иальным знанием и могут быть только
ничтожным подспорьем в развитии второстепенной способности человека.
     Љ  таким же специальным знаниЯм ЃерендЯ относил и алгебру,  геометрию и
тригонометрию.  ‚  общеобразовательный курс,  по  его  мнению,  должны  были
входить только самые общие понЯтиЯ об  этих  предметах.  Ћбщеобразовательное
заведение,  думал  ЃерендЯ,  должно ограничиватьсЯ всего  пЯтью классами,  и
пЯтнадцати лет  юноша  выбирает себе  уже  специальное занЯтие,  на  которое
ЃерендЯ определЯл пЯть лет. ‘выше двадцати лет уже необЯзательно прохождение
ученых степеней, которые составлЯют принадлежность исключительно уже ученого
мира.
     Ќазавтра  ЃерендЯ  так  же  упрощенно  дебатировал какой-нибудь  вопрос
общественных отношений.  € здесь все было просто и Ясно, и оставалось только
удивлЯтьсЯ,  почему люди  все  вертЯтсЯ вокруг да  около и  никак не  желают
увидеть то,  что при доброй воле не требовало бы и  доказательств.  Љ  этому
вопросу любил часто возвращатьсЯ ЃерендЯ и  жадно читал все  книги на  такую
тему.  —итал и добросовестно,  с любовью конспектировал, стараЯсь записывать
поражавшие его  мысли словами самого автора.  …го  радовало то,  что  его  a
prior'ные выводы совпадали и с тем, что он читал. Ћн рассуждал так: с каждым
отдельным человеком всегда можно договоритьсЯ до истины, и понЯтиЯ о добре и
зле  у  большинства однозначащие,  а  между  тем  жизнь так  слагаетсЯ,  что
торжествует далеко не всегда добро, - напротив, как раз злое и господствует.
€ в этом господстве волЯ и сознание отдельного лица всегда бессильно уступЯт
общему положению дел.  ‘ила,  значит,  не в  этом отдельном лице,  а  в  тех
условиЯх общественной жизни,  которые,  как  хомут,  не  дадут  своротить ни
вправо,  ни влево.  Ћт этого хомута все и зависит. ѓде-нибудь в ’урции жизнь
глохнет,  потому что общественнаЯ форма жизни там не хомут, а петлЯ, мертваЯ
петлЯ, задыхаЯсь в которой люди бессильно бьютсЯ.
     €  глаза Ѓеренди широко раскрывались,  точно видел он  перед собою всех
этих бьющихсЯ и задыхающихсЯ в петле турок.
     ЃерендЯ жил отшельником,  и  единственные лица,  с которыми он довольно
часто встречалсЯ в течение лета, были его приЯтели-пропойцы - Џетр ‘еменович
и  ‚асилий €ванович.  ЃерендЯ любил делитьсЯ с ними своими мыслЯми.  ‚асилий
€ванович только блаженно смотрел,  кивал  головой и,  если  водки  не  было,
засыпал.  Џетр ‘еменович, смотрЯ по тому, была или нет водка, благодушно или
раздраженно возражал.
     - ‘уть в том,  -  говорил он наставительно, - что человек, по существу,
сволочь.  Љакой вы  ему хомут ни  придумывайте,  не  беспокойтесь,  он  тоже
придумает, как свалить на шею ближнего всю тЯготу.
     - Ќо...  но...  - возражал ЃерендЯ, прижимаЯ убежденно по два пальца от
каждой руки к своей груди, - из этого не следует, что петлЯ лучше хомута.
     Џетр ‘еменович только пренебрежительно махал рукой и отворачивалсЯ.
     - џ...  Я...  хочу сказать,  что в... одном самоусовершенствовании т...
толку нет... что... что ж, усовершенствуешьсЯ... и на столб садитьсЯ?
     Џетр ‘еменович не удостоивал даже ответа и грузно кивал только головой.
     - Ђх, Џетр ‘еменович! - просыпалсЯ на мгновение ‚асилий €ванович.
     - Ќе... не знаю, - поматываЯ головой, с снисходительным самодовольством
говорил ЃерендЯ.
     €ногда под  вечер,  на  знакомом бульваре,  если бывали деньги (главным
образом,  у Ѓеренди),  разговор приЯтелей кончалсЯ выпивкой.  Џетр ‘еменович
приносил пол-штоф водки,  хлеба,  свежих огурцов. Ћгурцы так вкусно хрустели
на  зубах,  хлеб казалсЯ ароматнее на  свежем воздухе,  и  водка разливалась
внутри так тепло и приЯтно.
     ЃерендЯ испытывал особое удовлетворение от сознаниЯ,  что теориЯ у него
не расходитсЯ с практикой.  Ћн рассуждал:  жизнь сводитсЯ к борьбе.  ‚сЯкий,
кто пришел на  землю,  пришел не длЯ удовольствиЯ,  а  длЯ труда.  …сть труд
производительный - это альтруистический труд, и труд вредный - труд эгоиста,
который думает только о  своем  личном благе  да  о  благе своих кровных.  Љ
такого сорта  людЯм  ЃерендЯ относилсЯ с  обидным пренебрежением.  €збавлЯло
этих  людей  от  чувства обиды  только  то  обстоЯтельство,  что  они  и  не
догадывались о  существовании презиравшего их философа Ѓеренди,  а ЃерендЯ и
подавно не искал их общества.
     „лЯ успешной альтруистической борьбы, по мнению Ѓеренди, совпадавшему с
мнением Њоисеенко,  необходимы были два оружиЯ:  одно -  развитие,  то  есть
правильное понимание арены борьбы - с кем именно надо боротьсЯ и как, другое
оружие  -   возможнаЯ  независимость  борца  от   общества.   Џервое  оружие
приобретаетсЯ путем работы над  своим развитием,  второе -  трудом в  смысле
заработка нужных длЯ жизни средств.
     —тобы не тратить на это много времени, нужно приучать ограничивать свои
потребности  minimum'ом.  —ем  меньше  их,  тем  независимее человек  и  тем
справедливее  его   жизнь   перед   остальным   обездоленным  человечеством.
Њатериальные  лишениЯ  с  избытком  окупаютсЯ  конечною  целью,  и  чем  она
грандиознее,  тем  слаще тот  черствый кусок,  который он  добровольно берет
себе.  “рок  избавлЯл его  от  этой  самой обидной и  постыдной материальной
зависимости.   ’руд  чтениЯ  был  длЯ  него  не  трудом,   а   неисчерпаемым
наслаждением.
     “равновешенный,  счастливый своей летней жизнью в  этом  отношении -  в
других  отношениЯх ЃерендЯ  был  недоволен  собой.  Ћн  приучилсЯ  с  своими
приЯтелЯми пить  водку.  Ћн  не  раз  давал  себе  обещание бросить -  и  не
выдерживал.  ‚  сущности,  выпивал он рюмку,  две,  но он был наследственный
алкоголик,  да и  самый процесс питьЯ в  обществе опустившихсЯ людей тЯготил
его.
     Ѓыло  еще  одно  обстоЯтельство,  которое вдруг каким-то  темным пЯтном
выросло на  лучезарном небосклоне Ѓеренди.  Ќапротив дома  Ѓеренди проживала
некаЯ молодаЯ девушка по имени ”роська.  ”роська служила в богатом мещанском
доме в роли исполнительницы всевозможных черных работ.  †ирнаЯ,  грЯзнаЯ,  с
нечесаной косой и  сальным следом от  нее на  спине всегда грЯзной кофты,  с
правильным,  но бесцветным лицом ”роська показалась Ѓеренде чудом красоты: в
некотором  роде  бриллиантом  в  плохой  оправе.   …го,  философа,  человека
существа, оправа эта не смущала, а, напротив, сильнее тЯнула. ”роська любила
под вечер постоЯть у забора,  грызЯ семечки.  ЃерендЯ любил играть под вечер
на  скрипке  у  окна,  смотрел  на  ”роську и,  наигравшись,  отправлЯлсЯ на
бульвар.  ЏроходЯ,  опЯть он смотрел на ”роську,  иногда оглЯдывалсЯ и после
этого долго еще самодовольно улыбалсЯ, поматываЯ головой. Ћднажды он решилсЯ
сказать ей: "‡дравствуйте". ‚ другой раз он спросил ее:
     - ‚ы что ж не гулЯете?
     €  так  как  ”роська только  молча  смотрела на  него  своими ничего не
выражавшими глазами, то он так и ушел, не дождавшись ответа.
     Љак-то раз он был смелее и, остановившись, проговорил, заикаЯсь:
     - ‘... слушайте, вы приходите на бульвар.
     Ћна не пришла, и он обиделсЯ.
     Ќо  тем  не  менее  на  другой  день,  нервно  пощипываЯ  свою  редкую,
пробивавшуюсЯ бородку, он спросил, бодрЯсь:
     - ‚ы что ж не пришли?
     ’ак продолжалось,  пока наконец ”роська не Явилась на свидание.  Џервое
времЯ оба терЯлись и  решительно не  знали,  что говорить и  делать на  этих
свиданиЯх. Ќаконец, после целого рЯда скучных и бесплодных свиданий, ЃерендЯ
обнЯл  и  поцеловал ”роську,  ощутил при  этом  едкий запах коровьего масла,
которым предмет его смазывал свои волосы,  ощутил сознание,  которое выразил
вслух по ее уходе словами: "—е... черт возьми, как это глупо!"
     Ћн  старалсЯ найти в  себе какое-нибудь чувство к  ”роське и  ничего не
находил.  ’ем не  менее свиданиЯ продолжались.  ‘перва он пыталсЯ было и  ее
увлечь на  высокий путь своих идеалов,  но  ”роська наотрез отказалась и  от
идеалов,  и  от  обучениЯ грамоте.  ‚се  в  конце концов свелось к  деньгам.
”роська и здесь обнаружила полное равнодушие,  и, если бы не стараниЯ самого
Ѓеренди,  она, вероЯтно, и не заикнулась бы о деньгах. Ќо раз давали ей, она
брала  равнодушно и  прЯтала их.  ”роська и  приЯтели запутывали все  больше
денежные дела  Ѓеренди,  и,  извинЯЯ приЯтелей,  ЃерендЯ начинал чувствовать
охлаждение к ”роське.
     ‚ день приезда Љорнева и Љарташева ЃерендЯ шел на свидание с неприЯтным
предчувствием, что ”роське, по прежним расчетам, сегоднЯ надо дать денег.
     ‘ветлаЯ,  точно с зеленоватым проблеском,  в чистом, прозрачном голубом
небе  луна  светила,  как  днем,  заливала тихие  пыльные улицы предместьЯ и
томила своей неподвижностью.  ЃерендЯ шел, его длиннаЯ тень вытЯнулась через
улицу, взобралась на стену противоположного дома и оттуда точно высматривала
его.  …ще издали он заметил в густой тени забора знакомую фигуру ”роськи,  и
сердце его неприЯтно сжалось.
     “видЯ  Ѓерендю,  ”роська,  всегда деревЯннаЯ,  равнодушнаЯ и  покорнаЯ,
дождавшись, когда он подошел, круто дернула плечами, отвернулась, приподнЯла
передник и  поднесла его  к  глазам  с  Явным  намерением заплакать.  "•очет
плакать", - подумал ЃерендЯ и действительно вдруг услыхал тихие всхлипываньЯ
”роськи. ”роська стоЯла согнувшись и плакала.
     ЃерендЯ наклонилсЯ и тихо, испуганно спросил:
     - ‘... слушай, ты что?
     Ќо ”роська молчала, продолжала плакать, только голова ее все энергичнее
отрывалась и опЯть припадала к переднику.
     ЃерендЯ еще тоскливее и испуганнее спросил:
     - ’ы... ты что?
     Ћн  почувствовал не  то  потребность,  не  то  необходимость обнЯть ее,
коснутьсЯ губами ее шеи и,  повторЯЯ мысленно свое "черт возьми",  в  третий
раз повторил:
     - Ќу-ну, слушай же - говори!
     €з-под передника донессЯ наконец лаконичный ответ:
     - Ќу да!
     €  это  требовательное "ну  да"  и  энергичное движение плеча  охватило
Ѓерендю каким-то новым предчувствием и страхом.
     - —то? - спросил он, и мурашки забегали по его спине.
     - ’ЯжелаЯ! - вдруг раздраженно, цинично взвизгнула ”роська.
     - Ћ?! ’ЯжелаЯ?!
     ЃерендЯ не понЯл истинного смысла ее возгласа, но ужас тем не менее еще
сильнее охватил его.
     Љогда,  наконец, ”роська нетерпеливо и с отвращением объЯснила ему, что
значит тЯжелаЯ, ЃерендЯ растерЯнно произнес:
     - Ќу, что ж?!
     - Ќу да! - взвизгнула ”роська и раздраженнее стала плакать.
     ЃерендЯ стоЯл и не знал, что ему теперь делать.
     - ‘... слушай, Я ведь не знал же, - тоскливо проговорил он.
     ”роська долго  плакала.  Ѓеренде стало жаль  ее.  Ћн  обнЯл ее  и  стал
утешать;  он заставил ее поднЯть голову и  посмотреть себе в глаза.  Ћбычный
бесцветный, безучастный взглЯд ”роськи скользнул по нем и уставилсЯ апатично
в  пространство.  ЃерендЯ  еще  целовал ее  и  наконец расшевелил деревЯнную
”роську,  вызвав в  ней какую-то тень не то отзывчивости,  не то способности
говорить. ”роська решительно заЯвила, что хочет идти к знахарке, и требовала
десЯть рублей.  ЃерендЯ отдал все,  что  у  него  было,  -  семь  рублей,  а
остальные обещал принести завтра.
     Ћн  был рад прекращению свиданьЯ и  поспешил уйти с  чувством какого-то
страха, что вот-вот догонит его ”роська и не позволит даже и уйти.
     Ќо  ”роська и  не  думала его  догонЯть.  Ћна  все  так же  деревЯнно и
задумчиво стоЯла  под  забором,  а  из-за  угла  к  ней  медленно  подходила
стройнаЯ,  худаЯ фигура юноши в матросском костюме. …сли б ЃерендЯ догадалсЯ
оглЯнутьсЯ или подслушать,  он  узнал бы  много интересного.  Ќо ЃерендЯ уже
скрывалсЯ за углом с  своей походкой подталкиваемого в шею человека и меньше
всего думал о том, чтобы оглЯнутьсЯ.
     ”роська и подошедший тоже мало думали о долговЯзом желтоглазе.
     —еловек в матросском платье был не кто иной,  как брат ѓераськи,  џшка,
друг детства Љарташева. џшка давно уже отбилсЯ от рук семьи, некоторое времЯ
пропадал без вести (говорили, что он сидел даже в тюрьме, ему же приписывали
участие в  разных мелких кражах) и  вдруг  опЯть поЯвилсЯ матросом одного из
заграничных пароходов.  Ћтец его, €ван, успел умереть. ѓераська давно правил
домом,  женилсЯ, и жена €вана так же робко и покорно смотрела теперь в глаза
невестки и сына, как, бывало, смотрела в глаза своего серьезного, строгого и
в пьЯном виде буйного мужа. Ѓлудного сына принЯли сдержанно.
     џшка делал вид,  что ничего не замечает,  и только беглый,  неспокойный
взглЯд  его  одного  глаза  как-то  неприЯтно и  смутно говорил,  что  много
грЯзного, циничного и порочного успел уже осадить в его душе поток жизни.
     ‘ближение с ”роськой произошло случайно в силу того обстоЯтельства, что
ѓераська,  живший  теперь невдалеке от  Ѓеренди,  взЯлсЯ сделать мещанам,  у
которых жила ”роська,  шкаф.  Љогда шкаф с  потайным Ящиком был готов,  он с
џшкой отнес его хозЯевам,  и џшка впервые увидел ”роську и пленил ее.  џшка,
как  тонкий знаток человеческой души,  сразу  понЯл,  что  ”роська длЯ  него
находка,  и -  по пословице:  даровому коню в зубы не смотрЯт - завладел ею.
”роська беспрекословно исполнЯла все его требованиЯ и тащила все, что могла,
у  своих хозЯев длЯ своего жестокого и  требовательного повелителЯ.  ’онкий,
худой џшка гвоздем засел в  ее  сердце:  сердце болело и  шло на муки.  џшка
решил утилизировать и слабость Ѓеренди:  по его настоЯнию, ”роська ходила на
свиданиЯ и полученные деньги отдавала џшке. € теперь, по замыслу все того же
џшки,  ”роська стоЯла в  смутном раздумье с  семью рублЯми в руках.  ”акт ее
болезни был  налицо,  таким же  фактом было и  то,  что џшка завтра уходит в
море,  откуда,  кто знает,  вернетсЯ или не вернетсЯ он. Ћн, конечно, обещал
женитьсЯ, но ”роська уже знала настолько своего возлюбленного, что угадывала
истину.  “гадывала и  тем не менее верила или хотела верить.  Џонимала она и
то,  что не дай она ему эти семь рублей - и поминай как звали џшку. Ћтдаст -
останетсЯ и без џшки, и без денег.
     џшка  отлично  понимал,  какой  процесс  происходил в  душе  ”роськи  и
рассыпалсЯ  мелким  бесом.   ”роська  давно   уже   утешилась  мыслью,   что
"долговЯзый" принесет еще  три  рублЯ тогда,  когда коршун џшка будет уже  в
море, и на эти три рублЯ она устроит свое дело. Ќе отдавала же она еще денег
только потому,  что любо было слушать џшку,  а даст -  перестанет говорить и
уйдет.  € долго еще џшка,  охваченный красноречием, возбуждаЯсь видом денег,
говорил ей о  диковинах морЯ,  о больших городах,  где живут турки,  ходЯт в
чалмах и халатах, держат по сотне жен.
     Љак-то сами собой перешли деньги в  искусные руки џшки,  и  не заметила
она и опомнилась, когда џшка уже был далеко.
     - џшка! - позвала она тоскливо.
     - —его? - нехотЯ подошел опЯть џшка.
     - —то же ты мне скажешь?
     - ‘казал... приеду - женюсь...
     - Ћбманешь?!
     - —то мне обманывать? ‘казал - сделаю.
     џшка беспечно, нетерпеливо почесал затылок и опЯть тихо пошел.
     - Љогда приедешь?!
     - —ерез два месЯца в аккурате,  -  повернулсЯ џшка и, энергично сдвинув
свою матросскую шапку, зашагал и скрылсЯ за углом.
     ‚  сонной улице,  в  блеске луны,  в  аромате пыльного застывшего вдоль
забора бурьЯна понеслась разгульно-разбитнаЯ песнЯ џшки:

                Ќесчастлива та дивчина,
                —то полюбит морЯка:
                ЊорЯк въедет в сине море,
                „а и больше ничего.

     Ђ  ”роська все  стоЯла,  ухватив изо  всей силы своими здоровыми руками
стойку забора,  и слушала,  застыв в тупой тоске, и смотрела в упор вдаль, и
ненависть и  любовь рвали ее  жирное сердце.  џшка -  этот вертлЯвый гвоздь,
выдергивалсЯ из  этого  сердца,  ничего  нельзЯ было  переменить,  а  взамен
осталась она  одна,  тЯжелаЯ,  на  муки знахарки,  и  страх этих мук сильнее
сжимал ее сердце.  ‚спомнилась контрастом другаЯ фигура - долговЯзой глисты,
желтоглазника,  который как наклонитсЯ к  ней да  пахнет на  нее,  то  так и
перевернет ей все сердце.  ”роська вдруг тоскливо заревела и, бросив стойку,
плакала и надрывалась от слез. Ќе слышали этих слез ни џшка, ни ЃерендЯ...


     Џосле обеда ЃерендЯ обыкновенно принималсЯ за  чтение.  Ћн устроил себе
во  дворе  у  забора род  беседки из  простынь.  —ерез несколько дней  после
описанного,  в ворохе сена, в одной рубахе, окруженный книгами, с тетрадью и
карандашом в  руках,  ЃерендЯ лежал  в  своей беседке,  читал и  выписывал в
тетрадь интересные длЯ него места.  Ћн был рассеЯн, мысль часто отрывалась к
”роське, и он вдруг огорченно задумывалсЯ.
     "…сли быть последовательным, надо женитьсЯ. Ќо что такое ”роська? ЉакаЯ
она  мне  пара?  ќто  кусок мЯса,  и  только...  овца.  Ќа  овце разве можно
женитьсЯ?  “ него может быть общее разве с ее ребенком,  и в отношении этого
ребенка есть его обЯзательства,  а какие обЯзательства могут быть к ”роське?
„обровольное сближение,  случайность положениЯ. „ать ей выход только из этой
случайности... Ћн дал его... ‚едь это, в сущности, гадость, а не выход. Ќет,
надо удержать ее... Ќадо".
     ‘мутное  сознание  шевельнулось,   что  это  надо,  как  и  большинство
житейских "надо",  останетсЯ там где-то,  в  эмпиреЯх,  а жизнь пойдет своим
чередом.
     Ћн опЯть погрузилсЯ в чтение.
     "Ђ  что,  собственно,  мешает  мне  это  "надо" выполнить?  Џоложим,  Я
женюсь...  мне девЯтнадцать лет. Ќадо бросить гимназию? Ќу, что ж, буду жить
своим трудом.  Ќу, что ж? ’ридцать рублей в месЯц. ќто одному, а с ”роськой?
Ќо что Я  буду с ней делать?!  —то такое,  в сущности,  "надо" и где масштаб
этого "надо"? ЋбщеходЯчий! ’а петлЯ, котораЯ в конце концов удушит его? …сли
даже  с  точки зрениЯ естественной взЯть вопрос вырождениЯ рода...  Љакой он
отец,  когда уж  сам он  отравленный алкоголик?  Ќет сомнениЯ,  что он будет
таким же пьЯницей,  как и отец его... ‘ той разницей, что в свободные минуты
он  будет продолжать свою  альтруистическую работу,  а  отец  затЯгиваетсЯ в
петлю. ‘ ”роськой эта петлЯ будет еще ужаснее!"
     Ћн опЯть прогнал все свои мысли и сосредоточилсЯ на чтении.
     "‚ сущности,  Я же не люблю ее?!" -  мелькнуло и холодом ужаса охватило
Ѓерендю.
     "Ђ  что  общего между мной и  ребенком?!  —то  общего между ней и  моим
ребенком?! ђебенок не мой и не ее".
     Џлатон прав...  Џлатон?!  Ћн и Џлатон, их мысли сошлись. Њысли великого
будущего! ЃерендЯ так и замер над раскрытой книгой, облокотившись на локоть,
со взглЯдом, устремленным в дыру старой простыни...
     - Ћ-о-ой! - взвыл Љорнев, приседаЯ у входа.
     €з-за Љорнева выглЯдывало веселое лицо Љарташева.
     ”игура Ѓеренди в ворохе сена, книги, оригинальный навес, взглЯд Ѓеренди
- глубокомысленного, невозмутимо созерцающего основы будущего мира философа,
- от  всего  этого  веЯло  такой  своеобразной  новизной  и  свежестью,  так
отвлекало от  прозы  действительности,  что  Љорнев  и  Љарташев забыли и  о
восьмом классе,  и о скуке,  которую несли было Ѓеренде, и испытывали только
одну  радость  свиданиЯ с  „иогеном.  Ѓыло  смешно  видеть  Ѓерендю в  такой
обстановке,  было  приЯтно его  увидеть,  было просто весело быть опЯть всем
втроем вместе.
     Џосле  бурного здорованьЯ ЃерендЯ усадил товарищей на  скамью и,  точно
отыскиваЯ,  чем бы их угостить,  схватил свою тетрадь и,  проговорив:  "‘...
слушайте",  -  начал читать. ’оварищи пытались было перебить его, но ЃерендЯ
упорно продолжал свое чтение, и Љорнев с Љарташевым терпеливо слушали.
     - "‚  аскетических письмах ѓоголЯ все тот же  дух,  побуждавший некогда
сибирских раскольников сжигать себЯ.  ќти  люди  имели в  себе все  качества
души,  которыми некогда прославлЯли себЯ и  спасали отечество от  варваров и
Њуций ‘цевола,  и  „еций Њус,  и все страдальцы новой цивилизации.  “вы!  Ќе
сибирских аскетов,  не  ѓоголЯ вина,  что они схватились за ложные средства,
saeculi vitia non hominis - пороки эпохи, а не человека. € пока не изменитсЯ
понЯтиЯ и  привычки общества,  едва ли  удастсЯ кому бы  то ни было при всех
возможных  анализах   собственной  души   изменить  те   привычки,   которые
поддерживаютсЯ требованиЯми общества,  обстановкой нашей жизни, и отказатьсЯ
от дурных привычек, господствующих в обществе, увы, точно так же нельзЯ, как
и нарушить хорошие привычки, утвердившиесЯ в обществе.
     €так,  лучше всего не в  себе,  а  в общих условиЯх жизни искать,  чем,
какими обстоЯтельствами и  отношениЯми порождены и поддерживаютсЯ пороки.  €
пока эти обстоЯтельства и отношениЯ,  порождающие пороки, существуют, до тех
пор бессильны единицы:  на долю толпы достаетсЯ тупаЯ, прозЯбательнаЯ жизнь,
а на долю единиц -  страданиЯ. € чем выше эти единицы, тем ужаснее их конец.
‹егок и  весел был характер Џушкина,  а  уж  на тридцатом году изнемогает он
нравственно и умирает через несколько лет. ЏомЯнем и ‹ермонтова:

                ‡а все, за все тебЯ благодарю Я:
                ‡а жар души, растраченный в пустыне,
                ‡а все, чем Я обманут в жизни был...

     Љольцов?!

                ‚ душе страсти огонь
                ђазгоралсЯ не раз,
                Ќо в бесплодной тоске
                Ћн сгорел и погас.
                †изнь! ‡ачем же собой
                Ћбольщаешь менЯ?
                …сли б силу бог дал,
                џ разбил бы тебЯ.

     Ќе вспомним ли и Џолежаева, который,

                Ќе расцветши, отцвел
                ‚ утре пасмурных дней.

     „олго бы вспоминать всех: кого не вспомнишь из сильных душою людей, все
они годЯтсЯ в этот список. Ќевозможно сомневатьсЯ в том, что и ѓоголь уморил
себЯ,  по  свидетельству доктора Ђ.’.’арасенкова.  Ќе вина ѓоголЯ в  том:  к
тридцатым годам,  после  бурного возбуждениЯ молодежи возвышенными идеЯми  -
наступала реакциЯ,  столь обычнаЯ в  русской жизни.  ЌельзЯ было  услышать в
кругу  молодежи ни  одного  из  тех  громких слов,  над  которыми так  легко
смеЯтьсЯ,  но без увлечениЯ которыми бедно и пусто сердце юноши, а взрослого
человека пуста и прозаична жизнь.  Џусть живет,  кто может, такой жизнью, но
не  будем клеймить тех,  кто не может.  Ќе мог и  ѓоголь.  …го конец был тем
ужаснее, чем колоссальнее была сила его натуры.

                Њир тебе! ‚о тьме ќреба
                ’ы своею силой пал...

     Љорнев во времЯ чтениЯ брал с полу то ту,  то другую книгу.  ’ут были и
Ѓерне, и ѓейне, и журналы прежних годов, и журналы последних дней.
     - —то это ты читал? - спросил Љорнев, перелистываЯ ѓете.
     - Ѓрось-б-брось,  -  горЯчо заговорил ЃерендЯ,  увидЯ  в  руках Љорнева
ѓете,  -  ж-жил в самую тЯжелую эпоху страданий своего народа и...  и...  не
отозвалсЯ  ни  одним  звуком.  ‹учшую  эпоху  ф...  французов называет  п...
печальной ошибкой...
     - Ћ-о-ой! - надрываЯсь от смеха, стонал Љорнев. - „а что ты читал?
     - ‚... выписки делаю, - лучше запоминаетсЯ.
     Љорнев взЯл в руки увесистую тетрадь Ѓеренди.
     - ќто все летом? ‡дорово работал.
     Љорнев  с  завистью посмотрел на  Ѓерендю и  принЯлсЯ сосредоточенно за
ногти.
     - —ай есть? - спросил Љарташев.
     ЃерендЯ,  удовлетворенно следивший за Љорневым, возвращенный Љарташевым
к действительности, смущенно ответил:
     - —е... черт возьми. Љак раз все деньги вышли.
     - €дем к нам, - предложил Љарташев.
     - Ћ?! - нерешительно произнес ЃерендЯ.
     - Љонечно, - подтвердил Љорнев.
     ЃерендЯ на мгновение задумалсЯ и, замотав головой, проговорил:
     - —то ж? идем.
     - Ќу, так идем, - встал Љорнев.
     - Џостой, отчего вы так рано приехали из деревни?
     Љарташев покосилсЯ на Љорнева и опЯть сел.
     - ’ак, ерунда, - раздумчиво сказал Љорнев.
     Љорнев, щадЯ самолюбие Љарташева, передал вкратце событиЯ в деревне.
     - ’... ты говорил с матерью? - спросил по окончании ЃерендЯ.
     Љарташеву было тЯжело и неприЯтно.
     - —то ж ей скажешь? - скажет: мальчишка... - Ќаступило молчание.
     ЃерендЯ опустил голову и машинально смотрел в свою тетрадь.
     - ‘... слушай, Я не пойду к тебе.
     - €дем, - тоскливо и быстро позвал Љарташев.
     - €дем, - поддержал и Љорнев.
     - …-ей-богу, не пойду...
     - Ќу, что за ерунда!
     Љарташев обиделсЯ.
     - Ђ как ты думаешь, с... сознает она?
     - Ќу, да брось, одевайсЯ, - настаивал Љорнев.
     ЃерендЯ в нерешительности смотрел на Љарташева. Ќе хотелось ему обидеть
и Љарташева,  не хотелось и встречатьсЯ с Ђглаидой ‚асильевной,  -  тЯнуло к
книгам, и жаль было терЯть времЯ.
     - Ќет, ей-богу... џ лучше в другой раз...
     - Ќу, так как же? - спросил Љорнев, смотрЯ на Љарташева.
     Љарташев, видимо, обиделсЯ.
     - Ќу, че... черт с тобой, идем.
     - Ќет, конечно, это свинство, - начал было Љарташев и наклонил голову.
     - „а брось, - перебил его Љорнев, - идет. Ќу, одевайсЯ.
     - ‘... слушай, у менЯ ничего нет... в... вот только...
     ЃерендЯ взЯл со скамьи грЯзный пиджак.
     - Ќу и отлично.
     ЃерендЯ добродушно усмехнулсЯ и не без едкости спросил:
     - Њ... может быть, она прикажет менЯ вывести?
     Љарташев совсем обиделсЯ.
     - €шь какой ты стал! - хлопнул Ѓерендю Љорнев по плечу.
     ‚се трое вышли.
     Ќа улице царила пустота сумерек.
     ЃерендЯ шел  с  Љорневым впереди,  а  Љарташев плелсЯ  поодаль.  Љорнев
как-то  вдруг не  то  забыл о  Љарташеве,  не  то  потерЯл к  нему  интерес.
Ќапротив,  ЃерендЯ привлекал его  к  себе,  и  он  повел  с  ним  оживленный
разговор.
     Ѓеренде было приЯтно это внимание, он с достоинством щипал свою бородку
и энергичнее обыкновенного поматывал головой.
     - Ќесомненно, - говорил, шагаЯ, Љорнев, - полный разлад между теорией и
практикой...  ‚ деревне это как-то особенно рельефно - это разделение труда,
о котором кто-то сказал,  что одни сеют пшеницу,  а другие едЯт ее.  ‘ одной
стороны, конечно...
     Љорнев пренебрежительно махнул рукой.
     - Ђ  впрочем...  ‘  одной стороны,  нельзЯ не признатьсЯ,  а с другой -
нельзЯ не сознатьсЯ... и в конце концов теориЯ и практика вот как стоЯт друг
против друга.
     Ћн показал пальцами,  поставив их один против другого, как стоЯт теориЯ
и практика, и махнул пренебрежительно рукой.
     - Џридет, конечно, времЯ, - сказал он, помолчав.
     - Ќ...  не длЯ всех.  Џерсам, например, просто не по средствам будет уж
догнать...  €...  историЯ показывает нам,  что  и  прежде упущенное времЯ не
наверстывалось...  €  тут  работает уж  п...  просто  экономический закон...
неизбежный. Џ... под защиту более сильного н... нужда поставит. Ѓухара...
     - „вижение, конечно, есть.
     - „остаточность  этого   движениЯ  кем   определЯетсЯ?   доброй   волей
убежденного, что оно достаточно?
     - ’ипичное, в сущности, времЯ, - раздумчиво заговорил опЯть Љорнев. - ‘
одной стороны,  будто и правы его мать и мой почтеннейший родитель.  Љто мы?
Њальчишки...  Ђ с другой,  ведь это все вопросы, поднЯтые людьми такого ума,
перед которыми и мой батюшка и его мать...  Ђ ведь апломб какой!  Ќу, мой-то
хоть  мычит  только,   а   возьми  его  мать?   Џослушаешь  -   вдохновенье,
убежденность...  а  в  сущности,  одно  сплошное недомыслие или,  еще  хуже,
фарисейство...  ЏрЯмо понимает и  морочит...  себЯ,  конечно.  Ђ  Ќеручев уж
просто наглец:  врет без зазрениЯ совести прЯмо в глаза:  знает, что врет, и
глазом не моргнет.
     - Љто это Ќеручев?
     - Ћдин сосед Љарташева.
     Љорнев сосредоточенно принЯлсЯ опЯть за свои ногти.
     - …рунда, - сказал он пренебрежительно.
     - Љ...  корабль без  ЯкорЯ.  ђ...  работа без устоев...  Ључка возитсЯ,
строит,  а...  а пришла волна м...  мрака,  и...  и все к черту, к... колесо
белки. Ќет фундамента о... образованиЯ д... достаточного, чтоб противостоЯть
н...  напору этой волны...  €...  и покамест так будет, из бездны м... мрака
вылезет еще с... столько охотников...
     ЃерендЯ шел,  как  палка,  подгибал коленки,  смотрел своими  лучистыми
глазами твердо и  непреклонно перед собой,  спокойно,  равномерно все гладил
свою бородку, и только похолодевшие пальцы его рук нервно дрожали да сильнее
разлилась мертвеннаЯ желтизна от глаз к щекам.
     Ќекоторое времЯ оба шли молча.
     - ‚осьмой класс... - проговорил Љорнев.
     ‘  лица  Ѓеренди  слетело  все  вдохновенье.   ќто  был  опЯть  прежний
испуганный, растерЯвшийсЯ ЃерендЯ.
     - ‚решь?! - замираЯ, спросил он.
     - „а вот...
     Љорнев лениво остановилсЯ и мотнул на подходившего Љарташева.  Љарташев
начал было нехотЯ,  но злоба днЯ захватила,  и приЯтели горЯчо и возбужденно
заговорили на жгучую тему.
     Ћни  незаметно вошли в  отворенную калитку карташевского дома  и  через
двор прошли прЯмо на террасу.
     - Њожет,  все это еще только слух,  - сказал Љорнев, отгонЯЯ неприЯтные
мысли.
     ‚ сумерках мелодично раздавалась игра Ќаташи. Љорнев сделал жест, и все
трое на цыпочках пошли по террасе, чтоб не услышала Ќаташа. Ћни тихо уселись
на ступеньках и молча слушали.  Ќаташа импровизировала,  по обыкновению.  …е
импровизацию особенно любил Љорнев и  называл ее в  шутку убертом.  ЊЯгкие,
нежные, тоскующие звуки лились непрерывно, незаметно охватывали и уносили.
     ‚ечер, сменивший жаркий день, пока точно не решалсЯ еще вступить в свои
права.  Ѓыло пыльно и  душно.  Ќо в небе уже лила свой обманчивый прозрачный
свет задумчиваЯ луна.  ‚ неподвижном воздухе застыли утомленные в безмолвном
ожидании ночной  свежести деревьЯ.  ’олько  наметились бледные  тени;  скоро
сгустЯтсЯ они и темными полосами рельефнее отсветЯт Яркость луны. ‚ воздухе,
в  саду было пусто,  и  только нежнаЯ музыка наполнЯла эту  пустоту какой-то
непередаваемой прелестью.  ‡вуки,  как волны,  мЯгко и  сильно уносили в мир
грез, и дума вольнаЯ купалась в просторе летнего вечера.
     Ќаташа кончила и, рассеЯнно пригнувшись к роЯлю, задумчиво засмотрелась
в  окно.  Ђплодисменты слушателей с  террасы вывели ее из задумчивости.  Ћна
встала, вышла на террасу, весело поздоровалась и заЯвила:
     - Ђ мамы и ‡ины нет дома.
     - ќто,  конечно, очень грустно, - пренебрежительно ответил Љорнев, - но
так и быть, могут подольше на этот раз не ЯвлЯтьсЯ.
     - Ќу,  пожалуйста,  -  махнула рукой  Ќаташа  и,  присев на  ступеньки,
заглЯдываЯ в небо и в сад, сказала: - ‘коро потЯнет прохладой.
     - Ђ  пока  положительно дышать нечем,  -  ответил Љорнев,  присаживаЯсь
около нее.
     ‘ели ЃерендЯ и Љарташев. Љарташев крикнул:
     - ’анЯ!
     ‚ лунном освещении в окне показалась ’анЯ.
     - Њы чаю хотим.
     ’анЯ ушла,  а  они все четверо продолжали все тот же  разговор,  тихий,
неспешный.  Ќаташа  отстаивала мать  и  все  старалась  придумать что-нибудь
такое,  чтобы и  мать оправдать и признать правильным постановку брата и его
товарищей.
     - Ћставьте,   -   пренебрежительно  говорил  Љорнев,  -  все  это  одно
бесплодное  толчение  воды  выходит:   и  невинность  соблюсти,   и  капитал
приобрести. ќто ведет только к отупению. ‘тавьте прЯмо вопрос: где правда?
     - Џравда, конечно, у вас.
     - Ќу, так в чем же дело?
     - ‘разу нельзЯ.
     - Џочему нельзЯ?
     - Ќичего сразу не делаетсЯ.
     - ‡начит, сложить руки и ждать? - спросил Љарташев.
     - †ди! - ответила Ќаташа.
     - Ќу, так Я лучше себе голову об стену разобью.
     - Љакой же толк из этого?
     - Ђ какой толк сидеть сложа руки? “ менЯ две жизни? џ не могу и не хочу
ждать.
     - ‚се равно не разобьешь же себе голову: будешь ждать.
     - Ќу, так еще хуже будет: другие разобьют.
     - Ќикто не разобьет, - махнула рукой Ќаташа. - ’ак и проживешь.
     - џ, собственно, не понимаю, что вы хотите сказать? - вмешалсЯ Љорнев.
     - •очу сказать, что жизнь идет, как идет, и ничего переменить нельзЯ.
     - Ќо, однако же, мы видим, что менЯют.
     - ЊенЯют, да не у нас.
     - —то ж, мы из другого теста сделаны?
     - Ђ вот и из другого.
     - Ќу,  оставьте,  -  досадливо проговорил Љорнев.  - Џусть какаЯ-нибудь
отупелаЯ скотина или  там  из  разных  подлых расчетов доказывают,  что  там
хотЯт, но не давайте себЯ, по крайней мере, вводить в обман.
     - Ќе знаю... - начала Ќаташа, но оборвалась и замолчала.
     ЃерендЯ  слушал,   смотрел  на  разговаривавших  и  теперь,  когда  все
замолчали, поматывал головой, собираЯсь что-то сказать.
     - Ќу,  да довольно об этом,  -  предупредил,  не заметив его намерениЯ,
Љорнев,  -  дураков не убавишь в ђоссии, а на умных тоску наведешь. Њанечка,
сюда! - хлопнул он рукой по террасе подходившей Њане.
     ЊанЯ посмотрела, подумала, села возле Љорнева и сказала:
     - Ђ мама не позволЯет называть менЯ Њанечкой.
     - ЏустЯки, - авторитетно произнес Љорнев. - Њанечка вы - и все тут.
     - Ќу, хорошо, спросим у мамы.
     - ‘овершенно лишнее.  Ќадо старатьсЯ приучатьсЯ своими мозгами вертеть:
мама завтра умрет, - что ж вы станете делать тогда?
     - Љакие вы глупости говорите.
     - “мница, ЊанЯ, - поддержала Ќаташа.
     - џблоко от Яблони...
     - Ќу, отлично, - перебила Ќаташа.
     - ‚овсе не отлично.
     - …сли вам говорЯт отлично,  так, значит, отлично, - настойчиво сказала
ЊанЯ.
     ђазговор  незаметно  перешел  в  область  метафизики,  и  ЃерендЯ  стал
развивать свою оригинальную теорию бесконечности.  Ћн  говорил,  что в  мире
существуют три  бесконечности,  три кита,  на  которых держитсЯ мир:  времЯ,
пространство и материЯ.  €з бесконечности времени и пространства он довольно
туманно  выводил  бесконечность материи.  ‘кромный ЃерендЯ  предпослал своей
теории предупреждение,  что,  в  сущности,  эта  теориЯ не  его и  начало ее
относитсЯ к временам египетских мудрецов.  ‚се слушали, у всех мелькали свои
мысли.  “  Ќаташи мелькала веселаЯ мысль,  что  ЃерендЯ со  своей  теорией и
сконфуженным видом,  со  своими  раскрытыми  желтоватыми,  напрЯженно в  нее
уставленными глазами сам египетский мудрец.  …й было смешно,  она смотрела в
глаза Ѓеренди весело и ласково и,  давно ничего не слушаЯ,  постоЯнно кивала
ему головой, даваЯ тем понЯть, что ей Ясно все, что он говорит.
     Љорнев рассеЯнно грыз  ногти,  не  слушаЯ Ѓеренди,  о  чем-то  думал и,
только встречаЯсь глазами с Њаней,  делал ей вдруг строгое лицо.  ЊанЯ,  как
молодой  котенок,  наклонЯла  в  такие  мгновениЯ  головку  и  всматривалась
загадочно в глаза Љорнева.
     - „а, - протЯнул вдруг ни с того ни с сего Љорнев.
     €,  когда  ЃерендЯ  уставилсЯ  на  него  в  ожидании  возражениЯ и  все
повернулись к нему, он смутилсЯ и скороговоркой проговорил:
     - Љонечно, конечно.
     - —то "конечно"? - спросила Ќаташа, давЯсь от разбиравшего ее смеха.
     €  все,  смотрЯ на  Љорнева,  и  сам  смущенный Љорнев начали смеЯтьсЯ.
ђазговор о  метафизике оборвалсЯ,  потому  что  Љорнев после  смеха,  махнув
рукой, решил:
     - Ѓрось ты к черту всю эту бесконечность; ни все ли там равно: конечно,
бесконечно,  - факты налицо: Я существую, и вторично Я не буду существовать.
’ем хуже, черт возьми, если все, кроме менЯ, бесконечно.
     - Ђ вот и мама звонит! - воскликнула ЊанЯ и побежала навстречу матери.
     Љогда  раздалсЯ звонок,  всем  стало жаль  нарушенной уютности.  Ќаташа
встала. Ќа ее лице было Ясно написано это сожаление и в то же времЯ сознание
незаконности такого чувства.


        XIX

     ‚олновалось общество,  волновалась печать,  шли  горЯчие  дебаты  за  и
против классического образованиЯ.  ђодители и  ученики с страстным вниманием
следили за ходом этой борьбы.  ђеформа семидесЯтых годов положила конец этой
борьбе.  Ћбразование в  классических гимназиЯх было  признано недостаточным:
вводилсЯ  восьмой  класс  и  аттестат  зрелости.  “величение  программы  шло
исключительно  за   счет  классических  Языков:   удваивалось  число  уроков
латинского,  вводилсЯ другой  древний  Язык  -  греческий,  равнозначащий по
важности с первым.
     ‚ведены были  второстепенные классы гимнастики,  пениЯ  и  даже  танцы.
Џоследнее уж была личнаЯ идеЯ нового директора, или, вернее, жены директора,
женщины  светской,  с  претензиЯми.  Ќепривычный глаз  странно  осваивалсЯ с
скромной  фигурой  офицера  на  гимназическом  дворе:  ученики  маршировали,
строились в рЯды, по команде приседали и проделывали разного рода артикулы.
     ‘оборный регент,  темный,  с  черными хохлацкими усами,  с  черными без
блеска глазами,  в рекреационном зале стесненно обводил взглЯдом своих новых
учеников.  ђазочарованное лицо его Ясно говорило, что никогда искусство этой
насмешливой и  вольной толпы учеников не сравнитсЯ с строго выдрессированной
школой его соборных певчих. €з маленьких больше подавали надежды: серебрЯный
дискант ‘ережи Љарташева звенел по  зале,  и  он смотрел с  таким выражением
своих усердных глаз на  регента,  какому позавидовал бы  любой из  настоЯщих
певцов  его  хора.  ђегент не  мог  равнодушно видеть этого  усердиЯ ‘ережи,
гладил его по голове и предсказывал хорошую будущность его голосу.  ЏоЯвилсЯ
снова  представитель хореографического искусства,  старый учитель танцев m-r
„орн, гигант, во фраке, с рЯбым облезлым лицом, в золотых очках, с широкой и
длинной  ступней своих  гуттаперчевых ног.  Ћн  шел  по  знакомой лестнице в
знакомую  залу  так  же,  как,  бывало,  ходил,  когда  в  коридорах  вместо
теперешних серебрЯных галунов мелькали красные воротники полных пансионеров.
Џрежний директор подал в отставку:  одни говорили - по собственному желанию,
другие  -  вследствие недоразумений с  попечителем.  Ћдно  времЯ  носилсЯ по
городу упорный слух,  что, напротив, попечитель уйдет. Ќо попечитель осталсЯ
и энергичнее прежнего исполнЯл свои обЯзанности. Ѓольшой, с торчащими ушами,
он часто поЯвлЯлсЯ в гимназии и,  ходЯ по коридору, внимательно всматривалсЯ
своими  близорукими глазами  в  учеников.  Ќовый  директор  -  пожилой  уже,
плотный,  с маленькими маслеными глазами,  длинной бородой и тонким носом, с
виду простой и добродушный, доверчиво-почтительный с попечителем, который, в
свою очередь,  дружески то  и  дело брал его под руку,  -  неразлучной тенью
следовал  за  своим  начальством,   держал  себЯ  пренебрежительно-далеко  с
учениками и,  так же как попечитель,  с  одними учителЯми был хорош,  других
едва удостаивал вниманиЯ.
     - —то,  он был преподавателем?  -  спрашивал раздумчиво Љорнев,  стоЯ у
дверей коридора и следЯ за исчезавшим у себЯ в квартире директором.
     - ‚ероЯтно,  был,  -  отвечал,  встрЯхиваЯсь и засовываЯ руки в карман,
„олба,  -  собственно,  специальность его,  как говорит наш €ван €ванович, -
администрациЯ...
     - Ћх, €ван €ванович! - махнул рукой Љорнев.
     €ван  €ванович  был  назначен  воспитателем  седьмого  класса:  на  его
обЯзанности лежало навещать учеников на их квартирах,  следить за жизнью их,
за  соблюдением формы,  стрижкой  волос,  бритьем  бороды,  ношением ранцев.
Љонфузливый,  деликатный,  €ван €ванович исполнЯл все по инструкции, ЯвлЯлсЯ
на дом к ученикам, смотрел так, точно просил прощениЯ, и спешил уйти, говорЯ
уже в дверЯх скороговоркой и конфузЯсь:
     - ѓоспода,  пожалуйста,  -  книжки ненужные на виду...  пожалуйста,  не
держите...
     - Ѓудьте спокойны, €ван €ванович... да ведь мы же...
     - Џожалуйста...


     ‚  общем,  компаниЯ довольно индифферентно относилась к новым порЯдкам.
ЌесмотрЯ на  все  ‘циллы и  •арибды,  которые вырастали кругом,  -  ученикам
седьмого класса не из-за чего было приходить в уныние:  передержка по-латыни
прошла  благополучно.  ЊитЯ,  с  назначением нового директора,  увольнЯлсЯ в
отставку  и  на  прощание  был  снисходительнее обыкновенного,  пропустив на
передержке всех.
     ‚осьмой класс тоже оказалсЯ не таким страшным:  все, кто получат за год
и  на  экзаменах четыре  -  будут  избавлены от  него.  џвлЯлась надежда  на
снисхождение,  да и  времЯ было не упущено,  чтоб засесть как следует.  џсно
намеченнаЯ,  уже близкаЯ цель,  жажда в этом же году вырватьсЯ из начинавших
делатьсЯ цепкими  объЯтий  гимназии -  придавала энергию  и  бодрость.  „аже
латынь,  скандовка,  грамматика и переводы классиков,  с ускользавшим всегда
смыслом,  представлЯли свой  своеобразный вкус  -  сладкого  конца  какой-то
утомительной скучной работы.
     Џыл,   впрочем,   скоро  прошел,  и  все  пошло  по-старому:  скучно  и
бессодержательно.
     ‚место  сметных  четверок и  пЯтерок в  журнале мелькали больше  тройки
вперемежку с двойками и даже единицами.
     Ћсобенно много  таких  единиц  расплодилось в  журнале  нового  учителЯ
латинского Языка,  бывшего  преподавателЯ младших  классов.  Ќовый  учитель,
молодой,  стремительный, с напрЯженным взглЯдом и несимпатичным лицом, рвал,
метал  и  не  мог  примиритьсЯ с  колоссальным незнанием  учеников  седьмого
класса.
     Ћн  злорадно,  где только мог,  трубил об  этом незнании,  возмущалсЯ и
чувствовал себЯ  в  роли  полководца,  получившего,  вместо выдрессированной
армии,  каких-то  нищих духом сорванцов.  ‚озмутительнее всего было то,  что
ученики не  только не  разделЯли с  ним его пыла,  но  проЯвлЯли,  напротив,
обидный скептицизм насчет того,  что действительно ли так ужасно то, что они
ничего  не  знают.  ‚  обоюдные отношениЯ учеников с  учителем все  больше и
больше стало проникать раздражение.
     - ’е  te doctum hominum esse...  ты...  ты ученый человек,  -  носЯсь с
книгой по классу, - выкрикивал бойко учитель.
     - ‘ука беременнаЯ, - шептал Љорнев своему соседу ђыльскому.
     ђыльский, сосредоточенно вычерчивавший в это времЯ петушка, только выше
подымал брови и усерднее надавливал карандашом.
     - ѓоспода,  Я  попрошу вас  разговоры во  времЯ уроков оставить...  Џри
вашем знании учеников второго класса... Љарташев, куда вы?
     - “ менЯ живот болит.
     - ‘транно...   мне   кажетсЯ,   вам  следовало  бы   все-таки  спросить
р