ми:
   --  ‚ империи две тысЯчи лет как небо населено исключительно чиновниками,
судьЯми и шпионами. Џод первые два разрЯда вы не подходите.
   „оел кусок лепешки, вымыл руки в бронзовой лохани и сказал:
   -- Ќикогда в жизни Я не приносил и не  принесу  столько  пользы,  сколько
сейчас.  €,  заметьте,  Я  не  загонЯю  ручей  в гору сообразно собственному
разумению, Я делаю то, что делает Ђрфарра.
   -- ’ак, -- осведомилсЯ Ѓредшо. -- Њожет,  господин  королевский  советник
хоть  скажет  своим недостойным соплеменникам, что будет на ‚есеннем ‘овете?
ѓоворЯт, чудеса будут.
   -- ќто не мои тайны, -- спокойно возразил ‚анвейлен. --  Љ  тому  же  тут
кое-кто слишком дружен с „аттамом.
   --  Ђ  то  будет,  -- ответил вкрадчиво ‘тависски, -- что после ‚есеннего
‘овета королевские посланцы поедут наводить порЯдок по всей стране.  ‘рывать
незаконнорожденные замки...
   --  …сли  порЯдок,  -- сказал ‚анвейлен, -- это когда беднЯк не дрожит за
жизнь, а богач -- за имущество, то да -- наведем порЯдок.
   Ѓредшо посмотрел на него и сказал:
   -- „аттам мне вчера говорит: "’оварищ ваш теперь даже головку держит, как
Ђрфарра-советник. ’олько вот глаза все равно не Яшмовые... "
   -- ‘волочь твой „аттам, -- сказал ‚анвейлен. -- …сли бы Ќебесные  Љузнецы
победили, он бы в империи завел порЯдки хуже иршахчановых.
   -- —то, -- спросил ‘тависски, -- не жалеешь, что Њарбод Љукушонок жив?
   Ќа  щеках  ‚анвейлена  вспыхнуло два красных пЯтна, он помолчал и ответил
сквозь зубы:
   -- Ћн еще сам об этом пожалеет.
   Ќа прощание королевский советник встал, спустилсЯ вниз, разыскал в  сенЯх
плоскогубцы,  поднЯлсЯ  вверх, снЯл с гвоздЯ тЯжелый подвесной светильник из
белой бронзы, со свисающими кистЯми  дымчатых  топазов,  вытащил  из  бревна
гвоздь,  на котором светильник висел, вручил светильник старшему •атчинсону,
а гвоздь -- младшему •атчинсону, и сказал:
   -- †елезных гвоздей рЯдом с порогом не вбивают. Џридут люди и скажут:  "‚
доме советника ‚анвейлена скоро будет несчастье".
   Џодхватил шитый плащ и был таков.
   Љогда  он  выезжал  за  ворота,  в  окно  высунулсЯ  разъЯренный Ѓредшо и
проорал:
   -- ќй! Љлайд! Ќе берите взЯток  подвесными  светильниками,  которые  надо
вешать на железные гвозди!

        x x x

   Љлайд  ‚анвейлен весьма изменилсЯ: он почувствовал вкус того, чего доселе
не знал: власти. ‚  глубине  души  он  дивилсЯ  необыкновенной  быстроте,  с
которой  можно  было достичь вершин в обществе, гордЯщемсЯ родом и кланом...
ќто все равно, если б его отец в первый же месЯц  после  эмиграции  попал  в
сенат.  ‚анвейлен,  конечно, не обманывалсЯ насчет своего статуса и понимал,
что возвышение его -- не от избытка, а от недостатка  демократии:  королю  и
Ђрфарре  выгодно  иметь  при себе людей, зависЯщих от самого королЯ, а не от
обычаев и людей страны.
   ‚прочем, из земельных грамот было видно,  что  истинно  древних  родов  в
королевстве:  два,  три,  четыре. Ђ большинство было таких, чей дед или отец
сообщал предыдущему владельцу поместьЯ: "Њой род начинаетсЯ с менЯ,  а  твой
--   оканчиваетсЯ   тобой...   "  ‚  империи  власть  имущие  величали  себЯ
представителЯми народа, в королевстве -- представителЯми знати,  но  кто  из
них лгал больше -- неизвестно.
   ЃольшаЯ  часть  времени  королевского советника была занЯта, как водитсЯ,
судебными исками. ‹юди уверились,  что  король  и  в  самом  деле  призывает
показывать "неправды и утеснениЯ собственников в принадлежащем им имуществе"
--  и  показывали.  Џо  первому разу ‚анвейлен спросил у Ђрфарры совета. ’от
усмехнулсЯ  и  ответил,  что  хороший  судьЯ  судит  не  по  закону,  а   по
справедливости.  ‚анвейлен  вскипел.  ‚скоре  он  понЯл, к своему ужасу, что
Ђрфарра был прав. —ерез неделю он забыл многое, непригодное длЯ этого  мира,
и понЯл, что Њарбода Љукушонка надо было повесить в назидание иным.
   €ски ограбленных крестьЯн были однообразны, как симптомы одной болезни, и
началась  эта  болезнь, действительно, задолго до завоеваниЯ. …ще тогда люди
богатые и влиЯтельные обманом или насилием заставлЯли переписывать  на  себЯ
землю,  принадлежащую  среднему  классу,  а потом отдавали эту землю обратно
бывшему собственнику -- но уже в обработку.  ‘редний  класс  исчезал:  земли
пустели.  ’огда-то  ‡олотой  ѓосударь  учредил общины, стал снижать налоги и
прощать недоимки. Ќо все было напрасно,  самый  механизм  прощениЯ  недоимок
обратилсЯ против фермеров: человек маленький вынужден был платить аккуратно,
а  человек  влиЯтельный  хитрил,  крутилсЯ -- пока не выходило прощениЯ всех
недоимок...
   ‚се это происходило до завоеваниЯ (а в империи это происходило сейчас), а
после завоеваниЯ обман уступил место насилию.  —еловек  с  мечом  ЯвилсЯ  на
землю  человека  без  меча и удивилсЯ: "ђазве справедливо, чтобы побежденные
пользовались роскошью и довольством, а Я скиталсЯ без крова и одежды? ‹адно!
‹ибо ты отдашь мне часть урожаЯ, либо Я каждый год буду жечь твой  урожай  и
дом."
   ’еперь люди собиралась со всего королевства и просили вернуть ворованное.
Ћт рассказанных ими историй ‚анвейлен перестал спать, как Ђрфарра.
   €ногда  на  землю  составлЯлись  купчие  и  дарственные. €ногда ничего не
составлЯлось. €ногда сеньор клЯлсЯ, что купчаЯ была,  да  сгинула,  а  холоп
клЯлсЯ, что купчей не было.
   ‚ последних двух случаЯх землю можно было вернуть подлинному собственнику
по закону.  ‚  первом  случае  ее можно было вернуть лишь по справедливости.
‚анвейлен, сначала с помощью  стрЯпчих,  а  потом  и  сам,  быстро  выучилсЯ
находить  изъЯны  в купчих... ‘оставленные неграмотными юристами, заверенные
недолжным образом, без необходимых свидетелей, зачастую  задним  числом,  --
купчие легко можно было пересмотреть и отменить.
   ‚анвейлен  утешалсЯ тем, что, когда сеньор предъЯвлЯет законную купчую на
крестьЯнскую  землю  --  это  как  если  бы   шантажист   предъЯвлЯл   права
собственности на деньги, полученные от шантажа.

   Ѓеда была в другом.
   Ѓывшие  частные  земли  сеньоры  отнимали,  а  бывшие  государственные --
получали в пожалование. € вот,  когда  дело  касалось  отношений  сеньора  и
вассала, надо было блюсти -- ‘праведливость. Ђ когда дело касалось отношений
сеньора и государства, надо было блюсти -- ‡акон.
   Љак  крестьЯнин  держал из милости землю, принадлежащую сеньору, так же и
сеньор держал из милости землю, принадлежавшую государству.
   Љогда-то эти земли давались чиновникам за службу:  в  сущности,  казеннаЯ
квартира и служебное довольствие. “ государства не было денег, и оно платило
за  службу  натуральными  продуктами.  Џотом  государство стало слабеть -- а
держатели поместий и земель жирели.
   Џосле завоеваниЯ короли, полагаЯ, что единственнаЯ  обЯзанность  государЯ
есть война, раздавали земли за военную службу. ќто было катастрофой.
   ‘сылаЯсь  на  лихоимство государевых посланцев, держатели земель добились
привилегий: не пускать  на  свои  земли  судей  и  сборщиков  налогов.  ‘ами
государи  немало  тому  способствовали.  Ћни  смотрели на государство как на
частное имущество, завещали его и разделЯли, -- и в глубине  души  полагали,
что  налоги собираютсЯ длЯ того же, длЯ чего чиновник берет взЯтки, -- чтобы
строить дворцы и утопать в роскоши. €ногда, подобно совестливому взЯточнику,
каЯлись и отказывались от налогов...
   Џо закону земли сеньоров по-прежнему принадлежали казне; а право давности
и справедливость заставлЯли признать их принадлежащими  родам...  Џо  закону
требовалось  подтверждение  пожалованию  с каждым новым владельцем или новым
королем: нынешний король был умница, подтверждений не давал: и уже не меньше
трети родовых земель было таковыми незаконно -- просто  вопрос  об  этом  до
поры  до  времени  не  поднимали...  Ѓудь  знать  заодно, она давно могла бы
навЯзать новые законы, но тот же принцип, что заставлЯл сеньоров  враждовать
с королем, заставлЯл их враждовать и друг с другом.
   …сли  и  была где-нибудь когда-нибудь солидарность класса -- сеньоров это
не касалось. €х личную преданность можно было купить красивым конем, богатым
подарком, и их вечнаЯ надежда была та, что король отнимет, по закону,  землю
врага и соперника, и отдаст ее верному вассалу.
   ЏолитическаЯ   беспомощность   большинства   из   них   была   совершенно
изумительна.
   Ќа ‚есеннем ‘овете речь должна  была  идти  об  их  существовании,  --  а
прошение,  представленное  ими,  спешно  пополнЯлось  пунктами  о том, чтобы
горожане не смели носить шелковых лент, подобающих лишь людЯм знатным, и  не
смели строить домов выше, чем в два этажа.
   ‚анвейлен  отдавал  себе  отчет  в  том,  что взглЯды его -- суть взглЯды
Ђрфарры. „а! ‚ стране не будет благоденствиЯ, пока власть не добьетсЯ, чтобы
простые люди сохранЯли нажитое  и  стремились  преумножить  богатства.  Џока
крестьЯнин, мелкий собственник, не получит землю обратно.
   Ћднако  союзником  мог быть только тот, кто умеет воевать, и поэтому сами
крестьЯне были союзниками никудышными. Ћставались -- города, с их ополчением
или наемным войском.
   ѓорода -- это тоже был не подарочек, ‚анвейлен так думал, и  Ђрфарра  так
думал. Ћни жили в скорлупе своих стен, и как Яйцо, в скорлупе их и давили. Ђ
теперь,  когда  коммуны  почувствовали королевскую поддержку, им понравилось
бунтовать и, конечно, свобода хорошаЯ вещь, но стоит  ли  топтать  на  токах
шестилетних детишек?
   ‚анвейлен,   искренне   убежденный  доселе,  что  революции  --  недавнее
политическое новшество, увидел,  что  в  городах  побережьЯ  они  случаютсЯ,
правда,   несколько  реже  войн,  но  зато  значительно  чаще  неурожаев,  а
хозЯйственный эффект имеют приблизительно такой же.

   ’от самый светильник белой бронзы, который так  взбесил  ‚анвейлена,  был
преподнесен  гражданами  города ‹удды. Џосле преподнесениЯ, слегка захмелев,
граждане рассказали ему, как разобрали черепицу свЯтилища, где укрылсЯ  граф
‡амид,  графинЯ  с  детьми  и  их  люди,  пообещали  им неприкосновенность и
перебили безо всЯкой жалости. ‚ подвигах своих они подражали сеньорам, но  с
основательностью  людей  состоЯтельных полагали, что дело -- не об убийстве,
разумеетсЯ, а об осквернении свЯтилища, -- можно будет замЯть  светильником.
‚  этой  революции  сторонники дома ‡амидов носили желтые банты и назывались
сторонниками правлениЯ лучших людей, а люди из дома  Ѓеттов  носили  красные
банты  и  назывались  сторонниками  народовластиЯ. ‚прочем, половину людей в
городе ‹удде убили на самом деле из-за денег, данных в долг, и это отнюдь не
способствовало доверию в имущественных делах.
   ЉрестьЯне приходили в королевский совет со справедливой верой  в  доброго
королЯ,  а  горожане  ЯвлЯлись  туда  со  столь  же  справедливой  верой  во
всемогущество городского кошелька.
   Ќо и бесстыдство демагогов, и эгоизм цехов приходилось прощать. ‚ глубине
души ‚анвейлен не мог простить городам одного: сеньоры требовали в прошении,
чтоб горожане не носили шелковых лент, а горожане требовали в петиции,  чтоб
благородное сословие не смело заниматьсЯ торговлей.
   Ќо и это приходилось прощать, -- за то, что горожане умели дратьсЯ.
   „а!  ‚  стране  царил хаос! ЉрестьЯне ненавидели сеньора. ‘еньоры дрались
друг с другом и городами, города враждовали с деревнЯми, а в  самих  городах
бились  народ  тощий  и  народ  жирный,  должники и заимодавцы, -- и все это
стекалось на ‚есенний ‘овет,  и  ‚анвейлен  был  согласен  с  Ђрфаррой,  что
развЯзать узлы можно -- либо кровопролитьем, либо -- чудом.
   Ќет!  ‚анвейлен  не  собиралсЯ делитьсЯ с остальными землЯнами планами на
будущее. ‚ обществе, лишенном средств  массовой  информации,  чудеса  играют
роль хорошей и тотальной пропаганды.
   „а  вот:  тысЯча  разумных доводов не стоила простой малости -- кровавого
снега, выпавшего позавчера в замке џтунов...
   ‚прочем,  Ђрфарра-советник  полагалсЯ  не  только  на   кривые   зеркала,
подземные ходы и анилиновую краску: он и сам был неплохим гипнотизером, или,
пользуЯсь здешней терминологией, умел "отводить глаза".
   ‚ероЯтно,  ‚анвейлен  не так легко относилсЯ бы к тому, что делал, если б
Ђрфарра-советник  хотел  или  мог  стать  диктатором.  Ќо  о  диктатуре  или
демократии  речи  и  не было. ЊонархиЯ совместима, слава богу, с любым видом
правлениЯ и типом хозЯйствованиЯ. ђечь  шла  о  том,  чтобы  обуздать  хаос,
царивший  в  стране.  €бо,  если  в  мире непорЯдок и разбой, тогда страдает
каждый, тогда не строЯт надежных домов и не пашут полей, и  никто  не  хочет
наживать сверх необходимого, потому что нажитого лишаешьсЯ в один миг...
   Ѓыл еще -- храм.
   ‚анвейлен  заметил достаточно, чтобы понЯть, что храм сделал за последние
годы неплохие химические открытиЯ. Ћн ужаснулсЯ, узнав  в  одной  из  тайных
прогулок  в  руках  монаха  автоген.  ќто,  кстати, ставило все точки над и:
сумеют  ли  в  империи,  если  обнаружат  корабль,  вскрыть  оболочку...  Ќо
вскорости  эти  мысли  забылись,  да и вообще все мысли об империи отошли на
второй  план,  она  мало  имела,   по   мнению   ‚анвейлена,   отношениЯ   к
происходЯщему...
   ‚ажнее  было  то, что в той стране научно-промышленнаЯ революциЯ началась
как будто с химии, а не с механики, и в  храме,  а  не  в  правительственной
академии.
   Њонахи  не только научились делать открытиЯ, но и добывать с помощью этих
открытий деньги: ‚анвейлен постепенно понЯл, что большинство крашеных тканей
и дутых браслетов, продаваемых в ‚арнарайне, было не старинной  технологией,
а нововведениЯми. Џока королевство играло длЯ храма роль сырьевого придатка.
Ќо  ‚анвейлен  не  сомневалсЯ,  что  при  прочих равных условиЯх храм найдет
выгодным ставить свои мастерские вне бдительного ока империи, и торговать не
только тканЯми, крашенными анилином, но и технологией.
   € всего обидней было то, что открытие механизма, порождающего  деньги  из
знаниЯ  и  товары  из  открытий,  принадлежало в значительной мере господину
„аттаму: без него храм так и осталсЯ бы компанией ростовщиков и алхимиков.
   € Ђрфарра делал все, чтобы не поссоритьсЯ с „аттамом, а „аттам делал все,
чтобы поссоритьсЯ с Ђрфаррой...
   Џотому что после того, как „аттам проехал по торговым  делам  от  ѓолубых
ѓор  и обратно, на ‚есеннем ‘овете стали попадатьсЯ люди, которые вели очень
странные речи. Ћни говорили: "Њы -- ленники  храма,  а  храм  --  ленник  не
королЯ, а экзарха •арсомы".
   Џри  этом  про экзарха ‚арнарайна говорили, что он уважает честь и род, а
вот  король  благоволит  к  выскочкам.  —то  „аттам,  племЯнник   наместника
‚арнарайна  --  человек  щедрый и благородный, а Ѓаршарг, араван ‚арнарайна,
между прочим, тоже ведет свой род от Ѓелых Љречетов.
   —то в таком случае "ленники" •арсомы  делали  на  королевском  совете  --
непонЯтно.  Ќе  то  --  недружественные  вассалы,  не  то  --  дружественные
иностранные наблюдатели. Ќо кругом было столько непонЯтного, беззаконного  и
безумного...
   ѓлавным  же  безумием, однако, была сама вражда „аттама и Ђрфарры, вражда
предпринимателЯ и политика. € при этом „аттам был готов на  все,  если  речь
шла о его личных интересах. Ђ Ђрфарра, надо признать, был готов на все, если
речь шла не о его личных интересах.
   Ќе  менее поучительно, однако, было то, что сам „аттам никаких разговоров
не  вел:  словно  это  было  самостоЯтельное  политическое  творчество   его
сотрапезников.
   ‚анвейлен  не  был  на  него  в  обиде  за чудеса в ѓолубых ѓорах: строго
говорЯ, „аттам, как и Ђрфарра, воплотил в жизнь метафору  о  резне,  которую
можно  предотвратить  лишь чудом. ‘ той только разницей, что в ѓолубых ѓорах
резнЯ намечалась из-за того, что у людей отбирали  свободу,  а  на  ‚есеннем
‘овете резнЯ намечалась из-за того, что людЯм свободу возвращали.
   ‚анвейлен  не мог простить „аттаму другого: того, что, в сущности, именно
волею „аттама королевство было сырьевым придатком и рынком сбыта; а  империЯ
--  местом  длЯ  мастерских.  €  „аттам  был  готов  на  все, чтоб сохранить
монополию. Ќе страшны были „аттаму ни законы про "твое" и "мое" , ни замки с
сеньорами  --  но  вот  свободное  предпринимательство   и   антитрестовское
законодательство  --  этого несостоЯвшийсЯ государь €ршахчан вынести не мог.
ќтот человек был: и кабана съест, и про муху скажет: "тоже мЯсо".
   „аттам старалсЯ, чтобы все от него зависело. Џоэтому-то держал мастерские
только в империи -- хранил монополию.  Џоэтому-то  лично  ездил  по  местным
горам.  Ђ  вот  пропади  „аттам,  помри,  например,  от шального вируса -- и
пропадет  половина  торговых  свЯзей...  „аттаму  хроническаЯ  анархиЯ  была
выгодна -- он плавал только в мутной воде. Љак вокруг не было государства, а
была   личнаЯ   преданность   --   и   предательство,   так   и   свободного
предпринимательства не было, -- а были личные торговые свЯзи.
   „аттам вроде бы смирилсЯ с тем, что происходит в королевстве -- показывал
когти и ждал, сколько ему предложат. € поэтому, когда  приходил  жалобщик  и
говорил,  к примеру, что амаур ђысий •вост окружил его хутор, похватал слуг
и служанок, а его самого с женой повесил коптитьсЯ над очагом,  пока  подлые
люди  не  откроют  кубышки  и  не  напишут  дарственную -- тогда дарственнаЯ
соответственным  образом  пересматривалась.  Ђ  когда  жалобщик  приходил  и
рассказывал  то  же  самое  о людЯх „аттама, -- тогда приходилось утеретьсЯ,
сложить жалобу в особый ларец и велеть  ждать.  —асто  Ђрфарра  давал  таким
людЯм земли за дамбой.

        x x x

   Њарбод Љукушонок очень изменилсЯ. Ћн привык спать в грЯзи -- но при мече.
Џривык  быть  рЯдом  со  смертью,  но знал, что песнЯ о его смерти будет без
хулы.
   …ще в тюрьме он вытребовал  от  адвоката  копию  адаурова  соглашениЯ  и
нынешней  петиции.  Џереписал  их  собственноручно,  потом позвал адвоката и
велел толковать каждое слово.
   Ђдвокат толковал, молодаЯ вдова суконщика сидела возле постели и вышивала
шелковый значок, в жаровне бегала саламандра.
   Ђдвокат кончил, Њарбод взЯл бумагу, разодрал ее и кинул в жаровню.
   ‚дова всполошилась:
   -- ѓрех выкидывать написанное! -- кинулась подбирать клочки.
   Њарбод улыбалсЯ с подушек. Ћдин король подписал адаурово соглашение, "по
нашей воле и совету знатных людей", а другой король -- разорвал и  сжег  "по
нашей воле и воле народа".
   ‘лова! ‚ какую сторону слово поверни, в такую оно и смотрит... ‘лова! Ѓез
костей, как Язык... Ђ чародеев побеждают лишь их собственным оружием.
   --  Ќо  почему  же  тогда,  --  громко спросил Њарбод, -- законы ‡олотого
ѓосударЯ не пропали  вместе  с  империей,  а  закон  на  Языке  сеньоров  --
разорвали и сожгли?
   Ђдвокат кашлЯнул.
   -- ѓм, -- сказал он. -- ‘ формально-юридической точки зрениЯ это вовсе не
закон.  ќто  просто  мирный  договор  между адауром Ђломом и „ехкат џтуном.
„ехката убили, и договор сгинул.
   Ђх, да совсем не в формальностЯх дело...
   ‡а порогом  камеры  молодаЯ  женщина  нагнала  адвоката  и  справилась  о
старинном  законе,  требующем  от  убийцы  женитьбы  на  вдове убитого, чтоб
восполнить убыток кормильца.
   Ђдвокат сухо сказал, что он в данном случае врЯд ли применим.
   -- ’олько если выдать замуж за вассала...
   †енщина свесила головку и пошла, глотаЯ слезы и запрЯтав в рукаве  клочки
бумаги, исписанной его рукой, к знакомой колдунье.

        x x x

   Њарбода  Љукушонка  выпустили из тюрьмы за пЯть дней до ‚есеннего ‘овета.
Ћбвинение в сожжении кораблЯ отпало, а за  убийство  суконщика  он  заплатил
тройную виру.
   ‚дова  суконщика  уехала  с  ним,  и говорили, что Њарбод берет ее второй
женой. ‹юди знатные при известии о столь неравном браке  качали  головами  и
говорили,  что  Љукушонку  многое можно простить. ‚ семье суконщика и в цехе
ничего подобного не подозревали и очень удивлЯлись:
   -- ‚от гордый бес! -- говорили родственники вдовы. „а если бы  мы  знали,
-- так его б неделей раньше выпустили.
   €мЯ Љукушонка стало совсем было популЯрно.
   ‡а  три днЯ до ‚есеннего ‘овета, оказалось, однако, что никто из сеньоров
не решаетсЯ даже огласить на совете петицию,  потому  что  за  это,  видать,
придетсЯ  поплатитьсЯ головой, а одно дело -- умереть в бою, а другое -- под
топором палача. € Њарбод Љукушонок сказал, что огласит прошение -- он.
   ‚ городе опЯть сожгли его чучело.
   Ђ на следующий день были заморозки и выпал легкий снег. Џовсюду снег  был
как  снег,  белый  и мокрый, а в замке Љречетов снег был красный, как кровь:
так и текло, капало.

        x x x

   ‘нег стаЯл к вечеру, а накануне ‚есеннего ‘овета в замке устроили пиры  и
игры. Њарбод Љукушонок прислал королевскому советнику Љлайду ‚анвейлену дары
и настоЯтельное приглашение его посетить.
   ’еперь  советник  Ђрфарра  и  советник ‚анвейлен сидели над столиком "ста
полей", рассеЯнно двигали фигуры и обсуждали, что может предложить Љукушонок
и как отвечать на его  предложение.  ’ретьим  при  них  был  •аммар  Љобчик,
начальник  тайной  стражи. Ќу и, конечно, Ќеревен, -- послушник сидел в углу
со своей вышивкой.
   -- Ќе нравитсЯ мне этот брак с горожанкой, -- сказал ‚анвейлен.  --  …сли
это по расчету... ѓоворЯт, он изменилсЯ.
   -- џйцо не бывает квадратным, -- сказал Ђрфарра-советник.
   --  „а,  -- сказал ‚анвейлен. -- …сли бы Љукушонка повесили, одним уроком
длЯ сеньоров было бы больше, а одним поводом длЯ резни на завтра -- меньше.
   -- „умать  вам,  об  этом,  господин  ‚анвейлен,  надо  было  раньше,  --
насмешливо заметил Ђрфарра, и ‚анвейлен понурил голову.

        x x x

   Љиссур џтун, старший брат Њарбода, вышел к ‚анвейлену во двор с поклоном.
Ћба расцеловались. ‚сем было известно, что советник ‚анвейлен был у Ђрфарры,
как  говоритсЯ, "куда глаз -- туда и зрачок", но благородный противник лучше
низкого друга, а только человек  благородного  происхождениЯ  мог  поступить
так, как ‚анвейлен.
   Љиссур џтун повел гостЯ в покой брата, а Ќеревена отослали на кухню.
   --  ‡ачем  вы  водитесь  с  этим маленьким шпионом? -- упрекнул советника
Љиссур џтун.
   ‚анвейлен озадаченно вздрогнул:
   -- Ћткуда вы взЯли, что он -- шпион? —ей?
   --  Џо-вашему,  юноша  такого  росточка  и   происхождениЯ   может   быть
порЯдочным?
   ‚анвейлен  понурил  голову.  Ќеревен  и  в  самом  деле ходил за ним, как
привЯзанный. ‚анвейлен думал, что делаетсЯ это по приказанию Ђрфарры  --  но
даже и это готов был Ђрфарре простить.
   ‘еньоры  в  серединной зале не замолчали, конечно, при виде ‚анвейлена --
знатные господа тайн не имеют, -- а продолжали громко  обсуждать  завтрашнюю
петицию.  Њахуд  Љоротконосый  настаивал, чтоб пункт, запрещавший горожанкам
иметь в приданом золотые украшениЯ, был  перенесен  с  десЯтого  на  восьмое
место.  "„а,  -- подумал ‚анвейлен, -- Яйцо не станет квадратным", и спросил
Њахуда:
   -- Ђ что городское прошение? Љак вы к нему относитесь?
   -- џ бы сказал, -- ответил Њахуд, -- что в нем есть дельные  мысли.  ‚от,
например, запретить рыцарЯм торговать... ‚се погибнет, если то, что выгодно,
станет еще и почетно.
   Њарбод  Љукушонок  в  горнице  был  один:  лежал среди атласных подушек и
рассеЯнно крутил свиток с послезавтрашним  прошением.  ‚анвейлен  заметил  в
полутьме,  на низком столике, еще книги, и среди них -- хорошо знакомый свод
законов ‡олотого ѓосударЯ, и подумал, что Љукушонок все-таки изменилсЯ.
   "Ђ Я -- еще больше", -- подумал ‚анвейлен.
   -- Ђ что, -- спросил Љукушонок,  --  правда  ли,  что  вы  рассорились  с
обвинителем Ћйвеном?
   "ђассорились  --  это  мЯгко  сказано,"  -- подумал ‚анвейлен. —етыре днЯ
назад у входа в ратушу некто в зеленом пыталсЯ пырнуть Ћйвена кинжалом:  тот
выбежал  на  улицу  в  разорванных  одеждах,  громко  крича.  ’ут  же вокруг
закрутилсЯ народ, а из народа сама собой возникла маленькаЯ  личнаЯ  охрана,
из  всего  этого  стало возникать городское постановление, что-де гражданину
Ћйвену  надобно  иметь  известное  число  телохранителей.   Ђрфарра   почуЯл
неладное, послал ‚анвейлена, ‚анвейлен -- сыщика „онЯ.
   Ќекто  в  зеленом  был  разыскан,  и  покушение вышло -- фиктивным; Ћйвен
боЯлсЯ, впрочем, дождатьсЯ настоЯщего. ‚анвейлен мЯгко, но ненавЯзчиво сумел
убедить Ћйвена, что  нынче  и  так  много  армий,  не  надо  создавать  свою
собственную,  что  длЯ  его  охраны  хватит  и  боевых  монахов... ѓражданин
обвинитель поморгал колючими глазками  и  согласилсЯ:  при  том  так  как-то
вышло, что это не советник Ђрфарра, а советник ‚анвейлен ему не доверЯет.
   --  Џравда  ли,  -- отвечал ‚анвейлен, что вы по-прежнему в ссоре с ‹ухом
Њедведем?
   ‹ух Њедведь был молодой рыцарь, который с весны взъелсЯ на Љукушонка,  --
однако ж подписал прошение.
   Ћба помолчали. ‚анвейлен смотрел на руки Љукушонка -- сильные, с длинными
цепкими пальцами, с зеленым нефритовым кольцом. ‚олка кормит пасть, воина --
руки. ‚анвейлен смутилсЯ и отвел глаза.
   --  Ђ чем, -- спросил мЯгко Љукушонок, -- вам, советник, не нравитсЯ наше
прошение?
   ‚анвейлен усмехнулсЯ:
   -- ќтот вопрос обсуждалсЯ уже и будет обсуждатьсЯ завтра.
   -- Ђ что бы вы из него убрали и что добавили?
   -- ‚ нем ни убавить, ни прибавить, --  сказал  ‚анвейлен.  --  ‚олков  не
обучишь вегетарианству...
   --  „а, -- сказал Њарбод Љукушонок. -- ‚ижу Я, вы теперь с другими лазите
за џтуновым мечом.
   ‚анвейлен вздрогнул. Ћткуда он узнал? Џотом понЯл, что  Љукушонок  просто
-- вспоминал, и успокоилсЯ.
   --  „а,  --  проговорил  Њарбод  Љукушонок,  --  Ѓелый ќльсил сказал мне:
"Џридет день, и  ты  раскаешьсЯ,  что  этот  человек  жив".  џ,  однако,  не
раскаиваюсь.  ’ут  он  снЯл  с  руки  кольцо  и  протЯнул  его ‚анвейлену, а
‚анвейлен улыбнулсЯ и протЯнул свое.
   Ѓольше они ни о чем не говорили.  Џотом  Љукушонок  попросил  помочь  ему
встать,  и они вместе вышли во двор замка, где недавно растаЯл красный снег,
и поцеловались на прощание.
   Љогда Љукушонок вернулсЯ обратно в свои  комнаты,  у  его  постели  сидел
пожилой адвокат и мешал железным прутом в жаровне. Ћн слышал весь разговор.
   --  Ќу,  --  сказал  адвокат, -- и зачем его было звать? ќто же маленький
советник Ђрфарра...
   -- Љогда, -- сказал Љукушонок, -- Ђлом вызвал на поединок Џернатого  ‚еЯ,
всем  было  известно,  что ‚еЯ можно поразить лишь его собственным копьем. €
Ђлом попросил перед боем  поменЯтьсЯ  копьЯми,  а  Џернатый  ‚ей  не  посмел
отказать,  ибо  был человеком благородным. ѓосподин ‚анвейлен -- благородный
человек, и, если бы что-то знал, -- предложил бы. € что, однако, он  так  на
мои  руки  глЯдел?  Ђ  если, -- осклабЯсь, прибавил Љукушонок, -- он человек
неблагородный,  он,  по  крайней  мере  пойдет  и  донесет  Ђрфарре  о  моем
нездоровье и речах Њахуда...
   Љукушонок  отодвинул  в сторону прошение, как вещь совершенно ненужную, и
вместе сел с адвокатом над бумагами.

        x x x

   Ђ королевский советник ‚анвейлен поехал от замка џтунов на Џесчаный  ‹ог,
что  в Њертвом ѓороде. ’ам, под самыми городскими стенами, освЯщали новую --
и первую -- городскую больницу длЯ бедных. ‘обралась всЯ городскаЯ верхушка,
были советник Ђрфарра и господин „аттам.
   Џогадали на прутьЯх, и гадание вышло очень хорошим; потом прутьЯ  собрали
в  свЯзку  и  отдали  бургомистру;  бургомистр  напомнил,  что  прутьЯ легко
переломать поодиночке и нельзЯ  сломать  в  свЯзке,  и  советник  Ђрфарра  и
господин  „аттам  перевили руки и выпили за прутьЯ, которые нельзЯ сломать в
свЯзке. ‹юди глЯдели и радовались.
   -- •орошо, что обвинителЯ Ћйвена нет, -- сказал один цеховик другому. ќто
же как злой дух при советнике Ђрфарре!
   Ѓыл ли обвинитель Ћйвен злым духом при советнике --  неизвестно.  Ќо  вот
что  он  кричал  на  улицах, что люди из цехов скупают все земли, а беднЯкам
нечего есть, и добивалсЯ, чтоб никто не мог купить новых земель больше,  чем
на  сто  золотых шагов, и чтобы каждому беднЯку был выделен один золотой шаг
-- это уж точно.

   ‚ это времЯ ‹осси, по прозванию ђозовое ‹ичико,  зашел  в  рыбную  лавку.
‹осси  много  повидал  в  свои  двадцать  семь лет, а теперь служил у амуна
Ѓольшеротого. амун Ѓольшеротый был  с  недавних  пор  вассалом  „аттама,  и
„аттам дал амуну землю под городом: сто восемьдесЯт золотых шагов.
   €так,  ‹осси  ђозовое  ‹ичико  зашел  в  рыбную лавку, разинул рот и стал
разглЯдывать  полки.  Ќаконец  восхищенный  взор  его  остановилсЯ  на  двух
плававших  за  белым  стеклом  рыбах.  ђыбы  были  то  плоскими,  зелеными и
чешуйчатыми, то вдруг раздувались, становились в  точности  как  шар,  и  из
этого шара лезли желто-красные иголки. ђыбы эти назывались ушанчики, и ‹осси
это прекрасно знал.
   -- ќкое чудо! -- сказал ‹осси, -- это что ж такое?
   •озЯин  лавки  оглЯдел  посетителЯ.  Ќа  ногах  у  ‹осси  были деревЯнные
башмаки, на плечах -- бродЯчий плащ с коноплЯной завЯзкой,  и  вид  он  имел
чрезвычайно  придурковатый:  только  что из деревни. •озЯин решил пошутить и
сказал:
   -- Ђ это -- рыба ‘уюнь.
   ђыба ‘уюнь водилась далеко-далеко, в ‘ерединном Ћкеане в империи, и отвар
из ее чешуи приносил здоровье на тысЯчу лет.
   -- Џравду, однако, говорЯт у нас в деревне, -- сказал ‹осси, -- в  городе
в лавке можно купить все, даже рыбу ‘уюнь... € сколько ж она стоит?
   ’орговец увидел, что дело серьезное, вздохнул и сказал:
   --  Ќу,  если  из  деревни...  уступлю,  за  сколько  взЯл:  два "золотых
государЯ" штучка... только покупать-то надо сразу обоих, самца и самочку.
   ‹осси вздохнул, достал из-под  плаща  трЯпочку,  размотал  и  высыпал  на
доску.
   -- Ђ здесь сколько?
   ‘тали пересчитывать всЯкую пузатую мелочь и рубленую медь, и вышло на три
золотых государЯ.
   ’орговец долго думал, потом прослезилсЯ и махнул рукой:
   -- ‹адно! Ѓери, раз из деревни! ’оргуем себе в убыток!
   ЉраснаЯ  цена  рыбкам  была  --  три гроша. ‹осси нанизал рыб на прутик и
вышел с ними на улицу. Ќа улице  было  солнечно,  людно  и  весело.  Њладший
хозЯйский  сын  жарил  в  плоском  чане с кипЯщим маслом карасей, и раздавал
приЯтелЯм и клиентам. „алеко ‹осси идти  не  пришлось:  мимо  как  раз  ехал
обвинитель Ћйвен.
   ‹осси закричал и бросилсЯ перед конем:
   --  ѓосподин Ћйвен! Њы все -- маленькие и пришлые. ЊолимсЯ вам... то есть
за вас... ’о есть Я хочу сказать, что вот купил рыбу ‘уюнь и чтоб  вам  жить
всегда.
   ‹осси   запнулсЯ   от  избытка  чувств  и  протЯнул  прутик.  ‚се  вокруг
засмеЯлись.  Ћбвинитель  Ћйвен  глЯнул  на  ушанчиков,  перевел  взглЯд   на
простоватого  парнЯ,  недавно из деревни, и понЯл, что жадные торговцы опЯть
надули бедного человека.
   -- „руг мой! -- сказал обвинитель Ћйвен. ’ебЯ провели, это не рыба ‘уюнь,
это ушанчик.
   Ќа шум сходились люди. Џривели из лавки  торговца.  ‹осси  напустилсЯ  на
него с упреками:
   -- Љак так! Ћпозорил менЯ перед таким человеком!
   --  ‘колько  же  он  с  тебЯ  слупил за рыбу ‘уюнь? -- спросил обвинитель
Ћйвен.
   -- ’ридцать золотых государей, -- отвечал ‹осси.
   -- —то ты врешь! ’ри, а не тридцать! -- закричал лавочник.
   Љто ж, однако, поверил?
   ‹авочник заскулил, но делать нечего  --  пришлось  отдать  ‹осси  деньги.
’орговцы сгрудились в кружок и принЯлись ругать обвинителЯ Ћйвена. Ђ старший
сын лавочника бросил жарить своих рыб и вцепилсЯ в ‹осси:
   -- Ћтдай! ‡адушу!
   ‚  эту минуту на улице поЯвилсЯ хозЯин ‹осси амун Ѓольшеротый, и увидел,
как торговец бьет его слугу. амун схватил торговца за  шкирку,  покрутил  в
воздухе и швырнул на мостовую. ‹авочники заорали. Џри виде амуна настроение
обвинителЯ  Ћйвена сильно переменилось. Ћн заметил на плаще амуна „аттамовы
цвета и золотую цивету, а потом припомнил и его самого.
   -- ‘тойте, добрые люди! -- сказал Ћйвен. -- ‘даетсЯ мне, дело это не  так
просто, и как бы этот слуга не провел честных людей!
   Ћт  таких  слов  хозЯин  лавки бросилсЯ на ‹осси с рыбным вертелом. ‹осси
отпрыгнул. ‚ертел провалилсЯ в  глубокий  противень:  масло  выплеснулось  и
обрызгало рыцарский плащ с золотой циветой.
   --  Џалец  за палец, око за око! -- вскричал амун Ѓольшеротый, подхватил
лавочника и усадил  его  на  противень.  ’от  заорал,  выдираЯсь,  не  своим
голосом.
   Ќачалась всеобщаЯ свалка, в толпе закричали:
   -- Љ Ђрфарре! Џойдемте к Ђрфарре-советнику! Ћн тут, рЯдом!
   Љровь   ударила  обвинителю  Ћйвену  в  голову.  Џочему  к  Ђрфарре?  Ћн,
обвинитель Ћйвен, на месте, а они кричат: к Ђрфарре! €  обвинитель  закричал
громче всех:
   -- Љ Ђрфарре-советнику!

        x x x

   Љогда  толпа  вкатилась  во  двор  новой  больницы,  „аттам и Ђрфарра уже
прощались друг с другом. €х  окружали  цеховые  мастера,  и  толпа  тоже,  в
основном, была из свидетелей-лавочников. ‹осси ђозовое ‹ичико как-то выпал и
смылсЯ  с  деньгами. Љ амуну Ѓольшеротому пристали по пути другие „аттамовы
рыцари. ‚ходЯ во двор, обвинитель Ћйвен заметил, как с лошади слезает  Љлайд
‚анвейлен.
   Ћйвен знал, куда тот ездил и зачем; и вновь закусил губу, ибо с Ћйвеном в
замке  џтуна  даже  дратьсЯ  бы  не  стали:  приказали б избить палками, или
усадили бы на противень с маслом, как несчастного лавочника.
   ђыбные торговцы закричали, перебиваЯ друг друга и излагаЯ  обстоЯтельства
дела, а обвинитель Ћйвен поднЯл руку и сказал:
   --  „ело  не  в  одном  человеке!  „ело  в  принципе!  „лЯ  того ли город
освободилсЯ от рабства, чтобы новые сеньоры  хозЯйничали  на  его  улицах  и
скупали   его   земли?   ‹юди   господина  „аттама  обижают  и  торговца,  и
простолюдина, наглости у них больше, чем у сеньоров, а денег больше,  чем  у
горожан!  ’ощий  народ  и  жирный  народ спорЯт из-за земли, а „аттам скупил
половину этой земли и посадил на нее своих грабителей.
   ѓосподин „аттам поглЯдел на своих людей и на лавочников вокруг, подошел к
обвинителю Ћйвену и схватил его за суконный воротник.
   --  ’воЯ,  --  сказал  „аттам,  --  специальность,  тараканий  хвост   --
натравливать  простой  народ на людей зажиточных... ‚от вы этим и занимайсЯ.
ќто у тебЯ хорошо  получаетсЯ.  Ђ  если  ты  и  твои  покровители  попробуют
замахнутьсЯ на что-нибудь другое...
   Ђ  в продолжение всей этой речи Ћйвен пЯтилсЯ от „аттама, а „аттам держал
его за воротник и шел за ним.
   Ђ во  дворе  больницы  сделали  лужу  длЯ  буйволов,  добротную  лужу,  с
травертиновым бортиком и расписным столбом. Ћйвен, пЯтЯсь, наткнулсЯ на этот
столб, и „аттам приложил его макушкой так, что глаза у Ћйвена поехали вверх,
а  все  остальное  вниз,  и  обвинитель  с плеском свалилсЯ в лужу. Ђ „аттам
потрЯс руками, будто хотел стрЯхнуть кончики пальцев, и продолжал:
   --  ќто  Я,  --  сказал  „аттам,  --  превратил  эту  страну  во   что-то
человеческое.  ќто Я добилсЯ того, что сеньоры больше не считают неприличным
уметь читать, и детей своих учат грамоте. ќто  Я  добилсЯ  того,  что  здесь
вновь  покупают  шелка  и  книги,  что  торговцев  на  дорогах  больше,  чем
грабителей...
   „аттам замолчал и  повернулсЯ,  чтоб  идти,  но  тут  заговорил  советник
Ђрфарра.
   --  „а,  --  сказал,  усмехаЯсь, Ђрфарра. -- ќто вы научили знать обирать
крестьЯн, чтобы купить шелка, это вы  добились,  что  страна  кишит  нищими,
которые  продают себЯ в рабство за гроши, это вы научили сеньоров торговать,
но при этом оставатьсЯ сеньорами... џ понимаю, -- продолжал Ђрфарра  --  вам
выгоднее   иметь  дело  с  насильниками  и  монополистами.  „ай  вам  только
возможность -- и вы бы задушили городские цеха, как котЯт, и  установили  бы
цены, от которых покраснеют даже перьЯ белых кречетов.
   --  —то  ж,  --  сказал  „аттам.  -- ќто правда, что вам нужны города длЯ
борьбы  со  знатью.  ‚ерю  даже,  что  король,  победив  знать,   будет   им
покровительствовать,  потому  что  бюргеры смирны и не гневливы. Њожет быть,
король   даже   понимает,   что,   поощрЯЯ   города,   он   поощрЯет   общее
благосостоЯние... ‚ерю, что король задушит города не по злобе, а так. Џросто
будет  нужда  в  деньгах,  он  и  обложит  их  налогами. ќто -- как вино при
пьЯнице: если рЯдом стоит бутылка -- не удержитсЯ, хоть и знает,  что  лучше
не  пить...Ђ нужда в городских деньгах придет очень скоро, потому что король
спит и видит, как завоевать империю, а король видит те сны, которые  вы  ему
показываете, советник.
   ’ут,  надо  сказать,  толпа  притихла,  только слышен был какой-то треск;
„аттам оглЯнулсЯ: позади него стоЯл бургомистр,  прижимаЯ  к  животу  свЯзку
свЯщенных  прутьев, и в забытьи ломал один прут за другим. ѓлаза у него были
широко открыты. ђЯдом с бургомистром стоЯл королевский  советник  ‚анвейлен,
тоже  белый,  как  ЯичнаЯ  скорлупа.  „аттам  усмехнулсЯ,  вскочил на конЯ и
ускакал со своими людьми.
   Ђ советник Ђрфарра наскоро благословил дом и отбыл во дворец.  ‚о  дворце
Ђрфарра  усадил  ‚анвейлена за столик со "ста полЯми", и ‚анвейлен рассказал
ему о своем визите к Љукушонку. Ђ потом Ђрфарра сломал  костЯную  фигурку  и
заплакал.
   ‚анвейлену  стало  страшно, потому что людей из ‚еликого ‘вета, в отличие
от местных рыцарей, он плачущими не видал, и ему  не  хотелось  бы  быть  на
месте того, кто заставил советника плакать.
   Ђ „аттам поскакал от милосердного двора прЯмо в замок џтунов.
   •озЯин,  приветствуЯ „аттама, обреченно взглЯнул вправо. „аттам покосилсЯ
глазами: краснаЯ анилиноваЯ лужа. „аттам почувствовал раздражение, тем более
законное, что это он, „аттам, выучилсЯ красить  ткани,  прежде  чем  Ђрфарра
вздумал красить снег.
   ‚прочем,  тут  „аттам  усмехнулсЯ  и  подумал:  не  задирайсЯ! ‚ том, что
касаетсЯ открытий, он был плохой матерью, но хорошей повивальной  бабкой,  и
знал  это.  Ѓыл у „аттама такой дар: посмотрит на идею и видит, принесет она
прибыль или нет. ЋшибалсЯ редко. "‚се равно, -- подумал „аттам,  ничего  мне
Љукушонку  не  объЯснить, не обидев экзарха, и храм, и самого себЯ. ‚се, что
он поймет, это то, что снег испортил Ђрфарра-советник, а это он и  без  менЯ
знает."
   Џрежде  чем  расцеловатьсЯ  с Љиссуром џтуном, „аттам спросил воды вымыть
руки:
   -- Ђ то, -- сказал он, -- за дохлую крысу подержалсЯ.
   „аттам прошел меж гостей, прислушиваЯсь к речам, и подумал: "€диоты! ђечь
идет об их существовании, а они..."
   „аттам вспугнул у Љукушонка адвоката, защищавшего  его  в  суде.  Ђдвокат
раскланЯлсЯ  и пропал. Ђ Љукушонок, хромаЯ, подошел к столу и закрыл толстый
свод законов. „аттам вспомнил, как сам переменилсЯ после тюрьмы, и  подумал:
"„а, вот уж кто ненавидит и Ђрфарру, и горожан".
   „аттам  начал с того, что пересказал свой разговор с Ђрфаррой-советником,
и при имени Ђрфарры Љукушонок побледнел и часто задышал. "ќге",  --  подумал
„аттам.
   --  ‚ы  ведь,  конечно,  знаете,  -- продолжал „аттам, -- что это Ђрфарра
подстроил обвинение. Ћн ведь с  самого  начала  знал,  что  вы  были  не  на
корабле, а с Ѓелым Љлючником.
   "‚от сейчас, -- подумал „аттам, -- он кинетсЯ менЯ душить".
   Љукушонок равнодушно улыбнулсЯ и сказал:
   -- џ, однако, сам виноват, что не признал этого на суде.
   Ћднако!
   --  —то  же  до  господина советника, то Я сначала стребую с него долг, а
потом буду рассказывать об этом.
   „аттам усмехнулсЯ и сказал:
   -- ‚рЯд ли вам будет так просто стребовать этот долг. Џотому, что  завтра
на вашей стороне будет немногим больше народу, чем те, что играют во дворе в
мЯч, хотЯ это и очень широкий двор...
   -- ‚ы можете предложить мне другое войско?
   -- Ќесомненно. Џотому что Ђрфарра очень скоро нападет на империю.

   -- Џредлагаете, чтобы Я, как Ѓелый ќльсил, стал вассалом •арсомы?

   --  Ќу  почему  же, как Ѓелый ќльсил? ќкзарх •арсома не столь самонадеЯн,
чтобы сажать имперских чиновников на  здешние  земли.  €  не  забыл,  что  в
древности короли ‚арнарайна были из рода Ѓелых Љречетов.
   -- „а, -- сказал Љукушонок, -- ваши слова -- очень хорошие слова. Ћднако,
став вассалом экзарха, Я врЯд ли смогу говорить завтра на ‚есеннем ‘овете. Ђ
Я буду  завтра  говорить,  потому  что  мало нашлось охотников зачитать наше
прошение.
   „аттам засмеЯлсЯ и сказал:
   -- …сли вы станете королем, обещаю вам,  экзарх  ‚арнарайна  согласиЯ  на
такое прошение не потребует... Ђ знаете, что будет с вашим прошением завтра?
   Љукушонок улыбнулсЯ :
   --  …ще никто не посмел отказатьсЯ от поединка только потому, что знает о
поражении.
   „аттам покачал головой:
   -- ‚от на этом-то Ђрфарра вас и ловит, как  зайцев.  Ђ  еще,  говорЯт,  в
тюрьме вы изменились.
   Љукушонок долго думал, потом сказал:
   --  Њожет  быть,  Я  приму ваше предложение -- завтра. …сли вы от него не
откажетесь.
   „аттам выехал из ворот замка очень задумчивый. "—то этот  бес  затевает?"
--  думал он. „аттам хорошо помнил, как сам после тюрьмы притворЯлсЯ хромым.
€ это после тюрьмы в империи, где не сидЯт -- висЯт. Ђ с  этим,  скажите  на
милость, что плохого делали? Џридушили слегка -- и все...
   Ђ к Њарбоду Љукушонку меж тем опЯть просочилсЯ адвокат и спросил:
   -- Ќу что, вы идете к гостЯм?
   -- Ќет, -- ответил Љукушонок, -- сначала Я сам схожу в гости.

        x x x

   Ђ  в  то  времЯ,  пока  „аттам беседовал с Њарбодом Љукушонком, послушник
Ќеревен вышивал в покоЯх королевны Ђйлиль.
   ЊесЯц назад Ђйлиль  показала  ему  портрет  в  золотой  рамке  и  грустно
сказала:
   --  ђасскажи  мне  все,  что  знаешь  об  экзархе  ‚арнарайна. Ћн за менЯ
сватаетсЯ.
   ‘ тех пор Ќеревен молилсЯ ночами старцу  Ѓужве,  чтоб  тот  устроил  этот
брак.  Ќеревен  видел: ѓосударь •арсома в небесном дворце, государынЯ Ђйлиль
под хрустальным деревом, а у ее ног сидит  Ќеревен  и  играет  на  лютне,  и
•арсома  смотрит  на  него своими мЯгкими жемчужными глазами. ‚еликий Ѓужва!
Џусть экзарх возьм