
     ѓодвин стоЯл на месте неподвижно, как статуЯ, закрыв лицо плащом.
     ѓарольд смотрел печально в глаза членам собраниЯ:  их  лица  предвещали
суровый приговор.
     ѓурт прижалсЯ к ѓарольду.
     ‚сегда веселый и беспечный ‹еофвайн был на этот раз мрачен как ночь.
     ‚ольнот был страшно бледен. ’олько  ’остиг  играл  совершенно  спокойно
золотой цепочкой.
     €з одной лишь груди излетел тихий стон.  Ћдин  только  Ђльред  проводил
добрым чувством обвиненного ‘вена.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ IV
 
     „остопамЯтный суд кончилсЯ повторением приговора над ‘веном и возвратил
ѓодвину и его сыновьЯм все их прежние почести и  прежние  владениЯ.  ‚ина  в
распре и смутах  пала  на  чужеземцев,  и  все  они  подверглись  немедленно
изгнанию,  за  исключением  маленького  числа  оруженосцев,  как,  например,
ѓумфреЯ, петушьЯ нога, и ђичарда, сына ‘кроба.
     ‚озвращение  в  Ђнглию  даровитого  и  могущественного   дома   ѓодвина
немедленно оказало благотворное влиЯние  на  ослабленные  в  его  отсутствие
бразды правлениЯ. Њакбет, услышав об этом, затрепетал  в  своих  болотах,  а
ѓриффит валлийский зажег вестовые огни по горам и  скалам.  ѓраф  ђольф  был
изгнан только длЯ виду, в угождение общественному  мнению.  Љак  родственник
ќдуарда, он вскоре не только получил позволение возвратитьсЯ, но даже  снова
был назначен правителем марок и отправилсЯ туда  с  громадным  числом  войск
против валлонов, которые не переставали делать набеги на границы и почти уже
завоевали их. ‘аксонские рыцари заменили бежавших  норманнов.  ‚се  остались
довольны этим  переворотом, только король тосковал сердечно  о  норманнах  и
был, вдобавок, принужден возвратить нелюбимую супругу-англичанку.
     Џо  обычаю  того  времени  ѓодвина  обЯзали  представить  заложников  в
обеспечение своей верности. Ћни были избраны из его семейства, и  выбор  пал
на сына его ‚ольнота и ѓакона, сына ‘вена.
     Ќо так как, вообще, ЂнглиЯ перешла в руки ѓодвина, залог не  достиг  бы
предположенной  цели,  оставаЯсь  в  хранении  €споведника,  поэтому  решили
держать заложников при норманнском дворе, пока король, уверившись в верности
и преданности их родных, не позволит им возвратитьсЯ домой... ђоковой  залог
и роковой хранитель.
     —ерез несколько дней после переворота, когда мир и порЯдок воцарились и
в городе и во всей стране, •ильда стоЯла на закате солнца, одна у  каменного
жертвенника ’ора.
     ЃагрЯный, тусклый солнечный шар опускалсЯ все ниже за горизонт, посреди
золотистых прозрачных облаков. Љругом не видно было  ни  одной  человеческой
души,  кроме  высокой,  величественной  валы  у  рунического  жертвенника  и
друидского кромлеха. Ћна опиралась обеими руками на  свой  волшебный  посох.
Њожно было подумать, судЯ по ее позе, что она ждет  кого-то  или  во  что-то
вслушиваетсЯ. Ќикто не поЯвлЯлсЯ  на  пустынной  дороге,  а  она,  очевидно,
заслышала шаги:  ее  зрение  и  слух  были  великолепны.  Ћна  улыбнулась  и
прошептала: "‘олнце еще не село!" Џотом, изменив положение, она облокотилась
в раздумье на жертвенник, наклонила голову.
     —ерез некотороe времЯ на дороге  Явились  две  мужские  фигуры.  “видев
•ильду издали, они пошли быстрее и взошли на пригорок. Ћдин  был  облечен  в
одежду  пилигрима,  с  откинутым  назад  широким  покрывалом,  в   нем   еще
сохранились остатки красоты и  лицо  обличало  могучую  душу.  …го  спутник,
напротив, был одет чрезвычайно просто, без  запонки,  которую  носили  тогда
таны, но осанка его была очень величественна, а в его кротких  взорах  видна
была привычка к повелительности. ќти  люди  составлЯли  между  собой  резкую
противоположность, хотЯ в чертах их было очевидное  сходство.  Џоследний  из
них был чрезвычайно грустен, но  кроток  и  спокоен.  ‘трасти  не  помрачили
Ясность его чела, не провели на нем своих  резких  следов.  „линные,  густые
светлорусые волосы, которым заходЯщее солнце придавало прекрасный золотистый
отлив, были разделены пробором и ниспадали до  плеч.  Ѓрови,  темнее  волос,
были густы и тонки - черты, такие же правильные, как у норманнов,  но  менее
резкие, на щеках, загорелых от труда и от воздуха, играл свежий румЯнец. …го
высокий рост, сила, проистекавшаЯ не столько из крепкого  сложениЯ,  сколько
из его соразмерности и воинского воспитаниЯ - все взЯтое вместе представлЯло
в нем тип саксонской красоты. ‚ообще, он отличалсЯ  тем  истинным  величием,
которого, кажетсЯ, не ослепит никакое великолепие и  не  поколеблет  никакаЯ
опасность и которое проистекает от сознаниЯ собственной силы и  собственного
достоинства.
     ќти личности были ‘вен и брат его  ѓарольд.  •ильда  устремила  на  них
пристальный взглЯд, смЯгчившийсЯ до нежности, когда он  приковалсЯ  к  особе
пилигрима.
     - ‚ таком ли  положении,  -  произнесла  она,  -  ожидала  Я  встретить
старшего сына великого ѓодвина? „лЯ  кого  Я  не  раз  вопрошала  светила  и
сторожила заходЯщее солнце? „лЯ кого Я чертила таинственные руны на Ясеневой
коре и вызывала скинлЯку* в бледном ее сиЯнии из могил мертвецов.
 
     ------------------------------------------------------------ 
     *  Scin-lacca  -   сиЯющий   труп,   вызывание   мертвых   было   очень
употребительно у скандинавских гадателей.
     ------------------------------------------------------------
 
     - •ильда, - ответил ‘вен, - не хочу укорЯть тебЯ тем  семенем,  которым
ты посеЯла ниву: жатва с нее снЯта, коса переломилась...  Ћтрекись  навсегда
от своей мрачной гальдры* и обратись, как Я, к единственному свету,  который
не померкнет!
     Џророчица задумалась и сказала спокойно:
     - ‚ера уподоблЯетсЯ  вольному  ветру!  „ерево  не  может  сказать  ему:
"Ћстановись на моих ветвЯх!" и не может человек сказать  вере:  "Ћсени  менЯ
своею  благодатью!"...  €ди  с  миром  туда,  где  душа  твоЯ  найдет   себе
успокоение: твоЯ жизнь отцвела. Љогда Я пытаюсь узнать твою судьбу, то  руны
превращаютсЯ в бессмысленные знаки  и  волна  не  колышетсЯ.  €ди  же,  куда
”юльгиЯ** направлЯет стопы твои! Ђльфадер дает ее каждому  человеку  со  днЯ
его  рождениЯ.  ’ы  желал  любви,  котораЯ  была  тебе  воспрещена.  џ  тебе
предсказала, что твоЯ любовь воскреснет из  недра  гроба,  в  который  жизнь
вколочена в самом ее расцвете. ’ы жаждал прежде славы, и Я благословила  меч
твой и соткала крепкие паруса длЯ твоих кораблей.  Џока  человек  может  еще
желать, •ильде даетсЯ власть над всей  его  судьбой.  Ќо  когда  его  сердце
обратитсЯ в пепел, на зов  мой  восстает  только  безмолвный  труп,  который
возвращаетсЯ опЯть в свою могилу по прекращении чар... Ћднако же, подойди ко
мне поближе, ‘вен. џ некогда убаюкивала тебЯ своими песнЯми,  в  дни  твоего
беспечного и счастливого детства!
     •ильда  с  глубоким  вздохом  взЯла  руку  изгнанника  и  стала  в  нее
всматриватьсЯ. “ступаЯ невольному порыву состраданиЯ, она  вдруг  отодвинула
назад покрывало его и поцеловала его дружески в лоб.
 
     ------------------------------------------------------------ 
     * ѓальдра - магиЯ.
     ** ”юльгиЯ  -  ангел-хранитель  скандинавов,  божество  женского  пола,
кроткое, любЯщее, преданное как женщина,  пока  его  почитали.  мстительное,
когда покидали. ‚ скандинавской поэзии много легенд о ”юльгии; это  едва  ли
не самое поэтическое создание северной мифологии.
     -------------------------------------------------------------
 
     - џ размотала нить  твою,  -  продолжала  она,  -  ты  блаженнее  всех,
презирающих тебЯ и немногих сочувствующих.  ‘таль  тебЯ  не  коснетсЯ,  бурЯ
пройдет безвредно над твоею головой,  ты  достигнешь  убежища,  которого  ты
жаждешь... ЏолночнаЯ луна освещает развалины - мир развалинам витЯзЯ!
     €згнанник  слушал  с  полнейшим  равнодушием,  но  когда  он   внезапно
обернулсЯ к ѓарольду, который не удержал душивших его слез, то и его  сухие,
горЯщие глаза наполнились слезами.
     - Џрощай же теперь, брат, - проговорил он глухо. - ’ы не должен идти за
мной ни шага дальше! 
     ѓарольд раскрыл объЯтиЯ, и  ‘вен упал на грудь его. ѓлухой стон прервал
глубокое  безмолвие,  а  братьЯ  так  крепко  прижимались  друг к другу, что
невозможно   было   узнать,   из  чьей  груди  вылетел  это  стон. €згнанник
скоро вырвалсЯ из объЯтий ѓарольда и сказал с тихой грустью:
     - Ђ ѓакон... милый сын мой!.. обречен быть заложником на чужой стороне!
’ы его не забудешь? ’ы будешь защищать его, не правда ли, ѓарольд? „а хранЯт
тебЯ боги!
     Ћн вздохнул и спустилсЯ торопливо с холма. ѓарольд  пошел  за  ним,  но
‘вен остановилсЯ и заметил внушительно:
     - Ђ твое обещание? €ли Я пал так низко, что даже родной брат не считает
за нужное сдержать данное мне слово?
     ѓарольд остановилсЯ.  Љогда  ‘вен  уже  скрылсЯ  за  поворотом  дороги,
вечернЯЯ темнота рассеЯлась сиЯнием восходЯщей луны.
     ѓарольд стоЯл как вкопанный, устремив глаза вдаль.
     - ‘мотри, - сказала •ильда, - точно так, как луна восходит  из  тумана,
возникает твоЯ слава, когда бледнаЯ тень несчастного изгнанника скроетсЯ  во
мраке ночи. ’ы теперь старший сын знаменитого дома, в котором заключаетсЯ  и
надежда саксонца и счастье датчанина.
     - Ќеужели ты думаешь, - возразил ѓарольд с  неудовольствием,  -  что  Я
способен радоватьсЯ горькой судьбине брата?
     - Ћ, ты еще не слышишь голоса своего  истинного  призваниЯ?!..  Ќу  так
знай же, что солнце порождает грозу, а что слава и счастье идут  об  руку  с
бурей!
     - ’етка, - ответил ѓарольд с улыбкой невериЯ, - ты знаешь  хорошо,  что
твои предсказаниЯ длЯ менЯ безразличны и твои заклинаниЯ не пугают менЯ!  Ќе
просил Я тебЯ благословить мое оружие и ткать мне паруса. Ќа клинке моем нет
рунических стихов. џ подчинил свой жребий собственному рассудку и силе руки.
Њежду тобой и мной нет никакой таинственной нити.
     Џророчица улыбнулась надменно и презрительно.
     - Љакой же это жребий приготовЯт тебе твой разум и рука? - спросила она
быстро.
     - Ђ тот жребий, которого Я уж теперь достиг... то  есть  именно  жребий
человека, поклЯвшегосЯ защищать свою родину, любить искренно правду и всегда
руководствоватьсЯ голосов своей совести!
     Џочти в эту минуту свет озарил лицо храброго  витЯзЯ  и  его  выражение
вполне согласовалось с этой пылкой речью. Ќо вала, тем не менее, шепнула ему
голосом, от которого кровь застыла в его жилах,  несмотрЯ  на  его  глубокий
скептицизм.
     - Џод спокойствием этих глаз, - сказала •ильда, -  таитсЯ  душа  твоего
отца; под этим гордым челом кроетсЯ гений,  давший  в  предки  твоей  матери
северных королей.
     - Њолчи!  -  воскликнул  ѓарольд,  но  потом,  стыдЯсь  своей  минутной
вспыльчивости, он продолжал с улыбкой. - Ќе говори об этом, когда сердце мое
чуждо всех мирских помыслов, когда оно стремитсЯ умчатьсЯ вслед  за  братом,
одиноким изгнанником... Ќаступила уже ночь, а дороги  не  безопасны,  потому
что в распущенных войсках королЯ было много людей, которые  в  мирное  времЯ
промышлЯют разбоем. џ один и вооружен одним  Ятаганом,  поэтому  прошу  тебЯ
позволить мне провести ночь под твоим кровом и...
     Ћн замЯлсЯ и его щеки запылали румЯнцем. - Љ тому же, - продолжал он, -
Я желал бы взглЯнуть, так ли еще хороша твоЯ  внучка,  как  она  была  в  то
времЯ, когда Я смотрел в ее  голубые  очи,  проливавшие  слезы  о  ѓарольде,
осужденном на изгнание.
     - Ћна не властна над своими слезами, как не властна и  над  улыбкой,  -
ответила •ильда. - ‘лезы ее текут из родника твоей скорби, а улыбка ее - луч
твоей радости. ‡най, ѓарольд, что ћдифь - твоЯ земнаЯ ”юльгиЯ.  ’воЯ  судьба
неразрывна с ее судьбой и не отторгнетсЯ душа  от  души,  к  судьбе  которой
‘кульда приковала ее судьбу, как не отторгаетсЯ человек от собственной тени.
     ѓарольд не отвечал, но походка его, обыкновенно медленнаЯ, стала  вдвое
быстрее, и он не этот раз  желал  искренно  верить  предсказанию  •ильды  по
поводу ћдифи.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ V
 
     Љогда •ильда вошла под кров  своего  дома,  многочисленные  посетители,
привыкнувшие  пользоватьсЯ  ее  хлебосольством,  собирались  отправитьсЯ   в
отведенные длЯ них комнаты.
     ‘аксонские дворЯне  разнились  от  норманнских  полнейшим  бескорыстием
своего гостеприимства и смотрели на гостей, как  на  почетную  дружину.  Ћни
были готовы принЯть радушно каждого. „ома людей богатых были с утра до  ночи
осаждены гостЯми.
     Љогда ѓарольд проходил вместе с •ильдой через  обширный  атриум,  толпа
гостей узнала его и встретила шумными восклицаниЯми. ‚ этом шумном  восторге
не принЯли участиЯ только три жреца из соседнего  храма,  смотревшие  сквозь
пальцы на гаданиЯ •ильды, из чувства благодарности за ее приношениЯ.
     - ќто отродье той нечестивой семьи! - шепнул  один  из  них,  завидевши
ѓарольда.
     - „а, надменные сыновьЯ ѓодвина - ужасные безбожники! -  сказал  гневно
другой.
     ‚се три жреца вздохнули и провожали •ильду и ее  молодого  и  красивого
гостЯ неприЯзненным взглЯдом.
     „ве массивные и красивые лампы освещали ту комнату, в которой мы видели
в первый раз •ильду. „евушки, как и  прежде,  работали  над  тканью.  •ильда
остановилась и взглЯнула сурово на их прилежный труд.
     - „о сих пор еще изготовлено не больше как  три  четверти!  -  заметила
она. - ђаботайте проворнее и тките поплотнее!
     ѓарольд, не обращаЯ вниманиЯ на девушек, озиралсЯ тревожно, пока  ћдифь
не выскочила к нему с радостным криком.
     ѓарольд затаил дыхание от восторга: та  девушка,  которую  он  любил  с
колыбели, переродилась в  женщину.  ‘  того  времени,  как  он  видел  ее  в
последний раз, она созрела так, как созревает плод под животворным  солнцем.
™еки ее горели пылающим румЯнцем. Ћна была прелестна, как райское видение!
     ѓарольд подошел к ней и протЯнул ей руку, первый раз  в  жизни  они  не
обменЯлись обычным поцелуем.
     - ’ы уже не ребенок, - произнес он невольно, - но прошу тебЯ  сохранить
твою прежнюю привЯзанность - остаток своей детской любви ко мне.
     „евушка  улыбнулась  с  невыразимой  нежностью.  €м  недолго   пришлось
поговорить  друг  с  другом.  ѓарольда  скоро  позвали  в  комнату,  наскоро
приготовленную длЯ него.  •ильда  повела  его  сама  по  крутой  лестнице  к
светлице,  очевидно,  надстроенной  над   римскими   палатами   каким-нибудь
саксонским рыцарем. ‘амаЯ лестница  доказывала  предусмотрительность  людей,
привыкнувших спать посреди опасностей.  ‚  комнате  был  устроен  подъем,  с
помощью которого лестницу можно было втащить наверх, оставлЯЯ  на  ее  месте
темный и глубокий провал, доходивший  до  самого  основаниЯ  дома.  ‘ветлица
была, впрочем, отделана  с  роскошью  того  времени:  кровать  была  покрыта
дорогой резьбой, на стенах красовалось старинное оружие:  небольшой  круглый
щит и дротик древних саксонцев, шлем без забрала и кривой нож, или секс,  от
которого, по мнению археологов, саксонцы и заимствовали свое славное имЯ.
     ћдифь пошла за бабушкой и подала ѓарольду на золотом подносе закуску  и
вино, настоЯнное прЯностЯми, а •ильда провела украдкой  над  постелью  своим
волшебным посохом, положив на подушку свою бледную руку.
     - ЏрекраснаЯ сестрица, - проговорил ѓарольд,  улыбаЯсь  ћдифи,  -  это,
кажетсЯ, не саксонский обычай, а один из обычаев королЯ ќдуарда.
     - Ќет, - отозвалась •ильда, живо обернувшись  к  нему,  -  так  честили
всегда саксонского королЯ, когда он ночевал в доме своего  подданного,  пока
датчане не ввели неприличных пиров, после которых подданный был не  в  силах
подать, а король - выпить кубок.
     - ’ы жестоко караешь гордость рода ѓодвина, воздаваЯ  его  недостойному
сыну чисто царские почести... Ќо  мне  служит  ћдифь  и  мне  ли  завидовать
королЯм?
     Ћн взЯл дорогой кубок, но когда он поставил его подле себЯ  на  столик,
то •ильды и ћдифи уже не было в комнате. Ћн глубоко задумалсЯ.
     - ‡ачем сказала •ильда, - рассуждал он, - что судьба  ћдифи  свЯзана  с
моей собственной и Я поверил этому? ђазве ћдифь  может  принадлежать  мне?..
Љороль просит ее настоЯтельно в жрицы... ‘вен, случившеесЯ с тобой  послужит
мне уроком!.. Ђ если Я  восстану  и  объЯвлю  решительно:  "Ћтдавайте  богам
только старость и горесть, а молодость и счастье -  достоЯние  общества!"  -
что ответЯт жрецы? - "ћдифь не может быть твоей  женой,  ѓарольд!  Ћна  тебе
роднЯ, хоть родство ваше дальнее!.. Ћна может быть или женой  другого,  если
ты пожелаешь, или невестой Ћдина!.." ‚от, что скажут жрецы, чтобы  разлучить
двух любЯщих.
     Љроткое,  спокойное  лицо  ѓарольда  омрачилось  и  принЯло   выражение
свирепости, как лицо ‚ильгельма норманнского. Љто  бы  увидел  графа  в  эту
минуту гнева, узнал бы в нем сейчас же родного брата ‘вена.  Ћн,  однако  ж,
успел совладеть с этим чувством, приблизилсЯ  к  окну  и  стал  смотреть  на
землю, озаренную бледным сиЯнием луны.
     „линные тени безмолвного леса ложились на просеки.
     Љак привидениЯ, стоЯли на холме серые колонны друидского капища и подле
него виднелсЯ мрачно и неотчетливо кровавый  жертвенник  бога  войны.  ѓлаза
ѓарольда остановились на этой картине, и ему показалось, будто на  могильном
кургане, возле тевтонского жертвенника, виднелсЯ очень бледный фосфорический
свет. ѓарольд стал смотреть пристальнее и среди  света  ЯвилсЯ  человеческий
образ чудовищного роста. Ћн был  вооружен  точно  таким  же  оружием,  какое
висело по стенам этой комнаты,  и  опиралсЯ  на  громаднейший  дротик.  ‘вет
озарил лицо его: оно было огромно, как у древних богов, и выражало  мрачную,
беспредельную скорбь. ѓарольд протер глаза,  но  видение  исчезло,  остались
одни серые высокие колонны и древний мрачный жертвенник.  ѓраф  презрительно
засмеЯлсЯ над собственной слабостью. Ћн улегсЯ в  постель,  и  луна  озарила
своим сиЯнием его темную спальню. Ћн спал крепко и долго,  лицо  его  дышало
спокойствием, но не успела зарЯ загоретьсЯ на  небе,  как  в  нем  произошла
резкаЯ перемена.
 
 
         * —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ * 
     џ‡›—…‘Љ€‰ †…ђ’‚…ЌЌ€Љ € ‘ЂЉ‘ЋЌ‘Љ€‰ •ђЂЊ
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ I
 
     Њы оставим ѓарольда, чтобы бросить беглый взглЯд на судьбы  того  дома,
которого он сделалсЯ достойным представителем,  по  изгнании  ‘вена.  ‘удьба
ѓодвина была бы не доступна понЯтиЯм человека без знаниЯ человеческой жизни.
•отЯ старое предание, принЯтое на веру новейшими историками, будто ѓодвин  в
дни юности пас лично свои стада, ни на чем не основано  и  так  как  он  без
сомнениЯ принадлежал к богатому и знатному роду, однако тем не менее он  был
обЯзан славой своей только собственным силам.  “дивительно  не  то,  что  он
достиг ее еще в молодых летах, а то, что он сумел так долго  сохранить  свою
власть  в  государстве.  Њы  уже  намекали,  что  ѓодвин   отличалсЯ   более
дарованиЯми государственного деЯтелЯ, чем хорошего воина, и это-то  едва  ли
не главнаЯ причина симпатий, которую он вызывает в нас.
     Ћтец ѓодвина, ‚ольнот, был чайльдом у южных саксонцев,  или  суссекским
таном, и племЯнником  ќдрика  ‘треона,  графа  мерцийского,  даровитого,  но
вероломного министра ќтельреда. ќдрик выдал своего государЯ  и  был  за  это
казнен Љанутом.
     - џ обещал, - сказал ему Љанут, - вознести твою голову выше всех  своих
подданных и держу свое слово.
     ЋтрубленнаЯ голова ќдрика была выставлена над лондонскими воротами.
     ‚ольнот жил в раздоре со своим дЯдей Ѓройтриком, братом ќдрика, и перед
прибытием Љанута сделалсЯ предводителем морских разбойников. Ћн  привлек  на
свою сторону около двадцати королевских кораблей, опустошил южные  берега  и
сжег флот. ‘ этих пор его имЯ  исчезает  из  хроник.  ‚скоре  затем  сильное
датское войско, известное под  именем  ’уркеловой  дружины,  завладело  всем
побережьем ’емзы. …го оружие скоро покорило почти всю страну. €зменник ќдрик
присоединилсЯ к нему с десЯтью тысЯчами  ратников  и  весьма  возможно,  что
корабли Ѓольнота еще до  этого  добровольно  присоединились  к  королевскому
флоту. …сли принЯть  это  правдоподобное  предположение,  то  очевидно,  что
ѓодвин начал свое поприще на службе у Љанута, и так как он был и племЯнником
ќдрика,  который,  несмотрЯ  на   все   свое   предательство,   имел   много
приверженцев, то ѓодвин натурально пользовалсЯ особенным  вниманием  Љанута.
„атский завоеватель  понимал,  как  полезно  ласкать  своих  приверженцев  и
особенно тех, в которых примечал большие дарованиЯ.
     ѓодвин принимал деЯтельное участие в  походе  Љанута  на  скандинавский
полуостров и одержал значительную победу без сторонней помощи, с одной своей
дружиной. ќтот подвиг упрочил его славу и будущность.
     ќдрик, несмотрЯ на свое весьма незнатное происхождение,  был  женат  на
сестре королЯ ќтельреда. Ђ когда слава ѓодвина приобрела  ему  блистательный
почет, то Љанут счел возможным выдать свою сестру за своего фаворита: он был
ему обЯзан покорностью саксонского народонаселениЯ. Џо смерти  первой  жены,
от которой он имел одного  сына,  умершего  от  несчастного  случаЯ,  ѓодвин
женилсЯ на другой из того же королевского дома. Њать  шести  сыновей  его  и
двух  дочерей  приходилась  племЯнницей  Љануту  и  родной  сестрой   ‘вену,
сделавшемусЯ впоследствии королем датским. Џо  смерти  Љанута  выказалось  в
первый раз пристрастье саксонского вельможи к саксонскому королевскому дому.
Ќо в силу ли убеждениЯ или вследствие  различных  политических  расчетов  он
представил выбор преемника  собранию  ‚итана,  как  представителю  народного
желаниЯ, и когда этот выбор упал на сына  Љанута,  ѓарольда,  он  безропотно
покорилсЯ его решению. ‚ыбор этот служит  доказательством  власти  датчан  и
совершенного слиЯниЯ их племени с саксонским. Ќе только  ‹еофрик,  саксонец,
вместе со ‘ивардом нортумбрийским и всеми танами северного берега ’емзы,  но
даже сами жители ‹ондона стали  единодушно  на  сторону  ѓарольда  датского.
Њнение же ѓодвина разделЯли почти одни его эссекские вассалы.
     ѓодвин стал с этого времени представителем английской партии, и  многие
из тех, которые были убеждены в участии его в убийстве или, по крайней мере,
в выдаче ќдуардова брата  Ђльфреда,  пытались  извинить  этот  поступок  его
законной ненавистью к чужеземной дружине, приведенной Ђльфредом.
     ѓардиканут,   преемник   ѓарольда,   так   сильно   ненавидел    своего
предшественника, что приказал вырыть его тело и бросить в болото. ѓардиканут
был провозглашен королем единодушным желанием саксонских и датских танов  и,
хотЯ он вначале преследовал ѓодвина, как убийцу Ђльфреда, он удержал его при
себе во все времЯ своего царствованиЯ и относилсЯ к нему так же, как Љанут и
ѓарольд. ѓардиканут умер внезапно на свадебном  пиру,  и  ѓодвин  возвел  на
престол ќдуарда. —иста должна была быть совесть графа и сильно  убеждение  в
своем могуществе, если он мог сказать ќдуарду, когда последний умолЯл его на
коленЯх помочь ему отречьсЯ от этого престола и вернутьсЯ в Ќормандию.
     - ’ы сын ќтельреда и внук ќдгара. –арствуй - это твой долг; лучше  жить
в славе, чем умереть в изгнании. ’ебе дан опыт жизни,  ты  изведал  нужду  и
будешь сочувствовать положению народа. Џоложись на  менЯ:  ты  не  встретишь
препЯтствий. Љто только люб ѓодвину - будет люб и всей Ђнглии.
     —ерез несколько времени ѓодвин  своим  влиЯнием  на  народное  собрание
доставил ќдуарду королевский престол. Ћн склонил  одних  золотом,  а  других
красноречием. ‘делавшись английским королем,  ќдуард  женилсЯ,  сообразно  с
заранее заключенным условием, на дочери того, кто  доставил ему  королевский
венец. ћдифь была прекрасна и телом  и душой,  но  ќдуард,  по-видимому,  не
имел к ней любви, она жила во дворце, но безусловно в  качестве  номинальной
жены.
     ’остиг,  как  мы  уже  видели,  женилсЯ  на  дочери   Ѓалдуина,   графа
фландрского - сестре Њатильды, супруги герцога норманнского, а  поэтому  дом
ѓодвина был в родстве с тремЯ королевскими линиЯми - датской,  саксонской  и
фламандской. € ’остиг мог сказать то, что мысленно  говорил  себе  ‚ильгельм
норманнский: "„ети мои будут потомками Љарла ‚еликого и Ђльфреда".
     ѓодвин  был  слишком  занЯт  государственными  делами  и  политическими
планами, чтоб обращать внимание на воспитание сыновей,  а  жена  его,   ѓита,
женщина благороднаЯ,  но  вполне  не  развитаЯ  и,  вдобавок,  наследовавшаЯ
неукротимый нрав и гордость своих предков,  морских  королей,  могла  скорее
раздуть в них пламЯ их честолюбиЯ, чем укротить их смелый и непокорный дух.
     Њы знаем судьбу ‘вена, но ‘вен был ангелом в сравнении с ’остигом.  Љто
способен к раскаЯнию, в том кроютсЯ еще возвышенные чувства. ’остиг  же  был
свиреп и вероломен, он не имел ума и дарований братьев, но был честолюбивее,
чем все они вместе взЯтые.
     Њелочное тщеславие возбуждало в нем ненасытную жажду власти и славы. Ћн
завивал по обычаю предков свои длинные волосы и ходил разодетым, как  жених,
на пиры.
     „ве только личности из семейства  ѓодвина  занимались  науками,  пользу
которых начинали в то времЯ  признавать  короли.  ќто  были:  ћдифь,  нежный
цветок, увЯдший во дворце ќдуарда, и ее брат ѓарольд.
     Ћднако  ум  ѓарольда,  ум  почти  гениальный  практический,   пытливый,
чуждалсЯ всей поэзии,  нераздельной  с  Язычеством,  благодарЯ  которой  его
сестра сносила свои земные скорби.
     ‘ам ѓодвин  не  жаловал  Языческих  жрецов.  Ћн  слишком  хорошо  видел
злоупотреблениЯ их, чтобы внушать своим детЯм уважение к ним. ’акой же образ
мыслей, плод житейского опыта, был в ѓарольде плодом учениЯ и мышлениЯ.
     Џисатели классической  древности  дали  молодому  саксонцу  понЯтиЯ  об
обЯзанностЯх и ответственности человека, далеко не похожие  не  те,  которым
учили невежественные друиды. Ћн презрительно  улыбалсЯ,  когда  какой-нибудь
датчанин, проводивший жизнь в пьЯнстве и открытом разврате,  думал  отворить
себе  врата  ‚алгаллы,  завещаЯ  жрецам  владениЯ,  завоеванные  разбоем   и
насилием. …сли бы жрецы вздумали порицать действиЯ ѓарольда, он  ответил  бы
им, что не  людЯм,  закоснелым  в  невежестве,  судить  людей  развитых.  Ћн
отвергал все грубые суевериЯ века и в классиках искал учениЯ об обЯзанностЯх
гражданина  и  человека.  ‹юбовь  к  родине,  стремление  к  справедливости,
твердость  в  несчастье  и  смирение  в  счастье  были  его   отличительными
качествами. ѓарольд не  принимал,  по  примеру  отца,  личины  тех  свойств,
которые приобрели ему народную любовь. Ћн был ко всем приветлив,  но  всегда
справедлив, не потому, что этого требовала политика, а потому, что он не мог
поступать иначе.
     ‚прочем, как ни прекрасна была душа ѓарольда, она имела тоже порЯдочную
долю человеческих  слабостей,  и  они  заключались  в  его  самонадеЯнности,
результате сознаниЯ своих сил. •оть он веровал в Ѓога, но упускал из виду те
таинственные звеньЯ, которые соединЯют человека с ’ворцом, сплетаютсЯ равным
образом из простодушиЯ детства и мудрости старости.
     •отЯ, в  случае  нужды,  ѓарольд  был  храбр,  как  лев,  храбрость  не
составлЯла отличительной черты его характера. Ћн презирал зверскую  смелость
’остига, чуждаЯсь в  душе  кровопролитиЯ.  Ћн  мог  казатьсЯ  робким,  когда
смелость  вызывалась  одним  пустым  тщеславием.  Ќо  когда   эту   смелость
предписывал долг, никакие опасности не могли устрашить  и  никакие  хитрости
отуманить его. ’огда он казалсЯ отважным и свирепым. Ќеизбежным последствием
особенного истинно английского характера ѓарольда  было  то  обстоЯтельство,
что действиЯ его отличались скорее терпением и упорством,  чем  быстротой  и
сметливостью.
     ‚ опасностЯх, с  которыми  он  уже  успел  освоитьсЯ,  ничто  не  могло
состЯзатьсЯ с  ним  в  твердости  и  чрезвычайной  ловкости,  но  когда  его
застигали врасплох, его было нетрудно вовлечь в крупные промахи. Ћбширный ум
отличаетсЯ  редко  быстрым  соображением,  если  необходимость  быть  всегда
настороже и природнаЯ подозрительность не развили в нем бдительности. ЌельзЯ
вообразить сердца более доверчивого, честного и  прЯмого,  чем  было  сердце
графа. ‘ообразив все  эти  свойства,  мы  получим  ключ  к  образу  действий
ѓарольда в позднейших обстоЯтельствах его бурной и трагической жизни.
     Ќо мы не должны думать,  чтобы  ѓарольд,  откинув  суеверие  одного  из
сословий, стоЯл настолько выше своего века, чтобы  откинуть  их  все.  Љакой
искатель славы, какой человек, вступающий в борьбу со  светом  и  с  людьми,
может  откинуть  верование  в  невидимую  силу?  –езарь  мог  смеЯтьсЯ   над
мистическими обрЯдами римского многобожиЯ, но он веровал в  судьбу.  ѓарольд
узнал от классиков, что самые независимые и смелые умы  древности  не  могли
отрешитьсЯ от доли фатализма. •отЯ он отвергал силу гаданий  •ильды,  в  его
ушах звучали ее таинственные предсказаниЯ, слышанные им в  детстве.  ‚ера  в
приметы, знамениЯ, легкие и тЯжелые дни и  влиЯние  созвездий  была  присуща
всем сословиЯм его племени. “ ѓарольда был  также  свой  счастливый  день  -
четырнадцатое октЯбрЯ. Ћн верил в  его  силу,  как  Љромвель  верил  в  силу
третьего сентЯбрЯ. Њы описали ѓарольда, каким он был в начале его поприща. ‚
то блаженное времЯ еще не примешивалось никакого эгоистического честолюбиЯ к
свойственному мудрости стремлению стЯжать  себе  могущество.  …го  любовь  к
отечеству, развитаЯ на примерах римских и греческих  героев,  была  чиста  и
искренна. Ћн был способен обречь себЯ  на  смерть,  как  сделал  ‹еонид  или
бесстрашный Љурций.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ II
 
     Џробудившись от томительного сна, ѓарольд увидел  перед  собой  •ильду,
смотревшую на него своим величественно-спокойным взором.
     - Ќе видел ли ты какой-нибудь пророческий сон, сын ѓодвина? -  спросила
она.
     - ‘охрани менЯ, ‚оден! - ответил  молодой  граф  с  несвойственным  ему
смирением.
     - ђасскажи же мне свой сон - и Я разгадаю его. ‘новидениЯми никогда  не
должно пренебрегать. Џодумав немного, ѓарольд проговорил:
     - Њне кажетсЯ, •ильда, что Я и сам могу объЯснить себе свои сны.
     Ћн приподнЯлсЯ на постели и спросил, взглЯнув на хозЯйку:
     - ‘кажи по правде, •ильда, не ты ли  велела  ночью  осветить  курган  и
могильный камень возле храма друидов?
     …сли ѓарольд верил, что вчера поддалсЯ на минуту обману зрениЯ, то  эта
уверенность  должна  была  исчезнуть  при  виде   боЯзливого,   напрЯженного
выражениЯ, которое мгновенно Явилось на лице •ильды.
     - ’ак ты видел свет над склепом усопшего героЯ? Ќе походил ли этот свет
на колеблющеесЯ пламЯ?
     - „а, походил.
     - Ќи одна человеческаЯ рука не может возжечь  это  пламЯ,  предвещающее
присутствие усопшего, - сказала •ильда дрожащим голосом. - Ќо это привидение
редко показываетсЯ, не быв вызванным имеющими над ним власть.
     - Љакой вид принимает это привидение?
     - Ћно ЯвлЯетсЯ посреди пламени в виде  гиганта,  вооруженного,  подобно
сыновьЯм  ‚одена,  секирой,  копьем  и  щитом...  „а,  ты  видел  привидение
усопшего, лежащего в этом склепе, ѓарольд, - добавила она, взглЯнув на  него
пытливо.
     - …сли ты менЯ не обманываешь, - возразил с недоумением граф...
     - Ћбманывать тебЯ??.. џ не смею шутить могуществом мертвых, если б даже
могла этим спасти саксонскую корону. ђазве ты еще не знаешь, или  не  хочешь
знать, что древние герои погребались вместе со своими сокровищами и что  над
могилами их иногда показываетсЯ в ночное  времЯ  тень  усопшего,  окруженнаЯ
Ярким пламенем? €х часто видели в то времЯ, когда и  живые  и  усопшие  были
одной веры. ’еперь же они показываютсЯ только в исключительных случаЯх,  как
вестник определениЯ рока:  слава  или  горе  тому  смертному,  которому  они
предстают! Ќа этом холме похоронен ќск, старший сын ‘ердика,  родоначальника
саксонских королей. Ћн был бичом длЯ бриттов и пал в бою. …го  похоронили  с
оружием и всеми его сокровищами. ‘аксонскому государству угрожает  бедствие,
если ‚оден заставлЯет своего сына выйти из могилы.
     •ильда, очевидно сильно взволнованнаЯ, опустила голову  и  пробормотала
какие-то бессвЯзные слова, смысл которых был недоступен ѓарольду. Џотом  она
снова обратилась к нему и проговорила повелительным тоном;
     - ђасскажи мне свой сон. џ уверена, что  в  нем  предсказана  всЯ  твоЯ
судьба.
     - ‚идел Я, - начал ѓарольд, - будто нахожусь в Ясный день  на  обширной
полЯне. ‚се услаждало мои взоры и  сердце.  џ  радостно  шел  один  по  этой
полЯне. Ќо вдруг землЯ разверзлась под моими ногами, и  Я  упал  в  глубокую
неизмеримую бездну.  Ћглушенный  падением,  Я  лежал  неподвижно.  Љогда  Я,
наконец, открыл глаза, то увидел себЯ окруженным мертвыми  костЯми,  которые
кружились подобно сухим листьЯм, при порывистом ветре. €з среды их выделЯлсЯ
череп, украшенный митрой, а из этого черепа мне послышалсЯ  голос:  "ѓарольд
неверующий, ты теперь принадлежишь нам!" "’ы наш!" - повторила за ним  целаЯ
рать духов. џ хотел встать, но тут только заметил, что  свЯзан  по  рукам  и
ногам. “зы, обременЯвшие менЯ, были тонки как паутина, но крепки как железо.
Њной овладел неописанный ужас,  к  которому  примешивалсЯ  и  стыд  за  свою
слабость. Џодул холодный ветер, заставивший умолкнуть раздававшиесЯ голоса и
прекративший плЯску костей. Ђ череп в митре все скалил на менЯ  зубы,  между
тем как из впадин глаз его высовывалось острое  жало  змеи.  ‚незапно  предо
мной предстало привидение, которое Я ночью видел на холме...  Ћ,  •ильда,  Я
как будто сейчас вижу его!... Ћно было в полном вооружении, и  бледное  лицо
его смотрело на менЯ строго и  сурово.  ЏротЯнув  руку,  оно  ударило  своей
секирой о щит, издавший глухой звук. ‚след за тем  с  менЯ  спали  оковы,  Я
вскочил на ноги и стал бесстрашно возле привидениЯ. ‚место митры поЯвилсЯ на
черепе шлем, и сам череп сразу преобразилсЯ в настоЯщего  бога  войны.  лем
его достигал тверди небесной, и фигура его была так велика,  что  заграждала
солнце. ‡емлЯ  превратилась  в  океан  крови,  глубокий,  подобно  северному
океану, но он не достигал до колен гиганта. ‘о всех сторон начали  слетатьсЯ
вороны и хищные Ястребы, а мертвые кости вдруг получили жизнь и форму:  один
из них превратились в жрецов, другие - в вооруженных воинов. € вот  поднЯлсЯ
свист, рев, гам и шум, и раздались звуки оружиЯ.  ‡атем  из  океана  выплыло
широкое  знамЯ,  а  из  облаков  показалась  чьЯ-то  бледнаЯ  рука,  котораЯ
начертала на знамени следующие слова:
     "ѓарольд проклЯт!" ’огда мрачный призрак, стоЯвший возле менЯ, спросил:
"Ќеужели ты боишьсЯ мертвых костей, ѓарольд?" ѓолос его  звучал  как  труба,
вливающаЯ мужество даже в труса, и Я смело ответил: "„остоин  презрениЯ  был
бы ѓарольд, если б он боЯлсЯ мертвых костей!"  Џока  Я  говорил,  послышалсЯ
адский хохот и вдруг все исчезло, исключаЯ океана крови. ‘о  стороны  севера
подлетал ворон кровавого цвета, а с южной стороны подплывал ко  мне  лев.  џ
взглЯнул на  воина  и  невольно  расплакалсЯ,  заметив,  что  суровость  его
уступила место беспредельной тоске. € вот он принЯл  менЯ  в  свои  холодные
объЯтиЯ. •олодное дыхание его леденило мне кровь. Џоцеловав менЯ, он  сказал
тихо и нежно: "ѓарольд, мой любимец, не печальсЯ! ’ы имеешь все  то,  о  чем
только мечтали сыновьЯ ‚одена в своих снах  о  ‚алгалле."  Џри  этих  словах
привидение отступало от менЯ все дальше и дальше, не переставаЯ смотреть  на
менЯ печальными глазами. џ протЯнул руку, чтобы удержать его, но в руке моей
очутилсЯ только неосЯзаемый скипетр. ‚незапно менЯ  окружили  многочисленные
таны и предводители, поЯвилсЯ роскошно  накрытый  стол,  и  началсЯ  пир  на
славу. ‘ердце мое снова забилось свободно, а в моей руке все  еще  находилсЯ
таинственный скипетр. „олго пировали мы, но вот закружилсЯ над нами  красный
ворон, и лев подплывал все ближе к нам. Џотом на небе зажглись  две  звезды:
одна сиЯла бледным светом, но  стоЯла  твердо  на  своем  месте,  другаЯ  же
светила Ярко, зато  колебалась  из  стороны  в  сторону.  €з  облаков  снова
показалась таинственнаЯ рука, указала на тусклую  звезду,  и  голос  сказал:
"‚от, ѓарольд, звезда, озарившаЯ твое  рождение."  „ругаЯ  рука  указала  на
Яркую звезду,  и  другой  голос  сказал:  "‚от  звезда,  озарившаЯ  рождение
победителЯ". Џотом ЯркаЯ звезда увеличилась в объеме и стала гореть все Ярче
и Ярче... со страшным шипением пролетела она через бледную  звезду,  а  небо
как бы сплошь покрылось огнем... ’ут это странное видение стало исчезать,  и
в то же  времЯ  в  моих  ушах  зазвучало  торжественное  пение,  похожее  на
божественный гимн, который Я слышал только раз в жизни, а именно  -  в  день
коронации королЯ ќдуарда!
     ѓарольд замолк. Џророчица поднЯла свесившуюсЯ на грудь голову  и  долго
смотрела на него мрачным, ничего не выражающим взором.
     - Џочему ты  так пристально смотришь на менЯ и не говоришь ни слова?  -
спросил молодой граф.
     - ’Яжело у менЯ на душе, и Я теперь не в силах разгадать  этот  сон,  -
пробормотала  •ильда.  -  “тро,  пробуждающее  человека  к  новой  жизни   и
деЯтельности, усыплЯет жизнь мысли. Џодобно тому,  как  звезды  меркнут  при
восходе  солнца,  так  угасает  и  свет  души  при   первых   звуках   песни
пробудившегосЯ жаворонка. ‘он,  виденный  тобой,  предрек  твою  судьбу,  но
какова она - Я этого не знаю. †ди же теперь минуты, когда ‘кульда  сойдет  в
душу своей рабы. ’огда слова будут литьсЯ из моих уст с быстротой бегущего с
горы потока..
     - џ буду ждать, - ответил ѓарольд со спокойной  улыбкой.  -  ’олько  не
обещаю верить твоему откровению.
     Џророчица глубоко вздохнула, но не промолвила больше ни одного слова.
 
 
        ѓ‹Ђ‚Ђ III
 
     ѓита, жена графа ѓодвина, сидела печально в своей комнате. ’ут же сидел
‚ольнот, любимец ее. Ћстальные сыновьЯ  ее  имели  крепкое  телосложение,  и
матери никогда не приходилось особенно заботитьсЯ о них, даже  во  времЯ  их
детства. Ќо  ‚ольнот  ЯвилсЯ  на  свет  раньше  времени,  и  оба  -  мать  и
новорожденный - долго находились между жизнью  и  смертью.  ‘колько  горьких
слез пролила она над его колыбелью! ‚ младенчестве он был  таким  хрупким  и
нежным, что мать должна была заботитьсЯ о нем и день и ночь, а теперь, когда
он стал довольно бодрым юношей, она привЯзалась к нему еще сильнее. Џри виде
его, такого прекрасного, веселого и  полного  надежд,  ѓита  гораздо  больше
жалела о нем, чем об изгнанном ‘вене: ведь  ‚ольнота вырывали из ее объЯтий,
чтобы отослать в качестве заложника  ко  двору  ‚ильгельма  норманнского.  Ђ
юноша весело улыбалсЯ и  выбирал  себе  роскошные  одежды  и  оружие,  чтобы
похвастатьсЯ ими перед норманнскими  рыцарЯми  и  красавицами.  Ћн  был  еще
слишком молод и беспечен, чтобы разделЯть ненависть  старших  к  иностранным
нравам и обычаЯм. Ѓлеск и роскошь норманнов ослеплЯли его, и  он  радовалсЯ,
что его отсылают к ‚ильгельму, вместо того чтобы жалеть о своей родине и  об
оставлЯемых им родных.
     ‚озле  ‚ольнота  стоЯла  младшаЯ  сестра  его,  ’ира,  милый,  невинный
ребенок, разделЯвший вполне его восторг, что еще более печалило ѓиту.
     - ‘ын мой! - говорила мать дрожащим голосом. - ‡ачем они из  всех  моих
сыновей   избрали  именно  тебЯ?  ѓарольд  одарен разумом против опасностей.
’остиг  смел  против  врагов.  ѓурт  так  кроток  и полон любви ко всем, что
ничьЯ  рука  не  подниметсЯ  на  него,  а  от  беспечного веселого ‹еофвайна
всЯкое горе отскочит, как стрела  от  щита.  Ќо  ты,  мой дорогой мальчик!..
да  будет проклЯт ќдуард,  избравший  тебЯ!..  Ѓезжалостен отец, если он мог
допустить, чтобы у матери отнЯли  единственную  радость... жизни ее.
     - Ђх, мама, зачем ты это говоришь?  -  ответил  ‚оль-нот,  рассматриваЯ
шелковую тунику. ќто был подарок королевы  ћдифи.  -  ЋперившаЯсЯ  птица  не
должна нежитьсЯ в гнезде. ѓарольд - орел, ’остиг - Ястреб,  ѓурт  -  голубь,
‹еофвайн - скворец, а  Я  -  павлин...  “видишь,  дорогаЯ  мама,  как  пышно
распустит твой павлин свои красивые крыльЯ!
     ‡амечаЯ, что шутка его не произвела  желаемого  действиЯ  на  мать,  он
приблизилсЯ к ней и сказал серьезнее:
     - ’ы только подумай, мама: ведь королю и  отцу  не  оставалось  другого
выбора. ѓарольд, ’остиг и ‹еофвайн занимают должности и имеют свои графства.
Ћни к тому же опоры нашего дома. ѓурт так молод, такой истый  саксонец,  так
горЯчо привЯзан к ѓарольду, что ненависть его к  норманнам  вошла  просто  в
пословицу; ненависть кротких людей заметнее, чем злых... Њной  же  -  и  это
хорошо известно нашему доброму королю  -  все  будут  довольны:  норманнские
рыцари очень любЯт ‚ольнота. џ целыми часами сидел на коленЯх  Њонтгомери  и
ѓранменилЯ, играл их золотыми рыцарскими цепЯми и слушал рассказы о подвигах
ђоллы. Џрекрасный герцог сделает и менЯ  рыцарем,  и  Я  вернусь  к  тебе  с
золотыми шпорами, которые носили твои предки, неустрашимые короли норвежские
и датские, когда еще не знали  рыцарства...  Џоцелуй  менЯ,  милаЯ  мама,  и
полюбуйсЯ на прелестных соколов, присланных мне ѓарольдом!
     ѓита прислонилась головой к плечу сына, и слезы ее хлынули рекой. „верь
тихо отворилась, и в комнату вошел  ѓарольд  в  сопровождении  ѓакона,  сына
‘вена.
     Ќо ѓита почти не обратила вниманиЯ на внука, воспитанного вдали от нее,
а кинулась прЯмо к ѓарольду. ‚ его присутствии она  чувствовала  себЯ  более
твердой и спокойной: ‚ольнот покоилсЯ на  ее  сердце,  а  оно  опиралось  на
сердце ѓарольда.
     - Њилый сын, - сказала она. - џ верю тебе, потому что ты самый  мудрый,
твердый и верный из всего нашего дома... ‘кажи же мне:  не  подвергнетсЯ  ли
‚ольнот какой-нибудь опасности при дворе ‚ильгельма норманнского?
     - Ћн б