 тоном приказа:
   - ђаздевайсЯ!
   - ’ы спЯтила! „лЯ чего это?
   - Ќаденешь мою юбку, а Я - твои штаны. ќто будет по справедливости! Љто
как себЯ ведет в этой жизненке,  тому  и  носить  то,  что  положено.  Ќу,
поторапливайсЯ!
   „авыдов рассмеЯлсЯ, хотЯ и был обижен Џушкиными словами и  предложенным
обменом. ‚семи силами сдерживаЯ накопившеесЯ раздражение, он тихо сказал:
   - Ѓрось озоровать, ‹уша! ЋдевайсЯ, пойдем.
   ЌехотЯ и вЯло двигаЯсь, ‹ушка надела юбку, поправила волосы, выбившиесЯ
из-под платка, и вдруг сказала с неожиданной и глубокой тоской в голосе:
   - ‘кучно мне с тобой, матросский тюфЯк!
   ’огда до самого хутора они шли, не проронив ни слова. ‚ переулке так же
молча простились. „авыдов сдержанно поклонилсЯ. ‹ушка еле заметно  кивнула
головой, скрылась за  калиткой,  будто  растаЯла  в  густой  тени  старого
клена...
   Ќесколько дней они не встречались, а потом, как-то утром, ‹ушка зашла в
правление колхоза,  терпеливо  выждала  в  сенЯх,  когда  уйдет  последний
посетитель. „авыдов хотел было закрыть дверь в  свою  комнату,  но  увидел
‹ушку. Ћна сидела на лавке, по-мужски широко расставив ноги, туго  обтЯнув
юбкой  круглые  колени,  покусывала  подсолнечные  семечки  и   безмЯтежно
улыбалась.
   -  ‘емечек  хочешь,  председатель?  -  спросила  она  смеющимсЯ  низким
голосом. ’онкие брови ее слегка  шевелились,  глаза  смотрели  с  открытой
лукавинкой.
   - ’ы почему не на прополке?
   - ‘ейчас пойду, видишь - одетаЯ во все будничное. ‡ашла сказать тебе...
Џриходи сегоднЯ, как стемнеет, на  выгон.  Ѓуду  ждать  тебЯ  возле  гумна
‹еоновых. ‡наешь, где оно?
   - ‡наю.
   - Џридешь?
   „авыдов молча кивнул головой, плотно притворил дверь.
   Ћн долго сидел за столом в мрачном раздумье,  подперев  щеки  кулаками,
уставившись взглЯдом в одну точку. Ѓыло ему о чем подумать!
   …ще до первой размолвки два раза ‹ушка в сумерках приходила к  нему  на
квартиру, - посидев немного, громко говорила:
   - Џроводи менЯ, ‘ема! Ќа дворе темнеет, и Я  что-то  боюсь  идти  одна.
“жасти, как боюсь. џ с  детства  ужасно  пужливаЯ,  с  детства  напужаннаЯ
темнотой...
   „авыдов делал страшное лицо, указывал глазами  на  дощатую  стенку,  за
которой хозЯйка -  стараЯ  религиознаЯ  женщина  -  негодующе,  по-кошачьи
злобно фыркала и гремела посудой, собираЯ мужу и „авыдову что-то на  ужин.
’онкий  изощренный  слух  ‹ушки  отчетливо  воспринимал  свистЯщий   шепот
хозЯйки:
   - ќто она-то боитсЯ! ‘атана, а не баба! „а она в потемках на том  свете
сама к молодому черту ощупкой дорогу найдет и дожидатьсЯ не  будет,  когда
он к ней припожалует. Џрости, господи, мое великое согрешение! ќто  она-то
пужливаЯ! Ќапужаешь тебЯ темнотой, нечистого духа, как же!
   ‹ушка только улыбалась, слушаЯ столь нелестную длЯ себЯ характеристику.
Ќе таковскаЯ она  была  баба,  чтобы  на  ее  настроение  повлиЯли  наветы
какой-то богомольной старухи! —ихать она хотела на  эту  вечно  мокрогубую
ханжу и чистюлю! Ќа своем коротком замужнем веку отважной Џушке не в таких
переделках  приходилось  бывать  и  не   такие   схватки   выдерживать   с
гремЯченскими  бабами.  Ћна  отлично  слышала,  как   хозЯйка   вполголоса
бормотала за дверью, называЯ ее и беспутной и гулЯщей. Ѓоже мой, да  разве
такие, сравнительно безобидные, слова приходилось ‹ушке выслушивать, а еще
больше говорить самой в стычках с обиженными ею женщинами, когда они лезли
в драку и нападали на нее с отменными ругательствами, в  слепой  наивности
своей полагаЯ, что только им одним положено любить своих мужей! ‚о  всЯком
случае, ‹ушка умела постоЯть за себЯ и всегда давала  противницам  должный
отпор. Ќет, никогда и ни при каких обстоЯтельствах она не  терЯлась  и  за
хлестким словом в карман юбки не лазила, не говорЯ уже о том, что  еще  не
было в хуторе такой ревнивицы, котораЯ сумела  бы  опростоволосить  ‹ушку,
сорвать с ее головы платок... Ќо, старуху она все же решила проучить - так
просто, порЯдка ради, руководЯсь одним жизненным правилом: чтобы  за  ней,
‹ушкой, всегда оставалось последнее слово.
   ‚о второе  свое  посещение  она  на  минутку  задержалась  в  проходной
хозЯйской комнате, пропустив вперед „авыдова, и, когда тот вышел в сени, а
затем сбежал по скрипучим ступенькам крыльца, ‹ушка с самым невинным видом
повернулась лицом к хозЯйке. Џушкин расчет оказалсЯ  безошибочным.  ‘тараЯ
”илимониха наспех облизала и без того влажные губы,  не  переводЯ  дыханиЯ
проговорила:
   - Ќу и бессовестнаЯ же ты, ‹укерьЯ, сроду Я таких ишо не видывала!
   ‹ушка с величайшей скромностью  потупила  глаза,  остановилась  посреди
комнаты как бы в покаЯнном раздумье. “ нее  были  очень  длинные,  черные,
будто подрисованные ресницы, и когда она опустила их, на побледневшие щеки
пала густаЯ тень.
   ЋбманутаЯ  этим  притворным  смирением,  ”илимониха   уже   примиреннее
зашептала:
   - ’ы сама подумай, бабонька, мысленное это дело тебе, замужней, ну хучь
и разведенной, ЯвлЯтьсЯ на квартиру к холостому мужчине да ишо в потемках?
Љакую же это совесть перед людЯми надо иметь, а? ЋпамЯтуйсЯ, ты постыдись,
ради •риста!
   ’ак же тихо и елейно, в тон хозЯйке, ‹ушка ответила:
   - Љогда  господь  бог,  вседержитель  наш  и  спаситель...  -  ’ут  она
выжидающе замолчала, после короткой паузы поднЯла  недобро  сверкнувшие  в
сумраке глаза.
   ЃогомольнаЯ хозЯйка при упоминании  имени  божьего  тотчас  же  набожно
склонила  голову,  стала  торопливо  креститьсЯ;  вот  тогда-то  ‹ушка   и
закончила торжествующе, но уже голосом по-мужски грубым и жестким:
   - ...Љогда бог раздавал людЯм совесть, делил ее на паи,  менЯ  дома  не
было, Я на игрищах была, с парнЯми гулЯла, целовалась-миловалась. ‚от и не
досталось мне при дележке ни кусочка этой самой совести. ЏонЯла? Ќу что ты
рот раскрыла и никак его не закроешь? Ђ теперь вот тебе  мой  наказ:  пока
твой квартирант не придет домой, пока он со мной будет мучитьсЯ, молись за
нас, грешных, стараЯ кобыла!
   ‹ушка величаво вышла, не удостоив ошеломленную, онемевшую, уничтоженную
вконец хозЯйку даже презрительным взглЯдом. Ћжидавший ее у крыльца „авыдов
настороженно спросил:
   - Ћ чем вы там, ‹уша?
   - ‚се  больше  о  божественном,  -  тихонечко  смеЯсь  и  прижимаЯсь  к
„авыдову, ответила ‹ушка, усвоившаЯ у  бывшего  мужа  манеру  отделыватьсЯ
шуткой от нежелательного разговора.
   - Ќет, серьезно: что она там шептала? Ќе обидела она тебЯ?
   - ЊенЯ обидеть у нее просто возможностев никаких нету, не под  силу  ей
это дело. Ђ шипела она из ревности, ко мне тебЯ ревнует, мой щербатенький!
- снова отшутилась ‹ушка.
   - Џодозревает она нас, факт! - „авыдов сокрушенно помотал головой. - Ќе
надо было тебе приходить ко мне, вот в чем дело!
   - ‘тарухи испугалсЯ?
   - —его ради?
   - Ќу, а если такой парень-отвага, так нечего об этом и речей терЯть!
   ’рудно было убедить в чем-либо своенравную  и  взбалмошенную  ‹ушку.  Ђ
„авыдов, как молнией, ослепленный внезапно подкравшимсЯ большим  чувством,
уже не раз и всерьез подумывал о том, что надо  объЯснитьсЯ  с  Њакаром  и
женитьсЯ на ‹ушке, чтобы в конце концов выйти из того ложного положениЯ, в
какое он себЯ поставил, и тем самым прекратить всЯкие  могущие  возникнуть
на его счет пересуды. "џ ее перевоспитаю! “ менЯ она не очень-то  поплЯшет
и оставит всЯкие свои фокусы! ‚овлеку ее в общественную работу, упрошу или
заставлю занЯтьсЯ самообразованием. €з нее будет толк, уж  это  факт!  Ћна
неглупаЯ женщина, а вспыльчивость ее кончитсЯ, отучу пылить! џ не Њакар, у
них с Њакаром коса камень резала, а у  менЯ  не  тот  характер,  Я  другой
подход к ней найду", - так, Явно переоцениваЯ свои и Џушкины  возможности,
самонадеЯнно думал „авыдов.
   ‚ тот день, когда они условились встретитьсЯ возле  леоновского  гумна,
„авыдов уже с обеда  начал  посматривать  на  часы.  ‚елико  же  было  его
изумление, перешедшее затем в Ярость, когда за час до условленной  встречи
он услышал и распознал легкую Џушкину  поступь  по  крыльцу,  а  затем  ее
звонкий голос:
   - ’оварищ „авыдов у себЯ?
   Ќи хозЯйка, ни старик ее, как раз в это времЯ находившиесЯ дома, ничего
не ответили. „авыдов схватил  кепку,  ринулсЯ  к  двери  и  лицом  к  лицу
столкнулсЯ с улыбающейсЯ ‹ушкой. Ћна посторонилась.  Њолча  они  вышли  за
калитку.
   - Њне эти игрушки не нравЯтсЯ! - грубо сказал  „авыдов  и  даже  кулаки
сжал, задыхаЯсь от гнева.  -  ‡ачем  ты  Явилась  сюда?  ѓде  мы  с  тобой
уговаривались встретитьсЯ? Ћтвечай же, черт тебЯ возьми!..
   - ’ы что на менЯ кричишь? Љто Я тебе - жена или кучер твой?  -  в  свою
очередь спросила не потерЯвшаЯ самообладаниЯ ‹ушка.
   - Ћставь! џ вовсе не кричу, а спрашиваю.
   ‹ушка пожала плечами, издевательски спокойно проговорила:
   - Ќу, если спрашиваешь без крика, тогда другое дело. ‘оскучилась, вот и
пришла раньше времени. ’ы, небось, рад и доволен?
   - Љакой черт - "доволен"! ‚едь теперь моЯ хозЯйка  будет  трепатьсЯ  по
всему хутору! —то ты ей наговорила в прошлый раз, что она  на  менЯ  и  не
смотрит, а только кудахчет и кормит какой-то  дрЯнью  вместо  обыкновенных
щей? Ћ божественном говорили? •орошенький божественный разговор, если  она
при одном слове о тебе начинает икать и синеет, как утопленник! ќто  факт,
Я тебе говорю!
   ‹ушка расхохоталась так молодо и безудержно, что  у  „авыдова  невольно
смЯгчилось сердце. Ќо на этот раз он вовсе не склонен  был  веселитьсЯ,  и
когда  ‹ушка,  глЯдЯ  на  него  смеющимисЯ  и  мокрыми  от  слез  глазами,
переспросила:
   - ’ак, говоришь, икает и синеет? ’ак ей и надо,  богомолке!  Џускай  не
сует нос не в свое дело. Џодумаешь,  подрЯд  она  взЯла  следить  за  моим
поведением!
   „авыдов холодно прервал ее:
   - ’ебе все равно, что она будет распространЯть о нас по хутору?
   - ‹ишь бы ей это занЯтие на здоровье шло, - беспечно ответила ‹ушка.
   - …сли тебе это безразлично, то мне далеко не безразлично, факт! •ватит
валЯть дурочку и выставлЯть напоказ наши  отношениЯ!  „авай  Я  завтра  же
поговорю с Њакаром, и мы с тобой либо поженимсЯ, либо - горшок об  горшок,
и врозь. Ќе могу Я жить так, чтобы на менЯ пальцами указывали:  вон,  мол,
идет председатель - ‹ушкин ухажер. Ђ вот таким своим наглЯдным  поведением
ты в корне подрываешь мой авторитет. ЏонЯтно тебе?
   ‚спыхнув, ‹ушка с силой оттолкнула „авыдова, проговорила сквозь зубы:
   - ’оже мне жених  нашелсЯ!  „а  на  черта  ты  мне  нужен,  такой  трус
слюнЯвый? ’ак Я за тебЯ и пошла замуж, держи карман шире! ’ы по хутору  со
мной вместе стеснЯешьсЯ пройти, а туда же, "давай поженимсЯ"! ‚сего-то  он
боитсЯ, на всех оглЯдываетсЯ, от ребЯтишек и то шарахаетсЯ, как полоумный.
Ќу и ступай со своим авторитетом на выгон, за  леоновское  гумно,  валЯйсЯ
там на траве один, кацап несчастный! „умала, что ты человек как человек, а
ты вроде Њакарки моего: у того одна мироваЯ революциЯ на уме, а у  тебЯ  -
авторитет. „а с вами любаЯ баба от тоски подохнет!
   ‹ушка немного помолчала и вдруг сказала неожиданно ласковым, дрогнувшим
от волнениЯ голосом:
   - Џрощай, мой ‘ема!
   Ќесколько секунд она стоЯла как бы в нерешительности,  а  потом  быстро
повернулась, пошла скорым шагом по переулку.
   - ‹уша! - приглушенно позвал „авыдов.
   ‡а поворотом, как искра, сверкнула белаЯ Џушкина косынка  и  погасла  в
темноте. ЏроводЯ рукой по  загоревшемусЯ  отчего-то  лицу,  „авыдов  стоЯл
неподвижно, растерЯнно улыбалсЯ, думал: "‚от тебе и  нашел  времЯ  сделать
предложение! ‚от тебе и женилсЯ, орЯсина, факт!"


   ђазмолвка оказалась нешуточной. „а, по сути, это уже не размолвка  была
и даже не ссора, а нечто похожее на разрыв. ‹ушка упорно избегала встреч с
„авыдовым. ‚скоре он переменил квартиру, но это обстоЯтельство, несомненно
ставшее известным ‹ушке, не толкнуло ее на примирение.
   "Ќу и черт с ней, если она такаЯ психологическаЯ!" -  со  злобою  думал
„авыдов, окончательно потерЯв  надежду  увидеть  свою  любимую  где-нибудь
наедине. Ќо что-то уж очень горько щемило у него сердце, а  на  душе  было
сумрачно и непогоже, как в  дождливый  октЯбрьский  день.  Љак  видно,  за
короткий срок сумела ‹ушка найти прЯмую тропинку  к  бесхитростному  и  не
закаленному в любовных испытаниЯх сердцу „авыдова...
   Џравда, в намечавшемсЯ  разрыве  были  и  свои  положительные  стороны:
во-первых, тогда отпадала бы необходимость идти на  тЯжелое  объЯснение  с
Њакаром Ќагульновым, а во-вторых, с той  поры  уже  ничто  не  грозило  бы
железному авторитету „авыдова, несколько поколебленному его  до  некоторой
степени безнравственным поведением.  Ћднако  все  эти  благие  рассуждениЯ
приносили несчастному „авыдову очень малое утешение. ‘тоило  ему  остатьсЯ
наедине с самим собой, как тотчас, он сам того  не  замечаЯ,  уже  смотрел
куда-то в прошлое невидЯщими глазами, улыбалсЯ  с  задумчивой  грустинкой,
вспоминаЯ милый сердцу запах  Џушкиных  губ,  всегда  сухих  и  трепетных,
постоЯнно менЯющеесЯ выражение ее горЯчих глаз.
   “дивительные глаза  были  у  ‹ушани  Ќагульновой!  Љогда  она  смотрела
немного исподлобьЯ, что-то трогательное, почти детски-беспомощное сквозило
в  ее  взглЯде,  и  сама  она  в  этот  момент  была  похожа   скорее   на
девчонку-подростка, нежели на  многоопытную  в  жизни  и  любовных  утехах
женщину.  Ђ  через  минуту,  легким  касанием  пальцев   поправив   всегда
безупречно чистый, подсиненный платок, она вскидывала голову, смотрела уже
с вызывающей насмешливостью, и тогда тускло мерцающие, недобрые  глаза  ее
были откровенно циничны и всезнающи.
   ќта способность мгновенного перевоплощениЯ была у ‹ушки не изученной  в
совершенстве школой кокетства,  а  просто  природным  дарованием.  ’ак  по
крайней мере казалось „авыдову. Ќе видел он, пораженный любовной слепотой,
что возлюбленнаЯ его была  особой,  может  быть,  даже  более,  чем  надо,
самоуверенной и, несомненно, самовлюбленной. Њного кое-чего не видел и  не
замечал „авыдов.
   Ћднажды  он,  в   приливе   лирической   влюбленности,   целуЯ   слегка
напомаженные "Џушкины щеки, сказал:
   - ‹ушенька моЯ, ты у менЯ как цветок!  “  тебЯ  даже  веснушки  пахнут,
факт! ‡наешь, чем они пахнут?
   - —ем? - спросила заинтересованнаЯ ‹ушка, приподнимаЯсь на локте.
   - Љакой-то свежестью, ну, вроде  как  росой,  что  ли...  Ќу,  вот  как
подснежники, почти неприметно, а хорошо.
   - “ менЯ так оно и должно быть, - с достоинством и полной  серьезностью
заЯвила ‹ушка.
   „авыдов помолчал, неприЯтно удивленный таким развЯзным самодовольством.
Ќемного погодЯ спросил:
   - ќто почему же у тебЯ так и должно быть?
   - Џотому, что Я красиваЯ.
   - —то ж, по-твоему, все красивые пахнут?
   - Џро всех не скажу, не знаю. џ к ним не принюхивалась. „а мне до них и
дела нет,  Я  про  себЯ  говорю,  чудак.  Ќе  все  же  красивые  бывают  с
конопинками, а конопушки - это веснЯнки,  они  и  должны  у  менЯ  пахнуть
подснежниками.
   - ‡азнайка ты, факт! - огорченно сказал „авыдов. - …сли  хочешь  знать,
так не подснежниками твои щеки пахнут, а  редькой  с  луком  и  с  постным
маслом.
   - ’огда чего же ты лезешь с поцелуЯми?
   - Ђ Я люблю редьку с луком...
   - ѓутаришь ты, ‘ема, всЯкую чепуху, прЯмо как мальчишка,  -  недовольно
проговорила ‹ушка.
   - ‘ умным по-умному... ‡наешь?
   - “мный и  с  дураком  умный,  а  дурак  и  с  умным  вечный  дурак,  -
отпарировала ‹ушка.
   ’огда они тоже ни с того ни с сего поссорились, но то  была  мимолетнаЯ
ссора, закончившаЯсЯ через несколько минут полным примирением.  €ное  дело
теперь. ‚се пережитое с ‹ушкой теперь  казалось  „авыдову  прекрасным,  но
невозвратимым и далеким прошлым.  ЋтчаЯвшись  увидеть  ее  наедине,  чтобы
объЯснитьсЯ и до конца выЯснить по-новому сложившиесЯ  отношениЯ,  „авыдов
всерьез затосковал. Ћн поручил  ђазметнову  вести  по  совместительству  и
колхозные дела, а сам на неопределенное времЯ собралсЯ поехать  во  вторую
бригаду, подымавшую майские пары на одном из отдаленных участков колхозной
земли.
   ќто было не отъездом, вызванным  какими-то  деловыми  соображениЯми,  а
позорным  бегством  человека,  который  хотел  и  в  то  же  времЯ  боЯлсЯ
наступающей  любовной  развЯзки.  „авыдов  все  это  превосходно  понимал,
временами глЯдЯ на себЯ как бы со стороны, но уже окончательно издергалсЯ,
потому и предпочел решение выехать из хутора, как наиболее приемлемое  длЯ
себЯ, хотЯ бы уже по одному тому,  что  там  он  не  мог  видеть  ‹ушку  и
надеЯлсЯ несколько дней прожить в относительном спокойствии.


        4

   ‚ начале июнЯ часто шли необычные длЯ лета  дожди:  тихие,  по-осеннему
смирные, без гроз, без ветра. Џо утрам с  запада,  из-за  дальних  бугров,
выползала пепельно-сизаЯ туча. Ћна росла,  ширилась,  занимаЯ  полнеба,  -
зловеще  белели  ее  темные  подкрылки,  -  а  потом  снижалась  так,  что
прозрачные, как кисеЯ, нижние хлопьЯ ее  цеплЯлись  за  крышу  стоЯвшей  в
степи, на кургане, ветрЯной мельницы;  где-то  высоко  и  добродушно,  еле
слышной октавой разговаривал гром и спускалсЯ благодатный дождь.
   ’еплые,  словно  брызги  парного  молока,  капли  отвесно   падали   на
затаившуюсЯ  в  туманной  тишине  землю,  белыми  пузырЯми   вспухали   на
непросохших, пенистых лужах; и так тих и мирен был  этот  летний  негустой
дождь, что даже цветы не склонЯли головок, даже куры по дворам  не  искали
от него укрытиЯ. ‘ деловитой озабоченностью  они  рылись  возле  сараев  и
влажных, почерневших плетней в поисках корма, а мокрые и слегка утратившие
свою величественную осанку петухи, невзираЯ на дождь, кричали врастЯжку  и
по очереди, и  бодрые  голоса  их  сливались  с  чириканьем  беззастенчиво
купавшихсЯ в лужах воробьев  и  писком  ласточек,  как  бы  припадавших  в
стремительном полете к пахнущей дождем и пылью, ласково манЯщей земле.
   ‚се петухи в ѓремЯчем ‹огу были на редкость,  прЯмо-таки  на  удивление
разноголосы.  ЌачинаЯ  с  полуночи,  перекличку   открывал   раньше   всех
просыпавшийсЯ петух ‹юбишкиных. Ћн голосил  веселым,  заливистым  тенором,
как  молодой  и  старательный  по  службе  командир  роты;  ему  солидным,
полковничьим баритоном отзывалсЯ петух со  двора  Ђгафона  „убцова;  затем
минут пЯть над хутором висел сплошной, непрекращающийсЯ крик, а  уж  после
всех, громко  бормоча  спросонок  и  мощно  хлопаЯ  на  насесте  крыльЯми,
генеральским сиплым бесом, с командной  хрипотцой  и  надсадцем  в  голосе
оглушительно  ревел  самый  старый  в  хуторе,  рыжий  и   дебелый   петух
Њайданниковых.
   Љроме влюбленных и тЯжелобольных, что в понЯтии Ќагульнова  было  почти
одно и то же, позже всех в хуторе отходил ко сну сам Њакар  Ќагульнов.  Ћн
по-прежнему старательно изучал английский Язык, пользуЯсь ночным  досугом.
Ќа спинке стула у него в комнате висело холстинное полотенце, в углу стоЯл
кувшин  холодной  колодезной  воды.  ’Яжело  давалась  Њакару   наука!   ‘
расстегнутым воротом рубахи, всклокоченный и мокрый от пота, сидел  он  за
столом возле настежь распахнутого окна, вытирал полотенцем пот со лба, под
мышками, на груди и  на  спине,  а  времЯ  от  времени,  свешиваЯсь  через
подоконник,  лил  на  голову  воду  из  кувшина  и  сдержанно   рычал   от
удовольствиЯ.
   ’ускло горела пЯтилинейнаЯ  лампа,  в  абажур,  сделанный  из  газетной
бумаги, бились ночные бабочки,  за  стеной  смиренно  похрапывала  старуха
хозЯйка, а Њакар слово за  словом  одолевал  ужасно  трудный  и  чертовски
нужный ему Язык... Љак-то около полуночи он, отдыхаЯ,  сел  на  подоконник
покурить и тут впервые по-настоЯщему услышал петушиный хорал.  ‚нимательно
прислушавшись, пораженный Њакар в восторге воскликнул: "„а  это  же  прЯмо
как на параде, как на смотру дивизии! —удеса, да и только!.."
   ‘  той  поры  он  стал  каждую  ночь  ожидать  петушиной  побудки  и  с
наслаждением вслушивалсЯ в командные голоса ночных певцов, презираЯ в душе
соловьиные лирические выщелки и трели. Ћсобенно нравилсЯ ему  генеральский
бас майданниковского петуха, служивший  в  общем  петушином  хоре  как  бы
заключительным аккордом. Ќо однажды порЯдок переклички, к которому он  уже
привык и который  внутренне  одобрЯл,  был  нарушен  самым  неожиданным  и
хулиганским образом: после могучего петушиного баса  вдруг  где-то  совсем
рЯдом,  за  сараем,  во  дворе  жившего  по   соседству   Ђркашки   Њенка,
мальчишеским залихватским альтом проголосил какой-то паршивый,  как  видно
из молоденьких, петушок и после долго по-куриному вскудахтывал  и  давилсЯ
какой-то гнусной отрыжкой. ‚  наступившей  затем  тишине  Њакар  отчетливо
слышал, как возилсЯ в курЯтнике, умащиваЯсь  и  хлопаЯ  крыльЯми,  дрЯнной
петушишка, очевидно боЯсь свалитьсЯ от собственного крика с насеста.
   ќта выходка была Явным нарушением дисциплины и полным пренебрежением  к
субординации. ќто было в представлении Њакара до некоторой степени похожим
на то, как если бы  после  доподлинного  генерала,  поправлЯЯ  его,  вдруг
заговорил какой-нибудь захудалый отделенный командир, к тому же еще заика.
‚озмущенный до глубины души, Њакар не мог стерпеть такого  безобразиЯ,  он
крикнул  в  темноту:  "Ћтставить!.."  -  и  с  Яростью  захлопнул  окошко,
вполголоса ругаЯсь.
   Ќа вторую ночь эта историЯ повторилась, на третью - то  же  самое.  …ще
два раза кричал Њакар в темноту: "Ћтставить!" - будЯ и пугаЯ своим  криком
хозЯйку. ‘тройнаЯ гармониЯ ночной петушиной переклички, где голоса и времЯ
выступлений были как  бы  расписаны  по  рангам,  непоправимо  нарушалась.
’отчас же после полуночи Њакар стал ложитьсЯ спать... Ћн уже не мог дольше
заниматьсЯ,  запоминать  мудреные  слова.  Њысли   его   вертелись   возле
нахального петуха, и он со злостью думал, что  петух  этот  в  жизни,  без
сомнениЯ, такой же пустой и вздорный, как и сам его хозЯин. Џро себЯ Њакар
мысленно честил ни в чем не повинную птицу и прохвостом,  и  паразитом,  и
выскочкой.  ‘оседский   петух,   осмеливавшийсЯ   подавать   голос   после
майданниковского петуха, окончательно выбил Њакара из колеи:  успеваемость
в  изучении  английского  Языка  покатилась  у  него  стремительно   вниз,
настроение изо днЯ в  день  портилось...  Џора  было  кончать  с  подобным
беспорЯдком!
   “тром на четвертый день Њакар зашел  во  двор  к  Ђркашке  Њенку,  сухо
поздоровалсЯ, попросил:
   - Ђ ну, покажи своего петуха.
   - ‡ачем он тебе понадобилсЯ?
   - €нтересуюсь его наружностью.
   - „а на черта она тебе понадобилась, его наружность?
   - „авай показывай! Ќекогда мне с тобой  тут  свататьсЯ!  -  раздраженно
сказал Њакар.
   Џока он сворачивал папироску, Ђркашка не без труда  выгнал  хворостиной
из-под амбара пеструю толпу нарЯдных кур. Ќу  так  и  есть!  ЏредположениЯ
Њакара  полностью  подтвердились:   среди   дюжины   крикливо   оперенных,
легкомысленных и кокетливых кур  вьюном  вертелсЯ  небольшой,  защипанный,
серо-мышастой масти,  неказистый  петушок.  Њакар  оглЯдел  его  взглЯдом,
полным нескрываемого презрениЯ; обращаЯсь к Ђркашке, посоветовал:
   - ‡арежь ты этого недоноска!
   - Ќа что же это Я буду его резать?
   - Ќа лапшу, - коротко ответил Њакар.
   - ‘ какой же стати? Ћн у менЯ один в хозЯйстве и до курей охотлив.
   Њакар иронически улыбнулсЯ, скривив губы:
   - ’олько и делов, что до  курей  охотлив?  Џодумаешь,  важность  какаЯ!
„урачье дело не хитрое.
   - ’ак от него больше ничего и не требуетсЯ. Ћгород на нем пахать  Я  не
собираюсь, он и однолемешного плуга не потЯнет...
   - Ќу, ты без шуточек! утить Я и сам умею, когда надо...
   - Ђ чем он помешал тебе, мой петух? - уже нетерпеливее спросил Њенок. -
„орогу тебе перешел или что?
   - „ура он у тебЯ, никакого порЯдку не знает.
   - Љакого же это порЯдку? Ќа огород к твоей хозЯйке летает или что?
   - Ќа огород он не летает, а так, вообще...
   Њакару было неудобно объЯснить, о каком порЯдке он ведет речь. ‘ минуту
он стоЯл молча, широко  расставив  ноги,  бросаЯ  на  петуха  уничтожающие
взглЯды, а потом его осенило.
   - ‡наешь что, сосед, - оживившись, сказал он Ђркашке, - давай  менЯтьсЯ
петухами?
   - Ђ откуда в твоем  безлошадном  хозЯйстве  может  оказатьсЯ  петух?  -
спросил заинтересованный Њенок.
   - ЌайдетсЯ, и не такой защипанец, как этот!
   - —то ж, неси, сменЯемсЯ, ежели петушок будет подходЯщий. џ  за  своего
не стою.
   —ерез  полчаса,  как  бы  мимоходом,  Њакар  заглЯнул  во  двор   Ђкима
Ѓесхлебнова, у которого в хозЯйстве было изрЯдное число кур.  ђазговариваЯ
о том и о сем, Њакар пытливо присматривалсЯ к бродившим  по  двору  курам,
вслушивалсЯ в петушиные голоса. ‚се пЯть бесхлебновских петухов  были  как
на подбор рослые и внушительной расцветки, а главное, все они были в  меру
горласты и по виду очень  степенны.  Џеред  тем  как  распрощатьсЯ,  Њакар
предложил:
   - ‚от что, хозЯин, продай-ка мне одного петушка, а?
   - €зволь, товарищ Ќагульнов, но  ведь  курица  во  щах  слаже,  выбирай
любую, у бабы их до черта!
   - Ќет, мне только петуха надо. „ай мне на времЯ мешок,  чтобы  упрЯтать
его.
   ‘пустЯ немного Њакар уже  стоЯл  во  дворе  Ђркашки  Њенка,  развЯзываЯ
мешок. Ђркашка, страстью  которого,  как  известно,  была  любаЯ  мена,  в
предвкушении предстоЯщего обмена довольно потираЯ руки, приговаривал:
   - ЏоглЯдим, что у тебЯ за козырь, а то, может, ишо и  додачи  попросим.
ђазвЯзывай скорее, чего ты возишьсЯ! ‘ию минуту Я поймаю своего кочета,  и
мы их стравим на драку,  чей  кочет  побьет,  тому  и  магарыч  требовать.
…й-богу, так, иначе Я и менЯтьсЯ не буду! ’вой, каков он из себЯ  с  виду?
џдреный ростом?
   - ѓвардеец! - коротко буркнул Њакар, развЯзываЯ зубами затЯнувшийсЯ  на
мешке узел.
   Ђркашка,  на  бегу  поддерживаЯ  сползающие  штаны,  рысью  бросилсЯ  к
курЯтнику. —ерез минуту оттуда уже неслись дикие петушиные вопли. Ќо когда
он вернулсЯ, прижимаЯ к груди перепуганного  до  смерти,  часто  дышавшего
петушка, Њакар стоЯл, склонившись над  развЯзанным  мешком,  и  озадаченно
почесывал затылок: "гвардеец" лежал в мешке, тЯжело распластав крыльЯ, и в
предсмертном томлении закатывал круглые оранжевые глаза.
   - ќто что же с ним такое? - спросил изумленный Ђркашка.
   - Ћсечка!
   - •ворый оказалсЯ?
   - ѓоворю тебе, что осечка с ним получилась.
   - ЉакаЯ же у петуха может быть осечка? —удно ты говоришь!
   - „а не у петуха, глупый ты человек, а у менЯ осечка вышла. Ќес его,  а
он вздумал в мешке кукарекать, срамить менЯ при народе - дело  было  возле
правлениЯ, - ну,  Я  самую  малость  ему  голову  на  сторону  повернул...
Џонимаешь, самую малость, а видишь, что оно получилось. Ќеси живей  топор,
а то издохнет без всЯкого толку.
   Ћбезглавленного  петуха  Њакар  перебросил   через   плетень,   крикнул
возившейсЯ возле крыльца хозЯйке:
   - ќй, мамаша! ™ипи его, пока он тепленький, завтра лапши сваришь!
   Ќи слова не говорЯ Ђркашке, он  снова  направилсЯ  к  Ѓесхлебнову.  ’от
вначале заупрЯмилсЯ, говорЯ: "ќтак ты у менЯ всех курочек повдовишь!" - но
потом все же продал второго петуха. Ћбмен с Ђркашкой  состоЯлсЯ,  а  через
несколько минут Ђркашкин петух без головы уже летел через плетень и  вслед
ему донельзЯ довольный Њакар кричал хозЯйке:
   - Ѓери эту заразу, мамаша! ™ипи его, недисциплинированного черта, и - в
котел!
   Ћн вышел на улицу с видом человека, сделавшего большое и нужное дело. ‘
горестным сожалением, покачиваЯ головой, провожала его  глазами  Ђркашкина
жена, без меры удивленнаЯ кровопролитной расправой над  петухами,  которую
учинил на их  дворе  Њакар.  Ќа  ее  молчаливый  вопрос  Ђркашка  приложил
указательный палец ко лбу,  повертел  им  из  стороны  в  сторону,  сказал
шепотом:
   - ’ронулсЯ! •ороший человек, а тронулсЯ. Ѓесповоротно сошел с  ума,  не
иначе. ‘колько ему, беднЯге, ни сидеть по ночам! „оконали  его  английские
Языки, будь они трижды проклЯты!
   ‘  той   поры   мужественно   переносивший   одиночество   Њакар   стал
беспрепЯтственно слушать по ночам петушиное пение. –елыми днЯми он работал
в поле на прополке хлебов нарЯду с женщинами  и  ребЯтишками,  а  вечером,
поужинав пустыми щами и молоком, садилсЯ за самоучитель английского  Языка
и, терпеливо дожидалсЯ полуночи.
   ‚скоре к нему присоединилсЯ  и  дед  ™укарь.  Љак-то  вечером  он  тихо
постучал в дверь, спросил:
   - ђазрешите взойтить?
   - ‚ходи. ’ы что ЯвилсЯ? -  встретил  его  Њакар  не  очень-то  ласковым
вопросом.
   - „а ить  как  сказать...  -  замЯлсЯ  дед  ™укарь.  -  Њожет,  Я  дюже
соскучилсЯ по тебе, Њакарушка. „ай, думаю, зайду на огонек, проведаю его.
   - „а ты что, баба, что ли, чтобы обо мне скучать?
   - ‘тарый человек иной раз скучливей бабы становитсЯ. Ђ мое  дело  вовсе
сухое: все при жеребцах да при жеребцах. Ћсточертела мне эта  бессловеснаЯ
тварь! ’ы к нему, допустим, с добрым словом, а  он  молчком  овес  жрет  и
хвостом махает. Ђ что мне от этого толку? Ђ тут ишо этот  козел,  будь  он
трижды анафема! € когда эта насекомаЯ спит, Њакарушка? Ќочью только  глаза
закроешь - и он, чертЯка, тут как тут.  „о  скольких  разов  на  менЯ,  на
сонного, наступал своей копытой! ‚ыпужает до смерти, а тогда хучь в  глаза
коли, все равно не усну, да и шабаш! ’акаЯ проклЯтаЯ,  вреднаЯ  насекомаЯ,
что никакого житьЯ от него нету! ‚сею  ночь  напролет  по  конюшне  да  по
сеновалу таскаетсЯ. „авай его зарежем, Њакарушка?
   - Ќу, ты убирайсЯ с этими  разговорами!  џ  правленческими  козлами  не
распорЯжаюсь, над ними „авыдов командир, к нему и иди.
   - Ѓоже упаси, Я не насчет козла пришел, а просто  проведать  тебЯ.  „ай
мне какую-нибудь завлекательную книжечку,  и  Я  буду  возле  тебЯ  смирно
сидеть, как мышь в норе. € тебе будет веселее и мне. Њешать Я  тебе  и  на
порошинку не буду!
   Њакар подумал и согласилсЯ. ‚ручаЯ  ™укарю  толковый  словарь  русского
Языка, сказал:
   - ‹адно, сиди со мной, читай, только про себЯ, и губами не  шлепай,  не
кашлЯй, не чихай - словом, не-звучи никак! Љурить будем по  моей  команде.
џснаЯ задача?
   - Ќа все Я согласен, а вот как же насчет чиха? Ђ  вдруг,  нелегкаЯ  его
возьмет, приспичит чихнуть, тогда как? Џри моей должности у менЯ в ноздрЯх
всегда полно сенной трухи. €ной раз Я и во сне чихаю. ’огда как нам быть?
   - ‹ети пулей в сенцы!
   - ќх, Њакарушка, пулЯ-то из менЯ  хреноваЯ,  заржавленнаЯ!  џ  пока  до
сенцев добегу, так десЯть раз чихнуть успею и пЯть раз высморкатьсЯ.
   - Ђ ты поторапливайсЯ, старик!
   - ’оропилась девка замуж выйти, а жениха не оказалось. ЌашелсЯ какой-то
добрый человек, помог ей в беде. ‡наешь, что из девки и без  венца  вышло?
•о-орошаЯ баба! ‚от так и со мной может получитьсЯ: потороплюсь, да как бы
на бегу греха не нажить, тогда ты сразу менЯ отсюдова выставишь, уж это  Я
как в воду глЯжу!
   Њакар рассмеЯлсЯ, сказал:
   - ’ы аккуратнее поспешай, рисковать своим авторитетом  нельзЯ.  ‘ловом,
так: умолкни и не отбивай менЯ  от  дела,  читай  и  становись  культурным
стариком.
   - €шо один вопросик можно? „а ты  не  хмурьсЯ,  Њакарушка,  он  у  менЯ
последний.
   - Ќу? †ивее!
   „ед ™укарь смущенно заерзал на лавке, промЯмлил:
   - ‚идишь, оно какое дело... Ћно  не  очень,  чтобы  того,  но,  однако,
старуха моЯ за это дело  на  менЯ  шибко  обижаетсЯ,  говорит:  "‘пать  не
даешь!" Ђ при чем тут Я, спрашиваетсЯ?
   - ’ы ближе к делу!
   - Џро это самое дело Я и говорю. “ менЯ от грыжи,  а  может,  от  какой
другой болезни, ужасный  гром  в  животе  бывает,  гремит,  прЯмо  как  из
грозовой тучи! ’огда как нам с тобой быть?  ќто  ить  тоже  отвлечение  от
занЯтиев?
   - ‚ сенцы, и чтобы никаких ни громов, ни молний! ‡адача Ясна?
   ™укарь молча кивнул головой,  тЯжело  вздохнул  и  раскрыл  словарь.  ‚
полночь он, под руководством Њакара и пользуЯсь его разъЯснениЯми, впервые
как следует прослушал петухов, а через три днЯ они уже  вместе,  плечом  к
плечу; лежали, свесившись  через  подоконник,  и  дед  ™укарь  восторженно
шептал:
   - Ѓоже мой, боже мой! ‚сею жизню этим петухам на хвосты наступал, возле
курей возрастал с малых лет и не  мог  уразуметь  такой  красоты  в  ихнем
распевании. Ќу, теперь уж Я уподобилсЯ! Њакарушка, а этот  майданниковскнй
бес как выводит, а? —исто генерал Ѓрусилов, да и только!
   Њакар хмурилсЯ, но отвечал сдержанным шепотом:
   - Џодумаешь! ’ы бы послушал, дед,  наших  генералов  -  вот  это  наши,
настоЯщие голоса! Ђ что твой Ѓрусилов? ‚о-первых, бывший царский генерал -
стало быть, подозрительнаЯ личность длЯ менЯ, а во-вторых,  интеллигент  в
очках. “ него и голос-то, небось, был как у покойного Ђркашкиного  петуха,
какого мы съели. ‚ голосах тоже  надо  разбиратьсЯ  с  политической  точки
зрениЯ. ‚от был, к примеру сказать, у нас в дивизии бас  -  на  всю  армию
бас! ЋказалсЯ стервой: переметнулсЯ к врагам. —то  же  ты  думаешь,  он  и
теперь длЯ менЯ бас? —ерта лысого! ’еперь он длЯ менЯ фистулЯ продажнаЯ, а
не бас!
   - Њакарушка, но ить петухов политика не затрагивает? -  робко  вопросил
дед ™укарь.
   €   петухов   затрагивает!   Ѓудь   заместо   майданниковского   петуха
какой-нибудь кулацкий - да Я его слушать бы в жизни не стал, паразита!  Ќа
черта он мне сдалсЯ бы, кулацкий прихвостень!.. Ќу, хватит разговоров!  ’ы
садись за свою книжку, а Я за свою, и с разными глупыми вопросами  ко  мне
не лезь. ‚ противном случае выгоню без пощады!
   „ед ™укарь стал ревностным поклонником и  ценителем  петушиного  пениЯ.
ќто он уговорил Њакара пойти посмотреть майданниковского петуха. Ѓудто  по
делу, они зашли во двор  Њайданникова.  Љондрат  был  в  поле  на  вспашке
майских паров. Њакар поговорил с его женой, спросил, как бы между  прочим,
почему она не на прополке, а сам внимательно осматривал важно ходившего по
двору петуха. ’от был весьма солидной и достойной внешности  и  роскошного
рыжего оперениЯ. Ћсмотром Њакар осталсЯ доволен.  ‚ыходЯ  из  калитки,  он
толкнул локтем безмолвствовавшего ™укарЯ, спросил:
   - Љаков?
   - ‘огласно голосу и обличье. Ђрхирей, а не петух!
   ‘равнение Њакару очень не понравилось, но он промолчал. Ћни  уже  почти
дошли до правлениЯ,  когда  ™укарь,  испуганно  вытаращив  глаза,  схватил
Њакара за рукав гимнастерки:
   - Њакарушка, могут зарезать!
   - Љого?
   - „а не менЯ же, господи помилуй, а кочета! ‡арежут, за милую душу! Ћх,
зарежут!
   - Џочему же это зарежут? ‘  какой  стати?  Ќе  пойму  Я  тебЯ,  что  ты
балабонишь!
   - € чего тут непонЯтного? Ћн же старее навоза-перегноЯ, он по годам мне
ровесник, а может, и старше. џ этого кочета ишо с детства помню!
   - Ќе бреши, дед! Љочета по семьдесЯт годов не живут, в законах  природы
про это ничего не написано. џсно тебе?
   - ‚се одно он старый, у него на  бороде  все  перо  седое.  €ли  ты  не
приметил? - запальчиво возразил дед ™укарь.
   Њакар круто повернулсЯ на каблуках. ел он таким скорым, размашистым  и
широким шагом, что ™укарь, поспешаЯ за ним, времЯ от времени переходил  на
дробную рысь. —ерез несколько минут они снова были во дворе  Њайданникова.
Њакар вытирал оставшимсЯ на памЯть о ‹ушке женским кружевным платочком пот
со лба, дед ™укарь, широко раскрыв рот, дышал, как гончаЯ  собака,  полднЯ
мотавшаЯсЯ за лисой. ‘ лилового  Языка  его  мелкими  каплЯми  сбегала  на
бороденку светлаЯ слюна.
   Љондратова жена подошла к ним, приветливо улыбаЯсь.
   - Ђль забыли чего?
   - ‡абыл тебе сказать, Џрохоровна, вот что: своего  кочета  ты  не  моги
резать.
   „ед ™укарь изогнулсЯ вопросительным знаком,  протЯнул  вперед  руку  и,
поводЯ грЯзным указательным пальцем, тЯжело дыша, с трудом просипел:
   - Ѓоже тебЯ упаси!..
   Њакар недовольно покосилсЯ на него, продолжал:
   - Њы его хотим на племЯ длЯ колхоза у тебЯ купить или обменЯть,  потому
что, судЯ по его обличью, он высоких породистых кровей, может, его  предки
даже из какой-нибудь  Ђнглии  или  тому  подобной  ѓолландии  вывезены  на
предмет размножениЯ у нас новой породы. ѓолландские  гусаки  с  шишкой  на
носу бывают? Ѓывают. Ђ может, и этот петух  голландской  нации,  -  ты  же
этого не знаешь? Ќу и Я не знаю, а стало быть, резать его ни в коем случае
нельзЯ.
   - „а он на племЯ не гож,  старый  дюже,  и  мы  хотели  на  троицу  его
зарубить, а себе добыть молодого.
   Ќа этот раз уже дед ™укарь толкнул  локтем  Њакара:  мол,  что  Я  тебе
говорил? - но Њакар, не  обращаЯ  на  него  вниманиЯ,  продолжал  убеждать
хозЯйку:
   - ‘тарость - это не укор, у нас пойдет на племЯ, подкормим как  следует
пшеницей, размоченной в водке, и он начнет за  курочками  ухаживать  -  аж
пыль  столбом!  ‘ловом,  ни  в  коем  случае  этого  драгоценного   кочета
изничтожать нельзЯ. ‡адача тебе ЯснаЯ? Ќу и  хорошо!  Ђ  молодого  кочетка
тебе нынче же дедушка ™укарь доставит.
   ‚ тот же день у жены „емки “шакова Њакар по сходной цене купил  лишнего
в хозЯйстве петуха, отослал его Њайданниковой с дедом ™укарем.
   Љазалось бы, что последнее  препЯтствие  было  преодолено,  но  тут  по
хутору прокатилсЯ веселый слух,  будто  Њакар  Ќагульнов  длЯ  неизвестных
целей скупает всюду петухов оптом  и  в  розницу,  причем  платит  за  них
бешеные  деньги.  Ќу  как  любивший  веселую  шутку   ђазметнов   мог   не
откликнутьсЯ на такое событие? “слышав о диковинной причуде своего  друга,
он решил все проверить самолично и поздним вечером заЯвилсЯ на квартиру  к
Ќагульнову.
   Њакар и дед ™укарь  сидели  за  столом,  уткнувшись  в  толстые  книги.
Љоптила лампа с чрезмерно выпущенным фитилем.  ‚  комнате  порхали  черные
хлопьЯ, пахло жженой бумагой от полуистлевшего бумажного абажура, надетого
прЯмо на ламповое стекло, и стоЯла такаЯ тишина,  какаЯ  бывает  только  в
первом классе начальной школы во времЯ урока чистописаниЯ. ђазметнов вошел
без стука, покашлЯл, стоЯ у порога, но ни один  из  прилежно  читавших  не
обратил на него вниманиЯ. ’огда, еле сдерживаЯ  улыбку,  ђазметнов  громко
спросил:
   - ‡десь живет товарищ Ќагульнов!
   Њакар поднЯл голову, внимательно всмотрелсЯ  в  лицо  ђазметнова.  Ќет,
ночной гость не  пьЯн,  но  губы  подергиваютсЯ  от  неудержимого  желаниЯ
расхохотатьсЯ. ѓлаза  Њакара  тускло  блеснули  и  сузились.  Ћн  спокойно
сказал:
   - ’ы пойди, Ђндрей, к девкам на посиделки, а  мне,  видишь,  некогда  с
тобою впустую времЯ тратить.
   ‚идЯ,  что  Њакар  отнюдь  не  расположен  делить  с  ним  его  веселое
настроение, ђазметнов, садЯсь на лавку и закуриваЯ, уже серьезно спросил:
   - Ќет, на самом деле: к чему ты их покупал?
   - Љ лапше да ко щам. Ђ ты думал, что Я из них мороженое  длЯ  хуторских
барышень делаю?
   - ‡а мороженое Я, конечно, не думал, а диву давалсЯ: к чему, думаю, ему
столько петухов понадобилось, и почему именно петухи?
   Њакар улыбнулсЯ:
   - “важаю в лапше петушиные гребни, вот и все. ’ы  диву  давалсЯ  насчет
моих покупок, а вот Я, Ђндрей, диву даюсь  -  почему  ты  на  прополку  не
изволишь ходить?
   - Ђ что мне прикажешь там делать? ‡а бабами присматривать - так на  это
бригадиры есть.
   - Ќе присматривать, а полоть самому.
   ђазметнов, отмахиваЯсь руками, весело рассмеЯлсЯ.
   - ќто чтобы Я вместе с ними сурепку дергал? Ќу уж это,  брат,  извинЯй!
Ќе мужчинское это дело, к тому же Я  ишо  не  кто-нибудь,  а  председатель
сельсовета.
   - Ќе велика шишка. ЏрЯмо сказать,  так  себе  шишка  на  ровном  месте!
Џочему же Я сурепку и тому подобные сорнЯки наравне с ними дергаю, а ты не
могешь?
   ђазметнов пожал плечами.
   - Ќе то что не могу, а просто не желаю срамитьсЯ перед казаками.
   - „авыдов никакой  работой  не  гнушаетсЯ,  Я  -  тоже,  почему  же  ты
фуражечку на бочок сдвинешь и по целым днЯм сиднем сидишь в  своем  ‘овете
либо замызганную свою бумажную портфелю зажмешь под мышкой и таскаешьсЯ по
хутору, как неприкаЯнный?  —то,  секретарь  твой  не  сумеет  какую-нибудь
справку о семейном положении выдать? ’ы, Ђндрей, брось эти штучки!  ‡автра
же ступай в первую бригаду, покажи  бабам,  как  герои  гражданской  войны
могут работать!
   - „а ты что, с ума сошел или шутишь? “бей  на  месте,  а  не  пойду!  -
ђазметнов со злобой кинул в сторону окурок, вскочил со скамьи. -  Ќе  хочу
быть посмешищем! Ќе мужчинское это дело - полоть!  Њожет,  ишо  скажешь  -
идти мне картошку подбивать?
   ‘покойно постукиваЯ огрызком карандаша по столу, Њакар сказал:
   - ’о и мужчинское дело, куда пошлет партиЯ. ‘кажут мне, допустим:  иди,
Ќагульнов, рубить контре головы, - с радостью пойду! ‘кажут: иди подбивать
картошку, - без радости, но пойду. ‘кажут: иди в доЯрки,  коров  доить,  -
зубами скрипну, а все равно пойду! Ѓуду эту пропащую коровенку  тЯгать  за
дойки из стороны в сторону, но уж как умею, а доить ее, проклЯтую, буду!
   ђазметнов, немного поостывший, развеселилсЯ:
   - Љак раз с твоими лапами корову доить. „а ты ее в два счета свалишь!
   - ‘валю - опЯть подыму, а доить буду до победного конца, пока последнюю
каплю молока из  нее  не  выцежу.  ЏонЯтно?  -  €,  не  дожидаЯсь  ответа,
раздумчиво продолжал: - ’ы об этом деле подумай, Ђндрюха,  и  не  особенно
гордись своим мужчинством и казачеством. Ќаша партийнаЯ честь  не  в  этом
заключаетсЯ, Я так понимаю. ‚от  надысь  еду  в  район,  новому  секретарю
показатьсЯ, по  дороге  встречаю  тубЯнского  секретарЯ  Ячейки  ”илонова,
спрашивает он менЯ: "Људа путь держишь, не в райком?"  ‚  райком,  говорю.
"Љ-новому секретарю?" Љ нему, говорю. "Ќу, так сворачивай на наш покос, он
там". € указывает плетью влево от дороги. ѓлЯжу:  там  покос  идет  вовсю,
шесть лобогреек ходЯт. ‚ы что, спрашиваю, очертели, так рано косить? Ђ  он
говорит: "“ нас там не трава, а гольный бурьЯн и прочий чертополох, вот  и
порешили его скосить на силос". ‘прашиваю: сами порешили? Ћтвечает он мне:
"Ќет, се