жатель и плагиатор.  џ  подражаю  странствующему  стихотворцу,
как, без сомнениЯ, он  в  свое  времЯ  начинал  с  подражаниЯ  какому-нибудь
другому стихотворцу. Ќо если во мне есть что-либо свое, оригинальное, оно не
замедлит обнаружитьсЯ.  ‚  конце  концов  сочинитель  стихов  вовсе  еще  не
сочинитель идей. €деЯ путешествовать пешком восходит к  сказочным  временам.
ѓеркулес, например, добралсЯ до неба пешком. Ћднако как пустынен мир в  этот
час! Њожет быть, именно поэтому такой час самый прекрасный из всех".
     ’ут Љенелм остановилсЯ и осмотрелсЯ вокруг. ‹ето было в самом  разгаре.
‘олнце всходило над дальними пологими холмами. ЉаждаЯ росинка  на  изгородЯх
Ярко сверкала. ‚ небе - ни облачка. Ќад зелеными всходами  пшеницы  поднЯлсЯ
одинокий жаворонок. …го пение разбудило других птиц. …ще несколько минут,  и
зазвенел хор веселых голосов.  Љенелм  благоговейно  снЯл  шлЯпу  и  склонил
голову в безмолвной благодарности творцу.
     Ћколо девЯти часов Љенелм вошел в город, отстоЯвший от родного дома  на
двенадцать миль. Ћн умышленно направилсЯ именно туда, так как там  его  мало
знали и он мог, не привлекаЯ к себе особого  вниманиЯ,  сделать  необходимые
покупки. Ћн надел в дорогу охотничий костюм, как  самый  простой  и  удобный
тем, что в нем он меньше походил бы на джентльмена. Ћднако сам покрой  этого
костюма придавал Љенелму такой вид, что каждый работник,  встречавшийсЯ  ему
по дороге, в знак приветствиЯ притрагивалсЯ  к  шлЯпе.  Џритом,  кто  станет
носить охотничий костюм в половине июлЯ, кроме  лесничего  или  джентльмена,
имеющего разрешение на охоту?
     Љенелм вошел в большой магазин готового платьЯ  и  купил  себе  одежду,
какую  по   воскресеньЯм   носЯт   мелкие   землевладельцы   и   фермеры   -
полусюртук-полупиджак из черного сукна, такой  же  жилет,  прочные  плисовые
панталоны,  пестрый  шарф,  небольшой  запас  бельЯ   и   шерстЯных   чулок,
гармонировавших с  остальным  нарЯдом.  Ћн  приобрел  также  кожаную  сумку,
достаточно большую, чтобы в ней  уместились  весь  его  гардероб  и  две-три
книжки, которые вместе с гребешками и щетками унес в карманах, так как  дома
среди множества чемоданов не нашлось ни одной дорожной сумки.
     ‘овершив эти покупки и заплатив за  них,  Љенелм  быстро  прошел  через
город  и  в  предместье  остановилсЯ  перед  скромной  гостиницей,   котораЯ
привлекла его внимание вывеской: "‡акуска длЯ человека и скота". Ћн вошел  в
небольшую общую комнату, где пол был посыпан песком. ‡десь в этот час никого
не было. ‡аказав себе завтрак, Љенелм с аппетитом съел хлебец  стоимостью  в
четыре пенса и пару крутых Яиц.
     Џодкрепившись, он опЯть отправилсЯ в путь и, сойдЯ с  дороги  в  густой
лес, переменил костюм, в котором вышел из дома,  на  только  что  купленный.
‡атем с помощью двух больших камней опустил снЯтое платье  в  небольшой,  но
глубокий пруд, на который набрел в заросшей кустарником лощинке,  где  зимой
водилось много бекасов.
     - ’еперь Я начинаю думать, что действительно вышел из  своего  Я.  џ  в
шкуре другого человека, ибо что такое шкура, как не одежда души, а что такое
одежда, как не более приличнаЯ шкура? ‘воей природной шкуры стыдитсЯ  каждаЯ
цивилизованнаЯ душа. Џоказывать ее  считают  верхом  неприличиЯ  все,  кроме
самых первобытных дикарей. …сли б самаЯ чистаЯ душа на земле - римский  папа
или архиепископ Љентерберийский - прошла  по  ‘трэнду  в  шкуре,  данной  ей
природой, эту душу, безусловно, повели бы  к  судье,  обвинение  против  нее
поддержало бы общество борьбы с  пороком  и  ее  посадили  бы  в  тюрьму  за
нарушение приличий. џ теперь решительно в  шкуре  другого  человека.  Љенелм
—иллингли, Я больше не "остаюсь, преданный вам", а "с глубоким почтением ваш
покорный слуга".
     ‹егким шагом, с поднЯтой головой, преображенный  таким  образом  путник
выбежал из леса на пыльную дорогу.
     Ћн шел около часа, изредка встречаЯ прохожих, как вдруг услыхал  справа
громкий и пронзительный крик:
     - Џомогите, помогите! € не пойду, говорю вам, не пойду!
     ЏрЯмо перед  Љенелмом  у  ворот  с  пЯтью  поперечными  жердЯми  стоЯла
задумчиваЯ сераЯ лошадка, запрЯженнаЯ в красивую тележку.  ЏоводьЯ  свободно
лежали на шее лошадки - она, очевидно, привыкла стоЯть  спокойно,  когда  ей
приказывали, и рада была случаю отдохнуть.
     Љрики: "Џомогите, помогите!" возобновились и смешались с голосом  более
грубим, в котором слышались гнев и угрозы. Ћчевидно, ни один  из  этих  двух
голосов не принадлежал лошадке. Љенелм заглЯнул  в  ворота  и  в  нескольких
шагах от себЯ увидел на лугу хорошо одетого мальчика, вырывавшегосЯ  из  рук
толстого, средних лет мужчины, который тащил  его  силой.  ђыцарскаЯ  натура
тезки доблестного сэра Љенелма „игби тотчас пробудилась, Љенелм  перепрыгнул
через ворота, схватил мужчину за ворот и закричал:
     - Љак вам не стыдно! —то вы делаете с бедным мальчиком? Ћтпустите, его!
     - Љакого черта ты вмешиваешьсЯ? -  закричал  с  пеной  у  рта  толстЯк,
сверкаЯ глазами. - “ж не ты ли этот негодЯй? „а,  конечно,  тот  самый.  Ќу,
задам же Я вам, молокососы!
     ‚се еще держа  мальчика  одной  рукой,  толстый  мужчина  другой  нанес
Љенелму такой удар, от которого его  лицо  не  пострадало  только  благодарЯ
основательному знакомству с приемами бокса и природному проворству  молодого
человека. Ќо и толстЯку пришлось плохо. “дар  был  ловко  отражен,  а  затем
Љенелм отплатил за него на корнуоллский лад быстрым движением правой ноги, и
- procumbil humi bos {ђаспростерт на земле бык (лат.).  }  -  его  противник
плашмЯ грохнулсЯ на землю.
     ЋбретЯ таким образом свободу, мальчик схватил Љенелма за руку и потащил
по полю, не переставаЯ кричать:
     - “йдем, уйдем, пока он не встал! ‘пасите менЯ! ‘пасите!
     Џрежде чем Љенелм успел опомнитьсЯ от удивлениЯ, мальчик дотащил его до
ворот, прыгнул в тележку и закричал:
     - ‘адитесь, садитесь! џ править не умею. ‘адитесь! „а скорей, скорей!
     - Ќо... - начал было Љенелм. - ‘адитесь, или Я сойду с ума!
     Љенелм повиновалсЯ; мальчик отдал ему поводьЯ,  а  сам  схватил  бич  и
хлестнул лошадку. ’а помчалась изо всех сил.
     - ‘той! ‘той! ‘той, вор!.. Њошенник!.. ќй! ‚оры! ‚оры!  ‚оры!  ‘той!  -
кричал позади толстЯк.
     Љенелм невольно повернул голову и на секунду увидел  своего  соперника,
который взгромоздилсЯ на ворота и отчаЯнно размахивал  руками.  Џотом  опЯть
взвилсЯ  хлыст,  лошадь  помчалась  бешеным  галопом,  тележка   затрЯслась,
накренЯЯсь и подскакиваЯ, и  не  раньше,  чем  они  проехали  милю,  Љенелму
удалось завладеть хлыстом  и  настолько  успокоить  лошадь,  что  она  пошла
умеренной рысью.
     - Њолодой человек, - сказал Љенелм, - может быть, вы будете так добры и
объЯсните мне, в чем дело.
     - Џосле! Џоедемте скорее,  пожалуйста!  џ  вам  хорошо  заплачу,  щедро
заплачу.
     - џ знаю, что в практической жизни услуга и плата всегда идут рЯдом,  -
серьезно сказал Љенелм, - но мы отложим вопрос  о  плате,  пока  ты  мне  не
скажешь,  в  чем,  собственно,  должна  заключатьсЯ  услуга.  Џрежде  всего,
объЯсни, куда Я должен тебЯ везти. Њы подъезжаем к месту, где расходЯтсЯ три
дороги. Џо которой ехать?
     - Ћ, Я не знаю! ‚от верстовой столб. џ хочу ехать в... Ќо  это  секрет.
‚ы менЯ не выдадите? Ћбещайте, поклЯнитесь!
     - џ клЯнусь, только когда разъЯрен,  что,  к  сожалению,  бывает  очень
редко. € Я ничего не обещаю, пока не узнаю, что Я должен обещать. Ќе стану Я
также возить убежавших мальчишек в чужих экипажах, если не узнаю толком, что
везу их в надежное место, где их встретЯт папа с мамой.
     - “ менЯ нет ни папы, ни мамы, - печально сказал мальчик,  и  губы  его
задрожали.
     - Ѓедный мальчик! ‚ерно, этот грубый скот - твой школьный учитель, и ты
удираешь домой от порки?
     Њальчик расхохоталсЯ; его милый серебристый  смех  весело  отозвалсЯ  в
ушах Љенелма —иллингли.
     - Ќет, он менЯ не высечет, и он не школьный учитель, он хуже...
     - ‚озможно ли? Љто же он такой?
     - „ЯдЯ.
     - ѓм! †естокость дЯдей вошла в поговорку, по крайней мере  так  было  в
классические  времена;  взЯть  хотЯ   бы   ђичарда   III   -   единственного
образованного человека во всем своем роде.
     - Љлассические времена, ђичард III... - проговорил пораженный мальчик и
внимательно посмотрел на задумавшегосЯ, возницу. - Љто вы? ‚ы  говорите  как
джентльмен.
     - Џрошу прощениЯ. Џостараюсь больше так не говорить.
     "€так, - подумал Љенелм, - это становитсЯ забавным. Љакое  удовольствие
влезть в чужую шкуру, да еще в чужую тележку!"
     - ‚от мы и доехали до столба, - сказал он. - …сли ты убежал от дЯди, то
пора сообщить мне, куда же ты направлЯешьсЯ.
     Њальчик высунулсЯ из тележки и, посмотрев на придорожный столб,  весело
захлопал в ладоши.
     - Џрекрасно, Я так и думал!.. "„о ’ор-•эдема  восемнадцать  миль".  ќта
дорога - в ’ор-•эдем.
     - Ќеужели ты думаешь, что Я повезу тебЯ восемнадцать миль?
     - Ќадеюсь.
     - Љ кому же ты едешь?
     - џ вам сейчас скажу, но поезжайте, пожалуйста, поезжайте!  џ  не  умею
править лошадью и никогда не правил, а то бы Я вас не просил. Џожалуйста, не
бросайте менЯ! …сли вы джентльмен,  вы  так  не  поступите,  а  если  вы  не
джентльмен, у менЯ в кошельке лежат десЯть фунтов, и  вы  их  получите,  как
только Я благополучно приеду в ’ор-•эдем. Ќе  мешкайте,  дело  идет  о  моей
жизни!
     Њальчик снова начал всхлипывать. Љенелм повернул лошадку к  ’ор-•эдему,
и мальчик сразу успокоилсЯ.
     - ‚ы добрый, милый человек, - сказал мальчик, вытираЯ глаза. - Ќо из-за
менЯ вы делаете большой крюк!
     - “ менЯ нет никаких особых дел; мне все равно, ехать в ’ор-•эдем,  где
Я никогда не был, или в любое другое место. џ просто брожу по белу свету.
     - “ вас тоже нет ни папы, ни мамы? ‚ы ведь ненамного старше менЯ.
     - Њолодой человек, - сказал Љенелм, - Я взрослый, а вам, кажетсЯ, около
четырнадцати лет.
     - Љак это забавно! - воскликнул  мальчик.  -  Ќе  правда  ли,  как  это
забавно?
     - Ќисколько не будет забавно, если менЯ присудЯт к каторжным работам за
кражу тележки у твоего дЯди и десЯти фунтов  у  его  маленького  племЯнника.
Љстати, твой вспыльчивый родственник,  должно  быть,  имел  в  виду  кого-то
другого, когда пыталсЯ сбить менЯ с ног. Ћн  спросил:  "“ж  не  ты  ли  этот
негодЯй?" ‘кажи  же,  кто  этот  негодЯй?  Ћн,  очевидно,  пользуетсЯ  твоим
доверием.
     - ЌегодЯй? ќто самый благородный, самый великодушный... Ќо о нем  будет
речь потом, Я вас представлю, когда мы  приедем  в  ’ор-•эдем.  Џодхлестните
лошадку, она едва тащитсЯ!
     - Њы поднимаемсЯ в гору - добрый человек должен щадить скотину.
     Ќи ловкость, ни  красноречие  не  помогли  Љенелму  добитьсЯ  от  юного
спутника  более  подробных  объЯснений,  и  по  мере  приближениЯ   к   цели
путешествиЯ оба вовсе замолкли. Љенелм серьезно задумалсЯ над тем, что  опыт
первого же днЯ "реальной жизни" в чужой шкуре  подверг  некоторой  опасности
его собственную.
     Ћн сбил с ног почтенного и, очевидно, зажиточного  человека,  увез  его
племЯнника и самовольно распорЯдилсЯ имуществом этого человека, то есть  его
тележкой  и  лошадью.  ‚сему  этому  Љенелм,  конечно,  сможет  дать  вполне
удовлетворительное объЯснение, когда предстанет  перед  мировым  судьей,  но
каким образом это сделать? ‘нова влезть в свою обычную шкуру и признать, что
он - Љенелм  —иллингли,  университетский  медалист,  наследник  благородного
имени и десЯти тысЯч годового дохода? Ќо тогда какой скандал! Ђ он не терпел
скандалов. ‘танут говорить, что он влип. Ђ он само слово  "влипнуть"  считал
вульгарным и недостойным благородного английского  Языка.  …му  пришлось  бы
объЯснить, зачем он переоделсЯ в такое платье, в каком  ни  одного  старшего
сына баронета - даже будь этот баронет из самых захудалых  дворЯн,  которого
первому министру  вздумалось  рекомендовать  королеве  длЯ  пожалованиЯ  ему
званиЯ выше мистера - никто никогда не видывал, разве только в  том  случае,
если он бежал на золотые прииски. Њог ли наследник —иллингли, знатного рода,
герб которого - три рыбы на лазурном  поле  -  относилсЯ  к  самому  раннему
периоду английской геральдики в  царствование  ќдуарда  III,  -  мог  ли  он
оказатьсЯ в таком щекотливом положении, не опозорив  тем  самым  холодную  и
древнюю кровь "трех рыб"?
     Ђ потом лично длЯ Љенелма, независимо от "трех рыб", какое унижение! Ћн
отказалсЯ от того вступлениЯ в действительную  жизнь,  которое  готовил  ему
отец, и упрЯмо выбрал себе иной путь, взЯв всю ответственность  на  себЯ.  €
вот в тот же день в какую глупую историю он  попадает!  —ем  оправдать  свое
поведение? „рЯнной мальчишка, то рыдавший, то смеЯвшийсЯ,  и  вместе  с  тем
такой хитрый, что сумел обвести Љенелма —иллингли  вокруг  пальца,  заставил
его,  человека,  который  воображал  себЯ  гораздо  умнее  своих  родителей,
человека, получившего почетные отличиЯ  в  университете,  человека  с  самым
серьезным характером, человека с таким критическим складом  ума,  что  ни  в
искусстве, ни в природе не было закона, в котором он не нашел бы  ни  сучка,
ни задоринки, - впутатьсЯ в историю,  о  которой  было  не  слишком  приЯтно
размышлЯть.
     ‘ам мальчик, когда Љенелм времЯ от времени поглЯдывал на него,  начинал
казатьсЯ ему каким-то чертенком. €ногда он громко смеЯлсЯ;  иногда  тихонько
плакал, иногда замолкал, казалось, погружаЯсь  в  думы.  „важды,  когда  они
приближались к ’ор-•эдему, Љенелм слегка толкал мальчика локтем, говорЯ:
     - Њой милый, Я должен поговорить с тобой.
     € дважды мальчик, отстранЯЯсь, задумчиво отвечал:
     - ’ише! џ думаю.
     ’ак, совсем загнав бедную лошадку, они въехали в ’ор-•эдем.

        ѓ‹Ђ‚Ђ III 

     - ’еперь, юный сэр, - спокойным, но решительным тоном сказал Љенелм,  -
мы в городе, куда Я должен был вас  отвезти.  €  пришло  времЯ  нам  с  вами
проститьсЯ.
     - Ќет, нет, побудьте, со мною еще немного. Њне становитсЯ страшно  -  Я
так одинок.
     € мальчик, который до тех  пор  уклонЯлсЯ  от  малейшего  прикосновениЯ
Љенелма, ласково прижалсЯ, к нему и взЯл его под руку.
     џ не знаю, что читатели, до сих пор  думали  о  Љенелме  —иллингли,  но
среди всех изгибов и извилин его причудливого: нрава был один путь,  который
вел прЯмо к его сердцу -  стоило  только  быть  слабее  его  и  просить  его
покровительства.
     Ћн вдруг повернулсЯ, не думаЯ больше о нелепости  своего  положениЯ,  и
ответил:
     - Ђх ты звереныш этакий! Ќу ладно, будь что будет, а Я не брошу тебЯ  в
беде. Ќо следует подумать и о бедной лошадке. •отЯ бы ради  нее  скажи,  где
нам остановитьсЯ.
     - Џраво, не могу сказать, Я никогда здесь не был.  Џоищем  какой-нибудь
спокойный отель. Џоезжайте медленно  -  может  быть,  по  дороге  мы  увидим
что-нибудь подходЯщее.
     ’ор-•эдем - большой город и, хотЯ он  официально  не  считалсЯ  главным
городом графства, но по бойкости торговли, уличному движению, шуму  и  суете
мог бы им стать. ЏрЯмаЯ улица, по которой лошадка подвигалась так  медленно,
словно тащила триумфальную, колесницу на свЯщенный холм,  казалась  особенно
оживленной.  Џеред  прекрасными  фасадами  и  зеркальными  окнами  магазинов
толпилсЯ народ, очевидно, не только длЯ дела, но  и  длЯ  удовольствиЯ,  ибо
значительнаЯ долЯ прохожих принадлежала к  прекрасному  полу.  †енщины  были
нарЯдно одеты, многие - молоды, а некоторые и красивы. „ело в  том,  что  за
два днЯ до того в  город  прибыл  ее  величества  гусарский  полк,  и  между
офицерами  полка  и  прекрасным   полом   гостеприимного   города   возникло
естественное соревнование, кто больше пронзит и ранит сердец. Џрибытие  этих
героев, чьЯ профессиЯ - сокращать  враждебное  и  увеличивать  дружественное
население, дало толчок всем тем развлечениЯм, которые сводЯт вместе  молодых
людей:  состЯзаниЯм  по  стрельбе  из  лука  и  ружьЯ,   концертам,   балам,
объЯвленным в афишах, которые  были  прибиты  к  стенам  и  щитам,  а  также
выставлены в окнах магазинов.
     Њальчик с  большим  интересом  выглЯдывал,  из  тележки  и  внимательно
рассматривал эти объЯвлениЯ, пока наконец у него не вырвалось  взволнованное
восклицание:
     - Ђ Я был прав, это здесь!
     - —то здесь? - спросил Љенелм. - Ћтель?
     …го спутник не отвечал, но Љенелм, проследив за взором мальчика, увидел
огромную афишу:

        ‡Ђ‚’ђЂ Ћ’Љђ›‚Ђ…’‘џ ’…Ђ’ђ  
                         ђ€—Ђђ„ III - Њ€‘’…ђ ЉЋЊЏ’ЋЌ!

     - ‘просите, где этот театр, - прошептал мальчик и отвернулсЯ.
     Љенелм остановил лошадку, спросил первого прохожего  о  театре,  и  тот
посоветовал ему повернуть направо.  ‚скоре  на  углу  унылого  и  пустынного
переулка  показалось  безобразное,  полуразвалившеесЯ  здание   с   портиком
штукатурной лепки, посвЯщенное драматическим музам. Ќа стенах  были  прибиты
афиши, на которых  имЯ  Љомптона  выделЯлось  гигантскими  буквами.  Њальчик
вздохнул.
     - ’еперь, - сказал, он, - поищем отель как можно ближе к театру.
     Ћднако никакой гостиницы, если, не  считать  маленького,  сомнительного
вида трактира, поблизости не виднелось, и только, довольно далеко от театра,
на старинной и пустынной площади они увидели опрЯтный  свежевыбеленный  дом,
на фасаде которого большими мрачными, черными буквами было  выведено:  Ћтель
"’резвость".
     - ЋстановимсЯ здесь, - сказал мальчик. - Љак  вы  думаете,  этот  отель
подойдет нам? Ќа вид он очень тихий.
     - ‘ама могила не могла бы выглЯдеть тише, - ответил Љенелм.
     Њальчик потЯнул за поводьЯ и остановил лошадку. Ћна находилась в  таком
состоЯнии, что малейшего прикосновениЯ было достаточно, чтобы остановить ее,
но лошадка печально повернула голову, словно сомневаЯсь, отвечают ли сено  и
овес правилам отелЯ "’резвости".
     Љенелм спрыгнул с тележки и вошел в дом. ЋпрЯтнаЯ женщина вышла к  нему
навстречу из-за какого-то остекленного помещениЯ, должно быть, изображавшего
бар, только тут не было  горЯчительных  напитков,  составлЯющих  beau  ideal
{Џрекрасный идеал (фр.).}, и лишь виднелись два больших графина  с  холодной
водой и стаканы a discretion {Џо усмотрению (фр.).}, а также несколько  блюд
с сухим печеньем. †енщина вежливо спросила Љенелма, что ему угодно.
     - “годно? џ лично выбрал бы другое выражение, - с обычной  серьезностью
ответил Љенелм, - но вы можете сделать "угодное" моей лошади - то есть  той,
котораЯ стоит у дверей вашей гостиницы, - если дадите ей стойло  и  овса,  а
этому молодому человеку и мне комнату и обед.
     - Ћбед? - повторила хозЯйка. - Ћбед?
     - ’ысЯчу извинений, сударынЯ, но  если  слово  "обед"  приводит  вас  в
негодование, Я беру его назад и скажу вместо  этого:  "что-нибудь  поесть  и
попить".
     - Џопить? ќто - отель "’резвость", сэр.
     - Ћ, если здесь не едЯт и не пьют, - гневно воскликнул Љенелм,  ибо  он
умирал с голоду, - то честь имею кланЯтьсЯ!
     - Џозвольте, сэр, мы здесь и едим и пьем.  Ќо  мы  простые  люди  и  не
держим крепких напитков.
     - „аже стакана пива? - “ нас только  имбирное  пиво.  ‘пиртные  напитки
строго воспрещены. “ нас есть чай,  кофе  и  молоко.  Ќо  большинство  наших
посетителей предпочитает чистую воду. Ђ что касаетсЯ еды, сэр, - все, что вы
прикажете.
     Љенелм покачал головой и уже собралсЯ уходить, когда мальчик соскочил с
тележки и, услышав разговор, жалобно закричал:
     - —то это значит? Љому нужны спиртные напитки? „овольно будет и воды. Ђ
что касаетсЯ обеда - не все ли равно, что есть. Џожалуйста, сударынЯ,  дайте
нам отдельную комнату, Я ужасно устал.
     Џоследние слова были сказаны так ласково и так мило, что хозЯйка тотчас
переменила тон и пробормотала: "Ѓедный мальчик!" Ђ потом добавила еще  тише:
"Љакое у него хорошенькое личико!"  -  кивнула  головой  и  повела  приезжих
наверх по очень опрЯтной старомодной лестнице.
     - Ђ как насчет лошади и тележки? - спросил Љенелм, который почувствовал
укор совести, когда подумал,  как  они  дурно  поступили  с  лошадью,  и  ее
хозЯином.
     - —то касаетсЯ лошади и тележки, сэр, вы  найдете  в  нескольких  шагах
отсюда конюшню „жукса. “ нас нет помещениЯ  длЯ  лошадей.  Ќаши,  посетители
чаще приходЯт пешком, но у „жукса вы найдете отличную конюшню.
     Љенелм  отвел  лошадь  в  указанную  конюшню,  подождал,  пока  ее  там
поводили, чтобы дать ей остыть, вытерли  и  накормили  овсом  -  ибо  Љенелм
—иллингли был сострадателен к  бессловесным  тварЯм!  ‹ишь  после  этого  он
вернулсЯ в отель  "’резвость",  зверски  голодный.  …го  ввели  в  небольшую
гостиную с ковриком посредине, с  шестью  небольшими  плетеными  стульЯми  и
гравюрами на стенах, изображавшими пагубное действие  спиртных  напитков  на
различных представителей человеческого рода. Ќекоторые из  них  походили  на
привидениЯ, другие на чертей, и все вокруг них говорило о нищете и упадке, в
резком контрасте с  изображением  счастливых  семейств  -  улыбающихсЯ  жен,
дородных мужей, румЯных детей, символизирующих  блаженное  состоЯние  членов
Ћбщества трезвости. Ќо внимание  Љенелма  больше  всего  привлекал  стол  со
скатертью безукоризненной белизны и приборами на двоих.
     Њальчик стоЯл у окна и, казалось,  смотрел  на  небольшой  аквариум,  в
котором помещалось множество разных созданий: мелких рыбок, пресмыкающихсЯ и
насекомых, наслаждавшихсЯ удовольствиЯми трезвости в ее естественной стихии,
что не мешало им, разумеетсЯ, времЯ от времени угощатьсЯ друг другом.
     - —то нам дадут поесть? - спросил Љенелм. - џ думаю, на кухне  уже  все
готово.
     Ћн сильно дернул за шнур звонка.  Њальчик  отошел  от  окна.  Џри  этом
Љенелм был поражен грациозностью его движений.  ’еперь,  когда  он  был  без
шлЯпы, отдохнул и смыл пыль с нежных румЯных щек, его наружность значительно
выиграла.  Ќесомненно,  это  был  очень  красивый  мальчик,  который,   став
мужчиной, заставит  страдать  много  женских  сердец.  ‘  видом  милостивого
превосходства, присущего лишь особам королевского званиЯ или основанного  на
значительном старшинстве лет, этот юный джентльмен  приблизилсЯ  к  строгому
наследнику —иллингли, протЯнул ему руку и сказал:
     - ‘эр; вы поступили благородно, и Я вам искренне признателен.
     - ‚аше  королевское  высочество,  Я  ценю,  что  вы  удостоиваете  менЯ
благосклонности, -  низко  поклонившись,  ответил  Љенелм  —иллингли.  -  Ќо
заказали ли вы обед? € что нам подадут? ‡десь, кажетсЯ, никто не ЯвлЯетсЯ на
звонок. ђаз это отель "’резвость", то, вероЯтно, все слуги пьЯны.
     - Џочему это они станут пить вино в отеле "’резвость"?
     - Џочему? „а потому, что вообще люди, на что-либо  претендующие,  часто
оказываютсЯ совсем не тем,  за  кого  себЯ  выдают.  —еловек,  разыгрывающий
праведника, непременно - грешник, а человек, хвастающий тем, что он грешник,
непременно какой-нибудь  бесхарактерный,  глупый  плакса  с  видом  свЯтоши,
который и выдает в нем притворщика. —есть  мужчины  требует,  что,  будь  он
грешником или праведником, он не хвалилсЯ бы этим.  Џредставь  себе  свЯтого
Ђвгустина, заЯвлЯющего  во  всеуслышание,  что  он  праведник,  или  ђоберта
Ѓернса, объЯвлЯющего себЯ грешником. € хотЯ, мой  юный  друг,  ты,  по  всей
вероЯтности, еще не читал ‘тихов ђоберта Ѓернса и, уж наверно, даже в  руках
не держал "€споведи" свЯтого Ђвгустина, поверь мне на  слово,  что  оба  они
были очень милые люди. Џри несколько ином воспитании и житейском опыте Ѓерне
мог бы написать "€споведь", а свЯтой Ђвгустин  -  стихи.  ‘илы  небесные!  џ
умираю с голоду. Ќу, что же ты заказал к обеду и когда его наконец подадут?
     Њальчик,  широко  раскрыв  свои  и  без  того  огромные  карие   глаза,
внимательно слушал все то, что покровительственным тоном говорил  о  ђоберте
Ѓернсе и свЯтом Ђвгустине его  высокий  приЯтель  в  плисовых  панталонах  и
пестром шарфе, но при последних словах Љенелма опустил голову с виноватым  и
пристыженным видом:
     - Њне жаль, что Я не подумал об обеде. Њне следовало лучше позаботитьсЯ
о вас. •озЯйка спросила менЯ, чего мы хотим, а  Я  сказал:  "‚се  равно",  и
хозЯйка бормотала при этом что-то про себЯ.
     - Ќу, что же она обещала? Ѓараньи котлеты?
     - Ќет... цветную капусту и рисовый пудинг.
     Љенелм —иллингли никогда не бесновалсЯ и не  ругалсЯ.  ‚  тех  случаЯх,
когда более грубые существа человеческой породы бесновались и  ругались,  он
выказывал неудовольствие лишь выражением лица, до такой  степени  мрачным  и
печальным, что оно могло бы смЯгчить даже сердце гирканского  тигра.  Љенелм
повернулсЯ к мальчику и прошептал:
     - –ветнаЯ капуста! Џогибаю! - Ћпустившись на плетеный стул, он спокойно
добавил: - ‚от она, человеческаЯ благодарность!
     Њальчик был Явно  поражен  в  самое  сердце  горькой  кроткостью  этого
упрека. ‚ его голосе были слезы, когда он пролепетал:
     - Џожалуйста, простите менЯ, Я показал себЯ  неблагодарным!  ‘ейчас  же
побегу и узнаю, что будет к обеду.
     ‘ этими словами он исчез.
     Љенелм осталсЯ на месте.  Ћн  предалсЯ  грезам  или  скорее  созерцанию
своего внутреннего существа, как этого  умеют  достигать  индийские  дервиши
путем продолжительного поста. Ђппетит мужчин  сильного  телосложениЯ  нельзЯ
удовлетворить цветной капустой и  расовым  пудингом.  Џримером  этому  может
служить  ѓеркулес,  чудовищный  аппетит  которого  служил  предметом   шуток
классических поэтов. Ќе знаю, мог бы. Љенелм —иллингли победить ѓеркулеса  в
драке и в чревоугодии, но, во всЯком случае, когда Љенелм принималсЯ  за  то
или другое, ѓеркулесу пришлось бы приложить все силы, чтобы не быть побитым.
     Џосле десЯтиминутного отсутствиЯ мальчик ЯвилсЯ, сиЯЯ  от  радости.  Ћн
похлопал Љенелма по плечу и весело сказал:
     - џ заставил их разделать целую баранью ногу на  котлеты,  кроме  того,
будет цветнаЯ капуста, огромный рисовый пудинг, Яйца и ветчина. Ќе  горюйте!
‘ию минуту все подадут.
     - Ђ-а! - только и произнес Љенелм.
     - Џраво, это добрые люди, они не имели намерениЯ морить вас голодом, но
постоЯнные их посетители, кажетсЯ,  предпочитают  хлеб  и  овощи.  ’ут  даже
создано целое общество вегетарианцев. •озЯйка называет их философами.
     Џри слове "философы"  Љенелм  встрепенулсЯ,  как  опытный  охотник  при
крике: "‹иса! Ђту ее!"
     - ”илософы! - сказал он. - Ќечего сказать, хороши философы! Ћ, невежды,
не знающие даже устройства человеческих  зубов!  Џослушай,  дружок,  если  б
вымерло все человечество, что, по уверениЯм ученых  авторитетов,  непременно
когда-нибудь случитсЯ - и неплохое это было бы дело, кстати сказать! -  если
бы, говорю Я, от людей ничего не осталось, кроме зубов  и  больших  пальцев,
философ той высшей породы, котораЯ заменит  человеческую,  тотчас  увидит  в
этих остатках все характерные свойства и всю историю человека. ‘равниваЯ его
большие пальцы с когтЯми орла и тигра, а также с копытом лошади, он  скажет:
"‚ладелец этого пальца должен был владычествовать над существами с когтЯми и
с копытами". ’ы можешь сказать,  что  у  обезьЯн  есть  большой  палец.  ќто
правда, но сравни-ка большой палец обезьЯны с пальцем человека  -  могла  ли
самаЯ крупнаЯ обезьЯна с самым  большим  пальцем  построить  ‚естминстерское
аббатство? Ќо даже и пальцы еще мало говорЯт о человеке -  то  ли  дело  его
зубы! Џосмотри на его зубы.
     ’ут Љенелм разинул рот и обнаружил два рЯда  белоснежных  зубов,  столь
приспособленных длЯ жеваниЯ, что самый искусный  зубной  врач  пришел  бы  в
отчаЯние, понЯв, что не мог бы создать ничего подобного.
     - Џосмотри, говорю Я, на его зубы!
     Њальчик невольно отступил.
     - ђазве эти зубы принадлежат жалкому едоку  цветной  капусты?  €  разве
мучнаЯ пища дала бы владельцу таких зубов звание главного истребителЯ  всего
живого? Ќет, друг мой, нет, - продолжал Љенелм, сомкнув челюсти, но все  еще
приближаЯсь к мальчику, который при каждом его шаге отступал к аквариуму,  -
нет, человек потому и властелин мира,  что  из  всех  созданий  он  пожирает
наибольшее количество самых разнообразных существ. ‡убы человека показывают,
что он одинаково может жить как в самом знойном,  так  и  в  самом  холодном
поЯсе, потому что может поедать все то, чего другие существа есть не  могут.
ќто доказываетсЯ строением его зубов. ’игр может съесть оленЯ - это может  и
человек, но тигр не может съесть угрЯ, а  человек  может.  ‘лон  может  есть
цветную капусту и рисовый пудинг - это может есть  и  человек;  но  слон  не
может есть бифштекс, а человек может. ‘ловом, человек  может  жить  повсюду,
потому что благодарЯ устройству своих зубов  может  есть,  все!  -  заключил
Љенелм, делаЯ огромный шаг к мальчику. - € если нет ничего другого,  человек
съедает подобного себе.
     - Џерестаньте, вы пугаете менЯ! - крикнул мальчик. -  Ђга,  -  прибавил
он, всплеснув руками с чувством  радостного  облегчениЯ,  -  вот  наконец  и
бараньи котлеты!
     ‚ комнату вошла весьма опрЯтнаЯ, славно только что вымытаЯ, средних лет
служанка с блюдом в руках. Џоставив его на стол и снЯв крышку,  она  сказала
вежливо, хотЯ и холодно, как подобает существу, питающемусЯ салатом и водой:
     - •озЯйка очень сожалеет. Ћна заставила вас ждать, но она  думала,  что
вы вегетарианцы.
     Џоложив своему юному другу солидную котлету, Љенелм взЯл себе другою  и
серьезно ответил:
     - Џередайте вашей хозЯйке, что если б она прислала нам только овощи,  Я
съел, бы вас. Џередайте ей, что хотЯ человек отчасти существо травоЯдное,  в
основном он все же плотоЯден. Џередайте ей, что хотЯ свиньЯ  ест  капусту  и
тому подобное, но, когда свинье представлЯетсЯ случай  съесть  ребенка,  она
съедает и ребенка. Џередайте ей, - продолжал  Љенелм,  приступаЯ  к  третьей
котлете, - что ни одно животное по  устройству  пищеварительных  органов  не
похоже на человека так, как свиньЯ. ‘просите хозЯйку, нет ли в доме ребенка,
и если есть, то ради его же безопасности пусть она пришлет нам еще котлет.
     ’ак как самый проницательный наблюдатель с трудом мог определить, когда
Љенелм шутит и когда  говорит  серьезно,  служанка  на  миг  остановилась  в
попыталась улыбнутьсЯ. Љенелм поднЯл свои черные глаза, невыразимо  грустные
и глубокие, и кротко сказал:
     - Њне было бы очень жаль ребенка. Џринесите котлет!
     ‘лужанка исчезла. Њальчик положил нож и вилку и посмотрел на  Љенелм  а
пристально и пытливо. Љенелм, не обращаЯ на него вниманиЯ, положил последнюю
котлету на тарелку мальчика.
     - Ќе хочу больше! - порывисто  воскликнул  мальчик  и  положил  котлету
обратно на блюдо, - Я сыт.
     - Њолодой человек,  вы  лжете,  -  сказал  Љенелм,  -  вы  недостаточно
насытились, чтобы душа держалась в теле.  ‘ъешьте  этот  кусок,  или  Я  вас
проглочу; а Я всегда делаю то, что говорю.
     Њальчик вздрогнул, молча съел котлету, опЯть  посмотрел  на  Љенелма  и
пробормотал!
     - џ боюсь.
     ‚ошла служанка. Ћна принесла еще бараньих котлет и Яичницу с  ветчиной.
‡а этим вскоре последовал на оловЯнном блюде рисовый пудинг таких  размеров,
что его хватило бы, чтобы накормить целую школу. Џо окончании обеда  Љенелм,
по-видимому, забыл об опасных  свойствах  плотоЯдных  животных  и,  беспечно
растЯнувшись в Љресле,  переваривал  пищу,  как  самое  безобидное  домашнее
травоЯдное.
     Њальчик робко обратилсЯ к нему:
     - Њогу Я просить вас еще об одном одолжении?
     - ‘бить с ног другого дЯдю или украсть еще одну тележку с лошадью?
     - Ќет, услуга очень простаЯ: отыскать адрес моего друга и передать  ему
записку.
     - ќто неотложное поручение? "Џоел сытенько, сосни маленько!" -  говорит
пословица, а пословицы так мудры, что Ќикто  не  может  угадать  их  автора.
Џредполагают, что это отрывки философии допотопных людей, дошедшие до нас  в
ковчеге.
     - Ќеужели? - серьезно сказал мальчик. - Љак  это  интересно!  Ќет,  мое
дело  можно  отложить  на  час.  Љак  вы  думаете,  сэр,  до  потопа  бывали
драматические представлениЯ?
     - „раматические представлениЯ? Ќесомненно. “ людей,  живших  по  тысЯче
или  по  две  тысЯчи  лет,  было  вдоволь  времени,   чтобы   выдумывать   и
совершенствовать все, что угодно, и театральное  представление  тогда  могло
иметь свою естественную продолжительность. Ќе было необходимости  втискивать
всю историю Њакбета от его юности до старости в нелепый трехчасовой  отрезок
времени.  Ќо  передать  подлинную  человеческую  природу  этого  интересного
шотландца не удаетсЯ ни одному актеру, потому  что,  изображаЯ  Њакбета,  он
обычно выходит на сцену в неизменном виде -  как  тогда,  когда  он  убивает
„ункана, так и тогда, когда его самого,  уже  старого  и  дрЯхлого,  убивает
Њакдуф.
     - ‚ы думаете, что Њакбет был молод, когда убил „ункана?
     - Љонечно. Ќи один человек не совершает первого тЯжкого преступлениЯ  -
например, убийства - после тридцати лет. Ќо, начав убивать раньше, он  может
продолжать это до любого возраста. Ђ вот юность - та пора, когда зарождаютсЯ
ошибочные расчеты, основанные на ложных надеждах и избытке физической  силы.
’ак, по газетным сообщениЯм  легко  убедитьсЯ,  что  люди,  убивающие  своих
возлюбленных, обычно бывают не старше двадцати - двадцати шести лет; если же
причина убийства не любовь, а что-нибудь другое, например,  месть,  скупость
или честолюбие, то убийце чаще всего бывает двадцать восемь  лет  -  возраст
џго.  Љ  двадцати  восьми  годам  заканчиваетсЯ   пора   особо   интенсивной
деЯтельности, человек уже перестает не задумываЯсь убирать  со  своего  пути
нежелательных ближних,  и  даже  профессиональные  кулачные  бойцы  к  этому
времени заканчивают свою карьеру. џ думаю, что Њакбету было как раз двадцать
восемь лет, когда он убил „ункана, а когда он  начал  хныкать  о  недостатке
утешений  в  старости,  ему,  Я  полагаю,  было  от  пЯтидесЯти  четырех  до
шестидесЯти. Ќо доходит ли до  зрителей  эта  разница  в  летах,  когда  они
смотрЯт представление, продолжающеесЯ три часа, и какой актер может  создать
нужное  впечатление  и  казатьсЯ  двадцативосьмилетним  в  первом   акте   и
шестидесЯтилетним в пЯтом?
     -  Њне  это  не  приходило  в  голову,  -  сказал   мальчик,   очевидно
заинтересованный, - но Я никогда не видел "Њакбета". Ћднако Я видел "ђичарда
’ретьего". Ќе правда ли, замечательнаЯ пьеса? ‚ы любите театр? џ  -  ужасно.
Љак великолепна должна быть жизнь актера!
     ‚нимание Љенелма, который до сих пор говорил скорее с самим собой,  чем
со своим юным товарищем, пробудилось, он пристально посмотрел на мальчика  и
сказал:
     - џ вижу, что ты помешан на театре. ’ы удрал из дома  длЯ  того,  чтобы
стать актером, и Я не удивлюсь,  если  записка,  которую  ты  поручаешь  мне
отнести, адресована режиссеру театра или одному из актеров его труппы.
     ‹ицо мальчика, на которое были устремлены черные  глаза  Љенелма,  Ярко
вспыхнуло, но сохранило упрЯмое и вызывающее выражение.
     - Ђ если и так, разве вы не отнесете записку?
     - Љак? Џомочь ребенку твоих лет бежать из дому  и  поступить  на  сцену
против согласиЯ родных? Љонечно, нет!
     - џ вовсе не ребенок, но дело не в этом. џ и не собираюсь поступать  на
сцену. Џо крайней мере без согласиЯ человека, который имеет право руководить
моими поступками. ЊоЯ записка адресована совсем не режиссеру и не актеру его
труппы, а джентльмену, который согласилсЯ  несколько  раз  выступить  здесь,
настоЯщему джентльмену, замечательному актеру, моему другу  -  единственному
другу на свете. —то ж, не скрываю, Я бежал из дома только  длЯ  того,  чтобы
послать ему эту  записку,  и,  если  вы  не  хотите  ее  передать,  найдетсЯ
кто-нибудь другой!
     ‘  этими  словами  мальчик  встал  и  выпрЯмилсЯ  во  весь  рост  перед
растЯнувшимсЯ  в  кресле  Љенелмом;  губы  его  дрожали,  глаза  наполнились
слезами, но всЯ его поза  выражала,  решимость.  ‘тало  Ясно:  если  ему  не
удастсЯ построить свею жизнь по-своему, то отнюдь не из-за недостатка воли.
     - •орошо, Я отнесу записку, - сказал Љенелм.
     - ‚от она, отдайте ее в собственные руки  тому,  кому  она  адресована,
мистеру •ерберту Љомптону.

        ѓ‹Ђ‚Ђ IV 

     Љенелм отправилсЯ в театр и, обратЯсь к  привратнику,  спросил  мистера
•ерберта Љомптона.
     - Њистер Љомптон сегоднЯ не играет, в театре его  нет,  -  ответил  сей
муж.
     - Ђ где он живет?
     Џривратник указал на бакалейную лавку по другую сторону улицы и  угрюмо
сказал:
     - ‚он там дверь его квартиры, постучите или позвоните.
     Љенелм поступил так, Љак ему  сказал  привратник.  ЌеопрЯтнаЯ  служанка
отворила дверь и на его вопрос ответила, что мистер Љомптон дома, но  сейчас
ужинает.
     - Њне очень жаль, если Я  ему  помешаю,  -  промолвил  Љенелм,  нарочно
‚озвышаЯ голос, - так как из комнаты слева до него доносилсЯ  стук  ножей  и
тарелок, но мне нужно видеть его немедленно по важному делу.
     €, отодвинув в сторону служанку, он вошел в пиршественный зал.
     ’ам перед тарелкой с блюдом из тушеного мЯса, заманчиво пахшего  луком,
сидел в свободной позе мужчина без сюртука и галстука, безусловно  красивый,
коротко остриженный и бритый, как и полагаетсЯ актеру, у которого под  рукой
сколько угодно париков и бород всех  цветов  и  фасонов.  Ћн  был  не  один:
напротив сидела женщина, должно быть, немного моложе его, несколько увЯдшаЯ,
но  все  же  миловиднаЯ,  с  густыми   белокурыми   кудрЯвыми   волосами   и
выразительным лицом актрисы.
     - Њистер Љомптон, Я полагаю? - спросил Љенелм с торжественным поклоном.
     - „а, Я. Љомптон. ‚ас прислали из театра? €ли вам самому что-нибудь  от
менЯ нужно?
     - Њне? Ќичего, - ответил Љенелм.
     ‡атем, придав своему от природы несколько мрачному  голосу  зловещий  и
трагический оттенок, добавил:
     - ‚от это вам все объЯснит.
     Ћн подал Љомптону письмо, и, протЯнув руки в  позе  ’альма,  когда  тот
играл ћлиЯ –езарЯ, прибавил:
     - Qu'en dis tu Brute? {—то ты на это скажешь, Ѓрут? (фр.).}
     Ћт мрачной ли наружности и зловещих слов посланца, его  зловещих  слов,
или  при  виде  почерка  на  адресе  посланиЯ  физиономиЯ   Љомптона   вдруг
вытЯнулась, и рука его повисла неподвижно,  будто  бы  не  смеЯ  распечатать
письмо.
     - Ќе обращай вниманиЯ на менЯ, дружок, - тоном  Язвительной  любезности
сказала дама с белокурыми локонами. - Ќе стеснЯйсЯ, читай  свое  billet-doux
{‹юбовную записку (фр.).}, не заставлЯй ждать молодого человека, мой ангел!
     - Љакой вздор, Њатильда, какой вздор! Billet-doux - в самом  деле!  ќто
скорее счет от портного „ьюка. €звини менЯ, Я  выйду  на  минутку,  дорогаЯ.
Џожалуйте за мною, сэр!
     ‚став из-за стола и не надев сюртука, Љомптон вышел из комнаты,  закрыл
за собой дверь, сделал Љенелму знак следовать за ним  в  небольшую  комнатку
через переднюю, и там при свете висЯчей  газовой  лампы  торопливо  пробежал
письмо, которое, хотЯ и казалось очень кратким,  заставило  его  издать  рЯд
восклицаний.
     - Ѓоже мой!.. ЉакаЯ нелепость!.. —то теперь делать?..
     Џотом, сунув письмо в карман брюк, он  устремил  на  Љенелма  блестЯщие
черные глаза, но скоро был вынужден их потупить под твердым взглЯдом  нашего
мрачного искателЯ приключений.
     - ‚ы пользуетесь доверием автора этого письма? -  несколько  растерЯнно
спросил Љомптон.
     - џ не поверенный его,  -  ответил  Љенелм,  -  но  в  настоЯщее  времЯ
покровитель.
     - Џокровитель?
     - „а.
     Љомптон   пристально   взглЯнул   на   нежданного   гостЯ.    ђазглЯдев
гладиаторскую фигуру смуглого незнакомца, он побледнел и невольно отступил к
звонку.
     Џосле краткого молчаниЯ беседа продолжилась:
     - Ђвтор письма просит менЯ зайти к  нему.  …сли  Я  зайду,  могу  ли  Я
рассчитывать, что свидание произойдет с глазу на глаз?
     - ‡а себЯ Я уверен, - с условием, что не будет сделано  попытки  увести
из дома автора письма.
     - Љонечно, конечно, как раз наоборот! - с  непритворным  воодушевлением
воскликнул мистер ЉомптоЯ. - Џередайте, что Я приду через полчаса.
     - џ исполню ваше поручение, - с вежливым поклоном сказал Љенелм,  -  но
прошу извинить менЯ, если напомню вам, что Я назвал себЯ покровителем вашего
корреспондента. …сли произойдет хоть малейшаЯ  попытка  воспользоватьсЯ  его
молодостью и неопытностью и способствовать побегу из дому и от друзей, сцена
лишитсЯ одного из своих украшений, ибо •ерберт Љомптон со сцены исчезнет.
     ‘ этими словами Љенелм вышел, оставив актера совершенно ошеломленным. “
выходной двери на Љенелма налетел какой-то  мальчуган  с  картонкой.  Љенелм
чуть не сшиб его с ног.
     - Ѓолван! - закричал мальчик. - Ќе видишь, что ли,  куда  идешь?  Ћтдай
это миссис Љомптон.
     - џ заслужил бы право называтьсЯ болваном, если бы  даром  исполнил  то
дело, за которое тебе заплатили, - нравоучительно ответил ему Љенелм и пошел
дальше.

        ѓ‹Ђ‚Ђ V  

     - џ выполнил поручение, - сказал Љенелм, вернувшись в отель.  -  Њистер
Љомптон сказал, что будет здесь через полчаса.
     - ‚ы видели его?
     - ђазумеетсЯ, ведь Я же обещал отдать письмо в его собственные руки.
     - Ћн был один?
     - Ќет, ужинал с женой.
     - ‘ женой? —то вы говорите, сэр? ‘ женой! “ него нет жены.
     - Ќаружность обманчива. Џо крайней мере он был с леди, котораЯ называла
его "дружок" и "мой ангел" таким колким тоном, каким может  говорить  только
жена, а когда Я выходил на улицу, какой-то мальчишка, столкнувшийсЯ со  мной
в дверЯх, просил менЯ отдать картонку миссис Љомптон.
     ћный  товарищ  Љенелма  побледнел  как  смерть,  шатаЯсь  от