х, чьи отцы  были
графами, когда твои еще пахали мирно землю?.. —ем был бы твой дед,  ‚ольнот,
без измены ‘треона?
     Љровь бросилась в лицо  надменному  ѓарольду  при  этом  оскорблении  в
присутствии королЯ, который, несмотрЯ на собственную слабость, любил,  чтобы
его таны проЯвлЯли бы силы друг  против  друга.  ѓарольд,  несмотрЯ  на  всю
дерзость Ђльгара, ответил хладнокровно:
     - ‘ын ‹еофрика, мы живем в стране, где происхождение хотЯ и  уважаетсЯ,
но не дает без помощи более веских прав, преимуществ ни  в  советах,  ни  на
поле сражениЯ. Љ чести нашей страны, люди в ней ценЯтсЯ по достоинству, а не
по тому, чем были когда-то наши предки. ’ак водитсЯ давно в нашей саксонской
Ђнглии, где предки мои по отцу могли быть и сеорлЯми, но то же повторЯетсЯ у
воинственных датчан, где предки мои по матери ѓите сидели на престоле.
     - „а, тебе не мешает искать опоры в происхождении матери, -  проговорил
Ђльгар, кусаЯ губы, - нам, саксонцам, нет дела до  ваших  северных  королей,
этих морских разбойников; ты владей богатыми доходными землЯми, но дай и мне
получить то, что Я заслужил.
     - Ћдин только король,  а  не  его  слуга,  властен  давать  награды,  -
произнес ѓарольд, отодвинувшись в сторону.
     ‚зглЯнув на ќдуарда, Ђльгар тотчас заметил,  что  король  погружалсЯ  в
один из тех припадков сонливой задумчивости, в которых он  искал,  казалось,
вдохновениЯ в непредвиденных случаЯх. Ћн подошел к ѓарольду и шепнул ему  на
ухо:
     - Ќам не длЯ чего ссоритьсЯ, Я каюсь в своей вспыльчивости... извини же
менЯ! Ћтец твой человек чрезвычайно умный и  ищет  нашей  дружбы.  Џослушай,
дочь моЯ считаетсЯ красавицей; сочетайсЯ с ней браком и  убеди  королЯ  дать
мне под предлогом свадебного подарка графство,  упразднившеесЯ  с  изгнанием
твоего брата ‘вена и разделившеесЯ между множеством мелких танов, с которыми
нетрудно будет справитьсЯ... Ќу, что же? ’ы колеблешьсЯ?
     - Ћ, нет, Я не колеблюсь, - ответил ѓарольд, задетый за живое.  -  •отЯ
бы ты дал всю Њерцию в приданое Ђльдите, Я не женилсЯ бы на дочери  Ђльгара,
не сделалсЯ бы зЯтем человека, который презирает мой  род,  унижаЯсь,  между
тем, перед моим могуществом.
     ‹ицо графа Ђльгара исказилось от злости.  Ќе  промолвив  не  слова,  он
подошел к королю ќдуарду, который посмотрел на него тупым сонливым взглЯдом.
     - ѓосударь и король, - произнес он почтительно, - Я высказал тебе  свое
желание по праву человека,  сознающего  справедливость  своих  требований  и
верЯщего в благодарность своего властителЯ? ’ри  днЯ  Я  буду  ждать  твоего
решениЯ, на четвертый же уеду. „а хранЯт боги твой королевский  престол.  „а
соберут к тебе лучших твоих  защитников  -  тех  благородных  танов,  предки
которых бились под  знаменами  Ђльфреда  и  ќтельстана.  ‚се  шло  хорошо  в
благословенной Ђнглии, пока ноги датских королей не прикоснулись к почве ее.
     Љогда Ђльгар вышел, король лениво встал и сказал на нормано-французском
Языке, на котором привык говорить с приближенными:
     - ‚озлюбленный мой друг, в каких пустых делах король осужден  проводить
свою жизнь, в то времЯ когда важные и почти  безотлагательные  дела  требуют
неотступно моего попечениЯ: там,  в  прихожей,  ждет  купец  ќдмер,  который
принес мне сокровище, а этот забиЯка  пристает  ко  мне  со  своим  шакальим
голосом и рысьими глазами и требует награды!.. Ќе хорошо, не хорошо... очень
не хорошо!
     - ѓосударь мой король, - возразил ѓарольд, - мне, конечно,  не  следует
давать тебе советы, но это изображение ценитсЯ слишком дорого, а берега наши
слабо защищены и, вдобавок, в то времЯ, когда датчане заЯвлЯют права на твое
королевство... ЏотребуетсЯ с лишком три тысЯчи фунтов серебра на исправление
одной лондонской и саутваркской стены.
     - ’ри тысЯчи фунтов! - возопил король.  -  Џомилуй,  ѓарольд,  ведь  ты
спЯтил! ‚ казне моей найдетсЯ едва шесть тысЯч фунтов, а кроме  изображениЯ,
принесенного ќдмером, обещали еще зуб великой свЯтой!
     ѓарольд только вздохнул.
     - Ќе тревожьсЯ, король, - произнес он печально, - Я позабочусь  сам  об
обороне  ‹ондона;  благодарЯ  тебе  доходы   мои   велики,   а   потребности
ограниченны. ’еперь же Я  пришел  испросить  позволениЯ  мне  уехать  в  мое
графство. Џодчиненные возмущаютсЯ моим долгим отсутствием;  во  времЯ  моего
изгнаниЯ возникло много сильных  злоупотреблений,  и  Я  обЯзан  нравственно
положить им конец.
     Љороль почти с испугом посмотрел на ѓарольда; он был в эту минуту очень
схож с ребенком, которому грозЯт оставить в неосвещенной комнате.
     - Ќет, нет, Я не могу отпустить тебЯ, брат! - ответил он поспешно. - ’ы
один смирЯешь этих строптивых танов и даешь мне  свободно  приносить  жертвы
Ѓогу; к тому же отец твой... Я не хочу остатьсЯ один с твоим отцом!..  џ  не
люблю его!
     - Ћтец мой уезжает по  делам  в  свое  графство,  -  заЯвил  ѓарольд  с
грустью, - и из нашего дома при тебе остаетсЯ только наша ћдифь!
     Љороль  побледнел  при  последних  словах,  которые  вмещали  упрек   и
утешение.
     - Љоролева ћдифь, - сказал он после недолгой паузы, - и кротка и добра;
от  нее  не  услышишь  слова  противоречиЯ;  она  избрала  себе  в   образец
целомудренную Ѓренду, как и Я, недостойный. Ќо, - продолжал король  голосом,
зазвучавшим против обыкновениЯ каким-то сильным чувством, -  можешь  ли  ты,
ѓарольд, человек вполне ратный, представить себе  муку  видеть  перед  собой
смертельного врага, того, из-за которого  целаЯ  жизнь  борьбы  и  страданий
превратилась в воспоминание, исполненное горечи и желчи?
     -  ЊоЯ  сестра  -  твой  враг?  -  воскликнул  граф  ѓарольд  с   живым
негодованием. - Ћна, котораЯ никогда не роптала на твое равнодушие и провела
всю юность в молениЯх за тебЯ и твой царский престол?.. ѓосударь, не во  сне
ли Я слышу эту речь?
     - Ќе во сне, чадо плоти! - ответил король с глубокой досадой. -  ‘ны  -
дары эльфов и не посещают таких людей, как ты... Љогда в цвете юности,  менЯ
силой заставили видеть перед  собой  молодость  и  красоту,  и  человеческие
законы и голос природы твердили безотвЯзно: "Ћни принадлежат тебе!"... разве
Я не почувствовал, что борьба была внесена в мое  уединение,  что  Я  кругом
опутан светскими обольщениЯми и что враг  человечества  сторожит  мою  душу?
ѓоворю тебе: вождь, ты не знаешь борьбы, которую Я вынес;  ты  не  одерживал
тех побед, которые мне пришлось одержать... €  ныне,  когда  борода  моЯ  уж
совсем поседела и близость смерти заглушила во мне все былые  страсти,  могу
ли Я без горечи и без чувства стыда смотреть на живое воспоминание пережитой
борьбы и искушений, дней, проведенных в мучительном воздержании от  пищи,  и
ночей, посвЯщенных бдению и молитвам?.. ’ех дней, когда  в  лице  женщины  Я
видел сатану?..
     Џри этой тЯжкой исповеди на лице ќдуарда разгорелсЯ румЯнец; голос  его
дрожал и звучал страшной ненавистью.  ѓарольд  смотрел  в  молчании  на  эту
перемену; он понЯл, что ему разоблачили тайну, котораЯ не раз сбивала его  с
толку, что ќдуард хотел стать выше человеческой преходЯщей любви, и  обратил
ее невольно в чувство ненависти, в воспоминание пытки.
     —ерез некоторое времЯ король совладал с расходившейсЯ бурей и  произнес
с величием:
     - Ћдни высшие силы должны были бы знать тайны семейной жизни...  что  Я
тебе сказал. ‘орвалось у менЯ невольно с Языка; сохрани это в сердце... …сли
нельзЯ уж иначе, так поезжай, ѓарольд; приведи свое  графство  в  надлежащий
порЯдок, не забывай храмов и старайсЯ вернутьсЯ поскорее ко мне... Ќу, а что
же ты скажешь насчет просьбы Ђльгара?
     - џ сильно опасаюсь, - отвечал ѓарольд, в котором справедливость всегда
торжествовала над личной  враждой,  -  что  если  не  уважить  его  законной
просьбы, он, пожалуй, прибегнет к чересчур  резким  мерам.  Ћн  вспыльчив  и
надменен, но зато храбр в сражении  и  любим  подчиненными,  которые  вообще
ценЯт открытый нрав. Ѓлагоразумно было бы  уделить  ему  долю  и  власти,  и
владений, не отнимаЯ их, конечно, у других, - тем более, что он  заслуживает
их, и отец его был тебе добрым слугой.
     - € пожертвовал более на пользу наших храмов, чем кто-либо из графов, -
добавил король. - Ќо Ђльгар не похож  на  своего  отца...  Ќо  мы,  впрочем,
подумаем о твоем совете. Ђ между тем, прощай, милый друг мой и брат!  Џришли
ко мне сюда торговца... „ревнейшее изображение в мире! Љакой ценный  подарок
длЯ только что оконченного, величавого храма!
 
 
         * —Ђ‘’њ Џџ’Ђџ * 
     ‘Њ…ђ’њ € ‹ћЃЋ‚њ
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ I
 
     ѓарольд, не повидавшись больше с ћдифью и не простившись даже с  отцом,
отправилсЯ в „унвичче, столицу своего  графства.  ‚  отсутствие  его  король
совершенно позабыл об Ђльгаре, а единственный  удел,  оставшийсЯ  свободным,
алчный ‘тиганд без труда выпросил себе. Ћбиженный Ђльгар на четвертый  день,
собрав всех вольных ратников, бродивших вокруг столицы, отправилсЯ в ‚аллис.
Ћн взЯл с собой и  дочь  свою  Ђльдиту,  которую  венец  валлийского  королЯ
утешил, может быть, в утрате прекрасного графа, хотЯ поговаривали  стороной,
будто она уже давно отдала сердце врагу своего отца.
     ћдифь,  выслушав  назидательное  увещание  от  королЯ,  возвратилась  к
•ильде; королева же не возобновлЯла более разговора о  вступлении  в  жрицы;
только при прощании она сказала:
     - „аже в самой юности может порватьсЯ  серебрЯнаЯ  струна  и  разбитьсЯ
золотой сосуд - в юности скорее даже, чем в зрелых летах; когда  почерствеет
твое сердце, ты с сожалением вспомнишь о моих советах.
     ѓодвин отправилсЯ в ‚аллис; все сыновьЯ его были  по  своим  уделам  и,
таким образом, ќдуард осталсЯ один со своими жрецами.
     ’ак прошло несколько месЯцев.
     ‘таринные английские короли имели обыкновение назначать три раза в  год
церемониальный съезд, на котором  они  поЯвлЯлись  в  короне;  это  было  25
декабрЯ, в начале весны и в середине лета. ‚се их дворЯнство  съезжалось  на
это торжество; оно сопровождалось роскошными пирами.
     ’ак и весной тысЯча  пЯтьдесЯт  третьего  года  ќдуард  принимал  своих
вассалов в ‚индзоре, и ѓодвин с сыновьЯми, и множество  других  высокородных
танов оставили свои поместьЯ и уделы, чтобы ехать к государю. ѓодвин  прибыл
сначала в свой лондонский дом, где должны были собратьсЯ сыновьЯ его,  чтобы
идти оттуда в королевский дворец с  подвластными  им  танами,  оруженосцами,
телохранителЯми, соколами, собаками и всеми атрибутами их высокого сана.
     ѓодвин сидел с женой в одной  из  комнат  дома,  выходившей  окнами  на
широкую ’емзу, и поджидал ѓарольда,  который  должен  был  приехать  к  нему
вечером.  ѓурт  поехал  встречать  любимого  брата,  а  ’остиг  и   ‹еофвайн
отправились в ‘оутварк испытывать собак, спустив их на медведЯ, приведенного
с севера несколько дней назад и отличавшегосЯ ужасной  свирепостью.  ЃольшаЯ
часть танов и телохранителей, молодых графов, ушла за ними, так что ѓодвин с
женой оставались одни. Њрачное облако заволокло лоб графа; он сидел у огнЯ и
смотрел задумчиво, как пламЯ мелькало посреди клубов дыма, который  врывалсЯ
в высокий дымовик, отверстие, прорубленное  на  самом  потолке.  ‚  огромном
графском доме было их целых три; следовательно, три комнаты, в которых можно
было разводить огонь посреди пола; все балки потолка были  покрыты  копотью.
Ќо зато в то времЯ, когда печи и трубы были мало  известны,  люди  не  знали
насморков, ревматизмов и кашлЯ, а дым предохранЯл их от различных  болезней.
“ ног ѓодвина лежала  его  стараЯ  любимаЯ  собака;  ей,  очевидно,  снилось
что-нибудь неприЯтное, потому что она по временам ворчала. Ќа спинке  кресла
графа сидел его любимый сокол; его перьЯ  от  старости  заметно  поредели  и
слегка ощетинились. Џол был плотно усеЯн мелкой осокой и душистыми  травами,
первенцами весны. ѓита сидела молча, подпираЯ свое надменное лицо  маленькой
ручкой, отличительным признаком датского  племени,  и  думаЯ  о  сыне  своем
‚ольноте, заложнике при норманнском дворе.
     - ѓита, - произнес граф, - ты была мне доброй, верной женой и дала  мне
крепких удалых сыновей, из которых одни приносили  нам  радость,  другие  же
скорбь; но горе и радость сблизили нас с тобой еще более,  несмотрЯ  на  то,
что, когда нас венчали, ты была в цвете молодости, а Я уже пережил ее лучшую
пору... и что ты  была  датчанка,  племЯнница,  а  ныне  доводишьсЯ  сестрой
королЯ; Я ж, напротив, саксонец и считаю всего два поколениЯ танов  в  своем
скромном роду.
     ѓита, тронутаЯ и удивленнаЯ этим порывом чувствительности,  чрезвычайно
редким в невозмутимом графе, очнулась из задумчивости и сказала тревожно:
     - џ боюсь, что супруг мой не совсем здоров, если говорит  со  мной  так
задушевно. 
     ѓраф слегка улыбнулсЯ.
     - „а, ты права, жена, - ответил он ей, - уж несколько недель, хотЯ Я не
говорил об этом ни полслова, чтобы не  пугать  тебЯ,  у  менЯ  шумит  как-то
странно в ушах, и Я иногда чувствую прилив крови к вискам.
     - Ћ, ѓодвин, милый муж! - воскликнула ѓита с непроизвольной  нежностью.
- Ђ Я, слепаЯ женщина, и не могла угадать причины твоей странной,  внезапной
перемены  в  обращении  со  мной!  Ќо  Я  завтра  же  схожу  к  •ильде:  она
заговаривает все людские недуги!
     - Ћставь •ильду в покое, пускай она врачует болезни молодых,  а  против
старости нет лекарств и волшебниц... ‚ыслушай менЯ, ѓита,  Я  чувствую,  что
нить моей жизни смоталась и, как сказала бы •ильда, "”юльгиЯ предвещает  мне
скорое расставание со всей моей  семьей"...  €так,  молчи  и  слушай.  Њного
великих дел совершил Я в прошедшем: Я венчал королей, Я воздвигал престолы и
стоЯл выше в Ђнглии, чем все графы и таны. Ќе хотелось бы мне,  ѓита,  чтобы
дерево, посаженное под громом и под бурей, орошаемое кровью, увЯло и засохло
после моей кончины.
     ѓраф умолк на минуту, но ѓита поднЯла  свою  гордую  голову  и  сказала
торжественно:
     - Ќе бойсЯ, что имЯ твое сотретсЯ с лица земли  или  род  твой  утратит
величество и могущество. ’ы стЯжал себе славу, Ѓог  дал  тебе  детей,  ветви
посаженного тобой дерева будут все зеленеть, озаренные  солнцем,  когда  мы,
корни его, сделаемсЯ достоЯнием тлениЯ.
     - ѓита, ты говоришь, как дочь  королей  и  мать  отважных  витЯзей,  но
выслушай менЯ, потому что тоска рвет мне на части душу.  €з  наших  сыновей,
старший, увы!.. изгнанник, он, некогда прекрасный и отважный наш  ‘вен...  Ђ
твой  любимец  ‚ольнот  -  заложник  при  дворе  врага  нашего  дома.   ѓурт
чрезвычайно кроток, но Я  смело  предсказываю,  что  он  будет  со  временем
знаменитым вождем: кто всех скромнее дома - смелее всех в боЯх; но  ѓурт  не
отличаетсЯ глубиной ума, а она необходима в это смутное  времЯ;  ‹еофвайн  -
легкомыслен, а ’остиг, к сожалению, слишком зол и  свиреп.  €так,  жена,  из
шести сыновей один ѓарольд, твердый точно так, как ’остиг,  и  кроткий  так,
как ѓурт, наследовал ум и способности отца. …сли король  останетсЯ,  как  он
был до сих пор, не  совсем  благосклонным  к  своему  родственнику,  ќдуарду
ќтелингу, кто же будет стоЯть...
     ѓраф не докончил фразы, осмотрелсЯ кругом и потом продолжал:
     - Љто будет стоЯть ближе к саксонскому  престолу,  когда  менЯ  уже  не
станет, как ѓарольд -  любовь  и  опора  сеорлей  и  гордость  наших  танов?
ѓарольд, Язык которого никогда не робел в собраниЯх ‚итана и оружие которого
не знало поражениЯ?
     ‘ердце ѓиты забилось, и щеки запылали самым Ярким румЯнцем.
     - Ќо, - продолжал ѓодвин, - не столько Я боюсь  наших  внешних  врагов,
сколько зависти родственников. Џри ѓарольде стоит ’остиг, алчный  к  наживе,
но вовсе неспособный удержать захваченное...
     - Ќет, ѓодвин, ты ..клевещешь на своего красивого и удалого сына.
     - †ена! - воскликнул граф с угрозой в глазах. - ‘лушай и повинуйсЯ!  Ќе
много слов успею Я произнести на земле! Љогда ты прекословишь, то кровь бьет
мне в виски, и глаза застилаютсЯ непроглЯдным туманом...
     - Џрости менЯ, мой муж! - проговорила ѓита.
     - џ не раз упрекал себЯ, что в детстве наших сыновей Я не  мог  уделить
хотЯ несколько времени на то,  чтобы  следить  за  их  образованием!  ’ы  же
слишком гордилась их внешними достоинствами, чтобы наблюдать  за  внутренним
развитием их сил!.. —то было мЯгче воска, - стало твердо, как сталь! ‚се  те
стрелы, что мы ронЯем небрежно, судьба, наша противница, собирает в  колчан;
мы сами вооружили ее против  себЯ  и  поэтому  должны  поневоле  заслонЯтьсЯ
щитом! Џотому, если ты переживешь менЯ и если,  как  Я  предугадываю,  между
ѓарольдом и ’остигом начнетсЯ тотчас распрЯ... заклинаю тебЯ памЯтью прошлых
дней и твоим уважением к моей  темной  могиле,  считать  разумным  все,  что
порешит ѓарольд. Љогда не станет ѓодвина, то слава его  дома  будет  жить  в
этом сыне... Ќе забывай же слов моих. ’еперь же, пока еще  не  смерклось,  Я
пройдусь по рЯдам,  поговорю  с  торговцами  и  выборными  ‹ондона,  польщу,
кстати, их женам... Ѓуду до конца  всегда  предусмотрительным  и  бдительным
ѓодвином.
     Ћн  тут  же  встал  и  вышел   привычной   твердой   поступью;   собака
встрепенулась и кинулась за ним, а его слепой сокол повернулсЯ к дверЯм,  но
не тронулсЯ с места.
     ѓита склонила голову и смотрела задумчиво на  багровое  пламЯ,  которое
мелькало иногда сквозь голубой дым, размышлЯЯ о том, что ей высказал муж.
     Џрошло с четверть часа после выхода ѓодвина,  когда  дверь  отворилась;
ѓита поднЯла голову, думаЯ, что идет кто-нибудь из  ее  сыновей,  но  вместо
того увидела •ильду; две девушки несли за ней небольшой  Ящик.  ‚ала  велела
знаком опустить его  к  ногам  ѓиты,  после  чего  служанки  с  почтительным
поклоном удалились из комнаты.
     ‚ ѓите жили еще суевериЯ ее предков, датчан; ею  овладел  испуг,  когда
она увидела перед собой валу и пламЯ озарило всегда холодное, спокойное лицо
•ильды и черную одежду. Ћднако же,  несмотрЯ  на  свои  суевериЯ,  ѓита,  не
получившаЯ почти образованиЯ и вместе с ним и средств развлекать свою скуку,
любила  посещениЯ  своей  почтенной  родственницы.  Ћна  любила   переживать
улетевшую молодость в беседах о диких нравах и мрачных обрЯдах датчан;  само
чувство  страха  имело  длЯ  нее  особенную  прелесть,  которую  имеют   длЯ
малолетних детей сказки о мертвецах.
     Ћправившись от первого  испуга,  она  пошла  поспешно  навстречу  своей
гостье и сказала приветливо:
     - Џриветствую тебЯ? ‡ноен нынешний день, и путь до нас  далек!  Џрежде,
чем предложить тебе закуску и вино, позволь мне приготовить тебе  сейчас  же
ванну и освежить тебЯ: купание  полезно  длЯ  пожилых  людей,  как  сон  длЯ
молодых.
     Ќо •ильда отвечала отрицательным жестом.
     - џ сама дарю сон и готовлю купаниЯ в обителЯх  ‚алгаллы,  -  возразила
она. - ‚але не нужны ванны, которыми смертные освежают себЯ; вели мне подать
пищу и вина... садись на свое место, королевскаЯ внучка, благодари богов  за
прожитое прошедшее, которое одно принадлежало тебе.  ЌастоЯщее  не  наше,  а
будущее не даетсЯ даже во сне;  прошедшее  -  наша  собственность,  и  целаЯ
вечность не может отменить  ни  одной  радости,  которую  дало  нам  летЯщее
мгновение.
     ‚ала села в большое кресло  ѓодвина,  оперлась  на  волшебный  посох  и
молчала несколько минут, погрузЯсь в размышлениЯ.
     - ѓита, - сказала она наконец, - где же теперь твой муж? џ пришла сюда,
чтобы пожать ему руку и взглЯнуть в глаза его.
     - Ћн ушел в торговые рЯды, а сыновей нет дома; ѓарольд должен  приехать
с наступлением вечера.
     …два приметнаЯ улыбка мелькнула на губах валы, но сменилась  немедленно
выражением печали.
     - ѓита, - сказала она, говорЯ с расстановками,  -  ты,  верно,  помнишь
Ѓельсту, страшную деву ада? ’ы,  верно,  ее  видала  или  слыхала  о  ней  в
молодости?
     - Љонечно, - ответила с содроганием ѓита. - џ видела ее однажды,  когда
она во времЯ сильной бури гнала перед собой свои мрачные стада... Ђ отец мой
видел ее незадолго до  смерти;  она  мчалась  по  воздуху  верхом  на  седом
волке... Љ чему этот вопрос?
     - Ќе странно ли, -  продолжала  •ильда,  уклонЯЯсь  от  ответа,  -  что
древние Ѓельста, ѓейдра и ѓулла,  волчьи  наездницы,  пожирательницы  людей,
успели проникнуть в самые тайники чародейства, хотЯ употреблЯли их на гибель
человечества? џ же старалась проникнуть в сокровенное будущее,  -  вопрошала
норн, отнюдь не длЯ того, чтобы вредить врагам,  а  единственно  -  с  целью
узнать участь близких душ, и мои предвещаниЯ сбылись только  на  горе  и  на
погибель их!
     - Љак же это,  сестра?  -  спросила  ее  ѓита  с  ужасом,  смешанным  с
невольным восхищением, пододвигаЯсь к вале. - ‚едь ты  же  предсказала  наше
победоносное возвращение в Ђнглию, и все это сбылось!.. Џотом  ты  предрекла
(и лицо ѓиты засиЯло от гордости), что на челе ѓарольда засиЯет со  временем
королевский венец!
     - Џервое предсказание действительно сбылось, но... - и •ильда, взглЯнув
на принесенный ларчик, продолжала потом как будто про себЯ:  -  Ђ  этот  сон
ѓарольда? —то предвещает он?.. ђуны не повинуютсЯ мне и  мертвые  молчат.  џ
вижу впереди только сумрачный день, в котором любимаЯ им девушка  будет  уже
навеки принадлежать ему... Ђ далее... все мрак, густой  и  непроглЯдный.  Ќе
говори же, ѓита, времЯ вдвое тЯжелее надмогильного камнЯ давит сердце мое.
     Ќастало гробовое молчание. Џотом  вала,  указываЯ  на  багровое  пламЯ,
заговорила снова:
     - ‚смотрись в эту борьбу между огнем и дымом! „ым взвиваетсЯ  в  воздух
серыми  клубами  и  вырываетсЯ  на  волю,  чтобы   слитьсЯ   с   блуждающими
разорванными тучами. Њы можем проследить его от минуты  рождениЯ  до  минуты
падениЯ... ‘ недр пламени  до  ниспаданиЯ  его  в  виде  дождЯ.  ‚се  то  же
совершаетсЯ с  человеческим  разумом,  который  тот  же  дым;  он  стремитсЯ
отуманить наш взглЯд  и  возноситсЯ  затем  только  длЯ  того,  чтобы  потом
испаритьсЯ! ЏламЯ горит, пока не  истощитсЯ  топливо,  а  потом  исчезнет  -
неизвестно куда. Ќо хотЯ мы не видим его, оно живет в воздухе, скрываетсЯ  в
камнЯх, навертываетсЯ на иссохшие стебли, и одно прикосновение зажигает его;
оно играет на болотах, собираетсЯ  на  небе,  грозит  нам  везде  молнией...
согревает воздух... оно - жизнь нашей жизни, стихиЯ всех стихий. ѓита! Ћгонь
живет, когда наш взглЯд не может уловить его жизни, он горит и исчезает,  но
не подвластен смерти.
     ‚ала снова замолкла, и опЯть  обе  женщины  стали  смотреть  на  пламЯ,
которое играло на мрачном лице ѓиты и на Ясном, величественном  и  спокойном
лице задумчивой пророчицы.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ II
 
     ѓарольд въехал в ‹ондон  и,  отправив  дружину  впереди  себЯ  к  отцу,
своротил к римской вилле. Џрошло  несколько  месЯцев  после  его  последнего
свиданиЯ с ћдифью; он не имел о ней известий. €звестиЯ в то времЯ  приходили
с трудом; они приносились нарочными  гонцами  или  через  прохожих,  или  же
переходили просто из уст в уста. Џосреди своих сложных  непрерывных  занЯтий
ѓарольд безуспешно старалсЯ забыть девушку, жизнь которой - он знал это  без
всЯких предсказаний - была неразрывно свЯзана  с  его  жизнью.  ЏрепЯтствиЯ,
которые он признавал в душе вполне несправедливыми, хотЯ и покорЯлсЯ  им  из
видов честолюбиЯ, развивали сильнее чувство этой единственной любви всей его
жизни,  страсти,  котораЯ  нередко,  помимо  его  ведома,  вдохновлЯла   его
стремлениЯ к славе и сливалась со всеми его мечтаниЯми о могуществе.
     Љак ни отдаленна, как ни темна была надежда его жизни, она  не  угасала
ни на  один  момент.  ‡аконным  наследником  королЯ  ќдуарда  был  один  его
родственник, проживавший всегда при германском дворе, человек очень добрый и
уже давно женатый; слабое же здоровье королЯ ќдуарда не обещало ему  долгого
царствованиЯ. ѓарольд сильно надеЯлсЯ, что подобный преемник  его  верховной
власти,  дорожа  сыном  ѓодвина,  как  опорой  трона,  выпросит   у   жрецов
разрешение, которого не  желал  ќдуард  и  которое  могло  вызватьсЯ  только
царским ходатайством.
     ѓарольд подъезжал к вилле с этой сладкой надеждой и в то  же  времЯ  со
страхом, чтобы сама ћдифь не разбила ее своим вступлением  в  жрицы,  и  его
сердце билось то тревожно, то радостно.
     Ћн достиг зданиЯ виллы в ту минуту, как солнце, склонЯЯсь уже к западу,
Ярко освещало грубые и темные столбы друидского капища; у жертвенника, как и
несколько месЯцев назад, сидела ћдифь.
     Ћн соскочил с конЯ, пустил его на траву, а сам взбежал  на  холм.  ’ихо
прокралсЯ он сзади к молодой девушке и споткнулсЯ  нечаЯнно  о  надмогильный
камень саксонского героЯ. Ќо привидение рыцарЯ, созданное, быть  может,  его
воображением, и виденный им сон давно уже изгладились из памЯти ѓарольда;  в
сердце не оставалось суеверного страха, и все силы его после долгой  разлуки
излились в одном слове: "„орогаЯ ћдифь!"
     „евушка  вздрогнула,  обернулась  и  кинулась  стремительно  в  объЯтиЯ
ѓарольда.
     —ерез некоторое времЯ ћдифь тихонько высвободилась из рук своего  друга
и прислонилась к жертвеннику.
     ‘ тех пор, как ѓарольд видел ее в  последний  раз  в  покоЯх  королевы,
ћдифь сильно изменилась: она стала бледна и сильно похудела. ‘ердце ѓарольда
сжалось при взглЯде на нее.
     - ’ы тосковала, беднаЯ, - произнес он печально, - а Я,  всегда  готовый
пролить всю свою кровь, чтобы дать тебе счастье, был далеко отсюда!.. џ  был
даже, может быть, причиной твоих слез?
     - Ќет, ѓарольд, - отвечала очень кротко ћдифь.  -  ’ы  не  был  никогда
причиной моей горести, но всегда утешением... Ќо Я была больна...  и  •ильда
напрасно истощала свои руны и чары. ’еперь мне стало лучше, с тех  пор,  как
возвратилась желаннаЯ весна, и Я любуюсь по-прежнему свежими цветами, слушаю
пение птичек.
     - Ћна тебЯ не мучила своими увещаниЯми отказатьсЯ от света?
     - Ћна?.. Ћ, нет, ѓарольд... менЯ терзало горе... ѓарольд, возврати  мне
данное мной  слово!  Ќаступило  уж  времЯ,  о  котором  твердила  мне  тогда
королева... џ желала бы крыльев, чтобы улететь далеко и найти там покой.
     - ’ак ли это, ћдифь? Ќайдешь ли ты покой  там,  где  мысль  о  ѓарольде
будет тЯжким грехом?
     - џ никогда не буду считать ее грехом. ђазве сестра твоЯ не  радовалась
за тех, кого она любила?
     - Ќе говори ты мне никогда о сестре!  -  сказал  он,  стиснув  зубы.  -
‘мешно твердить о жертвах длЯ того человека, чье сердце ты  сама  разрываешь
на части!.. ѓде •ильда?.. џ желал бы видеть ее немедленно.
     - Ћна пошла к отцу твоему с какими-то подарками, и  Я  вышла  на  холм,
чтобы встретить ее при возвращении.
     ѓраф сел около девушки, схватил ее руку и  говорил  с  ней.  ‘  горечью
замечал он, что мысль об одинокой, уединенной жизни запала в  ее  сердце,  и
что его присутствие не могло разогнать ее глубокой грусти;  казалось,  будто
молодость оставила ее, и наступило времЯ, когда она могла сказать  с  полным
сознанием: "Ќа земле нет уж радостей!"
     Ќикогда не видел он ее в подобном настроении духа; ему было и  грустно,
и горько, и досадно! Ћн встал, чтобы  удалитьсЯ;  рука  ее  была  холодна  и
безжизненна, и по телу ее пробегала заметно нервнаЯ дрожь.
     - Џрощай, ћдифь, - сказал он. - Љогда Я возвращусь наконец из ‚индзора,
то буду жить опЯть в своем старом поместье; мы будем снова видетьсЯ.
     ћдифь склонила голову и прошептала какие-то неуловимые слова.
     ѓарольд сел на конЯ и отправилсЯ в  город.  “далЯЯсь  от  пригорка,  он
несколько раз обернулсЯ назад, но  ћдифь  сидела  неподвижно  на  месте,  не
поднимаЯ глаз. ѓраф не видел тех жгучих неудержимых слез, которые  текли  по
лицу бедной девушки, не слыхал ее голоса, взывающего с чувством  невыразимой
скорби: "‚оден! Џошли мне силу победить мое сердце!"
     ‘олнце давно зашло, когда ѓарольд подъехал к  дому  отца.  ‚округ  были
рассеЯны дома и шалаши мастеров и торговцев. ѓрафский же дом тЯнулсЯ  вплоть
до  берега  ’емзы;  к  нему  прилегало  множество  очень  низких  деревЯнных
строений, грубых и  безобразных,  в  которых  помещалось  множество  храбрых
ратников и старых верных служителей.
     ѓарольд был встречен радостными приветствиЯми нескольких  сотен  людей,
из которых каждый оспаривал честь поддержать ему  стремЯ.  Ћн  прошел  через
сени, где толпилось немалое количество народа, и вошел быстро в комнату, где
застал •ильду, ѓиту и старика отца, только  что  возвратившегосЯ  из  своего
обхода.
     “важение к родителЯм было одним их самых выдающихсЯ свойств саксонского
характера, как, напротив  того,  непочтение  к  ним  -  капитальным  пороком
характера норманнов. ѓарольд подошел почтительно к отцу. ‘тарый граф положил
ему руку на голову и благословил его, а потом поцеловал в щеку и в лоб.
     - Џоцелуй же и ты менЯ, милаЯ матушка! - проговорил ѓарольд, подойдЯ  к
креслу ѓиты.
     - Џоклонись •ильде, сын, - сказал старый ѓодвин,  -  она  принесла  мне
сегоднЯ подарок; но дождалась тебЯ, чтобы передать его на твое попечение. Ќа
тебЯ возлагаетсЯ обЯзанность хранить этот заветный ларчик и  открыть  его...
ѓде и когда, сестра?
     - ђовно на шестой день по прибытии твоем в палаты  королЯ,  -  ответила
пророчица. - Ћтворивши его, вынь из него одежду, сотканную длЯ графа ѓодвина
по приказанию •ильды... Ќу, ѓодвин, Я пожала тебе искренно руку, взглЯнула в
глаза твои, и мне пора домой.
     - Ќет, это невозможно, - возразил гостеприимный граф. - ‘амый смиренный
путник имеет всегда право провести у менЯ сутки и требовать себе  и  пищу  и
постель; неужели же ты способна оскорбить нас и  уйти,  не  присев  к  нашей
семейной трапезе и не принЯвши даже ночлега в моем доме?.. Њы старые друзьЯ,
прожили вместе молодость, и твое лицо оживлЯет во мне воспоминание  прежних,
исчезнувших времен.
     Ќо  •ильда  покачала  отрицательно  головой  с   выражением   дружеской
нежности, тем более заметным, что оно проЯвлЯлось в ней чрезвычайно редко  и
было несовместимо с ее строгим характером. ‘леза смЯгчила взор ее  и  резкое
очертание губ.
     - ‘ын ‚ольнота, - проговорила она ласково, - не под твоим кровом должен
обитать вещий ворон. ‘о вчерашнего вечера  Я  не  вкушала  пищи,  и  сон  не
сомкнет моих глаз в эту ночь. Ќе бойсЯ, мои люди прекрасно вооружены,  да  к
тому же не родилсЯ еще  тот  человек,  который  посЯгнул  бы  на  могущество
•ильды.
     ‚зЯв за руку ѓарольда, она отвела его несколько  в  сторону  и  шепнула
ему:
     - џ желала бы поговорить с тобой до моего ухода! 
     Љогда •ильда дошла до порога приемной, она три раза срЯду обмахнула его
своим волшебным посохом, приговариваЯ на датском Языке:

     ЊотайсЯ с клубка нитка, 
     ЊотайсЯ без узлов,
     Ќаступит час отдыха от трудов 
     € мир после волнений.

     - ЏогребальнаЯ песнЯ! - проговорила ѓита, побледнев от ужаса.
     •ильда и ѓарольд прошли безмолвно сени, где служители валы с оружием  и
факелами вскочили быстро  с  лавок;  они  вышли  во  двор,  где  лихой  конь
пророчицы фыркал от нетерпениЯ и бил копытом землю.
     •ильда остановилась посередине двора и сказала ѓарольду:
     - Ќа закате расстаемсЯ и на закате же снова увидимсЯ... ‘мотри:  солнце
зашло, загораютсЯ звезды, тогда взойдет звезда еще  больше  и  Ярче!  Љогда,
открыв ларчик, ты вынешь из него готовую одежду, вспомни тогда  о  •ильде  и
знай, что она будет стоЯть в эту минуту над  могильной  насыпью  саксонского
рыцарЯ... € из этой могилы взойдет и загоритсЯ длЯ тебЯ зарЯ будущего.
     ѓарольду хотелось поговорить с ней о ћдифи;  но  какой-то  необъЯснимый
страх овладел его сердцем и сковал Язык его; он стоЯл  безмолвно  у  широких
ворот деревЯнного дома. ‚округ горели факелы и  разливали  свет  на  суровое
лицо •ильды. Ќо светочи и слуги исчезли уже во  мраке,  а  он  еще  стоЯл  в
раздумье у ворот, пока ѓурт не разбил его оцепенениЯ,  подъехав  и  сойдЯ  с
запыхавшейсЯ лошади. Ћн обнЯл ѓарольда и сказал ему ласково:
     - Љак это мы разъехались; зачем ты услал вперед свою дружину?
     - џ расскажу тебе все это после, ѓурт, а теперь скажи мне:  не  был  ли
отец болен? ‹ицо его жестоко беспокоит менЯ.
     -  Ћн  не  жаловалсЯ  ни  на  какую  боль, - ответил ему ѓурт, невольно
пораженный  этой неожиданностью, - но Я припоминаю, что в последнее времЯ он
очень  изменилсЯ;  он  стал  часто  гулЯть и брал с собой собаку или старого
сокола.
     ѓарольд пошел назад, глубоко опечаленный;  он  застал  отца  в  той  же
приемной зале, в тех же парадных креслах. Џо правую руку его сидела ѓита,  а
несколько ниже - ’остиг и ‹еофвайн,  которые  вернулись  прЯмо  с  медвежьей
травли и шумно разговаривали. ‚округ толпились таны. ѓарольд не спускал глаз
с лица старого графа и  заметил  с  испугом,  что  он  не  обращал  никакого
вниманиЯ на этот шум и говор  и  сидел,  склонив  голову  над  своим  старым
соколом.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ III
 
     ‘ тех пор, как на английский  престол  вступил  дом  ‘ердика,  ни  один
вассал не въезжал еще с такой пышностью в ‚индзор, с  какой  ЯвилсЯ  ѓодвин.
‚се таны, любившие Ђнглию, присоединились к его свите, обрадовавшись  случаю
доказать ему свое уважение. ЃольшаЯ  часть  из  них,  конечно,  состоЯла  из
стариков, так как молодые люди все еще были привержены к норманнам.  „руидов
почти не было: они придерживались монашеских обычаев норманнов  и  разделЯли
негодование ќдуарда на ѓодвина за его приверженность к саксонской  церкви  и
за то, что он не основал ни одного храма. ‘о старым эрлом ехали только самые
просвещенные друиды,  поступавшие  по  убеждению,  а  не  ханжи  старавшиесЯ
казатьсЯ лучше, чем они были.
     ‚ двух милЯх от великолепного виндзорского дворца стоЯло грубое здание,
выстроенное из дерева  и  римских  кирпичей,  тут  же  находилсЯ  и  недавно
отстроенный храм.
     “слышав топот коней въезжавшей на двор свиты  ѓодвина,  король  прервал
свои благочестивые размышлениЯ над изображениЯми северных богов и  обратилсЯ
к окружающим его жрецам с вопросом:
     - —то это за рать вступает в ворота нашего дворца в это мирное времЯ?
     Љакой-то жрец посмотрел в окно и доложил со вздохом:
     -  „а,  государь;  во  двор,  действительно,   въезжает   целаЯ   рать,
предводительствуемаЯ твоими и нашими врагами!
     - ‚о-первых, - пробормотал ученый  старец,  с  которым  мы  уже  раньше
познакомили читателЯ, - ты,  вероЯтно,  подразумеваешь  под  словом  "враги"
безбожного графа ѓодвина и его сыновей?
     Љороль нахмурил брови.
     - Ќеужели они притащили с собой такую громадную свиту? - заметил он.  -
ќто скорее походит на кичливость противника, чем на преданность вассала.
     - Ђх! - сокрушалсЯ один из жрецов, - Я опасаюсь,  что  эти  люди  хотЯт
нанести нам вред; они очень способны...
     - Ћткиньте  опасениЯ!  -  возразил  ќдуард  с  величавым  спокойствием,
заметив, что гости его побледнели от страха; хотЯ он был вообще  и  слаб,  и
нерешителен, но его нельзЯ было назвать трусом.
     - Ќе бойтесь за менЯ, отцы мои, - продолжал он решительно, -  Я  твердо
уповаю на милосердие Ѓожье.
     †рецы перемигнулись с насмешливой улыбкой: они боЯлись не за его особу,
а лично за себЯ.
     Ђльред,  эта  единственнаЯ  и  сильнаЯ  опора   быстро   разрушавшегосЯ
саксонского Язычества, вмешалсЯ в разговор:
     - Ќе очень-то честно с вашей  стороны,  братьЯ,  чернить  тех,  которые
заботЯтсЯ доказать всеми способами усердие к  государю;  лучше  всех  должен
быть  отличен  королем  тот,  кто   приводит   к   нему   наибольшее   число
верноподданных.
     - ‘ твоего позволениЯ, брат Ђльред,  -  перебил  его  ‘тиганд,  имевший
основание не заступатьсЯ за ѓодвина, -  каждый  верноподданный  приносит  со
своей  личностью  и  голодный  желудок,   который,   разумеетсЯ   приходитсЯ
наполнЯть, а ведь король не может растратить  всю  свою  казну  на  голодных
гостей. …сли бы Я осмелилсЯ, то Я бы посоветовал  своему  государю  обмануть
ожиданиЯ  хитрой  лисицы  ѓодвина,   которому   так   хочетсЯ   похвастатьсЯ
значительным числом своих приверженцев на королевском пире
     - џ понимаю, что ты хочешь сказать, отец мой! - проговорил король. -  €
одобрЯю мысль твою. ќтому дерзкому графу не придетсЯ торжествовать:  мы  ему
докажем, что он напрасно кичитсЯ своей громадной свитой  приверженцев.  Ќаше
нездоровье послужит предлогом не ЯвлЯтьсЯ на пир... „а к чему эти  пиршества
именно  в  этот  день?..  ќто  совершенно  излишне...  ѓюголайн,  предупреди
ѓодвина, что мы будем поститьсЯ до вечерней звезды и  тогда  подкрепим  наше
бренное тело Яйцами, хлебом и рыбой. Џопроси его с сыновьЯми  разделить  эту
скромную трапезу с нами.
     Љороль откинулсЯ на спинку  кресла  с  каким-то  глухим  смехом.  †рецы
употребили все силы, чтобы подражать ему,  между  тем  как  ѓюголайн,  очень
обрадованный тем, что избавилсЯ от приглашениЯ к "скромной трапезе", выходил
из приемной.
     - ѓодвину и сыновьЯм его все-таки оказана честь, -  заметил  Ђльред  со
вздохом, - но зато остальные графы  и  таны  будут  сожалеть  об  отсутствии
королЯ на пиру.
     - џ отдал приказание: оно должно исполнитьсЯ! -  отвечал  ќдуард  очень
сухо и холодно.
     - Ђ молодые графы претерпЯт унижение! - заметил один жрец с глубочайшим
злорадством. - ‚место того, чтобы сидеть за  столом  нарЯду  с  королем,  им
придетсЯ прислуживать ему в качестве простых слуг.
     - ‚о-первых, - произнес тот же ученый жрец, - хотелось  бы  мне  видеть
это со стороны!.. ќтот  ѓодвин,  действительно,  очень  опасный  человек!  џ
советую королю не забывать об участи, постигшей его брата.
     Љороль с невольным ужасом вздрогнул и закрыл лицо руками.
     - Љак ты смеешь напоминать  об  этом  злодеЯнии!  -  воскликнул  Ђльред
негодующим голосом. - ђазве ты можешь  говорить  с  такой  уверенностью  при
отсутствии улик?
     - “лик! - повторил глухим голосом король. -  ’от,  кто  не  содрогаетсЯ
перед  убийством,  тот  не  отступит,  конечно,  и   перед   вероломством!..
Џоложительных  доказательств,  конечно,  не  представлено,  зато  ѓодвин  не
выдержал ни одного искуса на так называемом грозном божьем суде; нога его не
переступила через борозду плуга, а рука не хватала  каленого  железа...  „а,
почтенный отец, ты напрасно напомнил об этом  кровавом  случае!..  ѓлЯдЯ  на
личность ѓодвина, мне все будет казатьсЯ, что Я вижу  за  ней  окровавленный
труп Ђльфреда!
     Љороль встал взволнованный и  стал  ходить  по  комнате.  Џотом  махнул
рукой, даваЯ знать, что аудиенциЯ окончена.
     ‚се тотчас же  ушли,  исключаЯ  Ђльреда,  который  подошел  тихонько  к
ќдуарду.
     - Џрогони от себЯ эти мрачные мысли, государь! - сказал он ему  кротко.
- Џрежде, чем ты обратилсЯ к ѓодвину за поддержкой и  повенчалсЯ  с  дочерью
его, тебе было известно, что его винило и что его оправдывало. ’ы знал,  что
твоЯ чернь его подозревала, а дворЯнство твое оправдало.  ’еперь  уж  поздно
выказывать ему такое недоверие, тем более, что времЯ его близитсЯ уж к концу
     - ѓм! ’ы хочешь сказать, чтобы Я предоставил Ѓогу вершить над ним  суд:
пусть же будет по-твоему! - ответил король.
     Ћн круто повернулсЯ, и это обстоЯтельство заставило  Ђльреда  удалитьсЯ
из комнаты.
     ’остиг  страшно  неистовствовал,  когда  выслушал  весть  ѓюголайна,  и
перестал кипЯтитьсЯ только благодарЯ строгому приказу отца. Ќо  старый  граф
долго не мог забыть, что ’остиг  издевалсЯ  над  ѓарольдом,  что,  вот  мол,
могущественному графу ѓарольду придетсЯ прислуживать как простому  слуге.  ‘
тЯжелым сердцем вошел ѓодвин к королю ќдуарду и был принЯт им сухо.
     Џод королевским балдахином стоЯли два кресла: длЯ королЯ и  ѓодвина,  а
’остиг,  ‹еофвайн,  ѓурт  и  ѓарольд  должны  были  поместитьсЯ   за   ними.
„ревнесаксонский обычай требовал, чтобы  молодые  прислуживали  старикам,  а
вожди - королЯм,
     ѓодвин, уже выведенный из терпениЯ  давешней  сценой  между  сыновьЯми,
огорчалсЯ еще более при виде холодности своего государЯ. Ћчень  естественно,
что человек всегда чувствует  некоторую  привЯзанность  к  тем,  которым  он
оказывал услуги; ѓодвин же возвел ќдуарда на трон, и никто не  мог  обвинить
его в непочтительности к королю. ЌесмотрЯ на то,  что  власть  ѓодвина  была
очень велика, едва ли кто-нибудь решилсЯ утверждать, что длЯ Ђнглии было  бы
хуже,  если  бы  ѓодвин  сильнее  влиЯл  на  королЯ,  а  жрецы  и   норманны
пользовались бы меньшей милостью €споведника.
     €так, гордое сердце старого графа  страдало  невыразимо  в  эту  минуту
ѓарольд, особенно сильно любивший отца, наблюдал за мельчайшими переменами в
лице его; он видел, что оно покрылось ненормальным и зловещим румЯнцем и что
старик делает над собой невероЯтные усилиЯ, чтобы вызвать на лице  спокойную
улыбку.
     Љороль отвернулсЯ и потребовал  вина.  ѓарольд  поспешил  поднести  ему
кубок, причем поскользнулсЯ одной ногой, но все-таки устоЯл на  другой,  что
подало ’остигу повод поглумитьсЯ над неловкостью брата.
     ѓодвин заметил это и, желаЯ дать обоим  сыновьЯм  легкий  урок,  сказал
добродушно:
     - ‚идишь, ѓарольд, как одна нога выручила другую; так-то  и  один  брат
должен помогать другому! 
     ќдуард поднЯл голову.
     - „а, так-то помогал бы теперь и мне Ђльфред, если бы ты не лишил  менЯ
этой помощи, ѓодвин, - проговорил король.
     ќтих слов было достаточно, чтобы  переполнить  меру  терпениЯ  ѓодвина;
щеки его покрылись еще гуще румЯнцем, и глаза налились кровью.
     - Ћ, ќдуард! - воскликнул он. - ’ы уж не в первый раз намекаешь на  то,
что Я сгубил Ђльфреда! 
     Љороль не дал ответа.
     - Џусть же Я подавлюсь этой крошкой хлеба, - воскликнул громким голосом
ѓодвин, - если Я виноват