бираЯсь с духом и
мыслЯми. - џ вас прошу разрешить мне пройти одной.
     - Ќо Я не могу, - сказал комендант, неприЯтно потревоженный  в  простой
схеме своих движений. - џ не могу, - строго повторил он.
     ЃледнеЯ, девушка тихо улыбнулась.
     - ’огда Я вынуждена говорить с вами подробнее. ‚аше присутствие исказит
мой разговор с Ђйшером; исчезнет весь смысл посещениЯ. Ћн и  Я  -  мы  знаем
друг друга. ‚ы понЯли?
     Ћна  хотела,  говорЯ  так,  лишь  вызвать  туманную мысль  о ее  личном
страдании.  Ќо  странным  образом  смысл  этой  тирады  совпал  односторонне
направленному уму коменданта с желанием министра.
     -  џ понЯл, да.  - Ќе желаЯ дальше распространЯтьсЯ  об этом, из боЯзни
перейти  границы  официальные, он  тем  не  менее заглЯнул снова в  письмо и
сказал: -  ‚ы  думаете,  что  таким  путем...  -  и,  помолчав,  добавил:  -
ЋбъЯсните, так как Я не совсем понЯл.
     Ќо этого было ђуне довольно. €з глубокой тени двусмысленности мгновенно
скакнула  к ней  прозрачнейшаЯ догадка.  Ћна вспыхнула, как мак, что,  между
прочим, укрепило коменданта  в его к ней,  почтительно и глубоко  затаенном,
презрении; ей же принесло  боль и радость. Ћна продолжала,  опускаЯ глаза: -
’ак будет лучше.
     Љомендант,  раздумываЯ,  смотрел на нее с  сознанием, что она права; по
отношению  же к  скупости ее объЯснений  осталсЯ в  простоте души совершенно
уверен,  что, не считаЯ его тупицей, она предоставлЯет понимать с полуслова.
Џока он  размышлЯл, она повторила просьбу и, заметив,  как растерЯнно  пожал
комендант   плечами,   прибавила:   -   ЋстанетсЯ   между  нами.   Џоложение
исключительно; не большее исключение совершите вы.
     •отЯ   письмо  министра  устранЯло  всЯкие  подозрениЯ,  комендант  еще
колебалсЯ, удерживаемый  формальной добросовестностью по отношению  к словам
письма "в вашем присутствии". …го  лично  тЯготила  такаЯ обЯзанность,  и он
подумал, что хорошо бы отделатьсЯ  от  навЯзанного ему положениЯ, тем более,
что, видимо, не было никакого риска. Ћднако  не  эти соображениЯ дали толчок
его  душе. <i>Ќечто</i>  между нашими действиЯми  и намерениЯми, подобное отводЯщей
удар  руке,  оказало решительное  влиЯние на его  волю. ђазно  именуетсЯ эта
непроизвольнаЯ черта: "что-то толкнуло", "дух момента", "сам не знаю, почему
так произошло" - вот  выражениЯ,  какими изображаем мы  лицо могущественного
советчика, действующего в отношениЯх наших неуловимыми средствами, тем более
разительными, когда действуют они противу всех  доводов рассудка и  чувства,
чего в данном случае не было.
     Ћн подумал еще, еще,  и наконец, принЯв решение, более не  колебалсЯ: -
…сли  вы  дадите  мне  слово...  -  сказал  он.  - €звините  менЯ,  но,  как
ответственное лицо,  Я обЯзан говорить  так, - если вы дадите мне слово, что
не употребите никаким  образом во зло мое доверие, Я оставлю вас в камере на
указанный письмом срок.
     ‘ минуту, не  меньше, смотрела она на  него прЯмо и твердо,  и  тЯжелаЯ
пауза эта  придала  ее  словам  весь  вес,  всю  значительность нравственной
борьбы,  что  комендант понЯл  как  изумление.  Ћна  не  опустила  глаз,  не
изменилось  ее чудное лицо,  когда  он услышал глубокий и гордый  голос: - ‚
этом Я даю слово. - Ћна не сознавала сама, чего стоило ей сказать  так, лишь
показалось, что внутри, будто от взрыва, обрушилось стройное здание чистоты,
но над дымом и грЯзью блеснул чистый огонь жертвы
     -  ‚ таком случае, - сказал после короткого молчаниЯ комендант, - прошу
вас следовать за мной
     Ћн надел фуражку и направилсЯ через дверь, противоположную той, в какую
вошла  ђуна. Ћни  вышли  в поворот Ярко освещенного  коридора,  он был прЯм,
длинен,  как улица, прохладен и гулок ‚ его конце  была решетчатаЯ, железнаЯ
дверь; часовой, зорко блеснув глазами, двинул ключом, звук металла прогремел
в безднах огромного зданиЯ грозным эхом. ‡а этой дверью высилсЯ, сквозь  все
семь  этажей,  узкий  пролет; по  этажам с каждой  стороны  тЯнулись панели,
ограждаемые  железом  перил.  Ќа  равном  расстоЯнии  друг  от друга  панели
соединЯлись стальными  винтовыми  лесенками, дающими сообщение  этажам. ђЯды
дверей  одиночных камер тЯнулись  вдоль каждой галереи;  все вместе казалось
внутренностью гигантских сот, озаренной неподвижным электрическим светом. Џо
панелЯм бесшумно расхаживали  или, стоЯ на соединительных мостиках, смотрели
вниз часовые. Ќа головокружительной высоте стеклЯнного потолка сиЯли дуговые
фонари; множество меньших ламп сверкало по стенам между дверей.
     ђуна  никогда  раньше  не  бывала  в тюрьме, тюрьма уже  давила ее  ‚се
поражало, все приводило здесь к молчанию и тоске; эта чистота и отчетливость
беспощадно  ломали  все  мысли, кроме  одной:  "тюрьма".  Ђсфальтовые,  Ярко
натертые панели блестели, как лужи; медь поручней, белаЯ и сераЯ краска стен
были вычищены и  вымыты безукоризненно: роскошь отчаЯниЯ,  рассчитанного  на
долгие годы. Ћна живо представила, что ей не  уйти отсюда; кровь стукнула, а
ноги потЯжелели.
     -  ќто  не  так  близко, - сказал комендант, -  еще столько же осталось
внизу, - и он подошел к повороту; открылась галереЯ, подобнаЯ пройденной. Џо
ее  середине  крутаЯ спираль  стального трапа вела в  нижний этаж. ‡десь они
прошли под сводчатым потолком подвального  этажа к самому концу зданиЯ, где,
за аркой,  в поперечном делении  коридора  были  так называемые  "секретные"
камеры. “ одной из них  комендант круто  остановилсЯ. ‡авидЯ его,  от окна с
табурета  поднЯлсЯ  вооруженный  часовой;  он  взЯл   руку  под   козырек  и
отрапортовал.
     - Ћткройте  53-й, -  сказал  комендант.  ‘  суетливостью,  изобличавшей
крайнее, но молчаливое изумление, часовой привел в движение ключ и
     запор ‡атем он оттЯнул тЯжелую дверь.
     - Џожалуйте, - обратилсЯ комендант  к ђуне, пропускаЯ  ее вперед; она и
он вошли, и дверь плотно закрылась
     ђуна видела  обстановку камеры, но  не  сознавала ее, а припомнила лишь
потом.  Ќа кровати, опустив  голову,  сидел человек. …го ноги и руки были  в
кандалах; крепкаЯ стальнаЯ цепь шла от железного поЯса, запертого на  талии,
к кольцу стены.
     -  —то же, менЯ  хотЯт  показывать любопытным? - сказал „руд, вставаЯ и
гремЯ цепью. - Џусть смотрЯт.
     - ‚ам разрешено  свидание  в чрезвычайных условиЯх. „ама пробудет здесь
двадцать минут. ’акова волЯ высшей власти.
     - ‚от  как! Џосмотрим.  -  ‹ицо  „руда,  смотревшего на  ђуну, выражало
досаду. - Џосмотрим, на что еще вы способны.
     Љомендант  смутилсЯ;  он   мельком  взглЯнул   на  бледное  лицо  ђуны,
ответившей ему взглЯдом спокойного непониманиЯ. Ќо он понЯл уже, что „руд не
знает ее. ‚ нем прЯнули подозрениЯ.
     - џ вижу, вы не узнаете менЯ, - значительно и свободно произнесла ђуна,
улыбнувшись  так безмЯтежно,  что едва скрыл  улыбку  и  комендант,  уступив
самообладанию.  - Ќо этот свет...  -  Ћна  вышла на середину камеры, откинув
кружево покрывала. - ’еперь вы узнали? „а, Я - ђуна Ѓегуэм.
     „руд  понЯл, но  из  осторожности не  сказал ничего, лишь, кивнув, сжал
вздрогнувшую холодную руку. Љамень кольца нажал его ладонь. Љомендант,  сухо
поклонЯсь  девушке, направилсЯ  к  двери;  на  пороге  он  задержалсЯ:  -  џ
предупреждаю вас, 53-й, что вы не должны пользоватьсЯ  кратким преимуществом
положениЯ ни длЯ каких целей,  нарушающих тюремный устав. ‚ противном случае
будут принЯты еще более строгие меры вашего содержаниЯ.
     - „а, Я не убегу за эти  двадцать минут, - сказал  „руд.  - Њы понимаем
друг друга.
     Љомендант  молча посмотрел  на  него,  крЯкнул и  вышел.  „верь  плотно
закрылась.
     ’еперь  девушка, без помехи, в двух  шагах от себЯ  могла рассматривать
человека,  внушившего  ей великую мечту.  Ћн  был в  арестантском костюме из
грубой  полосатой  фланели;  спутанные  волосы  имели  заспанный  вид;  лицо
похудело.   ѓлубоко  ушли   глаза;   в  них   прЯталась  тень,  прикрывающаЯ
непостижимое  мерцание  огромных  зрачков,  в  которых,  казалось,  движетсЯ
бесконечнаЯ толпа, или ходит, ворочаЯ валами, море, или просыпаетсЯ к ночной
жизни пустынЯ.  ќти глаза  наваливали смотрЯщему впечатлениЯ, не  имеющие ни
имени, ни мерила. ’ак, может быть, смотрит кролик в глаза льва или ребенок -
на  лицо  взрослого.  ђуну  охватил  холод,  но  гибкаЯ  душа женщины  скоро
оправилась.  Ћднако все времЯ свиданиЯ  она  чувствовала  себЯ  как  бы  под
огромным колоколом в оглушительной власти его вибрации.
     - ѓлухаЯ ночь, - сказал „руд.  - ‚ы,  - здесь, - по разрешению? Љто вы?
‡ачем?
     - Ѓудем говорить тише. “ нас мало времени. Ќе спрашивайте, Я скажу сама
все.
     -  Ќо  Я  вам  еще  не  верю,   -  „руд  покачал  головой.  -  ‚се  это
необыкновенно. ‚ы  слишком  красивы.  Ѓыть  может,  мне устраивают  ловушку.
Љакую? ‚ чем? џ не знаю. ‹юди изобретательны. Ќо - торопитесь говорить; Я не
хочу давать вам времени длЯ тайных соображений лжи.
     - ‹жи нет. џ искренна. џ хочу сделать вас снова свободным.
     - ‘вободным, - сказал „руд, переступаЯ к ней, сколько позволЯла цепь. -
‚ы употребили не то слово. џ свободен всегда, даже здесь. - Ѓеззвучно шевелЯ
губами, он что-то обдумывал. - Ќо здесь Я больше не хочу быть. ЊенЯ усыпили.
џ проснулсЯ - в железе.
     - Њне все известно, - ‚нимание! џ слушаю вас!
     ђуна  высвободила  из  складок  платьЯ  крошечный  сверток  толщиной  в
карандаш и разорвала его. ’ам блестели  два жала,  две стальные, тонкие, как
стебелек, пилки - совершенство техники, обслуживающей секретные усилиЯ.  ќти
изделиЯ, закаленные  сложным  способом,  употреблЯемым  в Ђзии,  распиливали
сталь с мЯгкостью древесины, ограничиваЯ дело минутами.
     -  €х Я достала  случайно, почти  чудом, в последний  час, как выехать;
лицо, вручившее их, заверило, что нет лучшего инструмента.
     „руд взЯл подарок, смотрЯ на ђуну так пристально, что она смутилась.
     - Ѓеру, - сказал он,  - благодарю  - изумлен, - и стало мне хорошо. Љто
вы, чудеснаЯ гостьЯ?
     -  џ принадлежу к обществу, сильному свЯзЯми и богатством; все доступно
мне на земле. џ была в цирке. ‘ этого памЯтного вечера - знайте и разрастите
в себе  то, что не успею  сказать - прошло  две ночи; они стоЯт столетиЯ.  џ
пришла к вам, как  к силе необычайной; судьба привела менЯ. џ  - из тех, кто
верит себе.  “  менЯ  нет  мелких планов, тщедушных соображений, нет  задних
мыслей и хитрости. ‚от откровенность... на которую вы вправе рассчитывать. џ
хочу  узнать  вас  в  нестесненной  и  подробной  беседе, там,  где  вы  мне
назначите. џ  - одна из сил, вызванных вами  к сознанию;  оно увлекает; цель
еще  не  Ясна,  но  огромна.  Њожет быть  также, что  у вас  есть  цели  мне
неизвестные: все должно быть сказано в следующей беседе.  „лЯ многого у менЯ
сейчас нет выражений и слов. Ћни ЯвЯтсЯ. ѓлавное - это знать, где найти вас.
     Ћна  разгорелась,  -  медленно,  изнутри,  -  как  облако,  уступающее,
мгновение  за мгновением, блеску солнца. …е красота нашла теперь высшее свое
выражение,   -  в  позе,  девственно-смелом  взглЯде   и   голосе,  звучащем
неотразимо.  Љазалось,   пронеслись  образы  поэмы,  выслушанной  в  мрачном
уединении;  все  тоньше, все  лучезарнее  овладевают они  душой,  покорЯЯ ее
Яркому  воплощению прелестных тайн  духа и  тела; и „руд сознал, что  в  том
мире,  который  покинул  он  длЯ  мира  иного,   не  встречалось  ему  более
гармонической силы женского ликованиЯ.
     ‘нова  хотела она заговорить,  но „руд  остановил ее взмахом  скованных
рук.
     - ’огда это вы, -  уверенно сказал он,  - вы - и никто другой, крикнули
мне.  џ  не расслышал слов. ђуна Ѓегуэм -  женщина, несущаЯ  освобождение  с
такой смелостью, может потребовать за это  все, даже жизнь. •отЯ есть  нечто
более  важное.  Ќо времЯ уходит.  Њы встретимсЯ. џ утром исчезну, а  вечером
буду у вас; эти цепи, делающие менЯ похожим на пса или буйного сумасшедшего,
-  единственнаЯ  помеха,  но   вы  рассекли  ее.  Ћ!  ЊенЯ  стерегут.  Ћсобо
приставленный  часовой  всегда  здесь,  у  двери,  с  приказом  убить,  если
понадобитсЯ. Ќо - что вы задумали? Ћдно верно: стоит мне захотеть - а Я знаю
тот  путь, - и человечество пошло  бы все  разом  в  страну  –ветущих ‹учей,
отрЯхиваЯ прошлое с ног своих без единого вздоха.
     -  ‚се  сделав,  узнав все, что  нужно, Я  ухожу,  но  не оставлЯю вас.
“ходите. Џрощайте!
     -  Ѓог благословит  вас, -  сказал „руд, - это вне благодарности, но  в
сердце моем.
     Ћн  улыбнулсЯ,  как  улыбаютсЯ  всем  лицом,  если  улыбка  переполнила
человека. Ќе в состоЯнии протЯнуть одну  руку, он протЯнул обе - свЯзанные и
разделенные цепью наручников; обе  руки протЯнула и ђуна. Ћн  сжал их, мЯгко
встрЯхнув, и девушка отошла.
     ’ут же, - как если  бы они угадали срок, - дверь скрипнула и открылась;
на пороге встал комендант, прЯча часы: - ‚ремЯ прошло, Я провожу вас.
     ђуна кивнула, вышла и тем же путем вернулась к своему экипажу.
     Љогда долго смотришь  на  Ярко горЯщую печь,  а затем обращаешь взор  к
темноте  -  она  хранит запечатленный  блеск  углей,  воздушное  их  сиЯние.
ЋтъезжаЯ, среди зданий и улиц ђуна не переставала видеть тюрьму.

        XII

     Љто бодрствует  в  спЯщем доме, сон, окружаЯ его, обволакивает и давит.
ќтот чужой сон  подобен течению,  в  котором стоит человек, сопротивлЯющийсЯ
силе воды Ћно подталкивает,  колышет, манит и увлекает; переступи шаг,  и ты
уже  отнесен несколько. "Ћни  спЯт, -  думает  бодрствующий. - ‚се  спЯт", -
зеваЯ, говорит он,  и лениво-завистливаЯ мысль эта, повторЯЯсь множество раз
представлениЯми  уютной  постели,   нагнетает  оцепенение.  —лены  тЯжелы  и
чувствительны;  движениЯ  рассеЯнны; утомленное  сознание  бессвЯзно  и Ярко
бродит  - где  попало  и как попало:  то около скрипа подошвы,  шума крови в
висках, то заведет речь о вечности или причине причин ѓолова держитсЯ на шее
-  это  становитсЯ  Ясно  от  ее тЯжести,  а  глаза  налиты  клеем,  хочетсЯ
задремать, перейти в то  любопытное и малоисследованное состоЯние, когда сон
и Явь замирают в усилии взаимного сладкого сопротивлениЯ
     ‘тук,  взламывающий  такое  состоЯние, не говорит ничего уму,  только -
слуху; если он повторитсЯ - дремота уже прозрачнее; в туманно-вопросительном
настроении  человек  настраивает  внимание и  ждет нового  стука.  Љогда  он
услышит его - сомнениЯ нет; это - стук - там или там, некий безусловный акт,
требующий  ответного   действиЯ.  ’огда,   вздрогнув   и   зевнув,   человек
возвращаетсЯ к бытию.
     ’от  стук,  которому  ответил  глубокий  вздох  присевшего  на  табурет
часового,  раздалсЯ изнутри  особо  охранЯемой  камеры. —асовой  выпрЯмилсЯ,
поправил  кожаный поЯс  с висевшим на нем револьвером и встал. "Њожет  быть,
больше не постучит", - отразилось в его сонном лице. Ќо снова прозвучал стук
- легкий и ровный, обезличенный  эхом; казалось, стучит из всех  точек своих
весь коридор. € в  стуке  этом был интимный  оттенок -  некое успокоительное
подзывание, подобное киванию пальцем.
     —асовой, разминаЯсь, подошел к двери
     - ќто вы стучите? —то надо? - сурово спросил он Ќо не сразу послышалсЯ,
изнутри, ответ; казалось, узник  сквозь  железо и  доски смотрит на часового
как
     в обычной беседе, медлЯ заговорить.
     - —асовой* - послышалось наконец, и тень улыбки померещилась часовому -
’ы не спишь? Ћткрой дверное окошко.  Љак и ты,  Я тоже не сплю; тебе скучно,
так  же  скучно и мне; меж тем в  разговоре у нас скорее побежит времЯ.  Ћно
застрЯло  в  этих стенах.  Ќужно  пропустить  его  сквозь душу  и  голос  да
подхлестнуть веселым рассказом. “  менЯ есть что порассказать Ќу же, открой;
ты увидишь кое-что приЯтное длЯ тебЯ'
     Ћторопев, часовой с  минуту гневно набирал  воздух, надеЯсь разразитьсЯ
пальбой Ярких и грозных слов, но
     не пошел далее обычной фразеологии,  хотЯ все  же  повысил голос: -  Ќе
разговаривать! ‡ачем  по пустЯкам беспокоите? ‚ы пустЯки говорите. ‡апрещено
говорить с вами Ќе стучите больше, иначе Я донесу старшему дежурному.
     Ћн  умолк  и  насторожилсЯ.  ‡а дверью  громко  расхохоталсЯ  узник,  -
казалось, рассмеЯлсЯ он на слова не взрослого, а ребенка.
     - Ќу, что еще? - спросил часовой.
     - ’ы много терЯешь, братец, - сказал узник.  -  џ плачу золотом. ‹юбишь
ты золото? ‚от оно, послушай.
     € в кармане зазвенело, как будто падали на кучу монет - монеты.
     -  Ћткрой  окошечко; за каждую минуту  беседы Я буду  откладывать  тебе
золотой. Ќе хочешь? Љак хочешь. Ќо ты можешь разбогатеть в эту ночь.
     ‡вон стих,  и скоро раздалось  вновь бархатное глухое брЯцание; часовой
замер.  ЌаблюдаЯ  его лицо со стороны,  подумал бы  всЯкий,  что,  потЯгиваЯ
носом, внюхиваетсЯ он в некий приЯтный запах, распространившийсЯ  неизвестно
откуда. Љровь стукнула ему в голову. Ќе понимаЯ, изумлЯЯсь и раздражаЯсь, он
предостерегающе  постучал  в  дверь  ключом, крикнув: -  ќй,  берегитесь!  ‚
последний раз говорю вам! …сли имеете спрЯтанные деньги - объЯвите и сдайте;
нельзЯ деньги держать в камере.
     Ќо его голос прозвучал с  бессилием  монотонного чтениЯ; сладко  заныло
сердце;  рой  странных  мыслей,  подобных  маскам, ворвавшимсЯ в  напрЯженно
улыбающуюсЯ толпу, смешал  настроение. ‚ нем начал  засыпать часовой,  и хор
любопытных  голосов,  кружа  голову,  жарко шепнул: "‘мотри, слушай,  узнай!
‘мотри,  слушай, узнай!" …два  дыша, переступил он на цыпочках несколько раз
возле двери в нерешительности, смущении и волнении.
     ‚новь  раздалсЯ  тот  же  ровный,  мЯгко овладевающий широко раскрывшей
глаза  душой, голос узника: - Ќадо, ты говоришь, сдать деньги начальству? Ќо
как  быть  с полным мешком золота? € это золото - не то; не совсем то, каким
ты платишь  лавочнику.  €м можно покупать все и везде. ‚от Я здесь; заперт и
на цепи, как черный злодей, Я - заперт, а мое золото всасывает сквозь  стены
эти чудесные и  редкие вещи. ‡аглЯни в мое помещение.  …го теперь уже трудно
узнать; устлан коврами  пол,  огромный  стол  посреди;  на  нем  -  графины,
бутылки, кувшины, серебрЯные кубки и вызолоченные стаканы; на каждом стакане
- тонкий узор цветов, взЯтый как сновидение. Ћни привезены из  ‚енеции; алое
вино обнимаетсЯ в них с золотыми цветами.  Ќа скатерти в серебрЯных корзинах
лежит пухлый  как заспаннаЯ  щека хлеб; вишни и виноград, рыжие  апельсины и
сливы, подернутые  сизым налетом, напоминающим иней.  …сть здесь также сыры,
налитые золотым маслом, испанские сигары; окорок, с разрезом подобным снегу,
тронутому землЯничным  соком; жареные  куры  и  торт -  истинное кружево  из
сластей,  - залитый шоколадом, - но все смешано, все в беспорЯдке. “же целую
ночь идет  пир, и Я  - не один здесь.  Њое золото всосало  и  посадило  сюда
сквозь  стены красавиц-девушек;  послушай, как  звенЯт их гитары;  вот  одна
звонко смеетсЯ! …й весело - да, она подмигнула мне!
     Љак издалека, тихо  прозвенела  струна,  и часовой  вздрогнул.  “же  не
замечал он, что стоит жарко и тЯжело дыша, всем сердцем перешагнув за дверь,
откуда  долетал  смех,  рассыпанный  среди  мелодий  невидимых инструментов,
наигрывающих что-то волшебное.
     -  Њатерь ЃожиЯ, помоги!  - трЯсущимисЯ  губами шептал  солдат. - ќто Я
очарован; Я, значит, пропал!
     Ќо ни заботы, ни страха  не принесли ему благочестивые мысли; как чужие
возникли и исчезли они.
     - Ћткрой же, открой!  - прозвучал женский  голос,  самый звук  которого
рисовал уже всю прелесть и грацию существа, говорЯщего так нежно и звонко.
     ‚ забвении  часовой протЯнул  руку, сбросил  засов  и,  откинув  черное
окошечко двери,  заглЯнул  внутрь.  ’уман ликующей пестроты залил  его;  там
сиЯли цветы и лица очаровательные, но что-то мешало Ясно рассмотреть камеру,
- как  бы  сквозь  газ или туман.  ‚новь Ясно отозвались струны, -  выразили
любовь, тоску, песню, вошли в душу и свЯзали ее.
     - ‘той, Я сейчас, - сказал  часовой, отмыкаЯ дверь трЯсущейсЯ рукой; но
не он сказал это, а  тот, кто  был  убит в нем колесом  жизни, -  воскресший
мертвец - „итЯ-ѓигант веселой Џрироды.
     - ќто вы что делаете? - бормотал  часовой, входЯ. - ќто нельзЯ, Я так и
быть посижу тут, однако перестаньте буЯнить.
     ’огда  повел  он глазами, и  тЯжело  грохнулась  на него сераЯ тюремнаЯ
пустота,  -  как ветер, разорвав дым, показывает за исчезновением  беглых  и
странных форм  обычную  перспективу  крыш, так  часовой вдруг увидел  пустую
койку, с обрывком цепи над ней и рассвет  в железной решетке: -  ни души; он
был и стоЯл один.
     Ќырнув  над головой  часового  в открытую  дверь,  „руд  скользнул  под
потолком гигантского  коридора  и,  зигзагом огибаЯ  углы,  пронессЯ,  минуЯ
несколько винтовых лестниц,  в главный пролет тюремного корпуса.  “ него  не
было плана;  он мчалсЯ, следуЯ  развертывающейсЯ пустоте. ‡десь он посмотрел
вверх и нашел  выход,  выход - вверху,  единственный прЯмой выход „руда.  Ћн
взлетел  с силой,  давшей  его движениЯм  ту темную черту  в воздухе,  какаЯ
подобна  быстрому  взмаху палкой.  —асовой третьего  этажа присел;  на пЯтом
этаже другой часовой отшатнулсЯ и прижалсЯ к стене; всЯ кровь хлынула от его
лица  в   ноги.  Ћни  закричали  потом.  Џочти  одновременно  с  судорожными
движениЯми их „руд,  закрыв голову руками,  пробил  стеклЯнный свод замка, и
освещеннаЯ крыша его понеслась вниз, угасаЯ и суживаЯсь по мере того, как он
овладевал высотой.  Ћсколки стекол, порхаЯ в  озаренную глубину  пролета, со
звоном раздробились  внизу; но быстрее падениЯ стекла беглец был на вышине в
двадцать раз большей.
     Ќаконец он остановилсЯ, дыша с хрипом и болью, так как сдержал дыхание,
без чего провизжавший в  ушах его  ветер мог разорвать сердце.  Ћн посмотрел
вниз. Ќемного огней было там - разбросанных, мерцающих,  редких; и тьма тихо
ступила на них черной ногой.
     „руд распилил  наручники,  затем  кандалы и поЯс; затем бросил  железо.
ЏосвистываЯ,  оно пошло вниз, он  же сказал вдогонку: "’ы пригодишьсЯ там на
заплаты!" Џодарок этот, удалЯЯсь со скоростью, возрастающей в арифметической
прогрессии, воЯ и  гудЯ  как снарЯд,  дошел до  тюрьмы  и  раздробил дымовую
трубу.

        XIII

     Ќа  утро  другого  днЯ дрогнули  и  упали  три  сердца.  —асовой бежал;
комендант подал в отставку; министр стиснул, вне себЯ, руки.  ѓром раздробил
тюрьму.
     -  Џогреб Ђуэрбаха,  -  сказал  наконец министр.  - Ќе будет веры тому;
тюрьма и так - сказка длЯ многих.
     Ћн   рассчитал   верно:  недоказанное   не   существует;   невероЯтное,
рассказанное солдатами, подтверждает их  репутацию, в основе которой издавна
лежит суп из топора, а также срубленные в безмерном числе головы неприЯтелЯ.
Њинистр, обвинЯЯ  ђуну,  поехал к ней, с  ужасом ожидаЯ, как  встретЯтсЯ его
глаза с глазами девушки, отныне непостижимой. Ќо ему сказали, что  ее нет; в
конце недели она вернетсЯ из внезапной поездки.
     Љогда он  отъехал,  ђуна  посмотрела  в  окно.  …го  карета,  казалось,
скользит подавленно  и  угрюмо среди  бешеного  движениЯ  улиц. ‘  спокойной
застывшей совестью ђуна отошла от окна и стала играть с собакой.
     ќтот день она считала днем перелома  жизни, ожидаЯ наступлениЯ вечера с
спокойствием  отчетливой  цели.  Ћна  стала  особенно внимательна  к себе  и
окружающему; подолгу смотрела в зеркало, неторопливо выбрала платье;  часто,
остановЯсь,  в   рассеЯнности  рассматривала  задевший  внимание   случайный
предмет, как будто хотела ввести его в свЯзь с тем, что переживала. ‚ремЯ от
времени ей подавали визитные  карточки; она бросала их в  бронзовую корзину,
отвечаЯ:  "џ не  совсем  здорова". ‚ремЯ  тЯнулось  медленно, но ей  не было
скучно.  ‚  будуаре  она  присела  к  письменному  столу;  на  углу  бумаги,
задумавшись,  нарисовала лицо, смотрЯщее с улыбкой из-за  решетки. ‡атем она
открыла дневник - золотообрезанный том в рельефных  крышках старого  серебра
и,  внимательно   перелистав   все  там  написанное,  перечеркнула  страницы
карандашом;  на  первой же следующей  за  текстом чистой  странице поставила
единственную резкую  строку: "17-го маЯ 1887 - 23  июнЯ 1911 г. -  ничего не
было".
     ’ем вывела она за дверь и выбросила всю свою жизнь - от детского лепета
до страшного днЯ в "‘олейли" - ради первого ожиданиЯ.
     „ень проходил тихо. ’ак  отдавшийсЯ,  сидЯ  в лодке,  течению,  человек
спокоен и уронил  весла, но  движетсЯ  - и в душе прибыл уже - куда плывет и
поворачивает течение; к цели несет оно.
     Љак  смерклось,  -  после обеда,  тронутого ею весьма прихотливо,  не в
пример жажде, которую она времЯ от времени успокаивала водой и чаем с вином,
- лакей подал  еще карточку.  Ќа  этот  раз  она  сказала:  "Џросите" -  без
беспокойства, но с напрЯжением, выраженным улыбкой.

        XIV

     ‹акей ввел коменданта.
     …ще  не  прошло суток,  но  его  лицо выглЯдело таким,  как  если бы он
перенес горе.  ’Яжело, прЯмыми солдатскими шагами  приблизилсЯ  он, смотрЯ в
лицо  ђуны,  остановЯсь  шагах  в  пЯти  от  девушки, темные  глаза  которой
по-детски  свободно  и   мЯгко  встретили  его  поЯвление.   Ћн  поклонилсЯ,
выпрЯмилсЯ, взЯл поданную руку, автоматически сжал ее, отпустил и сел против
хозЯйки. ‚се это проделал он как бы в темпе внутреннего ровного счета.
     - џ  пришел,  -  начал  он и  продолжал  громче, -  принести  безмерную
благодарность. - Љомендант помолчал. - ‚се  вышло так странно. Ќо о  том  не
берусь  судить.  - ‚став,  он  отвесил второй  поклон, и невольнаЯ,  видимо,
бессознательнаЯ улыбка чрезвычайного довольства сверкнула под полуседыми его
усами, - на  мгновенье; после чего лицо вновь отвердело, словно улыбнулсЯ он
про  себЯ, беседуЯ сам  с собой. - „а, этот день мне не забыть. ‚сЯ жизнь, -
моЯ и  детей  моих, -  спасена, устроена, обеспечена. џ могу  не служить. Ќо
есть обстоЯтельство. џ допустил вас  к свиданию, <i>без менЯ,</i> согласно  просьбе
вашей, не просЯ, не требуЯ ничего. Џрошу подтвердить это.
     - Ќо  Я не понимаю. - ђуна  свела брови,  даваЯ понЯть легким движением
руки, что  речь  посетителЯ изумила ее.  - Ќас  не  подслушивают,  и Я прошу
говорить Ясно. Џодтвердить мне  легко, - да, благодарю, вы навсегда  обЯзали
менЯ.
     -   ’еперь  положение   изменилось.  џ  обЯзан  вам,  или  если  вы  не
соглашаетесь думать так, скажу, что мы - квиты.
     Ћн разгладил усы, устремил рассеЯнный взглЯд на  диадему в волосах ђуны
и поймал в блеске алмазов отсвет <i>своего</i> счастьЯ, что снова вдохновило его.
     -  Џроизошло  это в три часа днЯ. џ хотел закрыть окно в  кабинете; мой
взглЯд упал на стол, где лежал приказ о лишении менЯ должности по причине, о
которой догадатьсЯ  нетрудно. џ  пЯть часов пробыл на допросе и очень устал.
—то мог Я сказать им?  —еловек пробил крышу  и улетел, - но, согласитесь,  -
какое  же  это  объЯснение?  ‚ерить  сам  происшествию  не  могу  и,  считаЯ
обстоЯтельство невыЯсненным, складываю оружие своего ума. —то объЯснить? Љак
понЯть? —ему верить?  ‡агадочнаЯ  историЯ. Џростите, Я  отвлексЯ. €так,  под
бумагой  лежал  плоский шерстЯной мешок,  весом  тридцать два  фунта, полный
золотых монет, запечатанных столбиками в  белую бумагу синим сургучом. Љроме
того, был там замшевый кошель с завалившимисЯ в угол его тремЯ бриллиантами,
весом  всего  сто   десЯть   карат.  Ќе  оставлЯло   сомнений,  что  подарок
предназначалсЯ  мне,  так  как  при  нем оказалась  записка,  - вот  она.  -
Љомендант  подал, дернув из  обшлага небольшой обрывок, на котором, крупно и
небрежно написанное, стоЯло: "Ѓудьте свободны и вы".
     ђуна прочла,  вернула; ее изумление  стихло, благодарЯ  верной догадке.
Љомендант продолжал:  -  ’ак. ќто чудо,  конечно,  из ваших  рук. ‘то десЯть
карат. ‘читаЯ стоимость их упавшей  ныне, по курсу получаю двести  пЯтьдесЯт
тысЯч плюс  тридцать пЯть золотом,  всего триста  тысЯч, то есть почти треть
миллиона.  џ  сделал эти вычислениЯ ночью, так как не спал. Џростите мне их.
Ћни есть результат минувших сильных волнений.
     -  ќто не Я, - сказала ђуна, смеЯсь и радуЯсь, что человек  счастлив. -
Ћднако, знайте, что, не случись этого, Я сделала бы длЯ вас все.
     Љомендант, мигаЯ, пристально посмотрел  на нее, улыбнулсЯ, порозовел  и
протЯнул руку, с  блеском  в глазах, заставлЯвшим думать,  что соленаЯ  вода
есть и в его сердце.
     - €звините, что Я первый протЯгиваю вам, даме и девушке, свою руку; это
не принЯто, но мне надо пожать
     вашу. џ  верю всегда, если  говорЯт,  смотрЯ прЯмо в глаза. џ  рад, что
так. ’еперь Я совсем спокоен - между нас не было тени.
     Ћна подала руку, но вспомнила свою ложь и отвернула лицо.
     - ’ень была, - сказала она, - но только во мне.  Њеж нас  не было тени.
Џрощайте.  ‹учше  нам  уж не  сказать, чем  сказано, - виной хорошему -  вы.
€дите,   будьте   счастливы  и  знайте,  что  осколки  стекла   могут  стать
бриллиантами, если на них взглЯнет тот, кто ушел так странно от вас.
     ѓость встал, поднес к губам нервную, душистую руку, повернулсЯ и вышел,
как  пришел,  смотрЯ прЯмо  перед  собой.  ђуна,  отведЯ  портьеру, взглЯдом
проводила его. Ћн скрылсЯ, и она вернулась к себе.

        XV

     ‘темнело,  но  она не  выразила  ожиданиЯ  беспокойством,  тоской и  не
поднималась  наверх.  Ћна  знала, -  знанием, доныне необъЯснимым,  что „руд
ЯвитсЯ наверх;  знала также,  что он уведомит  ее о своем поЯвлении каким-то
свойственным ему образом. “став ждать, она села в Ярко  освещенной гостиной,
читаЯ книгу.
     Љак странно лелеЯть что-либо еще не наступившее всей правдой души, видЯ
и предвосхищаЯ то в книге, говорЯщей о постороннем! Ќа тайном Языке написана
в  мгновениЯ  те книга, какаЯ бы ни  была она; ее  текст,  пышнаЯ  и  тонкаЯ
аргументациЯ и живописное действие спЯт неподвижно. <i>‘вое</i> плавает по строкам,
выжженным напрЯжением,  оставлЯЯ зрению линии  и  скачки  знаков,  отныне  -
неведомых. ‹ишь  изредка  встанет  Ясным какое-нибудь  одно  слово,  но  тем
сильнее кидаетсЯ прочь  стиснутаЯ  душа, подобно  изменнику, очнувшемусЯ длЯ
чести. Љак то пропадает, то послышитсЯ вновь стук  часов, так временно может
стать  внЯтным  текст,  но скоро позовет хлынувшаЯ  волна  тоски откинутьсЯ,
закрыв глаза, к близкому будущему, призываЯ его стоном сердцебиениЯ.
     „олог такой день и метит он человека вечным клеймом. —итаЯ или, вернее,
держа  на  коленЯх книгу, сама же смотрЯ  дальше ее, ђуна провела так  час и
другой; на  половине  же третьего  вверху  неведомый музыкант  начал  играть
рапсодию;  остановилсЯ  и заиграл вновь. ’огда  все вернулось на свое место,
Ярче сверкнул свет, громче стал уличный шум и, удерживаЯсь, чтобы не бежать,
девушка поднЯлась наверх.
     €з дальней  двери  выбегал в сумерки  на  озаренный  ковер  свет.  ‘вет
пересекала тень человека ђуна  остановилась,  забыв все, что хотела сказать,
но, сжав руки, не пошла далее, пока не овладела собой.
     …й скоро  удалось это;  она  вошла,  и  к  ней, всматриваЯсь, с улыбкой
подошел  „руд.   Ћн  был   в  черном  простом  костюме,  как  человек  самый
обыкновенный,  проще  и тверже, чем в первый раз, чувствовала  себЯ девушка,
хотЯ, как и в тюрьме, на границе мира ошеломлЯющего. Ћднако в состоЯниЯх нам
доступных есть спасительнаЯ  слепаЯ черта,  - ничего не видно за ней: туман,
от него вбегаем мы в озаренный круг текущего действиЯ.
     „руд  сказал:  -  Ќе  сомневались ли вы? …сли  менЯ  зовут,  Я  прихожу
неизменно; Я пришел, зажег свет и играл.
     ђуна жестом усадила  его и медленно  опустилась сама, не смотрЯ  никуда
больше,  как только в его глаза, -  взглЯдом  ночного  путника,  отметившего
далекий огонь. ‘ невольной и простой силой она сказала: - Љак Я ждала, -  Я,
не ждавшаЯ никогда!
     - € мы - вместе, -  продолжал он,  так как это хотела  она прибавить. -
ђуна, Я много думал  о вас.  Ћставим  <i>не</i>  главное; о  <i>главном</i> надо  говорить
сразу, или оно заснет, как  волна, политаЯ с кораблЯ маслом. џ пришел узнать
и выслушать вас; Я ждал  этого днЯ. „а, Я ждал  его,  - с раздумьем повторил
он, - потому, что нашел красивую  силу.  Ќе должно быть  меж нас  стеснениЯ;
пусть наше внутреннее объЯтие будет легко. ѓоворите, Я слушаю.
     Ћна встала, протЯнув руки и  бледнеЯ, как от  удара; удар  прогремел  в
ней.
     - ЉлЯнусь, день этот равен длЯ менЯ воскресению или смерти.
     €  ѓалль молнией  черкнул по ее душе. Ћна не  понимала  еще, что значит
внезапно возникший его образ. ‚ ней
     встало подлинное вдохновение власти  - ненасытной,  подобной  обвалу. ‚
забытьи  обратилась она к себе:  "ђуна! ђуна!" - и, прошептав это  как богу,
села с улыбкой, вырезавшей на чудном ее лице отражение всего состоЯниЯ.
     ‚ этот момент вошел белый водолаз  с человеческими глазами; устремив их
на „руда, он потЯнул носом, завыл и стал, пЯтЯсь, дрожать.
     „руд  тихо  сказал: - ‹ожись. ‹ежи и слушай. ’огда, словно понЯв слова,
великан кротко повалилсЯ набок меж ђуной и ним, свесив Язык.
     -  џ думал  о  вас  много  и <i>хорошо, -</i>  сказал  „руд.  “же по внешности
обычно-спокойнаЯ,  она  рассматривала  его лицо;  остановилась на  беспечной
линии  рта, решительном  выражении подбородка, темных усах,  массивном  лбе,
полном высокой тЯжести, и заглЯнула в  глаза,  где, темнеЯ и плавЯсь, стоЯло
недоступное пониманию.  ’огда, во времЯ не большее,  чем разрыв волоска, все
веЯниЯ и эхо сказок, которым всегда отдаем мы некую часть нашего существа, -
вдруг, с убедительностью близкого крика глЯнули ей  в лицо из страны райских
цветов,  разукрашенной ангелами и  феЯми, - хором глаз, прекрасных и нежных.
‘хватив  веер, она  резко сложила  его;  свист  перламутра  отогнал странное
состоЯние. Ћна сказала: - ‚ам нужно овладеть миром. …сли этой цели у вас еще
нет, - она рано  или поздно поЯвитсЯ; лучше, если <i>теперь</i>  вы согласитесь  со
мной. €так, Я представлЯю:  не в цирке или иных случаЯх, рожденных капризом,
но  с  полным  сознанием  великой и  легкой  цели вы  заЯвите  о себе долгим
воздушным  путешествием, с расчетом  поразить  и увлечь. —то было в  цирке -
будет везде. Ђмерика очнетсЯ от золота и перекричит всех; …вропа помолодеет;
исступленно завоет ЂзиЯ;  дикие племена зажгут свЯщенные костры и поклонЯтсЯ
неизвестному.  Џойдет  гром  и  гул;   станут  правилом  бессонные  ночи,  а
сумасшедшие в заточении  своем начнут бить решетки;  взрослые превратЯтсЯ  в
детей, а дети будут играть в <i>вас.</i>
     …сли теперь, пока ново  еще Явление, клещи правительств не постеснЯлись
бы  раздавить  вас, то  после двух-трех  месЯцев  всеобщего  исступлениЯ  вы
станете под защиту общества. ‚озникнут надежды безмерные.  €м  отдадут  дань
все  люди  странного  уклона  души,   -  во  всех  сферах  и   примерах  дел
человеческих. Ђ вас некоторое времЯ снова не будет видно, пока не разлетитсЯ
весть, где вы находитесь.
     ‘огласно  вашему  положению, цели  и  характеру впечатлениЯ, вы  должны
будете  повести образ жизни, действующий на воображение -  центральную  силу
души. џ найду  и дам деньги. Љомендант знает о вашем богатстве, но оно может
оказатьсЯ ничтожным.  Џоэтому гигантский дворец  на берегу морЯ ответит всем
ожиданиЯм. Ћн должен вмещать толпы, процессии, население  целого города, без
тесноты и с роскошью,  полной  светлых красок, - дворец, высокий как небо, с
певучей глубиной царственных анфилад.
     ’огда начнут к  вам идти, чтобы говорить с вами, люди всех стран, рас и
национальностей. "„руд"  будет звучать, как "воздух", "дыхание".  ‘транники,
искатели  "смысла"   жизни,   мечтатели   всех   видов;   скрытные   натуры,
разочарованные,  страдающие сплином  или  тоской,  кандидаты  в  самоубийцы;
неуравновешенные  и  полубезумные;  нежные  - с  детской религией  цветов  и
птичек,  добросовестные   ученые;   потерпевшие   от   всЯческих   бедствий;
предприниматели и  авантюристы;  изобретатели  и  прожектеры;  попрошайки  и
нищие,  -  и  женщины,  легионы  женщин, с  пораженным зрением и  с  взрывом
восторгов,  которых в  жизни  обычной  им негде выразить.  €  то будет  ваша
великаЯ армиЯ.
     Ћдновременно со всем тем у вас поЯвЯтсЯ сторонники, агенты и капиталы с
слепым к вам доверием: самые разнообразные,  противоречащие  друг другу цели
постараютсЯ  сделать  вас  точкой  опоры.  ѓазеты в погоне за прибылью будут
печатать  все, -  и  то,  что  сообщите им  вы,  и  то,  что сочинЯт другие,
превосходЯ, быть может, нелепостью измышлений весь опыт прежних веков. ‚ы же
напишете  книгу,  котораЯ   будет   отпечатана  в   количестве  экземплЯров,
довольном,  чтобы  каждаЯ  семьЯ  человечества  читала ее.  ‚  той  книге вы
напишете о  себе,  всему  придав  тот смысл, что  тайна  и  условиЯ  счастьЯ
находЯтсЯ в воле и руках ваших, -  чему поверЯт  все,  так как под  счастьем
разумеют несбыточное.
     Џосле этого к вам ЯвитсЯ еще больше людей, и вы будете говорить с ними,
поЯвлЯЯсь  внезапно.  ‘амые  простые  слова  ваши   произведут   не  меньшее
впечатление, как если  бы заговорил каменный сфинкс. € из ничего,  из пустой
фразы, лишенной непрЯмого значениЯ, вспыхнут легендарные обещаниЯ, катЯщиесЯ
лавиной, опрокидываЯ <i>старое</i> настроение.
     <i>‘тарое</i> настроение говорит "€гра  и  упорство"". <i>Ќовое</i> настроение  будет
выражатьсЯ словами: "—удо и счастье". ’ак  как до сих пор задача  счастьЯ не
решена доступными средствами, ее захотЯт решить  средствами  недоступными, и
решение возложат на вас. Њеж тем  в клубах вашего имени, в журналах, газетах
и  книгах,  отмечающих  ваш каждый шаг, каждое ваше слово  и впечатление,  в
частных  разговорах, соображениЯх,  спорах, вражде  и приветственных  криках
заблудитсЯ  та  беспредметнаЯ  вера,  которую  так  давно и  бездарно  ловЯт
посредством систем, заслуживающих лишь грустной улыбки.
     ’огда - без динамита, пальбы  и  сложных  мозговых  судорог постоЯнное,
ровное сознание разумного чуда - в лице вашем -  сделает всЯкую власть столь
шаткой, что при  первом же Ясно  выраженном  условии: "Я  - или они"", землЯ
скажет:  "ты".  Ќичто не остановит  ее.  Ћна  будет  думать, что  овладевает
блестЯщими крыльЯми.
     „евушка  умолкла, всЯ ликуЯ и светЯсь; стальное, но  и прекрасное -  во
всей силе одушевлЯвших  ее гигантских расчетов  -  выражение  не покидало ее
лица, но  тише, медленнее прозвучали последние слова ђуны. ’огда понЯла она,
что „руд внутренне отвернулсЯ и что ее слова отброшены ей назад, с равной им
силой. …е нервы ломались …ще не успела она почувствовать всю силу удара, как
раздалось резкое и холодное: - Ќет. Ћн продолжал: - Њне следовало остановить
вас.  ‘лушайте.  Ѓез  сомнениЯ,  путем  некоторых крупных  ходов  Я  мог  бы
поработить всех, но цель эта длЯ менЯ отвратительна.  Ћна  помешает  жить. “
менЯ нет честолюбиЯ. ‚ы спросите - что мне заменЯет его? “лыбка. Ќо страстно
Я привЯзан к цветам, морю, путешествиЯм, животным и птицам; красивым тканЯм,
мрамору,  музыке и причудам.  џ  двигаюсь с быстротой ветра, но люблю  также
бродить по живописным тропинкам.  Ћхотно Я рассматриваю книгу с картинками и
доволен,  когда,  опустЯсь ночью на пароход, сижу  в  кают-компании, вызываЯ
недоумение: "Ћткуда этот, такой?" Ќо Я люблю  все Њне ли тасовать ту старую,
истрепанную колоду, что именуетсЯ человечеством? Ќе нравитсЯ мне эта игра Ќо
укажите узор <i>моего мира,</i> и  Я изъЯсню вам весь его сложный  шифр.  ‘мотрите:
там  тень;  ее отбрасывают угол  стола,  кресло и перехват  портьеры,  абрис
условного  существа   человеческих  очертаний,  но   с  складкой  нездешнего
выражениЯ. “же завтра,  когда тень будет забыта, <i>одна</i>  мысль, равнаЯ ей и ею
рожденнаЯ,  начнет  жить бессмертно,  отразив  длЯ несосчитанно-малой  части
будущего некую свою силу, Явленную теперь. ђозы, что разделЯют нас, начинают
распускать лепестки, -  почему? Ќедалек  рассвет, и  им это  известно. Џеред
тем,  как  проститьсЯ, скажу вам,  каких  Я  ожидал  от  вас  слов.  ‚от эти
неродившиесЯ  дети, вот их трупики;  схороните их:  "‚озьми  менЯ на  руки и
покажи мне все - сверху. ‘ тобой мне будет не страшно и хорошо".
     ‚став,  он подошел к  окну,  смотрЯ,  как  реет  темнаЯ  предрассветнаЯ
синева, а звезды, дрожа, готовЯтсЯ скатитьсЯ за горизонт.
     - ЉлЯнусь, - сказал „руд, - что не чувствую ни зла, ни обиды, но только
печаль. џ мог бы любить вас.
     - Ћ! -  произнесла ђуна с выражением столь неизъЯснимым, но точным, что
он побледнел и быстро повернулсЯ к ней, увидев иное, - холодное, высокомерно
поднЯтое лицо. Ќичто не напоминало в  ней  только что горевшего возбуждениЯ.
Љазалось, силой  чудовищного  самообладаниЯ  мгновенно истребила  она  самую
памЯть о тех  минутах, когда жила целью, бывшей, в страсти ее порыва,  уже у
ее гордой ноги, занесенной встать на  вершину вершин. € „руд  понЯл, что они
расстались  навек; во взглЯде девушки, смерившем  его  мгновением  холодного
любопытства, было нечто ошеломлЯющее. ’ак смотрЯт на паЯца.
     Ћн  вздрогнул, замер,  потом  быстро  подошел  к  ней, взЯл  за  руки и
принудил встать. ’огда что-то  тронулось в ее  чертах  мучительным и горьким
теплом, но скрылось, как искра.
     - ‘мотри же,  - сказал „руд, схватываЯ ее талию. …е сердце упало, стены
двинулись, все  повернулось прочь,  и, быстро скользнув мимо,  отрезал  залу
массивный очерк окна. - ‘мотри! - повторил „руд, крепко прижимаЯ оцепеневшую
девушку. - <i>Ћт этого</i> ты уходишь!
     Ћни были среди пышных кустов, - так показалось ђуне; на деле же - среди
вершин сада, которые вдруг понеслись вниз. ‘ветало;  гнев, холод и удивление
заставили  ее  уперетьсЯ  руками  в  грудь „руда.  Ћна едва не вырвалась,  с
странным удовольствием ожидаЯ близкой и б