одвижно и ветер даже не шелестит в сухой листве акаций
     Ќо  самыми поразительными, действительно  магическими и необыкновенными
ЯвлЯютсЯ балаклавские ночи, когда свет  единственного  в городе фонарЯ тонет
во  мраке  и  так  хорошо думать, сидЯ на  бачконе,  в  кромешной  темноте и
чувствовать беспредельный  покой  и какую-то, Я бы  сказал,  тиыину сердца ‚
этой  тишине должны рождатьсЯ удивительные мысли и такие удивительные книги,
как "‹истригочы >.
     “ Љуприна есть цикл рассказов "‹еснаЯ глушь", "Ѓолото",  "Ќа  глухарей"
€х  объединЯет место действиЯ  - леса,  но по  своему содержанию  они  очень
различны.
     ЃлагоговейнаЯ и спокойнаЯ любовь Љуприна к природе  очень заразительна,
и в этом тоже чувствуетсЯ сила его таланта.
     Ћ  природе,  о лесах, о какой-нибудь  хибарке смолокуров ЏолесьЯ Љуприн
рассказывает так, что тоска начинает грызть сердце, - тоска  от того, что ты
сейчас не  там,  не в этих  местах, тоска от страстного  желаниЯ  немедленно
увидеть их во всей девственной суровости и красоте.
     Ћдно времЯ  Љуприн жил в  Њещерских  лесах у вдужа сестры, лесничего  в
Љриушах. „ействие рассказа "Ѓолото" происходит в Њещере.
     ЏамЯть о  зЯте Љуприна и о  нем самом  еще жива среди  старых мещерских
лесников и объездчиков.  Ћни  даже  показывают  место, где  стоЯла  сторожка
лесника  ‘тепана, описанного  Љуприным  в  "Ѓолоте", - безответного,  тихого
человека, умершего, как и всЯ его семьЯ, от малЯрии.
     ‘торожка  стоЯла  на  Ѓоровом Њху, на  обширном б.олоте. ’акие болота в
ђЯзанской области зовут мша-рами. ‘ейчас  Ѓоровой Њох почти осушен и лесники
на нем  уже  не живут.  ‹есные  сторожки-кордоны  вынесены  из  болот на так
называемые "острова", на песчаные бугры среди сосновых лесов.
     Ќа  буграх  сухо  и тепло, но жить там летом - тоже адоваЯ мука. Љомара
столько,  что семьи лесников  по неделЯм не выходЯт из  избы и сидЯт в едком
дыму от  дымокуров.  ‘пЯт  только  под  марлевыми  пологами. Љ  осени  комар
исчезает, и потому осень - самое  благословенное времЯ  длЯ  лесных жителей.
‚оздух свеж и чист, и последнЯЯ легкаЯ теплота еще прогревает сосновые чащи.
     Ћ великой силе комаров можно судить хотЯ бы по тому,  что листва  ольхи
по берегам озер и на болотах днем кажетсЯ серой, а не  зеленой, от  плотного
слоЯ комаров, сидЯщих  на деревьЯх. Ђ по вечерам все бэ-лота зудЯт тонким и,
кажетсЯ, всемирным комариным писком.
     Њне случилось  ночевать на мшарах. Ќи  костер,  ни толстаЯ подстилка из
сосновых веток не спасали от резкого водЯнистого холода,  что сочилсЯ снизу,
из самых недр  земли. Ђ  туманы были  такие, что  никак не могли разгоретьсЯ
костры.
     ‚се  сказанное выше  -  только внешнЯЯ  обстановка  рассказа  "Ѓолото".
ђассказ этот  с потрЯсающей  силой  обличает идиотизм  деревенской  жизни  и
тупую, поистине  рабскую покорность человека перед недоброй силой тогдашнего
общественного строЯ. ‚сЯ беспомощность  лесника ‘тепана, всЯ его безответнаЯ
философиЯ сводитсЯ к словам: "Ќе мы, так другие".
     …сть у Љуприна одна заветнаЯ тема. Ћн  прикасаетсЯ к  ней целомудренно,
благоговейно и нервно. „а иначе к ней и нельзЯ прикасатьсЯ. ќто-тема любви.
     €ногда кажетсЯ, что о любви в мировой литературе сказано все. —то можно
сказать о любви после "’ристана и €зольды", после сонетов Џетрарки и историЯ
Њанон ‹еско, после пушкинского "„лЯ берегов отчизны дальней", лермонтовского
-  "Ќе  смейсЯ  над  моей  пророческой тоскою",  после  "Ђнны  Љарениной"  и
чеховской "„амы с собачкой"^
     Ќо у любви тысЯчи аспектов, и в каждом из них - свой свет, своЯ печаль,
свое счастье и свое благоухание.
     Ћдин  из самых благоуханных  и  томительных рассказов  о любви-и  самых
печальных-это куприн-ский "ѓранатовый браслет".
     Љуприн плакал  над рукописью "ѓранатового браслега",  плакал  скупыми и
облегчающими слезами.  Љ сожалению, писатели не так часто  плачут  и хохочут
над своими рукописЯми. џ говорю к сожалению, потому, что и эти слезы и  этот
смех говорЯт о глубокой жизненности  того, что писатель создал, иной раз сам
не понимаЯ до конца силы своего перевоплощениЯ и своего таланта.
     Љуприн говорил о "ѓранатовом браслете", что ничего более целомудренного
он еще не писал.
     ќто  верно. “ Љуприна  есть  много  тонких и превосходных  рассказов  о
любви, об ожидании любви,  о тра-1ических ее  исходах, об ее поэзии, тоске и
вечной  юности.  Љуприн  всегда  и  всюду  благословлЯл  любовь. Ћн  посылал
"великое  благословение  всему:  земле,  водам,  деревьЯм,  цветам, небесам,
запахам, людЯм,  зверЯм и  вечной благости и вечной  красоте, заключенной  в
женщине".
     •арактерно, что великаЯ любовь поражает самого обыкновенного человека -
гнущего спину за канцелЯрским столом чиновника контрольной палаты †елткова.
     Ќевозможно без тЯжелого душевного волнениЯ читать конец  оассказа с его
изумительно найденным рефреном: "„а свЯтитсЯ имЯ твое!"
     Ћсобую  силу  "ѓранатовому  браслету"  придает  то,  что  в нем  любовь
существует как нежданный подарок -  поэтический и  озарЯющий жизнь  -  среди
обыденщины, среди трезвой реальности и устоЯвшегосЯ быта.
     ‚се персонажи "ѓранатового браслета" действительно существовали. Љуприн
сам  писал об этом  в  одном из своих писем: "ќто  -  помнишь?  -  печальнаЯ
историЯ  маленького телеграфного чиновника Џ. Џ. †олтикова, который  был так
безнадежно, трогательно и самоотверженно влюблен в жену ‹юбимова".
     џ  упоминаю  об  этом   исключительно  длЯ  того,   чтобы   подчеркнуть
безусловную подлинность  многих  вещей  Љуприна.  Љуприн  не  извлекал  свои
рассказы  из  мира  вымысла  и  поэзии.  Ќаоборот, он открывал  в реальности
поэтические  пласты  настолько  глубокие  и   чистые,  что  они  производили
впечатление свободного 'вымысла.
     “ менЯ нет возможности рассказать  обо  всех достоинствах  "ѓранатового
браслета", но  об одном нельзЯ не сказать, - о  безошибочном вкусе  Љуприна,
включившего рассказ о трагической и единственной любви  в  обстановку  южной
приморской осени.
     ’рудно  сказать почему,  но  блистательный и прощальный ущерб  природы,
прозрачные дни, безмолвное море, сухие стебли  кукурузы, пустота оставленных
на  зиму  дач,  травЯнистый запах последних  цветов-все это сообщает  особую
горечь и силу повествованию,
     Љуприн  с  восторгом принЯл  февральскую  революцию, но по отношению  к
ЋктЯбрьской революции  он занЯл противоречивую позицию. Ћн  гневно восставал
против врагов ЋктЯбрьской революции и вместе с тем сомневалсЯ в ее  успехе и
в ее подлинно народной сущности.
     ‚  этом состоЯнии  растерЯнности  Љуприн  эмигрировал  в  1919  году во
”ранцию.
     Џоступок этот был не органичен длЯ  него, был  случаен. ‡а границей  он
тЯжело тосковал по  ђоссии, почти бросил писать и, наконец, весной 1937 года
вернулсЯ в родную Њоскву.
     Ћн был уже тЯжко болен -и умер 25 августа 1938 года.
     "„аже  цветы  на  родине  пахнут по-иному",  -  написал он  перед самой
смертью,  и  в  этих словах  выразилась всЯ  его  глубочайшаЯ любовь к своей
стране.
     Њы. должны быть благодарны Љуприну за все-за его глубокую человечность,
за  его тончайший талант,  за любовь к своей стране, за непоколебимую веру в
счастье своего  народа и, наконец, за никогда не умиравшую в нем способность
загоратьсЯ от самого незначительного соприкосновениЯ с поэзией  и свободно и
легко писать об этом.