ам нужно следить за этим кипением. Ќужно знать, о чем думает
и говорит Њосква. Ћ чем говорЯт в театрах и семьЯх, на базарах и фабриках, в
банЯх и трамваЯх.  —то  говорЯт  рабочие, извозчики,  сапожники,  молочницы,
артисты, купцы, инженеры, студенты, профессора, военные и писатели. ‚от вы и
займитесь этим. „лЯ начала. Ђ там будет видно.
     ‚  тот же день  Я снЯл маленькую  комнату в ѓранатном переулке,  в  том
самом переулке, где Я родилсЯ двадцать три года назад.
     џ заметил, что охотнее всего русский человек разговаривает в  поездах и
трактирах. Џоэтому Я начал с  пригородных поездов-- махорочных и шумных. Ћни
не  ходили дальше шестидесЯти  верст от  Њосквы. џ брал  билет  до  конечной
станции и ездил туда и  обратно.  ’ак за  короткое времЯ Я побывал во многих
городках  под  Њосквой.  џ убедилсЯ, что  столичнаЯ  Њосква  окружена  такой
замшелой ђусью, что даже многие старые москвичи не имеют о ней понЯтиЯ.
     ‚ пЯтидесЯти верстах от  Њосквы начиналась глушь --  разбойничьи  леса,
непроезжие  дороги, гнилые посады, облупившиесЯ древние соборы,  лошаденки с
присохшим к шерсти навозом, пьЯные побоища, кладбища с поваленными крестами,
овцы  в  избах, сопливые  дети,  суровые  монастыри,  юродивые  на  паперти,
засыпанные  трухой базары с  поросЯчьим  визгом  и матерной  бранью,  гниль,
нищета, воровство.
     €  по всему  этому  подмосковному простору,  где  ветер свистел в голых
сучьЯх  берез,  был  слышен  подспудный,  скрипучий  женский  плач.  Џлакали
солдатки  --  матери   и  жены,  сестры  и   невесты.   Џлакали  безропотно,
беспросветно. Љак будто ниоткуда нельзЯ было ждать радости.
     ’ак и стыла эта  землЯ, темневшаЯ по  алым  полоскам предзимних закатов
частоколами  ельника, хрустевшаЯ первым сахаристым ледком,  застилавшаЯ полЯ
дымом промерзших деревень. € вещими казались слова Ѓлока:
     ђусь моЯ,  жизнь моЯ, вместе ль нам маЯтьсЯ? –арь, да ‘ибирь, да …рмак,
да тюрьма...
     џ слушал разговоры --  пьЯные и  трезвые, робкие и отчаЯнные,  полные и
покорности  и  злобы,-- всЯкие разговоры.  Ѓыло  в них только  одно общее --
надежда на "замирение", на  то, что вернутсЯ с войны солдаты и произведут то
"облегчение  жизни",  без которого ничего  не оставалось делать,  как только
помирать голодной смертью,
     Љак  будто весь  народный гнев был  собран  там, на  западе,  в  армии.
„еревнЯ ждала,  когда  же он хлынет  оттуда, расколет  на черепушки постылую
жизнь, сметет убогое существование и мужик, и мастеровой, фабричный человек,
рабочий, возьмут наконец власть над землей.
     ‚от  тогда-то и начнетсЯ  жизнь!  ’огда-то и зачешутсЯ к работе руки  и
пойдет по всей стране такой трезвон пил, топоров и молотков, что бей хоть во
все колокола -- ничем его не заглушишь.
     ‘транное  существо человек.  џ  видел во  всех этих подмосковных местах
отражение  всероссийской  беды,  но  одно  обстоЯтельство   вызвало  у  менЯ
затаенную радость  --  приобщение  к  удивительному  по  своей образности  и
простоте народному Языку. џ впервые так близко столкнулсЯ с ним.
     ‘лова ’ургенева, что такой Язык может  быть дан только великому народу,
звучали не как преувеличение, а как прописнаЯ истина.
     ‚  Њоскве  было иное. Ћдни  бесплодно спорили  в поисках выхода, „ругие
знали  этот  выход и  молча готовились  к  нему, а  третьи  --  обогащались.
ЏоЯвились дельцы железной хватки и размаха. ‘реди них, пожалуй, первое место
занимал  сибирский  промышленник   ‚торов  ~   нечто   вроде  утысЯчеренного
чеховского ‹опахинаиз "‚ишневого сада".
     Ќад всей этой растревоженной жизнью стоЯла тень ђаспутина.
     Ќикогда еще  за всю  русскую историю не было такого, чтобы  неграмотный
пройдоха, конокрад  и кулак  приехал  в  Џетербург в поисках наживы и  через
короткое  времЯ стал почти самодержцем страны, вершителем  ее судеб,  правой
рукой государЯ и владетелем гарема придворных красавиц.
     €мператорский,   родовитый  и  министерский   Џетербург  склонил   свою
высокомерную голову перед ним  и, как побитый пес, ждал, когда он бросит ему
со своей тарелки обглоданную кость.
     ’акого падениЯ и позора еще не знала  страна.  ђоковаЯ година подошла к
самому порогу. ‚се, томЯсь, ждали развЯзки.
     € она началась. Ќачалась с того, что ђаспутина убили. ’руп его сбросили
под  лед  в Њалую  Ќевку.  ђаспутин был  отравлен,  застрелен  и утоплен.  €
все-таки, по словам врачей, даже под водой в течение нескольких минут у него
еще билось сердце. Ћн был живуч, как классический конокрад.
     ‚се смешалось к тому времени в Њоскве.
     Џо улицам  проходили  под  конвоем  тысЯчные  толпы  узбеков в  зеленых
халатах. ‚осстание в ‘редней Ђзии было подавлено, и узбеков  гнали на Њурман
-- достраивать полЯрную железную дорогу и умирать. Џервый сухой снег сыпалсЯ
на  расшитые  серебром  черные  тюбетейки. ќто  шествие  обреченных  длилось
несколько дней.
     ‚ коренную Њоскву влились беженцы из Џольши, Џрибалтики и Ѓелоруссии. ‚
певучий московский говор все чаще вторгались быстрые и шипЯщие акценты.
     Џрестарелые евреи, похожие на  раввинов, ходили по  Њоскве, прикрываЯсь
от снега зонтиками.
     Џоэты-символисты, начисто потерЯвшие представление о реальности, пели о
бледных  призраках страсти  и огне  нездешних  вожделений. ‚  общей сумЯтице
мыслей и чувств их уже не замечали. Ѓыло не до них.
     ‚  редакции  жизнь не  замирала ни  на  час -- ни днем,  ни ночью.  ‚се
свободное  времЯ  сотрудники  проводили в редакции. ‘порили, шумели  и ждали
событий.
     €з  Џетрограда  приходили  тревожные  слухи.  Џриезжие  рассказывали  о
грозных  очередЯх  за  хлебом,  о  коротких  гневных  митингах  на  улицах и
площадЯх, о волнениЯх на заводах.
     ‚скоре после убийства ђаспутина лысый позвал менЯ к себе.
     --  ‚от что,-- сказал он,--  ваши  очерки нравЯтсЯ. ‚ам удаетсЯ уловить
нечто такое... народное. Џоэтому возникла идеЯ -- послать вас в глухой уезд,
чтобы написать, о чем думают сейчас в тургеневской ђоссии.
     џ согласилсЯ.  Ќачали соображать, куда бы поехать, где найти  поближе к
Њоскве самый глухой уезд.
     Џри  разговоре  присутствовал известный  театральный  критик  и  знаток
—ехова, кротчайший ћрий ‘оболев. ‚се и в глаза и за глаза звали его ћрочкой.
     -- —ехов  писал,-- сказал ћрочка,-- что воплощением российской дичи был
длЯ  него городок …фремов ’ульской губернии. ќто  где-то под …льцом. Љстати,
тургеневские места. …фремов стоит на реке ЉрасиваЯ  Њеча. Џомните "ЉасьЯн  с
Љрасивой Њечи". ‚от и поезжайте туда,
     ‚  …фремов  Я  приехал  ночью.  „о   рассвета  Я  просидел  в  холодном
станционном буфете, выкрашенном в грЯзный лиловый цвет. Љроме остывшего чаЯ,
в буфете ничего не было.
     Љоптили керосиновые лампы.  ‘танционный бородатый жандарм несколько раз
проходил мимо, строго поглЯдываЯ на менЯ и бренча шпорами.
     Љак только  начало светать, Я нанЯл извозчика и поехал в единственную в
…фремове гостиницу.
     ‚ седом свете занимавшегосЯ зимнего утра  городок оказалсЯ до удивлениЯ
маленьким и облезлым.
     ЉирпичнаЯ тюрьма,  винокуренный  завод  с  тонкой  и  длинной  железной
трубой,  насупленный собор и одинаковые,  как  близнецы,  домишки с каменным
низом и деревЯнным верхом -- все это при  свете еще не погашенных, заспанных
фонарей вызывало  уныние.  Џожалуй,  единственным  интересным  зданием  были
торговые рЯды на базаре.
     Љакое-то подобие колонн и арок украшало их и говорило о старине.
     ‚ промозглом  воздухе  кружились галки. Ќа  улицах пахло  едким конским
навозом.
     -- Ќу и город!-- сказал Я извозчику.-- ‚зглЯнуть не на что.
     --  Ђ  на кой лЯд на него глЯдеть-то!-- равнодушно  ответил извозчик.--
—тобы глЯдеть, сюда никто и не приезжает. Ќебось не Њосква.
     -- Ђ за чем же приезжают?
     -- ‡а хлебом да  за Яблоками. “ нас тут были богатейшие хлебные ссыпки.
Љупцы сотнЯми тысЯч  ворочали. Ђ Яблоки,  правда, и сейчас у  нас  отменные.
Ђнтоновка. …жели интересуетесь, съездите в подгородное  сельцо Ѓогово. џ вас
туда могу доставить. ’ам и зимою Яблок купишь сколько угодно.
     ‚  гостинице было темно и тихо. Ќомер у  менЯ, хотЯ и выходил окнами на
улицу, был тоже темный, но  теплый. ‘низу  из ресторана пахло кислыми щами и
самоварным дымом.
     Љоридорный,  конопатый  человек со ртом, как  бы всегда приоткрытым  от
удивлениЯ, никак  не хотел уходить  из  номера, все стоЯл и смотрел на менЯ.
„олжно быть, он соображал, кто Я и за каким таким чертом приехал в …фремов.
     џ выпроводил его. Ћн не обиделсЯ и, уходЯ, сказал:
     --  ‚ы  не думайте, у нас в гостинице полковник намедни стоЯл. Ђ сейчас
стоит  гадалка из Њосквы. Њадам ’рома!! ’ощаЯ,  как кошка. ‡а день скуривает
три пачки папирос "€ра". Ђ пальцы-- все  в перстнЯх. Ћдни бриллианты. “  нас
тут  весело.  ‘егоднЯ  вечером  внизу   будут  танцы.  ќто  все  наш  хозЯин
устраивает. „лЯ заработка. Ћн у нас сокол!
     Љоридорный ушел. џ не спал  в поезде  всю  ночь и потому с наслаждением
разделсЯ и лег в постель.
     ‚первые  за  долгое времЯ Я почувствовал усталость.  Ѓыло холодно, трЯс
озноб, и не хотелось ни двигатьсЯ, ни разговаривать.
     "Ќе хватало,-- подумал Я,-- еще заболеть в этой дыре".
     Њысль  о болезни  напомнила  мне  о  том,  что  Я  всегда  старалсЯ  не
вспоминать,-- об одиночестве. Њама и ѓалЯ далеко, ђоманин -- на фронте, ‹елЯ
умерла. Ќе было никого,  кто бы мог помочь мне в беде или в болезни. Ќикого!
‘отни  людей  прошли  за  короткое  времЯ через жизнь,  но никто  в  ней  не
задержалсЯ. ќто обидно и несправедливо.
     ’ак Я думал, стараЯсь утешить себЯ.
     џ уснул. Њне все времЯ снилсЯ один и тот же сон:
     снежнаЯ равнина  с редким частоколом телеграфных столбов. џ просыпалсЯ,
но как только  закрывал глаза, снова  поЯвлЯлась эта однообразнаЯ равнина  и
снова  телеграфные столбы тЯнулись невесть куда и зачем. џ-то хорошо знал во
сне, что им некуда тЯнутьсЯ,-- впереди  не было ни  городов, ни сел,  а один
только снег и наскучившаЯ зимнЯЯ стужа.
     ЏроснулсЯ  Я  окончательно  от  ощущениЯ,  что   менЯ  кто-то  легонько
подкидывает на кровати. џ открыл  глаза и, еще ничего не соображаЯ,  услышал
заливистый медный рев пожарного оркестра.
     ‘текла в окнах трЯслись. ’урецкий барабан бухал бодро и настойчиво.
     ‚низу начались танцы.
     џ  оделсЯ  и  сошел вниз.  Ѓыл  удобный  случай  посмотреть ефремовских
обывателей.
     ‚  низком  полутемном  зале стекали  со стен  струйки  сырости. Ѓушевал
оркестр.  „евицы  с  напрЯженными  лицами  сидели  на  скрипучих  стульЯх  и
обмахивались платочками.
     Џосреди  совершенно  пустого зала  плЯсал испитой человек  в поношенном
сюртуке. ‘едоватые волосы торчали щетиной на его длинной, как дынЯ,  голове.
Ћн был Явно пьЯн, но  плЯсал ловко и лихо,  пускалсЯ вприсЯдку и выкрикивал:
"ќх, Ќюрка, не журись, туды-сюды повернись!"
     ‚ дверЯх зала теснились мужчины. Њолодых почти не было, если не считать
нескольких  человек  --  хилых,  с  длинными  шеЯми и  водЯнистыми  глазами.
Џо-видимому, это были белобилетники.
     Ќа видном  месте  в  зале,  рЯдом с  худой  женщиной, как бы обклеенной
черным  стеклЯрусом  (Я догадалсЯ,  что  это была  гадалка), небрежно сидел,
закинув ногу  на ногу,  курносый человек с рыжей эспаньолкой, в  широкополой
черной  шлЯпе и  с  длинными  волосами,  падавшими  на  воротник  клетчатого
пальто-реглан. Ќа коленЯх он держал трость с серебрЯным набалдашником в виде
обнаженной наЯды, лежащей на гребне морской волны. Ћн поигрывал этой тростью
и со скучающей улыбкой посматривал по сторонам сквозь маленькое пенсне.
     “видев менЯ,  он заерзал на стуле,  встал и,  снисходительно  сторонЯсь
плЯшущего человека, подошел ко мне.
     --  ’ысЯчу  извинений!-- сказал он и  театральным жестом снЯл  шлЯпу.--
‘удЯ  по записи в  гостиничной книге, вы  -- литератор,  редкий гость в этих
краЯх. Џоэтому Я, как коллега по перу, позволЯю  себе смелость представитьсЯ
вам: "Џринцесса ѓреза".
     џ оторопел. —еловек в шлЯпе удовлетворенно улыбнулсЯ.
     -- Ќе ожидали,-- спросил он,-- встретить менЯ в таком захолустье? ‡десь
проживает моЯ матушка. џ частенько  приезжаю сюда из Њосквы, чтобы отдохнуть
душою и телом.
     "Џринцесса ѓреза"! џ часто встречал эту подпись в дешевых  журнальчиках
длЯ женщин в отделе "Ћтветы нашим читательницам".
     "Џринцесса    ѓреза"    с    полным   знанием   дела   и    в    весьма
парфюмерно-сентиментальном стиле отвечала читательницам на  самые щекотливые
и  интимные вопросы: как влюбить в себЯ блондина, что  делать, если изменЯет
муж,  что  такое платоническаЯ любовь и как  избавитьсЯ от  угрей и  бледной
немочи.
     --   ЊоЯ  настоЯщаЯ  фамилиЯ,--  сказал   человек  в  шлЯпе,--  Њигуэль
ђачинский. Џозвольте  вас познакомить с  гостьей  нашего  города,  известной
гадалкой, госпожой Ђделаидой ’арасовной ’рома.
     Ћн познакомил  менЯ  с худющей женщиной. Ћна  протЯнула  мне  костлЯвую
руку, блестевшую фальшивыми  бриллиантами,  равнодушно  посмотрела в  лицо и
сказала хрипловатым голосом:
     -- Ћ,  какой  необыкновенно счастливый  молодой  человек!  Ћ! ‚ас  ждет
прекраснаЯ будущность. ‚ы родились под хорошей звездой.
     Ћна хотела сказать еще что-то, но удушливо  закашлЯла, прижимаЯ  ко рту
черный кружевной платочек. ‚се тело  ее содрогалось, и сквозь вырез платьЯ Я
видел, как трЯслись ее острые ключицы и тощие груди.
     Њадам ’рома никак не могла откашлЯтьсЯ и вышла из зала.
     Њигуэль ђачинский пригласил менЯ в буфет выпить бутылку вила.
     ‡а этой бутылкой он рассказал мне всю подноготную города.
     Џрежде  всего  он рассказал, что  пьЯный  человек, плЯшущий  в  зале,--
местный  гробовщик, большой артист по  танцевальной части.  •озЯин гостиницы
нанимает его  плЯсать  "за угощение",  чтобы раззадорить  посетителей. €наче
девицы так и просидЯт, как  тумбы, весь вечер, обмахиваЯсь платочками и туго
краснеЯ. Ђ мужчины пожмутсЯ, потопчутсЯ в дверЯх и смущенно разойдутсЯ. ‹ишь
немногие перекочуют в буфет, где начнетсЯ жестокий "выпивон" до утра.
     Џо словам ђачинского, "духовной интеллигенции" в  городе  не было, если
не  считать  его самого, ђачинского, молодого учителЯ русской  литературы  в
женской прогимназии Ћстапенко и акцизного чиновника Ѓунина, брата известного
писателЯ. Ќо Ѓунин -- человек необщительный" и занЯт только тем, что изучает
знахарство -- разные заговоры, наговоры и заклинаньЯ.
     Џосле  этого первого знакомства  Я  каждый  день встречал ђачинского  и
понЯл,  что  главной  его  бедой  была  болезненнаЯ  склонность к  пошлости,
фанфаронству и дешевой позе.
     Ћн был, конечно, неумный, вернее, наивный человек,  но по натуре добрый
и  доверчивый.  Ћн  очень  жалел  гадалку  --  брошенную   мужем  и  больную
туберкулезом женщину. ѓадалка столовалась у матери ђачинского, и ои требовал
от матери,  чтобы  она готовила длЯ гадалки отдельно очень жирную пищу,  так
как где-то вычитал, что при туберкулезе надо "заливать легкие жиром".
     Џошлость  его  была  неистребима.  „аже  в  разговорах  о  политике,  о
положении ђоссии ђачинский любил блеснуть сомнительными выражениЯми. Ћднажды
по поводу деЯтельности ђаспутина он  сказал,  что  это "цинизм, доходЯщий до
грации". „урные стихи и плоские афоризмы просто лезли из него, как шерсть из
линЯющей кошки.
     “ себЯ в доме он был внимательным  хозЯином. —ем больше Я приглЯдывалсЯ
к нему, тем чаще мне становилось жаль его, этого свихнувшегосЯ человека.
     Њне ђачинский  тоже предложил  столоватьсЯ  у его  матери  и этим  менЯ
выручил,  так как единственный в городе ресторан при гостинице был зловонной
обжоркой.
     џ согласилсЯ, и  когда первый раз пришел к ђачинскому,  то был удивлен,
увидев  очень приЯтную и умную старушку -- его мать, бывшую учительницу. Ћна
относилась к сыну, к своему Њише (дома имЯ Њигуэль не  существовало),  как к
человеку Явно ненормальному, страдала от одного его внешнего вида, но была с
ним очень нежна. ’о была жалостливаЯ нежность матери к уроду сыну. •
     Љаждый день  за  обеденным  столом  у  ђачинского  собирались,  как  он
говорил, его "сотрапезники" -- гадалка, Ћсипенко и Я.
     “читель оказалсЯ человеком очень горЯчим,  остроумным и деЯтельным.  Ћн
любил спорить, безумно любил литературу и не спускал ђачинскому ни одной его
"эстетской  выходки".  ђазоблаченный ђачинский только  смущенно  улыбалсЯ  и
протирал пенсне. ‚озражать учителю он не решалсЯ.
     ѓадалка  зЯбко  куталась в платок  и молчала.  Ћхотно разговаривала она
только с матерью ђачинского ‚арварой  Џетровной,  но и то, когда  мужчины не
могли ее услышать.
     Ћна, видимо, стеснЯлась своего занЯтиЯ и часто приходила с заплаканными
глазами. џ знал только, что она  родом из Џетербурга и что бросивший  ее муж
был адвокатом.
     ‚  свободное от гаданий  времЯ она работала в  госпитале  длЯ  раненых,
помогала сестрам  и  врачам. ѓоспиталь  был размещен  в  церковно-приходском
училище.
     џ решил  сходить  в пригородное село Ѓогово, чтобы узнать, чем живут  и
чего ждут здешние крестьЯне.
     Ѓогово  стоЯло на  берегу прославленной  ’ургеневым Љрасивой Њечи. ђека
была под снегом, но около водЯной  мельницы шумела  по лотку  чернаЯ вода. ‚
нее падали со звонким бульканьем оттаЯвшие сосульки.
     Џришла  перваЯ февральскаЯ  оттепель с  туманами и  капелью, порывистым
ветром и запахом дыма.
     ‚ Ѓогове произошла у  менЯ встреча с одним человеком. ‘начала Я отнессЯ
к ней как к  курьезу,  и только  несколько  дней  спустЯ  мне открылсЯ почти
символический смысл этой встречи.
     Ѓоговские крестьЯне, так же как и подмосковные,  ждали только одного --
конца войны. —то будет потом, никто  не знал. Ќо все были уверены, что война
даром не пройдет и после нее восстановитсЯ наконец справедливость.
     --  Џравды,  главное,  нету!--  сказал мне  сельский сапожник--  щуплый
мужичок со  впалой  грудью.--  Ћбойди всю ђоссию, поспрошай всех  жителей  и
увидишь, что  у каждого есть свое соображение о правде. Њестное соображение.
Ђ  ежели   все   эти   местные   соображениЯ   собрать,   то   и   получитсЯ
одна-единственнаЯ, так сказать, всероссийскаЯ правда.
     -- Ќу, а какаЯ же у вас своЯ местнаЯ правда?-- спросил Я.
     -- Ђ вон она стоит, наша  правда!-- ответил сапожник и показал на бугор
над рекой. ’ам  в  корЯвом  Яблоневом  саду виднелсЯ полуразрушенный барский
дом. Ћн был  небольшой, но сохранЯл в  себе черты  того  усадебного  ампира,
который  расцвел  в  ђоссии при  Ђлександре  Џервом,--  фронтон  с облезлыми
колоннами, узкие  и  высокие  окна с полукружием наверху, два полуциркульных
низких флигелЯ и поломаннаЯ чугуннаЯ решетка редкой красоты.
     --  ‚ы  мне  объЯсните,--  попросил Я,-- какое этот  старый  дом  имеет
отношение к вашей местной правде.
     --  Ђ вы  сходите в  этот дом, к  хозЯину, тогда поймете. ‘ами сделайте
выводы, кому  этот дом, и сад, и землЯ при доме -- там две десЯтины земли --
должны  принадлежать, ежели уж говорить  о правде. ’олько хозЯин там чудной.
Џомещик уйский. ђвань немыслимаЯ. ‚рЯд  ли он вас к себе и допустит. „ело к
нему какое-нибудь надо придумать.
     -- Љакое же дело?
     -- Ќу вроде  вы желаете на лето у него поселитьсЯ, снЯть дачу. € пришли
этот вопрос определить.
     Џо едва заметной в снегу тропинке Я прошел к дому.
     Ћкна  были  заколочены  старыми  трухлЯвыми  досками.  Џарадное крыльцо
замело снегом.
     џ обошел  дом,  увидел узкую дверь,  обитую рваным  войлоком,  и сильно
постучал. Ќикто  не  отозвалсЯ  и  не открыл.  џ  прислушалсЯ.  ‚  доме было
мертвенно тихо. "„а полно,-- подумал Я.-- ’ам, должно быть, никто не живет".
     ‚ это времЯ дверь внезапно распахнулась. Ќа пороге  ее  стоЯл маленький
старичок в черном, вытертом  до дыр  ватном халате, подпоЯсанном полотенцем.
Ќа  голове у  старика была  шелковаЯ  шапочка. ‚се  его  лицо  было завЯзано
грЯзным бинтом. €з-под бинта торчала клочьЯми вата, коричневаЯ от йода.
     ‘таричок гневно посмотрел на  менЯ  совершенно  синими, как у  ребенка,
глазами и спросил высоким голосом:
     -- —то вам угодно, милостивый  государь? џ ответил так, как научил менЯ
сапожник.
     -- Ђ вы не из рода Ѓуниных?-- подозрительно спросил старичок.
     -- Ќет, что вы!
     -- ’огда пойдемте.
     Ћн ввел менЯ в единственную,  должно  быть,  жилую комнату в  доме. Ћна
была  завалена  трЯпьем и хламом.  ‘реди  комнаты  жарко  топилась  железнаЯ
печурка. Џри каждом порыве ветра из нее струЯми вылетал дым.
     ‚  углу  Я  увидел  великолепную  круглую  кафельную  печь  с  узорными
изразцами. Џочти половина  всех  изразцов была из нее вынута,  и в маленьких
нишах от  вынутых изразцов  стоЯли заросшие пылью  пузырьки  с  лекарствами,
валЯлись пожелтевшие бумажные мешочки и лежали усохшие червивые Яблоки. \
     Ќад  топчаном, покрытым  облезлой овчиной, висел в тЯжелой золотой раме
портрет женщины в голубом  воздушном платье, с высоко поднЯтыми напудренными
волосами и такими же синими глазами, как у старичка.
     Њне  казалось,  что  Я  попал в  начало прошлого  века,  к гоголевскому
Џлюшкину. „о этого Я не представлЯл себе, что на ђуси сохранились такие дома
и такие люди.
     -- ‚ы дворЯнин?-- спросил  менЯ  старичок. Ќа всЯкий  случай Я ответил,
что да, дворЯнин.
     -- —ем вы сейчас занимаетесь,--  сказал старичок,-- менЯ не интересует.
’еперь народились такие занЯтиЯ, что сам  жандарм  ногу сломит. €зволите  ли
видеть, поЯвились даже какие-то таксаторы! —ушь! ђомановскаЯ чушь! „ом Я вам
на лето сдам,  но при непременном условии, что вы  коз заводить не будете. Ђ
то  три  года  назад   жил   здесь  у  менЯ  Ѓунин.  ‘омнительный  господин!
•ристопродавец! Љоз завел, а они и рады -- все Яблони погрызли.
     -- Џисатель Ѓунин?-- спросил Я.
     --  Ќет.  Ѓрат его, акцизный  чиновник. Џриезжал и писатель.  Џриличнее
несколько своего чиновного брата, но тоже, скажу вам, не пойму, чем кичитсЯ!
Њелкопоместные людишки!
     џ решил вступитьсЯ за Ѓунина, применЯЯсь к понЯтиЯм старичка.
     -- Ќу что вы,-- сказал Я,-- ведь Ѓунины -- старый дворЯнский род.
     -- ‘тарый?--  насмешливо спросил старичок,  посмотрел на  менЯ,  как на
безнадежного  тупицу  и  покачал  головой.-- ‘тарый!  ’ак  Я постарше!  џ  в
бархатных книгах  записан.  …жели вы  как следует  учили историю государства
ђоссийского, то должны знать древность моего рода.
     ’огда только Я вспомнил, что сапожник назвал мне фамилию этого старичка
--  уйский.  Ќеужели  передо  мной  стоЯл  последний отпрыск  царского рода
уйских? —то за чертовщина!
     -- џ с вас возьму,-- говорил между тем старичок, -- пЯтьдесЯт рублей за
все лето.  „еньги, конечно, немалые. Ќо у менЯ и траты немалые. џ с супругой
своей в прошлом году разошелсЯ. Ћна,  стараЯ ведьма, живет сейчас в …фремове
и нет-нет,  а приходитсЯ  ей отвалить то пЯть, а то и десЯть  рублей. ’олько
бесполезно.  Ћна деньги на  любовников тратит. Ќету хорошей осины,  чтобы ее
повесить.
     -- ‘колько же ей лет?-- спросил Я.
     --  ‚осьмой десЯток пошел, негоднице,-- ответил, сердЯсь,  уйский.-- Ђ
насчет  вашего проживаниЯ  у менЯ мы напишем  соглашение  по  пунктам. €наче
никак нельзЯ.
     џ согласилсЯ. џ чувствовал  себЯ так, будто  передо  мной  разыгрывалсЯ
редчайший спектакль.
     уйский  вытащил из рваной папки желтый лист гербовой бумаги с оттиском
двуглавого орла, достал перо, поскоблил его сломанным ножичком  и обмакнул в
банку с йодом.
     -- ”у ты!-- сказал он.-- Ђ все почему? Џотому  что эта дура стоеросоваЯ
‚асилиса никогда ничего на место не ставит.
     €з дальнейшего разговора  выЯснилось, что два раза в неделю  к уйскому
приходит  из   Ѓогова  бывшаЯ  просвирнЯ,   престарелаЯ   ‚асилиса,  кое-как
прибирает, колет дрова и готовит старику кашу.
     уйский нашел  баночку  из-под крема "Њетаморфоза" с чернилами и  начал
писать. Џри этом он ворчал на новые времена:
     --  € говорЯт  нынче и пишут как-то по-татарски. Љругом завели какую-то
романовскую  чушь! ’аксаторы,  мелиораторы!  ѓоворЯт,  Ќиколашка  распутного
мужика за стол с собой  сажает.  Ђ тоже считаетсЯ -- царь!  Џащенок он, а не
царь!
     -- ‡ачем вы лицо закутываете ватой?-- спросил Я.
     -- џ его йодом мажу, а потом, понЯтно, обкладываю ватой.
     -- ‡ачем?
     --  Ћт  нервов,--  коротко  ответил  уйский.--  Ќу  вот, прочитайте  и
поставьте свой подпис.
     Ћн  подал мне  бумагу,  исписанную четким  старинным почерком.  ’ам  до
пунктам  были  перечислены  все условиЯ жизни  в разрушенном доме.  Ћсобенно
запомнилсЯ мне один пункт:
     "џ,  упомЯнутый Џаустовский,  обЯзуюсь  плодами из  сада  фруктового не
пользоватьсЯ в  рассуждении того, что  оный сад  сдан на  корню ефремовскому
однодворцу ѓаврюшке ‘итникову".
     џ  подписал  эту  странную и  совершенно ненужную мне  бумагу и спросил
насчет задатка. џ понимал, что глупо отдавать деньги за дом, где Я все равно
жить не буду. Ќо нужно было доиграть роль до конца.
     --  Љакой  там   задаток!--   сердито  ответил  уйский.--   …жели   вы
действительно дворЯнин,  то  как вы о таких  вещах  упоминаете! Џриедете  --
тогда  и сочтемсЯ. —есть имею кланЯтьсЯ. Ќе провожаю -- простужен. Џрикройте
поплотнее дверь.
     ‚  …фремов  Я  шел пешком,  и  чем дальше  Я  отходил  от  Ѓогова,  тем
фантастичнее представлЯлась мне эта встреча.
     ‚   …фремове  ‚арвара  Џетровна  подтвердила  мне,  что  этот  старичок
действительно последний кнЯзь уйский. Џравда,  у него был сын, но лет сорок
назад  уйский  продал  его  за  десЯть  тысЯч  рублей какому-то  бездетному
дольскому магнату. ’ому нужен был наследник, чтобы после его смерти огромные
имениЯ -- майораты -- не распылились среди родни, а остались  в одних руках.
‹овкие  секретари  дворЯнских  присутствий  нашли  магнату мальчика  хороших
кровей -- уйского, и магнат купил и усыновил его.
     Ѓыл тихий снежный вечер. ‚ висЯчей лампе что-то тихонько жужжало.
     џ    задержалсЯ    после   обеда   у    ђачинских,   зачиталсЯ   книгой
‘ергеева-–енского "Џечаль полей".
     ђачинский  писал  за обеденным  столом  свои советы  женщинам.  Ќаписав
несколько слов,  он откидывалсЯ на стуле, читал  их и ухмылЯлсЯ,-- очевидно,
все написанное очень ему нравилось.
     ‚арвара Џетровна  вЯзала,  а  гадалка, забившись  в  кресло,  думала  о
чем-то, глЯдЯ на свои сложенные на коленЯх руки с бриллиантовыми кольцами.
     ‚друг кто-то сильно  застучал  в окно.  ‚се  вздрогнули.  Џо тому,  как
стучали -- быстро и тревожно,-- Я понЯл:
     что-то случилось.
     ђачинский пошел  открывать дверь. ‚арвара Џетровна перекрестилась. Ћдна
только гадалка не шевельнулась.
     ‚ столовую ворвалсЯ Ћсипенко -- в пальто и шапке, даже не снЯв калош.
     -- ‚ Џетербурге революциЯ!-- крикнул он.-- Џравительство свергнуто!
     ѓолос у него осексЯ, он упал на стул и заплакал навзрыд.
     Ќа  мгновение  наступила  полнаЯ  тишина.  Ѓыло  только   слышно,  как,
судорожно глотаЯ воздух, совсем по-детски плачет Ћсипенко.
     “ менЯ  бешено заколотилось сердце. џ задыхалсЯ и почувствовал, что и у
менЯ слезы текут по щекам. ђачинский схватил Ћсипенко за плечо и крикнул:
     -- Љогда? Љак? ѓоворите!
     --  ‚от...  вот...-- бормотал  Ћсипенко  и  вытащил  из кармана  пальто
длинную и узкую  телеграфную ленту.-- џ только что с  телеграфа... ‚от здесь
все... все...
     џ  взЯл  у  него  ленту  и  начал  читать  вслух  воззвание  ‚ременного
правительства.
     Ќаконец-то! ђуки у менЯ дрожали. •отЯ  за последние месЯцы всЯ страна и
ждала событий, но удар был слишком внезапный.
     ‡десь,  в   сонном  и   занавоженном  …фремове,  было  особенно  глухо.
Њосковские газеты приходили на третий день, да  их и вообще было немного. Џо
вечерам  на  ‘лободке выли  собаки да неохотно стучали в колотушки  сторожа.
Љазалось, что со времени XVI века ничего в  этом городке не  изменилось, что
нет  ни железных дорог, ни телеграфа, ни войны, ни Њосквы,  что  нет никаких
событий.
     € вот -- революциЯ! Њысли беспорЯдочно метались в голове, и одно только
было  Ясно -- свершилось  великое,  свершилось  то, чего никто  и ничто не в
силах остановить. ‘вершилось вот сейчас, в этот как будто самый обыкновенный
день, именно то, чего люди ждали больше столетиЯ.
     -- —то  делать?-- судорожно спрашивал  Ћсипенко.--  Ќадо что-то  делать
немедленно.
     ’огда  ђачинский сказал  слова, за которые  ему можно было простить все
его грехи:
     -- Ќадо отпечатать это воззвание.  € расклеить по городу. € свЯзатьсЯ с
Њосквой. €демте!
     Њы вышли  втроем  -- Ћсипенко, ђачинский  и  Я.  „ома  остались  только
‚арвара Џетровна и  гадалка. ‚арвара Џетровна  стоЯла  около киота, быстро и
часто  крестилась  и  шептала:  "ѓосподи,  дождались!  ѓосподи,  дождались!"
ѓадалка все так же неподвижно сидела в кресле.
     Џо пустынной  улице  бежал  навстречу  нам  человек.  Џри  слабом свете
уличного фонарЯ  Я заметил,  что он был без  шапки,  в  одной косоворотке  и
босиком. ‚ руке он держал сапожную колодку.
     —еловек бросилсЯ к нам.
     --  Њилые!--  закричал он и схватил менЯ за  руку.-- ‘лыхали? Ќет царЯ!
Ћсталась одна ђоссиЯ.
     Ћн крепко расцеловалсЯ со всеми и бросилсЯ  бежать дальше, всхлипываЯ и
что-то бормоча.
     -- Ђ что же мы,-- сказал Ћсипенко,-- не поздравили друг друга?
     Њы остановились и тоже крепко расцеловались.
     ђачинский пошел на телеграф следить  за всеми сообщениЯми из Џетрограда
и  Њосквы,  а мы с Ћсипенко  разыскали маленькую захолустную типографию, где
печатались афиши, объЯвлениЯ и приказы воинского начальника.
     ’ипографиЯ  была  закрыта.  Џока  мы  пытались  сбить  замок,  поЯвилсЯ
какой-то суетливый  человек  с  ключом, отпер  типографию и  зажег свет. ќто
оказалсЯ единственный в  …фремове наборщик  и  печатник.  Џочему он очутилсЯ
возле типографии, мы не спрашивали.
     -- ‘тановитесь к кассе, набирайте!-- сказал Я.
     џ начал  диктовать  наборщику  текст воззваниЯ.  Ћн набирал, то  и дело
отрываЯсь, чтобы вытереть рукавом слезы, набегавшие на глаза.
     ‚скоре нам  принесли новое известие -- приказ министра  путей сообщениЯ
‚ременного  правительства  Ќекрасова--  всем,   всем,  всем!--  о   задержке
императорского поезда, где бы он ни был обнаружен.
     ‘обытиЯ лавиной обрушивались на ђоссию.
     џ читал первый оттиск воззваниЯ, и буквы прыгали и расплывались у  менЯ
в глазах.
     ’ипографиЯ уже была  полна людьми, неизвестно как узнавшими, что  здесь
печатаетсЯ  сообщение о  революции.  Ћни брали пачки воззваний,  выбегали на
улицы и расклеивали воззваниЯ на стенах, заборах и фонарных столбах.
     Ѓыл уже час ночи, когда …фремов обыкновенно спал непробудным сном.
     ‚друг в этот неурочный час  раздалсЯ гулкий и короткий  удар  соборного
колокола. Џотом второй удар, третий.
     “дары учащались,  тугой  звон уже плыл  над  городком, и вскоре  к нему
присоединились колокола всех окрестных церквей.
     ‚о  всех домах  зажигались  огни.  “лицы заполнились  людьми.  „вери во
многих домах стоЯли брошенные настежь. Ќезнакомые люди, плача, обнимали друг
друга.
     ‘о стороны вокзала летел торжественный и ликующий крик паровозов.
     ѓде-то в глубине улицы раздалось сначала тихое, а потом все нарастающее
пенье марсельезы:
     ЋтречемсЯ от старого мира, ЋтрЯхнем его прах с наших ног..
     ‚ хор людских голосов ворвались звенЯщие медные звуки оркестра:
     Њы пойдем к нашим страждущим братьЯм, Њы к голодному люду пойдем!
     Ћсипенко писал на измазанном  типографской краской столе первый  приказ
‚ременного  революционного комитета по городу …фремову. Ќикто этого комитета
не образовывал. Ќикто не знал и не мог знать его состава потому, что состава
этого не было. Џриказ этот был импровизацией Ћсипенко.
     "‚предь до назначениЯ правительством освобожденной ђоссии новых властей
по  городу  …фремову  и  …фремовскому  уезду,--  писал Ћсипенко,-- временный
…фремовский   революционный  комитет   призывает  всех  граждан  к   полному
спокойствию и приказывает:
     “правление  городом и  уездом возложить на уездную земскую управу и  ее
председателЯ гражданина Љуше лева.
     ѓражданин  Љушелев,   впредь   до  особых   распорЯжений,   назначаетсЯ
комиссаром правительства.
     Џолиции и жандармерии немедленно сдать оружие в уездную земскую управу.
     “становить на улицах народную милицию.
     ђабота всех учреждений и торговых предприЯтий не прекращаетсЯ.
     ђасположенный  в …фремове гарнизон  (запасную роту)  привести к присЯге
новому  правительству  по  примеру  гарнизонов Џетрограда,  Њосквы и  других
городов ђоссии".
     Ќа рассвете  в типографии  поЯвилсЯ  усталый и  бледный, но решительный
ђачинский. Љ пальто его был приколот огромный красный бант.
     Ћн вошел и с грохотом  бросил театральным  жестом  на стол  жандармскую
шашку  и  наган   в  кобуре.  Ћказалось,  что   железнодорожники  разоружили
станционного бородатого  жандарма,  и  ђачинский,  бывший  при  этом, принес
оружие, как первый трофей, в революционный комитет.
     Џотом  в типографию  пришел высокий седой человек с  растерЯнным добрым
лицом  -- новый  комиссар  ‚ременного  правительства  Љушелев.  Ћн  даже  не
спросил, каким образом произошло его назначение на этот высокий пост.
     ’отчас  же  за  его  подписью был  выпущен  новый приказ, поздравлЯющий
население  городка  с  освобождением  ђоссии  от векового гнета. ‚  час  днЯ
назначалось  собрание  представителей  всех слоев  городского  населениЯ длЯ
обсуждениЯ насущных дел, свЯзанных с последними событиЯми.
     Ќикогда  в  жизни  Я не  видел столько счастливых слез,  как в  те дни.
Љушелев, подписываЯ приказ, плакал.
     ‘  ним  пришла  его дочь --  высокаЯ,  застенчиваЯ, девушка в платке  и
коротком тулупчике. Ћтец подписывал  приказ,  а дочь  гладила его  по  седой
голове и говорила дрожащим голосом:
     -- Ќе надо так сильно волноватьсЯ, папа.
     Љушелев  в  молодости десЯть  лет  провел в ссылке  на  севере. Ћн  был
осужден за принадлежность к студенческой революционной группе.
     Ќачались шумные, бестолковые, счастливые дни.
     ‚ зале земской управы круглые сутки напролет шло всенародное заседание.
‡емскую  управу прозвали  "конвентом". ‚ "конвенте" было  дымно  от  дыханиЯ
сотен людей.
     ”евральский ветер развевал красные флаги.
     „еревнЯ хлынула в город за новостЯми и распорЯжениЯми. "Љак бы поскорей
насчет  землицы..."--  говорили  крестьЯне.  ‚се  улицы  около  управы  были
заставлены  розвальнЯми  и усыпаны  сеном. ‚сюду спорили и  кричали о земле,
выкупе, мире.
     Ќа перекрестках стоЯли  пожилые люди с  красными повЯзками на рукавах и
револьверами на поЯсе -- народнаЯ милициЯ.
     ЋшеломлЯющие  известиЯ не прекращались. Ќиколай отрексЯ от престола  на
станции Џсков. Џассажирское сообщение в стране было прервано.
     ‚ церквах в …фремове служили молебны  в честь  нового правительства. €з
тюрьмы  выпустили  почти  всех арестантов. ‡анЯтиЯ в школах  остановились, и
гимназистки с  упоением бегали по  городу  и  разносили приказы и объЯвлениЯ
комиссара.
     Ќа пЯтый или шестой день  Я встретил  в 'конвенте' сапожника из Ѓогова.
Ћн рассказал мне, что уйский, узнав  о революции, собралсЯ уходить в город.
Џеред  этим он  приставил к  кафельной печке лестницу, полез по  ней,  вынул
из-под самого верхнего кафелЯ мешочек с золотыми деньгами, оступилсЯ, упал и
к вечеру  умер.  ‘апожник  приехал  в город,  чтобы  сдать  деньги  уйского
комиссару ‚ременного правительства.
     ѓород и  людей как  будто подменили, ђоссиЯ  заговорила. ‚ косноЯзычном
…фремове  неисповедимо  откуда  поЯвились  вдохновенные  ораторы.  ќто  были
главным образом  рабочие  железнодорожного депо.  †енщины исходили  слезами,
слушаЯ их.
     Џришибленный  и  хмурый вид, свойственный еще недавно жителЯм …фремова,
исчез. Џомолодели лица, засиЯли мыслью и добротой глаза.
     Ћбывателей больше не было. Ѓыли граждане, а это слово обЯзывало.
     €, как  нарочно, стоЯли солнечные  дни  с хрустальной капелью, с теплым
ветром,  шумевшим  флагами  и проносившим  над  городком  радостные  облака.
„ыхание ранней весны чувствовалось во всем  -- в синих густых тенЯх, в сырых
ночах, заполненных людским гулом.
     џ был в чаду, в угаре. џ плохо соображал, что же будет дальше. џ рвалсЯ
в Њоскву, но поезда еще не ходили.
     --  Џогодите,--  говорил  мне  Ћсипенко, -- это только  пролог  великих
событий,  надвигающихсЯ  на ђоссию.  Џоэтому  старайтесь  „ержать  голову  в
холоде, а сердце в тепле. Ѓерегите силы.
     џ уехал в Њоскву первым же поездом, с пропуском, подписанным комиссаром
‚ременного правительства Љушелевым.
     ЊенЯ никто не провожал. Ѓыло не до проводов.
     Џоезд шел медленно. џ не спал.
     џ  вспоминал  месЯц  за месЯцем  свою  жизнь, пытаЯсь найти  то  единое
стремление,  какое  руководило мной  за последние  годы. Ќо Я  никак  не мог
определить его.
     Ћдно только Я знал  твердо,  что ни  разу  за эти  годы Я не  подумал о
благополучии,  об  устройстве   жизни.  Њною  владела  одна   страсть  --  к
писательству.  ‘ейчас,  в  поезде,  Я   почувствовал,  что   свое  понимание
прекрасного  и   справедливого,   свое  ощущение   мира  и  представление  о
человеческом счастье,  достоинстве и свободе Я уже  могу выразить и передать
окружающим, что в этом  и заключалось то стремление моей жизни, которое Я до
сих пор еще неЯсно понимал.
     —то случитсЯ дальше, Я не знал. џ знал лишь одно -- что буду стремитьсЯ
к  писательству всеми  силами  души. Ѓуду  стремитьсЯ  к  нему ради служениЯ
своему народу, ради любви к волшебному русскому Языку и к удивительной нашей
земле. Ѓуду  работать,  пока у менЯ пальцы смогут  держать  перо  и пока  не
остановитсЯ сердце, переполненное свыше меры ощущением жизни.
     Ќа рассвете  туманного  мартовского  днЯ Я приехал наконец в радостную,
взволнованную и грозную Њоскву.
     ‚  начале  этой книги Я писал: "џ верил,  что  жизнь  готовит мне много
очарований,  встреч,  любви  и  печали,  радости  и  потрЯсений,  и  в  этом
предчувствии было великое  счастье  моей юности. ‘былось ли  оно  -- покажет
будущее".
     ‘ейчас времЯ показывало, что это счастье сбывалось.


     <i>1954</i>