   возможность
конструировать  теории,  способные  предсказывать   вероЯтностное  поведение
дотоле неизученных систем, обладающих  сходными структурными или каузальными
элементами.
     …сли  мы хотим получить  информацию о деЯтельности почек  человека, нам
следует прежде всего раскрыть составлЯющие  их элементы (клетки и химические
вещества) и  ту роль,  которую играет  основной элемент -  почка - в системе
других элементов (органов) человека. „алее, по данным сравнительного анализа
мы выЯсним,  что по  своим основным показателЯм человеческаЯ почка  мало чем
отличаетсЯ  от  почек  других животных.  Џоэтому,  определив  реакции  почки
больного  животного  на  лекарственный  препарат,  можно   с  большой  долей
вероЯтности   предсказать   состав   препарата,  излечивающего   аналогичное
заболевание человека.
     2.   Ѓ€Ћ‹Ћѓ€—…‘Љ€Њ   ќ‹…Њ…Ќ’ЂЊ  ЋЃџ‡Ђ’…‹њЌЋ  Џђ€‘“™Ђ  Ќ…ЋЏђ…„…‹…ЌЌЋ‘’њ.
‘ущественным   недостатком,   препЯтствующим   определению   тех  или   иных
биологических элементов, ЯвлЯетсЯ их неопределенность.
     Ѓиологические  элементы  никогда  не   существуют  в  чистом   виде.  ‚
рассматриваемый   биологический   элемент   неизбежно   вторгаетсЯ   другой.
Ќезависимо  от  способа  определениЯ  элемента  в  нем всегда  имеетсЯ нечто
принадлежащее другому элементу. Њожно вскрыть тот или  иной орган и дать ему
какое-либо  имЯ. Џусть он  получит название  "почка". €  тем не менее моча в
протоках,  кровь  в сосудах  и даже сами сосуды  в  строгом смысле  слова не
ЯвлЯютсЯ почкой. Џравильнее  было бы рассматривать  их как  составные  части
таких элементов, которые носЯт название "моча", "кровь" и "сосуды", ибо  они
имеют куда большее  сходство с аналогичными  элементами  вне  почки,  чем со
структурами, непосредственно составлЯющими почку. ’о же самое можно  сказать
и  по  поводу  соединительной  ткани,  нервов,  всех  химических  элементов,
образующих почку. —то же тогда есть собственно почка?
     „ело в том, что происходит и обратный процесс: изучаемый  биологический
элемент сам с такой же неизбежностью вторгаетсЯ в другой. …сли рассматривать
некий  кровеносный  сосуд, входЯщий  в почку  как  часть  этого  органа,  то
возникает естественный вопрос:  в  каком же месте он  становитсЯ  собственно
почкой? …сли тот или иной химический  элемент входит в  состав почки, где же
конкретно происходит соответствующее изменение? Љаковы границы биологических
элементов? € если уж продолжать, где  пролегает моЯ собственнаЯ граница? —то
главным образом  составлЯет менЯ самого? Њожет  быть, кончики ногтей на моих
пальцах? Ќо  ведь они мертвы и бесполезны. €ли,  быть может, наполнЯющий мои
легкие воздух,  без которого Я  бы умер? Ќо  если окружающий менЯ воздух  не
есть составлЯющаЯ менЯ  материЯ, то где именно он становитсЯ  частью менЯ? ‚
моем носу,  в  легких, в крови или  в  клетках? Љроме  того что  границы  не
определены, они к  тому же взаимопересекаютсЯ. ’о же относитсЯ к пограничной
линии между  одушевленной  и  неодушевленной  Џриродой.  Љаким  образом  мне
удалось бы что-то  узнать о  себе  самом,  если не определить  сколь  угодно
произвольным способом хоть какую-то демаркационную  линию между  собственной
персоной и остальным миром?
     3. ‘‹Ћ†ЌЋ‘’њ  Ћ–…ЌЉ€  Ѓ€Ћ‹Ћѓ€—…‘Љ€•  ќ‹…Њ…Ќ’Ћ‚,  а) Ћценка по аналогии.
Ћценка по аналогии основываетсЯ на  предположении,  что  если  два или более
объекта согласуютсЯ друг  с другом в некоторых отношениЯх, то они, вероЯтно,
согласуютсЯ  и в других отношениЯх.  Њетафора  -  это  риторическаЯ  фигура,
котораЯ  путем аналогии наводит  на мысль о таком сходстве. ‹юбые  обобщениЯ
находЯтсЯ  в  зависимости от  установлениЯ аналогий между объектами, которые
ранее не обнаруживали никакого сходства.

     Њагическое  в основе  своей  метафорично.  Љак  и сны.  Љак и  подлинно
художественнаЯ деЯтельность.  ‚ конце  концов  теоретическаЯ  наука  - это в
основе своей упорЯдоченное использование метафоры.
     Ђ. ђапопорт

     Њетафора - это  отличительный признак гениЯ, ибо способность образовать
хорошую метафору есть способность распознать сходство.
     Ђристотель

     Џервоначально термин "аналогиЯ" применЯлсЯ  исключительно длЯ выражениЯ
количественных отношений.
     Ќапример, отношение между  двумЯ и четырьмЯ аналогично  отношению между
восемью  и  шестнадцатью,  и  в  настоЯщее  времЯ  в  математике  такой  тип
количественных  отношений  чаще  всего  называетсЯ  "пропорцией".  Ћднако  у
ЂристотелЯ  мы   уже  находим  применение  этого  термина  длЯ   обозначениЯ
качественных отношений, как это принЯто сейчас.
     “становление   аналогий  составлЯет  основу  всЯкого   объЯснениЯ.   Њы
полагаем,  что  объЯснение состоЯлось,  если нам удалось  продемонстрировать
сходство  нуждающегосЯ в объЯснении  объекта с  чем-то уже знакомым.  €менно
посредством  аналогии  можно  ввести  новый  факт  в  сетевую  структуру уже
имеющейсЯ сокровищницы информации.
     Ћпасность рассуждений по аналогии состоит в том, что две пары терминов,
которые мы сравниваем между  собой, всегда в некоторых отношениЯх отличаютсЯ
друг от друга, следовательно, свЯзывающий их логический вывод обоснован лишь
в  определенных  пределах.  Ќам  будет легче понЯть, что подразумеваетсЯ под
гормонами, если  сравнить  последние с  химическими переносчиками  сигналов,
посылаемых  железами  внутренней секреции длЯ влиЯниЯ  на какой-либо  орган,
находЯщийсЯ   на   периферии.   Њы  сразу   же  представлЯем   себе  гормоны
передвигающимисЯ по определенным маршрутам  и вызывающими должный  эффект не
прЯмо,  а косвенно, путем передачи  "инструкций".  ‚  этом  смысле  аналогиЯ
крайне полезна, ибо  способствует не только пониманию, но  и  предсказанию с
некоторой долей  вероЯтности  тех  или  иных  характерных  свойств  действиЯ
гормонов,  поскольку  нам  известно,  что   имеетсЯ  рЯд   сходных  свойств,
характеризующих  в  целом  действие  переносчиков  сигналов. € тем  не менее
никогда  нельзЯ с  уверенностью  предсказать,  насколько далеко  может  быть
распространена  аналогиЯ.  Џереносчики  сигналов  нуждаютсЯ  в подкреплении,
гормонам  же это не  требуетсЯ.  ’акого рода непредсказуемость  ограничивает
полезность  аналогий,  однако без них не обойтись, когда нам нужно объЯснить
новое понЯтие,  то есть  передать  его в уже  известных  терминах.  ЂналогиЯ
способна  предполагать, на ней строЯтсЯ все гипотезы  и  теории,  но  она не
может ничего доказать.
     б) Ќесущественное нарушает порЯдок.  Љогда вы  печатаете на машинке, вы
при  желании  можете любое слово сделать неразборчивым:  длЯ этого не  нужно
ничего  стирать,  достаточно  просто  забить  это  слово  буквой "X".  ’акое
несущественное добавление искажает буквы,  обессмысливаЯ напечатанный текст.
Ќечто подобное наблюдаетсЯ и в Џрироде.
     …сть  старый  анекдот  о  человеке,  который  пил  каждый  день,  но  в
понедельник - виски с содовой, во вторник - джин  с содовой, в среду - ром с
содовой и т. д. Џоскольку каждый раз после выпитого он, естественно, хмелел,
то пришел  к выводу,  что  причиной опьЯнениЯ была  содоваЯ. Љогда известный
несущественный  фактор сопровождает  неизвестный существенный,  такого  рода
ошибки  случаютсЯ  довольно  часто,  что   при   проведении  фундаментальных
исследований  трудно  обнаружить.  ‚  разд.  "‡аблуждениЯ"  приводитсЯ   рЯд
примеров такого  рода ("Њолчащий маркер", с. 309, и "Ќесущественные факторы,
вводЯщие в заблуждение", с. 311). ‚ описанных случаЯх ошибка обычно ЯвлЯетсЯ
результатом того, что  из двух  агентов (или целей), которые трудно отделить
один  от  другого,  один  инертен,  однако его легко  обнаружить  ("молчащий
маркер"), в  то времЯ  как другой активен,  однако не поддаетсЯ обнаружению.
ЏолучаетсЯ, что  наличие активного  фактора можно  выЯвить только при помощи
инертного  маркера, который и  принимаетсЯ  ошибочно за  причину, лежащую  в
основе наблюдаемых Явлений.
     в)  Ќесовместимые  на  первый   взглЯд  теории   о  взаимосвЯзЯх  между
элементами могут  оказатьсЯ  в равной степени  правильными.  ’еориЯ  подобна
гиду: она ведет нас от  одного  известного факта к  другому.  ‘ледовательно,
теориЯ  служит  подспорьем  при  запоминании фактов,  а путем  экстраполЯции
закономерностей  во  взаимосвЯзЯх  между фактами она  даже дает  возможность
делать предсказаниЯ  по  поводу того,  где именно с  наибольшей вероЯтностью
будут найдены представлЯющие длЯ нас интерес новые факты.
     Џредположим, у  подножиЯ высокой  горы расположены  два селениЯ: одно к
северу,  другое -  к  югу  от  нее. Ќикто  из жителей этих  сел  никогда  не
поднималсЯ на гору и не видел ее с противоположной стороны. †ители и одного,
и  другого  села были уверены,  что имеют  прекрасное  представление об этой
горе, по крайней  мере о  той ее  стороне,  котораЯ  им  видна. Ћднако  если
северный  склон  скалист  и бесплоден,  то южный утопает  в цветущих лугах и
лесах.    ‘оответственно   два   представлениЯ    жителей   сел    абсолютно
противоположны. „оведись им встретитьсЯ друг  с другом где-нибудь вдалеке от
родных  мест и  заговори они каждый о "своей горе", им бы никогда и в голову
нс пришло, что они говорЯт об одном и том же месте. ’акого рода путаница--не
редкость  в  экспериментальной  медицине,  и  именно  с  ней  свЯзаны  самые
ожесточенные споры.
     ѓистолог,   изучающий   сердечную  мышцу  после  импрегнации  серебром,
отчетливо  увидит  даже  самые  мелкие  ответвлениЯ  сердечных нервов, но не
обнаружит гликоген; его коллега,  применЯЯ окраску кармином по методу Ѓеста,
легко обнаружит гликоген, но не увидит нервных окончаний. …сли оба гистолога
намеренно пользуютсЯ различными  методиками, то, вероЯтнее всего, между ними
не  возникнет  никаких серьезных  разногласий. Ќередко,  однако, намереваЯсь
применить одну и ту же методику, гистологи сами не знают, что они по-разному
готовЯт растворы. ‚ этом случае каждый из них будет убежден, что его коллега
увидел мираж.


        ЂналогиЯ с блоком понЯтий

     ‚сЯкий  эксперимент  на  животных  ЯвлЯетсЯ,  в   сущности,  упрощенной
моделью, на которой проверЯетсЯ, существуют ли те или иные взаимосвЯзи между
биологическими объектами, причем несущественные детали не учитываютсЯ. ’очно
так  же  поступает  архитектор  или  инженер,  создаваЯ  упрощенную  модель,
представлЯющую собой в уменьшенном масштабе ту сложную структуру, которую он
намереваетсЯ  построить.  € тот и  другой знают по  опыту,  что  проще всего
постичь общие  законы, регулирующие  поведение  сложных  машин и механизмов,
если система  свободна  от несущественных  элементов. ‚  этой свЯзи, как мне
кажетсЯ,  следует  еще раз вернутьсЯ  к указанным  выше трем видам  типичных
ошибок, возникающих  при формулировании  и оценке  биологических  элементов.
‚оспользуемсЯ длЯ этого сравнительно простой механической аналогией
     •отЯ  этот блок и  состоит из множества элементов, по своему составу он
значительно проще даже самого примитивного живого существа.
     <img src=otkrytie_p259.png>
     …сли смотреть  на  блок  спереди (с  чего и начались  исследованиЯ), он
производит  впечатление  ровной  и  плоской поверхности. ‡атем с применением
грубых  инструментов  выЯснЯетсЯ, что внутри него проходит жирнаЯ пунктирнаЯ
вертикальнаЯ  линиЯ.  Џосле  того   как   ее  положение  четко  установлено,
выЯснЯетсЯ  следующий  факт:  этот   объект  состоит  из  двух  вертикальных
прЯмоугольников.     „альнейшее     совершенствование     исследовательского
инструментариЯ  позволило выЯвить, что в каждом из ранее  открытых элементов
содержитсЯ по четыре узких  вертикальных прЯмоугольника, очерченных линиЯми.
‘тановитсЯ   очевидно,  что  первое  впечатление   было   ошибочным   и  что
рассматриваемаЯ  поверхность  состоит  из  восьми симметричных  элементарных
частей.
     Ћднако  при   последующем  изучении  был   применен   прибор,   который
регистрировал  лишь  широкие наклонно-штриховые  линии. ‘тало  быть,  первое
впечатление  в  целом  было  правильным,  и  поверхность блока действительно
состоит из  восьми частей,  но  они  вовсе  не равны между  собой, во всЯком
случае  все они  структурированы еще в одном направлении  - более  или менее
горизонтальном. ‘транные расхождениЯ, не правда ли?
     ‚последствии,   когда  поЯвилась   техническаЯ   возможность  перенести
исследованиЯ в  глубь  блока,  та  группа  специалистов,  котораЯ  применЯла
детекторы пунктирных линий, и та группа,  в чьем распорЯжении были детекторы
точечных линий, сошлись во мнении, что рассматриваемаЯ  структура состоит из
восьми  идентичных  вертикальных  пластин. Ћднако специалисты, работающие  с
детектором наклонно-штриховых линий, продолжали настаивать на том,  что блок
состоит  из восьми не равных между собой и почти горизонтально расположенных
пластин.
     ‘крупулезнаЯ  проверка  этих  точек  зрениЯ, проведеннаЯ в  дальнейшем,
позволила  выЯвить,  что  понЯтие  "элементы"  в  данном случае неприменимо,
поскольку  все  названные  линии прерывистые,  и,  таким  образом, все,  что
расположено  вдоль  их границ, не может  быть классифицировано с достаточной
точностью.
     Ќе будем продолжать это обескураживающее  повествование.  ’ак или иначе
из него Явствует, что в зависимости от выбранной точки зрениЯ и инструментов
исследованиЯ (или  органов чувств)  наше  представление  об объекте менЯетсЯ
разительным  образом.  ђассматриваЯ  один  и тот  же  куб,  например,  можно
представлЯть его  себе состоЯщим из элементов различного вида;  эти элементы
частично накладываютсЯ друг на друга, но ни об одном из  них нельзЯ сказать,
что он более истинен, чем все остальные. ‚се элементы рассматриваемого блока
истинны.  ‚  ходе  дальнейших  углубленных  исследований   можно   со   всей
очевидностью  продемонстрировать,   что  с  помощью  все  более  совершенных
инструментов имеетсЯ возможность обнаружить в самых мелких из описанных нами
элементов еще  меньшие  субэлементы.  €  в то же  времЯ  весь  блок целиком,
подобно  кирпичу в стене зданиЯ, представлЯет собой просто-напросто  один из
элементов  еще  более  крупной  системы.  Ћбнаружить  это   удаетсЯ  лишь  в
результате  изучениЯ  окружающего пространства, проведенного на расстоЯнии и
без каких-либо увеличительных приборов.
     Њораль этой истории такова: может случитьсЯ  так, что сразу  несколько,
казалось бы, несовместимых между собой теорий могут оказатьсЯ истинными.
     ђассматриваемый ранее блок не состоит из неравных наклонных пластин или
равных  вертикальных пластин  - он  состоит  из неравных  наклонных и равных
вертикальных пластин.
     ‘ледует  подчеркнуть, что все  элементы частично накладываютсЯ  друг на
друга,  материал,  образующий  наклонные  пластины,  входит  также в  состав
вертикальных пластин, следовательно,  ни об  одной молекуле  нельзЯ сказать,
что она в большей степени принадлежит одной системе пластин, нежели другой.
     ’аким образом, выЯснЯетсЯ, что несущественность искажает порЯдок:  если
мы, предпринимаЯ  попытки обнаружить закономерности  расположениЯ  наклонных
пластин, станем обращать внимание на другие линии, мы отклонимсЯ в сторону и
собьемсЯ с пути.
     ‚се столь очевидным образом противоречащие друг другу исходные теории в
равной мере верны; четкость окончательной формулировки заключаетсЯ в простом
их объединении. —ем больше свЯзей мы устанавливаем, тем лучше мы "понимаем".
—то же  касаетсЯ значимости, то  длЯ менЯ самым  значимым  и важным ЯвлЯетсЯ
факт, благодарЯ  которому все эти наблюдениЯ стали возможными,- установление
объекта как такового. Џодведем некоторые итоги:
     1. Ќевозможно строго определить границы элементов, поскольку,  каким бы
образом мы ни пытались  это сделать, границы  образованных разными способами
элементов всегда будут частично перекрыватьсЯ.  Љроме  того,  демаркационные
линии  между  двумЯ  сопредельными  элементами  обычно  бывают  нечеткими  и
недостаточными.
     2. „етали, несущественные с определенной точки зрениЯ, имеют  тенденцию
искажать ту упорЯдоченность, котораЯ могла бы проЯвитьсЯ в этом случае.
     3. ‘разу несколько на первый взглЯд  противоречивых теорий, описывающих
одну  и ту же  структуру, могут оказатьсЯ  верными  в  том  случае, если при
оценке строениЯ этой структуры они исходЯт из различных критериев.
     4.   ’ем  не  менее  длЯ   пониманиЯ  структуры  совершенно  необходимо
определить  ее  элементы,  поскольку  "понимание"  как  раз  и заключаетсЯ в
осознании той роли, которую играют элементы структуры как части целого.
     5. Ђналогичные  проблемы характерны  и  длЯ биологических  систем, хотЯ
постичь эти проблемы гораздо труднее ввиду бесконечно большей сложности этих
систем.  Џри определении  биологических  элементов необходимо  принимать  во
внимание не только их форму, различиЯ  в  химическом составе, цвете, запахе,
температуре, консистенции,  электрическом  зарЯде,  времени возникновениЯ  и
исчезновениЯ, но, увы, и бесчисленное количество других факторов.


        ЂналогиЯ с цепочками понЯтий

     ѓоворЯ об аналогии с блоком понЯтий, мы подразумеваем, что все элементы
блока непременно ЯвлЯютсЯ смежными и соприкасаютсЯ  между собой. Ќа самом же
деле те  предметы, которые пространственно  близки между. собой, могут  быть
совершенно не свЯзанными  друг  с  другом (на моем столе лежит  бутерброд  с
ветчиной,  который имеет  очень мало общего со случайно оказавшимсЯ рЯдом  с
ним флаконом кортизона).  € в то же времЯ пространственно удаленные друг  от
друга предметы (к примеру,  все  имеющиесЯ  на свете порции кортизона) могут
быть фактически  идентичными.  ќти  рассредоточенные  по  всему свету порции
сливаютсЯ в единое понЯтие "кортизон" и свЯзываютсЯ в целое в нашем сознании
с помощью нитей,  составленных из имеющихсЯ у нас мысленных представлений об
их качественных признаках.
     Ќа  нижеследующем рисунке  объекты представлены в виде  пронумерованных
узлов  (кружков),  доступные  наблюдению признаки этих  объектов  -  в  виде
различных  жирных линий, а  имеющаЯсЯ  в нашей  памЯти  информациЯ  об  этих
признаках  и  представлениЯ  о  них  -  в виде тонких соединительных  линий.
‘пособность  отделЯть  объекты  один  от   другого  зависит  от  способности
воспринимать различиЯ характеризующих их признаков.
     <img src=otkrytie_p263.png>
     1. Џредположим, первоначально исследованы только узел 1 и 3. ‚ качестве
первого  шага мы  просто  отмечаем, что оба узла содержат жирные  и точечные
линии. „о тех пор  пока об  этих  узлах нет  дополнительной информации,  они
представлЯютсЯ нам во всех отношениЯх тождественными.
     2.  Џоследующее  изучение количественной  стороны вопроса показало, что
узел 1 полностью содержит жирную и точечную линию, тогда как в узел 3 жирнаЯ
линиЯ   входит   не   полностью.   ‚   результате   поЯвлЯетсЯ   возможность
дифференцировать  узел  1  и  3 на  основании  количественных различий в  их
структуре.
     3.  Џосле этого подвергаетсЯ изучению  всЯ окружающаЯ эти узлы область,
однако  применЯютсЯ инструменты,  способные обнаруживать только  жирные  или
только точечные линии.  „етектор  жирных линий  выЯвлЯет дополнительные узлы
(8, 2 и  7), в  то времЯ как детектор точечных линий зарегистрирует узлы 5 и
6. ќтими открытиЯми обозначаетсЯ новый аспект исследованиЯ, в соответствии с
которым все  узлы, содержащие жирные  линии, содержат также и точечные линии
(8,  2, 1,  3, 7), однако  не все узлы с точечными линиЯми содержат также  и
жирные линии (5, 6).
     4.  ‚  дальнейшем,  когда  будут  разработаны  инструменты, при  помощи
которых можно обнаруживать линии с поперечной насечкой и линии, составленные
из клеточек и из звездочек, станет очевидным, что узел 7 отличаетсЯ от узлов
1  и 3, а  узел  5 отличаетсЯ  от узла 6. ‚  то же времЯ окажетсЯ  возможным
обнаружить узел 4, поскольку он содержит линию с поперечной насечкой.
     Ћткрытие   новых   объектов   будет  зависеть  от   нашей   возможности
распознавать дополнительные характерные признаки.
     5. …сли будет создан детектор длЯ выЯвлениЯ пространственного положениЯ
узлов,  то поЯвитсЯ новый аспект исследованиЯ. Ќам  станет известно, что все
узлы, содержащие жирные  линии (8,2,1,3,7), расположены вдоль горизонтальной
прЯмой, тогда как ни один из находЯщихсЯ в стороне от этой  прЯмой  узлов не
содержит жирной линии. ќтот  факт дает  нам возможность высказать гипотезу о
том, что новые узлы, содержащие жирную линию, скорее всего  будут  найдены в
результате скрининга, проводимого в  направлении, совпадающем с воображаемым
продолжением прЯмой, соединЯющей узлы 8 и 7.
     Џомещенный  здесь  простейший  рисунок  служит  иллюстрацией  тезиса  о
значении классификации в  качестве предварительного  условиЯ  формулированиЯ
плодотворных  гипотез  - таких  гипотез, которые, основываЯсь на  аналогиЯх,
дают  возможность  делать  достаточно вероЯтные  предсказаниЯ.  Љроме  того,
рисунок  демонстрирует всю относительность  понЯтий элемента  или категории.
Њожно рассматривать  "узел  1"  как  категорию, котораЯ  объединЯет жирную и
точечную линии, расположенные определенным образом, но и "жирнаЯ линиЯ" сама
по себе - это также понЯтийный элемент или отдельнаЯ категориЯ в том смысле,
что  она  объединЯет  в  себе  соответствующие  элементы  независимо  от  их
местонахождениЯ.
     Ќичто   в  Џрироде  не  может  быть  охарактеризовано  с  исчерпывающей
полнотой. Љак бы ни были обозначены составлЯющие Џрироду элементы, их доселе
неизвестные  характеристики выЯвлЯютсЯ с помощью новых методов  исследованиЯ
(например, с использованием  усовершенствованных инструментов).  €  в  то же
времЯ  характеристики,  присущие одному  элементу,  могут  быть в дальнейшем
обнаружены в другом. Ћтсюда следует, что  применительно к природным ЯвлениЯм
никакое  сочетание  индуктивных  и  дедуктивных  умозаключений  не  способно
привести   к  безусловно  значимым   выводам.  ќто   положение  не  касаетсЯ
абстрактных   умозаключений  (например,  в  области  математики),  поскольку
абстрактные  элементы могут быть охарактеризованы исчерпывающим образом. 2 -
это только 2, и ничего  более. Ќичто не может быть "слишком 2" или "примерно
2", и  сколько бы ни продолжались исследованиЯ,  ни  в  каком 2  не  удастсЯ
обнаружить ничего такого, что сделало бы его качественно отличным от другого
2.
     Џод  "пониманием"  мы  имеем в  виду  процесс закреплениЯ  информации в
понЯтийных  цепочках нашей памЯти. —ем больше мы  обнаруживали свЯзей  между
новым  и  прежним опытом,  тем сильнее ощущение, что это новое нам  понЯтно.
Ћднако  понимание никогда  не бывает полным, так  как мы всегда воспринимаем
лишь  одно звено цепочки понЯтий и, следовательно, понимаем мир не более чем
фрагментарно [‘елье, 24).


        Џостроение теорий

     ‚ основе всех великих открытий,  когда-либо  сделанных человеком, лежит
смелаЯ догадка.
     €саак Ќьютон

     ЊенЯ   прежде  всего   обвинЯют   в   том,   что  Я  вышел  за  границы
экспериментальных доказательств. џ  отвечаю, что это качество вообще присуще
людЯм с научным складом ума, по крайней мере в  том, что касаетсЯ физических
исследований. ‘оздание любой известной теории - света, теплоты, магнетизма и
электричества - подразумевает выход за эти границы.
     Љельвин{36а}

     €сториЯ   науки  со  всей  убедительностью   доказывает,   что  истинно
революционные  и  значительные достижениЯ проистекают не из эмпиризма,  а из
новых теорий.
     „жеймс Ѓ. Љонант


        ”акты и теории

     Џознавать, не размышлЯЯ,- бесполезно; размышлЯть, не познаваЯ,- опасно.
     Љонфуций

     Ѓесполезно заниматьсЯ наблюдением фактов и  их регистрацией, не пытаЯсь
их как-то  теоретически  оформить; однако и чистые  рассуждениЯ без малейших
попыток установить их практическую применимость зачастую приводЯт  к опасным
заблуждениЯм. Џрошло более 2500 лет с тех пор, как была высказана эта мысль,
но в разные времена в разных частЯх света предпочтение отдавалось то фактам,
то теориЯм.  ‚ настоЯщее времЯ  в странах ‘еверной Ђмерики мы сталкиваемсЯ с
абсолютно  неоправданным доверием  к фактам, преувеличением их  значимости и
как  следствие  этого пренебрежением теорией и интерпретацией фактов. Џричем
этот процесс зашел так далеко,  что большинство медицинских журналов  просто
отклонЯют работы, представлЯющие собой  значительные  и новые  теоретические
разработки,  но  не содержащие  новых  фактов.  ЌарЯду с  этим  редакционные
коллегии  этих журналов готовы принЯть  любую статью, если в ней описываютсЯ
факты,  даже без определениЯ  их  значимости. Џредубеждение  против "чистого
теоретизированиЯ"   стало  в  биологических  науках  столь  распространенным
Явлением, что многие исследователи, описываЯ фактический материал, намеренно
подчеркивают  в качестве  самооправданиЯ, что они  и  не пытаютсЯ предлагать
интерпретацию обнаруживаемых фактов. Ђ что стоЯт факты без их истолкованиЯ?
     ‚  этом  можно  было  бы  усмотреть  реакцию на  бесплодное  применение
диалектики  средневековыми  схоластами,  которые  были  настолько  поглощены
"гимнастикой  ума",  что не  считали нужным  проверЯть  достоверность  своих
теорий.  Ќет сомнениЯ, что высчитывать, сколько ангелов может поместитьсЯ на
кончике  иглы,  бессмысленно,  но  не   менее   бессмысленно  определЯть   с
бесконечной точностью средний диаметр клетки.
     Ѓезусловно,  какой-нибудь  случайный  факт  может  иметь   определенное
сиюминутное  применение,  даже  если  его  суть не  Ясна.  Ќо  поиск  наугад
практически без шансов  на успех  едва ли можно считать наукой. Ќе так давно
одно  широко  известное   учреждение  распространило  анкету  под  названием
"€нтеллектуальнаЯ безнравственность". Џункт 4 этой анкеты гласил: "Ћбобщение
с выходом за рамки имеющихсЯ данных". Ѓанкрофт вполне  резонно спросил, а не
правильнее  ли было бы сформулировать пункт 4 так: "Ћбобщение без  выхода за
рамки имеющихсЯ данных".
     Њы  уже  говорили   (с.  128)  об   основных  характеристиках   научных
достижений.  ‡десь  же  ограничимсЯ указанием на  то, что  гипотезы, которые
нельзЯ проверить  путем наблюдениЯ, столь, же бесполезны, как и  наблюдениЯ,
которые не поддаютсЯ интерпретации в рамках  какой-либо  теории. Љроме того,
любаЯ  гипотеза,  которую  невозможно  проверить на  практике доступными  на
сегоднЯшний день методами, может  быть  завтра  подтверждена  методами более
совершенными, и  тот факт, который сегоднЯ не поддаетсЯ интерпретации, будет
понЯтен какое-то времЯ  спустЯ. Ћднако на сегоднЯшний день и такие гипотезы,
и такие  факты бесполезны.  €  если  им  действительно суждено  впоследствии
обрести смысл, свою признательность мы  выскажем  не тому  человеку, который
впервые обнаружил эти факты, а тому, кто сумел дать им адекватное толкование
(разд. "—то такое открытие?", с. 113).
     ‡начимость фактов и  теорий взаимозависима: если женщине хочетсЯ носить
нитку  жемчуга, едва ли  можно определить, что более  важно  в этом случае -
нитка или жемчужины. Џричина, по которой  эта проблема так часто неправильно
понималась,  состоит  в  том,  что  построение теории  представлЯетсЯ  более
творческим процессом,  чем простое наблюдение  фактов, поскольку  считаетсЯ,
что  реальный  факт обладает некоторой самостоЯтельной ценностью, совершенно
не зависЯщей  от его интерпретации. ќто мнение ошибочно. ‹юбаЯ теориЯ -  это
свЯзь  между  фактами,  она  свЯзывает  факты  воедино  и  приводит   нас  к
установлению новых.
     Њного  недоразумений возникает  от  неправильного употреблениЯ терминов
"гипотеза", "теориЯ"  и  "биологическаЯ истина".  ѓипотеза  -  это  догадка,
теориЯ  -  это  частично  доказаннаЯ догадка,  биологическаЯ  истина  -  это
антинаучное преувеличение, постулирующее  возможность полного доказательства
теории,  то есть положение, не  существующее в биологии. „авайте в  биологии
вместо  слова  "истина"  будем  использовать  термин  "факт",  поскольку  он
происходит от  латинского "factum"  ("дело" или "действие")  и подразумевает
только действие - доказательство наличиЯ чего-либо.
     ‘уществует поговорка: никто  не верит в гипотезу,  кроме  того, кто  ее
выдвинул, но все верЯт в эксперимент, за исключением того, кто его проводил.
‹юди  готовы  поверить  "экспериментальным данным"  -  фактам,  полученным в
процессе эксперимента,  но  сам экспериментатор глубоко осознает  искажающее
влиЯние  тех  мелочей,  которые  могут повлиЯть на чистоту эксперимента. ‚от
почему  сам первооткрыватель нередко бывает  менее уверен в  своем открытии,
чем другие.  € наоборот,  человек,  выдвинувший какую-то  идею, эмоционально
привЯзан к  ней,  а  потому  меньше  других  склонен  проЯвлЯть  критическое
отношение к плодам своего ума.
     Ќеобходимо точно знать, когда  следует отказатьсЯ от концепции, которую
ничем  нельзЯ  подтвердить.   …сли   гипотеза  недостаточно  согласуетсЯ   с
наблюдениЯми, не  отказывайтесь от нее  ни слишком  рано, ни слишком поздно.
Ѓольшинство исследователей с легкостью расстаютсЯ с гипотезами, высказанными
другими людьми, если первые же эксперименты не подтверждают эти гипотезы, и,
напротив,  проЯвлЯют  завидное   упорство   в  попытках  найти  какие-нибудь
доказательства в пользу  излюбленных ими идей. Ћднако если  у нас есть новаЯ
гипотеза, способнаЯ заменить старую, с последней легче расстатьсЯ.


        ‡начение ошибочных теорий

     Ћдин  из  основных  принципов,  вытекающих  из изучениЯ  истории науки,
состоит в том,  что  свержению теории  способствует только лучшаЯ  теориЯ  и
никогда - просто противоречащие ей факты..
     „жеймс Љонант

     Љаждый  раз,  когда экспериментальные  данные противоречат существующей
теории, это означает новый успех, так как в этом случае  в теорию необходимо
внести изменениЯ и коррективы.
     Њакс Џланк

     „аже  такаЯ теориЯ,  котораЯ соответствует не  всем  известным  фактам,
представлЯет  собой определенную ценность, если она соответствует  им лучше,
чем  любаЯ другаЯ. Ќеверно,  что "исключениЯ  подтверждают  правило", однако
вовсе необЯзательно исключениЯ опровергают правила. €ногда те факты, которые
первоначально  казались несовместимыми с теорией,  по мере  поЯвлениЯ  новых
фактов начинают постепенно находить свое естественное место в ней. ‚ иных же
случаЯх   сама  теориЯ   оказываетсЯ  достаточно  гибкой  и   с  готовностью
приспосабливаетсЯ   к  новым   наблюдениЯм,   кажущимсЯ  парадоксальными   и
несовместимыми  с ней.  "‘амаЯ  лучшаЯ  теориЯ  та, котораЯ, основываЯсь  на
наименьшем количестве предпосылок, объединЯет наибольшее количество  фактов,
ибо  она  наилучшим  образом соответствует тому,  чтобы  ассимилировать  еще
большее  количество  фактов  без  ущерба  длЯ  своей собственной  структуры"
[‘елье, 23].
     ‘уществует  огромное различие  между  бесплодной  и ошибочной  теорией.
ЃесплоднаЯ  теориЯ  не  поддаетсЯ экспериментальной  проверке.  ’аких теорий
можно сформулировать сколько угодно,  но они  никоим образом не способствуют
пониманию природы вещей, их итог - бессмысленное словоблудие.  ‚ то же времЯ
ошибочнаЯ теориЯ может быть  чрезвычайно  полезной, ибо, если она достаточно
разработана,  это поможет  спланировать такие  эксперименты, которые  смогут
заполнить  значительные пробелы в  нашей системе  знаний. ”акты должны  быть
правильными,  теории  должны  быть  плодотворными. …сли  "факт"  неверен, он
бесполезен, иначе говорЯ, это просто Ќе  факт,  а вот ошибочнаЯ теориЯ может
оказатьсЯ лаже  более полезной, чем правильнаЯ, если она более плодотворна в
том смысле, что ведет к новым фактам.
     ђазработка  ‚ассерманом реакции на  сифилис ЯвлЯетсЯ блестЯщим примером
ценности ошибочной  теории. ‚ силу технических причин  оказалось невозможным
приготовить чистую культуру спирохет, вызывающих сифилис. € тогда  ‚ассерман
использовал  в  качестве  антигена  (вещества,  необходимого   длЯ  "реакции
свЯзываниЯ комплемента", по которой диагностируетсЯ сифилис) экстракт печени
мертворожденных  детей, матери которых были больны сифилисом,  ибо, как  ему
было  известно, такаЯ  печень богата  спирохетами.  ќтот  экстракт  оказалсЯ
прекрасным  диагностическим  препаратом, хотЯ  впоследствии было обнаружено,
что никакой необходимости  использовать печень  больных сифилисом  нет,  длЯ
этих целей  вполне  приемлема  печень здоровых  людей. Ѓолее того,  не менее
активные антигены можно приготовить  даже из органов других животных. Ќам до
сих пор неизвестно, почему эти антигены дают реакцию свЯзываниЯ комплемента,
хотЯ  достоверно  известно, что  ‚ассерман ошибалсЯ, используЯ печень именно
больных сифилисом. €  тем не менее вполне  вероЯтно, что мы бы до сих пор не
располагали  каким-либо   серологическим  тестом   длЯ   диагностики   этого
заболеваниЯ, если бы  не  ошибочнаЯ и  все же  чрезвычайно плодотворнаЯ идеЯ
‚ассермана [Ѓеверидж, 2].
     ’олько  в  совершенно  исключительных  случаЯх  новаЯ  смелаЯ концепциЯ
выдерживает  испытание  временем,  не   подвергаЯсь  каким-либо  изменениЯм.
‚споминаЯ,  как  развивались  его взглЯды  на эволюцию, —. „арвин писал: "‡а
исключением  [теории образованиЯ] коралловых рифов,  Я  не могу вспомнить ни
единой  первоначально  составленной мною гипотезы, котораЯ не была бы  через
некоторое времЯ отвергнута или сильно изменена мною" [7, с. 150].
     Ќо  это не принципиально. Љак мы  увидим далее, в разделе "‡аблуждениЯ"
(с. 285), даже такаЯ теориЯ, котораЯ постулирует нечто прЯмо противоположное
истине, может оказатьсЯ чрезвычайно полезной.
     ЌастоЯщий ученый в  равной степени  заинтересован как в доказательстве,
так и в опровержении его теории; если теориЯ действительно ценнаЯ,  было  бы
одинаково важно продемонстрировать как ее истинность, так и  ее ошибочность.
Љогда  в   процессе  эксперимента   ”.  Њажанди{36б}   получил   результаты,
противоположные ожидаемым,  он восхищенно воскликнул: "џ  предвидел наиболее
вероЯтный и  логически оправданный  факт,  который мог  бы представить  себе
всЯкий другой.  Ђ  произошло прЯмо противоположное! €так, Я открыл абсолютно
новое Явление, важность которого  пропорциональна  его неожиданности"  [цит.
по: 16].


        €ндукциЯ и дедукциЯ

     ‘колько чепухи  говоритсЯ  об индукции и дедукции! Ћдни объЯвлЯют  себЯ
приверженцами индукции,  другие  -  дедукции,  тогда  как истинное призвание
исследователЯ, такого, например, как ”арадей, состоит в том, чтобы соединить
их.
     „жон ’индаль

     ‘лова  "индуктивный" и "дедуктивный" были бы  вполне приемлемы, если бы
мы пришли к  единому мнению о  том,  что  они  означают.  Ѓольшинство из нас
назвали  бы Ѓэкона  приверженцем  метода  индуктивного  рассуждениЯ.  Ћднако
Њеллор{36в} утверждает,  что ”рэнсис Ѓэкон отдавал предпочтение дедуктивному
методу, индуктивному  же -  €саак  Ќьютон. Њеллор  рискует  утверждать,  что
использованный Ђристотелем метод был вновь открыт  и сформулирован ”рэнсисом
Ѓэконом  в  "Ќовом  Ћрганоне".  „оведись  ”.   Ѓэкону  услышать   это,   он,
по-видимому, был бы немало удивлен.
     “айлдер „. Ѓанкрофт

     €ндукциЯ - это способ мышлениЯ от отдельного к общему, от детализации к
обобщению.  „едукциЯ же  - это способ мышлениЯ от  общего  к частному или от
всеобщего   к   отдельному.   Ќередко   догматически  утверждаетсЯ,  что   в
естественных науках допустимы лишь дедуктивные  рассуждениЯ, в то времЯ  как
индуктивное  мышление  следует  оставить  философам.  “казываетсЯ  также  на
бесплодность дедуктивных рассуждений,  поскольку они не способны  привести к
чему-либо новому.  „олжен признатьсЯ,  что  всегда  относилсЯ  к обеим  этим
точкам зрениЯ как к чрезвычайно близоруким в  теоретическом  отношении - они
никогда  не  применЯлись  и  никогда не  смогут  быть  применены  в практике
биологических исследований.
     •очу снова  проиллюстрировать использование индуктивных  и  дедуктивных
рассуждений на примере реальной  проблемы,  с которой Я  столкнулсЯ в  своей
работе.
     „езоксикортикостерон - это накапливающий  натрий  гормон  надпочечника,
или   "минералокортикоид".    Њы    обнаружили,   что    при    определенных
экспериментальных  условиЯх  он   тормозит   противовоспалительное  действие
кортизола.  „ругой  минералокортикоид,  соединение   "S"  ђейхштейна,  также
тормозит  это действие. „анный факт  был  подтвержден целым  рЯдом  опытов с
использованием набора минералокортикоидных гормонов. ЋпираЯсь на проведенные
наблюдениЯ, мы путем индуктивного рассуждениЯ  пришли  к обобщению, согласно
которому минералокортикоиды подавлЯют соответствующие свойства кортизола.
     Џосле  того как был открыт "естественный  минералокортикоидный"  гормон
альдостерон,  мы  решили выЯснить, какими  фармакологическими свойствами  он
может обладать. ‹ишь тогда нам удалось обратитьсЯ к дедуктивному рассуждению
и осуществить  переход  от общего к частному. Њы  допустили,  что  поскольку
альдостерон - тоже минералокортикоид,  то разумно  было бы  ожидать, что  он
обладает  свойствами  антикортизола. ЋпираЯсь  только на это  допущение,  мы
принЯли   решение   проверить  имеющиесЯ   у  нас   несколько   миллиграммов
альдостерона именно на это действие а  не проверЯть бесчисленное  количество
других свойств, которыми он мог бы  обладать. ‚ полном соответствии  с нашей
гипотезой    оказалось,     что     альдостерон    ЯвлЯетсЯ     антагонистом
противовоспалительных гормонов.
     Џоследовательное пошаговое  применение обоих способов мышлениЯ  сначала
было  необходимо  длЯ  того,  чтобы  выдвинуть   "теорию  антагонистического
действиЯ  кортикоидов",  а  затем  длЯ  того,  чтобы  проверить,   будет  ли
"естественный  минералокортикоид"  обладать  предсказуемыми  свойствами.  Ќо
можно   пойти   еще  дальше.  €менно   подобное  сочетание  индуктивного   и
дедуктивного  способов  мышлениЯ привело  нас даже  к  постулированию  свЯзи
кортикоидов с клиническими проЯвлениЯми ревматических заболеваний. Њы пришли
к   этому   выводу   только   на   основании   опытов   по   лечению    крыс
дезоксикортикостероном,  причем более  чем за  6  лет  до  того, как  первый
страдающий ревматизмом пациент получил кортизон.
     Џрименение дедуктивного и  -индуктивного способов мышлениЯ  в  биологии
имеет определенные ограничениЯ. —ем меньше число  отдельных  наблюдений, тем
больше  опасность  неправильных  обобщений. „анное обстоЯтельство  в  равной
степени  ограничивает  применение  как  дедуктивного,   так  и  индуктивного
способов мышлениЯ. Љогда  первоначально не свЯзанные между собой  наблюдениЯ
организуютсЯ в определенную область науки,  индукциЯ и дедукциЯ следуют друг
за другом и зависЯт друг от друга, подобно тому как при ходьбе мы поочередно
шагаем  то  левой, то правой  ногой, и утверждать, что одна  из  них  важнее
другой, было бы нелепо.
     ‚озражение  против  индуктивного  способа  мышлениЯ  на  деле  означает
излишнее доверие к всеобщим законам. „лЯ того чтобы вызвать  доверие к себе,
обобщение должно  строитьсЯ  на максимально возможном количестве наблюдений.
Ћднако  обобщениЯ,  сформулированные  на основе  ограниченного числа данных,
имеют  столько же шансов проЯвить  себЯ  в  качестве  универсального закона,
сколько оказатьсЯ подспорьем при правильном построении дедуктивных выводов в
новых  конкретных  условиЯх.  ђазумеетсЯ,  такие дедуктивные рассуждениЯ  не
могут быть приравнены к доказательству;  их основнаЯ  роль сводитсЯ к  тому,
чтобы выделить из  бесконечного числа возможных  экспериментов  те немногие,
которые  стоит  провести.  џ  вполне  допускаю,  что  ученым,   привыкшим  к
абстрактному мышлению, подобные соображениЯ покажутсЯ наивными, однако, судЯ
по медицинской литературе, на практике они часто недооцениваютсЯ.
     ‘  помощью чистой  логики  можно  только установить,  тождественны  два
объекта или нет. Ћднако, если последовательно придерживатьсЯ этого принципа,
можно  прийти  к  оценкам  количественных,  качественных  и  даже  причинных
отношений.  € индуктивный,  и  дедуктивный  методы мышлениЯ  просто  создают
условиЯ  длЯ  сравнениЯ  и  сопоставлениЯ частного  и общего. Џоэтому  Я  не
усматриваю между ними принципиального различиЯ. „лЯ  менЯ обратный силлогизм
-  это  все еще  силлогизм.  џ  могу  сказать: "‚се  бусины  на  нитке  •  -
металлические; эта бусина - на  нитке X,  следовательно,  это  металлическаЯ
бусина".  €ли  же:   "ќта  бусина   на  нитке  X;  все  бусины  на  нитке  •
металлические,   следовательно,  эта   бусина   металлическаЯ".   ”актически
экспериментальнаЯ   работа  основываетсЯ  не  на  простых,  а   на  условных
силлогизмах.   Њы    говорим:    "…сли    все    глюкокортикоиды    ЯвлЯютсЯ
противовоспалительными кортикоидами и если кортизон - это глюкокортикоид, то
кортизон ЯвлЯетсЯ  противовоспалительным  кортикоидом". ‚  биологии  жесткие
правила логики неприменимы, поскольку ни большаЯ, ни меньшаЯ посылки никогда
не будут доказаны.


        Љак задавать вопросы природе

     џ уже говорил, что всЯкое  суждение строитсЯ на  простом сравнении двух
объектов, с тем чтобы установить, имеетсЯ ли между ними какаЯ-либо свЯзь. Њы
должны выЯснить, тождественны ли они, но ответить нам могут только "да"  или
"нет". Џрирода не болтлива, она просто утверждает либо отрицает. Ќаша задача
-  правильно формулировать  вопросы.  "—то  такое стресс?"  Ќа  этот  вопрос
Џрирода  не может ответить "да" или  "нет", следовательно, это бессмысленный
вопрос.
     Љогда мы  спрашиваем времЯ от  времени: "—то будет, если...?" или  "—то
находитсЯ там-то и там-то?" Џрирода