        Ђлександр џшин. ђассказы

        Ђлександр џшин. Џодруженька

     <b>Ђлександр џковлевич џшин (Џопов) (1913-1968)</b>
     €сточник: Ђлександр џшин,  €збранные произведениЯ в 2-х томах,  том  2,
Џроза,
     €зд-во "•удожественнаЯ  литература", Њосква,  1972,  тираж  25000 экз.,
цена 72 коп.
     OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)

     ЏЋ„ђ“†…ЌњЉЂ

     <b>ђассказ</b>

     Џоздней осенью, собираЯ грибы в перелеске за железной дорогой, Љатерина
”едосеевна встретила серенькую  облезлую  кошку,  ничем  не  примечательную,
беспородную, и пожалела ее.
     - Ћткуда ты взЯлась, милаЯ? •удющаЯ какаЯ? Љис, кис!
     ‹юбую бездомную дворнЯжку назови †учкой - она завилЯет хвостом и пойдет
тебе навстречу, если не совсем запугана и не одичала. Ђ как назвать бродЯчую
кошку? Љис-кис - это почти то же, что †учка.
     -  Љис,  кис,  кис! -  настойчиво  и  ласково  позвала  кошку  Љатерина
”едосеевна.- ‚ишь, куда забралась, потаскушка,- в лес!
     Љошка недоверчиво прЯнула в сторону, но, почуЯв доброту в голосе старой
женщины, остановилась, жалобно мЯукнула и, поднЯв хвост с прилипшими  к нему
репейниками, пошла на зов.
     -  ѓолоднаЯ ты,  что  ли? -  с сочувствием  и  упреком рассматривала ее
Љатерина ”едосеевна.-  ‚ таком лесу да голодать! Ќеужто и промыслить  ничего
не смогла? ‚ишь, кожа да кости!
     “ кошки почему-то не было усов, глаза ее гноились, шерсть была короткаЯ
и грЯзнаЯ, неухоженнаЯ, и уши в парше.
     -  ‘ама  себЯ прилизать  не удосужилась.  Ђ  может, ты больнаЯ, и тебЯ,
больную-то, занесли в лес да и бросили на погибель? …сть же люди!
     Љатерина ”едосеевна поставила корзинку с грибами на землю, прислонила к
дереву палку, с  помощью которой разбирала траву и приподымала  нижние ветки
елочек, и взЯла кошку на руки. ЏоглаживаЯ ее, она осторожно вынула из хвоста
колючие  ежики репейника, после  чего кошачий хвост стал  совсем  голым, как
прутик. ‡аметив,  что кошка  безусаЯ, она  подивилась:  "Ќаверно, кто-нибудь
вырвал либо спалил". Ђ кошка припала всем телом к ее теплой байковой кофте и
благодарно замурлыкала.
     Љатерина ”едосеевна растрогалась:
     - ЋдинокаЯ, видно. Ќу, чего ж, пойдем тогда. € будет теперь у тебЯ свой
дом, станем  жить вместе. ЉакаЯ-никакаЯ  - все скотинка,  а то  у менЯ давно
никого нет.
     Ћт волнениЯ она даже палку в лесу забыла.
     Џо  дороге  к поселку,  около  железнодорожного  переезда,  встретилась
Љатерине  ”едосеевне соседка-солдатка  - суматошнаЯ бабенка  ‚алЯ -  и давай
сразу огороды городить:
     - —то это за чучело на руках у тебЯ, ”едосеевна?
     - „а вот кошечку в лесу нашла, пожалела,-  ответила Љатерина ”едосеевна
и показала из-под кофты безусую кошачью мордочку.
     - ‘ ума ты  сошла, ”едосеевна,  драную кошку на грудЯх в дом несешь! „а
еще из лесу. Ђ вдруг это смерть твоЯ?
     Љатерина ”едосеевна не испугалась оговора,-  от  этой пустомели доброго
слова  не  дождешьсЯ! -  только поплотнее  прикрыла  свою  находку  байковой
кофтой, будто оберегаЯ ее от дурного глаза, да огрызнулась нешибко:
     - ’ипун тебе на Язык, несуразное говоришь. €ди лучше, куда шла!
     Љошка всю дорогу тихо сидела у самого ее сердца и мурлыкала так тепло и
старательно, что зрЯшные слова соседки больше не вспоминались.
     „ойдЯ до дому, Љатерина ”едосеевна оставила в сенЯх корзинку с грибами,
не стала их тотчас перебирать, как делала раньше, а занЯлась кошкой.
     - Џерво-наперво Я тебЯ покормлю,- сказала она ей.-  ’олько чем? ‘ама-то
Я теперь  больше грибками  балуюсь, а тебе молочка бы  надо.  Ќу,  да не все
сразу.  ‚от  погоди-ка,  есть у менЯ в  чулане  кое-чего. Џойду пошукаю.-  €
Љатерина ”едосеевна направилась в сени, в чулан.
     ‘пущеннаЯ с рук у порога  кошка пугливо озиралась, щурЯ больные  глаза,
медленно переступала с ноги на ногу, будто шла по воде, не по полу.
     ‚ избе этой ее ничто не удивило: изба как изба. ‘лева - окна и  прЯмо -
окна, в углу  - стол,  на столе  что-то вроде куска  хлеба,  на окнах жужжат
мухи. …сть  печь,  чтобы спать  в  тепле  и покое,  есть  полати. ‡а  печкой
отгорожена  занавеской кухнЯ,  там должен  быть и  вход  в  подполье, а  под
опечком, где  дрова, наверно, стоит и миска с молоком. Ћсмотревшись и ничему
не  удивившись, кошка  затрусила за печку, на  кухню,  но там, под  шестком,
ничего, кроме дров, не оказалось, и она, вынырнув из-под занавески, привычно
вспрыгнула на лавку, затем на стол.
     Љогда Љатерина ”едосеевна вернулась в избу, кошка соскочила со стола  и
юркнула под лавку - кусок хлеба изо рта она не выпустила.
     - ‚ишь,  озорница,  что делает,  терпежу  нет!  - пожурила ее  Љатерина
”едосеевна.- Ќу ничего, сыта будешь и -  воровать не  потЯнет. ‚оруют, когда
жрать нечего. ‚от Я тебе кусочек  сальца нашла. Љис, кис! Љак тебЯ звать-то,
не знаю?
     Љошка, почуЯв  сало, пронзительно замЯукала, но и от хлеба не отходила.
‚ подслеповатых глазах ее поЯвилсЯ зеленый огонек.
     -  ’о-то! Ќа, кушай! ‘альца-то,  правда, кот  наплакал, а все  не  хлеб
черствый.  ‘ъешь  и  будешь знать,  чье  сало  съела.  Ђ  звать Я  тебЯ буду
Џодружкой.- Љатерина ”едосеевна наклонилась и сунула кошке под  лавку, прЯмо
в   зубы,   розоватый   соленый   кусочек.   Џотом   вдруг    засомневалась,
присмотрелась.- “ж не „ружок  ли  ты?  Ќет, Џодружка,- шариков  вроде  бы не
видно...
     Љатерина  ”едосеевна  рада  была  поразговаривать   с  кошкой,  ей  уже
казалось, что та отвечает на каждое ее слово.
     ‘ама она  тоже захотела  поесть, принесла  с кухни  из  суденки  грибки
соленые  и  вареные, отрезала ломоть  хлеба от черной  краюшки и уселась  за
стол. …ла и все заглЯдывала под лавку да говорила, говорила без умолку:
     - ‚от мы с тобой и не одинокие теперь. Џодруженька ты моЯ...
     †енщине, привыкшей всю жизнь вести  хозЯйство и кормить  семью, труднее
переносить  одиночество,  чем  мужчине,  особенно  если у  нее  и  скота  не
осталось. Ћдинокий мужчина много времени тратит на то, чтобы покормить себЯ,
а длЯ женщины это не труд.
     €з семерых детей  выжили и выросли у  Љатерины  ”едосеевны  два  сына и
дочь.  ‘ыновьЯ  погибли на войне смертью храбрых,  а  дочь уцелела,  но тоже
покинула ее; выучилась, вышла  замуж и уехала с мужем в какое-то  ‡аполЯрье:
там  будто  больше  платЯт,  а  молодые  задумали обзавестись  добром,  пока
здоровье есть.
     Њуж Љатерины ”едосеевны, когда они остались вдвоем, не захотел помирать
в родной деревне - спЯтил с  ума под старость - и тоже поехал искать хорошей
жизни. ЏомоталсЯ по белу свету года два, потом устроилсЯ недалеко от дома на
железной  дороге,  стал  жалованье получать.  ЏриглЯнулось  -  и  ее  к себе
вытребовал: Я, говорит, служащий теперь!
     Џродали  они  корову,  зарезали  свинью,  овец,  половину  мЯса   дочке
посылками  в  ‡аполЯрье   переправили,  избу  свою  деревенскую  на  станцию
перевезли. ЌадорвалсЯ старик - умер, в три недели свернуло, будто и живым не
был. „аже  с  дочерью не  повидалсЯ:  пока болел - не успела она приехать, а
когда умер - чего ж, говорит, и приезжать.
     ‚от  когда  пожалела Љатерина ”едосеевна, что покинула свое деревенское
житье-бытье! „ома, говорЯт, и  стены помогают. Ђ где они теперь,  эти стены?
‚ышла бы во двор,  в поле, забрела бы к Ђграфене Њелентьевой или  к Њиколихе
’рошкиной  -  каждаЯ слеза  пополам,  каждый вздох  поровну! Ђ  в  лесу,  за
коровьим выгоном, что  ни березка - подружка твоЯ, вместе  росли, вместе сок
набирали, заодно и листьЯ ронЯть.
     ‡десь тоже, конечно, лес, и грибы  в нем и все такое, но разве это свой
лес, тот? “ехала она из родной деревни, будто живой воды лишилась, от свЯтых
даров отреклась.
     ‘хоронив мужа, Љатерина ”едосеевна и сама поступила на казенную службу,
стала полы на  станции  мыть да подметать. ђаботает день  и ночь, даже спать
домой редко ходит, не любо ей в пустой  избе ночевать. €  по привычке каждый
месЯц какую-нибудь посылочку длЯ дочки справлЯет.
     ђаботает  и все  ждет,  что  пошлет ей  дочка  внука на воспитание.  Ќе
послала дочка  ни  внука, ни  внучку, весной  сама  с  муженьком на  побывку
прикатила.  Ќе хочу, говорит,  иметь  детей,  без  них  спокойнее,  а  тебе,
говорит, пенсию выхлопочем.
     "„етей  не  хочешь иметь,  а  Я-то тебЯ имела?!" -  с  обидой  подумала
Љатерина ”едосеевна, но говорить ничего не стала: может, теперь так и  надо,
времена другие...
     Џенсию  они  выхлопотали,  это  верно,  не обманули. ‘ тех пор  и живет
Љатерина ”едосееша  одна-одинешенька, год уже  скоро,  живет - дни коротает.
€зба есть, а ни кола ни двора. Љупила бы козу, да капиталов нехватка. Ќекого
покормить,  не за кем поухаживать. ‡авела бы квартирантов, да где их взЯть -
станциЯ невелика, в жилье никто  не терпит  нужды. Ќе с кем покалЯкать, не с
кем душу отвести. Љабы в деревне - сходила бы к колодцу, а здесь  и колодцев
нет. „а и  люди кругом грамотные, стрелочница - и та четыре класса  кончила,
книги читает.
     - ‡аживем мы сейчас душа в душу с тобой,  подруженька ты моЯ сердешнаЯ.
“ж и выхожу Я тебЯ, уж и выкормлю! Ѓудешь бога благодарить, что мне на глаза
попалась,-  причитала  Љатерина  ”едосеевна,  убираЯ со стола.- Ђ дочка моЯ,
вишь, она какаЯ, ей спокой нужен.
     Љошка объелась,  и ее стошнило.  ‚стревоженнаЯ  Љатерина ”едосеевна, не
знаЯ,  чем  ей помочь,  заметалась  по избе,  переворошила  в  шкапчике  все
лекарства, оставшиесЯ от мужа,-  он тоже скудалсЯ желудком, а  дать что-либо
нерешилась: подходЯще ли длЯ животины то, что человеку на пользу шло?  ‚друг
ей  хуже станет, видно, еще  молодаЯ, желудочек нежный. Љто их знает, что за
фталазол  такой, что  за  пурген? ‘просить  бы соседку-солдатку,  да как  ее
спросишь, еще  на смех  подымет, зрЯшнаЯ: чучело, дескать, драное лекарством
кормить? ‘ ума сошла ”едосеевна!
     ЋслабевшаЯ кошечка подергивалась и тоскливо мЯукала,  тоненький хвостик
ее, будто прутик, лежал поперек половиц.
     - —то же это Я наделала, глупаЯ? -  упрекала себЯ Љатерина ”едосеевна.-
“гостила соленым салом с голодухи! Ћт такого угощеньЯ ноги протЯнуть можно.
     € все-таки пошла за советом к солдатке, больше некуда было.
     -  —то стрЯслось, ”едосеевна? - спросила та,  заметив  по лицу старухи,
что заЯвилась она неспроста.- ЌечастаЯ гостьЯ, хоть и рЯдом живем.
     - Џрости,  ‚алюша, что обеспокоила тебЯ,- сказала Љатерина ”едосеевна.-
Ђ только не найдетсЯ ли у тебЯ молочка немножко?
     - ‘ ума ты сошла, ”едосеевна! Љорова у менЯ, что ли? - удивилась ‚алЯ.
     - ‡наю, что не корова, только, думаю, с чайную чашку не найдетсЯ ли?
     - Ќеужто длЯ кошки длЯ этой драной?
     -  „лЯ кошечки,  ‚алЯ. ‚зЯла Я  ее  к себе на  воспитание.- €  в  угоду
солдатке Љатерина ”едосеевна  даже подшутила над собой:  - ‘лыхала, говорЯт:
"Ќе было у бабы хлопот, так купила поросенка".
     - ‹адно кабы поросЯ, а то кошку! - все еще не хотела понЯть ее ‚алЯ.
     -  Ђ без кошки,  ‚алЯ, что  за дом? Љошки нет, стало быть, мышей нет, а
мышей нет, стало быть, достатку бог не дал, царь не умеет народом править.
     -  Ќу вот  о чем, стараЯ,  вспомнила, о царе!  - удивилась ‚алЯ.- ѓде Я
тебе молока найду?
     - Џрости, коли  так!  -  сказала  Љатерина  ”едосеевна и  повернулась к
порогу. Ќо ‚алЯ остановила ее.
     -  ‘Ядь, посиди  маленько.  џ  Љольку  пошлю к Џоликарповне. Љолька!  -
крикнула она.
     ‚алЯ  жила  в коммунальной двухкомнатной  квартире  с сыном  и дочерью.
‘ынок  родилсЯ  еще  при  отце  и  сейчас  заканчивал  десЯтилетку. Љатерина
”едосеевна считала, что сын у ‚али законный и ничего против него не имела. Ђ
вот дочка, по слухам, поЯвилась на свет, когда батько уже с  немцами воевал,
и один бог  знает, чьЯ она. €з-за этого  Љатерина ”едосеевна и относилась  к
солдатке   ‚але  с  ревнивой   подозрительностью  и  считала   ее  про  себЯ
несамостоЯтельной,    непутевой.    —то    угодно    могла   она    простить
женщине-солдатке, только не беспутную жизнь.
     Љолька поворчал  немного,  что его  от  книг  отрывают, но сходил, куда
послала мать, и принес полную чашку молока.
     Љатерина  ”едосеевна  даже  не  поблагодарила как следует, заторопилась
домой.
     -  Џодруженька! -  позвала она кошку, еле  открыв дверь  в избу.- ‚от Я
тебе раздобыла еды, это не солонина, не грибки какие-нибудь. „а где ты, жива
ли?
     Љошка спала  на  ее постели,  прЯмо  на подушке,  свернувшись улиткой,-
маленькаЯ, серенькаЯ, голова в передних лапах, хвостик прутиком промеж ушей.
Ќа мгновение она приоткрыла глаза, взглЯнула лениво, без всЯкого интереса на
свою хозЯйку и тотчас заснула снова и словно бы даже захрапела.
     Љатерина  ”едосеевна сразу притихла  и  от порога к  суденке  с кружкой
молока  прошла на цыпочках. ‘он всегда  дороже еды, в это  она верила давно.
„лЯ человека - дорог, значит, и длЯ любого живого существа тоже.
     Ѓыло уже поздно,  и Љатерина ”едосеевна сама стала укладыватьсЯ.  —тобы
не потревожить Џодружку, она решила эту ночь переспать на печи.

     •лопот с кошкой было, конечно, немало, но ведь Љатерина ”едосеевна сама
хотела, чтобы у нее  были хлопоты. Ћна  даже придумывала их себе. —ем больше
было хлопот, тем легче переносила она свое одиночество.
     —ерез  ‚алю она  познакомилась с  Џоликарповной  и  стала  брать у  нее
каждодневно по бутылке козьего молока.  ‚се длЯ кошки. ‘ама она козье молоко
в рот не брала, брезговала.
     Џо  утрам  Џодружка  просыпалась рано,  и  Љатерина  ”едосеевна  только
радовалась этому, потому  что тоже не любила спать подолгу. Ќаполнив молоком
чайное блюдце, она добавлЯла в него кусочки хлеба. Љрошево это кошка съедала
неторопливо, с  удовольствием. ‘перва лакала молоко, затем подбирала хлеб. Ђ
Љатерина ”едосеевна  стоЯла либо  сидела рЯдышком  и смотрела на нее  во все
глаза. €ногда она спрашивала:
     - —то, глЯнетсЯ? Џо душе тебе крошенинка моЯ?
     Џодружка, занЯтаЯ своим наиважнейшим  в  жизни делом, даже не поднимала
головы от блюдца, будто не слышала, о чем спрашивает хозЯйка. Ћна ласкалась,
мурлыкала,  терлась о ее ноги, пока  хотела  есть,  а  наевшись, отходила  в
сторону,  отфыркивалась,  отрЯхивалась,  особо  отрЯхивала  лапки  и  уже не
обращала никакого вниманиЯ на свою кормилицу, словно ее и не существовало.
     Љатерина ”едосеевна налюбоватьсЯ не могла на свою Џодружку.
     Ћднажды кошка вылакала все молоко, а хлеб не съела. Љатерина ”едосеевна
походила по магазинам и  нашла длЯ  нее полкило белого хлеба,-  в поселке он
поЯвлЯлсЯ нечасто. Ћт белого хлеба  кошка не  отказалась. Ќо  скоро и он  ей
надоел. ’огда Љатерина ”едосеевна начала покупать мЯсо.
     ѓлаза у Џодружки проЯснели, перестали гноитьсЯ. Ќа морде поЯвились усы.
Ћна раздобрела, обросла  длинной шелковистой  шерстью,  словно нарЯдилась  в
новую  юбку,  и все  чаще  умывалась, все дольше  спала, а когда  после  еды
охорашивалась, Љатерина ”едосеевна, глЯдЯ на нее, любовно ворчала:
     - ‡атрЯсла своими воланами. ‚ишь, модница какаЯ!
     Ќо и насытившись и  раздобрев, кошка воровать  не перестала: то на стол
вскочит, то в  суденку заберетсЯ, должно быть, это  у нее  в привычку вошло.
’ащит мЯсо, припасенное длЯ нее же, и даже хлеб ест, если он краденый.
     Џервый  месЯц Љатерина  ”едосеевна  боЯлась выпускать кошку  на  улицу,
чтобы та не заблудилась где-нибудь. “ порога около веника длЯ нее стоЯл Ящик
с песком - в избе пахло тЯжело и густо. Ђ когда Љатерина ”едосеевна решилась
наконец выпустить кошку на прогулку, та исчезла сразу на двое суток.
     "Њожет,  она подалась  от менЯ  к  старым хозЯевам? -  думала  Љатерина
”едосеевна.- Њожет, Я не угодила ей чем-нибудь?"
     „ве ночи она почти  не спала: Џодружка могла поЯвитьсЯ в любой час,  не
откроешь дверь  вовремЯ - обидитсЯ, совсем уйдет.  Ќо  ведь  не в милицию же
заЯвлЯть о пропавшей кошке.
     Џод  утро  вторых  суток  сон  все-таки   сморил  Љатерину  ”едосеевну.
Џриснилось ей,  будто  покойный  муж  топит Џодружкиных котЯт  за  гумном  в
глубокой  Яме,  из которой  деревенские  бабы  глину  добывали,  чтобы  печи
подмазывать. ‚ытрЯхнул  он  котЯт  из  мешка,  а  их  было  четверо,  и  все
серенькие,  как воробышки, а  Яма до краев полна  водой, плавают они, тощие,
маленькие, мЯучат,  а муж в  них палками кидает, чтобы  скорей на  дно  шли.
Љошка-мать  бегает вокруг Ямы, ревет не  своим  голосом, то в  одну  сторону
кинетсЯ,  то в другую, а муж, покойник, и в нее палками кидает. ‘тала бегать
вокруг Ямы и Љатерина ”едосеевна, хочетсЯ ей крикнуть мужу: "—то ты делаешь,
бессовестный!"  -  а  голоса  нет, и  замЯукала она  по-кошачьи. ’огда  муж,
покойник, и в нее - палку за палкой...
     Џроснулась Љатерина  ”едосеевна,  будто  избитаЯ,  тело ноет,  а  кошка
Џодружка на постели  под  боком лежит, руки ей  лижет, даже страшно стало. €
припомнились ей слова соседки ‚али: "Ђ вдруг это смерть твоЯ?"
     --  Ћткуда ты взЯлась, окаЯннаЯ,  спаси •ристос! - с  трудом выговорила
Љатерина ”едосеевна,  отодвигаЯсь от кошки, и  всхлипнула не  то от радости,
что она вернулась, не то от страха.

     „нем страх  прошел.  Ћсталась  только обида на кошачью неблагодарность.
ЏрибираЯ постель, Љатерина ”едосеевна упрекала свою Џодружку:
     - Ќеужто к старым хозЯевам бегала от менЯ, изменщица? ђазве тебе у менЯ
худо, чего тебе еще надо? Ђ  может, по лесу опЯть шаталась? "‘коль ни корми,
а все в лес смотрит" - уж не про кошку ли это сказано? Њожет, про кошку? Љак
же ты  в избу-то  попала,  голубушка? „верь заперта, окно  тоже... Ќе  через
трубу ли? —ерез трубу ведьмы лазЯт.
     Ќо,  присмотревшись, Љатерина ”едосеевна  заметила открытую  форточку и
следы грЯзных лап на стекле изнутри и снаружи окна.
     - ‚от  ты какаЯ у менЯ лазуньЯ! - сказала она.- „огадливаЯ! Ќу  погоди,
не будешь убегать, все равно приворожу!
     ђастопив  печь,  Љатерина  ”едосеевна  выскребла  из  кошелька  остатки
пенсии, сходила на базар и приготовила длЯ кошки мЯсные котлетки, какие мужу
научилась готовить, когда он болел,- сочные, поджаристые, с дымком.
     - ‘лужи,  лазуньЯ! - скомандовала она ей, как собаке, держа котлету над
ее головой.
     ЏочуЯв в руке хозЯйки жареное мЯсо,  кошка  взвилась, подпрыгнула  и  в
кровь разодрала ей пальцы, но котлетку все-таки схватила.
     Љатерина  ”едосеевна смазала  царапины  на  пальцах жиром  и  накормила
Џодружку досыта. Ќаевшись,  та забралась на подоконник и стала ловить мух на
стекле. Џотом заснула на весь день, опЯть же на хозЯйской подушке.
     ‘лучилось  однажды,  угостила   Љатерина  ”едосеевна  кошку   мороженой
треской,  а  в  другой раз  купила  на базаре у ребЯтишек  речных  окуньков.
Џодружке  особенно  по  душе  пришлась  свежаЯ  рыба, должно  быть,  она  ее
пробовала где-то раньше. “ окунька Џодружка отгрызла сначала голову, но есть
стала его не  с головы, а  со спины, и  только  напоследок  съела и  голову.
†евала она неторопливо, похрустываЯ  и щурЯсь от удовольствиЯ, почти засыпаЯ
к концу еды. Ќа полу  оставались  рыбьи внутренности,  да хвост, да  красные
перьЯ.
     - Ќе длЯ менЯ ли оставлЯешь? - пошутила Љатерина ”едосеевна, подбираЯ с
пола кошачьи объедки.
     Џосле  свежих окуньков  Џодружка  перестала есть  мороженую рыбу. „а  и
свежаЯ рыба устраивала  ее  теперь  не всЯкаЯ.  •орошо  шли гладкий пескарь,
сладкий  голый налименок, жирный  сазанчик. Ђ  плоскую костлЯвую  густеру  с
жесткой,  как  панцирь,  чешуей она совсем не признавала за  еду. €спробовав
свежие,  сочащиесЯ  жиром  котлетки,  Џодружка   стала  отказыватьсЯ   и  от
мороженого мЯса.
     Џришлось  Љатерине ”едосеевне изворачиватьсЯ, доставать  каждый день то
парное мЯсо,  то свежую  рыбу.  Ђ когда в доме не было  ни того, ни другого,
кошка ходила  за нею по пЯтам, заглЯдывала в глаза и  мЯукала  ожесточенно и
требовательно.
     Љатерина ”едосеевна безропотно  переносила все  ее  домоганиЯ, жарила и
рыбу и котлеты, отказывала во многом  себе, даже чай стала  пить  некрепкий,
только  бы  не  остатьсЯ  снова  в  одиночестве. Ђ когда небольшой пенсии не
хватало  до  конца месЯца, она подрабатывала  в молодежном общежитии стиркой
бельЯ, мытьем полов.
     Џосылочки длЯ  дочери она  тоже  справлЯла теперь не каждый  месЯц: все
равно та отзывалась письмом не на всЯкую посылку.
     Њногое прощала Љатерина ”едосеевна  своей  Џодружке, не могла смиритьсЯ
лишь с  ее воровством да  еще с ее  побегами.  ‘тоило хозЯйке зазеватьсЯ, не
захлопнуть за собой дверь, как Џодружка серой тенью  шмыгала промеж ног и не
возвращалась домой по двое,  по трое  суток. ђазыскивать ее было бесполезно.
Ќо Љатерина ”едосеевна всЯкий раз искала ее.
     ‘ особенным удовольствием  кошка убегала из дому через  форточку.  …сли
случайно открыты  были  в избе  и  дверь и форточка,  кошка  исчезала  через
форточку. ’ем  же  путем любила она и возвращатьсЯ  в дом. Ћконные стекла  с
обеих сторон всегда были в грЯзи, занавеска то и дело оказывалась продранной
и валЯлась на полу.
     Ђ в палисаднике под  окнами перестали водитьсЯ птички.  ђаньше Љатерина
”едосеевна  прикармливала  синичек, снегирей, сейчас птички боЯлись ее избы.
Љошка выслеживала их часами в кустах смородины и калины и, поймав, приносила
в зубах домой еще живыми, злобно урча и тараща глаза. Џод лавкой, под столом
то и дело поЯвлЯлись перышки - желтые, красноватые, пестрые.
     Џравда, мышей  в доме тоже не стало. Ќу и  ловила бы себе мышей, это ей
по закону положено, а птичек зачем трогать?
     Љак-то в  форточку залетела синичка. Љошка прЯмо взбесилась, опрокинула
горшок с  примулой, смахнула  со стола две чайные  чашки, а  когда  Љатерина
”едосеевна схватила ее  за загривок, она  извернулась  и укусила ее. ‘иничка
ударилась о стекло, упала на пол, и кошка все-таки ее съела.
     ‘ неутолимой алчностью Џодружка кидалась на всЯкую живность. Ћна и рыбу
охотнее жрала живую,  а не мертвую. „аже Ящериц  в избу  приносила.  ‘  этим
Љатерина ”едосеевна тоже примиритьсЯ не могла.
     - „ушегубица некрещенаЯ! Њало  тебе всЯкой еды  на свете, мало  котлет,
все  норовишь  кому-нибудь  горло  перегрызть!  ‚еретельниц-то  домой  зачем
тащишь? Ќакличешь беду какую-нибудь...- ворчала она.
     €  еще было  горе: с  поЯвлением  кошки в избе  у  Љатерины  ”едосеевны
почему-то стали  вЯнуть цветы. ‹юбимаЯ ее  герань в большой глинЯной кринке,
котораЯ раньше,  в деревне, служила квашней длЯ блинов,- широколистаЯ жирнаЯ
герань погибала на глазах.  Ќи  подкормка, ни поливки не помогали,  и нельзЯ
было понЯть, отчего герань сохнет.
     Ќовое бедствие началось  ранней  весной, когда  под  окном  у  Љатерины
”едосеевны,  не  даваЯ  ей спать,  по  целым ночам  ревмЯ  ревели Џодружкины
ухажеры, а сама Џодружка, беснуЯсь, металась по избе и не хотела ни есть, ни
пить, пока  не вырывалась на  свободу. ‚  эти недели домой  она  заглЯдывала
редко,  как правило,  под  утро,  растрепаннаЯ,  усталаЯ, мЯукала жалобно, а
нажравшись,  заваливалась  на  постель  или  забиралась на печь  и спала  до
вечера. ‚ечером все начиналось сызнова.
     Џомучившись, Љатерина  ”едосеевна перестала закрывать  форточку совсем,
только жарче топила печь.
     Ћднажды  она  до  полночи  собирала  очередную  посылочку длЯ  дочери -
довЯзала шерстЯные носки,- в ‡аполЯрье, по ее представлениЯм,  всегда стоЯли
трескучие  морозы,  где набратьсЯ теплых носков; насушила кулек картошки  из
остатков  со своего  огорода, бережно свернула и сунула  в тот  же  фанерный
Ящичек  последний  рукотерник  с   петухами,  уцелевший  от  ее  девического
приданого, да старомодную стеклЯнную в  медной  оправе брошку... ‘обираЯ все
это, она ждала, не вернетсЯ ли  кошка, и  думала о дочери, что вот выросла и
бросила старуху одну, ни сама в гости не приезжает, ни ее к себе не позовет.
„а и Џодружка тоже хороша!..
     Ћставалось обшить  фанерную посылочку дерюжкой, но Љатерина  ”едосеевна
уже не смогла этого сделать, легла и заснула.
     ‚от тогда-то к ней через открытую форточку  и  заглЯнул огромный черный
котище  и заревел  по-человечьи, да так страшно,  как  только  совы ревут по
ночам в глухом таежном лесу. Љатерина ”едосеевна не  заметила, как очутилась
на ногах, и,  еще не совсем  проснувшись  и не опомнЯсь  от первого неЯсного
испуга,  увидела вдруг  прЯмо  перед  собою, чуть  повыше  своей  головы,  в
прЯмоугольном,  темном  проеме  окна,  самого настоЯщего черного  дьЯвола  с
холодным лунным огнем в круглых глазах, с рогами вместо ушей.
     „о самой смерти она  не могла вспомнить, что с ней было потом,- кричала
ли она,  и  когда  успела включить свет,  и  каким  образом  в  руках  у нее
поЯвилась  кочерга,  и  сама ли она  захлопнула  форточку или кто-то  другой
закрыл ее, и почему она оказалась лежащей на полу.
     -  “тром соседка  Џоликарповна,  подоив козу и  не  дождавшись Љатерины
”едосеевны, сама принесла ей бутылку  парного молока. Љатерина  ”едосеевна с
трудом встала с полу, открыла дверь, поднЯла кочергу и поставила ее в угол.
     -  —то  это   ты,  ”едосеевна,  днем  с   огнем   сидишь?  -  удивилась
Џоликарповна.- “ж не заболела ли?
     Љатерина ”едосеевна  молча добрела до выключателЯ, молча повернула его.
Џотом взЯла бутылку с молоком и  тут же половину вылила в  блюдце длЯ кошки,
хотЯ кошки  в доме  все еще  не было.  ђуки  у  Љатерины ”едосеевны при этом
дрожали.
     Џоликарповну осенила недобраЯ догадка:
     - Ќеужто все  мое молоко ты кошке спаиваешь? Љабы знала, ни  разу бы не
дала. ‚алькиным ребЯтам отказывала, а тебе отпускала. €з-за денег Я, что ли?
     - ‡аболела Я,- тихо и как-то неразборчиво сказала Љатерина ”едосеевна и
легла на постель поверх одеЯла. Ѓольше от нее нельзЯ было добитьсЯ ни слова.
     ’отчас  после  Џоликарповны к ней прибежала  расторопнаЯ солдатка ‚алЯ,
помогла ей лечь под одеЯло, взбила подушку,  хотела чем-нибудь покормить, но
Љатерина ”едосеевна ничего есть не стала, тогда ‚алЯ перед уходом  приказала
ей:
     - ‹ежи,  не рыпайсЯ. џ  сейчас на работу, а  вечером  забегу. ЏонЯла? €
врача к тебе  пришлю. ЏонЯла? “ тебЯ ведь дочка есть,  может,  ей телеграмму
послать?
     - Ќе успеет опЯть! - сказала Љатерина ”едосеевна.
     - Љто не успеет, дочка или телеграмма?
     Љатерина  ”едосеевна показала глазами  на закрытую форточку  и с трудом
произнесла еще одно слово:
     - Ћткрой!
     ‚алЯ открыла форточку, больнаЯ успокоилась и сразу заснула.
     ‚ечером пришел врач. Љатерина ”едосеевна не отвечала ни  на один из его
вопросов, только с тревогой поглЯдывала из форточку, словно ждала кого.
     -- „ует? - спросил врач и хотел закрыть форточку.
     Љатерина ”едосеевна вымолвила:
     - Ќе надо!
     € снова заснула.
     ђазбудила ее Џодружка. ѓолоднаЯ и взъерошеннаЯ, она со стуком  прыгнула
из  форточки  на  пол,  метнулась  под  шесток  к  своему  блюдцу,  вылакала
приготовленное длЯ  нее  молоко,  но  не насытилась, а  потому забралась  на
постель к своей  хозЯйке, стала ходить по ней, мЯукать и чистить и точить на
ее груди свои когти.
     Љатерина  ”едосеевна  спросоньЯ вздрогнула всЯ. ‚здрогнула даже кровать
под   нею.  ђасширившиесЯ  до   предела  глаза  больной   женщины  с  ужасом
остановились на кошке, словно она опЯть увидела перед собой ночного дьЯвола.
"Њожет, это смерть моЯ?" - припомнилось  ей. Ќо скоро в глазах ее засветилсЯ
добрый спокойный огонек. Љатерина ”едосеевна медленно вытЯнула из-под одеЯла
правую руку и ласково положила ее на спину Џодружки.
     - Ќе уходи! Џодруинька...- попросила она.
     Љошка, прогнув спину, выскользнула из-под тЯжелой  руки хозЯйки и снова
побежала к печке, под шесток, но в блюдце по-прежнему было пусто, тогда она,
осмотревшись и что-то по-своему сообразив,  прыгнула на  суденку, опрокинула
незаткнутую бутылку с  остатками молока  и, с опаской поглЯдываЯ на хозЯйку,
принЯлась вылизывать белую лужу и на сундуке и на полу.
     Љатерина ”едосеевна не крикнула  на нее, не пригрозила  ничем,  даже не
пошевелилась, и  кошка, по-видимому, понЯла,  что больше ей  нечего боЯтьсЯ.
‡ализав молоко и отрЯхнув лапки,  она  забралась в  кринку-квашню с геранью,
покрутилась,  помЯлась на  одном  месте и  уже  без  всЯкой опаски, прЯмо на
глазах  у  потрЯсенной  хозЯйки,  сделала свое  маленькое  дело,  после чего
брезгливо разворошила под собой цветочную землю.
     Љатерина ”едосеевна понЯла наконец, отчего повЯла ее любимаЯ герань.
     - ЏодлаЯ! - прошептала она Џодружке.- џщик ведь есть! - и отворотила от
нее свое лицо.
     Џодружка  еще  раз отрЯхнула лапки, взобралась на кровать  и, мурлыкаЯ,
легла хозЯйке на грудь,- печка в этот день была не топлена.
     - ЏодлаЯ! - повторила Љатерина ”едосеевна, но  прогонЯть  от себЯ кошку
не стала. Ќа бледных щеках ее поЯвились слезы.
     ‚алЯ застала обеих спЯщими - ”едосеевну и ее Џодружку. ЉруглаЯ, бойкаЯ,
она колобком прокатилась от порога, поставила на стол корзину с едой и вдруг
возмущенно вскрикнула, увидев на груди Љатерины ”едосеевны спЯщую кошку:
     -  €здевательство какое!  Ѓольного  человека  придавила, паскуда.-  Ћна
шлепнула кошку по усатой морде и сбросила ее с груди старухи.
     Љатерина ”едосеевна проснулась, лицо ее исказилось от боли, словно ‚алЯ
шлепнула ее, а не кошку.
     - Ћставь! - выговорила она.
     - Љак это оставь? ђазвалилась на тебе, свиньЯ жирнаЯ, а ты терпишь. Ћна
и задушить может, только допусти - леснаЯ ведь! ‚от Я выброшу ее в форточку,
пусть знает свое место.
     -  ‡акрой!  -  прошептала  Љатерина  ”едосеевна и показала  глазами  на
форточку.
     - ‹адно, закрою,  коли так,- согласилась  ‚алЯ и захлопнула  форточку.-
„елишки-то как твои? ‚ыкарабкаешьсЯ  или нет? ЉарабкатьсЯ надо. Њожет, дочке
телеграмму все-таки послать? Ђдрес-то где у тебЯ?
     - Џокорми! - сказала Љатерина ”едосеевна.
     -  ‚от  это  резонный разговор.  ‘ейчас покормлю. ’ут Я  принесла  тебе
кое-чего.
     - Љошку! - сказала Љатерина ”едосеевна.
     -  Љак  это  -  кошку? ‘перва тебЯ  покормлю, а  потом уж  кошке -  что
останетсЯ.
     - Љошку! - повторила больнаЯ.
     -  ‹адно, коли так, покормлю  и  кошку.  Ќашла кого  полюбить!  -  ‚алЯ
выложила  на  стол  еду  из  корзинки  и кинула  кошке  кусок  хлеба.-  †ри,
потаскуха!
     Љошка  подошла  к  хлебу, обнюхала его  и, отвернувшись, с  недоумением
посмотрела на свою хозЯйку, на Љатерину ”едосеевну.
     - Ђ ведь она не голоднаЯ у  тебЯ! - обиделась ‚алЯ.- €шь оборотень! …й,
наверно,   сметанки   надо,  а   то,   может,   котлетку   жареную   подать,
бифштекс-ромштекс?
     Љатерина ”едосеевна закрыла глаза.
     ‚сегда суматошнаЯ  ‚алЯ тихо просидела у  постели старухи  целый вечер,
накормила-таки ее  манной кашей с ложечки и пообещала заглЯнуть  до ночи еще
разок.
     - Ђ то свою Њаруську пошлю! - сказала она.
     ‚се  это  времЯ  кошка  скрывалась за печной трубой,  дремала,  изредка
приоткрывала глаза,  словно  шторки на окнах  раздвигала,  следила за  своей
хозЯйкой. Ђ когда за ‚алей  захлопнулась дверь, она мЯгко спустилась с печи,
забралась на стол и спокойно и плотно поужинала, выбираЯ что по душе.
     Љатерина ”едосеевна видела все, но уже ничего не говорила.
     ‘овсем  поздно  в  избу,  постучавшись,  вошла  ‚алина  дочка,  ЊарусЯ,
школьница  лет  пЯтнадцати,  робко примостилась у кровати  бабки ”едосеевны,
которой  почему-то  всегда  побаивалась,  сидела  не  двигаЯсь,  все   ждала
какого-нибудь  приказаниЯ  или  просьбы, но сама  спрашивать  ни  о  чем  не
решалась.
     Љатерина ”едосеевна взЯла  ее  руку в свои  -  жилистые и холодные  - и
долго молча гладила, словно извинЯлась, что раньше не признавала ее.
     ‚ избе было прохладно и сыро, пахло лекарствами.
     Џод  бревенчатым  потолком   тускло  горела   электрическаЯ   лампочка,
обернутаЯ бумагой.
     Љошка опЯть  сидела  за печной  трубой, чего-то ждала, но к  хозЯйке не
подходила и даже не глЯдела в ее сторону.
     - ить умеешь? - вдруг спросила Љатерина ”едосеевна.
     ЊарусЯ вздрогнула от неожиданности.
     - —его шить?
     -  Џосылку  обшей.  ‚он...- Ћна показала глазами  в угол  избы.-  Ђдрес
напиши... ‚ шкапу. Џошли дочке.
     ЊарусЯ принЯлась за работу.
     Ќа другой  день  врач, прослушав  больную и выписав  новые  назначениЯ,
сказал:
     -  „ушно  у тебЯ здесь, бабусЯ. џ к тебе дежурную  сестру пошлю, пока в
больнице место не освободилось. Ћна и печку будет топить.
     - ‚ деревню бы менЯ...- попросила Љатерина ”едосеевна.
     - ’оскуешь? - заинтересовалсЯ врач.- Ђ кто тебЯ там лечить будет?
     - ‚ деревню бы...
     - Љонечно, в деревню  бы...  Ќо тут уж  Я ничего  сделать  не могу. ‚от
поправишьсЯ, тогда... Џеред уходом он открыл форточку.
     - Ќе надо! - с испугом сказала Љатерина ”едосеевна.
     Ќо  было  уже поздно: кошка  сорвалась с  печи,  мЯукнула,  взвилась и,
скрежетнув когтЯми по стеклу, скрылась.
     Џодружка поЯвлЯлась в избе еще не раз, но лишь в те часы, когда больнаЯ
старуха почему-либо оставалась одна.
     ‚оровато  поглЯдываЯ на свою хозЯйку, а  то делаЯ вид,  будто  вовсе не
замечает  ее,  кошка  подбирала остатки еды  со стола,  затем  обшаривала  и
обнюхивала все закутки в избе и снова исчезала через форточку. Ђ если в избе
не оказывалось  никакой еды, она забиралась к Љатерине  ”едосеевне на грудь,
тормошила ее и требовательно мЯукала.
     ЏросыпаЯсь, Љатерина ”едосеевна спервоначалу, как  всегда, пугалась, но
потом внимательно и бесстрастно следила за своей Џодружкой, все уже понимала
и ни о чем не заговаривала с ней.
     ‚ последний  раз  ‚алЯ  застала Џодружку на груди  Љатерины ”едосеевны,
когда та была уже мертваЯ.
     - ‡адушила-таки,  ведьма!  - взвизгнула  ‚алЯ,  хватаЯ кошку  за мЯгкий
пушистый воротник.-  Ќу погоди, сейчас-то Я знаю, что с тобой делать. ‘ейчас
ты не уйдешь от менЯ. ‘дам Я тебЯ куда следует.
     <i>1965</i>

        Ђлександр џшин. “гощаю рЯбиной

     Ђлександр џковлевич џшин (Џопов) (1913-1968)
     €сточник: Ђлександр џшин,  €збранные произведениЯ в 2-х томах,  том  2,
Џроза,
     €зд-во  "•удожественнаЯ литература", Њосква,  1972,  тираж 25000  экз.,
цена 72 коп.
     OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)

     <B>“ѓЋ™Ђћ ђџЃ€ЌЋ‰</B>

     ђассказ

     Њне и доныне
     •очетсЯ грызть
     †аркой рЯбины
     ѓорькую кисть.
     <i>Њарина –ветаева</i>

     ‚есной  в Џодмосковье, прЯча лыжи на чердак, Я заметил  развешенные  по
стропилам  кисти рЯбины,  которую  осенью  сам  собирал,  сам  нанизывал  на
веревки, а вот забыл о ней и, если бы не лыжи, не вспомнил бы.
     ‚  давнее  времЯ  на моей родине  рЯбину заготовлЯли  к  зиме как  еду,
наравне с брусникой,  и клюквой, и грибами. Џользовались  ею и как средством
от угара, от головной боли.
     Џомню,  вымораживали  мы  тараканов  в избе, открыли дверь и  все окна,
расперев  их створки лучиной,  а сами переселились к соседЯм. ‡а зиму  таким
способом избавлЯлись от тараканов почти в каждом доме. ‚ лютый мороз пройдет
несколько  дней - и  ни  одного прусака в  щелЯх не остаетсЯ. ‚ернулись мы в
свою избу через неделю, мать принЯлась калить печь, да закрыла трубу слишком
рано, не рассчитала, и к вечеру мы все валЯлись на сыром полу, как тараканы.
Ќе  знаю, что с нами  было бы, если бы не  мороженаЯ  рЯбина. ‘транно, может
быть, но сейчас вспоминать об этом мне только приЯтно.
     ‚  Џодмосковье  Я  собирал  рЯбину  больше   из  любви   к  этим  своим
воспоминаниЯм о детстве, да еще потому, что в прошедшем году уродилось ее на
редкость  много,   и  жалко  было  смотреть,   как   сочные,  красные  Ягоды
расклевывают дрозды.
     Ќа  темном  чердаке  под  самой  крышей  свЯзки  рЯбины висели,  словно
березовые веники. ‹истьЯ  на гроздьЯх посохли, пожухли и свернулись,  и сами
Ягоды,  перемерзшие за зиму, тоже  чуть  сморщились, вроде изюма, зато  были
вкусны. ‘вежаЯ рЯбина - та  и горьковата, и чересчур кисла,  есть ее трудно,
так  же  как  раннюю  клюкву.  Ќо и  клюква и  рЯбина, прихваченные морозом,
приобретают ни  с чем не сравнимые качества: и от горечи что-то осталось,  а
все-таки сладко и, главное, никакой оскомины во рту.
     –вет рЯбиновых Ягод  тоже за зиму изменилсЯ, он стал мЯгче и  богаче по
тонам: от коричневого, почти  орехового,  до  Янтарного  и Ярко-желтого, как
цвет лимона. ‚прочем, почему это нужно сравнивать рЯбину с  лимоном, а лимон
с рЯбиной?
     Џопробовав  Ягоды тут же на чердаке,  Я первым  делом  обрадовалсЯ, что
опЯть смогу  как-то побаловать  своих  детей и  лишний раз доказать  им, что
деревенское  детство не  только не хуже, а  во многих  отношениЯх даже лучше
детства городского.
     Ќе  знаю, как это передать, объЯснить, но всю жизнь Я испытываю  горечь
оттого, что между мною и моими детьми существует пропасть.
     Ќет, дело не в возрасте. „ело в том, что Я был и остаюсь деревенским, а
дети  мои  городские  и что тот огромный город, к жизни в котором Я так и не
привык, длЯ них - любимаЯ родина. € еще дело в том, что  Я не просто выходец
из деревни, из хвойной глухомани,- а Я есть сын  крестьЯнина, они же понЯтиЯ
не имеют, что значит быть сыном крестьЯнина. Џоди втолкуй  им, что жизнь моЯ
и поныне  целиком зависит  от  того,  как  складываетсЯ  жизнь  моей  родной
деревни. ’рудно моим землЯкам - и мне трудно. •орошо у них идут дела - и мне
легко живетсЯ и пишетсЯ.  ЊенЯ  касаетсЯ все, что  делаетсЯ на той земле, на
которой Я не одну тропку босыми пЯтками выбил; на полЯх, которые  еще плугом
пахал; на пожнЯх, которые исходил с косой и где метал сено в стога.
     ‚сей кожей своей Я чувствую и жду, когда  освободитсЯ эта землЯ  из-под
снега,  и мне не  все равно, чем засеют ее в нынешнем году, и какой она даст
урожай, и будут ли обеспечены на зиму коровы кормами, а люди хлебом. Ќе могу
Я не думать изо днЯ в день и о том, построен ли уже в моей деревне навес длЯ
машин или все еще они гниют и ржавеют под открытым небом, и когда же наконец
будет поступать запчастей длЯ них столько,  сколько нужно,  чтобы работа шла
без перебоев, и о том, когда  поЯвЯтсЯ первые проезжие дороги  в моих родных
местах, и когда сосновый сруб станет клубом, и о том, когда мои односельчане
перестанут наконец глушить водку, а женщины горевать из-за этого.
     Ђ  еще: сколько талантливых ребЯтишек  растет сейчас в  моей деревне, и
все  ли они  выбьютсЯ в люди, заметит ли  их  вовремЯ кто-нибудь,  и кем они
станут?..
     Џо  утрам  Я  будто  слышу, как  скрипЯт  колодезные  журавли  на  моей
неширокой улице и холоднаЯ прозрачнаЯ  вода из  деревЯнной бадьи  со  звоном
льетсЯ  в оцинкованные  ведра.  ‘крипЯт  ли журавли  теперь?  “целел ли  тот
колодец вблизи  нашей избы,  из  которого  Я сам  много  лет  носил  воду на
коромысле?
     —то до  всего этого моим  сыновьЯм и  дочерЯм? ‚о всЯком случае, они не
крестьЯнские дети и потому  не  чувствуют, как мне кажетсЯ,  и  не  понимают
моего детства. ђазные  мы люди,  из  разного  теста сделаны и, должно  быть,
по-разному смотрим на мир, на землю, на небо.
     Ќо, может быть, Я не прав, попробуй разберись в этом..
     ђевность и обида мучают менЯ, когда  между нами опускаетсЯ  вдруг некий
занавес   и  мои  многознающие  отпрыски  вдруг  начинают  даже   бунтовать,
подтрунивать надо мною  из-за  того, что менЯ  каждое лето тЯнет не в теплые
краЯ, не к синему морю, а все в мои северные дебри, к комарам да мошкам. Ћни
же комаров  и мошек  терпеть не  могут. „а  и то сказать,  не каждый человек
способен свыкнутьсЯ с этой нечистью на земле.
     ‡апах  скотного  двора,  унавоженных полей  и  соломы  менЯ  бодрит,  Я
вспоминаю  о  свежеиспеченном хлебе, а длЯ моих  детей запах  навоза  только
вонь, и ничего больше.
     “  художника  ‘ерова  есть  замечательнаЯ картина  "‚олы"  - у  старого
‘ерова,  не  у  нынешнего.  ‚рЯд ли  мои дети  чувствуют  всю прелесть этого
серовского шедевра. „аже когда сыновьЯ мои попадают в деревню, их привлекает
больше  трактор, а не  живаЯ  лошадь, совершеннейшее  из созданий природы. ‘
машиной управлЯтьсЯ легче, чем с живым существом...
     Џравда, и деревенские ребЯтишки теперь охотнее играют не в лошадки, а в
трактор, в автомобиль, как во времЯ войны играли в войну. € может быть,  мои
страхи  преувеличены.  Ќо все-таки  мне  почему-то жаль  иногда своих детей.
†аль, что они,  городские, меньше общаютсЯ  с природой, с  деревней, чем мне
хотелось бы. Ћни,  вероЯтно, что-то  терЯют из-за этого,  что-то неуловимое,
хорошее проходит мимо их души.
     Њне думаетсЯ, что жизнь заодно с природой, любовное участие в ее трудах
и преображениЯх  делают человека проще, мЯгче и добрее.  џ  не знаю  другого
рабочего  места, кроме  земли, которое  бы так облагораживало и умиротворЯло
человека.
     ‚ общем, жаль мне своих детей, но Я люблю их и потому не упускаю случаЯ
постоЯть  перед  ними  за свою сельскую  родословную,  за  своих  отчичей  и
дедичей.
     €  сейчас, обнаружив забытую  на чердаке  рЯбину  и вспомнив,  с  каким
наслаждением мы  в детстве, ели ее, мороженую, Я  опЯть решил про  себЯ: вот
угощу  - и  почувствуют мои птенцы, что значит настоЯщаЯ природа,  настоЯщаЯ
ђоссиЯ, и мы больше будем понимать друг друга.
     Љстати, и цветет-то рЯбина удивительно красиво, пышно и тоже гроздьЯми.
Љаждое  соцветие - целый  букет. Ќо весной разных цветов  так много, что эти
белые  кремовые  гроздьЯ на деревьЯх как-то  не бросаютсЯ в глаза. Љ тому же
весной детЯм  моим не до цветов,  не до красот  природы,  не  до  поездки  в
деревню. кольные перегрузки, часто  нелепые, не оставлЯют времени у них и у
преподавателей,  чтобы интересоватьсЯ  живой землей. „а  и осенью,  когда на
полосах поспевает горох, на грЯдках о