щрЯемсЯ. Ќасаживаем одного мотылЯ -- и  того колечком, то есть за
голову и за хвостик.
     -- Ќу а Я насаживаю сразу по четыре мотылЯ, и всех за голову.
     …ще через четверть часа (около моей лунки Яркими красками  горела груда
окуней) прибежали оба молодых человека в полушубках.
     --  ‘кажите,  а где берет:  со дна,  с полводы, а  может быть, у самого
льда? ’ак ведь тоже бывает. ѓоворЯт, что водЯные жучки примерзают ко льду  и
вот окунь поднимаетсЯ со дна и отщипывает, буквально отгрызает  от льда этих
жучков.
     џ  призналсЯ, что  берет  на  разной  глубине,  но  преимущественно  на
четверть от грунта.
     -- Ђ мы уж и так и сЯк, и на шевеление в грунте...
     Њне  тоже  захотелось  пошевелить мормышкой в  грунте, хоть и не было в
этом нужды при  таком-то клеве.  ‚от мой "клопик" улегсЯ в  тонкую  пленочку
ила, вот Я  его сейчас с  боку на  бок... ‚от немного  приподниму...  Ћднако
отчего же не  поднимаетсЯ?  ‡ацеп? †аль. •орошаЯ была  мормышка. Ќет,  вроде
прошло.  ‘корее  всего,  зацепилсЯ  за  тЯжелую  гнилушку,  и  вот  гнилушка
отделилась от дна, выдержала бы только леска.
     Ќачалось все с  половины  воды: и леску, и удочку,  и мою руку вместе с
ними потЯнуло вниз  так, что рука окунулась  в лунку  и Я  едва не  отпустил
удочку. Ѓессознательно  Я удерживаю удочку посередине лунки, чтобы ни в коем
случае она,  натЯнутаЯ до предела, не чиркнула  по кромке льда.  ‘екунды две
отдыхали и Я,  и окунь. Џотом  Я  стал  его тихонечко  поднимать, потом  все
повторилось: до  половины воды  супротивник  шел как чурка,  в  нужном месте
уперсЯ, остановил мою руку и уверенно притЯнул ее к самому льду.
     Ќадо  бы  кричать  сразу, но  Я онемел от  счастьЯ.  ђаз пЯтнадцать  мы
играли, кто  кого перетЯнет. ‘  каждым  разом мне удавалось подтЯнуть добычу
все ближе и ближе к лунке. Љогда  наконец Я  подтЯнул ее совсем, выЯснилось,
что рыба в лунку не пролезает. ‚от тут-то Я закричал.
     ЋглЯнувшись, Я  не увидел никого поблизости от себЯ,  кроме человека  в
канадской шубе.  …го  подручные в  белых  полушубках, как  на  грех, куда-то
отлучились в это времЯ.
     -- ќй, товарищ! -- закричал  Я. -- “ менЯ окунь  в лунку  не пролезает.
Џомогите!
     ‘корее всего, человек,  страдающий от  бесклевьЯ, принЯл  мои  слова за
насмешку,  во всЯком случае, он  поглЯдел в мою сторону и снова  уткнулсЯ  в
лунку. —то со мной случилось, не знаю. Ќаверное, это от  сознаниЯ, что такое
в жизни больше не повторитсЯ. Ќо Я вдруг закричал и заругалсЯ благим матом.
     ‘мотрю, и нелегко  ему в  канадской шубе, при полноте,  при возрасте, а
бежит, запыхалсЯ.
     -- Ќу что у вас, что-нибудь серьезное?
     -- Ќадо расширить лунку, только осторожнее, не ударьте по леске.
     ђабота  была  не из простых. ‚торопЯх, в  азарте,  в  горЯчке. ‹еску, в
сущности, не видать, она сливаетсЯ  со  льдом и водой.  ‚ лунке после первых
ударов пешней образовалось ледЯное крошево.
     ‚ это времЯ и ‘аша прибежал на шум. Ћн сразу понЯл, что происходит.
     -- „ай подержатьсЯ,  дай подержатьсЯ, --  умолЯющим  голосом просил он.
‘ладко было бы ему послушать хоть  одну секунду, как ходит на удочке большаЯ
рыба. Ќо Я и сам ни за что не мог бы выпустить удочку из рук.
     -- ’ихонечко поднимай, вводи его в лунку, а Я поддержу шумовкой.
     ‘аша погрузил шумовку в  лунку  и отрезал окуню путь в  родную  стихию,
если бы даже в последний момент и не выдержала леска. ‚месте с крошевом льда
под  шумовкой ‘аша выворотил  рыбину на снег. € тут нам самим не поверилось,
что такаЯ  рыба  могла попастьсЯ на столь хрупкое и  примитивное сооружение,
как моЯ зимнЯЯ удочка.
     ‘осед,  пришедший ко мне  на помощь, радовалсЯ больше менЯ,  как  будто
именно он поймал окунЯ и больше уж ему ничего не нужно.
     -- Ђ знаешь ли ты,  кто это? -- спросил  менЯ  потом  молодой человек в
полушубке, придЯ посмотреть добычу.
     -- Ћткуда мне знать?
     -- Њаршал Ќ.
     -- Ѓыть не может! Ђх,  какаЯ неловкость,  Я ведь его,  кажетсЯ, того...
по-русски...
     -- Ќу ладно, рыбаки все равны. ѓлавное, что он доволен.
     Џо обратному пути на остров только и разговоров было, что о моей удаче.
‘порили, между прочим,  сколько  он  потЯнет. џ говорил,  что в нем будет не
меньше полутора килограммов.  ‘аша  давал  на триста  граммов  меньше. Ѓорис
Џетрович убеждал нас, что это самый типичный килограммовый окунь. ‚олодЯ шел
молча и ухмылЯлсЯ.
     ‚скоре к  нам  присоединились  местные рыбаки, разговор  принЯл другое,
интересное,  Я  бы   даже  сказал,   необыкновенное  направление.  ’о   есть
направление-то,  может  быть, и обыкновенное,  но вещи  говорились  при этом
удивительные.
     Њестные рыбаки, узнав в Ѓорисе  Џетровиче своего  знакомого, во  всЯком
случае, тоже местного, стали спрашивать, где мы ловили.
     -- „а ведь что, -- отвечал им Ѓорис Џетрович, -- сначала мы попробовали
у собора, потом перешли на угол ѓлавной улицы и Ѓазарной,  а потом уж сидели
возле женской гимназии.
     -- Ќу, а этого где он выворотил?
     -- ќтого там, далеко, ближе к городской тюрьме.
     --  Ќет,  Я замечал сколько раз,  что хорошо  берет,  вот знаете, около
собора  речка  текла,  ручеек,  мостик  через  него,  а  на  другом  бережку
луговинка,   тут  еще  старушки  богомолки  все  отдыхали,  поздней   обедни
дожидаючись.  ‚от на  этой луговинке,  ближе  к  ручейку, на самой  кромочке
отменный бывает клев!
     -- €нтересно.  Ќадо  когда-нибудь  попробовать.  ‘начала,  слушаЯ  этот
разговор, Я подумал, что нас с ‘ашей разыгрывают. Ќо нет,  говорЯт серьезно.
Ѓорис Џетрович обстоЯтельно объЯснил:
     --  ђазве  вы  не  знаете,  что  был  такой  город  Љорчева?  Ќебольшой
купеческий  городок, однако все  как следует: и собор,  и трактиры, и разные
магазины, и гимназии, и базар, и сады с огородами, и ремесленники,  и герани
на окнах, и извозчики, и гостиница, и богоугодные заведениЯ...
     Љогда  образовалось  Њосковское  море,  которым  мы  теперь идем, город
подвергсЯ  затоплению:  ведь  все, что вы теперь  видите, -- Ѓорис  Џетрович
показал на  ледЯные просторы,  --  все это затопленнаЯ землЯ: луга,  овраги,
перелесочки, деревни. ’ак что ничего чудного нет. Џросто мы помним, где  что
было: где ручеек, где мост через ручеек, где базар, где больница.
     Њы только мечтали про себЯ, что сейчас придем, отдадим ‚арваре €вановне
рыбу  и хорошо, если бы она сварила  уху.  Ћднако к нашему  приходу огненнаЯ
(даже  пару не видно) уха была готова.  ‚арвара €вановна сварила ее в ведре,
предназначавшемсЯ длЯ этой  цели,  да так в ведре и поставила на стол. Љогда
мы  спросили,  из  какой рыбы ‚арвара €вановна сварила уху, ‚олодЯ повел нас
через  сени в  холодную  избу, и мы  увидели наваленную грудой на полу рыбу,
таких же окуней, как наши. €х было, вероЯтно, килограммов сто, не меньше.
     -- „олго  ли мне, -- объЯснил ‚олодЯ, -- на час выбегу -- бадьЯ. ’еперь
уж не хожу -- девать  некуда.  ’олько ради вас  на  лед вышел. ‘ъедим, снова
буду ловить.
     -- „а тут на всю зиму.
     --  ђыбаки, вроде вас, останавливаютсЯ. Џосле неудачного днЯ подбросишь
ему  в Ящик десЯтка три,  чтобы  жена в Њоскве обрадовалась. Љонечно, рыба у
менЯ здесь как дрова...
     Њы  поскорее  ушли  из  холодной  избы,  чтобы  не развратитьсЯ.  Ђ  то
насмотришьсЯ на эту груду, и пропадет интерес таскать по  одному  окуньку из
морозной лунки.
     Џеред огненной ухой, с  мороза  (и больше уж не идти на мороз),  нельзЯ
было  не  выпить по стопочке.  ‚олоде мы, правда,  налили стакан,  правильно
посчитав, что  ему, живущему на острове,  на свежем воздухе, наша мерка была
бы маловата".
     -- ‚арвара €вановна, а вы что же с нами, а? Џриобщились бы.
     -- ђазве уж маненечко... половиночку...
     Ќалили стаканчик  и старухе. Ћна  выпила его  с видимым  удовольствием,
закусила городской едой: колбаской, буженинкой, маслицем.
     Ћкуней  в уху  было  положено  без  жалости,  оттого  уха благоухала  и
радовала.
     -- ‚арвара €вановна, может быть, еще с нами по одной?
     -- …ще?!
     -- Ќу а что: печка рЯдом.
     -- ђазве уж маненечко... половиночку...
     Џосле  мороза, ухи и ста граммов сон сшибает немедленно  и навернЯка. џ
устроилсЯ за перегородкой, в спальне, и последней  моей, уже туманной мыслью
было:
     завтра  с  утра  опЯть  можно   идти  на   лед,  опЯть   будет  клев  и
разнообразные, от мелочи до лаптЯ, окуни. Љакое счастье!
     Ђ  ночью  мне снилась Љорчева.  Љак  в немом  кино, безмолвно ходили по
улицам  люди, одетые  не по-нашему, но в картузах, с лаковыми козырьками,  в
сборчатых  поддевках  и  сапогах. Љупчихи  и  купеческие дочки -- в  длинных
платьЯх, с разноцветными  шалЯми  на  плечах,  как бывает только на картинах
Љустодиева. ’ут же извозчики (пассажирка под зонтиком),  гимназистки в белых
фартучках. ‚ трактире степенные мужики  пьют чай  "парами", времЯ от времени
они стучат крышкой  чайника,  подзываЯ полового. Ќо  вместо  полового  к ним
подплыл вдруг мой окунь и человеческим голосом проговорил:
     -- Ќе там ловите. Ќадо  около собора, на полЯне,  где старухи богомолки
поздней обедни дожидаютсЯ...
     Њежду  прочим,  в  моем  окуне оказалось всего лишь семьсот  граммов  с
небольшими граммами...
     ’еперь чаще  всего мы ездили на остров без  заезда к Ѓорису  Џетровичу,
чтобы не беспокоить его каждый раз. Ќа остров к ‚арваре €вановне и ‚олоде мы
приезжали иногда  и совсем поздней ночью. „а еще в метель, снегопад не сразу
отыщешь милый  нам уютный островок среди других островов  и заливов.  Ћсобое
место в нашем быту на острове занимали ночные невольные бдениЯ.
     „ело в том, что зимой темнеет рано. ‚ четыре часа, в пЯтом пора уходить
со льда, и, значит, к шести с ухой покончено.
     ‚ это времЯ нас сваливал крепкий сон. Џомню, в первый раз Я проснулсЯ и
стал ждать  рассвета. —увствовал, что больше не усну. ЏоворочалсЯ  с боку на
бок час  или полтора, слышу,  и  товарищи мои начали ворочатьсЯ. ‘прашиваю у
соседа по койке:
     -- €ван, сколько времени?
     -- Џоловина десЯтого.
     —тобы не  мучитьсЯ всю ночь, помнитсЯ, мы тогда встали,  разогрели чай,
начали рассказывать, кто что может, и только  в первом часу уснули снова, на
этот раз до утра.
     Њежду  прочим,  именно  во времЯ этих бдений кто-то из друзей  высказал
мысль: "Ђ что,  если бы ‹итфонд купил эту избу и  устроил  бы „ом рыбака длЯ
писателей?"
     -- Ќу вот. ‘ейчас ты приезжаешь сюда в любое времЯ днЯ и ночи,  а тогда
полгода будешь ждать очереди: все путевки проданы!
     ‡десь же, на острове,  €ван проводил  испытаниЯ  нового способа  ловли,
соответствующего   двадцатому  веку  и,   так  сказать,  вполне   достойного
современного этапа развитиЯ человечества.
     ‚  "ђыболове-спортсмене"  €ван  вычитал,  что  нужно  взЯть  стеклЯнную
литровую или пол-литровую банку, налить в нее воды, пустить в воду несколько
штучек мотылЯ,
     а еще лучше  малька, провести  в банку электрическую лампочку и все это
наглухо закрыть.  ‹ампочка должна быть соединена с  батарейкой, хранЯщейсЯ в
кармане рыболова. ‚  нужное времЯ банка  с горЯщей лампочкой  опускаетсЯ  на
дно. ѓлавнаЯ идеЯ, по мнению автора, состоит в том,  что окуни будут  хорошо
видеть мотылЯ,  плавающего в банке, а также  и малька. Ћни  будут собиратьсЯ
стаЯми, обступаЯ банку  со всех сторон, желаЯ полакомитьсЯ или, может  быть,
просто   созерцаЯ.  Ћтчего   же  не  предположить   у   окуней  обыкновенной
любознательности. ’ут-то  рыболов и должен рЯдом  с  призрачным, скрытым  за
стеклом банки мотылем опускать рыбе под  нос  своего, вполне  доступного, но
зато насаженного на крючок мотылЯ.
     Ќеизвестно, как клевало у автора статьи, но €ван  определенно клюнул на
его  идею.  –елую   неделю   он  испытывал   техническое  рационализаторское
приспособление в ванной,  а  затем перенес опыты  на  естественный  водоем в
район  ѓригоровых  островов  на  Ѓольшой ‚олге,  а попросту говорЯ,  на  наш
излюбленный островок.
     ‘корее  всего,  рыба  разбегалась   от  банки  с  лампочкой,  видЯ  или
интуитивно  чувствуЯ подвох, потому что у нас у всех не клевало, оттого  что
была поглощена необыкновенным зрелищем и ей было  не  до этого. Њожет  быть,
именно любознательность отбивала у нее аппетит.
     Ћднажды  ‘аша  Љосицын  рассказал нам, как  он  случайно  встретилсЯ  с
автором   статьи   и   тот   ему   чистосердечно   призналсЯ,  что   выдумал
электроосветительный способ длЯ  того, чтобы  напечатать статейку и получить
гонорар.
     ‚есной по последнему льду не было  смысла ездить  на ѓригоровы острова.
ЌачинаЯ  с  февралЯ  €ваньковскаЯ  плотина  постепенно  сбрасывает  воду  из
Њосковского  морЯ, и  вода отступает со  временно оккупированной территории.
Ћна уходит с лугов, которые отЯгчались некогда густыми приволжскими травами,
из оврагов, из лесов,  порубленных  на  скорую  руку  перед  затоплением, из
старенького купеческого города Љорчевы.
     ‹ед садитсЯ  тогда на землю,  вздыбливаетсЯ холмами.  ’очно так же, как
сквозь одеЯло угадываютсЯ формы тела спЯщего человека, сквозь толщу осевшего
снега начинают проступать изначальные черты рельефа. Љак  западней, говорЯт,
захлопывает тогда на отмелЯх  несметное количество всевозможной рыбы.  ђезко
обозначаетсЯ тогда извечное
     русло ‚олги с крутыми бережками (сказано ведь, что меж крутых  бережков
‚олга-речка течет).
     ’огда съезжаютсЯ на русло любители половить ершей. Њы один  раз поймали
каждый  по восемьсот  штук за  день. Њежду прочим,  когда нам  надоедала под
конец чисто механическаЯ работа по выдергиванию небольших, ослизлых рыбок со
дна на лед, мы занЯлись арифметикой и,  сосчитав автобусы, стоЯвшие на мысу,
помножив автобусы на  количество пассажиров-рыболовов, а также помножив  все
это на  наш улов, пришли  к выводу,  что в этот день с ‚олги в  Њоскву  было
увезено не меньше семи тысЯч килограммов ершей.
     Ћдин  раз весной мы попробовали изменить излюбленному водоему и поехали
на ’ростнЯнское озеро.
     „ень был  хоть  и  мартовский,  но не ветреный, холодный, неприЯтный. Љ
тому же, где бы мы ни рубили лунки, где бы  ни опускали  мормышки, ни у кого
из  нас не  дрогнул сторожок. Љак будто в  целом озере не осталось ни  одной
рыбины. Ќаконец прохожий (тропинка по озеру от села до села) все нам толково
разъЯснил.
     -- ’еперь рыба сосет струю, а вы, чудаки, поймать хотите.
     -- Љак так -- струю?
     -- Ћчень просто. ‘нег тает, под лед ручейками просачиваетсЯ талаЯ вода.
‚от на этих-то струЯх и держитсЯ теперь всЯ рыба. „а вы вон куда поглЯдите!
     Њы поглЯдели в  сторону  села, расположенного  над  озером  на  горе, и
увидели, что из  села  к озеру  бегут  люди, как  будто пожар или кто-нибудь
утонул. Ќужно было узнать, в чем дело.
     Ќедалеко  от  озера длинной  шеренгой стоЯли жители села:  и мужчины, и
женщины, и  мальчишки.  €з узкой  грЯзной канавы,  сочащейсЯ у  их ног,  они
небольшими  сачками,  вместе  с  черной  торфЯной жижей,  выгребали  крупную
серебрЯную  плотву. “  иных  рыбаков находились  помощники  -- мальчишки или
девчонки, которые сразу рыбу убирали в мешки.  Ќо вообще-то она лежала вдоль
канавы большими шевелЯщимисЯ грудами. ’акой  крупной, такой ровной плотвы мы
не видывали отродЯсь.
     -- —его стоите, покупайте, жены довольны будут. Њы недорого возьмем.
     ‘амые  деликатные из нас арендовали сачки по  цене двадцать пЯть рублей
за час, чтобы все же как-никак своими руками.
     Њы с ‘ашей без канители отобрали и побросали в Ящики десЯтка по полтора
самых крупных и самых красивых. ќтого хватило, чтобы дома с краЯми наполнить
большой эмалированный таз.
     „о сих пор жена нет-нет да и скажет:
     -- —то  вы  ездите  на эти ѓригоровы  острова! ‘ъездили бы опЯть  туда,
откуда, помнишь,  серебрЯнаЯ  плотва. ќто был самый лучший твой улов за  все
годы.
     Ћбыкновенно в начале ноЯбрЯ начинаем звонить по междугородному, вызываЯ
Ѓориса Џетровича.
     -- ђановато, -- отвечает обыкновенно Ѓорис Џетрович. -- ‡аливы, правда,
встают, вчера Я видел -- мальчишки бегали по заливам.
     -- Њожно ли пробратьсЯ на остров?
     -- „умаю, что рановато. ‚олга, во всЯком случае, гулЯет.
     ‚  последнюю  осень не хватало  нашего терпениЯ и, услышав, что  заливы
встают, мы выехали на ѓригоровы острова.
     Ќа мыске мы  пришли  в отчаЯние. ‚олга гулЯла как летом. Ќигде  никаких
признаков  льда, даже возле берега. Ђ вот на заливах,  как ни  странно, лед.
Љак будто нарочно длЯ нас наморозили искусственным способом.
     Џошли  гуськом,  поодаль друг от друга,  скользЯщей  походочкой, мелким
шажком. Ќе путешествие, а балет. Њиновали залив, миновали протоку. —ем ближе
к острову, тем  тоньше, ненадежнее ледок -- гнетсЯ,  трещит, пружинит. Ђ сам
такой светленький, чистенький, как будто его и нет.
     Џеред  последней протокой пришлось задуматьсЯ,  потому  что  по протоке
гулЯла вода. ‹егкий  ветерок (день был  теплый, как бы  даже летний)  слегка
рЯбил  воду и  справа и слева. ‹ишь в  середине, против  нас,  горло протоки
перехватило ледком. ‚прочем, какой там ледок, не ледок, а пленочка. Љазалось
даже (так  на самом деле  и было),  водЯнаЯ  рЯбь, плескаЯсь и колеблЯ воду,
съедала  потихоньку  ледЯную перемычку. Ђ  к  вечеру (как  мы потом увидели)
съела ее совсем.
     Ћстров,  вот он, на  другом  берегу протоки. Ѓольше нет никаких преград
между  ним и  нами, кроме как вода. ‚прочем, почему  вода. Љакой-никакой, но
есть ледок.  „ела  не так уж плохи. Ќеужели  возвращатьсЯ в Њоскву от  самой
цели путешествиЯ. Љаких-то пЯтьдесЯт или тридцать метров -- чепуха.
     ЏешнЯми мы  срубили средней величины ольху, обрубили сучьЯ.  Џолучилась
длиннаЯ жердь,  почти  бревно. ’еперь можно  ползти по льду, а жердь толкать
впереди себЯ  на всЯкий случай.  …сли провалишьсЯ, за нее держатьсЯ,  на ней
выплыть на  остров,  бегом к избе, чтоб не замерзнуть. Џлан четкий  и Ясный.
Ћднако  кто же  первый? Ќас было  четверо.  ‚зглЯды наши  как-то сами  собой
собрались  все на  ‘аше.  ђассуждали  мы  так: во-первых, ты потЯжелее  нас,
потолще, и уж если ты не провалишьсЯ, то проползем  и мы. ‚о-вторых, и самое
главное  -- ты же ѓерой  ‘оветского ‘оюза! Љто же, как не  ты, должен подать
нам всем пример?
     ‘аша вдруг лег на берег плашмЯ, и не лег, а как-то очень  шустро  упал,
как падают  на учениЯх в армии, по-армейски грамотно,  как если бы показывал
новобранцам или сдавал экзамены,  по-пластунски устремилсЯ вперед. ‚от  так,
как  эту  жердь, он и  толкал  впереди себЯ пулемет, менЯЯ  огневую  позицию
где-нибудь под озером Ѓалатоном.
     Џрополз  он благополучно.  Ќо слега, пущеннаЯ  им обратно,  доскользила
только   до  середины  ледЯного  пространства.  Ќа   середине  же,  медленно
повернувшись,  как  стрелка часов (чтобы  еще подальше  от нас  оказалсЯ  ее
конец), остановилась.
     џ тоже ведь когда-то ползал по-пластунски и тоже показывал новобранцам,
как  это  делаетсЯ.  Ќо,  право,  теперь  Я  меньше всего  думал, высоко  ли
поднимаетсЯ у менЯ заднЯЯ часть (именно на это обращают внимание в армии), а
думал Я о том, когда же пальцы мои дотронутсЯ до такой, казалось бы, близкой
ольховой  жерди. ‚едь и  последние  полметра могут разверзнутьсЯ под  тобой.
Ћсобенно неприЯтно во  времЯ такого путешествиЯ  громкое, под самым животом,
потрескивание льда и белые стрелы трещин, разбегающиесЯ в разные стороны.
     ‚олодЯ  обрадовалсЯ  нам, посадил нас всех в моторную лодку, и мы через
‚олгу ушли к  устью реки Ѓабни. ‚олодЯ уверил нас, что ЃабнЯ всЯ стоит и лед
надежный.
     Љак ни странно,  ЃабнЯ  стоЯла. Ќебо было по-летнему голубое, и лед был
голубой, и тепло было,  как летом, и все было  необыкновенно,  неповторимо в
этот день,  не  говорЯ  уж о клеве. ’акой клев,  наверно, никогда больше  не
встретитсЯ на нашем рыбачьем пути.
     —то  бы такое значило?  ‘идишь  с удочками где-нибудь  в  †уравлихе или
где-нибудь на  тихом  лесном озере.  †елтые кувшинки,  белые лилии, которые,
правда, не распустились еще в ранний рассветный час, но воображение уж видит
их  -- чистые, свежие, голубоватые,  потому что прЯмо  над ними ничего  нет,
кроме Яркой,  безоблачной  синевы.  ‘квозь деревьЯ пробиваютсЯ и  ложатсЯ на
воду первые розоватые пЯтна -- зарЯ.
     ’епло.  Џахнет  речным туманом,  который  успел  оторватьсЯ от  воды  и
путаетсЯ теперь в вершинах прибрежных деревьев,  в верхушках черного елового
леса на том берегу.
     Џахнет мЯтой-травой. Ќаверно, вытираЯ руки пучком травы, размЯл стебель
мЯты, и вот теперь разливаетсЯ в неподвижном воздухе ее крепкое, с холодком,
благоухание.
     ЏрислушаешьсЯ -- птицы поют, приглЯдишьсЯ -- сонные капли росы на траве
и цветах. Ѓлагодать.  Љ тому  же  сейчас, может быть,  в следующую  секунду,
дрогнет как  в зеркало впаЯнный поплавок и,  морщинЯ зеркало и разрезаЯ его,
уверенно пойдет вкось под широкий глЯнцевитый лист кувшинки.
     -- ‘аша, у тебЯ как, берет?
     -- •орошо берет.
     -- € красота какаЯ. € тишина. € запахи. € тепло.
     --  „а, благодать... Ќо это все  же  не  то. ‚от погоди, придет ноЯбрь,
начнетсЯ стужа, перволедок...
     <b>--</b> Ќе  раздражай, не  береди душу, словно не  дождешьсЯ,  когда  придет
ноЯбрь.
     -- Ђ помнишь, как мы один раз выехали в тридцати  семиградусный  мороз?
Њотыль  примерзает  к  пальцам,  пальцы  к  мормышке,  лунку  каждую  минуту
затЯгивает льдом.
     -- ”анатики. џ тогда сбежал с  половины днЯ. ‘ ‚арварой €вановной варил
уху.
     -- Љрасота.
     -- Ђ помнишь, как один раз ехали на твоем "Њосквиче" по тонкому  льду и
открыли дверцы, чтобы, если рухнем, повиснуть на дверцах?
     --  ”анатики. †аль мне "Њосквичам-то, наверно, новый  хозЯин перекрасил
его, и номер другой. Њожет, и встретишь на улице, не узнаешь.
     -- Ђ помнишь, как у ЂркадиЯ на мормышку щука взЯла?
     -- Ќе береди.
     ‘олнце поднЯлось выше. Ћно  начинает пригревать. Ћно просвечивает тихую
речную воду.
     --  ќх,  брат, словно  не дождешьсЯ, когда  придет  ноЯбрь, и  стужа, и
первый лед. „а мороз бы покрепче, да махнуть бы на ѓригоровы острова!

     <b>1963</b>