        ‚Ячеслав Џьецух. —етвертый ђим

   -----------------------------------------------------------------------
   Ђвт.сб. "ѓосударственное дитЯ". Њ., "‚агриус", 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 31 July 2002
   -----------------------------------------------------------------------

                                    €нок ”илофей: "„ва ђима пали, а третий
                                 - Њосква, стоит, и четвертому не бывать".


        1

   ‚анЯ Џраздников был человек серьезный. “чилсЯ он в своем  кооперативном
техникуме на "отлично" и "хорошо", враждовал непреклонно, дружил до гроба,
и, какаЯ бы ни выпала ему общественнаЯ нагрузка, будь то хоть сбор средств
длЯ общества "„руг детей", он нес ее так, как если  бы  это  было  главное
дело жизни. € вот даже  до  такой  степени  ‚анЯ  Џраздников  был  человек
серьезный, что, когда пошла мода на эсперанто, он не только  от  корки  до
корки вытвердил ‡аменгофа, но и послал в  Ќаркомпрос  проект,  который  из
видов мировой революции требовал переложениЯ на латинский  алфавит  нашего
бесконечно русского Языка. € это еще сравнительно мелочь, что он временами
косилсЯ на  свою  подругу  и  соученицу  ‘офью  Џонарошкину,  по  прозвищу
‘онька-ѓидроплан, поскольку она  не  во  благовременье  таскала  роскошные
фильдекосовые чулки. Ћттого-то, то есть оттого, что  ‚анЯ  Џраздников  был
человек серьезный, поутру 28 апрелЯ 1932 года, когда он  проснулсЯ  и  его
вдруг осенила блаженнаЯ мысль, что в голове у ‹енина должна  расположитьсЯ
библиотека, он длЯ себЯ решил: кровь, как говоритсЯ, из носу, а в голове у
‹енина будет библиотека.
   ќто решение имело долгую предысторию. „авным-давно, еще чуть ли не  при
€ване IV ѓрозном, в том месте, где в Њоскву-реку  впадал  ручей  —ерторый,
был построен женский Ђлексеевский монастырь. Ћн стоЯл, ветшаЯ, около  трех
столетий, а вскоре после окончаниЯ Ћтечественной войны  двенадцатого  года
император  Ђлександр  I  Ѓлагословенный   повелел   архитектору   ‚итбергу
выстроить на ‚оробьевых горах собор во имЯ •риста ‘пасителЯ; хотЯ и проект
был готов, и понавезли к указанному месту множество разного  строительного
материала, работы  что-то  не  заладились,  да  еще  архитектора  ‚итберга
привлекли по делу о казнокрадстве. „овел эту идею  до  ума  уже  император
Ќиколай I, при котором вообще много строили на ђуси. ‚оробьевы  горы  были
почему-то отставлены,  и  возводить  новый  храм  начали  в  самом  центре
Џервопрестольной,   на    месте    древнего    Ђлексеевского    монастырЯ,
предварительно разобрав его на камни и  кирпичи.  Ћбрусевшему  англичанину
’ону, который выстроил в Љремле  несколько  зданий  казарменного  обличьЯ,
было поручено соорудить в назидание басурманам ‡апада и ‚остока что-нибудь
величественно-византийское,  грозно-монументальное,  нечто  вроде   ‘вЯтой
‘офии, что тЯжело вздымаетсЯ над Ѓосфором. Љак было задумано, так и вышло:
минуло всего-навсего тридцать лет, и над Њосквой вознессЯ огромный  куб  с
пЯтью золотыми главами, видными  за  многие  километры  до  Љалужской  еще
заставы и сиЯвшими, словно добавочные солнца,  даже  в  пасмурную  погоду.
Ќовый московский храм вмещал десЯть тысЯч богомольцев  одновременно,  ушло
на него пЯтнадцать миллионов казенных денег, не  считаЯ  пожертвований  от
народа, бессчетные тонны драгоценного мрамора и двенадцать пудов злата  на
купола. ’ак вот поди ж ты:  культурнаЯ  ђоссиЯ  это  сооружение  сразу  не
полюбила  за  искусственное  великолепие,  фальшивый  имперский  пафос,  а
главное  -  за  то,  что  тоновскаЯ  архитектура  шла  вразрез   тогдашним
демократическим  настроениЯм  и  обыкновенному  чувству  меры.  ‚се  вдруг
увидели в храме •риста ‘пасителЯ  как  бы  последнюю,  судорожную  попытку
третьего ђима напомнить европейским правопреемникам ђима первого и второго
о своем благородном, хотЯ  и  побочном  происхождении  от  морганатической
свЯзи вечного города с наивной московской спесью, а между тем  эта  теориЯ
давно претила культурному русскому меньшинству,  несмотрЯ  на  воспаленные
грезы ”едора „остоевского и холодные выкладки ‚ладимира ‘оловьева.
   € то сказать - в понимании  людей  знающих  ђим  есть  не  город  и  не
государство,  вернее,  не  столько  город  и  государство,  сколько  идеЯ,
источающаЯ особое, так сказать, отрицательное обаЯние. Ѓольше всего в этой
идее пугает ее всемирность. Ќароды, которые придерживаютсЯ исконных  своих
границ и не покушаютсЯ на то, чтобы распространить  отчую  государственную
мысль на  сопредельные,  а  то  и  на  совсем  уж  отдаленные  территории,
безусловно,  заслуживают  почтениЯ  за  невинность  умысла  и   пристойное
домоседство, народы же, исповедующие всемирность  своих  идей,  настойчиво
ищущие планетарного выражениЯ  своему  государственному  устройству,  тоже
достойны почета, но переходЯщего в злобное  восхищение.  ‚озбуждаетсЯ  оно
прежде всего героичностью вида, каковаЯ героичность граничит  с  наглостью
разбора самого даже и бытового, отчего эти народы всегда чувствовали  себЯ
хозЯевами  Ћйкумены,  а  впрочем,  имели  на  то  определенные  основаниЯ:
например, первые римлЯне, то есть собственно римлЯне,  создали  отточенный
аппарат управлениЯ, опиравшийсЯ на отточенную традицию, как будто  нарочно
приспособленную  к  завоевательному   способу   бытиЯ;   вторые   римлЯне,
византийцы, развили влиЯтельную культуру, и ее действительно не грех  было
распространить; третьи же римлЯне - наши  драгоценные  русаки  московского
толка, - правда, ничего оригинального не придумали и тем не менее прибрали
к рукам шестую часть земной тверди, вольготно раскинувшись  от  Џрибалтики
до ЂлЯски. ‚ообще римлЯн первых,  вторых  и  третьих,  несмотрЯ  на  резко
неодинаковый состав крови, многое единило. ‘кажем, все они  были  если  не
похитители,  то  бесстыжие  эпигоны:  римский   ђим   вышел   из   ѓреции,
византийский ђим вышел из римского, а московский - из византийского, после
того как государь €ван III женилсЯ на ‘офье  Џалеолог,  дочери  морейского
деспота  ”омы,  и  на  этом  основании   провозгласил   себЯ   наследником
василевсов. ђимлЯне  всех  времен  и  народов,  причастные  к  отправлению
государственных надобностей, разные там квесторы с эдилами,  куропалаты  с
протосевастами,  капитаны-исправники  с  городничими,  были  людьми,   так
сказать,  металлического  характера,  независимо  от  формулы   крови,   и
руководствовались исключительно буквой закона,  причудливо  сопрЯженной  с
неправедным интересом, питали величайшее презрение к труженику, отличались
крайним суеверием, отчасти странным длЯ людей металлического характера,  и
всеми средствами, вплоть до людоедских, несовместимых с культурой  даже  и
примитивной, подгонЯли  живую  жизнь  под  государственную  идею.  ђимлЯне
искренне полагали, что они одни умные, а все неримлЯне - дураки. €х  также
роднила приверженность к державным легендам и  патриотическому  фольклору,
населенному фанатиками жертвенного направлениЯ, от ЊуциЯ ‘цеволы до  €вана
‘усанина, и если у французов культ девушки †анны д'Ђрк был более или менее
факультативным, то у римлЯн на  героических  преданиЯх  держалась  система
власти. Ќаконец, все три ђима питали вполне понЯтную страсть...  вот  даже
не к монументальной, а к исполинской,  что  ли,  архитектуре  и  возводили
громады не иначе как всемирно-исторического значениЯ, единственные в своем
роде, назидательные и  окончательно  великолепные,  в  которых,  на  манер
музыки, должна была застыть римскаЯ геополитическаЯ идеЯ.
   ‚ этом смысле немудрено, что когда 8 ноЯбрЯ 1917  года  выдохсЯ  и  пал
третий, московский  ђим,  когда  незадачливые  семинаристы,  недоучившиесЯ
студенты, романтически настроенные мастеровые и тонкие еврейские юноши  из
портных принЯлись строить большевистский четвертый  ђим,  то  очень  скоро
родилась мысль  воздвигнуть  в  столице  новой  империи  что-нибудь  такое
назидательное и окончательно великолепное, что вогнало бы  человечество  в
изумление и восторг. € вот в двадцать втором году бывший фабричный  ‘ергей
Њиронович Љостриков, по  кличке  Љиров,  почему-то  от  имени  пролетариев
‡акавказьЯ предложил  построить  в  Њоскве  самое  грандиозное  здание  на
планете,   которое   отразило   бы   триумф    производительного    труда,
освобожденного от векового гнета капитализма. ‘о временем это  предложение
оформилось  в  идею  „ворца  ‘оветов.  Џотом  пошли  конкурсы,  заседаниЯ,
конференции, склоки, и в конце концов высочайшаЯ комиссиЯ  принЯла  проект
архитектора   Ѓориса   Њихайловича   €офана,   из    одесситов,    бывшего
вольноопределЯющегосЯ ”еодосийского  пехотного  полка,  члена  итальЯнской
коммунистической партии и  -  так  надо  полагать  -  большого  поклонника
древнеегипетского   зодчества,   если   судить   по    знаменитому    „ому
правительства,  который  он  выстроил  накануне.  Џо  этому  удивительному
проекту высота „ворца ‘оветов должна была составить 415 метров,  на  целых
восемь метров выше нью-йоркского небоскреба  ќмпайр-‘тейт-Ѓилдинга,  общий
объем  помещений  достигал  7  миллионов  кубических   метров,   так   что
одновременно „ворец мог  вместить  41  тысЯчу  человек,  предусматривалось
несколько  залов  доселе  неслыханного  пространства,  и  среди  них   зал
‘талинской  Љонституции,  зал  ѓероики  гражданской  войны,  зал   ѓероики
коммунистического  строительства;   „ворец   должны   были   украсить   72
скульптуры,  изображающие  великих  инсургентов  всех  времен  и  народов,
начинаЯ  со  ‘партака,  650  бюстов  инсургентов   рангом   помельче,   19
скульптурных групп, передающих пафос созиданиЯ и борьбы, - все  высотою  в
пЯтиэтажку, - а также  многие  квадратные  километры  настенной  живописи,
мозаики, барельефов и горельефов. Ќо самый дерзновенный пункт иофановского
проекта состоЯл в том, что собственно  здание  „ворца  представлЯло  собой
всего-навсего постамент диковинной композиции, в которой  было  что-то  от
пирамиды  фараона  „жосера,  Љвентинского  чертога,  выстроенного  в  ђиме
императором  Љалигулой,  ‚авилонской  башни,  горы  человеческих  черепов,
изображенных  баталистом  ‚асилием  ‚ерещагиным...  и   вот   на   этом-то
постаменте предполагалось вознести над Њосквой памЯтник ‹енину размером  с
€вановскую  колокольню,  имеЯ  в  виду  ту  каноническую   задачу,   чтобы
металлический €льич весь был порыв и чтобы  он  по  обыкновению  простирал
правую свою руку, как бы надзирательно глЯдЯ вдаль.
   …стественно, масштабы иофановского „ворца, а главное  -  монумента,  не
могли не волновать молодое воображение, и потому это даже закономерно, что
поутру 28 апрелЯ 1932 года ‚ане  Џраздникову  Явилась  такаЯ  мысль:  если
застеклить  темЯ  и  затылок  у  статуи  €льича,  то  в  голове   свободно
разместитсЯ большаЯ библиотека. Ќужно, правда, заметить, что накануне он с
другом  ‘ашкой  ‡авизионом  выпил  две  бутылки  "„онского  игристого",  а
впрочем, на ђуси с похмельЯ не всегда приходЯт дурные мысли.


        2

   ‚аню Џраздникова до такой степени увлекла его выдумка,  что  он  дольше
обыкновенного провалЯлсЯ в своей постели, каковой  ему  с  детства  служил
топчан из парусинового прЯмоугольника, прикрепленного  к  прочным  дубовым
козлам; поднЯлсЯ он примерно в половине восьмого, оделсЯ и стал  осторожно
выбиратьсЯ из комнаты в коридор. Ћсторожность тут требовалась потому,  что
‚анЯ жил с матерью, котораЯ спала на большой железной кровати,  украшенной
хромированными шарами, древним дедом, который спал на полу, завернувшись в
старый турецкий коврик, даром что когда-то  служил  ремонтером  при  полку
ѓолубых гусар, и  десЯтилетней  сестренкой,  котораЯ  спала  на  столе,  а
поскольку площадь их  комнаты  составлЯла  восемь  квадратных  метров,  то
волей-неволей приходилось осторожничать по утрам,  чтобы  не  побеспокоить
дрыхнущих домочадцев, и главное, чтобы на деда не наступить. ‚ыбравшись  в
коридор и внимательно притворив за собою дверь, ‚анЯ направилсЯ в  туалет,
такой сырой и холодный, что парень  весь  покрылсЯ  гусиной  кожей,  потом
умывалсЯ довольно долго из напольного умывальника  с  педалью  длЯ  подачи
воды, а умываЯсь,  раза  два  посмотрел  на  свое  отражение  в  маленьком
зеркале,  и  оба  раза  ему  отозвалась  симпатичнаЯ  московскаЯ  рожа   с
зеленовато-серыми, значительными глазами, которые  смотрели  по-тогдашнему
задорно и с некоторой  издевкой.  ‡атем  ‚анЯ  проследовал  в  кухню,  где
соседки в неглиже уже толкались у  круто  пахнувших  керосинок  и  веселый
инженер ‘кобликов, работавший  на  фабрике  "Љожимит"  начальником  смены,
наигрывал  губами  арию  из  "Ђиды";   тут   ‚анЯ   позавтракал   холодной
картофелиной, предварительно  намЯтой  зернистой  солью,  попил  чайку  из
оловЯнной солдатской  кружки,  потом  накинул  материно  пальто,  впрочем,
похожее на мужское, хотЯ и застегивалось оно на левую сторону, нацепил  на
голову  выгоревшую  кепку  с  огромным  козырьком  по  тогдашней  моде   и
отправилсЯ со двора.
   †ил ‚анЯ Џраздников на северо-восточном конце Њосквы, у  Џреображенской
заставы, на ђусаковской набережной, в высоком фабричном  доме.  Џо  весне,
когда џуза  выходила  из  берегов  и  затоплЯла  первые  этажи,  на  улицу
выбирались через чердак, к которому тогда прилаживались необычайно высокие
и продолжительные мостки. ‘тарики в ту пору из дома вовсе не  выходили,  а
‚анЯ даже с удовольствием проделал заковыристый этот путь и  около  восьми
уже дожидалсЯ трамваЯ на остановке.
   „о  кооперативного  техникума,  который  располагалсЯ  в  самом  центре
Њосквы, между ђождественкой и Ќеглинной, ему  нужно  было  ехать  на  двух
трамваЯх. •арактернаЯ особенность этой езды состоЯла в том, что во  всЯкое
времЯ днЯ в вагонах было не протолкнутьсЯ и  пассажиры  частенько  свисали
гроздьЯми из дверей, а то путешествовали, примостившись на буферах, и  это
называлось прокатитьсЯ "на колбасе". Џочти полтора  часа  ежедневной  езды
‚анЯ Џраздников таким образом убивал:  то  он  читал  газету  от  выходных
данных до состава редакционной коллегии, то долбил по учебнику  эсперанто,
а то он мечтал о том, как они поженЯтсЯ с ‘оней Џонарошкиной, или что  при
коммунизме пиво по трубам пойдет  в  дома  непосредственно  с  Ѓадаевского
завода. Ќо утром 28 апрелЯ ‚ане  положительно  не  мечталось,  к  тому  же
что-то припозднилась его  "Љомсомолка",  и  ему  было  нечего  читать.  Ћт
бездельЯ €ван обозревал пассажиров и,  в  частности,  заприметил  странную
женщину восточной наружности  в  платье  из  темно-зеленого  подкладочного
шелка, котораЯ смотрела как бы вовнутрь себЯ,  а  также  парнЯ  вороватого
вида, державшего во рту погасшую папиросу, потом ‚анЯ стал  прислушиватьсЯ
к разговорам своих соседей и, в частности, напал на такой отрывок:
   - ...даже по винно-водочной линии, -  один  мужик  говорил  другому,  -
царизм соблюдал свою антинародную  подоплеку.  ‘кажем,  длЯ  бедных  слоев
существовала "смирновка" сорокового номера, по восемнадцать копеек  штука,
а на утеху буржуазии шел  двадцать  первый  номер,  это  уже  по  рублю  с
полтиной.
   - Џро царизм, - говорил другой, - мы с тобой впоследствии потолкуем. ’ы
мне лучше скажи, почему у нас пиво повсеместно недоливают? ‚едь это,  если
подойти с классовой точки зрениЯ, получаетсЯ саботаж!..
   Џриключений в дороге не было никаких, если не считать,  что  у  Љрасных
ворот  водитель  трамваЯ  самочинно   перевел   стрелку   в   непоказанном
направлении и чуть было не увел свой вагон с маршрута. Џередние  пассажиры
ему кричали:
   - —то же ты делаешь, собака, белобандит?!  ’ы  куда  таращишьсЯ  ехать,
сволочь?!
   ‚одитель повздыхал и вернул стрелку обратно, но с таким  выражением  на
лице, как будто у него отнЯли что-то из нажитого имущества, -  видно,  ему
очень было нужно свернуть с маршрута,  может  быть,  у  него  где-то  жена
рожала или он дома окурок не затушил.
   ‚анЯ сошел с трамваЯ на остановке "’еатральный проезд" и спешным  шагом
тронулсЯ по Ќеглинной; вокруг него кружились тысЯчи торопЯщихсЯ пешеходов,
на которых нерадостно было смотреть, ибо Њосква давно  уже  стала  городом
некрасивых людей с веселыми и уверенными глазами.
   ‚ вестибюле кооперативного техникума, занимавшего одну древнюю церковь,
построенную при первых ђомановых, и  еще  несколько  неказистых  строений,
‚анЯ Џраздников столкнулсЯ со своим закадычным другом  ‘ашкой  ‡авизионом,
который стоЯл, опершись о стену, и читал "Џроисхождение видов";  на  ‘ашке
были  парусиновые  сапоги,  матроска  без  гюйса  и  бархатнаЯ   татарскаЯ
тюбетейка.
   - ‘лушай, черт! - сказал ему ‚анЯ,  сверкнув  глазами.  -  Њне  сегоднЯ
пришла потрЯсающаЯ идеЯ: а что, если в  голове  у  ‹енина,  который  будет
стоЯть на „ворце ‘оветов, разместитсЯ библиотека?!
   ‘ашка сказал, заложив предварительно книгу пальцем:
   - €деЯ хорошаЯ, спору нет.
   - Ђ чего так скучно, или ты не приветствуешь мою мысль?
   - Ќет, почему, Я вполне приветствую твою мысль,  только  у  менЯ  своих
девать некуда, Я даже не знаю, кому писать.
   - ’огда приведи пример.
   - Ќу вот, например, последнЯЯ моЯ мысль: Я считаю, что  при  социализме
половые  отношениЯ  между  мужчиной  и  женщиной  должны  быть  исключены.
Џонимаешь,  наступила  новаЯ  эра  в  истории   человечества,   начинаетсЯ
совершенно новаЯ жизнь, зарождаетсЯ пролетарское  искусство,  складываетсЯ
возвышеннаЯ мораль... ну, одним словом, все новое,  а  мужчина  и  женщина
по-прежнему скотски размножаютсЯ, как в допотопные времена.
   - —то же ты конкретно предлагаешь? - в некоторой растерЯнности  спросил
‚анЯ.
   -  џ  предлагаю  ввести  искусственное  осеменение  женщин,  что  будет
полностью соответствовать девственной  чистоте  коммунистической  идеи,  а
также нашим помыслам и делам. Ђ то ведь действительно скотство получаетсЯ:
воспроизводим себе подобных, как  какие-нибудь  безмозглые  жеребцы...  ’ы
хоть видел, как это делаетсЯ в быту?
   - —его не видел, того не видел, - простодушно призналсЯ ‚анЯ.
   - Ђ Я, понимаешь, видел, потому что менЯ от родителей отделЯет  дырЯваЯ
занавеска. Ќу что тебе сказать: хлев... ’ак вот, с  одной  стороны,  народ
тЯнетсЯ к светлому идеалу, а по детородной линии он все еще  находитсЯ  на
стадии червЯка. €, конечно, мы, коммунистически настроеннаЯ  молодежь,  не
можем миритьсЯ с этим противоречием, да вот какаЯ незадача - не знаю, куда
писать.
   ‚анЯ сказал:
   - џ тоже не знаю, куда писать. ’акаЯ гениальнаЯ идеЯ - это Я  опЯть  же
насчет библиотеки, - а кому о ней сообщить, это покрыто мраком.  Њожет,  в
ЋѓЏ“?
   - Њожет, и в ЋѓЏ“, - согласилсЯ ‘ашка ‡авизион. - џ вообще так  считаю:
если не знаешь, куда обратитьсЯ, то обращайсЯ в ЋѓЏ“.
   ’ут прозвенел  звонок  -  электрический  звонок,  новинка,  только  что
поЯвившаЯсЯ в Њоскве, - и парни направились в 26-ю аудиторию на лекцию  по
бухгалтерскому учету. Џо дороге в аудиторию ‚анЯ Џраздников искал  глазами
‘оню Џонарошкину, и когда углЯдел  милый  затылок  и  дорогие  востренькие
лопатки, на душе у него что-то  заныло,  но  по-хорошему,  как  бывает  от
грустной песни.
   ‚о времЯ лекции ‚анЯ Џраздников, во-первых, довольно складно изложил на
бумаге свою идею, а во-вторых, решил поделитьсЯ ею с директором техникума,
Џавлом  ‘ергеевичем  ‘виридоновым,  из   старых   большевиков,   человеком
настолько свойским, что учащиесЯ запросто ходили к нему домой. Љак  только
электрический  звонок  возвестил  перемену,  он  бросилсЯ  в  директорский
кабинет, потом в помещение партЯчейки, потом к заведующему хозЯйством и  в
конце концов обнаружил ‘виридонова неподалеку от туалета. ‚анЯ  подошел  к
нему, кашлЯнул и сказал:
   - џ, Џавел ‘ергеевич, насчет проекта „ворца  ‘оветов.  Ђ  что,  если  в
голове у ‹енина устроить библиотеку?
   Џрежде чем что-либо ответить, директор вскинул  голову  и  посмотрел  в
потолок, покрытый толстым слоем известки, под которым даже не  угадывались
крылатые херувимы; дело было  в  том,  что  месЯц  тому  назад  с  потолка
свалилсЯ большой кусок известки и проломил голову  преподавателю  научного
атеизма; старуху уборщицу, котораЯ распространЯла по этому поводу  вредные
измышлениЯ, спровадили куда надо, среди учащихсЯ нежелательной реакции  не
последовало, своды укрепили, пострадавший  уже  выздоравливал,  и  все  же
‘виридонов по нескольку раз на дню механически вскидывал голову к потолку.


        3

   Џавел ‘ергеевич ‘виридонов, крупный мужчина пЯтидесЯти  с  лишним  лет,
член большевистской партии с девЯтьсот одиннадцатого года, наголо  бривший
голову, так  что  она  блестела  и  казалась  намазанной  постным  маслом,
носивший пенсне на синей тесемке, которое делало его  удивительно  похожим
на академика ‚ильЯмса - и его действительно иногда принимали за  академика
‚ильЯмса, - жил  в  коммунальной  квартире  по  ѓендрикову  переулку,  где
занимал две комнаты; большую и небольшую. ЏроснулсЯ  он  утром  28  апрелЯ
довольно рано, но, по обыкновению, еще с четверть часа лежал в  постели  и
размышлЯл. †ена, ‚арвара ’имофеевна, уже поднЯлась, и было слышно, как она
в большой комнате накрывает на стол к завтраку, который скоро будет  готов
у приходЯщей домработницы ‘ерафимы. ‚ прихожей звонил телефон, но  к  нему
никто из соседей не  подходил,  а  по  коридору  каталсЯ  на  трехколесном
велосипеде сынишка одного заметного железнодорожника и  противно  дудел  в
целлулоидную трубу. ђазмышлЯл же ‘виридонов о том, что, хотЯ повсюду нужны
партийцы, беззаветно преданные знамени €льича, хотЯ  личнаЯ  скромность  -
превосходное качество,  а  карьеризм  -  удел  работников  ограниченных  и
нечестных, все же хорошо было  бы  как-нибудь  напомнить  о  себе  высшему
руководству; ведь, легко сказать, он когда-то  участвовал  в  "эксах"  под
командой легендарного ‘имона Ђршаковича Љамо, одно времЯ был  заместителем
–юрупы, с самим Љобой разговаривал пару раз  в  двадцать  втором  году,  а
самое   обидное   было   то,   что   он   вступил   на   тернистый    путь
революционера-подпольщика, когда еще  никто  слыхом  не  слыхивал  ни  про
‘талина, ни про Њолотова, ни про Ћрджоникидзе и тем более про џгоду; между
тем он занимает скромную должность директора кооперативного  техникума,  и
видов  на  будущее   у   него   практически   никаких.   Џавел   ‘ергеевич
продолжительно охнул и принЯлсЯ одеватьсЯ.
   ‡автракали   по   обыкновению   молча:   ‚арвара   ’имофеевна    кушала
сосредоточенно, деловито, но, правда, иногда с  интересом  поглЯдывала  на
супруга, поскольку она в нем души не чаЯла, домработница ‘ерафима, каковую
приглашали к столу из принципа, лопала  с  аппетитом,  даже  с  жадностью,
по-крестьЯнски, а Џавел ‘ергеевич слепо тыкал вилкой  в  ломтики  жареного
картофелЯ и казнилсЯ - ему было очень неприЯтно, что  поутру  он  поддалсЯ
фальшивому чувству мелкобуржуазного образца, которое, конечно, не пристало
кристально чистому коммунисту.
   ‚ начале девЯтого часа  Џавел  ‘ергеевич  вышел  из  дома  в  ѓендриков
переулок и своим ходом отправилсЯ  на  работу.  “тро  было  чудесное,  еще
прохладное по-апрельски, но до того тихое и Яркое  от  солнечного  сиЯниЯ,
резко повернувшего на весну, что хотелось думать о чем-нибудь радостном  и
привольном. ’ем не менее думы Џавла  ‘ергеевича  были  хмуры:  дорогой  он
думал о том,  что  великий  ЋктЯбрь,  как  ни  страшно  это  предположить,
кажетсЯ, дал результат нечистый, вот как небрежно поставленные  химические
опыты дают нечистые результаты, хотЯ бы даже и потому,  что,  скажем,  он,
партиец  с  большим  дореволюционным  стажем,  вынужден  из-за  нездоровьЯ
‚арвары ’имофеевны терпеть у себЯ дома эксплуатацию человеческого труда  в
лице приходЯщей домработницы ‘ерафимы; что, видимо, в революцию  следовало
бы влить толику свежей крови, дать ей новый, свирепый  импульс,  чтобы  не
допустить сползаниЯ общества в обывательское болото, и, разумеетсЯ, ‘талин
прав, неустанно раздуваЯ в стране классовую борьбу...
   Њимо него шли люди, одетые бедно и кое-как, тащились ломовые извозчики,
лениво понукавшие неказистых своих одров,  проехал,  важно  шурша  шинами,
моссоветовский "линкольн"  с  никелированным  псом  на  капоте,  но  Џавел
‘ергеевич их вовсе не замечал  и  только  озадачивалсЯ  обходить  лужи  на
тротуаре, от которых тЯнуло смешанным духом конского навоза и керосина.  Ђ
впрочем, в начале ‘трастного бульвара он углЯдел женщину средних лет, судЯ
по всему, восточной  национальности,  чернЯвую,  с  несколько  выпученными
глазами, вроде бы из тех нечаЯнно выживших ассирийцев, что  испокон  веков
чистЯт на Њоскве  обувь;  женщина  эта  была  в  темно-зеленом  платье  из
подкладочного шелка и в резиновых ботах на  каблучке;  она  так  неприЯтно
посмотрела  на  Џавла  ‘ергеевича,  пристально,   с   каким-то   каверзным
интересом, точно мучительно угадывала  в  нем  старого,  полузабытого,  но
незабываемого врага, что  у  Џавла  ‘ергеевича  даже  с  сердцем  сделалсЯ
перебой.
   „обравшись до своего техникума, он поднЯлсЯ  на  третий  этаж  и  отпер
директорский кабинет, где стоЯл мертвый, пыльно-бумажно-чернильный  запах.
’олько он  уселсЯ  на  стул,  обитый  коричневым  дерматином,  и  принЯлсЯ
выкладывать  бумаги  из  парусинового  портфелЯ,  как  ему  сделал   визит
секретарь партЯчейки по фамилии ‡верюков.
   -  џ  с   тобой,   Џавел   ‘ергеевич,   хочу   поговорить   откровенно,
по-большевистски,  -  завел  ‡верюков,  вытаскиваЯ  из   кармана   дешевую
папиросу, которые тогда называли "гвоздиками". -  ‚от  давай  прикидывать:
дело  Џромпартии,  ахтинское  дело,  недавно  в  …горьевске   расстрелЯли
директора завода, который вовсю развернул  вредительскую  деЯтельность  на
своем   предприЯтии,   в   Ѓауманском   училище    раскрыли    организацию
террористов... - одним словом,  классовый  враг  не  дремлет  и  постоЯнно
думает, как бы нам подкузьмить. € вот Я себЯ спрашиваю: почему  это  везде
разворачиваетсЯ борьба, а у нас с тобой за  четыре  года  не  замечено  ни
одного контрреволюционного выступлениЯ?.. Њожет быть,  мы  ушами  хлопаем,
может быть, мы  с  тобой  размагнитились  и  утратили  нюх  на  классового
врага?.. ’ы менЯ извини, но если партиЯ нам говорит, что кругом вредители,
значит,  кругом  вредители,  и  не  видеть  их  может  только   близорукий
перерожденец.
   - Њне кажетсЯ, что этот вопрос  ты  ставишь  излишне  остро,  -  сказал
‘виридонов и зачем-то взЯл в руки  оранжевый  карандаш.  -  …сли  в  нашем
техникуме наблюдаетсЯ тишь да гладь, то это еще не значит, что мы  миримсЯ
с  уклонистами,   вредителЯми   и   прочими   мерзавцами   белогвардейской
ориентации. Њожет быть, их у нас потому и нет, что мы  на  соответствующую
высоту поставили воспитательную работу...
   - Ќу, положим, крокодила агитацией не проймешь.
   - Љрокодила не проймешь, а наше советское  юношество  проймешь.  €  что
тут, собственно, не понЯть: партиЯ большевиков, выражающаЯ волю трудЯщихсЯ
всей ‡емли, разворачивает невиданное строительство  и  одновременно  ведет
непримиримую классовую борьбу ради социальной справедливости, равенства  и
счастьЯ длЯ всех людей... ќто, в конце концов, не бином Ќьютона.
   - •орошо, - лукаво согласилсЯ ‡верюков и затушил папиросу  о  массивное
пресс-папье. - Ђ почему у нас на втором курсе учитсЯ аховскаЯ?  €з  каких
это таких она аховских? Ђ что, если она из тех, которые отлично  понимают
бином Ќьютона, но не хотЯт понЯть платформу большевиков?! Ќет, ты  погоди,
у менЯ не все! Џочему мы не пресекаем беспорЯдочные  половые  свЯзи  среди
преподавательского состава?  ђазве  нам  не  известно,  что  этот  разврат
объективно работает против нас, потому что человек,  запЯтнавший  себЯ  на
любовном фронте, рано или поздно скатитсЯ  в  стан  классового  врага?!  €
последнее: вот лично ты уверен, что не пригрел на груди  шпиона?  Ќе  надо
смотреть на менЯ, как солдат  на  вошь,  ты  лучше  ответь  -  зачем  твоЯ
машинистка таскает домой использованную копирку? …сли ты не знаешь,  то  Я
тебе намекну: затем, что по копирке можно легко восстановить засекреченный
документ...
   ‘виридонов, каменеЯ лицом, сказал:
   -  ’ы,   ‡верюков,   говори-говори,   да   не   заговаривайсЯ!   Џолина
Ђлександровна, между прочим, партиец с двадцатого  года,  потому  забирает
использованную копирку, что работает на дому. € не надо  всех  стричь  под
одну гребенку! Ђ то и  Я  тебЯ  могу  заподозрить  в  том,  что  ты  тайно
проводишь троцкистскую линию, ставЯ  под  удар  лучших  большевиков...  Ќу
согласись, что это выходит глупо...
   - „а нет, это уже называетсЯ не "глупо", а это  называетсЯ  -  ты  так,
товарищ ‘виридонов, больше, пожалуйста, не шути. Љак партиец партийцу тебе
скажу: не шутейное сейчас времЯ, такое времЯ, которое стремитсЯ вперед под
лозунгом "кто кого"! Ђ у нас с  тобой,  Џавел  ‘ергеевич,  как  поглЯдишь,
кругом сплошные недоработки.
   ‘виридонов собралсЯ было сказать в ответ,  что  он  не  второй  день  в
партии и ему не надо устраивать политчас, тем более агитировать  за  линию
–ентрального Љомитета; но главное, он захотел сказать, что, дескать, ничто
так не драгоценно в любом настоЯщем деле, как чувство меры, и, разумеетсЯ,
обострение классовой борьбы - процесс объективный,  необходимо  полирующий
кровь социалистической революции, однако босЯцкий  подход  к  этой  борьбе
может привести к трагическим результатам,  что  уже  не  раз  случалось  в
истории  человечества,  взЯть  хотЯ  бы  учение  €исуса  •риста,  который,
возможно, был видным  революционером  своей  эпохи,  а  церковь  опорочила
прогрессивную  сущность  его  учениЯ   эксплуататорской   направленностью,
инквизицией, крестовыми походами  и  массой  глупых  условностей,  каковые
отвращают от христианства всЯкого мало-мальски культурного человека... Ќо,
знаЯ ‡верюкова как партийца необразованного, грубого и простого той  самой
простотой, котораЯ хуже воровства, ‘виридонов сказал только:
   - Ќу ладно, беру твои факты на карандаш. - € на этом они расстались.
   Љогда ‡верюков ушел,  ‘виридонов  вызвал  к  себе  секретарЯ-машинистку
Џолину Ђлександровну, старуху с  необыкновенно  прЯмой  и  стройной,  даже
юношеской фигурой, наказал ей впредь  брать  длЯ  домашней  работы  только
неиспользованную копирку и стал собиратьсЯ в районный комитет партии,  где
на  час  пополудни  было  назначено  закрытое  заседание  по  вопросу   об
искоренении кулака. Џавел ‘ергеевич прихватил кое-какие  бумаги,  вышел  в
коридор, запер за собой дверь, посетил туалет и там  внимательно  осмотрел
стены на предмет надписей враждебного направлениЯ, но, кроме  неприличных,
других надписей не нашел, опЯть вышел  в  коридор,  и  тут  его  остановил
учащийсЯ третьего курса Џраздников, который кашлЯнул и сказал:
   - џ, Џавел ‘ергеевич, насчет проекта „ворца  ‘оветов.  Ђ  что,  если  в
голове у ‹енина устроить библиотеку?..
   ‘виридонов посмотрел в потолок,  а  потом  сказал,  как  бы  очнувшись,
словно его отвлекли от какой-то занЯтной мысли:
   - —то-то Я вас, Џраздников, не пойму.
   - џ говорю, здорово получитсЯ, если в голове у статуи ‚ладимира €льича,
котораЯ по проекту увенчает „ворец ‘оветов, устроить библиотеку длЯ  самых
широких масс. ‚ туловище пускай будет книгохранилище, а в голове абонемент
и читальный зал. ‚едь жалко, что такие  площади  останутсЯ  пустовать!  Ќо
главное - это будет новое слово в архитектуре, мы всему капиталистическому
миру  покажем  кузькину  мать,  то  есть  мы  покажем,  на  что   способен
пролетариат, который сбросил свои оковы!
   ‘виридонов как-то нерасположенно призадумалсЯ и сказал:
   - ‚ообще говорЯ, причудливаЯ идеЯ. „аже,  простите,  страннаЯ.  •отЯ...
хотЯ жизнь в наше времЯ неудержимо опережает  мысль,  и  то,  что  сегоднЯ
представлЯетсЯ странным, завтра, глЯдишь, окажетсЯ в  самый  раз.  ‘ловом,
нужно подумать, молодой человек, не исключаетсЯ, что в  вашем  предложении
есть зерно.
   ‚есь путь до райкома партии, который  ‘виридонов,  как  всегда,  одолел
пешком, его не отпускала мысль о странной библиотеке. "‘ одной стороны,  -
рассуждал Џавел  ‘ергеевич,  -  идеЯ  и  вправду  довольно-таки  дурацкаЯ,
котораЯ может прийти в голову разве что неокрепшую, молодую, но, с  другой
стороны, никогда не знаешь, как наверху воспримут ту или иную  причудливую
новацию, а вдруг ее воспримут там, что называетсЯ,  на  ура?..  ‚о  всЯком
случае, рискнуть можно, да и не так велик риск, да и пора о себе напомнить
соратникам по борьбе..." Ћднако как это сделать практически, ‘виридонов не
представлЯл.
   ‚ райкоме партии ему встретилось множество старых  приЯтелей,  и  среди
них, между  прочим,  некто  Ђлександров-Ђгентов,  занимавший  значительную
должность в ЋѓЏ“ и бывший в близких отношениЯх с некоторыми товарищами  из
высшего руководства; с этим  Ђлександровым-Ђгентовым  он  познакомилсЯ  на
комсомольском съезде в двадцать шестом году,  и  между  ними  со  временем
возникла своего рода приЯтельскаЯ  симпатиЯ.  Љак  только  ‘виридонов  его
увидел, он сразу решил: именно этот человек поможет  ему  довести  идею  о
библиотеке до сведениЯ товарищей из высшего руководства,  -  и  ему  сразу
сделалось хорошо, точно отпустила тупаЯ боль.
   „оклад по вопросу об искоренении кулака, который делал какой-то ‘услов,
и  даже  содоклад  приЯтелЯ  Ђлександрова-Ђгентова  он   слушал   вполуха,
поскольку тем временем сочинЯл записку об этой самой библиотеке, и  только
иногда до него долетали особенно горЯчительные слова:
   - ‘татистика - наука, вообще вреднаЯ длЯ дела социализма,  -  например,
говорил докладчик, -  показывает,  что  шесть  процентов  кулацких  дворов
давали стране  до  половины  совокупного  сельскохозЯйственного  продукта.
€сходЯ  из  этих  коварных  цифр,  некоторые  товарищи  утверждали,  будто
искоренение кулака губительно отразитсЯ на  урожайности  и  надоЯх.  Џусть
так.  Њы,  большевики,  глЯдим  дальше,  мы  видим  широкую   историческую
перспективу,  по  сравнению  с   которой   ничто   -   временное   падение
продуктивности  сельскохозЯйственного  производства.   ђабочий   класс   и
трудовое крестьЯнство смело пойдут на нехватку хлеба и  даже  голод,  ради
того, чтобы сбылись великие предначертаниЯ Љарла Њаркса, ради того,  чтобы
победила линиЯ сталинского –Љ. ‘ высшей точки зрениЯ, хлеб длЯ нас -  дело
десЯтое,  главное  -  это  торжество  коммунистического  учениЯ,   которое
воодушевлЯет трудЯщихсЯ всей планеты...
   - Љаждому понЯтно, - в свою очередь, говорил Ђлександров-Ђгентов, - что
идеи марксизма-ленинизма есть истина полнаЯ  и  окончательнаЯ,  что  иного
исторического пути, кроме социалистического, у человечества нет и не может
быть. ‘оветским людЯм выпало огромное счастье  первыми  прокладывать  этот
путь, и мы, чекисты, со  всей  ответственностью  заЯвлЯем:  борьба  против
кулака и подкулачников, какой бы крови она ни стоила,  будет  доведена  до
логического конца...
   Џосле заседаниЯ, которое длилось около трех часов,  ‘виридонов  отыскал
Ђлександрова-Ђгентова в вестибюле, пожал его странно холодную руку  и  как
бы между делом проговорил:
   - ’ы, конечно, в курсе проекта „ворца ‘оветов?
   Ђлександров-Ђгентов ответил:
   - ‚ курсе.


        4

   ЏроснулсЯ он поздно, за полдень, потому что накануне до  четырех  часов
утра допрашивал  на  Њалой  ‹убЯнке  одного  неразоружившегосЯ  троцкиста.
ЏерваЯ его мысль по пробуждении  была  та,  что  врЯд  ли  потомки  поймут
нечеловеческое напрЯжение сил, с которым чекисты первых призывов  боролись
против супостатов советской власти,  да  это  и  неудивительно,  поскольку
жизнь тогда будет чистаЯ и легкаЯ, как перо, и  муки  борцов  окажутсЯ  за
пределами пониманиЯ.
   ‘ этой мыслью он сел в постели, натЯнул на  себЯ  диагоналевые  галифе,
носки и навертел фланелевые портЯнки, потом вбил  ноги  в  новые  хромовые
сапоги и подошел к столу, на котором лежал давно  приготовленный  содоклад
по вопросу об искоренении кулака. ‘одоклад ему предстоЯло сегоднЯ  сделать
на райкомовском заседании, и он на всЯкий  случай  его  пробежал  глазами,
чтобы ненароком того-другого не упустить. ‡атем  он  выпил  стакан  чаю  с
лимоном,  который  ему  подала  мамаша,  затем  надел  гимнастерку  поверх
исподней русской рубахи грубого полотна  и  вызвал  по  телефону  дежурный
автомобиль.
   „орогой от 2-й Њещанской  улицы,  где  ему  недавно  выделили  отличную
двухкомнатную  квартиру,  он  смотрел  в  окошко  автомобилЯ  и  радовалсЯ
чудесной апрельской  погоде,  но  в  голове  у  него  было  такое  тЯжелое
отупение, точно он без просыпу пил несколько дней подрЯд. Ќа углу ‘адового
кольца и –ветного бульвара он ни с того ни с сего приметил  подозрительную
женщину в темно-зеленом платье, котораЯ  как-то  сомнамбулически  брела  в
сторону ’рубной площади. "’емнаЯ личность", - подумал он.
   ђайкомовское заседание прошло, как проходЯт  все  таковские  заседаниЯ,
без сучка, без задоринки, и,  когда  он  уже  направлЯлсЯ  к  выходу,  его
остановил старый знакомый по фамилии ‘виридонов,  который  поздоровалсЯ  и
спросил:
   - ’ы, конечно, в курсе проекта „ворца ‘оветов?
   - ‚ курсе, - ответил он.
   - ‚от что в свЯзи с этим проектом  мне  представлЯетсЯ  подозрительным:
площади „ворца используютсЯ крайне неэффективно, просто тысЯчи  квадратных
метров у них паруют, словно  кто-то  нарочно  задумал  свести  к  минимуму
отдачу от площадей. ‚зЯть хотЯ бы статую ‹енина - ведь примерно кубический
километр пространства не используетсЯ никак, в  то  времЯ  как  внутри  ее
можно, например, устроить библиотеку...
   Ђлександров-Ђгентов призадумалсЯ и сказал:
   - Њожет быть, ты и прав. Џока по этой линии к нам тревожных сигналов не
поступало, однако ухо надо держать востро. ‚едь кругом враги,  ‘виридонов,
плюнуть нельзЯ, чтобы не попасть в затаившегосЯ врага!  €  вот  что  мы  с
тобой сделаем, ‘виридонов: ты набросай свои соображениЯ  на  бумаге,  а  Я
позабочусь о том, чтобы твою записку не оставили без вниманиЯ.
   - „а, собственно, документик уже готов, - сказал ‘виридонов и  протЯнул
ему папку из коричневого картона.
   ‘ тем они и разошлись по своим делам: Џавел ‘ергеевич  спешил  назад  в
техникум, Ђлександров-Ђгентов  -  к  себе  в  "контору",  где  его  ожидал
пренеприЯтный  допрос  подследственного  ѓрачева,  пренеприЯтный  по   той
причине, что этого ѓрачева он знал еще  с  гражданской  войны,  когда  они
вместе громили белое воинство “лагаЯ.
   Џогода на дворе тем временем резко переменилась, и,  пока  он  ехал  до
Њалой ‹убЯнки в автомобиле, ни с того ни  с  сего  набежали  тучи,  сильно
похолодало, и вдруг с низкого неба повалил снег. "Ќичего себе  погодка!  -
подумал он. - ‘нег в  Њоскве  двадцать  восьмого  апрелЯ!  —то-то  Я  этой
диалектики не пойму..."
   ‚ойдЯ в свой  кабинет  на  втором  этаже,  Ђлександров-Ђгентов  сел  за
простой канцелЯрский стол, пригладил руками волосы, посмотрел в  окно,  за
которым без времени встали сумерки, рЯбые  от  снегопада,  и  сказал  себе
внутренним  голосом,  что  называетсЯ,  не  терпЯщим  возражений:  никаких
сантиментов по отношению к бывшим товарищам по борьбе, если  отца  родного
нужно будет подвести под 58-ю статью, он и отца родного не пощадит. ‚ообще
он был человек жертвенного  направлениЯ  и  всю  гражданскую  войну  искал
героического конца.
   Љогда конвойный ввел в его кабинет подследственного ѓрачева, он  указал
тому на некрашеный табурет, отстоЯвший от стола в  почтительном  удалении,
обмакнул перо в чернильницу и сказал:
   - ”амилиЯ?
   - ‚иктор, - обратилсЯ к  нему  ѓрачев,  -  ты  можешь  объЯснить,  что,
собственно, происходит?
   - ”амилиЯ? - бесстрастно повторил он и  посмотрел  на  ѓрачева  как  бы
стеклЯнным взглЯдом.
   Џодследственный покорно  назвал  фамилию,  имЯ-отчество,  род  занЯтий,
ответил на десЯток других формальных вопросов, но  потом  не  удержалсЯ  и
повторил:
   - ‚иктор, ведь мы с тобой не чужие люди, скажи ты мне  ради  Ѓога,  что
происходит, зачем Я здесь?!
   Ђлександров-Ђгентов вполне по-людски вздохнул, и, то ли оттого, что его
смутила испуганнаЯ покорность подследственного,  то  ли  оттого,  что  ему
некстати припомнилось, как в двадцатом году они на пару вымачивали в  луже
окаменевшие сухари, то ли оттого, что у некогда геройского мужика  ѓрачева
теперь заметно дрожали пальцы, ему вдруг захотелось объЯснитьсЯ начистоту.
   - —то происходит, говоришь... - с деланным гневом переспросил он.  -  Ђ
классоваЯ борьба происходит, закономернаЯ и безжалостнаЯ классоваЯ борьба.
Ќекоторые интеллигентные круги мечтают о социализме с голубыми  ленточками
по бокам и знать не хотЯт, что объективно это означает реставрацию  власти
помещиков и капиталистов, которые только того  и  ждут,  чтобы  большевики
размагнитились и в конце  концов  скатились  к  гнилому  либерализму;  про
белогвардейское подполье, вредителей,  троцкистов  Я  даже  не  говорю.  ‘
другой стороны, честные люди, бесконечно преданные делу  партии  ‹енина  -
‘талина, всЯчески мешают этой публике повернуть вспЯть колесо истории,  и,
понЯтное дело, между ними идет борьба не на жизнь, а на  смерть.  ‚от  это
самое только и происходит...
   - џ вполне согласен с теорией обострениЯ классовой  борьбы,  -  сообщил
ѓрачев, - но при чем здесь Я?
   - Ђ при том, что ее логика не считаетсЯ с мелкобуржуазными понЯтиЯми  о
личности, праве, справедливости,  здравом  смысле.  Џри  том,  что  логика
классовой борьбы все подминает под себЯ  во  имЯ  высшей,  конечной  цели:
человеческие  желаниЯ,  правду,  неправду,  родственные  отношениЯ,  былые
заслуги, кстати, и,