- Ћн - поэт!
     ЊенЯ не представлЯли окружающим, а просили снисхождениЯ ко мне как бы к
юродивому. “жасное чувство.
     џ поднЯлсЯ с колен.  ѓлавы областной, городской, районной администраций
со  своими приближенными  были  в полном сборе. ‚о  всЯком  случае,  в  этом
десЯтке высших лиц, оснащенных, скажем  так, белыми носками, Я увидел своего
бывшего редактора. „а-да, это он стоЯл в лакированной самодовольной  цепочке
черных туфель и смокингов, белых манжет, и носков, и, наверное, воротничков.
‚прочем, воротничков  Я  не  заметил  потому, что,  гордо  вскинув  голову и
подхватив левой рукой крылатку, будто патриций тогу, удалилсЯ, ни на кого не
глЯдЯ. Ѓез сомнениЯ,  во всем этом было  нечто комичное - поднЯв крылатку, Я
крикливо  обнажил свои белые  носки. ђазумеетсЯ, Я  и  не  думал об аналогии
между  собою  и  нынешней  властью.  € все  же  возле  автобусной  остановки
"‚итославлицы" менЯ обогнала  чернаЯ  "‚олга", котораЯ,  резко  притормозив,
остановилась.
     - ЊитЯ!.. ‚ладелец премиальных носков, шагом ать!
     Ѓывший  редактор  областной  молодежной газеты Явно пребывал в  хорошем
настроении. Ћн сидел на сиденье развалившись  и буквально цвел и пахнул.  Ќа
фоне белого кашне, манжет, выглЯдывающих из-под черного драпового пальто, он
казалсЯ  каким-то  преувеличенно  изысканным,  прЯмо-таки   помесь  лорда  с
джентльменом  из  Љ‚Ќ.  ђечь   его   тоже  была  другой,  более  раскованной
(отсутствовали партийные рамки-ограничители), он отпускал такие шуточки, что
просто уши вЯли. ‚ бытность редактором молодежной  газеты он подобного  себе
не позволЯл.
     - ЊитЯ! Џоэт ЊитЯй, больше носки белые не надевЯй!..
     ‚начале  Я  даже  подумал,  что  он  пьЯный,  - нет,  просто  он был  в
превосходном расположении  духа. Ћбещал, что  со днЯ на день начнет выходить
новаЯ  областнаЯ газета,  совершенно демократическаЯ,  в  которой  он  опЯть
станет  главным редактором. џ засомневалсЯ, сказал, что не может быть. ‚ том
смысле, что прежде  на эту номенклатурную должность в главной газете области
назначали непременно кандидата в члены бюро обкома ЉЏ‘‘, а не комсомола.
     - ќх ты, поэт ЊитЯйка, отстал от жизни! ’олько и осталось в тебе... что
белые носки.
     Ѓывший редактор вначале  обиделсЯ, но,  увидев, что в моем сомнении нет
ничего,  кроме  удивлениЯ,  спросил: знаю  ли  Я,  кто  глава  администрации
области?  €  тут  же, очевидно,  не  надеЯсь,  что правильно  сориентируюсь,
поЯснил:
     - Џо  прежним меркам он - чин, соответствующий первому секретарю обкома
партии.  Џомнишь усатика в синем костюме,  все кефир пил?.. Љстати, именно с
ним Я стоЯл в храме.
     Ќаклонившись, шепнул на ухо:
     - Њы с ним закадычные друзьЯ.
     ђедактор похлопал  менЯ  по плечу и пригласил  работать  в новой газете
заведующим отделом писем.
     - ’олько, ЊитЯйка, тогу патрициЯ придетсЯ сменить на какое-нибудь более
штатское, более рЯдовое одеЯние.
     џ, конечно, сразу понЯл, откуда что идет. Ћднако новаЯ манера редактора
раз  за разом,  к месту  и не  к месту, называть  менЯ ЊитЯйкой была до того
глупой, до того раздражала, что Я отказалсЯ. ‘казал, что  соглашусь работать
только заведующим литературным объединением при газете.
     - ЊитЯйка, ты еще ставишь условиЯ?!
     Ќу, это  уже было  выше моих  сил!..  џ  похлопал  водителЯ по плечу  -
попросил остановитьсЯ (мы как раз проезжали мимо нового рынка).

     Џолучив  деньги за пальто,  Я отоварилсЯ (свертки лежали в капюшоне)  и
уже  уходил  с  базара,  когда  увидел  на  Ящике,  возле  железных   ворот,
портативную  пишущую  машинку  "ќрика".  ‚сю  жизнь мечтал  иметь  такую:  с
прекрасным шрифтом,  с  необходимыми длЯ  издательства  интервалами, с очень
удобной кареткой  и весьма  мелодичным  звоночком.  …сли  бы  не  встреча  с
редактором, Я бы не стал покупать, оставил бы "на потом". Ђ тут подумалось о
коллективном  сборнике -  машинка  понадобитсЯ длЯ  подготовки  рукописи.  ‚
общем, пока Я опробовал машинку,  женщина-продавец (в сером пуховом платке и
валенках -  Явно бывшаЯ  машинистка)  смотрела на менЯ с каким-то изумленным
сочувствием, словно на марсианина.  …е удивлЯла и настораживала крылатка, но
еще больше - мое профессиональное владение машинкой.  џ  отстучал  на листе,
вставленном в каретку: "Њашинка замечательнаЯ, но, наверное, дорогаЯ?"
     - Ћна стоит триста девЯносто  рублей, - сказала  женщина и тут же, хотЯ
вокруг никого не было, шепнула, что отдаст ее за двести пЯтьдесЯт.
     Ќаученный финскими полусапожками, Я не стал торговатьсЯ.  Ћтдал деньги,
захлопнул футлЯр-чемоданчик и, как говоритсЯ, был таков. Љстати, пока шел на
автобусную  остановку (и  в  самом автобусе, и  после), черный  чемоданчик с
никелированными  замками-зажимами  придавал  мне необычайную  уверенность  в
себе.  џ чувствовал, что  отныне Џоэт-‹етописец - это не  прозвище,  это моЯ
миссиЯ земной  жизни,  не  выполнив которую нельзЯ  надеЯтьсЯ на  встречу  с
ђозочкой.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 26
     џнварь пролетел  незаметно. ‘ утра до вечера Я  правил и  перепечатывал
свои и  чужие произведениЯ. …динственное, что докучало, - хождениЯ в магазин
за хлебом и молоком. ‚прочем, и здесь Я приспособилсЯ - устроил в окне между
рамами своеобразный холодильник и отоваривалсЯ один раз в неделю.
     ‚се у менЯ шло гладко. џ подготовил объемистую рукопись своего сборника
стихов. Љое-что отредактировал "из залежей" длЯ коллективного сборника и уже
потирал   руки  в   предвкушении   близЯщегосЯ  весеннего   наступлениЯ   на
издательства, когда вдруг узнал,  что в нашем  продуктовом магазине отпущены
цены на все продукты, включаЯ хлеб, молоко и сахар.
     ‚прочем, Я знал обо всем этом загодЯ (слухи муссировались на кухне), но
не среагировал. ’о есть не побежал с мешком по магазинам, как это  сделали в
большинстве жильцы нашего общежитиЯ. џ подумал: авось как-нибудь обойдетсЯ.
     Ќе обошлось. Љак  сейчас помню, закончил перепечатку "оратории" (до сих
пор  удивлЯюсь,  что  побудило менЯ  на  сей  подвиг).  ‚стал  из-за  стола,
потЯнулсЯ, оглЯдываЯ пространство холодильника между рамами, - увы, пусто. Ђ
за окном  темень,  но  соседний  дом, точно новогоднЯЯ елка, весь в  огнЯх -
веселых,  радужно   искрЯщихсЯ  (так  показалось  сквозь  замерзшие   окна).
Џосмотрел на часы  -  двадцать один с небольшим... Ћторвал  вчерашний листик
календарЯ  -  ба,  февраль,  первое!.. „ень  рождениЯ  президента ђоссии, не
мешало бы и отметить!..
     Ќикогда Я не считал себЯ революционным демократом и ныне не считаю себЯ
таковым. ‹омать -  не строить. Ђ распылЯть государственные земли - вовсе  не
то, что собирать их. …динственное,  что пленЯло менЯ в  новом президенте,  -
его отвага. ’ак уйти из ЉЏ‘‘, как он  ушел,  всенародно  хлопнув дверью, длЯ
этого  нужно  было  иметь  отважное  сердце. Љак  когда-то  Я был влюблен  в
политика  ѓорбачева,  теперь  был  влюблен  в  политика  …льцина.  ‚о  времЯ
политических  споров, которые не  обходЯт  стороной ни  одного русского, мне
доставлЯло  особое  удовольствие  вдруг  заЯвить  в  лицо  спорщикам  -  мой
президент сказал!.. —то он сказал, на самом деле длЯ менЯ  не имело никакого
значениЯ потому, что главным было - мой президент! Њы с ним были не то чтобы
из одного литобъединениЯ - нет-нет,  из  одного общежитиЯ.  € естественно, Я
был  убежден,  что мой президент лучше  менЯ  знает, что мне в  жизни нужно.
Џоэтому выдвижение им в премьеры …гора ѓайдара, внука известного писателЯ, Я
воспринЯл как откровение:  однако каков мой президент - выдвинул  в премьеры
ѓайдара,  "‚садника,  скачущего впереди"! Ћ  том, что  "…гор  •айдар" таит в
своем прЯмом переводе всего лишь прЯмой вопрос: "Људа едет …гор?" - в голову
не приходило.
     Ћторвав вчерашний  листок календарЯ и  обнаружив, что  на  исходе  день
рождениЯ Ѓориса Ќиколаевича, Я по  привычке, именно по привычке, без всЯкого
на  то умысла, подивилсЯ: однако каков мой президент?! €  на этом,  пожалуй,
все бы закончилось,  если  бы  не перепечатка  уже известной  "оратории",  в
которой после дуэта  "Ђндропов и —ерненко" не фигурировал  дуэт  "ѓорбачев и
…льцин".   Љстати,  мой   соавтор,  €нкогнито,   настоЯтельно  просил   менЯ
присмотретьсЯ  к  Ѓорису  Ќиколаевичу, так  как, по  его  мнению, он,  Ѓорис
Ќиколаевич, еще исторически не состоЯлсЯ (еще не умер).
     ЊенЯ очень развеселила  просьба соавтора, и  прежде  всего  потому, что
прочел ее не раньше и не позже, а точно в день рождениЯ …льцина.
     - ЋбЯзательно прослежу!.. - пообещал Я вслух и заторопилсЯ.
     ‡аторопилсЯ не потому, что до закрытиЯ магазина оставалось сорок  минут
(мне  хватило  бы   двадцати).  Џросто  вдруг,  как-то  очень  по-домашнему,
представил,  что где-то  там,  в  недосЯгаемой  теперь Њоскве,  собрались на
праздничный  ужин  домочадцы  президента,  налили  по  рюмочке  и  уже  тост
произнесли во славу... € до того мне захотелось вместе с ними "причаститьсЯ"
и тем самым хотЯ бы на  эту минуту  приблизитьсЯ к месту нахождениЯ ђозочки,
что Я заспешил, заторопилсЯ.
     Џока  устремленно  сбегал  по  лестнице,  а  затем совершал пробежку  к
дежурному магазину, чувствовал себЯ  ѓайдаром, то есть  всадником,  скачущим
впереди. €ллюзии скачки вначале способствовала  лестница, а потом и скорость
устремлениЯ - крылатка летела сзади, точно черкесскаЯ бурка.
     ‚ магазине, не сбавлЯЯ шага, направилсЯ в самый дальний угол: хлебный и
молочный отделы.  Џродавщицы  при моем приближении  удивленно  вырастали  за
пустыми прилавками, а одна, наоборот, присела:
     - ѓосподи, а это что за чудо-юдо?!
     …е притворный испуг заставил менЯ замедлитьсЯ и оглЯдетьсЯ по сторонам.
Њагазин был пуст, пуст, как бубен! Ќа витринах не было даже обычной ставриды
в томатном  соусе, ничего  - шаром покати!  џ  словно бы  зашел  в  какой-то
другой, не наш магазин. € даже не магазин,  а какое-то складское помещение -
угнетало полнейшее  отсутствие покупателей. Њои шаркающие шаги, множась,  то
опережали менЯ, а то вдруг глохли и исчезали, будто Я  ступал по войлоку. Ќо
самое сильное потрЯсение Я испытал в хлебном... двадцать рублей - буханка! €
это без всЯких, как прежде бывало, обещаний улучшить качество выпечки. ’о же
самое и в молочном отделе - пЯтнадцать рублей пол-литра... ‡а четыре булки и
два  литра молока  отдал сто сорок  рублей, то  есть пЯтую часть  всех своих
наличных!..
     „омой возвращалсЯ архимедленно, никак не мог сосчитать, на сколько дней
хватит оставшихсЯ денег. Џолучалось, что в лучшем случае - на полмесЯца. ќто
казалось неправдоподобным, в это  не верилось, это не укладывалось в голове,
- шоковаЯ терапиЯ?!  џ действительно был шокирован,  а потому опЯть и опЯть,
снова  и снова  начинал  считать.  Ќи  о  каком  глотке  спиртного во  славу
президента не могло быть  и речи. џ  впервые не мог решить: …гор ѓайдар, кто
он? ‚садник, скачущий  впереди,  или  наше испуганное вопрошание - куда едет
…гор? Ђ вместе с ним - куда едем мы?! (Ћб издании коллективного  сборника за
свой счет не могло быть и речи.)

     Њоих  наличных до пЯтнадцатого  не  хватило. ‡ашел в церковь  Ѓориса  и
ѓлеба на ‚олхове, шло празднование ‘обора вселенских учителей и  свЯтителей:
‚асилиЯ ‚еликого, ѓригориЯ Ѓогослова и  €оанна ‡латоуста, -  и до того уютно
стало  моей  душе,  что  незнаемо  отчего  прослезилсЯ,  глЯдючи  на   икону
Ѓогородицы. „о того глубоко  входили в менЯ мерцание лампадок под  образами,
отблеск свечей на детско-старческих лицах и, конечно, хор ангельских голосов
под куполом: "‚еличай, душе моЯ, —естнейшую небесных воинств „еву, Џречистую
Ѓогородицу". Ќесколько раз подходили ко  мне служители  храма с подносом длЯ
воздаЯниЯ, и Я, не глЯдЯ, вынимал  из-под крылатки купюры и с восторгом клал
их  на примЯтую  горочку.  ‚осторг  охватил  менЯ,  когда  Я  услышал припев
"‚еличай,  душе  моЯ...".  џ  воспринЯл его  как благое указание величать не
только и даже не столько Ѓогородицу, сколько в ее образе —естнейшую небесных
воинств  „еву  - мою ђозочку. Џонимаю, что  здесь  какаЯ-то  мешанина, может
быть, и греховнаЯ, но  именно потому с восторгом вынимал свои купюры  из-под
крылатки и потом еще всЯкий раз протискивалсЯ между людьми так, чтобы встать
на пути подноса. Њне представлЯлось, что эти деньги каким-то образом помогут
ђозочке. —то где-то в каких-то высших сферах, недосЯгаемых длЯ человеческого
разума, наш ѓосподь Ѓог ‚седержитель увидит их и зачтет ђозочке во спасение,
а через нее и Я буду спасен.
     Њне было до того  хорошо,  что Я  полностью  отстоЯл богослужение, хотЯ
зашел  в церковь совсем по другому случаю - убивал времЯ. ђаньше, чем нужно,
пришел  в магазин на —еремной (распространилсЯ  слух, что  цены  в нем самые
низкие  в городе) и решил: подожду в церкви, пока магазин откроетсЯ. ‘ловом,
отстоЯл богослужение по полной программе и из одной крайности попал в другую
- магазин  закрыли  на  обед. ‚начале расстроилсЯ, но, когда исследовал свои
карманы, даже обрадовалсЯ - в них не было ни копейки.
     „омой в  общежитие добиралсЯ и на  рейсовом  автобусе, и  шел пешком. €
всюду натыкалсЯ на сочувствующие взглЯды - на менЯ смотрели как на больного.
Ђ виною была крылатка, действительно шоковаЯ, Я ею шокировал... “дивительное
дело, и прежде  она была на  мне,  и  прежде Я разъезжал в  ней в автобусе и
прогуливалсЯ, как говоритсЯ, по злачным местам, но никогда прежде никто  мне
не сочувствовал. „а, обращали  внимание на оригинальность одеЯниЯ,  но чтобы
сочувствовать - никогда! ‚се вокруг  как  будто  догадывались, что деньги  у
менЯ  есть,  что мое одеЯние  -  всего лишь  причуда. Ќу в  крылатке.  Ќу из
байкового  одеЯла.  Ќо разве  от этого кому-нибудь  жарко, или  холодно, или
опасно длЯ  жизни?! Ђ  тут  всех  словно бы  подменили -  в  каждом  взглЯде
сочувствие  и боль.  Ќекоторые  сердобольные  женщины,  поглЯдываЯ  на менЯ,
горестно вздыхали.  Ђ  одна очень  большаЯ  и  толстаЯ (строительный  бушлат
казалсЯ  на ней  распашонкой), кивнув  в мою сторону, вдруг крикнула на весь
автобус:
     - ‚от оно, наше горе!..
     Ќе знаю уж,  сколько веса было в этой могучей  женщине, в ее солдатских
сапогах и грЯзного  цвета  брезентовой юбке,  но,  когда,  перехватываЯсь за
поручни,  она стала подвигатьсЯ  ко мне,  Я испугалсЯ.  € сам ни с того ни с
сего что-то  закричал  и  воинственно стал  подступать  к ней.  Ќаверное, со
стороны  Я был  похож на рассерженного стервЯтника.  ‚о всЯком  случае, люди
отхлынули  от  менЯ, и Я,  поднырнув  под  руки толстой  женщины, оказалсЯ у
двери.
     - ‘мотрите, смотрите - жертва!.. - опЯть закричала она.
     ‚прочем, ее  крик уже не  трогал менЯ,  автобус  остановилсЯ,  и  Я, не
мешкаЯ, спрыгнул на тротуар.
     -  ‘мотрите,  жертва,  насильничьЯ жертва!  - вновь,  как  бы наотмашь,
хлестанула она по спине (кто-то услужливо открыл окно,  помог глупой женщине
высунутьсЯ прЯмо на улицу).
     џ резко  свернул за киоск  и  немного подождал,  пока автобус  отойдет.
Џотом пошел по пустырю мимо строЯщегосЯ зданиЯ местного  телевидениЯ (ходить
через  Ямы  и  котлованы  было  мало  желающих).  ‚ последнее  времЯ,  пусть
ненароком,  менЯ довольно-таки часто оскорблЯли,  и Я  даже обрадовалсЯ, что
деньги кончились, теперь придетсЯ реже поЯвлЯтьсЯ на улице.

     ‚ феврале Я очень  много работал  и понЯл, что работа  -  это крепость,
котораЯ помогает одолеть любые невзгоды. —тобы днем лишний раз не поЯвлЯтьсЯ
на улице, Я писал стихи  и пьесы ночью, а  днем  отсыпалсЯ. ’акой распорЯдок
выполнЯл неукоснительно. Њне очень нравилсЯ этот распорЯдок, пока наконец не
начались  галлюцинации, которые, кстати сказать, поначалу забавлЯли.  „а-да,
засмотришьсЯ   на   столешницу,   и   вдруг   из   ее   недр,    словно   на
скатерти-самобранке, ЯвлЯютсЯ взору  большие тарелки с горЯчими блюдами. ’ут
тебе  и  домашние щи, и дымЯщаЯсЯ  в томатном  соусе  баранина  с листочками
сочной  зеленой  петрушки,  и, конечно, кофе со сливками.  Ќо  самой  лучшей
частью моих галлюцинаций всегда была свадьба  - наша с  ђозочкой. „а-да, это
были самые восхитительные  минуты. ‚прочем, обо всем этом вы уже знаете,  и,
чтобы не повторЯтьсЯ, поЯсню лишь некоторые тонкости.
     €так,  на  ‘ретение  Я подмел все хлебные  крошки,  все крупинки и  все
чаинки.  ‚  комнате  не  было  ничего  съестного,  даже  запахов  их  былого
присутствиЯ не было. ‚ общем - ничего, кроме стеклЯнных  банок,  наполненных
слабосоленой водой (рингеровским раствором  собственного приготовлениЯ). Ѓез
ложной  скромности  скажу, что  опыт  голоданий  менЯ многому  научил,  и  Я
расходовал  свои силы  исключительно экономно. ђовно  две недели, то есть до
конца февралЯ (надеюсь, читатель помнит, что 1992 год был годом високосным),
Я пребывал в исключительно  превосходном расположении духа. ‡а ночь писал по
нескольку  стихотворений  или  одно  действие   пьесы,  а  если   бралсЯ  за
перепечатку  своих произведений,  то  обычной  моей  нормой  было  пЯтьдесЯт
страниц. ”антастическаЯ работоспособность прерывалась только галлюцинациЯми,
которые, кстати, разнообразили мою жизнь. џ даже к ним подготавливалсЯ (но и
об этом Я уже рассказал в начале повествованиЯ).
     ‘ловом,  весь  февраль  и начало  марта менЯ  не  покидало превосходное
настроение. Ќо где-то с шестого на седьмое, а потом с седьмого на восьмое  и
так далее менЯ стал преследовать словно бы злой рок.  ’олько Я воображу себЯ
знатным  англичанином, уже  и инкрустированные часы  на  цепочке, украшенной
бриллиантами,  достану, и вдруг  все  комкалось;  вместо  нашей  с  ђозочкой
свадьбы  -  десЯть подносов  на моем  столе,  и на каждом вплотную  по  пЯть
больших тарелок  дымЯщейсЯ баранины в томатном соусе,  баранины,  посыпанной
листочками сочной  зеленой  петрушки. ‚прочем,  что особенного  в  баранине,
посыпанной петрушкой? ‚от никелированные шарики - это да-а!
     „ело в том, что  в детстве,  когда  Я уже был большеньким, мне довелось
проглотить довольно-таки увесистый металлический  шарик.  Љак сейчас  помню,
стою  возле  маминой кровати  и двумЯ  руками  откручиваю его  от одного  из
прутьев спинки. арик был не очень большим, но очень тЯжелым. Џотом, когда Я
уже училсЯ  в десЯтом классе, узнал, что все  шарики на  кровати  отец залил
свинцом,  чтобы они не  откручивались.  Ќо один из них  Я все-таки открутил.
Ћткрутил, стою,  рассматриваю и вдруг слышу, мама в сенЯх звЯкнула  ведром -
подоила  корову.  џ  быстренько шарик в рот, продолжаю стоЯть. Ђ  он, шарик,
как-то очень легко перемещаетсЯ во рту и клацает о зубы,  да так громко  - Я
замер.  Њама вошла:  что делаешь? ѓоворю: ничего. € как-то ненароком зацепил
шарик, он с Языка бульк в пищевод, холодненький покатилсЯ прЯмо в желудок. џ
даже тЯжесть ощутил -  как будто  пообедал и наелсЯ. џ  потом  долго никакой
твердой пищи не употреблЯл - пил молоко и воду.  Њама  все удивлЯлась и даже
беспокоилась:  почему  Я  ничего  не  ем?!   џ   думаю,  что  именно   тогда
поджелудочнаЯ... стала реагировать  на  вес  твердой  пищи. …стественно, что
после  голоданий эта реакциЯ обострЯлась и Я  просто вынужден был следить не
столько  за  калориЯми и протеинами  в  рационе,  сколько  за  весом грубого
продукта.
     „евЯтого марта  Я  проснулсЯ от  нестерпимого желаниЯ  поесть.  ‚ какую
сторону ни посмотрю - раскачиваЯсь с боку на бок, мЯгко парашютируют длинные
серебрЯные тарелки с  дымЯщейсЯ  бараниной, приправленной листочками зеленой
петрушки. ‘идЯ на постели, Я попыталсЯ одну из пролетающих тарелок поймать -
не тут-то было, мои пальцы прошли сквозь баранину.
     - ѓаллюцинациЯ, мираж,  -  сказал  Я  вслух  потому,  что  галлюцинации
начинались без моей на то воли, так сказать, спонтанно.
     Џрикрыв  глаза рукой, Я слез с  кровати и на ощупь нашел на подоконнике
банку с рингеровским раствором. џ  пил,  не открываЯ глаз, а когда  открыл -
мираж исчез.  Ћднако есть захотелось с еще  большей  силой.  ‚  …вангелии от
ЊатфеЯ  сказано, что  €исус был  возведен  „ухом в пустыню  длЯ искушениЯ от
диавола и, постившись сорок дней и сорок ночей,  напоследок взалкал, то есть
ощутил голод. ‚ отличие от €исуса, Я постилсЯ двадцать дней и двадцать ночей
и взалкал девЯтого марта, как раз в первый день ‚еликого поста.
     †елание поесть было  настолько сильным, что  мне стоило волевого усилиЯ
подавить соблазн и не похитить на общественной кухне чью-нибудь кастрюльку с
недоварившейсЯ кашей.
     "Ќикогда, ни в  коем  случае!"  - мысленно приказал себе  и стал быстро
одеватьсЯ. ђешение идти к „вуносому созрело  мгновенно.  ‚ свое времЯ за мое
четверостишие, воспевающее  жизненный потенциал "‘винЯчьей лужи",  он обещал
обеспечивать  менЯ  бесплатным  пивом  -  пришло времЯ  удостоверитьсЯ.  “же
выходЯ, взЯл  папку со  стихами,  вспомнилсЯ наказ ђозочки -  не  стеснЯтьсЯ
продавать свои произведениЯ (она называла их "нетленками").

        ѓ‹Ђ‚Ђ 27
     Љогда Я спросил пассажиров, где мне  выйти, чтобы оказатьсЯ  поближе  к
строЯщемусЯ кинотеатру, многие в автобусе посмотрели  на менЯ с нескрываемой
подозрительностью, а  некоторые  рассеЯнно и отвлеченно,  так, словно  бы не
услышали вопроса. ‚ некотором  смысле это был глас вопиющего... Њне никто не
ответил. ’огда  на  замерзшем стекле  Я продышал  пЯтнышко и, не  отрываЯсь,
следил за проплывающими  домами, стараЯсь угадать, где мы. (офер не  только
не  объЯвлЯл  остановки,  но  и  забывал  на  них  останавливатьсЯ,  так что
выходившие стучали ему в окошечко.)  ‚о всем чувствовалось какое-то всеобщее
неуважение, беспредел - шофер не объЯвлЯл остановки, но  и не требовал платы
за проезд. „а и что требовать? ЏЯть копеек?! ‘мехотворнаЯ цена, в ежедневном
безудержном росте  цен почти равнаЯ нулю. ђазумеетсЯ, все ехали без билетов,
а  если  едешь  без билета  - ни на какой  сервис не  рассчитываешь, точнее,
рассчитываешь  на соответствующий.  ‚прочем, за два месЯца творческой работы
или (что одно и то же) добровольного домашнего заточениЯ Я до того отстал от
жизни,  что пришел в  ужас, когда на очередной стук в  окошко водитель нагло
сообщил,   что   на   остановке   "Џо   требованию"  он  лично   никогда  не
останавливаетсЯ, и в довершение через микрофон так грЯзно  обругал пассажира
(пожилого  человека), что Я  не  выдержал, протиснулсЯ к окошку и возмущенно
закричал:
     - џ требую сатисфакции, вы оскорбили не одного  пассажира, вы оскорбили
всех! џ требую!..
     Ђвтобус  резко  затормозил,  Я  едва  удержалсЯ  за  поручни.  ‚одитель
заглушил мотор и, не глЯдЯ в мою сторону, открыл двери и объЯвил, что никуда
не поедет (с места не сдвинетсЯ), пока дебошир, то есть Я, не покинет салон.
     ‚сЯкому из нас приходилось  слышать анекдоты из серии "сверхнаглость" -
это  был один  из них. Ћднако мне было не до  смеха.  ‚озмущенный, Я  окинул
взглЯдом пассажиров,  мол, посмотрите, каков нахал?! џ ждал поддержки, более
того,  весь  опыт  моей  жизни  подсказывал,  что  в  данной  ситуации  она,
поддержка, просто неизбежна, Я,  так сказать, обречен  на  нее. “вы! ‚ ответ
большинство пассажиров даже  не посмотрело на менЯ, а те, что посмотрели - с
нескрываемым раздражением, словно не водитель оскорбил их, а Я.
     - ѓраждане,  если мы  это  так  оставим, он вообще решит, что  ему  все
позволено, - сказал Я как можно спокойнее.
     - ‘лушай, байковый балдахон, тебе же Ясно сказано: катись  из автобуса,
из-за тебЯ ни в чем не виноватые люди страдают.
     ‘зади менЯ прогремел такой звучный, подсипывающий бас, что отставшие на
швах дюралевые  планки  вдруг в  тон  ему отозвались  каким-то согласованным
подсипыванием.
     - €з-за менЯ?! - неискренне повеселев, удивилсЯ Я.
     -  €з-за тебЯ, - твердо сказал владелец подсипывающего баса и чуть-чуть
привстал с кресла.
     Ќикогда  прежде Я  не  видел  столь черных  и  столь  волосатых  людей.
Љакое-то  зомбированное  существо  с озлобленно-мутным взглЯдом. Ќе  знаю  и
предсказывать  не  берусь,  что  могло  бы произойти,  если  бы  не  пожилой
пассажир, за которого Я вступилсЯ.
     -  Џойдемте, нам лучше всего выйти здесь,  - сказал он, мЯгко взЯв менЯ
за руку.
     Њы шли по наезженной дороге  через гаражи, и мужчина  в годах  объЯснЯл
мне, что строЯщийсЯ  кинотеатр давно построен и давно пущен в  эксплуатацию,
только не как кинотеатр, а - казино.
     -  ‘  вечера  съезжаютсЯ туда  иномарки  -  лакировка,  комфорт, ‘Љ‚  -
свободно  конвертируемаЯ  валюта! Џростому человеку... - Ћн сделал паузу.  -
Љак вас звать-величать, молодой человек?
     - „митрием, „митрием ћрьевичем.
     -  ‡начит,  Њитей, - удовлетворенно кивнув,  сказал человек  в годах  и
спросил менЯ, не  сочту ли  Я за фамильЯрность, если он будет  называть менЯ
столь по-свойски.
     -  Ќе сочту,  -  буркнул Я,  мне  показалось  пижонством беспокоитьсЯ о
фамильЯрности после вопиющей наглости, с которой сейчас столкнулись.
     Њежду тем мужчина в годах продолжал:
     - Џростому человеку, такому,  как  вы,  ЊитЯ, дорога  туда заказана, не
пустЯт  вас и на порог, потому что все там в костюмах с искоркой и при очень
и  очень   больших  деньгах.  €   что  удивительно...  -  —еловек   в  годах
приостановилсЯ  и  как будто  позабыл обо  мне,  посмотрел на  низкое  белое
солнце,  уже хватающеесЯ за крыши гаражей, снЯл нутриевую шапку и, стрЯхиваЯ
снежную пыльцу,  мечтательно восхитилсЯ:  - Ћткуда,  откуда у двадцатилетних
пареньков пачки, пачки таких крупных денег?!
     - ‚ы, наверное, учитель средней школы, преподавали математику, а сейчас
на пенсии?
     “читель усмехнулсЯ. ЌадеваЯ шапку, сказал:
     - Ђ вы, однако, физиономист - стопроцентное попадание!
     - €нтересно, кто они, эти пареньки с пачками денег?
     Ћн опЯть усмехнулсЯ.
     - €х называют "новыми русскими". ‚ том смысле, что у старых практически
было   все:   работа,  образование,  уважение   к  коллеге,   к  старшему...
…динственное, чего у нас не было, - денег. Ђ у этих - наоборот: ни уважениЯ,
ни образованиЯ, а денег - полные карманы!
     ‚от  это вот:  а денег  -  полные  карманы!  - как  мне  показалось, он
произнес со знакомым уже мечтательным восхищением.
     -  Ќо  ведь  кто-то же  попустил этим  паренькам,  чтобы  и  машины,  и
деньги... ‡начит, эти "кто-то" еще новее самых "новых русских"?
     - ‚ы что же, на власть намекаете?! - как-то очень осторожно осведомилсЯ
он.
     -  „а,  на власть предержащую,  - сказал Я. - Ђ потом, "новым  русским"
разве не может быть какой-нибудь пожилой мужчина, у  которого нет совести, а
денег навалом? €ли таких не бывает?
     Ќе знаю, почему вдруг Я вступилсЯ за молоденьких пареньков, этих "новых
русских", но сказал буквально следующее:
     - Џеред нами три гражданина: крупный чиновник,  какой-нибудь  мужчина в
годах и, как  вы говорите, двадцатилетний паренек. “  всех у них куча денег,
все они бессовестные, а теперь вопрос: кто из них самый бессовестный? Ќеужто
двадцатилетний паренек?!
     Њужчина  в  годах, вот только  что  еще мЯгкий и интеллигентный,  вдруг
подобралсЯ и  как-то  весь  торчком вверх  навострилсЯ. (Ќаверное, тут виною
нутриевый мех -  как ни зализан  и  гладок, а  на окрайках  шапки  щетинисто
топорщилсЯ, особенно на верхней, лобной ее части.)
     - Ћднако,  „митрий  ћрьевич, вы даже более  конфликтны,  чем можно себе
представить. Ќадеюсь, Я правильно сказал - „митрий ћрьевич?
     - „а-да... ћрьевич, - согласилсЯ Я.
     Њужчина  в годах, ссылаЯсь на  себЯ и  себе  подобных, знающих жизнь не
понаслышке,  произнес прЯмо-таки речь, из которой Явствовало, что в автобусе
мне  не нужно  было встревать в  перепалку  с  водителем. „ескать,  все  мы,
люмпен-пролетарии, неуЯзвимы при любых революциЯх и режимах,  потому  что по
большому счету нам, люмпенам, нечего терЯть. “ нас нет ни национальности, ни
земли,  ни  денег  -  ничего  у  нас  нет.  ђаньше  считалось,  что   только
деклассированные элементы (преступники, босЯки, бродЯги,  нищие)  могут быть
люмпенами.  Ћднако   сегоднЯшнЯЯ  жизнь  показала  -  есть  люмпен-студенты,
люмпен-интеллигенты и  люмпен-рабочие.  € иначе и  не  могло быть.  ‡а  годы
советской власти наши правители  только и следили, чтобы ни у кого ничего не
было, то есть было в урезанном виде, некий прожиточный минимум.
     - Ќо ведь это же страшно, - сказал Я. - ‘трашно, если мы - люмпены.
     џ  остановилсЯ, но  заметил это,  только когда остановилсЯ и  мужчина в
годах. Ћн смотрел на белое солнце над гаражами.
     - Џочему страшно? …сли у тебЯ нет ничего, и у менЯ - ничего, и у него -
шаром покати, мы - братьЯ, и естественно, что  братьЯ только по разуму - как
инопланетные  существа. €, как  у инопланетных, у  нас  в  цене прежде всего
общечеловеческие ценности. Ђ общечеловеческое всегда выше общенационального.
     - Џостойте,  постойте, - сказал Я,  и  мы  пошли дальше.  - ‚ы говорите
"братьЯ по разуму", а что, если у нас не хватит разума, чтобы быть братьЯми?
‚идели  того черного  и  волосатого?!  Ћ  каком  разуме  и  общечеловеческих
ценностЯх можно толковать с ним, когда ему  нужна была сиюминутнаЯ  выгода -
чтобы мы ехали,  и всё.  Ђ зачем, длЯ чего,  на  каком  основании - это  ему
неинтересно, он об этом и знать ничего не хочет.
     -  Ђ  может, на сиюминутном и  надо строить  какую-то  увлекающую разум
культуру? Ђвангардистское искусство - это ведь отзыв на сиюминутное времЯ, а
из сиюминутного  времени,  из его  отрезочков состоит  всЯ наша жизнь.  € не
только наша, жизнь целых цивилизаций состоит из суммы временных отрезков.
     - Џозвольте, позвольте, - сказал Я, и мы опЯть остановились. -  џ много
думал  об  этом и пришел к выводу, что на сиюминутном только  и  можно,  что
построить  сиюминутное. Ќо именно жажда сиюминутного порождает  наркотики  и
наркоманов,   и  не   только  в  медицине.  ‚се  это  искусство,  идущее  от
сиюминутного, Я иначе и не называю, как наркоманией.  Ђ теперь скажите: если
мы братьЯ по разуму, опьЯненные наркотиками, насколько глубоко и крепко наше
братство?
     - ’ак вот вы уже где, - сказал мужчина в годах, и мы опЯть пошли.
     Њы пошли, а мне как-то вдруг нехорошо стало. ‚спомнилось булгаковское -
никогда  не  разговаривайте  с неизвестными. ЏрисмотрелсЯ  к его  лицу -  из
ноздрей торчмЯ волос, щетинистый, точь-в-точь нутриевый.
     - Ђ вы, собственно, кто будете? џ вам сказал, и вы должны сказать - как
вас звать-величать?
     Њужчина в годах опЯть усмехнулсЯ:
     -  —то,  вспомнилось   булгаковское  -  никогда  не  разговаривайте   с
неизвестными?
     џ обомлел.  Љ тому же мне казалось,  что на нем пальто из  темно-серого
ворсистого драпа. Ќичего подобного, то есть действительно  ворсистого, но не
драпа и  не  темно-серого, а  плюша, буровато-мышиного,  облегающего  руки и
плечи  настолько  плотно,  что  теперь  пальто  показалось мне комбинезоном,
заправленным в  голубоватые  полусапожки на такой толстой подошве и  высоких
каблуках, что они выглЯдели своеобразными копытами.
     "„ьЯвол, самый настоЯщий", - с ужасом подумал Я.
     -  Ќу  уж?! —то  за  манера, чисто  русскаЯ,  уже  тебе  и  самолеты, и
спутники, и орбитальнаЯ станциЯ, и выход в космос, а чуть встретитсЯ человек
самостоЯтельно мыслЯщий - дьЯвол!
     "ђезонно,  резонно,  самостоЯтельно  мыслЯщие люди действительно всегда
пугают..."
     - Џредлагаю сменить тему,  - сказал мужчина в годах и остановилсЯ возле
сугроба  (наезженнаЯ  дорога резко сворачивала влево,  а натоптаннаЯ тропка,
обогнув  сугроб, продолжала бежать прЯмо по-над арочным строением, собранным
из синего волнистого, как шифер, пластика).
     - „авайте  сменим, но все  же как вас  звать-величать?  - спросил Я как
можно мЯгче, чтобы настаивание не выглЯдело грубым.
     -  Љонечно,  Я  сам  виноват...  но на  вашем  месте,  ЊитЯ,  при ваших
галлюцинациЯх Я бы удовлетворилсЯ люмпен-интеллигентом...  Ћпасаюсь, что мои
имЯ и фамилиЯ подтолкнут вашу фантазию на глупость.
     Ћн  стоЯл,   полуобернувшись   ко   мне,  как   будто   бы   в  том  же
буровато-мышином  комбинезоне,  но  теперь  не   плюшевом,  а  нутриевом,  с
щетинистыми топорщинками на  локтЯх и коленЯх. Ћсобенно на коленЯх, Я держал
их в поле зрениЯ  точно так же, как и его сапожки (забавлЯЯсь, он следил ими
на сугробе). ’еперь Я хорошо  видел: голубоватые  и  маленькие, они ничем не
походили на копыта. Ћбычные сапожки на толстой платформе и высоких каблуках.
     - Ќет-нет, ничего, прошло, - сказал Я, имеЯ в виду свои галлюцинации. -
€так, что же?.. Љстати,  мне  говорили, что напротив строЯщегосЯ  кинотеатра
(стало  быть,  казино)  стоит  пивной  бар  "‘винЯчьЯ лужа".  Ћчевидно,  еще
далеко?..
     - Ќаоборот, - ответствовал мужчина в годах. - Џройдете по тропке по-над
арочным  строением, а когда завернете за угол - очутитесь на ‹ьва  ’олстого,
там сразу и увидите казино, его нельзЯ не увидеть,  и днем и ночью в  огнЯх,
как теплоход в круизе.
     Ћн пригласил менЯ красноречивым жестом на тропинку и, пропускаЯ, отошел
от  сугроба.  џ  опЯть  обомлел  - сквозь  менЯ  словно  бы  прошло  горЯчее
испепелЯющее дуновение. ‚есь сугроб был ископычен, именно ископычен. …сли бы
Я  не  знал, то есть самолично  не видел, что по сугробу,  забавлЯЯсь, ходил
сапожок   люмпен-интеллигента,  не  задумываЯсь,   решил  бы,   что  на  нем
потопталось какое-то увесистое парнокопытное. „а-да, увесистое - так глубоки
и отчетливы были раздвоенные следы.
     ЏреодолеваЯ  скованность  и чтобы  не  упасть  от  внезапного  приступа
тошноты, Я вынужден был оперетьсЯ о стену строениЯ.
     - Ђ вы, ЊитЯ, страшно истощены и голодны. € хотЯ вы против литературы и
искусства, отзывающихсЯ на  сиюминутное или "злобу  днЯ",  все же  "голод не
тетка",  и  вы  спозаранку  отправились в "‘винЯчью лужу" с одной надеждой -
перекусить. “ вас на груди, под свитерком, папочка со стихами, действительно
"нетленками", но еще вчера вы и думать не думали (во всЯком случае, всерьез)
продавать их, а ныне?! „а, бывает -  сиюминутное так цепко  схватит за горло
своей костлЯвой рукой, что хоть караул кричи, о вечном и подумать некогда.
     Ћн неслышно  подошел ко  мне и, мЯгко взЯв за  руку (точно так же,  как
прежде  в  автобусе),  неожиданно страстно  зашептал на ухо, что  готов хоть
сейчас  купить мою люмпен-крылатку. Ћбещал  большие деньги -  тридцать унций
золотом  или  по  курсу  лондонской  биржи ровно  девЯть тысЯч американскими
долларами.
     -  Ќи  в  коем случае, -  сказал Я оскорбленно. - Ќикогда  она не  была
"люмпен-крылаткой" - гайдаровской, шоковой, но  чтобы "люмпен..." - никогда!
Џонимаете - ни-ко-гда!..
     џ  увидел на ворсинках нутриевого  меха  удивительной красоты мерцающие
искорки.  Ђ  на своем  плече  (на  крылатке)  массивную  серебрЯную прЯжку с
голубым  сапфиром.  ‚спыхивающие  на  нем  лучи  света  наполнЯли  мой  мозг
лучезарной  утренней  Ясностью,  Я отчетливо  видел  ангелов, проницающих  и
скользЯщих в этом необыкновенном свете.
     - Ќи за что не соглашусь с сиюминутным  еще и потому, - сказал Я, - что
по своей сути оно непоследовательно, а непоследовательность -  смерть всему,
в том числе и литературе, и искусству.
     џ   оторвал   взглЯд  от   сапфира.   џ   надеЯлсЯ  увидеть   на   руке
люмпен-интеллигента  голубые  живые искорки. Љаково же было  мое  удивление,
когда его самого  увидел  Я на  прежнем  месте, на  наезженной  дороге возле
сугроба.  —увствовалось,  что люмпен-интеллигент  не  подходил  ко  мне, его
копыта увЯзли бы на тропке.
     -  ‚ам  что,  плохо?  -   спросил  он  достаточно  громко,  то  есть  в
соответствии с расстоЯнием, чтобы Я услышал.
     - Ќет-нет, нормально... Ђ вы что же... более не составите мне компанию?
     - ђазве... чтобы закончить наш разговор?
     Ћн шагнул на тропку  и шел  по  ней,  медленно приближаЯсь,  и все было
хорошо (он не проваливалсЯ  и не увЯзал в снегу). Џризнаки  тошноты внезапно
улетучились, а вместе - и мое недомогание.
     -  €так, все же вы не ответили: что  случитсЯ с нами  или  любым другим
народом, который, вместо того  чтобы стать братьЯми по разуму, именно  как с
инопланетЯнами, передеретсЯ друг с другом? ’ем более что сиюминутнаЯ выгода,
как  вы  верно  заметили,  вполне  может  стать   сердцевиной  увлекательной
сиюминутной культуры, а стало быть - идеологии.
     џ  хотел  пропустить  люмпен-интеллигента вперед, но  потом  передумал.
‡адаваЯ  очередной вопрос, мне  пришлось бы,  чего  доброго, хватать  его за
хлЯстик или обгонЯть по снегу. “ж лучше буду оглЯдыватьсЯ,  решил Я. Љстати,
теперь, когда в моей голове окончательно проЯснилось,  он опЯть был в пальто
из великолепного  темно-серого ворсистого драпа. (’очь-в-точь из  такого мне
пошила  пальто соседка  ’ома. џ даже пожалел, что в свое времЯ  не  примерил
его. ‚о всЯком случае, мысль была: уж не в моем ли он пальто?)
     Ќа  мой  вопрос  люмпен-интеллигент ответил  не  сразу.  „овольно долго
собиралсЯ с мыслЯми,  наконец сказал,  что, по его  мнению,  любой  народ, в
котором притуплено или утрачено национальное чувство, склонен к революциЯм и
гражданским войнам, то есть к самоистреблению. € следовательно, такой  народ
обречен и  просто  обЯзан быть  навозом, удобрением длЯ  других народов,  не
утративших своего национального чувства.
     - ‚от тебе, бабушка, и ћрьев день! „оговорились! - в сердцах воскликнул
Я.
     Ќекоторое времЯ мы шли молча (Я слышал позади себЯ скрип снега).
     - ‚  таком случае кто даст гарантию, что призывы к общечеловеческому не
есть  призывы  к  самоистреблению?!  Љто  даст гарантию,  что  они  не  есть
провокациЯ  - некое  указание другим народам  поправить  свое положение, так
сказать, за счет утративших национальное чувство?!
     ’ропка сворачивала за угол арочного строениЯ - на улицу ‹ьва ’олстого.
     - Љто даст гарантии?! - горЯчо повторил Я и оглЯнулсЯ.
     ‘зади менЯ и вообще вокруг никого не  было.  ‚от уж  действительно прав
классик - никогда не разговаривайте с неизвестными.

        ѓ‹Ђ‚Ђ 28
     "‘винЯчьЯ лужа" встретила кумачовым  транспарантом, натЯнутым через все
три  киоска. Ќа  транспаранте были мои  стихи. Ќаписанные в две строки,  они
воспринимались  как  трепещущие  на  ветру  лозунги.  џ  почувствовал как бы
дуновение праздника: Њ€ђ“ - Њ€ђ!..
     ЌЂ Џ“’њ ‚‘… “†…, “†…, “†…, ЌЋ ќ’Ћ, ЃђЂ’–›, Ќ… Ѓ…„Ђ.
     „‹џ ’…•, Љ’Ћ Џњ…’ ‚ "‘‚€Ќџ—њ…‰ ‹“†…", ЋЌ ђЂ‘€ђџ…’‘џ ‚‘…ѓ„Ђ.
     Љогда Я  перешел улицу и очутилсЯ возле  киосков  - ощущение  праздника
усилилось. ‚иною был стол, густо уставленный  пивными кружками,  бутылками и
стеклЯнными   банками.  Ќеестественно   длинный,  накрытый   грЯзного  цвета
клеенкой, он тем не менее казалсЯ свадебным  посреди снега, точнее,  снежной
белизны.  ЊенЯ поразило присутствие  милиционера  возле щитов из штакетника,
которыми  был  огорожен  дворик.  ‚прочем,  это  потом  уже  Я  увидел  его,
курсирующего взад-вперед по периметру так называемого летнего бара, а  тогда
Я не мог оторвать  взглЯда от зданиЯ  казино. ђозоватое, многоцветно сиЯющее
иллюминацией,  оно  царило в  глубине  сквера,  будто  сказочный  дворец.  ‚
просветах между деревьЯми стоЯли припаркованные машины, в основном иномарки.
„аже сквозь пыльцу изморози на никеле бамперов солнце выедало глаза.
     "Ѓлеск и нищета  куртизанок"  -  какаЯ-то  чужаЯ страна!  -  подумалось
отстраненно, и  неожиданно вспомнил о  люмпен-интеллигенте, предупреждавшем,
что таким, как Я, путь в казино навсегда заказан.
     ‡аказан  и заказан,  подумаешь,  напугал! Њысль еще  только  овладевала
сознанием,  а   на  менЯ   вдруг  навалилсЯ  страх,  страх  отчужденности  и
непосильного одиночества. Ќе нужны мне ни казино,  ни иномарки  -  ничего не
нужно!  ‚ерните  мне мою  страну...  Ќе по  щучьему велению,  а  по  велению
какого-то  ЉощеЯ  Ѓессмертного  оказалсЯ  Я  в совершенно  другой  стране...
€ванушка был добр сердцем, а потому  - мудр. Ђ Љощей?! —ем более умен злодей
- тем более опасен и ненавистен...
     - ‘лушай, ‹еха-мент, позови вон  того, что в байковом одеЯле, - услышал
Я голос,  очень  похожий  на  голос  „вуносого,  но  более  самоуверенный  и
властный.
     џ нарочно как стоЯл, так и стоЯл - не пошевелилсЯ.
     Џодошел  милиционер,  остановилсЯ  напротив  - соплЯк,  но здоровенный,
загородил и казино, и солнце, и вообще весь белый свет.
     - ‚ас зовут.
     - Љто?! Љто имеет право вас, милиционера, называть "ментом"?
     - ѓенеральный директор летнего  бара,  - удивленно  сказал ‹еха-мент  и
совсем уже растерЯнно посмотрел поверх моей головы в сторону директора.
     Ќе знаю, что там такое он увидел, но  сейчас же повел плечами, поправил
портупею под овчинным воротником тулупчика и тоном, не  терпЯщим возражений,
приказал:
     - ѓражданин, следуйте за мной.
     џ  последовал, потому  что  этот  милиционер в тулупчике,  сам  того не
ведаЯ, вернул менЯ  в родную  страну. ‚едь это только у нас  в ђоссии  могут
быть летние бары зимой!
     ЏроходЯ мимо  гудЯщего стола, "мой конвоир" наметанным движением снЯл с
него  пустую  пол-литровую  банку и  так  же  наметанно "ополоснул" в снегу.
(„ворники не пощадили летнего бара - дорожки как траншеи.)
     -  Ђлексей  ”илактич,  еще  одну  с  подогревом,  -  сказал  милиционер
просительно и тут же построжел, не оглЯдываЯсь, кивнул назад, уверенный, что
Я непременно следую за ним. - ‘ этим что будем делать?
     Ѓоже мой, российское холуйство! Ћн  действительно мент, самый настоЯщий
мент!
     Ђлексей ”илактич оказалсЯ Ђлексеем ”еофилактовичем.
     - ‘мотри, ‹еха,  допрыгаешьсЯ, еще хоть раз исковеркаешь мое отчество -
не только подогретого,  а вообще никакого пива не получишь! „а-да, никакого,
и начальник т