 себе дорогу в сферу сознаниЯ. Ќо так как цензура при этом
никогда не упразднЯетсЯ, а лишь ослаблЯетсЯ, то она довольствуетсЯ
такими изменениЯми сновидениЯ, которые смЯгчают неприЯтные ей
обстоЯтельства; то, что в таком случае становитсЯ осознаваемым, есть
компромисс между намерениЯми одной инстанции и требованиЯми
другой. ‚ытеснение, ослабление цензуры, образование компромисса ==
такова основнаЯ схема возникновениЯ как сновидениЯ, так и всЯких
психопатических представлений; при образовании компромисса как в
том, так и в другом случае наблюдаютсЯ ЯвлениЯ сгущениЯ и смещениЯ и
возникают поверхностные ассоциации, знакомые уже нам по работе
сновидениЯ.

     Ќет нужды скрывать, что известную роль в созданном нами
объЯснении сыграл элемент демонизма при работе сновидениЯ. “ нас
действительно возникло впечатление, что образование неЯсных
сновидений происходит так, как будто одно лицо, находЯщеесЯ в
зависимости от другого, желает сказать то, что последнему неприЯтно
слушать; путем такого уподоблениЯ мы создали понЯтие об искажении
сновидениЯ и о цензуре и затем постарались перевести свое впечатление
на Язык несколько грубой, но зато наглЯдной психологической теории. Љ
чему бы ни свелись наши перваЯ и втораЯ инстанции при дальнейшем
исследовании, мы все же ждем подтверждениЯ нашего предположениЯ,
что втораЯ инстанциЯ распорЯжаетсЯ доступом к сознанию и может не
допустить к нему первую инстанцию.

     Џо пробуждении цензура быстро восстанавливает свою прежнюю
силу и тогда может отобрать все, что было завоевано у нее в период ее
слабости. —то забывание сновидениЯ == по крайней мере отчасти ==
требует именно такого объЯснениЯ, это Явствует из опыта,
подтвержденного бесчисленное количество раз. Џри пересказе
сновидениЯ, при анализе его нередко случаетсЯ, что отрывок,
считавшийсЯ забытым, вдруг вновь выплывает в памЯти; этот
извлеченный из забвениЯ отрывок дает обыкновенно наилучший и
ближайший путь к истолкованию сновидениЯ; вероЯтно, в силу этого
обстоЯтельства данный отрывок и был подавлен, т. е. забыт.


        XI


     €столковав сновидение как образное представление исполнениЯ
желаниЯ и объЯснив неЯсность его цензурными изменениЯми в
вытесненном материале, нам уже нетрудно сделать вывод о функции
сновидениЯ. ‚ противоположность обычным разговорам о том, что
сновидениЯ мешают спать, мы должны считать сновидениЯ хранителем
сна. Џо отношению к детскому сну это утверждение, пожалуй, не
встретит возражений.

     Ќаступление сна или соответственного изменениЯ психики во сне,
в чем бы оно ни состоЯло, обусловливаетсЯ решением уснуть, которое
навЯзываетсЯ ребенку или принимаетсЯ им добровольно вследствие
усталости; при этом сон наступает лишь при устранении внешних
раздражителей, могущих поставить перед психикой вместо сна иные
задачи. Ќам известно, какие средства служат длЯ устранениЯ внешних
раздражении; но необходимо указать также на средства, которыми мы
располагаем длЯ подавлениЯ раздражении внутренних (душевных), также
мешающих нам уснуть. ‚озьмем мать, усыплЯющую своего ребенка;
последний беспрестанно выражает какое-нибудь желание: ему хочетсЯ
еще раз поцеловатьсЯ, он хочет еще играть; желаниЯ эти частью
удовлетворЯютсЯ, частью авторитетно откладываютсЯ на следующий
день; Ясно, что возникающие желаниЯ и потребности мешают уснуть.
Љому не знакома забавнаЯ историЯ (Ѓолдуина ѓроллера) о скверном
мальчугане, который, проснувшись ночью, орет на всю спальню: "•очу
носорога!" ‘покойный ребенок вместо того, чтобы орать, в и-дел бы во
сне, будто он играет с носорогом. ’ак как сновидение, представлЯющее
желание исполненным, принимаетсЯ во сне доверчиво, то оно таким
образом устранЯет желание, и продолжение сна становитсЯ возможным.

     ЌельзЯ не признать, что сновидение принимаетсЯ доверчиво
потому, что ЯвлЯетсЯ нам в виде зрительного восприЯтиЯ; ребенок же не
обладает еще способностью, развивающейсЯ позднее, отличать
галлюцинации или фантазию от действительности.

     ‚зрослый человек умеет различать это; он понимает также
бесполезность хотениЯ и путем продолжительного упражнениЯ научаетсЯ
откладывать свои желаниЯ до того момента, когда они вследствие
изменениЯ внешних условий смогут быть удовлетворены окольным
путем. ‘оответственно этому у взрослого во сне редко встречаетсЯ
исполнение желаниЯ прЯмым психическим путем; возможно даже, что
оно вообще не встречаетсЯ; а все, что кажетсЯ нам созданным по образцу
детского сновидениЯ, требует гораздо более сложного объЯснениЯ. ‡ато у
взрослого человека == и, пожалуй, у всех без исключениЯ людей с
нормальным рассудком == развиваетсЯ дифференциациЯ психического
материала, отсутствующаЯ у ребенка; поЯвлЯетсЯ психическаЯ инстанциЯ,
котораЯ, будучи научена жизненным опытом, строго господствует над
душевными движениЯми, оказываЯ на них задерживающее влиЯние и
обладаЯ по отношению к сознанию и произвольным движениЯм наиболее
сильными психическими средствами. Џри этом часть детских эмоций,
как бесполезнаЯ в жизни, подавлЯетсЯ новой инстанцией, так что все
вытекающие из этих эмоций мысли находЯтсЯ в состоЯнии вытеснениЯ.

     Љогда же эта инстанциЯ, в которой мы узнаем свое нормальное џ,
принимает решение уснуть, то в силу психофизиологических условий сна
она, по-видимому, бывает вынуждена ослабить энергию, с которой
обыкновенно задерживает днем вытесненные мысли. ќто ослабление
само по себе незначительно: хотЯ в подавленной детской душе и теснЯтсЯ
эмоции, они в силу состоЯниЯ сна все-таки с трудом находЯт себе дорогу
к сознанию и совсем не находЯт ее к двигательной сфере. Ћднако
опасность, угрожающаЯ с этой стороны спокойному продолжению сна,
должна быть устранена. Џо этому поводу необходимо указать, что даже в
глубоком сне известное количество свободного вниманиЯ должно быть
обращено на те возбуждениЯ, ввиду которых пробуждение
представлЯетсЯ более целесообразным, чем продолжение сна. €наче
нельзЯ было бы объЯснить того обстоЯтельства, что нас всегда можно
разбудить раздражениЯми определенного качества, как на это указывал
уже старый физиолог Ѓурдах; например, мать просыпаетсЯ от плача
своего ребенка, мельник == от остановки своей мельницы, большинство
людей == от тихого обращениЯ к ним по имени. ‚от это бодрствующее во
сне внимание обращено также и на внутренние возбуждениЯ, исходЯщие
из вытесненного, и образует вместе с ними сновидение,
удовлетворЯющее в качестве компромисса одновременно обе инстанции.
ќто сновидение, изображаЯ подавленное или вытесненное желание
исполненным, как бы психически исчерпывает его; в то же времЯ, делаЯ
возможным продолжение сна, оно удовлетворЯет и другую инстанцию.
Ќаше џ охотно ведет себЯ при этом как дитЯ; оно верит сновидению, как
бы говорЯ: "да, да, ты прав, но дай мне поспать". ’о обстоЯтельство, что
мы по пробуждении так низко ценим сновидение ввиду спутанности и
кажущейсЯ нелогичности его, обусловливаетсЯ, вероЯтно, также и тем,
что аналогичную оценку дает нашим возникающим из вы тесненных
побуждений эмоциЯм спЯщее џ, которое в своей оценке опираетсЯ на
моторное бессилие этих нарушителей сна. Њы даже во сне сознаем
иногда эту низкую оценку, именно: когда сновидение по своему
содержанию слишком уж выходит за пределы цензуры, мы думаем: "ќто
ведь только сон",== и продолжаем спать.

     Џротив такого пониманиЯ не может служить возражением то
обстоЯтельство, что и по отношению к сновидению существуют
предельные случаи, когда оно не в состоЯнии уже исполнЯть своей
функции == охраны сна и, как это бывает при страшных сновидениЯх,
берет на себЯ другую функцию == своевременно прервать сон.
‘новидение поступает при этом подобно добросовестному сторожу,
который сначала исполнЯет свои обЯзанности, устранЯЯ всЯкий шум,
могущий разбудить граждан; когда же причина шума представлЯетсЯ ему
важной и сам он не в силах справитьсЯ с нею, тогда он видит свою
обЯзанность в том, чтобы самому разбудить граждан.

     ќта функциЯ сновидениЯ становитсЯ особенно очевидной в тех
случаЯх, когда до спЯщего субъекта доходЯт какие-либо внешние
раздражениЯ. ’о обстоЯтельство, что раздражениЯ внешних органов
чувств во времЯ сна оказывают влиЯние на содержание сновидениЯ, всем
давно известно, может быть доказано экспериментально и ЯвлЯетсЯ мало
пригодным, но слишком высоко оцененным результатом врачебных
исследований сновидениЯ. Ќо с этим фактом свЯзана другаЯ
неразрешимаЯ до сих пор загадка: внешнее раздражение, действуЯ в
эксперименте на спЯщего, поЯвлЯетсЯ в сновидении не в своем
настоЯщем виде, а подвергаетсЯ одному из многочисленных толкований,
выбор между которыми, как кажетсЯ, предоставлен психическому
произволу. Џсихического произвола, конечно же, не существует; спЯщий
может реагировать различным образом: он либо просыпаетсЯ, либо ему
удаетсЯ продолжать сон. ‚ последнем случае он может воспользоватьсЯ
сновидением, чтобы устранить внешнее раздражение, и притом опЯть-
таки различным образом: он может, например, устранить раздражение,
видЯ во сне такую ситуацию, котораЯ совершенно не вЯжетсЯ с данным
раздражением. ’ак, например, одному господину с болезненным
абсцессом в промежности снилось, будто он едет верхом на лошади;
причем согревающий компресс, который должен был смЯгчить боль, был
принЯт им во сне за седло; таким образом он справилсЯ с мешавшим ему
спать раздражением. —аще же бывает так, что внешнее раздражение
подвергаетсЯ толкованию, в силу которого оно входит в свЯзь с
вытесненным и ждущим своего исполнениЯ желанием, терЯет поэтому
свой реальный характер и рассматриваетсЯ как часть психического
материала. ’ак, например, одному лицу снитсЯ, что он написал комедию,
воплощающую известную идею; комедиЯ ставитсЯ в театре; прошел
первый акт, встреченный бурными одобрениЯми; страшно аплодируют...
‚идЯщему сон здесь удалось продолжать спать, несмотрЯ на шум; по
пробуждении он не слыхал уже шума, но справедливо решил, что,
должно быть, где-то вблизи выбивали ковер или постель. ‘новидение,
возникающее непосредственно перед пробуждением от сильного шума,
всегда представлЯет собой попытку посредством толкованиЯ отделатьсЯ
от мешающего спать раздражениЯ и таким образом продлить сон еще на
некоторое времЯ.


        XII


     џ не утверждаю, что осветил здесь все проблемы сновидениЯ или
исчерпал все убедительные доводы в пользу затронутых мною вопросов.
Љто интересуетсЯ всей литературой о сновидении, пусть обратитсЯ к
книге ‘анте де ‘анктиса о сновидении (*); а кто желает познакомитьсЯ с
более подробным обоснованием высказанных здесь мною взглЯдов,
пусть прочтет мою работу "’олкование сновидений". ‡десь Я укажу еще
лишь на то, в каком направлении должна продолжатьсЯ разработка моих
взглЯдов на сущность работы сновидениЯ. …сли задачей толкованиЯ
сновидениЯ Я считаю замещение сновидениЯ скрытыми его мыслЯми, т.
е. распутывание того, что соткано работой сновидениЯ, то, с одной
стороны, Я выставлЯю рЯд новых психологических задач, касающихсЯ как
механизма работы сновидениЯ, так и сущности и условий возникновениЯ
так называемого вытеснениЯ; с другой стороны, Я признаю
существование скрытых мыслей как психического материала высшего
порЯдка, обладающего всеми признаками высшей умственной
деЯтельности, но не проникающего в сферу сознаниЯ до тех пор, пока
сновидение не исказит его. џ вынужден предполагать существование
таких скрытых мыслей у каждого человека, ибо почти все люди == даже
самые нормальные == способны видеть сны. ‘ вопросом о
бессознательности скрытых мыслей и об отношении их к сознанию и к
вытеснению свЯзаны другие важные длЯ психологии вопросы, но
решение последних должно быть отложено до того времени, когда
удастсЯ путем анализа выЯснить происхождение других созданий
больной психики, именно: истерических симптомов и навЯзчивых идей.


     ________________


     (*) Sante de Sanсtis. I sogni. Torino, 1899.