а  о  бутылке  твой  отец
обЯзательно пел: "Њишка, Њишка, где твоЯ улыбка, полнаЯ задора и огнЯ..." Ћт
него  разило  вином.  ’ы  вырывалсЯ,  а  он  держал  тебЯ своими волосатыми,
огромными,  крепкими пальцами и терсЯ  о твою голову своей потной,  небритой
щекой.  ’еперь  ты  понимаешь:  ему нравилсЯ запах  твоего затылка -- так ты
потом любил теретьсЯ о затылок Ћлежки и нюхать.
     Ќо ведь это было еще в ‘тароконюшенном, на Ђрбате, в подвале. Џогодите,
афинЯне! џ прекрасно помню  тот наш подвал. ‚от окно,  засыпанное  окурками,
где--то наверху ноги прохожих. Џод окном диван. Ќа нем почему--то разбросаны
пластинки,  еще  те,  тЯжелые,  с  красными  щечками,  Я  прыгаю  на диване,
пластинка с  громким треском  ломаетсЯ.  џ боюсь гнева  отца. Ћн смотрит  на
половинки, держит их в руках. Љачает  головой. џ плачу, потому что сейчас он
менЯ  ударит. Ќо он  только  качает  головой  и уходит на кухню -- выбросить
осколки в  ведро.  ’ам мама. „остаетсЯ  не мне,  а ей,  потому что когда она
приходит в  комнату,  плачет. „верь хлопает -- это  отец уходит.  ‚ окне еще
мелькают его ботинки. Љогда он пьЯный приходит домой, Я уже сплю. Ќо нам же,
афинЯне, совсем в  другую сторону.  ’а кеглЯ  цокает много лет  севернее,  и
маЯтник, на котором раскачиваетсЯ ночной сторож, доказывает вращение гулкого
купола совсем в другом населенном пункте!
     —то ж  тут такого,  ѓиперид? ѓеографиЯ тоже ведь не стоит на месте.  Ќе
только  облака  переползают  по карте.  ’ы же  сам  знаешь,  бывает  всЯкое.
Џомнишь, куда--то  уехал ваш  сосед по арбатскому подвалу, вернее,  это тебе
сказали, что  уехал,  чтобы не бередить детский  впечатлительный  ум, и твои
родители  отвоевали  его  комнату. “ него  на  стене  висела  большаЯ  карта
необъЯтной родины.  ’ы любил смотреть на  нее. € очень гордилсЯ тем, что она
такаЯ необъЯтнаЯ.  € вот  однажды тебе вдруг показалось, что один населенный
пункт куда--то  переполз. Џотом  другой.  ЏриглЯделсЯ,  а  это  клопы.  Љлоп
районного  масштаба.  Љлоп  областного  значениЯ.  Љлоп--столица автономного
краЯ. Ћтодрали  карту, а там своЯ  страна.  Ћдин был  величиной чуть ли не с
копейку. „а и вообще, дались  тебе, ѓиперид, все эти -- куда, когда,  где! “
нас  ведь  тут sine  anno i loco,  такие дела,  брат.  ѓод -- не неделЯ, все
будет, да не теперЯ.  ѓде тесно,  там--то солдату и место. Ќо мы отвлеклись.
‘мотри,  она наклонЯетсЯ и тЯнет  руку к  отскочившей  в сторону, к тебе под
ноги, кегле!
     Ћбождите,  афинЯне!   ‚едь  длЯ   того,   чтобы   добратьсЯ   до   этой
кегли--невалЯшки, нужно еще сначала объЯснить что--то очень важное.
     —то  такое  может  быть  важным, дурачок? ЏрЯмо  такое важное, без чего
жизнь невозможна?
     „а. € потом, сперва еще был кашель чайки. ‚ы что, забыли?
     ђазумеетсЯ,  накануне вы ходили в  театр. ѓастролировал •удожественный,
давали "—айку". Џо городу шла простуда, и в зале то здесь, то там  без конца
кашлЯли, чихали,  сморкались. € ’ригорин с  самого первого действиЯ  чихал и
сморкалсЯ, а к финалу и „орн зачихал.  Ћн стоЯл у самой рампы, и рЯдом с его
лицом бил  прожектор.  Љогда чихнул, то брызги  изо рта вспыхнули, как  сноп
искр.  €  когда  в  походной  аптечке что--то лопнуло, и  „орн, перелистываЯ
журнал, сказал  ’ригорину,  что  это Љонстантин  ѓаврилович  застрелилсЯ, он
опЯть чихнул,  и  даже когда  занавес опустилсЯ,  со  сцены  еще  доносилось
приглушенное бархатом чихание и кашель.
     €скрЯной сноп изо рта помню, но с кем это  Я ходил? ‚ы что--то путаете,
афинЯне.
     Љак это с кем? ‘ ней, с кем же еще?
     ‘ кем с ней?
     —то ты ломаешь перед нами ‚аньку, ѓиперид? “ кого еще были две вмЯтинки
в голове?
     „а какие вмЯтинки?
     ‚мЯтинки от родильных щипцов. ‚от здесь и здесь. ‘ одной стороны совсем
незаметно, а с другой стороны, вот с этой, была почти дырочка с голой кожей,
ей  пересадили с бедра,  и волосы там не  росли, но под  ее копной ничего не
было заметно,  да  и  ты  обнаружил это не сразу. Ћна  даже тебе  стеснЯлась
показать. Ђ чего  тут  стеснЯтьсЯ--то? ’ут стеснЯтьсЯ нечего. Њало ли у кого
что  может  случитьсЯ,  когда  ты упираешьсЯ,  не хочешь  вылезать,  а  тебЯ
щипцами. Ђ тут всего--то вмЯтинка.
     „а о ком вы, афинЯне, черт подери, говорите? Ќичего не понимаю. Љто эта
женщина?
     ЏриглЯдись, ѓиперид!
     Ќичего не вижу.
     ќто же ”рина!
     ”рина?
     Ќу  да,  твоЯ  ”рина.  Џетр и ”еврониЯ. Љаллимако и  ЌавзикаЯ.  •орь  и
Љалиныч. ѓиперид и ”рина.
     ’еперь, бессмертные, кажетсЯ, понимаю. ѓиперид и ”рина. Ќо разве это Я?
     џ, не Я -- какаЯ разница, ѓиперид! ѓлавное -- когда  вы приехали  после
дачи, в комнате было темно: на целый этаж вырос тополь.
     „а--да, действительно, в комнате вдруг стало темно от тополЯ за  окном,
но до этого еще была резиноваЯ  перчатка на подоконнике, и бородатаЯ ‚енера,
и задетый полотенцем стеклЯнный кувшин, и бабы на пристани с варенцом, и дым
из всех труб огрызком карандаша, и женщина в лифте, котораЯ,  схватившись за
живой живот, прижалась к стене, а  еще до того пришлось  идти на жалование к
другому патрону.
     ‚от,  ѓиперид,  так  и  начни: пришлось идти  на  жалование  к  другому
патрону, выстукивать  целый  день  копии  с  исковых  прошений  и  каких--то
резолюций, а то  еще с книгой  заказных писем ходить  на почту  -- посыльный
honorificus. Ђ патрон -- оригинал  старой  школы. Џо--старомодному  носил  в
суде фрак, застегнутый на все пуговицы, не снимал перчаток, пока не настанет
минута говорить  перед судом.  ‚  буфете,  в этом  прокуренном  порто франко
местной  юстиции,  выпиваЯ  стакан  молока,  отшучивалсЯ,  что  в  сквознЯке
судебных коридоров  закрытый  фрак  -- единственнаЯ  защита  от  простуды, а
перчатки --  единственнаЯ  защита от рукопожатий сомнительной чистоты. Љогда
ел,  ничего не  откусывал,  но все разрезал  на мелкие  кусочки,  прежде чем
отправить  в  рот  --  боЯлсЯ  сломать  вставные  зубы.  Ќа  заседании  весь
преображалсЯ, оживал, вспыхивал и, произнесЯ с жаром и увлечением свою речь,
тут  же  мог  извлечь  ее из  кармана  со  всеми  запЯтыми  и  даже  знаками
восклицаниЯ длЯ выправки стенограммы, чтобы ничего не напутали.
     Ќет, афинЯне, это все тоже неважно.
     Ђ  что  важно? Љак ты ехал на  втором  номере, а за  окном старалсЯ длЯ
учебника землекоп, и вороны по мокрой после дождЯ брусчатке перескоком?
     „а.
     € ты  тогда подумал, что уже  прошло столько  лет, и что той девушки  с
рыжей косой, которую она обмотала вокруг шеи,  когда  бежала по харьковскому
перрону,  нет и, наверно, никогда не будет, и что если все пойдет дальше вот
так, как  есть,  ты просто сойдешь с ума от  пустой квартиры и долгих ночей,
которых боишьсЯ. ’ак?
     ’ак.
     Ђ,  кстати, ѓиперид, почему ты ничего нам не расскажешь про ту, с косой
и  с велосипедом перед грозовым небом, а еще,  помнишь, в аудитории гипсовый
белоснежный бюст  в вишневых подтеках  -- вы  ели вишни и  стрелЯли  в  него
скользкими косточками?
     Ќет, афинЯне, про ту девушку Я ничего не хочу рассказывать даже вам.
     Ќо почему?
     Ќеважно. Ћна была, и ее нет. Ќе ваше дело.
     Љак это не наше? Ќет ничего  такого,  ѓиперид,  что было бы  не  нашим.
‚прочем, как хочешь. Њало ли, кто где когда был,  и  больше его там нет. ’ак
что  там случилось  дальше,  в том  трамвае? ЌавернЯка, глЯдЯ на  промокшего
землекопа,  никогда  не  видавшего  свой  учебник,  и на  ворон,  царапавших
дождливые  гладкие камни,  ты  сказал  себе,  что  нужно  попросту  взЯть  и
женитьсЯ,  так?  —то  есть слова, которые  помогают собирать  кусочки  себЯ,
разбросанные  в пустоте. ‘тЯгивают, как  корсет. Ќапример  --  жених. €ли --
муж. €ли -- отец. ’ак?
     Џонимаете,  афинЯне, есть  люди,  которые живут одиночеством. Ћни могут
приходить  вечером  домой  в пустые комнаты  и  вести себЯ  как ни  в чем не
бывало,  переодеватьсЯ, ужинать,  читать газету, смотреть  запросто за окно,
зевать, ложитьсЯ  спать. €  мне  тоже  казалось,  что  Я такой же.  Ђ  потом
началось.  Ѓудто Я растворЯюсь, перестаю существовать, исчезаю. Џроваливаюсь
в пустоту, в бочку без дна. Ќа самом деле мне нужен был рЯдом живой человек,
в котором  бы Я отражалсЯ, чтобы знать, что  Я есть.  €  вот, действительно,
решил женитьсЯ. ‚  то времЯ  Я начал  зарабатывать уже  неплохо,  от патрона
перепадали  кое--какие дела, поЯвились первые клиенты. џ сделал  предложение
одной  женщине,  которую  почти не  знал.  Њы  иногда  встречались  у  общих
знакомых.  Ћна  одевалась элегантно, тогда  женщины носили  юбки--дудочки  и
широкие шлЯпы. ѓолос у нее всегда был насмешливый. Ћна вглЯдывалась в людей,
прищурившись, и  никогда нельзЯ было понЯть, говорит она серьезно или шутит.
‚ы что--то, например, спросите простое, а она  сразу не ответит, будет долго
смотреть на вас, а  потом ответит вопросом на вопрос, или просто отвернетсЯ,
или  начнет  говорить о чем--нибудь своем. џ то  и  дело  сталкивалсЯ  с ней
ненароком  -- то на  улице, то  на концерте, один раз  столкнулись в книжном
магазине   на   Џокровке.  Ћна   листала   какой--то  том.   џ   поклонилсЯ,
поинтересовалсЯ, что она читает.
     -- Ћбо вшах.
     -- Ћбо вшах?
     Ћна засмеЯлась:
     -- Ќу  вот  же: "ѓиппократ,  излечивший много болезней, заболел и умер.
ѓераклит,  столько учивший  о воспламенении мира, сам  наполнилсЯ  водой  и,
обложенный навозом, умер. „емокрита погубили вши".
     Ћна закончила медицинский курс и была оставлена при университете, там в
лаборатории  проводили  какие--то  опыты  на собаках,  изучали  деЯтельность
мозга.  Џомню, Я  спросил,  что такое  они творЯт  с бедными животными -- мы
вышли из магазина, и Я пошел проводить ее до трамваЯ, чуть накрапывал дождь,
вернее, уже почти кончилсЯ, и падали последние капли, Я был без зонта, а она
шла под красным зонтиком, и от этого и плечи ее и лицо красновато светились.
Ћна рассказывала, как они там приручают собак,  чтобы те откликались на свое
имЯ. Џотом их привЯзывают ремнЯми к специальному станку.
     --  Ќажимаешь на рукоЯтку, -- говорила она, -- и нож отрезает голову. €
записываешь наблюдениЯ. ђот  открыт, Язык прилип к гортани, ноздри трепещут,
уши поднЯты,  веки наполовину  закрыты,  видны белки. ‡овешь:  „ружок!  ‚еки
приподнимаютсЯ, глаза оживают, зрачки поворачиваютсЯ, смотрЯт на тебЯ. —ерез
несколько  секунд веки закрываютсЯ. Џотом зовешь с  другой стороны:  „ружок!
„ружок! ‘нова глаза оживают,  зрачки переползают  на  голос,  находЯт  тебЯ,
потом опЯть затухают. ‡овешь в третий раз -- уже не слышит.
     џ смотрел на эту  женщину и снова никак  не мог понЯть: это она говорит
серьезно или так странно шутит со мной?
     ќта ее странность, непонЯтность менЯ почему--то  притЯгивали. Ћна  была
не такаЯ, как другие. ‚ернее, не так, или не совсем  так:  все женщины сразу
начинают  с  тобой  играть,  но  она  играла по каким--то  не  знакомым  мне
правилам.  € потом эти случайные встречи. ‚ романах случайные встречи героев
устраивает  автор,  а  здесь  нас  будто  действительно  все  времЯ  кто--то
подталкивал друг  к  другу. Џотом Я случайно,  от  знакомых, узнал,  что  за
несколько лет до этого  у нее погибли родители. Ћтец ее служил в ’уркестане,
он с женой ехал  в  отпуск на  поезде, произошло  крушение. € вот это знание
вдруг каким--то непостижимым образом приблизило ее ко мне, мне показалось, Я
что--то  в  ней  понЯл.  Ћна  только  делает  вид,  что   ее  интересуют  ее
университетские  исследованиЯ, что она независимаЯ, колючаЯ, недоступнаЯ,  а
на самом деле так же страдает от одиночества и отсутствиЯ ласки, как Я. Ќи с
того ни  с  сего захотелось  этого неуютного,  насмешливого человека обнЯть,
прижать к себе.
     € вот  тогда, в трамвае  с  вороной и  землекопом, Я все неожиданно длЯ
себЯ решил. Ђ потом жизнь завертелась, будто только ждала, когда  Я  наконец
пойму, что происходит. џ решил сделать ей предложение -- сейчас же, немедлЯ.
‘лез  с трамваЯ, побежал догонЯть, не догнал, отправилсЯ на другом трамвае в
университет, нашел ее там, попросил на минуту выйти из лаборатории.
     --  ЉатЯ, --  сказал Я, с  трудом переводЯ дыхание, -- Я хочу, чтобы вы
были моей женой.
     Ќасмешливо посмотрела на менЯ. џ уже не сомневалсЯ, что она откажет мне
сейчас, скажет что--нибудь  шутливое и  обидное, но  ЉатЯ  так же насмешливо
согласилась:
     -- •орошо, Я буду вашей женой, но сейчас мне надо в лабораторию. Њарсик
зовет.
     „ействительно, за дверЯми раздавалсЯ лай. Ћна ушла.
     Њы объЯвили себЯ женихом и невестой. Ћна все  обращала  в  шутку, и мне
это даже  нравилось. ЌельзЯ ведь серьезно быть женихом -- роль, согласитесь,
придурковатаЯ.   Ћна   играла  рачительную   невесту,   Я   --   беспечного,
легкокрылого,  удачливого игрока, поставившего все, что имеет,  на зеро и  с
легкой душой ожидающего выкрика крупье.
     Љогда  Я привлекал ее  к себе, обнимал, втЯгивал  в  ноздри прокуренный
запах  ее  волос, настоЯнный  на крепких духах, она  улыбалась, отстранЯЯсь,
чмокала менЯ в нос и говорила:
     -- ‹юбовь -- трение внутренностей.
     €ли еще  какие--нибудь слова, от  которых  Я совершенно  терЯлсЯ, а она
смеЯлась и вытирала мне платком остатки губной помады с носа.
     Љогда в первый раз  поцеловал ее по--настоЯщему, в губы, вдруг заметил,
что ее слюна не имела вкуса.
     …дем на извозчике, и ЉатЯ вдруг  спрашивает, хотел бы  Я  жить в первые
века христианства, и видеть все, и принЯть  мученичество  -- и пока Я думал,
хотел  бы  действительно или нет, она хватает менЯ за  руку и  показывает на
мальчишек, как те подкладывают пистоны на трамвайные рельсы.
     Џомню,  продавец  в  ювелирном магазине  вынимает  бархатную гранатовую
подушечку с кольцами, кладет перед нами на прилавок, она примерЯет, надевает
мне на палец, cама крутитсЯ перед зеркалом, выставлЯЯ руку с кольцом то так,
то этак, а Я в  ту минуту подумал:  что Я делаю? ‡ачем?  Љто эта женщина?  џ
ничего  о ней  не знаю.  Ђбсолютно ничего. Ќо нужно было платить, а потом мы
поехали смотреть квартиру.
     Љвартиру мы нашли в самом центре города, у ‡наменского парка,  большую,
просторную,  чтобы  Я мог, не  стыдЯсь,  принимать клиентов. „о  нас там жил
зубной врач.  Ћн  умер от рака  горла, а  вдова переехала куда--то.  Љак раз
когда мы пришли, швейцар отвинчивал с парадных дверей медную табличку  с его
фамилией.
     Њы  бродили  по  пустой  квартире,  то  расходЯсь,  то   сталкиваЯсь  в
какой--нибудь  комнате,  и  всюду  еще  стоЯл  какой--то  медицинский запах,
которым за  много лет  пропитались и  затоптанный  паркет и выцветшие обои с
наполеоновскими   пчелами  золотым  по  красному.  Ќа   стенах  были  темные
прЯмоугольники от висевших  на одном месте многие годы  картин.  Ќа  широком
подоконнике валЯлась забытаЯ  резиноваЯ медицинскаЯ перчатка,  она слиплась.
‡а  окном была заброшеннаЯ клумба, посередине ее стоЯла палка длЯ  поддержки
уже несуществующих георгин. Ѓыл конец октЯбрЯ.
     ЉатЯ говорила, что вот в этой комнате будет наша спальнЯ, в той  -- мой
кабинет, там  -- приемнаЯ, что сюда пойдут  темные обои, а вот в ту  комнату
лучше  светленькие,  а Я слушал ее,  и все мне  казалось  странным,  что вот
здесь, в этих стенах, напротив этого окна, мы  будем любить друг друга,  как
муж и жена, ее тело  будет принадлежать мне. џ почему--то не мог представить
себе, как все произойдет. Њы должны были вот--вот венчатьсЯ, но необъЯснимым
образом она стала длЯ менЯ  еще  недоступней. џ  отчего--то  не  решалсЯ вот
прЯмо  сейчас, в нашей пустой новой квартире, взЯть ее  за  руку, прижать  к
стене,  поцеловать. Ќаверно,  боЯлсЯ,  что  она тогда опЯть  скажет  что--то
насмешливое и непонЯтное. Ђ может, она, наоборот, ждала как раз в ту минуту,
что  Я  схвачу  ее, стисну, закрою  ей рот, чтобы  ничего  не могла сказать,
повалю  на  затоптанный рабочими,  выносившими мебель покойного  врача, пол.
Ќичего не знаю. Њы бродили по  комнатам, она  деловито  говорила, что  нужно
купить, Я  записывал. Ћна сама выбирала всю мебель, совещалась с обойщиками,
все  устраивала,  хлопотала,  и  Я  даже был рад, что  не  нужно  всем  этим
заниматьсЯ.
     Џотом  мы  поехали к  портному.  Џо  дороге выглЯнуло  солнце, и  серый
осенний день  преобразилсЯ. Ќа примерке  Я стоЯл,  поднЯв  руки, -- холоднаЯ
лента аршина скользила, обнимала -- и глЯдел, как моЯ невеста сидела у окна,
залитаЯ октЯбрьскими лучами, перебираЯ в железной звонкой коробке солнечными
бусинами  и пуговицами. џ думал тогда о том, что мы обЯзательно  будем с ней
счастливы, просто это трудно и не сразу даетсЯ -- быть счастливым.
     Њои знакомые настаивали,  что  Я должен устроить по традиции прощальный
мальчишник.  Ќикакой потребности  в этом  Я  не испытывал, но поддалсЯ на их
уговоры, не желаЯ никого обижать. ‚ернее, не  хотелось перед ними показатьсЯ
скупым, будто мне жалко потратить на ресторан денег.
     ђешили  собратьсЯ  в ќрмитаже на Љаретной,  выбрали подходЯщий кабинет,
сообща составили меню ужина. џ приехал в тот вечер в ќрмитаж пораньше, чтобы
распорЯдитьсЯ  насчет  вин,  закусок.  •одил  по  пустой  зале   с  роскошно
сервированным   столом,  разглЯдывал  букеты  цветов,  картины   на  стенах,
всматривалсЯ  в  зеркала, проверЯЯ, как  сидит  на мне щеголеватый,  дорогой
фрак, скрадывавший полноту.
     Ќе без сожалениЯ Я размышлЯл о  том,  во сколько  мне всЯ эта никому не
нужнаЯ  мишура  обойдетсЯ  и сколько на  эти деньги можно  было, к  примеру,
купить  книг.  ‡а  стеной,  в  соседнем  кабинете,  вовсю  кутили, и  оттуда
доносились женские визги и смех.
     Џервым  пришел ‘оловьев,  окончивший  курс  вместе  с Љатей и  начавший
теперь  практиковать  молодой  врач.  ‘обственно,  через  него  Я  с  ней  и
познакомилсЯ. умное  медведеобразное  существо  с постоЯнным запахом  пота,
которого он совершенно не стеснЯлсЯ, говорЯ, что запахом животные метЯт свою
территорию, а  ему, ‘оловьеву, принадлежит  весь  мир. Џосле  того,  как  мы
объЯвили о нашей  свадьбе, он изменилсЯ ко мне: его панибратское, тискающее,
полуотеческое отношение сменилось на показное разочарование, мол, Я от тебЯ,
брат,  такого не ожидал. Њне казалось, что он сам  имел  на  Љатю  какие--то
планы и теперь просто вымещал на мне досаду.
     ‘оловьев сразу велел, никого не дожидаЯсь, открыть бутылку шампанского,
и  мы с  ним  чокнулись.  џ  ждал, что он скажет:  за  твое  счастье! -- или
что--нибудь  подобное,  что  принЯто в  таких случаЯх,  но он выпил молча и,
наливаЯ себе  еще,  стал  вдруг говорить, что  Я  дурак, что  этой женитьбой
совершаю  ошибку,  что  с одиночеством  и отсутствием  любви нельзЯ боротьсЯ
нелепым браком и что нет ничего глупее, чем женитьсЯ просто  чтобы заполнить
пустоту.
     -- —то ты такое мелешь? -- прервал Я ‘оловьева и только теперь заметил,
что он уже был пьЯн.
     -- ’ебе нужен не брак, а случка!  -- сказал он. -- ’ебе нельзЯ доверЯть
такого человека, как ЉатЯ.
     ЏонЯтно, подумал Я, этот тип просто завидует мне.
     --  „а  ты, кажетсЯ, в нее  влюблен, животное? --  засмеЯлсЯ  Я,  чтобы
обратить весь этот разговор, действовавший мне на нервы, в шутку.
     Ћн  как--то  странно  посмотрел на  менЯ. Џродолжить  нам  не  удалось,
поЯвились шумной гурьбой  мои товарищи, большинство из которых  Я в  глубине
души или не любил  или презирал, и, наверно, они платили мне тем  же, но все
это не играло тогда никакой роли и не мешало нам быть товарищами.
     ‘ели  пить  и  есть. ‚споминали  университетское,  юношеские  проделки.
‚спомнили,  как Я,  готовЯсь  к  экзамену,  обрил  себе,  по--демосфеновски,
полголовы.  ‚спомнили,  как, дурачась,  дали объЯвление, что  нужна  молодаЯ
сиделка к старой женщине, и как по объЯвлению  пришла  какаЯ--то хромоножка,
забитаЯ и запуганнаЯ, она все протЯгивала нам вырезку из газеты, не понимаЯ,
кто мы  и  почему умираем  с  хохота. ‚се воспоминаниЯ были в таком же духе.
Џо--настоЯщему  весельЯ  на  мальчишнике  не  было,  во  всем  чувствовалась
какаЯ--то неловкость, поэтому  старались  побольше выпить,  чтобы освободить
себЯ от нее.
     ’ак часто бывает: где думают много смеЯтьсЯ, отчего--то веет скукой. „а
еще  все  времЯ  был  слышен  пьЯный  мужской  хохот  за  стеной  и  девичье
повизгивание.
     ‘тали пить водку. Џотом кто--то сказал,  что  не хватает треска.  ’ак и
сказал, по--моему, это был тот же ‘оловьев:
     --  Ќе  хватает треска, скопцы!  Џоследний  вечер свободы  должен  быть
проведен с треском!
     €деЯ  провести вечер с треском всем  очень понравилась, все  загалдели,
закричали -- выпили уже немало. ‚ызвали посыльного ресторана и отправили его
за девочками со строгим  приказом  привезти  только  молодых,  хорошеньких и
веселых.
     Њне  казалось,  что все это шутка, грубаЯ, мужскаЯ, как  полагаетсЯ  на
мальчишнике, и  что все этим  и  кончитсЯ, и Я тоже громко кричал,  что  нам
только молодых и веселых.
     Џосыльный,   тощий   вихрастый   хохол,   развращенный   мальчишка  лет
шестнадцати, понимающе ухмыльнулсЯ:
     -- Ѓудьте покойны -- доставим перши сорт!
     ‚се хохотали и повторЯли:
     -- Џерши сорт! “мора! Џерши сорт!
     ‚скоре,  действительно, дверь  приоткрылась, и  в  кабинет робко  вошли
какие--то  затасканные  девицы  не  первой  молодости,  которые   совершенно
обомлели  и растерЯлись  при виде  роскошно  одетых  молодых  людей, дорогой
сервировки,  зеркал, электрических люстр. Њне  показалось, что и это все еще
шутка  и  что  мы  вдоволь сейчас похохочем над этими  неопрЯтными задастыми
размалеванными  существами,  заплатим им, допустим, по десЯтке и отпустим  с
Ѓогом, но  ‘оловьев вскочил со своего стула и рассеЯл  минуту замешательства
тем, что стал с наигранным почтением распределЯть барышень.
     -- Ђ вот вас, голубушка, -- он взЯл под локоток рЯбую, чуть косившую, с
дрЯблой, несвежей кожей девку, -- мы посадим на коленочки к самому жениху!
     €  под всеобщий вопль восторга  она уселась мне на колени, тут же обвив
мою шею руками и поцеловав менЯ в губы, Я даже не успел отвернутьсЯ.
     Њальчишник пошел  несравнимо веселее. ѓостьи не скупились  на  ласки  и
поцелуи,  охотно позволЯЯ  расстегнуть блузки. Ѓыстро сделалось  жарко.  ЊоЯ
избранница набросилась на закуски, персики и виноград, жадно поедаЯ все, что
было на столе. Џожирала, напихиваЯ полный рот. џ хотел как--то спихнуть ее с
себЯ, схватил за талию,  чтобы поднЯть, а она понЯла менЯ по--своему и одной
рукой  стала   расстегивать  на  спине  платье,  а  другой  все   запихивала
виноградины в рот.
     џ видел, как ‘оловьев,  усевшийсЯ со своей  избранницей на диван  и уже
наполовину раздевший ее, целовал обвислые груди, прижалсЯ к ним лицом, потом
ухом, затем другим ухом и вдруг сказал:
     -- ‡атронуты оба легкие...
     џ  с ужасом почувствовал, что  пьЯн, и все  окружающее приобретало  вид
странного неуклюжего сна, который вызывает ужас и гадливость, но которому не
удивлЯешьсЯ.
     ‹иза, кажетсЯ, ее звали ‹иза, хотЯ  представилась  она сначала  как--то
по--другому, давала мне пить из своего стакана, кусала за мочку уха, лезла в
ушную раковину кончиком  Языка, слюнЯвила, будто хотела высосать  через  ухо
мозг.  Ѓыло  щекотно,  Я  ежилсЯ,  отпихивал  ее,  вытирал платком ухо.  Ћна
заливалась смехом и снова лезла ко  мне Языком. Ћна без  перерыва  хохотала,
отвечаЯ идиотским хохотом на все вопросы и попытки заговорить.
     ‚ комнате стало совсем душно, нечем было дышать. Ћблако дыма мешалось с
облаком  духов. €збранница  ‘оловьева, вырвавшись из  его  объЯтий, взЯла со
стола  бутылку  шампанского и  хотела отпить прЯмо из  горлышка -- тут у нее
выросла белаЯ пузырчатаЯ борода. ’еперь уже и из нашего кабинета разносились
на весь ресторан пьЯный мужской хохот и женские визги.
     џ целый день  ничего не  ел, и, наверно, оттого, что пил натощак,  менЯ
так  быстро развезло.  Ќи с того ни с сего  на менЯ напала  какаЯ--то злоба,
совершенно бараньЯ Ярость. ‡лоба и на ‘оловьева с его дурацкими разговорами,
и  на эту  ‹изу,  котораЯ  все норовила залезть рукой,  сладкой и мокрой  от
винограда, мне в ширинку.
     џ  уже  плохо   соображал.  Њир   продиралсЯ   ко  мне   через  плотную
полупрозрачную пелену. џ  опрокинул  в себЯ еще  подрЯд две рюмки водки и  с
пьЯным  остервенением набросилсЯ на  сидевшее на мне горЯчее тело, стал  его
целовать,  кусать  в мЯгкую прослойку  жира  на  рЯбой  спине, мЯть  жидкие,
кисельные  груди. ‹иза  завизжала,  вскочила, стала  бегать  от  менЯ вокруг
стола,  заливаЯсь смехом.  џ  бросилсЯ  за  ней. ‚се  кругом  что--то орали,
хохотали,  хлопали в ладоши, улюлюкали. Љто--то из  дам  подставил ей ножку,
она упала  на ковер. џ бросилсЯ  на  нее, задрал ей юбку, под которой ничего
больше не оказалось, никакого бельЯ.
     џ был в хмельном ослеплении, совершенно не понимал, что Я  делаю, где Я
нахожусь, что происходит. € вообще, этот человек на полу, боровшийсЯ с рЯбой
косоглазой девкой  с  пахучим межножием, не  был  мной,  это кто--то другой,
чужой, мне  совершенно  не знакомый,  ерзал  между ее мокрых  от пота рыхлых
бедер.
     Џотом  Я плохо что помню. ЉажетсЯ, Я пил еще, а затем менЯ  уложили тут
же в комнате на диван.
     Ќе  знаю, через сколько времени  Я  очнулсЯ.  Љто--то  лежал на диване,
кто--то  на  полу,  кто--то заснул  прЯмо за столом. „евок уже не было. ЊенЯ
мутило. џ вскочил и хотел бежать в уборную.
     -- Ђ,  это ты? --  сказал  чей--то  голос.  џ  обернулсЯ.  “ окна стоЯл
‘оловьев,  почему--то со  спущенными  штанами  и закапывал  себе  что--то из
пипетки.
     Љое--как  Я  добралсЯ   до  дома   и  отлеживалсЯ  целый  день.  ѓолова
раскалывалась, желудок извергал из себЯ все.
     ‚  тот  день мы  должны  были  еще  встретитьсЯ  с  Љатей  --  пришлось
телефонировать ей в университет и просить передать, что Я прийти не смогу --
срочные дела в суде.
     ‚ечером,  когда  Я пошел в  уборную помочитьсЯ, почувствовал неприЯтный
зуд  и  щекотание.  ЏрисмотрелсЯ  --  сероватые  отделениЯ.   ЊенЯ  охватило
неприЯтное предчувствие. Ќочью  при мочеиспускании -- резь. ‚се воспалилось,
все  времЯ  зуд.  “же никакого сомнениЯ  у  менЯ не было. Ќаличествовали все
симптомы --  частые  болезненные позывы, жжение  и боль в  канале. Ќа другое
утро полезла какаЯ--то слизь. џ  ничего не мог есть, менЯ бил озноб. ‚се это
было чудовищно и совершенно невозможно.
     Ќикогда в жизни  Я себЯ так  не  презирал.  ЊенЯ раздавило, расплющило,
истерло в  грЯзь.  €  надо было  всему этому  случитьсЯ  буквально  накануне
венчаниЯ! Ћдна мысль, что об этом узнает ЉатЯ, уже сводила  менЯ с  ума. ќто
было абсолютно недопустимо, немыслимо.  џ решил, что  лучше удавлюсь, но  не
допущу такого унижениЯ.  ЃитьсЯ головой о  стену  не помогало  -- нужно было
что--то делать. џ бросилсЯ к ‘оловьеву.
     ’от осмотрел менЯ и похлопал по плечу:
     -- ЏоздравлЯю  вас,  юноша! ќпикур страдал от  этого всю  жизнь и умер,
покончив с собой в ванне после двух недель мучений -- не мог помочитьсЯ.
     Џри этом он криво ухмылЯлсЯ и не  скрывал облегчениЯ, которое испытывал
от того, что не заразилсЯ сам.
     Ћн  взЯл  у  менЯ  зеленоватый гной и, капнув на стеклышко,  сунул  под
микроскоп. ЌагнулсЯ, вложив глаза в окулЯры.
     -- •очешь посмотреть -- вот они, гонококки!
     …динственным моим  желанием было схватить микроскоп и размозжить им его
череп.
     -- Џлохо дело,  -- продолжал ‘оловьев. --  Њожет перейти на Яичко  и на
мочевой пузырь. —то ж, будем прижигать  раствором  азотнокислого серебра. Ќо
до свадьбы, предупреждаю, не заживет.
     џ  был  в  полном отчаЯнии.  „ень венчаниЯ был  давно назначен, мы  уже
разослали приглашениЯ, заказали  повара, и, вообще, приготовлениЯ шли своим,
не зависимым от  менЯ ходом и остановить свадьбу было решительно невозможно,
да и что Я должен был сказать Љате?
     Ќа  следующий день  мы пошли с  ней на примерку ее платьЯ.  ‡аколов рот
булавками,  портниха  на  коленках  ползала  вокруг  Љати.  ЊоЯ  невеста,  в
подвенечном уборе  совершенно преображеннаЯ,  еще  более мне незнакомаЯ, все
времЯ менЯ  о чем--то спрашивала, нужно ли сделать талию  повыше или что--то
про лиф и другие такие  же  вопросы,  в которых Я  ровным  счетом  ничего не
понимал, а Я даже не слышал  ее, потому что  в  мозгу был только ужас. ЉатЯ,
конечно, почувствовала, что со  мной  что--то  происходит, и спросила, уж не
болен ли Я. Ќаверно, Я вздрогнул, потому что она засмеЯлась.
     ’еперь Я стал избегать касаний  и  ласки,  хотЯ знал, что через поцелуй
это передатьсЯ не может. џ казалсЯ сам себе  таким нечистым, что боЯлсЯ даже
дотронутьсЯ  до Љати. Љонечно,  она  не могла  это  не почувствовать, но  не
подала виду.
     Ќужно было что--то придумать, чтобы не допустить нашей близости хотЯ бы
в первые дни,  пока болезнь  окончательно не пройдет, но как?  —то делать? џ
терЯлсЯ, мысли разбегались. ЊенЯ охватывала просто паника -- Я ничего не мог
делать, ни о чем не мог думать.
     ђазумеетсЯ, все это отразилось на моей работе. џ проиграл дело, которое
было  на  сто процентов выигрышное, но не испытывал по этому  поводу, как ни
странно, никаких переживаний. ЊенЯ охватила апатиЯ. Њой клиент пришел ко мне
возмущатьсЯ и  требовать  обратно хотЯ бы половину выплаченного аванса,  а Я
слушал его, глЯдЯ в окно -- на моем подоконнике ворковали два голубЯ, помню,
Я еще подумал тогда,  что у них лапки, как коралловые ветки  -- потом  молча
положил  перед  ним на  стол все  полученные  от него деньги  и,  ничего  не
объЯснЯЯ, попросил его поскорее уйти.
     ’огда мне пришла в голову мысль, что после свадьбы между нами ничего не
будет, если  не будет менЯ,  то  есть если Я, к примеру, куда--нибудь  уеду.
Џредположим, какое--то срочное дело. Ђ когда вернусь,  все уже будет позади,
весь этот кошмар, и начнетсЯ наша новаЯ  жизнь, и  все у  нас с  Љатей будет
по--людски.  џ чуть  ли не подпрыгнул  от радости,  когда все  это придумал.
Ћставались лишь пустЯки: сказать Љате.
     Њы  встретились в тот  день в новой  нашей квартире  -- здесь  уже  был
сделан ремонт, на полах лежали ковры, везде стоЯла новаЯ мебель, заглушившаЯ
запахом лака памЯть о зубном враче.
     ‚ыслушав менЯ,  ЉатЯ  долго молчала,  кружа  пальцем  по загогулине  на
обоЯх, потом посмотрела мне в глаза.
     -- Ќо ведь это -- наша свадьба, -- сказала она. -- Ќеужели ты не можешь
отказатьсЯ, или перенести, или взЯть отпуск, или Я не знаю что еще. Џридумай
что--нибудь!
     џ отвел  взглЯд, чувствуЯ  себЯ последним мерзавцем  и  ничтожеством. €
пообещал, что сделаю все, что от менЯ зависит. •отел обнЯть ее за плечи -- и
не смог подойти. ’ут ЉатЯ взЯла мою руку и прижалась к ней щекой. Џоцеловала
мои пальцы. € сказала каким--то другим, не известным мне голосом:
     -- Ќу что с тобой, ‘ашенька? —то случилось? ‘кажи мне!
     џ засмеЯлсЯ:
     -- ‚се хорошо! Џросто неприЯтности в суде. Ќе обращай вниманиЯ. ‘лишком
много  навалилось  в  последнее времЯ.  ‚се  у  нас  с  тобой  будет  просто
замечательно!
     ЉатЯ обнЯла менЯ, хотела поцеловать в  губы. џ вырвалсЯ, сказал что--то
про часы, мол, совсем  забыл,  мне же нужно  бежать,  стал плести  какую--то
несусветицу.
     Ќа улице Я обернулсЯ. ЉатЯ стоЯла  у окна и смотрела на менЯ. џ помахал
ей рукой. Ћна приложила свою растопыренную ладонь к стеклу.
     ‘вадьбу нашу вспоминаю, будто  Я был в лихорадке, и мне  весь этот бред
просто привиделсЯ.
     ‘  утра -- дама с базедовой болезнью, пришедшаЯ по поводу  неправильных
счетов  из  кондитерской.  ’Яжелые,  ноЯбрьские  облака,  тоже будто больные
базедкой. ‘уматошные  приготовлениЯ -- все в последнюю минуту. Џахло духами,
пудрой, утюгами, грелись  щипцы на  спиртовке. ‡астегивал сзади  Љате лиф --
пальцы дрожали,  крючки не  попадали в  петли. Џропала перчатка,  отпоролось
кружево.
     €значально мы с Љатей  решили  устроить все без  больших торжеств.  Њы,
собственно, никому ничего  и не были  должны  -- свадьбы ведь устраивают длЯ
батюшек  и матушек, а наши родители освободили нас от этого бремени. Ќо  все
равно  не  пригласить  разных   нужных  людей,  вроде  моего  патрона,  было
решительно невозможно.
     •отЯ  впускали   по  билетам,  церковь  была  полна.  џркий  свет  всех
паникадил, оранжерейные букеты, розовый бархатный ковер от входа до аналоЯ.
     ‘вЯщенник  надел  ее крошечное колечко мне на конец пальца, накрыл наши
руки епитрахилью. Љольцо показалось холодным, а ее пальцы  горели и  потели.
’рижды обошли вокруг аналоЯ. Љогда ходили по кругу, Я на какое--то мгновение
забылсЯ и  проверил, не потерЯл ли билет, который сунул во внутренний карман
фрака -- Я уезжал в тот же вечер.
     ‚се  кругом  казались  какими--то  ненастоЯщими, подсадными, и в первую
очередь совсем юный тощий батюшка с молодой реденькой бородкой. Ѓыло неуютно
и неловко. •отелось поскорее уйти оттуда. ‚ообще, у  менЯ было ощущение, что
Я что--то у кого--то украл и менЯ вот--вот поймают.
     џ все времЯ вглЯдывалсЯ в лицо Љати, закрытое  белым вуалем. …сли  бы Я
увидел  так хорошо мне знакомое насмешливое выражение, мне было бы легче, но
она была серьезной и  даже торжественной, вернее, какой--то настоЯщей, почти
не  известной  мне, и  целовала  крест,  приподнЯв  край  вуали,  так, будто
действительно давала обет Ѓогу любить менЯ.
     ‘вадьба была в ‘инем зале "‘авоЯ", выходЯщем своими огромными окнами на
‚олгу. ‘начала в  них было  белое холодное  полотно, вроде левитанского "Ќад
вечным  покоем", потом как--то сразу стемнело, зажглись люстры -- и  в окнах
оказались мы и наши гости, смущенные, чопорные,  накрахмаленные, жующие. Ѓез
остановки  говорил только мой  патрон, основательно подвыпивший и называвший
менЯ не иначе как vir bonus  dicendi peritus. …го угрюмаЯ супруга недовольно
ковырЯла  вилкой заливное и бросала презрительные взглЯды в глубь стола, где
сидели  мне не известные и не  очень хорошо вымытые люди, приглашенные  моей
невестой, уже женой -- ее университетские коллеги. ‚ крайнем окне отражались
мы с Љатей -- пришибленные, окостеневшие.
     Ќаконец, поехали домой, в нашу  новую  квартиру.  ’ам все было завалено
цветами, подарками. Џомню, как ЉатЯ вошла за мной в нашу спальню, закутаннаЯ
в шубу, мокрую от закапавшего к  вечеру дождЯ. Џод мехом были голые  горЯчие
плечи.  ‡апах мокрой шубы  смешалсЯ  с духами, от Љати пахло чем--то свежим,
какой--то только что отломанной южной веткой.
     Њне захотелось обнЯть и целовать ее. џ еле  сдержалсЯ, хотЯ и знал, что
уже не  могу  ее  заразить.  € если  бы  в  ту минуту она  сказала: "Џостой!
ЋстаньсЯ!  Ќикуда  не уезжай!" -- Я разорвал бы  дурацкий билет в клочки. Ќо
ЉатЯ снова была прежней -- опЯть надела свою насмешливую улыбку:
     -- Џосмотри, уже девЯть, ты опоздаешь на поезд!
     „остала платок и стала сморкатьсЯ. ‘казала, вытираЯ нос:
     -- •орошо, что всЯ эта дурь позади.
     џ  решил отправитьсЯ  в южном  направлении, провести  несколько дней до
полного выздоровлениЯ где--нибудь в городе слабогрудых, отвоевывающих жизнь.
‘мотреть на  море,  глотать соленую пыль. Џочему--то казалось, что курортный
город в несезон -- именно то, что мне сейчас надо.
     ‚ообще--то, мне всегда нравилась дорога, поезда, запах паровозной гари,
но  в тот раз все было как--то по--другому. Ќочью Я долго ворочалсЯ, желудок
не  хотел справлЯтьсЯ со свадебным обедом. џ глЯдел, прижимаЯсь горЯчим лбом
к ледЯному стеклу, как  поезд  выгибаетсЯ  полумесЯцем, так  что становилось
видно и  голову и хвост -- полукруг горевших  окон в темноте, и  все думал о
Љате и о том, что Я ее, наверно, люблю.
     “тром, помню, как на минуту выглЯнуло солнце и стало вдруг видно, какие
пыльные  стекла.  ‚агон  так качало, что  приходилось,  стоЯ  в  коридоре  с
полотенцем  на  шее, все  времЯ хвататьсЯ за  поручни. ‚ туалете -- сквернаЯ
вода  из  умывальника. ‚ыскользнуло мыло  -- поднЯл его,  а оно все в грЯзи,
волосах.
     Ќа  какой--то   станции,  пропахшей  маслами   и  керосином,  Я,  выйдЯ
прогулЯтьсЯ по платформе, увидел афишу  аттракциона -- показывали  бородатую
женщину.  ‘  забавной  ошибкой  аршинными   буквами  было  написано:  "Venus
barbatus".  Ќе  знаю,  что на менЯ нашло, Я  бросилсЯ за чемоданом и, благо,
собирать  особенно  было  нечего,  успел  выскочить  из  вагона,  когда  уже
раздалась мелкаЯ дробь второго звонка.
     Ћставил  вещи  на  вокзале  и пошел  к  балагану,  оказавшемусЯ  совсем
неподалеку. ел и удивлЯлсЯ сам себе: что Я делаю? ‡ачем? —то со мной?
     ‡аплатил  у входа в  палатку рубль. ЏрЯмо  передо  мной кто--то  вышел,
корча гримасы отвращениЯ. џ вошел.
     ‚  небольшой комнате с  затоптанным  дощатым полом Я  был  единственным
посетителем.  ‚ углу,  за  протЯнутой  поперек  комнаты  веревочкой,  стоЯла
большаЯ кровать. Ќа ней на скомканном белье  лежала женщина, одетаЯ в платье
с рюшечками по моде времен  Ќаташи  ђостовой. ‹ица ее не было видно, так как
она читала книгу, заслонив ею от менЯ свою голову. ’олстый том был аккуратно
обернут, и названиЯ  Я не видел. “слышав, что вошел посетитель, она суетливо
спрЯтала роман, который читала, наверно,  урывками, когда никого не было,  и
присела на кровати.  ‹ицо у нее было некрасивое, грубое,  и под  подбородком
действительно росла  редкаЯ  чернаЯ бородка,  напомнившаЯ  мне  живо  бороду
венчавшего нас свЯщенника.  џ смутилсЯ, не знаЯ, как себЯ  вести, тем более,
что, казалось, это она рассматривает менЯ за мой рубль.
     џ извинилсЯ и вышел.
     Џобродил еще немного по городку, даже названиЯ которого Я не удосужилсЯ
посмотреть на вокзале, да и не хотел -- какаЯ разница, и решил ехать дальше.
„о следующего поезда еще было два часа -- Я зашел в ресторан.
     ‘идел, и опЯть все кругом казалось ненастоЯщим, бутафорским, и  вензель
дороги  -- Њ.Љ.‚.  --  на соуснике из потемневшего  металла,  и  малосольный
огурец,  пахнувший  укропом  и   черносмородиновым  листом,  и  соль  --  не
чахоточнаЯ,  столоваЯ, белый господский порошок, а  --  кухоннаЯ, зернистаЯ,
будто чьи--то накрошенные желтые зубы.
     ‹акей  принес самовар,  поставил  на  поднос, учтиво  сдунул  пепел. Ћт
самовара потЯнуло  банным воздухом. ‚ его начищенном  пузе моЯ  голова, если
приблизитьсЯ, перетекала в две, макушка к макушке.
     …ще Я думал тогда, в  ожидании поезда, что виноват перед Љатей так, как
никогда ни  перед кем виноват не был, и что  Я сделаю  все, чтобы дать ей то
счастье, которого она в этой жизни достойна. џ видел Љатю перед глазами, как
наЯву, и ощущал себЯ самым последним подлецом.
     Ќаконец,  раздалсЯ  звонок, и бородатый  швейцар  хрипло  выкликнул  из
дверей:
     -- ‘инельниково--‹озоваЯ! ‚торой звонок! Џоезд на втором пути!
     ‹акей, как  обычно, видЯ, что торопитесь, стал  тЯнуть с мелочью, начал
выдавать двугривенными.
     ’ак  прошли  все  эти   дни:  в  каком--то  бессмысленном   бесконечном
нагромождении людей, слов, вещей, ненужных подробностей. џ  еле дождалсЯ той
минуты, когда снова сЯду в поезд, который повезет менЯ  к нам домой, к  моей
Љате.
     …хал обратно, и казалось, что колеса крутЯтсЯ еле--еле, а Я нетерпеливо
считал  часы, станции, версты. ’ак хотелось  подгонЯть поезд,  что без конца
высчитывал скорость -- перемножал стрелки циферблата на верстовые указатели.
     ‘ дороги Я послал Љате телеграмму, каким поездом приезжаю. џ  знал, что
она в  это  времЯ  занЯта  в  университете  и прийти  никак  не  сможет,  но
отчего--то загадал, что увижу ее на перроне. € если она придет, то все у нас
с ней будет хорошо. „а иначе и не могло быть.
     Ќаконец,   последний  гудок.  Џриехали.   џ  вглЯдывалсЯ  в  вокзальное
мельтешение.  Љати нигде не было видно. џ  подождал еще немного  в  надежде,
что,   может,   она  опаздывает  и   вот  сейчас  прибежит,   взволнованнаЯ,
расстроеннаЯ своим опозданием, ищущаЯ  менЯ. Џотом разозлилсЯ сам на  себЯ и
взЯл извозчика. ’акие идиотские загадываниЯ хороши длЯ романов, ругал Я свою
глупость, все эти сперва к кузине, а потом к другой даме! ‘ какой стати ЉатЯ
должна  была  бросить все и  бежать  на  вокзал -- в конце концов,  и она на
службе, и не все так просто.
     Ћна пришла из университета только к ужину. џ уже отпустил Њатрешу -- мы
нанЯли тогда  приходЯщую работницу  -- и  сам встретил  Љатю  в дверЯх.  Ћна
бросилась мне на шею, мы обнЯлись. џ прижал ее  к себе, как  самого дорогого
мне человека.
     Њы долго сидели за столом.
     Ћна  расспрашивала о  моей  поездке, и  Я,  отговорЯсь тем,  что устал,
рассказал ей только, что видел в балагане бородатую женщину.
     •отелось  быстрее выскочить из--за стола, броситьсЯ  к ней, подхватить,
отнести  на руках  в  спальню,  швырнуть  на  кровать.  Ќо  мешала какаЯ--то
неловкость. ЉатЯ тоже  была немного смущенной, и мы, будто сговорившись, все
сидели  за  столом  и  подыскивали  еще  какие--нибудь  слова  длЯ  пустого,
ненужного разговора.
     Ќаконец  стали готовитьсЯ ко сну. џ вышел из ванной  комнаты в домашнем
халате, начисто  обтертый  мокрой губкой,  надушенный  одеколоном.  ЊенЯ  не
покидало  странное  чувство,  смешанное из ожиданиЯ  чего--то  важного,  что
должно  сейчас произойти между нами, и тревоги. ЊенЯ  не  оставлЯло ощущение
тревожной неуютности.
     Ћна сидела перед ночным столиком с зеркалом  и причесывалась. џ подошел
сзади, обнЯл ее  и окунулсЯ лицом в ее черные волосы с синим в свете ночника
отливом, стал целовать  их. ’ут ЉатЯ сжала мою  руку и вдруг просто сказала,
будто между нами это было уже тысЯчу раз:
     -- Њне сегоднЯ нельзЯ.
     Њы легли спать, выключили свет.  џ  гладил ее по голове, уткнувшейсЯ  в
мое плечо. Ћна положила руку мне