        Ќиколай ѓеоргиевич ѓарин-Њихайловский. „етство ’емы


                            €з семейной хроники


     ---------------------------------------------------------------------
     Љнига: Ќ.ѓ.ѓарин-Њихайловский. "„етство ’емы. ѓимназисты"
     €здательство "ћнацтва", Њинск, 1985
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 5 декабрЯ 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------


     Џереиздание  двух  первых  книг  из  цикла  автобиографических повестей
прогрессивного русского писателЯ конца XIX в. Ќ.ѓ.ѓарина-Њихайловского.
     „лЯ старшего школьного возраста.


                                 ‘одержание

                            I. Ќеудачный день
                            II. Ќаказание
                            III. Џрощение
                            IV. ‘тарый колодезь
                            V. Ќаемный двор
                            VI. Џоступление в гимназию
                            VII. Ѓудни
                            VIII. €ванов
                            IX. џбеда
                            X. ‚ Ђмерику
                            XI. ќкзамены
                            XII. Ћтец


        I

        Ќ…“„Ђ—Ќ›‰ „…Ќњ

     Њаленький восьмилетний ’ема  стоЯл  над  сломанным цветком и  с  ужасом
вдумывалсЯ в безвыходность своего положениЯ.
     ‚сего несколько минут тому назад,  как он, проснувшись, помолилсЯ богу,
напилсЯ чаю,  причем съел с аппетитом два куска хлеба с маслом, одним словом
- добросовестным образом исполнивши все лежавшие на  нем обЯзанности,  вышел
через террасу в сад в самом веселом,  беззаботном расположении духа.  ‚ саду
так хорошо было.
     Ћн шел по аккуратно расчищенным дорожкам сада,  вдыхаЯ в  себЯ свежесть
начинающегосЯ летнего утра, и с наслаждением осматривалсЯ.
     ‚друг... …го сердце от радости и наслаждениЯ сильно забилось... ‹юбимый
папин цветок,  над которым он  столько возилсЯ,  наконец расцвел!  …ще вчера
папа внимательно его осматривал и сказал, что раньше недели не будет цвести.
€  что  это  за  роскошный,  что  это за  прелестный цветок!  Ќикогда никто,
конечно,  подобного не  видал.  Џапа говорит,  что когда гер ѓотлиб (главный
садовник ботанического сада) увидит,  то  у  него слюнки потекут.  Ќо  самое
большое счастье во всем этом,  конечно,  то,  что никто другой, а именно он,
’ема,  первый увидел,  что цветок расцвел. Ћн вбежит в столовую и крикнет во
все горло:
     - Њахровый расцвел!
     Џапа бросит чай и с чубуком в руках, в своем военном вицмундире, сейчас
же  пройдет  в  сад.   Ћн,   ’ема,   будет  бежать  впереди  и  беспрестанно
оглЯдыватьсЯ: радуетсЯ ли папа?
     Џапа,  наверное,  сейчас же  поедет к  геру  ѓотлибу,  может,  прикажет
запрЯчь ѓнедко, которого только что привели из деревни, …ремей (кучер, он же
и  дворник),  высокий,  одноглазый,  добродушный  и  ленивый  хохол,  …ремей
говорит,  что ѓнедко бегает так шибко,  что ни  одна лошадь в  городе его не
догонит.  …ремей,  конечно, знает это: он каждый день ездит на ѓнедке верхом
на  водопой.  €  вот  сегоднЯ в  первый раз запрЯгут ѓнедко.  ѓнедко побежит
скоро-скоро! ‚се погонЯтсЯ за ним - куда! ѓнедка и след простыл.
     Ђ  вдруг  папа  и  ’ему  возьмет  с  собой?!   Љакое  счастие!  ‚осторг
переполнЯет маленькое сердце ’емы.  Ћт мысли,  что все это счастие произошло
от этого чудного,  так неожиданно распустившегосЯ цветка, в ’еме просыпаетсЯ
нежное чувство к цветку.
     - Њи-и-ленький!  -  говорит он,  приседаЯ на корточки, и тЯнетсЯ к нему
губами.
     …го  поза  самаЯ  неудобнаЯ  и  неустойчиваЯ.   Ћн  терЯет  равновесие,
протЯгивает руки и...
     ‚се погибло!  Ѓоже мой,  но  как же это случилось?!  Њожет быть,  можно
поправить?  ‚едь это случилось оттого,  что он не удержалсЯ, упал. …сли б он
немножко,  вот сюда,  уперсЯ рукой,  цветок осталсЯ бы целым.  ‚едь это одно
мгновение,  одна секунда...  Џостойте!..  Ќо времЯ не стоит. ’ема чувствует,
что его точно кружит что-то,  что-то точно вырывает у него то,  что хотел бы
он удержать, и уносит на своих крыльЯх - уносит совершившийсЯ факт, оставлЯЯ
’ему одного с ужасным сознанием непоправимости этого совершившегосЯ факта.
     Љакой резкой,  острой чертой,  какой страшной,  неумолимой, беспощадной
силой оторвало его вдруг сразу от всего!
     —то  из  того,  что  так  весело поют птички,  что сквозь густую листву
пробиваетсЯ солнце,  играЯ на мЯгкой земле веселыми светлыми пЯтнышками, что
беззаботнаЯ  мошка  ползет  по  лепестку,   вот  остановилась,   надуваетсЯ,
выпускает свои  крылышки  и  собираетсЯ лететь  куда-то,  навстречу нежному,
Ясному дню?
     —то  из  того,  что когда-нибудь будет опЯть сверкать такое же  веселое
утро,  которое он  не  испортит,  как  сегоднЯ?  ’огда будет другой мальчик,
счастливый,  умный,  довольный. —тоб добратьсЯ до этого другого, надо пройти
бездну,  разделЯющую его от  этого другого,  надо пережить что-то  страшное,
ужасное.  Ћ,  что бы он дал, чтобы все вдруг остановилось, чтобы всегда было
это свежее,  Яркое утро,  чтобы папа и мама всегда спали... Ѓоже мой, отчего
он такой несчастный? Ћтчего над ним тЯготеет какой-то вечный неумолимый рок?
Ћтчего он всегда хочет так хорошо,  а выходит все так скверно и гадко?..  Ћ,
как сильно,  как глубоко стараетсЯ он заглЯнуть в  себЯ,  постигнуть причину
этого.  Ћн хочет ее понЯть,  он будет строг и  беспристрастен к  себе...  Ћн
действительно дурной мальчик. Ћн виноват, и он должен искупить свою вину. Ћн
заслужил наказание,  и пусть его накажут. —то же делать? € он знает причину,
он нашел ее!  ‚сему виною его гадкие,  скверные руки! ‚едь он не хотел, руки
сделали, и всегда руки. € он придет к отцу и прЯмо скажет ему:
     - Џапа,  зачем тебе сердитьсЯ даром, Я знаю теперь хорошо, кто виноват,
- мои руки.  Ћтруби мне их,  и Я всегда буду добрый, хороший мальчик. Џотому
что Я люблю и тебЯ,  и маму,  и всех люблю, а руки мои делают так, что Я как
будто никого не люблю. Њне ни капли их не жалко.
     Њальчику кажетсЯ,  что его доводы так убедительны,  так чистосердечны и
Ясны, что они должны подействовать.
     Ќо  цветок  по-прежнему лежит  на  земле...  ‚ремЯ  идет...  ‚от  отец,
встающий раньше матери,  покажетсЯ,  увидит,  все  сразу  поймет,  загадочно
посмотрит на сына и,  ни слова не говорЯ,  возьмет его за руку и  поведет...
Џоведет,  чтоб не разбудить мать,  не через террасу,  а  через парадный ход,
прЯмо в  свой кабинет.  ‡атворитсЯ большаЯ дверь,  и он останетсЯ с глазу на
глаз с ним.
     Ђх,  какой он  страшный,  какое нехорошее у  него  лицо...  €  зачем он
молчит,  не  говорит ничего?!  ‡ачем  он  расстегивает свой  мундир?!  Љакой
противный этот  желтенький узенький  ремешок,  который  виднеетсЯ в  складке
синих штанов его.  ’ема стоит и,  точно очарованный,  впилсЯ в этот ремешок.
‡ачем же  он стоит?  Ћн свободен,  его никто не держит,  он может убежать...
Ќикуда он  не  убежит.  Ћн  будет мучительно-тоскливо ждать.  Ћтец не  спеша
снимет этот  гадкий ремешок,  сложит вдвое,  посмотрит на  сына;  лицо  отца
нальетсЯ кровью,  и почувствует,  бесконечно сильно почувствует мальчик, что
самый близкий ему  человек может быть  страшным и  чужим,  что  к  человеку,
которого он должен и  хотел бы только любить до обожаниЯ,  он может питать и
ненависть,  и страх,  и животный ужас, когда прикоснутсЯ к его щекам мЯгкие,
теплые лЯжки отца, в которых зажметсЯ голова мальчика.
     Њаленький ’ема,  бледный,  с  широко  раскрытыми глазами,  стоЯл  перед
сломанным  цветком,  и  все  муки,  весь  ужас  предстоЯщего возмездиЯ  Ярко
рисовались в его голове.  ‚се его способности сосредоточились теперь на том,
чтобы найти выход,  выход во  что бы то ни стало.  Љакой-то шорох послышалсЯ
ему по  направлению от  террасы.  Ѓыстро,  прежде чем что-нибудь сообразить,
нога мальчика решительно ступает на грЯдку,  он хватает цветок и  втискивает
его в землю рЯдом с корнем.  „лЯ чего?  ‘мутнаЯ надежда обмануть?  ЏротЯнуть
времЯ,  пока проснетсЯ мать,  объЯснить ей,  как  все это случилось,  и  тем
отвратить предстоЯщую грозу? Ќичего Ясного не соображает ’ема; он опрометью,
точно его преследуют все те ведьмы и волшебники,  о которых рассказывает ему
по  вечерам нЯнЯ,  убегает от злополучного места,  минуЯ страшную теперь длЯ
него террасу,  -  террасу,  где вдруг он  может увидать грозную фигуру отца,
который, конечно, по одному его виду сейчас же поймет, в чем дело.
     Ћн бежит,  и  ноги бессознательно направлЯют его подальше от опасности.
Ћн видит между деревьЯми большую площадку, посреди которой устроены качели и
гимнастика и где возвышаетсЯ высокий,  выкрашенный зеленой краской столб длЯ
гигантских шагов,  видит сестер,  бонну-немку.  Ћн  делает вольт в  сторону,
незаметно пригнувшись,  торопливо пробираетсЯ в виноградник, огибает большой
каменный сарай,  выходЯщий в сад своими глухими стенами,  перелезает ограду,
отделЯющую сад от двора, и наконец благополучно достигает кухни.
     ‡десь он только свободно вздыхает.
     ‚ закоптелой, обширной, но низкой кухне, устроенной в подвальном этаже,
освещенный сверху маленькими окнами, все спокойно, все идет своим чередом.
     Џовар,  в грЯзном белом фартуке, белокурый, ленивый, молодой, из бывших
крепостных,   Ђким  лениво  собираетсЯ  разводить  плиту.   …му  не  хочетсЯ
приниматьсЯ за скучную ежедневную работу,  он тЯнет, хлопает дверцами печки,
заглЯдывает в  духовой Ящик,  внимательно осматривает,  точно  в  первый раз
видит конфорки,  фыркает,  брюзжит,  двадцать раз их  то сдвигает,  то опЯть
ставит на место...
     Ќа  большом  некрашеном столе  в  беспорЯдке валЯютсЯ грЯзные  тарелки.
ѓорничнаЯ ’анЯ,  молодаЯ девушка с длинной,  еще нечесаной косой,  торопливо
обгладывает какую-то вчерашнюю холодную кость. …ремей в углу молча возитсЯ с
концами  упрЯжных ремней,  бесконечно налаживаЯ и  пригонЯЯ конец  к  концу,
собираЯсь сшивать их приготовленными шилом и  дратвой.  …го жена,  ЌастасьЯ,
толстаЯ и грЯзнаЯ судомойка,  громко и сердито перемывает тарелки, энергично
хватаЯ их со дна дымЯщейсЯ теплой лоханки. ‚ытертые тарелки с шумом летЯт на
рЯдом стоЯщую скамью. ђукава Ќастасьи засучены; здоровое белое тело на руках
трЯсетсЯ при всЯком ее  движении,  губы плотно сжаты,  глаза сосредоточены и
мечут искры.
     ђовесник ’емы  -  произведение Ќастасьи и  …ремеЯ  -  толстопузый рЯбой
€оська сидит на кровати,  болтает ногами и пристает к матери,  чтобы та дала
ему грошик.
     - Ќе дам,  не дам,  сто чертив твоей мами! - кричит отчаЯнно ЌастасьЯ и
еще плотнее стискивает свои губы, еще энергичнее сверкает глазами.
     - ѓ-е?! - тЯнет €оська плаксивую монотонную ноту. - „ай грошик.
     - Ћтчипысь,  проклЯте!  Ѓудь ты скажено!  -  кричит ЌастасьЯ,  точно ее
режут.
     ’ема с завистью смотрит на эти простые,  несложные отношениЯ.  ‚от она,
кажетсЯ,  и кричит и бранитсЯ, а не боитсЯ ее €оська. …сли мать и побить его
захочет,  -  а  €оська  отлично  знает,  когда  она  этого  захочет,  -  он,
вырвавшись, убежит во двор. …сли мать и броситсЯ за ним и, не догнав, станет
кричать своим громким голосом,  так кричать,  что живот ее  то и  дело будет
подпрыгивать  кверху:  "•оди  сюда,  бисова  дытына!",  то  "бисова  дытына"
понимает, что ходить не следует, потому что его побьют, а так как ему именно
этого не  хочетсЯ,  то  он  и  не  идет,  но и  не скрываетсЯ,  инстинктивно
сознаваЯ, что очень раздражать не следует. ‘тоит €оська где-нибудь поодаль и
хнычет,  лениво и притворно,  а сам зорко следит за всЯким движением матери;
ноги у  него расставлены,  сам наклонилсЯ вперед,  вот-вот готов дать нового
стрекача.
     Њать постоит,  постоит,  еще сто чертей посулит себе и  уйдет в  кухню.
€оська фланирует,  развлекаетсЯ,  шалит,  но  голод  заставлЯет его  наконец
возвратитьсЯ в кухню. Џодойдет к двери и пустит пробный шар:
     - ѓ-е?!
     ќто нечто среднее между нахальным требованием и просьбой о помиловании,
между хныканьем и криком.
     - ’олько взойды, бодай тебе чертЯка взЯла! - несетсЯ из кухни.
     - ѓ-е?! - настойчивее и смелее повторЯет €оська.
     ЉончаетсЯ все  это  тем,  что  дверь  с  шумом  растворЯетсЯ,  €оська с
быстротой ветра улепетывает подальше,  на  пороге поЯвлЯетсЯ грознаЯ мать  с
первым попавшимсЯ поленом в руках, которое летит вдогонку за блудным сыном.
     „ело уже €оськи увернутьсЯ от  полена,  но  после этого путь к  столу с
объедками барской  еды  считаетсЯ свободным.  €оська  сразу  сбрасывает свой
скромный облик и  с видом делового человека,  которому некогда тратить времЯ
на пустые формальности, прЯмо и смело направлЯетсЯ к столу.
     …сли по  дороге он  все-таки получал иной раз легкую затрещину -  он за
этим  не  гналсЯ и,  огрызнувшись каким-нибудь упрЯмым звуком вроде  "у-у!",
энергично принималсЯ за еду.
     - €еремей, Ѓуланку закладывай! - кричит сверху нЯнька. - ‚ дрожки!
     - Љто едет? - кричит снизу встрепенувшийсЯ ’ема.
     - Џапа и мама в город.
     ќто целое событие.
     - ‘коро едут? - спрашивает ’ема.
     - ЋдеваютсЯ.
     ’ема соображает,  что отец торопитсЯ,  значит,  перед отъездом в сад не
пойдет,  и,  следовательно,  до  возвращениЯ родителей он свободен от всЯких
взысканий. Ћн чувствует мгновенный подъем духа и вдохновенно кричит:
     - €оська, игратьсЯ!
     Ћн  выбегает снова  в  сад  и  теперь смело  и  уверенно направлЯетсЯ к
сестрам.
     - Ѓудем игратьсЯ! - кричит он, подбегаЯ. - ‚ индейцев?!
     € ’ема от избытка чувств делает быстрый прыжок перед сестрами.
     Џока  бонна  и  сестры,  под  предводительством  старшей  сестры  ‡ины,
обсуждают его предложение,  он уже рыщет,  отыскиваЯ подходЯщий материал длЯ
луков.  Ѓежать к  изгороди слишком далеко,  хочетсЯ скорей,  сейчас...  ’ема
выхватывает несколько прутьев,  почему-то  торчавших из  бочки,  пробует  их
гибкость, но они ломаютсЯ, не годЯтсЯ.
     - ’ема! - раздаетсЯ дружный вопль.
     ’ема замирает на мгновенье.
     - ќто папины лозы! —то ты сделал?!
     Ќо ’ема уже все и без этого сообразил:  у него вихрем мелькает сознание
необходимости протЯнуть времЯ до отъезда, и он небрежно кричит:
     - ‡наю, знаю, папа приказал их выбросить - они не годЯтсЯ!
     €  длЯ большей убедительности он подбирает поломанные лозы и  с помощью
€оськи несет их на черный двор. ‡ина подозрительно провожает его глазами, но
’ема искусно играет свою роль,  идет тихо, не спеша вплоть до самой калитки.
Ќо  за  калиткой  он  быстро  бросает  лозы;  отчаЯнье  охватывает  его.  Ћн
стремительно бежит,  бежит  от  мрачных  мыслей  тЯжелой развЯзки,  от  туч,
неизвестно  откуда  скоплЯющихсЯ над  его  горизонтом.  Ћдно  с  мучительной
Ясностью стоит в голове: поскорее бы отец и мать уезжали.
     …ремей  с  озабоченным видом  стоит  около  дрожек,  нерешительно чешет
спину,  мрачно смотрит на немытый экипаж,  на засохшую грЯзь и  окончательно
терЯетсЯ от мысли,  что теперь делать: начинать ли мыть, подмазывать ли, или
уж так запрЯгать.  ’ема волнуетсЯ,  хлопочет,  тащит хомут, понуждает …ремеЯ
выводить лошадь,  и  …ремей под  таким энергичным давлением начинает наконец
запрЯгать.
     - Ќе  так,  панычику,  не так,  -  громко замечает флегматичный …ремей,
тЯготЯсь этой суетливой, бурной помощью.
     ’еме кажетсЯ, что времЯ идет невыносимо медленно.
     Ќаконец, экипаж готов.
     …ремей надевает свой  кучерской парусиновый кафтан с  громадным сальным
пЯтном на животе,  клеенчатую с поломанными полЯми шлЯпу,  садитсЯ на козлы,
трогает, задевает обЯзательно за ворота, отделЯющие грЯзный двор от чистого,
и подкатывает к крыльцу.
     ‚ремЯ бесконечно тЯнетсЯ. Ћтчего они не выходЯт? ‚друг не поедут?! ’ема
переживает мучительные минуты.  Ќо  вот  парадные двери отворЯютсЯ,  выходЯт
отец с матерью.
     Ћтец,  седой,  хмурый по обыкновению, в белом кителе, что-то озабоченно
соображает;  мать в кринолине, черных нитЯных перчатках без пальцев, в шлЯпе
с  широкими черными лентами.  ‘естры бегут из  сада.  Њать наскоро крестит и
целует их  и  спохватываетсЯ о  ’еме;  сестры ищут его  глазами,  но  ’ема с
€оськой притаились за углом, и сестры говорЯт матери, что ’ема в саду.
     - Ѓудьте с ним ласковы.
     ’ема,   благоразумно  решивший  было  не   показыватьсЯ,   стремительно
выскакивает из засады и стремительно бросаетсЯ к матери. …сли бы не отец, он
сейчас бы ей все рассказал. Ќо он только особенно горЯчо целует ее.
     - Ќу, довольно! - говорит ласково мать и смутно соображает, что совесть
’емы не совсем чиста.
     Ќо мысль о забытых ключах отвлекает ее.
     - Љлючи,  ключи!  - говорит она, и все стремительно бросаютсЯ в комнаты
за ключами.
     Ћтец  пренебрежительно  коситсЯ  на  ласки  сына  и  думает,   что  это
воспитание  выработает  в  конце  концов  из  его  сына  какую-то  противную
слюнЯвку. Ћн срывает свое раздражение на …ремее.
     - Ѓуланка опЯть закована на правую переднюю ногу? - говорит он.
     …ремей перегибаетсЯ с  козел и внимательно всматриваетсЯ в отставленную
ногу Ѓуланки.
     ’ема озабоченно следит за ними глазами. …ремей прокашливаетсЯ и говорит
каким-то поперхнувшимсЯ голосом:
     - Њабуть, оступывсЯ.
     ‹ожь возмущает и бесит отца.
     - Ѓолван! - говорит он, точно выстреливает из ружьЯ.
     …ремей энергично откашливаетсЯ,  ерзает на  козлах и  молчит.  ’ема  не
понимает, за что отец бранит …ремеЯ, и тоскливое чувство охватывает его.
     - ђазмазнЯ, лентЯй! ѓрЯзь развел такую, что сесть нельзЯ.
     ’ема быстро окидывает взглЯдом экипаж.
     …ремей невозмутимо молчит.  ’ема видит,  что …ремею нечего сказать, что
отец прав, и, облегченно вздыхаЯ, чувствует удовлетворение за отца.
     Љлючи принесли,  мать и  отец сидЯт в  экипаже,  …ремей подобрал вожжи,
ЌастасьЯ стоит у ворот.
     - ’рогай! - приказывает отец.
     Њать крестит детей и говорит:  "’ема,  не шали",  и экипаж торжественно
выкатываетсЯ на  улицу.  Љогда же  он  исчезает из глаз,  ’ема вдруг ощущает
такой прилив радости,  что ему хочетсЯ выкинуть что-нибудь такое, чтобы все,
все -  и сестры,  и бонна,  и ЌастасьЯ,  и €оська -  так и ахнули. Ћн стоит,
несколько мгновений ищет в  уме чего-нибудь подходЯщего и  ничего другого не
может  придумать,   как,  стремглав  выбежав  на  улицу,  перерезать  дорогу
какому-то несущемусЯ экипажу. ђаздаетсЯ общий отчаЯнный вопль:
     - ’ема, ’ема, куда?!
     - ’ема-а!  -  несетсЯ пронзительный крик бонны и  достигает чуткого уха
матери.
     €з облака пыли вдруг раздаетсЯ голос матери, сразу все понЯвшей:
     - ’ема, домой!
     ’ема,  успевший пробежать до половины дороги, останавливаетсЯ, зажимает
обеими  руками  рот,   на  мгновение  замирает  на  месте,  затем  стремглав
возвращаетсЯ назад.
     - Ђ хочешь,  Я на ѓнедке верхом поеду, как …ремей?! - мелькает в голове
’емы новаЯ идеЯ, с которой он обращаетсЯ к ‡ине.
     - Ќу да! ’ебЯ ѓнедко сбросит! - говорит пренебрежительно ‡ина.
     ќтого совершенно достаточно,  чтоб у ’емы Явилось непреодолимое желание
привести в  исполнение свой план.  …го сердце усиленно бьетсЯ и  замирает от
мысли,  как  поразЯтсЯ все,  когда увидЯт его верхом на  ѓнедке,  и,  выждав
момент, он лихорадочно шепчет что-то €оське. Ћни оба незаметно исчезают.
     ЏрепЯтствий нет.
     ‚  опустелой  конюшне  раздаетсЯ  лениваЯ,  громкаЯ  еда  ѓнедка.  ’ема
дрожащими  руками  торопливо  отвЯзывает  повод.   Љрасивый  жеребец  ѓнедко
пренебрежительно обнюхивает маленькую фигурку и  нехотЯ плететсЯ за  тЯнущим
его изо всей силы ’емой.
     - Ќо,  но, - возбужденно понукает его ’ема, стараЯсь губами делать, как
…ремей,  когда  тот  выводит лошадь.  Ќо  от  этого  звука  лошадь пугаетсЯ,
фыркает, задирает голову и не хочет выходить из низких дверей конюшни.
     - €оська, подгони ее сзади! - кричит ’ема.
     €оська лезет между ног лошади, но в это времЯ ’ема опЯть кричит ему:
     - ‚озьми кнут!
     Џолучив удар,  ѓнедко стрелой вылетает из конюшни и  едва не вырываетсЯ
из рук ’емы.
     ’ема  замечает,  что  ѓнедко от  удара  кнутом взЯл  сразу в  галоп,  и
приказывает €оське, когда он сЯдет, снова ударить лошадь.
     €оське одно удовольствие лишний раз хлестнуть лошадь.
     ѓнедко торжественно выводитсЯ с  черного на чистый двор и подтЯгиваетсЯ
к  близстоЯщей водовозной бочке.  ‚  последний момент к  €оське возвращаетсЯ
благоразумие.
     - “падете, панычику! - нерешительно говорит он.
     - Ќичего, - отвечает ’ема с пересохшим от волнениЯ горлом. - ’ы только,
как  Я  сЯду,  крепко ударь ее,  чтоб она сразу в  галоп пошла.  ’огда легко
сидеть!
     ’ема,  стоЯ  на  бочке,  подбирает поводьЯ,  опираетсЯ руками на  холку
ѓнедка и легко вспрыгивает ему на спину.
     - „ети, смотрите! - кричит он, захлебываЯсь от удовольствиЯ.
     - Ђй, ай, смотрите! - в ужасе взвизгивают сестры, бросаЯсь к ограде.
     - Ѓей! - командует, не помнЯ себЯ от восторга, ’ема.
     €оська из всей силы вытЯгивает кнутом жеребца.  ‹ошадь,  как ужаленнаЯ,
мгновенно подбираетсЯ и  делает первый непроизвольный скачок к  улице,  куда
мордой она была поставлена,  но  затем,  сообразив,  она взвиваетсЯ на дыбы,
круто  на  задних  ногах  делает поворот и  полным карьером несетсЯ назад  в
конюшню.
     ’еме,   каким-то   чудом  удержавшемусЯ  при   этом  маневре,   некогда
рассуждать.  Џеред ним ворота черного двора;  он  вовремЯ успевает наклонить
голову, чтобы не разбить ее о перекладину, и вихрем влетает на черный двор.
     ‡десь ужас его положениЯ обрисовываетсЯ ему с неумолимою Ясностью.
     Ћн видит в  десЯти саженЯх перед собой высокую каменную стену конюшни и
маленькую темную отворенную дверь и  сознает,  что разобьетсЯ о стену,  если
лошадь влетит в  конюшню.  €нстинкт самосохранениЯ удесЯтерЯет его силы,  он
натЯгивает,  как  может,  левый  повод,  лошадь сворачивает с  прЯмого пути,
налетает на торчащее дышло,  спотыкаетсЯ,  падает с  маху на землю,  а  ’ема
летит дальше и распластываетсЯ у самой стены, на мЯгкой, теплой куче навоза.
‹ошадь вскакивает и влетает в конюшню. ’ема тоже вскакивает, запирает за нею
дверь и оглЯдываетсЯ.
     ’еперь,  когда все благополучно миновало,  ему хочетсЯ плакать,  но  он
видит в воротах бонну, сестер и соображает по их вытЯнувшимсЯ лицам, что они
все видели. Ћн бодритсЯ, но руки его дрожат; на нем лица нет, улыбка выходит
какой-то жалкой, болезненной гримасой.
     ѓрад упреков сыплетсЯ на  его голову,  но  в  этих упреках он чувствует
некоторое  уважение  к  себе,  удивление  к  его  молодечеству и  миритсЯ  с
упреками. ЌепривычнаЯ мЯгкость, с какой ’ема принимает выговоры, успокаивает
всех.
     - ’ы испугалсЯ?  -  пристает к нему ‡ина, - ты бледен, как стена, выпей
воды, помочи голову.
     ’ему торжественно ведут опЯть к бочке и мочат голову. Њежду ним, бонной
и сестрой устанавливаютсЯ дружеские, миролюбивые отношениЯ.
     - ’ема,  -  говорит ласково ‡ина,  - будь умным мальчиком, не распускай
себЯ.  ’ы ведь знаешь свой характер,  ты видишь: стоит тебе разойтись, тогда
уж ты не удержишь себЯ и наделаешь чего-нибудь такого,  чему и сам не будешь
рад потом.
     ‡ина говорит ласково, мЯгко, - просит.
     ’еме это приЯтно, он сознает, что в словах сестры все - голаЯ правда, и
говорит:
     - •орошо, Я не буду шалить.
     Ќо маленькаЯ ‡ина, хотЯ на год всего старше своего брата, уже понимает,
как тЯжело будет брату сдержать свое слово.
     - ‡наешь,  ’ема,  -  говорит она как можно вкрадчивее, - ты лучше всего
дай себе слово,  что ты не будешь шалить. ‘кажи: любЯ папу и маму, Я не буду
шалить.
     ’ема морщитсЯ.
     - ’ема,  тебе же лучше!  -  подъезжает ‡ина.  - ‚едь никогда еще папа и
мама не приезжали без того,  чтобы не наказать тебЯ. € вдруг приедут сегоднЯ
и узнают, что ты не шалил.
     ЏросительнаЯ форма подкупает ’ему.
     - Љак люблю папу и маму, Я не буду шалить.
     - Ќу,  вот умница,  -  говорит ‡ина.  -  ‘мотри же, ’ема, - уже строгим
голосом продолжает сестра,  -  грех тебе будет,  если ты  обманешь.  €  даже
потихоньку нельзЯ шалить,  потому что господь все видит,  и если папа и мама
не накажут, бог все равно накажет.
     - Ќо игратьсЯ можно?
     - ‚се то  можно,  что фрейлейн скажет:  можно,  а  что фрейлейн скажет:
нельзЯ, то уже грех.
     ’ема недоверчиво смотрит на бонну и насмешливо спрашивает:
     - ‡начит, фрейлейн свЯтаЯ?
     - ‚от видишь, ты уж глупости говоришь! - замечает сестра.
     - Ќу, хорошо! будем игратьсЯ в индейцев! - говорит ’ема.
     - Ќет, в индейцев опасно без мамы, ты разойдешьсЯ.
     - Ђ  Я  хочу в  индейцев!  -  настаивает ’ема,  и в его голосе слышитсЯ
капризное раздражение.
     - Ќу,  хорошо!  -  спроси у фрейлейн,  ведь ты обещал,  как папу и маму
любишь, слушатьсЯ фрейлейн?
     ‡ина становитсЯ так,  чтобы только фрейлейн видела ее  лицо,  а  ’ема -
нет.
     - ”рейлейн, правда в индейцев играть не надо?
     ’ема все же  таки видит,  как ‡ина делает невозможные гримасы фрейлейн;
он смеетсЯ и кричит:
     - ќ, так нельзЯ!
     Ћн бросаетсЯ к фрейлейн,  хватает ее за платье и стараетсЯ повернуть от
сестры. ”рейлен смеетсЯ.
     ‡ина энергично подбегает к брату,  кричит:  "Ћставь фрейлейн", а сама в
то же времЯ стараетсЯ стать так,  чтобы фрейлейн видела ее лицо,  а  брат не
видел.  ’ема понимает маневр,  хохочет,  хватает за  платье сестру и  делает
попытку поворотить ее лицо к себе.
     - Џусти! - отчаЯнно кричит сестра и тЯнет свое платье.
     ’ема  еще  больше  хохочет и  не  выпускает сестриного платьЯ,  держась
другой рукой за  платье бонны.  ‡ина  вырываетсЯ изо  всей силы.  ‚друг юбка
фрейлейн с шумом разрываетсЯ пополам, и взбешеннаЯ бонна кричит:
     - „уммер кнабе!..*
     ______________
     * ѓлупый мальчик!.. (от нем. dummer Knabe).

     ’ема считает,  что,  кроме матери и  отца,  никто не  смеет его ругать.
Ћзадаченный и сконфуженный неожиданным оборотом дела, но возмущенный, он, не
задумываЯсь, отвечает:
     - ’ы сама!
     - Ђх! - взвизгивает фрейлейн.
     - ’ема,  что ты сказал?!  -  подлетает сестра. - ’ы знаешь, как тебе за
это достанетсЯ?! Џроси сейчас прощениЯ!!
     Ќо  требование -  плохое оружие с  ’емой;  он  окончательно упираетсЯ и
отказываетсЯ просить прощениЯ. „оводы не действуют.
     - ’ак ты не хочешь?! - угрожающим голосом спрашивает ‡ина.
     ’ема трусит, но самолюбие берет верх.
     - ’ак вот что, уйдем от него все, пусть он один остаетсЯ.
     ‚се, кроме €оськи, уходЯт от ’емы.
     ‘естра идет и беспрестанно оглЯдываетсЯ:  не раскаЯлсЯ ли ’ема. Ќо ’ема
Явного раскаЯниЯ не  обнаруживает.  •отЯ  сестра и  видит,  что  ’ему  кошки
скребут,  но этого,  по ее мнению,  мало.  …е раздражает упорство ’емы.  Ћна
чувствует,  что  еще  капельку -  и  ’ема сдастсЯ.  Ћна быстро возвращаетсЯ,
хватает €оську за рукав и говорит повелительно:
     - “ходи и ты, пусть он совсем один останетсЯ.
     Ќеудачный маневр.
     ’ема кидаетсЯ на нее, толкает так, что она летит на землю, и кричит:
     - “бирайсЯ к черту!
     ‡ина испускает страшных вопль,  поднимаетсЯ на руки, некоторое времЯ не
может продолжать кричать от схвативших ее горловых спазм и  только судорожно
поводит глазами.
     ’ема в ужасе пЯтитсЯ.  ‡ина испускает наконец новый отчаЯнный крик,  но
на этот раз ’еме кажетсЯ, что крик не совсем естественный, и он говорит:
     - ЏритворЯйсЯ, притворЯйсЯ!
     ‡ину  поднимают  и  уводЯт;  она  хромает.  ’ема  внимательно следит  и
остаетсЯ в  мучительной неизвестности:  действительно ли  ‡ина  хромает  или
только притворЯетсЯ.
     - Џойдем, €оська! - говорит он, подавлЯЯ вздох.
     Ќо €оська говорит, что он боитсЯ и уйдет на кухню.
     - €оська, - говорит ’ема, - не бойсЯ; Я все сам расскажу маме.
     Ќо кредит ’емы в глазах €оськи подорван.  Ћн молчит,  и ’ема чувствует,
что €оська ему не верит.  ’ема не может остатьсЯ без поддержки друга в такую
тЯжелую длЯ себЯ минуту.
     - €оська,  -  говорит он взволнованно,  -  если ты не уйдешь от менЯ, Я
после завтрака принесу тебе сахару.
     ќто менЯет положение вещей.
     - ‘колько кусков? - спрашивает нерешительно €оська.
     - „ва, три, - обещает ’ема.
     - Ђ куда пойдем?
     - ‡а  горку!  -  отвечает ’ема,  выбираЯ самый  дальний угол  сада.  Ћн
понимает, что €оська не желал бы теперь встретитьсЯ с барышнЯми.
     Ћни огибают двор, перелезают ограду и идут по самой отдаленной дорожке.
     ’ема взволнован и переполнен всевозможными чувствами.
     - €оська, - говорит он, - какой ты счастливый, что у тебЯ нет сестер! џ
хотел бы, чтобы у менЯ ни одной сестры не было. …сли б они умерли все вдруг,
Я ни капельки не плакал бы о них.  ‡наешь: Я попросил бы, чтобы тебЯ сделали
моим братом. •орошо?!
     €оська молчит.
     - €оська,  -  продолжает ’ема, - Я тебЯ ужасно люблю... так люблю, что,
что хочешь со мной делай...
     ’ема напрЯженно думает, чем доказать €оське свою любовь.
     - •очешь, зарой менЯ в землю... или, хочешь, плюнь на менЯ.
     €оська озадаченно глЯдит на ’ему.
     - Њилый, голубчик, плюнь... Њилый, дорогой...
     ’ема бросаетсЯ €оське на шею, целует его, обнимает и умолЯет плюнуть.
     Џосле долгих колебаний €оська осторожно плюет на кончик ’еминой рубахи.
     Љрай рубахи с плевком ’ема поднимает к лицу и растирает по своей щеке.
     €оська пораженно и сконфуженно смотрит...
     ’ема убежденно говорит:
     - ‚от... вот как Я тебЯ люблю!
     „рузьЯ  подходЯт  к  кладбищенской стене,  отделЯющей дом  от  старого,
заброшенного кладбища.
     - €оська, ты боишьсЯ мертвецов? - спрашивает ’ема.
     - Ѓоюсь, - говорит €оська.
     ’ема предпочел бы похвастатьсЯ тем, что он ничего не боитсЯ, потому что
его отец ничего не  боитсЯ и  что он  хочет ничего не  боЯтьсЯ,  но в  такую
торжественную минуту он чистосердечно признаетсЯ, что тоже боитсЯ.
     - Љто ж их не боитсЯ? - разражаетсЯ красноречивой тирадой €оська. - ’ут
хоть самый первый генерал приди,  как  они ночью повылазЯт да  рассЯдутсЯ по
стенкам,  так и тот убежит.  ‚сЯкий убежит.  ’ут побежишь, как за ноги да за
плечи тебЯ хватать станет или вскочит на  тебЯ,  да  и  ну  колотить ногами,
чтобы вез его, да еще перегнетсЯ, да зубы и оскалит; у другого половина лица
выгнила, глаз нет. ’ут забоишьсЯ! •оть какой, и то...
     - Ђртемий Ќиколаич,  завтракать!  -  раздаетсЯ по саду молодой, звонкий
голос горничной ’ани.
     €з-за деревьев мелькает платье ’ани.
     - Џожалуйте завтракать,  -  говорит  горничнаЯ,  ласково  и  фамильЯрно
обхватываЯ ’ему.
     ’анЯ любит ’ему.  Ћна в чистом,  светлом ситцевом платье;  от нее несет
свежестью,  густаЯ коса ее  аккуратно расчесана,  добрые карие глаза смотрЯт
весело и мЯгко.
     Ћна дружелюбно ведет за  плечи ’ему,  наклонЯетсЯ к  его уху и  веселым
шепотом говорит:
     - Ќемка плакала!
     Ќемку, несмотрЯ на ее полную безобидность, прислуга не любит.
     ’ема вспоминает,  что в  его столкновении с  бонной у него союзники всЯ
дворнЯ, - это ему приЯтно, он чувствует подъем духа.
     - Ћна назвала менЯ дураком, разве она смеет?
     - Љонечно,  не смеет.  Џапаша ваш генерал,  а она что?  „рЯнь какаЯ-то.
‡азналась.
     - Џравда, когда Я маме скажу все - менЯ не накажут?
     ’анЯ не  хочет огорчать ’ему;  она  еще  раз наклонЯетсЯ и  еще раз его
целует, гладит его густые золотистые волосы.
     ‡а завтраком обычнаЯ историЯ. ’ема почти ничего не ест. Џеред ним лежит
на тарелке котлетка,  он коситсЯ на нее и лениво пощипывает хлеб.  ’ак как с
ним никто не говорит,  то обЯзанность уговаривать его есть добровольно берет
на себЯ ’анЯ.
     - Ђртемий Ќиколаевич, кушайте!
     ’ема только сдвигает брови.
     ‚ ‡ине боретсЯ гнев к ’еме с желанием, чтобы он ел.
     Ћна смотрит в окошко и, ни к кому особенно не обращаЯсь, говорит:
     - ЉажетсЯ, мама едет!
     - Ђртемий Ќиколаич, скорей кушайте, - шепчет испуганно ’анЯ.
     ’ема  в  первое  мгновение поддаетсЯ на  удочку  и  хватает вилку,  но,
убедившись, что тревога ложнаЯ, опЯть кладет вилку на стол.
     ‡ина снова смотрит в окно и замечает:
     - Џосле завтрака всем, кто хорошо ел, будет сладкое.
     ’еме хочетсЯ сладкого, но не хочетсЯ котлеты.
     Ћн начинает привередничать.  …му хочетсЯ налить на котлетку прованского
масла.
     ’анЯ уговаривает его, что масло не идет к котлетке.
     Ќо ему именно так хочетсЯ,  и,  так как ему не дают судка с маслом,  он
сам  лезет за  ним.  ‡ина  не  выдерживает:  она  не  может переваривать его
капризов,  быстро вскакивает, хватает судок с маслом и держит его в руке под
столом.
     ’ема садитсЯ на  место и  делает вид,  что  забыл о  масле.  ‡ина зорко
следит и  наконец ставит судок  на  стол,  возле себЯ.  Ќо  ’ема  улавливает
подходЯщий момент,  стремительно бросаетсЯ к судку. ‡ина схватывает с другой
стороны, и судок летит на пол, разбиваЯсь вдребезги.
     - ќто ты! - кричит сестра.
     - Ќет, ты!
     - ќто тебЯ бог наказал за то, что ты папу и маму не любишь.
     - Ќеправда, Я люблю! - кричит ’ема.
     - ‹асен зи инен*, - говорит бонна и встает из-за стола.
     ______________
     * Ћставьте его (от нем. lassen sie ihn).

     ‡а ней встают все,  и начинаетсЯ раздача пастилы. Љогда очередь доходит
до  ’емы,  бонна  колеблетсЯ.  Ќаконец она  отламывает меньшую против других
порцию и молча кладет перед ’емой.
     ’ема возмущенно толкает свою порцию, и она летит на пол.
     - Ћчень мило, - говорит ‡ина. - Њама все будет знать!
     ’ема  молчит и  начинает ходить по  комнате.  ‡ину  интересует:  отчего
сегоднЯ ’ема не убегает,  по обыкновению, сейчас после завтрака. ‘начала она
думает,  что  ’ема хочет просить прощениЯ у  бонны,  и  уже вступает в  свои
права:  она доказывает,  что теперь уже поздно,  что после этого сделано еще
столько...
     - “бирайсЯ вон! - перебивает грубо ’ема.
     - €  это мама будет знать!  -  говорит ‡ина и окончательно становитсЯ в
тупик: зачем он не уходит?
     ’ема  продолжает упорно ходить по  комнате и  наконец достигает своего:
все уходЯт,  он  остаетсЯ один.  ’огда он  мгновенно кидаетсЯ к  сахарнице и
запускает в нее руку...
     „верь  отворЯетсЯ.  Ќа  пороге  поЯвлЯютсЯ бонна  и  ‡ина.  Ћн  бросает
сахарницу и стремглав выскакивает на террасу.
     ’еперь все  погибло!  ’акой  поступок,  как  воровство,  даже  мать  не
простит!
     Љ довершению несчастиЯ собираетсЯ гроза. Џо небу полезли со всех сторон
тЯжелые грозовые тучи;  солнце исчезло;  как-то сразу потемнело:  в  воздухе
запахло дождем.  Ћслепительной змейкой блеснула молниЯ,  над  самой  головой
оглушительными раскатами  прокатилсЯ  гром.  Ќа  минуту  все  стихло,  точно
притаилось,  выжидаЯ.  —то-то зашумело -  ближе,  ближе,  и  первые тЯжелые,
большие  капли  дождЯ  упали  на   землю.   —ерез  несколько  мгновений  все
превратилось в  сплошную  серую  массу.  –елые  реки  полились сверху.  Ѓыла
настоЯщаЯ южнаЯ гроза.
     ‚олей-неволей надо  бежать в  комнаты,  и  так  как  вход  туда  €оське
воспрещен,  то ’еме приходитсЯ остатьсЯ одному,  наедине со своими грустными
мыслЯми.
     ‘кучно. ‚ремЯ бесконечно тЯнетсЯ.
     ’ема уселсЯ на окне в  детской и уныло следил,  как потоки воды стекали
по стеклам, как постепенно двор наполнЯлсЯ лужами, как бульки и пузыри точно
прыгали по мутной и грЯзной поверхности.
     - Ђртемий Ќиколаич,  кушать хотите?  -  спросила,  поЯвлЯЯсь в  дверЯх,
’анЯ.
     ’еме давно хотелось есть, но ему было лень оторватьсЯ.
     - •орошо, только сюда принеси хлеба и масла.
     - Ђ котлетку?
     ’ема отрицательно замотал головой.
     ‚  ожидании ’ема  продолжал смотреть в  окно.  Џотому ли,  что  ему  не
хотелось оставатьсЯ наедине со  своими  мыслЯми,  потому ли,  что  ему  было
скучно и  он  придумывал,  чем  бы  ему  еще развлечьсЯ,  или,  наконец,  по
общечеловеческому свойству  вспоминать о  своих  друзьЯх  в  тЯжелые  минуты
жизни,  ’ема вдруг вспомнил о  своей †учке.  Ћн вспомнил,  что целый день не
видал ее. †учка никогда никуда не отлучалась.
     ’еме пришли вдруг в голову таинственные недружелюбные намеки Ђкима,  не
любившего †учку за то, что она таскала у него провизию. Џодозрение закралось
в его душу. Ћн быстро слез с окна, пробежал детскую, соседнюю комнату и стал
спускатьсЯ по крутой лестнице, ведущей в кухню. ќтот ход был строго-настрого
воспрещен ’еме  (за  исключением,  когда  бралась ванна),  ввиду возможности
падениЯ, но теперь ’еме было не до того.
     - Ђким, где †учка? - спросил ’ема, войдЯ в кухню.
     - Ђ Я откуда знаю? - отвечал Ђким, трЯхнув своими курчавыми волосами.
     - ’ы не убивал ее?
     - Ќу вот, стану Я руки марать об этакую дрЯнь.
     - ’ы говорил, что убьешь ее?
     - Ќу! Ђ вы и поверили? так, шутил.
     €, помолчав немного, Ђким проговорил самым естественным голосом:
     - ‹ежит где-нибудь притаившись от  дождЯ.  „а  вы  разве ее  не  видали
сегоднЯ?
     - Ќет, не видал.
     - Ќе знаю. ЏольстилсЯ разве кто, украл?
     ’ема  было  совсем  поверил  Ђкиму,  но  последнее  предположение опЯть
смутило его.
     - Љто же ее украдет? Љому она нужна? - спросил он.
     - „а никому, положим, - согласилсЯ Ђким. - „рЯннаЯ собачонка.
     - Џобожись, что ты ее не убил! - € ’ема впилсЯ глазами в Ђкима.
     - „а что вы,  панычику?  „а ей-богу же Я ее не убивал!  —то ж вы мне не
верите?
     ’еме стало неловко, и он проговорил, ни к кому особенно не обращаЯсь:
     - Људа ж она девалась?
     €  так как ответа никакого не последовало,  то ’ема,  оглЯнувши еще раз
Ђкима  и  всех  присутствовавших,  причем  заметил  лукавый  взглЯд  €оськи,
свесившегосЯ с  печки и  с любопытством наблюдавшего всю сцену,  возвратилсЯ
наверх.
     Ћн  опЯть уселсЯ на  окно в  детской и  все думал:  куда могла деватьсЯ
†учка?
     Џеред ним живо рисовалась †учка,  тихаЯ, безобиднаЯ †учка, и мысль, что
ее  могли убить,  наполнила его сердце такой горечью,  что он  не  выдержал,
отворил окно и стал звать изо всей силы:
     - †учка, †учка! Ќа, на, на! –у-цу! –у-цу! ”ью, фью, фью!
     ‚  комнату  ворвалсЯ  шум  дождЯ  и  свежий  сырой  воздух.   †учка  не
отзывалась.
     ‚се неудачи днЯ,  все пережитые невзгоды, все предстоЯщие ужасы и муки,
как  возмездие за  сделанное,  отодвинулись на  задний план перед этой новой
бедой: лишитьсЯ †учки.
     Њысль,  что он больше не увидит своей курчавой †учки, не увидит больше,
как она при его поЯвлении будет жалостно визжать и  ползти к  нему на брюхе,
мысль,  что,  может быть,  уже больше ее нет на свете, переполнЯла душу ’емы
отчаЯнием, и он тоскливо продолжал кричать:
     - †учка! †учка!
     ѓолос его  дрожал и  вибрировал,  звучал так нежно и  трогательно,  что
†учка должна была отозватьсЯ.
     Ќо ответа не было.
     —то делать?! Ќадо немедленно искать †учку.
     ‚ошедшаЯ ’анЯ принесла хлеб.
     - Џодожди, Я сейчас приду.
     ’ема  опЯть спустилсЯ по  лестнице,  котораЯ вела на  кухню,  осторожно
пробралсЯ  мимо  дверей,  узким  коридором  достиг  выхода,  некоторое времЯ
постоЯл в раздумье и выбежал во двор.
     Ћсмотрев черный двор,  он  заглЯнул во  все любимые закоулки †учки,  но
†учки нигде не было.  ЏоследнЯЯ надежда!  Ћн бросилсЯ к  воротам заглЯнуть в
будку цепной собаки.  Ќо  у  самых ворот ’ема услышал шум колес подъехавшего
экипажа и,  прежде чем  что-нибудь сообразить,  столкнулсЯ лицом  к  лицу  с
отцом, отворЯвшим калитку. ’ема опрометью бросилсЯ к дому.


        II

        ЌЂЉЂ‡ЂЌ€…

     Љоротенькое   следствие   обнаруживает,    по   мнению   отца,   полную
несостоЯтельность системы воспитаниЯ сына.  Њожет быть,  длЯ  девочек она  и
годитсЯ,  но натуры мальчика и девочки - вещи разные. Ћн по опыту знает, что
такое мальчик и чего ему надо.  ‘истема?!  „рЯнь,  трЯпка, негодЯй выйдет по
этой  системе.  ”акты  налицо,  грустные факты -  воровать начал.  —его  еще
дожидатьсЯ?!  Џубличного позора?!  ’ак  прежде  он  сам  его  своими  руками
задушит.  Џод  тЯжестью этих  доводов  мать  уступает,  и  власть  на  времЯ
переходит к отцу.
     „вери кабинета плотно затворЯютсЯ.
     Њальчик  тоскливо,   безнадежно  оглЯдываетсЯ.   Ќоги  его   совершенно
отказываютсЯ  служить,  он  топчетсЯ,  чтобы  не  упасть.  Њысли  вихрем,  с
ужасающей быстротой несутсЯ в его голове. Ћн напрЯгаетсЯ изо всех сил, чтобы
вспомнить то,  что он  хотел сказать отцу,  когда стоЯл перед цветком.  Ќадо
торопитьсЯ.  Ћн  глотает  слюну,  чтобы  смочить пересохшее горло,  и  хочет
говорить прочувствованным, убедительным тоном:
     - Њилый папа, Я придумал... Я знаю, что Я виноват... џ придумал: отруби
мои руки!..
     “вы! то, что казалось так хорошо и убедительно там, когда он стоЯл пред
сломанным цветком,  здесь выходит очень неубедительно.  ’ема чувствует это и
прибавлЯет длЯ усилениЯ впечатлениЯ новую, только что пришедшую ему в голову
комбинацию:
     - €ли отдай менЯ разбойникам!
     - ‹адно,  -  говорит сурово  отец,  окончив необходимые приготовлениЯ и
направлЯЯсь к сыну. - ђасстегни штаны...
     ќто  что-то  новое?!  “жас охватывает душу мальчика;  руки его,  дрожа,
разыскивают торопливо пуговицы штанишек;  он испытывает какое-то болезненное
замирание,  мучительно роетсЯ в  себе,  что еще сказать,  и наконец голосом,
полным испуга и мольбы, быстро, несвЯзно и горЯчо говорит:
     - Њилый мой,  дорогой,  голубчик... Џапа! Џапа! ѓолубчик... Џапа, милый
папа, постой! Џапа?! Ђй, ай, ай! ЂЯЯЯй!..
     “дары сыплютсЯ.  ’ема извиваетсЯ,  визжит,  ловит сухую, жилистую руку,
страстно целует ее,  молит.  Ќо что-то другое рЯдом с  мольбой растет в  его
душе.  Ќе целовать,  а бить,  кусать хочетсЯ ему эту противную, гадкую руку.
Ќенависть, какаЯ-то дикаЯ, жгучаЯ злоба охватывает его.
     Ћн