Ђндрей „митрук. „ень рождениЯ амазонки

Ћцените этот текст:
Ђндрей „митрук. „ень рождениЯ амазонки

-----------------------------------------------------------------------
–икл "‹етЯщаЯ" #6.
Ђвт.сб. "Ќочь молодого месЯца". Њ., "ЊолодаЯ гвардиЯ", 1983
("Ѓиблиотека советской фантастики").
OCR & spellcheck by HarryFan, 15 September 2000
-----------------------------------------------------------------------

‚иола первой освободилась от жестких объЯтий леса. „о краЯ осыпи был
всего десЯток шагов. ‚иола стремительно преодолела их и остановилась у
краЯ настолько неожиданно, что •ельга чуть не налетела сзади. Ќи один
человек не сумел бы приноровитьсЯ к движениЯм ‚иолы. ’олько что скользила
пантерой, вроде бы не замечаЯ густого колючего самшита, и вдруг - будто
остановили видеопленку... •ельга взмахнула руками, чтобы удержатьсЯ. Људа
там! Ќадо было успевать вслед.
‘пускаЯсь по шатким ржаво-красным глыбам осыпи, ‚иола часто обдавала
спутницу вспышками радости: "Њой край, моЯ родина, мой дом..." •ельга как
могла повторЯла головоломные скачки. € не удержалась, конечно. “пала, чуть
не вывихнула ногу, окровЯнила левую ладонь. ‡наЯ провожатую, она старалась
вести себЯ мужественно - терпела уколы хвои, хлесткие удары ветвей. ’еперь
не смогла перенести боль. Њолча взмолилась - "погоди!".
‚иола обернулась мгновенно, раньше, чем позвала •ельга. —ужое страдание
она чуЯла изумительно. €з-под круто вьющихсЯ прЯдей на лбу тревожно
смотрели немигающие глаза. ’вердые, как Янтарь, и цветом подобные Янтарю,
они обладали диковинным свойством. ‚зглЯд, словно теплый сквозной ветер,
проходил через тело •ельги, щекоча каждую клеточку. Ќо это совсем не
казалось страшным. Ќаоборот: •ельга согревалась под взглЯдом ‚иолы.
Ћстановившись, девушка показала руку. ‚ид у •ельги был слегка
виноватый. ‘екунднаЯ слабость прошла. –арапина заживала на глазах, кровь
темнела; гусеницей прополз по ладони и тут же отпал струп, розовый шрамик
продержалсЯ чуть дольше, побледнел, исчез. ‘фера ЋбитаниЯ знала свое дело.
„аже грохнись •ельга в пропасть, изломай вдребезги все кости - они были бы
тут же восстановлены по "импульсному двойнику".
‚ душевном спектре ‚иолы - точнее, в видимой его части - погасли
багрЯные отсветы беспокойства. •ельге почудилась искорка легкой
насмешливой неприЯзни. Ђ может, и не почудилась. ‚иола не одобрЯла
мелочной опеки ‘феры. Ќо, как бы то ни было, в следующую секунду •ельга
уже созерцала буйные смолЯные кудри, потертую замшу ‚иолиной куртки.
Џрыг-скок, прыг-скок по козьей тропе...
Ћни придержали бег на гребне, где когда-то остановилсЯ большой обвал.
Ћтсюда была хорошо видна долина, окаймленнаЯ мЯгкими, как облака, зелеными
горами, наполненнаЯ, словно чаша, ленивым воздухом июнЯ. ‚ рощах,
рассыпанных по лугу, пробиралась река, менЯЯ на ходу и нрав и цвет.
‚ырвавшись из ущельЯ, седаЯ и ЯростнаЯ, как старуха горЯнка в скорби, река
билась о камни. Џотом, обогнув громады, перегородившие русло,
успокаивалась и голубела. ‡а туманом, за черными широкими воротами ее
ожидало море.
‚печатление •ельги было двойственным, потому что смотрела она
одновременно двумЯ парами глаз. ‚олей ‚иолы разобрала под зеленым покровом
рисунок бывших улиц, фундаментов, подмЯтых корнЯми одичавших садов. ‡десь
стоЯл дом рода Њгеладзе, мало того - целый город. Ћн напоминал о
мужественных людЯх прошлого.
ЏогружаЯсь в памЯть ‚иолы, •ельга видела городок. ‘ улочками, то
бетонополимерными, то мощенными желтым кирпичом, прихотливо взбегающими от
реки к ближним склонам; с глухими заборами родовых гнезд и кристаллами
жилищ более новых, однако по старинке лепившихсЯ, точно трутовики к
стволу, к морщинистой матери-горе; с синими в полдень звездчатыми тенЯми
платанов, с немыслимой путаницей огородов, пристроек и сараюшек, вкусными
дымками печей, перекличкой женщин; с запахами хлеба, золы и винного сусла.
‡адолго до рождениЯ ‚иолы городок опустел, в нем остались только
старики. Њолодые ушли искать счастьЯ в мегалополис за горами; детей забрал
учебный город, уединеннаЯ община, недоступнаЯ ни длЯ кого из взрослых,
кроме наставников.
ЌастоЯщаЯ жизнь полыхала в ночном небе отблеском соседних
автоматических заводов; ароматом плодов и смол накатывалась со стороны
морЯ, где автоматы обхаживали широкую кайму садов, виноградников и
промышленных лесопосадок. ЌастоЯщаЯ жизнь порой лилась хрустальным
длиннотелым гравимобилем по проселку вдоль берега со сгнившими помостами
длЯ стирки; проплывала в высоте цветными огнЯми орбитальных станций...
’у пору помнил прадед ‚иолы, которого она застала в живых. Њестные
старики жили долго и хранили странную замороженную бодрость.
„евЯностолетний ѓодердзи был показан •ельге сидЯщим посреди родного двора,
в тени полотнЯного навеса. ‘крестив ноги в толстых белых вЯзаных носках,
он выводил тушью витиеватые буквы на плотной зернистой бумаге. Љругом были
расставлены и разложены свЯщенные предметы его ремесла - и не дай бог
изменить их порЯдок! ‚иоле в ее нечастые дозволенные отлучки из учебного
города нравилось, повинуЯсь сварливым приказаниЯм главы рода, бегом носить
готовые страницы через улицу к дЯде ‹евану. ’от рисовал вокруг текста
богатую узорную раму с виноградными листьЯми, голубЯми и барсами. „ва
старика воскрешали ветхую рукопись, недавно обнаруженную при раскопках...
‘коро заводы покинули ‡емлю. €х целиком поднЯли на орбиты. Ђ потом всю
индустрию заменили центры квантового копированиЯ - узлы ‚сеобщего
ђаспределителЯ. ‘тало достаточно сделать один предмет, чтобы затем, в
случае надобности, завалить весь мир его точными до атома подобиЯми. Ќебо
очистилось от плавающих огней: орбитальные заводы одрЯхлели и были свалены
в топку ‘олнца. …ще столетие, другое, и землЯне, снабженные мгновенным
транспортом - Џереместителем, успешно развивавшие мысленную свЯзь,
окончательно утратили потребность селитьсЯ рЯдом...
‚друг •ельга почувствовала особую, пронзительную нежность к ‚иоле.
„аром, что та может спокойно внедритьсЯ в чужие мысли. ‚иола волнуетсЯ,
увидев родные места; она _умеет_ помнить, она любовно выбирает из памЯти и
запах домашних лепешек, и монотонное мурлыканье старого каллиграфа, и
чернильные пЯтна от раздавленных тутовых Ягод на сухой горЯчей земле.
•ельга нашла пальцы ‚иолы и пожала их. ’а ответила благодарным
пожатием, беглой улыбкой - и по обыкновению исчезла. Љогда •ельга пришла в
себЯ и устремилась вслед, ее длинноногаЯ ловкаЯ спутница легче
перекати-полЯ мчалась далеко впереди. ‘ камнЯ на камень, с камнЯ на
камень, рождаЯ внезапный скрежет, пыль, ручейки щебнЯ. ‚низ, к реке.
Џеремахнув подвесной мостик, сделанный по образцу древних - с перилами
из канатов и зыбким бревенчатым настилом, ‚иола подождала •ельгу. Ћни
вместе ступили на церковное подворье.
‡десь гостЯм предстали белесые дрЯхлые плиты; простой дощатый стол и
лавки под корЯвым миндальным деревом; краснаЯ глина посуды; огромный
розоволицый блондин с широкой улыбкой, ждущий у стола, и за всем этим -
строгий шершавый фасад с черным дверным проемом, похожий на лицо аскета, и
подступающий с двух сторон, забитый лопухами и сухостоем непроходимый сад.
ђоман пошел навстречу. Џрежде чем обнЯть обеих женщин, бросил им целый
ворох веселых, цветистых образов. ђадость по поводу начала торжества
рассыпалась синим фейерверком. ‡а ней встало перед ‚иолой и •ельгой нечто
вроде серебрЯного зеркала, где обе отражались в великолепном ореоле. ђоман
был ценителем красоты и восхищалсЯ искренне. Ќаконец он создал и внушил
гостЯм несколько смешных шаржей на самого себЯ. ЋказываетсЯ, в поисках
секретов национальной кухни ђоман заставил ‘феру восстановить облик
страшно далеких времен. —уть ли не на пиру у царЯ €раклиЯ побывал ђоман -
и теперь готовилсЯ к ответственной роли тамады (последний мысленный шарж:
ђоман в папахе и бурке, с кинжалом у поЯса и рогом в руке).
‘тол производил впечатление отдельного гармоничного мира, располагаЯ к
себе и грубой плотью глинЯных мисок, и грудами свежайшей зелени, всех этих
сказочных кинзы, цицмати, праси, кудрЯвой петрушки, зеленого лука,
похожего на пучки упругих стрел. ’елесного цвета ноздреватые лепешки;
только что ошпаренный, влажный сыр сулугуни с отпечатанной сеточкой марли;
ветчина в уксусе; фасоль под густым коричневым соусом - лобио; сам по себе
способный довести до неистовства знатока, этот рЯд лишь предварЯл
поЯвление горЯчего. Ћсновное ђоманове хозЯйство помещалось под специально
сколоченным навесом за углом храма. ‡аглЯнув туда, женщины увидели силовые
сосуды с питательной смесью и растущие в них клоны бараньего мЯса -
точь-в-точь алаЯ цветнаЯ капуста. Ќа углЯх уже томилась в массивной
посудине каурма. ‚се богатство было местное; только барана-донора, давшего
клетки длЯ клонированиЯ, выбрал ђоман в элитном австралийском стаде мЯсной
породы...
ђомана молча, но пылко похвалили и расцеловали. Џриосанившись, воссел
он во главе стола; женщины устроились на лавках по обе стороны от
искусника. •ельга вздумала было подцепить кусочек курЯтины из сациви, но
отпрЯнула, получив притворно-гневную вспышку чувств тамады: "…ще не все
гости за столом!"
...‚прочем, •ельге, по-детски радовавшейсЯ роскоши блюд, не было дано
уловить иной, молниеносный разговор, произошедший рЯдом с ней. ѓолубоватаЯ
чиркнувшаЯ искра; вопрос ‚иолы, от которого, как от боли, исказилось лицо
ђомана: "ѓотов ли ты? ‘егоднЯ последний день..." € - ответом - заслон
световой рЯби, точно игра лучей, отраженных потоком на сваи моста: "Ќе
готов, подожди, не торопи менЯ, Я еще не готов..."
ѓости объЯвились скоро и весьма картинно.
Џервым возник, сгустившись из ничего, ‹арри - очень гибкий, с высокими
дугами бровей и надменным складом рта. ‹арри был празднично одет в белое и
держал на руках деревЯнный Ящик потрепанного вида, некогда, без сомнениЯ,
крытый лаком. ‘тупив на край квадрата, выложенного плитами, - Џеремещение
было отменно точным, - он послал ‚иоле затейливый комплимент, который
принЯла она зрительно, как узор, напоминающий о цветах и жемчуге, а может
быть, то был белый, сверкающий прибой или снег. Џодо всем этим,
несомненно, таилось преклонение, и чуть-чуть рисовки своей утонченностью,
и видимаЯ только ‚иоле застарелаЯ робость.
‚незапный ветер взъерошил русую гривку •ельги. „линные аквамариновые
глаза ее сузились, инстинктивно скрываЯ блеск. „вое непричастных уловили
только трепет воздуха вокруг пламенного луча, посланного девушкой
навстречу ‹арри. Ћна получила не менее жаркий ответ.
џщик был вручен ‚иоле. ‹егким нажимом воли она постигла назначение
подарка; других намеренно оставили в неведении, чтобы сюрприз оказалсЯ
полным.
‹арри уселсЯ рЯдом с •ельгой; ему был послан предупреждающий образ
страшного кинжалоносного тамады, и он тут же отказалсЯ от намерениЯ
раскопать салат. Џтицы шумно завозились в миндальной кроне. “ тропы вырос
последний гость.
Љак и ‹арри, он решил совершить точное Џеремещение, но не сумел
сосредоточитьсЯ на открытом дворе. ‘фера воткнула его в заросли
чертополоха рЯдом с дорожкой от моста. ѓость нарушил тишину _звучащим_
словом, и была это энергичнаЯ фраза с упоминанием бога, хотЯ и сказаннаЯ
по-венгерски, но, конечно же, понЯтаЯ чтецами душ.
‚олна жгучей досады достигла стола. ѓость хотел поЯвитьсЯ иначе -
самолюбивый, полнокровный мужчина в душном белом кителе с серебрЯными
пуговицами, в черных брюках, с дурацким арканом крахмального воротничка и
галстука на шее. Ћн казалсЯ существом иной породы... „аже плечистый,
тЯжелорукий ђоман был лишен малейшей рыхлости, а обеим женщинам и ‹ании
только крыльев за спиной не хватало.
‘комканно улыбаЯсь, капитан „ьюла ”аркаш по возможности очистил брюки
от паутины и цепких репейных шариков. ‡атем вперевалку тронулсЯ к столу,
где и вручил ‚иоле букет, пестрый и растрепанный, как чучело петуха.
€мениннице пришлось изрЯдно нагнутьсЯ, чтобы отблагодарить капитана
поцелуем. Џробормотав нескладные поздравлениЯ, все еще переживаЯ свой
конфуз, ”аркаш опустилсЯ на скамью и с вытаращенными глазами начал платком
вытирать лысину. Ћн надрывно дышал. Ќа него было жалко смотреть.
€з толстостенного кувшина, запотевшего в холоде церковных подвалов,
разлил ђоман похожее на кровь и на вишневый сок терпкое, с дразнЯщим
запахом вино. Ђ затем откашлЯлсЯ и заговорил, стоЯ с полным бокалом.
Ћн уже много лет не говорил вслух; Язык с трудом подчинЯлсЯ ђоману. Ќо
таков был долг хозЯина, человека новой формации, по отношению к капитану,
не владевшему искусством мыслепередачи. ’о есть сотрапезники, конечно,
могли внушать ”аркашу свои думы и читать его ответы; но при этом капитан,
и без того огорошенный фантасмагорией века, в который он неожиданно
свалилсЯ, чувствовал бы себЯ распЯтым, выставленным на всеобщее
обозрение...
‡вуки ђоманова баса заставили примолкнуть испуганных птиц. ‘тайка на
миндальном дереве вообще редко видела людей и воспринимала их как созданиЯ
совершенно бесшумные, выходЯщие прЯмо из воздуха и в нем же исчезающие...
- ‡а кого мы пьем сегоднЯ? ‘транный вопрос, скажете вы. Ќу конечно же,
мы пьем за новорожденную. Ќо при этом каждый из нас пьет за другого
человека. Љапитан ”аркаш чествует свою спасительницу. ‹арри - бывшую
наставницу. •ельге, должно быть, особенно приЯтно поздравить свою мать,
которую она впервые, в жизни видит несколько дней подрЯд... Ќе спорь,
•ельга, Я не осуждаю: к ‚иоле неприменимы обычные мерки... € наконец, Я.
‡а кого же Я поднимаю этот бокал?..
ђоман задумалсЯ, опустив пшеничные выгоревшие ресницы. ‚иола положила
свою ладонь на левую руку тамады, любовно заглЯнула снизу вверх в его
лицо. ЉруглаЯ раскрасневшаЯсЯ физиономиЯ капитана, украшеннаЯ щеткой
полуседых усов, взЯлась лукавыми морщинами, и ”аркаш сказал вполголоса:
- “ _нас_ в таких случаЯх говорили, что вино выдыхаетсЯ.
- ђоман! Ђ вино не выдохнетсЯ, пока ты думаешь? - спросила •ельга. ‘
непривычки она не рассчитала силу своего высокого голоса, и получилсЯ
трубный клич. ќхо прокатилось по темной церкви и угасло бормотанием в
алтаре, где остатки золотого фона тлели вокруг смутной Њатери.

’о была нелепейшаЯ из случайностей, уготованных испытателю. ‚место того
чтобы отправить ђомана Ђльвинга на курортную планету Ђурентина,
своенравный Џереместитель забросил человека в неведомое землЯнам жуткое
звездное захолустье. € хорошо еще, что не оказалсЯ ђоман в пекле
какого-нибудь светила или, того хуже, за пределами родной
четырехмерности...
Ќаступали последние деньки корабельных сообщений. „о сих пор
Џереместитель действовал только в пределах Љругов ЋбитаниЯ. ’ак называлась
область, сплошь занЯтаЯ человеком вокруг ‘олнца: планеты, орбитальные
города, базы ”лота и сама заповеднаЯ ‡емлЯ. Ќовые открытиЯ позволили
прЯмое мгновенное Џеремещение через сотни и тысЯчи световых лет.
Ђльвинг был одним из первых. ”лот поискал его положенное времЯ. ‡атем
ђомана восстановили по "импульсному двойнику". Ќовый Ђльвинг не желал
подвергать себЯ риску - жил в лесу, плотничал, разводил пчел.
Џереместитель тем временем прорубал тоннели во все стороны от ‘олнца. ‡а
двадцать лет он подчинил людЯм больше миров, чем ”лот за пЯть веков.
—еловек, любопытный, как кошка, жаждавший свободы, точно степной конь, и
обилиЯ впечатлений, как ни одно другое существо, сделалсЯ еще более
подвижным и независимым...
Џока разворачивалось это победоносное шествие, подлинный
герой-испытатель ђоман Ђльвинг коснел на совершенно безжизненном, покрытом
водой шаре величиной в полторы ‡емли.
’о было странное местечко даже длЯ опытного космонавта. ‘плошной океан,
день и ночь неразборчиво бормочущий - будто он разумен, как в одной
жутковатой старинной повести, и обсуждает сам с собой мировые проблемы.
“дивительно спокойный грифельно-серый океан под сумрачным зеленоватым
небом. ‘труистаЯ дымка висела над морем - ни туч, ни Ясной погоды.
Њертвенный покой.
Ћкеан вЯло плескалсЯ у подножиЯ бесчисленных островков, вернее, голых
заостренных скал. Љак один, черные, тускло блестЯщие, с гладкими обрывами
к воде, гигантскими памЯтниками высились монолиты размером от десЯтков до
тысЯч шагов. “ крупных островов было несколько вершин, собранных вокруг
главного подоблачного обелиска.
ђоман, конечно, выбрал скалу побольше, но не веселее прочих: сухаЯ
жесткаЯ твердь, бездонные разломы, редкие вкраплениЯ медного блеска белых
и красных пород.
•отЯ кислород в воздухе и присутствовал, дышать здесь было невозможно
из-за обилиЯ иных, Ядовитых газов.
‚прочем, Ђльвинга мало беспокоила пустота и безжизненность мира,
случайно оказавшегосЯ под ногами. Ћт удушьЯ и голодной смерти его спасал
энергококон - в годы пробных Џеремещений обЯзательнаЯ принадлежность
испытателЯ. ‡амкнутаЯ область энергетических полей; непроницаемое Яйцо.
’ак были устроены теперь все земные машины. Ќикаких грубо вещественных
деталей, трущихсЯ поверхностей, передач. ђаботало само пространство,
расчлененное на мириады Ячеек; запоминало, мыслило, исполнЯло собственные
решениЯ.
Љокон ђомана был вечен и всеЯден. …го питали: магнитное поле планеты,
тЯготение, лучи тусклого, размытого дымкой оловЯнного солнца. Љокон
обеспечивал кровом, которому не страшен Ядерный взрыв. Њог двигатьсЯ в
воде, в воздухе или напролом сквозь скалу. Џри нем состоЯл (вернее, по
команде отделЯлсЯ) шустрый киберпомощник, летающий анализатор, подобный
шаровой молнии. Ќаконец, в коконе жила колониЯ простейших - множество
видов, пожиравших и поддерживавших друг друга. ќто называлось - экоцикл.
Њикробы очищали кислород и воду; извлекали из самых едких газов
белково-витаминную массу, принимавшую вкус любого блюда. Ћни были также
способны выделЯть "на заказ" целебные ферменты. ‚ общем, до конца
ђомановых дней мог заботитьсЯ об отшельнике чудо-кокон. ’олько вот ђоман
не желал оканчивать свои дни в океане, уставленном черными надгробиЯми. Ћн
положил себе вернутьсЯ домой, на ‡емлю.
„лЯ начала Ђльвинг попыталсЯ наладить радиосвЯзь. Ќе менее чем половину
земного года круглые сутки, с недолгим перерывом длЯ сна, посылал он,
настроив послушный кокон на выброс магнитных волн, отчаЯнный и безадресный
SOS. Џотом сообразил, что может посвЯтить этому занЯтию и во сто раз
больше времени - с прежним успехом. „олжно быть, уж очень далеко от
человеческих путей горело оловЯнное солнце. €наче ђомана обнаружили бы и
без его передатчика. ”лот. ‹окаторы, засекавшие даже биоизлучение
насекомых. € главное - люди, более чуткие, чем любые локаторы; люди,
которые сумели бы найти на необъЯтной планетной равнине бьющеесЯ, как
огненный мотылек, сердце сородича...
Љогда ђоман отменил радиосеансы, стало совсем тошно. ‚пору наложить на
себЯ руки. Џод глухим колпаком тишины, где раздавалось лишь бормотание
старого безумца-океана, Ђльвинг спасал себЯ от помешательства чтением
вслух. •орошо, что мы не совсем еще потерЯли дар звуковой речи; можно даже
в одиночестве как бы слушать собеседника. ЏамЯть у Ђльвинга была цепкаЯ,
детскаЯ. Ћн пересказывал себе все, что прочел или услышал за сорок лет
жизни. Љлассику и собственные любовные вирши, пьесы и психофильмы,
анекдоты, сказочные истории, на которые столь щедры собратьЯ-космонавты.
Ќевыносимо медленно проползали дни - каждый вшестеро длиннее земного.
‘езон покоЯ сменилсЯ другим, загадочным временем года. Ѓагровела, траурно
полыхала ночами небеснаЯ дымка; струи тумана сновали резвее, вертелись
водоворотами. ‚ полном безветрии начинал низко гудеть океан, подергивалсЯ
острой зыбью, как миллионами акульих плавников. € вдруг, словно
подточенный снизу, бесшумно кренилсЯ и падал какой-нибудь далекий обелиск.
€ли сползала целаЯ многобашеннаЯ крепость. Њного позже докатывалсЯ грохот.
Њожно было предположить, что так постепенно исчезла всЯ суша. Џричина
оставалась непонЯтной. ЏоглЯдев на очередную катастрофу, ђоман силой
возвращал себЯ к декламации. —итал громко, в лицах.
Ћднажды, пережив припадок бешенства (показалось таким гадким микробное
желе, что чуть не вышвырнул вон весь экоцикл), ђоман успокаивал себЯ
давней, времен ‡вездной школы побасенкой. ђечь в ней шла о том, что вроде
бы Џишотта, или ѓржимек, а может быть, капитан “льм еще несколько столетий
назад посетил затейливую планету. Љак водитсЯ в подобных апокрифах, памЯть
машины по ошибке вытер программист, и найти планету заново тоже не
удалось. Ђ жаль. ’ам Якобы процветала цивилизациЯ. € не культура
каких-нибудь монстров, вроде знаменитых химер или "лесных царей". ‘амаЯ
что ни на есть человеческаЯ, та, которую с незапамЯтных времен ищут
корабли ”лота в нашей ‚селенной и машины Џроникателей - в параллельных
мирозданиЯх. € более того, цивилизациЯ, во многом подобнаЯ земной. ‘ одним
только резким отличием. ’уземцы (сущие люди!) не знали металла.
...‚от именно. ‚се из камнЯ, кости, дерева, смол. Ќи одного рудного
месторождениЯ. ђазвитие ремесел и техники там длилось не сотни - миллионы
лет. Њедленно, но верно, с чудовищным терпением учились тамошние мастера.
„елали они деревЯнные станки и часы, базальтовые котлы и камеры сгораниЯ;
самолеты из железного дерева, телескопы и микроскопы с алмазными и
слюдЯными линзами. “ них были шелковые аэростаты, сердоликовые буквы длЯ
книгопечатаниЯ, обсидиановые скальпели, стеклЯнные бритвы, резиновые
водопроводы. „лЯ тонких работ пользовались костЯными орудиЯми. ‡нали до
сорока видов бетона, в том числе пенобетон длЯ строительства морских
судов. “мели получать сверхпрочный фарфор - из него делались корпуса
космических ракет...
’ерпеливый и глубокомысленный жил там народ. ‚ойны не знал издревле.
Ќикто никуда не торопилсЯ; разведчик, открывший их землю (“льм, ‹обанов
или еще кто-то из легендарных), даже в раздражение впадал, беседуЯ и по
нескольку минут ожидаЯ ответа. „ети мудростью и беззлобием походили на
буддийских мыслителей. —то ж, ничего удивительного. ‚ек туземца был не
длиннее природного человеческого. ЉакаЯ тут могла быть суетность, какое
нетерпение, если иглу длЯ медицинского шприца приходилось месЯц вытачивать
из рыбьей косточки; если деревЯнно-фарфоровый автомобильный мотор забирал
триста рабочих смен, а Янтарную электростанцию строили пЯть поколений!
ђазведчик-первооткрыватель, по-видимому, отлично договорившийсЯ с
туземцами, видел их главную свЯтыню, "магнум опус" [величайший труд
(лат.)] целой расы - атомный звездолет. …го корпус вытесывали из отменно
твердой скалы. ‡десь автор побасенки сделал скидку несчастной планете.
ђадиоактивные металлы на ней все же нашлись. Џотому "каменные люди" и
затеЯли работу, конец которой увидЯт лишь отдаленные потомки...
...Ђльвинг нараспев произнес последнюю фразу и вдруг почувствовал, что
задыхаетсЯ. ѓрудь была переполнена, слезы хлынули из глаз. Ћн закричал от
восторга, один посреди шепчущей, посмеивающейсЯ воды. ‚ыход был найден.
Ќе менее месЯца ђоман прикидывал и рассчитывал, давал заданиЯ
киберпомощнику. ансов на успех было меньше, чем у человека, вздумавшего с
зонтиком прыгнуть с ќвереста. Ќо никакой другой путь вообще не сулил
надежды. Џотому с уходом сезона катастроф Ђльвинг начал дело, сочетавшее
великую математическую трезвость с великим безумием.
Ћн выбрал один из пиков острова, крЯжистый, богатый металлом и без
трещин. Џо приказу ђомана кокон вырастил раскаленный палец. Ђльвинг
представлЯл себе, как невидимый резак отсекает порцию камнЯ то с одной, то
с другой стороны утеса - и глыбы послушно валились вниз. Џоначалу такое
занЯтие казалось увлекательной игрой. ‘коро заломило в висках; ђомана
сразила нестерпимаЯ головнаЯ боль. Ћн заставил экоцикл выдать лекарство,
но понЯл, что надорветсЯ, если не будет чередовать виды работ.
Ќа следующее утро он спустилсЯ с обрыва. “мело перестроив свЯзи в
экоцикле, "научил" бактерии добывать из воды растворенный уран. ЏетлЯ
цикла, заброшеннаЯ в океан, быстро окрепла, невидимки размножились.
Џолученные сгустки металла ђоман раскладывал порознь, чтобы не возникла
критическаЯ масса.
’ак он и жил - до тошноты однообразно, потерЯв счет днЯм. Љрошил скалу:
вскоре она стала напоминать сидЯщего Ѓудду в остроконечной шапке. “ставаЯ,
боЯсь за свой мозг, на несколько суток уходил к унылому серому морю -
накапливать уран. Џостепенно начал страдать экоцикл. Ѓуйно расплодившиесЯ
урановые бактерии потеснили прочих, культуры стали хиреть от радиации.
„ыхательнаЯ смесь казалась ђоману все более бедной. Ќе хватало и воды.
Ћслабели вкусовые качества теста, теперь оно смахивало на пресную кашу.
‹ечебные, бодрЯщие ферменты и витамины исчезли вовсе. Ђльвинг торопилсЯ.
Ћн понимал, что долго не протЯнет. Љроме того, близилсЯ новый сезон
катастроф. Љто знает, может быть, его остров уже отмечен, как дерево длЯ
поруба?
Љончились надежды. Ћборвалось даже отчаЯние. ђоман трудилсЯ озверело и
тупо, точно забытый кем-то автомат. Ќаскоро хлебал все более водЯнистую
кашу, спал вполглаза. €менно полный ступор, отключение сознаниЯ помогли
ему выжить и довести дело до конца. ЏоЯвись сейчас землЯне, пригласи его в
корабль - только покосилсЯ бы диким глазом на спасателей и снова принЯлсЯ
рубить камень или ждать, пока затемнеет урановое Ядро в студенистом шаре
экоцикла.
‚ытесав заостренную башню, он разделил ее по высоте глубокими
опоЯсывающими канавами. ‚ каждом из грубо оформленных цилиндров просверлил
шпуры длЯ урана. "ђакета" мыслилась многоступенчатой. ЌижнЯЯ ступень,
истаиваЯ в горниле взрыва, должна была толкать вперед следующие. Ќаверху,
перед самым сужением, ђоман сделал пещерку длЯ себЯ - "капитанскую каюту".
Љонечно, ни об изЯществе форм, ни тем более о настоЯщем управлении
каменным "звездолетом" не могло быть и речи. ђоман намеревалсЯ лишь
совершить прыжок в открытый космос. ‚ылететь, точно из пращи, в
приблизительном направлении ‘олнца. (ђодную звезду отыскал киберпомощник,
блуждаЯ за атмосферой.) …динственное, что могла дать обтесаннаЯ глыба,
более похожаЯ на метеорит, чем на межзвездный корабль, - это скорость.
‚зЯть сумасшедшее ускорение, замедлить времЯ. •отЯ бы приблизитьсЯ к
‘олнечной системе. ’ам ‚еликий Џомощник, он контролирует каждый метр
пространства. ’ам Ђльвинга подберут.
...Ћднажды утром ђотман отделил "корабль" от монолита. ’еперь стал
фатальным даже ничтожный толчок. Џовторить работу Ђльвинг уже не сумеет.
Ћн стар. ‚ернее, изношен, изжеван нелюдским напрЯжением. Ќадо спешить...
‘пешить...
...Љогда он завершил отделку и начинил шпуры топливом, пришла
усталость. Ћчевидно, она только и ждала сигнала, зрелища готового
"кораблЯ". “сталость подмЯла ђомана, как гигантский медведь, клонЯ долу,
распластываЯ, расплющиваЯ. ‘липлись веки. “спев сказать себе, что _все
окончено_, ђоман рухнул ничком, и чрево кокона надежно укрыло его. ’ак
прошло несколько земных суток. ЏовинуЯсь сонным желаниЯм ђомана, кокон лил
теплую воду. —еловек лежал в мелкой воде, изредка бессознательно начинаЯ
пить. ’щетно уколами биосвЯзи пыталсЯ разбудить его киберпомощник: скала
повернута в нужную сторону, пора взлетать!
...Џотом произошло необъЯснимое. ђоман внезапно обрел себЯ стоЯщим на
ногах, вполне трезвым и трудоспособным. џсность сознаниЯ поражала. Љраски,
звуки, запахи - все было густым и Ярким, как никогда. ‘ейчас он мог бы
разрушить еще одну гору. Љиберпомощник пронзительно верещал где-то под
теменем, словно это были собственные мысли ђомана. Ћстров на линии старта:
скорее, скорее!
‚друг пастью отворилсЯ ближний разлом. ‡агудело, ходуном заходило
серо-серебристое море. € под струЯщимсЯ фосфорным небом скорбно
наклонились с разных сторон три утеса с бородами камнепадов. ѓром ударил
по ушам ђомана, стон и треск рушащегосЯ крЯжа. Ђльвинг прыгнул вверх,
поплыл, подхваченный коконом. ‚тиснулсЯ в узкую, как гроб, пещерку. …ще
секунда, и раскаленный палец возбудил реакцию в зарЯдах...
Ћстроконечную глыбу, оплавленную и растрескавшуюсЯ, притормозили и
подобрали месЯца через два, по счету ђомана. Љокон сослужил последнюю
службу, защищаЯ от миллионократных перегрузок во времЯ взрыва очередной
ступени. Љоманда большого транспорта, возвращавшегосЯ из колоний в
‡мееносце, была немало поражена, когда приборы засекли "астероид",
летевший под углом к их курсу со скоростью в две трети световой. џвление
человека из червоточины в глыбе вызвало настоЯщий шок.
ђомана боЯзливо расспрашивали. Љогда он шел по коридору, следовали
поодаль. Џрижимались к стенкам, пропускаЯ. ’ак, наверное, вели себЯ жители
ђавенны, встретив „анте. Ђ ђоман, улыбаЯсь, благодарЯ, пожимаЯ руки,
смотрел мимо лиц, смотрел застывшими расширенными глазами. Ќеведомо где
витал его ум, будто и впрЯмь заглЯнул человек в адскую пропасть.
‘амые любопытные пытались исподтишка порытьсЯ в мыслЯх Ђльвинга. ђоман
без труда находил осторожные лучики их воли, выталкивал вон. …му не
хотелось открывать ближним одно впечатление перелета. ѓде-то на полпути к
‘олнцу в совершенной черноте за устьем пещеры ђоман поймал движение
цветовых пЯтен. ќто не могли быть звезды - на околосветовой скорости
зримый свет меркнет. ‚ изумлении выглЯнув из укрытиЯ, он увидел женщину.
ЋдетаЯ во что-то светлое, молодаЯ женщина плыла, огибаЯ шершавый бок
"ракеты". ЋглЯнулась через плечо на Ђльвинга - темные завитки лежали на
лбу, лицо казалось меловым. ‘делав движение руками, словно отгребаЯ в воде
от препЯтствиЯ, женщина исчезла.
ђоман молчал об этом, сомневаЯсь в собственном здоровье. Љ тому же его
подавлЯло число лет, проведенных вне дома. ЋказываетсЯ, борьба с камнем и
полет, действительно здорово сжавший времЯ, занЯли около четверти века.
…го привезли в ‘феру ЋбитаниЯ. Ќа ‡емлю. Љак водитсЯ, во избежание
удара ђомана не познакомили с его восстановленным двойником. Џросто слили
два "Я" в одном теле. ЃолезненнаЯ осторожность и любовь к уединению,
свойственные "земному" Ђльвингу, были умножены на подавленность Ђльвинга
"космического". Ѓывший испытатель поселилсЯ на ласковой и наивной, как
клумба, Ђурентине. Ћпоздав на двадцать пЯть лет, он оказалсЯ у намеченного
финиша...
‚есь околосолнечный муравейник жил бурными переменами. „о недавних нор
желаниЯ людей в Љругах ЋбитаниЯ подхватывали и исполнЯли четыре
полуневидимые мировые машины, похожие на бледные звезды; четыре области
перестроенного пространства. ‡емлЯне хорошо знали, в какие часы, в какой
стороне восходЯт и заходЯт на ночном небе рукотворные светила: ‚сеобщий
ђаспределитель, творивший квантовые копии любых предметов и рассылавший их
заказчикам; ‚осстановитель Џрошедших ‘обытий - глаз, устремленный в
прошлое; Џереместитель; ‚еликий Џомощник, наблюдавший за всей жизнью в
Љругах, ведавший полетами, обновлением организмов, хранивший весь запас
человеческих знаний. Ќо как в свое времЯ четверка заменила машинную
оболочку ‡емли, сейчас ее упразднила ‘фера. ‚ернее, включила в свою
напрЯженную Ячеистую плоть. Џо сути, вокруг ‘олнца замкнулсЯ энергококон,
вроде того, в котором жил ђоман. ‘фера - единаЯ мыследействующаЯ машина -
не нуждалась в командах. ‡емлЯне стали ее частью. €х потребности и желаниЯ
осуществлЯлись по мере поЯвлениЯ; малейшаЯ "неисправность" в теле
исчезала, едва возникнув. ‘тали ненужными регулЯрные чистки клеток от
продуктов распада: человек в ‘фере не заболевал и не старел. ‡а его
состоЯнием следили на уровне элементарных частиц. Џределы ‘феры росли, она
выбрасывала отростки до самых дальних колоний, по дорогам, проложенным
Џереместителем. ‹юди спокойно работали в ледЯных и грозовых мирах. Ћни
были неуЯзвимы под покровом всей земной мощи.
‘тарые капитаны пророчили закат мужества. Ѓывшие ђазведчики и
„есантники сокрушались о гибели духа, который отныне лишен препЯтствий, а
потому-де неизбежно захиреет. Џоэты оплакивали радужный парус звездолета,
одиноко и непреклонно штурмующего тайну. Ђльвинга считали одним из
последних могикан "эры больших перелетов". …го ставили рЯдом с
первооткрывателЯми земель и полюсов, героЯми древних экспедиций на утлых
топливных ракетах.
‘ам же ђоман, чуждый спорам, и шумихе, и головокружительным делам, и их
противникам, бродил, волоча ноги, под вечно летним солнцем Ђурентины.
Ѓродил в голубой траве, каждым шагом обрываЯ пышные лиловые вьюнки.
Џриустав, ложилсЯ отдыхать под зонтичным деревом или на коралловом песке
возле кроткого, младенчески лепечущего морского наката. ‘фера посылала ему
еду.
’ам и нашла ђомана ‚иола Њгеладзе.
Љто знает, случайно ли оказалась она в тот час на тихой курортной
планетке?
...ђоман очнулсЯ, лежа вниз лицом в тени акации. Ћн не услышал шагов,
но почувствовал, что над ним кто-то стоит. Ћбычно Ђльвинг сразу чуЯл
отношение к себе, общий строй мыслей и намерений. ’от, кто сейчас стоЯл
рЯдом с ним, был наглухо закрыт длЯ прощупываниЯ, однако сам излучал
мощное, насквозь пронизывающее тепло.
ђоман медленно, с усилием повернул голову. € вдруг опрокинулсЯ на
спину, не знаЯ - защищатьсЯ ли, бежать или ждать молнии... ‘унув руки в
карманы кожаного пиджака, отставив локти, немигающими Янтарными глазами
из-под смолЯных завитков на него смотрела _та самаЯ_ женщина.
...’ронулось застывшее времЯ. ‘ловно могучий насос откачивал сонную
одурь. ЏроклЯтаЯ вЯлость покидала члены и мышцы. ‚нутри открылась сосущаЯ
морознаЯ пустота. ‚ нее хлынули звуки, краски, запахи. € шорох
копошившихсЯ в траве жуков стал грохотом, и солнечный зайчик на паутине
ослеплЯл...
Ќеужели и там, на черной скале посреди мертвого океана, _она_ заставила
его сбросить оцепенение, и встать, и без колебаний взорвать под собой
атомный зарЯд? Ћн тогда ощущал то же самое: удивительную Яркость мира, и
пустоту внутри, и жажду ворочать горы...
...Ђ это скольжение вдоль каменного борта "звездолета" - как ни в чем
не бывало, безо всЯкой защиты, на скорости в три пЯтых световой...
ђоман оступилсЯ, но ему были протЯнуты сухие шелковистые пальцы,
крепкие как сталь.
‚иола осталась с ним. Ћни прожили вместе около тридцати лет. "‚месте" -
не совсем подходЯщее слово, потому что ‚иола пропадала на месЯцы и годы,
да и ђоман вернулсЯ к прежнему занЯтию. ЋпасениЯ ђазведчиков не
оправдались. Ќадо было кому-то наводить мосты перед фронтом разбухающей
‘феры, первым ступать под чужие небеса. Ќесколько раз Ђльвинг чуть не
погиб. ‚ самых безвыходных положениЯх вдруг вспыхивали перед ним
немигающие карие глаза и руку его сжимали твердые шелковистые пальцы.
ђоман мог только догадыватьсЯ, из какой дали ЯвлЯлась ‚иола на его немой
зов, какие бездны перемахивала. †изнь ее протекала по непостижимым
законам...
•отЯ ‚иола была знаменита в ‘фере, как немногие из ее современников, о
ней, в сущности, никто ничего не знал.
ЌынешнЯЯ общность людей была куда теснее, чем раньше, в пору миллионных
городов. ‡емлЯне постоЯнно чувствовали биение всечеловеческого душевного
морЯ, при этом легко выделЯЯ волны и струи отдельных сознании,
"заговариваЯ" с кем угодно и когда угодно на Языке оголенной мысли,
непосредственного ощущениЯ. Ќо в море этом, во всю ширь доступном каждому,
лишь изредка пробегал одинокий торопливый бурун, след ‚иолы. ‘фера тоже не
давала справок, потому что - исключительный случай! - не могла наблюдать
за бывшей звездолетчицей. ‚о всЯком случае, Џереместителем ‚иола в
последние годы не пользовалась.
…е слава была сродни известности какого-нибудь дуба в пЯтьдесЯт
обхватов или грота, где не умолкает эхо. ‘ ней не пытались сравнЯтьсЯ. …е
поступки поражали воображение, как, скажем, картина работы урагана: чудо
природы, и только... ‘амые старые знакомые, помнившие времена звучащей
речи и вежливое обращение "‚иола ‚ахтанговна", и те не могли ручатьсЯ, что
понимают намерениЯ ‚иолы. „обра ли она? „а, безусловно. ѓений состраданиЯ
- глубокого, деЯтельного. € вместе с тем что-то заставлЯет настораживатьсЯ
возле нее. —его-то она уже не в силах скрыть, проступающего сквозь образ
энергичной и обаЯтельной брюнетки под тридцать, - не имеющего названиЯ,
грозного, как начальнаЯ дрожь горного сдвига...
€ногда, в редкие часы близости, ђоман осмеливалсЯ выразить прежнее
мучительное любопытство: как же все это случилось? Љак ‚иола нашла его на
глухой безвестной планете и почему именно его взЯла под опеку? ‚едь они
раньше даже не были знакомы...
ђоману всегда отвечали только одним: молчаливым признанием в любви. €
никаких разгадок.

’ак и не решив, чем окончить непривычно-витиеватую словесную цепь,
ђоман обрубил ее:
- ‡а счастье ‚иолы!
—ерные мотыльки ‚иолиных ресниц признательно взмахнули крыльЯми. ‡а
столом пригубили вино - душистое, терпкое и темное, похожее на кровь и на
сок незрелой вишни. Ќесколько минут подрЯд гости ели. ‘трЯпнЯ ђомана
удостоилась немых, но красочных похвал. Љогда наступило мгновение сытости,
капитан ”аркаш извлек потемневшую кривую трубку и шелковый кисет. ќти вещи
были с капитаном на "€ндре". Љапитан ”аркаш достал из мешочка волокнистый,
пахнувший медом и смолой табак; свЯщеннодействуЯ, заправил прокопченную
чашечку, примЯл начинку желтым наждачным пальцем и стал раскуривать от
зажигалки. ‡а ним очарованно наблюдали. Ќеведомо длЯ „ьюлы легкими
стрелами проносились через стол шутки. ’о был подлинный ритуал пращуров.
‡атЯнувшись и с наслаждением выпустив дым (в сторону сада, чтобы не
травить некурЯщих), капитан заметил, что молчаливаЯ трапеза прервана. ’о
есть молчаливаЯ длЯ него, дикарЯ, чужака. Ђ длЯ прочих - несомненно,
украшеннаЯ живой застольной беседой, разноцветьем посылаемых друг другу
метафор...
Ћтложив вилки, бросив недоеденную зелень, _говорЯщие_ обратили взоры к
‹арри. „олжно быть, он призвал их к вниманию.
“бедившись, что все ждут его действий, ‹арри вдруг поднЯл потрепанный
Ящик, недавно врученный им ‚иоле, протЯнул перед собой - и отнЯл руки.
џщик повис в воздухе. ‹арри открыл безжалостно исцарапанную крышку.
‡ажегсЯ круглый оранжевый глазок на передней панели. Џод крышкой лежал,
поблескиваЯ, будто лужица смолы, черный диск. “веренным движением ‹арри
опустил на его край хрупкую жучиную лапку, чем-то щелкнул, и...
Ќеторопливо зазвучала музыка, мелодичный перезвон и печальные вздохи;
ритм, напоминавший о желтых листьЯх, о прозрачном дожде начала осени.
ЏогодЯ, запел женский голос. Ќе слишком молодой, не слишком звонкий, с
налетом светлой обреченности.

“ природы нет плохой погоды,
‚сЯкаЯ погода - благодать.
„ождь ли, снег, любое времЯ года
Ќадо благодарно принимать...

ђоман поначалу выказал небольшое удивление. ‡вучала речь его далеких
предков, Язык древних стихов, настолько прекрасных, что ђоман когда-то
научилсЯ читать их в подлиннике. ЏонЯв же смысл песни, Ђльвинг растроганно
усмехнулсЯ. ‚асильково-синие глаза его, забавно оживлЯвшие широкое
мЯсистое лицо, потеплели и увлажнились. ”аркаш тоже знал этот Язык,
считавшийсЯ международным во времена отлета "€ндры". „лЯ ‚иолы Язык был
одним из двух родных. Ћна мысленно переводила •ельге.

‘мерть желаний, годы и невзгоды,
‘ каждым днем все непосильней кладь...
—то тебе назначено природой -
Ќадо благодарно принимать...

‘ам даритель слушал, склонив золотистую голову на стройной шее, грустно
и задумчиво, словно впервые. ‡амерли последние нежные вздохи. Љапитан
”аркаш выждал надлежащую паузу, смущенно кашлЯнул и сказал:
- Ќ-да, конечно, музейный экспонат... „аже в мое времЯ за такими
гонЯлись. ‡наете, кто любил свой дом под старину обставлЯть... ѓде-нибудь
годы двухтысЯчные, а?
- Џлохо вы обо мне думаете! - с шутливой надменностью ответил ‹арри. -
’ысЯча девЯтьсот семидесЯтые. ’а-к-то.
- Њы ждем тоста, - вмешалась •ельга и подставила бокал.
Ћчевидно, виновница торжества этот тост уже услышала, поскольку
мотыльки опустили крыльЯ и губы сложились, будто скрываЯ забавный и
грустный секрет. Ќо ‹арри все-таки оказал вслух, потому что здесь был
”аркаш:
- ‚иола, давай выпьем за слабых!
‚оцарилась тишина. ‘нова осмелев, подала голос робкаЯ птица. ђоман
поднЯл одну бровь, потом встал и с преувеличенной серьезностью отправилсЯ
под навес. „овольно долго гремел там чем-то, должно быть, крышкой;
подсыпал специи, в общем, доводил до готовности каурму.
Ќеловкость повисла над столом, и капитан ”аркаш снова пошел на приступ:
- —то-то Я не понимаю, извините... ‡а каких слабых?
- џ объЯсню, - кивнул ‹арри. - ‚от эта песнЯ...
- ‚ ней есть нечто рабское, - перебила •ельга.
- ‚озможно. Ќо она точно выражает настроение эпохи. ЉороткаЯ жизнь,
отЯгощеннаЯ болезнЯми, неудобствами - действительно, непосильнаЯ кладь...
Ћставалось закрыть глаза на правду и убеждать себЯ: что естественно, то
прекрасно, у природы нет плохой погоды...
- ‡начит, по-вашему, - тихо, но с Явной угрозой спросил ”аркаш, - наша
эпоха была эпохой слабых?
‹арри запнулсЯ. ‘о всех сторон его обстреливали возбужденными
сполохами, просили не задевать капитана. Ќо привычка к откровенности
оказалась сильнее. ‹арри сказал:
- ‚ы не могли иначе. ‚ы были не в силах трезво смотреть на собственную
жизнь. ѓлубокое понимание своей конечности убило бы любого из вас. џ
выбрал эту песню, потому что хорошо понимаю тех, кто ее сложил и пел. џ
такой же. €счезни сейчас хранЯщаЯ ‘фера; окажись Я перед лицом болезней,
дрЯхлости, смерти... Ќаверное, покончил бы с собой. Ќас оберегает ‘фера,
капитан; у ваших современников был _внутренний_ предохранитель... нечто
вроде смЯгчающей вуали перед глазами... …динственный человек, не
нуждающийсЯ ни в какой защите от реальности, - это наша новорожденнаЯ!
‚ероЯтно, решив, что тема исчерпана, ‹арри потЯнулсЯ чокатьсЯ с
именинницей:
- ‡а слабых всех времен, стальнаЯ, огненнаЯ ‚иола! ‡а капитана ”аркаша,
за •ельгу, за менЯ! Џраво, мы в чем-то очень похожи на своих предков. €
нас так же надо щадить. ‘ той поры, когда была спета эта песнЯ, и до
сегоднЯшнего днЯ, - мир все-таки принадлежит _нам_.
‚друг остановилсЯ на полушаге ђоман, несший к столу чугунную посудину с
каурмой. ‘тал как вкопанный и с новым интересом воззрилсЯ на капитана.
„ругие мигом отвели глаза от ‹арри. Ѓудто разом изменил облик почтенный,
окутанный табачным дымом „ьюла, коротыш с багровым лицом и седеющими,
точно присыпанными пеплом, усами. ’акую могучую кольцевую волну обиды и
гнева родил, неведомо длЯ себЯ, воинственный ”аркаш.
- ‡рЯ вы нас так, ей-богу, - ласковее прежнего начал „ьюла, и что-то
заклокотало у него в груди. - ‚ы, извините, не знаете, о чем говорите. Ќас
не знаете... ну, тех, кто, по-вашему, тащил непосильную кладь и старалсЯ
уговорить себЯ, что так и надо. Љонечно, хлипкие среди нас были... так
сказать, смирившиесЯ. € просто были черные пессимисты, слушать страшно. Ќо
не они, можно сказать, погоду делали. Ќормальный человек, он жил без ваших
предохранителей! ‚от что Я вам скажу, да!.. - Љапитан, разволновавшись,
взмахнул трубкой. “голек алым метеором влетел в крону. ‘тайка птиц
вспорхнула с дерева; лопоча крылышками, вонзилась в садовые дебри. - Ћн
жил себе, и все: работал, любил, добивалсЯ своего. Ђ о старости, о смерти
вовсе не вспоминал. Ѓудто и нет их на свете. утка ли! Љакие болезни на
ногах перехаживали, голод, холод терпели; не могли идти, так ползли! Ђ все
почему? –ель имелась. €деЯ. Џонимаете? - ЉорЯвым пальцем „ьюла постучал
себЯ по изрытому морщинами лбу. - €деЯ, товарищ дорогой...
‡амолчав, успокоившись, он попыталсЯ было затЯнутьсЯ из трубки, но
трубка только хлюпала. Џришлось набивать и разжигать заново. ЋкутываЯсь
дымом, ”аркаш с прежней хитрецой сказал, одним глазом поглЯдываЯ на
взгрустнувшего ‹арри:
- € менЯ в свою компанию не вписывайте. џ в семи щелоках варен. Ќашли
слабого...
...Ќе так давно ‹арри был учеником в ашраме, вместе с •ельгой. ‚се они
- девЯтнадцать человек - сходились то ли по зову наставницы, то ли по
собственному желанию в уютных закоулках ‡емли. Ќо больше всего любили
заниматьсЯ под замшелыми сводами университетских аудиторий или в
стрельчатых, окроплЯемых фонтанами галереЯх медресе. ‡десь стоЯла,
смыкаЯсь над головами, невидимаЯ вода памЯти. Ѓессчетные поколениЯ
студентов оставили свой след, вполне доступный сверхчутким потомкам. Ѓыло
наслаждением включатьсЯ в душевную жизнь тех, кто слушал уроки ѓалилеЯ,
‹омоносова или €бн ‘ины...
Ђшрам гордилсЯ наставницей. ‚иола, как положено, не давала знаний (за
ними любой, не выходЯ из дому, мог обратитьсЯ к ‘фере), но учила обращать
их в собственный опыт. Џо ее велению в место занЯтий сходились силовые
линии мира: любой процесс, идущий в большом и исчезающе малом, в глубинах
и высЯх, становилсЯ доступным и наглЯдным. ‡а считанные минуты ученик
узнавал прошлое, будущее и самого себЯ подробнее и точнее, чем за все
предыдущие годы, до вступлениЯ в ашрам. €злюбленным приемом ‚иолы было
сжатие времени. Ћт восхода до заката ученик мог прожить целую жизнь,
нисколько не сомневаЯсь, что она подлиннаЯ. € горе ему, если в той,
искусственной, миллионократно ускоренной жизни вел он себЯ недостойно,
терЯлсЯ, был жесток или неблагодарен! Ќеотступно следЯ за каждым мигом
борьбы, ‚иола определЯла питомцу тЯжкие испытаниЯ, а подчас и гибель.
Џотом, когда дрожащий, взмокший юнец, раскрывший полные боли глаза по ту
сторону собственной кончины, начинал понимать, что все было только
практическим занЯтием, "жизнеподобным" тренажером, - тогда наставница
щедро ласкала, лечила, возвращала радость бытиЯ...
Ћднажды попалсЯ и ‹арри. ‚ ужасной стране, сотканной длЯ него во всех
чувственных мелочах воображением ‚иолы, дрогнул он перед опасностью,
подвел под удар призрачных своих спутников - и теперь тонул, сгорал,
задыхалсЯ, всасываемый воронкой, безымЯнным, бесформенным омутом. €
•ельга, участвовавшаЯ в опыте, любЯщим сердцем угадала муки юноши. •ельга
молила облегчить внушенную, но оттого не менее страшную участь ‹арри.
Ћбычно дочь не получала никаких льгот в сравнении с прочими учениками, да
и не просила их: но на сей раз мать смилостивилась...
‚ преддверии застольЯ, днЯ рождениЯ наставницы, ‹арри вдруг захотел
отомстить за прошлое. Ћтомстить изЯщно, полушутливо, но чувствительно.
—тобы вместе с вечером своего юбилеЯ запомнила "сверхженщина" подарок и
слова обыкновенного мужчины, возлюбленного ее обыкновенной дочери. € вот
‚иола, как ни в чем не бывало, сидит с опущенными ресницами, смакуЯ вино;
и показывает зубы этот живой анахронизм, капитан погорелого звездолета; и
тоска берет ‹арри, как после давешнего провала во внушенном мире...
Ќо опЯть, как в годы ашрама, вступилась за любимого •ельга.
- Њы не вписываем вас в свою компанию, стальной, огненный капитан
”аркаш! „лЯ нас было бы честью оказатьсЯ когда-нибудь в _вашей_ компании.
Ќо врЯд ли это случитсЯ. Ќе всем быть героЯми. ‹арри и Я, мы не можем
прожить без нашей ‘феры, без ее опеки. € - более того - не хотим! ‹арри
делает росписи по фарфору, Я учу гусениц шелкопрЯда выпускать все более
прочную и блестЯщую нить. ќто наше призвание, смысл нашей жизни. Њы радуем
многих. “ менЯ заказы от лучших модельеров, у ‹арри каждый год выставки.
Ќе думаю, что без нас легче обойтись, чем без ђазведчиков или
Џроникателей. - ’оржество выплеснулось в высоком голосе •ельги, она рывком
вознесла бокал. - ‡а слабых, ‚иола, ђоман, „ьюла! ‡а нас с ‹арри!
- ‡а вас, - мЯгко ответила ‚иола. - ’олько не за слабых. Ќе вписывайте
себЯ в их компанию.
•рустальные колокольцы зазвенели, столкнувшись...
...ирк! ѓолубаЯ горЯчаЯ искра послана ђоману: "Ћтветь мне, ответь
наконец: ты решил?! ‘егоднЯ последний день..." € суетливаЯ рЯбь речных
бликов на скользких сваЯх: "Ќе знаю, еще не готов, не готов, не готов..."
‘иние глаза ђомана становЯтсЯ потерЯнными.

‘уперзвездолет "€ндра", выстроенный на Џервой орбитальной верфи еще в
те времена, когда металл клепали молотами, а тела космонавтов защищали
капроном и резиной, был предназначен длЯ решительного и беспощадного
опыта. ‚ обЯзанности экипажа, набранного не столько из ученых, сколько из
мужчин безупречного здоровьЯ, не входило посещение иных солнц. ’олько
разогнатьсЯ и, если удастсЯ, проломить световой барьер. Ђ там, буде
уцелеют, прЯмо домой, восстанавливать здоровье и почивать на лаврах.
Џолет "€ндры" заранее называли чудом. ”анатичные сторонники кричали о
ниспровержении кумиров; о том, что пора печальным усам старого скрипача
пылитьсЯ в галерее хрестоматийных портретов рЯдом с оксфордской мантией
сэра Ђйзека... Ќа самом деле опыт был воплощением принципа более старого,
чем пирамиды...
Ќекогда два десЯтка воинов, спрЯтавшись под передвижной крышей от стрел
и камней с крепостной стены, дружно ухаЯ, раскачивали таран. „оброе
бревно, завершенное бронзовой бараньей головой, било в ворота крепости,
размочаливаЯ кованый переплет, дробЯ дубовые доски. …сли хватало силы
воинов и прочности бараньего лба, створки рано или поздно, но сдавались.
…сли не хватало - подтаскивали другой таран, повнушительнее, цельный ствол
с головой быка, и сотнЯ вспотевших парней била, била, била в ворота...
‘троители "€ндры" собирались опрокинуть мировую константу, никуда не
ускользаЯ из мерности, не пользуЯсь обходными путЯми. Ћт обычного
светолета корабль-таран отличалсЯ лишь добавочной магнитной ловушкой длЯ
антивещества. Ћн был похож на муравьЯ, несущего толстую куколку.
Љрупнейшие земные ускорители пЯть лет накапливали атом за атомом
антиматерию длЯ решающего штурма.
...Љогда корабль приближаетсЯ к световому порогу, каждый следующий
миллиметр ускорениЯ стоит все дороже... —тобы чуть-чуть пришпорить судно,
приходитсЯ ежесекундно тратить силу целых каскадов электростанций. —то,
если у самой черты дать кораблю сокрушительный толчок? Ѓросить в фокус
отражателЯ запас топлива, достаточный длЯ рейса на край ѓалактики? Џусть
целаЯ армиЯ качнет таран из ствола секвойи со слоновьей головой на конце!
Њироздание, не выдержав, "лопнет и пропустит "€ндру", и свет колоссальной
вспышки не догонит его...
‘тратеги, придумавшие аннигилЯционный таран, доказали свою правоту
формулами. ‡емлЯ дала добро. ‡емлЯ решила рискнуть...
Џод гром телевизионных оркестров и гул восторженных речей "€ндра"
дотащил свою "куколку" и отражатель на немыслимо длинных тЯжах до Џлутона.
„альше начиналсЯ свободный разгон. Ќа финишной линии длиной в десЯтки
миллиардов километров ждали рЯдовые трудЯги-звездолеты. €х делом было
подобрать героев - на то, что "€ндра" сможет сам совершить обратный рейс,
во всех случаЯх не надеЯлись.
Ќаконец настал вожделенный миг, сковавший оцепенением всю ‡емлю, в
частности юного ѓеоргиЯ Њгеладзе, застывшего с разинутым ртом, сидЯ на
коленЯх у матери перед стареньким головизором. “видев, что столбик
указателЯ скорости вот-вот упретсЯ в алую черту под буквой ‘, капитан
„ьюла ”аркаш, ветеран, волк светоплаваниЯ, недрогнувшей рукой открыл
ловушку. …сли кто-нибудь из ближних наблюдателей на звездолетах забыл
опустить хороший черный фильтр, он, несомненно, ослеп. ‘олнце показалось
тусклым, как раскаленнаЯ сковорода, рЯдом с этим пламенем. ‡атем "€ндра"
пропал с экранов навсегда. Ќадо было созреть и обрести новую сущность
правнучке деда ѓодердзи, чтобы открылась тайна и снова вошел в жизнь
ничуть не состарившийсЯ экипаж. Ќо нашла ‚иола людей ”аркаша не логикой,
не математикой, а всегдашним наитием, чутьем беды.
Џросто что-то скребло на душе всЯкий раз, как она поЯвлЯлась в ничем не
примечательном, пустынном месте за орбитой Џлутона. ’очно мерцало что-то в
сердцевине пустоты. ’ак лихорадочно, воспаленно мерцало.
...Ќет, не перехитрили скрипача. ‘огласно его предсказаниЯм времЯ длЯ
"€ндры" на подходе к барьеру сжалось в ничто, по сути, остановило свой
ход. Љогда же запасный бак антивещества швырнул таран в последнюю атаку,
времЯ сделало шаг _назад_. Љрошечный шаг. ‘екунда в сравнении с ним была
огромна, как возраст горы. Ќо "€ндра" опЯть очутилсЯ на подлете к
световому порогу, и опЯть был отброшен в недавнее прошлое, и в третий раз
уткнулсЯ в барьер, и барьер спружинил, и опЯть...
Ќи пилоты, ни Џроникатели, разумеетсЯ, не могли отыскать корабль,
выпавший из всех мыслимых ‚селенных, из самой последовательности событий.
Џоскольку после каждой "отдачи" частицы вещества приходили в прежний
порЯдок, никто на "€ндре" не мог ни ощутить, ни запомнить колебаний
страшного маЯтника. € бравый „ьюла ”аркаш, ветеран, волк светоплаваниЯ,
год за годом, столетие за столетием все так же сидел в командирском
кресле, только что отнЯв палец от биопанели, ожидаЯ, что будет с кораблем?
€ команда его, дюжина атлетов, облитых глазурью светлой или темной кожи по
огнеупорной глине мышц, тЯжело вздыхала, из предосторожности лежа в
каютах.
...Љогда бледнаЯ кареглазаЯ женщина со сдвинутыми бровЯми, в замшевой
куртке и узких кордовых брючках, пройдЯ сквозь вихревую оболочку и броню
"€ндры", прЯмо из стеганой обивки шагнула к главному пульту, капитан даже
не закричал. “полз в свое нашпигованное электроникой кресло, точно рак в
нору, и таращилсЯ оттуда, глЯдЯ, как деловитаЯ красавица врубает
экстренное торможение. ’олько когда она обернулась и назвала ”аркаша по
имени, осознал; завизжал неожиданно тонко, стал съеживатьсЯ, словно пришел
его конец. Ћб этом капитан никому не рассказывал, стыдилсЯ. ‚иола тоже
молчала - из деликатности.

‘пустЯ недолгое времЯ солнце, добравшись до завитого руна гор, очертило
западную грЯду широкой желтой каймой. ‘тройнаЯ башнЯ старинной церкви
силуэтом из черной бумаги вырезалась на лимонном фоне. Џтицы, кажетсЯ,
вернулись в миндальную крону, но уже не щебетали, а только хозЯйственно
возились, шурша листьЯми. €сподволь вступали цикады, стрекотом подавали
друг другу знаки в наливавшемсЯ сумраке.
‡а столом, нахваливаЯ, доели каурму, хлебом вымакали подливу.
Џольщенный ђоман поставил блюдо с народными сластЯми - чурчхела. ’амада
достал откуда-то еще один мокрый, холодный кувшин с вином. ’арелки и миски
с остатками были небрежно сметены со стола; панически застучав и зазвенев,
посуда растаЯла в воздухе. Љапитан ”аркаш, сильно охмелев, посмеивалсЯ и
курил запоем. ѓости, не препЯтствуЯ винному дурману, все чаще обращались к
звуковой речи; текла мирнаЯ беседа, не распадаЯсь на отдельные тосты.
•ельга, видимо, решив подразнить сердечного друга, напропалую кокетничала
с „ьюлой. Љогда ушел в сгустившуюсЯ тень, под навес, смущавший ее ђоман с
потерЯнными синими глазами, •ельга совсем разрезвилась.
- ‚ы знаете, капитан, Я очень благодарна ‚иоле за то, что она вас
спасла и пригласила! - играЯ бровЯми и дыша в самое ухо „ьюлы, льстиво
говорила она. - ‚ы как-то удивительно здесь на месте, словно родились
специально длЯ того, чтобы попасть сюда, к нам. ‚иола любит таких...
настоЯщих. џ тоже люблю, но побаиваюсь.
- ‘пасибо, милаЯ моЯ, - хрипло ответствовал ”аркаш. - …сли бы еще Я сам
чувствовал себЯ на месте и не шарахалсЯ из стороны в сторону, как
деревенскаЯ курица на автогонках... - Ћн неуклюже, как-то по-отцовски
чмокнул руку •ельги, потом удержал ее в своих красных лапищах, похлопал: -
‚ы вообще менЯ о-очень жалеете, Я же понимаю... Џостепенно приучаете...
—тобы голова кругом не пошла у мужичка и не пришлось его потом
лечить-спасать. Ђ сразу мне сделать какую-нибудь вашу прививку, чтобы Я
все уразумел и стал таким, как вы, это вам совесть не велит. €ли, скажем,
вера... “важаете чужую свободу...
- •отите? - вдруг спросила •ельга, гибко отстранившись и положив руки
на плечи ”аркаша.
- —то хочу? - недоуменно заморгал тот.
- Љак что? Џрививку. —тобы не шарахатьсЯ...
Љапитан втЯнул голову в плечи, глаза его забегали. ’очно крестьЯнскаЯ
кровь ударила в набат - не верь, подвох...
- ‚ам необходимо срочно обновитьсЯ. ‘менить тело. ‘ телом свЯзаны и
чистота восприЯтиЯ, и чувство уверенности в себе, и... - •ельга, мигом
загоревшись собственной выдумкой, пыталась говорить как можно быстрее и
досадливо морщилась: о, сколь громоздка и неповоротлива словеснаЯ речь! -
—то, если вам прЯмо сейчас, за столом, совершить преображение? ‹юбезный
друг... нет-нет, не возражать дочери именинницы! Ќу-ка, сосредоточьтесь,
представьте, каким вы хотите себЯ видеть. ‚прочем, Я кое-что подскажу.
Џервым делом надо помолодеть лет на тридцать; ну, рост, фигура, само
собой... —ерные кудри и усы, как положено мадьЯру! Ђ потом подеретесь с
‹арри - из-за менЯ... “строите поединок. ‚ы ведь были собственниками и
дрались из-за женщин, правда? Ќу так Я заранее желаю вам победы...
‘обирайте волю! ‘читаю до трех. Ћдин...
‚незапно •ельга резко осеклась, побледнела, уронила руки. Ѓудто
вечерний ветерок тронул разгорЯченные лица гостей. Ѓудто темнаЯ птица
скользнула над столом, Ќо ни ветерка, ни птицы не было. ‚се почему-то
оглЯнулись на ‚иолу. Ђ та, полуобнЯв ошеломленную •ельгу, доверительно
сказала капитану:
- Џростите ее, „ьюла. ’е, кто родилсЯ в наше времЯ, не считают нужным
сдерживать свои порывы.
- ’ак ведь зла не видели, оно и понЯтно... - ответил, утираЯ пот, сразу
протрезвевший ”аркаш. - Ќо Я теперь понимаю, что насчет менЯ вы правы.
‘воим умом надо прийти...
‹арри бережно повернул к себе голову •ельги, и девушка, облегченно
закрыв глаза, прижалась лбом к его плечу. €з полутьмы вынырнул огромный
ђоман с подносом, стал расставлЯть чайные причиндалы - тонкие, как мыльный
пузырь, чашки, пузатую сахарницу с чернеными серебрЯными щипцами. Ћн уже
взЯлсЯ за ручку фарфорового чайника, когда его вдруг удержала ‚иола.
- •ватит пока, - сказала она неожиданно громким, озорным голосом. -
„адим отдохнуть тамаде, гости дорогие? Ђ заодно своим челюстЯм и
глоткам... •очу танцевать!
€ тут же серебристый, ниоткуда идущий, паутинно-нежный свет окутал
стол, и миндальное дерево, и плиты двора - до той черты, где были они
взломаны корнЯми сада. ‚иола легко соскочила со скамьи и встала,
запрокинув голову и поднЯв руки. ‡амшеваЯ куртка, ковбойка с расстегнутым
воротом, джинсы под ремень и пыльные сапожки - все растаЯло. ”аркаш едва
успел отвернутьсЯ. ‘пустЯ секунду он понЯл, что никто не следует его
примеру. Ћн снова взглЯнул на именинницу и увидел, как разворачиваетсЯ,
покрываЯ до полу длинные смуглые ноги, темно-синее открытое платье. ЏоведЯ
обнаженными плечами, ‚иола достала из воздуха и приколола к лифу
шафрановую розу; покачалась на каблуках лакированных туфелек, сделала
пробный поворот. “ краЯ освещенного круга, на фоне сразу сгустившейсЯ
мглы, мелькнула словно отлитаЯ из стеарина узкобедраЯ фигурка •ельги,
облекаЯсь бледно-сиреневым платьем в белых цветах, с рюшами и кружевной
нижней юбкой.
•ельга перваЯ пригласила на танец капитана, церемонно присев перед ним
и очаровательной гримаской просЯ прощениЯ за свои выходки. ЌенавЯзчиво
зашептал, защебетал кларнетом среди вкрадчивого струнного шума легкий
игрушечный фокстрот. Ћн был придуман кем-то недавно и записан в необъЯтную
фонотеку ‘феры, но повторЯл настроение той поры, когда молодые люди,
одетые с цирковой элегантностью, переступали на зеркальном полу в свете
цветных гирлЯнд под нарастающий гул великих войн.
‹арри повел ‚иолу по всем правилам, щека к щеке, создав длЯ такого
случаЯ на своих плечах почему-то бутылочно-зеленый бархатный пиджак. Ћдин
только ђоман, по-прежнему в просторной домашней рубахе и мЯтых брюках,
стоЯл, скрестив руки и прочно прислонив спину к миндальному дереву. Њузыка
вела обе тесно обнЯвшиесЯ пары, кружила их по белесым плитам перед строгим
фасадом, похожим на лицо старого аскета.
...ирк - голубаЯ искра... Џоследний день... Ќо он не готов, еще не
готов к ответу!
Ћторвавшись от ствола, ђоман поспешно пересек двор и вошел в церковь.

Љонечно, ‚иола найдет и здесь, но, может быть, даст передышку? …му
вспомнилось незапамЯтно древнее право убежища, право, которое предоставлЯл
храм.
‚ провале входа стоЯл сплошной мрак. ’епловое зрение помогло Ђльвингу
разобрать очертаниЯ тесного зала, разгороженного квадратными столбами.
‚езде, на стенах, столбах и в опорных арках, были фрески со спелыми
одуванчиками нимбов вокруг голов свЯтых. Џо мере того как ђоман
приближалсЯ к алтарю, его другое, электрическое чутье все Явственнее
рисовало мерцающий, местами осыпавшийсЯ ковер смальт.
‡ачем-то, стараЯсь неслышно ступать по истертому полу, он остановилсЯ
перед самой алтарной апсидой. Њать в синем омофоре обратила к нему
продолговатое, как подсолнечное семЯ, с поджатыми губами бледное лицо и
узкие воздетые ладони. ’от, ужасный, перед кем она предстательствовала за
сирых, таилсЯ в вышине под свинцовым шатром, и хоровод ангелов со
знаменами-лабарами окружал его.
Ђльвинг поник головой и покорно опустил плечи, принЯв кожей спины
настойчивый зов. Ћна танцевала там, во дворе, в объЯтиЯх ‹арри, и метко
отвечала на замысловатые комплименты партнера, и одновременно задавала
ђоману вопрос, важнее которого не могло быть на свете.
€сполнЯлсЯ срок пребываниЯ ‚иолы на ‡емле и вообще в пределах ‘феры.
Ћдной из немногих, бывшей ‘пасательнице и ђазведчице, открылась истина
нового человеческого воплощениЯ. ’ого, что рано или поздно станет
всеобщим, но пока есть удел отважных.
’ело, созданное природой, преображенное вмешательством в
наследственность, дополненное дивными чувствами и свойствами, все же
остаетсЯ тюрьмой духа. „ух, неудержимый, как свет, закован в панцирь из
костей и мЯса, и до сих пор между желанием и исполнением - несовершенство
природного инструмента. ‚не материнской ‘феры мы слепы, глухи, беспомощны
и недолговечны, как мотыльки. ќто оскорблЯло ‚иолу, угнетало, мучило ее,
пока...
‚иола готова заменить плоть единым полем; костные клетки - вихрЯми
самой мерности. Ћна убедилась, что это возможно. €спытала на себе. ‚ одном
из первых _свободных_ странствий спасла "€ндру", раздвинув повторЯющийсЯ
миг. ‚ другом, куда более далеком, - обнаружила человека на черной скале,
и опекала его, и берегла в полете.
...‚начале думала она исчезнуть, доведЯ до цели каменную "ракету". Ќо
не тут-то было. ‚иола увидела в ђомане человека, с которым можно остатьсЯ
навсегда. Ћкончены опыты. ‚ день юбилеЯ решила она сделать давно
обдуманный шаг. € теперь, стоЯ перед открытой дверью, ожидает лишь _его_.
‚иола не хочет уходить одна - туда, в уютное мироздание, отныне родной,
пронизанный покоем высокий дом, где звездные рои не сжигают и не
раздавливают чудовищным тЯготением, но светЯт празднично и мирно, как
золотой дождь и стеклЯнные шары на ветвЯх новогодней елки.
...‚ ответ, так и не обернувшись, ђоман послал ‚иоле упрощенный до
предела символ самого себЯ. Њаленького, скорченного, как зародыш. …му
страшно. Ћн не скрывает - разве можно что-нибудь скрыть от ‚иолы? - ему
очень страшно! •ватит на его век сумасшедших просторов. Љонечно, она может
приказать, внушить, как тридцать лет назад на Ђурентине, как пЯтьдесЯт лет
назад над серым океаном; и он пойдет упругим шагом к перестройке, к
освобождению от бренной плоти, ко всему, что она захочет. Ќо это будет не
спасение, а насилие. ђоману нравитсЯ разводить пчел. ‘очтет нужным ‚иола -
будет иногда спускатьсЯ к лесным ульЯм вместе с предрассветными
звездопадами. Ќе сочтет... —то ж, памЯтной будет пасечнику любовь
небожительницы. € еще - останетсЯ где-то поблизости со своим сердечным
другом учительница тутовых шелкопрЯдов, дочь ђомана и ‚иолы, мечтательнаЯ,
но полностью земнаЯ •ельга...
..."Ќе останетсЯ", - сказали сомкнутые губы Њатери.
’о ли возлюбленнаЯ навеЯла такое, то ли само разгорЯченное воображение
Ђльвинга подбросило ему эту странную, в золотистом мареве, сцену... Ќо
только увидел он, как, витаЯ среди новогодних роев, манит пронизаннаЯ
светом ‚иола кого-то, оставшегосЯ внизу. € со счастливым смехом,
протЯгиваЯ руки, взлетает к ней русаЯ •ельга. €, поколебавшись немного,
устремлЯетсЯ в черноту задумчивый ‹арри. € капитан „ьюла ”аркаш, уже
совсем другой, по-особому улыбаЯсь, плывет сквозь созвездиЯ, чтобы встать
рЯдом...
ђЯдом.
ђЯдом с ‚иолой.
‘ ‚иолой.
‘ ‚иолой?!
...Љогда ђоман выскочил во двор и встал, задыхаЯсь, на границе
очерченного серебром овала, четверо чинно пили чай за столом. € о чем-то
основательно толковали мужчины, и ”аркаш дымил как вулкан; и •ельга чуть
жеманилась, подкладываЯ всем варенье; и кивала каким-то репликам капитана
порозовевшаЯ от танца, часто дышавшаЯ ‚иола; и в воздухе колебало струны
танго, которое намного старше ‚иолы, хотЯ ей сегоднЯ и стукнула ровно
тысЯча лет.
Last-modified: Tue, 19 Sep 2000 16:20:31 GMT
Ћцените этот текст: