ий бихевиоризм уступил место компромиссному необихевиоризму  (или,
как говорЯт  некоторые авторы, "субъективному  бихевиоризму"), гештальтизм -
неогештальтизму,  фрейдизм  - неофрейдизму  и культурной антропологии.  •отЯ
термин "эклектический" приобрел у американский  авторов значение чуть  ли не
высшей  похвалы, эклектические позиции никогда еще  не приводили  к  успеху.
Ќаучный  синтез разнородных  комплексов,  добытых  психологических фактов  и
обобщений, разумеетсЯ, не может быть достигнуть путем их простого соединениЯ
с помощью общего переплета. Ћн требует дальнейшей разработки концептуального
строЯ   психологии,   поиска   новых  научных   теорий,   способных  стЯнуть
разошедшиесЯ швы зданиЯ психологической науки.
     Џри  всем многообразии  направлений, о которых  идет речь, общее  между
ними, с  методологической точки зрениЯ, состоит  в том, что они  исходЯт  из
двучленной схемы  анализа:  воздействие на  рецепирующие системы субъекта ->
возникающее  ответные - объективные  и  субъективные  -  ЯвлениЯ, вызываемые
данным воздействием.
     ‘хема  эта  с  классической  Ясностью  выступила  уже  в  психофизике и
физиологической  психологии  прошлого  столетиЯ.   ѓлавнаЯ  задача,  котораЯ
ставилась в то времЯ, заключалась в том, чтобы изучить зависимость элементов
сознаниЯ от параметров вызывающих  их раздражителей.  Џозже, в бихевиоризме,
т.е. применительно к  изучению  поведениЯ,  эта двучленнаЯ  схема нашла свое
прЯмое выражение в знаменитой формуле S->R.
     Ќеудовлетворительность этой схемы заключаетсЯ в  том, что она исключает
из  полЯ  зрениЯ   исследованиЯ  тот  содержательный   процесс,  в   котором
осуществлЯютсЯ реальные свЯзи  субъекта с предметным  миром,  его предметную
деЯтельность (нем. Tatigkeit - в отличие от Aktivaitat). ’акаЯ абстракциЯ от
деЯтельности   субъекта  оправдана  лишь  в   узких  границах  лабораторного
эксперимента, имеющего своей целью выЯвить элементарные психофизиологические
механизмы.  „остаточно,  однако, выйти  за эти  узкие  границы,  как  тотчас
обнаруживаетсЯ  ее несостоЯтельность. ќто и вынуждало прежних исследователей
допускать  при объЯснении психологических  фактов вмешательство особых  сил,
таких, как  активациЯ апперцепциЯ, внутреннЯЯ интенциЯ  и т.п.,  т.е. все же
апеллировать  к  деЯтельности субъекта,  но  только в  ее  мистифицированной
идеализмом форме.
     принципиальные трудности, создаваемые в  психологии  двучленной  схемой
анализа и тем  "постулатом непосредственности"49, который скрываетсЯ за ней,
породили настойчивые попытки  преодолеть ее. Ћдна  из  линий, по которой шли
эти попытки, нашла свое выражение  в  подчеркивании того факта, что  эффекты
внешних   воздействий  зависЯт   от   их  преломлениЯ   субъектом,   от  тех
психологических  "промежуточных  переменных"  (’олмен  и   другие),  которые
характеризуют  его внутреннее состоЯние. ‚ свое времЯ ‘.‹.ђубинштейн выразил
это в  формуле, гласЯщей,  что  "внешние причины действуют через  внутренние
условиЯ"50.  Љонечно, формула эта  ЯвлЯетсЯ  бесспорной.  …сли, однако,  под
внутренними   условиЯми    подразумеваютсЯ   текущие   состоЯниЯ   субъекта,
подвергающегосЯ   воздействию,  то  она  не  вносит  в  схему   S->R  ничего
принципиально  нового.  ‚едь  даже   неживые  объекты  при  изменении  своих
состоЯний   по-разному  обнаруживают   себЯ  во   взаимодействии  с  другими
объектами.   Ќа   влажном,   размЯгченном  грунте   следы  будут   отчетливо
отпечатыватьсЯ, а на сухой, слежавшейсЯ почве - нет.  ’ем  Яснее проЯвлЯетсЯ
это  у животных и  человека: голодное животное будет реагировать  на пищевой
раздражитель иначе, чем  сытое,  а  у  человека,  интересующегосЯ  футболом,
сообщение о результатах матча вызовет совсем другую реакцию, чем у человека,
к футболу вполне равнодушного.
     ‚ведение  понЯтиЯ промежуточных переменных  несомненно обогащает анализ
поведениЯ, но оно вовсе не снимает упомЯнутого постулата непосредственности.
„ело  в  том,   что  хотЯ  переменные,  о  которых  идет  речь,  и  ЯвлЯютсЯ
промежуточными,  но  только в смысле внутренних состоЯний  самого  субъекта.
‘казанное относитсЯ и к "мотивирующим  факторам" - потребностЯм и влечениЯм.
ђазработка роли этих факторов шла, как известно, в очень разных направлениЯх
- и в бихевиоризме,  и в школе Љ.‹евина, и особенно в  глубинной психологии.
Џри  всех,  однако, различиЯх  между  собой  этих направлений и  различиЯх в
понимании  самой   мотивации  и  ее  роли  неизменным   оставалось  главное:
противопоставленность мотивации объективным условиЯм деЯтельности,  внешнему
миру.
     Ћсобе следует выделить попытки решить  проблему,  идущие со стороны так
называемой  культурологии.   Џризнанный  основоположник   этого  направлениЯ
‹.“айт51 развивал  идею  "культурной  детерминации" Явлений в  обществе и  в
поведении  индивидов.  ‚озникновение   человека  и   человеческого  общества
приводит к тому,  что  прежде прЯмые,  натуральные свЯзи организма со средой
становЯтсЯ опосредствованными культурой, развивающейсЯ на базе материального
производства52. Џри этом культура выступает длЯ индивидов в форме  значений,
передаваемых  речевыми знаками-символами. €сходЯ из этого, ‹.“айт предлагает
трехчленную  формулу  поведениЯ  человека:  организм  человека  • культурные
стимулы  -> поведение. ”ормула  эта совпадает  иллюзию преодолениЯ постулата
непосредственности и вытекающей из  него схемы S->R. Ћднако  введение  в эту
схему  в качестве посредствующего звена  культуры, коммуницируемой знаковыми
системами, неизбежно  замыкает психологическое  исследование в круг  Явлений
сознаниЯ - общественного и индивидуального.  Џроисходит простаЯ подстановка:
место мира  предметов теперь занимает  мир  выработанных  обществом  знаков,
значений. ’аким образом,  мы снова  стоим перед двучленной  схемой  S->R, но
только стимул интерпретируетсЯ в ней как "культурный стимул". ќто и выражает
дальнейшаЯ  формула  “айта,  посредством  которой  он  поЯснЯет  различие  в
детерминации  психический  реакций  (minding)  животных   и   человека.   Ћн
записывает эту формулу так:
     Vm = f(Vb) - у животных,
     Vm = f(Vc) - у человека, где V  - переменные, m - психика, b - телесное
состоЯние (body), с - культура.
     ‚  отличие  от   социологических  концепций  в  психологии,  идущих  от
„юркгейма, которые  так или иначе сохранЯют идею  первичности взаимодействиЯ
человека  с предметным миром, современнаЯ  американскаЯ культурологиЯ  знает
лишь воздействие на человека "экстрасоматических объектов", которые образуют
континиум,  развивающийсЯ  по  своим  собственным "супра-психологическим"  и
"супра-социологическим"  законам (что и  делает  необходимой особую  науку -
культурологию).  ‘   этой,  культурологической,  точки  зрениЯ  человеческие
индивиды  ЯвлЯютсЯ  лишь  "каталическими  агентами"   и  "средой  выражениЯ"
культурного процесса53. Ќе более того.
     ‘овсем другаЯ линиЯ, по  которой шло усложнениЯ анализа, вытекающего из
постулата   непосредственности,  была   порождена  открытием   регулированиЯ
поведениЯ   посредством  обратных  свЯзей  отчетливо   сформулированным  уже
Ќ.Ќ.‹анге54.
     “же  первые  исследованиЯ  построениЯ  сложно-двигательных процессов  у
человека, среди которых нужно  особенно назвать  работы  Ќ.  Ђ.Ѓернштейна55,
показавшие роль  рефлекторного кольца  с обратными свЯзЯми, дали возможность
по-новому понЯть механизм широкого круга Явлений.
     ‡а это времЯ, которое отделЯет нас от первых работ,  выполненных еще  в
тридцатые   годы,  теориЯ  управлениЯ  и  информации  приобрела  общенаучное
значение, охватываЯ процессы как в живых системах, так и неживых.
     ‹юбопытно, что разработанные за эти годы понЯтиЯ кибернетики позже были
воспринЯты большинством психологов как совершенно новые. Џроизошло как бы их
второе  рождение  в  психологии  -  обстоЯтельство,  создавшее  у  некоторых
энтузиастов  кибернетического подхода впечатление, что найдены наконец новые
методологические основы всеобъемлющей  психологической теории.  Ћчень скоро,
однако, обнаружилось, что кибернетический  подход в  психологии  также имеет
свои границы, перейти которые можно только ценой подмены научной кибернетики
некоей "кибернетической мифологией"; подлинно же психологические реальности,
такие,   как  психический  образ,  сознание,  мотивациЯ  и  целеобразование,
фактически оказались  утраченными. ‚  этом  смысле произошло  даже известное
отступление  от  ранних  работ,  в которых развивалсЯ принцип  активности  и
представление  об  уровнЯх  регулированиЯ,  среди  которых  особо  выделЯлсЯ
уровень предметных действий и высшие познавательные уровни.
     ЏонЯтиЯ  современной  теоретической  кибернетики образуют очень  важную
плоскость абстракции, позволЯющую описывать особенности структуры и движениЯ
широчайшего  класса  процессов,  которые   с  помощью  прежнего  понЯтийного
аппарата  не могли быть  описаны. ‚месте  с  тем исследованиЯ, идущие в этой
новой  плоскости  абстракции, несмотрЯ на их бесспорную продуктивность, сами
по  себе не способны дать  решение фундаментальных методологических  проблем
той  или иной специальной области знаний. Џоэтому нет ничего парадоксального
в  том,  что  и в психологии введение понЯтий  об управлении, информационных
процессах  и о  саморегулирующихсЯ  системах  еще  не  отменЯет  упомЯнутого
постулата непосредственности.
     ‚ывод состоит  в том,  что,  по-видимому, никакое  усложнение  исходной
схемы, вытекающей из этого постулата, так  сказать, "изнутри" не в состоЯнии
устранить  те методологические трудности, которые она  создает в психологии.
—тобы снЯть их, нужно заменить двучленную схему анализа принципиально другой
схемой,   а   этого   нельзЯ   сделать,   не   отказавшись    от   постулата
непосредственности.
     ѓлавный тезис, обоснованию которого посвЯщаетсЯ  дальнейшее  изложение,
заключаетсЯ  в  том,  что  реальный  путь преодолениЯ  этого,  по  выражению
„.Љ.“знадзе,  "рокового" длЯ  психологии постулата  открываетсЯ введением  в
психологию категории предметной деЯтельности.
     ‚ыдвигаЯ это положение, нужно сразу же уточнить его: речь идет именно о
деЯтельности, а не о поведении и не о тех нервных физиологических процессах,
которые  реализуют  деЯтельность.  „ело  в  том,  что  вычленЯемые  анализом
"единицы" и Язык, с помощью которых описываютсЯ поведенческие,  церебральные
или  логические процессы,  с  одной стороны,  и  предметнаЯ деЯтельность - с
другой, не совпадают между собой.
     €так, в  психологии  сложилась следующаЯ альтернатива: либо сохранить в
качестве основной двучленную схему: воздействие объекта -> изменение текущих
состоЯний  субъекта (или,  что принципиально то же самое,  схему S->R), либо
исходить из трехчленной схемы, включающей среднее звено ("средний термин") -
деЯтельность субъекта и соответственно ее условиЯ, цели и средства, - звено,
которое опосредствует свЯзи между ними.
     ‘  точки  зрениЯ проблемы  детерминации психики эта  альтернатива может
быть  сформулирована   так:   либо   мы  встаем  на  позицию,  что  сознание
определЯетсЯ окружающими вещами, ЯвлениЯми, либо - на позицию, утверждающую,
что сознание определЯетсЯ общественным бытием людей, которое, по определению
Њаркса и ќнгельса, есть не что иное, как реальный процесс их жизни56.
     Ќо что такое человеческаЯ жизнь? ќто есть совокупность, точнее, система
сменЯющих  друг  друга деЯтельностей.  ‚ деЯтельности и  происходит  переход
объекта  в его субъективную  форму, в образ;  вместе  с  тем  в деЯтельности
совершаетсЯ  также  переход деЯтельности  в ее объективные результаты,  в ее
продукты.  ‚зЯтаЯ  с  этой  стороны, деЯтельность  выступает как процесс,  в
котором  осуществлЯютсЯ  взаимопереходы между полюсами  "субъект-объект". "‚
производстве объективируетсЯ личность; в потреблении субъективируетсЯ вещь",
- замечает Њаркс57.

        2. Ћ ЉЂ’…ѓЋђ€€ Џђ…„Њ…’ЌЋ‰ „…џ’…‹њЌЋ‘’€
     „еЯтельность есть  молЯрнаЯ,  не аддитивнаЯ  единица  жизни  телесного,
материального  субъекта. ‚  более  узком  смысле,  т.е.  на  психологическом
уровне, это единица жизни,  опосредованной психическим  отражением, реальнаЯ
функциЯ которого  состоит в том, что оно  ориентирует субъекта в  предметном
мире.  €ными  словами,  деЯтельность -  это  не  реакциЯ  и не  совокупность
реакций,  а   система,  имеющаЯ   строение,  свои   внутренние  переходы   и
превращениЯ, свое развитие.
     ‚ведение  категории деЯтельности  в  психологию  менЯет весь понЯтийный
строй психологического  знаниЯ. Ќо длЯ этого  нужно  взЯть эту категорию  во
всей ее полноте, в ее важнейших зависимостЯх и детерминациЯх: со стороны  ее
структуры  и в ее  специфической  динамике, в ее  различных видах и  формах.
€наче  говорЯ,  речь  идет  о том,  чтобы  ответить на  вопрос,  как  именно
выступает категориЯ деЯтельности в психологии. ‚опрос этот ставит рЯд далеко
еще не решенных теоретических проблем.  ‘амо  собой разумеетсЯ,  что Я  могу
затронуть лишь некоторые из них.
     ЏсихологиЯ человека  имеет дело с  деЯтельностью конкретных  индивидов,
протекающей или в условиЯх открытой коллективности - среди окружающих людей,
совместно  с  ними и  во  взаимодействии  с ними,  или  с  глазу  на  глаз с
окружающим  предметным  миром -  перед гончарным  кругом  или за  письменным
столом.  ‚  каких бы, однако, условиЯх и  формах  ни  протекала деЯтельность
человека, какую бы структуру она ни приобретала, ее нельзЯ рассматривать как
изъЯтую  из  общественных  отношений,  из  жизни  общества.  Џри всем  своем
своеобразии  деЯтельность человеческого индивида представлЯет собой систему,
включенную в  систему отношений  общества.  ‚не  этих отношений человеческаЯ
деЯтельность вообще  не существует. Љак именно  она существует, определЯетсЯ
теми формами и  средствами  материального  и  духовного  общениЯ  (Verkehr),
которые порождаютсЯ развитием  производства и которые не могут реализоватьсЯ
иначе, как в деЯтельности конкретных людей58.
     ‘амо собой разумеетсЯ,  что деЯтельность  каждого  отдельного  человека
зависит при  этом от его  места  в обществе,  от условий, выпадающих  на его
долю,   от   того,  как  она  складываетсЯ  в   неповторимых  индивидуальных
обстоЯтельствах.
     Ћсобенно  следует  предостеречь против пониманиЯ деЯтельности  человека
как отношениЯ, существующего между человеком и противостоЯщим ему обществом.
ќто  приходитсЯ  подчеркивать,   так   как  затоплЯющие   сейчас  психологию
позитивистские  концепции  всЯчески  навЯзывают  идею  противопоставленности
человеческого индивида обществу. „лЯ человека общество Якобы составлЯет лишь
ту  внешнюю  среду,  к  которой  он  вынужден  приспосабливатьсЯ,  чтобы  не
оказатьсЯ  "неадаптированным"  и  выжить,  совершенно так же,  как  животное
вынуждено приспосабливатьсЯ к внешней природной среде. ‘ этой  точки  зрениЯ
деЯтельность человека формируетсЯ в результате ее подкреплениЯ, хотЯ бы и не
прЯмого (например, через оценку, выражаемую "референтной" группой). Џри этом
упускаетсЯ  главное - то, что в  обществе  человек находит не просто внешние
условиЯ,  к которым он должен приноравливать свою деЯтельность, но  что сами
эти  общественные условиЯ  несут  в себе мотивы и цели его  деЯтельности, ее
средства и способы; словом, что общество производит деЯтельность  образующих
его индивидов.  Љонечно, это  отнюдь  не значит,  что  их  деЯтельность лишь
персонифицирует  отношениЯ  общества   и  его  культуру.   €меютсЯ   сложные
свЯзывающие их  трансформации и  переходы, так что  никакое прЯмое  сведение
одного к другому невозможно. „лЯ психологии, котораЯ ограничиваетсЯ понЯтием
"социализациЯ"   психики  индивида   без   дальнейшего   его   анализа,  эти
трансформации   остаютсЯ   настоЯщей  тайной.   ќта  психологическаЯ   тайна
открываетсЯ только в исследовании порождениЯ человеческой деЯтельности и  ее
внутреннего строениЯ.
     Ћсновной, или,  как  иногда  говорЯт, конституирующей,  характеристикой
деЯтельности   ЯвлЯетсЯ  ее  предметность.   ‘обственно,   в  самом  понЯтии
деЯтельности уже  имплицитно содержитсЯ понЯтие  ее  предмета  (Gegenstand).
‚ыражение  "беспредметнаЯ деЯтельность"  лишено всЯкого смысла. „еЯтельность
может   казатьсЯ   беспредметной,   но   научное  исследование  деЯтельности
необходимо  требует открытиЯ  ее предмета.  Џри  этом  предмет  деЯтельности
выступает  двоЯко:  первично  -  в  своем  независимом   существовании,  как
подчинЯющий себе и преобразующий деЯтельность субъекта, вторично - как образ
предмета,   как  продукт   психического   отражениЯ  его   свойств,  которое
осуществлЯетсЯ  в  результате деЯтельности субъекта и иначе осуществитьсЯ не
может.
     “же   в  самом  зарождении  деЯтельности   и   психического   отражениЯ
обнаруживаетсЯ  их  предметнаЯ   природа.  ’ак,  было  показано,  что  жизнь
организмов в гомогенной,  хотЯ и  изменчивой  среде может развиватьсЯ лишь в
форме усложнениЯ  той системы элементарных отправлений, котораЯ поддерживает
их существование.  ’олько  при  переходе к жизни в  дискретной среде, т.е. к
жизни  в мире предметов, над процессами,  отвечающими  воздействиЯм, имеющим
прЯмое   биотическое    значение,    надстраиваютсЯ   процессы,   вызываемые
воздействиЯми, которые сами  по себе могут быть нейтральными, абиотическими,
но  которые  ориентируют  его  по  отношению  к  воздействиЯм  первого рода.
”ормирование  этих  процессов,  опосредствующих  фундаментальные   жизненные
отправлениЯ,  происходит  в  силу того,  что  биотические  свойства предмета
(например,  его  пищевые   свойства)  выступают  как   скрытые  за  другими,
"поверхностными"  его свойствами, поверхностными в том  смысле,  что, прежде
чем испытать на  себе  эффекты, вызываемые биотическим воздействием,  нужно,
образно  говорЯ, пройти через  эти свойства (таковы, например,  механические
свойства твердого тела по отношению к химическим его свойствам).
     џ, понЯтно,  опускаю  здесь  изложение  конкретно-научного  обоснованиЯ
приведенных положений, равно как и обсуждение вопроса об их внутренней свЯзи
с  учением €.Џ.Џавлова  о сигнальной функции  условных  раздражителей  и  об
ориентировочных рефлексах; то и другое освещено мной в других работах59.
     €так, предысториЯ человеческой деЯтельности начинаетсЯ  с  приобретениЯ
жизненными процессами предметности. Џоследнее означает собой также поЯвление
элементарных  форм  психического   отражениЯ   -  превращение  раздражимости
(irribilitas) в чувствительность (sensibilitas), в "способность ощущениЯ".
     „альнейшаЯ эволюциЯ  поведениЯ  и психики животных может быть адекватно
понЯта именно как  историЯ развитиЯ  предметного содержаниЯ деЯтельности. Ќа
каждом новом  этапе  возникает все  более  полнаЯ подчиненность  эффекторных
процессов деЯтельности объективным свЯзЯм и отношениЯм свойств предметов, во
взаимодействие с которыми вступает животное. Џредметный мир как бы все более
"втЯгиваетсЯ"  в  деЯтельность.   ’ак,  движение  животного  вдоль  преграды
подчинЯетсЯ ее  "геометрии" -  уподоблЯетсЯ ей и несет ее в  себе,  движение
прыжка  подчинЯетсЯ  объективной  метрике  среды, а  выбор обходного пути  -
межпредметным отношениЯм.
     ђазвитие  предметного содержаниЯ деЯтельности находит  свое выражение в
идущем   вслед   развитии   психического   отражениЯ,   которое   регулирует
деЯтельность в предметной среде.
     ‚сЯкаЯ деЯтельность имеет кольцевую структуру: исходнаЯ афферентациЯ ->
эффекторные процессы, реализующие  контакты с предметной средой -> коррекциЯ
и  обогащение с  помощью обратных  свЯзей исходного афферентирующего образа.
‘ейчас кольцевой характер процессов, осуществлЯющих взаимодействие организма
со  средой,  ЯвлЯетсЯ  общепризнанным  и достаточно  хорошо  описан.  Ћднако
главное заключаетсЯ не в  самой  по себе кольцевой  структуре, а в том,  что
психическое  отражение  предметного  мира  порождаетсЯ  не   непосредственно
внешними воздействиЯми  (в том числе  и  воздействиЯми "обратными"), а  теми
процессами,  с помощью которых субъект вступает в  практические  контакты  с
предметным  миром и которые  поэтому необходимо  подчинЯютсЯ его независимым
свойствам,  свЯзЯм, отношениЯм. Џоследнее  означает,  что  "афферентатором",
управлЯющим  процессами деЯтельности, первично  ЯвлЯетсЯ сам  предмет и лишь
вторично  -  его   образ  как  субъективный  продукт  деЯтельности,  который
фиксирует,  стабилизирует  и несет в  себе  ее предметное  содержание. €наче
говорЯ,  осуществлЯетсЯ  двойной   переход:  переход   предмет   ->  процесс
деЯтельности и  переход деЯтельность  -> ее субъективный продукт. Ќо переход
процесса в форму продукта происходит не только на полюсе субъекта. …ще более
Явно  он  происходит   на  полюсе  объекта,  трансформируемого  человеческой
деЯтельностью;  в этом случае регулируемаЯ психическим образом  деЯтельность
субъекта  переходит  в   "покоЯщеесЯ   свойство"  (ruhende  Eigenschaft)  ее
объективного продукта.
     Ќа  первый  взглЯд  кажетсЯ, что  представление  о  предметной  природе
психики относитсЯ только к сфере собственно познавательных процессов; что же
касаетсЯ сферы  потребностей  и  эмоций,  то  на  нее  это представление  не
распространЯетсЯ. ќто, однако, не так.
     ‚зглЯды  на  эмоционально-потребную  сферу как  на  сферу  состоЯний  и
процессов,  природа  которых лежит в самом субъекте  и которые лишь изменЯют
свои проЯвлениЯ под  давлением внешних условий, основываютсЯ на смешении, по
существу,  разных категорий, смешении, которое особенно дает о  себе знать в
проблеме потребностей.
     ‚ психологии потребностей нужно  с самого начала исходить из следующего
капитального различениЯ: различениЯ потребности как внутреннего условиЯ, как
одной из  обЯзательных предпосылок деЯтельности и потребности как  того, что
направлЯет и регулирует конкретную деЯтельность субъекта в предметной среде.
"ѓолод способен поднЯть животное на ноги, способен придать поискам более или
менее страстный характер, но в  нем  нет никаких  элементов, чтобы направить
движение  в ту  или другую сторону и видоизменЯть  его сообразно требованиЯм
местности  и случайностЯм встреч"60, - писал ‘еченов. €менно в  направлЯющей
своей функции потребность и ЯвлЯетсЯ предметом  психологического познаниЯ. ‚
первом же случае потребность  выступает лишь  как состоЯние нужды организма,
которое само по себе не способно вызывать  никакой определенно  направленной
деЯтельности;   ее   функциЯ   ограничиваетсЯ   активацией   соответствующих
биологических  отправлений   и  общим   возбуждением   двигательной   сферы,
проЯвлЯющимсЯ  в  ненаправленных поисковых движениЯх. ‹ишь  в  результате ее
"встречи"  с  отвечающим  ей  предметом  она  впервые  становитсЯ  способной
направлЯть и регулировать деЯтельность.
     ‚стреча потребности с предметом есть акт чрезвычайный. Ћн отмечалсЯ уже
—.„арвином,  о  нем  свидетельствуют  некоторые  данные  €.Џ.Џавлова; о  нем
говорит  „.Ќ.“знадзе  как   об  условии  возникновениЯ   установки,  и   его
блистательное описание дают современные этологи. ќтот чрезвычайный акт  есть
акт  опредмечиваниЯ  потребности  -  "наполнениЯ"  ее  содержанием,  которое
черпаетсЯ  из окружающего мира.  ќто  и переводит потребность на  собственно
психологический уровень.
     ђазвитие потребностей на  этом  уровне происходит в  форме развитиЯ  их
предметного  содержаниЯ.  Љстати  сказать,   это  обстоЯтельство  только   и
позволЯет понЯть поЯвление у человека новых потребностей, в том числе таких,
которые  не имеют своих  аналогов  у  животных,  "отвЯзаны" от биологических
потребностей  организма  и  в   этом  смысле  ЯвлЯютсЯ  "автономными"61.  €х
формирование   объЯснЯетсЯ   тем,  что  в   человеческом  обществе  предметы
потребностей   производЯтсЯ,  а   благодарЯ   этому  производЯтсЯ   и   сами
потребности62.
     €так,  потребности управлЯют  деЯтельностью со стороны субъекта, но они
способны  выполнЯть  эту  функцию  лишь  при   условии,   что  они  ЯвлЯютсЯ
предметными.  Ћтсюда  и происходит  возможность  оборота  терминов,  который
позволил Љ.‹евину  говорить  о побудительной  силе  (Aufforderungscharakter)
самих предметов63.
     Ќе  иначе  обстоит  дело  с эмоциЯми  и чувствами. €  здесь  необходимо
различать,  с  одной  стороны,   беспредметные   стенические,   астенические
состоЯниЯ,  а  с  другой  -   собственно   эмоции  и   чувства,  порождаемые
соотношением   предметной  деЯтельности   субъекта  с  его  потребностЯми  и
мотивами. Ќо об этом нужно говорить себе. ‚ свЯзи же с анализом деЯтельности
достаточно указать на то, что предметность деЯтельности порождает не  только
предметный характер  образов,  но также  предметность потребностей, эмоций и
чувств.
     Џроцесс  развитиЯ  предметного  содержаниЯ  потребностей  не  ЯвлЯетсЯ,
конечно, односторонним. „ругаЯ его  сторона состоит в том, что и сам предмет
деЯтельности  открываетсЯ   субъекту  как   отвечающий  той  или   иной  его
потребности. ’аким  образом, потребности  побуждают деЯтельность и управлЯют
ею со стороны субъекта, но они  способны  выполнЯть эти функции при условии,
что они ЯвлЯютсЯ предметными.

        3. Џђ…„Њ…’ЌЂџ „…џ’…‹њЌЋ‘’њ € Џ‘€•Ћ‹Ћѓ€џ
     ’о   обстоЯтельство,  что   генетически   исходной  и  основной  формой
человеческой  деЯтельности   ЯвлЯетсЯ  деЯтельность  внешнЯЯ,  чувственно  -
практическаЯ,  имеет длЯ  психологии особый смысл.  ‚едь психологиЯ  всегда,
конечно,  изучала  деЯтельность   -   например,  деЯтельность  мыслительную,
деЯтельность  воображениЯ,   запоминаниЯ  и  т.д.  ’олько  такаЯ  внутреннЯЯ
деЯтельность, подпадающаЯ  под декартовскую категорию  cogito, собственно, и
считалась  психологической,  единственно входЯщей в поле  зрениЯ  психолога.
ЏсихологиЯ, таким образом, отлучалась от  изучениЯ практической, чувственной
деЯтельности.
     …сли внешнЯЯ деЯтельность и  фигурировала в старой психологии, то  лишь
как выражающаЯ внутреннюю деЯтельность, деЯтельность  сознаниЯ. Џроизошедший
на  рубеже  нашего  столетиЯ бунт  бихевиористов  против этой  менталистской
психологии скорее углубил, чем устранил  разрыв между  сознанием  и  внешней
деЯтельностью,  только  теперь,  наоборот,  внешнЯЯ  деЯтельность  оказалась
отлученной от сознаниЯ.
     Џодготовленный  объективным  ходом   развитиЯ  психологических   знаний
вопрос, который встал сейчас во весь рост, состоит в том, входит ли изучение
внешней  практической  деЯтельности  в  задачу  психологии.  ‚едь  "на  лбу"
деЯтельности "не написано", предметом какой науки она ЯвлЯетсЯ. ‚месте с тем
научный опыт  показывает,  что  выделение  деЯтельности в  качестве предмета
некоей особой области знаниЯ - "праксиологии" - не ЯвлЯетсЯ оправданием. Љак
и  всЯкаЯ  эмпирически  даннаЯ реальность,  деЯтельность  изучаетсЯ  разными
науками;  можно изучать физиологию  деЯтельности,  но  столь  же правомерным
ЯвлЯетсЯ ее  изучение,  например,  в  политической экономии  или социологии.
‚нешнЯЯ  практическаЯ  деЯтельность  не  может быть изъЯта  и из  собственно
психологического исследованиЯ. Џоследнее положение может, однако, пониматьсЯ
существенно по-разному.
     …ще в тридцатых годах ‘.‹.ђубинштейн64 указывал на важное теоретическое
значение длЯ психологии мысли  Њаркса о том, что в обыкновенной материальной
промышленности мы имеем перед собой раскрытую  книгу человеческих сущностных
сил  и  что психологиЯ,  длЯ которой  эта книга остаетсЯ  закрытой, не может
стать   содержательной  и  реальной   наукой,   что  психологиЯ  не   должна
игнорировать богатство человеческой деЯтельности.
     ‚месте   с  тем   в   своих  последующих   публикациЯх   ‘.‹.ђубинштейн
подчеркивал,  что,  хотЯ   в  сферу  психологии  входит  и  та  практическаЯ
деЯтельность,  посредством  которой  люди   изменЯют  природу   и  общество,
предметом  психологического   изучениЯ  "ЯвлЯетсЯ  только   их  специфически
психологическое  содержание, их мотивациЯ  и  регулЯциЯ, посредством которой
действиЯ  приводЯтсЯ в  соответствие с отраженными в  ощущении,  восприЯтии,
сознании объективными условиЯми, в которых они совершаютсЯ"65.
     €так,  практическаЯ  деЯтельность, по  мысли автора, входит  в  предмет
изучениЯ психологии, но лишь тем особым своим содержанием, которое выступает
в  форме  ощущениЯ,  восприЯтиЯ,   мышлениЯ  и  вообще  в  форме  внутренних
психических  процессов и состоЯний субъекта.  Ќо это утверждение ЯвлЯетсЯ по
меньшей мере односторонним, так как оно абстрагируетсЯ  от того капитального
факта, что деЯтельность -  в той или иной  ее форме - входит в самый процесс
психического отражениЯ, в само содержание этого процесса, его порождение.
     ђассмотрим самый простой случай: процесс восприЯтиЯ упругости предмета.
ќто  процесс  внешне-двигательный, с  помощью  которого  субъект  вступает в
практический  контакт, в  практическую  свЯзь с внешним  предметом и который
может   быть   направлен  на  осуществление  даже   не   познавательной,   а
непосредственно  практической   задачи,   например,   на   его   деформацию.
‚озникающий  при  этом  субъективный образ  -  это,  конечно, психическое и,
соответственно, бесспорный  предмет психологического  изучениЯ.  Ћднако  длЯ
того, чтобы понЯть природу  данного образа,  Я должен  изучить процесс,  его
порождающий,  а  он в  рассматриваемом  случае  ЯвлЯетсЯ  процессом внешним,
практическим. •очу  Я этого или не хочу, соответствует  или не соответствует
это моим  теоретическим взглЯдам, Я все же вынужден включить в предмет моего
психологического исследованиЯ внешнее предметное действие субъекта.
     ‡начит,  неправомерно считать, что внешнЯЯ предметнаЯ деЯтельность хотЯ
и  выступает  перед  психологическим исследованием, но лишь  как  то, во что
включены внутренние психические процессы,  и что  собственно психологическое
исследование  движетсЯ,  не  переходЯ  в  плоскость изучениЯ  самой  внешней
деЯтельности, ее строениЯ.
     ‘   этим  можно  согласитьсЯ  только  в  том  случае,   если  допустить
одностороннюю   зависимость   внешней   деЯтельности   т   управлЯющего   ею
психического образа,  представлениЯ цели или  ее  мысленной схемы. Ќо это не
так.   „еЯтельность   необходимо   вступает   в   практические   контакты  с
сопротивлЯющимисЯ   человеку  предметами,  которые  отклонЯют,  изменЯют   и
обогащают  ее. €ными  словами,  именно  во внешней  деЯтельности  происходит
размыкание   круга  внутренних   психических  процессов  как   бы  навстречу
объективному предметному миру, властно врывающемусЯ в этот круг.
     €так,  деЯтельность входит в предмет  психологии,  но не  особой  своей
"частью" или "элементом", а в своей особой функцией.  ќто функциЯ  полаганиЯ
субъекта  в  предметной  действительности  и  ее   преобразованиЯ   в  форму
субъективности.
     ‚ернемсЯ, однако, к описанному случаю порождениЯ психического отражениЯ
элементарного  свойства  вещественного  предмета  в  условиЯх  практического
контакта  с  ним. ‘лучай этот был приведен  в качестве  только  поЯснЯющего,
грубо упрощенного примера. Ћн имеет,  однако, и реальный генетический смысл.
…два  ли  нужно сейчас  доказывать,  что  на  первоначальных  этапах  своего
развитиЯ  деЯтельность  необходимо  имеет  форму  внешних процессов  и  что,
соответственно,   психический  образ  ЯвлЯетсЯ   продуктом  этих  процессов,
практически  свЯзывающих субъект с  предметной действительностью.  Ћчевидно,
что на ранних генетических этапах научное объЯснение природы и  особенностей
психического отражениЯ невозможно иначе, как на основе изучениЯ этих внешних
процессов.  Џри  этом  последнее  означает  не подмену исследованиЯ  психики
исследованием  поведениЯ, а лишь демистификацию природы  психики. ‚едь иначе
нам  не остаетсЯ  ничего другого,  как  признать  существование таинственной
"психической способности", котораЯ состоит в  том, что под  влиЯнием внешних
толчков,  падающих  на  рецепторы  субъекта,   в  его   мозге  -  в  порЯдке
параллельного   физиологическим   процессам   ЯвлениЯ  -   вспыхивает  некий
внутренний свет, озарЯющий  человеку мир,  что происходит как  бы  излучение
образов,   которые   затем  локализуютсЯ,   "объективируютсЯ"   субъектом  в
окружающем пространстве.
     ‘амо собой разумеетсЯ, что реальность,  с которой  имеет дело психолог,
ЯвлЯетсЯ несопоставимо более сложной  и  богатой, чем  ее рисует приведеннаЯ
грубаЯ схема  возникновениЯ  образа в результате  практического  контакта  с
предметом. Ћднако  как бы  далеко ни  отходила психологическаЯ реальность от
этой грубой схемы, какими бы глубокими ни были метаморфозы деЯтельности, она
при всех условиЯх остаетсЯ осуществлЯющей  жизнь телесного субъекта, котораЯ
по самому существу своему ЯвлЯетсЯ процессом чувственно-практическим.
     “сложнение деЯтельности и,  соответственно,  усложнение  ее психической
регулЯции ставит чрезвычайно широкий круг научно-психологических проблем, из
числа которых  следует прежде всего  выделить  вопрос  о формах человеческой
деЯтельности, об их взаимосвЯзи.

        4. ‘ЋЋ’ЌЋ…Ќ€… ‚Ќ…Ќ…‰ € ‚Ќ“’ђ…ЌЌ…‰ „…џ’…‹њЌЋ‘’€
     ‘тараЯ  психологиЯ  имело  дело  только  с внутренними процессами  -  с
движением представлений, их  ассоциацией  в сознании, с их генерализацией  и
движением  их  субститутов  -  слов. ќти  процессы,  как и  непознавательные
внутренние переживаниЯ, считались единственно составлЯющими предмет изучениЯ
психологии.
     Ќачало  переориентации  прежней  психологии было  положено  постановкой
проблемы  о происхождении внутренних психических процессов.  ђешающий шаг  в
том  отношении  был  сделан €.Њ.‘еченовым, который  еще сто  лет тому  назад
указывал,  что психологиЯ незаконно вырывает из целостного  процесса, звеньЯ
которого   свЯзаны   самой   природой,   его   середину   -   "психическое",
противопоставлЯЯ  его  "материальному". ’ак как психологиЯ родилась из этой,
по  выражению ‘еченова, противоестественной операции,  то потом уже "никакие
уловки не  могли склеить эти разорванные его  звеньЯ". ’акой подход к  делу,
писал далее ‘еченов, должен изменитьсЯ.  "ЌаучнаЯ психологиЯ по всему своему
содержанию  не  может  быть  ничем иным, как  рЯдом  учений о  происхождении
психических деЯтельностей"66.
     „ело историка - проследить этапы развитиЯ этой  мысли.  ‡амечу  только,
что   начавшеесЯ  тщательное  изучение  филогенеза   и  онтогенеза  мышлениЯ
фактически раздвинуло  границы  психологического  исследованиЯ. ‚ психологию
вошли такие парадоксальные с субъективно- эмпирической точки зрениЯ понЯтиЯ,
как понЯтие о практическом интеллекте или  ручном мышлении. Џоложение о том,
что внутренним умственным действиЯм генетически  предшествуют внешние, стало
едва  ли  не  общепризнанным.  ‘  другой стороны, т.е.  двигаЯсь от изучениЯ
поведениЯ, была выдвинута гипотеза о прЯмом, механически понимаемом переходе
внешних процессов  в скрытые, внутренние; вспомним, например, схему “отсона:
речевое поведение -> шепот -> полностью беззвучнаЯ речь67.
     Ћднако главную  роль в  развитии конкретно-психологических  взглЯдов на
происхождение внутренних мыслительных операциЯ сыграло введение в психологию
понЯтиЯ об интериоризации.
     €нтериоризацией называют, как известно, переход, в результате  которого
внешние по  своей  форме процессы  с внешними  же,  вещественными предметами
преобразуютсЯ в процессы, протекающие  в умственном плане, в плане сознаниЯ;
при  этом  они  подвергаютсЯ  специфической   трансформации  -   обобщаютсЯ,
вербализуютсЯ,  сокращаютсЯ и, главное,  становЯтсЯ способными к дальнейшему
развитию, которое переходит границы возможностей внешней деЯтельности.  ќто,
если воспользоватьсЯ краткой формулировкой  †.Џиаже,  - переход, "ведущий от
сенсомоторного плана к мысли"68.
     Џроцесс  интериоризации  детально  изучен  сейчас  в  контексте  многих
проблем - онтогенетических, психолого-педагогических  и общепсихологических.
Џри этом  обнаруживаютсЯ серьезные различиЯ  как в теоретических  основаниЯх
исследованиЯ этого  процесса, так и  в теоретической его  интерпретации. „лЯ
†.Џиаже   важнейшее    основание   исследований   происхождениЯ   внутренних
мыслительных  операций   из  сенсомоторных  актов  состоит,  по-видимому,  в
невозможности  вывести   операторные   схемы  мышлениЯ   непосредственно  из
восприЯтиЯ.  ’акие  операции,  как  объединение,  упорЯдочение,   центрациЯ,
первоначально  возникают  в  ходе  выполнениЯ  внешних  действий с  внешними
объектами,  а затем продолжают  развиватьсЯ  в плане внутренней мыслительной
деЯтельности  по ее собственным логико-генетическим законам69. €ные исходные
позиции определили взглЯды на переход от действиЯ к мысли Џ.†ане, Ђ.‚аллона,
„.Ѓрунера.
     ‚ советской психологии понЯтие  об интериоризации ("вращивании") обычно
свЯзывают с именем ‹.‘.‚ыготского и  его последователей, которым принадлежат
важные исследованиЯ этого процесса. Џоследние годы последовательные  этапы и
условиЯ   целенаправленного,   "не   стихийного"   преобразованиЯ    внешних
(материализованных) действий  в действиЯ  внутренние  (умственные)  особенно
детально изучаютсЯ Џ.џ.ѓальпериным70.
     €сходные  идеи,  которые привели  ‚ыготского  к проблеме  происхождениЯ
внутренней психической деЯтельности из  внешней, принципиально отличаютсЯ от
теоретических концепций других современных ему авторов. €деи эти родились из
анализа  особенностей специфически человеческой деЯтельности  - деЯтельности
трудовой,  продуктивной, осуществлЯющейсЯ с  помощью  орудий,  деЯтельности,
котораЯ ЯвлЯетсЯ изначально общественной, т.е. котораЯ развиваетсЯ  только в
условиЯх  кооперации и общениЯ людей. ‘оответственно  ‚ыготский  выделЯл два
главных взаимосвЯзанных момента, которые  должны  быть положены в  основание
психологической   науки.   ќто  орудийнаЯ   ("инструментальнаЯ")   структура
деЯтельности человека и ее включенность в систему взаимоотношений с  другими
людьми.  Ћни-то и определЯют  собой особенности  психологических процессов у
человека. Ћрудие опосредствует деЯтельность, свЯзывающую человека  не только
с миром  вещей,  но и  с другими  людьми.  ЃлагодарЯ этому его  деЯтельность
впитывает в себЯ опыт  человечества.  Ћтсюда и проистекает,  что психические
процессы  человека   (его  "высшие  психологические  функции")   приобретают
структуру,    имеющую    в     качестве    своего     обЯзательного    звена
общественно-исторически сформировавшиесЯ средства  и  способы,  передаваемые
ему  окружающими  людьми в процессе сотрудничества,  в  общении  с ними.  Ќо
передать  средство,  способ выполнениЯ того или  иного  процесса  невозможно
иначе, как во внешней форме -  в форме  действиЯ или  в  форме внешней речи.
„ругими словами, высшие специфические человеческие психологические  процессы
могут  родитьсЯ  только  во взаимодействии  человека  с человеком, т.е.  как
интерпсихологические,  а   лишь   затем   начинают   выполнЯтьсЯ   индивидом
самостоЯтельно; при этом некоторые  из  них утрачивают  далее свою  исходную
внешнюю форму, превращаЯсь в процессы интрапсихологические71.
     Љ  положению  о том, что внутренние психические деЯтельности происходЯт
из  практической  деЯтельности,   исторически   сложившейсЯ   в   результате
образованиЯ человеческого, основанного на труде общества, и что у  отдельных
индивидов каждого нового поколениЯ они формируютсЯ  в ходе онтогенетического
развитиЯ, присоединЯлось еще одно очень важное положение. Ћно состоит в том,
что  одновременно  происходит изменение  самой формы  психического отражениЯ
реальности: возникает сознание - рефлексиЯ субъектом действительности, своей
деЯтельности, самого  себЯ. Ќо что такое  сознание? ‘ознание есть со-знание,
но лишь в том смысле, что индивидуальное сознание может существовать  только
при  наличии  общественного  сознаниЯ  и  Языка,  ЯвлЯющегосЯ  его  реальным
субстратом.  ‚ процессе  материального  производства  люди  производЯт также
Язык,  который  служит   не  только   средством  общениЯ,  но  и   носителем
фиксированных в нем общественно-выработанных значений.
     ЏрежнЯЯ психологиЯ рассматривала сознание как некую метапсихологическую
плоскость движениЯ психических процессов.
     Ќо сознание не  дано изначально  и не  порождаетсЯ  природой:  сознание
порождаетсЯ обществом, оно производитсЯ. Џоэтому сознание - не постулат и не
условие  психологии,  а  ее  проблема   -   предмет   конкретно  -  научного
психологического исследованиЯ.
     ’аким  образом, процесс интериоризации состоит  не в  том, что  внешнЯЯ
деЯтельность перемещаетсЯ в предсуществующий внутренний "план сознаниЯ"; это
- процесс, в котором этот внутренний план формируетсЯ.
     Љак  известно, вслед за первым циклом  работ, посвЯщенных изучению роли
внешних средств и  их "вращиваниЯ", ‹.‘.‚ыготский  обратилсЯ к  исследованию
сознаниЯ, его  "клеточек" - словесных  значений, их формированиЯ и строениЯ.
•отЯ в этих исследованиЯх значение выступило со стороны своего, так сказать,
обратного  движениЯ  и поэтому  как  то,  что лежит  за  жизнью и  управлЯет
деЯтельностью, - длЯ  ‚ыготского оставалсЯ незыблемым противоположный тезис:
не значение, не сознание лежит за жизнью, а за сознанием лежит жизнь.
     €сследование формированиЯ умственных процессов и значений (понЯтий) как
бы  вырезает из общего движениЯ деЯтельности  лишь один, хотЯ и очень важный
его   участок:    усвоение   индивидом   способов   мышлениЯ,   выработанных
человечеством.   Ќо   этим   не  покрываетсЯ   даже   только  познават