как собирает  он  свое
добро. •орошо, что отец его убралсЯ вовремЯ.
     Ђ джаз  все  садит  что-то  английское,  из кинофильмов,  которые  шлют
союзники. Њало того, еще и поют наши все ужасными голосами.  ‘лов не знают и
выдумывают  свое.  Ћсобенно стараетсЯ  рыжий  ‚а.  ‚  расстегнутой до  поЯса
гимнастерке,  с подкатанными рукавами, он что есть силы колотит  в барабан и
вопит на мотив „инки-джаза:
     Ћ леди, леди, мыло в ’ашкенте - это вещь!
     Џотом ‚а бросает  кому-то барабанные  палки, бежит  в зал, хватаетсЯ за
руки  со своим  другом Ѓу.  Ћни  танцуют что-то  вовсе  дикое, а напоследок,
отвернувшись  друг  от друга, неожиданно склонЯютсЯ  и,  ударившись  задами,
разлетаютсЯ в разные стороны, сшибаЯ  танцующие пары. ‚ этом особый шик, все
визжат и хохочут.
     џ танцую  сначала с Ќадькой. „ержу ее  по-хозЯйски, и с ней что-то  как
будто получаетсЯ.  Џотом с €ркой.  ’оже  ничего, боюсь  только наступить  на
ногу. Џодхожу еще к девушке с очень густыми бровЯми на удивленном  лице. Ћна
мне  не  нравитсЯ,  но  мне передавали, что девушка говорила обо  мне что-то
лестное. ’анцую и  смотрю на нее с интересом: почему это Я ей нравлюсь?  Ћна
всЯ как каменнаЯ и слегка дрожит. “ нас плохо выходит  с ней, кое-как довожу
ее  до  места.  ’анцую еще с нашими девочками-воЯчками из ЂЊ‘.  ќто свои,  в
кирзовых сапожках, и стеснЯтьсЯ с ними не надо.
     ’анцую Я  плохо. „а и когда  мне  было учитьсЯ? Џеред войной, в восьмом
классе спецшколы, на большой перемене включали динамик, и  парами  в длинном
коридоре мы старательно  шаркали  ботинками по крашеному  полу. ’анцевали мы
под  томную музыку:  "Љогда на землю спуститсЯ сон", "ѓолубыми туманами наша
юность прошла"  и  все  такое прочее. ’анцы заканчиваютсЯ. ‘начала  вместе с
Ќадькой провожаю €рку. €дем в  жаркой темноте между заборами, проходим через
чьи-то  сады,  смеемсЯ,  дурачимсЯ,  нарушаЯ  собачий  покой.  Ќадьку  держу
уверенно,  чувствуЯ плотную обнаженность ее  руки.  €рку  держу так  же,  но
по-дружески. ‚друг ощущаю легкое  пожатие ее локтЯ. ‡начит, и в  первый  раз
мне это не показалось. џ озадачен. Ћсторожно, как  бы между прочим, прижимаю
к себе ее  локоть. € уже Явственно получаю ответ. ’огда смело беру в  ладонь
ее маленькую руку  и сильно сжимаю.  Ћна сжимает  мою руку. Љогда прощаемсЯ,
€ркины татарские глаза горЯт победно и насмешливо.
     €ду с Ќадькой назад, к ее дому. ’ам, за садом, проем  в заборе и глухой
темный  тупик. ‘разу же  ставлю ее спиной к  знакомой  нам гладкой Яблоне  и
привлекаю к себе.  —увствую под  легким  ситцевым  платьем  худенькую спину,
маленькую плотную грудь, твердые гладкие колени. ѓубы  ее ласково и послушно
раскрываютсЯ, сливаЯсь с моими  губами.  Ћна слабо, едва заметно отталкивает
менЯ и говорит обычно одно и то же:
     - ‚от, мальчишки всегда" только силой пользуютсЯ"
     ‚се, это  грань, за  которую не  перехожу. џ чуть  отстранЯюсь  от нее,
ставлю ее  опЯть  к  Яблоне,  и все начинаетсЯ  сначала.  Џредутренний ветер
касаетсЯ наших разгорЯченных лиц  и рук. Џора  идти.  џ  смотрю  на  светлую
ситцевую тень, уходЯщую от менЯ  между деревьЯми, слышу, как скрипнула дверь
на стеклЯнной веранде, поворачиваюсь и иду поспешным шагом к шоссе.
     ‡десь идти на километр дальше, зато не надо спотыкатьсЯ и прыгать через
арыки.  Ќикого нет на дороге.  €ду хорошо, быстро. ‚споминаю  все  бывшее со
мной в этот день и вечер. џ устал, но мне легко и радостно.
     ‚ эскадрилье вожусь еще четверть  часа, стаскиваю с  себЯ узкие сапоги.
Ћсобенно не  поддаетсЯ левый. ‘дергиваю  его  наконец, смотрю  на светлеющий
горизонт. —ерез час-полтора полеты. Ћпускаю голову на  набитую сеном подушку
и ничего больше не помню"
     ѓу-га, гу-га"
     <i>ќто</i>слышитсЯ слева от нас, потом с другой стороны. ‚се делаетсЯ так, как
говорил  „аньковец. ’еперь и мы начинаем. ‘начала глухо, едва слышно, сложив
ладони перед губами, потом все громче:
     - ѓу-га, гу-га, гу-га"
     Ќемцы, говорившие  только  что между собой, сразу умолкают. ЌапрЯженнаЯ
тишина стоит над болотом. ‹ишь где-то  из глубины его  идет наше уханье. ‚се
Явственнее  оно,  глухое,  пугающее. Ѓудто само болото выдыхает  из себЯ эти
звуки.
     € вдруг огненнаЯ стена рушитсЯ на  нас. Ѓьют из автоматов, пулеметов, с
ноющим  звуком  обрываютсЯ мины. ‘разу десЯток осветительных  ракет виснет в
небе  слева и справа. „елаетсЯ светлее,  чем днем.  ‘трелЯют  из  болота,  с
лесного  косогора,  который  виден  за ним, еще  откуда-то.  ’олько  нас  не
достать.  ‘лишком  близко лежим  мы к ним.  €  каким-то  неведомым  чувством
определЯем, что бьют как попало, руки дергаютсЯ у них"
     Џроходит часа полтора. „аже  шепотом больше не  говорЯт на той стороне.
‹ишь  звЯкнет что-нибудь,  и  снова молчание,  придавленное,  настороженное.
’огда  опЯть  у  нас  раздаетсЯ  хриплое,  неторопливое:  гу-га,  гу-га. ќто
„аньковец рЯдом со мной дает сигнал. € все мы хрипло повторЯем в такт:
     - ѓу-га, гу-га, гу-га.
     ’еперь  немцы начинают сразу стрелЯть: вразнобой,  длинными  очередЯми,
выпускаЯ  сразу  весь  магазин.  „аже крик какой-то  слышитсЯ с их  стороны:
тонкий, пронзительный.  Ђ  мы  лежим лицами  в грЯзи,  не  отвечаЯ  ни одним
выстрелом. Џостепенно гаснут фонари над головой и опЯть все затихает.
     Ђ, суки,  они боЯтсЯ нас!.. †дут сейчас, прислушиваютсЯ. € не смеют уже
говорить. ‡лое радостное чувство переполнЯет нас.  Џочему-то уже не холодно,
хоть все сечет и сечет  мелкий ледЯной дождь. „аже запах делаетсЯ  не  таким
тЯжелым.
     ‚ третий и в четвертый раз начинаем мы:
     - ѓу-га, гу-га, гу-га"
     € все повторЯетсЯ. Џеред утром мы отползаем  назад. ‚ эту ночь и головы
было   не  поднЯть.   Џо  очереди  протискиваемсЯ   между  кучами   плотной,
перемешанной  с  кирпичом глины,  разгорЯченные, спрыгиваем как раз напротив
нашего подвала.
     -  Ќу,  теперь знают, кто здесь, -  говорит  удовлетворЈнно  „аньковец,
обтираЯ трЯпкой штаны и бушлат. -  Ћт Ѓелого и до —ерного морЯ они этот знак
понимают, что штрафнаЯ тут!
     ‡акончилсЯ лимит на  бензин, и третий день мы не летаем. —етверо нас  -
Њишка Љаргаполов, ‘апар “рманов, Я и ѓришка ‘апожников, идем в старый город.
‘лепой полет называетсЯ это  у нас. €дЈм так,  от нечего делать, рвЈм и едим
созревающие  раньше  других Яблоки  - "белый налив". ‡десь  их столько,  что
никто  ничего  не говорит.  Њне смешно, что  ‘апар  до сих  пор с  боЯзливым
почтением относитсЯ к ѓришке как к старшему сержанту.  Ќу,  и казенка была у
них  в Ћсобой „альневосточной. ‚едь все мы курсанты, вместе  летаем. Ђ ‘апар
летает куда лучше ѓришки, на пЯть или шесть задач его обогнал.
     ‹ежим  в тени  у мельницы, снЯв сапоги, и  слушаем, как  негромко шумит
вода в арыке. ѓришка когда-то закончил речной техникум и перед армией плавал
какое-то времЯ помощником капитана  парохода на Ћби.  ‘ейчас он рассказывает
мне об  этом,  как  о самом  светлой воспоминании  своей жизни.  Љоричневые,
всегда немного дурные глаза его возбужденно блестЯт.
     ђассказывает  он серьезно, обстоЯтельно. …ще зимой  с ѓришкой случилась
историЯ. Љак раз приехал тогда подполковник ™ербатой  наводить дисциплину. Ђ
ѓришка вдруг загудел: на сутки исчез и на  полеты не ЯвилсЯ. “ него тут одна
учительница, вроде  ему  как  жена, и  он живет у нее.  ‚се  мы знаем: такаЯ
полнаЯ, с низкой посадкой и с кудрЯшками, ‚ера Њатвеевна. €рку с Ќадькой она
в пЯтом классе учила. Ђ ѓришка ведь служака. Љак ™ербатов сказал, что нельзЯ
из эскадрильи  отлучатьсЯ, так и сидел он десЯть дней, никуда не уходЯ. —уть
ли не один оставалсЯ в казарме на конезаводе. Ђ потом получил увольнительную
и загремел. Љ тому же выпивший вернулсЯ.
     ’олько ѓришка партийный, а там как раз говорили о дисциплине. Ќу, все и
завертелось. ќто уже  потом  Љравченко, наш инструктор,  рассказывал. ѓришка
вдруг взъерепенилсЯ. —то хотите, говорит, со мной делайте,  а Я не могу. Њне
тридцать лет скоро, и Я одиннадцатый год на казарменном положений. „айте мне
права сверхсрочника или разрешите так жить на дому.
     Ќу, ™ербатов требовал там что-то свое. Ќо комэска подумал и сказал: что
же, пусть ночует дома  у себЯ, все же  живой человек. € особое разрешение на
три днЯ в  неделю  дали ѓришке, только чтобы  другие курсанты  не знали. Љак
будто нам нужно разрешение.
     - ’ам ’амара Ќиколаевна про тебЯ спрашивала. —то, мол, за мальчик ходит
с тобой? - говорит вдруг мне ѓришка.
     џ краснею от неожиданности.  ѓришка - честный, основательный человек, о
покупке  речи  быть не может. ќто ’амара Ќиколаевна, котораЯ ходит вместе  с
его ‚ерой Њатвеевной. Ћна  живет и  работает в райцентре,  тоже учительница.
‘ейчас, как видно, в отпуске. ђаньше она жила здесь и была у €рки с Ќадькой,
кажетсЯ,  по ботанике. €  на танцы она  раза  два приходила. ќто  совсем уже
солиднаЯ  женщина, еще старше, наверно,  ‹арионовой. “ нее светлые уложенные
волосы и очень уж толстые ноги. џ молчу.
     - Ђ что, виднаЯ, красиваЯ баба! - говорит ѓришка с серьезностью.
     Џерескакиваем через арык  с Њишкой  и ‘апаром. ѓришка остаетсЯ сидеть у
мельницы. Ћн  всегда  так  ведет  себЯ,  когда пару  Яблок сорвешь где-то  у
дороги. € смотрит даже в  другую сторону, чтобы не видеть  наших  нарушений.
Џравда, Яблоки потом ест.
     €дем к мостику  через арык. Ќа базаре толкаем  пару  зимнего бельЯ, что
оказываетсЯ лишней у Њишки Љаргаполова. Љакое-то свое сдал ђашпилю - взамен.
’от вообще скотина, но,  когда  есть  возможность помочь курсанту,  старшина
эскадрильи  закрывает глаза.  ‚се  же двадцать лет  на сверхсрочной службе и
знает, что ладить нужно не с одним начальством. Ђ ђашпилем его зовут потому,
что всЯ рожа у него в оспе.
     Џируем в  тени:  теплые  блины, лепешки,  мешалда. Љогда уходим,  к нам
привЯзываетсЯ сын подполковника ™ербатова. ќтот всегда на базаре, ходит, где
едЯт, принюхиваетсЯ.
     - “ши  в  масле, нос  в тавоте, да  зато в  воздушном  флоте!  - громко
говорит Њишка Љаргаполов, только говорит куда грубее.
     Ќу, жлоб с деревЯнной мордой! ‚идит, что  не хотЯт с ним дело иметь,  а
все идет сзади, заговаривает. ‡адерживаюсь.
     - ’ы, кусошник, - говорю. - „авай оторвись от нас!
     ‘ын  ™ербатова  останавливаетсЯ  в   пЯти  шагах,  смотрит  на  менЯ  с
ненавистью.
     - Џодожди, увидишь!
     - —то, бить менЯ будешь? - спрашиваю. - ’ак ты же  знаешь: ударю раз  и
калекой останешьсЯ на всю жизнь.
     —то-то  крысиное  есть  в его маленьких  глазках  и крепких челюстЯх  с
длинными желтыми зубами.
     - …ще пожалеешь, Ѓорис, - обещает он.
     Џоворачиваюсь к нему спиной, догонЯю своих.
     ‚озвращаемсЯ в эскадрилью. ‚ечером  Я, ‚алька  ’итов и ‘о идем в гости.
Џеред  тем советуемсЯ и проходим на вторую за сквером улицу. ’ам  живет  наш
полковник Ѓабаков. ‡а оградой,  под окнами  его  дома растут цветы:  белые и
красные розы. €х тут тьма тьмущаЯ. “же совсем темно. ‘о остаетсЯ  на стреме,
а  мы  с ‚алькой прыгаем в  палисад. —ерт,  нужно было нож  взЯть. ЋбкалываЯ
руки,  ломаем  сочные стебли. ‚  окне на  занавеске  движутсЯ женские  тени.
Ќичего, ђинке тут еще роз хватит, останетсЯ"
     Ќу, пора рвать когти.  ’олько подходим  к  ограде,  нас ослеплЯет Яркий
свет. ќто полковник на машине. ‘идим не дыша. Ћн идет через калитку тЯжелыми
шаркающими шагами и  вдруг  останавливаетсЯ буквально рЯдом с нами. ЉажетсЯ,
на  всю  улицу  слышно,  как  бьетсЯ  у  менЯ  сердце.  џсно  вижу  высокую,
сгорбленную фигуру и лицо, повернутое в нашу сторону.
     ЏостоЯв так  минуту,  полковник  идет  в дом.  Њы  переваливаемсЯ через
ограду и все трое бежим что есть силы, гремЯ сапогами по  посыпанной гравием
дороге. ‹ишь квартала через четыре останавливаемсЯ. ‘мотрим  с ‚алькой  друг
на друга: неужто видел нас полковник? Ќет, не в лицо, конечно, а просто наши
курсантские  фигуры.  ‚едь  и погоны мы надели  парадные, с золотой каймой и
лычками. Џочему же не окликнул он нас?
     €з окон €ркиного дома слышна музыка:
     ‚еселее, морЯк, веселее, морЯк,
     „елай так, делай так, делай так!..
     Њы  заходим  во  двор, переступаем через большую черную собаку, котораЯ
сидит на цепи. Ћна так воспитана, что курсантов не трогает.
     ‡ато, как зверь, бросаетсЯ на офицеров топотрЯда. ‚ доме у €рки снимает
комнату лейтенант-топограф, лет ему около тридцати. Ћн  вроде бы  даже делал
€рке предложение,  но ему отказали. Љак же пес различает погоны?  ‡апах, что
ли, от нас особый, бензиновый"
     ‡аходим со  своим  букетом.  €рка  и Ќадька накрывают  скатертью  стол.
’ретьЯ  девочка -  их  подруга - носит  чайную посуду. ЏоЯвлЯетсЯ  из  кухни
€ркина  мать. Ћна что-то там  печет, и  руки  у нее  в муке. џ  еще со двора
услышал этот запах  и остро вспомнил свою мать. Ћна  тоже пекла ко дню моего
рождениЯ"
     “ €рки отец был каким-то районным начальством и сейчас  на фронте. Њать
работает в  райисполкоме.  „ом у них  хороший,  такой,  в котором люди живут
постоЯнно, всю жизнь.  ‚ доме есть шкафы,  буфет, кровати  с никелированными
спинками, всЯкие вещи.  џ только смутно помню такие дома и не бывал в них ни
разу за годы войны.
     Њы пьем  маленькими рюмками сладкую  наливку  и едим пирог. Ћн какой-то
особенный, с прокладкой  из вареньЯ  и  посыпанный желтой сливочной крошкой.
„аже как-то неправдоподобно, что есть на свете такие необыкновенные вещи.
     - —то сидим как порЯдочные. „авай танцевать! - кричит €рка.
     ќто среди девочек выражение такое сейчас в моде: как порЯдочные.
     Џотом  играем   в   игру,  котораЯ  называетсЯ  "флирт".  Ќа  карточках
напечатаны названиЯ цветов и  драгоценных камней,  а  напротив  какое-нибудь
высказывание  с  тайным  смыслом.  —аще  всего  -  стихотворнаЯ  строка  или
пословица,  или просто  намекающаЯ фраза. ‚се это с буквой "Ять",  на старой
плотной бумаге. Ќекоторые карточки новые, как видно, взамен утерЯнных, и там
напечатано на машинке или написано от руки ровным ученическим почерком. …сть
там и французские слова, но мы их пропускаем.
     - ‘марагд! - говорит мне €рка и передает карточку.
     —итаю:
     ’ы понимал, о мрачный гений,
     ’от грустный безотчетный сон.
     - Ќарцисс! - отвечаю тут же, отдаваЯ другую карточку из тех, что у менЯ
в руке. ’ам прЯмо и Ясно сказано: "‘тремлюсь к тебе, мой ангел милый!"
     ‚ ответ - левкой: "‚се слова, слова, слова""
     џ решаюсь на большее - изумруд: "“жель забыла ты лобзаньЯ?"
     ‚ ответ - маргаритка: "Ђх!.."
     Њы с увлечением перебрасываемсЯ карточками, и вдруг карточка со стороны
- сапфир: "Џустое сердце бьетсЯ ровно".
     Џоднимаю глаза.  ќто  Ќадька. Ќосик  ее  чуть  вздернут,  светлый локон
падает на лоб, в глазах какой-то вызов и обида. Џеребираю карточки и отвечаю
тем, что написано от руки - сирень:
     Љто любил, уж тот любить не может,
     Љто сгорел, того не подожжешь.
     Џродолжаем  играть,   громко  смеемсЯ,  читаем  вслух  наиболее  томные
выражениЯ.  ќто и в  шутку,  и почти всерьез.  “  всех,  у нас и  у девочек,
разгорелись глаза, временами чье-то лицо заливаетсЯ вдруг краской.
     џ отстранЯюсь на мгновение  и снова  замечаю  буквы  "Ять"  в  печатном
тексте.  ‘разу почему-то встает все, свЯзанное с этим: выложенные из желтого
кирпича  строго-красивые  станции, водокачки, пакгаузы.  Ћни на этой  дороге
каждые двадцать  - тридцать  верст, без  воды вокруг, под  диким,  неистовым
солнцем.  „ома  тут в городах  из такого  же  кирпича,  с ровно размеченными
улицами. Ђрыки в желтом аккуратном камне вдоль этих улиц, и ни один кирпичик
не треснул, не  выкрошилсЯ за пЯтьдесЯт или за семьдесЯт лет. „ва  батальона
солдат без шума и суеты построили на тысЯчи верст через пустыню эту железную
дорогу вместе  с самым длинным в то времЯ мостом через древнюю буйную  реку.
’ам еще целы старые шпалы. Ђ от нее другие дороги  с  такими же  станциЯми и
мостами чуть ли ни в самую €ндию.
     —то-то еще  незримое увиделось  вдруг мне сейчас в этом  маленьком доме
посреди пустынь и садов, где мы играем в смешную  и  лукавую, чистую игру. џ
читал,  как  играли в нее  в прошлом  веке, и  тогда  уже  повеЯло  на  менЯ
устойчивым  душевным теплом"  ђодилсЯ Я  в  студенческом общежитии института
народного образованиЯ, как  называли тогда университет, в  интернациональной
комсомольской семье.  Ќе  знал Я всего  этого.  ‘лово  "флирт" употреблЯлось
родителЯми  только в  отрицательном  смысле.  ‚прочем, как и  все остальное,
включаЯ дома и пакгаузы из старого желтого кирпича. ‘овсем маленьким видел Я
какими острыми брызгами разлеталсЯ этот кирпич, когда рвали собор. Ќаше окно
смотрело  прЯмо на ѓреческую,  и  Я каждый день видел  высокие белые стейы в
проеме поднимающейсЯ вверх улицы, когда мать запирала менЯ, уходЯ на работу.
Ћднажды утром  его не стало,  и Я  ходил смотреть,  как  заметали с мостовой
желтые осколки"
     „евочки с чувством поют:
     ќто было, кажетсЯ, в июле,
     ‚ы из рук кормили голубей,
     Ђ теперь в артиллерийском гуле
     ‚ы огонь ведете батарей"
     Њы переглЯдываемсЯ. Џочему-то не очень ложитсЯ  на душу эта песнЯ. •оть
слова в ней и звучные.
     ѓде же шелк и прелесть ваших бантов,
     Ђлый цвет и нежный взглЯд очей,
     џ в шинели, в чине лейтенанта"
     Ћсобенно что-то не то в припеве:
     џ хочу, чтоб вы к своей шинели
     Џрикололи розы лепестки!
     ‚едем всЯкие разговоры о героизме и любви.
     Џотом  гурьбой  провожаем девочек.  €рка  - как хозЯйка  - идет с нами.
‘начала доводим  до  дома подругу, котораЯ  живет  дальше  всех,  затем,  на
обратном пути, Ќадьку и последней -  €рку. џ задерживаюсь с ней. ‚алька и ‘о
стоЯт, ждут менЯ, зовут. Џотом уходЯт.
     Њы целуемсЯ с €ркой  долго  и страстно. €рка смуглаЯ, у нее черные  как
смоль  кудрЯвые волосы и  такие  же черные  большие  глаза.  Ћна  наполовину
татарка.  €  имЯ  у нее  немного другое,  редкое,  которое ей очень  идет. џ
привычно обнимаю ее, но она уверенно ставит предел длЯ моих действий. ’олько
губы ее дразнЯт менЯ и глаза искрЯтсЯ"
     €ду в эскадрилью напрЯмик, перескакиваЯ через арыки, и думаю о том, что
говорил  мне  сегоднЯ  ѓришка.  ‘лишком  уж  толстые  ноги  у   этой  ’амары
Ќиколаевны"
     џ лезу вторым.  ‚переди менЯ ползет „аньковец, сзади €ванов. Џроползаем
два-три  шага  и  опЯть  надолго  останавливаемсЯ. „аньковец  по  сантиметру
продвигает вперед руки, пробует землю. •оть говорил он, что давно знает этот
путь,  а  все же  проверЯет  каждый  шаг.  џ не  вижу  этого,  только  слышу
осторожные движениЯ его  пальцев. Џотом сапог его отодвигаетсЯ от моего лица
и  Я подтЯгиваюсь  следом,  стараЯсь  не задеть рукой чего-нибудь в стороне.
Љогда виснет ракета,  мы лежим, как кучи  торфа  вокруг  -  такие же темные,
мокрые и неподвижные"
     „ва или  три  часа уже ползем мы так.  ѓде-то  позади остались  кольЯ с
кусками оборванной проволоки,  наверно, от  какой-то  прежней линии обороны,
старые  обрушенные окопы. ‡накомое нам  дерево с вывороченным корнем  теперь
справа  от  нас.  Ђ  мы  ползем  дальше. —то-то долго на  этот  раз  возитсЯ
„аньковец. ‘лышу, как  он  глубоко  вздыхает, поднЯв над головой, показывает
мне  во тьме  что-то круглое,  вроде  большой катушки  ниток.  ’олько  потом
догадываюсь, что это мина. € опЯть ползем"
     ЉажетсЯ,   теперь   мы   у  места.   ‘овсем  близко   темный   неровный
прЯмоугольник.  ќто  штабель оплывшего  торфа, который  виден  oт  нас днем.
„аньковец  машет рукой. џ двигаюсь к нему,  замираю рЯдом.  ‘зади подползает
€ванов.  ђука моЯ проваливаетсЯ  в пустоту. ќто  узкий  ровный  окоп  -  ход
сообщениЯ.  Ћн идет от вывороченного дерева  туда,  к чернеющему над болотом
лесному косогору.
     „аньковец делает прутиком  метку, неслышно сползает в чужой окоп. Њы за
ним.  €дем в сторону дерева.  •ороший, удобный ход: лишь голову пригни  и не
видно. ’ут  место повыше,  чем у нас, и вода не  выступает  из  земли. агов
через  двадцать окоп  расширЯетсЯ, чтобы можно было разойтись встречным.  Њы
ложимсЯ тут на краю и  ждем. —ас,  другой, третий, пока не терЯетсЯ ощущение
времени"
     ‚се происходит неожиданно, но почти так, как говорил „аньковец. „вое их
идут от косогора небыстрым шагом.  ‹уна где-то спрЯтана за  плотными тучами,
но их видно еще издали: две приподнЯтые над окопом круглые головы. € шаги их
мы хорошо слышим. ‚се ближе они, даже тут в ногу идут. Ћдного мы пропускаем,
и в то  же мгновение „аньковец  скатываетсЯ сверху на  него. Ћдновременно  Я
захватываю рукой под каску другого.  € сам терЯюсь,  не готовый к  этому.  џ
ожидал борьбы, а немец  не сопротивлЯетсЯ,  даже руки не поднимает. ‚ижу его
выпученные глаза и давлю все сильнее. ‘ той стороны окопа его держит €ванов,
не даваЯ и шевельнутьсЯ.
     „аньковец уже возле  нас, дергает мою руку,  но она словно  окостенела.
…ле-еле сам  отвожу ее  в сторону, и немец садитсЯ на дно окопа.  ѓолова его
повисает.  „аньковец  заглЯдывает  ему  в   лицо,  слушает   дыхание.  Џотом
раскрывает  ему рот  и  впихивает туда трЯпку.  ѓлаза  у  немца  по-прежнему
выпучены, но голова уже  держитсЯ прЯмо. „ругой  лежит  в  окопе  неподвижно
головой к нам.  „аньковец держит в руке  финку. Ћна у него темнаЯ по лезвию.
Ћн втыкает ее два раза в землю, обтирает об штаны, и лезвие светлеет.
     џ  сижу  возле живого  немца.  €ванов  стаскивает  с  убитого  автомат,
„аньковец обшаривает  его карманы, ищет документы. ’ут что-то звЯкает у нас.
ќто  первый  звук  за  полторы  минуты,  пока  все  происходило.  Њы  сидим,
прижавшись к стенкам окопа. Џочти рЯдом слышитсЯ знакомый мне голос.  € даже
имЯ то же повторЯет: ”ранц" дас бист ду, ”ранц?
     Њы молчим. ЋпЯть что-то  говорит этот  голос, и тревога слышитсЯ в нем.
„аньковец, чуть  повозившись,  привстает  и  бросает  к  вывернутому  дереву
гранату с длинной ручкой, потом другую.
     „олго, долго все тихо - это так кажетсЯ мне. †елтым светом вспыхивают в
мокром воздухе разрывы, и их перекрывает человеческий  вопль. Ћн обрываетсЯ,
как будто  уходит  в  воду. Ћт косогора  с  журчанием убегает в небо ракета.
Ѓелый  неживой свет  ее отражаетсЯ в оскаленных  зубах  мертвого немца, и  Я
зачем-то запоминаю его лицо.
     ‚се грохочет вокруг: справа,  слева, впереди  и сзади нас. ‘тены  окопа
содрогаютсЯ от хлестких ударов, кусочки грЯзи падают вниз.  „аньковец делает
нам  знак  рукой  сидеть на месте и бежит  по окопу  туда, где  вывороченное
дерево.  Љогда  ракета начинает гаснуть, он возвращаетсЯ.  Ќа  плече  у него
немецкий  пулемет  с  кожухом  и недостреленной  лентой, в  карманах бушлата
гранаты, через шею  еще  один автомат - "шмайссер",  †ивого немца  мы быстро
завертываем  в  его же  шинель, вЯжем  сверху  пулемет, коробку  с  лентами,
автоматы и волокем по окопу. ‚ отмеченном месте дружно поднимаем его наверх.
Ќо „аньковец опЯть возвращаетсЯ. ‡десь у него была оставлена мина. Ћн кладет
ее на дно окопа, нагребает руками мокрую землю"
     Џолзем  обратно,  впереди  опЯть  „аньковец. €ванов с  ремнем на  плече
волоком тащит пленного, а Я, упираЯсь коленЯми,  головой и спиной толкаю его
сзади. Џотом мы менЯемсЯ с  €вановым местами. ’о тут, то там с нашей стороны
слышитсЯ негромкое "гу-га", "гу-га", и  немцы начинают лихорадочно  стрелЯть
на эти  голоса.  ’ак было условлено.  Љогда мы доползаем до своих окопов, на
той стороне ухает взрыв.
     - …сть, - говорит „аньковец. - Ћчка правильнаЯ!
     Џережидаем, пока немцы успокоЯтсЯ. „аньковец раскутывает
     пленного. ’от моргает глазами, хочет сесть, но „аньковец пригибает  его
голову к земле, хлопает по заду.
     - ‹адно, дальше своим ходом, в кильватер" Љрихен, шнель!{19}
     Ќемец послушно, по всем правилам ползет за ним, мы сзади.
     Џотом  мы  сидим  в  штабном  подвале  и  капитан  Џравоторов  говорит,
безразлично глЯдЯ перед собой:
     - ‡а "Языка" положена отмена штрафного срока.
     Џленный,  это  ефрейтор  с  узкими  плечами  и   большим  кадыком,  все
сглатывает слюну и  не отводит  красноватых глаз от капитана.  Ќа  нас он не
глЯдит.
     -  Ќет, капитан, - говорит „аньковец. - Џиши его на роту. ‘ам понимаешь
наше правило.
     Њы с €вановым тоже киваем головами.
     ‘егоднЯ принесли к нам сюда кашу в бачке. …дим ее под обрушенным домом,
пока теплаЯ. €з подвала выходит „аньковец, присаживаетсЯ к нам.
     - Ќе торопись, братва!
     Ћн достает откуда-то из внутренних  карманов  своего  бушлата обтЯнутые
темным  сукном  флЯжки,  одну  и  другую.  ќто немецкие,  при пробке  у  них
навинчены  стаканчики.  Ђ  из  кармана  штанов  „аньковец  вынимает  сало  в
станиоле. Љогда же успел он это прихватить?
     -  Љак  учил  ‘уворов, - подмигивает он мне. -  Ќаш  тоже был  человек,
одессит!
     Ћн режет своей финкой  сало, по очереди наливает в стаканчик синеватую,
пахнущую   больницей  жидкость  и  дает  выпить   нам  всем;  мне,  €ванову,
ЉудрЯвцеву,   урке   Ѓочкову,    ‘ироте,   Ѓухгалтеру.   ’олько   Љладовщик
отказываетсЯ, молча отворачивает голову.
     - Ќет, он не будет пить, - говорит Ѓухгалтер. - Ќасвай только знает.
     Љладовщик держит  при  себе у  поЯса тыквенную  бутылку. Џеред  тем как
ползти  в окопы, он всегда вынимает деревЯнную пробочку и высыпает под  Язык
едкий зеленый порошок. Џотом выплевывает его длинной густой струей. ѓлаза  у
него тогда делаютсЯ туманными и грустными.
     Ђ Ѓухгалтер пьет со  всеми  и ест сало. Ћн сильно  изменилсЯ: похудел и
движениЯ  сделались  быстрыми, уверенными.  Џо утрам он с ‘иротой  лазит  по
болоту, разыскивает  и  выкапывает из торфа всЯкое оружие. …го тут  на целую
дивизию. ЌаходЯт еще часы, разные вещи и все кладут на стол в подвале.
     Ћт  выпитого шнапса  приЯтнаЯ истома  расходитсЯ  по  телу. •очетсЯ  не
спать, а лишь сидеть  вот  так, неподвижно, привалившись спиной  к рухнувшей
балке.  Ќевдалеке  рветсЯ мина, но  даже головы  не хочетсЯ повернуть  в  ту
сторону.
     ‘ нами пьет еще Ќикитин из третьего  взвода, большой,  заросший  густым
черным волосом,  с  мрачным взглЯдом. Ћн и  „аньковец  из одной  части,  они
друзьЯ.
     ‹ейтенант •айленко с  кем-то  еще ведет сдавать пленного. Ќикитин мутно
смотрит на него. Љогда немец проходит мимо, он тихо говорит: гу-га.
     € пленный приседает, закрывает руками голову.
     -  ‹адно  тебе, - говорит „аньковец, подходит  к немцу,  берет  его  за
шиворот и ставит на ноги.
     „ождь не  кончаетсЯ.  ‘ижу,  смотрю на небо и думаю о  том, что там, за
этими тучами, солнце"
     €дем с ѓришкой в эскадрилью. Џуть близкий - километра полтора, и все по
арыку. ‘ нами котелки, вещевой мешок длЯ сухого пайка и под мышками дыни длЯ
ребЯт.
     Џо-прежнему не летаем.  естой  день  уже нет бензина.  Ђ нам с ѓришкой
лафа. Џо  приказу начальника  школы  от эскадрильи выделен нарЯд  - стрелЯть
шакалов  и   собак,   которые  портЯт  созревающие  дыни.  Ћб  этом   просил
председатель  колхоза,  рЯдом с  которым  наш  аэродром.  ‘таршим  назначили
ѓришку, и он взЯл менЯ с собой. ’ак что мы теперь сами себе начальство.
     “же на подходе к эскадрилье замечаем  какую-то суету и слышим выстрелы.
Ћни сухие, негромкие, вроде пистолетные. “скорЯем шаг и у линейки натыкаемсЯ
на ‹ешку ’анцуру, нашего механика. Ћн нам все и сообщает. Џриехал с фронта в
отпуск  саперный капитан,  муж начальника медчасти ‹арионовой. Ђ  Љаретников
посадил ее в доме, который они снимают. ‘ам  он с пистолетом стоит на пороге
и никого к ней не пускает.
     “ тополей за  линейкой собрались  все,  кто  есть  сейчас в эскадрилье:
инструкторы,  курсанты,  механики. ‘мотрЯт  в  сторону  узбекского дома, где
квартирует младший лейтенант Љаретников. Љомэска, бледный, почему-то в белом
парадном кителе, теребит пальцами светлую звездочку на груди.
     -  ‘трелЯет,  падлюка"  ЏрЯмо-таки   стрелЯет,  и  все!  -  с  каким-то
изумлением в голосе говорит лейтенант Ѓорзенко, лучший друг Љаретникова.
     —уть в стороне, у дерева, стоит незнакомый капитан с седеющими висками.
“ него очень аккуратный  вид, все подшито,  сапоги вычищены.  ‘  ним приехал
мальчик лет семи. Ћн жил где-то у бабушки, и капитан заехал за ним. Џоварихи
‹юба и тетЯ ЉатЯ взЯли его к себе и кормЯт сейчас в столовой чем-то сладким.
‹ицо у капитана замкнуто, губы поджаты, и смотрит он куда-то на дальние сады
по ту сторону аэродрома, смотрит неотрывно.
     - „авай  с разных сторон, отвлекайте его! - говорит Ѓорзенко.  ‚се, кто
тут есть, распределЯютсЯ по кустам,  за дувалы и  деревьЯ,  окружаЯ глинЯный
дом у  арыка.  Њы  с ѓришкой бросили все  и тоже ползем  по-пластунски между
грЯдками  огорода.   Љаретников   открыто  стоит  перед  домом   и  по-бычьи
поворачивает голову в разные  стороны. ‚ здоровенной лапе  его  "’’" кажетсЯ
совсем маленьким.
     - Џетька" Џетька" твою мать!
     ќто  кричит  ему Ѓорзенко.  Љаретников  поднимает  руку с пистолетом  и
медленно опускает ее. Ѓорзенко ухватываетсЯ обеими руками за пистолет. ‚  ту
же минуту на Љаретникова наваливаютсЯ с разных сторон, гнут его книзу.  Њы с
ѓришкой поднимаемсЯ с земли, подходим, смотрим в дом. ‹арионова  сидит боком
к нам с совершенно спокойным видом, будто  все это ее не  касаетсЯ. Њне даже
кажетсЯ, что на лице у нее какое-то удовлетворенное выражение.
     Џотом они идут к  "виллису",  на котором ездит комэска: ‹арионова  чуть
впереди,  ровно  и твердо  переставлЯЯ  ноги в сапожках,  с  ней  капитан  с
мальчиком за руку. Ћна тоже берет за руку мальчика. Ћни садЯтсЯ в "виллис" и
уезжают. ‚се мы, всЯ эскадрильЯ, молча смотрим им вслед.
     Ђ Љаретников  так  и  сидит на  пороге  дома. ѓолова  у него опущена, а
вокруг  стоЯт  комэска,  —истЯков,  другие офицеры.  € вдруг  плечи и  спина
младшего  лейтенанта  Љаретникова  затрЯслись,  он плачет  громко,  навзрыд,
совсем как маленький.
     Џо дороге пылит машина, переезжает мостик через арык,  останавливаетсЯ.
ќто на  штабном "додж -  три четверти" приехал подполковник ™ербатов, с  ним
еще кто-то.
     -  —то тут произошло,  товарищ  майор?  - спрашивает  он  у  комэска, с
неудовольствием глЯдЯ на офицеров.
     Њедленно, по полминуты, тЯнут они руки к фуражкам и шлемам, приветствуЯ
его.
     - ‘емейное  дело" ђазобрались  уже,  товарищ  подполковник,  - отвечает
комэска со  своим  чуть заметным белорусским  акцентом, сухощавое  лицо  его
бесстрастно.
     –елый день  мы ошиваемсЯ  в эскадрилье. Ќам вместе с  остальным нарЯдом
положен отдых. Ђ ребЯт  перед обедом гонЯют строевой. ‘коро „ень  авиации, и
решено устроить  парад.  „лЯ этого и приезжал ™ербатов.  Љроме того, нельзЯ,
чтобы  люди  болтались  без   дела.  ќто  любимое  выражение   подполковника
™ербатова: "Џочему люди болтаютсЯ?!"
     ђебЯта вдоль линейки  что есть силы  гремЯт  сапогами и поют  на  манер
"ќскадрильи":
     ’ам, где пехота не пройдет,
     Ќе пролетЯт и самолеты,
     Њогучий танк не проползет,
     Џройдет отдельнаЯ штрафрота!
     Ћткуда взЯлись  слова, неизвестно. ’о  ли фронтовики  привезли,  то  ли
кто-то из наших,  которые вернулись из  штрафной. ‚се песни сейчас почему-то
переиначивают. „аже самые душевные, и к тем находЯт другие слова.
     ‚ремЯ, наверно, сейчас такое, что некоторые слова не устраивают.
     —то касаетсЯ штрафной, то у нас уже несколько человек подзалетели туда.
‡а  разные  дела: грубость  с  начальством,  длительнаЯ  самоволка,  продажа
казенного  имущества, да  мало ли за что, если попасть начальству  под руку.
Ћсобенно часто происходит это с тех пор, как стали наводить порЯдок. Џравда,
все обходитсЯ без суда, по приказу начальника  школы, с правом возвращениЯ в
часть. “ нас пока лишь двое вернулись из тех,  кто ушел в штрафбат.  Ћтсюда,
наверно, и песнЯ"
     Љ вечеру возвращаемсЯ на свой пост. ќто огромное, в семнадцать гектаров
поле, где еле виден другой  его край. Ћно, как в сказке, усыпано громадными,
по полпуда,  желтыми  дынЯми. Џо  краЯм его каждые  двести -  триста  метров
поставлены шалаши. ‚  них вместе с семьЯми живут люди, которые охранЯют  эти
дыни и скатывают их в большие кучи на краю полЯ. Ћтсюда их увозЯт уже арбы и
машины.  Ђ  по другую  сторону полЯ,  сразу за редкой полоской камыша, голый
такыр, откуда приходЯт шакалы и бродЯчие собаки.
     ѓришка  собираетсЯ   на   ночь  к  своей  ‚ере   Њатвеевне,   подшивает
подворотничок, чистит сапоги. € от нее он возвращаетсЯ совсем выглаженным, в
заштопанной где следует гимнастерке. џ лежу над арыком на деревЯнном тахте и
смотрю на его сборы. Ћн уже совсем готов, но все топчетсЯ и не уходит.
     - ’ак что сказать ’амаре Ќиколаевне? - спрашивает он у менЯ. - Њожно бы
завтра собратьсЯ у ‚еры. ’ам патефон и все такое"
     џ чувствую, как краской заливаетсЯ все мое лицо, отвожу глаза в сторону
и согласно киваю головой.
     ‡десь, где стоит деревЯнный помост - тахт, находитсЯ бригадный стан. Ќа
нем во  времЯ сбора урожаЯ живет с семьей заместитель председателЯ  колхоза.
ќто уже пожилой красивый мужчина, который почти не  разговаривает ни с  кем,
но все  его слушаютсЯ.  €  младшие дети у  него очень  красивые. ќто мальчик
четырнадцати лет  Џулат  и девЯтилетнЯЯ  девочка ђаушан.  ЉакаЯ-то особеннаЯ
это, древнЯЯ красота.
     ЊенЯ зовут есть плов. џ бы обЯзательно отказалсЯ, но тут все иначе.  ‡а
три днЯ, что мы здесь, Я  сделалсЯ  у них как бы совсем своим. —увствую, что
они  не  понЯли  бы,  почему Я отказываюсь. …дим  с большого  блюда:  четыре
старика  в цветастых стеганых халатах, заместитель председателЯ колхоза и Я.
‘тараюсь делать все так же,  как они: аккуратно беру с рисовой горки кусочек
мЯса и, пытаЯсь не задеть пальцами  остальной  рис, подбираю его длЯ себЯ. џ
никогда не ел ничего вкуснее, и именно так надо есть плов, не ложкой. Ћна бы
примЯла и передавила нежные белые  зерна.  Ќа краю блюда у каждого  при этом
образуетсЯ как бы своЯ часть, и остального плова рука не касаетсЯ.
     Џотом сижу  с  Џулатом, учу  Язык.  Њного  слов  Я  уже понимаю, только
стеснЯюсь почему-то произносить. ‚се  кажетсЯ  мне, что скажу не так  и  это
будет неприЯтно длЯ людей.
     - Њухабат, - говорит Џулат. - ‹юбовь.
     € почему-то смеетсЯ во все горло.  Џотихоньку сообщает он мне и  плохие
слова. Ђ сам  не выпускает из рук винтовки,  которую Я даю ему подержать. Ћн
открывает и закрывает затвор, целитсЯ в закатное темнеющее небо, потом вдруг
направлЯет винтовку на маленькую сестру.
     ђезко подбиваю  ствол  рукой и даю ему  по шее. „елаю  это  раньше, чем
подумал  о  чем-нибудь,  хоть твердо  знаю,  что  в  магазине  и стволе  нет
патронов. Џомню пехотную  мудрость,  что раз  в году винтовка сама стрелЯет.
‘тарики и отец Џулата молча смотрЯт со своего места и, по-видимому, одобрЯют
менЯ.
     Ђ ђаушан и секунды не сидит на месте, вертитсЯ вокруг, что-то напевает,
перебирает ленточки. Џотом начинает танцевать - маленькаЯ красиваЯ девочка в
цветастых шароварах, необыкновенно  изЯщно выгибаЯ руки, водЯ с серьезностью
вправо  и  влево  детской  головкой  со  множеством  косичек.  ‚се  невольно
прекратили разговор, смотрЯт на нее"
     џ никак не могу уснуть. ‹ежу на досках тахта и смотрю в черное звездное
небо. Ћдна за другой мелькают какие-то картины, слышатсЯ обрывки разговоров,
происходивших днем. Ќо Я знаю, что все  это  не то. € вдруг приходит Ясное и
неотвратимое: ’амара Ќиколаевна"
     ‚едь она, кажетсЯ, действительно красива. ‚споминаю ее  лицо, округлое,
с серыми  глазами. Ћни смотрЯт прЯмо с каким-то вызовом.  € фигуру, узкую  в
плечах, с  белым поЯском на талии. Џостепенно ’амара Ќиколаевна начинает мне
нравитьсЯ. ђуки у нее обнаженные, загорелые,  она всЯкий раз  поправлЯет ими
прическу. Џри этом смотрит через плечо, по сторонам.
     Џереваливаюсь на бок, прЯмо с тахта опускаю руки по локоть в прохладный
арык и долго держу их там, ощущаЯ упругость бесшумно двигающейсЯ воды. ‡атем
снова ложусь на гладкие доски, и  возвращаетсЯ ко мне то, что должно  завтра
произойти. „оговорилсЯ ли ѓришка  с ‚ерой  Њатвеевной" и с ней? Ќеужели  так
прЯмо можно об этом говорить!
     ‚ третий раз уже кричит ишак. Џод утро, весь измученный, засыпаю. € тут
же просыпаюсь. ‘ераЯ полоса обозначилась у горизонта. Џора"
     Ѓеру винтовки, свою и ѓришкину, иду в сторону от бригадного стана. ’ам,
где  арык сворачивает, небольшое возвышение. Ћттуда  все видно, и поблизости
никого нет. Ћполаскиваю лицо в  арыке,  приглаживаю  водой короткие волосы и
сажусь, смотрю в поле. ’ам, у полоски камыша, ничего не видать.
     Џостепенно и воздух сереет,  все больше отдалЯЯ предметы.  Ќо  что это,
далеко  в  стороне  от  места,  куда  Я  смотрю,  шевелитсЯ  что-то  желтое:
задержалось,  сдвинулось  вправо.  ’ак  и  есть  -  шакал.  Џожалуй,  метров
четыреста до него будет.  ‘тавлю прицел,  но не  стрелЯю. Џо одиночке они не
ходЯт"
     ‚се правильно: вижу еще одного, а у самых камышей третий -  то поЯвитсЯ
на поле,  то опЯть  пропадает. € вдруг  на том месте, куда Я смотрел прежде,
замечаю большое черное пЯтно. ќто бродЯчаЯ собака, за которой мы третий день
охотимсЯ. Ќичего,  теперь она не  уйдет. ђаньше  следует  брать шакалов, они
проворней. ‘тановлюсь на колено и бью раз за разом почти без перерыва. —то с
ними, мне смотреть не надо. ’ам, где Я раньше служил, учили хорошо стрелЯть.
Џоследней  прошиваю  собаку.  ‚ысоко  подскочив,  она  валитсЯ  между  грЯд.
‘омневаюсь лишь в том шакале, что прЯталсЯ в камышах.
     €ду,  держа  на  плече  обе  винтовки, свою и ѓришкину.  Ћружие  нельзЯ
оставлЯть.  ‘о мной  идут  заместитель председателЯ  и Џулат. ‘ двух  сторон
спешат  от шалашей люди.  Њы подходим  и  видим,  как  они осматривают дыни,
качают  головами. „есЯтка три дынь испорчено. ‘боку на  каждой следы зубов и
видна  белаЯ сочнаЯ мЯкоть.  ‚ том-то  и дело, что шакалы,  как и собаки, не
просто едЯт  дыни, а прежде, чем съесть, десЯтка полтора перепробуют. „ынь в
этой стороне полЯ совсем мало,  а между грЯдок лежат потемневшие догнивающие
корки, словно старые мЯчи, из которых выпущен воздух. џ знаю уже, что на эти
дыни всЯ надежда колхоза. Џшеница, просо, джугара сданы на госпоставки.
     ‹юди подбирают шакалов  и несут  метров за  пЯтьдесЯт на такыр. ’ам уже
лежат четыре  других,  подстреленных  нами  накануне.  €х  оставлЯют,  чтобы
отвадить прочих  шакалов. Ѓольшую  черную  собаку волокут  двое.  џ  же  ищу
третьего шакала, того, что  не отходил  от  камышей.  ‚ижу кровь на высохших
стеблЯх - значит, все-таки не промазал.
     ‚озвращаюсь один, уже  не напрЯмик, а по краю полЯ.  Џодхожу  к первому
шалашу.  ’ам завтракает семьЯ: старик в цветастом  халате,  с  которым  Я ел
вчера плов, две женщины  - пожилаЯ и  молодаЯ, четверо  детей. ‘тарик  молча
указывает мне  на место  возле  себЯ. “же  знаю,  что  нельзЯ  отказыватьсЯ.
‘ажусь,  поджав ноги, на кошму, беру  деревЯнную  ложку и ем из общей миски.
‡амечаю,  что на постеленной клеенке вовсе нет лепешек или  другого хлеба. ‚
миске тоже лишь жидкаЯ затирка из чего-то толченого. Џо вкусу узнаю пшено. џ
помню  еще,  когда мать  готовила такой же суп и Я  ходил  за  руку с  ней в
распред длЯ научных работников за пшеном.
     ‘ъев  несколько  ложек,  благодарю, встаю,  чтобы  идти.  €  тут  вдруг
понимаю,  что  вчерашний  плов  на стане был сделан специально длЯ стариков.
Џронзительное чувство  горечи  и уважениЯ к этим людЯм охватывает менЯ.  €ду
мимо другого  шалаша. ’ам тоже  едЯт синюю затирку без хлеба, и Я  знаю, что
нужно им говорить.
     - џхшими сиз?{20}
     -  џхшими{21},  -  отвечают мне из этого, потом из третьего, четвертого
шалаша.
     ЋпЯть сижу на тахте в тени карагача. ‚се это постепенно забываю и думаю
о том, что будет  вечером, но  как-то тупо, безразлично.  ѓришка  должен еще
зайти в эскадрилью за сухим пайком. Ќачинаю читать книжку "Њакарка-душегуб",
которую взЯл у €рки. ‚ самом центре Њосквы в подземелье знаменитый разбойник
пытает свои  жертвы,  и  люди,  проходЯ по  площади, слышат из-под  каменной
мостовой стоны.  “  €рки  много таких книг о  похождениЯх  великого русского
сыщика ѓустерина.
     ѓришки  все  еще нет. џ  снимаю сапоги, потЯгиваюсь всем своим телом  и
засыпаю на досках здоровым сном.
     ђакеты виснут одна за другой. Ќе успеет догореть низко над болотом один
фонарь, как в небе за мелкой сеткой  дождЯ Ярко вспыхивает новый свет. ‚ремЯ
от времени начинают стучать и словно захлебываютсЯ пулеметы.
     “же в третий раз, как мы здесь, повторЯетсЯ  это. Ћбычно мы  по два-три
раза  в  ночь  пугаем их:  "гу-га", то по  одиночке, то  сразу с  нескольких
сторон. Ќемцы  нервничают и  бьют шквально в  темноту куда попало.  Џотом мы
вдруг  замолкаем.  ЏолнаЯ тишина  стоит на нашей  стороне. € тогда  они  еще
больше начинают беспокоитьсЯ:  непрерывно пускают  ракеты и  выглЯдывают  из
укрытий, пытаЯсь что-то у нас увидеть. ‘идеть спокойно они уже не могут.
     џ  все  в том же  своем окопе,  но холода  не чувствую.  „аже запах,  к
которому никак не могу привыкнуть, не трогает менЯ сейчас. ‹ежу расслабленно
и  только смотрю. Ќесколько точек у немцев, которые видны  отсюда.. ’ам, где
потонувшее орудие, мне час назад увиделось лицо"
     ЊенЯ когда-то учили стрелЯть из разных положений, даже когда катишьсЯ с
горы. ’ам у нас  была специальнаЯ такаЯ горка  длЯ учебных занЯтий. Џроходит
еще  десЯть  -  пЯтнадцать  минут. ‚  какой-то  миг  тело  мое  напрЯгаетсЯ,
переворачиваетсЯ на бок, и Я леплю в то  же самое лицо с сорока метров точно
под обрез каски. ‚ижу даже, как дергаетсЯ оно от удара и не сразу пропадает,
а медленно опускаетсЯ  в  болото. ќто уже третий мой, двое  были  в  прошлую
спокойную ночь. Ѓесшумно, не поднимаЯ  головы, отвожу двумЯ пальцами  затвор
карабина,  принимаю гильзу  и досыл