 ђубани-ка их до сурепки!
   - „о-ло-о-ой!..
   - –ыц, сучье вымЯ!
   - Љрой их! Љрой их, Ѓунчук! ’ы им вспоперек! ‚споперек!
   Ќа бочонок вскочил высокий, без фуражки, с наголо  остриженной  головой
казак, член полкового ревкома. Ћн горЯчо призывал казаков  не  подчинЯтьсЯ
душителю революции генералу  Љорнилову,  говорил  о  гибельности  войны  с
народом, закончил речь, обращаЯсь к Ѓунчуку:
   - Ђ вы, товарищ, не  думайте,  что  мы  вас,  как  и  господа  офицеры,
презираем. Њы вам рады и уважаем как представителЯ народа,  и  ишо  за  то
уважаем, что, бывши вы офицером, не притеснЯли  казаков,  а  были  с  нами
вроде как по-братски. ѓрубого слова от вас мы не слыхали, но  не  думайте,
что мы, необразованные люди, не понимаем обхожденьЯ  -  ласковое  слово  и
скотина понимает, не то что человек. ‡емно вам кланЯемсЯ и просим передать
питерским рабочим и солдатам, что на них руку мы не подымем!
   Ѓудто в литавры ахнули: грохот одобрительных  криков  достиг  последней
степени напрЯжениЯ и, медленно спадаЯ, утих.
   ‚новь на бочонке качнулсЯ, переламываЯсь статным  торсом,  Љалмыков.  Ћ
славе и чести седого „она, об исторической миссии казачества, о  совместно
пролитой офицерами и  казаками  крови  говорил  он,  задыхаЯсь,  мертвенно
бледнеЯ.
   Љалмыкова  сменил  плотный  белобрысый   казак.   ‡лобную   речь   его,
направленную против Ѓунчука, прервали, оратора стЯнули за руки. Ќа бочонок
вспрыгнул —икамасов. Ѓудто раскалываЯ полено, махнул руками, гаркнул:
   - Ќе пойдем! Ќе будем сгружатьсЯ! ‚ телеграмме прописано, будто  казаки
сулились помогать Љорнилову, а  кто  нас  спросил?  Ќе  сулились  мы  ему!
ЋфицерьЯ из казачьего союзного ‘овета сулились! ѓреков хвостом  намотал  -
пущай он и помогает!..
   ‚се чаще сменЯлись выступавшие. Ѓунчук стоЯл,  угнув  лобастую  голову,
землЯным румЯнцем чернело его лицо, на шее и висках  во  вздувшихсЯ  венах
стремительно  колотилсЯ  пульс.  ‘гущалась  наэлектризованнаЯ   атмосфера.
—увствовалось, что еще немного - и  каким-нибудь  безрассудным  поступком,
кровью разрЯдитсЯ напрЯженность.
   ‘о станции толпой пришли солдаты гарнизона, и офицеры покинули митинг.
   —ерез полчаса запыхавшийсЯ „угин подбежал к Ѓунчуку:
   -  Њитрич,  что  делать?..  Љалмыков  что-то  удумал.  ‘гружают   зараз
пулеметы, гонца верховного куда-то послали.
   - Џойдем туда. ‘обери человек двадцать казаков! †иво!
   “ вагона эшелонного Љалмыков  и  три  офицера  навьючивали  на  лошадей
пулеметы. Ѓунчук подошел первый, оглЯнулсЯ на казаков и,  сунув  в  карман
шинели руку, выхватил новенький, заботливо вычищенный офицерский наган.
   - Љалмыков, ты арестован! ђуки!..
   Љалмыков прыгнул от  лошади,  избочилсЯ,  лапнул  кобуру,  но  вытащить
револьвер не  успел:  выше  головы  его  цвинькнула  пулЯ;  опережаЯ  звук
выстрела, глухо недобрым голосом крикнул Ѓунчук:
   - ђуки!..
   Љурок его нагана, обнажаЯ клювик бойка, медленно поднЯлсЯ до  половины.
Љалмыков  следил  за  ним  сузившимисЯ  глазами,  трудно  поднимал   руки,
пощелкивал пальцами.
   Ћфицеры неохотно сдали оружие.
   -  €   шашки   прикажете   снЯть?   -   почтительно   спросил   молодой
хорунжий-пулеметчик.
   - „а.
   Љазаки развьючили лошадей, внесли пулеметы в вагон.
   - Љ этим приставить часовых, - обратилсЯ Ѓунчук к „угину.  -  —икамасов
арестует остальных и доставит их сюда. ‘лышишь, —икамасов? Ђ Љалмыкова  мы
с тобой поведем в ревком гарнизона. …саул Љалмыков, изволь идти вперед.
   - ‹овко! ‹овко! - восхищенно сказал один из офицеров, прыгаЯ в вагон  и
провожаЯ, глазами удалЯвшихсЯ Ѓунчука, „угина и Љалмыкова.
   - ѓоспода! ‘тыдно, господа! Њы вели себЯ, как дети! Ќикто не  сообразил
вовремЯ шлепнуть этого подлеца! Љогда он направил на Љалмыкова  револьвер,
тут бы ему раз - и готово бы! - ‚ойсковой  старшина  ‘укин  с  возмущением
оглЯдел  офицеров,  долго  доставал  прыгающими  пальцами   папироску   из
портсигара.
   -  ‚едь  их  целый  взвод...  перестрелЯли  бы,  -   виновато   заметил
хорунжий-пулеметчик.
   Ћфицеры молча курили, изредка переглЯдывались. Ѓыстрота  совершившегосЯ
их ошеломила.
   Љалмыков, покусываЯ кончик черного  уса,  некоторое  времЯ  шел  молча.
‹еваЯ скуластаЯ щека его горела, как  от  пощечины.  ‚стречавшиесЯ  жители
смотрели  изумленно,  останавливались,  шептались.   Ќад   Ќарвой   линЯло
предвечернее пасмурное небо. Џо путЯм червонными слитками  лежали  опавшие
листьЯ  берез  -  август  растерЯл,  уходЯ.  —ерез  зеленый  купол  церкви
перелетывали галки.  ѓде-то  за  станцией,  за  сумеречными  полЯми,  дыша
холодком, уже легла ночь, а от Ќарвы на Џсков, на ‹угу  небесной  целиной,
бездорожьем все еще шли загрунтованные свинцовыми белилами  вечера  рваные
облака; переходЯ невидимую границу, теснила сумерки ночь.
   Џодле станции Љалмыков круто повернулсЯ, плюнул в лицо Ѓунчука:
   - Џод-лец!..
   Ѓунчук, уклонившись от плевка, взмахом поднЯл брови, долго сжимал левой
рукой кисть правой, порывавшейсЯ скользнуть в карман.
   - €ди!.. - насилу выговорил он.
   Љалмыков пошел, безобразно ругаЯсь, выплевываЯ грЯзные сгустки слов.
   - ’ы предатель! €зменник! ’ы поплатишьсЯ за это! - выкрикивал он, часто
останавливаЯсь, наступаЯ на Ѓунчука.
   - €ди! Џрошу... - всЯкий раз уговаривал тот.
   € Љалмыков, сжимаЯ кулаки, снова срывалсЯ с места,  шел  толчками,  как
запаленнаЯ лошадь.  Ћни  подошли  к  водокачке.  ‘крипЯ  зубами,  Љалмыков
кричал:
   - ‚ы не партиЯ, а банда гнусных подонков общества! Љто вами  руководит?
- немецкий главный штаб! Ѓольше-ви-ки...  х-х-ха!  “блюдки!  ‚ашу  партию,
сброд этот, покупают как б... •амы! •амы!.. Џродали родину!..  џ  бы  всех
вас на одной перекладине... Ћ-о-о! ‚ремЯ придет!.. ‚аш этот  ‹енин  не  за
тридцать немецких марок продал ђоссию?! •апнул миллиончик -  и  скрылсЯ...
каторжанин!..
   - ‘тановись к стенке! - протЯжно, заикаЯсь, крикнул Ѓунчук.
   „угин испуганно затомашилсЯ:
   - €льЯ Њитрич, погоди! —егой-то ты? Џосто-ой!..
   Ѓунчук  с  обезображенным  Яростью,  почерневшим  лицом   подскочил   к
Љалмыкову, крепко ударил его в висок.  ’опча  ногами  слетевшую  с  головы
Љалмыкова фуражку, он тащил его к кирпичной темной стене водокачки.
   - ‘танови-ись!
   - ’ы  что?!  ’ы!..  Ќе  смей!..  Ќе  смей  бить!..  -  рычал  Љалмыков,
сопротивлЯЯсь.
   ѓлухо ударившись спиной о стену водокачки, он выпрЯмилсЯ, понЯл:
   - “бить хочешь?
   €зогнувшись, торопилсЯ Ѓунчук, рвал револьвер, курком  зацепившийсЯ  за
подкладку кармана.
   Љалмыков шагнул вперед, быстро застегиваЯ шинель на все пуговицы:
   - ‘трелЯй, сукин  сын!  ‘трелЯй!  ‘мотри,  как  умеют  умирать  русские
офицеры... џ и перед сме-е...
   ЏулЯ вошла ему в рот. ‡а водокачкой, взбираЯсь на  ступенчатую  высоту,
взвилось хрипатое эхо. ‘поткнувшись на втором шагу, Љалмыков  левой  рукой
обхватил голову, упал. ‚ыгнулсЯ крутой дугой, сплюнул на грудь  черные  от
крови зубы, сладко почмокал Языком.  …два  лишь  спина  его,  выпрЯмлЯЯсь,
коснулась влажного щебнЯ, Ѓунчук выстрелил  еще  раз.  Љалмыков  дернулсЯ,
поворачиваЯсь на бок, как засыпающаЯ птица  подвернул  голову  под  плечо,
коротко всхлипнул.
   Ќа первом перекрестке „угин догнал Ѓунчука:
   - Њитрич... —то же ты, Њитрич?.. ‡а что ты его?
   Ѓунчук сжал плечи „угина; вонзаЯ  ему  наставленный,  неломкий  взглЯд,
сказал странно спокойным потухшим голосом:
   - Ћни нас или мы их!.. ‘ередки нету. Ќа кровь  -  кровью.  Љто  кого...
ЏонЯл? ’аких, как Љалмыков, надо уничтожать, давить, как гадюк. € тех, кто
слюнЯвитсЯ жалостью к таким, стрелЯть надо... понЯл? —его слюни  развесил?
‘ожмись! ‡лым будь! Љалмыков, если бы его власть была, стрелЯл бы  в  нас,
папироски изо рта не вынимаЯ, а ты... ќх, мокрогубый!
   “ „угина долго  трЯслась  голова,  пощелкивали  зубы  и  как-то  нелепо
путались большие, в порыжелых сапогах, ноги.
   Џо безлюдному руслу улочки шли молча. Ѓунчук изредка поглЯдывал  назад.
Ќад ними в темноте низко пенились, устремлЯЯсь на восток, черные облака. ‚
просвет, с крохотного клочка августовского  неба,  зеленым  раскосым  оком
глЯдел ущербленный, омытый вчерашним дождем, месЯц. Ќа ближнем перекрестке
стоЯли, прижимаЯсь друг к дружке, солдат и женщина в  белом  накинутом  на
плечи платке. ‘олдат обнимал женщину, притЯгиваЯ ее к себе, что-то шептал,
а  она,  упираЯсь  ему  в  грудь  руками,  откидывала  голову,   бормотала
захлебывающимсЯ голосом: "Ќе верю!  Ќе  верю",  -  и  приглушенно,  молодо
смеЯлась.


        XVIII

   31 августа в Џетрограде застрелилсЯ вызванный  туда  Љеренским  генерал
Љрымов.
   ‘ повинной  потекли  в  ‡имний  дворец  делегации  и  командиры  частей
крымовской армии. ‹юди, недавно шедшие на ‚ременное правительство  войной,
теперь  любезно  расшаркивались  перед  Љеренским,  уверЯЯ  его  в   своих
верноподданнических чувствах.
   ђазбитаЯ морально, крымовскаЯ армиЯ еще агонизировала: части по инерции
катились к Џетрограду, но движение это  уже  утратило  всЯкий  смысл,  ибо
подходил к концу корниловский путч, гасла взметнувшаЯсЯ бенгальским  огнем
вспышка реакции, и временный правитель республики, -  правда,  растерЯвший
за эти дни мЯсистость одутловых щек, - по-наполеоновски дрыгаЯ  затЯнутыми
в краги икрами, уже говорил на очередном заседании правительства о "полной
политической стабилизации".
   ‡а день до самоубийства Љрымова генерал Ђлексеев получил назначение  на
должность главковерха. Љорректный  и  щепетильный  Ђлексеев,  понимаЯ  всю
неприглЯдную  двусмысленность  своего  положениЯ,  вначале   категорически
отказалсЯ, но потом принЯл  назначение,  руководЯсь  единственно  желанием
облегчить участь Љорнилова  и  тех,  кто  был  так  или  иначе  замешан  в
организации антиправительственного мЯтежа.
   ‘ пути он  по  прЯмому  проводу  снессЯ  со  ‘тавкой,  пытаЯсь  уЯснить
отношение Љорнилова к его назначению и приезду. Ќудные переговоры  длились
с перерывом до поздней ночи.
   ‚ тот же день у Љорнилова происходило  совещание  чинов  штаба  и  лиц,
Љорнилову близких. Ќа поставленный им вопрос о целесообразности дальнейшей
борьбы с ‚ременным правительством большинство присутствующих на  совещании
высказывалось за продолжение борьбы.
   - Џрошу вас высказатьсЯ, Ђлександр ‘ергеевич, -  обратилсЯ  Љорнилов  к
‹укомскому, молчавшему на протЯжении всего совещаниЯ.
   ’от в сдержанных, но решительных выражениЯх возражал против продолжениЯ
междоусобной брани.
   - Љапитулировать? - спросил, резко прерываЯ его, Љорнилов.
   ‹укомский пожал плечами:
   - ‚ыводы напрашиваютсЯ сами собой.
   ђазговоры длились еще в  течение  получаса.  Љорнилов  молчал,  видимо,
огромным усилием воли удерживаЯ самообладание. ‘овещание вскоре распустил,
а через час вызвал к себе ‹укомского.
   - ‚ы правы, Ђлександр ‘ергеевич! - •рустнул пальцами и, глЯдЯ куда-то в
сторону угасшими, седыми, словно осыпанными пеплом глазами, устало сказал:
- „альнейшее сопротивление было бы и глупо и преступно.
   „олго барабанил пальцами, вслушивалсЯ во что-то - быть может, в мышиную
суетню собственных мыслей; помолчав, спросил:
   - Љогда приедет Њихаил ‚асильевич?
   - ‡автра.
   1 сентЯбрЯ  приехал  Ђлексеев.  ‚ечером  этого  же  днЯ  по  приказанию
‚ременного   правительства   он   арестовал   Љорнилова,   ‹укомского    и
ђомановского. Џеред отправкой арестованных в  гостиницу  "Њетрополь",  где
они должны были содержатьсЯ под стражей, Ђлексеев с глазу на глаз о чем-то
в течение двадцати минут беседовал с  Љорниловым;  вышел  из  его  комнаты
глубоко потрЯсенный, почти не  владеющий  собой.  ђомановский,  пытавшийсЯ
пройти к Љорнилову, был остановлен его женой:
   - Џростите! ‹авр ѓеоргиевич просил никого к нему не допускать.
   ђомановский  бегло  взглЯнул  на  ее  расстроенное   лицо   и   отошел,
взволнованно помаргиваЯ, чернеЯ верхушками щек.
   ‚  Ѓердичеве  на  другой  же  день  были  арестованы  главнокомандующий
ћго-‡ападным фронтом генерал  „еникин,  его  начштаба  -  генерал  Њарков,
генерал ‚анновский и командующий Ћсобой армией генерал ќрдели.
   ‚ Ѓыхове в женской гимназии бесславно закончилось  ущемленное  историей
корниловское движение. ‡акончилось, породив новое: где  же,  как  не  там,
возникли  зачатки  планов  будущей  гражданской  войны  и  наступлениЯ  на
революцию развернутым фронтом?


        XIX

   ‚ последних  числах  октЯбрЯ,  рано  утром,  есаул  ‹истницкий  получил
распорЯжение от командира полка -  с  сотней  в  пешем  строю  ЯвитьсЯ  на
„ворцовую площадь.
   Ћтдав распорЯжение вахмистру, ‹истницкий торопливо оделсЯ.
   Ћфицеры встали, зеваЯ, поругиваЯсь.
   - ‚ чем дело?
   - ‚ большевиках!
   - ѓоспода, кто брал у менЯ патроны?
   - Људа выступать?
   - ‚ы слышите: стрелЯют?
   - Љакой черт стрелЯют? “ вас галлюцинациЯ слуха!
   Ћфицеры вышли во  двор.  ‘отнЯ  перестраивалась  во  взводные  колонны.
‹истницкий быстрым маршем вывел казаков со двора. Ќевский пустовал. ѓде-то
действительно  постукивали  одиночные  выстрелы.  Џо   „ворцовой   площади
разъезжал броневик, патрулировали юнкера. “лицы берегли пустынную  тишину.
“ ворот ‡имнего казаков встретил нарЯд юнкеров и казачьи офицеры четвертой
сотни. Ћдин из них, командир сотни, отозвал ‹истницкого в сторону:
   - ‚сЯ сотнЯ с вами?
   - „а. Ђ что?
   - ‚тораЯ, пЯтаЯ и шестаЯ не пошли, отказались, но пулеметнаЯ команда  с
нами. Љак казаки?
   ‹истницкий коротко махнул рукой:
   - ѓоре. Ђ Џервый и —етвертый полки?
   - Ќет их. ’е не пойдут. ‚ы знаете, что  сегоднЯ  ожидаетсЯ  выступление
большевиков? —ерт знает что творитсЯ! - и тоскливо вздохнул: - Њахнуть  бы
на „он от всей этой каши...
   ‹истницкий ввел сотню во  двор.  Љазаки,  составив  винтовки  в  козлы,
разбрелись по просторному, как плац, двору. Ћфицеры  собрались  в  дальнем
флигеле. Љурили. Џереговаривались.
   —ерез час пришли полк юнкеров и женский батальон. ћнкера разместились в
вестибюле дворца, втащили туда пулеметы. “дарницы [здесь: солдаты женского
ударного батальона ("Ѓатальона смерти")] толпились во  дворе.  ‘лонЯвшиесЯ
казаки подходили к ним, грЯзно подшучивали. Ћдну, кургузую, одетую в куцую
шинель, урЯдник Ђржанов шлепнул по спине:
   - ’ебе бы, тетка, детей родить, а ты на мущинском деле.
   - ђожай сам! - огрызнулась басовитаЯ неприветливаЯ "тетка".
   - ‹юбушки мои! € вы с нами? - приставал к ударницам старовер  и  бабник
’юковнов.
   - „рать их, хлюстанок!
   - ‚оЯки раскорЯченные.
   - ‘идели б по домам! €шь, нужда вынесла!
   - „вухстволки мирского образца!
   - ‘переду - солдат, а сзади - не то поп, не то черт  его  знает  что...
„аже плюнуть охота!
   - ќй ты, ударнаЯ! Џодбери-ка сиделку, а то ложем ахну!
   Љазаки гоготали, веселели,  глЯдЯ  на  женщин.  Ќо  к  полудню  веселое
настроение исчезло.  “дарницы,  разбившись  на  взводы,  несли  с  площади
сосновые  толстые  брусьЯ,  баррикадировали  ворота.   ђаспорЯжалась   ими
дороднаЯ,  мужского  покроЯ  баба,  с  георгиевской  медалью   на   хорошо
подогнанной шинели.  Џо  площади  чаще  стал  проезжать  броневик;  юнкера
откуда-то внесли во дворец ручные Ящики с патронами и пулеметными лентами:
   - Ќу, станишники, держись!
   - ‚ыходит, что будем сражатьсЯ?
   - Ђ ты думал - как? “дарницев лапать тебЯ привели сюда?
   Ћколо ‹агутина группировались землЯки - букановцы  и  слащевцы.  Ћни  о
чем-то совещались, переходили с места на место. Ћфицеры  куда-то  исчезли.
‚о дворе, кроме казаков и ударниц, не было никого.  Џочти  у  самых  ворот
стоЯли брошенные пулеметчиками пулеметы, щиты их мокро тускнели.
   Љ вечеру посыпалась изморось. Љазаки заволновались.
   - —то же это за порЯдки: завели - и держут на базу без продовольствиЯ?!
   - Ќадо ‹истницкого найтить.
   - €щи-свищи! Ћн во дворце, а юнкера нашего брата туда не допущают.
   - Ќадо за кухней посылать человека - пущай везут.
   ‡а кухней снарЯдили двух казаков.
   - ‚алЯйте без винтовок, а то посымают, - посоветовал ‹агутин.
   Љухню ждали часа два. Ќи кухни,  ни  гонцов  не  было.  Љак  оказалось,
кухню, выезжавшую со двора,  вернули  солдаты-семеновцы.  Џеред  сумерками
ударницы, скопившиесЯ возле ворот,  рассыпались  густой  цепью;  лежа  под
брусьЯми, начали постреливать куда-то  через  площадь.  Љазаки  участиЯ  в
стрельбе не принимали, курили, нудились. ‹агутин собрал сотню возле  стены
и, опасливо поглЯдываЯ на окна дворца, заговорил:
   - ‚от что, станишники! Ќам тут делать нечего. Ќадо уходить,  а  то  без
вины пострадаем. ‡ачнут дворец обстреливать, а мы тут при чем? Ћфицеров  -
и след простыл... что ж мы, аль проклЯтые, что должны тут  погибать?  Ђйда
домой, нечего тут стены обтирать! Ђ ‚ременное правительство... да  на  кой
оно нам лЯд приснилось! Љак вы, станишники?
   - ‚ыйди с базу, а красногвардейцы и зачнут из пулеметов полоскать.
   - ѓоловы посымают!
   - Ќе должно быть...
   - Ќет уж, будем сидеть до конца.
   - ’огда разбирайсЯ!
   - Ќаше дело телЯчье - поел да в закут.
   - Љому как, а наш взвод уходит!
   - € мы пойдем!
   - Љ большакам людей направить - пущай они нас не трогают, а  мы  их  не
тронем.
   Џодошли казаки первой и  четвертой  сотен.  ‘оветовались  недолго.  ’ри
казака, от каждой сотни по одному, вышли из ворот, а через час вернулись в
сопровождении трех матросов. Њатросы, перепрыгнув через брусьЯ, наваленные
у ворот, шагали по двору с деланно развЯзным  видом:  подошли  к  казакам,
поздоровались. Ћдин из них,  молодой  черноусый  красавец,  в  распахнутом
бушлате и сдвинутой на затылок шапке,  протиснулсЯ  в  серединку  казачьей
толпы:
   - ’оварищи казаки! Њы, представители революционного Ѓалтийского  флота,
пришли затем, чтобы предложить вам  покинуть  ‡имний  дворец.  ‚ам  нечего
защищать чужое вам буржуазное правительство. Џусть его защищают буржуазные
сынки, юнкера. Ќи один солдат не встал на защиту ‚ременного правительства,
и ваши братьЯ - казаки Џервого и —етвертого полков - присоединились к нам.
Љто желает идти с нами - отходи влево!
   - Џогоди, браток! - ‚перед выступил  бравый  урЯдник  первой  сотни.  -
Џойтить - мы с нашим удовольствием... а как нас красногвардейцы на  распыл
пустЯт?
   - ’оварищи! €менем  Џетроградского  ‚оенно-революционного  комитета  мы
обещаем вам полную безопасность. Ќикто вас не тронет.
   ђЯдом с черноусым матросом стал  другой,  коренастый  и  рЯбоватый.  Ћн
оглЯдел казаков, поворачиваЯ толстую бычью шею, ударил себЯ  по  обтЯнутой
форменкой выпуклой груди:
   - Њы вас будем сопровождать! Ќечего, братишки, сомневатьсЯ, мы  вам  не
враги, и петроградские пролетарии вам не враги, а враги вот  эти...  -  Ћн
ткнул отставленным большим пальцем в сторону дворца  и  улыбнулсЯ,  оголив
плотные зубы.
   Љазаки мЯлись в нерешительности, женщины-ударницы  подходили,  слушали,
поглЯдывали на казаков и вновь шли к воротам.
   - ќй вы, бабы! Џойдемте с нами? - крикнул бородатый казачина.
   Ћтвета не дождалсЯ.
   - ђазбирай винтовки - и ходу! - решительно сказал ‹агутин.
   Љазаки дружно расхватали винтовки, построились.
   -   Џулеметы   брать,   что   ли?   -   спросил   черноусого    матроса
казак-пулеметчик.
   - Ѓерите. Љадетам их не оставлЯть.
   Џеред уходом казаков поЯвились в полном составе офицеры  сотен.  ‘тоЯли
тесной кучей, глаз не сводили с морЯков. ‘отни,  построившись,  тронулись.
‚переди пулеметнаЯ команда везла пулеметы.  Љолесики  мелко  поскрипывали,
тарахтели по мокрым камнЯм. Њатрос в бушлате шел рЯдом с головным  взводом
первой сотни. ‚ысокий белобрысый казак ”едосеевской станицы держал его  за
рукав, виновато-растроганно говорил:
   - Њилый мой, аль нам охота против народа?  ‘дуру  заплюхались  сюда,  а
кабы знали, да рази же мы б пошли? - и сокрушенно мотал чубатой головой; -
‚ерь слову - не пошли бы! …й-бо!
   —етвертаЯ сотнЯ шла  последней.  “  ворот,  где  густо  столпилсЯ  весь
женский батальон, - заминка. ‡доровенный  казак,  взобравшись  на  брусьЯ,
убеждающе и значительно трЯсет ногтЯстым черным пальцем:
   - ‚ы, стрелки, слухайте сюда! ‚от мы  зараз  уходим,  а  вы,  по  своей
бабьей глупости, остаетесь. Ќу, так вот, чтоб без дуростев! …жели в  спину
зачнете нам стрелЯть -  вернемсЯ  и  перерубим  всех  на  мелкое  крошево.
’олково гутарю? Ќу, то-то. Џрощевайте покуда.
   Ћн соскакивает с  брусьев,  рысью  догонЯет  своих,  времЯ  от  времени
поглЯдывает назад.
   Љазаки  доходЯт  почти   до   середины   площади.   ЋглЯнувшись,   один
взволнованно говорит:
   - ѓлЯ, ребЯта. Ћфицер нам вдогон!
   Њногие  на  ходу  поворачивают  головы,  смотрЯт.  Џо  площади   бежит,
придерживаЯ шашку, высокий офицер.
   Ћн машет рукой.
   - ќто - Ђтарщиков, третьей сотни.
   - Љакой?
   - ‚ысокий, ишо родинка у него на глазу.
   - Ќадумал уходить с нами.
   - Ћн славный парнюга.
   Ђтарщиков быстро настигает сотню, издали видно, как на лице его  дрожит
улыбка. Љазаки машут руками, смеютсЯ:
   - Ќажми, господин сотник!
   - ибче!
   Ћт дворцовых ворот - сухой одинокий щелчок выстрела.  Ђтарщиков  широко
взмахивает руками и, запрокидываЯсь, падает на спину, мелко сучит  ногами,
бьетсЯ о мостовую, пытаетсЯ встать. ‘отни, как по команде, разворачиваютсЯ
лицом к дворцу. Ћколо повернувшихсЯ пулеметов - на коленЯх  номера.  орох
лент. Ќо возле дворцовых ворот, за сосновыми брусьЯми - ни души. “дарниц и
офицеров, минуту назад толпившихсЯ там, выстрел будто слизал. ‘отни  опЯть
торопливо строЯтсЯ, идут, уже ускорЯЯ шаг. „вое казаков последнего  взвода
возвращаютсЯ от места, где  упал  Ђтарщиков.  ѓромко,  чтобы  слышала  всЯ
сотнЯ, один кричит:
   - Љусануло его под левую лопатку. ѓотов!
   аг в ногу звучит гремуче и четко. Њатрос в бушлате командует:
   - ‹евое плечо вперед... арш!
   ‘отни,  извиваЯсь,  сворачивают.  Њолчанием  провожает   их   притихший
сугорбленный дворец.


        XX

   ’еплилась осень.  Џерепадали  дожди.  Ќад  Ѓыховом  редко  показывалось
обескровленное солнце. ‚ октЯбре началсЯ отлет дикой  птицы.  „аже  ночами
звенел над прохладной, черной  землей  журавлиный  горько  волнующий  зов.
‘пешили перелетные станицы, уходЯ от  близких  заморозков,  от  знобких  в
вышине северных ветров.
   Ѓыховские заключенные,  арестованные  по  делу  Љорнилова,  ждали  суда
полтора месЯца. ‡а это времЯ жизнь их в тюрьме как-то отстоЯлась и принЯла
если не совсем обычные, то все же  своеобразно-твердые  формы.  Џо  утрам,
после завтрака, генералы шли на прогулку;  возвращаЯсь,  разбирали  почту,
принимали навещавших их родных и знакомых, обедали, после "мертвого"  часа
порознь  занимались  в  своих  комнатах,  вечерами  обычно  собирались   у
Љорнилова, подолгу беседовали и совещались.
   ‚ женской гимназии, преобразованной  в  тюрьму,  жили  все  же  не  без
комфорта.
   Ќаружную охрану несли солдаты  ѓеоргиевского  батальона,  внутреннюю  -
текинцы. Ќо охрана эта  если  до  некоторой  степени  и  стеснЯла  свободу
заключенных, то  взамен  ЯвлЯла  весьма  существенное  преимущество:  была
построена так, что в любой момент арестованные могли, при желании, легко и
безопасно  бежать.  ‡а  все  времЯ  пребываниЯ  в  быховской  тюрьме   они
беспрепЯтственно  сносились  с  внешним  миром,   давили   на   буржуазную
общественность, требуЯ ускорениЯ следствиЯ и суда, заметали следы  мЯтежа,
прощупывали настроениЯ офицерства и, на худой конец, готовились к побегу.
   Љорнилов, озабоченный удержанием возле  себЯ  преданных  ему  текинцев,
снессЯ с Љалединым, и тот, по его настоЯнию, спешно отправил  в  ’уркестан
голодавшим семьЯм текинцев несколько вагонов хлеба. ‡а помощью  длЯ  семей
офицеров - участников корниловского выступлениЯ  -  Љорнилов  обратилсЯ  с
письмом весьма резкого содержаниЯ к крупным банкирам Њосквы и  Џетрограда;
те  не  замедлили  выслать  несколько  десЯтков  тысЯч  рублей,   опасаЯсь
невыгодных длЯ себЯ разоблачений. ‘ Љалединым у  Љорнилова  до  ноЯбрЯ  не
прерывалась  деЯтельнаЯ  переписка.  ‚  пространном  письме,  отправленном
Љаледину в середине октЯбрЯ, он запрашивал о положении на „ону  и  о  том,
как отнесутсЯ казаки к его приезду  туда.  Љаледин  прислал  положительный
ответ.
   ЋктЯбрьский переворот колыхнул почву под ногами быховских  заключенных.
Ќа другой же день во все  стороны  полетели  гонцы,  и  уже  через  неделю
отголоском  чьей-то  тревоги  за  участь  заключенных  прозвучало   письмо
Љаледина,  адресованное  генералу  „ухонину,  самочинно  объЯвившему  себЯ
главнокомандующим, в котором он настоЯтельно просил Љорнилова и  остальных
арестованных на поруки. ‘ такой же  просьбой  обращались  в  ‘тавку  ‘овет
союза казачьих войск и ѓлавный  комитет  ‘оюза  офицеров  армии  и  флота.
„ухонин медлил.
   1 ноЯбрЯ Љорнилов отправил ему письмо. Џометки „ухонина на полЯх письма
- Яркое свидетельство того, как бессильна  была  ‘тавка,  к  тому  времени
фактически  уже  утратившаЯ  всЯкую  власть  над  армией,   доживавшаЯ   в
прострации последние дни.

   Њилостивый ѓосударь,
   Ќиколай Ќиколаевич!
   ‚ас судьба поставила в такое положение, что от ‚ас зависит ход событий,
принЯвших гибельное длЯ  страны  направление,  главным  образом  благодарЯ
нерешительности и попустительству старшего  командного  состава.  „лЯ  ‚ас
наступает минута, когда люди должны или дерзать, или уходить, иначе на них
лЯжет ответственность за гибель страны и  позор  за  окончательный  развал
армии.
   Џо  тем  неполным,  отрывочным  сведениЯм,  которые  доходЯт  до  менЯ,
положение тЯжелое, но еще не безвыходное. Ќо оно станет таковым,  если  ‚ы
допустите, что ‘тавка будет захвачена  большевиками,  или  же  добровольно
признаете их власть.
   €меющихсЯ в  ‚ашем  распорЯжении  ѓеоргиевского  батальона;  наполовину
распропагандированного, и слабого ’екинского полка далеко не достаточно.
   ЏредвидЯ   дальнейший   ход   событий,   Я   думаю.   ‚ам    необходимо
безотлагательно принЯть такие меры, которые,  прочно  обеспечиваЯ  ‘тавку,
дали бы благоприЯтную  обстановку  длЯ  организации  дальнейшей  борьбы  с
надвигающейсЯ анархией.
   ’аковыми мерами Я считаю:
   1. Ќемедленный перевод в Њогилев одного из —ешских полков  и  Џольского
уланского полка.
   Џометка „ухонина: _‘тавка не считает их  вполне  надежными.  ќти  части
одни из первых пошли на перемирие с большевиками_.
   2. ‡анЯтие Ћрши, ‘моленска, †лобина и ѓомелЯ частЯми Џольского корпуса,
усилив дивизии последнего артиллерией за счет казачьих батарей фронта.
   Џометка. _„лЯ занЯтиЯ Ћрши  и  ‘моленска  сосредоточена  2-Я  ЉубанскаЯ
дивизиЯ и бригада астраханских казаков.  Џолк  1-й  Џольской  дивизии,  из
Ѓыкова нежелательно брать длЯ безопасности арестованных. —асти 1-й дивизии
имеют  слабые  кадры  и  потому  не  представлЯют  реальной  силы.  Љорпус
определенно  держитсЯ  того,  чтобы  не  вмешиватьсЯ  во  внутренние  дела
ђоссии_.
   3. ‘осредоточение  на  линии  Ћрша  -  Њогилев  -  †лобин  всех  частей
—ешско-‘ловацкого корпуса, Љорниловского полка, под предлогом перевозки их
на Џетроград и Њоскву, и одной-двух казачьих  дивизий  из  числа  наиболее
крепких.
   Џометка.  _Љазаки  занЯли  непримиримую  позицию   -   не   воевать   с
большевиками_.
   4. ‘осредоточение  в  том  же  районе  всех  английских  и  бельгийских
броневых машин, с заменой прислуги их исключительно офицерами.
   5. ‘осредоточение в Њогилеве и в одном из ближайших к нему пунктов, под
надежной охраной, запаса  винтовок,  патронов,  пулеметов,  автоматических
ружей и ручных гранат  длЯ  раздачи  их  офицерам  и  волонтерам,  которые
обЯзательно будут собиратьсЯ в указанном районе.
   Џометка. _ќто может вызвать эксцессы_.
   6.  “становление  прочной  свЯзи  и  точного  соглашениЯ  с   атаманами
„онского,  ’ерского  и  Љубанского  войск  и  с  комитетами   польским   и
чехословацким. Љазаки определенно высказались за восстановление порЯдка  в
стране, длЯ полЯков же и чехов вопрос восстановлениЯ порЯдка  в  ђоссии  -
вопрос их собственного существованиЯ.


   ‘ каждым  днем  все  тревожнее  приходили  вести.  ‚  Ѓыхове  нарастало
беспокойство. Њежду Њогилевом и Ѓыховом сновали автомобили  доброжелателей
Љорнилова, требовавших у „ухонина освобождениЯ заключенных. Љазачий  совет
прибегал даже к скрытым угрозам.
   „ухонин, подавленный  тЯжестью  надвигавшихсЯ  событий,  колебалсЯ.  18
ноЯбрЯ он отдал распорЯжение об отправке заключенных на „он, но сейчас  же
отменил его.
   Ќа другой день утром  к  главному  подъезду  быховской  гимназии-тюрьмы
подкатил густо забрызганный грЯзью  автомобиль.  офер  с  подобострастной
предупредительностью распахнул дверцу, и  из  автомобилЯ  вышел  немолодой
складный  офицер.  Ћн  предъЯвил  караульному  офицеру  документы  на  имЯ
полковника генштаба Љусонского:
   -  џ  из  ‘тавки.  €мею  личное  поручение  к  арестованному   генералу
Љорнилову. ѓде Я могу видеть коменданта?
   Љомендант - подполковник ’екинского полка ќргардт -  немедленно  провел
приехавшего к Љорнилову. Љусонский, представившись,  подчеркнуто,  с  чуть
заметной аффектацией доложил:
   - —ерез четыре часа Њогилев будет сдан ‘тавкой без боЯ. ѓенерал „ухонин
приказал вам передать, что всем заключенным необходимо сейчас же  покинуть
Ѓыхов.
   ђасспросив  Љусонского  о  положении  в  Њогилеве,  Љорнилов  пригласил
подполковника ќргардта. ’Яжело опираЯсь пальцами левой руки о край  стола,
сказал:
   - Ќемедленно освободите генералов. ’екинцам изготовитьсЯ к  выступлению
к двенадцати часам ночи. џ иду с полком.
   ‚есь день в  походной  кузне  хрипели,  задыхаЯсь,  мехи,  рдЯно  горел
раскаленный уголь, звенели молотки, у станков зло визжали кони. ’екинцы на
полный круг ковали лошадей, чинили сбрую, чистили винтовки, готовились.
   „нем генералы поодиночке покинули место заключениЯ. Ђ в волчью,  глухую
полночь, когда маленький  провинциальный  городишко,  затушив  огни,  спал
беспросыпно крепко, со двора быховской  гимназии,  по  три  в  рЯд,  стали
выезжать всадники. ‚ороненые силуэты их рельефно, как вылепленные, маЯчили
на фоне стального неба. ‚садники,  похожие  на  нахохленных  черных  птиц,
ехали, надвинув высокие папахи, зЯбко горбились в седлах, кутали в башлыки
маслено-смуглые лица. ‚ середине  полковой  колонны,  рЯдом  с  командиром
полка, полковником Љюгельгеном, на высоком поджаром  коне  сутуло  качалсЯ
Љорнилов. Ћн морщилсЯ от холодного, плутавшего по быховским улочкам ветра,
щурил узенькие прорези глаз на морозное вызвездившеесЯ небо.
   ‚оркующий чокот свежекованых конских копыт нессЯ по улицам и заглох  на
окраине.


        XXI

   Џолк  отступал  вторые  сутки.  Њедленно,  с  боЯми,  но  отступал.  Џо
возвышенным грунтовым дорогам тЯнулись обозы русской  и  румынской  армий.
Ћбъединенные  австро-германские  части  охватывали  отступавших,  глубоким
фланговым обходом пытались сомкнуть кольцо.
   Љ вечеру стало известно, что 12-му полку и  соседней  с  ним  румынской
бригаде грозит окружение.  Џротивник  на  закате  солнца  выбил  румын  из
деревни •овинески и  уже  продвинулсЯ  до  высот  "480",  что  граничат  с
ѓолшским перевалом.
   Ќочью  12-й  полк,  подкрепленный  батареей  конно-горного   дивизиона,
получил приказ занЯть позиции в низовьЯх ѓолшской долины.  Џолк,  выставив
сторожевое охранение, приготовилсЯ к встречному бою.
   ‚ эту ночь Њишка Љошевой и хуторЯнин его, чурбаковатый Ђлексей  ЃешнЯк,
были в секрете. ’аились в Ярке  возле  покинутого  обвалившегосЯ  колодца,
вдыхаЯ разреженный морозом воздух. Џо  облачному  мохнатому  небу  изредка
протекала  припозднившаЯсЯ  стайка   диких   гусей,   сторожкими   криками
отмечавшаЯ свое направление. Љошевой,  с  досадой  вспоминаЯ,  что  курить
нельзЯ, тихо шелестел:
   - —уднаЯ жизнь, Ђлексей!.. •одют люди ощупкой, как слепые,  сходютсЯ  и
расходютсЯ, иной раз топчут один одного... Џоживешь вот так, возле смерти,
и диковинно становитсЯ, на что всЯ эта мура?  Џо-моему,  страшней  людской
середки ничего на свете нету, ничем ты ее до дна не  просветишь...  ‚от  Я
зараз лежу с тобой, а не знаю, об чем ты думаешь,  и  сроду  не  узнаю,  и
какаЯ у тебЯ сзади легла жизнЯ - не знаю, а ты обо мне не знаешь... Њожет,
Я  тебЯ  зараз  убить  хочу,  а  ты  вот  мне  сухарь  даешь,  ничего   не
подозреваешь... ‹юди про себЯ мало знают. Ѓыл Я летом в  госпитале.  ђЯдом
со мной солдат лежал, московский родом. ’ак он все дивовалсЯ,  пытал,  как
казаки живут, что да чего. Ћни думают - у казака  одна  плетка,  думают  -
дикой казак и замест души у него бутылошнаЯ склЯнка, а  ить  мы  такие  же
люди: и баб так же любим,  и  девок  милуем,  своему  горю  плачем,  чужой
радости не радуемсЯ... ’ы как, Ђлешка? џ, парень, жадный до жизни  стал  -
как вспомню, сколько на свете красивых баб, аж  сердце  защемит!  ‚здумаю,
что мне их всех сроду не придетсЯ облюбить - и кричать хочу с тоски! ’акой
Я нежный до баб стал, что каждую  бы  до  болЯтки  миловал...  Љрыл  бы  и
летучую и катучую, лишь бы красиваЯ была...  Ђ  то  тоже  с  большого  ума
приладили жизню: всучут одну тебе до  смерти  -  и  мусоль  ее,  нешто  не
надоисть? €шо воевать вздумали, и так...
   - Њало тебЯ в спину  кололи,  бугай  идолов!  -  беззлобно  поругивалсЯ
ЃешнЯк.
   Љошевой, запрокинувшись на спину, молчал, долго глЯдел в вышнюю пустошь
и,  мечтательно  улыбаЯсь,  волнующе-нежно  ласкал  руками   нахолодавшую,
неприступно-равнодушную землю.
   ‡а час до смены взЯли их немцы. ЃешнЯк,  успевший  выстрелить,  присел,
скрежеща зубами,  сгибаЯсь  в  смертном  поклоне:  немецкий  ножевой  штык
искромсал ему  внутренности,  распорол  мочевой  пузырь  и  туго  дрогнул,
воткнувшись в позвоночник. Љошевого положили прикладом.  ‘  полверсты  его
тащил на себе  плотный  ландштурмист.  Њишка  очнулсЯ,  почувствовал,  что
захлебываетсЯ кровью, передохнул и, собравшись с силами, без особого труда
сорвалсЯ со спины немца. Џо нему  ударили  залпом,  но  ночь  и  кустарник
выручили - бежал.
   Џосле того как отступление  приостановилось  и  русско-румынские  части
вышли из мешка, 12-й полк был снЯт с позиции, брошен в тыл,  левее  своего
участка  на  несколько  верст.  Ѓыл  объЯвлен  приказ  по   полку:   нести
заградительную службу, выставлЯть дозоры на дорогах, следить, чтобы в  тыл
не уходили дезертиры, задерживать их, не стеснЯЯсь применением  оружиЯ,  и
под конвоем направлЯть в штаб дивизии.
   Њишка Љошевой в числе первых попал в нарЯд. Ћн и  еще  трое  казаков  с
утра вышли из деревушки и, по указанию вахмистра,  расположились  в  конце
кукурузного  полЯ,  неподалеку  от  дороги.  „орога,   обегаЯ   перелесок,
скрывалась в холмистой исполосованной квадратами  пахоты  равнине.  Љазаки
наблюдали поочередно. Џосле полуднЯ заметили  группу,  человек  в  десЯть,
солдат, подвигавшуюсЯ по направлению  на  них.  ‘олдаты  шли,  имеЯ  Явное
намерение обойти  видневшуюсЯ  под  изволоком  деревушку.  ЏоравнЯвшись  с
перелеском, они остановились, закурили  -  очевидно,  совещаЯсь,  -  потом
пошли, круто изменив направление, под прЯмым углом свернув влево.
   - умнуть им? - поднимаЯсь из зарослей кукурузных будыльев,  спросил  у
остальных Љошевой.
   - ‘трельни вверх.
   - ќй, вы! ‘тойте!
   ‘олдаты, находившиесЯ от  казаков  на  расстоЯнии  нескольких  десЯтков
саженей, заслыша крик, на минуту  остановились  и  вновь,  словно  нехотЯ,
тронулись вперед.
   - ‘то-о-ой! - крикнул один из казаков,  раз  за  разом  выпускаЯ  вверх
обойму.
   ‘ винтовками наперевес казаки догнали медленно шагавших солдат.
   - —ерта ли не стоите? Љакой части? Људа идете? „окументы!  -  подбежав,
крикнул урЯдник Љолычев, начальник поста.
   ‘олдаты остановились. ’рое неспешно снЯли винтовки.
   ‡адний нагнулсЯ, шматком телефонной  проволоки  перевЯзываЯ  оторванную
подошву сапога. ‚се  они  были  невероЯтно  оборванны,  грЯзны.  Ќа  полах
шинелей щетинились коричневые кожушки череды, - видно, валЯлись эту ночь в
лесу, в зарослЯх. Ќа двух были летние фуражки, на  остальных  грЯзно-серые
вЯзаной смушки папахи, с расстегнутыми отворотами и болтающимисЯ мотузками
завЯзок. Џоследний - как видно, вожак, - высокий и по-стариковски сутулый,
дрожа дрЯблыми сумками щек, закричал злым гундосым голосом:
   - ‚ам чего? Њы вас трогаем? —его вы привЯзываетесь-то!
   - „окументы! - напускаЯ на себЯ строгость, перебил его урЯдник.
   ѓолубоглазый солдат, красный, как свежеобожженный кирпич, достал  из-за
поЯса бутылочную гранату, помахиваЯ ею перед носом  урЯдника,  оглЯдываЯсь
на товарищей, зачастил Ярославской скороговоркой:
   - ‚от, малый, те документ! ‚от! ќто тебе на  весь  год  мандат!  Ѓереги
жизнь, а то как ахну - печенки-селезенки не соберешь;  ЏонЯл?  ЏонЯл,  что
ли? ЏонЯл?..
   - ’ы не балуй, - толкаЯ его в грудь, хмурилсЯ урЯдник. - Ќе балуй и  не
стращай нас, мы и так пужаные. Ђ раз вы дезертиры, - поворачивай  в  штаб.
’ам таких супцов до рук прибирают.
   ЏереглЯнувшись, солдаты  снЯли  винтовки.  Ћдин  из  них,  темноусый  и
испитой, по виду шахтер, шепнул, переводЯ отчаЯнные глаза  с  Љошевого  на
остальных казаков:
   - ‚от как возьмем вас в штыки!.. Ђ ну, прочь! Ћтойди!  …й-богу,  сейчас
первому пулю всажу!..
   ѓолубоглазый солдат  кружил  над  головой  гранату;  высокий,  сутулый,
шедший впереди, царапнул  ржавым  жалом  штыка  сукно  урЯдницкой  шинели;
похожий на шахтера материлсЯ и замахивалсЯ на Њишку Љошевого прикладом,  а
у того палец дрожал на спуске  и  прыгало  прижатое  к  боку  локтем  ложе
винтовки; один из  казаков,  ухватив  небольшого  солдатишку  за  отвороты
шинели, возил его на вытЯнутой руке и боЯзливо оглЯдывалсЯ  на  остальных,
опасаЯсь удара сзади.
   уршали на кукурузных будыльЯх сохлые  листьЯ.  ‡а  холмистой  равниной
переливами синели отроги гор. Ћколо деревушки  по  пажитЯм  бродили  рыжие
коровы. ‚етер клубил за перелеском  морозную  пыль.  ‘онлив  и  мирен  был
тусклый  октЯбрьский   день;   благостным   покоем,   тишиной   веЯло   от
забрызганного скупым солнцем пейзажа. Ђ неподалеку от дороги в бестолковой
злобе топтались люди, готовились кровью своей  травить  сытую  от  дождей,
обсемененную, тучную землю.
   ‘трасти  улеглись  немного,  и,  пошумев,  солдаты   и   казаки   стали
разговаривать мирнее:
   - Њы трое суток как с позиций снЯлись! Њы не  по  тылам  ходили!  Ђ  вы
бегете, совестно! ’оварищей кидаете! Љто же фронт держать  будет?  ќх  вы,
люди!.. “ менЯ вон у самого товарища под боком закололи - в секрете с  ним
были, а ты говоришь, что мы войны не нюхали. Џонюхай ты  ее  так,  как  мы
нюхали! - озлобленно говорил Љошевой.
   - —его там распотЯкивать! - перебил его один из казаков. - €дем в  штаб
- и безо всЯких!
   - Ћслобоните дорогу, казаки! Ђ то, видит бог, стрелЯть будем! - убеждал
солдат шахтерского обличьЯ.
   “рЯдник сокрушенно разводил руками:
   - Ќе могем мы исделать этого, браток! Ќас побьете - все одно уйтить вам
не придетсЯ: вон в деревне наша сотнЯ стоит...
   ‚ысокий сутулый солдат то грозил, то уговаривал,  то  начинал  униженно
просить. Џод конец он,  суетЯсь,  достал  из  грЯзного  подсумка  бутылку,
оплетенную соломой, и, заискивающе мигаЯ Љошевому, зашептал:
   - Њы вам, казачки, и деньжонок прикинем, и вот... водка немецкаЯ... еще
чего-нибудь  соберем...  Ћтпустите,  ради  •риста...  „ома  детишки,   сам
понимаешь...  €змотались  все,  тоской  изошли...  „о  каких   же   пор?..
ѓосподи!.. Ќеужели не отпустите? - Ћн торопливо достал из голенища  кисет,
вытрЯхнул из него две помЯтые керенки, настойчиво стал совать  их  в  руки
Љошевого. - Ѓери,  бери!  ”у,  божа  мой!..  „а  ты  не  сомневайсЯ...  мы
перебьемсЯ и так!.. „еньга - это ничего...  без  нее  можно...  Ѓери!  …ще
соберем...
   Ћпаленный стыдом, Љошевой отошел от него, прЯча за  спину  руки,  мотаЯ
головой. Љровь с силой кинулась ему в лицо, выжала из глаз  слезы:  "—ерез
‚ешнЯка озлел... —то ж это Я... сам против войны, а людей держу, какие  же
права имею?.. Њать честнаЯ, вот так набороздил! ќтакаЯ Я псюрнЯ!"
   Ћн подошел к урЯднику и отвел его в сторону; не глЯдЯ в глаза, сказал:
   - „авай их пустим! ’ы как, Љолычев? „авай, ей-богу!..
   “рЯдник,  тоже  блудЯ  взглЯдом,  будто  совершал  в  этот  миг  что-то
постыдное, проговорил:
   - Џущай идут... —ерта ли с ними делать? Њы сами скоро  вокат  на  такой
дистанции будем... —его уж греха таить!
   €, повернувшись к солдатам, крикнул негодующе:
   - Џодлюги! ‘ вами, как с добрыми, со всей увежливостью, а вы нам денег?
„а что, у нас своих мало, что ль? - и побагровел. - •орони кошельки, а  то
в штаб попру!..
   Љазаки отошли в сторону. ЏоглЯдываЯ на далекие пустые улочки деревушки,
Љошевой крикнул уходившим солдатам:
   - ќй, кобылка! Људа ж вы на чистое претесь?  ‚он  лесок,  переднюйте  в
нем, а ночью дальше! Ђ то ить на другой пост нарветесь - заберут!
   ‘олдаты поглЯдели по сторонам, пожались в нерешительности и, как волки,
гуськом,  грЯзно-серой  цепкой  потЯнулись   в   залохматевшую   осинником
ложбинку.


   ‚ первых числах ноЯбрЯ стали доходить до казаков разноречивые  слухи  о
перевороте в Џетрограде. табные  ординарцы,  обычно  осведомленные  лучше
всех,  утверждали,  что  ‚ременное  правительство  бежало  в  Ђмерику,   а
Љеренского поймали матросы,  остригли  наголо  и,  вымазав  в  дегте,  как
гулЯщую девку, два днЯ водили по улицам Џетрограда.
   Џозже, когда было получено официальное сообщение о свержении ‚ременного
правительства  и  переходе  власти  в  руки  рабочих  и  крестьЯн,  казаки
настороженно притихли. Њногие радовались,  ожидаЯ  прекращениЯ  войны,  но
тревогу вселЯли глухие отголоски слухов  о  том,  что  3-й  конный  корпус
вместе с Љеренским и генералом  Љрасновым  идет  на  Џетроград,  а  с  юга
подпирает Љаледин, успевший заблаговре