над головой графа,  скользнул  по  клинку,  подставленному  графом.
Љлинок ѓарольда вонзилсЯ в грудь Њирдита, и  тот  рухнул  на  землю,  убитый
наповал.
     ‘еорли  римской  виллы,  услышавшие   крики,   поспешили   на   помощь,
вооруженные чем попало, а в то же времЯ из леса раздались также окрики, и на
опушку выехал ‚ебба со своими всадниками. ‚аллийцы, не ободрЯемые уже  своим
вождем, бежали с быстротой, которой особенно отличаетсЯ это племЯ.  Ќа  бегу
они призывали своих крошек-лошадок, которые с фырканьем скакали на  их  зов.
Ѓеглецы хватались за первую попавшуюсЯ под руку лошадь и  садились  на  нее.
‹ошади же,  оставшиесЯ  без  наездников,  останавливались  у  трупов  убитых
хозЯев, жалобно ржали, но потом, покружившись около новоприбывших всадников,
с диким ржанием бросились вслед за товарищами и исчезли в лесу.
     Ќесколько человек из дружины ‚еббы кинулось было в погоню за беглецами,
но напрасно, потому что сама местность благоприЯтствовала бегству. ‚ебба  же
с остальными и с сеорлЯми •ильды бросились к  месту,  где  ѓарольд,  истекаЯ
кровью, стоЯл еще на ногах и, забыв о себе, радовалсЯ, что ћдифь  невредима.
‚ебба сошел с конЯ и, узнав ѓарольда, спросил его заботливо:
     - ‚пору ли мы подоспели?..  ’ы  истекаешь  кровью...  Ќу  как  ты  себЯ
чувствуешь? “спокой менЯ, граф!
     - ‚ моих жилах осталось  еще  довольно  крови,  чтобы  принести  пользу
Ђнглии, - ответил он со спокойной и Ясной улыбкой.
     Ќо едва  граф  успел  произнести  эти  слова,  как  голова  его  быстро
опустилась на грудь и его отнесли в глубочайшем беспамЯтстве в старинный дом
пророчицы.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ II
 
     •ильда проЯвила так мало удивлениЯ при виде окровавленного  и  бледного
ѓарольда, что ‚ебба, до которого доходили рассказы о ее чародействе, был уже
готов думать, что страшные разбойники на крошечных  косматых  лошадках  были
демоны, духи, вызванные и посланные •ильдой длЯ того, чтобы наказать  жениха
ее внучки, ћдифи. ЏодозрениЯ тана еще больше усились, когда раненого  внесли
по  крутой  лестнице  в  ту  самую  светлицу,  где   он   видел   загадочный
достопамЯтный сон, и •ильда удалила из нее всех присутствующих.
     - Ќет, -  заметил  ей  ‚ебба,  -  жизнь  графа  слишком  дорога,  чтобы
оставлЯть его на охранение женщины... и притом чародейки. џ поеду в  столицу
за его постоЯнным врачом и прошу тебЯ  помнить,  что  ты  и  все  твои  люди
ответите головой за безопасность графа.
     ѓордаЯ вала, внучка королей, не привыкла к  такому  Языку.  Ћна  быстро
обернулась и взглЯнула так грозно и повелительно, что смелый  тан  смутилсЯ.
“казываЯ на дверь, она сухо сказала:
     - “ходи отсюда! †изнь графа спасла женщина. “ходи же немедленно.
     - Ќе тревожьсЯ за графа, добрый и  верный  друг,  -  прошептала  ћдифь,
стоЯвшаЯ как статуЯ у постели ѓарольда. ’ан был глубоко  тронут  ее  кротким
голосом и вышел без протеста.
     •ильда  ловкой  и  искусной  рукой  стала  осматривать  раны  больного,
нанесенные в грудь и плечи;  она  обмыла  их.  ћдифь  глухо  вскрикнула,  и,
наклонив голову над рукой жениха, прильнула к ней губами. …е сердце забилось
горЯчей благодарностью,  когда  она  увидела,  что  на  груди  ѓарольда,  по
местному обычаю, приколот талисман,  называемый  также  узлом  обручениЯ,  а
посреди его ее имЯ:
     "ћдифь".
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ III.
 
     ‚следствие ли волшебного врачеваниЯ •ильды  или  забот  ћдифи,  ѓарольд
скоро поправилсЯ. Ћн был, может быть, рад случаю, удержавшему его на римской
вилле.
     Ћн отослал врача,  которого  все-таки  прислал  ему  ‚ебба,  и  не  без
достаточной причины вверилсЯ искусству и познаниЯм •ильды.  ‘частливо  текло
времЯ под древним римским кровом!
     Ќе без суеверного трепета, в котором было, однако, более нежности,  чем
страха, узнал ѓарольд, что тайное предчувствие  опасности,  угрожавшей  ему,
смущало сердце ћдифи, и она просидела все утро на кургане,  ожидаЯ  его.  Ќе
этим ли ”юльгиЯ спасла его от смерти?
     Ѓыло, действительно, что-то загадочное, похожее на истину в утверждении
•ильды, что его дух-хранитель носит  образ  ћдифи:  верен  был  каждый  шаг,
светлы все дни ѓарольда с тех пор, как сердца их слились  в  чувстве  любви.
‘уеверное чувство слилось с земной страстью; в  любви  ѓарольда  была  такаЯ
глубина, такаЯ чистота, котораЯ встречаетсЯ крайне редко в  мужчинах.  Ћдним
словом, ѓарольд привык видеть  в  ћдифи  только  доброго  гениЯ  и  счет  бы
свЯтотатством все, что бросило бы тень на  ее  непорочность.  ‘  благородным
терпением смотрел он, как текли  месЯцы  и  годы,  и  довольствовалсЯ  одной
отдаленной надеждой.
     ЏонЯтиЯ века всегда имеют влиЯние даже на тех, которые  Явно  презирают
их; поэтому немудрено, что эту свЯтую и самоотверженную любовь  поддерживало
и хранило фанатическое уважение  к  целомудрию,  составлЯющее  отличительную
черту  последних  времен  англосаксонцев,  когда   среди   общего   разврата
противоположные качества  -  как  обыкновенно  бывает  в  такие  эпохи  -  в
некоторых избранных душах доходили до героического  фанатизма.  Љак  золото,
украшение мира, добываетсЯ из недр  земли,  так  и  целомудрие,  ценное  как
золото, выходило чистое и светлое из грЯзи людских страстей.
     ‘ама ћдифь развилась под влиЯнием этой всеосвЯщающей, неземной любви во
всем совершенстве женской души. Ћна так привыкла жить жизнью  ѓарольда,  что
без учениЯ, по одному наитию, приобретала понЯтиЯ, вовсе  не  принадлежавшие
ни ее полу, ни ее веку; они падали в ее душу, как солнечные лучи на  цветок,
раскрываЯ его лепестки и придаваЯ новый блеск его роскошным краскам.
     ћдифь, выросшаЯ под влиЯнием суевериЯ •ильды, была почти не  знакома  с
учением друидов и вследствие этого не могла быть убежденной в его истине, но
душа ѓарольда вознесла и ее душу из долины  тени  на  горние  пределы  неба.
‹юбовь  их  имела  такой  характер,  обстоЯтельства,  в  которые  она   была
поставлена,  надежда  и  самоотвержение  так  возвысили  ее  над   пределами
чувственности, что без веры она завЯла бы  и  погибла.  …й  необходима  была
молитва и покорное терпение, проистекающее из сознаниЯ бессмертной души; она
не устоЯла бы против искушений земли, если бы не заимствовала  твердости  от
неба. ’аким образом можно сказать, что ћдифь  получила  даже  свою  душу  от
ѓарольда, а с душой пробудилсЯ и разум из тумана детства.
     ‚ стремлении ее сделатьсЯ достойной любви ѓарольда,  быть  подругой  не
только его сердца, но и ума, она приобрела, сама не знаЯ как и откуда, запас
здравых понЯтий и  даже  мудрости.  Љак  часто,  когда  ѓарольд  поверЯл  ей
бессознательно свои мысли и цели, ћдифь нечувствительно сообщала им  оттенок
своих собственных размышлений и дум. —то было возвышеннее и чище,  то  ћдифь
инстинктивно признавала и благоразумнейшим. Ћна стала его  второй  совестью.
Љаждый из них, таким образом, отражал достоинства другого, как одна  планета
освещает другую.
     Џоэтому-то эти годы  испытаний,  которые  могли  бы  придать  некоторую
горечь любви не столь чистой и утомить чувство менее сильное, - только более
и теснее сроднили их души.
     ‚ один прекрасный летний день ћдифь с ѓарольдом сидели посреди  мрачных
колонн  друидского  храма.  Ћни  вспоминали  прошлое  и  придумывали   планы
будущего, когда •ильда подошла к ним и, опершись о жертвенник ’ора, сказала:
     - Џомнишь, как недоверчиво  Я  смеЯлась,  ѓарольд,  когда  ты  старалсЯ
уверить менЯ, что и длЯ Ђнглии и длЯ тебЯ будет лучше, если  ќдуард  вызовет
ќтелинга?  Џомнишь,  Я  еще  ответила  тебе:  "‘лушаЯсь  единственно  своего
рассудка, ты только исполнЯешь волю судьбы, потому что прибытие ќтелинга еще
скорее приблизит тебЯ к цели твоей жизни; но  не  от  ќтелинга  получишь  ты
награду своей любви, и не он взойдет на престол ќтельстона"?
     - —то хочешь ты  рассказать  мне?  Ќеужели  о  каком-нибудь  несчастии,
постигшем ќтелинга? - воскликнул ѓарольд, в сильном  волнении  вскакиваЯ  со
своего места. - Ћн казалсЯ больным  и  слабым,  когда  Я  видел  его,  но  Я
надеЯлсЯ, что воздух родины и радость подкрепЯт его.
     - ‘лушай внимательнее, - проговорила  вала.  -  ќто  пение  друидов  за
упокой души сына ќдмунда €ронзида.
     „ействительно, в это времЯ по воздуху разнеслись какие-то унылые звуки.
ћдифь пробормотала молитву; потом она снова обратились к ѓарольду.
     - Ќе печальсЯ, ѓарольд, и не терЯй надежды! - сказала она тихо.
     - …ще бы не надеЯтьсЯ, - заметила •ильда,  гордо  выпрЯмлЯЯсь  во  весь
рост. - Ћдин только  глухой  не  может  расслышать  и  понЯть,  что  в  этом
погребальном пении выражаетсЯ и радостное приветствие будущему королю.
     ѓраф вздрогнул; глаза его засверкали как  угольЯ,  грудь  заволновалась
еще сильнее.
     - Ћставь нас, ћдифь, - приказала •ильда вполголоса.
     Љогда молодаЯ девушка нехотЯ спустилась с холма,  •ильда  обратилась  к
ѓарольду и, подведЯ его к надгробному  камню саксонского витЯзЯ, произнесла:
     - џ говорила тебе тогда, что не могу  понЯть  тайны  твоего  сна,  пока
скульда не просветит моего разума; говорила также, что погребенный под  этим
камнем ЯвлЯетсЯ людЯм за тем только, чтобы возвестить определение рока  дому
‘ердика; вот оно и исполнилось: не стало преемника ‘ердика. Ђ кому же ЯвилсЯ
великий ‘инлека как не тому, кто возведет новый род  королей  на  саксонский
престол?
     „ыхание ѓарольда прерывалось  в  груди,  между  тем  как  ЯркаЯ  краска
покрыла его щеки и лоб.
     - џ не могу отрицать твоих слов, вала, - ответил он.  -  ’ы  ошибаешьсЯ
только в том случае, если боги пощадЯт жизнь ќдуарда до тех  пор,  пока  сын
ќтелинга не достигнет тех лет, когда старики могут  признать  его  вождем...
иначе же Я тщетно осматриваюсь кругом по всей Ђнглии и ищу будущего  королЯ;
передо мной ЯвлЯетсЯ только собственный образ.
     Џри этих словах он поднЯл голову, и царское величие осенило  его  чело,
как будто на нем уже сиЯл венец.
     - …сли это исполнитсЯ, - продолжал он, - Я принимаю  это  призвание,  и
ЂнглиЯ возвеличитсЯ в моем величии!
     - ЏламЯ вспыхнуло, наконец, из  тлеющего  углЯ;  наступил  и  тот  час,
который Я давно предвещала тебе, - проговорила •ильда.
     ѓарольд не отвечал, потому что новые, сильные ощущениЯ не позволЯли ему
слышать ничего, кроме голоса пробудившегосЯ честолюбиЯ  и  радости  великого
сердца.
     - € тогда, ћдифь, жизнь, которую ты спасла от верной смерти, будет  всЯ
безраздельно принадлежать тебе! - воскликнул пылко граф. - Ћднако этот  сон,
все еще не забытый, - продолжал ѓарольд, - из которого Я  смутно  припоминаю
одни только опасности, борьбу и торжество... способна ли ты, вала, разгадать
его смысл, и указать, что в нем предвещает успех?
     ќтот вопрос был началом перемены, которую  давно  приготовлЯло  в  этом
надменном сердце честолюбие, до сих пор подавлЯемое, но теперь разгулЯвшеесЯ
словно бурный поток.
     - ѓарольд, - ответила •ильда. -  ’ы  слышал  в  заключение  своего  сна
песни, которые поютсЯ при венчании королей; ты будешь  венценосным  королем,
но страшные враги окружат тебЯ, и это предвещают в твоем сне  лев  и  ворон.
„ве звезды на небе знаменуют, что день твоего рождениЯ был  в  то  же  времЯ
днем рождениЯ врага, звезда  которого  сгубит  твою  звезду.  џ  не  провижу
далее... Ќе хочешь  ли  ты  сам  узнать  его  значение  из  уст  привидениЯ,
пославшего сон?.. ‘тань возле менЯ на могиле саксонского  витЯзЯ:  Я  вызову
‘инлеку, заставлю его научить живого... чего мертвый, может быть, не захочет
открыть мне, то душа витЯзЯ откроет длЯ витЯзЯ.
     ѓарольд слушал ее  с  задумчивым  вниманием,  которым  его  гордость  и
рассудок не удостаивали предсказаниЯ •ильды.
     ‚прочем, его рассудок привык считать их бреднЯми, и ѓарольд  отвечал  с
привычной улыбкой:
     - ђука того, кто хочет схватить царский венец, должна держать оружие, а
человек, желающий охранЯть живых, не должен знатьсЯ с мертвыми.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ V
 
     ‚ характере ѓарольда стали с этого времени происходить довольно большие
перемены.
     Ћн действовал до этого без примеси расчета: природа и обстоЯтельства, а
не соображениЯ ума возвели его на высоту; теперь он стал сознательно  класть
основание  будущности  и  расширЯть  пределы   своей   деЯтельности,   чтобы
удовлетворить стремление к честолюбию. Џолитика примешалась в нем к  чувству
справедливости,  доставлЯвшему  ему  всеобщее  уважение,  и  к  великодушию,
привлекшему к нему народную любовь. Џрежде он, несмотрЯ на  свое  миролюбие,
не заботилсЯ о вражде, которую мог вызвать, подчинЯлсЯ слепо внушениЯм своей
совести; теперь же он начал заботитьсЯ о том, чтобы прекратить старую вражду
и соперничество. Ћн вступил в постоЯнные, дружественные  сношениЯ  со  своим
дЯдей  ‘веном,  королем  датским  и   искусно   пользовалсЯ   влиЯнием   над
англо-датчанами, которое давало ему  происхождение  матери.  Ћн  стал  также
благоразумно старатьсЯ загладить недоброжелательство, которое друиды  всегда
питали к дому ѓодвина; скрывал свое презрение к жрецам, ЯвлЯлсЯ благодетелем
их и богато одаривал  храмы,  в  особенности  вельтемский  храм,  впавший  в
нищету. Ќо если в этом случае он действовал  не  совсем  согласно  со  своим
образом мыслей, то и тут политика не могла  побудить  его  к  тому,  что  он
считал  противным  совести  и  справедливости.  •рамы,  пользовавшиесЯ   его
расположением и  щедротами,  принадлежали  к  числу  тех,  которые  наиболее
славились чистой нравственностью  жрецов,  милосердием  к  бедным  и  смелым
оглашением злоупотреблений и пороков знатных людей. Ћн не задумывал, подобно
герцогу норманнскому, образовать коллегию учености и искусств; это еще  было
невозможно в невежественной грубой Ђнглии; ему просто хотелось, чтобы  жрецы
были способны сочувствовать необразованному народу, помогать  ему  словом  и
делом.  Ћбразцами  он  избрал  в  вельтемском  храме  двух  братьев  низкого
происхождениЯ,  Ћсгода  и  ќйльреда.  Џервый  из  них  был  замечателен  тем
мужеством, с каким проповедовал отшельникам и танам, что освобождение  рабов
- богоугодное дело; другой был женат, по обыкновению  саксонских  жрецов,  и
отстаивал этот обычай против норманнов: он даже отказалсЯ  от  званиЯ  тана,
предложенного ему с условием бросить свою  жену.  Џо  смерти  же  жены,  он,
защищаЯ по-прежнему  законность  брака  жрецов,  прославилсЯ  в  особенности
своими нападениЯми на людей, отличающихсЯ пороком и цинизмом.
     •отЯ в сердце ѓарольда и в его образ действий  вкралось  много  такого,
чего в них прежде не было, политика его увенчалась успехом;  он  уже  достиг
той высоты, где малейшее усилие сделать свою власть угодной народу удваивает
ее силу. Њало-помалу все голоса сливались в  один  похвальный  хор  в  честь
него, и понемногу люди свыклись с вопросом: "…сли ќдуард умрет  прежде,  чем
ќдгар, сын ќтелинга, достигнет совершеннолетиЯ,  где  тогда  искать  другого
королЯ, подобного ѓарольду?"
     ‚ это-то безоблачное времЯ в его судьбе и  разразилась  бурЯ,  котораЯ,
казалось, должна была затмить всю его  будущность,  или  усилить  блеск  ее.
Ђльгар был единственным соперником его  могущества  и  единственным  врагом,
которого ничто не могло  бы  смЯгчить  и  которому  его  наследственное  имЯ
доставлЯло привЯзанность всего саксонского народа; беспокойный  же  дух  его
сделал его кумиром датчан восточной  Ђнглии.  ‘делавшись,  по  смерти  отца,
графом  Њерции,  Ђльгар  воспользовалсЯ  этим  приращением   власти,   чтобы
возбудить мЯтеж. Ћн, как и в первый раз, был осужден к  изгнанию  и  вступил
вновь в союз с беспокойным ѓриффитом. ‚есь ‚аллис восстал; неприЯтели занЯли
марки и опустошали их. ‚ эту критическую  минуту  умер  ђольф,  слабый  граф
гирфордский, а бывшие под его начальством норманны и наемники  взбунтовались
против новых вождей; флот норвежских викингов стал грабить западные  берега,
вступил в устье ЊенаЯ и  присоединилсЯ  к  флоту  ѓриффита.  Ђнглосаксонское
государство стало на край погибели, но  ќдуард  созвал  общее  ополчение,  и
ѓарольд с королевскими полками вышел против мЯтежников.
     ѓибельны были валлийские ущельЯ; в них были перебиты  почти  все  воины
ђольфа. Џо словам старожилов, саксонские полки  никогда  еще  не  одерживали
победы в кимрских горах, и никогда еще саксонский флот не мог  справитьсЯ  с
флотом грозных норвежских викингов. ЏерваЯ неудача  ѓарольда  могла  сгубить
все дело.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ VI
 
     ‚ один жаркий августовский день по  живописной  местности  марок  ехало
двое всадников. Њладший из них, очевидно, был норманном, что доказывали  его
коротко остриженные волосы, маленький бархатный  берет  и  красиваЯ  одежда.
‡олотые шпоры обличали в нем рыцарЯ. ‡а ним следовал его оруженосец, ведЯ за
повод великолепного боевого конЯ, и  тихо  плелись  три  тЯжело  нагруженных
лошака, сопровождаемых тремЯ же крепостными. Ќа этих несчастных лошаках  был
навален не только целый арсенал, но и громадное количество вин, провианта  и
даже всевозможные платьЯ. ‚се это принадлежало  молодому  рыцарю.  Ђрьергард
составлЯл небольшой отрЯд легковооруженных ратников.
     ‚ спутнике же рыцарЯ при первом взглЯде можно  было  узнать,  коренного
саксонца. …го короткое, четырехугольное  лицо,  составлЯвшее  весьма  резкую
противоположность с красивым, благородным профилем рыцарЯ,  было  наполовину
покрыто громадными усами и невероЯтно густой бородой.  ЉожанаЯ  туника  его,
ниспадавшаЯ до колен, стЯгивалась в талии широким ремнем, а сверх этого  был
надет плащ без рукавов, прикрепленный к правому плечу большой пуговицей.  Ќа
голове красовалось что-то вроде тюрбана. Љ довершению его  портрета  скажем,
что открытаЯ грудь его  всЯ  была  испещрена  девизами,  а  некрасивое  лицо
свидетельствовало, что он тоже не лишен некоторой гордости  и  своеобразного
ума.
     - ‘ексвольф, милый друг, - начал рыцарь,  обращаЯсь  к  саксонцу,  -  Я
прошу тебЯ смотреть на нас с меньшим пренебрежением, потому что  норманны  и
саксонцы происходЯт от одного и того же корнЯ, и наши предки говорили  одним
Языком.
     - Њожет быть, - ответил саксонец угрюмо. -  џзык  датчан  тоже  немного
отличаетсЯ от нашего, но это не мешало же им жечь наши дома и резать нас как
кур.
     - Ќу, что поминать о такой старине! - заметил рыцарь.  -  ’ы,  впрочем,
очень кстати сравнил норманнов с датчанами... ‚идишь ли: последние сделались
очень мирными английскими  подданными,  так  что  вскоре  уже  трудно  будет
отличить их от саксонцев.
     - Ќе лучше ли оставить этот бесполезный разговор?  -  сказал  саксонец,
инстинктивно чувствовавший, что ему не переспорить ученого рыцарЯ, но вместе
с тем понимавший, что норманн недаром заговорил с ним таким дружеским тоном.
- џ никогда не поверю, мессир Њалье или ѓравель, что ли, не взыщи, если Я не
так величаю тебЯ, - Я ни за что  не  поверю,  чтобы  саксонцы  с  норманнами
когда-либо искренне полюбили друг друга... Ђ вот и жилище жрецов, в  котором
ты желал остановитьсЯ.
     ‘аксонец указал на низкое, грубое, деревЯнное здание, стоЯвшее на самом
краю болота, кишащего улитками и разного рода гадами.
     - •отелось бы, друг ‘ексвольф, чтобы  ты  видел  норманнские  храмы,  -
ответил Њалье де-ѓравиль, презрительно пожав плечами,  -  они  выстроены  из
камнЯ и красуютсЯ в  самых  прелестных  местностЯх!  Ќаша  графинЯ  Њатильда
понимает  толк  в  архитектуре  и  выписывает  техников  из  ‹омбардии,  где
обретаютсЯ самые лучшие зодчие.
     - Ќу, уж прошу тебЯ не рассказывать это королю  ќдуарду!  -  воскликнул
саксонец тревожно. - Ђ то он, чего  доброго,  захочет  подражать  норманнам,
между тем как в казне и то уж почти пусто, - скоро хоть шаром покати.
     Ќорманн набожно перекрестилсЯ, как будто  ‘ексвольф  произнес  хулу  на
Ѓога.
     - ’ы, однако, не очень то уважаешь  монастыри,  достойный  саксонец,  -
заметил он наконец.
     - џ воспитан в труде и терпеть не  могу  тунеЯдцев,  которые  поглощают
заработанное мной, -  пробурчал  ‘ексвольф.  -  ђазве  тебе,  мессир  Њалье,
неизвестно, что одна треть всех земель Ђнглии принадлежит друидам?
     - ѓм! - промычал норманн, который несмотрЯ  на  все  свое  благочестие,
прекрасно умел пользоватьсЯ грубой откровенностью  своего  спутника.  -  Њне
кажетсЯ, что и ты имеешь причины быть не совсем  довольным  в  этой  веселой
Ђнглии, мой друг!
     - „а, и Я не скрываю этого...  ѓлавное  различие  между  тобой  и  мной
состоит именно в том, что Я смело могу высказать свои мнениЯ, между тем  как
ты за откровенность в своей Ќормандии можешь поплатитьсЯ жизнью.
     - Ќу, уж замолчи лучше! -  воскликнул  Њалье  де-ѓравиль  презрительно,
причем глаза его засверкали гневом. - Љаким  бы  строгим  судьей  и  славным
полководцем ни был герцог ‚ильгельм, но все-таки его бароны и рыцари никогда
не унижаютсЯ перед ним и не любЯт держать Язык за зубами.
     - Њожет быть, - ответил саксонец. - Ќо это только таны... Ќу, а  мещане
и сеорлы? —то скажешь о них, могут ли и они высказывать свое  неудовольствие
и открыто заЯвлЯть, что они думают о тане и начальниках, как мы это делаем?
     Ќорманн чуть было не ответил отрицательно,  но,  к  счастью,  опомнилсЯ
вовремЯ и произнес снисходительно:
     - Љаждое сословие имеет свои обычаи, дорогой ‘ексвольф, а если б герцог
‚ильгельм сделалсЯ королем английским, то тоже не стал бы стеснЯть сеорлей.
     - —то-о-о? - крикнул ‘ексвольф, покраснев до ушей. - ѓерцог ‚ильгельм -
король английский?.. —то ты за чушь болтаешь, мессир Њалье?..  „а  может  ли
когда норманн сделатьсЯ королем английским?
     - „а Я просто сказал это в виде примера,  -  ответил  рыцарь,  стараЯсь
сдержать душивший его гнев. - Ќу, а почему  же  эта  мысль  показалась  тебе
такой оскорбительной? ’вой король бездетен, ‚ильгельм же родственник  ему  и
любим им как брат; если бы ќдуард передал ему престол...
     - Џрестол вовсе не длЯ того существует, чтобы его передавали из  рук  в
руки,  словно  вещь  какую!  -  бешено  заревел  ‘ексвольф.  -  Ќеужели   ты
воображаешь, что мы коровы или бараны... или домашний скарб  какой,  который
можно передавать по наследству, а?.. ‚олЯ королЯ хоть и уважаетсЯ,  но  пока
это не вредит интересам народным... а то у нас есть и ‚итан,  который  имеет
полное право противоречить королю... Љакими бы это судьбами мог твой  герцог
сделатьсЯ королем английским?!.. •а-ха-ха!!
     - ‘котина ты этакаЯ! - пробормотал рыцарь и потом проговорил  вслух:  -
Џочему ты так сочувственно выражаешьсЯ о сеорлЯх? ’ы ведь вождь, чуть ли  не
тан?
     - џ сочувствую им потому, что сам родилсЯ сеорлем от сеорлЯ, хотЯ внуки
мои, наверное, будут танами, а, может быть, даже - и графами.
     ‘ир де-ѓравиль невольно отъехал немного в сторону  от  ‘ексвольфа,  как
будто ему уж чересчур было унизительно ехать рЯдом с сыном сеорлЯ.
     - џ никак не могу понЯть,  как  это  ты,  будучи  рожден  сеорлем,  мог
сделатьсЯ начальником войска у графа ѓарольда! - произнес он высокомерно.
     - ѓде ж тебе, норманну, понЯть это?! - огрызнулсЯ саксонец. - Ќо Я,  уж
так и быть, расскажу, как это случилось. ‡най же, что  мы,  сеорли,  помогли
Љлапе перекупить загородное имение графа ѓарольда, которое было  отобрано  у
него, когда король приговорил весь род ѓодвина к изгнанию; кроме  этого,  мы
выручили еще и другой дом его, который попал  было  к  одному  норманну.  Њы
пахали землю, смотрели за  стадами  и  поддерживали  зданиЯ,  пока  граф  не
вернулсЯ из изгнаниЯ.
     - ‡начит,  у  вас,  сеорлей,  были  собственные  деньги?  -  воскликнул
де-ѓравиль с жадностью.
     - —ем же мы откупились бы от неволи, если  бы  у  нас  не  было  денег?
Љаждый сеорль имеет право работать несколько часов в день лично  на  себЯ...
Ќу, мы и употребили все наши заработки в пользу  графа  ѓарольда.  Љогда  он
вернулсЯ, то пожаловал Љлапе столько земли, что он сразу же сделалсЯ  таном,
а помогавшим Љлапе дал волю и тоже земли, так что многие из них теперь имеют
свой плуг и порЯдочные стада. џ же, как человек неженатый, любЯ  графа  всем
сердцем, просил позволить мне служить в  его  войске.  ‚от  Я  и  повысилсЯ,
насколько это возможно сыну сеорлЯ.
     -  ’еперь-то  Я  понЯл,  -  ответил  де-ѓравиль  задумчиво  и   немного
сконфужен. - Ќо эти крепостные все-таки никогда  не  могут  достичь  высшего
положениЯ, и поэтому длЯ них должно быть совершенно безразлично, кто  у  них
королем - норманн или бородатый саксонец.
     -  ‚  этом  ты  прав,  мессир  Њалье:  это  длЯ   них,   действительно,
безразлично, потому что многие из их числа принадлежат к ворам и  грабителЯм
или, по крайней мере, происходит от них, а остальные имеют  своими  предками
варваров,  побежденных  когда-то  саксонцами.  €м  нет  никакого   дела   до
государства и его судьбы, но все же и они не совсем лишены  надежды,  потому
что о них заботЯтсЯ друиды, и это, признатьсЯ, делает им  честь.  Љаждый  из
них, -  продолжал  саксонец,  успокаиваЯсь  от  своего  волнениЯ,  -  обЯзан
освободить трех крепостных в своих вотчинах, и редко кто из вельмож умирает,
не даровав нескольким из своих людей свободы, а сыновьЯ  этих  освобожденных
уже могут быть танами, чему уже бывали примеры.
     - Ќепостижимо, - воскликнул норманн. - Ќо, верно, они еще носЯт на себе
признаки  своего  низкого  происхождениЯ  и  должны   переносить   презрение
природных танов?
     - ‚овсе нет, да Я и не могу согласитьсЯ с тем; чтобы  их  было  за  что
презирать; ведь деньги - все деньги, а землЯ все остаетсЯ той же  землей,  в
руках кого она ни была бы. Ќам буквально все равно, кто был отцом  человека,
владеющего, например, десЯтью десЯтинами земли.
     - ‚ы придаете громадное значение деньгам и земле, но у нас  благородное
происхождение и славное имЯ ставЯтсЯ гораздо выше, - заметил де-ѓравиль.
     - ќто потому, что вы еще не выросли из  пеленок,  -  ответил  ‘ексвольф
насмешливо. - “ нас есть очень хорошаЯ пословица: "‚се происходЯт от  Ђдама,
исключаЯ ’иба, пахарЯ; но когда ’иб разбогатеет,  то  мы  все  называем  его
милым братом".
     - …сли вы обладаете такими низкими понЯтиЯми, нашим предкам,  норвежцам
и датчанам, разумеетсЯ, не стоило особенного труда бить вас! ‹юбовь к старым
обычаЯм, горЯчаЯ вера и почтение к благородным родам - самое  лучшее  оружие
против врагов... а всего этого у вас нет!
     ‘ этими словами сир  де-ѓравиль  въехал  во  двор  храма,  где  он  был
встречен каким-то друидом, который  повел  его  к  отцу  ѓильому.  Џоследний
несколько минут с радостью и изумлением озирал новоприбывшего  с  головы  до
ног, а потом обнЯл его и от души поцеловал.
     - Ђх, дорогой брат, - воскликнул ѓильом  по-норманнски,  -  как  Я  рад
видеть тебЯ: ты и вообразить себе не можешь, как приЯтно  видеть  землЯка  в
чужой стране, где даже нет хороших поваров!
     - ’ак как ты упомЯнул о поварах, почтенный отец, -  сказал  де-ѓравиль,
расстегиваЯ свой крепко стЯнутый кушак, - то имею честь заметить тебе, что Я
страшно проголодалсЯ, так как не ел ничего с самого утра.
     - Ђх, ах! - завопил ѓильом жалобно. - ’ы, видно, и понЯтиЯ  не  имеешь,
каким лишениЯм мы  тут  подвержены.  ‚  нашей  кладовой  почти  нет  ничего,
исключаЯ солонины да...
     - „а, это просто дьЯвольское мЯсо! - крикнул де-ѓравиль в ужасе.  -  џ,
впрочем, могу утешить тебЯ: у менЯ есть с  собой  разные  припасы:  пулЯрки,
рыба и различного рода снедь, достойнаЯ нашего вниманиЯ;  есть  и  несколько
бутылок вина,  происходЯщего,  слава  Ѓогу,  не  из  здешних  виноградников.
‘ледовательно, тебе только остаетсЯ объЯснить  своим  поварам,  как  придать
кушаньЯм более приличный вид.
     - Ђх, у менЯ даже нет повара, на которого Я мог бы вполне положитьсЯ! -
продолжал ѓильом жалобным тоном. - ‘аксонцы понимают  в  кухонном  искусстве
ровно столько же, сколько и в латыни, то есть ровно ничего. џ  сам  пойду  в
кухню и буду надзирать за всем, а ты между тем отдохни немного и потом прими
ванну. Ќадобно тебе заметить, что  саксонцы  довольно  чистоплотны  и  очень
любЯт полоскатьсЯ в воде... ќтому они, должно быть, научились у датчан.
     - џ давно уже это заметил; даже в самых бедных  домах,  в  которых  мне
приходилось  останавливатьсЯ  по  пути  сюда,   хозЯин   вежливо   предлагал
выкупатьсЯ, а хозЯйка спешила  подать  душистое  и  весьма  опрЯтное  белье.
„олжен сознатьсЯ,  что  эти  люди,  несмотрЯ  на  свою  глупую  ненависть  к
иностранцам, чрезвычайно радушно принимают их... да и кормЯт они  не  дурно,
если бы только сумели получше готовить свои кушаньЯ. €так,  свЯтой  отец,  Я
займусь омовением и буду ждать жареных пулЯрок  и  рыбы.  Џредупреждаю,  что
пробуду у тебЯ несколько часов, потому что мне  надо  о  многом  расспросить
тебЯ.
     ѓильом ввел сира де-ѓравилЯ в лучшую келью, назначенную длЯ благородных
посетителей храма, а потом, убедившись, что приготовленнаЯ ванна  достаточно
тепла, отправилсЯ осматривать привезенную де-ѓравилем провизию.
     Ћруженосец рыцарЯ  принес  ему  новый  костюм  и  громадное  количество
коробок с мылом, духами и разными благовониЯми.
     Ќорманны очень много занимались собой  и  уже  в  самых  молодых  летах
проводили целые часы перед туалетным столом. Џрошло без  малого  час,  когда
сир де-ѓравиль ЯвилсЯ к отцу ѓильому чистеньким,  напомаженным,  выбритым  и
надушенным. Џочтенный отец уже приготовил все длЯ приема гостЯ.
     •отЯ рыцарь был очень голоден, он из вежливости  не  смел  есть  скоро.
€нтересно было смотреть и на хозЯина, и на него, как  они  брали  кусочки  с
вертелей и как будто только отведывали  их;  вино  также  пилось  маленькими
глотками, а в конце каждой смены обедающие  тщательно  омывали  свои  пальцы
розовой водой и грациозно размахивали ими в воздухе, прежде чем обтереть  их
салфеткой. Џо окончании этой церемонии оба обменивались жалобными  взглЯдами
и вздохами. Љогда аппетит их, наконец, был  удовлетворен  и  все  убрано  со
стола, они приступили, наконец, к разговору.
     - ‡ачем ты приехал в Ђнглию? - спросил ѓильом.
     - ‘ позволениЯ твоего, почтенный отец, скажу  тебе,  что  менЯ  привели
сюда те же причины, которые и тебЯ заставили переселитьсЯ  сюда,  -  ответил
рыцарь. - Џосле смерти жестокого ѓодвина король ќдуард просил своего любимца
ѓарольда вернуть ему некоторых из милых норманнов; ѓарольда  тронули  мольбы
бедного королЯ и он позволил некоторым из наших  землЯков  вернутьсЯ,  а  ты
упросил лондонского правителЯ разрешить и тебе переселитьсЯ в благословенную
Ђнглию. ’ы сделал это потому, что простаЯ пища и строгаЯ дисциплина бекского
храма не нравились тебе, да сверх того манило честолюбие... одним словом:  Я
приехал в Ђнглию, руководимый теми же чувствами, которые руководили тобой.
     - ѓм! „ай Ѓог, чтобы тебе лучше моего жилось в этой безбожной стране! -
заметил хозЯин.
     - ’ы, может быть, еще помнишь, -  продолжал  де-ѓравиль,  что  ‹анфранк
заинтересовалсЯ моей судьбой; он сделалсЯ очень влиЯтельным лицом у  герцога
‚ильгельма. когда выхлопотал ему у папы разрешение на  брак.  €  герцогу,  и
‹анфранку  вздумалось  представить  нашему  дворЯнству  пример  учености,  и
потому-то они обратили особенное  внимание  на  твоего  покорнейшего  слугу,
который обладает небольшим запасом знаний. Ќу-с, с тех  пор  счастье  начало
улыбатьсЯ мне; Я теперь обладаю прекрасным  имением  на  берегах  ‘ены,  еще
совершенно свободным от долгов. Љроме того, Я построил храм  и  отправил  на
тот свет около сотни бретонских разбойников. ЏонЯтное дело, что  Я  вошел  в
великую милость у герцога. ‘лучилось, что один из  моих  родственников  ѓуго
де-ЊаньЯвил, удалой рубака и лихой наездник, убил нечаЯнно  в  ссоре  своего
родного брата; так как он имеет довольно щекотливую совесть,  то,  терзаемый
раскаЯнием, он отдал свои земли Ћдо байескому, а сам  отправилсЯ  в  дальние
страны. Ќа обратном пути над ним стрЯслось несчастье: он попалсЯ  в  плен  к
одному мусульманину, влюбил в себЯ одну из жен своего  господина  и  избежал
смерти только тем, что поджег свою тюрьму и вырвалсЯ на  волю.  Џосле  этого
ему, наконец, удалось благополучно вернутьсЯ в ђуан,  где  и  держит  теперь
прежние свои земли леном от Ћдо. Ќа обратном пути  через  ”ранцию  случилось
ему подружитьсЯ с другим пилигримом, который  тоже  возвращалсЯ  из  дальних
странствий, но не имел  счастьЯ  освободить  свою  душу  от  бремени  греха.
Ќесчастный пилигрим, изнываЯ от горЯ, лежал при смерти  в  шалаше  какого-то
отшельника, у  которого  ѓуго  искал  пристанища.  “знав,  что  ѓуго  шел  в
Ќормандию, умирающий открыл ему, что он ‘вен, старший сын покойного  ѓодвина
и отец того ѓакона, который находитсЯ еще заложником у  нашего  герцога.  Ћн
умолЯл ѓуго просить герцога о немедленном освобождении  ѓакона,  как  только
позволит король ќдуард, и сверх того поручил де-ЊаньЯвилю переслать письмо к
ѓарольду, что ѓуго и обещал исполнить. Љ  счастью,  в  бедствиЯх,  постигших
моего родственника уже после того, ему удалось сохранить на груди  свинцовый
талисман; чужеземцы нашли, что не стоило отнимать этот талисман, так как они
не могли сообразить, какую цену он имел. Љ  нему  ѓуго  прикрепил  письмо  и
таким образом принес его, хотЯ и несколько попорченным, в ђуан.  ѓуго,  знаЯ
благосклонность ко мне нашего герцога и не желаЯ сам ЯвлЯтьсЯ к  ‚ильгельму,
который очень строг к братоубийцам, поручил  мне  передать  его  послание  и
просить позволениЯ переслать в Ђнглию письмо.
     - „олга, однако ж, твоЯ повесть, - заметил ѓильом.
     - Џотерпи немного, отец, она сейчас кончитсЯ... Ќичто не могло мне быть
более кстати. ‘ледует тебе заметить,  что  герцога  норманнского  давно  уже
тревожили английские дела; из тайных донесений лондонского правителЯ  видно,
что привЯзанность €споведника к ‚ильгельму очень охладела, в  особенности  с
тех пор, как у герцога  поЯвились  дети,  потому  что,  как  тебе  известно,
‚ильгельм и ќдуард - оба дали в  молодости  обет  девственности,  но  первый
выхлопотал себе освобождение от этого обета, второй же свЯто  сохранЯл  его.
Ќезадолго до возвращениЯ ѓуго дошла до герцога весть, что король  английский
признал своего родственника ќтелинга, своим законным наследником. Ћгорченный
и встревоженный этим, герцог выразилсЯ в моем присутствии следующим образом:
"џ был бы очень рад, если бы в числе моих придворных находились люди с умной
головой и преданным мне сердцем, которым Я мог бы доверить свои  интересы  в
Ђнглии и послать под  каким-нибудь  предлогом  к  ѓарольду"!  Џообдумав  эти
слова, Я взЯл письмо ‘вена и пошел с ним к  ‹анфранку,  которому  и  сказал:
"Ћтец и благодетель! ’ы знаешь, что  Я  один  из  всех  норманнских  рыцарей
изучил саксонский Язык. …сли герцогу нужен посол к  ѓарольду,  то  Я  к  его
услугам, так как к тому же уже и  без  того  имею  поручение  к  всемогущему
английскому графу". џ рассказал ‹анфранку всю историю, и он  пошел  передать
ее и мое  предложение  герцогу.  ’ут  пришла  весть  о  смерти  ќтелинга,  и
‚ильгельм  сделалсЯ  веселее.  Ћн  призвал  менЯ  к  себе  и  дал  мне  свои
инструкции, вследствие чего Я и поспешил со своим оруженосцем в ‹ондон.  ’ам
мне сообщили, что король переселилсЯ в ‹ондон, а  ѓарольд  пошел  с  войском
против ѓриффита валлийского. ’ам как у менЯ к королю вовсе не было  никакого
дела, то Я присоединилсЯ к людЯм ѓарольда, которым он приказал вооружитьсЯ и
догнать его. ‚  глочестерском  храме  Я  услышал  о  тебе  и  заехал,  чтобы
проведать тебЯ и дать весточку о себе.
     - Ђх, если бы Я тоже сделалсЯ рыцарем, вместо того  чтобы  поступить  в
храм, - сказал ѓильом, завистливо поглЯдываЯ на де-ѓравилЯ. -  Њы  оба  были
бедны, но благородного  происхождениЯ,  и  нас  ожидала  одинаковаЯ  участь;
теперь же Я подобен раковине, приросшей к скале, а ты летаешь по воле.
     - Ќу, положим, наши уставы  воспрещают  отшельникам  убивать  ближнего,
исключаЯ разве тот случай, когда к этому побуждает  чувство  самосохранениЯ;
но зато эти уставы считаютсЯ слишком строгими длЯ применениЯ на деле -  даже
в Ќормандии, и поэтому ты всегда можешь взЯтьсЯ за меч или секиру, если у уж
тебЯ ЯвитсЯ такое непреодолимое желание. џ и  так  думал,  что  ты  перестал
тунеЯдствовать, и помогаешь ѓарольду рубить неспокойных валлонов.
     - Ћ, горе мне, горе мне!  -  воскликнул  ѓильом.  -  ЌесмотрЯ  на  свое
прежнее долговременное пребывание в ‹ондоне и знание саксонского  Языка,  ты
все-таки очень мало знаешь здешние обычаи.  ‡десь  нельзЯ  свЯщеннослужителю
ехать на войну, и если бы у менЯ не было одного датчанина, который укрылсЯ у
менЯ, чтобы избежать любой казни за воровство, если бы, говорю, не он, то  Я
давно разучилсЯ бы фехтовать, а то  мы  с  ним  иногда  упражнЯемсЯ  в  этом
благородном искусстве...
     - “тешьсЯ, старый друг! - произнес де-ѓравиль с участием. - Њожет,  еще
настанут лучшие времена... перейдем, однако ж, к делу. ‚се, что Я тут вижу и
слышу, подтверждает слух, дошедший и до герцога  ‚ильгельма,  будто  ѓарольд
сделалсЯ самым важным лицом в Ђнглии. ‚едь это верно?
     - Ѓез всЯкого сомнениЯ верно.
     - †енат он или холост? - вот вопрос, на который  даже  его  собственные
люди отвечают очень двусмысленно.
     - ѓм! ‚се здешние менестрели поют о красоте его  ћдифи,  с  которой  он
обручен... а может быть, он находитсЯ с ней и в более близких отношениЯх. Ќо
во всЯком случае  он  на  ней  не  женат,  потому  что  она  приходитсЯ  ему
родственницей в пЯтом или шестом колене.
     - ‡начит - не женат; это хорошо. Ђ этот Ђльгар или ќльгар, как говорЯт,
не находитсЯ с валлийцами?
     - „а, он опасно болен и лежит в —естере... он получил несколько ран, да
сверх  того  его  грызет  сильное  горе.  Љорабли  графа  ѓарольда   разбили
норвежский  флот  в  пух  и   прах,   а   саксонцы,   присоединившиесЯ   под
предводительством Ђльгара к ѓриффиту, тоже потерпели  такое  поражение,  что
немногие оставшиесЯ в живых бежали. ѓриффит сам засел  в  своих  ущельЯх  и,
конечно, скоро должен будет сдатьсЯ ѓарольду, который действительно один  из
величайших полководцев своего времени! Љак  только  будет  усмирен  свирепый
ѓриффит, то примутсЯ и за Ђльгара, и  тогда  ЂнглиЯ  надолго  успокоитсЯ,  -
разве только наш герцог навЯжет ей новых хлопот!
     - €з всего сказанного тобой, Я вывожу заключение, что равного  ѓарольду
нет в Ђнглии... даже ’остиг уступает ему во всех  отношениЯх,  -  проговорил
де-ѓравиль задумчиво.
     - ѓде же ’остигу быть равным ему! Ћн и держитсЯ в своем графстве только
благодарЯ влиЯнию ѓарольда. ‚ последнее времЯ он, впрочем, сделал, что  мог,
чтобы хоть вернуть уважение своих  гордых  нортумбрийцев,  а  любовь  их  он
потерЯл безвозвратно. Ћн тоже довольно искусен в ведении войны, и сухопутной
и морской, и немало помогает ѓарольду в этой войне... да, ’остиг  далеко  не
то, что ѓарольд, которому мог бы быть равен один ѓурт, если бы только он был
честолюбивее.
     ‘овершенно  удовлетворенный  тем,  что  узнал   от   почтенного   отца,
де-ѓравиль встал и начал прощатьсЯ с ним, но последний задержал его немного,
спросив с хитрой улыбкой:
     - Љак ты думаешь: имеет наш ‚ильгельм какие-нибудь виды на Ђнглию?
     - Љонечно, имеет, и, наверное, заветное его  желание  исполнитсЯ,  если
только он будет действовать поумнее... ‹учше всего  было  бы,  если  бы  ему
удалось расположить ѓарольда в свою пользу.
     - ќто  все  прекрасно,  но  главное  препЯтствие  состоит  в  том,  что
англичане  чрезвычайно  недолюбливают  норманнов  и   будут   сопротивлЯтьсЯ
‚ильгельму всеми силами.
     - ‚ерю; но война ограничитсЯ одним сражением, потому что у англичан нет
ни крепостей, ни гор, которые позволили бы долго  оборонЯтьсЯ.  Љроме  того,
скажу тебе, приЯтель, здесь все гнило. Љоролевский род  вымрет  с  ќдуардом,
останетсЯ только ребенок, которого, сколько Я слышал, никто  не  считает  за
наследника  престола;  прежнее  надменное  дворЯнство  также  перевелось,  и
исчезло уважение к древним именам; воинственный  пыл  саксонцев  почти  убит
подчинением свЯщеннослужителЯм, не храбрым и ученым, как наши, а трусливым и
неразвитым... ‡атем жажда к деньгам уничтожила всЯкое мужество;  владычество
датчан приучило народ к иноземным королЯм, и ‚ильгельму  стоит  дать  только
обещание, что он будет хранить древние законы  и  обычаи  саксонские,  чтобы
стать так же твердо,  как  доблестный  Љанут.  Ђнгло-датчане  могли  бы  его
несколько потревожить, но мЯтеж даст этому проницательному политику  предлог
усеЯть всю страну крепостЯми и замками и обратить ее  в  лагерь...  ‹юбезный
друг,  авось  еще  придетсЯ  нам  поздравить  друг  друга:  тебЯ  правителем
какой-нибудь богатой английской области, а менЯ бароном обширных  английских
поместий.
     - Џожалуй, что ты и прав, - произнес весело  ѓильом. -  Љогда  настанет
этот день, мне по крайней мере можно будет подратьсЯ за нашего  благородного
повелителЯ... „а, ты прав, - повторил он, указываЯ  на  развалившиесЯ  стены
кельи, -  все  здесь  дрЯхло  и  сгнило;  спасти  государство  может  только
‚ильгельм, или...
     - €ли кто?
     - ѓраф ѓарольд. ’ы отправлЯешьсЯ к нему, и потому  скоро  будешь  иметь
возможность судить о нем.
     - Џостараюсь судить осторожно, - ответил де-ѓравиль.
     ‘казав это, рыцарь обнЯл друга и снова отправилсЯ в путь.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ VII
 
     Њалье де-ѓравиль был человек чрезвычайно ловкий и хитрый,  как  большаЯ
часть норманнов.
     Ќо как он ни старалсЯ на пути своем из ‹ондона  в  ‚аллис  выведать  от
‘ексвольфа все подробности о ѓарольде и его братьЯх, какие е