десные таитЯнские дети! Ќикогда не
кричат! Ќи одной  слезинки!  ђопати  спал  голенький  в  своей
кроватке, такой же тихий, как здоровый маленький зверек. ‘ тех
пор как ’етаити наложил на Џарсела  табу,  он  снова  на  ночь
широко раскрывал раздвижные двери и  с  нетерпением  поджидал,
когда луна выйдет из-за облаков, чтобы лучше видеть ђопати.
     —ерез некоторое  времЯ  Џарсел  прикрыл  глаза.  џщерицы,
живущие в листве пандануса, из которого  была  сделана  крыша,
ползали у него над головой с сучка на сучок с легким  шорохом,
похожим на дуновение горного ветерка.  Џарсел  слегка  стукнул
рукой по деревЯнной перегородке. ’отчас же все смолкло.  €  он
представил себе, как тоненькие Ящерицы  с  непомерно  длинными
хвостами замерли в ужасе между листьЯми и сердца их  колотЯтсЯ
под зеленой шкуркой. ‚от уже восемь  месЯцев,  как  они  живут
здесь рЯдом с ним, невидимые среди  листвы,  защищенные  своей
окраской, но все такие же пугливые.
     Ќаверное, он задремал. Ћн открыл глаза. ‹уна уже  взошла.
Ћн вспомнил, что хотел поглЯдеть на ђопати, и  приподнЯлсЯ  на
локте. €воа шевельнулась во сне. ‚ытЯнувшись  на  спине,  тоже
нагаЯ, в рамке распущенных черных волос,  она  спала,  положив
одну руку на разбухшую от молока грудь, а другую  на  кроватку
ђопати. Џарсел тихонько провел тыльной  стороной  руки  по  ее
щеке. “ €воа была теперь лишь одна забота, лишь одна цель, все
остальное отошло на задний план. Ћна  определила  смысл  своей
жизни раз и навсегда, и ей не приходилось искать его с  муками
и сомнениЯми, как Ђдамо.
     Ћн наклонилсЯ, и его снова  поразило,  что  младенец  так
мал. Џройдет не меньше  десЯти  лет,  прежде  чем  он  упретсЯ
ножками в спинку кроватки  из  дубового  дерева,  которую  ему
смастерил отец. Џарсел вдруг чуть не рассмеЯлсЯ. Џраво,  какой
же он крошечный! Љрошечный и очень толстый. Џод лунными лучами
его  тельце  приобрело  теплый  оттенок  старой   позолоченной
бронзы,  как  будто  за  двенадцать  дней,  прошедших  с   его
рождениЯ, младенец уже успел потемнеть от времени.
     - ’ы не спишь, Ђдамо?
     €воа посмотрела на него.
     - Ќет.
     - “ тебЯ снова заботы в голове?
     - Ќет.
     Џоследовало  долгое  молчание.  …му  показалось,  что  он
ответил слишком сухо, и он добавил:
     - џ смотрю на ђопати.
     Ћна повернула  голову  и  посмотрела  на  малыша  долгим,
внимательным взглЯдом, как будто видела его впервые,  а  потом
сказала вполголоса беспристрастным тоном:
     - Ђуэ! Ћн очень красивый!
     Џарсел тихонько рассмеЯлсЯ, придвинулсЯ к  ней,  прижалсЯ
щекой к ее щеке, и они стали вместе разглЯдывать ђопати.
     - Ћн красивый, - повторила €воа.
     Њинуту спустЯ Џарсел снова уронил голову  на  подушку  из
листьев. Ћн чувствовал себЯ грустным и усталым. ‚  наступившей
тишине  снова  послышалсЯ  торопливый  шорох  среди  пальмовых
листьев.
     - Ћ чем ты думаешь? - спросила €воа.
     - Ћ Ящерицах.
     Ћна засмеЯлась.
     - Ќет, правда! - сказал он живо, поворачиваЯсь к ней.
     - —то же ты думаешь?
     - џ их люблю. “ них крошечные лапки, и они бегают. Ћни не
ползают. Џолзать отвратительно. - Ћн продолжал:  -  Ћни  очень
славные. Њне хотелось бы их приручить.
     - „лЯ чего?
     - „лЯ того, чтобы они нас не боЯлись. - €  добавил:  -  џ
даже придумал, как их приручать. Ќо теперь уже поздно.
     €воа молча смотрела на мужа, но она лежала спиной к луне,
и ему было плохо видно ее лицо.
     Џрошло еще несколько минут. Ћни слушали Ящериц.
     - Ѓольше всего Я гордилсЯ раздвижными дверЯми,  -  сказал
Џарсел приглушенным голосом, как будто возвращаЯсь к  теме,  о
которой они уже говорили.
     ‘нова последовало молчание, и €воа сказала тихо и  нежно,
вкладываЯ свою руку в ладонь Џарсела:
     - Ђ креслом?
     - Љресло сделать легче. ‚спомни, сколько Я трудилсЯ, пока
сделал двери.
     - „а, - прошептала она, - ты много трудилсЯ.
     Ћна замолчала, и дыхание ее изменилось.  Џарсел  протЯнул
руку и провел ладонью по ее лицу. Ћна плакала.
     Ћн  коснулсЯ  кончиками  пальцев  ее  щеки.  Ћна   тотчас
привстала на локте и замерла в ожидании. ’аков был ритуал.  Ћн
собрал ее густые разбросанные волосы, откинул их за подушку  и
просунул руку ей под голову.
     - ’ы печалишьсЯ? - спросил  он  тихонько,  склонившись  к
самому ее лицу.
     Џомолчав, она ответила:
     - ‡а Ђдамо. Ќо не за €воа.
     - Џочему не за €воа?
     Ћна продолжала беззвучный голосом:
     - „а, это был красивый дом...
     Ћна уткнулась лицом в Ямку на его плече и сказала:
     - Људа идет Ђдамо, туда и Я. Ђдамо - мой дом.
     "Ђдамо - мой дом!" Љак она это сказала! Џрошло  несколько
секунд, и он  подумал:  "Њеани,  “илли,  ђопати.  ‚се  умерли!
Њожет, и правда лучше покинуть остров после всего этого..." Ќо
он с возмущением встрЯхнул головой. Ќет, нет, не  надо  лгать,
он этого  вовсе  не  думает,  даже  со  всеми  зарытыми  здесь
мертвецами, остров оставалсЯ островом - единственным местом  в
мире,  единственным  временем  в  его  жизни,  когда  он   был
счастлив.  Ћн  немного  отодвинулсЯ  и  попыталсЯ   разглЯдеть
выражение лица €воа.
     - ’етаити сказал: "Љогда ‘келет убил  Љори  и  Њеоро,  ты
должен был пойти с нами".
     €воа ничего не отвечала; тогда он приподнЯл правой  рукой
ее голову, чтобы заглЯнуть в глаза. Ќо  в  темноте  отсвечивал
лишь венчик ее волос, а на месте глаз он увидел только  темную
радужку, чуть выделЯющуюсЯ на фоне более светлых белков.
     - Ђ ты, €воа, что ты скажешь?
     - ’ак думали все таитЯне.
     - Ђ что думаешь ты, €воа?
     Ћтвета не последовало.
     - Ђ ты, €воа?
     - Ђдамо мой танэ.
     € она тоже. Ћна тоже порицает его. Ћн снова  почувствовал
себЯ совсем одиноким. Ћторванным от всех. ‚семи осужденным. Ћн
боролсЯ изо всех сил, чтобы не чувствовать себЯ виноватым.  Ћн
сохранЯл молчание, и ему казалось, что это молчание становитсЯ
все  более  тЯжким  и  горьким  и,  словно  омут,   постепенно
засасывает его.
     - —еловек, - сказала €воа, -  а  если  б  ты  мог  решать
наново?..
     Ћн был потрЯсен. €воа задает ему вопрос! € какой  вопрос!
…е сдержанность, осторожность, нежелание  обсуждать  серьезные
дела, все, что он знал о ее характере, было опровергнуто этими
несколькими словами. Ќо  может  быть,  она  просто  пересилила
себЯ, чтобы ему помочь?
     - Ќе знаю, - ответил он не сразу.
     € сам удивилсЯ своему ответу. ‚едь не прошло еще  и  трех
недель, как он оправдывал свое поведение перед ’етаити.  Ќо  с
тех пор, должно быть, сомнение копошилось в нем, пробиваЯ себе
дорогу, как крот под землей. € вдруг оно  вновь  овладело  им,
оно было здесь; не просто мысль, которую можно  отбросить,  но
вопрос, на который нужно ответить.
     Ћн освободил руку, встал, сделал наугад  несколько  шагов
по комнате, оперсЯ о раздвижную дверь и посмотрел на озаренный
луною сад. Ћн убил ’ими, да, конечно, убил: только его намере-
ние шло в  счет,  и  после  этого  убийства  он  сам  перестал
понимать  себЯ.  ‚ремЯ  от  времени  он  повторЯл,  что  жизнь
человека - каковы бы ни были его преступлениЯ -  свЯщенна.  Ќо
именно это  слово  "свЯщенна"  казалось  ему  теперь  лишенным
всЯкого смысла. Џочему свЯщенна? —тобы позволить ему совершать
новые преступлениЯ?
     ќта мысль ударила его в самое сердце. Ћн вышел  в  сад  и
сделал несколько шагов, шатаЯсь, как пьЯный.  Џот  струилсЯ  у
него со лба и по спине. Ћн говорил: "џ  не  буду  убивать!"  €
считал, что принЯл образцовое  решение.  €  правда,  оно  было
образцовое, примерное. Ќо этот пример  был  никому  не  нужен.
Ќикто не мог позволить себе роскошь следовать ему. ѓде  бы  вы
ни  были,  везде  оказывалсЯ  преступник,  которого  следовало
уничтожить: на "Ѓлоссоме" - Ѓарт, на острове  -  Њаклеод...  и
’ими! "’ими, которого Я убил. Ќикто не мог  последовать  моему
примеру! „аже Я сам!"
     - Ђдамо! - послышалсЯ голос €воа.
     Ћн вернулсЯ в дом нетвердыми шагами,  как  будто  перенес
удар. Ћн испытывал такое же болезненное чувство беспомощности,
как в тот день, когда “илли ударил его  по  лицу.  ‚ытЯнувшись
рЯдом с €воа, он, прежде чем  положить  руку  ей  под  голову,
машинально собрал ее волосы и откинул на подушку.
     - ’ы недоволен? - спросила €воа.
     Ќа сдержанном Языке €воа это означало: "’ы несчастлив?"
     Џарсел отрицательно качнул головой, но она  все  смотрела
на него, и он проговорил:
     - “ менЯ в голове заботы о ђопати.
     - Џочему?
     - Ќа пироге. Љогда мы будем в море.
     - џ об этом думала, - сказала €воа.
     € продолжала:
     - Ќадо его отдать.
     Ћн   приподнЯлсЯ   и   растерЯнно   поглЯдел   на    нее,
ошеломленный.
     - Ћтдать!?
     - „а, - сказала она спокойно, а слезы струились у нее  по
щекам.
     - Ћтдать ђопати! - вскричал Џарсел.
     - Џеред нашим отъездом.
     Ѓыло  разительное  несоответствие  между  ее  слезами   и
спокойным голосом.
     - џ уже думала, - повторила она.
     - —то же ты надумала?
     - Ѓыть может, когда мы будем в пироге, стихнет  ветер.  Ђ
каждый  день  надо  есть.  €  придет  день,  когда  ничего  не
останетсЯ. € у €воа не будет молока...
     Џомолчав, он сказал:
     - Ђ кто будет кормить ђопати на острове?
     - ‚аа.
     - Ќо мы отправимсЯ через две недели.
     - Ќет, - сказала €воа, - не раньше, чем ‚аа родит. џ по -
просила ’етаити.
     Џарсел сухо сказал:
     - ’ы уже все устроила?
     - Ђдамо сердитсЯ? - спросила она,  прижимаЯсь  к  нему  и
поднимаЯ голову, чтобы заглЯнуть ему в глаза.
     - „а.
     - Џочему?
     - ’ы решаешь сама, и все знают, кроме менЯ.
     - Ќикто не знает, кроме ’етаити, - живо возразила она.  -
Њне же надо было  спросить  ’етаити,  прежде  чем  говорить  с
тобой. € вовсе не  €воа  решает,  -  добавила  она,  порывисто
прижимаЯсь к нему всем телом, - решает мой танэ.
     Ћн  сознавал,  что  гнев  его  несправедлив,  но  не  мог
справитьсЯ с собой. Ћн высвободилсЯ из объЯтий €воа,  встал  и
прошелсЯ по комнате. Ћна права,  тысЯчу  раз  права:  месЯчный
ребенок в шлюпке! •олод, бури, голод...
     - Љому ты хочешь его отдать ? - спросил он резко.
     - Ћмаате.
     € на это нечего  было  возразить.  Ќоги  его  ослабели  и
подгибались. Ћн сел на пороге раздвижной двери  и  прислонилсЯ
головой к косЯку.
     - Ђдамо, - послышалсЯ голос €воа у него за спиной.
     Ћн не ответил.
     - Ђдамо!
     Ћн  не  находил  в  себе  силы  ответить.  Ћна  была  так
мужественна,  достойна  восхищениЯ,  но  в   эту   минуту   он
безрассудно, бессмысленно сердилсЯ на нее. "Љак будто все  это
не по моей вине! - подумал он вдруг,  и,  словно  молниЯ,  его
пронзило горе и раскаЯние. - ќти убитые! ќтот отъезд!  ‚се  по
моей вине!"
     Ћн слышал, как  €воа  тихонько  плачет  позади  него.  Ћн
вернулсЯ и снова лег рЯдом с ней.
     Џо мере того как отъезд Џарсела приближалсЯ, среди  ваине
обнаруживалось недовольство, даже среди тех, кто жил  в  "па".
‚о времЯ долгих послеобеденных  часов  у  €воа  в  присутствии
’етаити они болтали не умолкаЯ. Џо правде  сказать,  никто  не
решалсЯ обращатьсЯ прЯмо к ’етаити, но вокруг него раздавались
непрерывные жалобы, и все на одну и ту же тему: Ђдамо  и  €воа
скоро  отправЯтсЯ  на  ’аити,  а  мы,  бедные  ваине,   должны
оставатьсЯ здесь с одним танэ на  десЯтерых!  Ђуэ!  ’аити!  Ќа
’аити есть лагуна, и никогда не бывает так холодно, как тут, а
мужчины там ласковые и не помнЯт зла.
     ќту тему жевали и пережевывали на  всевозможные  лады  до
того днЯ, когда несколько ваине - и среди них Ћроа - попросили
Џарсела взЯть их с собой на другой шлюпке. Ћн отказал им. ‚то-
раЯ шлюпка не годитсЯ. Ђ третьЯ  не  лучше  второй.  ‚аине  не
умеют управлЯть пирогой в открытом море. Љ тому же  у  него  у
самого очень мало надежды, что он доберетсЯ до ’аити!
     €так, мечта снова увидеть ’аити была  убита  в  зародыше.
ђазочарование  оказалось   столь   велико,   что   перешло   в
озлобление, а так как нельзЯ было сердитьсЯ на Ђдамо -  бедный
Ђдамо! - то послеобеденнаЯ  болтовнЯ  приобрела  более  колкий
характер. ЏоЯвилась новаЯ тема: лицемерие  ’етаити.  ‚ождь  не
смеет убить Ђдамо, ведь Ђдамо ничего никому не сделал, вот  он
и посылает его в море, чтобы утопить вместе с женой. ќта  тема
разрабатывалась с такой изобретательностью и таким коварством,
что однажды взбешенный ’етаити встал, ни слова не говорЯ, ушел
к себе в "па" и на другой день не поЯвилсЯ в саду €воа.
     Љогда он вернулсЯ, женщины принЯли его так  ласково,  что
он подумал, будто усмирил их своей твердостью. Ќо на следующий
день снова началось наступление.  ‘начала  оно  принЯло  более
скрытые формы: как он хорош, маленький ђопати,  какой  у  него
приЯтный цвет кожи! ’аитЯне слишком  черны,  перитани  слишком
бледны, а у ђопати кожа именно такаЯ, как  надо.  Ђуэ,  бедные
ваине, теперь все кончено: только у €воа и у ‚аа  будут  такие
золотистые дети!
     Ќа следующий день все снова хвалили ђопати и редкий  цвет
его кожи, но этот источник был уже сильно истощен  накануне  и
грозил совсем иссЯкнуть, когда €тиота, нарушив свое  молчание,
вдруг высказала новую идею. Ћна описала,  какова  будет  жизнь
Ђдамо  и  €воа  на  пироге  и  какие  им   грозЯт   опасности.
‚оображение женщин разыгралось. € хотЯ Ђдамо в ту  минуту  был
на твердой земле в гроте  у  бухты  Ѓлоссом,  а  €воа  кормила
грудью ђопати, о них уже все говорили как об умерших. Ђуэ!  „а
смилуетсЯ над ними  ќатуа!  Џогиб  наш  милый  Ђдамо,  который
никому не делал зла! Џогибла наша нежнаЯ €воа,  дочь  великого
вождЯ Ћту, племЯнница отца ’етаити!
     ђазумеетсЯ, все особенно напирали на  родственные  свЯзи,
которые должны были уберечь €воа, а также и ее  танэ  от  этой
бессмысленной гибели;  тут  была  даже  вновь  затронута  тема
лицемериЯ. Ќо  Ћмаата  решила,  что  это  опасно,  и  оборвала
разговор.
     ‹егенда о неминуемой смерти Ђдамо и €воа занЯла два  днЯ,
затем €тиа нашла новый сюжет: Ђдамо скоро уплывет,  и  ’етаити
будет единственным мужчиной на острове; что же станетсЯ с бед-
ными ваине, если ’етаити вдруг заболеет и умрет?  „алее  стало
совершенно очевидно, что болезни будут подстерегать ’етаити на
каждом  шагу  и  что  десЯть  ваине  в  очень  скором  времени
останутсЯ вдовами без единого танэ, который мог бы их  кормить
и защищать. €так, они стали оплакивать ’етаити у  него  же  на
глазах. Ћни даже воздали ему посмертную хвалу.  ‡атем  будущие
вдовы принЯлись горько оплакивать  собственную  участь.  ЌоваЯ
тема была неисчерпаема, и женщины собирались разработать ее до
самого дна, как  вдруг  все  сорвалось  по  вине  ‚аа.  ‚полне
довольнаЯ  своим  положением  и  своим  новым  танэ,  ‚аа   не
принимала участиЯ в жалобах подруг. Ќо внезапно мысль  о  том,
что она  опЯть  может  стать  вдовой,  без  надежды  на  новое
замужество, с необычайной силой потрЯсла  ее  мозг.  Ћна  была
просто ошеломлена. Ђуэ, если ’етаити умрет, что будет  с  ‚аа?
…е интересами пренебрегли, ее обездолили -  это  Ясно!  Ћтъезд
Ђдамо лишал ее запасного танэ. €бо в  конце  концов  лучше  уж
иметь танэ даже не великого вождЯ, чем вовсе не иметь танэ!
     ‚аа немедленно перешла к действию. Ћна направилась  прЯмо
к ’етаити, стала перед ним на своих крепких,  коротких  ногах,
обеими  руками  поддерживаЯ  живот,  и   разразилась   потоком
Яростных упреков.
     ’етаити,  сидевший   на   пороге   раздвижной   двери   и
укачивавший ђопати, даже не поднЯл глаз. Љогда ‚аа кончила, он
встал, передал младенца матери, отвесил ‚аа пощечину,  впрочем
не очень сильную, и, повернувшись к женщинам, обратилсЯ к  ним
в самом твердом тоне. Ћн принЯл решение относительно  перитани
и, что бы ему ни говорили,  не  изменит  своего  решениЯ.  Ћн,
конечно,  знает,  что  легче  заставить  осьминога   выпустить
добычу, чем заставить женщину замолчать. Ќо если  ваине  будут
упорствовать и распускать Языки в его присутствии, то он уйдет
и будет жить один на горе и спуститсЯ вниз лишь  затем,  чтобы
убедитьсЯ, что Ђдамо уехал.
     ќти  слова  заставили  женщин  замолчать,   и   замолчать
надолго. Ќо оставались еще взглЯды, вздохи,  слезы,  горестные
кивки головой... €  как  только  ’етаити  поЯвлЯлсЯ,  все  эти
средства немедленно пускались в ход.
     Ќеделю спустЯ после  инцидента,  вызванного  ‚аа,  Џарсел
увидел ’етаити, подходившего  к  гроту.  Ќе  поклонившись,  он
быстро обошел вокруг шлюпки и сказал, не глЯдЯ на Џарсела:
     - Џирога готова?
     Џарсела рассердило это резкое вступление. Ћн взЯл рашпиль
из Ящика с инструментами и принЯлсЯ закруглЯть планшир.  —ерез
секунду он искоса взглЯнул на ’етаити, увидел,  что  тот  ждет
ответа, стоЯ против него, и сухо бросил:
     - Џочти.
     - —его еще не хватает?
     - џ ее окрашу, обобью парусиной, снова окрашу -  и  тогда
все будет готово.
     Џоследовало молчание; слышалсЯ только монотонный  скрежет
рашпилЯ по дереву.
     - ‡ачем парусина?
     - —тобы вода не проникала в шлюпку.
     ’етаити провел рукой по крыше.
     - Ќо пирога может плавать и так?
     - „а.
     Џомолчав, ’етаити сказал:
     - •орошо, завтра мы ее испробуем.
     -  Њы?  -  переспросил  Џарсел,  поднимаЯ  голову   и   с
недоумением глЯдЯ на ’етаити.
     - ’ы и Я, - бесстрастно ответил ’етаити.
     Ћн резко повернулсЯ, вышел из грота, бросив через плечо:
     - ‡автра во времЯ прилива, - и исчез.
     ‚ернувшись вечером домой, Џарсел ни слова не сказал ванне
об этой сцене и по их поведению понЯл, что ’етаити им тоже ни-
чего не говорил. Ќо когда  стемнело  и  женщины  разошлись  по
домам, он отправилсЯ вместе с €воа к Ћмаате.
     „ва доэ-доэ, по  одному  перед  каждым  окном,  горели  в
комнате,  чтобы  отогнать  тупапау.   Ќо   это   было   просто
соблюдением ритуала: луна светила так Ярко, что было видно как
днем. Ћмаата спала, держа €тию в объЯтиЯх, словно ребенка.  …е
тЯжелое тело прогибало  кровать,  и  казалось,  что  она  спит
особенно крепким сном.
     Џарсел коснулсЯ ее щеки, и она тотчас открыла глаза. •отЯ
глаза у нее были под стать ее росту и  размерам  лица,  Џарсел
каждый раз удивлЯлсЯ: они казались ему огромными.
     - Ђдамо, - улыбнулась она.
     €тиа тоже проснулась. ЊаленькаЯ, кругленькаЯ, она, мигаЯ,
смотрела на вошедших и вдруг, вскочив с кровати, бросилась  на
шею Ђдамо. Ћна радовалась, как ребенок: ведь Ђдамо  неожиданно
поЯвилсЯ перед ними, когда она никак не думала его увидеть.
     Џарсел рассказал о своей беседе с ’етаити.
     - Њожет быть, - заметила €тиа,  глаза  ее  еще  сиЯли  от
неожиданной радости, - может быть,  он  поплывет  с  тобой  на
пироге, сбросит тебЯ в море, вернетсЯ  и  скажет:  "Ќесчастный
случай".
     - џ уже так думала, - сказала €воа.
     Ћмаата поднЯлась на локте, и все ее  мускулы  и  округлые
очертаниЯ тела ожили.
     - Ћн наложил табу.
     - Ћн очень хитрый, - возразила €воа.
     Ћмаата покачала своей тЯжелой головой.
     - Ћн наложил табу.
     - Њожет быть, - сказала €тиа, - он посмотрит,  хороша  ли
пирога. …сли она хороша, он заберет ее себе  и  отправитсЯ  на
’аити.
     ’ут она рассмеЯлась, и смех ее запорхал по  комнате,  как
птичка. ‡атем она снова подбежала к Џарселу и снова  бросилась
ему на шею. Ќо на сей раз  она  поцеловала  и  €воа.  €воа  от
чистого сердца вернула ей поцелуй, но лицо  у  нее  оставалось
озабоченным.
     - ’етаити не злой, - сказала  Ћмаата,  устремив  на  €воа
свои огромные глаза.
     - Њожет быть, он убьет Ђдамо, - проговорила €воа.
     - Ќет, - возразила €тиа, она подошла к кровати и  уселась
прЯмо на ноги Ћмаате, чего та, казалось, даже не  заметила.  -
Ћн рассердилсЯ потому, что €тиа сказала: "’ы посылаешь Ђдамо и
твою сестру €воа на пироге перитани, чтобы  они  утонули".  Ћн
посмотрит, хороша ли пирога. Ћн не хочет, чтобы в  его  сердце
оставалсЯ стыд.
     - „евочка права, -  подтвердила  Ћмаата.  -  ’етаити  был
очень оскорблен тем, что мы ему наговорили.
     - Њожет быть, ему просто любопытно, - заметил  Џарсел.  -
Ћн никогда не плавал на пироге перитани с крышей.
     - Ђ может быть, он хочет тебЯ убить, - сказала €воа.
     - ђопати один. џ пойду  побаюкаю  ђопати!  -  воскликнула
вдруг €тиа, как будто она считала, что уже разрешила  проблему
и теперь обсуждение может идти и без нее.
     Ћна бросилась к двери, но €воа удержала ее за руку.
     - ‚ доме осталась Ђвапуи.
     - ‚се равно Я пойду! - вскричала €тиа.
     ‚се удивились; опЯть она обнаруживает свои дурные манеры.
     €воа с решительным видом покачала головой.
     - Њы уходим, Ђдамо должен выспатьсЯ.
     €тиа  посерела  от  стыда,  выпЯтила  губку,  как   будто
собираЯсь заплакать, и бросилась в объЯтиЯ Ћмааты.
     - „о завтра, €тиа, - ласково сказала €воа и наклонилась к
ней. - ‡автра приходи пораньше. ’ы увидишь ђопати.
     Ћмаата  похлопывала  громадной  ладонью   по   маленькому
круглому плечику €тии, но глаза ее не отрывались от глаз €воа.
     - ’ы становишьсЯ настоЯщей перитани,  сказала  она,  чуть
улыбаЯсь. - „ержишь слишком много забот в голове.
     - Ћни будут на море, - возразила  €воа,  -  а  табу  было
наложено на земле.
     Џарсел увидел по лицу Ћмааты, что этот довод произвел  на
нее сильное впечатление. € он вдруг вспомнил, что за пределами
того места, где было наложено табу, оно терЯет силу.
     - Џопроси ’етаити, чтобы он взЯл тебЯ с собой на  пирогу,
- посоветовала Ћмаата, подумав.
     - џ попрошу, - сказала €воа, и лицо ее проЯснилось.
     Џоутру, когда ’етаити собрал всех ваине на берегу,  чтобы
спустить шлюпку на воду, €воа попросила его взЯть ее тоже,  но
получила самый сухой отказ.
     ‡алив Ѓлоссом открывалсЯ на север, а ветер в это утро дул
с юго-востока, так что прибоЯ не было и  спуск  прошел  легко.
Џарсел дал руль ’етаити и поднЯл  паруса,  но  остров  защищал
шлюпку от ветра, паруса заполоскались, и Џарсел, вернувшись  в
кокпит, достал кормовое весло, чтобы подгребать, пока  они  не
выйдут к мысу Ћроа. ’ак таитЯне прозвали обрывистый  скалистый
выступ, отделЯвший на востоке бухту Ѓлоссом от ђоп Ѓича. ‚ мае
Ћроа, лазившаЯ по скалам за Яйцами морских ласточек, свалилась
оттуда и чуть  не  разбилась,  -  вот  откуда  и  взЯлось  это
название.
     Љак только шлюпка обогнула мыс,  паруса  сразу  надулись,
такелаж задрожал, шлюпка рванулась вперед, а ’етаити,  передав
руль Џарселу, сел перед каютой, повернувшись к нему спиной.
     ‚етер был свежий, лодка шла с большим  креном,  и  Џарсел
потравил шкот, чтоб стать в полветра, а потом идти с  попутным
ветром. люпка выпрЯмилась и побежала по волнам. Џарсел крепче
сжал руль. ‚первые за  восемь  месЯцев  он  почувствовал,  как
палуба дрожит  под  его  ногами.  •отЯ  он  сделал  банку  длЯ
рулевого, он  осталсЯ  стоЯть,  опершись  на  нее  коленом,  и
пристально  глЯдел  на  нос,  чтобы  легким   движением   рулЯ
выправить малейшее  отклонение  от  курса.  „рожание  дубового
румпелЯ в его руке было приЯтно. люпка  уже  набрала  хороший
ход, и Џарсел испытывал чудесное ощущение скольжениЯ и полета.
Ћна догонЯла волну, прорезала гребень и скользила по ней,  как
сани по снегу, а сзади ее тотчас настигал новый вал  и  бросал
вперед, словно в Яму. Ќо едва форштевень успевал  врезатьсЯ  в
воду до планшира, как парус выхватывал шлюпку из воды и  снова
бросал вперед. ‹одку гнали и волны  и  ветер,  и  она  мчалась
скачками, замедлЯЯ ход между волнами и легко взлетаЯ  на  них.
Љазалось, она может мчатьсЯ  так  без  устали  тысЯчи  миль  и
обежать весь мир. Ћбернувшись, Џарсел увидел группу женщин  на
берегу бухты Ѓлоссом. Ћни стали уже такими крошечными, что  он
не мог разглЯдеть ни их лиц, ни высокой  фигуры  Ћмааты.  Ѓыть
может, они махали ему руками, но он не видел. „а и сам  остров
казалсЯ лишь маленькой полоской земли с  венчиком зелени. "‚от
таким Я увижу его, когда буду покидать  навсегда",  -  подумал
Џарсел. Ќебо  было  немного  туманно,  солнце  не  пробивалось
сквозь мглу, и  он  почувствовал  на  спине  брызги  воды.  Ћн
посмотрел на струю за кормой, взглЯнул на часы и бросил взглЯд
на остров: семь или восемь узлов. …сли идти  таким  ходом,  не
пройдет и часа, как  остров  превратитсЯ  в  черную  точку  на
безбрежном горизонте.
     Џарсел, не отрываЯсь смотревший на остров,  почувствовал,
что судно отклонЯетсЯ в сторону; он дал  лево  рулЯ,  а  потом
переложил  руль  обратно.  ‚етер  посвежел,  расстоЯние  между
волнами уменьшилось, а валы стали выше.
     ’етаити повернулсЯ. Ќо не совсем: он показал Џарселу лишь
свой профиль и уголок левого глаза.
     - €воа сказала мне, что ты сожалеешь.
     Ћн широко открывал рот  и,  должно  быть,  говорил  очень
громко из-за ветра, но Џарсел еле слышал его.
     - ‘ожалею о чем?
     - —то не пошел с нами.
     ќтого Џарсел не говорил. ќто не совсем верно.  Ћн  сказал
только: "Ќе знаю".  Ќо,  по  существу,  это  была  правда.  Ћн
сожалел. ‚ ту минуту, когда ’етаити задал ему вопрос,  он  уже
знал, что сожалеет.
     - „а, - сказал он, - это правда.
     Ћн стоЯл неподвижно, положив руку  на  руль  и  глЯдЯ  на
профиль ’етаити. €воа, всегда такаЯ  скрытнаЯ...  Ќа  что  она
надеЯлась? —то все это значит? ќти вопросы о прошлом?  Џоездка
вдвоем, чтобы испробовать шлюпку?  ‚се  это  бессмысленно.  ‘о
вчерашнего днЯ все было странно,  непонЯтно.  ‚се  происходило
как во сне, без свЯзи, без логики.
     Џрошло  несколько  мгновений,  и   ’етаити   зашевелилсЯ.
„вигалсЯ он с нарочитой медлительностью, и Џарсел  смотрел  на
него, как завороженный. ‘начала ’етаити перекинул  ноги  через
банку, как будто хотел повернутьсЯ к Џарселу лицом, и в  конце
концов повернулсЯ, но не сразу,  словно  голова  его  неохотно
следовала за телом. ’отчас брызги полетели ему прЯмо в лицо, и
он еще сильнее нахмурил брови над резкими, застывшими чертами.
€з-под тЯжелых век  зрачки,  особенно  темные  на  фоне  Ярких
белков, сверкали со смущавшей Џарсела силой.  Ћпустив  суровое
лицо на руки и опершись локтЯми на длинные  мускулистые  ноги,
такие гладкие и плотные, что, казалось,  они  обтЯнуты  черным
шелком, он замер, пристально глЯдЯ Џарселу в глаза.
     - Ђдамо, -  произнесен  торжественно.  -  ЃольшаЯ  пирога
перитани приходит к острову. Ћна приносит нам беду. —то ты бу-
дешь делать?
     - Љакую беду? - спросил Џарсел.
     - ’акую же, как ‘келет, - глухо ответил ’етаити.
     Џомолчав, Џарсел сказал:
     - џ сражаюсь против них.
     - ‘ оружием?
     - „а, - твердо бросил Џарсел. - € добавил: - Ќо  осталось
только одно ружье.
     - Ћсталось два ружьЯ, - сказал ’етаити.
     ‚ глазах его сверкнул темный  пламень,  и  он  добавил  с
торжеством:
     - џ спрЯтал ружье Њеани.
     ‡атем он продолжал сдержанно  и  тихо,  как  будто  делал
отчаЯнные усилиЯ, чтобы преодолеть волнение.
     - ’ы возьмешь ружье Њеани?
     - …сли они причинЯт нам вред, да.
     - ’ы будешь стрелЯть из ружьЯ Њеани?
     - „а.
     - ’ы, перитани, будешь стрелЯть в других перитани?
     - „а.
     Ќаступило молчание, и, так как ’етаити ничего не добавил,
Џарсел спросил:
     - ‡ачем ты поехал со мной на пироге?
     ’етаити, казалось,  не  рассердила  прЯмота  вопроса.  Ћн
ответил не задумываЯсь:
     - —тобы посмотреть, хороша ли она.
     - Ђ если она плоха?
     - Ћна не плоха, - ответил он сухо.
     Џарсел проглотил  слюну  и  постаралсЯ  заглЯнуть  ему  в
глаза. Ќо он их не увидел, ’етаити уже опустил веки, как будто
двери закрылись.
     Њинуту спустЯ он перенес ноги через банку,  повернулсЯ  к
Џарселу спиной и бросил не оборачиваЯсь:
     - ‚ пироге много воды.
     Џарсел взглЯнул  на  решетчатый  настил  на  дне  шлюпки.
„ействительно, лодка стала набирать воду. „лЯ тревоги не  было
оснований, но ее следовало вычерпать.
     - ‚озьми руль, - сказал Џарсел.
     ’етаити встал, ни слова не говорЯ. ‚зЯв руль, он нечаЯнно
коснулсЯ руки Џарсела, но не поднЯл глаз.
     Џарсел отцепил ведро,  висевшее  в  кокпите  под  банкой,
поднЯл стлани и принЯлсЯ  вычерпывать  воду.  —тобы  дело  шло
быстрее, он стоЯл согнувшись, почти не поднимаЯ головы, но  по
свисту в снастЯх наверху понЯл, что ветер крепчает.
     ’етаити тронул его за плечо. Џарсел выпрЯмилсЯ.
     - ‘мотри!
     Ћстров на горизонте казалсЯ не  больше  утеса,  а  позади
него,  над  самой  водой,  закрываЯ  всю  южную  часть   неба,
вытЯнулась длиннаЯ чернильно - чернаЯ туча.  Џарсел  оглЯделсЯ
вокруг. Њоре вздулось и рокотало. Ќа волны, бежавшие к северу,
налетали сбоку другие, бегущие с юго-запада, и  смешивались  в
водовороты.
     - The sauthwester! * - закричал Џарсел и  выронил  ведро.
Ћн

*[ ћго - западный ветер (англ.) ]

с удивлением заметил, что  заговорил по-английски.  ‚зЯв  руль
из рук ’етаити, он крикнул,  пересиливаЯ  вой ветра: "Љливер!"
Љогда ’етаити  бросилсЯ вперед, Џарсел подтЯнул шкот  большого
паруса и взЯл лево рулЯ. люпка  повернула, стала по ветру,  а
Џарсел потравил шкот, чтобы уменьшить напор  ветра  на  парус,
когда он изменит курс.
     ‘ тех пор как "Ѓлоссом"  приблизилсЯ  к  острову,  Џарсел
впервые увидел, что  ужасный  зюйд-вест  может  разом  сменить
южный бриз. ’етаити боролсЯ со шкотами кливера. "…ще круче!" -
крикнул Џарсел. ’етаити послушалсЯ и,  возвращаЯсь  на  корму,
положил на место стлани и повесил ведро под банку.
     люпка твердо держала курс на остров, но сильно кренилась
на расходившихсЯ волнах и, несмотрЯ на  небольшую  парусность,
порой так заваливалась на бок, что  кружилась  голова.  Џарсел
сел на наветренный борт, и ’етаити устроилсЯ рЯдом с ним,  как
будто их веса могло хватить, чтобы выровнЯть лодку. Џри каждом
порыве ветра планшир исчезал целиком под водой, и, откинувшись
назад, Џарсел мог  видеть,  как  из  воды  выступает  половина
корпуса лодки, а порой сквозь прозрачный  слой  воды  виднелсЯ
даже весь ее короткий киль. Џарселу казалось, что  лежащаЯ  на
боку лодка лишь чудом сохранЯет равновесие и  достаточно  едва
заметного толчка, чтобы она опрокинулась.
     Ћн чуть переложил руль  вправо,  чтобы  немного  ослабить
напор ветра, передал румпель ’етаити,  крикнул  сквозь  ветер:
"„ержи так! " - и, нырнув в каюту,  вытащил  два  тросика.  Ћн
привЯзал один к поЯсу ’етаити, а другой к своему и закрепил их
концы за стойку банки.
     ‘нова взЯв руль, он наполнил парус ветром, и шлюпка опЯть
низко накренилась. Ћна великолепно взлетала на гребни,  но  ее
заливали водопады брызг. Џереднюю палубу беспрерывно окатывали
волны, пена крутилась у основаниЯ  мачты,  долетаЯ  до  самого
гика, и несмотрЯ на защиту палубы, вода в кокпите поднЯлась до
висевшего под банкой ведра.
     ‚олнение усиливалось с каждой минутой и  становилось  все
беспорЯдочнее.   ‚олны   сталкивались,   разбивались,    вновь
вздымались со всех сторон  с  лихорадочной  поспешностью,  как
будто море кипело, не вмещаЯсь в сжимавшем его  котле.  Ќо,  к
счастью, валы были  пока  не  очень  высоки,  небо  оставалось
Ясным, и когда шлюпка  на  миг  застывала  на  гребне,  Џарсел
успевал бросить взглЯд на остров. Џотом  его  снова  кидало  в
Яму, и, ослепленный брызгами, он  крепко  сжимал  левой  рукой
румпель, а правой цеплЯлсЯ за планшир.
     Ђ  ведь  шторм  еще  только  начиналсЯ!   ‡юйд-вест!   Ќа
рождестве такой ураган длилсЯ три недели, дождь превратилсЯ  в
потоп, ветер вырывал деревьЯ с корнем,  на  острове  обвалилсЯ
скалистый выступ. —ернаЯ туча, вставшаЯ позади острова,  скоро
будет над ними - вот когда шлюпка заплЯшет!
     Џо голому до поЯса телу Џарсела струилась вода, он дрожал
от холода, лицо ему резал ветер, посиневшие руки закоченели, и
он с трудом успевал  передохнуть  между  двумЯ  ударами  волн,
бившими прЯмо в лицо. …му  никогда  не  приходилось  встречать
столь Яростную бурю на таком крошечном суденышке. €,  конечно,
одно дело боротьсЯ со шквалом, стоЯ на высоком капитанском мо-
стике "Ѓлоссома", и совсем другое - здесь, почти вровень с мо-
рем, среди волн, и не столько на воде, сколько под водой!
     ’етаити  наклонилсЯ,  прижал  губы  к   уху   Џарсела   и
прокричал,  отчеканиваЯ  каждое  слово:   "Џирога!..   ‘лишком
круто!.." € показал рукой, что следует зарифить паруса. Џарсел
кивнул. ќто  верно.  Ћн  гнал  шлюпку  как  сумасшедший!  Ѓыло
безумием мчатьсЯ по такому ветру на всех парусах. Ќо у него не
было выбора.
     Ћн закричал в свою очередь:
     - „обратьсЯ... до острова... раньше тучи,
     € снова прокричал:
     - ђаньше тучи!..
     ‚ ту же минуту высокий  гребень  хлестнул  его  по  лицу,
наполнил водой рот, залил глаза и опрокинул назад. Ћн  кое-как
выбралсЯ из воды, кашлЯЯ, отплевываЯсь, чуть не захлебнувшись,
и вцепилсЯ в руль, чувствуЯ своим плечом плечо ’етаити.
     Ћн  снова  увидел  остров.  Ћни  неслись  с   дьЯвольской
быстротой, но островок только чуть -  чуть  увеличилсЯ  с  тех
пор, как они повернули назад. …сть от чего прийти в  отчаЯние!
Љак бы он ни гнал шлюпку, надо еще не меньше  часа,  чтобы  до
него добратьсЯ. Ћн не успеет! Ќебо уже потемнело,  вода  стала
зеленой, шторм их опередит!
     ‘егоднЯ утром, проснувшись, он поглЯдел на небо и понюхал
ветер. џсный день, хороший южный бриз. Ћн сходил и в ђоп  Ѓич:
волна небольшаЯ. €з предосторожности он даже отправилсЯ в  дом
Њэсона и  посмотрел  на  барометр:  устойчиваЯ  ЯснаЯ  погода.
Џрекрасный  день  длЯ  маленькой  увеселительной  прогулки!  Ђ
теперь они оказались в самом пекле, и скоро небо обрушитсЯ  на
них. Ћн трЯссЯ от холода и с трудом заставлЯл себЯ думать. Љак
в бреду, он все времЯ твердил себе, что если бы повернул назад
на двадцать минут раньше, то они уже подходили бы  к  острову,
были бы под его защитой, в спокойной воде, и  даже  прибой  не
помешал бы им пристать к берегу.
     Ћн увидел, что  к  шлюпке  приближаетсЯ  высокий  вал,  и
подумал: "…сли он не разобьетсЯ, Я  увижу  остров".  ‚  ту  же
минуту нос шлюпки взлетел на волну и перед  Џарселом  открылсЯ
горизонт: чернаЯ туча заволокла все небо, остров исчез.
     - Ћстров! - закричал Џарсел, судорожно хватаЯ ’етаити  за
руку.
     Џарсел отправилсЯ в море  без  карты,  без  компаса,  без
секстанта. …сли во мраке он проскочит  мимо  острова,  им  его
больше не найти!  Ћни  могут  плавать  много  дней  в  тумане,
разыскиваЯ островок. Ѓез  воды,  без  пищи,  без  одежды!  ќто
единственный клочок земли на протЯжении пЯтисот морских миль.
     - Ћстров!
     ’етаити смотрел на Џарсела,  вытаращив  глаза.  Ќесколько
мгновений они сидели, ошеломленно уставившись друг  на  друга,
плечом к плечу, почти касаЯсь головами. ЏослышалсЯ пронзитель-
ный свист ветра. Џарсел увидел, что море за левым  бортом  как
будто стало стеной, и, не успев даже подумать, резко  повернул
руль. Њачта низко склонилась и застыла в каком - нибудь  метре
над   водой,   потом   с   гнетущей   медлительностью    стала
выпрЯмлЯтьсЯ. Џаруса  Яростно  забились  на  ветру,  а  Џарсел
бессмысленно смотрел на них, не в  силах  пошевельнутьсЯ.  ‚се
произошло с невероЯтной быстротой! Ћн только потом понЯл,  что
они чуть-чуть не перевернулись.
     - Џаруса! - закричал ему на ухо ’етаити.
     € снова показал жестом, что  их  следует  убрать.  ‚ерно!
ЉакаЯ глупость, что Џарсел до сих  пор  этого  не  сделал!  Ћн
передал руль  ’етаити,  прополз  на  четвереньках  на  носовую
палубу с тросиком, обвЯзанным вокруг поЯса, и распустил фалы.
     Ћн бросил плавучий  Якорь  и  провел  десЯть  мучительных
минут среди обрушившихсЯ на него потоков воды  на  накрененной
палубе, свертываЯ большой парус  и  привЯзываЯ  его  к  мачте.
„ействовал он не раздумываЯ, по привычке, руки сами знали, что
надо делать. ’ак он убрал паруса, и шлюпка запрыгала на волнах
вокруг ЯкорЯ, как пробка, - они были в безопасности. ‚друг на-
летела особенно высокаЯ  волна,  Џарсел  ухватилсЯ  за  мачту,
отфыркиваЯсь, и в голове у него, как молниЯ, пронеслось:  "Ќас
относит!" ЌельзЯ допускать, чтобы их отнесло. ‡юйд-вест  может
длитьсЯ несколько дней. Ќо даже если он будет относить  их  на
северо-восток в течение всего нескольких  часов,  они  никогда
больше не найдут острова. Ќадо идти вперед,  чего  бы  это  ни
стоило, или по меньшей мере боротьсЯ с дрейфом и хотЯ бы оста-
ватьсЯ на месте.
     Џарсел ползком добралсЯ до каюты, достал малый  кливер  и
позвал ’етаити.  ЏривЯзавшись  к  мачте,  ’етаити  должен  был
крепко держать Џарсела за тросик, пока тот уберет большой кли-
вер, пропустит фал через верхушку мачты и укрепит малый кливер
на переднем штаге. Џроделывать все  это  в  разгар  бури  было
настоЯщим безумием, но  Џарсел  все  же  справилсЯ.  Љогда  он
наконец поставил малый кливер и снова сел за руль, у него была
содрана  кожа  на  руках,  а  после  тЯжелых  оплеух,  которые
надавало ему море, у него гудело в голове.
     Ћглушенный, слыша лишь свист в ушах,  Џарсел  смотрел  на
нос шлюпки, но ничего не видел. ђуль  рвалсЯ  из  рук,  и  это
привело его в себЯ. Ћн взглЯнул на  малый  кливер.  Џарус  так
надулсЯ,  что  едва  выдерживал  напор  ветра.   Ќо   все   же
выдерживал. Ћн даже накренЯл шлюпку. Ћни снова двигались,  они
не сдавались буре.
     Џарсел заметил, что сидит  на  большом  кливере,  который
только что убрал, и ему пришла мысль завернутьсЯ в  парус.  Ћн
сделал знак ’етаити, и, борЯсь вдвоем против жестоких  порывов
ветра, который рвал парус из рук, им удалось соорудить  что-то
вроде плаща, прикрыв им головы, плечи  и  спины.  „лЯ  большей
прочности они продели тросик в отверстиЯ паруса, стЯнули их  и
прикрепили к банке. Ќо Џарселу надо  было  смотреть  вперед  и
править рулем, поэтому он слегка откинул  кливер  и  освободил
левую руку. ’етаити, напротив, весь съежилсЯ в парусиновой па-
латке, где они сидели, мокрые, дрожащие, как два пса  в  одной
конуре, крепко прижимаЯсь друг к другу.
     Њинуту спустЯ Џарсел почувствовал, что  ’етаити  просунул
руку ему за спину, обнЯл его за левое плечо и прижалсЯ щекой к
его щеке.
     - •орошо, - сказал он ему в ухо.
     - —то? - крикнул Џарсел.
     –елый сноп  молний  вспыхнул  перед  носом  лодки,  и  он
зажмурил глаза.
     - Љливер! •орошо!
     ’етаити тоже приходилось кричать во весь голос, но  среди
рева бури до Џарсела долетал лишь слабый отзвук.
     Џарсел взглЯнул на кливер. € правда, он был хорош! …го не
снесло и не разорвало. €х жизнь зависела от этого лоскутка,  и
он держалсЯ. люпка неслась  прЯмо  в  пасть  урагана.  Џарсел
почувствовал прилив надежды.
     - „ержитсЯ! - заорал он  изо  всех  сил,  повернувшись  к
’етаити.
     € ’етаити вдруг удивил  Џарсела.  Ћн  улыбнулсЯ.  ‚  тени
парусинового капюшона, прикрывавшего им  головы,  Џарсел  Ясно
разглЯдел его улыбку. "Љакой он храбрый!" - подумал  Џарсел  с
благодарностью. Ќо в ту же минуту он вдруг  понЯл,  что  такое
медленное  движение  их  не  спасет.  Ќе  может  спасти.  Њало
парусности, мало килЯ. люпка двигаетсЯ как краб - столько  же
вперед, сколько вбок. …сли они будут  идти  таким  ходом,  они
рискуют проскочить восточнее острова. Љак  он  не  подумал  об
этом раньше? …сли их относит к востоку, значит следует держать
к западу - надо лавировать. €дти короткими галсами.  —ем  чаще
менЯть галсы, тем меньше опасности отклонитьсЯ от острова.
     - ’етаити! - закричал он.
     ’етаити чуть отодвинулсЯ и посмотрел на него.
     - Ќадо делать... вот так! - заорал Џарсел.
     € зажав руль под  коленом,  он  освободил  левую  руку  и
показал  как  надо  лавировать.  ’етаити  кивнул   головой   и
проревел:
     - џ иду!
     €  тотчас,  как  будто  обрадовавшись,  что  и  он  может
действовать, ’етаити выскользнул из парусиновой будки и пополз
на четвереньках, чтобы освободить шкот. Џарсел переложил руль,
и, к его великому облегчению, шлюпка послушно пошла на  ветер.
‚еликолепно! …сли у нее достаточно хода, чтобы повернуть, зна-
чит она идет вперед.
     Ѓлеснула  вспышка  трепещущего  света,  и  Џарсел  увидел
’етаити. ’от с  трудом  перетЯгивал  шкот.  Џарсел  подумал  с
тревогой: "‹ишь бы шкот не оборвалсЯ!" Ќа одну-две секунды  он
отпустил руль, чтобы ослабить напор ветра и помочь ’етаити.
     ’етаити вернулсЯ назад, весь залитый  водой,  похожий  на
призрак, макушка его странно фосфоресцировала в тусклом свете.
     Џарсел вытащил часы  и  дождалсЯ  новой  вспышки  молнии,
чтобы заметить времЯ. ђаз ничего не было видно, следовало хоть
приблизительно отмечать, сколько продлитсЯ каждый галс. „есЯть
минут на запад, шесть на восток. Љ западу можно  идти  дольше,
так как это не отдалЯет их от острова.
     Ћни двигались, регулЯрно менЯЯ галсы. ‚ремЯ шло, бурЯ  не
разгуливалась,  но  и  не  ослабевала,  они  чувствовали  себЯ
жалкими, несчастными - вот и все... Џронизывающий холод, удары
волн прЯмо в лицо,  ослепительные  вспышки,  бешенаЯ  качка...
Ћставалось только ждать и терпеть. ‹одку  сильно  заливало,  и
Џарсел решил вычерпать воду. Ћни сменЯли друг друга,  и  после
получаса напрЯженной работы вода в  лодке  стоЯла  на  том  же
уровне,  что  и  до  начала  шторма.  Џарсел  повесил   ведро,
проскользнул под парус и сел рЯдом с ’етаити, а тот обнЯл  его
за плечо и прижалсЯ к нему щекой. Џарсел  вынул  часы.  Џрошло
уже четыре часа с тех пор, как они покинули остров.
     …му было невыносимо холодно. ђуки посинели, и он  слышал,
как у него над ухом стучали  зубы  ’етаити.  Ћн  повернулсЯ  и
крикнул:
     - €ди... под крышу... пироги...
     ’етаити    отрицательно    покачал    головой.     Њолнии
прекратились, и Џарсел  почувствовал  невыразимое  облегчение,
когда перестал слышать раскаты грома.  •отЯ  зюйд-вест  дул  с
прежней силой  и  волны  сталкивались  вокруг,  он  в  течение
нескольких минут испытывал  необыкновенное  ощущение  покоЯ  и
тишины. Ќо вскоре это ощущение