
кулаками уши и придушив мозг.
     Ќа вокзале нас ждали. ‚ теплушке весело потрескивала  железнаЯ печка. ‚
соседнем вагоне ехали красноармейцы.
     …ще  с  Њосквы  стали   они  горланить   песни   и  балагурить.   Ћдин,
голубоглазый,  с  добрыми  широкими  скулами,  ноздрЯми, расставленными  как
рогатка, и мЯгким пухлым ртом, чудесно играл на гармошке.
     Ќа какой-то  станции  Я замешкалсЯ  с кипЯтком. Џоезд тронулсЯ. Ќа ходу
вскочил в вагон к красноармейцам.
     Ќе  доезжаЯ  ’улы,  поезд крепко пошел. ‚дали по насыпи бежала  большаЯ
белаЯ собака, весело вилЯЯ хвостом.
     ѓолубоглазый отложил гармонь и, вскинув винтовку, неожиданно выстрелил.
     ‘обака, только  что весело  вилЯвшаЯ хвостом,  ткнулась носом в  землю,
мелькнула в воздухе белыми лапами и свалилась с насыпи в ров.
     „овольный   выстрелом,  красноармеец  повернул   ко  мне  свое  мЯгкое,
широкоскулое лицо с пухлым ртом, расползшимсЯ в добродушную улыбку:
     -- ‚о как ее...
     € еще одна подобнаЯ же улыбка как заноза застрЯла у менЯ в памЯти.
     ‚о дворе у нас  жил водопроводчик. †ена его умерла от тифа.  ЋсталсЯ на
руках неудачливый (вроде как бы юродивенький) мальчонка лет пЯти.
     ‚одопроводчик  все  ходил  по  разным  учреждениЯм,  по  детским  домам
пристраивать мальчика.
     џ при встречах интересовалсЯ:
     -- Ќу как, пристроили ‚олодюху?
     --  Ћбещали, Ђнатолий Ѓорисович,  в ближайшем будущем.  ‚ следующий раз
сообщал:
     -- Џросили наведатьсЯ через недельку.
     €ли:
     -- ‘казали, чтоб маненько повременил.
     € все в том же духе.
     ‘лучилось, что встретил Я водопроводчика с другим ответом:
     -- Џристроил, Ђнатолий Ѓорисович, пристроил моего ‚олодюху.
     € с  тою же  улыбкой мне знакомой в ласковости своей хорошо знакомой --
рассказал, каким образом пристроил: взЯл на џрославском вокзале билет, сел с
‚олодюхой  в поезд, а в ‘ергиеве, когда мальчонка заснул, тихонько  вышел из
вагона и сел в поезд, идущий в Њоскву. Ђ ‚олодюха поехал дальше.


        28


     €дем  по  •арькову  -- …сенин в  меховой куртке,  Я  в пальто  тЯжелого
английского драпа, а по ‘умской молодые люди щеголЯют в одних пиджачках.
     ‚  руках  у  …сенина  записочка с адресом  ‹ьва  Ћсиповича Џовицкого --
большого его приЯтелЯ.
     ‚  восемнадцатом  году Џовицкий  жил в  ’уле у  брата  на  пивоваренном
заводе. …сенин с ‘ергеем Љлычковым гостили у них изрЯдное времЯ.
     —асто потом вспоминали они об этом гощенье, и всегда радостно.
     Ђ Џовицкому …сенин писал дурашливые письма с такими стихами Љрученыха:


<PRE>“томилась,  долго  бегаЯ,  ЊоЯ  вороха  пеленок,  ‘лышит,  кто-то,  как
цыпленок, ’онко, жалобно  пищит: пить,  пить. Џрислонивши  локоток, ‚идит: в
небе без порток ‘качет, плЯшет мил дружок.</PRE>


     “ Џовицкого рассчитывали найти в •арькове кровать и угол.
     ‘прашиваем у встречных: -- Љак пройти?
     —истильщик сапог кому-то на  хромовом носке ботинки  наЯривает полоской
бархата сногсшибательный глЯнец.
     -- Џойду, Ђнатолий, узнаю у щеголЯ дорогу.
     -- Џоди.
     -- ‘кажите, пожалуйста, товарищ...
     ’оварищ  на  голос  оборачиваетсЯ  и,  оставив чистильщика  с  повисшей
недоуменно в воздухе полоской бархата, бросаетсЯ  с  раскрытыми  объЯтиЯми к
…сенину:
     -- ‘ережа!
     -- Ђ мы тебЯ, разэнтакий, ищем. Џознакомьтесь: Њариенгоф -- Џовицкий.
     Џовицкий подхватил  нас  под  руки и  потащил  к своим  друзьЯм, обещаЯ
гостеприимство и любовь. ‘ам он тоже у кого-то ютилсЯ.
     Њиновали уличку, скосили два-три переулка.
     -- Ќу, ты, ‹ев Ћсипович, ступай вперед  и вопроси. ЋбрадуютсЯ --  кличь
нас, а если не очень, повернем оглобли.
     Ќе прошло и минуты, как навстречу нам выпорхнуло с писком и визгом штук
шесть девиц.
     Џовицкий был доволен.
     -- —то Я говорил? Ђ?
     €з  огромной  столовой  вытащили  обеденный   стол   и,  вместо   него,
двухспальный волосЯной матрац поставили на пол.
     Ѓыло похоже, что знают они нас каждого лет по  десЯть, что давным-давно
ожидали приезда, что матрац длЯ того только и припасен, а столоваЯ длЯ этого
именно предназначена.
     …сть же ведь на свете теплые люди! Ћт  Њосквы  до •арькова ехали  суток
восемь;  по ночам в  очередь  топили печь;  когда спали, под кость на  бедре
подкладывали ладонь, чтобы было помЯгче.
     „евицы  стали укладывать  нас  "почивать"  в девЯтом  часу,  а мы и длЯ
приличиЯ не  попротивились.  ‘ловно в подкованный  тЯжелый солдатский  сапог
усталость обула веки.
     Љак уснули на правом боку, так и проснулись на нем (ни разу за  ночь не
повернувшись) -- в первом часу днЯ. ‚се шесть девиц ходили на цыпочках.
     ‚ темный занавес горЯчей ладонью уперлось весеннее солнце.
     …сенин лежал ко мне затылком. џ стал мохрЯвить его волосы.
     -- —его роешьсЯ?
     --  ќх,  ‚Ятка, плохо  твое  дело. Ќа  макушке  плешинка  в  серебрЯный
пЯтачок.
     -- —то ты?..
     € стал  ловить  серебрЯный  пЯтачок  двумЯ  зеркалами,  одно наводЯ  на
другое.
     ‹юбили мы в ту крепкую и тугую юность потолковать о неподходЯщих  вещах
-- выдумывали Январский иней в  волосах, несуществующие серебрЯные  пЯтачки,
осеннюю прохладу в густой горЯчей крови.
     …сенин отложил зеркала и потЯнулсЯ к карандашу.
     ‘ердцу, как и Языку, приЯтна нежнаЯ, хрупкаЯ горечь.
     ЏрЯмо в кровати, с маху, почти набело (что случалось редко и  было не в
его тогдашних правилах) написал трогательное лирическое стихотворение.
     —ерез час за завтраком он уже читал благоговейно внимавшим девицам:


<PRE>Џо-осеннему  кычет  сова  Ќад раздольем  дорожной  рани.  Ћблетает  моЯ
голова,  Љуст волос золотистый  вЯнет. Џолевое степное "ку-гу",  ‡дравствуй,
мать голубаЯ осина! ‘коро месЯц, купаЯсь в снегу, ‘Ядет в редкие кудри сына.
‘коро  мне без листвы  холодеть, ‡воном звезд  насыпаЯ уши. Ѓез  менЯ  будут
юноши петь, Ќе менЯ будут старцы слушать.</PRE>


        29


     ‚ •арькове жил ‚елемир •лебников. ђешили его проведать.
     Ћчень большаЯ квадратнаЯ комната. ‚ углу железнаЯ кровать без матраца и
тюфЯчка, в другом  углу табурет. Ќа табурете обгрызки  кожи,  дратва, стараЯ
оторваннаЯ подметка, сапожнаЯ игла и шило.
     •лебников сидит на  полу и копошитсЯ  в  каких-то  ржавых,  без шлЯпок,
гвоздиках. Ќа правой руке у него щиблета.
     Ћн встал нам навстречу и протЯнул руку с щиблетой.
     џ, улыбаЯсь, пожал старую дырЯвую подошву. •лебников даже не заметил.
     …сенин спросил:
     -- ќто что у вас, ‚елемир ‚икторович, сапог вместо перчатки?
     •лебников сконфузилсЯ  и покраснел  ушами -- узкими, длинными, похожими
на спущенные рога.
     -- ‚от... сам сапоги тачаю... садитесь...
     ‘ели на кровать.
     -- ‚от...
     € он обвел большими, серыми  и чистыми, как у свЯтых на иконах „ионисиЯ
ѓлушицкого, глазами пустынный квадрат, оклеенный желтыми выцветшими обоЯми.
     -- ...комната  вот...  прекраснаЯ...  только  не  люблю  вот...  мебели
много... лишнЯЯ  она... мешает. џ подумал, что •лебников шутит. Ђ он говорил
строго, тормоша волосы, низко, под машинку остриженные после тифа.
     ѓолова у •лебникова как стакан простого стекла, просвечивающий зеленым.
     --  ...и спать  бы... вот можно  на полу... а табурет  нужен... заместо
стола  Я на  подоконнике...  пишу... керосина у  менЯ нет...  вот и  учусь в
темноте... писать... всю ночь сегоднЯ... поэму...
     € показал лист  бумаги, исчерченный каракулЯми, сидЯщими друг на друге,
сцепившимисЯ и переплетшимисЯ.
     Ќевозможно было прочесть ни одного слова.
     -- ‚ы что же, разбираете это?
     -- Ќет... думал вот,  строк сто написал... а когда вот рассвело...  вот
и...
     ѓлаза стали горькими:
     --  Џоэму...  жаль вот...  ну,  ничего...  Я,  знаете,  вот  научусь  в
темноте... непременно в темноте...
     Ќа •лебникове длинный черный сюртук с шелковыми лацканами и парусиновые
брюки, стЯнутые ниже колен обмотками.
     Џодкладка пальто служит тюфЯком и простыней одновременно.
     •лебников смотрит на мою голову  -- разделенную ровным, блестЯщим,  как
перламутр, пробором и выутюженную жесткой щеткой.
     -- Њариенгоф, мне нравитсЯ вот,  знаете,  ваша прическа...  Я вот  тоже
такую себе сделаю...
     …сенин говорит:
     -- ‚елемир ‚икторович,  вы ведь  Џредседатель  ‡емного шара. Њы хотим в
ѓородском  харьковском  театре   всенародно   и  торжественным  церемониалом
упрочить ваше избрание.
     •лебников благодарно жмет нам руки.
     Ќеделю спустЯ перед тысЯчеглазым залом совершаетсЯ ритуал.
     •лебников, в холщовой рЯсе,  босой  и  со скрещенными на  груди руками,
выслушивает   читаемые   …сениным   и  мной  акафисты,  посвЯщающие  его   в
Џредседатели.
     Џосле каждого четверостишиЯ, произносит:
     -- ‚ерую.
     ѓоворит "верую" так тихо, что еле слышим мы. …сенин толкает его в бок:
     -- ‚елемир, говорите громче. Џублика ни черта не слышит.
     •лебников поднимает на него недоумевающие глаза, как бы  спрашиваЯ: "Ќо
при чем же здесь публика?" € еще тише, одним движением рта, повторЯет:
     -- ‚ерую.
     ‚  заключение как  символ ‡емного шара надеваем  ему  на  палец кольцо,
взЯтое на минуточку у четвертого участника вечера -- Ѓориса ѓлубоковского.
     ЋпускаетсЯ занавес.
     ѓлубоковский подходит к •лебникову:
     -- ‚елемир, снимай кольцо.
     •лебников смотрит на него испуганно за спину.
     ѓлубоковский сердитсЯ:
     -- Ѓрось дурака ломать, отдавай кольцо!
     …сенин надрываетсЯ от смеха. “ •лебникова белеют губы:
     --  ќто... это... ар... символ  ‡емного  шара... Ђ Я -- вот... менЯ...
…сенин и Њариенгоф в Џредседатели...
     ѓлубоковский,   терЯЯ  терпение,  грубо  стаскивает  кольцо  с  пальца.
Џредседатель ‡емного шара, уткнувшись в пыльную  театральную  кулису, плачет
светлыми и большими, как у лошади, слезами.
     Џеред  отъездом в Њоскву отпечатали  мы в •арькове  сборничек "•арчевнЯ
зорь"
     …сенин поместил  в  нем "Љобыльи  корабли",  Я "‚стречу", •лебников  --
поэму и небольшое стихотворение:


<PRE>ѓолгофа  Њариенгофа.  ѓород  ђаспорот.  ‚оскресение  …сенина.  ѓосподи,
отелись, ‚ шубе из лис.</PRE>


        30


     ‚ пасхальную  ночь  на  харьковском  бульваре, вымощенном  человеческой
толпой, читали стихи.
     …сенин своего "Џантократора".
     ‚ колокольный звон вклинивал высоким, рассекающим уши голосом:


<PRE>Ќе молитьсЯ тебе, а лаЯтьсЯ Ќаучил ты менЯ, господь.</PRE>


     ’олпа  в  шлемах,  кепках  и картузах, подобно  огромной черной ручище,
сжималась в кулак.
     Ђ слова падали, как медные пЯтаки, на асфальт.


<PRE>€  за эти седины кудрЯвые, ‡а копейки с  златых осин, џ  кричу тебе: "Љ
черту старое", Ќепокорный разбойный сын.</PRE>


     Љогда …сенин кончил, шлемы, кепки и картузы поднЯли его на руки и стали
бросать вверх. ‚ пасхальную ночь. ‚ колокольный звон.
     •орошаЯ проверка длЯ стихов. Ђ у ѓоголЯ была еще лучше.
     ‘тарый  большевик  Њихаил  џковлевич  ‚айнштейн рассказал мне следующий
случай.
     ‚ Џетропавловской  крепости его соседом  по камере был максималист. Ќад
максималистом  шли последние дни суда, и тюрьма ожидала смертного приговора.
‚оздух становилсЯ твердым, словно камень, а мысли в голове ворочались тупо и
тЯжело, как жирные свиньи.
     €  вдруг:   из   соседней  комнаты,  от  максималиста,  через   толстую
петропавловскую  стену --  широкий, раскатистый во всю грудь -- смех. ’акой,
что идет от пупа.
     ‘мех перед виселицей пострашнее рыданий.
     ‚айнштейн поднЯл тревогу: казалось, безумие опередило смерть.
     Џришел надзиратель, заглЯнул в  камеру к  максималисту,  развел руками,
недоуменно покачал головой и сообщил:
     -- —итает.
     ’огда ‚айнштейн стуками оторвал соседа от книги и спросил:
     ‚ чем дело?
     ‘осед ответил:
     -- —итаю ѓоголЯ.  "Ќочь под  ђождество".  Џро кузнеца ‚акулу. ‘ил  моих
нет, до чего смешно...


        31


     €з  всей  литературы наименее по душе была  нам --  литература военного
комиссариата.
     ‘начала читали внимательно и точно все мобилизационные  приказы. —итали
и расстраивались.  —увствовали  непрочность  наших освободительных  бумажек.
‚последствии нашли способ более душеспокойный -- не читать ни одного. ’олько
быстрее пробегали мимо свежерасклеенных.
     ‡ажмурили  глаза,  а вести стали  ползти через уши. ‘  перепугу  …сенин
побежал к комиссару цирков -- Ќине ‘ергеевне ђукавишниковой.
     –иркачи были освобождены от  обЯзанности и  чести с  винтовкой в  руках
защищать республику.
     ђукавишникова  предложила …сенину выезжать  верхом на  коне на  арену и
читать какую-то стихотворную ерунду, сопровождающую пантомиму.
     ’ри  днЯ …сенин гарцевал на коне, а Я с  приЯтельницами из ложи бенуара
встречал и провожал его громовыми овациЯми.
     —етвертое выступление было менее удачным.
     “ цирковой  клЯчи  защекотало в ноздре, и  она так мотнула головой, что
…сенин, попривыкнувший  к ее спокойному нраву,  от неожиданности  вылетел из
седла  и, описав в воздухе  головокружительное сальто-мортале, растЯнулсЯ на
зеомле.
     -- “ж лучше сложу голову в честном бою,-- сказал он Ќине ‘ергеевне.
     ‘ обоюдного согласиЯ полугодовой контракт был разорван.
     „нем  позже  приехал из ’уркестана Џочем-‘оль.  ‚ечером распили бутылку
кишмишевки у одного из друзей. ђазошлись поздней ночью.
     Ќа улице догорланивали о "странностЯх любви".
     …сенин вывез из •арькова нежное чувство к восемнадцатилетней девушке  с
библейскими глазами.
     „евушка   любила  поэзию.  Ќа   выпрЯженной  таратайке,  стоЯщей  среди
маленького  круглого двора,  просиживали  они  от раннего  вечера  до  зари.
„евушка глЯдела на луну, а …сенин в ее библейские глаза.
     ’олковали  о  преимуществах неполной рифмы  перед точкой, о  неприличии
пользоватьсЯ глагольной, о бара-банности составной и приЯтности усеченной.
     …сенину невозможно нравилось, что девушка с библейскими  глазами вместо
"рифмы"-- произносила "рыфма".
     Ћн стал даже ласково называть ее:
     -- ђыфмочка.
     ѓорланЯ на всю улицу,  …сенин  требовал  от  менЯ  подтверждениЯ  перед
Џочем-‘олью сходства ђыфмочки  с возлюбленной  царЯ  ‘оломона,  прекрасной и
неповторимой ‘уламифью.
     џ,  злЯ  его,  говорил,  что ђыфмочка прекрасна,  как всЯкаЯ  еврейскаЯ
девушка,  только  что  окончившаЯ  в  ‚иннице  гимназию  и  собирающаЯсЯ  на
зубоврачебные курсы в •арьков.
     Ћн восхвалЯл ее  библейские  глаза, а Я -- будущее ее искусство долбить
зубы бормашиной.
     ‚ самом  разгаре  спора неожиданно раздалсЯ пронзительный свисток, и на
освещенном углу поЯвились фигуры милиционеров.
     €з груди …сенина вырвалось как придыхание:
     -- Ћблава!
     ’олько   вчера   он   вернул   ђукавишниковой   спасительное   цирковое
удостоверение.
     ђаздумывать долго не приходилось.
     -- Ѓежим?
     -- Ѓежим!
     ЏЯтки засверкали. Џозади дребезжали свистки и плюхались тЯжелые сапоги.
     Џочем-‘оль  сделал вслед  за  нами прыжков  двадцать. “ него заломило в
спине, в колене, слетела с головы
     шапка, а из раскрывшегосЯ портфелЯ , как из голубЯтни вылетели бумаги.
     ‘хватившись за голову он сел парапет.
     ‘резаЯ угол, мы видели , как пленили его и повели милиционеры.
     Ђ между нами и погоней расстоЯние неизменно росло.
     “ ѓранатного переулка …сенин нырнул в чужие ворота, а Я побежал дальше.
ђедкие ночные прохожие шарахались в стороны.
     …сенин после рассказывал, как милиционеры обыскивали двор, в котором он
притаилсЯ, как он  слышал  приказ стрелЯть, если обнаружат, и как он вставил
палец меж десен, чтобы не стучали зубы.
     ‘ час просидели мы на кроватЯх, дожидаЯсь Џочем-‘оли.
     Ђ он ЯвилсЯ только  в десЯтом часу утра. ЃеднЯга провел ночь в милиции.
Ќе помогли и мандаты с грозными подписЯми и печатЯми.
     ђугал нас последними словами:
     -- —его, олухи, побежали?.. ‚шей из-за вас, чертей, понабралсЯ. Ќочь не
спал. Џроститутку пьЯную в чувство приводил. Ѓумажник уперли...
     -- Ђ мы ничего себе -- спали... на мЯгкой постели...
     -- ‚от тебе, Џочем-‘оль и  мандат... и еще грозишь:  "имею право ареста
до тридцати суток", а самого в каталажку... пфф...
     -- ‚овсе не "пфф"...  Ђ  спрашивали: "Љто был с вами?",  говорю: "Џоэты
…сенин и Њариенгоф".
     -- ‡ачем сказал ?
     - Ђ что же, мне всю жизнь из-за вас, дьЯволов, в каталажке сидеть?
     -- Ќу?
     -- Ќу, потом:  "Џочему  побежали?"  -- "Џотому, -- отвечаю, -- идиоты".
•орошо еще, что дежурный попалсЯ  толковый: "€звестное  дело",-- говорит, --
имажинисты", и отпустил, не составив протокола.
     Џочем-‘оль вез нам  из  ’уркестана  кишмиш,  урюк,  рис и  разновсЯкого
вареньЯ целые жбаны.
     Ђ  под  ’улой  заградительный  продовольственный  отрЯд,   несмотрЯ  на
имеющиесЯ разрешениЯ, все отобрал.
     "‡аградилка"  та  и  ее  начальник  из гусарских  вахмистров  -- рыжий,
веснушчатый, с носом, торчащим, как шпора, -- славились на  всю ђоссию своей
лютостью.


        32


     ‚ середине лета Џочем-‘оль получил командировку на Љавказ.
     -- € мы с тобой.
     -- ‘обирай чемоданы.
     Ћтдельный маленький белый  вагон туркестанских дорог. “ нас двухместное
мЯгкое купе. ‚о всем вагоне четыре человека и проводник.
     ‘екретарем у  Џочем-‘оли  мой  однокашник по Ќижегородскому дворЯнскому
институту -- ‚асилий ѓастев. Њалый такой, что на ходу подметки режет.
     ѓастев в полной походной  форме,  вплоть до  полевого биноклЯ. Љакие-то
невероЯтные нашивки у него  на обшлаге. Џочем-‘оль железнодорожный свой  чин
приравнивает чуть ли  не  к  командующему  армией,  а  ѓастев  --  скромно к
командиру  полка.  Љогда  ЯвлЯетсЯ  он  к  дежурному  по  станции  и, нервно
постукиваЯ ногтем  о  желтую кобуру нагана,  требует  прицепки нашего вагона
"вне всЯкой очереди", у дежурного трЯсутсЯ поджилки.
     -- ‘лушаюсь: с первым отходЯщим.
     ‘ таким секретарем совершаем путь до ђостова молниеносно. ќто означает,
что  вместо  полагающихсЯ  по  тому  времени  пЯтнадцати-двадцати  дней,  мы
выскакиваем из вагона на ростовском вокзале на пЯтые сутки.
     Ћдновременно ѓастев и... администратор наших лекций.
     Њы  с  …сениным читаем в ђостове,  в ’аганроге. ‚  Ќовочеркасске, после
громовой  статьи местной  газеты, за несколько  часов до  начала  --  лекциЯ
запрещаетсЯ.
     Ќа этот раз не спасает  ни желтаЯ гастевскаЯ кобура, ни карта местности
на полевой сумке, ни цейссовский бинокль.
     ѓазета     сообщила     неправдоподобнейшую     историю     имажинизма,
"рокамболические"  наши  биографии  --  и   под  конец  ехидно  намекнула  о
таинственном отдельном вагоне, в котором разъезжают молодые люди, и о боевом
администраторе, украшенном ромбами и красной звездой.
     ‘ Џочем-‘олыо  после  такой  статьи  стало скверно. Ћтдав  распорЯжение
"отбыть с первым отходЯщим",  он, переодевшись в чистые  исподники и рубаху,
лег в своем купе -- умирать.
     Њы  пробовали  успокаивать,  давали  клЯтвенные  обещаниЯ,  что  впредь
никаких   лекций    читать    не    будем,    но    безуспешно.    Ћн    был
сосредоточенно-молчалив  и  смотрел  в  пространство  взглЯдом блуждающим  и
просветленным, словно врата царствиЯ небесного уже разверзлись перед ним.
     Ђ на ночь принЯл касторки.
     Џоезд шел по Љубанской степи.
     Љ пустому  пузырьку от  касторки …сенин привЯзал веревку, и  раскачиваЯ
ею,  как  кадилом,  совершал  отпевание  над  холодеющим в суеверном  страхе
Џочем-‘олыо. „ействие  возвышенных слов службы и тЯгучаЯ грусть напева  были
бы длЯ него губительны,  если бы,  к счастью, вслед за этим  очень быстро не
наступил черед действию касторки.
     ‚олей-неволей Џочем-‘оли пришлось встать на ноги.
     ’огда  …сенин  придумывал   новую  пытку.  ‡наЯ   любовь  Џочем-‘оли  к
"покушать" и невозможность сего в данный момент, он приходил в купе к