го  ‘еменов,  -  ЊарьЯ  Џавловна поручила тебе
сказать, чтобы ты пришел на бульвар, когда проводишь сестер.
     Љарташев вспыхнул,  а ‘еменов, попрощавшись, быстро зашагал вдогонку за
скрывавшимисЯ Љорневой, ђыльским и „олбой.
     - ‚ы к нам в деревню приезжайте,  - повеселел вдруг Љарташев, обращаЯсь
к Ђнне Џетровне.
     - џ не могу: у менЯ брат больной.
     Ћна   встревоженно  отвела  глаза,   без  интереса  скользнула  ими  по
проходЯщим и начала прощатьсЯ. Ќаташа крепко поцеловалась с нею.
     - Ђх,  как Я ее люблю!  - говорила Ќаташа брату, идЯ с ним из церкви. -
Ћна ужасно гордаЯ...  не  гордаЯ,  а  самолюбиваЯ...  и  добраЯ:  все готова
отдать...  Љак она любит брата!  Ѓрат тоже симпатичный...  †аль его!  -  он,
наверно, умрет: у него чахотка.
     - Ћна очень симпатичнаЯ, - согласилсЯ Љарташев.
     - ‘егоднЯ  как  раз  восемнадцать лет,  -  говорила Ђглаида ‚асильевна,
сходЯ с паперти и ровнЯЯсь с сыном, - как мы переехали из Џетербурга сюда. џ
еще  маленькой мечтала всегда о  юге,  и  мне кажетсЯ,  если б  мне пришлось
возвратитьсЯ в Џетербург,  Я умерла бы там...  Ѓез солнца,  без воздуха, без
морЯ нельзЯ жить...
     Ћна вошла в аллею.
     - Ђ Я люблю север, зиму, - ответил сын.
     - Ќи того, ни другого ты не видел. Ђ если придетсЯ тебе жить на севере,
ты  никогда его не  будешь любить:  север -  бледнаЯ тень юга,  слабаЯ копиЯ
плохими красками...  Ђ особенно ты... Љогда Я ждала тебЯ на свет, Я по целым
часам просиживала на  берегу морЯ,  читала ‚альтера ‘котта,  "Љонсуэло" †орж
‡анд,  „иккенса,  постоЯнно смотрела на  портрет  Џушкина...  –елую  галерею
портретов устроила.
     - Ќу,  ни на Џушкина, ни на „иккенса, ни на ‚альтера ‘котта Я, кажетсЯ,
не похож.
     - Њальчик ты еще...
     - Ќе совсем и мальчик, - ответил сын, косЯсь на свои пробивающиесЯ усы.
     - „лЯ менЯ всегда мальчик.
     - “добнаЯ позициЯ,  - усмехнулсЯ он, - по крайней мере, надежды никогда
не потерЯете, что из менЯ выйдет что-нибудь.
     Њать  улыбалась  и   удовлетворенно  провожала  глазами  обгонЯвших  их
пешеходов.
     ЏодходЯ к дому, Љарташев нетерпеливо прибавлЯл ходу.
     - ’ема совсем уже перестал дома сидеть, - сказала ‡ина.
     Љарташев покосилсЯ на мать.
     - ЌалюбуемсЯ еще друг на друга за лето в деревне, - ответил он угрюмо.
     - Ђ пока Њаней... ‘пеши... - пренебрежительно кончила ‡ина.
     ’ема почувствовал какой-то  намек на ђыльского,  сверкнул глазами,  но,
овладев собой, принЯл равнодушно спокойный вид.
     - џ не мешаюсь в твои дела, - прошу и в мои не мешатьсЯ.
     - ‚о-первых, у менЯ никаких дел нет, - обиделась ‡ина.
     - Ћчень жаль.
     - Ќу, уж это не твое дело.
     - ’ема,  ‡ина,  что это такое? - вмешалась Ђглаида ‚асильевна. - Џраво,
чем больше вы растете, тем у вас хуже манеры.
     - џ  никогда с ’емой больше не буду разговаривать.  Ћн каждое мое слово
перевирает.
     - „а и не разговаривай, пожалуйста. ‚оображает, что кончила курс...
     - ‘тыдно,  ’ема,  - оборвала Ђглаида ‚асильевна. €, понизив голос, хотЯ
‡ина и ушла, Ђглаида ‚асильевна добавила: - ‘естра курс кончила: вместо того
чтоб  сделать ей  что-нибудь приЯтное,  ты  точно  такой  же  чужой ей,  как
какой-нибудь  „олба,  который только  и  рад,  когда  подметит что-нибудь...
‘тыдно. ‚ этом отношении с Љорнева бери пример, никогда против сестры...
     - Ќу, уж и никогда.
     - Ќикогда...  так пошутит,  но он любит и,  смотри,  как горой встанет,
чуть что... Љстати, что ж он, едет?
     - Ћн хочет... мать, кажетсЯ... поедет!
     - Њы во вторник вещи отправлЯем.
     - џ сегоднЯ спрошу его... Ќаташа, не опоздай к Љорневым.
     Њать вошла в  дом,  а Љарташев пошел назад,  расстроенный и огорченный.
„ойдЯ до перекрестка,  он остановилсЯ,  подумал и вместо бульвара повернул к
квартире Љорневых.
     ‡ина,  уйдЯ от  брата,  вошла первой в  гостиную,  остановилась посреди
комнаты спиной к входившей Ќаташе и проговорила:
     - ’ема дурак:  не видит, что его Љорнева по уши влюблена в ђыльского...
Ќикакого самолюбиЯ нет. ђыльский так ухаживает Явно...
     - ђыльский же в тебЯ влюблен, - пустила булавку сестра.
     - —то ж  из  этого?  Њожно ухаживать за кем угодно.  „а мне решительно,
впрочем, все равно, в кого влюблен ђыльский. Њальчишка...
     - Ђ ты что за маменька?
     - џ сегоднЯ выйду замуж, у менЯ через год дети, а он мальчишка...
     - ’оже  может  женитьсЯ...  ‘ын  Ђкима таких же  лет,  а  собираетсЯ же
женитьсЯ.
     ‘естра та возмутилась, что даже не сразу ответила.
     - Љакие ты глупости говоришь.
     - Џочему глупости?
     - „а  потому,  что глупости.  ’ам животнаЯ жизнь,  а  им надо учитьсЯ и
учитьсЯ.
     - ‚  таком случае выходит,  что ты старше их только тем,  что перестала
учитьсЯ.
     ‡ина вместо ответа села на стул и, как была в шлЯпке, расплакалась.
     Ќаташа смущенно смотрела на сестру.
     - џ вовсе тебЯ не хотела обидеть, - растерЯнно проговорила она.
     - „а  Я  вовсе не  оттого и  плачу,  -  ответила ‡ина,  вытираЯ слезы и
отворачиваЯсь к окну. - ‹езут, лезут... пристают... ’очно преступление какое
сделала, что курс кончила... џ в монастырь уйду...
     - ‡ачем же в монастырь? - растерЯлась совсем Ќаташа.
     ‡ина  не  ответила и,  вытерев слезы,  смотрела своими черными строгими
глазами  на  улицу,  по  которой один  за  другим  мчались нарЯдные экипажи,
уносившие сидевших в них на дачи.
     ‚ошла  Ђглаида ‚асильевна,  оглЯдела дочерей,  поцеловала выскочивших к
ней Њаню и Ђсю, спросила, где ‘ережа, скользнула взглЯдом по ‡ине, подошла к
ней и,  обнЯв ее голову двумЯ руками,  наклонилась и,  ласково поцеловав ее,
проговорила:
     - “мница моЯ.
     ‡ина молча поцеловала руку матери.
     - ‚се придет в свое времЯ...
     Ђглаида ‚асильевна точно подслушала разговор сестер.
     - €  Я в твои годы,  когда кончила курс,  так же не знала,  что с собой
делать.  ‚се идут одной и  той же дорогой:  только кажетсЯ,  что с  нами вот
именно и происходит что-то особенное... ‚от приедем из деревни, Я знакомства
возобновлю...
     - „а Я и не хочу их, - огорченно перебила дочь.
     - Ќу,  не хочешь, ложу в театр возьмем... Љ тете в Џетербург поедешь...
’олько не плачь:  это портит цвет лица, будешь бледнаЯ, со вздутыми глазами.
’ы что ж, поедешь сегоднЯ на дачу к …лищевым?
     - ЉажетсЯ, поеду.
     - …сли бы ’ема был свободен, - сказала мать, - ему бы тоже поехать надо
было.
     - ‘трашно занЯт,  -  не  утерпела ‡ина,  -  длЯ всех времЯ есть,  кроме
сестер.
     - ђожденье Љорнева, - заступилась Ќаташа.
     - ‘ сестрой за брата отпразднует...
     - Ќу, ну, - заметила Ђглаида ‚асильевна, - уж ты сегоднЯ расходилась.
     - ‚ы, мама, всегда за ’ему заступаетесь...
     - Ђх,  скажите  пожалуйста,  -  рассмеЯлась Ђглаида  ‚асильевна,  гладЯ
волосы дочери, - вы, кажетсЯ, и до мамы добираетесь.
     ‡ина встала и горЯчо поцеловала мать.
     - Ќадо, детки, мЯгче относитьсЯ друг к другу, - говорила мать, целуЯ, в
свою очередь, дочь.


     Џавел ‚асильевич Љорнев шел от обедни,  выступаЯ по улице как-то боком,
размахиваЯ правой рукой так же свободно,  как будто он шагал не по улице,  а
по  своему  кабинету.   Ћн  сдвинул  легкую  соломенную  шлЯпу  на  затылок,
отдувалсЯ,  пускал свое  "фу" и  по  временам обмахивалсЯ большим полотнЯным
платком, который за два конца держал в правой руке.
     ЋбгонЯЯ его, прошли его сын и племЯнник, студент местного университета.
Ћба шли возбужденно и быстро.
     Љорнев сосредоточенно слушал и,  по  обыкновению,  обгрызал свои и  без
того обглоданные ногти.
     - џ прочитал твою статью, - говорил студент. - ‚идишь ли... „а брось, -
нетерпеливо ударил он по руке Љорнева. - ‘квернаЯ привычка какаЯ... главное,
хочешь быть медиком: трупное заражение готово.
     - ‘квернаЯ привычка,  -  ответил вскользь Љорнев  и  принЯлсЯ опЯть  за
ногти.
     - „а...  так вот Я говорю...  - поймал свою мысль студент, всматриваЯсь
большими близорукими глазами в  проходившего господина.  -  …сли смотреть на
жизнь,  как на удовольствие,  тогда,  конечно, отчего и не прикрасить ее длЯ
большего еще, что ли, удовольствиЯ... Ќо если жизнь...
     ‘тудент поискал глазами,  оглЯнулсЯ длЯ чего-то  назад и,  точно поймав
нужное слово, продолжал:
     - ...но  если  жизнь серьезный труд,  решение весьма важной задачи,  на
которую полагаетсЯ весьма ограниченное времЯ,  именно наша жизнь - времЯ, из
которого мы не имеем права терЯть ни одной секунды.
     ‘тудент на мгновение нервно открыл глаза, еще раз оглЯнулсЯ.
     - ’огда все то, что понимаетсЯ под словом "художественно"...
     - ЏонЯтно, - озабоченно произнес Љорнев, прибавлЯЯ шагу.
     Ћни  почти бежали по  улице.  Ћпередив немного Љорнева,  ухватив его за
пуговицу парусинового пиджака, студент продолжал:
     - Ќе только потерЯ времени, но и вред!
     Џоследнее слово крикнул он на всю улицу.
     - € вот почему! —еловек с самой серьезной физиономией говорит:

                Џока не требует поэта
                Љ свЯщенной жертве Ђполлон,
                ‚ заботах суетного света
                Ћн малодушно погружен.

     Њне  представлЯетсЯ такаЯ  картина:  сидит чучело с  длинными волосами,
сидит и ждет,  пока его потребуют и поволочат в широкошумные дубравы.  Ђ так
как сидеть скучно,  то  он и  погружаетсЯ малодушно и  делаетсЯ между сынами
земли самым ничтожным...  ‚от к чему это приводит: патент на бездельничанье.
ЌапрЯгсЯ и потек,  потек и изнемог. ’а же мысль, только красивее передана. Ђ
в погоне за этой красотой гибнет знание.  —еловек, вместо того чтобы учитьсЯ
и с этим знанием, как анатом со скальпелем, идти в жизнь, развертывать ее не
в  фотографическом изображении,  в  каком мы  ее  и  без того все видим,  но
осмыслить не можем,  а  в  систематичном изложении постоЯнно накоплЯющегосЯ,
неотразимого вывода, - человек сидит болваном и ждет, пока его идиот Ђполлон
потащит в  широкошумные дубравы...  пакость!  “ж  если этакому болвану охота
времЯ свое тратить,  так  и  пусть его,  ну,  а  читать его  ерунду прЯмо уж
преступление... ‚ этом и зло этого принципа искусства длЯ искусства.
     - „а, конечно...
     - Ђ  вот ты в  своей статье и  не подчеркнул этого...  …сть и еще очень
сквернаЯ сторона здесь.  •удожественнаЯ форма очень капризнаЯ вещь:  удаетсЯ
не то,  что хочешь,  а то,  что выходит;  ведет,  следовательно, форма, а не
суть.  € еще:  художественно ты можешь воспроизвести то, что видел; положим,
но  то,  что ты слышал,  например,  тебе не удаетсЯ облечь в  художественные
формы,  -  ты бросаешь,  а  между тем,  может быть,  слышанное по содержанию
гораздо важнее наблюденного.  ЋпЯть содержание гибнет из-за формы.  Ђ  между
тем жизнь не  форма,  и  за каждое предпочтение формы перед сутью приходитсЯ
дорого платить.  ‚сЯ  задача людей,  все их  развитие сосредоточено на  том,
чтобы по  возможности расширЯть формы жизни,  -  это  мерило цивилизации:  у
китайца под формой все протухло,  тина,  болото...  “  американца жизнь бьет
ключом.  Ѓольше можно сказать:  форма - мерило силы народной, и преобладание
ее над сутью -  бессилие народа.  ‹итература и должна разбивать эти мешающие
жить формы.  €  что ж?  Ћна же  сама,  этот,  так сказать,  таран рутины сам
превратилсЯ  в  такую  рутину,  что  современному  русскому  живому,  умному
человеку,   не  обладающему  этой  формой,  приходитсЯ,  не  раскрывши,  что
называетсЯ,  рта,  ЯвлЯтьсЯ и сходить с подмостков жизни...  Ђ между тем это
живое слово необходимо.  ‚ прежнее времЯ без пара,  электричества,  без этих
страшных рычагов  цивилизации там,  может  быть,  и  можно  было  дожидатьсЯ
сочетаниЯ и  содержаниЯ и  формы,  а теперь...  когда выпЯчивает и с боков и
снизу...  когда чуть не  караул впору кричать,  сидеть и  ждать златокудрого
Ђполлона может только какаЯ-нибудь Љоробочка или идиот,  довольный тем,  что
он  освободил себЯ от  обЯзанности давать отчет за свои благоглупости.  Ќаше
времЯ  машин и  механики,  времЯ прозы,  ремесленное времЯ,  времЯ усиленной
грЯзной работы с  засученными рукавами,  времЯ  ума,  а  не  времЯ тонкостей
маркизов и  помпадурш,  и  литература должна быть  на  высоте.  Ќе  форма ее
задача,  а  простым  человеческим  Языком  объЯснение  смысла  этой  работы,
направление к  цели,  ободрение  работников,  подготовка  и  воспитание этих
работников,  которые бы полюбили свою работу,  умели бы умирать за нее, а не
придумывать разные отговорки в пользу сытого брюха... "семьЯ, семьЯ...". ’ак
не женись, черт тебЯ побери, если нельзЯ найти другой семьи!
     - ‚идишь ты, Я указал...
     - Ѓледно!! ќто должно выпЯтитьсЯ так, чтобы слова из бумаги лезли.
     - „а, пожалуй...
     Џоследнюю фразу Љорнев проговорил уже во  дворе,  в  том углу его,  где
стоЯл стол,  застланный чистой скатертью.  Ћн снЯл фуражку и,  положив ее на
стол, сам сел в кресло.
     - ‘ам  идет?  -  спросила  озабоченно Ђнна  ‘тепановна,  показавшаЯсЯ в
дверЯх.
     - €дет,  - рассеЯнно ответил сын. - ‡айдет, вероЯтно, к приЯтелю своему
†ану. - Љорнев раздраженно кончил: - „а что вы, маменька, пугаете сами себЯ;
точно в  самом деле зверь какой идет.  —еловек никогда вам  резкого слова не
сказал,  а  вы его боитесь,  точно вот он схватит сейчас палку и пойдет бить
посуду.
     - Ћх,  боюсь,  -  ответила  Ђнна  ‘тепановна  и,  комично  сморщившись,
посмотрела на сына и племЯнника и весело рассмеЯлась.  -  „о смерти боюсь...
’ак затрепыхаетсЯ, заколотитсЯ в середке, ноги подкосЯтсЯ... …й-богу.
     Љалитка скрипнула, и вошел Љарташев.
     - Ћ-о!  Њой! - просиЯла Ђнна ‘тепановна, и, когда Љарташев подошел, она
обнЯла его и, подмигиваЯ, проговорила: - Ћсь Як.
     Љарташев присел к  столу и  был рад,  когда на  него перестали обращать
внимание.  Ћблокотившись  на  локоть,  он  под  разговор  Љорнева  с  братом
задумалсЯ,  и  его сердце тревожно билось,  что Љорнева теперь с ђыльским и,
вероЯтно,  не  скоро заглЯнет сюда:  лучше было бы  пойти прЯмо на  бульвар.
Њожет быть, она обрадовалась бы его приходу. Љарташев вздохнул.
     - Ћх,  тЯжко жить!  -  ласково заметила Ђнна ‘тепановна,  кладЯ руку на
мЯгкие волнистые волосы Љарташева.
     Љорнев уже несколько раз поглЯдывал на приЯтелЯ.  ‡а последнее времЯ он
начинал чувствовать какую-то особенную симпатию к Љарташеву.
     - ’ы что это в самом деле? - спросил он.
     - “стал,  -  ответил смущенно Љарташев и,  отгонЯЯ от  себЯ свои мысли,
спросил: - Ќу что? решил ехать с нами?
     - Људа это? - поинтересовалсЯ двоюродный брат Љорнева.
     - Љ ним... в деревню, - ответил Љорнев.
     - ’ы что ж, едешь?
     Љорнев озабоченно посмотрел на мать. Ђнна ‘тепановна только вздохнула.
     - Ќе решил еще.
     - Ћтчего ж тебе не ехать? - спросил его брат. - „еревнЯ...
     Ќо Љарташев перебил его:
     - ‚ деревне так интересно.
     ‘тудент ждал, что он еще скажет.
     - Ќаши хохлы такие симпатичные,  оригинальные...  Љогда узнаешь их - их
нельзЯ не  полюбить.  Ђ  степи наши...  ‘начала они  никакого впечатлениЯ не
производЯт,  но постепенно так привЯзываешьсЯ к ним, как к человеку. ‡наешь,
этот простор, одиночество степи... и ты один...
     "Ћдин!"  -  охватило Љарташева с  щемЯщей  болью  и  сильнее потЯнуло в
степь.
     Ћн вздохнул всей грудью.
     - Ђ  осенью  в  степи!..   Ќебо  синее,   синее...  воздух  прозрачный,
неподвижный...  видно на  десЯтки верст:  только скирды да  где-нибудь стадо
овец,  да орел на скирде...  спокойно...  тихо...  так и кажетсЯ,  что степь
спит... дышит...
     - Ќе  храпит?  -  добродушно улыбнулсЯ  Љорнев  и  посмотрел на  брата.
Љарташев сконфуженно провел рукой по лицу и тоже улыбнулсЯ.
     - ‘мейсЯ, а если бы поехал...
     - ‚ деревне есть что посмотреть,  -  сосредоточенно, избегаЯ Љарташева,
заговорил  студент.   -   Љак   разворачивают  "Ћтечественные  записки"  эту
деревню... “спенский, ‡латовратский - какаЯ прелесть!
     - Ќемножко  скучно  только,   -   вставил  Љорнев.  -  “  “спенского  и
‡латовратского хоть талантливо, а у других уж так серо...
     - Ќу можно ли так говорить?  -  вспыхнул студент. - ’ебе серо читать, а
им  жить в  этом сером надо.  —то ж,  оно само посветлеет,  если мы  от него
отворачиватьсЯ станем?  ђазве удовольствиЯ искать в  таком чтении?  Њатериал
здесь  важен,  и  всЯкий  хорош,  лишь  бы  верный  был.  ‚  этом  отношении
"Ћтечественные записки" и  ставЯт  вопрос в  том  смысле,  в  каком  Я  выше
говорил, - никакой формы не надо, суть давай, - потому что речь здесь идет о
решении самой  насущной в  жизни государства задачи.  ‡десь нечего разводить
эстетику:  нужно знание...  „лЯ человека с хорошими мозгами в деревне перваЯ
пища.
     - „а нет...  что ж?  Я,  собственно,  поехал бы,  - согласилсЯ Љорнев и
покосилсЯ на вошедшую мать.
     Ђнна ‘тепановна покачала головой.
     - „а уж поезжай,  - вздохнула она и, обратившись к Љарташеву, спросила:
- ѓде-то моЯ коза? ‚ы не бачили часом?
     ‘ердце Љарташева екнуло,  и он ответил,  стараЯсь придать своему голосу
свободный тон:
     - Ћна на бульвар ушла.
     - ‚ертит тому ђыльскому голову, - покачала головой Ђнна ‘тепановна. - €
в кого она уродилась.
     - Ќе в вас? - спросил племЯнник.
     - Ќе знаю, Я и молодой не була...
     Ђнна ‘тепановна скользнула взглЯдом по сыну и закончила:
     - ’ак сразу на своего наскочила.
     - Ђ за ним уж и весь свет пропал?
     Ђнна ‘тепановна только поднЯла подбородок и добродушно махнула рукой.


     Љорнева с  ђыльским возвращались с  бульвара,  пропустив далеко  вперед
‘еменова  с  хозЯйской  дочкой.  „олба  еще  на  бульваре  отстал,  встретив
какого-то знакомого.
     - ‘лушайте, ђыльский, как вам нравитсЯ Ђглаида ‚асильевна? - спрашивала
своего спутника Љорнева.
     - “мнаЯ баба, ловко за нос водит своего сына.
     - ‡наете,  Я  не  понимаю Љарташева:  в  нем какаЯ-то смесь взрослого и
мальчика.
     - џ  думаю,  в  этом и выражаетсЯ ее влиЯние:  она давит его и умом,  и
сильным характером.
     Љорнева весело рассмеЯлась и проговорила:
     - Џосмотрите на ‘еменова, как он тает.
     ‘меЯлась ли Љорнева,  сердилась - все у нее выходило неожиданно, всегда
искренне и непринужденно.
     ђыльский взглЯнул на ‘еменова и усмехнулсЯ.
     - ‘еменов! - позвала Љорнева.
     ‘еменов оглЯнулсЯ, сразу собралсЯ и деловито зашагал к отставшим.
     - ‚ам нравитсЯ ваша дама?  -  тихо спросила Љорнева, когда он подошел к
ней.
     - ‚от дурища!  - весело, по секрету сообщил ‘еменов. ‚се трое фыркнули.
- џ".
     - €дите, идите...
     ‘еменов зашагал назад к своей даме.
     Љорнева и ђыльский опЯть пошли вдвоем.
     - ‘лушайте, отчего мне так весело? Ђ вам весело?
     ђыльский ответил сначала глазами и потом прибавил:
     - ‚есело.
     Љорнева пытливо заглЯнула в  его глаза и  произнесла с набежавшим вдруг
огорчением:
     - Њне  все  кажетсЯ,  что вы  шутите,  а  на  самом деле думаете совсем
другое.
     - џ говорю, что думаю.
     Љорнева наблюдала ђыльского.  ђыльский делал вид,  что не  замечает,  и
серьезно провожал глазами встречавшихсЯ гулЯющих.
     - Ћтчего,  когда Я хочу на вас сердитьсЯ,  -  Я не могу. Џожалуйста, не
думайте:  Я ужасно чувствую вашу самонадеЯнность и презренье ко всем. €ногда
так рассержусь, вот взЯла бы вас и побила.
     Ћна рассмеЯлась.
     - Ђ посмотрю на вас... и все пропадет. ‚едь это не хорошо... правда?
     - —то не хорошо? - спросил ђыльский.
     Ћни вошли под тень акаций.
     Ќа них пахнуло сильным ароматом цветов.
     - Ђх, как хорошо пахнет, - сказала Љорнева.
     ђыльский подпрыгнул и сорвал белую кисть цветка.
     - „айте...
     Ћна  оглЯнулась и,  пропустив свидетелей,  прикрепила цветок у  себЯ на
груди. Ћна прикреплЯла и смотрела на цветок, а ђыльский смотрел на нее, пока
их взглЯды не встретились,  и в ее душе загорелось вдруг что-то. Ћна закрыла
и  открыла  глаза.  …е  сердце  сжалось  так,  будто  он,  этот  красавец  с
золотистыми волосами и серыми глазами, сжал ее в своих объЯтиЯх.
     Ћна пошла дальше,  потерЯв ощущение всего; что-то веселое, легкое точно
уносило ее на своих крыльЯх.
     - Ђх, Я хотела бы... - вздохнула она всей грудью и замерла.
     Ќет,  нельзЯ передать ему,  что  хотела бы  она  унестись с  ним вместе
далеко,  далеко...  в волшебную сторону вечной молодости...  •отела бы вечно
смотреть в его глаза, вечно гладить и целовать золотистые волосы.
     - Ќет, ничего Я не хочу... џ хотела бы только, чтобы вечно продолжалась
эта прогулка...
     Ќо  они уже стоЯли у  зеленой калитки их  дома.  ‘квозь ажурную решетку
увидала  она  брата,   спину  уныло  облокотившегосЯ  о  стол  Љарташева  и,
оглЯнувшись назад, произнесла упавшим голосом:
     - “же?
     ќхо повторило ее вздох в веселом дне, в залитой солнцем улице и понесло
назад в ароматную тень белых акаций,  в безмЯтежное синее море,  в искристый
воздух Яркого летнего днЯ.


     Џосле  обеда  компаниЯ  отправилась  кататьсЯ  на   лодках.   Џоехал  и
Њоисеенко,  соблазненный заездом на дачу ѓоренко,  с которой он был знаком и
которой интересовалсЯ.  Џо  поводу  приглашениЯ дочери  хозЯина Љорнев  было
запротестовал, но ‘еменов энергично обратилсЯ к нему:
     - ’ы молчи... понимаешь?
     ’ак как ‘еменова поддержала и Љорнева, то Љорнев только рукой махнул.
     ‚ервицкий тоже ехал и,  сбегав домой, захватил на всЯкий случай с собой
гитару и удочки. Ђ ЃерендЯ принес скрипку.
     ‚ гавани ‚ервицкий,  вынув из кармана карандаш и книжку, как признанный
уже писатель, приготовилсЯ записывать свои путевые впечатлениЯ.
     ќто очень занимало и веселило компанию, пока приготовлЯли лодки.
     - ’ы что же будешь записывать? - спросил „олба.
     - ’ак, что придетсЯ.
     - Ђ уж написал что-нибудь?
     - —истаЯ...
     ЌанЯли  две  лодки,   так  как  одной,  достаточно  поместительной,  не
оказалось.  ‚опрос -  кто где сЯдет -  решилсЯ как-то  сам собой.  Љарташев,
избегаЯ Љорневой,  как только она вступила в лодку, прыгнул в другую, за ним
прыгнула Ќаташа, за ней Љорнев, а за Љорневым Њоисеенко.
     - Ќу-с,  держитесь, только и видели нас! - крикнул весело „олба с своей
лодки.
     Љарташев сделал  презрительную гримасу.  Љак  опытный морЯк,  он  сразу
увидел,  что их лодка ходче и парус больше. Ќо, чтоб найти себе в чем-нибудь
утешение,  он взЯл рифы,  вследствие чего лодка „олбы обогнала его, Љарташев
сам сидел на руле.
     - Ќе подвезти ли? - раскланЯлись из первой лодки.
     Љарташев  молча  злорадно посмотрел волнуЯсь от  нетерпениЯ.  Џропустив
первую лодку, выехав уже в море, он с отданными рифами, с подтЯнутыми кливер
и  фокашкотами направил лодку в сторону от ехавших впереди.  ‹одка понеслась
стрелой,  сильно накренившись на левый бок,  только не черпаЯ воду,  нырЯЯ и
описываЯ громадный полукруг.
     - Људа это они? - спросила Љорнева, сидевшаЯ рЯдом с ђыльским.
     ‹одка  Љарташева на  мгновение качнулась,  круто  стала  против  ветра,
болтнулись паруса, и уже правым галсом понеслась наперерез второй лодке.
     - Ђ красиво, - заметил ‚ервицкий.
     - ‡аписывай скорей, - крикнул ђыльский.
     ‹одка неслась и была совсем близко. ум воды, точно кипевшей у ее носа,
угрожающе усиливалсЯ.
     - —то ж это они, прЯмо на нас? - взволновалсЯ ‚ервицкий.
     Ћн  схватилсЯ  за  борт  и  принЯлсЯ  делать  отчаЯнные  взмахи  рукой,
долженствовавшие указать Љарташеву истинный путь.
     - „а, ей-богу, он опроки...
     ‹одка Љарташева пронеслась у самого носа их лодки: то, что называетсЯ у
морЯков, нос обрезала.
     - Ќу,   разошелсЯ  Љарташев,  -  сердилсЯ  ђыльский,  -  он  теперь  не
успокоитсЯ, пока или нас, или их не перетопит.
     - …й-богу, шалый какой-то, - сказал „олба, - не может, как люди.
     - Ќу его к черту, поедем, господа, назад, - предложил ‘еменов.
     Љарташев уже успел повернуть свою лодку и опЯть резал воду, направлЯЯсь
на противников.
     - Џослушай, мы не потопим друг друга? - спросил Љорнев.
     - Ќу!.. Я ведь собаку съел...
     - Ќу,  съел так  съел,  -  согласилсЯ Љорнев и,  оставив всЯкую заботу,
продолжал разговор с Ќаташей и братом.
     ђазговор  вертелсЯ  на  ѓоренко.  ѓоворила больше  Ќаташа,  а  кавалеры
слушали:  Њоисеенко -  потому,  что речь шла о ѓоренко, Љорнев - потому, что
говорила Ќаташа.
     Љарташев,  почти  налетев опЯть на  лодку,  круто повернул было,  чтобы
плыть рЯдом,  но не рассчитал расстоЯниЯ, и кончилось тем, что чужим парусом
чуть было не выбросило ‘еменова в воду.
     ‘еменов,  взбешенный,  еще  бледный  от  избегнутой опасности,  властно
закричал Љарташеву:
     - ‘умасшедший ты... Ћтнимите от него руль!
     € ‘еменов,  красный, решительный, своими маленькими горЯщими, как угли,
глазами впилсЯ в Љарташева.  Ќа мгновение все поддались его команде.  ’олько
Ќаташа, сконфуженнаЯ, улыбалась и ласково смотрела на брата.
     - Ќу,  ты, отец командир, сокращайсЯ, - пренебрежительно крикнул Љорнев
‘еменову, - не утопили... —его петушишьсЯ?
     - ‘адись, садись, - дернул ‘еменова „олба.
     - „а  это черт знает что такое,  -  волновалсЯ ‘еменов,  усаживаЯсь,  -
сумасшедшее нахальство какое-то... Ќадоело жить - топи себЯ...
     Ќамек ‘еменова вызвал улыбку у всех. ‘еменов успокоилсЯ.
     ’олько ЃерендЯ ничего не  понЯл  и,  довольный,  что  все  благополучно
кончилось, пробормотал:
     - —е-черт побери... если б опрокинули, Я... Я утонул бы.
     Ћн так глубокомысленно и серьезно вник в миновавшую опасность, лучистые
глаза его так раскрылись и уставились, что все покатились со смеху.
     - ’и... ти... ти... отчего ж бы утонул? - спросил ‚ервицкий.
     - „у... дурак, - обиделсЯ ЃерендЯ, - Я плавать не умею.
     € лодка опЯть задрожала от смеха.
     Ќеудача  Љарташева кончилась тем,  что  он  должен  был  уступить  руль
лодочнику-греку,  который,  воспользовавшись удобным моментом и  чувствуЯ за
собой большинство, решительно отнЯл у него руль.
     Ћкончательно развенчанный,  Љарташев с горЯ полез на нос и, устроившись
там за кливером так,  чтобы его никто не видел,  придумывал план мести всем:
коварной изменнице и отныне своему заклЯтому врагу, ђыльскому, и ‘еменову, и
даже лодочнику. Ћтносительно Њани у него уж не было теперь никаких сомнений,
теперь они сидели рЯдом, и это убеждало его, что он в отставке.
     Ѓыло  из-за  чего  залезть  за  парус,   страдать,   сознаваЯ  глупость
страданиЯ, и поздно жалеть, что поехал.
     Ќа  лодке,  где  сидела  Љорнева,  послышалось пение.  Џел  „олба.  …го
приЯтный, сильный и характерный голос хохла мелодично нессЯ по воде.
     ‚се притихли и отдались очарованию пениЯ и тихого, безмЯтежного вечера.
Ѓыло часов восемь.  ‚етер совсем стихал.  ‘олнце садилось и  золотило своими
лучами синюю даль морЯ. Њоре точно вздыхало от избытка безмЯтежного покоЯ. €
воздух,  и море,  и небо там, на далеком западе, точно засыпали, утомленные,
сладким сном.  ‡апад как загорелсЯ,  так и  горел,  залитый огненной массой.
’олько  ближе  к  горизонту,   точно  зажатый,  сквозил  клочок  прозрачного
золотисто-зеленого неба; точно вход туда, за пределы земли.
     Љорнев засмотрелсЯ в  эту  точку.  Ќеожиданной волной вдруг  хлынуло на
него  далекое прошлое.  ’очно  какие-то  таинственные двери  этого далекого,
милого  детства вдруг  отворились в  этом  клочке золотисто-зеленого неба  и
мЯгко звали в  свою вечную даль.  Џрильнув к стеклу окна своей детской,  он,
опЯть мальчик, смотрит на это заходЯщее солнце, смотрит на сад, на целый лес
других садов.  „алеко за  ними  Ярко  горЯт в  заходЯщих лучах окна какой-то
башни.  —то это за башнЯ?  Љто в ней живет? „авно зашло солнце, потухли окна
волшебной башни,  едва догорает розоваЯ полоска на далеком западе,  а он все
не  может оторватьсЯ от  чарующего вида.  “же  сонного укладывает его нЯнЯ в
кровать, но и в кровати долго еще мучит он свою старую нЯню трудными длЯ нее
вопросами,  куда делась башнЯ,  и  куда солнце ушло,  и  что за  полоска там
далеко,  далеко  так  тоскливо  светитсЯ в  надвигающейсЯ темной,  пока  еще
прозрачной в вечернем сумраке, ночи.
     € старушка нЯнЯ, как умеет, отвечает на трудные длЯ нее вопросы: солнце
спать ушло,  полоска оттого,  что солнышко дверь забыло затворить, принцессу
заколдовал злой волшебник и посадил в башню. Ћн вырастет, убьет волшебника и
уедет с принцессой в ту сторону,  куда ушло солнышко,  где так хорошо, что и
сказать нельзЯ.  ’еперь и  не помнит он,  и что это за башнЯ,  и где это все
было,  и нЯни уже нет.  Ђ стоит,  как живаЯ,  будто стоит там за дверьми его
вечной детской,  тихо возитсЯ и ждет,  когда он приведет к ней заколдованную
принцессу.
     Љорнев вдруг очнулсЯ,  недовольно сдвинул брови и  покосилсЯ на  своего
двоюродного брата.
     ‚етер  совсем  стих.  Џаруса сердито хлопнули и  опустились.  ‹одочники
перебросились между  собою  несколькими греческими фразами и  стали  убирать
паруса.  Љарташеву хотелось принЯть участие в  уборке,  но  он был сердит на
лодочника.  Ћн равнодушным недружелюбным взглЯдом наблюдал, как тот возилсЯ,
и  не двинул пальцем.  Љогда лодочник,  забравшись на нос,  задевал его,  он
брезгливо,   так,   что  лодочник  замечал,  сторонилсЯ  от  его  загорелых,
засученных рук, от его черной бороды, обветренных глаз и красной фески.
     „олба продолжал петь.
     Љогда он кончил, ЃерендЯ заметил:
     - ‡а... замечательно мелодичны малороссийские песни.
     - ’ипично... именно с оттенками хохла, - поддержал ђыльский.
     - —то? - спросил его с подъехавшей в это времЯ лодки Љорнев.
     ‹одки поехали рЯдом.
     - џ говорю, типично поет он.
     - „а, - согласилсЯ Љорнев.
     - € голос у вас выразительный какой, - сказала Ќаташа. - ‘пойте еще.
     - …ще?  —то ж еще? џ принимаю похвалу только оттенку. Ќаши песни только
тот споет так...  чтоб передать душу хохлЯцкую...  а  наша душа в  степи,  в
тоске по степи, когда ее нет... в удали казацкой... в любви, - есть дивчина,
любит ее,  сколько пустит,  -  нет -  потопит свое горе и душу без думки,  с
размаху,  так -  только чтоб дух захватило в славном деле... ‘петь так может
только тот,  кто рос в степи,  кто кормилсЯ в ней подпаском,  плакал,  когда
били его,  радовалсЯ,  когда дивчина-сердце по той степи шла да светилась на
весь божий мир.  Ћ! такой запоет про степь; запоет, Як про мамку свою рыдну,
затоскует и заплачет, как про дивчину, от которой оторвали люди, а сердце не
забыло...

                Ћй, мамо, мамо,
                ‘ердце не божае,
                Љого раз полюбит -
                ‘ тем и помирае.

     Ћн оборвалсЯ и раздраженно проговорил?
     - ќто не та хохлушка поет,  что полурусский костюм надела, да и думает,
что она хохлуша.  ќто не в три Яруса перевЯзаннаЯ кацапка поет, которой хоть
в очи наплюй...  кисель какой-то...  тесто:  облепит своего мужа так,  что и
застрЯл и скис...  ќто поет дивчина,  без которой и ‘ечи и воли не было бы у
казака... та, котораЯ не боитсЯ искать, а уж "знайдет", так сумеет взЯть то,
что ей бог,  а не люди дали, спрашивать не станет... даст свое счастье, кому
захочет.
     - Ќу,  однако, жена ’араса Ѓульбы не похожа на ту, котораЯ тебе снитсЯ,
- заметил Љорнев.
     - Њне или ѓоголю снитсЯ?  Ѓыла бы ‘ечь,  если б бабы не гонЯли их туда?
‚сЯ  историЯ  наша  не  с  бою?  Ђ  кацапы  все  киселем:  закиселили татар,
закиселили французов...  ’а-а-рас!  Џосмотрел бы Я на твоего ’араса,  если б
ему русскаЯ трехъЯруснаЯ попалась.
     - ‘лушайте, „олба, Я хохлуша? - спросила Љорнева.
     „олба поднЯл голову и,  облокотившись локтЯми о колени, ловЯ губой свои
подстриженные усы, смотрел ей в глаза и загадочно щурилсЯ.
     Љорнева не выдержала. ‚ глазах ее мелькнуло что-то.
     - ‚едьма! - быстро наклонилсЯ к ней „олба и залилсЯ веселым смехом.
     - Ѓлагодарю, - обиделась Љорнева.
     - Ќет,  так сразу нельзЯ ответить...  ‚ы знаете,  у нас,  у хохлов, как
паробки дивчат узнают: кохаютсЯ.
     - —то значит кохаютсЯ?
     - ЉахаютсЯ?..  ‚олЯ  полнаЯ...  у  нас  девушка  до  свадьбы совершенно
вольнаЯ,  и критики на нее нет:  хочет - с одним жартуетсЯ, с другим, - пока
не подберутсЯ друг к другу.
     - —то ж, это разврат... - заметил ‘еменов.
     - Ќет,  разврата нет:  волЯ.  ђазврат,  где  воли  нет,  а  здесь  волЯ
полнаЯ... € дело до разврата не доходит.
     - Ќу... - кивнул головой ‘еменов.
     - Џод устав не подходит, - в тон ему сказал ђыльский.
     - Џод устав нравственности не подходит, - ответил с ударением ‘еменов и
уставилсЯ в глаза ђыльскому.
     ђыльский понЯл,  на  что  хотел намекнуть ‘еменов,  и  спросил,  слегка
прищуриваЯсь:
     - —увствуешь себЯ хорошо?
     - Ћчень хорошо.
     - Ќу, и проповедуй своей невесте...
     - џ  надеюсь,   что  моЯ  невеста  сама  это  будет  знать,  -  ответил
многозначительно ‘еменов.
     Ќаступило общее неловкое молчание.
     - Ћписать тебе твою невесту? - предложил „олба ‘еменову.
     - Ћпиши, - вызывающе протЯнул ‘еменов.
     - ЉрасиваЯ, - начал „олба, отсчитываЯ по пальцам, - конечно, с хорошими
манерами, - словом, то, что называетсЯ воспитаннаЯ.
     - Ќадеюсь.
     - Ѓудете играть; ты на скрипке, она на роЯле.
     - ЋбЯзательно.
     - Ќу,  что  ж  еще?  Џо  утрам станете играть,  под вечер гулЯть ходить
будете... ’ы будешь затЯгиватьсЯ с двойным наслаждением против теперешнего и
будешь ей все объЯснЯть: "‚от это, моЯ милаЯ, хороший человек, а это дурной,
а по сторонам,  когда Я говорю, не смотри, а то Я обижусь. Ђ если Я обижусь,
Я не скрипку,  а тебЯ пилить стану.  Ђ если ты не образумишьсЯ, Я тебЯ попру
своим презреньем и  понЯтием о  чувстве собственного достоинства вообще и  о
том, что такое порЯдочнаЯ, воспитаннаЯ женщина в особенности..."
     - Ќу, потрудитесь теперь свою невесту описать.
     - ЊоЯ?  моЯ будет или из  деревни,  или одного со мной ума и  развитиЯ,
которую бы  учить не  пришлось,  потому что  все  равно не  научишь,  а  сам
засосешьсЯ в ее киселе. Ќу, вольнаЯ будет, умнаЯ...
     - ‚се умных возьмут, а дуры куда же денутсЯ? - спросил ‚ервицкий.
     „олба весело посмотрел на него.
     - ‚ыбирать-то мы с тобой будем...
     - Ќу  что  же?  кому  ж  нибудь все-таки  достанетсЯ глупаЯ,  -  сказал
‚ервицкий.
     „олба оглЯнул всех и ответил, почесываЯ затылок:
     - Ќе сообразил. ’ы что не пишешь?
     - Ќе пишетсЯ, - пожал плечами ‚ервицкий.
     ‚се рассмеЯлись, и даже Љарташев не удержалсЯ, фыркнул за парусом.
     Ќа  горе из-за сада показалась дача ѓоренки.  ‹одки пристали к  мЯгкому
песчанистому берегу.
     Џока соображали, как подтЯнутьсЯ к сухому месту, „олба, проговорив: "ќх
вы!" - прыгнул и по колени в воде потащил за канат лодку.
     - Џостой,  и Я,  -  предложил было ЃерендЯ. Ќо, пока он собиралсЯ, носы
лодок уже лежали на сухом берегу.
     Ћдин за другим попрыгали все, за исключением Љарташева.
     - ЋбиделсЯ, - тихо махнул рукой ђыльский.
     …ще подождали, и, наконец, „олба спросил Љарташева.
     - ’ы что ж?
     - џ не пойду, - ответил Љарташев.
     - Џойдем, ’ема, - попросила было сестра.
     - Ќе пойду, - отрезал Љарташев и отвернулсЯ.
     ЏереглЯнулись все и стали медленно подниматьсЯ в гору.
     - —то с ним сегоднЯ? - спросила Љорнева.
     ђыльский молча пожал плечами.
     - Ќу, что ж? не хочет, и бог с ним, - сказал ‘еменов.
     Љарташев лежал  в  лодке так  плотно,  точно прирос,  злорадно провожаЯ
глазами исчезавшую между деревьЯми компанию.
     ѓоренко сидела на ступеньках террасы и, увидев многочисленное общество,
пошла к ним навстречу.
     - Ќаташа! - радостно бросилась она.
     Ћна быстро поцеловала Ќаташу, посмотрела на дорожку, откуда пришли все,
и спросила:
     - Ђ брат твой?
     - Љапризничает... в лодке лежит, - ответила Љорнева.
     - Џросто не в духе,  -  сказала Ќаташа,  -  с утра он еще... там дома у
него вышла одна историЯ неприЯтнаЯ.
     Џо лицу ѓоренки пробежала тень.
     - —то ж, он боитсЯ, что при виде менЯ ему еще неприЯтнее станет?
     Ђнна  Џетровна  обиженно улыбнулась,  пожала  плечами  и  повернулась к
остальным:
     - Њилости просим на террасу.
     Њоисеенко как поздоровалсЯ, так и стоЯл, продолжаЯ смотреть на нее.
     - ‚ы как попали? - спросила его ѓоренко.
     - ’олько под одним условием и поехал, чтобы к вам на дачу, - выдала его
Љорнева.
     ѓоренко покраснела и,  по привычке кусаЯ губы, пошла за другими рЯдом с
Њоисеенко.
     - Љак брат?
     - Ќичего... сегоднЯ лучше.
     Њанера говорить Ђнны  Џетровны была  оригинальнаЯ и  своеобразнаЯ:  она
отвечала не сразу, как будто ее отделЯла от говорившего какаЯ-то изолирующаЯ
среда,  звук  чрез которую проходил не  сразу,  а  нужно было времЯ.  €ногда
казалось,  что она не слышала,  но проходило времЯ,  и она отвечала так, как
будто отвечала себе,  но  могли слушать и  другие.  ќта манера на  Њоисеенко
действовала в смысле усилениЯ того особенного и впечатлениЯ,  и уважениЯ,  и
обоЯниЯ, какое он чувствовал к ней.
     Ѓрат  ѓоренко,  ‘ергей  Џетрович,  стройный,  худой,  с  темным  лицом,
тусклыми черными небольшими глазами,  с  черной,  окаймлЯвшей лицо бородкой,
смотрел подавленно,  вопросительно протЯгивал свою  худую  руку  и  старалсЯ
приветливо улыбатьсЯ.
     - ‹юбуетесь? - спросил его „олба и показал на море.
     —асть берега скрывалась за садом,  но дальше был открытый вид,  и ничто
не   мешало  взглЯду  сразу  охватить  и   потонуть  в   безбрежной,   точно
позолоченной,  морской глади.  ’олько в  левом  углу  террасы сквозь деревьЯ
просвечивал обрывистый берег с торчавшими из воды острыми камнЯми, поросшими
длинной морской травой.  Љаждый раз,  как волна плескала о камни,  трава эта
как  веером расплывалась по  ней.  ‚  то  времЯ,  когда везде царила мертваЯ
тишина, были неподвижны и воздух, и море, и сад, в том уголке все продолжало
бурлить,  все  несло какой-то  шум и  постоЯнно привлекало к  себе тревожные
взглЯды больного.  Ќо  опЯть он  обращалсЯ к  далекому горизонту,  где все в
Ярком  огне  лучей  точно  застыло в  неподвижном покое,  и  опЯть  стихал и
удовлетворенно, без мысли, смотрел в пространство.
     - Њы не стеснЯем? - спросил Ђнну Џетровну тихо студент.
     - Ќет, нет... ‘ейчас чай будем пить.
     Ќаташа была не в духе.
     Љорнев грыз  ногти и  старалсЯ дать  себе  отчет,  что  он  чувствует к
Ќаташе:  ему нравились ее  глаза,  ее  волосы,  фигура,  но не было цельного
впечатлениЯ:  захватывающего интереса.  €  он  еще пытливее заглЯдывал в  ее
черные глаза и еще озабоченнее грыз ногти.
     "Ђ может быть,  просто Я ей не интересен?  ќто само собой разумеетсЯ, -
спешил он себе ответить, - но и с остальными она такаЯ же".
     ’олько при брате она оживлЯлась,  и тогда Љорнев чувствовал ее сильнее.
‡ато в  отсутствие его она всЯ была пред ним налицо,  и это доставлЯло ему и
тайное удовольствие,  и огорчение. ‘идит, бывало, за уроком и вспомнит вдруг
ее:  на мгновение потонет в воспоминаниЯх, спохватитсЯ и гонит их от себЯ, и
после этого еще противнее ему "таЯнье",  как он называл ухаживанье ‘еменова.
‚ такие минуты нежных воспоминаний ему казалось,  что и он не лучше ‘еменова
- такой же, уныние наводЯщий своим ухаживающим видом, донжуан.
     - ‚ы как будто не в духе? - спросил Њоисеенко Ђнну Џетровну.
     Ћна окинула взглЯдом гостей, покусала губы и ответила сама себе:
     - ‘емь  человек,  бабушка восьмаЯ...  -  €,  повернувшись к  Њоисеенке,
сказав: - „а, мне немножко не по себе, - ушла с террасы.
     Ќачали  накрывать  на  стол,   пришла  бабушка,   стараЯ,  сгорбленнаЯ,
маленькаЯ и почти глухаЯ. ќто была единственнаЯ родственница ѓоренки.
     ‚ ожидании чаЯ компаниЯ сидела, вЯло перебрасываЯсь фразами.
     - ‘лушайте,   страннаЯ  это  ѓоренко  какаЯ-то,   вы  не  находите?   -
наклонилась Љорнева к уху „олбы.
     „олба кивнул головой.
     - ‡ачем мы приехали?
     „олба ответил молчаливым пожатием плеч.
     - Ќаташа,  что ж  твой брат?  ’ак и  будет там сидеть?  џ  пошлю за ним
Њашу... - вошла ѓоренко.
     - Ќе придет, - вздохнула Ќаташа.
     - џ пошлю все-таки.
     ЊолодаЯ горничнаЯ нашла Љарташева все там же в  лодке.  Ћн с изысканной
вежливостью,  но бесповоротно заЯвил ей, что чувствует себЯ не совсем хорошо
и потому прийти не может.
     - ЃарышнЯ будет очень жалеть, если вы не придете.
     - Њне самому очень жаль...
     Љарташев не лгал:  вечер так тихо догорал, так золотилось море, с таким
сожалением  выглЯдывало  в  последний  раз,   исчезаЯ,  солнце,  что  сердце
Љарташева невольно тоскливо сжималось от мысли, что он обречен в такой вечер
на такую неприЯтную роль.
     €  горничной его  было  жаль.  Ћна  все  стоЯла и  наконец проговорила,
ласково смотрЯ на него:
     - Њожет, пойдете?
     - Ќет, благодарю вас, право же, не могу...
     ѓорничнаЯ ушла, но почему-то ее брало все раздумье, так ли уж он болен,
что и до террасы не дойдет.
     Ќа повороте она еще раз оглЯнулась,  постоЯла и,  приподнЯв одной рукой
платье, тихо стала подниматьсЯ в гору.
     Љарташева  приЯтно  тронуло  внимание  горничной.  Ћн  с  удовольствием
переживал ощущение взглЯда ее ласковых глаз.
     Џрибежала Ќаташа, узнав, что он болен.
     - ’ема, ты болен? —то с тобой?
     Ќадо было хорошо врать.
     - Џросто менЯ укачало и теперь тошнит.
     - ’ебЯ никогда не укачивало!
     - џ и сам не знаю... Я думаю, оттого, что Я лежал...
     Љарташев с  наслаждением видел,  что Ќаташа начинает верить,  и думал с
удовольствием в  то  же времЯ,  что его хоть вверх ногами поставь,  и  то не
укачает.
     - Њожет, домой поедем?
     - Ќапротив, Я и болен оттого, что закачало; Я рад так полежать...
     Ќаташа поверила и ушла, успокоенн