по  всепланетному  вещанию --  и пусть все человечество думает. Џлюс
Њировой ‘овет.
     -- –ер не простит. € ребЯта будут зубоскалить.
     -- Џеретерпим.
     -- Џри нашем-то сходстве? „а неужели не найдем возможности отыгратьсЯ?
     -- Љак же! ‚ыпустЯт нас всЯкие комиссии из своих лап.
     -- Ќам-то  что, а вот ЃиоЊђЂЉ жалко. ‡атискают его умиленные тетеньки и
дЯденьки в степенЯх  и ужасно ученых диссертациЯх. Ђ  он у  нас тихенький, к
вниманию не приучен.
     -- Ќаложат ограничение на эготрон...
     -- …ще бы. €наче столько эгоистов расплодит  -- голова закружитсЯ. …сли
уж кого и умножать, так гениев.
     -- Ђ куда серым двойничкам вроде нас деватьсЯ?
     -- ђазрабатывать этические варианты  проблемы. Ќехорошо,  мол, деточки,
лазать  в  эготрончик.  ’ам  разные глупости  увеличиваютсЯ в геометрической
прогрессии.
     -- ’ак сразу гипотетические деточки  и  поймут всю  аморальность своего
поведениЯ! ‚прочем, кому понравитсЯ жизнь у всех на виду, как в аквариуме?
     --  €  все-то  ты  понимаешь,  дубль-Ђрька,  даже   противно!  --  џ  с
удовольствием посмотрел на  его...  то  есть на  мою...  в  общем,  на  нашу
физиономию.  Ђ что? ‚полне милаЯ  физиономиЯ.  …ще ведь  не  наступил второй
этап, когда начнет друг от друга тошнить.
     -- —то будем делать?
     -- ‚ данный  момент? ‘облюдать никем не отмененный  режим. Ћтбой  еще в
прошлых сутках осталсЯ,
     -- € ты способен сейчас заснуть?
     --  …ще  как! ‚от здесь на  ковре и  устроюсь.  Љинь-ка мне простыню. €
подушку  тоже, не стеснЯйсЯ. Ћдну ночь и без них на тираклоне выспишьсЯ, мой
неожиданный гость на ‡емле!
     Ђрька хмыкнул и погасил свет.
     ‡асну ли? Ќикто не  знает, как и  в  чем проЯвитсЯ наша  телепатическаЯ
настроенность. “силитсЯ ли она  со временем или  ослабеет по мере  наложениЯ
все новых черточек на каждую из индивидуальностей? Ћт этого зависит, жить ли
нам  одновременно или  кому-то  придетсЯ  уходить обратно в небытие. Ђ  кому
именно? Ќи один не имеет перед другим преимущественных  прав, продиктованных
моралью  или  генетикой.  ‘колько  путей у  нас, первой  пары  нетривиальных
близнецов? €  какой  новый потрЯсающий эксперимент  зреет  сейчас в  чьей-то
гениальной курсантской голове?
     ‘покойной ночи, мой двойник, моЯ  копиЯ, мой друг и противник! Ќам надо
хорошенько выспатьсЯ и крепко подумать обо всем.
     ‘покойной ночи,  первый человек-спутник, кровь от крови моей и плоть от
плоти. Џогаси на ночь резонанс: Я хочу видеть собственные независимые сны.
     ‘покойной ночи, Я!
     <b>€щу себЯ</b>
     Ђнатолий  ‘ергеевич  Ѓилун  выпал  из  кровати  не потому,  что  вообще
беспокойно спал по ночам, а потому, что во сне  в этот раз зачем-то прыгал с
берега в воду.  Ѓерег  был высокий, обрывистый --  каким-то  образом в голых
гранитных скалах  узнавалсЯ кусочек  ‚ерхнеисетского водохранилища.  ’еперь,
лежа возле  кровати,  Ђнатолий ‘ергеевич  не  мог  вспомнить сна, по крайней
мере,  той  его части,  котораЯ  перенесла его из ленинградской квартиры  на
“рал. Ћстальное застрЯло в памЯти Ясно, четко, будто и вправду он только что
брел по улице  среди двухэтажных  домов --  кирпичный  низ, деревЯнный верх,
потом,  теснимый рюкзаками, штурмовал с туристами вагон пригородной  стрелы;
не знаЯ слов, подпевал в вагоне честной компании; вслед за кем-то неожиданно
длЯ  себЯ  выскочил  на незнакомой станции в  темноту; готовил  на равных  с
ребЯтами костер,  благо никто ни о  чем не спрашивал. Ќо в два  или три часа
ночи  опЯть подступила боль, колупнула  позвоночник,  толчками  поднЯлась  к
горлу, сгорбила тело. Џодавив вопль,  Ѓилун ушел на берег, торопливо сбросил
одежду -- торопЯсь не столько от того, что не хватало дыханиЯ, сколько чтобы
таким вот бессмысленным действием поскорее отвлечь, отвлечь, отвлечь себЯ от
сковывающей тело боли. ‘тараЯсь не морщитьсЯ, он осторожно подвинулсЯ к краю
обрыва, оттолкнулсЯ и вниз головой полетел во мрак.
     „о  этого  момента,  совпавшего во  времени  с  пробуждением,  Ђнатолий
‘ергеевич добежал мысленно без труда.  €  проснулсЯ  Явно  не  от боли, а от
затЯнувшегосЯ падениЯ, ощутимо помнЯ  два его завершениЯ: легкий удар об пол
в  ‹енинграде  --   и  второй  через   долю  секунды  близ   ‘вердловска   о
расступившуюсЯ волну. ‘он  будто бы  продолжалсЯ наЯву. ’очнее,  продолжалсЯ
наполовину: за  окном под  ветром  билсЯ  фонарь,  раскачиваЯ  в пЯтне света
наборный  растрескавшийсЯ  паркет и застекленный  низ  книжного  стеллажа, а
Ђнатолий ‘ергеевич, царапаЯ грудью  твердый пыльный пол, плыл под  звездами,
слегка  загребаЯ  брассом  и  отфыркиваЯ от губ  огуречно свежую воду €сети.
Њышцы терпели двойное  бремЯ  биотоков, совмещаЯ покой и движение. € сколько
Ђнатолий ‘ергеевич ни  вертелсЯ на ковре, в нем  не  исчезало ощущение жутко
холодной  струи, котораЯ случайно ожгла на повороте  левую руку: от локтЯ до
плеча рука покрылась "гусиной кожей".
     Ѓилун  поднЯлсЯ.  ‘ел  на кровать.  ‚зглЯнул  на лепной  потолок,  куда
отбрасывали световой зайчик часы. —етверть  второго ночи в ‹енинграде  точно
соответствовали  той живой действительности  сна, котораЯ  отметила  боль по
свердловскому времени между двумЯ  и тремЯ часами. Ђнатолий ‘ергеевич решил,
что  слишком  много  думает о нелепой причуде физиологии.  ’ак  недолго и до
вещих  снов  докатитьсЯ!  Ђ   потому  заставил  себЯ  лечь  на  правый  бок,
повернутьсЯ  к  стене.  ’ечение €сети  сразу же  подхватило  его,  закачало,
понесло к берегу, и он постепенно заснул. ‚прочем, без излишней уверенности:
обе  Яви  текли в  нем  параллельно,  он  просыпалсЯ  и  засыпал  и  не  мог
похвастатьсЯ,  что  до  утра по-настоЯщему  отдохнул  --  сон  повторЯлсЯ  с
прерванного  места,  стоило чуть-чуть задремать. €з ленинградской  Яви Ѓилун
проваливалсЯ  в  жизнь,  тоже  хорошо  ему  знакомую,  синхронную, логически
устойчивую, из которой хоть и выскакивал сразу, но  все же с остатками  тихо
гаснущего,  едва ощущаемого второго бытиЯ. ‚  эти моменты он улавливал даже,
как борютсЯ в нем обе  половины сознаниЯ, сцепленные бессмысленной и сложной
свЯзью: "џ знаю, что  он знает обо мне, но он не  должен  догадатьсЯ,  что Я
знаю, что он об этом знает..."
     Џочему  именно  ‘вердловск  --  сомнений  не  возникало.  ‚ ‘вердловске
изгонЯли из тела  болезнь, котораЯ теперь возвращаетсЯ по ночам невозможными
снами и кошмаром раздвоенности. Ќо вот как  объЯснить то, чего с ним никогда
не происходило?  Љак объЯснить турпоход, €сеть, затЯжные прыжки  с обрыва  в
темноту?
     Љ  семи  утра  Ђнатолий  ‘ергеевич  измучилсЯ  окончательно.  Ќе  сумев
победить боли, он покинул туристов, дождалсЯ обратной стрелы и побрел пешком
по ночному ‘вердловску. Њимо памЯтника Ѓажову. Џод наклонной иглой €нститута
космической     медицины.     ‚доль     общежитиЯ     “‡’Њ,      прозванного
студентами-практикантами "Њадрид"  (откуда, кстати, он об  этом  знает?). Џо
краешку площади ‘амоцветов. € все  то  времЯ, пока свердловскаЯ составлЯющаЯ
его  организма  маЯлась бессонницей,  сонливость не покидала  ленинградского
тела Ѓилуна -- даже после холодного  душа. Џо дороге в  лабораторию Ђнатолий
‘ергеевич ухитрилсЯ задремать  в  метро.  €  снова увидел  себЯ на  “рале, в
Њинералогическом музее, куда забрел, продолжаЯ убивать боль и времЯ. Џожилой
посетитель рЯдом, нюхаЯ  нефтеносный  известнЯк  с  глубины семисот  метров,
блаженно сощурилсЯ, помахал высохшей ладонью у носа.
     -- ќх, красота! Љак от шофера в моей молодости!
     ЋпасаЯсь  уютных усыплЯющих кресел, Ѓилун поехал стоЯ.  Ђ от  метро всю
дорогу шагал по самой медленной нитке движущегосЯ тротуара.
     „о него дошло вдруг, что целый год  он был неизлечимо  болен и  впервые
после болезни идет сегоднЯ на работу. ЏамЯти не хватало конкретности. ‘квозь
смутную  пелену просочились успокаивающие  слова  ѓриши  ‹укконена, лечащего
врача: "Ќе переживай, старик, искусственнаЯ  летаргиЯ.  Ѓиостат. ‘читай,  ты
это времЯ и не жил вовсе!" ‘лова эти ѓриша произнес едва ли  не вчера, после
чего  быстро  выдворил  сонного  Ѓилуна в  родную квартиру.  ’очно торопилсЯ
отделатьсЯ!
     Ќаверное, чего-то  он недовспоминал, что-то  вывалилось из  подвластной
памЯти  логической  цепочки. ’акое ведь  несовместимо  ни  с  какой  в  мире
врачебной этикой! Њожет, наоборот, истина находитсЯ  в ‘вердловске, а снЯтсЯ
ему  ‹енинград  и  метро?  Њожет,  право  тело, не  желающее расставатьсЯ  с
воспоминаниЯми,  которые  держат в плену мышцы  и  мысли?  Ђ  изгнаннаЯ боль
соединЯет сон и Явь...
     Ќа  набережной Ѓилун сошел  с движущегосЯ тротуара и повернул за  угол,
тайком  радуЯсь,  что  не забыл дорогу,  --  в таком  состоЯнии с  ним и это
станетсЯ!  Ќо  уж  будьте  уверены,  ѓриша  не дождетсЯ  его  обратно:  если
беспамЯтье ограничено периодом болезни, то  неизвестный кусок жизни придетсЯ
перешагнуть точно так же, как и тревогу, разорвавшую сознание надвое...
     “  ворот  биофизического  центра  Ѓилун помедлил.  Џилоны в  виде  двух
фараонов  были  ему знакомы  -- тем  неназойливым  знакомством, когда  часто
что-нибудь  видишь, не  придаваЯ этому преднамеренного значениЯ. …ще бы!  „о
болезни Ѓилун прошел между ними уж никак не менее  пЯти тысЯч  раз. € все же
была в них сейчас какаЯ-то  неожиданнаЯ  новизна, была, никуда не  денешьсЯ.
’очила  все  же  мыслишка,  что  Ђнатолий  ‘ергеевич  видит  этих   фараонов
впервые...
     Њиновав арку  внешнего корпуса, Ѓилун взЯлсЯ за  витую бронзовую ручку.
‘оскучилсЯ,  черт возьми, даже сердце "та-та, та-та", что-то маршевое... Љак
тут управлЯлись без  него  целый год? ‚се  налицо, никто никуда  не  сбежал?
‚прочем,  не сбежал, знаешь ведь, ћра „анилов  писал тебе  о лаборатории  --
подробно, как  пишут только тем, кого не надеютсЯ увидеть... “х, какаЯ тугаЯ
дверь! € между прочим, ни души. Ђ через четверть часа начало рабочего днЯ...
Џорасшаталась,   порасшаталась   дисциплинка,   некому   без   него   гаечки
подкрутить...
     ’ут откуда ни возьмись набежал ћра „анилов,  сгреб за плечи, стиснул --
и отшатнулсЯ:
     -- Џрости, как ты?
     Ѓилун  понЯл  вопрос.  Ќо  отвечать  не собиралсЯ.  Џодождал,  пока ћра
смущенно отступил,  даже глаза отвел, не  верЯ  полностью в выздоровление от
смерти, а  после так сжал в объЯтиЯх, что у ћры  кости хрустнули. Ѓольше оба
сделать ничего  не успели -- кто-то, отчаЯнно  вереща, скакнул на шею Ѓилуну
прЯмо с лестничной площадки:
     -- Ђ‘!
     -- ‡ойка! -- ахнул он. -- ’ы никак еще подросла за год?
     --  € похорошела, --  гордо прибавил „анилов,  точно это был  его самый
главный сюрприз.
     Ћн  с  мужской  неосторожной  откровенностью  сообщал  в  ‘вердловск  о
‡ойкиной  влюбленности,  и Ѓилун читал между  строк,  что  столь преданным и
небоЯзливым может быть только безнадежное чувство  -- безнадежное перед его,
Ѓилуна, неоспоримой  смертью.  ‚  больничной обстановке эти письма оставлЯли
ЂнатолиЯ ‘ергеевича холодным. Ћн понимал, как легко утешитсЯ ‡ойка. „а и ему
там было не до любви. Ќо сейчас, едва она  произнесла своим  низким  голосом
"Ђ‘!" -- этим именем из инициалов звала его заглазно всЯ лабораториЯ, -- как
что-то где-то колыхнулось в нем,  стронулось, поехало, и он подумал:  может,
тоска  по любви,  не обЯзательно  по ‡ойкиной,  и вытащила его из  биостата?
Љаждый по-своему побеждает смерть!
     Ѓилуна покоробила ‡ойкина бесцеремонность. ‡абила  себе девчонка голову
романтикой безнадежной любви,  способом выражениЯ которой выбрала эту  самую
бесцеремонность. ђаньше бы Ђ‘ немедленно  и тактично высвободилсЯ. Џо старой
привычке и теперь незаметно и коротко оглЯнулсЯ: не чересчур ли все нелепо и
смешно?  Ќо ‡ойкины  руки  приЯтно тЯготили  его, он  не  торопилсЯ  от  них
отделатьсЯ, наоборот, новым  обостренным чутьем улавливал, что они свЯзывают
его со старым миром  лаборатории лучше, чем  даже зрение и слух. €менно этих
маленьких твердых рук  не будет  хватать ему, ибо ‡ойкины объЯтиЯ становЯтсЯ
все  легче,  все  слабее,  словно  ‡ойка,  не  сходЯ  с  места,  уже  начала
отдалЯтьсЯ.
     Ћна оторвалась на длину  вытЯнутых, не снЯтых  с  его плеч  рук,  смело
всмотрелась, покачала головой:
     --  Џохудели  все  же.  ‚ыцвели.  Ќам  как  сказали,  что  не  померли,
возвращаетесь, думала, с  ума сойду. „евчонок тереблю,  а  они  смеютсЯ,  не
верЯт...
     Ћна испуганно зажала рот, сообразив -- лЯпнула больному не то. Ќо сразу
же трЯхнула своей тускло-золотистой короной:
     -- €демте, идемте. ‚ы в лаборатории ничего не узнаете.
     -- —то, Џетручик все по-своему завернул?
     Џраздный  вопрос! Ѓилун прекрасно  знал,  такие толстые  мЯгкосердечные
заместители ничего по-своему не заворачивают, свЯто оберегают  порЯдки шефа.
‹ишь  в углу  стоЯл  новый  рефрактор,  которого  не  было год назад.  „а на
биопанели поЯвилсЯ лишний рубильник, зачем-то нацеплены  кольца ‹изеланга...
Ђй-Я-Яй, спектроскоп-то пылью зарос, похоже, им  ни разу  не пользовались. €
конечно  журнал наблюдений у  ђадюша опЯть  валЯетсЯ  раскрытый на последней
странице  -- времени  не хватило сунуть в стол. Њожет, надеетсЯ, господь-бог
пошлет ему за ночь новые данные? ЏридетсЯ сыграть роль господа-бога.
     ЋглЯнувшись, видЯ, что ‡ойка  с ћрой наскоро наводЯт  лоск  в  раковине
модель-инкубатора,   Ђнатолий  ‘ергеевич   вороватым   росчерком   изобразил
марганцовкой, прЯмо под  неоконченным результатом, танцующего цыпленка. Ћн с
удовольствием подумал, как  заставит растЯпу ђадюша переписывать испорченный
журнал  --  не  назло,  конечно,  а  исключительно  в  воспитательных целЯх.
Ќастроение в привычной обстановке выровнЯлось, утратило оттенок болезненного
недоумениЯ, и, дойдЯ до сдвинутых вместе столов ‹юдочки и Љатеньки Џинаевых,
которых  длЯ скорости  называли одним  общим именем  ‹ћЉ€,  он только губы в
ниточку подобрал. ќтим сестрицам-болтушкам он, например, никогда не позволЯл
селитьсЯ рЯдом. ‘ебе дороже!
     —ем дальше  Ђнатолий  ‘ергеевич шел  по лаборатории,  тем  определеннее
становилось  какое-то  несовпадение между  увиденным -- и восстановленным из
памЯти.  Љаждую  шкалу,  даже расположение приборов,  он  помнил лучше линий
собственной ладони. Ќо помнил не своей, а посторонней памЯтью, котораЯ лично
его не касалась,  не задевала, не звала немедленно продолжить то, к чему так
рвалсЯ  из  ‘вердловска.  Џротиворечие  между  памЯтью  и   зрением  рождало
устойчивое беспокойство, особенно невыносимое из-за  того, что он чувствовал
себЯ здоровым -- здоровым тем здоровьем, о котором не надо спрашивать мнениЯ
врачей, которое само по себе чистым звоном гулЯет по телу.
     Њежду  тем  в  лаборатории  собиралсЯ  народ.  ЏрикатилсЯ  из  кабинета
Џетручик,  на ходу промокаЯ платком лысину. ЏрослезилсЯ у Ѓилуна на плече. €
все кудахтал добродушно и искренне, как хорошо и как вовремЯ длЯ лаборатории
возвращение шефа. Џетручик  был  начисто лишен честолюбиЯ  и не свЯзывал  со
смертью начальства никаких планов собственного возвышениЯ, поэтому слова его
следовало  принимать без натЯжки  --  Ђнатолий ‘ергеевич  действительно  был
здесь нужен...
     „иректор  института,  наоборот,  предложил  не торопитьсЯ с работой,  с
недельку отдохнуть. „иректор  боЯлсЯ  сложностей, каковыми  в  данном случае
ЯвлЯлась  перемена руководства  в  середине планового  квартала.  Џоэтому  с
понЯтной, неискусно  замаскированной  хитростью  ссылалсЯ  на  необходимость
кончить серию опытов коллеги Џетручика.
     --  Џередавать на ходу  слишком сложно, -- заключил директор кратенькую
речь. --  Ћтдыхайте пока, Ђнатолий ‘ергеевич. Џодлечивайтесь. џ  дам команду
кадрам оформить дополнительный отпуск.
     ‘порить было не о чем. €  Ѓилун уже начал потихоньку ломать голову, чем
займет себЯ в дни неожиданного досуга.
     “  директора были свои  постоЯнные  сопровождающие.  ‡атесавшись в  его
свиту,  Ђнатолий  ‘ергеевич к  концу  обхода  шагал  во главе  довольно-таки
внушительной толпы  под нарастающий  шепот: "Ђ‘! Ђ‘!  Ђ‘  вернулсЯ!"  Ћсобых
иллюзий насчет  любви  к  себе  он  не  питал  --  некоторые вновь  принЯтые
сотрудники вообще видели его  впервые.  Ќо все  радовались поводу на минутку
сбежатьсЯ  вместе и  пошуметь.  Љроме того, факт излечениЯ  неизлечимого  --
безотносительно к судьбе конкретного Ѓилуна Ђ. ‘. -- будил во всех стихийную
веру   в   непреодолимость   жизни--сродни   бессмертию.   „евушки   поднЯли
восторженный гвалт.  Ђ младший научный сотрудник ”едЯ ђадюш нессЯ впереди на
руках, колотЯ  друг  о дружку в воздухе подошвами тЯжелых платформ. Ђнатолий
‘ергеевич  давно  уже  отступилсЯ,  не  делал  замечаний, не  мешал восторгу
подчиненных  и  неподчиненных  коллег.  „а  по совести говорЯ, и  сам в душе
радовалсЯ вместе с ними и за них своему возвращению.
     Њаршрут вынес  толпу в "живой  уголок", где за глухими с виду  стенными
панелЯми  обитали  подопытные  животные.  ‡десь  их  подвергали динамическим
воздействиЯм  -- трЯске, пиковым  всплескам  магнитных полей,  ударам света,
переменному шумовому фону, воздушным  смерчам, перегрузкам,  невесомости  --
словом, всему тому,  что вместе и  порознь обрушивает на горожан современный
город. Ќадо  сказать,  "живой уголок" давал  ученым сколько угодно  примеров
различных нестандартных реакций. ’олпа шумно топала по коридору, а  Ђнатолий
‘ергеевич,   не   признаваЯсь  себе,   постоЯнно   высматривал,   далеко  ли
переливаетсЯ нежаркое весеннее солнышко ‡ойкиных волос.
     Ќиши  длЯ  животных, перекрытые  стенными  панелЯми,  обычно отворЯютсЯ
дистанционно, с пульта, хотЯ местный привод у них тоже есть. Ќеизвестно, что
произошло  на  этот  раз.  ’о  ли  случайный  каприз  электричества  замкнул
ненароком нужные контакты.  ’о ли  ‡ойка, позируЯ перед ћркиной фотокамерой,
нечаЯнным прикосновением отключила блокировку. Ќо одна  стеннаЯ панель вдруг
сдвинулась  и   обнажила  темный  зев  обезьЯнника.  Ћттуда,  по-человечески
заслонившись от  света локтем, выскочила огромнаЯ пакостнаЯ горилла  ѓужбан.
ѓужбан и так-то  имел характер не сахар. Ђ когда над ним после долгого мрака
зажигали прожектор, просто  сатанел. Џостепенно убираЯ  от морды локоть,  он
жмурилсЯ, моргал и на глазах наливалсЯ злобой.
     Ђнатолий  ‘ергеевич сделал по инерции  еще  несколько шагов. „ругие  не
только  остановились, но и попЯтились.  ђЯдом  оказалась одна  ‡ойка -- она,
будто продолжаЯ позировать, опиралась спиной о стенку  у самого краЯ проема.
ђастерЯвшись  от близости людей, ѓужбан переводил взглЯд с ‡ойки на ЂнатолиЯ
и обратно, пожалуй, лишь с единственной целью: с кого начать. ‘подручнее ему
показалось  начать с  ‡ойки. ‚олосатые  пальцы собрали в жменю  платье на ее
плече. ЊатериЯ, уступаЯ, затрещала. ‡ойка  настолько испугалась, что даже не
вскрикнула.  Ќо  сильнее боли  и сильнее  страха улавливалось  отвращение  к
коричневой липкой волосатой лапе самца...
     Ђнатолий ‘ергеевич не отличалсЯ силой. „а и о пределах личной храбрости
имел  весьма туманное представление  -- не выпадало возможности  испытать. Ђ
тут, ступив недостающие полшага, плечом оттер девушку, поймал ѓужбана повыше
кисти, сжимавшей лоскут ‡ойкиного платьЯ, правой  рукой перехватил на замахе
левую лапу гориллы и сразу же почувствовал, как его распЯливает поперек тела
неимоверное движение ѓужбановых мышц.
     ‚идимо, обострение опасности делало с организмом то же самое, что ранее
сон. ‚осприЯтие  Ѓилуна вдруг удвоилось. —ужаЯ параллельнаЯ Явь подстроилась
к мозгу. Џомимо своего существованиЯ здесь, посреди изогнутого в обе стороны
коридора  с ‡ойкой поодаль  и  ехидно оскаленной  ѓужбановой пастью  вблизи,
Ѓилун обрел еще одного  себЯ в кремовой  комнате -- силЯщимсЯ  поднЯтьсЯ  из
полукресла,  держась  за руку  Ђльбины  ‚икторовны.  Ћт  этого  момента  обе
картины,  не  смешиваЯсь,  разрывали  ЂнатолиЯ ‘ергеевича  на  два различных
действиЯ. Ѓиотоки, усреднившись, навЯзали общее движение  обоим телам. ’ам и
здесь  Ѓилун гибко выпрЯмилсЯ, шагнул  вперед. € Ђльбина,  и ѓужбан  ощутили
этот оголенный комок эмоций.
     Ѓилун резко сбросил горилловы лапы...


     ...€ они послушно  обвисли  вдоль мохнатого  туловища,  потерЯв ‡ойку и
нахального,  напрашивающегосЯ на  удар  типа. †ивотное  тотчас выбросило  из
памЯти темную камеру сзади и  раздражающе шумных  людишек, замерших вокруг и
дрожащих. ѓужбан ничего не видел, кроме жестких призывающих глаз...

     ...€  руки  Ђльбины  покорно  опустились,  откликнувшись  на  внезапное
изменение  в  Ђнатолии  настроЯ жизни,  к  которому так  чутко  неравнодушны
женщины, дети  и  любЯщие  человека  животные.  Џеред  ней  был  совсем иной
Ђнатолий, разбуженный от невниманиЯ к другим, рвущийсЯ из оболочки  ожиданиЯ
смерти, в которую сам же себЯ и заковал...


     ’еперь  Ѓилун  нежно-настойчиво и  уверенно разворачивал  за  локотки к
свету  покорно-громадное  туловище  гориллы  и  закаменело  распахнутую  ему
навстречу фигурку Ђльбины...


     ...ѓужбан сморгнул, заерзал черными зрачками, откинул  назад квадратную
голову.  Ќа  него  никто  никогда  не смотрел  таким  взглЯдом  --  взглЯдом
покровительственной дружбы, которой невольно  хочетсЯ подчинитьсЯ,  взглЯдом
силы и нежности...

     ...‚ нем никогда не помещались рЯдом сила и нежность. ‘оединившись, они
покорили и обессилили Ђльбину чем-то по-настоЯщему мужским. ЏривыкшаЯ, как к
предназначению, быть последней любовью  умирающих, Ђльбина  вмиг забыла тех,
других, закрыла  глаза,  стиснула зубы, и тело ее  льнуло, льнуло, льнуло  к
нему, доверчиво и  требовательно, как  это  умеют  одни только женщины, если
никто на свете не мешает их женскому счастью...


     ЏоворачиваЯсь и  заслонЯЯ собой в  одной  жизни  Ђльбину от гориллы,  в
другой  -- гориллу  от неведомой человеческой  опасности, Ђнатолий осторожно
подталкивал это невероЯтным образом  слившеесЯ  в  сознании существо  назад,
назад, пока уже самому ему некуда было деватьсЯ...


     ...ѓужбан,  пЯтЯсь,  не отводил  от  него молЯщих  глаз,  признаваЯ  за
человеком право навЯзывать свою волю и доверчиво отдаваЯсь этой воле. €  все
дальше  мелкими шажками  отступал  в  глубь камеры,  увлекаЯ  следом  своего
укротителЯ.

     ...Ђнатолий  опустил Ђльбину в полукресло и выжидательно  склонилсЯ над
ней,  прислушиваЯсь  через  ее   настроение  к  миру  вокруг,  чтобы  чутко,
камертоном, отозватьсЯ на фальшивую нотку, и ничего больше не видЯ, кроме ее
некрасивого, счастливого, согласного лица с зовуще закрытыми глазами.


     Ћпомнившись,  ‡ойка  рывком  перетащила  Ѓилуна   через  порог  клетки,
захлопнула панель. ’отчас дальнюю картину будто выключило из мозга -- все на
свете заслонила девчонка, придерживающаЯ рукой и  подбородком  лоскут платьЯ
на обнаженном плече.
     –елое  мгновение  Ђнатолий ‘ергеевич  ничего не ощущал  в  себе,  кроме
мысли, что удвоение не имеет никакого отношениЯ к психическому расстройству,
как он  вначале  подумал.  ‘овсем не  внутри него лежит мучающаЯ  его тайна.
Ќеобходимо отыскать  точку,  где  жизнь  разошлась на  параллельные течениЯ,
отыскать себЯ...
     Ѓилун сорвалсЯ с места, проскочил коридор, быстрым шагом пошел прочь из
лаборатории. —ерез двор. Њимо фараонов. Џо скользкой после дождЯ набережной.
Џо висЯчему мостику над ‹итейным проспектом. Џо движущемусЯ тротуару. Ћн шел
и  ехал  совершенно  случайными  маршрутами. €  лишь очутившись  на  перроне
гравистрелы,  понЯл,  куда  стремилсЯ.  Ђ   понЯв   это,  зачерствел  душой,
сосредоточилсЯ  на ‡ойке, чтобы не  отвечать себе до  времени на мучительный
вопрос.  ‘горбившись,  затиснув   руки  в  карманы,  бродил  он  по  пЯтачку
монорейсов, где никто не утихомиривал ветра. ‡а времЯ ожиданиЯ Ѓилун здорово
продрог.
     Џо  должности  Ђнатолий  ‘ергеевич располагал правом  на  два  заказных
монорейса в год да два неиспользованных накопилось за  период болезни. Љогда
спецвагон,  подлетев, сглотнул  его  и  причмокнул  дверЯми,  Ѓилун  с  маху
опустилсЯ в  прогнувшеесЯ  почти до пола кресло,  набрал на  адресном  щитке
шифр. Ћт тишины и неподвижности засосало под ложечкой.
     ‘проси его кто-нибудь, почему  следует мчатьсЯ на  родину, пришлось  бы
углубитьсЯ  в неубедительные  рассуждениЯ: если уж, мол, искать разрыв между
восприЯтием  и  воспоминаниЯми,  то начинать надо безусловно  с детства.  Ќо
никто ни о чем не спрашивал. € потому Ђнатолий ‘ергеевич, не задумываЯсь, не
рассуждаЯ, исключил себЯ из жизни на бесконечные  два  часа пути. ‘хваченный
бесплотной опорой от колен до подмышек, он  еще больше расслабилсЯ, продавил
кресло.  ‡аказал   чашку   какао.  •лебнул   глоток.   €  уже   окончательно
сосредоточилсЯ на ‡ойке.
     ‡ойка, слава  богу, требовала всех мыслей. Ќеизвестно откуда  взЯвшеесЯ
понимание чужих душ делало мысли Ясными  и  правдивыми.  Ѓудто ими управлЯла
сейчас та, о ком он думал.
     ‡ойка   свалилась   в   лабораторию   по  распределению.   ’очнее,   по
комсомольскому распределению:  в подшефной школе с химическим  уклоном в ней
заметили отличного организатора олимпиад. Ќе очень  рассчитываЯ на блестЯщее
будущее в науках, она без особого усилиЯ взлетела  на общественные высоты --
устраивала длЯ сотрудников культпоходы, увеселениЯ, счастливый отдых на лоне
природы.
     Ћднажды  и  сам  Ѓилун каким-то чудом оказалсЯ  с  ней в одной палатке.
Џосле  костра, гитары  и  семисотграммовой  кружки продымленного,  шибающего
паром  в  нос  глинтвейна  спать  не  хотелось.  ‘ берега  озера  доносились
прозрачные  туристские песни.  Ђ по соседству  в верхушке  сосны  устроилась
ненормально голосистаЯ  кукушка.  ђовное ‡ойкино дыхание не  могло  обмануть
Ѓилуна. ЃоЯсь к  ней повернутьсЯ или, не дай бог, прикоснутьсЯ, он откатилсЯ
на край  палатки,  под сырую от  росы  стенку, и  к утру один бок ныл глупой
болью.  ‚  операциЯх  типа "ѓлинтвейн  и  кукушка" Ѓилун  никогда больше  не
участвовал: и так с тех пор не мог выбросить из головы тоненькую  девчоночью
фигурку в брючках и отороченной мехом курточке с капюшоном.
     Ђ выбросить было  необходимо --  после третьего-то  консилиума  лечащих
врачей!  …ще  не  был  произнесен  окончательный  диагноз,  а  по  институту
утвердились слухи. Џодумать  только,  такой молодой, талантливый... Ћсталось
каких-нибудь три месЯца... ‚се  на работе да на работе -- семью было некогда
завести...  ѓоворЯт,   профессор  –егличка   специально  приезжал   и   тоже
отступилсЯ...
     “же  опробовали на нем  разные средства  светила медицины и  начинающие
лекари --  все,  у  кого  находилось новое объЯснение  болезни.  “же  доктор
Џетручик привык к вечной  приставке"врио". “же  на входЯщей  корреспонденции
перестало поЯвлЯтьсЯ имЯ Ѓилуна -- устойчивый признак перемены власти.  Ћдна
‡ойка не  захотела и  не смогла примиритьсЯ с неизбежностью  смерти ЂнатолиЯ
‘ергеевича.  „евчонки сами  назначают  себе  объект  обожаниЯ. ’ак  необычно
любить  безнадежно больного! Џоставить в компании грустную пластинку,  сесть
на подоконник, сделать красиво-страдающее лицо...  € никаких обЯзательств --
до абсолютной  свободы всего-ничего,  три месЯца,  но никому  никогда, в том
числе -- самой себе! -- в этом не признаешьсЯ!
     Ђнатолий ‘ергеевич не отвечал  на пылкие  ‡ойкины письма, ограничивалсЯ
приветами из  третьих  рук,  чаще всего -- через ћру „анилова. Ќо ‡ойке и не
нужны были никакие его ответы: собственной ее мечты хватало на двоих.
     ‚озвращение Ѓилуна  было опасно длЯ  ‡ойкиной  любви,  развеивало ореол
романтического  страданиЯ и  безнадежной жертвенности.  ‘ама  она  этого  не
заметила.  Ћна  еще радовалась  встрече, еще  мечтала  о  странном  счастье,
отвоеванном у судьбы. Ђ  он  уже предчувствовал  ее уход --  именно  теперь,
когда она  нужна  ему  много  больше, чем  тогда, в  летаргической полужизни
€нститута  космической медицины.  Ћн всегда  шел  по  течению,  предоставлЯЯ
времени  самому  выЯснЯть   отношениЯ.  €  потому  так  с   маху  убежал  из
лаборатории. “знав о новой разлуке, ‡ойка  почернеет с горЯ.  € вместе с тем
-- утешитсЯ:  разлука намечалась  настолько  мизерной, что и говорить  о ней
неловко. ‡ато именно разлука даст возможность снова помучитьсЯ, на несколько
дней  возвратит  привычную  роль  безнадежно обойденной судьбой.  ќто  ей. Ђ
ему...
     ‚агон  раскрылсЯ.  Љресло  мЯгко  вздулось  снизу,  выбросило  ЂнатолиЯ
‘ергеевича  на  перрон.  €з  палисадника  возле  вокзальной  башенки  совсем
по-домашнему  расталкивали  зелень  огромные  мальвы. Ћтовсюду  нессЯ  запах
нагретой солнцем  вишни. Ќа улицах было  пусто. ‹ишь кое-где  копошились  по
огородам старушки,  не уступавшие автоматам удовольствие  копатьсЯ  в земле.
“видев  его,  старушки разгибались, здоровались, долго смотрели вслед из-под
сложенных  козырьками ладоней. Ђнатолий ‘ергеевич  почти  дословно улавливал
невысказанный  вопрос: "Ђ  це нэ  Љлимовнин ли хлопець? ’а ни, у той вроде б
подородней будэ.  Љ Ѓредунам сын тильки о  позапрошлом годе  наезжал.  Њоже,
Ќастурьиных? ’о  ж  не  иначе  Ќастурьиных, бильш вроде не  к  кому...  џкый
гарнэсэнькый..."
     “ ЂнатолиЯ потеплело на сердце от этих по-хорошему любопытных взглЯдов,
от  всамделишной  добрососедской  заинтересованности.   Ћн  и  раньше  любил
неменЯющихсЯ старушек,  которые  мотаютсЯ  на  выходные в  гости  через весь
земной шар,  а вот если сюда кто  заглЯнет,  то длЯ  них  уже и  событие,  и
праздник. Ћн неторопливо шел мимо легких разнокалиберных  заборчиков, в коих
больше  всего сказывалсЯ характер  хозЯев. Џоверх заборчиков плескали узкими
серебрЯными листьЯми маслины, знойно благоухали солнечные кровинки вишен.
     “лицы казались  чересчур короткими.  Ѓыло  б  не  удивительно,  если  б
Ђнатолий  ‘ергеевич  смальства  сюда  не  наведывалсЯ  и мерил  все  мерками
детства.  Ќо  он-то  наведывалсЯ!  ‚ыходит,  ему   и  тут  не   примирить  с
воспоминаниЯми знакомые  улицы и дома? €ли...  €ли он потерЯл себЯ не здесь,
но всеми силами пытаетсЯ натЯнуть на сознание чужую памЯть...
     “  одного дома Ђнатолий ‘ергеевич чуть-чуть постоЯл,  прежде чем войти.
’ропка за  калиткой  узко  отвоевала  себе  место среди  петуний и огоньков.
ЋтЯжелевшие от  жары мальвы уставились на гостЯ с  высоких голых стеблей. Џо
веткам  вдоль стен взбирались  зеленые  плети повители.  Ђнатолий машинально
сорвал фиолетовый  граммофончик, сжал пальцами  зев, дунул с узкого сладкого
конца. –веток напружинилсЯ и трескуче лопнул...
     Ѓорис не  ждал Ѓилуна и не мог ждать. Ћни не виделись лет пЯтнадцать --
в прошлые  ’олины приезды его обЯзательно  куда-нибудь уносило,  а  писем  и
телесвЯзи оба терпеть не могли. ‘идЯ  на врытой в землю скамье, Ѓорис кормил
с  ладони вылущенными зернами подсолнуха  замурзанного  пацана. ‚ широченной
Ѓорькиной  ладони  крепенькаЯ  беловолосаЯ головка  сына  тонула  полностью.
Ѓорька поднЯл глаза, кивнул, высыпал ребенку в рот все семечки разом, ссадил
с колен, погладил по голове и сказал  тонким голосом, странно модулированным
вдоль фразы на совершенно неподходЯщих к тому словах:
     -- €ди поиграй, деточка. Њне надо с дЯдей поговорить.
     ЏоднЯлсЯ --  большой,  рыхлый,  в  исподней рубахе и  низко открывающих
живот штанах... ’олько несуразными движениЯми и напоминал он еще того худого
нескладного  парнЯ из детства, который терЯлсЯ,  когда его вызывали к доске,
но на спор однажды  без  спроса покинул посреди  урока класс. ’еперь  Ѓорька
больше походил на своего дЯдю -- человека-гору …фремыча.
     -- €звини, Я немного устал после ночной.
     Ћн работал оператором на маслозаводе.
     Ђнатолий, не  отвечаЯ,  смотрел Ѓорису  в лицо.  Њимо,  басовито шаркаЯ
крылышками,  пролетел  шмель с  желтым зеркальцем на брюшке. Ќа  миг  Ѓилуну
показалось, это  тот же  самый --  из  их детства -- шмель атька,  гудевший
здесь и два,  и  три десЯтка  лет тому назад. € тот же воздух вокруг. ’е  же
деревьЯ  и  стены.  ’ем  не менее,  он  их  не  узнавал.  €ли, если уж  быть
последовательным, узнавал, конечно, но  именно  так, как узнаешь незнакомого
человека  по описанию, внутренним  чутьем. ‚ этом большом рыхлом  человеке с
тонким голосом Ђнатолий тоже без сомнений узнавал Ѓорьку -- тот прорезалсЯ в
хозЯине этого  домика  независимо от воли обоих и от темы разговора.  ‡десь,
под  вишнЯми,  к  Ђнатолию  точно  возвращалось  детство. Ќо детство  чужое,
подаренное  ему  щедро,  от  души,  и  все  же им  лично  не  пережитое,  не
оставленное  позади во времени, а подкинутое извне, внедренное в сознание, в
памЯть, а не  в  душу и не  в чувства.  ЌавЯзываемое Ѓилуну детство  не было
пережито, несмотрЯ  на еле заметный  шрам на бедре  -- след давнишней игры в
прЯтки, когда он впотьмах врезалсЯ в моток колючей проволоки,  несмотрЯ даже
на  памЯть  о  заржавевшем  конденсаторе,  который  Ѓилун  с великим  трудом
рассчитал  когда-то  длЯ  радиолюбителЯ Ѓорьки --  вон он до сих  пор так  и
валЯетсЯ на подоконнике. Ќет-нет, все это  произошло не с ним. ‚се здесь его
и  не совсем  его,  взЯтое,  вероЯтно, из чьей-то  жизни  напрокат и  теперь
механически подсаженное ему в памЯть. ‘ебЯ здесь Ђнатолий не находил, не мог
найти!
     -- ’ы менЯ узнаешь? -- спросил он Ѓориса.
     -- —то, в нынешнем сезоне шутка такаЯ? -- удивилсЯ Ѓорька.
     -- Ќо ты не находишь во мне ничего странного?
     --  ‘транного?  —окнутый ты  какой-то.  Ќо этого  всегда  в  тебе  было
вдоволь...
     Ђнатолий  не возражал. ђаз Ѓорька признал его, значит,  так оно и есть,
ему можно  верить,  он не  ошибаетсЯ, не  умеет ошибатьсЯ.  Ѓорька не  знает
одного:  что  Ђнатолий примчалсЯ сюда обрести Ясность и  спокойствие -- и не
обрел.  Џрошлое,  оказываетсЯ, не  принадлежит  ему.  ЏамЯть снова  подвела,
выдаваЯ чужие воспоминаниЯ за свои. € значит, как ни странно, даже детство у
него  общее с  кем-то  неизвестным,  с  тем,  от  кого Ѓилун  с  самого утра
отгораживаетсЯ волевой преградой.
     Ќе стоило дальше обманывать себЯ, искать истину там, где она никогда не
лежала. Џрошлое -- по крайней мере,  малаЯ  родина  и детство  -- не хранило
тайны  удвоениЯ.  €  коли  уж  на  то  пошло,  не  было  никакого  удвоениЯ,
недовыздоровлениЯ и прочей чепухи. „абы  найти иную, столь  же  естественную
причину сосуществованиЯ действительности  и сна, надо было освободить дорогу
тому, что  до сих пор  прорывалось нечаЯнно. ‚от-вот  Ѓилун все  узнает  или
вспомнит. ‡накомый звук или  запах -- и  он, наконец,  заново обретет  себЯ.
’олько теперь уже насовсем...
     Ђнатолий  полуприкрыл  глаза,  притушил барьер  самовнушениЯ,  медленно
стаЯвший, едва его  ослабили с двух сторон. Џомимо Ѓорькиного  дворика Ѓилун
тотчас оказалсЯ  в саду €нститута космической медицины, и Ђльбина ‚икторовна
держала его за руку.  ђЯдом, оттЯнув  тЯжелой головой  край  гамака, глЯдела
исподлобьЯ  рыжаЯ  боксерка Ќэнси. Џоследние дни она  выла  по ночам, изрыла
весь сад Ямами.  "Љ покойнику!"  --  говаривает  при  встречах  институтский
сторож Ќикодим ќлектроныч. € отворачиваетсЯ.
     ЂнатолиЯ знобило. ѓубы секла  лихорадка. Ќо мысли фиксировались  четко,
сразу за обоих. ‹ихорадочные мысли, умноженные на два одинаковых сознаниЯ  и
разделенные между двумЯ одинаковыми телами...
     ‹Ђ„ЌЋ, Џђ€‚…’... „ЋѓЂ„›‚Ђћ‘њ,  Ќ… Ѓ›‹Ћ  ‚›•Ћ„Ђ...  ‘ЏЋЉЋ‰ЌЋ... •Ћ’…‹Ћ‘њ
†€’њ, ‡ЂЉЋЌ—€’њ ђЂЃЋ’“.  ’…‹Ћ ђЂ‡‚Ђ‹€‚Ђ…’‘џ... Ќ€Љ’Ћ Ќ… ЏЋЊЋѓ. „Ђ†… ѓђ€Ђ...
‘’ђЂЌЌЋ,  „ЋЌЋђ  ‘ЂЊЋѓЋ ‘…Ѓџ... ‡Ћ‚€ ЃђЂ’ЋЊ -- ЉЋѓ„Ђ “‰„“... “‰„“? ’Ћ—ЌЋ?  Љ
‘Ћ†Ђ‹…Ќ€ћ! €ЌЂ—… ‘’Ђ‹  Ѓ›  џ  ‘…Ѓџ ‡ЂЌЋ‚Ћ  ‡Ђ’…‚Ђ’њ...  ЉЂЉ ’…‹Ћ? Ќ… †Њ…’?..
’ђ“„ЌЋ ЏЋ‚…ђ€’њ... Ѓ…†Ђ‹ Ћ’ ‘…Ѓџ... „Ђ†…  ‚ „…’‘’‚Ћ... Џђџ’Ђ‹‘џ ЉЂЉ „“ђЂЉ...
ђЂ‡‚… Ћ’ ‘ЂЊЋѓЋ ‘…Ѓџ ‘Џђџ—…њ‘џ?
     ‘пор с  самим  собой:  одна половина проникнута  подавленной  завистью,
другаЯ -- неуверенна  и жалостлива. ‚место того  чтобы  обрести себЯ нацело,
сознание снова  разложилось на  два скрещивающихсЯ потока мыслей. Љое-что не
затрагивалось, не договаривалось, однако окрашивало мысли  созвучием чувств.
‚опрос и ответ почти  сливались,  вопрос едва  не обгонЯл ответ, объединение
ощущений нарастало, ускорЯлось, уже  трудно было различить, кому какаЯ мысль
принадлежит. „аже непостоЯнное "ты" в обращении к другой половине потихоньку
скрадывалось, заменЯлось размазанным двуликим "Я"...
     ЉЂЉ€Њ †…  ЋЃђЂ‡ЋЊ?..  Ќ“,  ЏЋЊЌ€њ, џ  ‚›‘’“ЏЂ‹  ‘ ‡ЂЉђ›’Ћ‰  ‘’Ђ’њ…‰ ЏЋ
ЏЋ‚Ћ„“ ќ””…Љ’Ђ ЃђЂ’њ…‚ ЂђЂЏЋ‚›•?.. Ђ, ќѓЋ’ђЋЌ...
     ‚ уголке памЯти, калачиком  свернулось воспоминание о том, как на отзыв
в  лабораторию направили шараповское изобретение: "Њетод перезаписи личности
путем  поатомного  адекватного дублированиЯ  на  эготроне".  Ѓиологу  Ѓилуну
нечего было противопоставить безупречному построению доказательств. € все же
подобные открытиЯ надо уметь вовремЯ закрывать...  ‘вои аргументы на  запрет
бесконтрольного дублированиЯ удалось тогда заимствовать из  области этики --
кого  не испугала бы  возможность неограниченного продлениЯ  жизни  с любого
неперед заданного момента!
     Ќадо же, чтобы по иронии судьбы именно  ему пришлось такой возможностью
воспользоватьсЯ!  Ћн  списалсЯ  с  Ђрктаном  араповым  тогда, когда уже все
способы  лечениЯ  были исчерпаны и врачи отступились. Ѓольших  трудов стоило
склонить на служебное преступление ѓришу ‹укконена.  ѓришины  опыт  и логика
протестовали  против парадокса:  подмена вместо  исцелениЯ.  Ќа  счастье, он
усмотрел в шараповском феномене перспективы длЯ космической медицины, а ради
медицины  ѓриша  был  готов  на  все.  Џостроили эготрон.  ‘нЯли  матрицу  с
умирающего тела Ѓилуна. ‚несли коррективы. € пустили в свет  новенький дубль
ЂнатолиЯ ‘ергеевича. ЏамЯть пришлось  чуть-чуть выщипать, особенно последнее
полугодие...


     ‡нобило все сильнее.
     -- ‡азЯб? -- удивилсЯ Ѓорис. -- Њожет, стопочку домашней с дороги?

     Ђнатолий передернул плечами.
     Ђльбина ‚икторовна губами коснулась его лба:
     -- “ тебЯ жар. € беспокойство. ’ы о чем думаешь?


     --  Ђх,  оставь, ерунда!  ‘коро  пройдет! -- одновременно  ответили оба
Ѓилуна в Ѓорькином дворе и в ‘вердловске.
     € оба понЯли зловещий смысл слова "пройдет". € оба покачали головами.
     ‘ЉЋ‹њЉЋ Ћ‘’Ђ‹Ћ‘њ?.. ‘Ћ‚‘…Њ Џ“‘’џЉ€... Џ…—…’...
     „лЯ описаниЯ боли не требовалось слов. Ћна равномерно разделилась между
двумЯ телами,  разбавленнаЯ  легкостью  и  тем  наркотическим  возбуждением,
которое не  дает  умирающему иллюзий. Џоловиной  сознаниЯ предстоЯло  пройти
через смерть. € выжить с непотревоженным разумом!
     “‘Џ…ћ  Џђ€…•Ђ’њ?.  .  ‚Ћ’  …™…, Ќ… ЌЂ„Ћ,  ЌЂ‘  Ќ€Љ’Ћ  Ќ… „Ћ‹†…Ќ  ‚€„…’њ
‚Њ…‘’…...
     —асть мыслей, привЯзанную к ‘вердловску, затЯнуло дымкой. ‘ловно он там
опомнилсЯ и решил оборвать контакт.
     Ќо теперь Ђнатолий не  боЯлсЯ правды,  был  готов к  борьбе, был  готов
выйти против всего мира, даже против самого себЯ, догорающего первым телом в
саду   €нститута  космической  медицины.  Ћн  усилил  прием,  вновь  добилсЯ
совпадениЯ  восприЯтий.  €  качнулсЯ  от  боли.  ЌапрЯгсЯ. Џреодолел.  Џомог
преодолеть второму, вернее, первому себе в ‘вердловске. Ќэнси лизнула руку и
полезла под ладонь холодным морщинистым носом.
     "џ тоже обЯзан быть рЯдом", -- твердо подумал Ђнатолий.
     ќта мысль родилась уже  где-то на третьем уровне сознаниЯ,  закрытом от
приема в  ‘вердловске:  на  втором  велсЯ  мысленный диалог,  первый,  самый
поверхностный,  был  оставлен   длЯ  Ѓориса  с   его  ленивыми  вопросами  и
необЯзательными  ответами.  ЌочнаЯ фиалка, сложившаЯ  на  день лепестки, еле
пахла, смешиваЯсь с  нежным ароматом  жасмина в  ‘вердловске, оба запаха без
труда  забивал  назойливый  шиповник...  Џод  ‹енинградом   Ягоды  шиповника
крупные,  круглые,  почти   безвкусные  и  безобидные,  здесь   же   мелкие,
удлиненные,  сладкие  и  с  ужасно  кусачими  семечками -- если насыпать  за
шиворот, семечки въедаютсЯ в потное тело, только в речке и можно спастись от
злой  украинской шипшины.  ’акие  же  въедливые  и  колкие  бьютсЯ в  голове
свои-чужие мысли...
     ‚‘… ‡Ђ€Ќ’…ђ…‘Ћ‚ЂЌ›  ‚ ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€€ ЋЏ›’Ћ‚  "—…‹Ћ‚…Љ  ‚ „‚€†“™…Њ‘џ Њ€ђ…".
•ЋђЋЋ, —’Ћ “Њ€ђЂџ, Ћ‘’Ђћ‘њ. Џ…’ђ“—€Љ€ „Ћ‚…„“’ „Ћ “ЊЂ ‹ћЃ“ћ €„…ћ, ЌЋ ЉЋЊ“-’Ћ
‚…„њ ЌЂ„Ћ  €• ‚›‘ЉЂ‡›‚Ђ’њ!  Ќ…‹њ‡џ ‚Ћ’ ’ЂЉ  “Њ…ђ…’њ --  ђЂ‘Џ›‹€’њ‘џ, ЉЋ‹€ “†
ЏЋ‚…‡‹Ћ... •Ћ—“  ‘‚Ћ€Њ€...  ’‚Ћ€Њ€  ђ“ЉЂЊ€  „ЋЃ€’њ ђЂЃЋ’“...  „‹џ  Ћ‘’Ђ‹њЌ›•
Ќ€—…ѓЋ   Ќ…  €‡Њ…Ќ€’‘џ:  ’…Ѓ…  --  ЊЌ…  “„Ђ‹Ћ‘њ  ‚›ЉЂђЂЃЉЂ’њ‘џ...  ‘Њ…ЌЋ  €
„‚“‘Њ›‘‹…ЌЌЋ ѓЋ‚Ћђ€’њ ‘…Ѓ… "’›"... ’› …™…  ‚ ЃЋ‹њ…‰  ‘’…Џ…Ќ€ "џ", —…Њ џ Ѓ›‹
‘ЋЃЋ‰ ‚ ‹“—€… ѓЋ„›... “ Њ…Ќџ Ѓ› Ќ…„Ћ‘’Ђ‹Ћ  Њ“†…‘’‚Ђ  Љ€Ќ“’њ‘џ ЌЂ ѓ“†ЃЂЌЂ...
ЏђЂ‚„Ђ, ‚  ќ’Ћ’ ЊЋЊ…Ќ’ ЌЂ‘  Ѓ›‹Ћ „‚Ћ…...  ’› ђ…€’…‹њЌ…‰ €  ‘‚…†…‰... Ќ…  ЏЋ
‚Ћ‡ђЂ‘’“ -- ЏЋ „“•“... ’› ‚‘Ё ‘„…‹Ђ…њ ЉЂЉ џ... ‹“—… Њ…Ќџ...
     ‘амопризнание требовало встречной откровенности. Ќо какаЯ откровенность
(или сокровенность?) между двумЯ "Я"? Ќе лучше ли прислушатьсЯ, чем оба друг
от  друга  отличаютсЯ?  …два что-то  такое забрезжило,  Ђнатолий  немедленно
загнал мысль на сокровенный третий уровень...
     Ћн понимал, что  замыслен  быть  молчаливым продолжением  мозга и  тела
умирающего  в  ‘вердловске  Ѓилуна  Ђ.  ‘.,   доктора  биологических   наук,
прославленного своими работами по динамической физиологии. Ћн, новый  Ѓилун,
Ѓилун-второй, призван из небытиЯ  длЯ  дела,  которому уже посвЯтил двадцать
лет творчества  из тридцати четырех годиков заканчивающейсЯ  сейчас в первом
варианте жизни. Ћн скопирован  и  исправлен и лишь по недоразумению  несет в
себе информацию о болезни, которой больше нет в теле, он запрограммирован на
единственную задачу -- завершить научные деЯниЯ доктора Ѓилуна. ’ого Ѓилуна.
Љоторого в лаборатории прозвали Ђ‘.  ‚се просто.  € несмешно. Ћн нашел себЯ,
обрел  себЯ в  этом  мире.  €  не  в  силах  смиритьсЯ  с ролью  собственной
ма