ко
раскрыты. ђасставив колени, на его кресле неподвижно восседала
‚аа. €з-под полосок коры на юбочке выступал  громадный  живот.
‚лажными глазами  она  рассматривала  этот  лоснЯщийсЯ  купол,
легонько растираЯ левой рукой правую грудь.
     - ѓде €тиа? - спросил Џарсел нахмурившись.
     - ќто Я принесла тебе рыбу, - сказала ‚аа, указываЯ рукой
на стол.
     - Ђ где €тиа? - спросил Џарсел, входЯ в  комнату.  -  Ћна
рассердилась?
     - Ќет.
     - Џочему же она не пришла?
     - ќто Я принесла тебе...
     - ‡наю, знаю, - перебил  он,  нетерпеливо  махнув  рукой,
чтобы она замолчала.
     Ћн подошел к столу,  запах  рыбы  с  лимоном  был  весьма
соблазнителен, а Џарсел был голоден, но не  решалсЯ  принЯтьсЯ
за еду.
     - Џослушай, ‚аа, - начал он терпеливо. - ‚чера Ћмаата,  а
сегоднЯ €тиа. Џочему же €тиа не пришла?
     - ќто Я принесла тебе...
     Ћн стукнул ладонью по столу
     - You are a stupid girl, Vaa!
     - I am! I am!
     Ћбезоруженный, он  уселсЯ  за  стол.  Џододвинул  к  себе
тарелку с рыбой и начал есть.
     - Ђдамо, - сказала ‚аа немного погодЯ.
     Ћн поглЯдел на нее. Ћна  сидела,  положив  одну  руку  на
лЯжку,   а   другой   по-прежнему   растирала   себе    грудь.
ЌевозмутимаЯ, как  животное.  Ќо  в  глазах  у  нее  мелькнула
искорка тревоги.
     - Ђдамо, ты рассердилсЯ?
     Ћткуда эта тревога? Ќеужели из - за него? Љак  будто  ‚аа
вдруг забыла, что она вдова великого вождЯ.
     - Ќет, Я не рассердилсЯ. ‚аа задумалась. Џрошло несколько
секунд, и она проговорила, выпрЯмившись и расправив плечи:
     - ‘егоднЯ Я. ‡автра €тиа.
     ‚идимо, ей стоило отчаЯнных усилий выразить свою мысль.
     - Џочему сегоднЯ ты? - спросил Џарсел.
     ‹ицо ‚аа смЯгчилось, губы раздвинулись,  сверкнули  зубы,
она сразу похорошела.
     - ’ы менЯ побил.
     Ћн вглЯдывалсЯ в нее, стараЯсь понЯть.
     - Ќу так что же? - спросил он, поднимаЯ брови.
     - ‚чера, - сказала она, и все черты  ее  преобразились  в
восхитительной улыбке. - ‚чера ты менЯ побил.
     € вдруг  он  понЯл.  ‚от  почему  Ћмаата  смеЯлась  вчера
вечером! "Ќа какую жертву Я пошел ради сохранениЯ  мира!"  ќта
мысль развеселила его. Ћн ласково посмотрел на ‚аа, и в  ответ
ему снова сверкнул белый рЯд зубов. Џрочно усевшись в  кресле,
‚аа улыбалась со спокойным видом собственницы.
     - ’етаити знает, - сказала она, когда Џарсел кончил есть.
     - ‡нает?
     - ‡нает, что Я хотела сделать. Ћроа пошла к нему. Ћна ему
сказала.
     "Ћроа пошла к нему". Ќи тени осуждениЯ. Џросто сообщение.
ЉонстатациЯ факта. ќто так же естественно, как дождь при зюйд-
весте. € так же неизбежно.
     - Љогда?
     - Џрошлой ночью.
     “дивительно.  ’умата  не  только  предвидела,  что   Ћроа
пойдет,   но   даже   рассчитала   во   времени   пределы   ее
сопротивлениЯ.
     - ’ы мой  танэ,  -  продолжала  ‚аа.  -  ’ы  должен  менЯ
защищать.
     Џарсел бросил на нее взглЯд.  ‚озможно,  она  не  так  уж
глупа, в конце концов.
     - …сли ’етаити захочет тебЯ убить, - сказал он вЯло, -  Я
тебЯ защищу. Ќо если он захочет только побить тебЯ...
     Ћна положила свои широкие руки на лЯжки и покорно кивнула
головой. „а. Џобить? „а. ќто справедливо. …сли только побить -
она не возражает. ‚аа встала.
     - ’еперь Я пойду.
     Џарсел поднЯл брови.
     - ’ы уходишь?
     - џ беременна, - произнесла она с достоинством.
     - „а, да, - сказал он и даже  покраснел  от  смущениЯ.  -
Љонечно, ты уходишь.
     - џ ухожу, - повторила ‚аа и двинулась по  направлению  к
двери; полоски коры разлетались вокруг ее широких бедер, когда
она величественно удалЯлась по дорожке.
     Џрошло два днЯ без всЯких перемен. ’етаити не выходил  из
"па". €воа не показывалась, единственным новым  событием  были
ночные вылазки Ћроа. Ћна и не пыталась их  скрывать.  ’опаЯ  и
фыркаЯ, она заЯвлЯла,  что  входит  не  в  "па",  а  только  в
пристройку. Џока ’етаити не снимет головы ‘келета с копьЯ, она
будет по-прежнему считать его врагом. Ћна не входит к  нему  в
дом и не выбирает его своим танэ.
     „вадцать второго, спускаЯсь по крутой  тропинке  к  бухте
Ѓлоссом, Џарсел подвернул ногу. …му растерли и  перевЯзали  се
‡атем решили, что теперь в полдень он будет  есть  в  гроте  и
возвращатьсЯ домой только под вечер. ‚анне  построили  ему  на
берегу шалаш из веток, где он мог отдыхать в жаркие часы.
     €тиота - молчальница  перваЯ  принесла  Џарселу  пищу  на
берег и, отказавшись от помощи, сама довела  его  до  поселка.
‚ойдЯ в хижину, она зажгла доэ-доз, усадила Џарсела в  кресло,
положила его ногу на табуретку,  принесла  книгу,  которую  он
оставил на кровати, и подала ему.
     Џарсел с удовольствием наблюдал, как  она  ходит  взад  -
вперед по комнате.  €з  всех  таитЯнок  у  одной  €тиоты  были
коротковатые ноги, но этот недостаток искупалсЯ необыкновенной
тонкостью талии, благодарЯ чему нижнЯЯ часть ее тела  казалась
особенно плотной, округлой, что  было,  пожалуй,  приЯтно  длЯ
глаза. ѓрудь - пышнаЯ, а голова совсем  маленькаЯ,  как  будто
создатель истратил весь  положенный  материал  на  ее  торс  и
вынужден был экономить, когда перешел к голове. Ћсобенно пора-
жали ее глаза. “голки их не  приподымались  к  вискам,  как  у
других ваине, они были посажены прЯмо, и  хотЯ  не  отличались
величиной, зато взглЯд  сверкал  удивительной  живостью.  Ќиже
выступавших скул лицо спускалось к подбородку тонко очерченным
треугольником, на  котором  выделЯлись  толстые,  бесформенные
губы,  очень  мЯсистые  и  в  то  же  времЯ  очень  подвижные,
казавшиесЯ неуместными на таком нежном лице, тем более что они
почти никогда не раскрывались. Ћднако  они  ни  на  минуту  не
оставались спокойными, сжимались, растЯгивались, вздувались, и
их движениЯ были не менее выразительны, чем взглЯд или поворот
шеи.
     Џарселу никак  не  удавалось  сосредоточитьсЯ  на  книге.
Њолчание  €тиоты  стеснЯло  его.  Ћна   сидела   на   кровати,
прислонившись спиной к деревЯнной перегородке, поджав под себЯ
ногу и опустив на колени  раскрытые  ладони.  ‘  тех  пор  как
Џарсел принЯлсЯ за чтение, она не шевельнулась,  не  проронила
ни слова. Љогда он поднимал голову от книги, он не встречал ее
взглЯда. €, однако,  все  времЯ  чувствовал,  что  она  рЯдом.
ЌеподвижнаЯ, ЊолчаливаЯ, она  непонЯтным  образом  умела  дать
почувствовать свое присутствие.
     Џарсел захлопнул книгу, прихрамываЯ подошел к  кровати  и
уселсЯ рЯдом с €тиотои.
     - Ћ чем ты думаешь?
     Ћна взглЯнула на него, изогнула шею и слегка кивнула.  "Ћ
тебе. џ с тобой. € думаю о тебе".
     - —то же ты думаешь?
     Ѓрови поднЯлись, губы  вздулись,  лицо  стало  серьезным,
плечо чуть шевельнулось. "’ут есть много о чем подумать. Ћчень
много".
     -  Ќо  ты  ничего  не  говоришь.  Џочему  ты  никогда  не
говоришь?
     ‹егкое  подобие  улыбки.   ’олько   намек,   изгиб   шеи,
вопросительный взглЯд, открытые  ладони.  "Љ  чему!  ‘тоит  ли
говорить! ђазве  мы  и  без  того  не  понимаем  друг  друга?"
“дивительно. Ћна не открывает рта, а он ее понимает. ‡а каждым
движением лица - непроизнесеннаЯ фраза.
     - Ќу все-таки, - попросил Џарсел, - будь так добра, скажи
хоть что-нибудь.
     Ѓрови поднЯты, лицо  выражает  сомнение,  вид  серьезный,
немного  встревоженный.  "‘казать?  —то  ты  хочешь,  чтобы  Я
сказала? Њне нечего сказать".
     - ‘кажи хоть что-нибудь, - повторил Џарсел. - —то хочешь.
—то-нибудь длЯ менЯ.
     Љазалось, она собралась с  силами,  потом  посмотрела  на
него чуть прищуренными глазами  и  сказала  низким,  серьезным
голосом, четко выговариваЯ каждое слово:
     - ’ы добрый.
     Ћн поглЯдел на €тиоту. Њолчание ее было многозначительно.
Ћно придавало ей какое-то обаЯние и  таинственность,  Ђ  когда
она  говорила,  слова  ее  приобретали  особый   вес.   Џарсел
наклонилсЯ и погладил ее по щеке тыльной стороной руки. Ћн был
удивлен.  Љакими  скупыми  средствами  она   достигает   такой
выразительности!
     ‚друг кто-то резко постучал в дверь,  и  раздалсЯ  голос:
"ќто  Я,  Ћроа!"  Џарсел  остановилсЯ,  его  рука,  коснувшись
€тиоты, замерла в воздухе у ее плеча. Џрошло несколько секунд,
и глубокий голос Ћмааты сказал за дверью: "Њожешь открыть нам,
Ђдамо".
     Ћн поднЯлсЯ, но €тиота опередила его. ‚  комнату  влетела
Ћроа, словно кто-то метнул ее из пращи, со встрепанной гривой,
горЯщим взором, раздувающимисЯ ноздрЯми, и сразу начала сыпать
словами и гарцевать по комнате с таким неистовством,  что  все
невольно посторонились, уступаЯ ей дорогу.
     - ‘Ядь, Ћроа! - приказал Џарсел повелительным тоном.
     ќто подействовало на нее так, как если б он смаху натЯнул
вожжи: Ћроа выгнула шею, трЯхнула головой, вытаращила глаза  и
громко заржала:
     - ќ, Ђдамо, э!
     - ‘Ядь, Ћроа! - повторил Џарсел все тем же тоном. - ‘Ядь,
прошу тебЯ! “ менЯ уже заболела голова.
     - ќ, Ђдамо, э!
     - ’ы делаешь больно бедной голове Ђдамо, -  упрекнула  ее
Ћмаата.
     - ‘Ядь! - сказала €тиота.
     Ћроа так удивилась, услышав голос €тиоты, что села.
     - џ видела ’етаити, - заговорила она почти спокойно, -  и
он сказал...
     Ћна вдруг замолчала.
     - —то же он сказал?
     -  ‘лушай,  человек,  -   продолжала   Ћроа   с   прежней
горЯчностью, порываЯсь встать, - слушай  с  самого  начала.  ‚
первую ночь Я рассказала ’етаити о глупой ‚аа.  Ћн  ничего  не
ответил. Ќа другую ночь он тоже ничего не ответил...
     Ћна передернула плечами и выпЯтила грудь.
     - ’огда на третью ночь Я рассердилась...
     Ћна хотела вскочить, но не успела. Ћмаата протЯнула  свою
большую руку и положила ей на плечо.
     - € Я сказала: "Ђдамо добрый. Ђдамо не позволил ‚аа  тебЯ
убить. Ђ ты сидишь в своем "па" со своим ружьем и  с  головами
на копьЯх. € ты говоришь: пусть Ђдамо уезжает или Я его  убью.
’ы несправедливый человек".
     Ћна взмахнула гривой и замолчала.
     - Ђ дальше? - нетерпеливо спросил Џарсел.
     - Ћн выслушал менЯ с очень суровым видом.  Ђуэ,  какой  у
него бывает грозный вид! „аже Я немного испугалась.  Џотом  он
сказал: "Ђдамо - перитани. Ћн очень хитрый".
     Џарсел отвел глаза. ‘лова эти огорчили, обескуражили его.
Ћн перитани. ‡начит, все, что идет от него, плохо.
     - ’огда, - продолжала Ћроа, - Я совсем рассердилась. €  Я
крикнула: "“прЯмый человек! Ђдамо очень хороший.  ‚се  женщины
любЯт его". Ќо  он  пожал  плечами  и  ответил:  "“  ваине  ум
находитсЯ знаешь где?"
     Ћна сделала паузу и несколько раз топнула ногой об пол.
     - Ђ у тебЯ, человек, - сказала Я, - ум в  том  месте,  на
котором ты сидишь! ‘казала  ему  прЯмо  в  лицо!  -  тут  Ћроа
вскочила так стремительно, что Ћмаата не успела ее удержать. -
џ не испугалась, - продолжала она, гарцуЯ на месте,  взмахиваЯ
гривой и подбрасываЯ  круп,  как  будто  собиралась  пуститьсЯ
вскачь.
     ‡атем она повторила свой рассказ с самого начала.  Џарсел
поставил локти на колени и  оперсЯ  подбородком  на  руки.  Ћн
очень любил Ћроа, но  сейчас  ее  неудержимаЯ  жизненнаЯ  сила
подавлЯла его.
     -  Ђ  потом?  -  спросила  Ћмаата,  схватив  Ћроа   своей
громадной рукой и усаживаЯ силой.
     - Ћн влепил мне пощечину, -  ответила  Ћроа  уже  гораздо
спокойнее,  как  будто  достаточно  было  ей  прикоснутьсЯ   к
табуретке, чтобы умерить свой пыл. - Ђуэ! Ќу и пощечина! џ так
и отлетела на землю! Ќо Я не осталась в  долгу,  -  продолжала
она, встрЯхиваЯ гривой и снова порываЯсь вскочить.
     Ќо Ћмаата удержала ее на месте.
     - Љак  мы  дрались!  Љак  мы  дрались!  Ђ  когда  кончили
дратьсЯ, - сказала она, понизив голос и  целомудренно  опустив
глаза, - мы обнЯлись...
     - Ђ потом? - спросил Џарсел, терЯЯ терпение.
     - Ђ потом он пришел в хорошее настроение.  Ђуэ!  ѓлаза  у
него так и блестели при лунном свете! Ђ Я начала снова: "Ђдамо
моа. Ђдамо никогда никого  не  убивал.  Ћн  никогда  не  носил
оружиЯ". ’огда он нахмурил брови и сказал: "†енщина, ты совсем
как капли воды, которые  падают  во  времЯ  дождЯ".  Ќо  затем
прибавил: "“ €воа есть ружье". Ђ Я, - воскликнула Ћроа с новым
пылом, приподнимаЯсь с табуретки, - Я сказала: "—еловек,  €воа
боитсЯ, что ты выстрелишь в ее танэ"! Џосле этого он некоторое
времЯ молчал, а потом проговорил: "Ђдамо должен уехать,  но  Я
его не убью: ты можешь передать это €воа от  имени  племЯнника
великого вождЯ Ћту..."
     Џарсел с живостью вскинул голову и  взглЯнул  на  Ћмаату.
Ќаступило   молчание.   ’ут   было   нечто   новое.   Љонечно,
шестнадцатого маЯ ’етаити тоже сказал, что не убьет Ђдамо.  Ќо
он еще ни разу не  поручал  никому  передать  это  €воа  и  не
упоминал про их родство. Ќа этот раз обещание  казалось  более
определенным. Ћно было дано открыто и с  ссылкой  на  великого
вождЯ Ћту. ’етаити  по-прежнему  требовал  отъезда  Ђдамо,  но
теперь он сделал в скрытой форме  предложение  о  перемирии  и
впервые обратилсЯ к €воа.
     Ќа другое утро Ћмаата пришла к Џарселу с  €тией  и  €воа.
Ћна сдержала слово. ‚се должно  было  решатьсЯ  в  присутствии
Ђдамо и  при  его  участии.  Љак  только  три  женщины  вошли,
остальные ваине скрылись, не выразив  никакого  неудовольствиЯ
тем, что их исключили из этого узкого совещаниЯ.
     Џарсел потребовал, чтобы ’етаити немедленно отдали  ружье
€воа. …го выслушали не перебиваЯ, и когда он кончил, никто  не
возразил. Џоэтому он очень удивилсЯ, обнаружив в ходе  беседы,
что все три женщины решительно против его плана. …му долго  не
удавалось понЯть их точку зрениЯ. „а и выражали они ее  больше
молчанием, чем словами. Ћни соглашались  с  тем,  что  ’етаити
пошел на некоторые уступки. Ќо он не сделал бы таких  уступок,
не  будь  у  €воа  ружьЯ.  ‘ледовательно,  ружье  -  залог,  и
расстатьсЯ с ним можно лишь  с  большой  осторожностью.  €так,
было решено, что €тиа и Ћмаата пойдут в "па" как посланницы  и
сначала проверЯт, не переоценила ли Ћроа обещаний ’етаити.  ‚о
всЯком случае, было бы неплохо, если бы ’етаити повторил  свои
слова перед двумЯ новыми свидетельницами. ‡атем  можно  начать
переговоры. Ќо, конечно, никак  нельзЯ  отдать  ’етаити  ружье
€воа. ђужье следует разбить у него на глазах.  €  потребовать,
чтобы в ответ он тут же разбил свое.
     Џарсел  не  подумал  о  таком  двустороннем  акте  и  был
восхищен смелостью и предусмотрительностью женщин. Ќо заметил,
что врЯд ли ’етаити согласитсЯ уничтожить свое ружье. Ћни были
того же мнениЯ. Ћднако если даже ’етаити откажетсЯ, они затеют
долгий спор и докажут  ему,  как  велика  их  уступка.  Џарсел
понЯл, как важно, с их точки  зрениЯ,  затЯнуть  переговоры  и
усложнить соглашение. —ем дольше они  будут  препиратьсЯ,  тем
больше торжественности приобретет обещание  ’етаити  сохранить
жизнь Ђдамо и тем труднее будет ему нарушить свое слово.
     Џереговоры длились с двадцать четвертого  маЯ  по  шестое
июнЯ. ЏерваЯ фаза была наиболее напрЯженной. ’етаити, то ли по
убеждению, то ли из хитрости, не хотел иметь дела с женщинами.
’олько с Ђдамо. Ќо ваине доказали ему, что обсуждение  вопроса
с Ђдамо ни к  чему  не  приведет.  Љонечно,  Ђдамо  согласитсЯ
отдать ружье. Ћн хотел  этого  с  самого  начала  (ты  же  сам
знаешь, какой он добрый!). Ќо ружье находитсЯ не у него.  Ђ  у
женщин. ‡начит, с ними и надо вести  переговоры.  ‚сЯкий  танэ
обсуждает дела со своей женой. Џочему ты не  можешь  обсуждать
свои дела с нами? Љ тому же э, ’етаити, э, разве ты уже не об-
суждаешь их с нами сейчас?
     Љак и предвидел Џарсел, ’етаити  категорически  отказалсЯ
сломать свое ружье. ‚аине  возмутились,  пригрозили  ему,  что
прервут переговоры, и действительно прервали, но  потом  снова
возобновили их и наконец пошли на уступки, сделав  вид,  будто
’етаити победил по всем пунктам.
     ‚месте с тем они сумели превратить вручение ружьЯ €воа  в
настоЯщую церемонию.  ‚  полдень  шестого  июнЯ  они  устроили
торжественное шествие к "па". ‚переди шли €воа, €тиа и Ћмаата;
позади Ћроа, ’умата и ‚аа; а в середине Џарсел между Ђвапуи  и
€тиотой. “тром прошел дождь, и под палЯщим чревом солнца сырой
подлесок  был   наполнен   душными   испарениЯми.   Џарсел   с
облегчением вышел на  свободное  пространство  перед  "па".  ‚
десЯтке  шагов  от  палисада,  в  том  месте,  где   Љлиф-‹ейн
поворачивал вправо к бухте Ѓлоссом, стоЯло  банановое  дерево,
которое три недели назад англичане срубили под корень;  теперь
оно уже выпустило могучий  трехметровый  отросток,  и  на  его
макушке веером распустились широкие листьЯ. ‚сЯ группа остано-
вилась в их тени, и Ћмаата, несшаЯ ружье под  мышкой,  вызвала
’етаити.
     Џарсел  ожидал,  что  ’етаити  останетсЯ  в   пристройке,
невидимый длЯ них, а сам будет  видеть  все,  что  происходит.
Ћднако ’етаити пожелал выйти и стал перед  дверью,  а  за  ним
выстроились  три  его  женщины.  Џо  правде  говорЯ,   он   не
приблизилсЯ  и  держал  ружье  под  мышкой,  как  бы  случайно
направив дуло прЯмо в живот Ћмааты.  Ќо  лицо  его  оставалось
спокойным, и когда Ћмаата опустила ружье дулом вниз, он тотчас
последовал ее примеру.
     Ћмаата произнесла речь в пользу мира.  Љончив  речь,  она
разбила ружье  о  ствол  дерева  и  бросила  обломки  к  ногам
’етаити.  ‚ождь  подал  знак,  что  собираетсЯ  говорить,   и,
помолчав с большим достоинством, действительно  заговорил.  Ћн
похвалил женщин за их благоразумие. Џоздравил их  с  тем,  что
они показали себЯ такими мудрыми. Ћн надеетсЯ, что и впредь  у
него всегда будут с ними добрые отношениЯ. —то касаетсЯ Ђдамо,
то он перитани. Ђдамо должен уехать. Ќо он, ’етаити,  вождь  и
сын вождЯ, дал обещание дочери великого вождЯ  Ћту  и  сдержит
свое обещание: если Ђдамо уедет в им самим  назначенный  день,
его жизнь до того времени будет табу.
     ќти слова произвели на женщин сильное впечатление. Ћни не
ожидали, что ’етаити пойдет так далеко. Ќо тут не  могло  быть
сомнений: он объЯвил Ђдамо табу, сделавшись на Ћту, чью серьгу
сейчас носит в ухе Ђдамо. ‡начит, Ђдамо дважды табу: благодарЯ
серьге, котораЯ касалась щеки великого вождЯ Ћту, и  благодарЯ
слову ’етаити, сына вождЯ и племЯнника великого вождЯ Ћту.
     Љогда волнение улеглось, ’етаити  снова  взЯл  слово.  Ћн
победил  всех  угнетателей  и  потому  считает  себЯ  владыкой
острова, ‘огласно обычаю, он, как вождь, тоже  объЯвлЯет  себЯ
табу. Ћдин лишь Џарсел способен  был  понЯть  смешную  сторону
подобного заЯвлениЯ. Ќо оно было встречено  вполне  серьезными
кивками  и  одобрительным  ропотом.  Џотом  снова   заговорила
Ћмаата. Ћна произнесла  множество  любезных  слов  и  заверила
’етаити в своем уважении и дружбе. ‡атем напомнила, правда без
особой настойчивости, что по таитЯнскому  обычаю  табу  терЯет
силу, если вождь запЯтнает руки  кровью  своего  родича.  ќтот
намек был всем понЯтен.  €воа  доводилась  двоюродной  сестрой
’етаити, значит, ее танэ мог считатьсЯ родичем нового вождЯ.
     ‚рЯд  ли  такое   ограничение   его   собственного   табу
обрадовало ’етаити. Ћднако он ничем этого не  показал.  ‘  тех
пор как  он  провозгласил  себЯ  владыкой  острова,  лицо  его
сделалось еще более суровым, черты более  жесткими,  а  осанка
еще более величественной. Џосле того как Ћмаата кончила  речь,
’етаити повторил свои похвалы женщинам, варьируЯ их на  разные
лады, и когда все уже решили, что теперь  вождь  удалитсЯ,  он
вдруг сделал паузу и попросил женщин оставить  его  наедине  с
Ђдамо.
     Џоследовало  общее   замешательство.   ’етаити   подождал
несколько секунд и, видЯ, что женщины не  собираютсЯ  уходить,
широким жестом протЯнул свое ружье ђахе, а нож - ”аине.  ‡атем
медленной, торжественной поступью  приблизилсЯ  к  женщинам  и
остановилсЯ прЯмо перед ними.
     Џарсел  почувствовал,  что   движениЯ   ’етаити   немного
наигранны, но ведь во всЯкой политике,  и  хорошей  и  дурной,
всегда  есть  известный  элемент  театральности.  Ђ   политика
’етаити  хороша,  раз  она  ведет   к   переговорам.   †енщины
отступили. Ђ Џарсел в свою очередь приблизилсЯ  к  ’етаити,  с
досадой ощущаЯ, что  сам  он  гораздо  ниже  ростом  и  в  его
движениЯх значительно меньше изЯщества. Љ тому же ему пришлось
покинуть  сень  бананового  дерева,  и  солнечные  лучи   всей
тЯжестью легли ему на затылок.
     ‚ лице ’етаити не было ни вызова,  ни  враждебности.  …го
суровые черты оставались бесстрастными. € когда он  заговорил,
Џарсел заметил, что  голос  ’етаити  менее  сух,  чем  при  их
последнем свидании. Ћднако говорил он  короткими  фразами,  не
стараЯсь быть красноречивым. Ћн обращалсЯ с Џарселом не как  с
пленником. Ќо и не как равный с равным.
     - Љогда  будет  закончена  пирога?  -  спросил  он  после
долгого молчаниЯ.
     - Њеньше чем через одну луну.
     ‘нова последовало молчание.
     Џарсел чувствовал палЯщее солнце  на  затылке.  ‘винцовый
обруч сдавил ему голову.
     - Ќужна тебе помощь?
     - Ќет. ’олько когда Я буду спускать пирогу на воду.
     ‘нова молчание.
     ’етаити переступил с ноги на ногу, и Џарсел подумал: "‚от
теперь он заговорит".
     - ѓде ’ими?
     Џарсел прищурилсЯ. …му было невыносимо  жарко.  ‚  висках
стучало.
     - “мер.
     € сам удивилсЯ своему ответу. ђешил ли  он  заранее,  сам
себе не признаваЯсь, что откроет ’етаити всю правду, или всему
виной эта жара?
     - Љто его убил?
     - Ќикто. Ћн убил себЯ собственным ружьем.
     € так как ’етаити молча смотрел на него, Џарсел рассказах
ему, как все произошло.
     - —то ты сделал с телом?
     Џарсел  ответил  неопределенным  жестом.  Ћн   не   хотел
вмешивать в это дело Ћмаату.
     - ‚ море.
     ’етаити  наполовину  прикрыл  глаза  тЯжелыми  веками   и
спрoсил равнодушным тоном:
     - —то ты сделал с ружьем?
     ’ак вот оно что! ќто и хотел узнать ’етаити. „лЯ  того  и
затеЯл разговор с Џарселом, чтобы задать ему этот вопрос.  —то
толку уничтожать ружье €воа, если где-то  на  острове  имеетсЯ
еще одно ружье, кроме его собственного?
     - ‚ пещере есть колодец. џ бросил ружье туда.
     - ‚ какой пещере?
     - ‚ пещере Њеани.
     - •орошо, - сказал ’етаити.
     € повернулсЯ к нему спиной. Џарсел тотчас возвратилсЯ под
банановое дерево, прижалсЯ головой к стволу и опустил веки.  ‚
глазах у него помутилось, и казалось, голова разламываетсЯ  на
части.
     Ћн почувствовал свежее дуновение на лице и открыл  глаза.
€воа обмахивала его веткой. Ћн улыбнулсЯ ей.
     - Њне уже лучше.
     ‚округ него послышалсЯ шепот дружеских голосов. Ђуэ, бед-
ный Ђдамо! Ћн не выносит солнца, у  него  такаЯ  нежнаЯ  кожа.
Џарсел заметил, что женщины вокруг расступились,  должно  быть
чтобы дать доступ свежему воздуху.
     - Ђдамо, - шепнула ему на ухо  €воа,  -  что  он  у  тебЯ
спросил?
     - ѓде ружье ’ими.
     - ’ы ему сказал?
     - „а. €воа с восхищением покачала головой.
     - Ћн очень хитрый. ‡нал, у кого спросить...
     ‚ернувшись в хижину, Џарсел едва притронулсЯ к  еде,  лег
на кровать рЯдом с €воа и заснул тревожным сном. ‚ пЯть  часов
он проснулсЯ, чувствуЯ тЯжесть в затылке и боль в  висках,  но
все же решил пойти на берег. €воа отпустила  его  одного.  Ћна
чувствовала себЯ усталой и считала, что срок ее  приближаетсЯ.
€тиа и Ђвапуи остались с ней.
     Џарсел был удивлен, что в бухту Ѓлоссом его  сопровождает
одна €тиота. Џо-видимому, охрана была отменена  и  его  эскорт
распущен. Љогда он поЯвилсЯ на петлЯвшей береговой тропе, при-
храмываЯ  и  опираЯсь  на  руку  €тиоты,  ваине  выбежали  ему
навстречу, и он с удивлением отметил отсутствие Ћмааты.
     Џосле купаниЯ он  почувствовал  себЯ  значительно  лучше,
отправилсЯ в грот и принЯлсЯ за работу. Ћн  был  один.  ‘олнце
уже начало спускатьсЯ  за  остров,  и  ваине,  чтобы  подольше
наслаждатьсЯ его лучами, расположились у самой воды.
     Ћн проработал около часу, когда у входа в грот показалась
Ћмаата, ее массивное черное тело резко выступило на фоне Ярко-
синего неба. Џарсел поднЯл голову и спросил недовольным тоном:
     - ѓде ты была?
     …го сердитый голос  восхитил  Ћмаату.  ЏокачиваЯ  пышными
бедрами, она вошла в грот и остановилась  справа  от  Џарсела,
так близко, что почти касалась его.
     - ’ебе здесь хорошо. ’ут прохладно.
     Џарсел пожал плечами и поднЯл пилу над головой.
     - Ќапротив, очень плохо. џ на самом сквознЯке.
     € правда, в потолке грота была широкаЯ трещина, в которую
врывалась струЯ воздуха, и Џарсел работал как будто в трубе.
     Ћмаата поглЯдела вверх.
     - …сли бы Я не боЯлась, что он тебЯ убьет,  -  засмеЯлась
она, - Я сожгла бы все лодки. ‚от бы они полыхали!
     Ќемного помолчав, она сказала лукаво:
     - Ђ Я была с ’етаити.
     Џарсел не шевельнулсЯ, и, так как он молчал, не  поднимаЯ
головы от работы, она добавила:
     - ‚ твоей пещере.
     Ћн старательно провел черту  на  одном  из  бимсов,  чуть
отступил и принЯлсЯ пилить. Ћмаата продолжала:
     - ‘ ”аиной, ђахой и ’аиатой.
     Ћн поднЯл голову и удивленно уставилсЯ на нее.
     - Ћн спустилсЯ в колодец?
     - џ держала веревку, а его женщины мне помогали.
     Џарсел положил пилу.
     - Ћн нашел ружье?
     Ћмаата утвердительно кивнула  головой.  Џарсел  некоторое
времЯ молча смотрел на нее.
     - Ћн мог оставить ружье в колодце. ‚ода съела бы его.
     Ћна пожала могучими плечами. “  входа  в  грот  поЯвилась
темнаЯ тень. Ћни оба одновременно повернули  головы.  ќто  был
’етаити. Џервый раз со времени окончаниЯ войны он нес ружье на
ремне за плечом.
     - Џойду выкупаюсь, - сказала Ћмаата.
     € вышла. ’етаити  стоЯл  неподвижно,  устремив  глаза  на
шлюпку. Ќаконец он увидел собственными глазами  работу  Ђдамо.
•отЯ был готов только каркас, он убедилсЯ,  что  Ђдамо  делает
именно то, что говорил: строит на пироге крышу.
     ’етаити обошел шлюпку и, положив обе руки  на  планшир  с
другой стороны, посмотрел на Џарсела.
     - Ќасчет ружьЯ, - медленно заговорил он, - ты сказал  мне
правду.
     Ћн сделал паузу.
     - € насчет ’ими ты тоже сказал мне правду.
     Џарсел вопросительно поднЯл брови, и ’етаити добавил:
     - џ отыскал в пещере пулю. ќто была пулЯ от нашего ружьЯ.
ќто была не ваша пулЯ.
     ‡атем наступило молчание и длилось так долго, что Џарсел"
стало неловко. ’етаити стоЯл перед ним,  крепкий,  атлетически
сложенный, с суровым выражением лица,  опустив  тЯжелые  веки.
Ѓыть может, виной тому было  освещение  в  гроте,  но  Џарселу
вдруг показалось, что складки у ’етаити на лбу и по обеим сто-
ронам рта стали еще резче. Љакой  контраст  между  этим  грубо
высеченным жестким лицом  и  молодым  телом!  Љаждое  движение
’етаити выдавало его молодую силу, и, поднимаЯ  глаза,  Џарсел
всЯкий раз удивлЯлсЯ, видЯ лицо человека уже в  годах.  Џросто
поразительно: голова зрелого мужчины на юношеском теле!
     ’етаити  молчал,  и  с  каждой  секундой   замешательство
Џарсела росло. …му было нечего сказать.  €з  учтивости  он  не
решалсЯ взЯтьсЯ за работу. Ћн стоЯл без дела по другую сторону
шлюпки с пилой в руке и смотрел на ’етаити, ожидаЯ, когда  тот
заговорит, с тЯгостным ощущением, что перед ним  судьЯ,  а  он
подсудимый.
     Џолузакрыв глаза, ’етаити с отсутствующим  видом  смотрел
на Џарсела, но не видел его.  Ћн  перебирал  в  уме  печальные
мысли,  и  Џарсел  вдруг  с  отчаЯнием  почувствовал,  что  их
разделЯет целый мир. ’аитЯнин казалсЯ таким недоступным!  „аже
не суровым, даже не враждебным, а бесконечно далеким.
     ђуки  ’етаити  крепко  сжимали  планшир.  ’олько  это   и
выдавало его волнение. Џарсел с  тревогой  вглЯдывалсЯ  в  это
замкнутое  лицо.   Њежду   ним   и   ’етаити   легло   столько
несправедливостей, столько непониманиЯ, столько трупов! ‘ердце
Џарсела сжалось. ‚ эту минуту ему было почти безразлично,  что
он  должен  покинуть  остров,  выйти  в  океан,  быть   может,
навстречу смерти. ‘амым большим поражением была  эта  вставшаЯ
между ними стена. Џредставление  о  перитани,  которое  создал
себе ’етаити. …го презрение. …го приговор.
     - ‚от в эту минуту, - сказал ’етаити,  -  ты  должен  был
пойти с нами.
     € сам широко открыл глаза, удивленный, что высказал вслух
свою мысль. Џарсел спросил:
     - ‚ какую минуту?
     - Љогда ‘келет убил Љори и Њеоро.  …сли  бы  ты  пошел  с
нами. ђопати тоже пошел бы. € “илли  и  †оно.  Њожет  быть,  и
†елтолицый. Њы убили бы только ‘келета и Љрысенка. ’олько их.
     …го веки снова наполовину прикрыли глаза.
     - Ђ теперь, - продолжал он, - столько  копий  с  головами
стоЯт вокруг моего дома, а Я не чувствую  себЯ  счастливым.  џ
поношу их, но - если не считать ‘келета и Љрысенка  -  это  не
доставлЯет мне удовольствиЯ. ‘лишком много  мертвых  стало  на
острове... Њоих, твоих... ‚се из-за тебЯ.
     -  Ќет,  не  из-за  менЯ,  -  возразил  Џарсел,  -  из-за
несправедливости.
     - €з-за тебЯ! - с силой повторил ’етаити. -  €з-за  твоих
убеждений моа.
     - Ќехорошо проливать кровь! - твердо сказал Џарсел.
     - —еловек! - вскричал ’етаити  со  сдержанной  Яростью  и
пожал плечами. - џ тоже не люблю  проливать  кровь!  Ќо  кровь
угнетателей проливать хорошо. Џомнишь нашу  песню?  €х  кровью
надо поить свиней! ЏриЯтно видеть, когда течет эта кровь.  ќту
кровь сама землЯ пьет с великой радостью. Ќесправедливость,  о
воины! - зловоннаЯ трава. ‚ырвите ее с корнем!
     ’етаити прервал свою речь, как будто забыл продолжение, и
сказал упавшим голосом, не глЯдЯ на Џарсела:
     - …сли бы ты пошел с нами, Њеани был бы жив.
     Џарсел оперсЯ левой рукой о шлюпку, ноги у него  дрожали.
"Њеани был бы  жив".  Ћн  вспомнил  горЯчее  обвинение  “илли:
"ђопати умер по вашей вине!" Њеани, ђопати...  ‘колько  трупов
принесли к его порогу! Џарсела пронзил  мучительный  страх.  Ђ
вдруг это верно? —то если ’етаити прав? —то если  сам  он  все
времЯ ошибалсЯ? Ќа мгновение все смешалось у  него  в  голове,
будто сама жизнь его лишилась смысла.
     - ‚ день окончаниЯ  войны,  -  снова  заговорил  ’етаити,
глЯдЯ Џарселу прЯмо в глаза, - Я спросил тебЯ, что  сталось  с
’ими, и ты сказал мне то, чего не было. Ђ  сегоднЯ  ты  сказал
правду. Џочему?
     - ‚ тот день, - ответил Џарсел, - Я боЯлсЯ, что  ты  менЯ
убьешь.
     - ’ы не боЯлсЯ, - тотчас возразил  ’етаити  и  добавил  с
изЯщным жестом руки: - Њог ли ты боЯтьсЯ, о "Њану-фаите"!
     Џарсел склонил голову. ќто было великодушно.
     - Ђ сегоднЯ, - продолжал ’етаити, наклонившись  вперед  и
глЯдЯ на Џарсела строгим  взглЯдом,  будто  обвинитель,  -  ты
сказал мне правду. „ва раза. Џро ружье. € про смерть ’ими. Џо-
чему?
     Џарсел ответил не сразу. Ћн старалсЯ поглубже заглЯнуть в
себЯ. …му вдруг показалось,  что  очень  важно  разобратьсЯ  в
своем истинном побуждении. Ќо сейчас, чем больше он думал, тем
все становилось запутаннее. Ћн находил не одно  побуждение,  а
несколько, и из них ему приходилось выбирать одно.
     - —тобы ты мне доверЯл, - сказал он наконец.
     ’етаити выпрЯмилсЯ, снЯл руки с планшира,  и  его  худое,
полное горечи лицо стало еще более замкнутым.  Ћн  повернулсЯ,
устремив глаза вдаль, как будто присутствие Џарсела  было  ему
теперь безразлично.
     - Ќа что тебе мое доверие, - сказал он равнодушно, - если
ты уезжаешь!


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…ЊЌЂ„–Ђ’Ђџ

     естнадцатого июнЯ, в ритуальный день после ночи  ’аматеа
(когда луна на закате освещает рыб), €воа родила сына и навала
его ђопати.
     ‚се ваине, в том числе и жены ’етаити, теперь не выходили
из сада Џарсела. Ћни терпеливо ждали своей очереди, чтобы хоть
несколько  минут   подержать   на   руках   первого   ребенка,
родившегосЯ на острове. Ћни не целовали его, а лишь нюхали  по
таитЯнскому обычаю нежный, теплый запах его  тельца.  ѓлаза  и
волосы у него были черные,  как  у  таитЯн,  но  кожа  гораздо
светлее, чем  у  €воа;  блестЯщий,  светло  -  шоколадный,  он
казалсЯ отлитым из чистого золота, как маленький идол.
     Џарсел знал, каким культом таитЯне окружают детей, но  не
мог себе представить, что всЯ жизнь острова сосредоточитсЯ во-
круг ђопати. Ќачалось с  Ћроа,  котораЯ  заЯвила,  что  рыбнаЯ
ловлЯ не женское дело. ‡ачем ей уходить и проводить  несколько
часов в день на скалах, когда она может оставатьсЯ  в  саду  у
Ђдамо, любоватьсЯ ђопати и ждать, когда  наступит  ее  очередь
понюхать его.
     „ва днЯ все сидели без рыбы. Џотом ’етаити позвал Ћмаату.
Ќа острове всего двое  мужчин  -  Ђдамо  и  он.  Ђдамо  должен
продолжать работу над своей пирогой.  Ќо  он,  ’етаити,  глава
острова,  позаботитсЯ  о  пище  длЯ  матери  ђопати.  ’етаити,
поразмыслив, видимо, решил, что ему неудобно таскать ружье  на
рыбную ловлю, и потому через два днЯ после этого заЯвлениЯ  он
окончательно помирилсЯ с женщинами. Ћн  снЯл  с  копий  головы
перитани, велел положить их в пуани и отдать вдовам, чтобы  те
похоронили их вместе с телами мужей. Џосле этого  он  поЯвилсЯ
безоружный в  саду  €воа,  попросил  показать  ему  маленького
племЯнника, покачал его не хуже нЯньки, а когда  Ћмаата  взЯла
младенца у него из рук, уселсЯ с достоинством, дожидаЯсь своей
очереди.
     ’еперь, когда все население  острова  проводило  времЯ  в
саду Ђдамо,  оказалось  значительно  удобнее  собиратьсЯ  всем
вместе на общие трапезы. Ћднако  Ђдамо  по-прежнему  приносили
обед в грот, а ’етаити ужинал у себЯ в "па".
     Љаждый день ’етаити €счезал из  сада  €воа  незадолго  до
того, как Џарсел возвращалсЯ домой. Ћдна из  его  жен,  должно
быть, стоЯла на карауле, ибо Џарсел напрасно менЯл свой путь и
часы возвращениЯ: ему  ни  разу  не  удавалось  встретитьсЯ  с
’етаити.
     Љак только ’етаити снЯл головы с копий, ваине  посчитали,
что он искупил нанесенное им оскорбление. Ћднако Ћроа и ’умата
все-таки сочли благопристойным  выждать  еще  несколько  дней,
прежде чем водворитьсЯ  в  "па".  ‚месте  с  ”аиной,  ђахой  и
’аиатой они занЯли обширный первый этаж  таитЯнского  дома,  а
’етаити сохранил длЯ себЯ надстройку. Ќочью он удалЯлсЯ  туда,
втЯгивал за собой лестницу и запирал люк. „нем  лестница  была
прикреплена  к  внешней  стене  дома  цепью,   котораЯ   также
запиралась на один из замков Њаклеода. „ругим замком запиралсЯ
люк.  Џо  этим  предосторожностЯм,  которые,  кстати  сказать,
никого не оскорблЯли,  женщины  решили,  что  наверху  ’етаити
прЯчет оружие.
     ‘ тех пор как поЯвилсЯ маленький ђопати, Џарсел уходил  в
работу позже и возвращалсЯ раньше. …сли б он осмелилсЯ, то во-
обще прервал бы свои труды на несколько  дней  и  посвЯтил  бы
себЯ сыну. Ќо он боЯлсЯ, что ’етаити подумает, будто он  хочет
оттЯнуть свой отъезд.
     Ћн принЯлсЯ уже за последнюю  часть  работы:  привинчивал
обшивку к бимсам. ‘тремЯсь  сделать  каюту  непроницаемой,  он
собиралсЯ  еще  обить  ее  бока  и  крышу  парусиной  и  затем
покрасить, но все же старалсЯ, чтобы щели между  досками  были
как  можно  меньше  и  доски,  разбухнув  от  воды,  прилегали
вплотную, одна к другой. Ћднако  это  требовало  очень  точной
пригонки, которой ему было  трудно  добитьсЯ  из-за  твердости
имевшегосЯ  у  него  материала.  „обротные  дубовые  доски   с
"Ѓлоссома" от времени сильно затвердели,  и  пробивать  в  них
дырки длЯ шурупов было нелегкой задачей. Ћднако, даже принимаЯ
во  внимание  эти  трудности,   замедлЯвшие   работу,   Џарсел
предполагал достроить лодку меньше чем за  две  недели.  ’аким
образом,  взЯтые  им   обЯзательства   перед   ’етаити   будут
выполнены. Ћн покинет остров в указанный им самим срок.
       ђопати  едва  исполнилось десЯть дней, когда его впервые
выкупали в море. Ќа западе залива Ѓлоссом была небольшаЯ, почти
закрытаЯ  от  океана  бухточка, котораЯ, постепенно расширЯЯсь,
вдавалась в берег и образовала круглое  озерцо,  защищенное  от
ветра  нависшими  скалами.  ‚сегда  гладкое  и  спокойное,  оно
кончалось  маленьким  плЯжем,  покрытым   Ярко-желтым   песком,
ласкавшим  босые ноги и радовавшим глаз.  ‘юда-то и направились
ваине, выступаЯ, как в торжественном шествии; две из них  несли
сосуд с пресной водой, чтобы ополоснуть младенца после купаниЯ.
Ћни вошли в воду по грудь и, став  в  кружок  плечом  к  плечу,
взЯлись  под  водой  за руки, так что в центре получилось нечто
вроде круглой ванночки, а €воа осторожно опустила в нее ђопати.
Ќежный,  пухлый,  лоснЯщийсЯ  младенец  тотчас принЯлсЯ болтать
ручками и ножками, а благоговейный лепет женщин изливалсЯ,  как
ласка,  на  его  золотое  тельце. Џарсел смотрел на своего сына
через плечо €тии.  „ругие  ваине  -  те,  что  не  пользовались
привилегией    трогать    ђопати   или   еще   не   успели   ею
воспользоватьсЯ,- образовали  второй  круг  позади  первого.  ‘
курчавыми,    уже    густыми   черными   волосенками,   живыми,
полуприкрытыми от солнца глазами и подобием  улыбки  на  губах.
ђопати  порой замирал словно в экстазе, вызываЯ смех женщин. Ќо
смех  был  сдержанный,  как  и   тихие   восклицаниЯ,   которые
сопровождали  каждое  движение младенца. Џарсел чувствовал, что
за этой сдержанностью  скрываетсЯ  глубокое  волнение.  ‚  этом
первом  купании  было  что-то от религиозного обрЯда, как будто
женщины праздновали одновременно рождение ребенка,  материнство
и радость жизни.
     Њежду Џарселом и солнцем встала тень. Ћн  поднЯл  голову.
ќто был ’етаити. Ћпершись руками на плечи  Ћроа  и  возвышаЯсь
над ней  на  целую  голову,  он,  опустив  глаза,  смотрел  на
младенца. ‚ первый раз за три недели Џарсел встретилсЯ с  ним,
и сердце его забилось. ’етаити стоЯл, прЯмо против  него.  Ћни
могли бы пожать друг другу руки,  если  бы  протЯнули  их  над
двойным кругом женщин.
     Ќо ’етаити, казалось, не видел Џарсела. ’олько наиграннаЯ
невозмутимость лица свидетельствовала о том, что он ощущает на
себе его взглЯд. Ђ  Џарсел  ждал,  порой  переводЯ  взглЯд  на
ђопати,  надеЯсь,  что  ’етаити  воспользуетсЯ   этим,   чтобы
посмотреть в его сторону. Ќо напрасно. ’етаити ни разу не под-
нЯл глаз.
     Џарсел повернулсЯ, вышел из  воды,  взобралсЯ  на  другой
берег бухты и  вышел  к  заливу  Ѓлоссом.  ‚след  ему  неслись
радостные приглушенные восклицаниЯ женщин, затихавшие по  мере
того, как он удалЯлсЯ. Ћн чувствовал себЯ  изгоем,  чуждым  их
счастью, исключенным из их жизни. Ћн  вернулсЯ  в  грот  и  со
стесненным сердцем снова принЯлсЯ  за  работу.  ‚се  поведение
’етаити говорило Яснее слов, что длЯ него перитани уже не  был
жителем острова, словно он давно уехал отсюда.
     Ќа другой день €тиота принесла обед Џарселу  в  грот.  Ћн
выпрЯмилсЯ, улыбнулсЯ ей и заметил позади  нее  ‚аа;  она  еще
больше потолстела и расплылась. ќтой гостьи он не ожидал.  Ћна
уж давно не  спускалась  в  бухту  Ѓлоссом,  считаЯ,  что  длЯ
женщины в ее положении тропинка слишком крута.
     €тиота, поставив блюдо с  рыбой  и  фруктами  на  шлюпку,
сказала:
     - џ пойду купатьсЯ. - € тотчас ушла.
     Џарсел  проводил  ее  взглЯдом  и  посмотрел  на  ‚аа.  ‘
невозмутимым видом она уселась на груду досок.
     - —то скажешь, ‚аа?
     - Ћн менЯ побил, - ответила она, помолчав. -  ’ы  знаешь,
за что.
     - ‘ильно?
     - Ћчень сильно. Џотом он сказал: "€ди ко мне  в  дом.  ’ы
будешь моей ваине и ребенок, которого ты носишь, будет  моим".
џ сказала: "џ должна поговорить с Ђдамо". €  он  сказал:  "ќто
верно. ’аков обычай. €ди".
     - ’ут Я не знаю ваших обычаев. —то Я должен делать?
     - …сли ты хочешь оставить менЯ у себЯ, ты должен пойти  к
’етаити и сказать: "‚аа моЯ ваине". …сли  ты  не  хочешь  менЯ
оставить, ты говоришь мне: "•орошо. €ди к нему".
     - Ђ ты? - спросил Џарсел. - —то ты предпочитаешь?
     ‚аа опустила глаза в землю.
     - —то ты предпочитаешь? - повторил Џарсел.
     Њолчание.
     - Ќу что ж, - сказал  он,  пожав  плечами.  -  …сли  тебе
хочетсЯ, иди к нему.
     ‚аа поднЯла глаза, и лицо ее озарила прелестнаЯ улыбка.
     - ’ы довольна?
     - Ђуэ! Ћчень довольна!
     Ћна продолжала:
     - Ћн очень сильно побил  менЯ.  Ќе  то  что  твои  легкие
шлепки! ќто великий вождь. џ буду женой великого вождЯ.
     - Љогда менЯ не будет, - заметил Џарсел, - все  ваине  на
острове станут женами великого вождЯ.
     - џ буду женой великого вождЯ, - упрЯмо повторила ‚аа.
     Џарсел улыбнулсЯ:
     - You are a stupid girl, Vaa!
     - I am! I am!
     -  ’ебе  здорово  повезло!  ‘начала  жена  вождЯ  большой
пироги. ’еперь жена вождЯ всего острова...
     - џ ваине длЯ вождей, - проговорила ‚аа с достоинством.
     Џарсел улыбнулсЯ. "€ правда.  …е  брак  со  мной  был  бы
мезальЯнсом..."
     - ’еперь Я ухожу, - сказала ‚аа.
     € даже не кивнув ему головой, она вышла из грота.  Џарсел
следил за ней  глазами.  ‚аине  великого  вождЯ!  Ђ  несколько
недель назад она собиралась его убить!
     ‚  своем  гроте  -  верфи  Џарсел  целыми  днЯми   вдыхал
горько-соленый запах морЯ. ‘оль и  йод  проникали  повсюду,  и
даже  свежераспиленное  дерево  вскоре  терЯло  свой  приЯтный
аромат. ли  последние  дни  его  пребываниЯ  на  острове.  Ћн
старалсЯ сосредоточитьсЯ на своей работе  и  думать  только  о
том, какой будет его жизнь с €воа в  океане.  Ќо  по  вечерам,
когда он возвращалсЯ с залива, едва он входил в подлесок,  как
его охватывали запахи земли. ’иаре и ибиск цвели шесть месЯцев
в году,  а  в  июне  распускалось  еще  бесконечное  множество
цветов; он не знал  их  названий  и  в  десЯти  шагах  не  мог
отличить от порхающих над ними крошечных многоцветных  птичек.
ЌастоЯщаЯ оргиЯ ароматов! Љаменистые тропинки покрылись мхом и
травой, усеЯнной кучками желтых цветов на коротких стебельках.
Џарсел ступал осторожно, чтобы их  не  помЯть.  Џосле  твердой
гальки и песка трава под босыми ногами казалась такой мЯгкой и
теплой!
     ‚ечером, лежа на кровати рЯдом с €воа, он прислушивалсЯ в
темноте к дыханию ђопати. —у