м, но  оказалось,  что  у  него  по  службе
неприЯтности. € в личной жизни. ’еперь он женитсЯ на Њасеньке, чтоб меньше
горевать? Ќо Њасенька отвергла  такую  возможность.  Џотому  что  Њасенька
любит совсем другого человека (уж не Љалашникова  ли?).  Ђ  у  милиционера
просто горе. Њасенька это сразу  заметила,  еще  тогда,  когда  он  пришел
описывать их имущество.
   "—ье имущество?"
   "Ќаше. “ нас, вы знаете, описали имущество. Ћн зашел описывать,  а  сам
такой грустный... џ ему что-то сказала, не помню  что...  ‚от  он  и  стал
заходить. …му сейчас очень плохо".
   "“ него тоже описали имущество?"
   "“ него не описали. ќто он описал. Ќо от этого ему не легче".


   <b>10</b>

   Ѓыла глубокаЯ ночь, когда  Љалашников  опЯть  оказалсЯ  у  киоска  ‚еры
Џавловны.  Њихайлюк  топталсЯ  у  киоска,  и  вид  у  него  был   какой-то
растерЯнный и расстроенный. Ћн сказал,  что  видел  своего  брата.  Ѓрата,
которого давно нет в живых.
   "‚ы видели мертвого брата?"
   Ќет, не мертвого. „арий Џавлович видел след живого брата. “  следа  был
жалкий вид: видно, подошву пришлось подвЯзывать  трЯпочкой.  Ќикто,  кроме
ЊариЯ, не мог оставить такой след в таком месте.
   ‘ам „арий Џавлович впервые  оказалсЯ  в  этих  местах.  Џрежде  он  все
путешествовал по своей жизни,  а  теперь  ушел  дальше,  еще  до  себЯ,  €
убедилсЯ, что они не воевали между собой: „арий потому, что Њарий еще  при
нем не родилсЯ, а Њарий потому, что с  мертвыми  не  хотел  воевать.  •отЯ
некоторые любЯт воевать с мертвыми: дождутсЯ, когда человек умрет, а потом
начинают военные действиЯ.
   ‚спомните Ќавуходоносора. Џока он был  жив,  все  эти  навуходоносители
вертелись у  него  около  уха,  а  как  не  стало  Ќавуходоносора,  тут  и
вспомнили: и такой он был, и сЯкой! „а, конечно, он был и такой, и  сЯкой,
и даже гораздо хуже, но разве у нас нет живых Ќавуходоносоров?  Ќу,  пусть
еще не полных, а каких-нибудь навуходо? €ли еще только навухо? ’ак что же,
ждать когда он станет полным Ќавуходоносором?  Џочему  бы  уже  сейчас  не
сказать ему всю правду?
   € тут „арий  Џавлович  увидел  след  своего  брата.  ‘лед  был  рваный,
разбитый, - видно, досталось брату Њарию не в тех,  древних,  а  в  наших,
недавних временах. ‚он в какое далекое прошлое  он  забежал,  чтоб  только
быть подальше от своего времени. Ћни-то, его охранники,  не  знали  о  его
изобретении, им и в голову не  приходило,  что  существует  памЯть  земли,
причем существует совершенно от них независимо. Ћни думали, что ничего  от
них не зависимого в природе нет, что, ограничив  свободу  в  пространстве,
они и времЯ заперли на замок, но времЯ запереть невозможно.  Ќи  заборами,
ни колючей  проволокой,  ни  пулеметными  вышками,  держащими  узников  на
прицеле. ‡нали б они, как о них отзовутсЯ грЯдущие поколениЯ, выставили бы
железные заслоны, чтоб ни одна душа не покинула их страшные времена.
   "Љалашников, - попросил Њихайлюк, - вы  еще  молодой  человек,  вам  не
нужно пробиватьсЯ сквозь собственную биографию... Џосмотрите, есть ли  там
этот след. ‚ам ничего не придетсЯ делать, просто лечь  на  пол  и  закрыть
глаза... Њожет, Я ошибсЯ...  Њожет,  мне  померещилось...  €ли  это  книги
влиЯют... все-таки столько книг..."


   <b>11</b>

   Љак  утверждает  физика  вертикальных  тел,  всЯкое  вертикальное  тело
отдыхает в горизонтальном положении. †елательно с закрытыми глазами. “ж не
проспал ли Љалашников всю историю с закрытыми глазами? Љогда он проснулсЯ,
последний  человек  превращалсЯ  в  обезьЯну,  наведЯ  его   на   грустные
педагогические размышлениЯ, но он тут же сообразил, что это не  последний,
а первый человек и не в обезьЯну он,  а  из  обезьЯны:  просто  Љалашников
двигалсЯ в обратную сторону.
   Џо той же  причине  первый  встреченный  динозавр  выглЯдел  усталым  и
вымирающим. Ћн посмотрел на Љалашникова равнодушными глазами. „ескать,  ты
все еще туда? Ђ Я уже оттуда...
   ЏоЯвлЯлись другие динозавры, их становилось все больше, и выглЯдели они
все веселей. Ћдин из них даже попыталсЯ сожрать Љалашникова, но пасть  его
щелкнула вхолостую, и на ней зажглась надпись: "‘покойно: воспоминание!"
   †изнь постепенно уходила под воду, словно ринулась топитьсЯ, но она  не
топилась, она только начинала жить на земле. Ќичего себе начинание! ‚сю ее
как рукой смело, и землЯ превратилась в голую пустыню. Ќи одна пустынЯ  на
свете не бывала такой голой, как та, потому что ей совершенно некого  было
стеснЯтьсЯ.
   ‚се было пусто и голо. € вдруг посреди этой пустоты  Љалашников  увидел
след.  ’очно  такой,  как  говорил  Њихайлюк:  с  поперечной  полоской  от
трЯпочки. Ќикаких следов рЯдом не было. ‘ловно человек раз ступил и исчез.
   ЏустынЯ  все  тЯнулась,  превращаЯсь  из  пустыни,  которой  стеснЯтьсЯ
некого, в пустыню, котораЯ не может стеснЯтьсЯ сама: из  голой  пустыни  в
мертвую. Ќо вот откуда-то поЯвились  обломки,  которые  сами  сложились  в
развалины, и когда из них сложилась более-менее  целаЯ  стена,  Љалашников
увидел сидЯщего под ней человека.
   "Ќу, наконец-то! - сказал человек. Ѓыл он в синих спортивных  брюках  и
белых тапочках. - Ђ Я уже, признатьсЯ, без общества  истосковалсЯ.  “  нас
тут было общество. ‘начала оно делилось только на женщин и мужчин,  и  это
деление его умножало. Ђ потом оно стало делитьсЯ на богатых  и  бедных,  и
тогда мы пошли друг  друга  истреблЯть.  €стреблЯли,  истреблЯли  и  вдруг
спохватились: кажетсЯ, мы уже делимсЯ  на  умных  и  дураков?  ’ут-то  все
ринулись в умные и  постарались  отделитьсЯ  от  дураков,  что  привело  к
общественному неравенству: огромному обществу умных и крохотному  обществу
дураков. —тобы как-то сохранить равновесие, мы в обществе умных установили
высокий налог, а дуракам, наоборот, дали стипендию.  €  в  результате  все
общество превратилось  в  общество  дураков.  ‚от  тогда  нам  и  обменЯли
настоЯщее наше на будущее. ‚ы пробовали жить в будущем? ђоскошно, шикарно,
счастливо, но - в будущем? Џусть даже в светлом будущем?  ‚едь  от  самого
светлого будущего  в  настоЯщем  не  светлей,  настоЯщее  из  будущего  не
освещаетсЯ...
   Џравда, настоЯщего у нас не было, нам же его обменЯли. € кто-то  жил  в
нашем настоЯщем, но кто именно - это от нас держали в  секрете.  Ђ  нам  в
настоЯщем оставили только страх и аппетит. ’ак постепенно мы  превратились
в ископаемое государство".
   "Џочему в ископаемое?"
   "Ќу это же понЯтно! …сли государство  вывозит  промышленную  продукцию,
его называют промышленным, если аграрную, его  называют  аграрным.  Ђ  как
прикажете его называть, если оно вывозит одни полезные ископаемые?
   Ђ вообще-то мы хорошо жили. Ќо только в будущем. ‚  будущем  мы,  можно
сказать, жили лучше всех. Ђ настоЯщего у нас не было, потому что  нам  его
обменЯли. €  сказали,  когда  обменивали:  настоЯщее  быстро  проходит,  а
будущее - это на века!"


   <b>12</b>

   € снова обломки, складывающиесЯ в развалины, и сидЯщий у стены человек,
уже другой человек, но тоже в белых тапочках.
   "‘ам не понимаю, что у нас здесь произошло, - сказал он Љалашникову.  -
Њы просто голосовали. …диногласно, как  всегда.  џ  говорю  им:  не  нужно
единогласно. Ќам же просто нечего будет  считать  (сам  Я  -  председатель
счетной комиссии). Ђ они ни в какую. …диногласно - и все.  “  нас,  видите
ли, раньше был обычай: рубить руку, поднЯтую  против,  а  также  руку,  не
поднЯтую за. €ногда человек не только оставалсЯ без рук, но и терЯл  право
голоса. Ђ кому хочетсЯ потерЯть право голоса? ‚от они и голосовали за.  “ж
что мы не  делали,  чтоб  обеспечить  тайну  голосованиЯ!  ђаздавали  всем
перчатки,  чтоб  не  оставлЯть  отпечатков  на   бюллетенЯх   голосованиЯ,
голосовали в темной комнате с завЯзанными глазами - ничего не  получалось.
‚ерней, получалось, но единогласно. ‘то  человек  голосует  -  двести  за.
„вести голосует - четыреста за.
   "€ что же было дальше?"
   "Ђ дальше - что ж. Џроголосовали мы за что-то, уж  не  помню,  за  что.
‚друг - грохот, огонь... ‚от все, что осталось..."
   Ћн снЯл тапочки, вытрЯхнул из них пепел. Ђ Љалашников двинулсЯ  дальше.
‚ерней, глубже - в глубины памЯти.


   <b>13</b>

   –ивилизации мелькали, как станции метро, и вот на развалинах  еще  один
странный тип, не только в белых тапочках, но и в белой шапочке и  вдобавок
в белом халате. “видев Љалашникова, он панически закричал:
   "Ќе подходите ко мне! ‘начала сдайте кровь и мочу на анализ!"
   € все же он не  удержалсЯ,  заговорил  без  анализа.  ‚идно,  долго  не
разговаривал с живым человеком.
   Ќу что вы хотите, у них тут была чума. €ли  другаЯ  болезнь,  столь  же
смертельнаЯ.     Ћн      не      особенно      разбираетсЯ,      поскольку
профессор-администратор.  Ђкадемик-администратор.  ‚едал  здравоохранением
своей погибшей цивилизации. ’ак что в здоровье он  еще  разбираетсЯ,  а  в
болезнЯх уже нет. Ђ тут как раз чума, серьезнаЯ болезнь, а он, представьте
себе, во главе здравоохранениЯ. Љак ни  крути,  получаетсЯ,  что  это  его
плохаЯ работа. Њожно получить выговор, а то и вовсе с работы полететь. ‚от
он и объЯвил населению, что эпидемиЯ окончилась, а медицине дал  указание:
вместо чумы ставить другой диагноз. Ќо население умирало, хотЯ и с  другим
диагнозом, пока не вымерло все целиком. Ћн один осталсЯ. Ќо  тоже  неважно
себЯ чувствует, как бы не заболеть на этой работе.


   <b>14</b>

   Љалашников от возмущениЯ прыгнул так далеко, что его остановили  совсем
в другой цивилизации. "ќй!  -  крикнул  ему  человек  на  развалинах  этой
цивилизации. - Џисать умеешь? ’огда садись и пиши. “ менЯ накопилось много
воспоминаний. Џолководец Я.  ‚одил,  понимаешь,  полки.  ’олько  менЯ  как
полководца долго замалчивали. Џока Я сам не взЯл все в свои руки. Ќу,  тут
уже обо мне заговорили: видишь - всЯ грудь в  орденах.  ќто  за  победы  в
развитии  нашей  цивилизации.  Џравда,  враги  цивилизации  распространЯли
мнение, что цивилизациЯ должна быть гражданской, а  не  военной.  „ескать,
само  слово  "цивильный"  означает  штатский,  поэтому  нельзЯ   развивать
цивилизацию исключительно  посредством  развитиЯ  вооруженных  сил.  Ќо  Я
думаю, они это от зависти. Ќебось, самим хотелось посидеть у рулЯ. ‘колько
Я их передавил, чтоб не путались под колесами. - Ћн улыбнулсЯ. - Ќичего не
поделаешь: цивилизациЯ требует жертв. Ћчень много жертв.  Ќо  это  мы  все
напишем в воспоминаниЯх. „оставай  ручку.  “  тебЯ  ручка  есть?  Њы  тут,
понимаешь,  весь  металл  пустили  на  вооружение,  ну  и  кончилась  наша
литература. Ђ Я, понимаешь, не могу не писать: подпирают  воспоминаниЯ.  €
писать не могу, и не писать не могу - ну что ты на это скажешь?"
   Љалашников поинтересовалсЯ, почему он сидит у стены.
   "Ќеужели непонЯтно? - он даже встревожилсЯ. - ‘идеть  нужно  так,  чтоб
было понЯтно широким народным массам.  ‚от  у  нас,  помню,  был  министр.
„важды министр. ’ак он все население посадил на казенные харчи. Џосадил  -
это как министр, тюрьмы, а на харчи -  это  уже  как  министр  социального
обеспечениЯ. Ђ что было делать, если он дважды министр и должен,  с  одной
стороны, социально народ обеспечивать, а с другой стороны,  социально  его
сажать?"
   "Ќо у стены-то, почему у стены?"
   —еловек в белых тапочках посмотрел на тапочки и вздохнул:
   "•очу, чтоб менЯ похоронили у этой стены. ‚ знак всеобщей любви.  Ђ  то
похоронЯт лишь бы как, а там опЯть начнут замалчивать..."


   <b>15</b>

   Ћн стоЯл на вершине горы, чем-то похож и на его родную  ѓоруню.  ’олько
не было на ней растительности, словно ее обрили после болезни.
   Ћн стоЯл на этой голой вершине, и  под  ногами  у  него  был  провал  -
расщелина в горе, открывавшаЯ бездну.
   Љалашников отшатнулсЯ от расщелины и увидел след. ‚се  тот  же  след  у
самого краЯ бездны.
   "Њарий Џавлович, - сказал Љалашников, обращаЯсь к следу, как  к  живому
существу. -  џ  ведь  тоже  вроде  вас:  отпечаток  звука.  —то  скажут  -
отпечатаю. Ќо признаюсь откровенно: это не  по  мне.  ‚от  Я  читаю  мысли
начальников, а они у них не свои. …ще более высоких начальников.  —итаешь,
будто на гору взбираешьсЯ, но при этом ощущение, будто  проваливаешьсЯ.  -
Љалашников присел на корточки, чтоб следу  было  слышнее.  -  ‘оглашаешьсЯ
ведь не только с тем, что правильно и полезно, потому что трудно  отделить
пользу от вреда. Ћни единый плод нашей деЯтельности, и мы вертим этот плод
и все пользой к себе  поворачиваем,  а  к  кому-то  вредом.  ‚от  так  же,
наверно, все эти цивилизации: поворачивали к себе  пользой,  не  смотрели,
что к кому-то вредом. Љогда Я был отзвуком, или, по-вашему, отпечатком,  Я
и листочка, и травинки не задел. Ђ теперь все времЯ задеваю, такое у  менЯ
ощущение. Њожет, это такаЯ закономерность? …сли что-то создаетсЯ,  значит,
что-то непременно должно быть  разрушено.  €  чем  больше  создаетсЯ,  тем
больше разрушаетсЯ. Љак вы считаете, Њарий Џавлович?"
   ‘лед молчал. Ћн все сказал еще там, где другие  помалкивали.  Ђ  теперь
они спрашивают: как да что, да почему?


   <b>16</b>

   —то это было? Ћн лежал с  закрытыми  глазами  и  видел  прошлое  земли,
другие цивилизации. Љогда видишь с закрытыми глазами,  это  означает,  что
видишь сон. Њожет быть, когда мы видим  сны,  мы  подключаемсЯ  к  чьей-то
памЯти?
   Ћбнаружив, что проспал все то времЯ, которое должен был бодрствовать  в
памЯти земли, он не решилсЯ признатьсЯ в этом „арию Џавловичу. Ћн  сказал,
что ничего не видел. Ђ „арий Џавлович  даже  обрадовалсЯ,  благодарил.  Ћн
спал, а его еще за это благодарили...
   Ђ  если  не  спал?  ‚се  было   логично   и   последовательно,   только
последовательность была  не  прЯмой,  а  обратной.  Љак  этот  первобытный
прыгнул в обезьЯну! ‘овсем как в трамвай. Ќо на самом деле он  _вышел_  из
обезьЯны. ’олько действие это прокручивалось в обратную сторону.
   € если жизнь то и дело бежит топитьсЯ, не отчаивайтесь: это всего  лишь
означает, что она вышла из воды.
   ‚се они поднЯлись не на ту вершину цивилизации. ’ут ведь  не  спросишь,
та вершина или не та. ЏоднимаешьсЯ, поднимаешьсЯ и только на  самом  верху
видишь, что не туда забралсЯ.


   Ќезадолго до своего возвращениЯ - из сна ли, или из памЯти - Љалашников
оказалсЯ в удивительном времени. ’ам как будто не было никакой  жизни,  но
она была, была! ќто была жизнь красок, звуков и  запахов...  €  Љалашников
понЯл, что он в земле •мер.
   ќто была землЯ его предков. ‡емлЯ свободных звуков,  которые  рождались
не оттого, что кто-то обо что-то ударилсЯ, не потому,  что  кто-то  что-то
крикнул, рыкнул или сказал, а потому, что им приЯтно было  рождатьсЯ.  Ћни
рождались не в муках, как рождаетсЯ все на земле,  -  они  счастливы  были
рождатьсЯ и потому всю жизнь были счастливы.
   ’ам, в стране  •мер,  звуки  жили  в  такой  свободе  и  согласии,  что
сливались в одну мелодию. ‚едь музыка - это и есть согласие и свобода.
   Љогда краски сливаютсЯ в  свободном  согласии,  возникают  удивительные
картины, когда запахи - удивительный аромат.
   ‚от такой она была, страна •мер, страна свободного согласиЯ...
   ‡начит, она  не  погибла,  не  растворилась  во  времени.  ‡начит,  она
существует. ‚сегда. Ќе в прошлом, не в настоЯщем, не в будущем, а  всегда.
€ то, что мы слышим в глубине себЯ и в глубине того, что нас  окружает,  -
то, что мы слышим, когда вслушаемсЯ, видим, когда всмотримсЯ, -  это  она,
землЯ •мер... ‚се-таки ее не смогли убить, хотЯ, казалось,  только  это  и
делали.


   <b>17</b>

   ‚ нашем  горизонтальном  мире  человек  склонен  выбирать  вертикальное
положение, устремлЯтьсЯ вверх, чтоб занЯть более высокую позицию. ‚низу он
был ничем, вверху станет всем, а кому не хочетсЯ свое собственное  _ничто_
на  общественное  _все_  выменЯть?   „аже   те,   которые   что-то   собой
представлЯют, не прочь превратитьсЯ в ничто, чтоб  потом  из  этого  ничто
стать тем, что обещано в лозунге. Ђ в лозунге-то сказано:  человек  станет
всем не благодарЯ тому, что был ничем, а вопреки этому. Ћни  же  этого  не
понимают и все качают, качают права, представлЯют справки о  своем  низком
происхождении.
   ’ут аукнетсЯ, там откликнетсЯ, как будто весь род человеческий  от  эха
произошел. ‚от она, наша эхономика. Ќа продуктовой базе растаЯло две тонны
колбасы, на промтоварной - полсотни дубленок.  Ђ  уж  вечные  снега  тают,
даром что вечные. —тобы  покрыть  недостачу,  пришлось  урезать  несколько
кавказских вершин. Љавказские товарищи на это пошли, но не без  опаски:  а
вдруг нагрЯнет ревизиЯ? Ќо ревизиЯ если и грЯнет, то лишь затем,  чтобы  с
ней по-хорошему договорились: Я тебе, ты мне, это же наша эхономика!
   Љогда все принадлежит  тем,  кому  ничего  не  принадлежит,  поЯвлЯетсЯ
соблазн  отдать  это  все  за  ничто,  но  лично   принадлежащее.   ‹юмпен
(буквально: оборванец) на работе думает не о работе, а о том, чтобы что-то
лично длЯ себЯ отхватить, и ему, люмпен-оборванцу, на все наплевать,  если
он в этом не заинтересован лично. ‹юмпен-оборванец-директор договариваетсЯ
с   люмпен-оборванцем-бухгалтером,   и   вдвоем   они   договариваютсЯ   с
люмпен-оборванцем-прокурором.  ‹юмпен-оборванец-учитель  знать  ничего  не
знает,   люмпен-оборванцы-ученики   знать   ничего   не   хотЯт,   ну,   а
люмпен-оборванец-ученый  двинет  науку   так,   что   передавит   половину
населениЯ, лишь бы получить свои ученые люмпен-блага.
   ‚озьмите, к примеру, науку химию.  „вигают  ее,  двигают  -  и  все  на
биологию. —ем больше химии, тем меньше  на  земле  биологии.  Ќе  выживает
рЯдом с химией биологиЯ - ни на земле, ни в воде.
   € вот результат: наука, котораЯ прежде была вершиной, у всех на  глазах
становитсЯ пропастью. ќто уже вам не ѓорунЯ, которую можно и  так,  и  так
развернуть, ничего в  природе  от  этого  не  изменитсЯ.  Ќаука  не  может
развиватьсЯ в одном направлении, без учета других направлений.
   ‚от  какую  меру  ширины  изобрел  Ѓорис  €ванович.   Ќаука   до   него
распространЯлась только в длину, не оглЯдываЯсь, что оставлЯет за собой  и
какие вокруг нее последствиЯ. Ђ нужно вширь смотреть.  Ќе  столько  вдаль,
сколько вширь. —тобы в целом жизнь учитывать и  только  у  нее  спрашивать
совета.
   ‹юмпен-ученые с этим не согласны.  Ћни  считают:  сначала  защитимсЯ  в
длину, а потом и о ширине подумаем. Љандидатские в длину  -  докторские  в
ширину. €ли докторские в длину, а в ширину уже будем выходить в академики.
ќто как ‡иночка, котораЯ все  тащит  домой  из  буфета,  только  здесь  не
авоськи, а дипломы, научные званиЯ.  —ем  больше  на  себЯ  нагрузим,  тем
крепче будем стоЯть на земле, а иначе мы  просто  улетим,  как  пушинка  в
состоЯнии невесомости.


   <b>18</b>

   € вдруг он услышал: "Џривет, Љалашников! џ к тебе забегал, но  тебЯ  не
было дома..."
   ќто был ветер. Љак они гонЯли вдвоем по  горам!  ‚етер  говорил:  чтобы
сохранить свежесть, нужно побольше двигатьсЯ.
   ‘ейчас он двигалсЯ с трудом и при этом задыхалсЯ. ђаньше с  ним  такого
не было.
   "Џомерла наша ‘тепанова, - сообщил ветер. - ‘ъела чего-то, а его... сам
понимаешь... …сть его не надо было. Ќи в коем случае нельзЯ было есть..."
   Љалашников не сразу сообразил, что  он  говорит  о  вороне  ‘тепановой.
ЌикакаЯ она не ‘тепанова, просто в лесу кто-то кого-то  позвал,  к  ней  и
прилепилось.
   Ђ теперь отлепилось. Џотому что ворона ‘тепанова померла. Љак  же  так?
‚едь она у них долгожительница. …сли долгожители начнут помирать,  куда  ж
тогда нам, недолгим, деватьсЯ?
   "џ тоже какой-то несвежий стал, не пойму, что  это  у  нас  происходит?
Њожет, ты понимаешь? - ветер подождал ответа. - Ќу, ладно, ты иди. ’ебе  в
квартиру надо, ночевать, наши дела мелкие длЯ такого, как ты, человека".


   <b>19</b>

   ЏродолжаЯ наращивать биографию, Љалашников наконец добралсЯ  до  своего
детства.
   ‘овершенно плоское  место,  город,  как  шахматнаЯ  доска,  разделенный
улицами на ровные клеточки. Љак будто великаны-невидимки играют в  шахматы
на морском берегу.
   ‚от Љалашников возвращаетсЯ из деревни от бабушки, они едут  с  вокзала
на извозчике и так громко цокают копытами, как будто цокают все: и лошади,
и извозчик, и, конечно, Љалашников. Ћни едут по улицам, таким  тенистым  и
солнечным, что на них тоже можно жить, и жильцы  сидЯт  на  стульЯх  возле
своих  домов  и  живут,  и  переговариваютсЯ  через  улицу,  и   провожают
Љалашникова заинтересованным взглЯдом. Ђ мальчишки бегут за  извозчиком  и
весело цокают ему вслед, подражаЯ и ему, и лошадЯм, и Љалашникову.
   Џо мере приближениЯ к родному дому  в  мальчишках  начинают  поЯвлЯтьсЯ
знакомые черты, и наконец они уже настолько  свои,  что  даже  вступают  в
разговор с проезжим человеком: "‘лушай, ты ѓундосого не видел? € чего  это
ты там сидишь? ‚ыйдешь на улицу?"
   Ћни жили в коммунальной квартире, в ней было десЯть  комнат,  и  каждую
комнату занимала отдельнаЯ семьЯ. Љоридор был длинный, рассчитанный на то,
чтоб могла выстроитьсЯ очередь  в  туалет,  которым  пользовались  намного
чаще, чем ванной. Ћдин сосед даже получил в туалете образование, обчитываЯ
обрывки чужих  газет  при  чужом  электрическом  освещении.  Ћн  настолько
образовалсЯ,  что  впоследствии  переместилсЯ  из  туалета  в   просторный
государственный кабинет, но  всегда  питал  слабость  к  мелко  нарезанным
бумажкам.
   ‚ коридоре устраивались общие собраниЯ и скандалы. ‚еселаЯ была  жизнь!
‚се комнаты в один коридор, и каждаЯ  только  и  ждет,  когда  там  что-то
заваритсЯ. Ђ как заваритсЯ, тут же приоткроет дверь,  послушает,  а  потом
уже дверь распахнет пошире и выпускает своего.
   Ћсобое положение занимала ваннаЯ, где человек представал  таким,  каким
его задумала природа, но скрывал  это  от  окружающих,  тщательно  запираЯ
дверь. ЋбнажаЯсь же морально, он,  наоборот,  широко  распахивал  дверь  и
представал перед всеми таким, каким  природа  его  совсем  не  задумывала,
каким могла его увидеть только в кошмарном сне.
   ‚ их квартире была соседка, вдова художника. ‘тараЯ женщина  из  старых
времен. ’ихаЯ, интеллигентнаЯ, в мире, где ничего интеллигентного почти не
осталось, где  интеллигентность  считалась  пережитком  нашего  проклЯтого
прошлого, она приглашала к себе  Љалашникова,  когда  ему  в  его  детстве
приходилось особенно трудно. €ногда к соседке приходили друзьЯ, такие  же,
как и она, старые  интеллигенты,  приносили  ей  работу,  чтоб  она  могла
подработать к пенсии. ђазговаривали  тихо,  словно  начитавшись  плакатов:
"’ише! ‚раг подслушивает!" ‚рагов было много, рЯды их множились,  и  никто
не мог поручитьсЯ, что завтра не пополнит эти рЯды.
   ђеволюциЯ, сущностью  которой  было  насилие,  после  победы  сохранила
насилие как наиболее легкий метод длЯ решениЯ всех проблем. ‚се равно  что
после хирургической операции резать человека от всех болезней: от головной
боли, от насморка. Џричем, если при хирургической операции больного  режет
хирург, то теперь режет любой, кто дорвалсЯ до скальпелЯ.
   Њать  Љалашникова   приходила   с   государственной   службы,   приносЯ
государственные порЯдки в семью, и он, пугаЯсь их, убегал и отсиживалсЯ  у
соседки. Ћн стеснЯлсЯ той громкой и грубой жизни, котораЯ к ней проникала,
постоЯнно звуча за ее стеной, но соседка держалась так, словно она  ничего
не слышала. Ћна всегда была ему рада, всегда его ждала, и всегда длЯ  него
находилось какое-то интересное занЯтие.
   “ нее всегда было хорошее  настроение.  Љалашников  еще  не  знал,  как
трудно даетсЯ хорошее настроение,  что  только  плохое  настроение  даетсЯ
легко, и он считал ее счастливым человеком. ‚озможно, это так и было: ведь
и среди старых встречаютсЯ счастливые.
   ‚дова художника рассказывала ему о  других  странах,  где  ей  когда-то
довелось побывать. Ћсобенно его поразило, что кошелек, случайно оброненный
в парке, может пролежать там целый день и никто  его  не  возьмет,  только
переложат на скамью, чтоб он не пылилсЯ на дороге. Ќеужели такое возможно?
’ут, наоборот, рвут из рук, залезают во все карманы, а чтоб не  взЯть  то,
что само лежит на  дороге...  Ќормальный  человек  рассуждает:  все  равно
кто-то возьмет, - и спешит взЯть, пока другие не взЯли. …сли его, конечно,
не прельщают лавры героЯ, сдавшего  находку  в  милицию.  ‘обственность  в
отрыве от владельца - это уже не собственность.  „лЯ  людей,  которые  так
рассуждают,  _не  чье-то  конкретно_  означает  _мое_,  а  длЯ  тех,   кто
рассуждает иначе, _не мое_ означает чужое. Ќе потому ли, что в той  стране
люди были такие честные, в другой стране  всех  честных  считали  агентами
иностранных держав?
   ќти мысли пришли  потом.  ‚дова  художника  никогда  не  сердилась,  не
жаловалась, а когда ей хотелось  сердитьсЯ  и  жаловатьсЯ,  она  доставала
коробочку, в которой у нее хранились волосы покойного мужа. Љалашников  не
понимал, зачем она их хранит, а спрашивать  стеснЯлсЯ.  €  постепенно  сам
начал понимать. € почему знаменитый на  всю  страну  академик  приходит  в
гости к безвестной старой пенсионерке, и почему другие ее друзьЯ,  которые
могли бы ей помочь, приносЯт ей не деньги, а работу. € почему  эта  помощь
приходит незванаЯ, непросимаЯ, а иногда и вообще не приходит,  потому  что
ей лучше не приходить...
   Љак он завидовал этому миру,  как  он  хотел  ему  принадлежать!  —тобы
понимать все без слов и выражать то, что думаешь, не только словами. —тобы
чувствовать каждого человека так, как чувствуешь самого себЯ.
   ќтот мир не знал ненависти, и на ненависть ему нечем было  ответить.  €
он, с присущей ему деликатностью, уступил место другому миру.  Ћн  уступил
место миру романтиков, которые  пытались  быть  реалистами,  и  реалистов,
которые выдавали себЯ за романтиков. Ђ между романтикой и реальностью была
бездна.
   ’аким был мир его детства. ‘транный, удивительный мир.
   Њожет быть, это было детство старого Њихайлюка? Ћткуда  оно  взЯлось  у
Љалашникова, который поЯвилсЯ в этом мире совсем недавно? ‘ годами они все
неразличимей, эти недавно и давно.
   Ќаверно, это все же было детство Љалашникова. € было  оно  не  в  самые
лучшие времена. Џрицельный огонь по высоким целЯм не оставил вокруг ничего
высокого, и все меньше к вдове художника приходило друзей, а  потом  их  и
вовсе не стало...
   Ќо  по-прежнему  не  смыкала  глаз  государственнаЯ   служба,   которую
англичане называют _интеллидженс сервиз_. ‚ переводе на Язык тех времен  -
_сервис длЯ интеллигенции_.


   <b>20</b>

   ‘колько Љалашников написал докладов, но никогда ему не  приходилось  их
читать. ‚се, им написанное, читали  другие.  Џоэтому  он  так  волновалсЯ,
поднимаЯсь на трибуну, раскрываЯ перед собой доклад  и  опускаЯ  глаза  на
страницу, где у него в начале стоЯли такие простые и понЯтные всем  слова:
"“важаемые товарищи!"
   Ћн нашел эти слова и  обомлел:  из  буквы  "ж"  в  первом  слове  вдруг
проклюнулсЯ то ли буковый, то ли дубовый листочек и зазеленел.  €,  словно
по его команде, на странице пошла, в рост трава, заветвились кусты и  даже
ветерок прошелестел, хотЯ окна в зале были закрыты.
   ‚сЯ страница зацвела, зазеленела, и ни одного слова на ней нельзЯ  было
прочесть. ‘ловно бумага вырвалась из кабалы слов  и  возвращалась  в  свое
первоначальное древесное состоЯние.
   Љалашников  поспешно  перевернул  страницу,  но  на  второй  уже  такое
делалось! Љусты и деревьЯ с дружным шелестом взбирались по крутому склону,
и он еле сдержалсЯ, чтобы им не откликнутьсЯ, не зашелестеть,  потому  что
не этого ждала от него аудиториЯ.
   Ћн закрыл доклад и поднЯл глаза на зал.  ’от  уже  начинал  томитьсЯ  в
ожидании. Љалашников почувствовал, что его вершина, к которой он так долго
шел, готова длЯ него обернутьсЯ провалом, и стал говорить  совсем  не  то,
что было написано у него в докладе, а что-то совсем другое, что ему не раз
приходило на ум, но врЯд ли имело отношение к теме его доклада.
   Ћн сказал, что горы похожи на дома и тоже скрывают в себе  определенные
богатства. Ќо кому придет в голову добывать из домов богатства, причем  не
каким-нибудь скрытым, воровским, а самым откровенным,  открытым  способом?
Љрыши на переплавку, стены на перестройку, все остальное - в  комиссионку,
и дело сделано. …сли б деревьЯ тЯнули из земли не только питательные соки,
а почву, камень, металл, долго ли простоЯли б эти деревьЯ? Ђ  как  же  тот
солдат, которому ѓорунЯ как  вечный  памЯтник,  разве  ему  докажешь,  что
ничего нет вечного на земле? Њожет, он бы там не полег, если б  знал,  что
не  будет  ничего  вечного,  может,  постаралсЯ  бы  свою  недолгую  жизнь
сохранить.
   Ћн полег, он ушел в нереальность из  этой  страшной  реальности...  ќто
часто случаетсЯ: реальность становитсЯ настолько страшной,  что  уходит  в
нереальность, испугавшись  самой  себЯ.  “даришьсЯ  и  летишь  в  обратную
сторону, в сторону невероЯтностей и чудес, в надежде найти там спасение. €
может быть, оно  именно  там,  спасение,  потому  что  там  ничего  нет  и
ударитьсЯ там не обо что... только лететь и лететь... ‹ететь и лететь... €
уже не знаешь, где твоЯ настоЯщаЯ жизнь: впереди или сзади,  в  реальности
или в нереальности? € где подлиннаЯ твоЯ биографиЯ - там или здесь?
   ‚ нереальности наращиваешь биографию, в реальности ее  расходуешь,  так
что же считать настоЯщей жизнью? € что лучше,  что  более  по-человечески:
наращивать или расходовать жизнь?
   ‘олдат  израсходовал  свою  жизнь  на  горе   ѓоруне,   а   Љалашников,
разбуженный его криком, пошел наращивать свою жизнь. Љто из них был  прав,
и можно ли вообще сравнивать эти две такие разные  жизни?  Ђ  может  быть,
жизнь Љалашникова - это  жизнь  того  же  солдата,  только  развернутаЯ  в
противоположную сторону, как гора в сторону провала?
   †анна ђомановна улыбалась Љалашникову. Ћна начала улыбатьсЯ еще  тогда,
когда он пригласил ее на доклад, и с тех пор улыбалась,  хотЯ  прошло  уже
много времени. ќто была четкаЯ и ЯснаЯ улыбка, она не блуждала по ее лицу,
а была прибита к нему,  как  плакат,  на  котором  большими  буквами  было
написано: "ќто мой, ЊЋ‰ Љалашников!"
   “лыбалсЯ ”едусь. Ќас не запугаешь провалами,  у  нас  каждый  провал  -
скрытаЯ вершина, хотЯ, конечно, и каждаЯ вершина -  скрытый  провал.  Ќадо
будет этот доклад прокрутить по рабочим и студенческим  общежитиЯм,  пусть
молодежь впитывает наш исторический оптимизм, который так  легко  обернуть
историческим пессимизмом. Џотому что пессимизм нам тоже нужен. Ќе  меньше,
чем оптимизм. Ќо и не больше. ‚ этом секрет нашего оптимизма.
   “лыбалась  Њасенька.  Ћна  пришла  вместе  со  своим  милиционером,  не
оставлЯть же его в горе одного, и улыбалась она милиционеру,  считаЯ,  что
ему улыбка нужней, а милиционер улыбалсЯ ей, и получалось, что вместе  они
улыбаютсЯ Љалашникову.
   ѓрустно улыбалсЯ Њихайлюк. ‚ науке ведь что самое трудное?  „оказывать,
что землЯ вертитсЯ, и одновременно вертеть головой,  чтоб  уловить  мнение
начальства. …сли все времЯ оглЯдыватьсЯ, не  получитсЯ  никакого  движениЯ
вперед, поэтому давайте так: либо пусть она вертитсЯ, а мы будем гореть на
кострах, либо мы будем вертетьсЯ, а она пусть горит синим пламенем.  ‚сего
лишь два выхода, и за каждый нужно платить. ’акое кино: здесь нужно не  за
вход платить, а за выход.
   “лыбаЯсь этим мыслЯм, Њихайлюк  заметил  рЯдом  милиционера,  и  улыбка
забилась в судорогах на его лице, затем вытЯнулась и застыла в ожидании, и
теперь была адресована не мыслЯм, не событиЯм, а милиционеру.
   ђЯдом с  Њихайлюком  улыбалась  ‚ера  Џавловна.  Ћна  вспомнила  своего
знакомого, как он скакал на лошади по ‹енинграду, весь такой  медный,  что
просто больно было смотреть. ќто не имело  никакого  отношениЯ  к  докладу
Љалашникова, но все равно ‚ера Џавловна улыбалась.
   Ђ вот кто не улыбалсЯ, так это товарищ из “пупа. ’от самый,  который  в
“пуп пришел из “попа - “правлениЯ не то оптики, не то оперы, не то оптовой
торговли. €з узкого специалиста он стал неспециалистом  широкого  профилЯ,
причем такого широкого, что уже  почти  превратилсЯ  в  фас,  и  этот  фас
нередко звучал как команда.
   “ ответственного работника две ответственности:  та,  которую  на  него
возлагают, и та, к которой его привлекают. ѓлавнаЯ задача - избежать той и
другой ответственности. Ѓыть тем, кто возлагает, тем, кто  привлекает,  но
только не тем, который несет. ‚от почему его профиль звучит как фас, и тут
уже, как говоритсЯ, не до улыбок.
   Ђ  Љалашников  продолжал  рассказ.  Ћн  говорил,  что  раньше  нам   не
приходилось  ждать  милостей  от  природы,  мы  получали  их  без  всЯкого
ожиданиЯ. € вдруг мы заторопились. Њы больше не можем  ждать.  Џотому  что
раньше мы чувствовали себЯ постоЯнными на земле,  а  теперь  почувствовали
какими-то временными. € заторопились. ‚ременные не могут ждать.  ‚ременным
нужно уложитьсЯ во времЯ, получить сразу все  милости,  а  дальше  -  хоть
трава не расти.
   Њилиционер ‚адик посмотрел на часы, что-то шепнул своей соседке и  стал
пробиратьсЯ к выходу. Њихайлюк покорно направилсЯ за ним, но ‚ера Џавловна
была начеку и удержала „ариЯ Џавловича. € хорошо, что удержала, потому что
милиционер даже не оглЯнулсЯ, он торопилсЯ по своим делам.
   “ход милиционера  ободрил  и  Љалашникова:  теперь  Њасеньку  ничто  не
отвлекало. Ћн настолько осмелел, что даже попробовал  вернутьсЯ  к  тексту
доклада, пробитьсЯ к тексту доклада сквозь заросли деревьев и трав.
   Ћн пропустил начало, середину и раскрыл доклад где-то в  конце.  €  тут
ему открылась страшнаЯ картина.
   ѓорунЯ, развороченнаЯ и выпотрошеннаЯ,  зиЯла  черным  провалом,  а  на
склонах ее умирали деревьЯ и трава превращалась в  пепел  и  прах.  Ќичего
подобного не было в его докладе, откуда же оно поЯвилось, причем  в  самом
конце, который должен быть обобщающим, жизнеутверждающим?
   Ћ таких вещах надо было говорить раньше. ‚ начале или в середине. Ђ  он
молчал. Ћн вообще в своей жизни много молчал, хотЯ, казалось бы, не должен
был молчать, потому что как-никак звуковое  Явление.  Ќо  он  ждал,  когда
другие скажут, чтоб потом повторить. Ђ пока все молчат, и он  помалкивает.
‘колько он там, в горах, намолчалсЯ!
   € вот результат. ‚ конце доклада, когда ничего исправить уже нельзЯ.  Ћ
конце поздно думать в конце, о нем нужно думать вначале.
   Љонечно, не ему равнЯтьсЯ с каким-нибудь утесом или скалой, но  ведь  и
они помалкивали. ѓордые, могучие - все  помалкивали.  Ћн  все-таки  иногда
говорил. •оть и не то, что думал, а то, что было ему сказано, так  ведь  у
него никто и не спрашивал, что он там, внутри себЯ, думал.  Ќе  больно  ли
ему, к примеру, когда рубЯт лес.
   Ђ ему было больно, хотЯ он со всеми соглашалсЯ. Љогда  рубили  лес,  он
поддакивал топору, когда стрелЯли дичь,  он  поддакивал  выстрелам...  ’ак
хорошо поддакивал, что его даже сделали человеком. Ќо там, внутри себЯ, он
не соглашалсЯ.
   Љалашников уходил от темы куда-то в сторону, причем не в  какую-нибудь,
а в свою родную сторону. € там, в родной  стороне,  он  вдруг  нашел  свою
единственную, он понЯл, что это - его ѓорунЯ. Ћна дала ему жизнь, дала ему
воздух,   чтобы   он   мог   свободно   распространЯтьсЯ...   €   вот   он
распространилсЯ. ’олько куда?
   Ћна, ѓорунЯ, пустила его в свет, выдохнула из ничего  -  то  ли  воплем
восторга, то ли криком о помощи. —его ей не хватало, не могла она без него
обойтись? —тобы он потом рылсЯ в  ее  утробе,  выворачивал  ее,  потрошил,
извлекал наружу самое сокровенное...
   …го единственнаЯ... ќто она ему  отзывалась,  чтобы  он  не  чувствовал
одиночества. Ђ теперь не отзываетсЯ. ЃоитсЯ отзыватьсЯ.
   Ќе боЯлась громов небесных, не боЯлась  землетрЯсений  и  ледников.  Ќе
боЯлась самых страшных чудовищ... Ђ его боитсЯ. •отЯ он  не  чудовище.  Ћн
любЯщий сын у изголовьЯ умирающей матери, но не он, а она  его  похоронит.
Џотому что он ее не переживет.
   Ђ может, переживет? “ нас уже строЯт подземные города, чтобы продолжить
жизнь под землей, когда на  земле  будет  жить  невозможно.  ‡емнаЯ  жизнь
превратитсЯ в подземную, привольнаЯ земнаЯ - в  подземную,  но  безопасную
жизнь. Њожет быть, и черви жили когда-то на земле, а потом ушли под  землю
от своей цивилизации? ‚от так и мы уйдем, превратимсЯ в червей...
   "Ќо Я не согласен!" - крикнул Љалашников.
   € исчез.
   ’олько улыбки, ему адресованные, остались.


   <b>21</b>

   Њного было в те дни разговоров об исчезновении с конференции одного  из
сотрудников “прагора. ‘ конференций люди  и  раньше  исчезали,  но  обычно
тайком, чтоб никто не заметил. Ќо исчезнуть у  всех  на  глазах,  прЯмо  с
кафедры...
   Њолодежь  считала,  что  докладчика  выкрали  представители   внеземной
цивилизации, старики высказывали мнение, что его просто-напросто посадили.
•отЯ как можно посадить человека у всех на глазах? —еловек не  цветок.  Ќо
старики уверЯли, что можно.
   Ѓыла и такаЯ мысль, что исчезнувший сотрудник был сотрудником одной  из
иностранных разведок. ‚идимо, здесь имел место научный  шпионаж,  докладом
заинтересовалась  иностраннаЯ  держава  -  та  самаЯ,  котораЯ  скупает  и
выкрадывает  мозги,  чтоб  развивать  свою,  не  слишком  развитую  науку.
‘оединЯЯ эту  версию  с  первой,  некоторые  приходили  к  выводу,  что  у
внеземной цивилизации не хватает своих мозгов, - верней, хватает  лишь  на
то, чтоб засылать к нам из космоса своих агентов.
   Њногие полагали, что здесь замешана женщина, даже две женщины, одна  из
которых выкрала молодого сотрудника у другой по  причине  страстной  любви
или просто потому, что ждала ребенка. ‚озможно, они обе ждали  ребенка,  -
не одного, конечно, а каждаЯ своего, но ни тот, ни другой им не был нужен,
это был только повод, чтоб выкрасть Љалашникова. €, конечно, объединЯЯ все
версии, можно сказать, что женщины, замешанные в  этой  истории  и  ждущие
каждаЯ по ребенку, могли быть резидентками как зарубежных  держав,  так  и
внеземных цивилизаций.
   ќнна  €воновна,  наш  самый  главный  завсекс,  сказала,  когда  к  ней
обратились-за справкой, что, возможно, Љалашников - это душа, закованнаЯ в
плоть и наконец разрушившаЯ  ее,  чтоб  вырватьсЯ  на  свободу.  ‚озможно,
говорила ќнна €воновна, Љалашников искал в женщине душу, которую  когда-то
знал, а теперь не мог узнать, потому что она  была  спрЯтана  в  теле.  Ћн
искал душу, родную и единственную, но все времЯ натыкалсЯ на тела... Њожет
быть, вздыхала ќнна €воновна, он постепенно привык и даже полюбил  на  них
натыкатьсЯ и уже стремилсЯ не к  тому,  что  искал,  а  к  тому,  что  ему
затруднЯло поиски.
   ’ак говорила ќнна €воновна. Ќе зрЯ она работала в секторе справок.
   Ђ потом Љалашникова забыли.  Џросто  забыли.  ЏамЯть  о  нем  оказалась
человечеству не нужна в его дальнейшем  поступательном  движении.  —то  же
касаетсЯ отдельных заинтересованных лиц, то †анна ђомановна по любопытному
совпадению сдала комнату опЯть-таки молодому жильцу, а ‚ера Џавловна, хоть
и рассказывала в киоске, что у нее был знакомый, который куда-то исчез, но
мало ли вокруг исчезает людей и мало ли рассказывает ‚ера Џавловна.
   Ќа  работе  Љалашникова  заменила  Њаргоша,  точнее,  ‹юбаша,   которую
заменЯла Њаргоша, а  еще  точнее  -  €риша,  которую  заменЯла  ‹юбаша,  -
заменЯла, конечно, временно, хотЯ  и  ушла  в  постоЯнный  декрет.  ’еперь
Љалашникова заменила €риша, €ришу - ‹юбаша,  ‹юбашу  -  Њаргоша,  делавшаЯ
героические усилиЯ уйти в декрет, хотЯ с исчезновением  Љалашникова  шансы
ее значительно сократились.
   ‹ишь один Ѓорис  €ванович  иногда  вспоминал  Љалашникова  и  при  этом
задумчиво качал головой. Ќо почему он качал головой, это  было  никому  не
известно. Џоэтому все еще больше уважали Ѓориса €вановича.
   —ем больше  в  человеке  неизвестного,  неразгаданного,  тем  выше  его
авторитет. •отЯ истина - в этом Ѓэкон, конечно же, прав, - истина  -  дочь
времени, а не авторитета.


   <b>22</b>

   ’ак кончилась эта историЯ.
   Ђ может, не кончилась?
   Џо случайному (или не случайному?) совпадению как раз в эти самые дни в
горах поЯвилось странное эхо. Ћно не повторЯло то, что ему  было  сказано,
а, наоборот, ни с чем не соглашалось. ’ы ему да, оно тебе нет, в нарушение
всех законов физики, логики и здравого смысла. “дивительно было и то,  что
загадочное Явление не сидело на месте, а бродило по горам и  низменностЯм,
стараЯсь держатьсЯ подальше от административных учреждений.
   “ченые  терЯлись  в  догадках.  Ћдин  старый  природовед,   уже   давно
пребывавший на пенсии, а потому не ждавший никаких  милостей  от  природы,
сказал, имеЯ в виду не столько природоведческий, сколько  житейский  опыт:
"‚от до чего довели физические  ЯвлениЯ!  ’ак  у  нас,  глЯдишь,  и  вовсе
Явлений не останетсЯ: ни акустических, ни оптических,  ни  вообще  Явлений
природы!"