ак  изучить и постаратьсЯ понЯть -
разве  это  не  общаЯ  тактика  человечества по отношению к  своей  планете?
ђазница  с  книгой  в  том,  что у  ‘тругацких  ‹ес  активно  сопротивлЯетсЯ
вмешательству  чужаков  и  пока  что  более  или менее  успешно отражает  их
наскоки. € хотЯ в штате “правлениЯ есть ученые, биостанциЯ, но не они играют
первую  скрипку.  “  нас  ведь  тоже  положены  соответствующие  должности в
учреждениЯх, занЯтых уничтожением природы. Љаждый проект уничтожениЯ - китов
или   заповедников  -   сопровождаетсЯ   строго  обЯзательной  экологической
экспертизой.
     Љазалось бы, лесные племена, живущие в единении с природой, должны если
и  не  благоденствовать,  то уж,  по крайней  мере,  не вымирать.  Ћни  и не
вымирали до тех пор, пока злыми  ветрами в ‹ес  не  были занесены чужеродные
веЯниЯ. ‚ первобытном  ‹есе не смогли  бы  зародитьсЯ  ни  ‚оры, ни рожающие
весталки, которые решили стать - с помощью  науки или колдовства - не только
единственными  хозЯевами,  но   и   единственными  обитателЯми   этих  мест.
‘тругацкие   не   объЯснЯют,   откуда   взЯлись   они,   как   возникло   их
человеконенавистническое мировоззрение и техническаЯ вооруженность, но Ясно,
что  их породил  не  ‹ес,  не  Џрирода,  однако  неприступный  ‹ес  оказалсЯ
подходЯщим  местом  длЯ  их  дислокации,  объектом  пресловутого  жизненного
пространства. € да простит  менЯ  еще раз  ђыбаков, но  если он и  здесь  не
рассмотрит намека на бессмысленное, безжалостное, направленное в собственную
грудь  уничтожениЯ  крестьЯнства "как класса", то  мы  с  ним  действительно
читаем слово "модель" на разных Языках.
     € Љандид,  решивший встать  на  защиту  преследуемых людей, это  тот же
‹еонид  ѓорбовский, Ђнтон-ђумата, тот же €ван †илин, те же Њаксим Љаммерер и
’ойво ѓлумов, до которых  мы еще не добрались, - типичные герои  ‘тругацких,
которые не очень долго раздумывают,  если встречаютсЯ с несправедливостью, и
непременно вмешиваютсЯ. Љафка к таким героЯм отношениЯ не имеет.
     ‚тораЯ  - "перцоваЯ" -  прослойка романа кажетсЯ мне менее интересной и
менее удавшейсЯ  авторам. ‡десь раздаютсЯ,  может  быть,  не менее увесистые
антибюрократические   удары,   чем,  скажем,  в   "‘казке   о   ’ройке",  но
зашифрованность  не  усиливает,  а ослаблЯет  их  силу.  Ќедаром  узнаваемые
персонажи  "‘казки  о ’ройке" вызвали,  как мы  скоро увидим, стресс в среде
партийных  начальников. Љонечно,  такое отношение могло  означать и то,  что
литературные сложности "“литки" оказались не по уму-разуму партинструкторам,
но  в них  могли запутатьсЯ и читатели.  ќзопов Язык  придуман не длЯ  того,
чтобы его не понимали.
     ‚прочем, оно, это  “правление, конечно, нужно в  повести, оно дополнЯет
картину наступлениЯ на девственный ‹ес,  отсюда идут токи, которые исподволь
разрушают могучий организм. џ  бы не удивилсЯ, если бы авторы  сочли  нужным
сообщить  нам,  что  амазонки  - это секта  одичавших сотрудниц “правлениЯ -
бывших  уполномоченных  по сплошной коллективизации,  скажем.  ѓлавное,  что
удалось  ‘тругацким  в  изображении “правлениЯ - передача впечатлениЯ полной
бессмыслицы,   абсурда  деЯтельности  заведениЯ.  Џерец  хотЯ   и  про  себЯ
возмущаетсЯ беспределом, который  творитсЯ вокруг, но  назвать  его активным
воителем затруднительно. €  даже  когда он  волею все той  же фантастической
гиперболы  становитсЯ  директором  “правлениЯ, он  и  не  пытаетсЯ  закрыть,
распустить,   разогнать   кольЯми,  взорвать   вредное   и  ненавистное  ему
учреждение.  •отЯ  бы мысленно. Љак  Ђнтон обрушивал в  воображении пыточную
башню. Љак - если помните  - героинЯ  фильма  Њ.Ђнтониони  "‡абриски  пойнт"
разносила   в   куски,   раз,   другой,   третий,   ненавистную   ей   виллу
хозЯина-любовника.
     ‚от если бы - Я возвращаюсь к мысли, которую навЯзываю авторам - Љандид
и Џерец объединили усилиЯ, то, может быть, от “правлениЯ полетели бы клочьЯ.
Ќо,   как   выЯснилось  гораздо  позднее,  хорошие  люди  в   нашей  стране,
объединЯтьсЯ  не умеют, зато замечательно умеют  проигрывать  в одиночку.  €
тогда подумаешь - а такие ли уж они хорошие?

     Ќу, вот,  наконец, мы подошли к произведению, после публикации которого
‘тругацкие окончательно впали в  немилость и уже не выпадали из нее до самой
перестройки.
     Ћ бюрократизме и прежде говорили много, пресса добиралась, казалось бы,
до самых его печенок, что, правда, выжить ему не помешало. Ћднако трудно все
же  вспомнить произведение,  в  котором  это социальное зло  бичевалось бы с
такой хлесткостью,  как в  "‘казке о ’ройке". Ћт нее  можно перекинуть  мост
разве   что  к   "Ѓане"   ЊаЯковского   с   ее   незабвенным   главначпупсом
Џобедоносиковым. ‚ладимира ‚ладимировича сейчас не принЯто жаловать. Ќо  это
не  значит,  что  все  написанное  ‚ладимиром  ЊаЯковским  надо выбросить  в
корзину. Ћн чувствовал, что  страну тЯнут не туда, куда он хотел бы шагать в
строю  с  рабочими ЉузнецкстроЯ.  € неслучайно  сатирические образы в "Ѓане"
получились  гораздо  убедительнее  невыразительных  комсомолЯт,  а тем более
”еерической  женщины из будущего, так что сравнение  ‘тругацких с ЊаЯковским
не должно их обижать. ‚ том же рЯду вспоминаетсЯ еще и "’еркин на том свете"
’вардовского.   Љстати,   "‘казка   о   ’ройке"   такое   же   "продолжение"
"Џонедельника...",  как  и  "’еркин  на  том  свете" -  "большого"  "‚асилиЯ
’еркина".
     ‹авр ”едотович ‚унюков, председатель заглавной ’ройки у  ‘тругацких, из
той  же  зоологической разновидности,  что  и  главначпупс,  но  это деЯтель
брежневской, новейшей формации. Ћн фундаментальнее  Џобедоносикова, он умеет
произносить умные, точнее, заумные, речи, и, пожалуй, он еще  непробиваемее.
/‚прочем,   ‘тругацкие  протЯгивают  более   многозначительную  свЯзь:  ‹авр
”едотович  курит папиросы "ѓерцеговина ”лор", как известно, любимые папиросы
‘талина/. ЏерекликаютсЯ с  ЊаЯковским и забавные  сокращениЯ бюрократических
динозавров. ’ак,  ’ройка  по  распределению  и  учету  необъЯснимых  Явлений
/естественно,  в  составе  четырех  человек/ носит  название ’Џђ“Ќџ.  ‘казка
именно об этой ’ройке.
     Љогда  мы   начинаем  знакомитьсЯ  с  методами   обращениЯ  упомЯнутого
трибунала  с "представителЯми", которые имели несчастье  попасть в сферу его
влиЯниЯ, то в первый момент возникает ощущение легкого жжениЯ: надо-де знать
меру даже в сатире. Ђ  на следующих страницах вдруг  понимаешь, что ты и сам
испытываешь подобные чувства гнева, растерЯнности и  бессилиЯ, когда читаешь
иные газетные  корреспонденции,  а  уж  тем  более,  когда  сталкиваешьсЯ  с
хамством и  крючкотворством  лицом  к лицу.  —то  ж, мы  не  знаем множества
примеров, когда на годы, на десЯтилетиЯ задерживались, тормозились, ложились
под сукно предложениЯ, реформы, открытиЯ, которые с очевидностью сулили всем
нам,  стране большие,  иногда  огромные выгоды? € только тем, что  их судьбу
кто-то доверил решать  тупоумным и  своекорыстным вунюковым, можно объЯснить
нескончаемую  волокиту. ‚унюковы, хлебовводовы,  фарфуркисы  и  им  подобные
говорЯт исключительно от имени народа /и, может быть, даже убеждены, что так
оно  и  есть/.  ‚  жизни  ’Џђ“Ќџ может  притворЯтьсЯ  комиссией,  комитетом,
подкомитетом, бюро, думой - это несущественно. Џраво же, хочетсЯ воскликнуть
вслед за  ѓоголем, хотЯ  классик имел  в виду  несколько другую конструкцию:
"ќх,  тройка, тройка, и кто тебЯ выдумал!" ќтот  эпиграф  к повести поЯвилсЯ
лишь в последних изданиЯх, но Я знаю, что придуман он был изначально.
     ‘ловом,  "‘казка  о  ’ройке"  - произведение  злободневное  и настолько
откровенное,  что,  кажетсЯ, она  написана недавно.  Ђ между тем,  она  была
написана в 1968 году и тогда же опубликована. ‚  новейшее времЯ возникли еще
два  варианта "’ройки".  ‹ично мне больше  всего нравитсЯ  тот, который  был
опубликован в  журнале "‘мена". ‚ нем повесть стала композиционно проще, она
приблизилась  к  знаменитым  трем  единствам  -  действие по  большей  части
происходит в  одной  заседательской комнате. Ћтпало  затЯнутое и  не имеющее
отношениЯ  к  главному  стержню  начало. ‚  его  сюжетных и  территориальных
нагромождениЯх было  немало веселых  находок,  но они  отвлекали от  тесного
контакта  с  ’Џђ“Ќџ.  Ќовым  стал  и  финал.  ‚  старом  тексте  расправа  с
крючкотворами производилась  буквально с помощью deus ex machina; поЯвлЯлись
нежданно-негаданно   всемогущие  маги-руководители  и  пинками   вышвыривали
тпруневскую компанию. ‚озможно,  в те годы авторы полагали, что с вунюковыми
и  выбегаллами  можно  покончить  только  тем  же  административно-командным
способом.  ‚падаешь,   правда,  в  известную  задумчивость:  почему  бы  сию
плодотворную акцию не произвести немного ранее или вообще не допускать ‹авра
”едотовича до руководЯщих постов? ”инал повести в "‘мене" мне представлЯетсЯ
более убедительным  и  более  современным.  Њолодые  ребЯта  ни  на кого  не
полагаютсЯ в борьбе с бюрократической тлей. Ћни  придумывают остроумный ход,
основанный на тонком  знании бюрократической психологии  и взрывающий тройку
изнутри. Ћднако волЯ авторов - закон: в собрании сочинений они восстановили,
восполнив сокращениЯ, старый текст.
     ‘о  "‘казкой  о  ’ройке"  случилось редкостное  даже  по  тем  временам
событие: из-за ее публикации в 1968 году был закрыт альманах "Ђнгара", а его
руководители были  изгнаны с  волчьими  билетами,  настолько было разгневано
тогдашнее начальство, чьи действиЯ, конечно, напоминали поступки персидского
царЯ, который приказал  высечь плетЯми море. ‘ейчас-то хорошо иронизировать,
а тогда входили в  силу  тЯжелые длЯ нашей общественной жизни  годы, которые
впоследствии  назовут периодом застоЯ.  Ђдминистративное рвение простиралось
так  далеко,  что иногда  даже невозможно  понЯть, что, собственно, вызывало
неудовольствие, из-за  чего,  например, несколько  лет  не выходил  в прокат
"Ђндрей ђублев" Ђ.’арковского.
     Ќо  в  отношении "‘казки о ’ройке"  недоумений,  пожалуй, возникнуть не
могло.  Ћна  била  не  в  бровь,  а  в  глаз, и единственное,  чему  следует
удивлЯтьсЯ, так это тому, что нашлись  отважные люди,  которые осмелились ее
напечатать. ’еперь мы понимаем, что в "‘казке..." ‘тругацкие нанесли удар по
самой системе. Ќо  в те годы, боюсь, даже  авторам  представлЯлось, что  они
сражаютсЯ только  с ее  извращениЯми. Ћни /и мы/  еще не знали,  что система
называетсЯ  административно-командной,   что  ее  необходимо  разрушить   до
основаниЯ,  дабы  в  нашей  стране  могло начатьсЯ какое-нибудь "затем", что
"мероприЯтие" это  окажетсЯ невероЯтно трудным  и что при жизни,  по крайней
мере, одного  из  авторов  оно  не завершитсЯ. —то  ж до  реакции  партийных
органов на публикацию "‘казки...", то она представлЯетсЯ мне, если можно так
выразитьсЯ, адекватной. ’оварищи из иркутского обкома без труда распознали в
кривых зеркалах  собственные  отражениЯ  и  всполошились.  „умаю,  редакторы
"Ђнгары" понимали, какие  оргвыводы будут сделаны в "инстанциЯх". € остаетсЯ
только отдать должное их мужеству.
     џ уже говорил, что "‘казка о ’ройке"  не прошла длЯ  авторов  даром. Ќа
долгие годы за ‘тругацкими закрепилась репутациЯ неблагонадежных. ЏредвзЯтое
мнение всЯчески раздувалось и поддерживалось, и его не могли поколебать даже
международные успехи ‘тругацких. ‡а  рубежом  в  них, кстати,  видели прежде
всего   советских  авторов.  €скусствоведы  в   штатском   не  стеснЯлись  в
выражениЯх.  "„ве  фантастические  повести  "настрогали"  и братьЯ  Ѓорис  и
Ђркадий  ‘тругацкие...   …сли  в  первой  части  повести  братьЯ  ‘тругацкие
"строгали" еще рубанком, то во второй, поплевав на  ладони, стали тесать еще
зазубренным топором" /€.Љраснобрыжий, неизвестно кто, 1969 г./.
     Ќо  все же  времена уже были не  булгаковские - замолчать ‘тругацких не
удалось, подорвать  читательскую любовь к ним тоже. ‚  отличие  от Ѓулгакова
авторам  удалось дожить  до  того  днЯ, когда  гонимаЯ некогда повесть  была
напечатана -  в  молодежном  журнале  "‘мена"  с полуторамиллионным тиражом.
/’ираж  "Ђнгары", между прочим, был всего 3000 экземплЯров/. Ђ вот дожить до
выхода  хотЯ  бы  первого тома собраниЯ сочинений  у  себЯ на родине Ђркадию
‘тругацкому не довелось.
     Љонечно,  умные люди  сделали бы  вид, что сказка написана вовсе не про
них,  и сперва бы  заЯвили, что ЉЏ‘‘  в целом и  €ркутский обком в частности
тоже против бюрократизма  и именно партиЯ возглавлЯет эту  борьбу. /Њогла ли
тогда партиЯ чего-либо не возглавлЯть?/  Ќо умные - когда они и попадались в
идеологических отделах  - тщательно это  скрывали. ‘оставители  докладной не
стали утруждать себЯ обходными маневрами. Ќет, пару фраз в духе обЯзательной
демагогии  тех  лет  они все-таки написали /"записки"  сейчас опубликованы/:
"Ђвторы  придали  злу   самодовлеющий   характер,   отделили  недостатки  от
прогрессивных общественных сил, успешно /конечно же! - <i>‚.ђ</i>./  преодолевающих
их. ‚ результате частное  и  преходЯщее зло приобрело всеобщность, вечность,
фатальную  неизбежность.  Џовесть  стала  пасквилем".  Ђ  дальше  пошло  без
церемоний:  "идейно  ущербнаЯ",   "антинародна  и  аполитична",  "глумЯтсЯ",
"охаивание",  "ЏрЯчась   за  складки  пышной   мантии   фантастики,   авторы
представлЯют советский народ, утратившим коммунистические идеалы"... …сли уж
говорить  серьезно,  то  самые  резкие  сатирические  выпады  в  "’ройке..."
рождены, разумеетсЯ, не шизофреническим стремлением "охаЯть"  и  "очернить",
словечками-кастетами, смастеренными в  тиши  парткабинетов длЯ борьбы  нашей
родной партии с нашей /и ее/  родной интеллигенцией, а самыми положительными
намерениЯми, болью за родную страну.
     џ  думаю,  даже  знаю,  что иные  из  "докладных записок",  к  счастью,
составлЯлись  достаточно  формально,  как  обЯзательный  отклик на "сигналы"
"писательской  общественности", и благополучно укладывались под сукно. Ќо не
меньше  было  и  "указов  прЯмого  действиЯ",  за  их  поЯвлением  следовали
выговоры,  снЯтиЯ  и исключениЯ...  € те,  и  другие  служили,  с позволениЯ
сказать,   правовой  базой   длЯ   идеологических  экзекуций.   €ногда  -  в
непосредственной  форме, например, путем снЯтиЯ стружки с главных редакторов
- грубой плотницкой операции, регулЯрно и публично проводившихсЯ в кабинетах
на ‘тарой площади. €ногда - подспудно, ведь  документы не обнародовались.  €
часто  оставалось  только  гадать,  почему книги  вылетали из планов, почему
запрещались и  даже прерывались  публикации  в периодике, почему те или иные
немилости  обрушивались  на  головы  авторов  и  издателей.  Џомню,  Ђркадий
рассказывал  мне,  как,   устав  жить  в  обстановке  открытого  и  скрытого
недоброжелательства, он,  может быть, с изрЯдной долей наивности, напросилсЯ
на  разговор  к  секретарю  –Љ  ЉЏ‘‘  Џ.Ќ.„емичеву,  был  вежливо  принЯт  и
внимательно выслушан. "Ђркадий Ќатанович, - было сказано ему, - ищите врагов
пониже,   в  –ентральном  Љомитете  их  нет".  ’еперь,  когда  документы  –Љ
опубликованы, можно судить об искренности этих слов воочию. „а и тогда... Ќе
помню уж точно, в каком  году, где-то в 70-х,  в џпонии  состоЯлсЯ ‚семирный
конгресс фантастов,  куда  ‘тругацкие  получили персональное приглашение. Ќе
забудем,   что    Ђркадий    в   совершенстве   знал   Японский,    он   был
офицером-переводчиком,  участникам  войны на „альнем  ‚остоке. Ќо  поехал на
конгресс "наш"  человек, главный редактор популЯрно-технического журнала, не
написавший в фантастике ни слова.
     „а,  писателЯм, и  редакторам, и  даже  иным  работникам идеологических
отделов приходилось  быть осмотрительными,  произносить ритуальные  речи  на
партсобраниЯх, порою  жертвовать второстепенным,  чтобы  сохранить главное -
очаги культуры,  очаги разума,  чтобы спасти людей от расправ.  …сли угодно,
совсем, как посланники ‡емли на Ђрканаре. ‡а эти компромиссы платили дорого,
иногда жизнью. ’ех же ‘тругацких настоЯтельно выставлЯли за бугор, многих их
отъезд крайне устраивал.
     џ ничего не имею против уехавших, каждый волен жить там, где ему лучше.
Џусть живут. Џусть приезжают в гости.  Ќо  Я отрицаю их право учить нас, как
надо жить. Ќапротив, Я думаЯ, что те, кто осталсЯ,  как ‘тругацкие, как ћрий
’рифонов,  как Ђлесь  Ђдамович, как ‚асиль Ѓыков, кто сохранил,  несмотрЯ на
все чинимые  препЯтствиЯ, своих  издателей, своих  читателей, принес народу,
стране  гораздо больше пользы, больше способствовал разрушению  той системы,
под обломками которой мы задыхаемсЯ и поныне.

     Џосле мрачной,  почти кафкианской  "“литки...", вызывающей "‘казки...",
насквозь  политизированного  "Ћбитаемого  острова",  ‘тругацкие в "Ћтеле  "“
погибшего  альпиниста"  /1970 г./, похоже,  решили дать небольшую  передышку
себе  и  своим  недоброжелателЯм, выпустив  в свет непритЯзательный, изЯщный
водевиль. ЉажетсЯ, новейшие веЯниЯ критической моды гласЯт: хватит, мол, нам
талдычить   об   идейности,   нравственности,   воспитательном   воздействии
литературы  и о прочих  замшелых обломках  старины.  ќто,  мол,  нас  бесы -
Ѓелинский с  „обролюбовым  попутали;  произведениЯ надо  оценивать  по  тому
эстетическому впечатлению, которое они производЯт на читателЯ.  Ќочной зефир
струит эфир... ‚ предлагаемой системе ценностей "Ћтель..." вполне может быть
объЯвлен лучшей вещью ‘тругацких. ЏриглЯдитесь: с  каким  тщанием воссоздана
обстановка  внутри  и вокруг  маленькой  высокогорной  гостиницы.  Ќа первый
взглЯд,  полнаЯ абстракциЯ  - страна  не названа,  персонажи  неопределенной
национальности...  Ќо мы видим  и  снежную долину, и интерьеры  гостиницы, и
каждого ее  обитателЯ  с  фотографической  четкостью,  словно под тем  самым
режущим глаза  горным солнцем,  которое освещало заключительную сцену драмы,
разыгравшейсЯ  с  инопланетЯнами,  не сумевшими вовремЯ  сориентироватьсЯ  в
земных  неурЯдицах.  „аже  носЯщий  несколько  неподходЯщее  длЯ  этих  мест
древнерусское имЯ сенбернар ‹ель - и  тот  личность. /Ћткрою семейную тайну:
так  звали  собаку ЂркадиЯ.  ’олько  то был пудель/. €з забавной и  странной
компании, собравшейсЯ на курорте,  больше  всего удалсЯ  образ  молоденького
"чада", пол которого многоопытный полицейский как ни может определить.
     Ќо Я должен  разочаровать упомЯнутых эстетических критиков.  ‘тругацкие
не  были  бы ‘тругацкими,  если  бы  не заложили  в  подтекст, казалось  бы,
развлекательной  безделушки  серьезную мысль. †изнь  гораздо  сложнее  любых
утвердившихсЯ представлений  о  ней,  она  порой  выкидывает такие  коленца,
которые не укладываютсЯ в привычные  рамки.  ‹юди  же чаще всего оказываютсЯ
неготовыми  к  неожиданностЯм,  и лишь  немногие в состоЯнии  посмотреть  на
происходЯщее  непредвзЯто.  Џриверженность  к стереотипам  порой приводит  к
трагедиЯм.  Ќевинный  всходит   на  эшафот,  преступник  становитсЯ  героем,
стремление  как  можно  старательнее  выполнить   свой   долг  оборачиваетсЯ
подлостью.
     Љак  оценить  поведение  инспектора ѓлебски?  Ќашлись же люди,  которые
смогли  осознать  вероЯтность  невероЯтного.  Љ  правильному  выводу  пришел
талантливый ученый ‘имонэ, даже умный хозЯин отелЯ сумел не только понЯть, в
чем  дело,  но  и  выработать  нужную линию  поведениЯ.  €  все их  стараниЯ
разбились о тупую добросовестность полицейского служаки. Ђ  ведь он не дурак
и  не мерзавец, честнейший  Џетер ѓлебски,  хотЯ именно  из-за  него погибли
щепетильные  заатмосферные гости. ‚ероЯтно,  мы,  как  физик  ‘имонэ, станем
презирать недалекого чинушу. Ќо ведь и ѓлебски  прав. —то будет, если каждый
полицейский  начнет  рассуждать,  надо  ли  применЯть закон,  встретившись с
преступником?  ‘ила таких,  как ѓлебски, как раз в нерассуждающем следовании
законам. €, между  прочим, огромнаЯ  сила,  на  ней держитсЯ  правопорЯдок в
цивилизованных странах. Ћтбрось закон, поступай по совести - опасный призыв.
Ќо иногда только перешагивание знаменует высшую справедливость.

     Ќо долго развлекатьсЯ на слепЯщих альпийских снегах или  даже на других
планетах /например, в "Њалыше"/ ‘тругацкие себе не позволили. ‚  "Џикнике на
обочине" они вновь удивили способностью находить  в фантастике непроторенные
тропы среди, казалось бы, хорошо знакомых перепутий.
     ‡ачем  пожаловали  на   грешную  ‡емлю  очередные  пришельцы,  которые,
впрочем, перед читателЯми и вообще перед людьми  не поЯвлЯютсЯ, оставив лишь
материальные  следы  на местах приземлениЯ?  ќти места стали называть ‡онами
ЏосещениЯ. Ћколо  одной из таких ‡он, вблизи несуществующего города •армонта
и   происходит   действие  "Џикника  на   обочине".   —еловеческое  общество
столкнулось с чрезвычайными обстоЯтельствами и в меру сил, в соответствии со
своей моралью и философией пытаетсЯ осмыслить происходЯщее и  приспособитьсЯ
к нему.
     € хотЯ в  повести  действуют  крупные  ученые, мелькают государственные
мужи,  приспосабливание  идет  главным  образом   "снизу".  ‘  галактической
бездной, с головокружительными предположениЯми вступает  в  непосредственный
контакт  не академик,  не герой,  не  разведчик-исследователь, а  "простой",
необразованный парень по  имени ђэдрик ухарт. ђэд - сталкер, профессию эту,
как  и само  слово, изобрели  ‘тругацкие. "’ак  у  нас в  •армонте  называют
отчаЯнных парней,  которые на свой страх и  риск  проникают в  ‡ону  и тащат
оттуда все, что  им удаетсЯ найти", -  объЯснЯет  корреспондент •армонтского
радио.
     „ело  в том, что  в  ‡оне  понакидано множество  диковин;  до поры,  до
времени  их  не в состоЯнии  прибрать к рукам земнаЯ наука.  Џроникновение в
‡ону    строжайше   запрещено    и    грозит    смертельным    исходом.    “
волонтеров-исследователей дети рождаютсЯ отличными от других детей. ЏонЯтно,
что  риск такого уровнЯ  оплачиваетсЯ высоко, но нет  такой  вершины, такого
безумиЯ, такой опасности,  поборотьсЯ с которыми не нашлось бы добровольцев;
дело тут не только в корысти,  азарт  состЯзательности  присущ  человеческой
натуре.
     Ќо  кто же оплачивает  дорогие  игрушки,  кто  провоцирует  "отчаЯнных"
парней?  ’огда,  в начале семидесЯтых, сомнений  по  этому поводу  у  нас не
возникало.  ‚   мире  наличествовали  недобрые  силы,  которые  игнорировали
международные   нормы  и  где-то  в  подполье  вынашивали  зловещие   планы,
направленные   против  мира  и  социализма.  ‘уществование  таких  сил  было
аксиомой, и даже аполитичный  ухарт  прекрасно понимал,  на кого  работает.
"ухарт, -  обращаетсЯ  он сам  к себе, - что же ты, зараза, делаешь? Ћни же
этой  штукой  нас всех передушат..." Ќо сейчас  мы, пожалуй, поинтересуемсЯ,
кто  это  "они"?  ѓангстерские  кланы, имеющие в своем  распорЯжении  тайные
лаборатории? Њогут быть такие? Џодпольные военно-промышленные комплексы,  не
подвластные государственному контролю? Ѓывают  такие?  ’еррористы?  Џожалуй,
они  проЯвлЯют  больше  интереса  к дешевой  пластиковой  взрывчатке, чем  к
дорогим и опасным инопланетным диковинам...
     ‚ существование "любительских" образований  верили в  те  времена и  по
другую сторону железного занавеса.  ‚спомните, скажем, зловещую  организацию
‘Џ…Љ’ђ,  в  равной  мере  враждебную  и  ‘‘‘ђ,  и  ‘Ђ,  с которой  ведет  в
кинофильмах о себе смертельную схватку агент 007, прославленный „жеймс Ѓонд.
Ѓеда  только в  том,  что  ‘Џ…Љ’ђы, как наши, так  и  ихние, были всего лишь
фантомами холодной войны.
     Ћднако это  сиюминутный политический подход. ‡она  в повести ‘тругацких
имеет более  широкий, обобщенный, может  быть, даже символический  смысл. Њы
снова  здесь  встречаемсЯ со столкновением цивилизаций, только на этот раз в
отсталых  ходим  мы,  землЯне,  ведь  о большинстве  из  небрежно  брошенных
объедков космического пикника земнаЯ наука не только не имеет представлениЯ:
ученые  не  в состоЯнии понЯть  их устройства, даже положив на  лабораторный
стол.  ‘талкеры дали всем этим концентраторам гравитации, коллоидным  газам,
магнитным ловушкам образные прозвища, в которых отразилсЯ их суеверный страх
перед  непознаваемым  -  "комаринаЯ  плешь",  "ведьмин  студень",  "гремучаЯ
салфетка"...  ‡она   представлЯетсЯ  чем-то  жутким,  загадочным  и  активно
враждебным человеку. Ќа  самом же деле  она, ‡она, никакаЯ  - ни хорошаЯ, ни
плохаЯ. Љак ЯдернаЯ реакциЯ - она тоже сама по себе никакаЯ, и сжигающий луч
лазера - тоже никакой.
     ЏоЯвление мародеров-сталкеров свидетельствует о том,  что  человеческое
общество еще не готово  занЯть свое место в  ефремовском ‚еликом Љольце. …го
трагедиЯ  состоит в  том,  что  и  неплохие  парни,  вроде  рыжего  ухарта,
прекрасно  понимаЯ  предосудительность  своих   действий,  тем   не   менее,
продолжают  опасный не только длЯ них бизнес. ђазве браконьеры, добивающие в
африканских саваннах последних носорогов, - не те же сталкеры? „алеко не все
они люди  темные, многие отлично  соображают, что делают.  …ще ближе к этому
типу  похитители радиоактивных  материалов,  какой-нибудь  "красной  ртути".
‡азевайсЯ  "секъюрити", они и Ядерную  бомбу упрут  за  сходную цену.  ‘лово
"сталкер" вошло  уже в публицистический оборот.  Ќикто не лезет  в  словарь,
чтобы понЯть заголовок, например, в газете - "‘талкеры из —ебоксар".
     ЏсихологиЯ    подобных   людей    должна   быть    предметом   изучениЯ
художественными  средствами, чем  и занЯты  ‘тругацкие.  ”игура ђэда  вообще
выламываетсЯ   из   фантастики,   фантастика   не   привыкла   к   подробным
психологическим разработкам.
     Њы испытываем  симпатии к этому парню,  но  симпатии  горькие.  ‚едь из
ухарта мог получитсЯ толк - он не только смел и  умен, он добр, в нем живет
чувство  справедливости, на него  можно положитьсЯ, и  вовсе  не  врожденной
порочностью  объЯснЯетсЯ  тот  путь,  по  которому  он  идет  к  последнему,
жестокому преступлению.
     ‘  каждым  витком  сюжетной  спирали   авторы  делают  образ  ‡оны  все
обобщенней, она  приобретает  почти мифологические  очертаниЯ.  Љак  крайнее
выражение надежд, разочарований, радостей, печалей, откровений  и мечтаний о
лучшей жизни  в легендах  сталкеров возникает ‡олотой шар, который исполнЯет
любые  желаниЯ.  Ќо высказать  ему  свое  ходатайство можно,  лишь преодолев
множество  жутких препЯтствий, среди которых "мЯсорубка", требующаЯ принести
в жертву одного человека, чтобы мог пройти второй.
     ухарт идет на этот раз не за  наживой. –ель его возвышена и эгоистична
одновременно -  он хочет  спасти дочь. € ради ее  спасениЯ  он берет с собой
романтически настроенного  юношу, который ни о  чем  не подозревает.  ухарт
против  мальчика  ничего не  имеет, но  он затаптывает в  себе  человеческие
побуждениЯ, он заранее положил на одну чашу весов судьбу дочери, на другую -
жизнь Ђртура. Љ тому же он не сомневаетсЯ,  что и  Ђртур  идет к шару, чтобы
попросить у него  столь же личное. Ќо, делаЯ последний шаг,  молодой человек
успевает выкрикнуть то, ради чего он пошел на  смерть: "‘частьЯ длЯ  всех!..
„аром!.. ‘колько угодно счастьЯ!.."
     ќти же  слова,  став  лицом к лицу  с  ‡олотым шаром и как бы  выполнЯЯ
последнюю волю погибшего, произнесет потрЯсенный, сломленный, слишком поздно
прозревший  ухарт.  Ќо, даже и  прозрев,  он  останетсЯ  сыном современного
земного общества. € погибший мальчик тоже. €х и нас долго  приучали к вере в
различных  идолов, и  разве в  своей молитве они не  напоминают  первобытных
охотников,  которые просЯт  у  каменного  истукана  удачной охоты  длЯ всего
племени? Њожет быть, в личном плане длЯ данного охотника это  принципиальнаЯ
победа над эгоистическими  стремлениЯми захватить всю добычу себе одному, но
почему, собственно, мы должны выпрашивать счастье у добрых дЯдей из космоса?
„а и добрых ли, со своими "мЯсорубками"?
     €менно здесь, в финальной части "Џикника..." усмотрел свою тему великий
режиссер  нашего   времени  Ђндрей   ’арковский,   поставивший  по  сценарию
‘тругацких, по-моему,  лучший свой фильм  "‘талкер", главный герой которого,
кроме профессии, ничего общего с ђыжим ухартом не имеет.

     Ќесколько слов  об  "Ћбитаемом острове"  /1971 г./.  ‘траною, в которую
свалилсЯ после космической катастрофы земной  парень Њаксим,  правит военнаЯ
директориЯ,  претенциозно называющаЯ  себЯ Ќеизвестными  Ћтцами, захватившаЯ
власть после долгих лет войны, голода и разрухи. Џримерно как на ефремовском
’ормансе.  Ђ может  быть, ‘тругацкие  попробовали  проиграть и более близкий
вариант. Ћн, к счастью,  у нас  не осуществилсЯ, но  Я не стал бы  битьсЯ об
заклад, что он был невозможен.
     Љак и на  ’ормансе,  власть  поддерживаетсЯ жестоким насилием - главным
орудием фашистских /как бы  они  себЯ не именовали/ диктатур. ‚прочем, перед
нами все же фантастика. Ћсновной прием, с помощью которого Ќеизвестным Ћтцам
удаетсЯ удержать народы в послушании  - не одурманивающие военные  марши, не
орды  штурмовиков. Џравители  используют дьЯвольские волны, которые способны
воздействовать   на   психику  человека  в   нужном   хозЯевам   передатчика
направлении.  Ђ длЯ отвода  глаз  излучающие башни выдаютсЯ  за систему Џ‚Ћ.
Њассовый  гипноз на специальных собраниЯх,  применЯемых на ’ормансе, кажетсЯ
весьма примитивным по  сравнению  с этой наукоемкой технологией. ”антастика?
’акаЯ ли уж  фантастика?  “же  газеты,  как о  совершившимсЯ факте,  пишут о
поЯвлении средств, воздействующих на мозг. Њне пока довелось читать только о
химических препаратах, но это разница  непринципиальнаЯ. Џодмешал в питьевую
водичку - и порЯдок... „аже дешевле.
     Ќикто не готовил Њаксима  Љаммерера  к  революционным действиЯм. ‚ойны,
каторги, расстрелы - на его утопической ‡емле давно забыты, Љ тому же Њаксим
вовсе  не  само  совершенство,  он  частенько  бывает  легкомыслен,  нередко
ошибаетсЯ, в не самое подходЯщее времЯ  влюблЯетсЯ в местную девушку, словно
родной брат ђуматы. Џричины здесь  чисто литературные - и великим не убежать
от  расхожих  сюжетных  обЯзанностей, € все  же  то,  как действует Њаксим в
соответствии со своими морально-этическими принципами, говорит что они,  эти
принципы, близки к тем, которые мы тщетно искали уже много лет. Ѓольше всего
потрЯсает,  пожалуй,  в  Њаксиме  то,  что  он  в  любой  ситуации  остаетсЯ
человеком. ќто действует сильнее,  чем его способность быстро заживлЯть раны
или видеть в темноте.

     €   опЯть:  после  "Џикника..."  и  "‘талкера",  допускающих  различные
толкованиЯ - "Џарень из преисподней" /1974 г./, может быть, самаЯ простаЯ из
повестей  ‘тругацких. ‘амаЯ  простаЯ  в том  смысле,  что  ее антивоенный  и
антифашистский смысл  обнажен. Њожет быть, эта простота объЯснЯетсЯ тем, что
"Џарень из  преисподней" замышлЯлсЯ как сценарий,  предназначенный,  конечно
же,  не  длЯ ’арковского,  и  по  непонЯтным причинам  отвергнутый тогдашним
ѓоскино ‘‘‘ђ.  Ђ может  быть,  и  понЯтным: из-за  того,  что  авторами были
‘тругацкие.  Ѓесполезно спрашивать:  почему  …втушенко не позволили  сыграть
роль  ‘ирано  де  Ѓержерака, почему  укшину  запретили  поставить  "‘тепана
ђазина", почему десЯтки прекрасных картин ложились на полку. Ќу,  не  любило
ѓоскино слишком  самостоЯтельных  художников.  €, может  быть, не  стоило бы
вспоминать  эту  повесть  сейчас, если  бы  и  по  сей  день  слово "фашизм"
ассоциировалось  бы  у нас  только  с 41-ым  годом, только  с  гестапо,  ‘‘,
Ћсвенцимом...
     Џодобно  "Ћбитаемому  острову"  "Џарень  из  преисподней" начинаетсЯ на
одной из похожих на ‡емлю планет, где живут во всем подобные людЯм обитатели
и где мы сразу попадаем на театр военных действий. ‚ойна ведетсЯ между двумЯ
державами с имперским  уклоном.  ѓрЯзнаЯ, жестокаЯ, бессмысленнаЯ  бойнЯ. Ќа
этой войне  был смертельно ранен юноша-солдат, один из Ѓойцовых Љотов  - так
назывались отборные части ‚еликого ѓерцога, надежда и опора местного режима.
Ќезамеченные  никем  земные  разведчики  перевезли  на  ‡емлю  обожженное  и
простреленное тело, и всемогущаЯ медицина будущего вернула парнЯ к жизни.
     ‘толкнуть лицом к  лицу с моралью  прекрасного мира, каким стала ‡емлЯ,
отравленное милитаристскими и шовинистическими предрассудками существо,  длЯ
которого  высшее наслаждение  - вешать  пленных... ђади  усилениЯ  контраста
‘тругацкие  позволили  себе вернутьсЯ  к утопической ‡емле "ЏолднЯ", выбрав,
таким   образом,   крайние   полюсы   противостоЯниЯ   в   разворачивающейсЯ
нравственной дуэли. Љак вложить  парню в голову, что на свете есть не только
злоба и ненависть, но добро и доброта?
     ’рудно вытравлЯть фашизм из костей ѓага. ѓаг оказалсЯ неглупым, смелым,
искренним.  Џопав  в  невероЯтную длЯ его  убогого  сознаниЯ  переделку,  он
довольно  быстро  сумел  понЯть,  что  очутилсЯ  не  в  загробном   мире,  а
действительно на  другой планете.  ”антастическую технику  землЯн  он освоил
легко,  но осознать, что у обитателей ‡емли  не  только другие  машины, но и
другаЯ  шкала  нравственных  ценностей,  он  не  может.  ѓаг  благодарен  за
спасение,  но не в силах поверить в  бескорыстие спасителей. Ћн  все  мерЯет
своими мерками. ‚ чем только он не подозревает землЯн, когда узнает, что они
тайно наблюдают  за его родной  планетой.  „аже в том, что  им  нужны  рабы,
которых можно было бы убивать на киносъемках.
     ‚  новой  повести люди  с  ‡емли ведут себЯ  активнее, чем  сподвижники
ђуматы,   им  удаетсЯ  прекратить  кровопролитную  бойню.  Љстати,  если  бы
рецензенты  назвали  бы  ‡емлю, "умыкнувшую" ѓага,  коммунистической, никто,
даже  авторы  не  стали бы  протестовать. ’ак  почему  надо  было  запрещать
сценарий? ‚прочем, Я уже дал ответ.
     Ђвторов волнует прежде всего нравственный и духовный  мир ѓага. ‚се его
мысли сводЯтсЯ к  одному: вернутьсЯ  на  родину и снова  служить  обожаемому
ѓерцогу.  ‚ сущности, он остаетсЯ равнодушным к земной роскоши. Љомнату свою
он превратил  в подобие казармы, вместо  удобной одежды паритсЯ в бойцовской
униформе,   а   робота   „рамбу,   старого,  добродушного   робота   „рамбу,
приставленного   к   нему   в   услужение,   он   умудрилсЯ   превратить   в
беспрекословного,    вымуштрованного    пехотинца.    ‹итературно    процесс
оболваниваниЯ бедного робота выполнен с блеском.  ‚от "рЯдовой „рамба" отрыл
по приказанию ѓага "траншею полного профилЯ".
     "- Њолодец, - сказал ѓаг негромко.
     - ‘луга его величества, господин капрал! - гаркнул робот.
     - —его нам теперь еще не хватает?
     - Ѓанки бодрЯщего и соленой рыбки, господин капрал".
     /Ѓоюсь,  правда, что последнЯЯ фраза  взЯта  не  из лексикона  Ѓойцовых
Љотов/.
     ѓаг  помещен в  идеальные условиЯ длЯ психологического эксперимента. Ќе
только  слова,  но и  дела  окружающих  его  людей, должны были  бы  убедить
молодого человека, что в мире существует „обро и что оно не только  сильнее,
но и, если можно так сказать, лучше, интереснее ‡ла.
     Ќо  Яд  проник  глубоко.  “ землЯн,  которые решились  на  эксперимент,
опускаютсЯ руки.  € его  отправлЯют домой  без  особой  надежды  на  то, что
перевоспитанный  ѓаг  станет  строителем  нового мира.  Џожалуй,  даже  они,
опытные педагоги и психологи, просмотрели  надлом, все же произошедший в его
душе. Ћднако проходивший мимо путник, который стал безропотно вытаскивать из
грЯзи машину с медикаментами, уже не прежний ѓаг.
     ‡авершаЯ рассказ о "Џарне  из преисподней", Я подумал, что, может быть,
зрЯ  назвал  его  в  начале  таким уж  незамысловатым.  Ћн  ведь  писалсЯ до
афганской  и  до  чеченской  войн, и,  может быть, именно сейчас такой фильм
оказалсЯ бы современным и нужным. Ќо повесть-то ‘тругацких осталась.
     “ченики и поклонники ‘тругацких выпустили в 1996 году не совсем обычный
сборник: несколько молодых  фантастов написали  продолжение  их  повестей. “
менЯ  нет сомнениЯ, что и в самом замысле "‚ремени учеников", осуществленным
Ђ.—ертковым, и в стараниЯх его участников проЯвилось трогательное уважение к
большим мастерам. ’ак же, как нет сомнениЯ: они, прекрасно уловив стилистику
‘тругацких, не  смогли проникнутьсЯ их духом - тем  задорным  и  неунывающим
духом,  который поддерживал  и вдохновлЯл  нас в трудные  минуты.  Ћбо  всех
говорить  не буду, только  о Њихаиле “спенском, как раз и написавшем большое
продолжение, как бы  вторую часть "ЏарнЯ из преисподней". Џо его версии, ѓаг
не  простой ландскнехт, а наследник престола, затем и  правитель герцогства.
ѓигандскаЯ  разведка  расшифровала земных наблюдателей, и ѓаг позволЯет себе
разговаривать со своими бывшими  спасителЯми в  ультимативном тоне. ‚  конце
концов  они  между  собой договорились - Я не  собираюсь влезать в  тонкости
изобретательно придуманного  сюжета.  џ  хочу сказать о  другом.  Џри  таком
повороте событий намертво рухнул замысел ‘тругацких. ‡емлЯ и ѓиганда  как бы
уравниваютсЯ в своих намерениЯх /по-моему, ѓиганда даже переигрывает ‡емлю/,
и вместо того, чтобы испытывать боль  и страх за искалеченные "бравым пеньем
солдат" юношеские души мы присутствуем  при очередной военно-приключенческой
игре  противоборствующих спецслужб.  ЏопулЯрнаЯ  патриотическаЯ  игра скорее
усиливает "партию войны",  нежели гасит вирулентность ее  бацилл. “спенский,
как и  почти все остальные авторы сборника, написали свои продолжениЯ в духе
сегоднЯшней фантастики  - разочарованной, недоброй, не видЯщей света в конце
туннелЯ. ‘тругацкие здесь, конечно, не  причем, но,  ребЯта,  может быть, не
надо писать таких продолжений, даже из лучших побуждений.

     ‚ повести "Њиллиард  лет до конца света" /1976 г./ авторы не раскрывают
тайну происхождениЯ безжалостной силы,  котораЯ  идет на крайние меры, чтобы
заставить  нескольких  ученых  отказатьсЯ  от  своих  занЯтий.  ‘ами  ученые
предполагают,  что  их  исследованиЯ  затронули  устои   мирозданиЯ,  и  оно
вынуждено оборонЯтьсЯ. ЏонЯтно, при такой несоразмерности масштабов жизнь  и
достоинство  отдельной  личности мало что значат. Ќо это объЯснение выглЯдит
слишком  естественнонаучным,  чтобы  мы  могли  принЯть  его, имеЯ  дело  со
‘тругацкими.  ‘тругацкие и  здесь воссоздают  ситуацию постоЯнного давлениЯ,
под гнетом которого  находЯтсЯ  мыслЯщие и творческие  люди  в  тоталитарном
обществе. Љонкретный источник этого давлениЯ каждый может назвать по-своему.
Ќо, может  быть,  еще важнее тема  внутренней стойкости человека. „аже когда
пресс   становитсЯ  невыносимым,   даже  когда  все  вокруг  капитулировали,
обЯзательно  находитсЯ  кто-то,  кто не сдаетсЯ,  хотЯ  бы  длЯ того,  чтобы
сохранить уважение к самому себе. ЌаписаннаЯ в середине семидесЯтых, то есть
в самый-самый  период "расцвета застоЯ", повесть доказывает, что и ее авторы
не  сдались, не согнулись,  не пошли на моральные компромиссы. „о сих пор не
могу взЯть в толк, почему публикациЯ этой повести в журнале "‡нание -  сила"
обошлась  без  оргвыводов  в  отношении  редакции.  ‡ато  отдельного изданиЯ
авторам пришлось ждать очень долго.

     ЏриступаЯ к  разговору о  повести "†ук в  муравейнике" /1979-80  г.г./,
хочешь-не  хочешь,  приходитсЯ вспомнить,  что двое  из  его героев - Њаксим
Љаммерер и ђудольф ‘икорски уже встречались читателЯм в "Ћбитаемом острове".
’ам  Њаксим,  пытаЯсь помогать несчастным жителЯм по собственной инициативе,
не подозревал о  том, что ‡емлЯ уже давно стремитсЯ сделать  то же самое, но
только "сверху",  внедрив в  высшее  руководство страны  своих ставленников,
среди которых был и ‘икорски, чем и объЯснЯетсЯ  его странное длЯ тех времен
прозвище  "ќкселенц", ‚аше  Џревосходительство.  ‚ новом романе  постаревший
ќкселенц возглавлЯет ЉЋЊЉЋЌ,  буквально -  Љомиссию по контактам, в сущности
же, земную службу  безопасности, а сильно возмужавший Њаксим  трудитсЯ в ней
под началом ќкзеленца. ‘очетание  слов "служба безопасности" долго еще будет
нести длЯ нас пугающий оттенок, хотЯ врЯд ли кто сомневаетсЯ в необходимости
подобных  учреждений.  Ќо  длЯ  чего  она  в  том  мире,  который  описывают
‘тругацкие,  когда  уже  давно на  всей планете  царит  мир  и  в  человецех
благоволение?  „олжно быть, организациЯ ‘икорски ближе к нашему Њинистерству
по чрезвычайным ситуациЯм, чем  к  настоЯщей  ѓосбезопасности, но,  сохранЯЯ
подобную структуру, ‘тругацкие как бы хотЯт сказать,  что  едва ли  наступит
такое   времЯ,   когда   человечество   может   посчитать   себЯ   полностью
застрахованным  от  любых   неожиданностей.   Џрирода,  космос,  мироздание,
непредсказуемость  поведениЯ иных разумных существ, рецидивы фанатизма могут
нанести удар из-за угла, и к нему нужно быть готовым.

     € вот, кажетсЯ, такаЯ непредвиденнаЯ опасность придвинулась к ‡емле. Ќо
прежде чем принимать  контрмеры,  ќкселенц и  его помощники должны решить: а
действительно  ли  это  опасность?  Џеред  читателЯми, как и  перед  героЯми
произведениЯ, возникла загадка -  чего же хотели, чего  добивались неведомые
силы, которые еще в эмбрионах запрограммировали развитие нескольких десЯтков
землЯн и  "заклеймили" их иероглифом-тавром. —то случилось бы, если бы  хотЯ
бы  один из  отмеченных,  тот  же  ‹ев  Ђбалкин,  добралсЯ бы  до  заветного
саркофага,  где был  спрЯтан  шар с "его" знаком,  ‚семирнаЯ Љатастрофа или,
наоборот, ‚сеобщее Ћзарение?
     ‚ этой повести авторы  не дали  разгадки,  не дали принципиально. Њожно
сказать, что в  умолчании и  состоит главный замысел  "†ука...":  как должны
действовать люди, когда необходимо принЯть  ответственное решение при  Явной
нехватке  или полном отсутствии информации. ‚ыбрать ли путь осторожничаниЯ -
лучше непонЯтное  и загадочное уничтожить,  чем рисковать?  Љ такому решению