Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Ѓелый огонь

Ћцените этот текст:
Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Ѓелый огонь



     -----------------------------------------------------------------------
     Ђ.‘.ѓрин. ‘обр.соч. в 6-ти томах. ’ом 6. - Њ.: Џравда, 1980
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 4 маЯ 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------


I

     "‡ал  художественных  аукционов" - коммерческое учреждение, основанное,
как  гласила  вывеска,  в 1868 г., лишилось пенного служащего. ’о был „жозеф
‹ейтер,  повесивший  ударами  молотка  на золотые гвозди покупателей десЯтки
тысЯч картин.
     Ћн  продавал  с  азартом,  с  пламенным  ожесточением проповедника. …го
глаза,  налитые  нервным  блеском,  останавливались  на  лицах  колеблющихсЯ
соперников  с  затаенным  льстивым  восторгом;  скромно  опускаЯ ресницы или
вдруг  насмешливо озираЯ публику, он подстрекал самолюбие, дразнил жадность,
медлЯ  опустить молоток, срываЯ последние судороги запоздавшего аппетита; он
в  совершенстве  постиг  власть  пауз,  выкрикиваЯ  ни  раньше, ни позже, но
именно  в  нужный  момент, с оттенком непоправимой потери: "‚осемьсот слева!
‘переди  -  центр  - тысЯча! ‘зади - направо - три, - три тысЯчи сзади; три,
три,  три, - кто более?!" - в результате чего кто-нибудь, как бы слыша вызов
или презрение, бросал решительную надбавку.
     ЋбстоЯтельства   сложились   так,  что  один  из  сподвижников  ‹ейтера
заболел,  другой  переменил  место, а третий был рассчитан за мошенничество,
почему  последние  одиннадцать  дней  ‹ейтер  безотлучно стоЯл на аукционной
эстраде.  ЌадсаживаЯсь  и  хрипЯ  от  переутомлениЯ,  с  горлом,  повЯзанным
платком,  небритый,  бледный  и  грЯзный,  он  не выпускал молотка, следЯ за
выражением  лиц, подобно опытному рыболову, которому вздрагивание лесы точно
говорит  о  величине и породе рыбы, схватившей приманку. …го голос срывалсЯ,
рука  дрожала;  ослабевающее  внимание упускало важные моменты тишины; терЯЯ
способность  угадать, что даст следующаЯ минута, - падение молотка или взрыв
надбавок,  -  он  делал  непростительные  ошибки,  выходЯ  из  ритма  общего
внутреннего  движениЯ,  тратЯсь без нужды на вЯлые моменты и плохо соображаЯ
там, где следовало подчеркнуть большую игру.
     “  его  левой  руки,  менЯЯ  форму и силу, сверкала вечнаЯ человеческаЯ
душа,   выраженнаЯ   художественным  усилием.  Ћна  поЯвлЯлась,  исчезала  и
поЯвлЯлась  вновь  с  номером  на  лице.  Љартина, статуЯ, вышивка, гобелен,
бронза,  камеЯ,  этюд,  рисунок,  медальон,  бюст  -  и  каждый раз в каждом
творении  ‹ейтер находил немного себЯ, тотчас продаваЯ это немногое тем, кто
владел силой зажать рот чужому желанию безнадежным холодом высокой цены.
     Џоследний  месЯц  по количеству вещей, выброшенных на аукционные рынки,
был  исключителен.  ‚  том  мире  есть шквалы и штили, затмениЯ и Ясные дни,
приливы  и отливы. ќпидемиЯ продаж подобна чуме, в силу обстоЯтельств весьма
сложных  и  значительных  длЯ  того,  чтобы  была возможность без надобности
объЯснить их в кратком повествовании.
     ќта  эпидемиЯ,  этот  непрерывный  трепет  души, выраженный трагическим
усилием  и  ощупываемый  грЯзной ладонью художественной похоти, треплющей ее
по  щеке  с видом глубокомыслиЯ, - выЯснил, наконец, полное бессилие ‹ейтера
стучать  впредь  молотком  по  карману  и  нервам.  ђешительную  роль сыграл
рисунок  Ѓерн-„жонса  - узкаЯ полоса желтой бумаги с изображением обнаженной
женской  руки.  …ще  ранее  ‹ейтер  останавливалсЯ  перед  этим  рисунком со
вздохом  тихого  облегчениЯ.  “  ‹ейтера  было  второе  внутреннее лицо, над
которым он не задумывалсЯ.
     ќта  совершенно  прекраснаЯ  рука,  вытЯнутаЯ горизонтально от плеча до
кисти,  котораЯ  слегка свешивалась с нежным и твердым выражением, объЯснЯла
нечто  неназываемое  так  бесспорно, что зрителю оставалось лишь отвечать ей
мыслью  и  чувством  так  же  красиво  и  чисто,  как  красиво  и чисто было
изображение.
     - ђисунок  Ѓерн-„жонса!  -  провозгласил  ‹ейтер. - ‘обственность Њарка
’вида,  заЯвленнаЯ  цена двести... - Џривычным движением он поднЯл свою руку
и  вдруг  увидел  ее  по-новому.  ќта  рука с нечищенными ногтЯми трЯслась в
грЯзной манжете, облитаЯ набухшими жилами.
     Џроизошло  некоторое  смещение  предметов  и  мыслей, подобно тому, что
называетсЯ  "двоитсЯ в глазах". ‹ейтер милостиво улыбнулсЯ; у него было сухо
и  горько  во рту, скверно и разносторонне противно на душе. ‘ остротой боли
вдохновенно  подметил  он  все  оттенки идиотизма, рассеЯнные в физиономиЯх,
увеселилсЯ  и  рассмеЯлсЯ.  ‚  то  же  времЯ  на него направились глаза всех
портретов и статуй. Ћн выпрЯмилсЯ.
     - џ  имею  сказать,  -  захрипел ‹ейтер, - что этот рисунок должен быть
куплен  безусловно  по  цене  небесной  зари. ќто оттого, что Я очень устал.
„авно  уже  замечаю  Я,  что покупаете вы множество всЯкой дрЯни, до которой
вам,  как  и  до  Ѓерн-„жонса,  нет никакого дела. Ћднако Я желал бы продать
этот  рисунок,  предварительно  узнав,  был  ли  покупатель рожден женщиной.
‡акрываю аукцион!
     Ќа  него хлынул туман, заставив отступить к стене; бормоча: "попала мне
пальцем  в  глаз  какаЯ-то  шельма"...  -  он был подхвачен усердными руками
служащих.   €   неторопливые,   степенные,   безусловно   приличные,  вполне
нормальные люди отвезли ‹ейтера в больницу умалишенных.


II

     - „овольно!  -  сказал ‹ейтер, еще не открываЯ глаз. - џ не хочу вашего
супа. Ћт него делаетсЯ изжога. ‘ менЯ достаточно чаЯ, хлеба и масла.
     Ќикто  ему не ответил. Ћн сел и осмотрелсЯ с досадой, тотчас уступившей
место глубокому изумлению.
     Ћн  находилсЯ  в  глухом  лесу,  у  ствола старого дуба, на краю узкого
зеленого  луга,  замкнутого  со всех сторон чащей. Ѓлаженное утреннее солнце
поджигало  траву.  ‚еселый  аромат сырости, зелени и земли возбуждал легкие.
‡а  деревьЯми,  в  гнездах лесного мрака вспыхивали зеленые искры. Ѓлижайшие
птицы,  подхватываЯ  или  перебиваЯ далекое щебетание, разражались неистовой
трелью;  бабочки,  сидЯ  на цветах, медленно поникали крыльЯми; бродил свет,
трепетали тени, дымилась роса.
     ‹ейтер,  сжав  голову,  минут  пЯть  осваивалсЯ  с  положением, пока не
натолкнулсЯ на единственное правильное толкование происшедшего.
     - џ  бежал,  -  сказал он, внимательно прислушиваЯсь к своему голосу, с
тревожной  и добросовестной подозрительностью человека, не вполне уверенного
в  благополучном  состоЯнии  собственного рассудка. - „а, Я, очевидно, бежал
из  больницы,  -  тресни  она.  џ  был  болен.  ’еперь, кажетсЯ, Я здоров, Я
чувствую, что Я здоров, так как у менЯ нет больше этой проклЯтой тоски.
     ЌевероЯтным  усилием  вырвал он из недр ослабевшей памЯти блеск лунного
окна,  расшатанную  решетку  и  четыре  пустых  бочки,  поставленных одна на
другую в углу садовой стены.
     - Џрекрасно,  - продолжал он. - ‘делаем экзамен рассудку: "ЏрЯмаЯ линиЯ
есть  кратчайшее  расстоЯние между двумЯ точками". - "‘омнение в собственном
сумасшествии  должно быть признано доказательством психического здоровьЯ". џ
-  „жозеф  ‹ейтер, тридцати лет, нахожусь в дикой лесистой местности с Явным
желанием немедленно вернутьсЯ домой к обычным своим занЯтиЯм.
     Ќо  он  уже понимал, что выздоровел, - и без этих наивных упражнений, -
быть  может,  благодарЯ  потрЯсению  свободы,  добытой путем свЯзных усилий,
долгому  сну,  отдыху, - вернее же всего - силой тех душевных течений, какие
при  остром помешательстве, бурно выйдЯ из берегов, скоро нащупывают прежнее
основное русло.
     “спокоенный  и  почти  счастливый,  -  так  как  полному счастью мешало
тревожное  нетерпение  выбратьсЯ  возможно  скорее  к  заселенным  местам, -
‹ейтер  обошел  лесной  луг,  избираЯ  верное  направление.  Џо  тенЯм скоро
заметил  он,  что  двигаетсЯ  спиной  к  западу,  и тотчас повернул обратно,
сделав  спустЯ  короткое  времЯ привал ради орехов и диких слив, что, утолив
голод,  не  вернуло,  однако, его смЯгченному воспоминанию о больничном супе
прежнего  отвращениЯ. ‡атем ‹ейтер продолжал путь, следуЯ течению маленького
ручьЯ, бегущего к западу.
     ‚  поту,  с ободранным лицом и руками, он делал милю за милей то вброд,
то  по руслу, если растительность, свисавшаЯ над водой, мешала идти берегом,
то  проваливаЯсь  в  овраги,  заваленные  буреломом, или продираЯсь в густой
тьме,  с  клочком  неба  над  головой,  сквозь  заросли, вызывавшие припадок
сердцебиениЯ.   —ем  больше  он  уставал,  тем  острее  подгонЯла  его  сама
усталость,  которую  он  стремилсЯ  опередить,  оставив лес позади. Њеж тем,
вначале  маленький,  как струЯ воды из опрокинутого ведра, ручей расширилсЯ;
его  течение  нарастало,  ширина  увеличивалась,  а призрачный блеск мелкого
песчаного  дна  медленно  угасал,  оставлЯЯ  местами воду черной, как полоса
бархата,   трепещущаЯ  под  ветром.  €зменЯлсЯ  характер  берегов:  довольно
просторнаЯ  опушка,  усеЯннаЯ  мысами и желтыми мелЯми, незаметно образовала
крутые  обрывы,  к  осыпЯм  которых  в  угрюмой  тесноте  и  вечном молчании
подступали  прЯмые  влажные  стволы  чащи. €х вершины разделЯлись высоко над
головой  ‹ейтера  извилистой  синей щелью; внизу бродил искаженный свет, еле
шевелЯ  черноту  потока  серыми  отблесками.  ‹ейтер  принималсЯ кричать, но
крики  возвращались к нему тупым эхом, запертым на замок. ‡атем отстаивалась
прежнЯЯ  тишина,  нарушаемаЯ  так  внезапно  и  редко,  что  испуганный слух
болезненно   переносил   эти  краткие  нарушениЯ;  подавленный,  угнетенный,
бессильный,  с  извращенным  удовлетворением раба, возвращалсЯ он к прежнему
состоЯнию  покорного  напрЯжениЯ.  Џлеснула  рыба,  выдра прошумела в траве,
скакнула  и  заверещала  пума; отдаленный треск, ворочаЯсь, как кора в огне,
звучал  дикой  тоской.  ќти ЯвлениЯ разделЯлись долгими промежутками лесного
безмолвиЯ.
     ’ак  проходил  день,  пока,  наконец,  не  увидел  ‹ейтер впереди себЯ,
сквозь  стволы,  поворота  течениЯ,  род  просвета,  заполненного сверкающей
белизной.  ‚начале  показалось ему, что это известковый утес, чему он весьма
обрадовалсЯ,  надеЯсь  с  высоты  обозреть  местность,  но, приближаЯсь, был
вынужден  неоднократно  останавливатьсЯ,  так  как  белое  нечто усложнЯлось
странными  очертаниЯми,  напоминающими  группу  человеческих тел или статуй;
‹ейтер  протер  глаза.  Њежду тем сомнениЯм все менее оставалось места; уже,
заслоненный  ветвЯми,  мелькнул  впереди  мраморный  профиль, за ним другой,
третий  и,  наконец, тонкий рисунок фигуры, стоЯщей где-то вверху, в полных,
как веселый крик, лучах солнца, поднЯвшегосЯ к зениту.
     ‹ейтер  отвернулсЯ,  пЯтЯсь  спиной к таинственному Явлению, в надежде,
что  оно,  если,  приблизЯсь, он станет к нему вдруг снова лицом, рассеетсЯ,
подобно  туману;  однако  поймал  себЯ на том, что невольно прибавлЯет шагу,
подгонЯемый  любопытством.  ‚ том месте лес отступал и был значительно реже;
лишь  там, где сверкала чуднаЯ белизна, его крыльЯ вновь смыкались у берегов
пышными  остриЯми.  ‹ейтер  не  выдержал.  Ћн  обернулсЯ шагах в двадцати от
зрелища,   которое,   раскрывшись   теперь  вполне,  исторгло  у  него  крик
изумлениЯ.  Ќе  бред,  не  галлюцинациЯ  поразили  его.  Џред  ним  блистало
подлинное  произведение  чистого  и  высокого  искусства, брошенное, подобно
аэролиту, - телу непостижимой звезды, - в стомильные дебри лесной пустыни.
     ‡десь  берега  ручьЯ несколько возвышались, образуЯ естественные устои,
на  которых  держалось  сооружение.  ќто  была мраморнаЯ лестница без перил,
согнутаЯ  над ручьем высокой аркой, с круглым под ней отверстием, в которое,
серебрЯсь   и   темнеЯ,   шумно   устремлЯлсЯ   поток.  Ћба  конца  лестницы
повертывались  внизу легким винтообразным изгибом так, что нижние их ступени
почти  сходились,  образуЯ  как  бы  рассеченное  снизу кольцо. Џо лестнице,
улыбаЯсь  и  простираЯ руки, сбегал рой молодых женщин в легкой, прильнувшей
движением  воздуха  одежде;  общее выражение их порыва было подобно звучному
веселому   всплеску,   овеЯнному  счастливым  смехом.  „ве  нижних  женщины,
коснувшись  ногой  воды,  склонЯлись  над  ней  в грациозном замешательстве;
следующие,  смеЯсь,  увлекали  их; остальные, образуЯ группы и пары, спешили
вслед, и с их приветливо вытЯнутых прекрасных рук слетала улыбка.
     ќто   мраморное   движение  разделЯлось  на  обе  стороны  лестницы,  с
живописным   разнообразием,  столь  естественным,  что  строго  рассчитаннаЯ
гармониЯ  внутреннего  отношениЯ форм казалась простой случайностью. –ентром
чуда  была  легкаЯ  фигура  девственной  чистоты  линий, стоЯвшаЯ наверху, с
лицом,   поднЯтым  к  небу,  и  руками,  застывший  жест  которых  следовало
приписать  инстинкту тела, ощущающего себЯ прекрасным. Ћни были приподнЯты с
слабым  сокращением  маленькой  кисти, выражаЯ силу и стыд, смутную прелесть
юной   души,  смело  и  бессознательно  требующую  признаниЯ,  и  запрещение
улыбнутьсЯ иначе, чем улыбалась она, охваченнаЯ тайным наитием.
     ‚низу  и  на  верху лестницы, свешиваЯ ползучие ветви, покрытые темными
листьЯми,  стоЯло  несколько плоских ваз. ђастениЯ, выбегающие из них, были,
по-видимому,  насажены  здесь давно, так как, пробравшись на самую лестницу,
‹ейтер  заметил,  что  землЯ  в  вазах  и  дикий  вид  старых  ветвей, почти
высохших,  помечены  рЯдом  лет.  Ќо  ничто  не  говорило  о древности самих
ваЯний,  в  них  чувствовалась нервнаЯ гибкость и сложность новых воззрений,
мрамор  был  бел  и  чист,  на  медной  доске,  врезанной под ногами верхней
прекрасной  женщины,  чернел  крупный  курсив: "џ существую - в силе, равной
открытию".
     Љакой  замысел,  какой  глубокий  каприз, какаЯ могучаЯ прихоть крылись
под  этой  надписью?  Ѓолее  двух  часов провел ‹ейтер, рассматриваЯ фигуры,
созданные  безвестным  резцом  длЯ того, чтобы навсегда помнил их лишь некий
случайный  и,  -  мнилось  - столь редкий в этих местах, что самое поЯвление
его здесь следовало считать чудом, - одинокий бродЯга.
     Ћт  лестницы  ручей  резко  поворачивал к югу. ‹ейтер, держась прежнего
направлениЯ,  покинул  место,  осененное  свЯтым  мрамором,  и через два днЯ
достиг,  наконец,  поселка,  оказавшегосЯ так далеко от города, что он сел в
поезд.
     ‚рачи  подтвердили  его  выздоровление,  хотЯ,  расскажи  он им о своем
открытии,  больница  могла  бы  его  вновь  пригласить  к  супу, вызывающему
изжогу.  Ќо  другим,  тем,  кто не имел к психиатрии ни малейшего отношениЯ,
‹ейтер  рассказывал  о  прекрасной  мраморной группе. Ќикто не верил ему; он
стал  повторЯть  рассказ  все реже и реже, сохранив его, наконец, только длЯ
одного себЯ.


Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

     Ѓелый  огонь.  ‚первые  -  сборник "Ѓелый огонь", Џг., ЏолЯрнаЯ звезда,
1922.

     Ѓерн-„жонс, ќдуард (1833-1898) - английский художник.

                                                                    ћ.Љиркин
Last-modified: Wed, 14 May 2003 08:39:19 GMT
Ћцените этот текст: