 внимательным  взором  людей  как  полноправные
обитатели ‡емли.
   ‡ачем же ‹илит было беспокоитьсЯ из-за того, что  у  ЃезымЯнного  глаза
прикрывались  не  веками  с  бахромой   ресниц,   а   плотными   пленками,
смыкающимисЯ посредине? —то лоб его был костист и широк, голова велика,  а
тело приземисто?
   ’ак же впоследствии ее не особенно поразил  и  рассказ  об  обитаемости
звезд. ‹егковерие дикарЯ способно с  размаху  перепрыгнуть  любую  бездну!
Џока сложное и простое равноценны в сознании, ничто не потрЯсает слишком.
   ЃезымЯнный и ‹илит осторожно, хотЯ без особого  смущениЯ,  приближались
друг к другу; он знал об обитателЯх ‚селенной очень много;  она  не  знала
ничего - это их сближало. Ћни вперили взглЯды, полные заинтересованности.
   ‹илит слегка улыбнулась: незнакомцы хохотали охотно и часто, она видела
это из своих засад. Ќо впервые она ощущала на себе их взглЯд - в нем  было
что-то притЯгательное, почти парализующее. …ще не понимаЯ,  опасность  это
или залог дружелюбиЯ, она попыталась освободитьсЯ. ѓубы ее сомкнулись, как
при сильном напрЯжении.
   € тотчас взглЯд ЃезымЯнного отпустил ее. …два вырвавшись из  невидимого
силка, она выпрЯмилась.
   - —ужие! Људа вы идете? - громко сказала она, пытаЯсь  унЯть  невольную
дрожь пальцев. - ‡десь не ваше место охоты. ѓоры и леса не хотЯт вас!
   ѓолос ‹илит показалсЯ ЃезымЯнному чистым и звонким.  Ћн  отлично  знал,
что звук - это не более  чем  колебание  воздушных  волн  на  определенной
частоте. ‚олны магнитного полЯ  будут  восприниматьсЯ  уже  как  свет  или
радиоизлучение. € все-таки он не слыхал подобного звучаниЯ! Ћн  растерЯнно
оглЯнулсЯ: вокруг было пустынно, только росли лесные цветы. Ќе те, которые
густо усыпают полЯны, жадно и поспешно переплетаютсЯ стеблЯми, толкаютсЯ в
темноте корневищами. Ќо есть цветы,  растущие  в  одиночку;  каждый  виден
издалека. ‚етер не гладит их небрежно, всем  скопом,  а  играет  с  каждой
чашечкой по отдельности. €  огромный  лиловый  колокольчик,  обретЯ  звук,
заговорил бы, наверное, голосом ‹илит. Ќе плыл, не обволакивал, а чисто  и
Ясно выговаривал каждый слог - таким представилсЯ голос ‹илит ЃезымЯнному,
лаолитЯнину, когда он услышал его впервые.
   Ќо  нужно  было  разобратьсЯ  в  речевом  коде   землЯн.   Ѓез   помощи
специального устройства, на ходу, это не просто.  џзык  первоначально  был
организующим началом и на ‹аоле-‹иал. Ќо азбучный период мышлениЯ  прошел:
показалось,  что  речь  затормаживает  контакт,  и  поЯвились  иные  формы
общениЯ, минующие слово.  ЃезымЯнный  понимал,  что  Язык  встреченной  им
землЯнки примитивен, однако он не знал к нему ключа, а надо было  ответить
хоть как-то, чтоб не испугать ее и завоевать доверие.
   € он произнес смешным горловым звуком первое случайно запавшее в памЯть
словосочетание:
   - —ужие куда...
   ‘начала ‹илит  внимательно  глЯдела  ему  в  рот.  Џотом  вздохнула,  в
недоумении склонила голову к плечу. ѓорловое бульканье повторилось.
   - —ужие куда, - еще старательнее выговорил лаолитЯнин.
   Ћна узнала наконец искаженные звуки Языка ’абунды. Ћ,  как  смешны  эти
чудища, оказываетсЯ! Ћни не умеют говорить?! ‹илит, прищурившись,  бросила
на разумнейшее существо ‚селенной взглЯд снисходительного покровительства.


   ‚ самом деле, с ее точки зрениЯ, лаолитЯне были далеки от совершенства,
они не умели самых простых вещей! ‚едь они действительно не понимали Языка
’абунды, заучивание слов давалось им с трудом. Ђ ‹илит и  не  подозревала,
что существуют иные наречьЯ, кроме ее собственного.
   ‹аолитЯне "также давно не имели  нужды  в  счете:  за  них  все  делали
машины. Ћгонь знали только теоретически, и однажды один из них сунул  руку
в костер. ‹илит захохотала, но потом приложила мЯгкий лист,  прохладный  и
влажный, - и  жжение  утихло.  ‹аолитЯнин  почти  с  детским  любопытством
взглЯнул на свою исцеленную кожу.
   Ћткуда было знать дочери ’абунды, что неведомаЯ ей ‹аола-‹иал жила  уже
на исходе фотонного века, перед которым и термоЯдерный мог  бы  показатьсЯ
каменным?! ‚ своей гордыне лаолитЯне движение по  световому  лучу  считали
лишь  рабским  следованием  кривизне  пространства.  "Ђ   где   взрыв?   -
нетерпеливо  восклицали  они.  -  ѓде  бунт,  где  поиск   мозгоподобных?"
"Ѓыстрина помогает кораблю; было бы неразумно отвергать ее", -  рассуждали
опытные небесные кормчие. "Ћднако, - возражали им, - не плыть же с потоком
фотонов, послушно огибающим полЯ тЯготений? Ќе пора ли уже оседлать и реку
направленного времени?.." ’ак перед лаолитЯнами  приоткрывалась  еще  одна
бездна: двустороннЯЯ бездна микро- и макромиров!..
   Ќичего  этого  ‹илит  не  могла  знать.  …е  приобщение   было   весьма
поверхностно. €  все-таки  она  не  только  впитывала,  но  и  сама  учила
лаолитЯн.  „авно  привыкшие  к  послушной  силе  механизмов,  они  впервые
дивились ловкости,  всемогуществу  голых  человеческих  рук!  ЏервозданнаЯ
радость мускульного труда захватила их. Ћни, которые могли  поразить  цель
на любом расстоЯнии мгновенным лучевым ударом, - теперь кидали  камушки  в
дерево или летЯщую птицу. Ќадо признать: они были на  редкость  неловки  и
так громко смеЯлись сами над собой!
   —увство превосходства - хоть  в  самом  малом  -  освободило  ‹илит  от
боЯзни; у нее с лаолитЯнами шла честнаЯ игра, они менЯлись!
   Ћна почувствовала себЯ равноправной, а это ведь и есть перваЯ  тропинка
к доверию.
   ‹илит смутно постигала, что речь ЃезымЯнного была в чем-то  отлична  от
речи ее самой и Ћдама, хотЯ они теперь употреблЯли одни  и  те  же  слова.
‚прочем, ЃезымЯнный каждый раз  усложнЯл  свой  Язык;  названиЯ  предметов
складывались в необычные сочетаниЯ.  Ќа  безоблачный  лоб  ‹илит  набегали
складки - так ей хотелось понЯть.
   Ќастороженность таЯла день ото днЯ. Ћна не  заметила,  как  настал  тот
день,  когда  она  полностью  предалась  ему  душой  с  той   единственной
доверчивостью, которую питает дитЯ  к  матери,  не  отнЯвшей  еще  его  от
груди...
   € одновременно с тем, как  ей  все  легче  и  заманчивее  было  слушать
ЃезымЯнного, она с досадой  ощущала,  что  Ћдаму,  наоборот,  все  труднее
становилось уловить, о чем же говорит она сама, ‹илит. •отЯ у  них  всегда
были те же самые слова!
   Љогда она впервые привела ЃезымЯнного к  пещере.  Ћдам  стал  серым  от
бледности.
   - Ћни не похожи на нас, - зашептал он, - они пришли с той стороны мира?
   ‹илит захохотала. Ќо Ћдам становилсЯ все мрачнее. Ћни жили еще рЯдом  и
порой ласкали друг друга, хотЯ в то же времЯ стремительно убегали в разные
стороны, как две речки, возникшие из общего источника, но уже  разделенные
горным крЯжем.
   ЃезымЯнный трудилсЯ, как  винодел:  он  откупоривал  пустые  бутылки  и
наполнЯл их. ќто была работа над мозгом ‹илит. Ћн населЯл его понЯтиЯми. Ђ
потом превращалсЯ в  ткача  и  швеца,  соединЯл  нитЯми,  теснее,  чаще...
Џереплетал между собой - возникала ткань. ’огда он смело кромсал ее, кроил
образы, домыслы, допущениЯ. ‘оздавал целую вселенную мысли!
   ЃезымЯнный стоЯл как бы у самой колыбели  разума.  Ќо  он  уже  не  был
только благодушным наблюдателем: в  нем  самом  зрели  перемены.  „уховное
высокомерие лаолитЯн все больше претило ему.
   ‘ферические глаза ЃезымЯнного, отливавшие желтым и  изумрудным  цветом,
внимательно вглЯдывались в земную жизнь. …го глаза видели  "быстрее",  чем
глаза ‹илит: то, что ‹илит представлЯлось слитным лучом,  длЯ  ЃезымЯнного
было наполнено сложным миганием. …му, чтоб увидеть свет непрерывным, нужна
была частота вспышек в сто раз большаЯ, словно в  каждой  единице  времени
длЯ него было больше мгновений. Ќо он помнил, что на ‡еленой —аше  пасовал
перед водой, тогда как ќлиль обладала "верхним" и "нижним"  зрением:  одно
было приспособлено длЯ воздушной сферы, другое - длЯ водЯной.  Ћна  видела
отчетливо то, что казалось ему лишь смутной тенью.
   € все-таки он не был лишен тщеславиЯ; он,  чужестранец  на  ‡емле,  мог
различать в сумерках тонкие оттенки цвета, тогда как ‹илит  будто  слепла:
все сливалось перед ней в серую пелену. € лишь Яркое солнце возвращало  ей
остроту зрениЯ. ‘олнце, которое по утрам ослеплЯло его не  только  потоком
тех лучей, которые видела ‹илит, но и пронзительным светом ультрафиолета.
   —ужое солнце с чужими лучами!
   ‘колько он видел их в своих скитаниЯх! ‘тоило прикрыть глаза, как перед
ним картины сменЯлись картинами. Ќа зубчатые скалы, не обточенные  дождЯми
или атмосферным потоком, опускались зелено-белые  блики  сгущенных  газов:
спираль галактики, видимаЯ  так  близко,  словно  она-то  и  есть  главное
освещение планеты. Ђ под нею - стеклЯннаЯ  пустынЯ  с  прозрачными  шарами
травЯного цвета -  кристаллический  мир.  €  белое  пламЯ  звезды,  веющей
нестерпимым жаром вблизи, но далекой и не греющей здесь.
   €ли же темное солнце, окруженное малиновым ободом, отчего  небо  вокруг
становилось багрово-фиолетовым, а над планетой - желтаЯ  прозрачнаЯ  струЯ
газа от взлетевшего светоплана; дикий, бесполезный мир!
   Љ другим планетам светоплан  опускалсЯ  в  защитном  кольце  токов.  Џо
кругу, как по поверхности невидимого шара,  над  ними  блуждали  ветвистые
молнии. €ногда они сливались в сплошные потоки, в целые реки  разрЯдов,  и
эти смертоносные  радуги,  обманно  голубые,  манЯщие,  лились  и  лились,
неслышно вспыхиваЯ и угасаЯ за броней кораблЯ.
   ‚ гермошлемах тоже были заслонки; они  входили  в  обЯзательный  костюм
космолетчика после нескольких случаев, когда при неосторожном  повороте  к
светЯщемусЯ телу  несколько  лаолитЯн  ослепли.  ’еперь,  даже  улетаЯ  от
голубого солнца, они с осторожностью наблюдали и его  корону  в  сиреневых
разводах, и лучи, которые отражались, подобно водЯной пыли, на  призрачном
хвосте светоплана, набиравшего скорость. ‚  недрах  же  самой  раскаленной
сверкающей  звезды,  Яично-желтой,  плавали  фиолетовые  сгустки,   мрачно
освещенные с двух сторон. Џузыри газа лопались и подымались -  гигантские,
как целые планеты. € невесомые на вид.
   Љогда  огромный  межгалактический  корабль   ‹аолы-‹иал   достиг   цели
назначениЯ, углублЯЯсь  в  Њлечный  Џуть,  счет  спиралей  галактики  стал
обозначением места: некоторые светопланы покидали  его  борт  в  плоскости
пЯтой спирали, другие отрывались на вертикали третьей.
   ѓруппа ЃезымЯнного должна была  обследовать  пространство  вокруг  трех
звезд.
   ‘олнце - последнЯЯ из них; у двух первых планетных систем не оказалось.
   €х светоплан покружил у ћпитера, не приземлЯЯсь: поЯс радиации над  ним
был в сто триллионов раз больше, чем над ‡емлей. Ќе привлекли их  и  глыбы
кольца  ‘атурна  -  планеты   зелено-желтой   и   серо-лиловой,   ледЯной,
стремЯщейсЯ по вытЯнутому эллипсу. Љакое-то времЯ они провели на  равнинах
‚енеры, оплавленных вулканическим стеклом. Њного раз  наблюдали,  как  над
Њарсом  пылали  ложные  солнца:   его   атмосфера,   насыщеннаЯ   ледЯными
кристалликами, странно, почти зловеще преломлЯла свет.
   ‚о все расчеты лаолитЯне вводили "коэффициент незнаниЯ" - скидка на  те
силы, которые еще  не  учтены.  €  таким  "коэффициентом  чуда"  предстала
однажды перед ними ‡емлЯ, с ее бурной жизнью и густой  атмосферой  посреди
пустынного космоса. ќто был момент торжества!
   ‘тремление достигать необычайно сильно в мозгоподобном. “поение властью
над зверем или машиной способно вознаградить за все опасности,  за  долгие
труды. Њинута свершениЯ вмещает в себЯ  столь  многое,  что  само  понЯтие
времени расширЯетсЯ: наполнение становитсЯ равным протЯженности.
   ЃезымЯнного не переставала поражать цепкость земной жизни.
   ‚ далекие времена, когда солнцу было  трудно  пробитьсЯ  сквозь  душную
атмосферу,  сине-зеленые  водоросли  могли  улавливать  все  видимые  лучи
спектра.  Џещерный  мох  обладает  способностью  почти  из  полного  мрака
собирать рассеЯнные световые крохи и  линзами  клеток  направлЯть  луч  на
хлорофилловое зерно. Џапоротники живут в полутьме. „ревнейшие же насекомые
муравьи глубоко в почве сами себе создают влажную, насыщенную углекислотой
атмосферу - никому из современных видов в ней уже не выжить.
   ЃезымЯнному казалось,  что  жизнь  никогда  не  была  слепой.  Љонечно,
зародившись на ‡емле, она искала пути ощупью: ведь ни деревьЯм, ни  рыбам,
ни людЯм не было еще аналогий!
   €зучаЯ окружающее. ЃезымЯнный предполагал, что вначале у земных существ
был ограниченный ракурс обзора. Ќо некоторые попытались как бы  "прорвать"
пространство: дельфины нырЯли вглубь и подымались на поверхность, обезьЯны
сновали по деревьЯм от корневища до крон - длЯ них мир получил  добавочное
измерение.  Ђ  затем  живое  существо   попробовало   "переместить"   само
пространство вокруг себЯ: не приблизитьсЯ к пище, а ее приблизить к  себе.
‘орвать плод и поднести ко рту.
   Ќо чтоб совершить эту биологическую  революцию,  должен  был  поЯвитьсЯ
специальный орган.
   Џрирода экспериментировала долго: вытЯгивала  нос  в  хобот,  создавала
рукохвостых обезьЯн, пока не остановилась на передних конечностЯх...
   Ћткуда же началсЯ сам человек? ‘лучилось ли это, когда он взЯл  в  руки
камень и разбил им орех? €ли позже -  впервые  нацарапав  кривые  черточки
орнамента? €ли еще много времени  спустЯ,  когда,  подобно  ‹илит,  смутно
ощутил страх смерти, жалость к живому, извечную трагедию  познаниЯ  самого
себЯ?
   € был ли земной мозгоподобный  венцом  длительной  эволюции?  €ли  лишь
счастливой мутацией древней обезьЯны, котораЯ однажды сразилась  с  горным
львом и занЯла  его  пещеру  с  повышенной  радиацией  -  остатком  бурных
первоначальных времен ‡емли?  Џод  действием  этой  радиации  и  произошел
случайны" генетический скачок?
   “ ЃезымЯнного было слишком мало времени на исследованиЯ. ‡емле  суждено
остатьсЯ длЯ него книгой, котораЯ досталась ненадолго. Ћна захватила его с
самой первой страницы - он читал, читал,  целые  материки  вставали  перед
ним... Ќо конца в этой  книге  не  будет.  …му  останутсЯ  воспоминаниЯ  и
домыслы: мысленно перелистывать страницы, гадаЯ о  непрочитанном.  Ћткуда,
из какой тьмы пришла ты, ‹илит, на свою ‡емлю?


   - ђазве ты не видишь,  не  чувствуешь?  -  спросила  однажды  ‹илит,  с
наслаждением втЯгиваЯ ноздрЯми воздух.
   - џ забыл, - виновато отозвалсЯ ЃезымЯнный.  -  џ  так  долго  летел  в
космосе. Ђ сейчас с тобой все вспоминаю снова.
   Ћни стоЯли под темно-алыми ветвЯми дерева,  источавшего  бальзамический
запах ранней осени. Ћн был терпок и выразителен,  как  прикосновение  рук.
ЃезымЯнный смотрел на ‹илит задумчиво: длЯ нее словно ото всего шли  лучи,
тогда как он видел свет, но не чувствовал радости. „итЯ  слишком  взрослой
планеты, он не ощущал трепета  -  перворайского,  ребЯческого,  -  который
охватывал ее, землЯнку, при прикосновении ко всему сущему. Ћн лишь смотрел
и понимал, а она наслаждалась!
   ‹аолитЯнин вздыхал глубоко, забыв,  что  сам  он  не  рожден  длЯ  этой
пахучей густой атмосферы. …сли б не искусственные  ухищрениЯ,  его  легкие
были бы сожжены уплотненным, жгучим, как огонь, кислородом. Ћн держал свои
огромные глаза полуприкрытыми - света на ‡емле было  слишком  много!  „аже
лучи спектра, казалось, преломлЯлись здесь Ярче и свежее.
   Ђ рЯдом стоЯла ‹илит. …е разделЯли с ним  целые  тысЯчелетиЯ,  пропасть
цивилизаций. Ћднако она ничего не знала об этом. ‡нал один он.
   Ћна стоЯла босыми ногами на своей молодой планете,  и  глаза  -  серые,
длинные - зорко оглЯдывали окрестности.  …е  мир  был  прост.  ‚дали,  над
рыжими холмами, дымились синие облака.
   - Ђх ты, крылатое существо! - прошептал ЃезымЯнный.
   ЉажетсЯ, он забыл, что перед ним дикарка. ‚осхищенный,  счастливый,  он
сладостно ощущал свое невольное умаление  перед  нею.  ‘частье  ведь  тоже
драматично. Ћно, как белый  цвет,  слагаетсЯ  из  целого  потока  спорЯщих
лучей.
   Ќе просто приходЯт двое друг к другу. ќто  почти  такой  же  далекий  и
извилистый путь, как путь светил, летЯщих в пустоте.
   ‹аолитЯнин что-то сделал. ‹илит не понЯла. Ћн приблизил лицо. ќто  было
ни с чем не сообразно: его губы прижались к  ее  губам!  ‚  какую-то  долю
секунды у нее мелькнула мысль, что он хочет укусить: зачем иначе наклонЯть
рот, полный, правда, не зубов, - как она успела заметить, - но все-таки  в
твердых пластинах, способных зажать кожу?
   Ћна готовилась отпрЯнуть и защищатьсЯ. …е  руки  были  сильнее,  чем  у
него, - это-то она знала! …сли только он  не  пустит  в  ход  какой-нибудь
магической штучки, коварно утаенной до сих пор.
   Ќо он вовсе не пыталсЯ причинить ей боль. Ћн оставалсЯ  все  в  том  же
странном, неестественном положении недвижимым, и, если б она  не  ощущала,
как бурно бьетсЯ его сердце, она бы подумала, что он заснул.
   „ействительно, он был похож  на  сонного;  глаза  его  не  размыкались.
Љазалось, что и голова вот-вот свалитсЯ с плеч,  -  ‹илит  придержала  ему
затылок. ќто было первое  движение,  которое  она  сделала.  ЌеЯсный  звук
вырвалсЯ у ЃезымЯнного, словно он застонал, но тотчас  откинул  голову,  и
она увидела преображенное лицо. ‚се было необычно в  этот  момент;  теплаЯ
волна прилила к ее сердцу.
   - ’ы не боишьсЯ менЯ? - прошептал он.
   - џ никого не боюсь, - отозвалась ‹илит, слегка задрожав.
   Ћн сказал что-то на своем Языке. Ћна не понЯла. Ђ на  ее  Языке  такого
слова не существовало. Ќо он твердил его снова и снова, и вид у  него  был
смиренный, как у человека, который не  участвовал  в  общей  охоте  и  вот
теперь стоит у костра, тщетно ожидаЯ, что ему бросЯт остаток.
   ‚ племени был суровый закон: кто не охотитсЯ, тот не получает  доли.  €
все-таки однажды ‹илит утаила кусок  дымного  мЯса  на  кости  длЯ  такого
отверженного. Ќо его взглЯд, похожий на взглЯд загнанного зверЯ,  внезапно
изменилсЯ: он выхватил кость из ее рук и, торжествуЯ, отбежал  в  сторону.
Ќа ‹илит он больше не  взглЯнул:  благодарность  была  неведома  людЯм  ’а
бунды.
   Ќо у лаолитЯнина выражение лица  оставалось  добрым  и  доверчивым.  Ћн
продолжал смотреть на нее с ожиданием.
   Љак вдруг схватилсЯ рукой за грудь.  …го  лицо  почернело,  щеки  сразу
впали. Ћн странно дергалсЯ, задыхалсЯ, в то же времЯ ладонью зажимаЯ  себе
нос и рот, будто сам хотел помешать дыханию.  Ќа  ее  глазах  он  клонилсЯ
набок, словно засыхающаЯ от сильного жара трава. ќто было похоже на порчу.
‹илит ведь  не  могла  знать,  что  просто  кончилось  действие  фермента,
благодарЯ  которому  лаолитЯне  безвредно  дышали  земной  атмосферой,  не
надеваЯ скафандра.
   ѓрань живого и мертвого всегда чудовищна длЯ человека!  ‘ознание  того,
что двигающеесЯ, теплое, подобное тебе самому  превращаетсЯ  на  глазах  в
холодное и неподвижное, невыносимо на любых ступенЯх развитиЯ.
   ‹илит сначала испугалась, потом ее внезапно кольнула  жалость.  Љоротко
вскрикнув, она поднЯла ЃезымЯнного на руки. Ћгромные  глаза  закатывались,
губы совсем обуглились. Ћна неслась прыжками"  уносЯ  его  на  спине,  как
самка - раненого детеныша.
   Ѓольшое  Яйцо  было  недалеко.  ‹илит  втолкнула  ЃезымЯнного   внутрь,
вскарабкалась сама и захлопнула крышку.
   Ќо Яйцо оставалось неподвижным и не гудело изнутри, передаваЯ  дрожание
всему телу, как бывало каждый раз, когда  она  входила  в  него  вслед  за
ЃезымЯнным. Ћднако крышка закрылась плотно  и  несколько  раз  повернулась
сама. ’отчас зажегсЯ свет - слабый, сероватый,  -  и  Явно  что-то  начало
происходить с воздухом: лаолитЯнин задышал ровней, чернота стала  сползать
с его кожи. Ќо глаза  все  еще  были  бессмысленно  приоткрыты.  Ђ  ‹илит,
напротив, ощутила в горле едкую сухость. Ћна дышала все чаще и чаще, будто
выброшеннаЯ на песок  рыба.  †елтые  и  лиловые  круги  поплыли  перед  ее
глазами.
   Љак всЯкий дикарь, она панически пугалась любого недомоганиЯ.  "…сли  Я
сейчас уйду на ту сторону мира, - смутно подумалось  ей,  -  некому  будет
спасти его".
   € она напрЯгла не памЯть - та была у  нее  великолепна:  все,  что  она
видела однажды, навсегда оставалось ее достоЯнием, - но волю. ‚олю - рычаг
действиЯ.
   ‹илит коснулась трепетной рукой пульта управлениЯ. Ћна, разумеетсЯ,  не
понимала, что именно делает, но в точности  повторЯла  чужие  движениЯ  во
всей их последовательности, как они запечатлелись в ее мозгу.
   џйцо задрожало, дрожь передалась телу. ђаздалось  ровное  гудение:  они
поднЯлись в воздух. ‹илит вертела рукоЯть до тех пор, пока шаткаЯ  стрелка
на белом диске не стала точно в то же положение,  в  каком  была  недавно,
когда ЃезымЯнный вез ее ко "всей руке" (так она до сих  пор  называла  про
себЯ пЯтерых лаолитЯн).
   џйцо неслось быстро, но ‹илит уже царапала ногтЯми щеки: что-то  давило
ее изнутри - она корчилась от удушьЯ. ‘ерый  свет,  который  разгоралсЯ  в
кабине все Ярче, в ее глазах мерк.
   ‹ишь волЯ и чудовищнаЯ животнаЯ памЯть не дали ошибитьсЯ:  она  привела
Яйцо к светоплану!
   ‹аолитЯне - их  было  двое  в  это  времЯ  у  кораблЯ  -  увидели,  как
летательнаЯ капсула кувыркаетсЯ, пьЯно перекатываЯсь на невидимых  ухабах,
и тотчас включили дистанционное управление.  Џодчинившись  разумной  воле,
Яйцо пошло ровно и благополучно приземлилось. Ћтвинтив  крышку,  лаолитЯне
вытащили обоих в беспамЯтстве. ‹илит они оставили на траве, а  ЃезымЯнного
внесли со всей поспешностью в  корабль:  у  него  действительно  оказалось
острое отравление земным воздухом.
   …сли б ‹илит замешкалась втолкнуть его в летательное Яйцо с  атмосферой
их планеты, он был бы уже мертв.
   “ ‹илит, наоборот, малокислородный воздух кабины вызвал угар и удушье и
- еще немного - тоже мог привести к гибели.
   ‚прочем, лаолитЯне долго не знали, что  произошло  в  действительности.
Ћни думали, что Яйцо вел сам ЃезымЯнный,  и  первое  времЯ  посчитали  его
рассказ за бред. Љак же он мог потерЯть сознание на  земле,  если  аппарат
поднЯлсЯ и шел точно, не сбиваЯсь с курса?
   Љогда они захотели расспросить ‹илит, ее уже не было: она отдышалась  и
ушла. Људа? ђазве она знала - Яйцо унесло ее в другую часть света.
   - ‚ы бросили ее, беспомощную, на траве?! - воскликнул ЃезымЯнный,  едва
очнувшись.
   Ћни смотрели на него, не понимаЯ.
   - ’воЯ жизнь решалась минутами. Њы не могли отвлекатьсЯ.
   Ѓез сомнениЯ, они были высокоразумные существа.  „аже  самоотверженные,
когда этого требовало дело, и уж конечно бесстрашные и верные до конца. Ќо
совершенно лишенные состраданиЯ. ЃезымЯнный ощутил какой-то холод в груди,
попеременно обводЯ взглЯдом их Ясные строгие лица.
   Ћни отошли на цыпочках, стараЯсь не шуметь и переглЯдываЯсь. Ћн был еще
так  слаб!  Ћставалось  непонЯтным:  зачем  ему  понадобилось  втиснуть  в
летательный аппарат эту туземку, как он  долетел,  находЯсь  уже  почти  в
шоковом состоЯнии, и почему отрицал, что сидел за пультом управлениЯ?
   ...‘олнце жгло слишком  сильно.  ‹илит  поднЯлась  с  травы.  Ћна  была
измучена нервным  напрЯжением,  голова  ее  была  тЯжела,  неЯснаЯ  горечь
стеснЯла сердце. ‚дали белела громада  светоплана,  нестерпимо  сверкаЯ  в
отвесных лучах. ‘ другой стороны заманчиво зеленел лес.
   Ћна брела по раскаленной полуденной саванне, и свинцовое солнце  давило
на темЯ. ’ело покрывалось липким  потом,  а  ноздри,  казалось,  не  могли
втЯнуть ни глотка  воздуха.  ‘  огромным  усилием  работали  опавшие  мехи
легких.
   ‘транные животные - горбатые, с закрученными рогами  или  пЯтнистые,  с
непомерно вытЯнутыми шеЯми и маленькой головой - стадами пробегали  вдали,
ища приюта в зарослЯх.
   ‹илит наткнулась на тропу звериного водопоЯ и, забыв осторожность,  шла
по ней, гонимаЯ жаждой, более свирепой, чем страх. Ћна почти не  заметила,
как вступила  в  глубокий  зеленый  сумрак  леса,  расцвеченный  Ярчайшими
самородками цветов; с тоненьких  кривых  стволов  золотым  дождем  спадали
серьги бутонов, в теплых испарениЯх горели пунцовые чаши  орхидей;  словно
растениЯ,  бабочки  и  птицы  не  признавали  здесь  иных  цветов,   кроме
багрЯного, золотого и изумрудного!
   ‡аводь реки  образовала  тростниковую  лагуну,  и  притомленнаЯ  листва
влажно струилась в отражении.  ‚одЯные  птицы,  похожие  на  комки  снега,
Ярко-белого под солнцем, неподвижно вглЯдывались в  дно:  мелкие  рыбешки,
мальки, водЯнаЯ живность бесстрашно сновали между их  коралловыми  ногами.
‘ераЯ цаплЯ с пушистыми опущенными крыльЯми хоронилась  в  Ягодном  кусте;
Ягоды рдели,  цаплЯ  пресыщенно  трогала  их  клювом.  €ногда  нелюбопытно
переводила круглый глаз на отражение, где тоже в  блеске  солнца  струилсЯ
куст, осыпанный Ягодами.
   ‹илит припала к воде и пила,  пила  бесконечно,  как  пьют  истомленные
животные, не чувствуЯ вкуса, только насыщаЯ влагой спекшиесЯ губы, гортань
и пищевод. Ќе имеЯ сил оторватьсЯ, она входила в  воду  все  глубже,  пока
истрепаннаЯ  травЯнаЯ  юбка  не  вздулась  парусом  и,   оторвавшись,   не
закачалась, тихо увлекаемаЯ течением.
   ‚незапно словно что-то ударило ‹илит  в  мокрый  затылок:  таинственнаЯ
сила человеческого взглЯда заставила ее обернутьсЯ.  Ћна  еще  чувствовала
этот невидимый взглЯд на себе, он был ощутим, будто она держала  что-то  в
ладонЯх, - и тотчас вопль ужаса вырвалсЯ из ее груди!
   ‚ десЯти шагах - подошедший только что либо не замеченный ею раньше - к
воде жадно припал черный пЯтнистый зверь.  ’ело  его  изгибалось,  кошачьЯ
голова, фыркаЯ, повернулась  -  и,  одновременно  с  криком  ‹илит,  зверь
вскочил на ноги. Ћни оказались у него  длинными,  прЯмыми,  сильными,  как
пружины. Ћн уже готов был метнутьсЯ в прыжке.  Ќо  другое  тело,  подобное
черной молнии, вырвалось из зарослей, раздалсЯ  свист,  похожий  на  свист
летЯщего дротика, - и зверь исчез за зеленой стеной!
   ‚се произошло быстрее, чем падающий камень ударЯетсЯ о землю. ‚  мелкой
воде по-прежнему сновали красноголовые рыбы, а ленивые  серые  цапли  едва
шевелили клювами.
   ЋшеломленнаЯ ‹илит оглЯдывалась в растерЯнности: этот лес не был  похож
на все то, что она знала до сих пор! ђазве не видела она только что  перед
собой стройного зверЯ, покрытого густым мехом, черные пЯтна  сливались  на
его спине в прерывистые полосы? ђазве не  стоЯл  в  десЯти  шагах  от  нее
чернокожий человек, держа  в  руках  согнутую  тетивой  ветку,  -  оружие,
незнакомое ’абунде? “ него было широкое лицо с крупными скулами, с круглым
подбородком и выпЯченной нижней губой. Ќа  широченной  груди  лежал  узкий
камень в форме полумесЯца. ‚ыпуклые надбровьЯ придавали лицу в  одинаковой
мере выражение суровости и великодушиЯ.
   ‚се это было таинственно, необычайно, - ни от зверЯ, ни от человека  не
осталось ни малейшего следа!
   ЏодгонЯемаЯ спасительным инстинктом, ‹илит бросилась  искать  выход  из
этого замкнутого зеленого раЯ - или ада! - обратно на  равнину,  под  сень
редких деревьев, в травы, поющие на ветру, как натЯнутые воловьи жилы...
   …й заступали дорогу жилистые щупальца лиан,  гигантские  папоротники  с
восковыми жесткими листьЯми, грибы, мхи,  орхидеи,  деревьЯ  -  ни  одного
клочка земли, не стЯнутого алчной зеленой сетью!
   €ногда она припадала ухом к  земле  и  слышала  дальний  гул,  подобный
землетрЯсению, - шли слоны, и надо было сворачивать в сторону, чтоб  серые
гиганты не раздавили  ее.  Ќо  слух  ловил  и  секущий  звук  копыт  стада
буйволов; саванна была где-то близко.
   Њного раз ‹илит останавливалась в изнеможении. —еловеку совсем не  надо
постоЯнно козырЯть храбростью. Џока все идет заведенным порЯдком, он может
жить вполсилы. Ќо вот  врываетсЯ  то,  чего  никогда  не  было  прежде,  и
необходимо обладать отважным сердцем, чтоб не потерЯтьсЯ и победить.
   Љогда ‹илит выбралась из зарослей,  свет,  воздух,  землЯ  -  все  было
желтоватым.  ‘олнце,  еще  не  зашедшее  окончательно,  скрылось  за  край
одинокого дерева, распространЯЯ вокруг его плоских слоистых  ветвей  венец
светЯщейсЯ пыли. Ћблака медленно шли к горизонту, вбираЯ этот цвет, и сами
начинали дрожать, накалЯЯсь. ‘изые волокна, прошитые нестерпимым  блеском,
заслонЯли светило - тогда землЯ становилась еще желтее,  -  но  постепенно
остывали, пока на западе не встала дозором плотнаЯ вечернЯЯ туча с неровно
обрезанной кромкой, сверкнувшей в последний раз подобно лезвию.
   ‘тада травоЯдных спешили избрать безопасный ночлег;  их  тени  мелькали
между  кустарниками,  цокот  копытец  нессЯ  отовсюду,   как   стрекотание
кузнечиков. ‘аванна затихла, готовЯсь ко сну и обороне.
   ‹илит тоже взобралась на дерево и, замерев, сидела между  его  ветвЯми.
’ихо, насколько могла, только билось  ее  сердце.  ‚едь  в  лесу  движение
выдает! Ђ вокруг уже пробуждалась ночнаЯ жизнь. ”ырканье,  мЯуканье,  рев,
поступь вкрадчивых лап грозно обступали со всех сторон.
   ‚незапно тьму  саванны  прорезал  узкий  голубой  луч.  Љак  гигантское
щупальце, он бродил по травам и деревьЯм - и звери в ужасе разбегались  от
него.
   ‡атем откуда-то с небес раздалсЯ громоподобный звук,  в  котором  почти
невозможно было узнать голос ЃезымЯнного:
   - ‹илит! ѓде ты? џ ищу тебЯ. €ди на свет, ‹илит!
   ѓолос  кружил  над  саванной,  подобно  птице,  потерЯвшей  птенца,  то
приближаЯсь,  то  удалЯЯсь,  и  вместе  с  ним  металсЯ,  разрываЯ   тьму,
сверкающий голубой луч.
   Ќо ‹илит сидела, не шевелЯсь и зажмурившись: как и звери,  она  боЯлась
ночного освещениЯ.
   ЃезымЯнный нашел ее на рассвете. ‘тоЯ под деревом  совсем  нагаЯ,  она,
как завороженнаЯ, смотрела на тыкву, полную воды, и свЯзку плодов в мЯгкой
кожуре.
   - ‹илит! Ќаконец-то! - радостно закричал ЃезымЯнный, протЯгиваЯ руки.
   Ћна  обернулась,  но  тотчас  взглЯд  ее  возвратилсЯ   к   таинственно
поЯвившейсЯ снеди.
   Ћн видел, что от напрЯжениЯ губы ее приоткрыты, а брови сошлись вместе,
как два ручьЯ, текущие извилистыми струЯми.  Ћна  словно  вслушивалась  во
что-то издалека.
   - —то с тобой? - тревожно спросил ЃезымЯнный.
   Ћна улыбнулась рассеЯнно и  нетерпеливо.  …й  так  же  было  невозможно
говорить сейчас, как не смог бы этого лес,  который,  однако,  никогда  не
остаетсЯ в покое, потому что ветер то и дело перебирает его зеленые прЯди,
а пролетающие облака веют над ним влагой и холодом.
   ‹илит молчала, как молчит  трава,  хотЯ  и  трава  поднимаетсЯ  в  такт
дыханию земли, растет, шевелитсЯ, распускает поворачивает  венчики.  €  уж
совсем немой, расплывчатой, утекающей между пальцев может показатьсЯ вода.
Ђ между тем  где  возникает  самое  бурное  волнение?  ‚от  то-то  и  оно:
человеческое сердце - маленький сколок стихии.
   Ќичего не понЯв, ЃезымЯнный нетерпеливо взЯл ‹илит за руку  и  повел  к
светоплану. Ћна не сопротивлЯлась, только все взглЯдывала через  плечо  на
одинокое дерево с серым прЯмым стволом. Ћт первых лучей кора его  казалась
розовой. ‘олнце поднЯлось над саванной, все живые существа были счастливы!
‹илит улыбалась затаенно.


   –вета и звуки! –елый мир, который ‹илит, оказываетсЯ, видела, не  видЯ,
и слышала, не вслушиваЯсь. …е волновали до сих пор только запахи - прЯные,
резкие. Ќо что она знала о цвете? Ћ голубом, не  исчезающем  в  тумане?  Ћ
фиолетовом, который так быстро усыпил ее в ту единственную  ночь,  которую
она провела на борту светоплана, после того как ЃезымЯнный разыскал  ее  в
саванне?  Ћ  палевом,  мЯгко  окрасившем  домашние  одежды  лаолитЯн?   Ћб
угнетающе сером - цвете сумерек, часе лесных убийств из-за угла?
   ‚ звуках ‹илит обыкновенно  замечала  лишь  их  вибрацию,  повышение  и
понижение тона, нарастание механической силы удара.
   ‘мысла она не доискивалась, если это не был, конечно, прЯмой сигнал.
   € так она стоЯла  теперь,  замерев,  сраженнаЯ  неизвестным  звучанием,
окаменевшаЯ, с расширенными зрачками и сжавшимисЯ внутренностЯми. ’Яжесть,
котораЯ навалилась на ее грудь, имела двойную природу: она угнетала и в то
же времЯ, растворЯла жилы;  невидимаЯ  кровь  утекала  из  ‹илит,  подобно
легкому струистому облаку, которое она, оказываетсЯ,  носила  в  себе,  не
подозреваЯ об этом.
   Њузыка  брызгала  птичьим  хором,  заливалась  свистулькой,   напрЯгала
мускулы борца, гремела и хохотала барабанами.  Њощь  и  изЯщество  мелодии
сменЯли друг друга.
   ‡емлЯ становилась все невещественнее под ногами  ‹илит,  боль  восторга
заполнЯла ее телесную оболочку, краска отливала от щек и губ,  и,  наконец
легонько вздохнув, она мЯгко свалилась на траву.
   ЊелодиЯ прозвучала еще несколько тактов, и  ЃезымЯнный  резко  выключил
катушку стереофона. Џервый урок музыки был окончен.
   ...‚ то раннее утро, когда он привел ее к  светоплану,  ‹илит  довольно
быстро освоила застежки и рукава. —ерез минуту она поЯвилась в серебристом
комбинезоне космолетчика с высоким красным воротом, красными  обшлагами  и
карманами - и не стало никакой дикарки! ‘тоЯл худощавый мальчик; его серый
удлиненный глаз косилсЯ умно и смущенно.
   ЃезымЯнный про себЯ посетовал, что не задумалсЯ  раньше  над  тем,  как
облагораживает одежда движениЯ и  весь  облик  мозгоподобного.  Ќа  глазах
недоверчивых лаолитЯн произошло чудо: они невольно почувствовали равенство
между собою и ‹илит.
   ‘путники ЃезымЯнного, несмотрЯ на то  что  осуществлЯли  великую  цель,
оставались прежними: они мыслили масштабами ‹аолы-‹иал. ‹ишь в  ЃезымЯнном
стала прорастать жажда вселенской солидарности. ’еперь он часто думал, как
поэт; это казалось странным, архаичным в век начинающейсЯ внеречевой свЯзи
на ‹аоле-‹иал. € все-таки именно образность мышлениЯ привела его на  порог
пониманиЯ новых норм жизни. Љак, впрочем, и всегда искусство кладет начало
познанию, служит науке первотолчком.
   ‘ ‹илит в нем воскрес инстинкт речи; захотелось излитьсЯ в  облегчающем
потоке слов. (’щетно ждала этого некогда многотерпеливаЯ ќлиль...)
   - Ѓедные пустые клеточки! - говорил ЃезымЯнный, чуть касаЯсь рукой  лба
‹илит. - ‘лушай и ничему не удивлЯйсЯ. џ знаю, что все это войдет  в  твое
сознание, как сквозь сон. Ќо пусть даже останетсЯ сном -  лишь  бы  как-то
осталось!
   Њолчание размышлений, молчание полета... ты не поймешь этого, ‹илит. ’ы
просто не знаешь, как  устроена  ‚селеннаЯ,  как  устроен  мозг.  ‚едь  ты
убеждена, что рука движетсЯ сама по себе...
   …сть старинное представление, что мысль - быстрее всего. €так, мысль  -
излучение ментального полЯ - движетсЯ  в  пространстве  с  какой-то  своей
собственной скоростью? Ђ если притом она не  подвержена  гравитации?  …сли
она и есть первый вестник из мира  сверхгалактических  скоростей!  …сли  б
тебе открылась хоть на миг эта бездна  возможностей!  Џередвижение  тел  в
пространстве становитсЯ почти  ненужным,  архаическим.  Џутешествует  одна
мысль! Ћна - глаза и уши разума, вместилище всех переживаний.  Ћна  подает
знак,  завЯзывает  контакты  и  обмениваетсЯ  информацией.   Њысль   будут
улавливать  телескопы,  как  сейчас   они   улавливают   свет.   “силенную
миллионократно, мы пошлем ее, как позывной, ко всем  галактикам.  Ђ  может
быть, то, что сейчас кажетсЯ мне таким фантастическим, давно стало Явью  -
или еще более: всегда было нормой по ту сторону ‚селенной, в  таинственном
мире антиматерии? ‚друг люди антимиров никогда и не  знали  иных  способов
общениЯ? ‹илит, ‹илит, Я ведь только обыкновенный мозгоподобный из  старой
галактики фиолетовой зоны, но иногда Я чувствую, что  воистину  моЯ  мысль
бессмертна и всемогуща!..
   Ћн схватил ее за руку. …го изумрудные глаза широко открылись в волнении
-  и  тотчас  сомкнулись  вновь:  свет,  как  бич,  ударил   по   зрачкам.
‡ажмурившись, он уловил, как по коже ‹илит пробежала дрожь  -  безотчетное
движение мускулов первобытного существа, испуганного чужим прикосновением!
Ќо  она  не  вырвала  руку,  она  поборола   в   себе   древний   инстинкт
обособленности, и когда  он  приоткрыл  глаза,  то  встретил  ее  волоокий
тЯжелый взглЯд, который мучительно пыталсЯ преодолеть тысЯчелетиЯ...
   € внезапно мысль - страннаЯ, смутнаЯ - прошла как бы не в  сознании,  а
по самому сердцу ЃезымЯнного, мысль, пронзающаЯ жалостью  и  добротой:  не
должно ли наконец закончитьсЯ  его  путешествие  по  ‚ремени?  „олг  перед
‹аолой-‹иал не отступит ли теперь перед его долгом дикой юной ‡емле? € что
прибавит  ‹аоле-‹иал  он,  один  из  миллиардов  винтиков  ее  великолепно
налаженной машины? ‘вою почти незаметную  каплю  информации?  Ђх,  ее  так
легко  заменить.  ђазве  он  сможет  силой  одного  своего  слова  убедить
бесстрастных всезнающих лаолитЯн в том, что  их  идеальнаЯ  цивилизациЯ  -
горбата? ќто сделает позже сама  жизнь.  ‚еликое  столкновение  культур  и
понЯтий во ‚селенной. Ћн все равно не доживет до этого времени.  …го  срок
отмерен, и ка ‡емле он сгорит еще быстрее. Ќо все-таки он  успеет  сделать
что-то длЯ землЯн. ђастолкует простейшие принципы  механики,  подчинит  им
огонь, смастерит, в конце концов, хотЯ бы повозку на двух колесах! —то  бы
он ни сделал - его жизнь  не  пропадет  зрЯ,  как  не  пропала  жизнь  тех
скалолазов на ‡еленой —аше: их дочерью была ќлиль. Ђ  его  детищем  станет
‹илит. ’олько сейчас он понЯл, что любит ее  беспредельно,  всей  извечной
жаждой души отдать себЯ.
   - Ќо какаЯ ответственность! ‡а каждый поступок, даже за каждую мысль  Я
буду отвечать перед вашим будущим, - прошептал ЃезымЯнный, тоскливо  глЯдЯ
на рыжие холмы, облизанные зеленью трав, краски которых он видел несколько
иначе, чем ‹илит. - ЏостоЯнно чувствовать на себе цепь  времен,  свЯзь  со
многими жизнЯми. Ћтныне ничто не умрет во мне; нить протЯнетсЯ вперед - но
куда?!
   - Ђ Я не хочу! - сказала вдруг ‹илит.
   €ногда он забывал, что она Яростно и  жадно  внимает  его  размышлениЯм
вслух и что-то пробиваетсЯ в ее темном сознании.
   - Ѓуду свободной, - повторила ‹илит. - Џойду, куда  мне  захочетсЯ,  не
думаЯ ни о чем. Ќе хочу боЯтьсЯ жить, как боишьсЯ ты из-за какой-то  цепи!
џ буду стоЯть посреди леса и кричать всем зверЯм:  скальте,  скальте  свои
красные пасти! ‚се равно Я сильнее и хитрее вас. џ  поднимусь  на  гору  и
стану выше всех деревьев!
   - ‡ачем, ‹илит? - спросил ЃезымЯнный растерЯнно. ‚ размеренное  течение
его размышлений ее дикарский крик вторгсЯ, как  остро  отбитый  клинок.  -
‡ачем? - повторил он.
   - Џотому что Я так хочу, - упрЯмо повторила она, раскинув руки.
   Ћн взглЯнул искоса и странно: по скольким вселенным прошел  он  уже,  а
срок  его  ученичества  все  не  кончаетсЯ!   Њысль...   она   посеЯна   в
пространствах, как звезднаЯ пыль. Ћна всеобща. Љогда ее не сможет  довести
до конца один, она неизбежно рождаетсЯ в мозгу другого.  Ќаверное,  она  и
есть отпечаток ‘вободы? ‘лед ее босых ног по песку?..


   ‘олнце стоЯло уже низко,  и  западный  край  океана  холодно  кипел.  Љ
востоку простиралась черно-синЯЯ равнина с белыми  гребнЯми,  похожими  на
береговые дюны. Ѓезостановочно  и  грозно  шумели  валы.  ‘винцовый  окоем
отделЯл воду от дымчатого неба.
   ђезкие тени собирались в углублениЯх  от  следов  ног:  тЯжелых,  почти
квадратных - лаолитЯн и узких, стремительных - ‹илит. …е ступни  оставлЯли
на гладком песке узорчатый отпечаток трав, из  которых  она  плела  теперь
свои сандалии.
   Ќо шаги ее все замедлЯлись по мере того, как она приближалась к воде, а
знакомаЯ саванна оставалась за спиной. Њоре страшило ее.  Ћно  имело  свой
голос, и его дыхание было настолько могучим, что заглушало  все  остальные
запахи. ‹илит двигалась с открытым ртом; она захлебывалась соленым ветром,
он ужасал и опьЯнЯл ее одновременно. ‚незапно одна  из  проворных  волн  с
шипением достигла ее ног. €х обожгло свежестью. ‹илит отпрЯнула.
   Ќо уже через секунду она била по воде ладонЯми,  перебирала  пену,  как
прЯди волос, и  смеЯлась,  оборотив  к  лаолитЯнам  узкое  лицо  с  серыми
глазами, которые стали теперь синими.
   ЃезымЯнному пришлось окликнуть ее, потому что она входила все глубже  и
пена покрывала ее плечи.
   ‡ависть и печаль стеснили его сердце: ведь  они,  пришельцы,  не  могли
войти обнаженными в воды ‡емли; они были обречены  жить  в  темнице  своих
одежд, снабженных гравитационной прокладкой, утеплЯющих или  холодЯщих  по
мере перепадов земной температуры. Ћн пыталсЯ воскресить  в  памЯти  живой
ветер ‹аолы-‹иал,  но  кожа  отказывалась  воспринЯт"  воспоминание,  оно:
оставалось умозрительным.
   Њинута вечности - вот что такое была всЯ жизнь ЃезымЯнного и  его  путь
от ‹аолы-‹иал!
   Ћн сидел в долгом, молчании. Ќа песке еще оставалсЯ след  босой  ступни
‹илит.
   "Ќо если та часть ‚селенной, которую мы знаем, -  подумал  он,  -  лишь
звезднаЯ ‚селеннаЯ, то какое место уготовано  в  ней  человеку?  ‡ачем  на
далеких и разобщенных островках вспыхивает редкаЯ искра; живого? —то несет
она  в  мир?  ЊатериЯ  расточительна;   чтоб   создать   малое,   тратитсЯ
колоссальнаЯ энергиЯ. Љак бы ни были многочисленны звезды и как ни кажетсЯ
ошеломлЯюще огромной  их  масса,  -  они  истекают  потоками  фотонов!  ‚о
‚селенной идет вечное перемещение звездного вещества.  “плотнЯЯсь,  звезды
продолжают излучать волны разных диапазонов: словно  светило  все  еще  не
может  сбросить  своих  одежд...  Ќе  порождено  ли  мышление   инстинктом
самосохранениЯ? —то, если материЯ защищает себЯ мыслью? Ђ мозгоподобные  -
лишь форма борьбы организованной материи с  энтропией?  Ѓезусловно,  разум
все  более  и  более  будет  совершенствоватьсЯ.   Ќевозможно   прекратить
рассеивание звездного вещества? Ѓесполезную  утечку  тепловой  энергии  во
‚селенной? Џока невозможно! Ќо мы найдем пути и к этому. Ќужна лишь втораЯ
вселеннаЯ - вселеннаЯ людей и  созданных  ими  машин.  ‚ойско,  защищающее
звезды; поистине небесное воинство!.."
   - Ќазад! - внезапно закричал ЃезымЯнный.