й  на  игрища  пошла,  -
охорашиваЯсь, попросила „арьЯ. - Џойдешь, что ли, вечером?
   - Ќе знаю, наврЯд.
   - ќх ты, черничка! [черничка - здесь: монашенка] ’олько и нашего,  пока
мужьев нету, - озорничала, подмигиваЯ,  „арьЯ  и,  гибкаЯ,  переламывалась
надвое, рассматривала перед зеркалом расшивной подол новой  бледно-голубой
юбки.
   ‘о времени  отъезда  Џетра  „арьЯ  резко  изменилась:  отсутствие  мужа
заметно отзывалось на  ней.  Ќекое  беспокойство  сквозило  в  ее  глазах,
движениЯх, походке. Ћна тщательнее нарЯжалась  по  воскресеньЯм,  с  игрищ
приходила поздно, злаЯ, темнеЯ зрачками, жаловалась Ќаталье:
   - Ѓеда, ей-богу!.. ‡абрали казаков подходЯщих, остались в  хуторе  одни
ребЯта да старики.
   - ’ебе-то чего?
   - Љак так чего? - дивилась та. - Ќа игрищах не с  кем  и  побаловатьсЯ.
•учь бы  на  мельницу  припало  одной  ехать,  а  то  с  свекром  дюже  не
разойдешьсЯ...
   Ћна с циничной откровенностью расспрашивала Ќаталью:
   - Љак же ты, милушка, без казака так долго терпишь?
   - Ѓудет тебе, бессовестнаЯ! - ЌатальЯ обливалась густым румЯнцем.
   - € не хочетсЯ тебе?
   - Ђ тебе, видно, хочетсЯ?
   - •очетсЯ, бабонька! - хохотала „арьЯ, розовеЯ и дрожа  крутыми  дугами
бровей. - —его уж  грех  таить...  џ  б  сейчас  и  старика  какого-нибудь
раскачала, ей-богу! ’ы вздумай, ить два месЯца, как Џетра нету.
   - ’ы, „арьЯ, беды наживешь...
   - ЃудЯ тебе, почетнаЯ старушка! ‡наем мы таких тихонюшек.  ’ы,  небось,
не признаешьсЯ.
   - Њне и признаватьсЯ не в чем.
   „арьЯ смешливо косилась  на  нее,  кусаЯ  губы  мелкими  злыми  зубами,
рассказывала:
   - Ќадысь на игрищах подсел ко мне  ’имошка  Њаныцков,  атаманов  сынок.
‘идит потный весь. ‚ижу, боитсЯ начинать... Џотом руку мне потихоньку  под
мышки провздел, а рука дрожит.  џ  притерпелась,  молчу,  а  самою  злость
берет, хучь бы парень-то был, а то так... соплЯ! …му годов шешнадцать,  не
больше, - видишь, каких забирает... Њолчу, сижу, он лапал, лапал и шепчет:
"Џойдем к нам на гумно!.." ќх, как Я его!..
   „арьЯ весело хохотала, на  лице  ее  трепетали  брови,  брызжущий  смех
лучили прищуренные глаза.
   - “ж Я его и  выбанила!  Љак  вскочу:  "Ђх  ты,  такой-сЯкой!  ™енчишка
желторотый! „а ты могешь мне такое вЯкать? ’ы давно перестал по ночам  под
себЯ мочитьсЯ?" “ж Я ему и прочитала!
   ‘ Ќатальей у них установились отношениЯ  простые  и  дружественные.  ’а
неприЯзнь, которую вначале питала „арьЯ к младшей снохе, стерлась, и бабы,
разные по характерам, во всем не похожие одна  на  другую,  сошлись,  жили
ладно.
   ЌатальЯ оделась и пошла из горницы.
   ‚ сенцах ее догнала „арьЯ.
   - ’ы не отопрешь нынче дверь?
   - џ дома у своих, должно, заночую.
   „арьЯ, раздумываЯ, почесала гребешком переносицу, трЯхнула головой.
   - Ќу, иди. Ќе хотела „унЯшку об этом просить, - видно, придетсЯ.
   ЌатальЯ сказала €льиничне о том, что идет к своим, и вышла на улицу. Ћт
площади ехали подводы с базара, шли из церкви  люди.  ЌатальЯ  прошла  два
переулка  и  свернула  влево.  Ќа  гору  поднималась  спеша.  Ќа  перевале
оглЯнулась назад: внизу лежал залитый солнечным половодьем  хутор,  белели
выбеленные  домики,  на  покатой  крыше  мельницы,  отражаЯсь,   искрились
солнечные лучи, расплавленной рудой блестела жесть.


        XIX

   ‚ойна и из џгодного повыдергала людей. “шли ‚ениамин и ’ихон, после них
стало еще глуше, тише,  скучнее.  ‚место  ‚ениамина  прислуживала  старому
генералу ЂксиньЯ; толстозадаЯ, не худеющаЯ ‹укерьЯ принЯла на себЯ  работу
черной кухарки и птичницы. „ед ‘ашка совмещал обЯзанности конюха с охраной
сада, лишь кучер был новый - степенный, престарелый казак Ќикитич.
   ‚ этом году пан уменьшил  посев,  поставил  на  ремонт  около  двадцати
лошадей; остались лишь рысистой породы, да тройка  донских,  обслуживавших
нужды хозЯйства. Џан времЯ коротал  на  охоте,  с  Ќикитичем  заезжали  на
дудаков и изредка баламутили округу охотой с борзыми.
   Ћт ѓригориЯ ЂксиньЯ нечасто получала коротенькие письма,  извещавшие  о
том, что он пока жив-де и здоров, службу ломает. ЉрепилсЯ  ли  он  или  не
хотел в письмах выказывать своей слабости, но ни разу не обронил он  слова
о том, что тЯжело ему, скучно. Џисьма дышали холодком, будто писал  он  их
по принуждению, лишь в последнем письме обмолвилсЯ фразой: "...все времЯ в
строю, и уж как будто и надоело воевать,  возить  за  собой  в  переметных
сумах смерть". ‚ каждом письме он справлЯлсЯ о  дочери,  просил  писать  о
ней: "...пиши, как моЯ ’анюшка растет и какаЯ  она  собой  стала?  Ќедавно
видал ее во сне большой и в красном платье".
   ЂксиньЯ с виду стойко  переносила  разлуку.  ‚сЯ  любовь  ее  к  ѓришке
перекинулась на дочь, и особенно после того, как убедилась ЂксиньЯ в  том,
что подлинно от ѓришки понесла она ребенка.  „оказательства  ЯвлЯла  жизнь
неопровержимые: темно-русые волосы девочки вывалЯлись, новые росли  черные
и курчавые; менЯли цвет и глаза, чернеЯ, удлинЯЯсь  в  разрезе.  ‘  каждым
днем  девочка  все  разительнее  запохаживалась  на  отца,   даже   улыбка
отсвечивала  мелеховским,  ѓришкиным,  звероватым.  ’еперь  без   сомнениЯ
узнавала ЂксиньЯ в ребенке  отца  и  от  этого  прикипала  к  нему  жгучим
чувством, - не было уж так, как раньше, когда подходила  она  к  люльке  и
отшатывалась, найдЯ в сонном личике девочки какой-нибудь отдаленный намек,
беглое сходство с ненавистными линиЯми ‘тепанова лица.
   –едились дни, и после каждого оседала в душе  Ђксиньи  терпкаЯ  горечь.
’ревога  за  жизнь  любимого  сверлила  мозг,  не   покидала   ее   днЯми,
наведывалась и ночью, и тогда то, что  копилось  в  душе,  взнузданное  до
времени волей, - рвало плотины: ночь, всю дотла, билась  ЂксиньЯ  в  немом
крике, в слезах кусаЯ руки, чтобы не разбудить  ребенка,  утишить  крик  и
нравственную боль убить физической. ‚ пеленки  выплакивала  излишки  слез,
думаЯ в  детской  своей  наивности:  "ѓришкино  дите,  он  сердцем  должен
почуЯть, как тоскую об нем".
   Џосле  таких  ночей  вставала  она,  как  избитаЯ:  ломило  все   тело,
настойчиво, неутомимо стучали в висках серебрЯные молоточки, в  опущенных,
когда-то отрочески пухлых углах  рта  ложилась  мужалаЯ  горесть.  ‘тарили
Ђксинью горючие ночи...
   ‚ воскресенье как-то подала она пану завтрак  и  вышла  на  крыльцо.  Љ
воротам подошла женщина. ѓорели под белым платком такие  страшно  знакомые
глаза... †енщина нажала щеколду  и  вошла  во  двор.  ЂксиньЯ  побледнела,
угадав Ќаталью, медленно двинулась  навстречу.  Ћни  сошлись  на  середине
двора.  Ќа  чириках  Ќатальи  лежал  густой  слой   дорожной   пыли.   Ћна
остановилась,  безжизненно  уронив  большие  рабочие  руки,  сапно   дыша,
пыталась и не могла выпрЯмить  изуродованную  шею;  оттого  казалось,  что
смотрит она куда-то в сторону.
   - џ к тебе, ЂксиньЯ... -  сказала  она,  облизываЯ  обветрившиесЯ  губы
сухим Языком.
   ЂксиньЯ быстро оглЯдела окна дома и  молча  пошла  в  людскую,  в  свою
половину.  ЌатальЯ  шла  позади.  ‘лух  ее  болезненно  скоблило   шорохом
Ђксиньиного платьЯ.
   "Ћт жары, должно быть, в ушах больно", - выцарапалась из вороха  мыслей
одна.
   „верь,  пропустив  Ќаталью,  притворила   ЂксиньЯ.   Џритворив,   стала
посредине комнаты, сунула руки за белый передник. €гру вела она.
   - ’ы чего пришла? - вкрадчиво, почти шепотом спросила она.
   - Њне бы напитьсЯ... - проговорила ЌатальЯ и  обвела  комнату  тЯжелым,
негнущимсЯ взглЯдом.
   ЂксиньЯ ждала. ЌатальЯ заговорила, трудно поднимаЯ голос:
   - ’ы отбила у менЯ  мужа...  Ћтдай  мне  ѓригориЯ!..  ’ы...  мне  жизню
сломила... ‚идишь, Я какаЯ...
   - Њужа тебе? - ЂксиньЯ стиснула зубы,  и  слова  -  дождевые  капли  на
камень - точились скупо.  -  Њужа  тебе?  “  кого  ты  просишь?  ‡ачем  ты
пришла?.. Џоздно ты надумала выпрашивать!.. Џоздно!..
   Љачнувшись всем телом, ЂксиньЯ подошла вплотную, едко засмеЯлась.
   Ћна глумилась, вглЯдываЯсь в лицо врага. ‚от она -  законнаЯ  брошеннаЯ
жена - стоит перед ней приниженнаЯ, раздавленнаЯ горем; вот та, по милости
которой исходила ЂксиньЯ слезами, расставаЯсь с ѓригорием, несла в  сердце
кровЯную боль, и в то времЯ,  когда  она,  ЂксиньЯ,  томилась  в  смертной
тоске, вот эта ласкала ѓригориЯ и, наверное, смеЯлась над нею, неудачливой
оставленной любовницей.
   - € ты пришла просить, чтоб Я его бросила? - задыхалась ЂксиньЯ.  -  Ђх
ты гадюка подколоднаЯ!.. ’ы перваЯ отнЯла у менЯ ѓришку! ’ы, а не Я...  ’ы
знала, что он жил со мной, зачем замуж шла? џ вернула свое, он мой. “ менЯ
дите от него, а ты...
   Ћна с  бурной  ненавистью  глЯдела  в  глаза  Ќатальи  и,  беспорЯдочно
взмахиваЯ руками, сыпала перекипевший шлак слов:
   - Њой ѓришка - и никому  не  отдам!..  Њой!  Њой!  ‘лышишь  ты?  Њой!..
‘тупай, сука бессовестнаЯ, ты ему не жена. ’ы у дитЯ  отца  хочешь  взЯть?
Ћго! чего ж ты раньше не шла? Ќу, чего не шла?
   ЌатальЯ боком подошла к лавке и села, ронЯЯ голову  на  руки,  ладонЯми
закрываЯ лицо.
   - ’ы своего мужа бросила... Ќе шуми так...
   - Љроме ѓришки, нету у менЯ мужа. Ќикого нету во всем свете!..
   ЂксиньЯ, чувствуЯ, как мечетсЯ в  ней  безысходнаЯ  злоба,  глЯдела  на
прЯдь прЯмых черных волос, упавших из-под платка на руку Ќатальи.
   - ’ы-то нужна ему? ѓлЯнь, шею-то у тебЯ покривило!  €  ты  думаешь,  он
позавидует на тебЯ? ‡доровую бросил, а на  калеку  позавидует?  Ќе  видать
тебе ѓришки! ‚от мой сказ! ‘тупай!
   ЂксиньЯ лютовала, защищаЯ свое гнездо, за все  прежнее  разила  теперь.
Ћна видела, что ЌатальЯ, несмотрЯ  на  слегка  покривленную  шею,  так  же
хороша, как и раньше, - щеки ее и рот свежи, не измЯты временем, а у  нее,
Ђксиньи, не по вине ли этой Ќатальи раньше времени  сплелась  под  глазами
паутинка морщин?
   - ’ы думаешь, Я надеЯлась, что выпрошу? -  ЌатальЯ  поднЯла  пьЯные  от
муки глаза.
   - ‡ачем же ты шла? - дыхом спросила ЂксиньЯ.
   - ’оска менЯ пихнула.
   ђазбуженнаЯ голосами, проснулась на кровати и заплакала, приподнимаЯсь,
Ђксиньина дочь. Њать взЯла ребенка на руки, села, отвернувшись к окну. ‚сЯ
содрогаЯсь, ЌатальЯ глЯдела на ребенка. ‘ухаЯ спазма захлестнула ей горло.
Ќа нее с осмысленным любопытством глЯдели с лица ребенка глаза ѓригориЯ.
   Ћна вышла на крыльцо, рыдаЯ и качаЯсь. Џровожать ее ЂксиньЯ не пошла.
   ‘пустЯ минуту вошел дед ‘ашка.
   - —то это за баба была? - спросил он, видимо догадываЯсь.
   - ’ак, хуторнаЯ одна.
   ЌатальЯ отошла от имениЯ версты три, прилегла под кустом дикого  терна.
‹ежала, ни о чем  не  думаЯ,  раздавленнаЯ  неизъЯснимой  тоской...  Џеред
глазами ее неотступно маЯчили на лице  ребенка  угрюмоватые  черные  глаза
ѓригориЯ.


        XX

   џрко, до слепЯщей боли, вспомнилась ѓригорию та ночь. Ћн очнулсЯ  перед
рассветом, повел руками, натыкаЯсь на колючее жнивье, и застонал от садной
боли, заполнившей голову. ‘ усилием приподнЯл руку,  дотЯнул  ее  до  лба,
щупаЯ черствый, свалЯвшийсЯ в загустелой крови чуб. ’ронул  мЯкотную  рану
пальцем, будто горЯчий уголь прислонил. ‡аскрипел протЯжно зубами и лег на
спину. Ќад ним на дереве стеклЯнным звоном  тоскливо  шелестели  опаленные
ранним заморозком листьЯ. —ерные контуры ветвей  отчетливо  вырисовывались
на густо-синем фоне неба, сквозь них светлели звезды. ѓригорий смотрел, не
мигаЯ, широко открытыми глазами; ему казалось, это - не звезды,  а  полные
голубовато-желтые неведомые плоды висЯт на черенках листьев.
   Ћсознав случившеесЯ с ним, чувствуЯ неотвратимо подступающий  ужас,  он
полз на четвереньках,  скрипЯ  зубами.  Ѓоль  играла  с  ним,  валила  его
навзничь... …му казалось, что ползет он неизмеримо  долго;  насилуЯ  себЯ,
оглЯнулсЯ - шагах в пЯтидесЯти чернело дерево, под которым  холодел  он  в
беспамЯтстве. Ћдин раз он перелез через труп убитого, опираЯсь  локтЯми  о
ввалившийсЯ жесткий его живот.  Ћт  потери  крови  мутила  тошнота,  и  он
плакал, как  ребенок,  грыз  пресную  в  росе  траву,  чтобы  не  потерЯть
сознание. ‚озле опрокинутого зарЯдного Ящика встал, долго стоЯл,  качаЯсь,
потом пошел. Љ нему прибыли силы, шагал  тверже  и  уже  в  состоЯнии  был
угадывать направление на восток: путеводила ЃольшаЯ Њедведица.
   “ опушки леса его остановило глухое предупреждение:
   - Ќе подходи, застрелю!
   ™елкнул револьверный барабан. ѓригорий вглЯделсЯ по направлению  звука:
у сосны полулежал человек.
   - ’ы кто  такой?  -  спросил  ѓригорий,  прислушиваЯсь  к  собственному
голосу, как к чужому.
   - ђусский? Ѓог мой!.. €ди! - —еловек у сосны сполз на землю.
   ѓригорий подошел.
   - Ќагнись.
   - Ќе могу.
   - Џочему?
   - “паду и не встану, в голову менЯ скобленуло...
   - ’ы какой части?
   - „венадцатого „онского полка.
   - Џомоги мне, казак...
   - “паду Я, ваше благородие (ѓригорий  разглЯдел  на  шинели  офицерские
погоны).
   - ђуку хоть дай.
   ѓригорий помог офицеру поднЯтьсЯ. Ћни пошли.  Ќо  с  каждым  шагом  все
тЯжелее обвисал на руке ѓригориЯ раненый офицер. ЏоднимаЯсь из лощинки, он
цепко ухватил ѓригориЯ за рукав гимнастерки, сказал, редко клацаЯ зубами:
   - Ѓрось менЯ, казак... “ менЯ ведь сквознаЯ рана... в живот.
   Џод пенсне  его  тусклее  блестели  глаза,  и  хрипло  всасывал  воздух
раскрытый рот. Ћфицер потерЯл сознание. ѓригорий тащил его на себе, падаЯ,
поднимаЯсь  и  вновь  падаЯ.  „ва  раза  бросал  свою  ношу  и  оба   раза
возвращалсЯ, поднимал и брел, как в сонной Яви.
   ‚ одиннадцать часов утра их подобрала  команда  свЯзи  и  доставила  на
перевЯзочный пункт.
   —ерез день ѓригорий тайком ушел с перевЯзочного пункта. „орогой  сорвал
с головы повЯзку, шагал, облегченно помахиваЯ  бинтом  с  бархатно-рдЯными
пЯтнами.
   - Ћткуда ты? - несказанно удивилсЯ сотенный командир.
   - ‚ернулсЯ в строй, ваше благородие.
   ‚ыйдЯ от сотника, ѓригорий увидел взводного урЯдника.
   - Љонь мой... ѓнедой где?
   - Ћн, братуха, целый. Њы поймали  его  там  же,  как  только  проводили
австрийцев. ’ы-то как? Њы ить тебЯ царством небесным поминали.
   - Џоспешили, - усмехнулсЯ ѓригорий.

   ‚›Џ€‘ЉЂ €‡ Џђ€ЉЂ‡Ђ
   ‡а спасение жизни командира 9-го драгунского полка  полковника  ѓустава
ѓрозберга  казак  12-го  „онского   казачьего   полка   Њелехов   ѓригорий
производитсЯ в приказные  и  представлЯетсЯ  к  ѓеоргиевскому  кресту  4-й
степени.

   ‘отнЯ  постоЯла  в  городе  Љаменка-‘трумилово  двое  суток,   в   ночь
собиралась  к  выступлению.  ѓригорий  разыскал  квартиру  казаков  своего
взвода, пошел проведать конЯ.
   ‚ сумах не оказалось пары бельЯ, полотенца.
   - Ќа глазах украли, ѓригорий, - виновато призналсЯ  Љошевой  Њишка,  на
попечении  которого  находилсЯ  конь.  -  Џехоты  нагнали  в   этот   двор
видимо-невидимо, пехота украла.
   - —ерт с ними, пущай пользуютсЯ. Њне бы  вот  голову  перевЯзать,  бинт
промок.
   - ‚озьми мое полотенце.
   ‚ сарай, где происходил  этот  разговор,  вошел  —убатый.  Ћн  протЯнул
ѓригорию руку, словно между ними ничего и не было.
   - Ђ, Њелехов! ’ы живой, стуцырь?
   - Ќаполовинку.
   - ‹об-то в крове, утрись.
   - “трусь, успею.
   - „ай глЯну, как тебЯ примолвили.
   —убатый силком нагнул голову ѓригориЯ, хмыкнул носом.
   - Ќа что давалсЯ волосьЯ простригать?  €шь  суродовали  как!..  „октора
тебЯ выпользуют до черта, дай-ка Я залечу.
   Ќе спрашиваЯ согласиЯ, он достал из пантронташа патрон, вывернул пулю и
на черную ладонь высыпал порох.
   - „обудь, Њихаиле, паутины.
   Љошевой концом шашки достал со  сруба  хлопчатый  ком  паутины,  подал.
Ћстрием этой же шашки —убатый вырыл комочек земли и, смешав его с паутиной
и порохом, долго жевал. ѓустой массой он плотно замазал кровоточащую  рану
на голове ѓригориЯ, улыбнулсЯ:
   - —ерез трое суток сымет, как рукой. ‚ишь за тобой уход несу,  а  ты...
было-к застрелил.
   - ‡а уход спасибо, а убил бы тебЯ - одним  грехом  на  душе  меньше  бы
стало.
   - Љакой ты простой, парень.
   - Љакой уж есть. —то там на голове у менЯ?
   - ‚ четверть зарубка. ќто тебе на памЯть.
   - Ќе забуду.
   - € хотел бы, да не забудешь; палаши австрийцы  не  точат,  тупым  тебЯ
секанул, теперь на всю жизнь пухлый рубец будет.
   - ‘частье твое, ѓригорий, наосклизь взЯло, а то б зарыли в чужой земле,
- улыбнулсЯ Љошевой.
   - Људа же Я фуражку дену?
   ѓригорий растерЯнно вертел в руках фуражку с разрубленным, окровЯненным
верхом.
   - Љинь, ее собаки съедЯт.
   - ђебЯта, хлебово принесли, налетай! - крикнули из дверей дома.
   Љазаки вышли из сараЯ. ‚след ѓригорию, косЯ вывернутым  глазом,  заржал
ѓнедой.
   - Ћн об тебе скучал, ѓригорий! - Љошевой  кивнул  на  конЯ.  -  џ  диву
далсЯ: корм не жрет и так это потихоньку игогокает.
   - џ как лез оттуда, его все  кликал,  -  отворачиваЯсь,  глухо  говорил
ѓригорий, - думал - он не уйдет от менЯ, а поймать его трудно,  не  даетсЯ
он чужим.
   - ‚ерно, мы его насилу взЯли. Ђрканом накинули.
   - Љонь добрый, братов конь, Џетра.  -  ѓригорий  отворачивалсЯ,  прЯтал
растроганные глаза.
   Ћни вошли в дом. ‚ передней  комнате  на  полу,  на  снЯтом  с  кровати
пружинном матрасе, храпел …гор †арков.  Ќеописуемый  беспорЯдок  молчаливо
говорил о том, что хозЯева  бросили  дом  спешно.  Ћсколки  битой  посуды,
изорванные бумаги, книги, залитые медом клочки суконной  материи,  детские
игрушки, стараЯ обувь, рассыпаннаЯ мука - все это в  ужасающем  беспорЯдке
валЯлось на полу, вопило о разгроме.
   ђасчистив место, здесь же обедали ѓрошев  …мельЯн  и  Џрохор  ‡ыков.  “
‡ыкова при виде ѓригориЯ выкатились телЯчье-ласковые глаза.
   - ѓри-ишка! Ћткель ты взЯлсЯ?
   - ‘ того света.
   - ’ы ему, сбегай, принеси щей. —его глаза на  лоб  вылупил?  -  крикнул
—убатый.
   - ‡араз. ЉухнЯ тут вот, в проулке.
   Џрохор, прожевываЯ кусок, мотнулсЯ во двор.
   Ќа его место устало присел ѓригорий.
   - џ уже не помню, когда ел, - улыбнулсЯ он виновато.
   Џо городу двигалась части 3-го корпуса. “зкие улицы забивались пехотой,
прудились бесчисленными обозами, кавалерийскими частЯми,  на  перекрестках
спирались заторы, сквозь закрытые  двери  проникал  гул  движениЯ.  ‚скоре
ЯвилсЯ Џрохор с котелком щей и торбой гречневой каши.
   - Љашу куда выпорожнить?
   - Ђ вот кастрюлЯ с ручкой. - ѓрошев подвинул от окна  ночную  посудину,
не знаЯ ее назначениЯ.
   - Ћна вонЯет, кастрюлЯ твоЯ. - Џрохор сморщилсЯ.
   - Ќичего. ‚али кулем, после разберем.
   Џрохор развернул торбу, густаЯ добротнаЯ каша дымилась паром, по  бокам
ее Янтарной каймой выступило масло. …ли  с  разговорцем.  ‘люнЯвЯ  сальное
пЯтно на своем линЯлом лампасе, Џрохор рассказывал:
   - ’ут рЯдом  с  нашим  двором  стоит  батареЯ  конногорного  дивизиона,
маштаков выкармливают. ”ерверкер [фейерверкер - в царской  армии  одно  из
званий в артиллерии, соответствующее унтер-офицеру пехоты] ихний в  газете
читал, что союзники немцев, что называетсЯ, - вдрызг.
   - Ќе захватил ты, Њелехов,  утром  мы  ить  благодарность  получили,  -
мурчал —убатый, двигаЯ набитым кашей ртом.
   - Ћт кого?
   - Ќачальник дивизии генерал-лейтенант  фон  „ивид  смотр  нам  делал  и
благодарность превозносил за то, что венгерских гусаров сбили  и  выручили
свою батарею. €ть они пушки за малым не укатили. "Њолодцы казаки, говорит,
царь и отечество про вас не забудут".
   - ‚от как!
   Ќа улице сухо чмокнул выстрел, другой, раскатисто  брызнула  пулеметнаЯ
дробь.
   - ‚ы-хо-ди-и! - гаркнули у ворот.
   Џобросав ложки, казаки выскочили на  двор.  Ќад  ними  низко  и  плавно
кружил аэроплан. Њощный рокот его звучал угрожающе.
   - Џадай под плетни! Ѓомбы зараз начнет ссланивать, рЯдом ить батареЯ! -
крикнул —убатый.
   - …горку разбудите! “бьет его на мЯгком матрасе!
   - ‚интовки давай!
   —убатый, тщательно целЯсь, стрелЯл прЯмо с крыльца.
   Џо  улице  бежали,  зачем-то  пригибаЯсь,  солдаты.  ‚  соседнем  дворе
слышались лошадиный визг и резкаЯ  команда.  ђасстрелЯв  обойму,  ѓригорий
глЯнул через забор: там  суетились  номера,  закатываЯ  орудиЯ  под  навес
сараЯ. †мурЯсь от  колючей  синевы  неба,  ѓригорий  глЯнул  на  рокочущую
снижающуюсЯ птицу; оттуда в этот миг стремительно сорвалось что-то и резко
сверкнуло в полосе солнечного луча. ЏотрЯсающий грохот встрЯхнул  домик  и
припавших  к  крыльцу  казаков;  на  соседнем  дворе  предсмертным  визгом
захлебнулась лошадь. Ћстрый серный запах гари принесло из-за забора.
   - •оронись! - крикнул —убатый, сбегаЯ с крыльца.
   ѓригорий прыгнул за ним  следом,  упал  под  забором.  Љрыло  аэроплана
сверкнуло какой-то алюминиевой частью,  он  поворачивалсЯ,  плавно  заносЯ
хвост. ‘ улицы стрелЯли  пачками,  грохали  залпами,  сеЯли  беспорЯдочной
частухой выстрелов. ѓригорий только  что  вложил  обойму,  как  еще  более
потрЯсающий взрыв швырнул его на сажень от забора.  ѓлыба  земли  жмЯкнула
ему в голову, запорошив глаза, придавила тЯжестью...
   …го поднЯл на ноги  —убатый.  ЋстраЯ  боль  в  левом  глазу  не  давала
ѓригорию возможности глЯдеть; с трудом раскрыв  правый,  увидел:  половина
дома  разрушена;  красным  уродливым  месивом  лежали  кирпичи,  над  ними
курилась розоваЯ пыль. €з-под исковерканного крыльца полз  на  руках  …гор
†арков. ‚се лицо его - сплошной крик, по  щекам  из  вывалившихсЯ  глаз  -
кровЯные слезы. Ћн полз, вобрав голову в плечи, кричал будто  не  разжимаЯ
трупно почерневших губ:
   - Ђ-и-и-и-и! Ђ-и-и-и! Ђ-и-и-и-и!..
   ‡а ним  на  тоненьком  лоскутке  кожи,  на  опаленной  штанине  поперек
волочилась оторваннаЯ у бедра нога, второй  не  было.  Ћн  полз,  медленно
переставлЯЯ руки, тонкий, почти детский стенЯщий крик сверлилсЯ  изо  рта.
Ћн оборвал крик и лег боком, плотно прижимаЯ  лицо  к  неласковой,  сырой,
загаженной конским пометом и осколками кирпича  земле.  Љ  нему  никто  не
подходил.
   - Ѓерите ж его! - крикнул ѓригорий, не отрываЯ ладони от левого глаза.
   ‚о  двор  набежали  пехотинцы,  возле   ворот   остановилась   двуколка
телефонистов.
   - …зжай, что стали! - крикнул на  них  скакавший  мимо  офицер.  -  ќка
звери, хамье!..
   Ћткуда-то пришлепали старик в черном длинном  сюртуке  и  две  женщины.
’олпа окружила †аркова. Џротиснувшись, ѓригорий увидел, что тот еще дышит,
всхлипываЯ и крупно дрожа.  Ќа  мертвенно  пожелтевшем  лбу  его  выступил
Ядреный зернистый пот.
   - Ѓерите! —то же вы... люди вы али черти?
   - —его лаешьсЯ? - огрызнулсЯ высокий пехотинец.  -  Ѓерите,  берите,  а
куда брать-то? ‚идишь, доходит.
   - Ћбое ноги оторвало.
   - Љровишши-то!..
   - ‘анитары где?
   - Љакие уж тут санитары...
   - Ђ он ишо в памЯти.
   —убатый сзади тронул плечо ѓригориЯ; тот оглЯнулсЯ.
   - Ќе вороши его, - сказал —убатый шепотом,  -  зайди  с  этой  стороны,
глЯнь.
   Ћн перешел на другую сторону, не выпускаЯ из пальцев рукава ѓригорьевой
гимнастерки, растолкал ближних. ѓригорий глЯнул и,  сгорбившись,  пошел  в
ворота. Џод животом †аркова дымились,  отливаЯ  нежно-розовым  и  голубым,
выпущенные кишки. Љонец этого перевитого клубка  был  вывалЯн  в  песке  и
помете, шевелилсЯ, увеличиваЯсь в объеме. ђука  умирающего  лежала  боком,
будто сгребаЯ...
   - Ќакройте ему лицо, - предложил кто-то.
   †арков вдруг оперсЯ на руки и, закинув голову так,  что  затылок  билсЯ
меж скрюченных лопаток, крикнул хрипатым нечеловеческим голосом:
   - Ѓратцы, предайте смерти! Ѓратцы!.. Ѓратцы!.. —то ж  вы  глЯди-те-е?..
Ђха-ха-а-а-а-а!.. Ѓратцы... предайте смерти!..


        XXI

   ‚агон мЯгко покачивает, перестук колес убаюкивающе сонлив, от фонарЯ до
половины лавки желтаЯ вЯзь света. ’ак хорошо вытЯнутьсЯ  во  весь  рост  и
лежать разутым, дав волю  ногам,  две  недели  парившимсЯ  в  сапогах,  не
чувствовать за собой никаких  обЯзанностей,  знать,  что  жизни  твоей  не
грозит опасность и смерть так  далека.  Ћсобенно  приЯтно  вслушиватьсЯ  в
разнобоистый говор колес: ведь с каждым оборотом, с каждым рывком паровоза
- все дальше фронт. € ѓригорий лежал, вслушиваЯсь, шевелЯ  пальцами  босых
ног, всем телом радуЯсь свежему, только нынче надетому белью. Ћн испытывал
такое ощущение, будто скинул с себЯ грЯзную оболочку и входил в иную жизнь
незапЯтнанно чистым.
   ’ихую, умиротворенную радость нарушала боль, звеневшаЯ в  левом  глазу.
Ћна временами затихала и внезапно возвращалась, жгла глаз огнем,  выжимала
пол  повЯзкой  невольные  слезы.   ‚   госпитале,   в   Љаменке-‘трумилове
молоденький еврей-врач осмотрел ѓригорию глаз, что-то  написал  на  клочке
бумаги.
   - ‚ас придетсЯ отправить в тыл. ‘ глазом серьезнаЯ неприЯтность.
   - Љривой буду?
   - Ќу, что вы, - ласково улыбнулсЯ доктор, уловив в вопросе  неприкрытый
испуг, - необходимо лечение, быть может, придетсЯ сделать операцию. Њы вас
отправим в глубокий тыл, в Џетроград, например, или в Њоскву.
   - ‘пасибочка.
   - ‚ы не трусьте, глаз будет цел. - „октор  похлопал  его  по  плечу  и,
сунув  в  руки  клочок  бумаги,  легонько  вытолкал  ѓригориЯ  в  коридор.
‡асучивал рукава, готовЯсь к операции.
   Џосле долгих мытарств ѓригорий попал в санитарный поезд.  ‘утки  лежал,
наслаждаЯсь покоем.  ‘таренький  мелкорослый  паровозишко,  напрЯгаЯсь  из
последних сил, тЯнул многовагонный состав. Ѓлизилась Њосква.
   Џриехали ночью. ’Яжелораненых выносили на носилках; те, кто мог  ходить
без посторонней помощи, вышли после записи на перрон. ‚рач, сопровождавший
поезд, вызвав по списку ѓригориЯ и указываЯ  сестре  милосердиЯ  на  него,
сказал:
   - ѓлазнаЯ лечебница доктора ‘негирева! Љолпачный переулок.
   - ‚аши пожитки с вами? - спросила сестра.
   - Љакие у казака пожитки? ‘умка вот да шинель.
   - Џойдемте.
   Ћна пошла, поправлЯЯ под наколкой прическу, шурша  платьем.  Ќеуверенно
шагаЯ, ѓригорий направилсЯ за ней.  Џоехали  на  извозчике.  ѓул  большого
засыпающего  города,   звонки   трамваев,   голубой   переливчатый   блеск
электричества подействовали на ѓригориЯ подавлЯюще. Ћн сидел,  откинувшись
на спинку пролетки, жадно осматриваЯ многолюдные, несмотрЯ на ночь, улицы,
и так странно было ему ощущать рЯдом  с  собой  волнующее  тепло  женского
тела. ‚ Њоскве  чувствовалась  осень:  на  деревьЯх  бульваров  при  свете
фонарей  блеклой  желтизной  отсвечивали  листьЯ,  ночь   дышала   знобкой
прохладой, мокро лоснились плиты тротуаров, и звезды на погожем небосклоне
были Ярки и холодны по-осеннему. €з центра выехали  в  безлюдный  проулок.
–окали по камнЯм копыта, качалсЯ на высоких козлах извозчик, принарЯженный
в синий, наподобие поповского армЯк;  махал  на  вислоухую  клЯчу  концами
вожжей. ѓде-то на окраинах  трубили  паровозы.  "Њожет,  какой  в  „онщину
сейчас пойдет?" - подумал ѓригорий и поник под частыми уколами тоски.
   - ‚ы не дремлете? - спросила сестра.
   - Ќет.
   - ‘коро приедем.
   - —его изволите? - €звозчик повернулсЯ.
   - ЏогонЯй!
   ‡а железной тесьмой  ограды  маслено  блеснула  вода  пруда,  мелькнули
перильчатые мостки с привЯзанной к ним лодкой. ЏовеЯло сыростью.
   "‚оду и то в неволю взЯли, за железной решеткой,  а  „он..."  -  неЯсно
думал ѓригорий. Џод резиновыми шинами пролетки зашуршали листьЯ.
   Ћколо  трехэтажного  дома  извозчик  остановилсЯ.   ЏоправлЯЯ   шинель,
ѓригорий соскочил.
   - „айте мне руку. - ‘естра нагнулась.
   ѓригорий забрал в ладонь ее мЯгкую маленькую ручку, помог сойти.
   - Џотом солдатским от вас разит, -  тихонько  засмеЯлась  прифранченнаЯ
сестра и, подойдЯ к подъезду, позвонила.
   - ‚ам бы, сестрица, там побывать,  от  вас,  может,  и  ишо  чем-нибудь
завонЯло, - с тихой злобой сказал ѓригорий.
   „верь отворил швейцар.  Џо  нарЯдной  с  золочеными  перилами  лестнице
поднЯлись на второй этаж; сестра позвонила еще раз. €х впустила женщина  в
белом халате. ѓригорий присел у круглого столика, сестра что-то вполголоса
говорила женщине в белом, та записывала.
   €з дверей палат,  расположенных  по  обе  стороны  длинного  неширокого
коридора, выглЯдывали головы в разноцветных очках.
   - ‘нимайте шинель, - предложила женщина в халате.
   ‘лужитель, тоже в белом, принЯл из рук ѓригориЯ  шинель,  повел  его  в
ванную.
   - ‘нимайте все с себЯ.
   - ‡ачем?
   - ‚ымытьсЯ надо.
   Џока  ѓригорий  раздевалсЯ  и,  пораженный,  рассматривал  помещение  и
матовые стекла окон, служитель наполнил ванну водой,  смерил  температуру,
предложил садитьсЯ.
   - Љорыто-то не по мне... - конфузилсЯ  ѓригорий,  заносЯ  смугло-черную
волосатую ногу.
   Џрислуживающий помог ему тщательно  вымытьсЯ,  подал  простыню,  белье,
ночные туфли и серый с поЯсом халат.
   - Ђ моЯ одежа? - удивилсЯ ѓригорий.
   - Ѓудете ходить в этом. ‚ашу одежду  вернут  вам  тогда,  когда  будете
выписыватьсЯ из больницы.
   ‚ передней, проходЯ мимо большого стенного зеркала, ѓригорий  не  узнал
себЯ: высокий, чернолицый,  остроскулый,  с  плитами  жаркого  румЯнца  на
щеках, в  халате,  с  повЯзкой,  въедавшейсЯ  в  шапку  черных  волос,  он
отдаленно лишь походил на того, прежнего, ѓригориЯ. “  него  отросли  усы,
курчавилась пушистаЯ бородка.
   "Џомолодел Я за это времЯ", - криво усмехнулсЯ ѓригорий.
   - естаЯ палата, третьЯ дверь направо, - указал служитель.
   ‘вЯщенник в халате и синих очках при входе  ѓригориЯ  в  большую  белую
комнату привстал.
   - Ќовый сосед? Ћчень приЯтно, не так скучно будет.  џ  из  ‡арайска,  -
общительно заЯвил он, придвигаЯ ѓригорию стул.
   ‘пустЯ несколько минут вошла полнаЯ фельдшерица  с  большим  некрасивым
лицом.
   - Њелехов, пойдемте, посмотрим ваш глаз, - сказала она  низким  грудным
голосом и посторонилась, пропускаЯ ѓригориЯ в коридор.


        XXII

   Ќа ћго-‡ападном  фронте  в  районе  евелЯ  командование  армии  решило
грандиозной кавалерийской атакой прорвать фронт противника и кинуть в  тыл
ему большой кавалерийский отрЯд, которому надлежало совершить  рейд  вдоль
фронта,  разрушаЯ  по  пути  коммуникационные  линии,  дезорганизуЯ  части
противника внезапными налетами.  Ќа  успешное  осуществление  этого  плана
командование возлагало большие надежды; небывалое количество конницы  было
стЯнуто к указанному району; в числе остальных  кавалерийских  полков  был
переброшен на этот  участок  и  казачий  полк,  в  котором  служил  сотник
‹истницкий. Ђтака должна была произойти 28 августа, но по случаю дождЯ  ее
отложили на 29-е.
   ‘ утра на огромном плацдарме выстроилась дивизиЯ, готовЯсь к атаке.
   ‚ерстах  в  восьми  на  правом  фланге  пехота   вела   демонстративное
наступление, привлекаЯ на себЯ  огонь  противника;  в  ложном  направлении
передвигались части одной кавалерийской дивизии.
   ‚переди, насколько обнимал глаз, не было видно неприЯтелЯ. ‚ версте  от
своей сотни ‹истницкий видел  черные  брошенные  логова  окопов,  за  ними
бугрились жита и сизел предрассветный, взбитый ветерком туман.
   ‘лучилось так, что неприЯтельское командование или узнало о готовЯщейсЯ
атаке, или предугадало  ее,  но  в  ночь  на  29-е  неприЯтельские  войска
покинули окопы и отошли верст  на  шесть,  оставив  засады  с  пулеметами,
которые и тревожили на всем участке противостоЯщую им нашу пехоту.
   ѓде-то вверху, за  кучевыми  облаками,  светило  восходЯщее  солнце,  а
долину всю заливал желто-сливочный туман. Ѓыла  подана  команда  к  атаке,
полки пошли. Њногие  тысЯчи  конских  копыт  стлали  глухой,  напоминающий
подземный, гул. ‹истницкий, удерживаЯ своего кровного конЯ, не  давал  ему
срыватьсЯ на галоп. ђасстоЯние версты в полторы легло  позади.  Љ  ровному
строю атакующих приближалась полоса хлебов. ‚ысокое, выше поЯса, жито, все
перевитое цепкой повителью и травой, до крайности затруднЯло бег  лошадей.
‚переди  все  так  же  зыбилась  русаЯ  холка  жита,  позади  лежало   оно
поваленное,  растоптанное  копытами.  Ќа  четвертой  версте  лошади  стали
спотыкатьсЯ,  заметно  потеть,  -  противника  все  не  было,   ‹истницкий
оглЯнулсЯ на сотенного командира: на лице есаула - глухое отчаЯние...
   ерсть  верст  немыслимо  трудной  скачки  вырвали  из  лошадей   силы,
некоторые под всадниками падали, самые  выносливые  качались,  добираЯ  из
последних  сил.  ‡десь-то  секанули   австрийские   пулеметы,   размеренно
закхакали залпы...  “бийственный  огонь  выкосил  передние  рЯды.  Џервыми
дрогнули  и  повернули   обратно   уланы,   смЯлсЯ   казачий   полк;   их,
захлестнувшихсЯ в паническом бегстве, поливали,  как  из  пульверизаторов,
пулеметным дождем, расстреливали из орудий. ЌебывалаЯ  по  размерам  атака
из-за  преступной  небрежности  высшего  командованиЯ  окончилась   полным
разгромом. Ќекоторые полки потерЯли половину людского и конского  состава;
из полка ‹истницкого выбыло около четырехсот убитыми и ранеными рЯдовых  и
шестнадцать офицеров.
   Џод ‹истницким убили конЯ, сам он получил две раны: в  голову  и  ногу.
‚ахмистр —еботарев, соскочив  с  конЯ,  схватил  ‹истницкого,  взвалил  на
седло, ускакал.
   Ќачальник штаба дивизии, полковник генерального штаба ѓоловачев  сделал
несколько моментальных снимков атаки и после показал их офицерам.  ђаненый
сотник —ервЯков первый ударил его кулаком в лицо  и  зарыдал.  Џодбежавшие
казаки растерзали ѓоловачева, долго глумились над трупом и бросили  его  в
придорожную канаву, в нечистоты. ’ак окончилась эта  блестЯщаЯ  бесславием
атака.
   €з  варшавского  госпиталЯ  ‹истницкий  сообщил  отцу  о  том,  что  по
излечении приедет к нему в џгодное использовать  отпуск.  ‘тарик,  получив
письмо, заперсЯ в своем кабинете, вышел  оттуда  на  следующий  день  туча
тучей. Ћн велел Ќикитину заложить рысака в дрожки, позавтракал и укатил  в
‚ешенскую. ‘ыну перевел телеграфом четыреста рублей денег, послал короткое
письмо:

   "Њне остаетсЯ радоватьсЯ, что ты, мой милый мальчик, окрестилсЯ  огнем.
Ѓлагородный удел быть там, а не при дворце. ’ы слишком честен и неглуп длЯ
того, чтобы мог со спокойной совестью пресмыкатьсЯ. ќтой черты не было  ни
у кого из нашей фамилии. ‡а это еще твой дед попал в  опалу  и  доживал  в
џгодном, не надеЯсь и не ожидаЯ милости  венценосца.  Ѓудь  здоров,  †енЯ,
выздоравливай. ’ы у менЯ один на этом свете, помни. ’етЯ  кланЯетсЯ  тебе,
она здравствует, а о себе мне нечего писать, ты знаешь, как Я живу. —то  ж
это творитсЯ там, на фронте? Ќеужто нет  людей  с  рассудком?  Ќе  верю  Я
газетной информации: лжива она насквозь,  знаю  по  примеру  прошлых  лет.
Ќеужто, …вгений, проиграем кампанию?
   ‘ великим нетерпением жду тебЯ домой!"

   Џодлинно  нечего  было  писать  старому  ‹истницкому  о  своей   жизни,
волочилась она, по-старому однообразнаЯ,  неизменнаЯ,  лишь  рабочие  руки
поднЯлись в цене да ощущалсЯ недостаток в спиртном.  Џан  пил  чаще,  стал
раздражительней, придирчивей.  Љак-то  вызвал  в  неурочный  час  Ђксинью,
сказал:
   - ’ы неисправно несешь службу. Џочему вчера завтрак был подан холодным?
Џочему стакан с кофе нечисто вымыт? …сли это будет повторЯтьсЯ, то Я тебЯ,
- слышишь ты? - то Я тебЯ уволю. Ќе  терплю  нерЯх!  -  Џан  резко  махнул
рукой. - ‘лышишь? Ќе терплю!
   ЂксиньЯ крепко сжимала губы и вдруг заплакала.
   - Ќиколай Ђлексеевич!  „евочка  у  менЯ  хворает.  ‚ы  ослобоните  менЯ
пока... Ћт нее отойти нельзЯ.
   - —то с ней?
   - ѓлотошнаЯ ее душит...
   - ‘карлатина? Џочему не сказала, дура? ќка, черт тебЯ  задери,  шалаву!
Ѓеги, скажи Ќикитичу, чтоб запрЯгал, в станицу, за фельдшером. †иво!
   ЂксиньЯ выбежала рысью, вслед бомбардировал ее старик гулкими  басовыми
раскатами:
   - „ура баба! „ура баба! „ура!
   “тром Ќикитич привез фельдшера. ’от  осмотрел  обеспамЯтевшую,  объЯтую
жаром девочку, не  отвечаЯ  на  вопросы  Ђксиньи,  пошел  и  дом  к  пану.
‹истницкий принЯл его в передней стоЯ, не подаваЯ руки.
   - —то с девчонкой? - спросил, отвечаЯ на приветствие небрежным кивком.
   - ‘карлатина, ваше превосходительство.
   - ‚ыздоровеет? Њожно надеЯтьсЯ?
   - …два ли. “мрет девочка... ‚озраст поимейте в виду.
   - „урак! - Џан побагровел. - —ему тебЯ учили? ‹ечи!
   •лопнув дверью перед носом напуганного фельдшера, зашагал по залу.
   Џостучавшись, вошла ЂксиньЯ.
   - ”ельдшер просит лошадей ему до станицы.
   ‘тарик с живостью повернулсЯ на каблуках.
   - ‘кажи ему, что он болван! ‘кажи ему, что он не уедет  отсюда  до  тех
пор, пока не вылечит мне девчонку! ‚о флигеле отведи  ему  комнату,  корми
его! - закричал старик, потрЯсаЯ костистым кулаком. - Џои его, корми,  как
на убой, а у-е-хать... не уедет! - Ћборвав, подошел  к  окну,  побарабанил
пальцами и, подойдЯ к увеличенной фотографии  сына,  снЯтого  на  руках  у
нЯни, отступил два шага и долго смотрел щурЯсь, словно не узнаваЯ.
   ‚ первый же день, как только болезнь свалила  девочку  с  ног,  Ђксинье
вспомнилась горькаЯ Ќатальина фраза: "ЋтольютсЯ тебе мои слезы..." - и она
решила, что это ее бог наказывает за то, что тогда глумилась над Ќатальей.
   ЏодавленнаЯ страхом за жизнь ребенка, она терЯла  рассудок,  бестолково
металась, работа валилась из ее рук.
   "Ќеужели отнимет?" - неотступно билась горЯчечнаЯ мысль,  и,  не  верЯ,
всей силой не желаЯ верить, ЂксиньЯ  неистово  молилась,  просила  у  бога
последнюю милость - сохранить жизнь ребенка.
   "ѓосподи, прости!.. Ќе отнимай! Џожалей, господи, смилуйсЯ!"
   Ѓолезнь душила маленькую жизнь. „евочка лежала пластом,  из  припухшего
горлышка полз трудный, прерывистый хрип. ‘таничный фельдшер,  поместившись
во флигеле, приходил раза четыре в день, вечерами подолгу стоЯл на крыльце
людской, покуриваЯ, глЯдЯ на холодную россыпь осенних звезд.
   Ќочи навылет простаивала ЂксиньЯ на коленЯх у кровати. Ѓулькающий  хрип
полосовал ее сердце.
   - Њ-а-ма... - шелестели маленькие спекшиесЯ губы.
   - ‡ернышко мое, дочушка! - приглушенно звенела мать. - –веточек мой, не
уходи, ’анюшка! ѓлЯнь, моЯ красотушка, открой глазки. Ћпомнись же! ѓулюшка
моЯ черноглазаЯ... ‡а что же, господи?..
   „евочка изредка поднимала  воспаленные  веки,  налитые  кровью  дурной,
глазенки устремлЯли текучий, неуловимый взглЯд.  †адно  ловила  мать  этот
взглЯд. Ћн уходил, казалось, внутрь себЯ, тоскующий, примиренный.
   “мерла она на руках у  матери.  ‚  последний  раз,  всхлипываЯ,  зевнул
посиневший ротик, и тельце вытЯнула судорога; запрокидываЯсь,  катилась  с
Ђксиньиной руки потнаЯ головка, прижмуренный, с мертвым  зрачком,  смотрел
удивленно угрюмоватый мелеховский глазок.
   ‚озле пруда, под старым разлапистым тополем вырыл дед  ‘ашка  крохотную
могилку, под мышкой отнес туда гробик, с несвойственной ему  торопливостью
зарыл и долго терпеливо  ждал,  пока  подниметсЯ  ЂксиньЯ  с  суглинистого
холмика. Ќе дождалсЯ,  высморкалсЯ,  как  арапником  хлопнул,  -  пошел  в
конюшню...  ‘  сеновала  достал   флакон   одеколона,   неполный   пузырек
денатурированного спирта, смешал в бутылке и,  болтаЯ,  любуЯсь  на  цвет,
сказал:
   - ЏомЯнем. –арство небесное дитю. „уша ангельскаЯ преставилась.
   Ћн выпил, ошалело затрЯс головой, закусываЯ раздавленным помидором,  и,
растроганно глЯдЯ на бутылку, сказал:
   - Ќе забудь ты менЯ, дорогаЯ, а Я тебЯ не забуду!.. - и заплакал.
   —ерез три недели …вгений "‹истницкий прислал телеграмму, извещаЯ о том,
что получил отпуск и выехал  домой.  Ќа  станцию  выслали  за  ним  тройку
лошадей, всЯ дворнЯ встала  на  ноги:  резали  индеек,  гусей,  дед  ‘ашка
свежевал барана,  приготовлениЯ  делались  словно  перед  большим  съездом
гостей.
   Ќакануне в  слободу  Љаменку  выслана  была  подстава.  Њолодой  хозЯин
приехал ночью. Њоросил изморосный дождь, фонари  кидали  на  лужи  мерклые
дорожки света. “ крыльца, позваниваЯ бубенчиками, остановились лошади.  €з
крытой колЯски вышел взволнованный, улыбающийсЯ  …вгений.  Љинув  на  руки
деду ‘ашке теплый плащ, он, заметно прихрамываЯ, поднЯлсЯ по  крыльцу.  €з
зала, ронЯЯ мебель, торопливо шаркал старый пан.
   ЂксиньЯ подала ужин в столовую  и  пошла  звать  к  столу.  ‡аглЯнув  в
замочную скважину, увидела: старик, припав к сыну, целует его в плечо; шеЯ
его, в старчески дрЯблых  складках,  мелко  трЯсетсЯ.  Џодождав  несколько
минут, ЂксиньЯ заглЯнула вновь: …вгений  в  распахнутом  защитном  мундире
стоЯл на коленЯх перед большой раскинутой на полу картой.
   ‘тарый пан, выдуваЯ из трубки лохматые кольца дыма,  стукал  костЯшками
пальцев по ручке кресла, гудел возмущенно:
   - Ђлексеев? Ќе может быть! џ не поверю.
   …вгений что-то тихо и долго говорил, убеждал, водил по карте пальцем, в
ответ ему старик сдержанно басил:
   - ‚ерховный в данном случае не прав. “зкаЯ ограниченность! „а  помилуй,
…вгений,  вот  тебе  аналогичный  пример  из   русско-Японской   кампании.
Џозволь!.. Џозволь, позволь!
   ЂксиньЯ постучала.
   - —то, уже подано? ‘ейчас.
   ‘тарик вышел  оживленный,  веселый,  совсем  по-молодому  блистали  его
глаза. ‚двоем с сыном они выпили бутылку вина,  вчера  только  вырытую  из
земли. Ќа позеленевшей, обомшелой наклейке еще сохранилась выцветшаЯ  дата
- 1879 год.
   ЏрислуживаЯ и глЯдЯ на  веселые  лица,  ЂксиньЯ  сильнее  ощущала  свое
одиночество. ’ерзала ее  невыплаканнаЯ  тоска.  Џервые  дни  после  смерти
девочки она хотела и не могла плакать. ђос в горле крик, но слез не  было,
и оттого каменнаЯ горечь давила вдвойне. Ћна много спала (искала отдыха  в
сонном забытьи); но и во сне настигал ее призрачный  зов  ребенка.  …й  то
казалось, что дочь ее спит рЯдом с ней,  и  она  отодвигалась,  шарила  по
постели рукой, то слышалсЯ невнЯтный шепот: "Њама, пить".
   - Љровиночка моЯ... - шептала ЂксиньЯ холодеющими губами.
   „аже в гнетущей Яви мерещилось ей иногда, что вот  у  колен  ее  жметсЯ
ребенок, и она ловила себЯ на том, что тЯнетсЯ рукой  приласкать  курчавую
головку.
   Ќа третий день после приезда …вгений допоздна просидел у деда  ‘ашки  в
конюшне, слушаЯ бесхитростные его рассказы  о  былой