а пусть она у  них все
кишки пообжигает! Ђ Я со своей земли никуда не уйду! Џосмотрим: кто кого!
     ‚ика,  все  еще в  душе протестуЯ против  вероломства чужих  незнакомых
мужчин, захвативших не только ее страну, но и ее дом, ее комнату, ее кровать
и кровать ее брата, ее стол на котором она делала уроки,  читала  "’амань" и
"џ помню  чудное  мгновенье",  писала сочинение  на тему: "‘оветский народ -
строитель коммунизма",  рисовала  отца,  ‚аню, маму, праздновала первомай  и
октЯрьскую  революцию, долго не  могла уснуть,  то и  дело  начинала  рыдать
беззвучно,   но   останавливалась,   затихала,   боЯсь   разбудить  Њатрену,
растЯнулась длЯ сна  только под утро со слипающимисЯ глазами, придвинулась к
Њатрене ‡ахаровне и уткнулась  носом ей в спину. Њатрена ‡ахаровна спала, не
слышно было даже ее дыханиЯ, уставшее от  жизни  тело, как каменное лежало у
окна.
     —ерез несколько минут, почувствовав морозное дыхание смерти,  идущее от
спины бабушки, ‚ика  открыла глаза, отодвинулась, скатилась на пол, отползла
по половице к лавке матери и стала трЯсти ее, ударЯЯсь затылком в ее бедро.
     - Њама, мама! Ћна умерла!

     Ћна  выскользнула незаметно в  окно, длЯ этого ей пришлось перебиратьсЯ
через тело бабушки. …лизавета ‘тепановна, оглаживала лицо матери ладонЯми  и
качалась над ним в забытьи.
     ‚ика  побежала  вверх  по  саду,  перелезла  через  ограждение,  пошла,
осматриваЯсь вправо, под гору, вышла к  заднему входу в магазин. “лицы  были
пусты, кругом, как сераЯ мука,  лежала ласковаЯ холоднаЯ  пыль,  дорога была
взрыхлена  гусеницами танка. Ћна долго не могла решитьсЯ перебежать площадь.
Ќаконец, изучив все окрестные кусты  и углы, окна дома, что стоЯл в глубине,
на  той  стороне площади, она  вышла из-за  магазина и, обогнув  площадь  по
окружности, под старыми  потрескавшимисЯ  тополЯми пробралась на ту сторону,
откуда  спускалась лестница вниз, на другой Ярус,  там,  на  улице ђадио жил
большой  добрый  человек Џавел Џавлович. Ћн  облегчит похороны, он придумает
что-нибудь, да и Њарк ‘еменович поможет проводить Њатрену достойно.
     Ћна  спустилась  на  живописную,  похожую  на  своды  храма,  природную
площадку,  высокие  деревьЯ шумно  раскачивали кронами на головокружительной
высоте. ‚ика запрокинула голову и вдруг подумала, что Њатрена уже никогда не
увидит этой красоты, никогда не услышит этой золотой листвы, никогда  уже не
обретет счастьЯ присутствиЯ на этой земле.
     ќто  и  есть горе - когда всем своим существом  ощущаешь  невозможность
счастьЯ длЯ себЯ или длЯ другого человека.
     Ћна решила  не  рисковать  и  зайти  к дому Љаменских  с  огорода.  Љак
такового огорода ‘офьЯ  …вгеньевна не держала, но сейчас  весь участочек  ее
бал заполнен астрами и хризантемами.
     Ћна  подобрала  ветку и постучала в  окно Ђси. —ерез некоторое  времЯ в
окне  показалсЯ  Џавел  Џавлович, и это  удивило  ‚ику. Ћна  подсунула  руки
подмышки,  только  теперь  ощутив  утреннюю  пробирающую свежесть,  пошла  к
веранде, но услышала, как открываетсЯ то самое окно. Џавел Џавлович подал ей
руки и поднЯл вверх, как пылинку.
     - —то стрЯслось, девочка моЯ?
     - Ѓаба ЊотЯ  умерла,  Я...  - она  хотела рассказать, как спала в одной
постели с мертвой бабушкой, что  мама видела,  как немцы издевались над ней,
что немцы! немцы теперь живут у них, но вдруг  увидела неразобранную постель
Ђси, - Џавел Џавлович, а где ЂсЯ, а где все?..
     Ћн попыталсЯ удержать  ее, но она - крепкаЯ, пЯтнадцатилетнЯЯ барышнЯ в
белых  носочках,  уперлась в  пол  и поборола его, ворвалась в гостиную. ’ам
сидела дочь Џавла Џавловича, держа на руках спЯщего ребенка.
     - Ќету никого, - рассеЯно объЯснила ‹ариса, обводЯ взглЯдом  комнату, -
никого нету, всех увели.
     ”ашисты  пришли  к Љаменским  вчера  в обед,  хотели  разместить в доме
какого-то офицера, большую шишку. „а стукач-подлец опростоволосилсЯ.
     ‚ика  не  понимала.  ‚  чем опростоволосилсЯ  какой-то  стукач  и  где,
собственно, ее ЂсЯ?
     -  “вели их, дитЯ мое, - пробасил хирург, - ’ы же знаешь, они еврейской
национальности.
     - Ќе понимаю, - замотала головой ‚ика, - Ѓабушка умерла. Ћна лежит там,
- ‚ика махнула рукой и вдруг  закричала,  - Ќу, и что  же что они евреи?!  €
что?!
     Ћна,  действительно,  не  понимала,  в  чем конкретно состоЯла  причина
исчезновениЯ  Љаменских,  она  не   могла   поверить,  что   ее  слабенькой,
грациозной, любимой Ђси нет, и ее кто-то насильно увел отсюда!
     -   ‹ариса  не   договорила,  -   помЯвшись,  продолжил  обескураженный
несчастьем девочки Џавел Џавлович, - Ќемцы обходили дома с целью, знаете ли,
найти жилище, а всех евреев они уводили.
     Ћн махнул рукой в направлении веранды, но тут же добавил:
     - ‚прочем никто не знает, куда их увели и зачем.
     ќто последнее  "зачем" вызвало такие  подозрениЯ у ‚ики, он так понЯтно
произнес это "зачем", что ‚ика не смогла больше стоЯть на ногах.
     - ‡ачем? —то зачем? - повторила она с напором, - €х убьют?
     -  џ не думаю, - Џавел Џавлович стал совсем  жалким, совсем  робким, он
словно бы боЯлсЯ этой девочки, так требовательно смотрЯщей на него, - Ќет, Я
не думаю, - произнес он, потом потупившись проговорил, - не уверен.
     ‚ика вдруг именно сейчас вспомнила, что как-то в станице ’емиргоевской,
ее учитель Џлахов сказал о ней при всех:
     - ‚от ‚икториЯ никогда не терЯетсЯ: она в любых сложных ситуациЯх сразу
действовать будет, сразу пробиватьсЯ к победе.
     —то-то в этом роде сказал тогда €ван Џетрович.
     Ћна вспомнила о  маме,  о том, что  та  ждет  их,  что теперь на одного
Ќикодимова надежда.
     - Ќужно узнать, где их держат, куда увезли,  - строго сказала она. - ‚ы
можете помочь нам с похоронами? Ћтмучилась моЯ бабушка.
     Ћна по-бабьи, по-взрослому вздохнула, посмотрела на ‹арису Џавловну. ’а
потупилась,  сказала, что,  если  бы ее спросили,  она  бы отца  не пустила,
опасно сейчас.  Њало ли кто прийдет,  Љаменские  вернутсЯ или фашисты, а она
одна в чужом доме с ребенком.
     Џавел   Џавлович  суетливо  собирал  в  это   времЯ  свой   медицинский
чемоданчик.
     - ‹арочка, стыдно. “ людей  горе. ’ы вспомни маму. Џожалуйста,  вспомни
хоть раз!
     Ћн вывел девочку на улицу, и они пошли к ‘ориным.

     ђано утром,  пока немцы спали - было слышно их мерное сопение - Њатрену
‡ахаровну  вынесли в  сад. …лизавета  ‘тепановна ходила  на разведку,  им не
хотелось, чтобы кто-нибудь помешал их горю. ’ело завернули в две  простыни и
настенный  коврик,  обвЯзали лентами. ‚троем  -  …лизавета ‘тепановна, ‚ика,
Џавел Џавлович  -  тихо проносили этот длинный  торжественно-пестрый  свиток
мимо  дверей, вынесли Њатрену ‡ахаровну на белый свет и  пошли по выпуклому,
вздыбившемусЯ  огороду,  принесли  в  сад,  к  самому  раскидистому,  самому
любимому ‚икой  дереву. …го ветки были устроены так,  что на  них можно было
сидеть, как в кресле.
     - ‚от там, мама, - попросила ‚ика, - —тобы сидеть здесь у нее и думать.
     - Ћ чем же станешь думать? - спросил Џавел Џавлович.
     € ‚ика ответила, не глЯдЯ ни на кого и не слыша никого:
     - Љак отомстить.
     …лизавета ‘тепановна, наконец, шепнула что-то на ухо Џавлу Џавловичу, и
тот дернулсЯ, затрЯссЯ и  глаза  его  накалились. Ћн  скинул пиджак, схватил
лопату и принЯлсЯ копать  Яму,  и  если бы …лизавета ‘тепановна не окликнула
его, так  и  копал бы до изнеможениЯ,  до исчезновениЯ  того жгучего желаниЯ
калечить и  убивать, которое впервые бушевало  в нем, хирурге, спасшем сотни
человеческих жизней.
     Љогда могила была вырыта, он, потный, в песке и листве, выбралсЯ наружу
и бережно положил тело на краю Ямы. Ћн поднЯл голову, и лицо его исказилось.
‚ика  не  успела сообразить, что произошло, как он рванулсЯ вперед,  словно,
споткнулсЯ,  они  с  матерью  оглЯнулись, но  было  поздно.  Џавел  Џавлович
наскочил всем своим корпусом на немчика, бегущего к ним по саду, залепил ему
в ухо, тот упал навзничь.
     Џавел  Џавлович сплюнул  на  него,  вернулсЯ,  но  немчика  уже  поднЯл
начальник, они вместе прыжками подлетели к телу и замерли. ‚ика ожидала, что
сейчас они скрутЯт всех, Џавла Џавловича, ее, что достанут пистолеты и будут
стрелЯть, но они застыли над телом.
     Џавел  Џавлович, который разве что не кричал от горЯ, развернулсЯ и еще
раз замахнулсЯ, и скосил бы обоих, если бы не …лизавета ‘тепановна, повисшаЯ
на нем:
     - Ќе надо, Џавел Џавлович! ‡астрелють!
     €  правда,  у старшего офицера чернел  в ладони  пистолет, он, раздуваЯ
ноздри и фыркаЯ,  наклонилсЯ  и  выпотрошил  простынь  в  изголовье  Њатрены
‡ахаровны. ‚ика смотрела на мать из-за низких  ветвей Яблони, боЯсь, что она
не выдержит. Џотому она боЯлась, что мать больше не плакала ни разу с самого
того момента, она  словно зажалась в себе,  словно помутнение какое  на  нее
нашло, и вот теперь каждую минуту мог случитьсЯ срыв.
     Ќемец поднЯлсЯ  и,  как  показалось  ‚ике,  был  обескуражен.  Ћн пожал
плечами,  оглЯдываЯсь  на  всех. …лизавета ‘тепановна,  видЯ,  как  на  лице
офицера заиграла суетливаЯ улыбка вины, поднЯла брови и расставила руки.
     - Ђ ты, собака, что думал: золото  прЯчем? Ђли оружие? - пошла на  него
…лизавета ‘тепановна, вдруг став страшной, лютой, какой  никогда еще ‚ика не
видела ее, мать стала подносить  маленькие свои кулачки  к носу немца, - ‚от
тебе золото. Ђ то - оно и есть золото, то и есть мое  оружие - то  моЯ мать,
которую вы  изнасилили вчера, нехристи! Ћна и есть самое  золото, роднаЯ моЯ
мать. € через нее Я теперь буду убивать вас, гадюки вы ползучие.
     Ћна сникла,  зарыдала,  но  и  у  непонЯвшего ее  слов  немца  на  лице
поЯвилась маска сочувствиЯ, пока другой  сидел  в сторонке, опустив голову и
потираЯ кулак.
     - ѓут, гут, фрау, - проскрипел  старший, - Ќайн вайнен! ќншулдигунг! …с
тут мир лейд! ( Ќе плачьте, извините, мне жаль)
     - Њне  твоего мира не  надо, - всхлипываЯ сказала женщина, -  —тоб тебЯ
собаки  разорвали.  —его тебе в моем  доме понадобилось, чего вам нехватает,
нехристи здурманенные?
     “слышав слова  матери  о том, что над старухой ночью  надругались, ‚ика
сползла  на землю  и сидела теперь так же,  как  молодой немецкий солдат,  в
траве. ‘  неба  тЯгуче  падали  занесенные  ветром ветхие  серые листьЯ, все
кружилось: Яблони, люди,  могила, желтое лицо  Њатрены в  прорези, сделанной
немцем, облака...
     Ћчнулась она в  комнате, рЯдом была только мама, в глазах ‚ики  застыли
колкие большие кристаллики слез.
     -  Њама, а  ‚анЯ  где? -  спросила она, но мать  почему-то  испугалась,
бросилась к ней с криком:
     - „оча, что ты?!

     Ћбыкновенный героизм

     €х звали ‚ильгельм  и ‚ернер. ‚ика умела понимать их немецкую  речь:  в
школе у нее была пЯтерка по-немецкому.
     ‚ернером  звали  молодого,  зубастого  парнЯ,  оказавшегосЯ  адьютантом
второго.  ЏредставлЯЯсь  …лизавете  ‘тепановне  и ‚ике,  ‚ернер усмехнулсЯ и
виновато сказал по-немецки:
     - Љогда Я родилсЯ, ѓете еще считали дозволенным поэтом.
     -  ’огда  его  еще  считали  гордостью  немецкой нации,  -  более резко
высказалсЯ капитан Љлоссер, ‚ильгельм Љлоссер.
     …лизавета ‘тепановна  исподлобьЯ смотрела на них, не понимаЯ ни  слова,
кроме  имен. ‚ика понимать  не старалась,  но  насчет ѓете и гениЯ  немецкой
нации  она понЯла. Ћна  помнила  кадры  киножурнала о  том, как фашисты жгли
книги. Ћна только не понЯла, хвалЯт ли эти своего поэта или хулЯт.
     -  Џошли  мы,  что ли,  - попросилась …лизавета ‘тепановна, -  готовить
надо.
     Џосле смерти Њатрены ‡ахаровны прошло три днЯ. Џавел Џавлович больше не
заходил, но ‚ика  знала, что  немцы ничего не сделают  ему: не  такие уж они
сильные, эти фашисты. Ћтбери пистолет и можно косить косой.
     - Ђ здорово вы их, - говорила она Џавлу Џавловичу, забежав на следующий
день, узнать про Љаменских, - левой, правой.
     - Ѓесстыдство,  а не здорово!  - проворчала  обиженно  ‹ариса, - —ужого
отца не жалко, а если бы его убили?
     - Ќе убили  бы, ‹ЯлЯ, - самоуверенно отвечал Џавел Џавлович, хорохорЯсь
перед ‚икой, - кишка, так сказать, тонка. Џравильно Я говорю?
     -  Џравильно,  Џавел  Џавлович, -  кивала  ‚ика, - Ђ про  Ђсю ничего не
известно?
     Џавел Џавлович трЯс подбородком, опускал взглЯд.

     ЏрийдЯ к  ним еще  через  день, ‚ика наткнулась  на  немцев.  Ћна,  как
обычно, по осторожности зашла с огорода,  выюркнула из-за  угла, хотела было
вбежать на веранду, но перед ней на  верхней ступени возник зевающий толстЯк
в  форме эсесовца. Ћн  что-то  вЯзкое  крЯкнул  ей, пошло улыбнулсЯ, и  ‚ика
опрометью побежала домой.
     Ћни с матерью остались вдвоем. ‘оседи редко  общались друг  с другом, у
всех  на поселении были офицеры комендатуры, расположившейсЯ  как раз в  тех
двух каменных домах, что стоЯли на спуске от развилки к улице ђадио.

     Ќачалась бабьЯ  осень.  ‚ика  сидела в  саду на  толстой  гладкой ветке
Яблони,  с закаменевшей  Яблочной  тЯнучкой,  вспоминала  бабу Њотю, станицу
’емиргоевскую,  еще ту, в раннем детстве,  когда  она  гостила у  бабушки  и
дедушки в большом срубе, где все пахло  древесными запахами,  баней, липовым
чаем и  прЯниками  одновременно.  Ћна запомнила  этот  дом необитым  доской,
золотисто-рыжим внутри, с высокими потолками, такими высокими, что казалось,
сам богатырь €льЯ Њуромец уместилсЯ бы в том доме. Љругом еще лежали стружки
да опилки, это дедушка ‘тепан наносил на  подошвах валенок из сараЯ, где  он
мастерил конька.
     ‚оспоминаниЯ  сами перетекали в  ее голову из воздуха, пахнущего дымому
Њатрениной  могилы  с  Яблочным  крестом. ѓде-то на  соседних огородах  жгли
листву.
     Ћна вспоминала, как ее крестили.  Ћна теперь и не знала, где ту церковь
нашли в округе, только ввели ее бабушка с  дедушкой в темную маленькую залу.
Ћгонь поблескивал  из-за большой иконы,  отгораживающей одну часть церкви от
другой.  ЏламЯ  отражалось  на  деревЯнном,  крытом  золотом  алтаре,   тоже
маленьком, хоть  и  в  три  рЯда. –ерковь была низенькаЯ, маловместительнаЯ.
Џомнит она себЯ  словно со стороны, вот она  совершенно голенькаЯ,  пузо  от
голода торчком  торчит, аж  пупок выпирает,  а  потом в рубашке по колено, в
тазу большом стоит. ‘верху льетсЯ холоднаЯ вода и воду ту хочетсЯ выпить,  а
в рот она  не попадает,  отклонЯетсЯ  от  чуба и  льетсЯ  на батюшку.  ‘боку
Њатрена стоит и умилЯетсЯ. ’олько это совсем другаЯ Њатрена, не эта.
     Ѓаба ЊотЯ тогда была, как теперь мама, молодаЯ, полнаЯ жизни, статнаЯ и
загорелаЯ, как налитое Яблочко.  „еда помнила  плохо:  у него была  пушистаЯ
бородка, совсем седаЯ, очень мЯгкаЯ, она  занавешивала все его лицо, ‚ика не
могла вспомнить ни его облика, ни выражениЯ лица, ни глаз, но помнила голос.
ѓолос у деда был  ласковый, такой же мЯгкий  как  борода и  усы, говорил  он
очень  медленно,  всегда  улыбалсЯ и  рассказывал  им  с  ‚аней  сказки  про
‘ловьЯ-разбойника и еще про ђуслана и ‹юдмилу.

     Љ  ней  подходил  немец, тот, что  постарше,  элегантно вытЯгиваЯ носок
чищенного ботинка и выковыриваЯ одним ногтем грЯзь из-под другого. Ќаверное,
он гулЯл по саду и увидел ‚ику.
     Ћна насторожилась.
     - ‡агораете? - спросил он по-немецки, не требуЯ ответа.
     -  Ќе  работаете? - спросила ‚ика тоже по-немецки,  стараЯсь  подбирать
слова попроще.
     - Ћ,  девочка знает по-немецки! Ќам  нужны такие люди, - обрадовалсЯ он
сдержанно, - ‚ы не  хотите работать в  канцелЯрии жандармерии? ќто ваш шанс,
подумайте.
     - ‚ы  очень быстро  говорите, -  спокойно  ответила  ‚ика, оскорбленнаЯ
предложением работать на окупантов, -  …сли бы Я вашу мать или бабушку ... -
она не могла подобрать слова, - ...убила, вы бы стали на менЯ работать?
     Ќемец впилсЯ в нее глазами, соображал, старалсЯ осознать,  правильно ли
он понЯл. € вдруг он  нагнулсЯ к ней, схватил ее двумЯ руками за плечи, стал
трЯсти:
     -  ’вое дело помалкивать,  девушка.  ’вое дело  -  любить  своих  новых
хозЯев, ублажать. € ни о чем не спрашивать. ’ебе не полагаетсЯ. € не пытайсЯ
открывать рот, тебе Ясно? € вообще, твоЯ сестра все придумала, - добавил он.

     Њать  долго не могла переменить в  своей душе то, что уже  затвердело в
ней, не верила, отнекивалась, отбивалась.
     - Ќо, мама, неужели ты не понимаешь, что  ты  зазрЯ  себЯ коришь, зазрЯ
терзаешьсЯ!
     Њать отворачивалась, искоса глЯдЯ на дочь:
     - Ђ ты почем знаешь, что Я себЯ корю?
     - Ќу, что же Я слепаЯ? ’ретьего днЯ ты им в суп плюнула,  давеча, топор
под кровать сунула, что дальше-то?
     - „альше веревку  найду и ... беги в  горы,  от  менЯ  проку нету, одни
убытки. Њать извергам на растерзание бросила, это ведь Я ее убила, Я...
     ‚ика уговаривала …лизавету ‘тепановну, говорЯ ей, что не могли они, что
показалось...
     -  Њежду прочим, они нас  с тобою  за  сестер принЯли,  -  пыталась она
расшевелить мать, - или ты очень молодаЯ у менЯ, или Я состарилась.
     - Ђ може  и взаправду, - медленно сказала …лизавета ‘тепановна, - може,
всЯ эта жизнь ее в могилу свела, не дала старость посмотреть.

     ‚ика  не  пошла  работать  в  жандармерию,  запасов  еды в подполе  еще
хватало, мать обшивала соседскую немчуру, брала с них деньги.
     ‚ика понЯла, что и при немцах можно было выходить днем на улицу, ходить
в  здание школы, где  иногда собирались  ее одноклассники,  человек пЯть, не
больше.
     - Џетька ђоманов, ђафиз ‘ейфулин, Ђза Љириченко, ‚овчик, ‹енка ѓагарина
уехали с родителЯми  в ’ашкент,  за “рал, на север, -  поведали ей наперебой
мальчишки,  -  другие,  ”едЯ,  твоЯ ЊарусЯ,  ‹енька -  говорЯт  в  горах,  у
партизан.
     ‚ика  ругала  себЯ  за  то,  что  не додумалась  она  про партизан,  не
подсказала матери, Љаменским. Љонечно, не дали бы им  пропасть, если  бы они
ушли вовремЯ в горы.
     Ќикто из ребЯт  не  знал, куда увели еврейские  семьи, где их содержат.
Ћдно успокаивало, массовых расстрелов еще  не было, ребЯта  бегали смотреть,
как вешают второго  секретарЯ райкома, пару раз фашисты устраивали погромы в
домах  коммунистов,  жену  начальника  порта  увели  в  верхний  поселок,  в
жандармерию.
     -  ‚сех вместе  их  куда-то  отвели, -  размышлЯл  командир  их  класса
смуглЯвый,   рассудительный   ђенат   ‹авочкин,   -   всех   лиц   еврейской
национальности провели по Џодолу туда куда-то, к вам, - он кивнул на ‚ику, -
на улицу ђадио.
     Ћни  сидели  за  школьным  амбаром,  на  площадке,  усыпанной  соломой.
Џлощадку эту  обрамлЯли со  всех  сторон  кусты, ребЯт не было  видно  ни  с
футбольного  полЯ,  ни из  школьных окон, ни  с дороги,  проходившей  совсем
рЯдом.
     - ђенатик, но ведь у всех у нас в домах живут немцы, - предожила  ‚ика,
- Ќеужели никак нельзЯ через них узнать. ‚от у тебЯ, как с ними?
     -  “ менЯ с ними не может быть никак,  - отрезал ђенат, - Ћни менЯ  уже
два раза избили, когда Я за мамку вступилсЯ. € сожрали все за пЯть дней.
     - „а  мы и немецкого не понимаем, - покачала головой ‹еточка ЌивинскаЯ,
- мне ‚иолетта тройку по немецкому еле вывела.
     - ќх  ты!  - пристыдил ђенат, -  ‚от теперь  кудахтай! Љак  же людЯм-то
помочь?
     ‚ика  уже  обдумывала  это  давно.  Ћна  мЯгко  подбиралась к  капитану
Љлоссеру, пару раз проследила за  ним, когда он утром шел на службу. ђаботал
он в жандармерии, в правом крыле: ‚ика видела его в окне.
     - ‚от что,  -  задумчиво  проговорила она,  - а если напрЯмую  разговор
завести. ’ак,  мол, и так,  подружка... Њожет,  знаете...  Ќу, подкупить там
чем-нибудь...
     ђенат и ‘аша Ћношенко внимательно посмотрели на нее.
     - —ем?
     - „а, подкупать нечем. € опасно. Ќо Я попробую поговорить.
     -  ‘кажи,  что  она  тебе  должна  кольцо вернуть,  тогда  они  быстрей
согласЯтсЯ, корыстные уж больно, сволочи.
     ђенат не смотрел на нее, водил раскосыми глазами по другим ребЯтам. …го
резкие восточные черты лица нравились ‚ике.
     - Џопробуй прикинутьсЯ этой... кочергой, - посоветовал Ћношенко.

     Љапитан  Љлоссер  пришел вечером  позже  своего  подчиненного. ’от  уже
поужинал, мать бегала в их комнату с чугунками, немцам полюбилось ее жаркое.
‚  доме вкусно пахло  жаренным  луком  и салом, тушенным мЯсом.  ‚ика грызла
Яблоко, притаившись за маленьким облезлым сараем. Ќикаких синих коров уже не
было на его стене, только размывы от  облаков  и синие подтеки, пеекрасившие
даже траву под досками.
     Љогда Љлоссер показалсЯ над калиткой совсем стемнело.  Џищали последние
осенние цикады в ночных кронах.  Ѓелый  воротничок немца  фосфорицировал над
дорожкой.
     -  „Ядечку  начальник,  дЯдечку  начальник,  - шопотом позвала  ‚ика  и
перестроилась на немецкий, - Џомогите мне, пожалуйста.
     Ћна была довольна  своим немецким, волшебной  возможностью  говорить на
чужом  Языке так,  чтобы  было понЯтно.  Ќо она ненавидела сам этот Язык. Ћн
казалсЯ ей источником жестокости и вероломства.
     Љогда  Љлоссер осторожно приблизилсЯ к  сараю,  она понЯла, что влипла.
Љлоссер был пьЯн. Ћн шатаЯсь наклонилсЯ к ней и проговорил:
     - Ђ это ты, маленькаЯ чертовка. —то тебе нужно?
     Ћн потЯнулсЯ к ней обеими руками, ухватил за плечи и стал притЯгивать к
себе.
     Ћтступать  было  некуда.  Ћна  увернулась  и  отскочила  на  безопасное
расстоЯние.
     - Ђх, ты хочешь играть?
     - „Ядечко  Љлоссер, - пропела  ‚ика заунывно,  - “  менЯ  в школе  одна
девочка отобрала книгу, не отдала. Ђ девочку ту куда-то забрали. ‚ы забрали.
Ќеужели ничего нельзЯ сделать?
     - Љакую книгу? - насупил брови  капитан, и повернулсЯ, желаЯ немедленно
найти и наказать провинившуюсЯ.
     ‚ика  судорожно подбирала названиЯ,  но  все  было  не то. € вдруг  она
вспомнила о ‚ернере.
     - "”ауст"! "”ауст" ѓете, - почти прокричала она.
     ЏьЯный капитан поднЯл перед ней указательный палец.
     - ќто нельзЯ! ѓете запрещен. "”ауста " надо найти и уничтожить.
     -  ‚от, вот,- подхватила ‚ика,  -  Ќайти.  Ќадо  найти прежде всего мою
школьную подругу, господин капитан.
     - Ћна сбежала? Ћна комсомолка? - взрычал Љлоссер.
     - Ќет, она еврейка,  и  вы  ее куда-то  арестовали, - проговорила  ‚ика
спешно и добавила по-русски, - Ѓаран неотесанный!
     - Ђ! €ст йорген! Џиф-паф!
     ‚ика  почувствовала,  что еще одно мгновение - и она разможжит Љлоссеру
голову вот этой вот палкой от лопаты.
     - Љом цу мир! Џойдем!- Љлоссер сделал выпад в ее сторону, схватил ее за
руку и потащил к калитке! Ѓудем вместе искать твоЯ подруга и убивайт ее.
     - Ѓыстро  же вы по-русски  нахватались, - ‚ика  попыталась  высвободить
руку, но Љлоссер цепко впилсЯ, да еще за талию придерживал.
     Ћни выкатились на  дорогу, и Љлоссер,  который  пьЯнел  на  глазах  все
больше и больше, потрусил вниз к жандармерии,  не выпускаЯ  ‚икино запЯстье.
‚ика бежала за ним, и иногда ей приходилось подталкивать капитана, чтобы тот
не завалилсЯ на нее.
     - Љакой  хороший девочка! -  кричал  он,  - ’ы будешь умница! Џойдем со
мной! Љом! Љом!
     …й  на  мгновение  расхотелось искат Ђсю, вдруг почудилось, что никакой
Ђси Љлоссер не покажет, а только поиздеваетсЯ. Ћни съехали со склона,  рЯдом
с  деревЯнной  лестницей.  Љлоссер  еле  удерживалсЯ  за  перила  со стороны
землЯного спуска.
     ‚ика  решила, что  он  ведет  ее  в комендатуру,  попрощалась с жизнью,
приготовилась к пыткам и избиениЯм.  „а она  спросила  себЯ, готова ли она к
боли, и  прислушалась к себе. Ќе было  в ней испуга. ‘вет в здании не горел.
’олько над  входом  мутно  желтели лампочки и  в кабинете дежурного светилсЯ
ночник.
     Џока она  прощалась с жизнью, Љлоссер дернул ее в другом направлении, в
сторону дома Љаменских.  ‚ика, как воздушный шарик полетела за ним вниз. Ћни
просеменили мимо Ђсиного дома  и неожиданно ‚ика понЯла, куда  Љлоссер ведет
ее.  ’ам,  над  ходжокским  котлованом  светилось  небо.  Џоселок  не  спал,
слышались  звуки поезда,  звЯканиЯ в порту, там горели прожекторы. €з центра
поселка выходил  жесткий широкий столп света, он  двигалсЯ  по небу,  и ‚ике
показалось,  что столп  этот  упираетсЯ в  невидимый  потолок,  нависший над
котлованом.
     ‚скоре  показалсЯ  мрачный  призрак  “спенской  церкви. Џеред ней горел
огонь костра, тени  прыгали по стенам,  свет огнЯ  то  расползалсЯ  по всему
облупленному боку церкви, то слизывал сам себЯ и сворачивалсЯ.
     ‚округ церкви  расположились  фашисты.  „вое сидели прЯмо на ступеньках
крыльца, кто-то играл на губной гармошке.
     - ‘той здесь, - приказал Љлоссер.
     Ћн  пошел  покачиваЯсь к  нарЯду,  ‚ика  смотрела, как пережимаютсЯ его
женские Ягодицы, открытые задравшимсЯ мЯтым форменным пиджаком.
     - “, стрельнуть бы по твоему толстому фашисткому заду!
     Ћн открыл перед ней двери  собора, просунул внутрь  факел. ‚ика зашла в
темноту, огненные блики пробегали по лицам спЯщих вповалку людей. Џервой она
узнала пожилую соседку, котораЯ спасла ей жизнь неделей раньше.
     Љто-то  приподнЯл голову: папин  завхоз, ‚ика узнала и его Яйцеобразную
голову с завитками по краЯм.
     ЂсЯ спала в обнимку с матерью, обе они лежали возле амбразуры - на краю
пропасти. Ќемцы,  очевидно, понимали, что никто  не побежит через этот лаз -
слишком отвесный, почти вертикальный склон вел в долину.
     - Ќу, нашла, - спросил Љлоссер по-немецки?
     ‚ика отрицательно покачала головой.
     - Ћни все будут пиф-паф!
     Ќемец прицелилсЯ пальцем и, происносЯ "паф, паф", стрелЯл в людей.
     - ‡а что? —то они сделали?
     - Ћни предали •риста! - был ответ, - их всех расстрелЯют.
     ‘тены  надвигались  на  ‚ику,  она  четко  различила  фрагменты фресок,
прикрытые  грЯзной  штукатуркой, раньше она  не видела эти  изображениЯ  над
окнами,  она  еще раз взглЯнула  на Љаменских.  Њарк ‘еменович бережно укрыл
головы  своих  женщин рукой,  другой накрыл их, словно боЯлсЯ проснутьсЯ уже
без них.
     Љлоссер вынес из помещениЯ факел и позвал ‚ику.
     Ћна  побежала  домой, как только  церковь скрылась за поворотом дороги.
Љлоссер не погналсЯ за нею.

     Џавла  Џавловича ‚ика подстерегла  в огороде, у  туалета. Ћкликнув его,
она  рассказала о  вчерашнем,  о Љаменских, о  полусотне людей, томЯщихсЯ  в
церкви неподалеку.
     Џавел  Џавлович заметно похудел за последнее времЯ, кожа на нем висела,
он был бледен и рассеЯн.
     - „еточка, таких вещей больше не предпринимай, это ты не можешь, это ты
не в силах.
     -  Џавел Џавлович, Я в  силах, в силах. Џавел  Џавлович,  здесь  где-то
должна быть библиотека, то есть церковные документы, монастырские...
     - ‚ поселке может и не быть, это же дела такие... Ђ зачем?
     - •оды,  понимаете.  ЂсЯ  рассказывала, что церковь  эта  была  главной
храмовой  церковью  монастырЯ, вы  не  видели,  там на  подъеме  даже  корни
монастырской стены сохранились. ’ам лазы должны быть, дорогой, замечательный
Џавел Џавлович!
     •ирург закусил губу, закивал сам себе.
     - Љак же их искать?
     ‚икин мозг работал виртуозно.
     - Њожет, спросить у стареньких, кто здесь давно живет, кто до революции
здесь жил?
     - Ђй, умница.

     ‘тали искать старожилов •оджока. Џомог ‘аша Ћношенко. …го семьЯ  жила в
•оджоке испокон веков, когда еще  речка подходила к самому верхнему поселку,
так говорила ему прабабка.
     Ћн привел ‚ику к себе, в  низкую покосившуюсЯ хибарку, пол  которой под
ногами не только проминалсЯ, но и буквально шаталсЯ, как качели.
     - ‘той, а фрицы? - шепнула ‚ика, переступив было порог.
     - Ќет сейчас никого, все на выезде. Ћни что-то  строЯт за садами, в той
стороне, где старые шахты.
     ‘аша  Ћношенко, за ним  ђенат вошли в  темный коридорчик, прошли вперед
‚ики в угол, где оказалась дверь.
     - Ћни в том доме живут, - добавил ђенат, - €ди не бойсЯ.
     Џрабабка  Ћношенко  была  действительно  древнЯЯ,  то, что  надо.  ‘аша
приступил к ней от порога, не дав старухе разглЯдеть вошедших.
     - ЃабулЯ, вот монастырь был в верхнем поселке...
     ‘таруха, тощаЯ,  чернолицаЯ  от  старости, как стены  дома, с гармошкой
морщин  и заметным  пушком  над верхней  губой,  пахнущаЯ  ветхим  трухлЯвым
деревом, посмотрела на ‚ику и вдруг быстро скороговоркой стала объЯснЯть.
     - Ќа утесе, вона там, а как же, знаменитый “спенский монастырь, туда до
революции со  всего Љавказа и аж с „она  православные  сходилисЯ. Џомню, был
там настоЯтелем свЯтой  ”иларет,  лечил  людей, люди  к нему  месЯцами ждали
черед.  Ђ  он,  батюшка,  ласково  посмотрит,  с  добрым сердцем  выслушает,
говорит, иди, матушка,  домой, молись, все  тебе воздастсЯ.  ‘ам ѓосподь Ѓог
через него чудеса творил, ”иларетом его звали. Ћн и схоронен там, в пещерах.
     ‚ика  напрЯгла слух  до  боли  в  скулах,  впилась в  бабушку  Ћношенко
глазами.
     - Ђ где же это?
     - Ќе времЯ сейчас к чудотворцу ходить, хотЯ оно то и надо ба.
     ‚ика присела на корточки возле старушки, положила ей ладони на колени.
     - €шь черноглазаЯ, твоЯ что лЯ, ‘анек?
     ‘аша  Ћношенко  смутилсЯ,  сказал, что ‚ика  его одноклассница, а ђенат
‹авочкин ревниво следил за тем, как двигаютсЯ его влажные Яркие губы.
     - Ѓабушка, а ходы те можно найти? ‚ы сами там были?
     - •одили. џ-то перед революцией, в ампиралистическую, замуж  вышла. ’ак
ходила просить, чтобы мужа маво не убило на фронте. ’ЯжелаЯ Я была.
     Ѓабушка Ћношенко гладила руки ‚ики, похлопывала по ним.
     - Џомогла могилка  старца ”иларета. ‡аходили мы,  помнитсЯ,  через лаз,
что на верхнем тракте.
     - ќто какой же такой верхний тракт?
     - —то на село ‚ерховье ведет. ’ам нонча лекарнЯ.
     ’ут ‚ика  уж и сама вспомнила, что видела - видела!  она  этот  вход  в
пещеры.
     - ‡наю,  знаю, где это! - уверенно сказала она, - ’ак что  же, бабушка,
от того хода можно и в сам монастырь пробитьсЯ?
     - Ќе знаю, милок, не знаю. Њы-то пробивалисЯ.

     Џавел Џавлович лежал в овраге лицом к дороге, смешно высовываЯ голову.
     ‚ика  ползала по полЯне, ухабами сходившей вниз, стараЯсь найти ту Яму,
в которую попала, убегаЯ от фашистов. Џарни искали в другой стороне.
     ‚от  он, лаз: черный пахнущий черноземом  вход,  словно  львиной гривой
обрамленный сухой травой и корневищами.
     Ќе дожидаЯсь Џавла Џавловича и ребЯт, ‚ика нацепила платок, нагнулась и
палкой нащупала: ступени.  Ћна присела и  спустила ногу. Ћказавшись  внутри,
она зажгла спичку. Љ ее удивлению,  стены  здесь были не  землЯные, а серые,
похожие на цемент. ’о ли  это побеленный песок, то ли белаЯ глина. ‘верху, с
потолка  свисали  тонюсенькие  корни  трав.  Њороз  по   коже   пробегал  от
одиночества,   вот   она  смогла   встать  в  полный  рост,  зажгла   свечу,
предусмотрительно  взЯтую из дома Ћношенко, пошла вперед. ‚переди  и  позади
стоЯла непроглЯднаЯ мгла.
     Ќаверху все притихли: по  дороге проезжали мотоциклисты. Џавел Џавлович
понЯл,  что те сбоку могли его заметить, овраг выходил прЯмо на боковой вид.
Ќо немцы  проехали,  не обратив вниманиЯ на рыжий холм  и  прЯчущихсЯ  в его
листве людей.
     - ‚ичка! - позвал ђенат, - ‚ичка, ты где?
     Ќо ‚ика не слышала, она  была  в  этот миг как раз под ним, на  глубине
метров двадцати.  Ћна шла по жесткому сухому полу, ледЯной воздух обдавал ее
дыханием потустороннего мира.
     Џока ход был прЯмой, однолинейный, ‚ика представлЯла куда он ведет  ее,
что сейчас  там  над ней,  и  убеждалась в том,  что ход соединЯет эту часть
холма  с  монастырем.  …й пришлось  несколько  раз  спуститьсЯ  по  землЯным
ступенЯм, она  оказывалась  на  просторных  площадках и  спускалась  дальше,
попадаЯ снова в коридор. ‚скоре пошли ответвлениЯ, кельи - она просовывала в
темные проемы свечу, в шарообразных маленьких помещениЯх виднелись  землЯные
нары. Џахло влажным гипсом, все кругом было пусто и жутко.
     ‘трашнее было в узких простенках, чем нежели в больших сводах подземных
ходов. ‘пустЯ  длительный промежуток  времени, сколько  его  прошло,  она не
понимала, ход  неожиданно  повел  ее наверх.  Ћна уже окоченела, голени ее и
лодыжки  в   беленьких   носках   покрылись   мурашками  и  не   чувствовали
прикосновениЯ.  ‚ика  по  ступенЯм поднЯлась  вверх и обнаружила перед собой
стену  и дверь  в ней. „верь  была деревЯннаЯ, сквозь  щели пробивалсЯ белый
Яркий свет и теплые струйки воздуха.
     Ћна попыталась открыть ее, но дверь от легкого прикосновениЯ подалась и
стала падать на ‚ику.  Ћступившись, она  сначала упала навзничь и покатилась
по ступенЯм в темноту, дверь, догонЯЯ ее, больно билась о ее бока.
     ‚се кругом  осветилось.  Љогда  она  поднЯла окровавленную  голову, она
увидела только небо. …й показалось, что она на вершине самой невероЯтной  по
высоте горы, и обратного пути нет.
     ђазодраны были не  только туфли, платье и косынка,  но и ее коленки, из
губы хлестала кровь.
     Ћна  вспомнила,  что не встретила по дороге могилы чудотворца ”иларета,
иначе бы  он помог  ей найти подход к собору. ’ихо ступаЯ,  она поднЯлась  к
отверстию, легла, высунула свои  косички, подстегнутые ленточками  к  своему
основанию, наружу и застыла от восторга и жути.

     ќто  была ходжокскаЯ  котловина. ’уман  простиралсЯ над рекой,  значит,
было еще утро. ‚ике казалось,  что  прошло много лет  с  тех  пор,  как  она
спустилась в пещеру, и вот он, результат. Џод ней шла вниз совершенно прЯмаЯ
стена, вверху  - она  попыталась задрать голову -  вверху гора заканчивалась
метрах в  двух от нее, но  дотЯнутьсЯ до этого верха было  невозможно.  ‚ика
ударила кулаком по  земле и беспомощно заревела,  растЯнув  запекшуюсЯ губу,
губа треснула и она почувствовала солоноватый привкус крови во рту.
     …й показалось,  что она услышала голоса. Ћна  перестала шевелитьсЯ, да,
это были  звуки человеческого  голоса. ‚ика  еще прислушалась: нет, говорили
по-русски.
     ѓолоса, казалось, шли с неба,  прЯмо над  нею ворковали  люди,  голуби,
духи... Ћна присмотрелась к потолку,  к своду пещеры. Џо периметру помещениЯ
виднелись  кирпичные  основаниЯ  какого-то строениЯ. ЉакаЯ-то белаЯ  полоска
виднелась прЯмо над головой ‚ики. Ћна поднЯлась  и увидела, что наверху, над
ней, не  землЯ, а доски.  Џоискав подставку, она нашла Ящик, встала на него,
просунула свой взглЯд в  щелку.  ќто была церковь.  Ћна  побежала  к опасной
голубой амбразуре.
     -  ќй,  -  шепотом прокричала она,  снова высунувшись из  проема, - ќй,
слышите!
     ѓолоса замолкли,  что-то шмЯкнулось на  траву. Ћна увидела  лицо  ‘офьи
…вгеньевны.
     - ‚ика! —то ты делаешь, как ты забралась? ЂсЯ! ЂсЯ!
     Ћна увидела над собой бледное личико, неузнаваемое, обреченное.
     - ’ише! ЂсЯ! ‚ам надо спасатьсЯ. ‚сем. ‡десь пещеры, ходы, помнишь?
     -  Њарк,  иди сюда, -  зашептала  ‘офьЯ  …вгеньевна, - нет,  лучше  иди
сторожи, сторожи нас.
     -  Ђ  у нас тут  утренний  моцион, -  грустно пошутила ЂсЯ,  -  Џривет,
подружка.
     -  ‡начит, так.  •ватит  болтать. €дите ищите вход в  подпол. ‚ крайнем
случае разбирайте доски. Ќе сегоднЯ - завтра вас поведут на расстрел!
     - Ћ-о, -  зарычала ‘офьЯ  …вгеньевна, - Ќет! Ћни сказали, что перевезут
нас в другое место, типа общины, поселениЯ...
     - џ вам говорю. ‚ы •риста продали. ќто Я длЯ Ясности.
     ‘офьЯ …вгеньевна пожала плечами:
     - …сли бы мы продали •риста, мы бы были  очень  богатыми. Џочему же  мы
живем в неволе? Њарк, ты слышишь, что она говорит, надо разбирать пол.
     ѓоловы исчезли, слышно было, как ‘офьЯ …вгеньевна пробираетсЯ через лаз
обратно  в  церковь, ходит над головой  ‚ики. Ќа ее  пробор  полетел  песок.
‚незапно кто-то навалилсЯ на нее  сзади и сердце ее ухнуло в пЯтки. ‚ глазах
стало темно и она потерЯла сознание.
     Џрошло минут десЯть, пока Џавел Џавлович приводил ее в чувства.
     -  Љак  же  ты  так  неосторожно,  -  укорЯл  он  ‘ашу,  - Ћна  столько
натерпелась! Ђ ты! џ, взрослый мужик, один бы побоЯлсЯ, а  она ... как будто
чувство опасности отсутствует!
     -  Ђ  так  бывает?  ‚от  здорово! -  ахнул  ђенат. - Ђ чего же она ‘аню
испугалась?
     - Ќу, во-первых, нервное перенапрЯжение, во-вторых, дело может быть и в
‘ашином облике,  а потом, в усыпальнице  настоЯщего свЯтого, рЯдом с мощами,
все чувства просыпаютсЯ!
     Ќа  этих  словах  ‚ика  стала  приоткрывать  глаза,  и первое,  что она
увидела, был скелет,  слегка  прикрытый  истлевшей парчой,  на  приступке за
спиной Џавла Џавловича.  Ћна  теперь уже и  не могла  точно сказать, ‘аша ее
напугал, или это был кто-то другой, кто-то еще...
     ‘ треском отломилась доска над головой Џавла  Џавловича. Ћна присел  на
корточки, прикрыл голову ладонью. Ќад ними стоЯли люди.
     -  Ђ где  остальные, - вдруг  спросила ‚ика,  - ‚ас  здесь ночью больше
было.
     ‚се молчали.
     - Ђ где тетЯ ’осЯ? Ђ где ‹ев Ѓорисович?
     Ќикто не ответил ей.
     Ѓыстро,  по-одному спрыгиваЯ в подпол, на  мЯгкую мучную землю  пещеры,
люди проходили мимо них, мимо мощей свЯтого чудотворца ”иларета и исчезали в
черном узком коридоре.
     - ЂсЯ, где моЯ ЂсЯ, - настораживаЯсь  все  больше и  больше, спрашивала
‚ика, все еще лежавшаЯ на ступеньках, ведущих в небо.
     Џоследним спрыгнул мальчик лет пЯтнадцати, которого ‚ика никогда раньше
не видела. Ћн сказал:
     - Ѓегите, ребЯта. ‘коро  нас хватЯтсЯ. Ќоги надо  делать.  Ђ  ту семью,
котораЯ  утром по краю обрыва гулЯла, сразу, как  они  про  вас  рассказали,
забрали фрицы,  вывели  из  церкви.  …ще с ними несколько  человек.  Ќу,  не
стойте, уведите же ее.
     ‚ика еще долго боролась,  пытаЯсь  обратно поднЯть и отодвинуть  доску,
бросаЯсь  в  лаз, стараЯсь  вылезти  наружу  через проем в  стене.  ‚ыстрелы
наверху прозвучали, когда она смирилась и дала себЯ увести.


     Џавел Џавлович привел ее  домой. Ћни  шли открыто, по дороге, навстречу
беспокойно  проносившимсЯ  мимо грузовикам.  ѓде-то со  стороны  Љубани,  со
стороны Љраснодара ухали раскаты громовых  орудий, ‚ике даже  казалось,  что
ветер доносит многотысЯчное "“ра!", протЯжное, остервенелое!
     Ћна прошла мимо своего дома и направилась дальше, Џавел Џавлович решил,
что она хочет к нему, посидеть  в  их доме, пока не  отойдет от произошедших
событий.
     - Ќе боишьсЯ? ’ам большие чины, полковник ќ‘ќ‘, адъютанты его.
     - Њы незаметно.
     - Ќу, пойдем, моЯ хорошаЯ, ‹ариса с  малышкой нам  чайку нальют, гренки
испечем.
     - Џочему вы не  уехали, может быть, Љаменские бы с  вами увЯзались  бы.
’еперь  их нет. ‘офьЯ …вгеньевна была  хорошей учительницей, доброй.  Ђ Њарк
‘еменович, он был хорошим врачом?
     Џавел Џавлович кивнул и пошел во двор, оставив открытой калитку.
     ‚ика машинально  прошла мимо, остановилась только у последнего участка.
Ћна надумала пойти вперед, к церкви, посмотреть, что там происходит.
     Џоскольку  со  времени  побега  заключенных  прошло  уже часа  два, их,
конечно, давно хватились, оцепили должно быть местечко.  Ћна выглЯнула из-за
боковых,  самых дальних  стволов, открывающих  полЯну, увидала,  что  полЯна
пуста. ‡начит,  фашисты уехали  отсюда.  Ќечего им  больше здесь делать. Ћна
подошла к церкви. Љостер еще теплилсЯ, от него  шел ванючий резиновый запах.
Ћна стала обходить собор по  краю холма, с трудом находЯ место, где можно бы
поставить  ступню,  дошла до могильных  крестов, легла  на землю.  Ћткрытого
отверстиЯ на  склоне видно не было. Ћна прочитала  надпись на старом широком
кресте. ЏонЯла только имЯ и дату смерти: чдтв. ”иларет, 1834.
     Џерепутала что-то бабушка. Ќе может же быть ей сто пЯтьдесЯт лет.
     Ћна стала возвращатьсЯ, так же осторожно ступаЯ на кочки, но тут взглЯд
ее упал вниз, и она закричала.
     ‚низу,  на одном  из уступов крутого отвесного склона лежало тело  Ђси.
’оненькое, легкое, оно как-то удерживалось на маленькой площадке, в то времЯ
как другие тела -  тети  ’оси, ‹ьва Ѓорисовича  и Ђсиных родителей  лежали у
основаниЯ  горы,  далеко, так далеко, как будто они были  уже не на земле, а
где-то за пределами.
     ‚ика закрыла рот  ладонЯми, выдыхаЯ, в них свои  рыданиЯ, не помнЯ себЯ
шагнула  вперед.  ЊощнаЯ  рука  Џавла  Џавловича  подцепила  ее  предплечье,
уволокла в безопасность.
     -  “йдите!  Њне больно! -  кричала ‚ика.  -  Њне больно!  ‚от  кровь на
стенах. Љровь. ‡десь  в них стрелЯли, пускали пули. ‡десь тащили.  Ђ ваш Ѓог
на все это смотрел и радовалсЯ. Ћн любит мучеников. Ћн их не  спасает. Ћн за
людей решает, что тот свет прекраснее, чем этот. Ђ он-то сам кто?! €зверг!!!
     ‚ика  орала,  билась в  истерике и  пыталась  стукнуть своим  маленьким
кулачком по красной кирпичной стене.
     - Њолчи, молчи, дочка, - сипел Џавел Џавлович, -  ђоднаЯ, сколько людей
спасла. Њолчи.

     „о свиданиЯ, девочки

     Ќакануне  вечером  в  поселок нагрЯнул отрЯд  эйнзацкоманды,  командиру
подразделениЯ доложили о неприЯтном инциденте с побегом арестованных местных
евреев.
     ‚ермахтом  еще  перед  вторжением  в  Џольшу  был  разработан  план  по
освобождению восточных  земель от коренного населениЯ. ‚ажнаЯ роль при  этом
отводилась карательным органам, в  первую очередь ‘‘. ђуководство ‘‘ активно
участвовало  при  разработке  и  внедрении  планов  экспансии,  при  захвате
восточных территорий  гитлеровцы  ставили  цель  -  обезлюдить пространства,
освободить их от коренного населениЯ длЯ немецкой колонизации.
     Ћсновным  документом планированиЯ  захвата чужих земель  и  порабощениЯ
местного населениЯ был генеральный  план  "Ћст" -  "‚осток": архивный  номер
484\173  -  "Џрововые,  экономические  и  территориальные  основы   развитиЯ
‚остока".  ђазработан и утвержден этот  план  был в июне сорок второго. Џлан
содержал обзор предполагаемого экономического развитиЯ восточных территорий,
отгра