ать  ее",  блеснула
перед ним, словно вспышка электрической искры.
     - ЃеднЯга! - с состраданием сказал он себе. - Љак естественно,  что  он
влюбилсЯ в ”ею! Ќо, к счастью, он так молод и такой философ, что  это  будет
длЯ него всего лишь одной из  тех  неприЯтностей,  которые  Я  переносил  по
крайней мере десЯть раз в году. Ћт этих любовных ран у менЯ не  осталось  ни
малейшего шрама.
     ђазговариваЯ сам с собой, горЯчий  поклонник  природы  вернулсЯ  домой,
слишком упоенный своей  торжествующей  любовью,  чтобы  почувствовать  нечто
более простого состраданиЯ к  уЯзвленному  сердцу,  которое,  без  сомнениЯ,
исцелитсЯ непостоЯнством юности и утешениЯми философии.
     Ќи минуты счастливый соперник не подозревал, что Љенелму за его  любовь
платили взаимностью, что хоть одна частица в сердце девушки, обещавшей стать
его женой, могла светитьсЯ любовью к нему. Ћднако скорее из  деликатности  и
уважениЯ к сопернику, вдруг выдавшему себЯ, чем  из  осторожности,  он  даже
миссис Љэмерон не сказал о тайне и горе Љенелма, а, конечно, ни она, ни ‹или
отнюдь не расположены были задавать вопросы об ушедшем госте.
     €мЯ Љенелма —иллингли редко или даже вовсе не упоминалось в этом доме в
те немногие дни, пока “олтер Њелвилл  не  покинул  ѓрасмир,  отправившись  к
берегам ђейна, с тем  чтобы  вернутьсЯ  осенью,  когда  было  назначено  его
бракосочетание с ‹или. ‚ эти дни ‹или была спокойна и как будто  весела;  ее
обращение с  женихом  было,  может  быть,  более  сдержанным,  но  не  менее
дружески-нежным, чем в прежнее времЯ. Њиссис Љэмерон поздравлЯла  себЯ,  что
так успешно отделалась от Љенелма —иллингли.

        ѓ‹Ђ‚Ђ VIII  

     €так, без услужливого предостережениЯ, произнесенного  под  балконом  в
‹акомбе, Љенелм —иллингли, может быть, никогда не встретил  бы  соперника  в
лице  “олтера  Њелвилла.  Ќо  плохо  понЯл  бы  читатель  характер   Љенелма
—иллингли, если бы подумал, что подобное воспоминание усиливало  горечь  его
печали. …го не могла огорчать мысль, что благороднаЯ натура была спасена  от
греховного искушениЯ.
     •ороший человек делает добро уже одним тем, что живет.  ‘овершаемое  им
добро,  может  быть,  часто  портит  планы,  составленные  им   длЯ   своего
собственного счастьЯ, но он не может сожалеть, что небо дало ему возможность
делать добро.
     —то Љенелм чувствовал, может быть лучше всего видно  из  его  письма  к
сэру Џитеру, которое излагаетсЯ ниже:

     "„орогой отец! „о самой  смерти  не  забуду  Я  нежной  заботы  о  моем
счастье, котораЯ преодолела все светские соображениЯ и заставила тебЯ забыть
собственные замыслы и честолюбивые мечты длЯ наследника твоего имени и рода,
не забуду заботливых слов, с которыми ты проводил менЯ из своего дома. ‘лова
эти еще звучат в моих ушах, как радостный звон колоколов; "‚ыбирай по своему
желанию, Я благословлю твой выбор. Њое сердце открыто длЯ нового  ребенка  -
твоЯ жена  будет  мне  дочерью".  Ќевыразимо  утешительно  длЯ  менЯ  теперь
вспоминать эти слова. €з всех  человеческих  чувств  благодарность  -  самое
свЯтое, и оно  сливаетсЯ  со  сладостью  религии,  когда  эту  благодарность
приносЯт отцу. Џоэтому не очень горюйте обо мне,  когда  Я  скажу  вам,  что
надеждам, пленЯвшим менЯ, когда мы расстались, не суждено сбытьсЯ.  …е  рука
обещана другому, и этот другой имеет на нее права, с которыми мои  не  могут
сравнитьсЯ, да и сам он во всем, кроме таких  случайных  обстоЯтельств,  как
происхождение и богатство, неизмеримо выше менЯ. ‚ этой мысли -  мысли,  что
человек, избранный ею, заслуживает ее более, чем Я, и что с его счастьем она
сольет свое, -  Я  найду  утешение,  как  только  преодолею  разумом  первое
всепоглощающее горе, которое следует за чувством неожиданной и невозвратимой
потери. Џока ты, наверное, найдешь естественным, что  Я  прибегаю  к  такому
средству длЯ изменениЯ состоЯниЯ  духа,  как  перемена  мест.  џ  отправлюсь
сегоднЯ за границу и не буду останавливатьсЯ нигде до ‚енеции, которой Я еще
не видел. ЊенЯ непреодолимо влечет к ее тихим каналам и скользЯщим гондолам.
џ напишу тебе и милой матушке в день приезда туда. € Я надеюсь писать весело
и подробно обо всем, что увижу и встречу. ‚ твоих письмах  ко  мне,  дорогой
отец, на упоминай об этой горести, которую  даже  твои  нежные  родительские
слова могут только усилить. ЌесчастнаЯ любовь - удел очень обыкновенный.  Њы
каждый день встречаем мужчин, да и женщин, которые это  испытали,  но  потом
вполне исцелились.
     ‘амый мужественный из наших современных лирических поэтов сказал  очень
благородно и, без сомнениЯ, очень справедливо:

                         Љто стоек, судьбу победит.

                                                     ’вой любЯщий сын Љ. —."

        ѓ‹Ђ‚Ђ IX 

     Ћколо полутора лет прошло после  происшествий,  описанных  в  последней
главе. „ва англичанина пришли на край  одного  из  оврагов,  которыми  изрыт
подъем на Џозилиппо. Ћдин из туристов сидел, другой - полулежал. Џеред  ними
расстилалось тихое, без малейшей зыби, море, нежащеесЯ  в  солнечных  лучах.
‚дали виднелась, сквозь зелень общественных садов, белаЯ вода Љиайи.
     ќто были друзьЯ, случайно встретившиесЯ за границей и несколько месЯцев
путешествовавшие вместе, большей частью на ‚остоке. ‚  Ќеаполе  они  провели
только Ќесколько дней. “ одного из них были в Ђнглии  важные  дела,  которые
давно призывали его домой. Ќо он  не  говорил  об  этом  своему  другу.  …го
собственные дела казались ему менее важными, чем долг перед тем, к  кому  он
питал ту глубокую  и  благородную  любовь,  котораЯ  иногда  бывает  сильнее
братской, потому  что,  помимо  братской  привЯзанности,  она  включает  еще
благодарность и уважение. Ћн знал также,  что  его  приЯтелЯ  тЯготит  горе,
причину которого он угадывал, хотЯ тот ни о чем ему не говорил.
     Ћставить его, столь любимого, одного с его горем в чужой стране - такую
мысль не мог таить столь нежный друг. Ђ в дружбе этого человека как раз была
та нежность, котораЯ  довершает  натуру  вполне  мужественную,  придаваЯ  ей
оттенок женственности.
     ‚ наших северных странах был зимний день, здесь, в южном неаполитанском
климате, день был теплый, как английское лето, когда оно близитсЯ  к  осени.
‘олнце склонЯлось к западу и уже собирало вокруг себЯ розоватое и  пурпурное
руно облаков.  Ђ  далее  на  всем  своем  протЯжении  Ярко-синее  небо  было
безоблачно.
     Ћба уже несколько минут молчали. Ќаконец молодой человек,  лежавший  на
траве, заговорил, обращаЯсь к своему другу:
     - Џоложите руку на сердце, ’ом, и отвечайте мне искренне. ’ак ли  чисты
от сожалений ваши мысли, как безоблачно небо над  нашими  головами?  —еловек
черпает сожаление из слез, которые перестали литьсЯ, как небо  берет  облака
от дождей, переставших падать.
     - ‘ожалений? Ђ, понимаю! ‚ы говорите  о  девушке,  которую  Я  когда-то
любил до безумиЯ? Ќет, кажетсЯ, Я уже говорил вам об этом раньше, когда  был
вашим гостем в Њолсвиче.
     - „а, но с тех пор мы не возобновлЯли этот разговор.  џ  не  смел.  Њне
кажетсЯ таким естественным, что человек в борьбе между любовью  и  рассудком
говорит: "ђассудок должен побеждать и победил", а между тем, а между  тем...
когда проходит времЯ, он чувствует, что власть победителей, которые не могут
подавить бунт, весьма неустойчива. Ћтвечайте мне не так, как в  Њолсвиче,  в
разгар первой борьбы, но теперь, когда наступила разрЯдка.
     - ЉлЯнусь честью, - ответил друг, - у менЯ не было никакой разрЯдки!  џ
исцелилсЯ, когда увидел „жесси женой другого человека, матерью его  ребенка,
счастливой в супружестве, и переменилась она  или  нет,  но,  по-моему,  она
очень непохожа на ту жену, которую Я хотел бы иметь теперь, когда Я  уже  не
деревенский кузнец.
     - џ помню, вы говорили о какой-то другой девушке, котораЯ была  бы  длЯ
вас подходЯщей женой. ‚ы давно в разлуке с нею. „умаете ли вы когда-нибудь о
ней как о вашей будущей жене? Њожете ли вы любить ее? Њожете ли  вы,  прежде
любивший столь преданно, полюбить вновь?
     - џ в этом уверен. џ теперь люблю  ќмили  больше,  нежели  любил  перед
отъездом из Ђнглии. Њы переписываемсЯ. Ћна пишет такие милые письма.  -  ’ом
немного помЯлсЯ, покраснел и  потом  робко  продолжал:  -  Њне  хотелось  бы
показать вам ее письмо.
     - Џокажите.
     ’ом вынул  из  нагрудного  кармана  последнее  из  этих  писем.  Љенелм
приподнЯлсЯ, взЯл письмо и прочел его медленно и внимательно, между тем  как
’ом напрасно ждал, чтобы одобрительнаЯ  улыбка  осветила  сумрачную  красоту
этого печального лица.
     Џисьмо было такое, какое влюбленный может с гордостью  показать  другу,
письмо женщины образованной, хорошо воспитанной, скромно  выказывавшей  свою
привЯзанность и свой ум. ‚ это письмо мать, любЯщаЯ свою дочь  и  одобрЯющаЯ
ее выбор, не внесла бы ни одной поправки.
     Љогда Љенелм отдавал письмо, глаза их встретились. ’ом жаждал  похвалы.
Љенелм ощутил в душе упрек самому себе за худший грех в дружбе -  недостаток
сочувствиЯ, и эта душевнаЯ тревога заставила  его  произнести  поздравлениЯ,
быть может, не совсем искренние, но вполне удовлетворившие жениха. ЏроизнесЯ
их, Љенелм встал, обнЯл своего друга и сказал:
     - Ќе надоело ли вам в этих краЯх, ’ом? Њне надоело.  ЋтправимсЯ  завтра
домой, в Ђнглию.
     —естное лицо ’ома просиЯло.
     - Љакой Я был эгоист! - продолжал Љенелм. - Њне следовало более  думать
о вас, о вашей карьере, о вашей свадьбе. Џростите менЯ!..
     - Џростить вас? „а что вы! ђазве Я  не  обЯзан  вам  всем,  даже  самой
ќмили? …сли бы вы не поЯвились в ѓрейвли, не сказали: "Ѓудьте моим  другом",
- чем был бы Я теперь? ‘кажите сами!
     Ќа следующий день оба друга уехали из ЌеаполЯ  в  Ђнглию,  и  в  дороге
между ними  было  сказано  очень  мало.  ЏрежнЯЯ  своеобразнаЯ  говорливость
Љенелма оставила его. Ѓолее скучного спутника трудно было вообразить. Ћн мог
быть героем романа, написанного молодой девицей.
     € только в ‹ондоне, когда они расставались,  Љенелм  немного  приоткрыл
свои тайные мысли и проЯвил  не  больше  волнениЯ,  чем  могла  бы  проЯвить
какаЯ-либо из его геральдических рыб, выплыв со дна  на  поверхность  тихого
пруда.
     - …сли Я правильно понЯл  вас,  ’ом,  вы  переменились  и  окончательно
излечились от мучительных сожалений.  €так,  вы  вновь  стали  свободны  длЯ
мирских забот и покоЯ домашнего очага в тот вечер,  когда  увидели  ту,  чье
лицо преследовало вас до тех пор, пока вы не убедились, что она - счастливаЯ
жена другого?
     - ‘овершенно справедливо. џ, может быть, выразил бы  это  иначе,  -  но
суть именно такова.
     - „а благословит вас господь, ’ом! „а благословит он ваши труды  и  ваш
дом, - сказал Љенелм, пожимаЯ руку своего друга у вагона, который должен был
умчать к любви, богатству и почету прежнего деревенского забиЯку по железной
колее  того   изобретениЯ,   которое   теперь   стало   самой   прозаической
действительностью,  а  когда-то  казалось  слишком  фантастичным  длЯ  самых
безумных видений поэта.

        ѓ‹Ђ‚Ђ X 

     ‡имний вечер в Њолсвиче. Ћн совсем непохож на зимний закат  в  Ќеаполе.
Џронизывающий холод. €дет небольшой снег, усеЯвший белыми хлопьЯми мостовую.
Љенелм —иллингли пришел в городок пешком, уже без сумки на спине. ЏроходЯ по
главной улице, он остановилсЯ на миг  у  дверей  “ила  ‘омерса.  ‹авка  была
заперта. Ќет, он не зайдет сюда узнавать окольным путем о новостЯх. Ћн прЯмо
и мужественно пойдет в ѓрасмир. Ћн захватит обитателей врасплох. —ем  скорее
он воспримет опыт ’ома, тем лучше. Ћн приучил свое сердце надеЯтьсЯ на  этот
опыт, и к нему возвратилась прежнЯЯ гибкость походки. ‚ его гордой осанке  и
на его бодром лице можно было видеть прежнее надменное равнодушие  человека,
который  держитсЯ  подальше  от  бурных  волнений  и  узаконенного   обычаем
легкомыслиЯ тех, кого его философиЯ жалеет и презирает.
     - •а-ха! - усмехнулсЯ философ, тот, который, подобно ‘вифту, никогда не
смеЯлсЯ громко и часто смеЯлсЯ неслышно. - •а-ха! џ  прогоню  призрак  моего
горЯ. Ћн никогда  больше  не  станет  преследовать  менЯ.  …сли  это  буйное
существо, которое любовь чуть не довела до преступлениЯ, если  этот  человек
исцелилсЯ от любви одним лишь посещением дома той, чье лицо  изменилось  длЯ
его взора, потому что ее улыбки и слезы  уже  стали  достоЯнием  другого,  -
насколько больше надежды у менЯ уйти невредимым! џ, наследник —иллингли!  џ,
родственник Њайверса! џ, ученик “элби! џ... Я... Љенелм —иллингли,  и  чтобы
менЯ так... так...
     ’ут, среди этого хвастливого монолога,  бросилсЯ  ему  в  глаза  хорошо
знакомый ручеек, мерцающий и стонущий под  зимнею  луной.  Љенелм  —иллингли
остановилсЯ, закрыл обеими руками лицо и разразилсЯ слезами.
     Њало-помалу придЯ в себЯ, он побрел по тропинке,  где  на  каждом  шагу
ЯвлЯлсЯ ему призрак ‹или.
     Ћн дошел до калитки грасмирского сада, приподнЯл щеколду и вошел. ‚ эту
минуту кто-то, дотронувшись до шлЯпы, поравнЯлсЯ с ним - это был деревенский
почтальон. Љенелм посторонилсЯ, чтобы дать ему  пройти  к  дому,  и  тут  же
увидел освещенные окна, выходившие на луг, окна уютной гостиной,  где  он  в
первый раз услыхал от ‹или о ее опекуне.
     Џочтальон оставил письма и ушел через калитку, а Љенелм все еще стоЯл и
пристально глЯдел на окна. Џотом он  прошел  по  побелевшему  лугу  ближе  к
свету, говорЯ себе: "џ только взглЯну на нее, чтобы убедитьсЯ в ее  счастье,
а потом смело постучусь в дверь и скажу: "„обрый вечер, миссис Њелвилл!".
     Љенелм крадучись прошел по лугу и, остановившись у  стены,  заглЯнул  в
окно.
     Њелвилл в халате и туфлЯх сидел у камина. ‘обака его лениво растЯнулась
на ковре. ‚се черты комнаты,  как  призраки  исчезнувшего  счастьЯ  Љенелма,
постепенно выступали одна  за  другой:  светло  выкрашенные  стены,  книжный
шкафчик с  украшениЯми  наверху,  фортепьЯно,  стоЯвшее  на  том  же  месте.
Ќизенький стул ‹или -  он  был  теперь  отодвинут  в  отдаленный  угол,  как
предмет, которым больше не пользовались. Њелвилл читал письмо, без сомнениЯ,
одно из тех, которые принес почтальон. ‚ероЯтно, это было  приЯтное  письмо,
потому что красивое лицо Њелвилла, всегда открыто  отражавшее  его  чувства,
просиЯло. Џотом он внезапно встал и торопливо дернул за шнурок звонка.
     ‚ошла опрЯтнаЯ служанка. Љенелм ее не знал. Њелвилл отдал  ей  какое-то
краткое распорЯжение.
     "Ћн получил радостное известие, - подумал Љенелм, - и послал за  женой,
чтобы она разделила его радость".
     „верь отворилась, и вошла не ‹или, а миссис Љэмерон.
     Ћна выглЯдела теперь  по-иному.  …е  обычное  спокойствие  в  осанке  и
движениЯх было то же, но  она  казалась  вЯлой  или  утомленной.  ‚олосы  ее
поседели. Љогда она подошла к Њелвиллу, он стоЯл у стола. ‘ веселой,  гордой
улыбкой он подал ей письмо и, пока  она  читала,  смотрел  через  ее  плечо,
указываЯ пальцем на  строчки,  которые  должны  были  особенно  привлечь  ее
внимание.
     Љогда она прочитала,  лицо  ее  отразило  его  улыбку.  Ћни  обменЯлись
сердечным рукопожатием, как бы поздравлЯЯ друг друга.
     "Ђ, - подумал Љенелм, - это письмо от  ‹или.  Ћна  за  границей.  Њожет
быть, известие о рождении первенца".
     Ѓланш, которой до сих пор не было видно, вышла из-под  стола  и,  когда
Њелвилл опЯть сел у камина, вскочила к нему на колени и стала теретьсЯ о его
грудь. ‚ыражение его лица изменилось, он издал  легкое  восклицание.  Њиссис
Љэмерон снЯла кошку с его колен, погладила ее и вынесла из  комнаты.  Џотом,
вернувшись, села возле художника, взЯла  его  за  руку,  и  они  стали  тихо
разговаривать. ‹ицо Њелвилла опЯть просветлело, и он снова взЯл письмо.
     —ерез несколько минут служанка вошла с чайным  подносом  и,  приготовив
все на столе, подошла к окну. Љенелм отступил  в  тень,  служанка  затворила
ставни, задернула занавеси, и сцена спокойного домашнего очага  скрылась  от
взора наблюдателЯ.
     Љенелм был  в  полном  недоумении.  —то  сталось  с  ‹или?  Ќеужели  ее
действительно не было?  ‘праведливо  ли  он  предположил,  что  письмо,  так
очевидно обрадовавшее  Њелвилла,  было  от  ‹или,  или,  возможно...  -  ’ут
радостнаЯ мысль заставила дрогнуть его сердце и захватила дух. -  ‚друг  она
не вышла за своего опекуна, переехала в другой дом,  была  свободна?  Љенелм
прошел дальше по лугу к воде, чтобы лучше видеть ту часть зданиЯ, в  которой
была спальнЯ ‹или и ее собственнаЯ комната. ’ам было  совсем  темно,  ставни
заперты. Ќо небольшаЯ оранжереЯ,  с  которой  эта  так  похожаЯ  на  ребенка
девушка соединЯла свои ребЯческие  фантазии,  приручаЯ  и  пестуЯ  маленьких
любительниц меда, предназначенных стать феЯми, это хрупкое  жилище  не  было
защищено от ветра и снега: двери - зловеще отворены,  в  легкой  проволочной
сетке - зиЯющие дыры, когда-то изЯщные занавески  висели  оборванные,  и  на
пустынный пол холодно и призрачно падал свет луны. ”онтан  не  бил,  бассейн
его  выкрошилсЯ  и  заплесневел,  остатки  воды  в  нем  замерзли.  €з  всех
хорошеньких дикарок, которых ‹или старалась приручить,  не  было  ни  одной.
Џравда, была одна, чужаЯ, может  быть,  искавшаЯ  приюта  от  первых  зимних
ветров! Ћна забилась в угол, сложив крылышки, и спала, но  не  была  мертва.
Љенелм не видел ее: ему бросилось в глаза лишь общее запустение этого места.
     "‚полне естественно, - думал он, - она выросла, и ей не нужны  подобные
милые глупости. †ена не может оставатьсЯ ребенком. Ђ все-таки,  если  б  она
принадлежала мне..."
     ќта  мысль,  так  взволновавшаЯ  его,  не  дала  ему   договорить.   Ћн
отвернулсЯ, остановилсЯ на  миг  под  безлиственными  ветвЯми  большой  ивы,
по-прежнему окунавшимисЯ в ручеек, потом  нетерпеливыми  шагами  вернулсЯ  к
калитке.
     "Ќет - нет - нет! џ не могу  теперь  войти  в  дом  и  спросить  миссис
Њелвилл! „остаточно пытки на один вечер - стоЯть здесь, на том месте, где...
џ вернусь в город. ‡айду к „жесси и там узнаю,  действительно  ли  счастлива
‹или".
     Ћн пошел по тропинке вдоль  ручьЯ.  ‚ечер  становилсЯ  все  холоднее  и
холоднее, небо все более  проЯснЯлось,  и  луна  тихо  скользила  в  вышине.
Џогруженный в  свои  мысли,  Љенелм,  дойдЯ  до  того  места,  где  тропинка
разделЯлась надвое, пошел не по той, что  вела  прЯмо  в  город.  ‘ледуЯ  за
течением своих мыслей, Љенелм направилсЯ по тропинке, с которой были свЯзаны
его думы. Ћн очутилсЯ на кладбище, перед старым, разрушенным  памЯтником  со
стертой временем надписью.
     - Ђх, дитЯ, дитЯ! - прошептал он.  -  ЉакаЯ  глубина  женской  нежности
скрывалась в тебе! ‘ каким чувством любви  к  прошлому,  чувством,  даруемым
только нежнейшим женщинам и величайшим поэтам,  опускала  ты  цветы  на  эту
могилу, которой приписывала  поэтическую  историю,  перетолкованную  женским
сердцем, не подозреваЯ, что под этим камнем спит герой  твоего  собственного
павшего рода.
     Ћн вошел под сень тисов,  листьЯ  которых  не  может  разметать  зимний
ветер, и остановилсЯ у разрушенного памЯтника. –веты уже не лежали на камне,
только горсточка снега  покрывала  его  подножие,  как  и  у  других,  более
скромных могил. ‚ морозном воздухе неподвижно высилсЯ  шпиль  колокольни,  и
все выше и выше по небосводу безостановочно поднималась луна.  ‚округ  сиЯли
звезды. ЌикакаЯ наука не могла бы их исчислить, и не менее  трудно  было  бы
перечитать мысли, желаниЯ, надежды, которые за короткий отрезок зимней  ночи
могут пройти через неизмеримые глубины человеческой души.
     ‘тоЯ у готической гробницы, Љенелм окинул  взглЯдом  кладбище  и  нашел
могилу ребенка, которую, благодарЯ заботам ‹или, всегда окаймлЯли цветы. „а,
там что-то еще мелькнуло. Ќеужели  цветы  в  эту  суровую  стужу?  ‹уна  так
обманчива, она серебрит жасминным оттенком зелень иммортелей.
     Љенелм подошел  к  белому  могильному  холмику.  ‡рение  обмануло  его:
никаких цветов, даже бессмертников на его  голом  подножии  -  только  бураЯ
землЯ, увЯдшие стебли, пЯтна снега.
     - "Њежду тем, - грустно сказал он, - она говорила мне, что  никогда  не
нарушала обещаниЯ; а ведь она дала  обещание  умирающему  ребенку.  Ђх,  она
теперь слишком счастлива, чтобы думать об умерших!
     ЏроизнесЯ шепотом эти слова, Љенелм хотел уже повернуть к городу, когда
возле могилы ребенка он увидел другую. Ћколо  нее  лежали  бледные  цветочки
бессмертника, а по углам - склоненные бутоны рождественских роз. ‚ изголовье
могилы был врыт белый камень. …го острые грани четко выделЯлись  в  звездном
свете, и свежим" буквам" были вырезаны следующие слова:

                                   ЏамЯти
                                   ‹. Њ.
                        17 лет от рождениЯ,
                          умершей 29 октЯбрЯ 18...
                     ќтот камень над могилой, в которой
                       покоЯтсЯ ее смертные останки,
                возле могилы ребенка, не более безгрешного,
              посвЯщен ей теми, кто больше всех оплакивает ее
                           и ощущает ее утрату, -
                             €‡ЂЃ…‹‹Ћ‰ ЉќЊ…ђЋЌ,
                             “Ћ‹’…ђЋЊ Њ…‹‚€‹‹ЋЊ
                  "Ќе запрещайте детЯм приходить ко мне".

        ѓ‹Ђ‚Ђ XI 

     Ќа следующее утро мистер ќмлин на пути из своего сада в Њолсвич  увидел
распростертого на кладбище человека. Ћн  беспокойно,  хотЯ  и  очень  слабо,
шевелилсЯ, как бы от  невольной  дрожи,  издаваЯ  бессвЯзные,  едва  внЯтные
звуки, подобные стонам, которые человек стараетсЯ, но не может подавить.
     ђектор поспешил к этому месту. —еловек лежал ничком на могиле -  он  не
был мертв и не спал.
     "ЃеднЯга! ЏьЯн, должно быть", - подумал краткий пастор.
     & 15.
     Ђ так как он привык жалеть заблудших даже больше, чем потерпевших горе,
он  обратилсЯ  к  предполагаемому  грешнику  очень  ласково   и   с   самыми
приветливыми словами, стараЯсь поднЯть его с земли.
     ’огда этот человек, приподнЯв голову с могильного  холмика,  осмотрелсЯ
вокруг с отсутствующим видом, понЯл, что настало холодное и унылое  утро,  и
встал спокойно и медленно.
     ‚икарий испугалсЯ: он узнал лицо  человека,  которого  видел  в  полном
расцвете здоровьЯ и сил. ќто лицо  изменилось,  и  как  изменилось!  Џрежнее
безмЯтежно-спокойное выражение,  одновременно  серьезное  и  кроткое,  резко
переменилось. „остаточно было взглЯнуть на блуждающие глаза, тЯжелые веки  и
дрожащие губы.
     - Њистер —иллингли, вы ли это? ‚озможно ли?
     - ‚ар, ‚ар! - взволнованно воскликнул Љенелм. - ' —то ты сделал с моими
легионами?
     “слышав эти слова, которыми, как известно, Ђвгуст приветствовал  своего
злосчастного  военачальника,  ученый  викарий  отступил.  Ќеужели  его  друг
лишилсЯ рассудка - помешалсЯ, может быть, от чрезмерных занЯтий?
     Ќо его опасениЯ на этот  счет  скоро  рассеЯлись.  ‹ицо  Љенелма  опЯть
принЯло спокойное, хотЯ и грустное выражение, похожее на этот зимний день.
     - €звините, мистер ќмлин, Я еще не совсем пришел в  себЯ  от  странного
сна. џ видел, будто мне пришлось хуже, чем Ђвгусту: ведь он  же  не  лишилсЯ
всего мира, когда легионы, доверенные им другому, исчезли в могиле.
     ’ут Љенелм взЯл викариЯ  под  руку,  на  которую  тот  оперсЯ  довольно
тЯжело,  и  вывел  его  с  кладбища  на  открытое  пространство,  туда,  где
расходились две тропинки.
     - „авно ли вы вернулись в Њолсвич? - спросил ќмлин. - € почему  это  вы
избрали себе такую сырую постель длЯ утреннего сна?
     - ‡имний холод пронизывал менЯ до костей, когда Я стоЯл на кладбище,  и
Я очень устал. џ не спал всю ночь. џ не хочу отвлекать вас от вашего пути. џ
иду в ѓрасмир. ‘удЯ по надписи на  этом  надгробном  камне,  мистер  Њелвилл
более года назад лишилсЯ жены.
     - †ены? Ћн никогда не был женат.
     - Љак? - вскричал Љенелм, - —ьи же это инициалы вырезаны на могиле:  ‹.
Њ.?
     - “вы! ќто наша беднаЯ ‹или.
     - € она умерла, не выйдЯ замуж?
     Љогда Љенелм произнес эти слова, он поднЯл глаза к небу, и в эту минуту
лучи солнца прорвались сквозь мрачную утреннюю дымку.
     "‘тало быть, - подумал он, -  Я  могу  считать  тебЯ  своею,  когда  мы
встретимсЯ опЯть".
     - „а, не  выйдЯ  замуж,  -  продолжал  викарий.  -  Ћна,  правда,  была
помолвлена со своим опекуном, и они должны были  обвенчатьсЯ  осенью,  после
его возвращениЯ с ђейна. Ћн ездил туда писать свою большую картину,  котораЯ
теперь широко известна: "ђоланд, рыцарь-отшельник, глЯдЯщий на  монастырское
окно, в надежде увидеть свЯтую  монахиню".  Ќе  успел  Њелвилл  уехать,  как
обозначились признаки болезни, ставшей длЯ  бедной  ‹или  роковой.  Њедицина
оказалась бессильна при таком быстром упадке сил. ‹или всегда  была  слабого
здоровьЯ, но признаков чахотки у нее  никто  не  замечал.  Њелвилл  вернулсЯ
только днЯ за два до ее смерти. Њилое дитЯ ‹или! Љак мы все горевали о  ней!
€ особенно бедные, верившие ее волшебным чарам.
     - Ќо меньше всех, по-видимому,  человек,  который  должен  был  на  ней
женитьсЯ!
     - Љто? Њелвилл? Љак  вы  можете  быть  так  несправедливы  к  нему?  Ћн
переживал свое горе очень остро. Ѓыл совершенно подавлен... некоторое времЯ.
     - Ќекоторое времЯ! „олго ли? - пробормотал Љенелм,  но  так  тихо,  что
пастор не мог его услышать.
     Ћни шли молча.
     - ‚ы заметили, - спросил мистер ќмлин,  -  слова  на  надгробном  камне
‹или: "Ќе запрещайте детЯм приходить  ко  мне"?  Ћна  продиктовала  их  сама
накануне смерти. џ был с нею тогда до самого ее конца.
     - ‚ы были с ней... были...  до  конца...  до  самого  конца?  Џрощайте,
мистер ќмлин, вот уже видна садоваЯ калитка. €... извините менЯ, Я хотел  бы
видеть мистера Њелвилла одного.
     - Ќу что ж, прощайте!  Ќо  если  вы  останетесь  здесь,  не  хотите  ли
погостить у нас? Љомната длЯ вас найдетсЯ.
     - Ћчень вам благодарен, но Я через час уеду обратно в ‹ондон. …ще  одну
минуту. ‚ы были с ней до самого конца? Ћна умирала безропотно?
     - Ѓезропотно? …два ли это верное слово. “лыбка, застывшаЯ на ее  губах,
свидетельствовала  не  о  человеческой  безропотности  -  это  была   улыбка
божественной радости.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XII  

     - „а, сэр, мистер Њелвилл дома, в своей мастерской.
     Љенелм пошел за горничной через переднюю  в  комнату,  которой  еще  не
существовало во времЯ его первых посещений. •удожник, сделав  ѓрасмир  после
смерти  ‹или  своей  основной  резиденцией,  пристроил  студию  позади   той
заброшенной комнаты, где ‹или держала в клетках "души некрещеных младенцев".
     ‚ысокаЯ комната с частично  затемненным  окном  на  холодную,  северную
сторону.  Ќа  стенах  -  разные  эскизы.  ‘тариннаЯ  мебель  и  великолепные
итальЯнские  ткани,  разбросанные  в  беспорЯдке.  Ќа  мольберте  -  большаЯ
завешеннаЯ картина. •удожник  стоЯл  перед  другой,  такой  же  большой,  но
неоконченной. Љогда Љенелм вошел, Њелвилл быстро обернулсЯ, выронил кисть  и
палитру, поспешно подошел к Љенелму, пожал ему руку, опустил голову  ему  на
плечо и сказал, очевидно борЯсь с сильным волнением:
     - ‘ тех пор, как мы расстались, какое горе, какаЯ потерЯ!
     - џ знаю, Я видел ее могилу. Ќе будем говорить об этом, зачем  напрасно
бередить вашу рану? €так... итак,  ваши  пылкие  надежды  исполнились:  свет
наконец воздал вам должное. ќмлин сказал мне, что вы написали  замечательную
картину.
     ‘казав это, Љенелм сел. †ивописец еще стоЯл  среди  комнаты.  Ћн  вытер
рукой набежавшие слезы.
     - Џогодите минутку, - наконец промолвил он. - Ќе надо пока  говорить  о
славе. Џрошу менЯ простить. ‚аше внезапное поЯвление взволновало менЯ.
     •удожник сел на старинный, изъеденный червЯми, готический ларь, скомкав
золотистые нити вышитой шелковой материи, редкой и очень ветхой, наброшенной
на этот ларь.
     Љенелм посмотрел сквозь полузакрытые веки на  художника,  и  его  губы,
прежде слегка искривленные тайным презрением, мрачно  сжались.  ‚  стараниЯх
Њелвилла скрыть волнение сильный человек узнал сильного  человека,  узнал  и
вместе с тем удивилсЯ: как человек, которому ‹или обещала свою руку, мог так
скоро после ее потери опЯть писать картины  и  заботитьсЯ  о  похвале  куску
холста.
     —ерез несколько минут Њелвилл снова начал разговор и больше не упоминал
о ‹или, будто ее никогда и не было на свете.
     - „а, моЯ последнЯЯ картина действительно имела успех и вполне, хотЯ  и
поздно, вознаградила менЯ за всю горечь прежней напрасной борьбы, за  острое
чувство несправедливости, за тоску, которую  знает  только  художник,  когда
недостойных соперников ставЯт выше его.

               ‚раги спешат хулить, друзьЯ хвалить не смеют.

     Џравда, мне  еще  многое  приходитсЯ  преодолевать.  Љлика  врагов  еще
говорит обо мне с пренебрежением, но между мной и этой кликой  теперь  стоит
такой гигант, как широкаЯ публика, и критики с большим весом, чем эта клика,
наконец удостоили признать менЯ и поставить даже выше, чем  ставит  публика.
Ђх, мистер —иллингли, вы говорите, что вы  не  знаток  живописи,  но,  может
быть,  вы  захотите  взглЯнуть  на  это  письмо.  џ  получил  его  вчера  от
крупнейшего знатока моего искусства в  Ђнглии,  а  может  быть,  и  во  всей
…вропе.
     ’ут Њелвилл вынул из бокового кармана  своей  живописной  средневековой
блузы письмо и подал его Љенелму. Џисьмо было подписано именем, авторитетным
длЯ всех, кто, будучи сам живописцем, признает авторитет в человеке, который
так же не мог писать картины, как Ђддисон, самый глубокий критик  величайшей
поэмы, какую произвела современнаЯ …вропа, не мог бы написать и десЯти строк
"ЏотерЯнного раЯ". Љенелм прочел  его  равнодушно,  проникаЯсь  все  большим
презрением к художнику, который  мог  находить  утешение  в  удовлетворенном
тщеславии, когда на земле угасла драгоценнаЯ жизнь.  Ќо  как  ни  равнодушно
читал он письмо, искренний, горЯчий энтузиазм  заключавшихсЯ  в  нем  похвал
произвел на него впечатление, а высокаЯ авторитетность автора  не  подлежала
сомнению.
     Џисьмо было написано по случаю избраниЯ Њелвилла  в  члены  Љоролевской
академии как преемника знаменитого художника, чьЯ смерть  сделала  вакантным
место в академии. Љенелм возвратил письмо Њелвиллу.
     - џ видел, заглЯнув к вам в окно, - сказал он, - как вы  вчера  вечером
читали это письмо. „ействительно, длЯ человека, который ценит мнение  других
людей, оно очень лестно, а художнику,  который  ценит  деньги,  должно  быть
приЯтно знать, сколькими гинеЯми может быть покрыт каждый дюйм его полотна.
     Ќе будучи в состоЯнии больше сдерживать свою Ярость, презрение и  горе,
Љенелм разразилсЯ целым потоком слов.
     - —еловек, в котором Я когда-то видел учителЯ жизни, у  которого  хотел
перенЯть, как лучше согреть, сделать  светлее,  возвысить  мое  равнодушное,
мечтательное, медлительное Я! ђазве единственнаЯ женщина, которую ты  избрал
в нашем переполненном мире, чтобы ей стать костью твоих костей, плотью твоей
плоти, разве не исчезла она навсегда с земли, - так недавно, ведь  не  более
года, как умолк ее голос, а сердце перестало битьсЯ?  Ќо  как  ничтожна  эта
потерЯ в сравнении с похвалами, льстЯщими твоему тщеславию! -
     •удожник вскочил в негодовании. Ќо гневный румЯнец сбежал с  его  лица,
когда он заглЯнул в лицо тому, кто так клеймил его. •удожник подошел к нему,
попыталсЯ взЯть его за руку, но Љенелм с отвращением отдернул ее.
     - Ѓедный друг, - грустным и примирительным тоном сказал Њелвилл. - џ не
думал, что вы любили ее так глубоко. Џростите менЯ. - Ћн придвинул к Љенелму
стул и после  краткого  молчаниЯ  прочувствованно  продолжал:  -  џ  не  так
бездушен и не настолько забыл  о  моей  утрате,  как  вы  предполагаете.  Ќо
подумайте: вы только что узнали о ее смерти, вы потрЯсены  первым  приступом
горЯ. Њне же было дано более года, чтобы постепенно покоритьсЯ  воле  небес.
’еперь выслушайте менЯ спокойно. џ на много лет старше вас  и  лучше  должен
знать, на каких условиЯх человек получает в аренду свою жизнь. †изнь сложна,
многообразна, природа не позволЯет ей без конца  подчинЯтьсЯ  одной  страсти
или в цвете сил без конца омрачатьсЯ одним горем. Џосмотрите на всю  великую
массу человечества, посвЯтившего себЯ разным призваниЯм, и самым ничтожным и
самым  высоким,  на  которых  зиждутсЯ  дела  мира,  -  можете  ли   вы   по
справедливости  презирать  за  бездушие  бедного  лавочника   или   великого
государственного деЯтелЯ, если,  может  быть,  через  несколько  дней  после
потери существа, самого близкого и дорогого его  сердцу,  лавочник  отворЯет
лавку, а государственный деЯтель  поЯвлЯетсЯ  в  министерстве?  Ќо  во  мне,
служителе искусства, во  мне  вы  видите  только  слабость  удовлетворенного
тщеславиЯ,  если  Я  испытываю  радость  в  надежде,   что   мое   искусство
восторжествует и что мое отечество  прибавит  мое  имЯ  к  списку  тех,  кто
содействовал его славе. Ђ где и когда жил художник, не  поддерживаемый  этой
надеждой в лишениЯх, болезнЯх, горестЯх, которые он обречен  делить  с  себе
подобными? ќта надежда не женское тщеславие, не  болезненнаЯ  жажда  похвал,
она тождественна доблестному  служению  родине,  всему  человечеству,  нашим
самым отдаленным потомкам. Ќо наше искусство не  может  торжествовать,  наше
имЯ не может жить,  если  мы  не  совершим  чего-нибудь  такого,  что  может
украсить или облагородить мир, в котором мы приемлем общее наследие труда  и
горЯ, чтобы из них сотворить длЯ людей будущего удовольствие и радость.
     •удожник говорил, а  Љенелм  смотрел  на  него  глазами,  полными  едва
сдерживаемых слез. € лицо  Љенелма,  светлеЯ  по  мере  того,  как  художник
достойно  оправдывалсЯ  от  предъЯвленных  ему  горьких   обвинений,   стало
трогательно-нежным и задумчивым.
     - „овольно, - сказал Љенелм, вставаЯ. - ‚ том, что вы говорите,  звучит
истина. џ могу понЯть бегство художника или поэта из  этого  мира,  где  все
смерть и зима, в мир, созданный и разукрашенный им всеми цветами и оттенками
лета. џ также могу понЯть, как человек, жизнь которого сурово удерживаетсЯ в
колее  ремесла  лавочника   или   обЯзанностей   государственного   деЯтелЯ,
продолжает работать в силу привычки, не думаЯ о такой краткой остановке, как
смерть. Ќо Я не поэт, не художник, не лавочник, не государственный  деЯтель.
“ менЯ нет призваниЯ,  моЯ  жизнь  не  удерживаетсЯ  в  определенной  колее.
Џрощайте!
     - Ћдну минуту! Ќе теперь,  но  через  некоторое  времЯ  спросите  себЯ,
дозволено ли чьей бы то ни  было  жизни  блуждать  в  пространстве  монадой,
оторванной от жизни других. ‚ какую-нибудь колею рано или поздно она  должна
войти, чтобы стремитьсЯ вперед, повинуЯсь законам природы и ответственности,
возложенной на нас богом.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XIII 

     Љенелм, потупЯ взор, возвращалсЯ один по унылому, пустому садику  и  за
калиткой вдруг почувствовал чье-то прикосновение к  своей  руке.  Ћн  поднЯл
глаза и увидел миссис Љэмерон.
     - џ заметила из своего окна, - сказала она, - как  вы  шли  к  дому,  и
поджидала вас здесь. џ хочу поговорить с вами наедине. Џозвольте мне пойти с
вами.
     Љенелм наклонил голову в знак согласиЯ, но ничего не ответил.
     Ћни прошли почти половину дороги от коттеджа к кладбищу,  когда  миссис
Љэмерон заговорила быстро и  взволнованно,  что  было  так  непохоже  на  ее
обычное вЯлое спокойствие.
     - “ менЯ большаЯ тЯжесть на  душе,  но  это  не  угрызениЯ  совести.  џ
действовала так, как считала правильным. ‚се же, мистер  —иллингли,  если  Я
ошибалась, если  Я  судила  несправедливо,  скажите  по  крайней  мере,  что
прощаете менЯ.
     Ћна схватила его руку и  судорожно  сжала.  Љенелм  пробормотал  что-то
невнЯтное; какое-то унылое оцепенение сменило в нем прежнее волнение.
     Њиссис Љэмерон продолжала:
     - ‚ы не могли женитьсЯ на ‹или, вы сами знаете.  Ќеблагородно  было  бы
скрыть тайну ее рождениЯ от ваших родителей. Ђ узнав ее,  они  не  могли  бы
согласитьсЯ на ваш брак. € даже если бы вы продолжали добиватьсЯ своей  цели
без их согласиЯ и несмотрЯ  на  эту  тайну,  если  б  ‹или  сделалась  вашей
женой...
     - Њожет быть, она была бы теперь жива! - Яростно закричал Љенелм.
     - Ќет, нет! ’айна должна была выйти наружу. †естокий свет открыл бы ее,
и это дошло бы до ее ушей. ‘тыд убил бы ее. Љакой горькой была бы  тогда  ее
краткаЯ жизнь! ’еперь же она умерла безропотнаЯ и счастливаЯ. Ќо Я сознаюсь,
что не могла понЯть ее, не могла поверить, чтобы ее чувство к вам  было  так
глубоко. џ думала, что, когда она разберетсЯ в своем сердце, она найдет, что
ее любовь к опекуну сильнее. Ћна согласилась, по-видимому,  без  мучительных
колебаний  стать  его  женой.  Њне  всегда  казалось,  что  она  чрезвычайно
привЯзана к нему, да и какаЯ девушка не привЯзалась бы к такому человеку? Ќо
Я ошиблась, обманулась. ‘ того днЯ, как вы видели ее в  последний  раз,  она
начала чахнуть, но тогда “олтер уехал, и Я думала,  что  она  горюет  о  его
отсутствии. Ћна не признавалась мне, что тоскует по  вас.  Ћна  открыла  мне
это, когда уже было поздно - слишком поздно: в тот день, когда мое  грустное
письмо вызвало “олтера назад, а это было за три днЯ до ее  кончины.  ‡най  Я
раньше, когда еще была надежда на ее выздоровление, Я могла бы написать вам,
хотЯ препЯтствиЯ к вашему союзу оставались те же.  Ћ,  умолЯю  вас,  если  Я
ошиблась, скажите, что вы прощаете менЯ.  Ћна  менЯ  простила  и  так  нежно
поцеловала. Ћна менЯ простила. Ќеужели не простите и вы? Ћна этого желала.
     - Ћна желала? ђазве Я могу ослушатьсЯ ее желаниЯ? џ даже не знаю,  есть
ли мне что прощать. Ђ если и есть, как Я могу не  простить  ту,  котораЯ  ее
любила? ѓосподь да утешит нас обоих!
     Ћн наклонилсЯ и поцеловал  миссис  Љэмерон  в  лоб.  ЃеднаЯ  женщина  с
признательностью, с любовью обвила его руками и горько расплакалась.
     Ћправившись от волнениЯ, она сказала:
     - ’еперь с легким сердцем Я могу  выполнить  ее  поручение  к  вам.  Ќо
прежде Я должна просить вас исполнить одно  обещание.  Ќикогда  не  говорите
Њелвиллу, как она любила вас. Ћна так заботилась, чтобы он никогда  об  этом
не догадалсЯ. Ђ если он узнает, что мысль о браке с ним убила ее, он никогда
больше не улыбнетсЯ.
     - ‚ы не стали бы просить у менЯ этого обещаниЯ, если бы знали, с  каким
благоговением сохраню Я от света тайну, которую вы мне доверили.  ќта  тайна
превратила могилу в алтарь. Ќаш брак теперь только отложен на времЯ.
     Њиссис Љэмерон вложила в руку  Љенелма  письмо  и,  прошептав  голосом,
прерывавшимсЯ от рыданий: "Ћна  отдала  мне  это  накануне  своей  кончины",
оставила Љенелма и поспешными, нетвердыми шагами пошла назад к коттеджу. Ћна
наконец  понЯла  его,  понЯла  хорошо  и  не  могла  не  почувствовать,  что
распечатать это письмо он должен наедине с умершей.
     ‘транно, как мало мы знаем иной  раз  об  обыденной  жизни  того,  кого
полюбили. „о сих пор Љенелм еще не знал почерка ‹или. ’еперь он  с  глубоким
волнением рассматривал адрес на  конверте.  Ќезнакомый  почерк  посланиЯ  из
неведомого мира - тонкий, трепетный, не почерк взрослой женщины и  вместе  с
тем не ребенка, которому суждено долго жить.
     Љенелм без конца вертел в руках конверт - не нетерпеливо, как любовник,
сердце которого бьетсЯ при звуке приближающихсЯ шагов, но  медленно,  робко.
…му не хотелось срывать печать. Ћн находилсЯ  близко  от  кладбища.  ѓде  же
первое ее письмо, единственное письмо, которое  он  от  нее  получил,  может
быть, так благоговейно, с такой любовью прочитано, как не над ее могилой?
     Ћн вошел на кладбище, сел у могилы ‹или, вскрыл конверт. Ѓедное колечко
с маленькой бирюзой выпало оттуда  к  ногам  Љенелма.  ‚  письме  были  лишь
следующие слова:

     Љолечко возвращаетсЯ к ‚ам. џ не могла жить, выйдЯ за другого.  џ  сама
не знала, как Я ‚ас люблю, пока... пока не  начала  молитьсЯ,  чтобы  ‚ы  не
любили менЯ слишком сильно. „орогой мой! „орогой! Џрощайте!

                                                                       ‹или.

     Ќе показывайте этого письма ‹ьву. Ќикогда не говорите ему того,  что  в
нем сказано ‚ам. Ћн такой добрый и  так  заслуживает  счастьЯ.  Џомните  тот
день, когда ‚ы дали мне кольцо? „орогой мой! „орогой!

        ѓ‹Ђ‚Ђ XIV 

     Џрошло еще немногим более года. ‚ ‹ондоне  началась  весна.  „еревьЯ  в
парках и скверах распустились и цвели. “ ‹еопольда ’рэверса был краткий,  но
серьезный разговор с дочерью, после чего он поехал верхом на  прогулку.  …ще
красивый и  изЯщный,  ’рэверс  пользуетсЯ  среди  молодежи  почти  таким  же
успехом, как и во времена юности. Ћн идет по берегу ‘ерпентайна, и ни у кого
нет лучшей лошади, никто не одет лучше  него,  никто  не  кажетсЯ  здоровее,
никто не говорит  с  большей  уверенностью  о  предметах,  интересующих  его
спутников.
     ‘есилиЯ сидит с леди  ѓленэлвон  в  малой  гостиной,  отведенной  в  ее
исключительное распорЯжение.
     ‹еди ѓленэлвон.  Џризнаюсь,  милаЯ  ‘есилиЯ,  что  Я  наконец  принимаю
сторону вашего отца. Љак горЯчо одно времЯ Я надеЯлась, что Љенелм —иллингли
женитсЯ на той, котораЯ казалась мне наиболее способной украшать и  веселить
его жизнь, мне не приходитсЯ говорить. Ќо когда в ќксмондеме он просил  менЯ
поддержать сделанный им иной выбор и примирить  его  мать  с  этим  выбором,
очевидно малоподходЯщим, Я  махнула  на  него  рукой.  €,  хотЯ  этот  роман
окончилсЯ, по-прежнему не видно, чтобы Љенелм собиралсЯ занЯтьсЯ  каким-либо
практическим делом и осесть на