 Љниги стали новой страстью ‚олоди. Ћни не вытеснЯли прежних увлечений -
наоборот,   они   питали  старые  мечты  и   порождали  новые,   еще   более
увлекательные.   Џутешественники,   воины,   революционеры,  люди  отважные,
презиравшие смерть,  не  знавшие страха,  великодушные,  воители за  правду,
ненавистники лжи и насилиЯ действовали в этих особенно полюбившихсЯ мальчику
книгах.  ѓерои врубались в  полЯрные льды,  чтобы проложить новые дороги длЯ
человечества.  Ћни открывали новые морЯ и материки,  они резко бросали вызов
несправедливости,  дрались на баррикадах...  Ћдни из них умирали в  неравном
бою под красным знаменем,  но другие вставали на их место, подхватывали алый
стЯг, поднимали его высоко над всем потрЯсенным миром...
     ‚олодЯ читал много и частенько без разбора.  Ќе спросЯсь, брал он книги
у ‚алентины.
     - Ќу что ты всегда берешь без спросу!  -  сердилась сестра. - ’ы же все
равно ничего не поймешь в этой книге. џ ее сама только в прошлом году, когда
уже  в  пЯтом классе была,  прочла.  ќто  же  серьезнаЯ книга.  ‚идишь?  ’ут
написано: "„лЯ среднего и старшего возраста".
     - Ђ Я уже почти что средний.
     - €  ничего подобного,  ты еще младший.  ‘редний считаетсЯ уже с пЯтого
класса. ’ебе еще далеко до среднего. ’ебЯ еще даже в пионеры не принЯли.
     - ‚о-первых,  Я тебе,  ‚алентина, определенно заЯвлЯю, что менЯ вот-вот
примут... Ђ во-вторых, пионерам, если они настоЯщие, не следует нос задирать
перед теми, кто еще не принЯт. Џотому что, когда примут, неизвестно еще, кто
будет лучше по пионерской линии. ‚от смотри, будешь переходить в комсомол, Я
тебе отвод дам!
     - ’ак тебЯ и спросЯт!
     - Џока еще не спросили, так спросЯт. Ђ "‘партака" Я все равно возьму. џ
его уже прочел и еще читать буду,  потому что эта книжка не длЯ вас,  она не
девчачьЯ.  ќто боеваЯ книга про гладиаторов, революционнаЯ. ќто тебе не твои
романы!  џ  вот  брал у  тебЯ позавчера,  так живо бросил.  —то за  интерес?
ђазговаривают,  разговаривают все  про  любовь  одну,  переживают,  говорЯт,
спорЯт, а никаких приключений не происходит, никто даже не сражаетсЯ.
     - Ђ ‘партак твой не переживает? …го тоже ‚алериЯ Њессала как полюбила!
     - Ќу и что ж,  что полюбила?  -  не сдавалсЯ ‚олодЯ. - Џолюбила потому,
что он справедливый был,  всех смелее,  за рабов воевал,  за свободу.  Ђ  не
просто так полюбила!
     - Ђ он тогда ее за что полюбил, если она была, совсем наоборот, римскаЯ
богачка?
     - Ђ  он  ее  перевоспитывал,  и  она стала тоже за него...  ќх,  что ты
понимаешь! Ђ Я прЯмо даже наизусть помню там. - € ‚олодЯ, схватив линейку со
стола в правую руку, а левую продев через ручку круглой корзины, стоЯвшей на
стуле,  выставив ее,  как щит,  перед собой,  двинулсЯ на  ‚алентину:  -  "‘
громовым "барра",  которое потрЯсло окрестные холмы,  могучий ‘партак двинул
своих гладиаторов против многотысЯчных легионов римлЯн...  "‘вободы и света!
- воскликнул он. - Џобеда или смерть!"
     - Њама!  —его ‚олодька опЯть книжки берет без  спросу и  еще  лезет!  -
пищала  ‚алентина,  отбиваЯ  выставленным вперед  веником  атаку  восставших
гладиаторов.
     ЏоЯвлЯлась мать, молча отнимала у ‚олоди корзину и линейку, вырывала из
рук ‚алентины веник и разводила враждующие стороны по разным комнатам.
     —асто теперь,  мастерЯ новый корабль или какую-нибудь другую хитроумную
самоделку,  ‚олодЯ  упрашивал мать  почитать ему  вслух.  …вдокиЯ ’имофеевна
брала книгу,  садилась возле стола. Ћна сама давно уже полюбила книги. ѓолос
у  нее  был  негромкий,  немножко монотонный,  но  каждое  прочитанное слово
произносила она с уважением,  истово и доверчиво. € лицо у нее при этом было
по-хорошему строгим,  будто она сообщала сыну какие-то очень важные,  только
им  двоим доверенные тайны.  ‚олоде очень нравилось работать,  слушаЯ чтение
матери. €ной раз он даже вскакивал со своего места, кидалсЯ на шею к …вдокии
’имофеевне и целовал ее, приговариваЯ:
     - Ќу,  знаешь,  мама,  ты так читаешь,  так читаешь,  что прЯмо Я будто
своими глазами все вижу! ’ак никто не может читать, как ты!
     ’ак  они  прочитали пушкинские сказки,  "‚оздушный корабль" ‹ермонтова.
‚зЯлись читать  ѓоголЯ.  Ћсобенно понравилсЯ ‚олоде  "’арас  Ѓульба".  Љакие
удалые и  сильные люди были описаны в  этой книге,  с  какой веселой отвагой
рубились они в бою с врагами русской земли! Ђх, как захватила обоих - и мать
и сына -  эта дивнаЯ книга,  где слова сами и пели, и смеЯлись, и плакали, и
передавали то свист сабли и стремительный топот казачьей конницы,  то тишину
теплой приднепровской ночи...
     Ќемало новых мечтаний вызвала эта книга у ‚олоди. Ќе раз всплакнула над
ней …вдокиЯ ’имофеевна. Ќа всю жизнь запомнил ‚олодЯ, как читала ему мама те
страницы,  где  описывалось,  как  мать пришла ночью посмотреть на  сыновей,
которых утром она должна была проводить в  ‘ечь.  Љак хорошо читала мама эти
страницы!
     "...  Ћдна  беднаЯ мать  не  спала.  Ћна  приникла к  изголовью дорогих
сыновей своих,  лежавших рЯдом; она расчесывала гребнем их молодые, небрежно
всклокоченные кудри и смачивала их слезами;  она глЯдела на них всЯ, глЯдела
всеми чувствами,  всЯ превратилась в одно зрение и не могла наглЯдетьсЯ. Ћна
вскормила их собственной грудью,  она взрастила,  взлелеЯла их - и только на
один миг видит их перед собой.  "‘ыны мои, сыны мои милые! что будет с вами?
что ждет вас?.. "
     ‘ветло было  в  комнате,  где  мать  читала эти  строки своему сынишке.
‚есело  пересвистывались птицы  на  деревьЯх за  открытым окном.  €  столько
интересных дел,  книг,  новостей приносил ‚олоде  каждый  день,  так  славно
жилось ему,  что не понЯл он в  тот час,  почему на какой-то миг с внезапной
тревогой глЯнула на него мать,  вскинув глаза и  тотчас же снова склонившись
над страницей, с которой она незаметно длЯ сына стерла оброненную слезу.
     ‡ато оба одобрили суровую решимость ’араса,  когда тот,  проговорив: "џ
тебЯ породил,  Я  тебЯ и убью!" -  сам застрелил собственного сына ЂндриЯ за
то, что тот продал своих и изменил казачьему воинству, родной земле...
     Ђ когда мать читала последнюю страницу и дошла до того места, где враги
схватили старого ’араса,  привЯзали его над костром, и уже огонь поднималсЯ,
захватываЯ его  ноги,  когда прочла мать чудные и  грозные слова:  "„а разве
найдутсЯ на  свете такие огни,  муки  и  такаЯ сила,  котораЯ бы  пересилила
русскую силу!" - ‚олодЯ не выдержал, вскочил и закричал:
     - Љонечно, не найдутсЯ! ‚ерно, мама? € мать согласилась:
     - ‚ыходит, что так.
     Ќачинал ‚олодЯ  уже  рытьсЯ  и  в  отцовских книгах.  Ќикифор ‘еменович
перевелсЯ работать в  —ерноморский торговый флот.  Ћн  служил  в  Љерченском
порту и училсЯ в вечернем комвузе. Ћднажды, роЯсь в книгах отца, которые тот
держал на  этажерке,  ‚олодЯ среди толстых,  тЯжелых книг нашел потрепанную,
всю  исчерканную карандашом книжечку  без  обложки.  Ќа  первой  пожелтевшей
странице ее ‚олодЯ прочел слова,  которые заставили его сразу взЯть книжку и
усестьсЯ тут же, возле этажерки, на полу. ‘удЯ по началу, книжка должна была
быть захватывающей.
     - "Џризрак бредит по …вропе, - прочел ‚олодЯ, - призрак коммунизма".
     ‚олодЯ  перешел на  диван,  пристроилсЯ поуютнее,  поджав  ноги.  Ќачал
снова: "Џризрак бродит по …вропе..." €нтересно! Ќо дальше дело не пошло. „ве
следующие фразы  ‚олодЯ  кое-как  осилил,  хотЯ  в  там  сразу  же  попались
совершенно непонЯтные слова -  Њеттерних,  ѓизо,  радикалы...  Ќо дальше уже
‚олодЯ совсем ничего не понЯл.  ‚здыхаЯ,  он перелистал книжечку, взглЯнул в
конец:
     "Љоммунисты  считают   презренным  делом   скрывать  свои   взглЯды   и
намерениЯ..."
     ‚олоде понравилось.  ќто пришлось ему во  душе,  он сам был таков -  по
крайней мере, хотел считать себЯ таким.
     "...  Џусть  господствующие классы  содрогаютсЯ перед  Љоммунистической
ђеволюцией,  -  прочел ‚олодЯ, шепча про себЯ слова, точный смысл которых он
не  понЯл до  конца,  но почуЯл их железное звучание:  словно тараном били в
крепостные ворота!  -  ЏролетариЯм нечего в  ней терЯть,  кроме своих цепей.
Џриобретут же они весь мир".
     € под этим крупно было написано:

        "ЏђЋ‹…’Ђђ€€ ‚‘…• ‘’ђЂЌ, ‘Ћ…„€Ќџ‰’…‘њ!"

     “слышав шаги  отца,  ‚олодЯ  вскочил и  тотчас  же  положил книжечку на
место. Ћтец не позволЯл трогать без него книжки.
     Ћтец  умылсЯ под  рукомойником,  вытерсЯ,  подошел к  ‚олодиному столу,
бросил полотенце на ходу точно на стенной крючок.
     - Ќу  как?..  Ќа завтра все приготовил,  задачки все порешал?  Ќе будет
конфуза,  как в прошлый раз?  ‘мотри у менЯ!.. Ђ у тебЯ, ‚аленька, как уроки
на завтра?
     ‚алЯ,  аккуратно переписывавшаЯ домашнее задание, оторвалась на минутку
от тетради:
     - џ скоро... ‡наешь, сколько задавать нам стали - просто ужас!
     - Ќу,  мы  тебе мешать не  будем,  занимайсЯ,  а  мы с  ‚олодей вон там
устроимсЯ, в уголке.
     Ћтец прошел в дальний угол,  подвинул настольную лампу,  сел в плетеное
кресло, взЯл из рук ‚олоди тетрадку.
     - ’ак...  значит,  какое тут условие? Ђга... ‡адачка на пропорции. ’ак.
Љак же  ты ее решал?..  ‘топ,  стоп!  —то это ты тут накрутил?  Џогоди!  ќто
называетсЯ левой пЯткой правое ухо чесать!
     - Ђ по ответу сходитсЯ.
     - Њало ли  что  по  ответу!  ‚от  не  имей такой привычки -  под  ответ
подгонЯть.  ќто и  в  жизни не  годитсЯ.  Ќадо решение найти,  нужно Я  нему
правильным путем добиратьсЯ,  а не тыкатьсЯ в разные стороны, где выйдет, да
не  подлаживатьсЯ под  готовенькое.  Ќе  годитсЯ твое решение.  ‘адись сюда,
давай снова решать.
     ‚олодЯ подсел к отцу,  расправил тетрадку, пригладил ладонью страничку,
обмакнул перо в чернила.
     - —то это у тебЯ руки-то чуть не по локоть в чернилах?  - спросил отец,
переворачиваЯ ладонь ‚олоди,  оттЯгиваЯ рукав и  осматриваЯ ‚олодину руку со
всех сторон.  -  Ќа  тебе,  и  леваЯ всЯ!  ’ы  что это,  татуироватьсЯ снова
вздумал, что ли?
     - ќто,  папа,  Я сам сделал автоматическое перо, самописку. ‚от видишь,
тут  обматываетсЯ вот  такой  проволочкой,  потом  макаетсЯ.  Ћно  вот  сюда
натекает, можно писать, только брызжетсЯ немножко.
     - Њм-м...  да!  —то брызжетсЯ -  это хорошо видно. ‚от жаль, что писать
как  будто не  пишет.  „авай-ка  мы,  брат,  возьмем нормального типа ручку,
поднатужимсЯ да и решим эту задачку. ‚зЯли? Ќу, давай!
     Ћтец и сын склонились над тетрадкой,  почеркали, побормотали минут пЯть
и, довольные, откинулись оба разом.
     - Ќу вот,  это другой разговор! Ђ то плутал - семь верст и все лесом. Ђ
ну-ка,  давай сюда твою самописку,  теперь разглЯдим...  ќто  ты,  в  общем,
довольно хитро придумал. ‡дорово! ’олько ты бы вот сюда, чудак, наконечник с
ручки  взЯл,  а  по  дереву желобок проточил,  тогда  она  и  писать будет и
брызгать не станет. ќх ты, самопис! €змазюкалсЯ...
     Ћтец задумалсЯ, поглЯдел в окно.
     - ‚от глЯжу на твои руки в  чернилах...  даже и выругать тебЯ пришлось!
‚ыругал-то поделом.  Џора уже с  письменными принадлежностЯми обращатьсЯ как
надо.  Ќо знаешь,  ‚овка,  что мне вот сейчас припомнилось... Љогда Я первый
раз в жизни на своей руке чернила увидел,  так загордилсЯ даже.  ‚едь это же
великое дело, пойми, - грамота! „о той поры у менЯ в чем руки были? ‚ дегте,
в  мазуте.   џ  у  помещика  в  экономии  батрачил,  вот  тут  недалеко,  за
Љамыш-Ѓуруном. ‚ семнадцатом году только первые буквы узнал, а через полгода
писать  стал  учитьсЯ.  ’ак  можешь  себе  представить,  когда  первую букву
чернилами вывел да сам обмазалсЯ весь,  не хуже тебЯ сейчас,  -  и Язык-то у
менЯ был в  чернилах,  и волосы,  везде чернила,  -  так руки отмывать жалко
было.  •ожу  да  напоказ всем  клЯксы на  пальцах выставлЯю:  вот,  дескать,
поглЯдите,  грамотный,  писать умею...  „а,  у нас тогда в жизни решать надо
было все самим, готовых ответов не было, до всего сами доходили.
     Ћтец  помолчал  немного,  видно  вспоминаЯ  прошлое,  покачал  головой,
закурил трубочку, тщательно приминаЯ большим пальцем табак.
     - Ќу, может быть, спросить тебЯ и устное по заданному?
     - Њожешь спросить, только Я правда все хорошо выучил.
     Ћтец  знал,  что  если ‚олодЯ говорит так  уверенно,  то  его  можно не
проверЯть.
     - ‘лушай,  ‚ова...  -  он застенчиво улыбнулсЯ и  скрыл лицо за клубами
табачного дыма,  потом осторожненько подул,  разгонЯЯ его,  -  тогда,  может
быть,  ты мне немножко поможешь?  Ђ  то мне завтра,  понимаешь,  на семинаре
доклад делать в комвузе.  ЏодготовилсЯ Я как будто солидно, всю ночь сегоднЯ
сидел.  Ќо все-таки года уточнить следует.  џ бы ‚алентину попросил,  да она
вон еще сама не управилась. Ќе стоит ее отрывать.
     Ћтец встал, подошел к этажерке, снЯл оттуда толстую книгу.
     - ќто кто у менЯ тут кувырком все поставил?
     - ќто Я книжки смотрел.
     - Ђ ведь было, по-моему, сказано: не лазить.
     - Џапа,  Я  там книжку у тебЯ одну увидел.  ЌачинаетсЯ очень интересно.
’ам  про  призрак,  как  он  бродит по  всей земле,  а  все  цари,  короли и
полицейские против него и  пугаютсЯ...  Ќо  дальше там  очень трудное.  Ђ  в
конце, Я посмотрел, опЯть все понЯтно. € написано, как в газете: "Џролетарии
всех стран, соединЯйтесь!"
     - ‚овка!  Ќе хватайсЯ ты раньше времени за то,  что еще понЯть никак не
можешь.  ‚сему свое времЯ.  ќто,  брат,  такаЯ книжка,  что  она всем книгам
книга!  Ћт этой книги все пошло и началось. Њанифест Љоммунистической партии
это! Ќу, как бы тебе это сказать... Њанифесты и у царей были - скажем, когда
война или когда там крестьЯн царь обманул,  обещал освободить их, а земли не
дал. Ђ этот манифест истинную правду всем народам на свете открыл. „евЯносто
лет этой книжке, а она не остыла. Џо нынешний день огнем пышет. ‹енин по ней
свое великое дело начал.  Ћт нее все мы,  коммунисты, и пошли... - € пионеры
от нее пошли?
     - € пионеры и комсомольцы -  все!  Ќу, это ты все еще сам учить будешь.
ќтого всего ты сейчас еще понЯть не в силах.
     - Ђ нам уже про это объЯснили! - крикнула из своего угла ‚алентина.
     - Ќу, так ты у менЯ уж почти комсомолка.
     - Џапа,  Я тоже понЯть в силах,  -  отозвалсЯ ‚олодЯ, - ведь менЯ в том
месЯце уже в пионеры примут.
     - ќто еще неизвестно, - не унималась ‚алентина.
     - ’ебе,  может  быть,  неизвестно,  -  отрезал ‚олодЯ,  -  тебе  многое
неизвестно! ‡ато мне Ясно.
     - —то за характеры у вас!  •ватит вам цапатьсЯ!  -  рассердилсЯ Ќикифор
‘еменович. - —то это такое, в самом деле! ’ы, ‚алентина, не сегоднЯ-завтра в
комсомол вступишь. ќтот - без пЯти минут пионер. „елить вам нечего, а вы все
скандалите...  Ќу,  ‚ова,  давай подзаймемсЯ.  ’ы,  следовательно,  бери мои
записи:  вот с этого места,  где отчеркнуто,  будешь следить за годами, а Я,
значит,  тебе расскажу.  ђазберешьсЯ?  ’ак-то Я все усвоил, знаю твердо, вот
только года бы мне не спутать. ’ы за годами следи.
     - Ђ у вас года строго спрашивают? - поинтересовалсЯ ‚олодЯ.
     - „а уж как положено...
     €  ‚олоде показалось,  что отец сделалсЯ как-то моложе и  будто оба они
были школьными товарищами.
     - Ќу,  довольно нам  болтать,  давай делом заниматьсЯ.  ‘леди...  ‘тало
быть,  так... - Ќикифор ‘еменович откашлЯлсЯ и проверил длЯ чего-то пуговицы
на кителе. - ‚ 1903 году было решено...
     - ’ут у тебЯ в тетрадке написано:  "‹етом 1903 года", - строго поправил
‚олодЯ.
     - „а,   летом  1903  года  большевики  решили  оборудовать  в   ’ифлисе
подпольную типографию, на окраине города, в Ђвлабаре...
     €  Ќикифор  ‘еменович  стал  подробно  излагать  увлекательную  историю
авлабарской типографии,  которую  хитроумно и  смело  устроили  глубоко  под
землей  кавказские  большевики.  ‚олодЯ  следил  по  конспекту,  то  и  дело
отрываЯсь от  него  и  восхищенно поглЯдываЯ на  отца.  €ногда же  он  вдруг
останавливал отца:
     - ’ут написано: "было поручено".
     - ќто одно и то же.  ’ы,  брат, придираешьсЯ. џ ведь тебе слово в слово
по записи не обЯзан отвечать.  ’ы следи, чтобы года верные Я называл. Ђ так,
Я вижу, с тобой до утра каши не сваришь.
     - Ќу хорошо, хорошо... ђассказывай дальше.
     - ’ак, значит...
     € отец продолжал рассказывать,  как бесстрашно работали революционеры в
подземной типографии.
     €ногда, не удержавшись, ‚олодЯ ударЯл кулаком по столу и кричал:
     - “ра!.. Њолодцы!
     - ‚олодька, тише ты, мешаешь сосредоточитьсЯ, - замечала из своего угла
‚алентина.
     - ’ише ты, в самом деле, ‚олодька!
     - Џапа, Я не могу, Я ж переживаю!
     - “ж переживай как-нибудь про себЯ.  Ќу, следи дальше... ‚ феврале того
же года... џ и говорю: того же, значит, 1904 года...
     Ќаконец ‚олодЯ бросилсЯ обнимать отца:
     - Џапа,  ты здорово все это знаешь! џ бы сроду так не мог запомнить. ’ы
все  в  точности рассказываешь...  Љонечно,  -  добавил он  после  минутного
раздумьЯ,  -  если бы нас такому интересному учили,  Я бы тоже всегда кругом
только одни "отлично" получал.
     - Ќу,  студенты,  скоро учитьсЯ кончите? Ѓудет вам друг дружке экзамены
устраивать,  -  сказала, входЯ в комнату, мать. - ‚аленька, ты освободилась?
“жинать давайте,  а то бычки простынут. ’акие сегоднЯ жирные - смотреть и то
слюнки текут!
     Ћни сели ужинать,  и, взволнованный всем услышанным, ‚олодЯ, вытаскиваЯ
изо рта обеими руками колючие рыбьи кости, все порывалсЯ рассказать матери о
подземной типографии.
     - „а говори ты помедленней,  -  останавливала его мать.  -  Џосле ужина
доскажешь. ’ы бы лучше уроки свои готовил.
     ‚олодЯ очень волновалсЯ на  другой день -  как  пройдет у  отца доклад.
Ѓыло уже поздно,  а  Ќикифор ‘еменович все не возвращалсЯ,  и мальчик совсем
извелсЯ от  беспокойства.  Ћн  ни за что не соглашалсЯ лечь до прихода отца,
хотЯ спать ему хотелось нестерпимо;  и в конце концов ‚олодЯ заснул за своим
столом,  где  разбирал маленький электромоторчик,  который ладил уже  вторую
неделю.  Ћн  тотчас же  проснулсЯ,  когда услышал в  коридоре внизу твердые,
морЯцкие шаги отца.  Ћтец легко, как по корабельному трапу, взлетел вверх по
лестнице. ‚олодЯ кинулсЯ к нему навстречу:
     - Ќу как, папа?..
     - Ќа "отлично", - сказал отец.
     - „а вели ты ему лечь!  -  вмешалась мать.  -  “же два часа его никак в
кровать не загоню.  ‚се тебЯ ждал.  ‚от получит завтра из-за тебЯ с недосыпу
"плохо", будет тогда дело!
     Ќо ‚олодЯ долго не мог заснуть.  Ћн лежал с  открытыми глазами в темной
комнате и представлЯл себе, что глубоко в каменоломнЯх устроена типографиЯ и
он   сам  печатает  газету,   котораЯ  называетсЯ  "ћный  красный  подземный
революционер". Ђ наверху рыскают, содрогаЯсь, господствующие классы - короли
и полицейские,  -  хотЯт убить его, во у них ничего не выходит. Ћн исчезает,
как призрак,  и бродит по …вропе, разбрасываЯ напечатанную газету с грозными
словами...
     ‘  этой ночи ‚олодЯ стал подумывать:  не  сделатьсЯ ли  ему  в  будущем
печатником?.. Ћн упросил отца подарить ему к Ќовому году печатный игрушечный
набор  "’ипограф".  Ќабор  состоЯл  из  деревЯнных  компостеров,  в  которые
вставлЯлись резиновые буковки. €мелась еще подушечка, пропитаннаЯ фиолетовой
краской.  Њожно  было  набрать  в  компостер  целую  строку,  затем  прижать
составленные в нем буквы к подушечке,  как штемпель на почте, в оттиснуть на
бумаге все,  что хочешь.  Ѓыли еще тут всЯкие штампы с изображением бабочек,
зайцев,  слонов,  самолетов.  Ѓабочки и  слоны  Явно  ни  к  чему  не  могли
пригодитьсЯ;  а  самолет и  прежде  всего  имевшаЯсЯ в  наборе  пЯтиконечнаЯ
звездочка сейчас же пошли в  дело.  €  вскоре на всех тетрадЯх,  промокашках
‚олоди поЯвились фиолетовые,  очень бледные или,  напротив,  жирные и слегка
размазанные титры:

     владимир дубинин  пролетарии всех стран соединЯйтесь

     (больших букв в наборе не оказалось). Ђ по бокам - самолет и звезда.
     “   ‚олоди  был  придуман  замечательный  план  -   устроить  подземную
типографию на дне того шурфа, где были обнаружены надписи на каменной стене.
Ћн  поделилсЯ этим планом с  ‚аней,  но ‚анЯ сказал со своей обычной трезвой
деловитостью:  "Ђ  чего это под землей печатать?  ќто можно и  тут".  ‚олодЯ
сперва обиделсЯ,  сказал, что ‚анЯ не понимает игры. Ќо ‚анЯ стоЯл на своем.
"Ђ  призрак бродит по  …вропе?"  -  не сдавалсЯ ‚олодЯ.  Ќо и  этот довод не
склонил ‚аню.  ’огда ‚олодЯ объЯвил,  что он  один спуститсЯ в  каменоломни.
"€ди попробуй,  -  сказал ‚анЯ.  -  ’олько имей в  виду,  что  там  уже  все
загородили, потому что ребЯта туда повадились. ’еперь и не пролезешь".
     ’ак это дело и провалилось.


     ѓлава V

        "‚…ђЌЋ… ‘‹Ћ‚Ћ, ’Ћ—ЌЋ… ‚ђ…Њџ"

     ’еперь отец стал плавать капитаном на  грузовой шхуне "“дарник".  хуна
совершала  малое  каботажное плавание,  то  есть  ходила  в  порты  Љрыма  в
ЏриазовьЯ.  Џосле больших океанских кораблей,  которых ‚олодЯ насмотрелсЯ на
‘евере,  "“дарник" казалсЯ ему до обиды маленьким,  оскорбительно тихоходным
судном.  …динственной  достопримечательностью  шхуны  была  маленькаЯ  рыжаЯ
собачонка Ѓобик -  лохматаЯ,  хвост бубликом, над левым глазом черное пЯтно,
словно один  глаз  от  удивлениЯ вылез  на  лоб.  Ѓобик всей  собачьей душой
привЯзалсЯ к капитану.  Ћн лежал у его каюты на шхуне, неотлучно следовал за
капитаном по берегу,  ждал его у  конторы порта,  сопровождал домой и жил во
дворе,  пока Ќикифор ‘еменович не уходил опЯть в рейс. ‚се соседи уже знали:
если Ѓобика нет во дворе,  значит,  и  хозЯина нет дома;  а поЯвилсЯ Ѓобик -
следовательно,  и  хозЯин дома.  ‚стретитсЯ Ѓобик в порту,  будьте уверены -
"“дарник" прибыл...
     ЏридЯ из школы,  наскоро поев, ‚олодЯ собрал остатки еды, чтобы отнести
во двор Ѓобику.
     - Ќе трудись,  -  предупредила его ‚алентина.  -  Ѓобик с  папой в рейс
пошел.
     ‚олодЯ насторожилсЯ.  “  него  давно был  задуман один план,  выполнить
который было бы лучше в отсутствие отца. „ело в том, что в электромоторчике,
который он  наконец смастерил,  не  хватало одной  шестеренки,  точно такой,
какаЯ была в отцовских часах -  хронометре, который тикал всегда на тумбочке
возле  кровати Ќикифора ‘еменовича.  ‚олодЯ  давно  уже  подбиралсЯ к  этому
хронометру, открывал его, рассматривал сложный механизм. ’ам он и заприметил
шестереночку,  котораЯ великолепно бы пригодилась в его электромоторе. —ерез
нее можно было бы пропустить ось,  и тогда электромотор заработал бы.  Ђ без
этого пускать моторчик было нельзЯ.  ‚олодЯ прикрыл дверь в большой комнате,
где находились его рабочий стол,  этажерка отца и столик ‚алентины.  Љомнату
эту называли в  семье „убининых залой.  ‚алентина ушла в „ом пионеров,  мать
была на кухне. Њожно было приступить к делу.
     ‚олодЯ  бережно  снЯл  с  тумбочки хронометр,  положил на  стол  мЯгкое
полотенце и,  наклонив над ним,  стеклом вниз,  часы, ножичком слегка поддел
заднюю крышку.  —пок! - крышечка отскочила. ‡а ней оказалась втораЯ, открыть
ее  было  немного  труднее,  но  ‚олодЯ  справилсЯ,  и  тончайшие  колесики,
пульсирующие стальные  волоски,  миниатюрные зубчатки,  крохотные  и  цепкие
сочленениЯ мудро  придуманного механизма открылись перед ‚олодей в  тикающем
маленьком мирке, таком лучистом, хрупком и странно живом. ‘екторы лоснЯщихсЯ
бликов  скользили,  расходились веером и  пропадали в  полированном металле.
‡еркально  сверкали  головки  шурупчиков;   плоские  зубчатые  шестереночки,
напоминающие о работе сказочных гномов, застыли в кажущейсЯ неподвижности, и
глаз примечал только,  как учащенно дышит тонюсенькаЯ пружинка из  стального
волоска, то расширЯЯсь, то сжимаЯсь, то расширЯЯсь, то сжимаЯсь...
     ‘тараЯсь не  дышать,  так  как  металл сразу же  запотевал,  ‚олодЯ при
помощи  самого  маленького  лезвиЯ  своего  перочинного  ножа  с  величайшей
осторожностью извлек шестереночку.  ’икание разом прекратилось,  часы стали,
словно ‚олодЯ лишил их жизни.  Ќо это не испугало ‚олодю: он знал, что стоит
только поставить на место вынутую шестеренку, и часы снова заработают.
     ’еперь надо было укрепить шестеренку на  надлежащем месте в  моторчике.
‚олодЯ недаром трудилсЯ над  ним  три  недели!  ‘юда  пошли  две  катушки от
старого  электрического звонка,  колесико от  сломанного заводного паровоза,
немало  винтиков,   проволочек,  шелковисто-зеленых,  в  обмотке,  и  голых,
отсвечивающих медью.  Ќо  вот  шестереночка из  хронометра была водворена на
уготовленное длЯ  нее  место.  Њожно было запускать мотор.  ‚олоде хотелось,
чтобы его торжество разделила мать. Ћн сбегал за ней на кухню и после долгих
уговоров притащил в комнату.
     - ‘адись,  мама, вот сюда, - пригласил он, подставлЯЯ матери табурет, -
и смотри, как он у менЯ сейчас заработает. ќто Я сам все сделал.
     - Ћх,  ‚овка,  ты мне лучше скажи:  не будет,  как в прошлый раз, когда
потом все окна открывать пришлось?
     - Ќу  что  ты,  мама,  то  же  было совсем другое дело!  ќто Я  готовил
бездымный порох длЯ фейерверка.
     - •орошенькое дело - бездымный! …ле отчихались все. Ѓобик и тот чуть не
подох.
     - Ќо то же было совершенно другое дело. ќто просто произошло совершенно
случайно. Ђ сейчас Я все рассчитал. Ќу вот, смотри. џ сейчас включаю... Ћдну
минуточку...  —то такое?.. " Ђ-а, понЯл. ’ут контакт отошел. Ќу вот, сейчас.
ђаз...
     €з  розетки,  куда  сунул  штепсель ‚олодЯ,  метнулсЯ огонь.  ‘ейчас же
громко  щелкнуло где-то  в  другом  конце  квартиры.  €з  маленькой машинки,
которую  соорудил ‚олодЯ,  повалил желтый  дым,  обмотка проводов вспыхнула.
‘трашно запахло паленой резиной, и во всем доме стало темно. ‚сюду захлопали
двери, на лестнице послышались переполошенные голоса:
     - —то такое?.. Џробки, что ли, перегорели?
     - ќто опЯть там, у „убининых, что-то!
     - Ќу да, Я слышала, как у них чиркнуло.
     - ”орменное безобразие! Љогда же это кончитсЯ? ‚ прошлый раз такую вонь
развели, а теперь сиди в темноте!
     Ќо в зале, где произошла катастрофа, к сожалению, уже не было темно: от
вспыхнувших проводов занЯлась бумага на  столе,  взметнулось синее  пламЯ от
опрокинутого ‚олодей спирта.
     - —то  же  ты  наделал!  -  закричала мать,  бросаЯсь тушить руками уже
тлевшую скатерть. - ‚едь пожар!..
     Џозади  них  раскрылась дверь,  с  грохотом вбежала  Ђлевтина Њарковна,
соседка.
     - Ѓоже мой, горим!.. ’ак и знала, поджег-таки!.. Ѓоже мой, воды!..
     ‚олодЯ,  в  темноте  налетевший на  нее,  кинулсЯ  стремглав на  кухню,
прибежал оттуда с большой,  очень тЯжелой лоханью, в которой мокло белье. Ќе
разобравшись,  в чем дело,  он вывернул ее на стол.  Ћгонь, шипЯ, погас. ‚се
молчали,  тЯжело дыша. ‘лышно было только, как сперва медленно - кап, кап, -
потом частыми каплЯми и,  наконец, в несколько струй хлынула вода, стекавшаЯ
со скатерти...
     Џотом что-то мЯгко и мокро шлепнулось на пол, словно жаба.
     - Џосветил бы кто, - виновато проговорил в темноте ‚олодЯ.
     Ђлевтина Њарковна чиркнула спичками и поплыла к столу.
     - Ѓоже мой! - раздалсЯ ее голос, - ЊоЯ новаЯ сорочка... ‹юди, граждане,
смотрите,   во  что  он  ее  превратил!   …вдокиЯ  ’имофеевна...   нет,   вы
посмотрите... ‚олодЯ, кто тебе позволил брать лоханку с моим бельем? Ћй!..
     „огоравшаЯ спичка обожгла пальцы Ђлевтины Њарковны,  и  она  смолкла на
мгновение,  чтобы снова,  став уже  невидимой,  огласить своим криком темную
комнату:
     - …вдокиЯ ’имофеевна, примите меры, Я отказываюсь жить под одной крышей
с подобным элементом! џ из-за него обожгла руку. Ѓоже мой, как раз палец длЯ
наперстка!
     Ќа лестнице в  темноте продолжали топать,  сталкиватьсЯ и перекликатьсЯ
жильцы...
     - Ќу погоди,  будет тебе!  -  пригрозила …вдокиЯ ’имофеевна.  - ‘мотри,
опЯть какой ералаш натворил... “-у, чтоб тебЯ!
     Ћна  не  выдержала и  мокрым  полотенцем звонко хлестнула два  раза  по
согбенной спине ‚олоди.
     - Ќу-ну,  мама,  - негромко, но внушительно заметил в темноте ‚олодЯ, -
постеснЯлась бы  все-таки...  Ђ  еще ‚осьмое марта празднуешь,  на  собраниЯ
ходишь! Ќе стыдно?
     Џотом он обратилсЯ туда, где шумно дышала в темноте Ђлевтина Њарковна;
     - Љричать на менЯ нечего,  белье ваше Я  не загубил.  •отите,  могу сам
постирать.
     - „а, воображаю, на что оно будет похоже!
     - Ђ вы лучше дайте мне ваши спички, и Я сейчас поправлю пробки.
     - “молЯю, не надо! - закричала Ђлевтина Њарковна. - …вдокиЯ ’имофеевна,
Я вас заклинаю, не разрешайте ему! Ћн взорвет весь дом!
     Ќо ‚олодЯ уже,  выхватив у  нее спички,  выбежал на лестницу.  Џотом он
притащил снизу стремЯнку,  приставил ее  к  стене,  полез в  угол,  где  был
счетчик и  предохранительные пробки.  …му было очень неудобно работать одной
рукой,  так как другой он светил себе,  зажигаЯ одну спичку за другой. ‡вать
кого-нибудь  на   помощь  было   бесполезно.   ‚низу  бранились  в   темноте
рассерженные соседи,  рЯдом,  на  уровне  его  коленок,  бушевала  и  гудела
Ђлевтина Њарковна.  Ќо  сквозь этот шум  ‚олодЯ услышал неожиданно звук,  от
которого чуть не свалилсЯ со стремЯнки. ‚низу весело залилсЯ лаем Ѓобик.
     ‡начит, отец вернулсЯ! ‘низу уже доносилсЯ его голос. †ильцы жаловались
ему на ‚олодю.  ѓоворЯт,  что в  подобных случаЯх хочетсЯ провалитьсЯ сквозь
пол. ‚олоде же, наоборот, хотелось проскочить сквозь потолок, который сейчас
был  гораздо ближе  к  нему,  чем  пол.  Ќо  беднЯга только замер  на  своей
стремЯнке.
     - ЋпЯть набезобразничал?  -  загремел в  темноте отец.  -  ѓде  ты  тут
хоронишьсЯ?
     - џ, папа, здесь.
     - ќто тебЯ куда там занесло?
     - Џапа,  Я потом тебе все объЯсню...  џ только сейчас,  Я только пробки
починю...
     - € слезать не смей, пока не исправишь! Ќашкодил? ’еперь сам налаживай.
„авай Я тебе посвечу.
     €  снизу  ударил в  угол  воронкообразный луч  карманного фонарика.  Ћн
выхватил из  темноты  две  перепачканные руки,  которые  вертели  фарфоровые
пробки на щитке предохранителЯ.
     Њинуты через три  во  всех  комнатах на  обоих этажах вспыхнул свет,  и
перепачканный, сконфуженный ‚олодЯ медленно сполз со стремЯнки.
     Ћтец  пошел  в  залу,  чтобы  посмотреть на  место  катастрофы,  ‚олодЯ
поплелсЯ за ним, предчувствуЯ, что главный скандал еще впереди.
     Ќикифор ‘еменович вошел в залу,  поглЯдел на лужу,  растекавшуюсЯ возле
стола,  на подгоревшую скатерть,  взЯл в  руки еще пахнувший горелой резиной
мотор.
     - Љак же это ты его включал? - поинтересовалсЯ он. - ЏрЯмо от штепселЯ?
“мник!  Ђ  трансформатор?  ‡вонок-то ведь через трансформатор ставЯт,  а  ты
напрЯмую  соединил.   ‚ообще,  ‚олодька,  давай  все-таки  условимсЯ  раз  и
навсегда,  чтобы ты  таким самостоЯтельным не  был.  ‚от  будешь проходить в
школе  физику,  станешь учить  электричество,  тогда уж  и  орудуй.  ќх  ты,
изобретатель, шут тебЯ возьми!
     ‚олодЯ молчал.  ’ак  вот  оно  в  чем дело!  Ќу  кто ж  его знал,  этот
трансформатор!..
     Ћтец подошел к тумбочке. ЏрислушалсЯ, наклонилсЯ и присвистнул:
     - ”ью-yl —то-то у нас сегоднЯ все не так - и часы стали!
     Ћн поднЯл хронометр, потрЯс его, приложил к уху"
     - ‘тоЯт.  ‘  двадцать седьмого года,  не стоЯли,  как Я со сверхсрочной
пришел. ‚олодька, твоих рук дело?
     - Џапа,  ты не беспокойсЯ,  -  сказал ‚олодЯ, - они сейчас же пойдут. џ
давно  уже  в  них  разобралсЯ.  Џросто Я  из  них  на  минуточку вынул одну
шестереночку. Ћна мне в моторе была нужна.
     - ‚ынул?  ’ы что,  в своем уме? Ќу, хватит, ‚ладимир! џ терпел, терпел,
да и кончилось мое терпение.  —тоб сейчас же все эти твои крючки,  закорючки
да  проволоки разные,  весь этот хлам твой -  вон  отсюда!  €  если хоть что
поЯвитсЯ, Я сразу же в помойку! ‘лышишь?
     - Ќу  вот,  довел  отца!  ’ак  и  знала,  что  когда-нибудь доведет,  -
сокрушалась …вдокиЯ ’имофеевна.
     - Џапа, Я больше никогда не буду.
     - Ќе будешь,  потому что не с чем будет. —тоб завтра ничего здесь этого
не было!  „авай сюда шестеренку...  ‚от. € завтра утречком отнесешь вместе с
хронометром часовому мастеру на углу,  и, если не починит, - лучше ты мне на
глаза не попадайсЯ! ’ак и знай!
     ‚олодЯ положил злосчастную шестереночку возле молчавшего хронометра.
     - Џапа, ты дай, Я только попробую... џ же знаю как!
     - ‚от  Я  тебЯ раз  навсегда от  этого хвастовства отучу,  чтобы ты  не
бралсЯ,  за что тебе не положено!..  Ќа,  бери,  ставь!..  -  Ћтец в сердцах
подтолкнул концами  пальцев  хронометр к  ‚олоде.  -  Ќу,  принимайсЯ,  а  Я
поглЯжу. ’оже мне - точнаЯ механика!
     - Џапа,  ты только не кричи на менЯ,  -  остановил его ‚олодЯ, - потому
что, у менЯ и так руки трЯсутсЯ, а тут еще ты...
     ‚олодЯ  раскрыл ножичком обе  крышки  хронометра,  потом  осторожненько
поставил  шестеренку  в  пустовавшее гнездо,  подвинтил  шурупчик,  приладил
зубчатое колесико,  слегка  подул,  протер  запотевший металл  концом чистой
трЯпочки, трЯхнул хронометр.
     Љолесико  слабо  двинулось,  пружинка  вздулась,  опала,  и  все  опЯть
замерло.  ‚олодЯ еще  раз  потрЯс хронометр,  поковырЯл ножичком колесико...
Њеханизм оставалсЯ неподвижным. —асы не шли. ‚олодЯ почувствовал, как у него
начинают жарко  чесатьсЯ набухшие мочки  ушей.  Ћн  еще  ниже  склонилсЯ над
хронометром. Ќо как ни трЯс он и как ни дул и ни вертел - часы не шли.
     - ‚от  теперь  и  видишь  сам,  что  обещаниЯми швырЯтьсЯ  не  надо,  -
проговорил отец,  махнул рукой и  пошел в  другую комнату,  сам  огорченный,
потому  что  ему  в  эту  минуту очень  хотелось,  чтобы  ‚олодЯ справилсЯ с
хронометром и сдержал свое слово.
     ‚олодЯ отказалсЯ от  ужина.  Љак ни  звал его отец,  как ни уговаривала
мать,   он  сидел  за  своим  столиком  и   тоненькой  проволочкой  старалсЯ
расшевелить оцепеневший механизм часов.
     Џришла из „ома пионеров после спевки ‚алентина.  Ћна узнала от домашних
о происшествии и тихонько вошла в залу.  ‚олодЯ,  обернувшись, метнул на нее
недобрый  взглЯд  и  сжалсЯ  весь,  приготовившись  выслушать  колкости.  Ќо
‚алентина не хотела дразнить брата: она хорошо понимала, каково ему сейчас.
     - ‚ова,  хочешь,  Я  тебе  сюда  чайку принесу?  Њама  сухари ванильные
купила.
     - Ќе хочу Я!
     - ‡рЯ ты мучаешьсЯ, раз уж видно, что не выходит...
     - “йди ты, ‚алентина... џ тебЯ честно прошу: уйди!
     - Ќу, пожалуйста, только без психики, - обиделась ‚алЯ.
     ‚олодЯ швырнул в нее линейкой.
     - Ќе  трогай ты  его,  -  тихо  посоветовал отец.  -  …му  хочетсЯ свое
доказать. Ќу и пусть помучаетсЯ.
     - ѓордый, принципиальный, не приведи бог, - согласилась мать.
     €,  ‚олодю решили оставить в  покое,  чтобы не мешать.  Ћн слышал,  как
убрали посуду со стола,  как потушили свет. Џотом все в доме затихло. ‚олоде
смертельно хотелось спать. ђот у него разлезалсЯ во все стороны от зевоты, а
глаза,  наоборот,  было  очень  трудно  держать открытыми,  они  сами  собой
смыкались. Ќо ‚олодЯ упрЯмо сидел над хронометром, отвинчивал и ставил снова
на место колесики, трЯс часы, прислушивалсЯ.
     —асы молчали. ‚место их тиканьЯ уши ‚олоди начинали улавливать какой-то
ноющий, слегка звенЯщий гул. Ћн прислушалсЯ, но кругом стоЯла тишина. Џервый
раз  в  жизни  ‚олодЯ бодрствовал в  такое  позднее времЯ.  Ћн  посвЯщалсЯ в
неслышные тайны ночи,  обычно скрытые от него сном...  ‚  полу и  стенах,  в
филенках шкафов  возникали какие-то  блуждающие трески,  от  которых  ‚олодЯ
вздрагивал.  ‘лышалось сильное -  на  всю  квартиру -  дыхание отца.  —то-то
пробормотала во  сне  ‚алентина.  €здалека ветер  принес  свисток  паровоза.
ѓде-то  в  море прогудел пароход...  €,  чем  больше прислушивалсЯ к  тишине
‚олодЯ, тем Явственнее становилсЯ звенЯщий гул. € не сразу понЯл сморившийсЯ
мальчуган,  что это звенит у него в ушах, что это тихонько ноет его затекшее
от долгого сидениЯ тело.  ’ак вот что значат,  когда люди говорЯт: все кости
гудут...
     Ќо он все сидел и сидел,  разбираЯсь в мелкоте часового механизма.  “же
стало голубеть за  окнами,  и  неприЯтной,  чахлой желтизной наполнилсЯ свет
электрической лампочки,  прикрытой газетным колпаком,  на котором проступило
паленое пЯтно.  ‚олодЯ в сотый раз перебрал колесики, попробовал все шурупы,
опЯть  поставил шестерню на  место,  прислушалсЯ.  •ронометр слабо  тикнул и
снова замолк. € ‚олодЯ уронил голову на стол.
     „олжно быть,  он заснул, потому что ему показалось, будто кто-то качает
возле самой его  головы тЯжелый маЯтник и  он  звонко щелкает над  ухом  при
каждом взмахе -  влево,  вправо,  чок-чик,  чок-чик...  ‚олодЯ встрепенулсЯ,
поднЯл голову, испуганно оглЯделсЯ, плохо соображаЯ, почему он сидит один за
столом, а перед ним...
     Ђ  перед  ним  громко  и  четко  стучал  хронометр:  тик-так,  тик-так,
тик-так!..
     ‚олодЯ,  еще  не  верЯ,  боЯсь  неосторожным движением испугать ожившие
часы,  долго  вслушивалсЯ в  этот  сладостный стук.  Џотом он  с  величайшей
осторожностью закрыл  двойную крышку часов,  сбегал на  кухню,  посмотрел на
ходики,  перевел дрожащей рукой стрелки хронометра на  нужный час,  поставил
хронометр перед  собой  в,  подперев обеими  ладонЯми падавшую от  усталости
голову,  долго еще  сидел так,  смотрЯ на  циферблат,  по  которому медленно
совершали  свое  дремотное  и  неусыпное  движение  стрелки,  и  наслаждаЯсь
тихоньким благовестом часового механизма.
     Џотом он, еле передвигаЯ онемевшие, затекшие ноги, в которых крапивные,
игольчатые мурашки  устроили  страшную кутерьму,  побрел  к  своей  кровати,
подтащил стул к изголовью, положил на него часы и, прислушиваЯсь к тому, как
буковое  дерево  стула  отзываетсЯ  на  тикание  хронометра,  стал  тихонько
раздеватьсЯ.  Ћн снЯл один ботинок,  решил на секунду передохнуть, перед тем
как снЯть второй,  да и заснул одетый, с одной ногой, свесившейсЯ с кровати.
’аким и увидел его рано утром отец, когда встал, собираЯсь в порт.
     - ’ы что это так рано одеватьсЯ вздумал?  -  спросил он,  решив, должно
быть, что ‚олодЯ начал уже вставать и заснул на полдороге.
     € тогда ‚олоде захотелось схитрить.
     - „а вот хочу пораньше к  часовому мастеру...  чтобы ты не сердилсЯ,  -
сказал он, лукаво поглЯдываЯ запухшими от сна глазами на отца.
     - ‡начит, своего не доказал, не справилсЯ?
     - Ќет уж, не вышло...
     Ќикифор ‘еменович поглЯдел на  забытую,  горевшую на  столе  лампу,  на
заспанную,  бледную,  но бесконечно счастливую физиономию сына и  только тут
прислушалсЯ...
     —етко, победно стучал на стуле исправленный хронометр.


     ѓлава VI

        Џ€ЋЌ…ђ‘ЉЂџ „“Ђ

     ‚ыйдЯ  со  школьного двора на  улицу,  ‚олодЯ оглЯделсЯ,  снЯл  с  себЯ
красный пионерский галстук,  свернул его и  спрЯтал в  карман.  ‘  минуту он
стоЯл под большой акацией, что росла перед школьным зданием, ожесточенно тер
вздернутым левым плечом щеку,  потом тЯжело,  медленно вздохнул и зашагал по
улице прочь от школы, подальше от дома...
     Ћн нарочно дождалсЯ сегоднЯ,  чтобы все соседские ребЯта, с которыми он
обычно  возвращалсЯ вместе домой,  уже  ушли  из  школы.  Ћн  не  осталсЯ на
тренировку футбольной команды,  где  подвизалсЯ в  качестве левого краЯ  …му
надо  было  побыть одному,  и  потому он  решил  возвращатьсЯ домой далеким,
кружным путем.
     Ќикогда  еще  ‚олодЯ  не  выходил  из  дверей  школы  в   таком  дурном
настроении.  Ѓыли беды,  что говорить,  и  не малые...  Џриходилось иной раз
получать табель с неважными отметками,  лежала кое-когда в сумке,  оттЯгиваЯ
руку,  тетрадка с  пометкой "неудовлетворительно"...  Ћх,  как тЯжела была в
такие  дни  маленькаЯ клеенчатаЯ сумка,  скроеннаЯ портфельчиком!  Ѓудто всЯ
тЯга земнаЯ,  о которой говоритсЯ в былине про богатырЯ Њикулу ‘елЯниновича,
таилась в ней.  ‘лучалось,  что, прежде чем идти домой, нужно было мытьсЯ на
школьном дворе под краном,  чтобы скрыть следы только что гремевших битв,  и
даже припудривать потом боевые заметы штукатуркой или пылью ракушечника.  Ќо
в таких случаЯх оставалось хоть утешение, что противнику уже и штукатурка не
помогала.
     Ѓывали  проигрыши по  футболу  с  постыдным "сухим"  счетом,  неудачи и
злоключениЯ в классе с последующими дразнилками со стороны девчонок.  ќх, да
чего только не было! ‚сЯкое бывало. Ќо вот такого еще не случалось...
     „ома уже  знали,  что  галстук,  снЯтый при возвращении домой,  -  знак
бедствиЯ.
     …ще  осенью  того  года,  к  ЋктЯбрьским праздникам,  ‚олодю  принЯли в
пионеры.  Ќакануне он  замучил мать и  сестру,  заставлЯЯ их  в  десЯтый раз
выслушивать слова торжественного обещаниЯ,  которые он должен был произнести
перед  лицом товарищей у  красного отрЯдного знамени.  €  еще  раз  пришлось
прослушать  слова  пионерского обещаниЯ  отцу,  когда  тот  вернулсЯ  поздно
вечером  из   порта.   Ќикифор  ‘еменович  заставил  ‚олодю   несколько  раз
промаршировать по зале, повернутьсЯ "налево кругом", отдать салют. ‚ообще на
долю отца -  так как ‚олодЯ знал обещание уже назубок -  выпали в  тот вечер
занЯтиЯ главным образом по строевой части, а не по политической.
     Ђ  на  другой день ‚олодЯ был главным человеком в  доме.  „а,  это было
настоЯщее торжество.  ‘амой ‚алентине пришлось поздравлЯть его  в  школе при
всех от имени комсомола. € домой он пришел, выпЯтив грудь, на которой горел,
пылал,  пламенел завЯзанный по  всем  пионерским правилам красный  галстук о
трех  концах,  свидетельствующий о  нерушимой боевой  свЯзи  трех  поколений
революции.
     ‚ школе не было зеркала,  и потому ‚олодЯ по дороге домой несколько раз
заглЯдывал в  окна,  чтобы  увидеть свое  отражение,  но  в  темных  стеклах
отражалсЯ лишь силуэт его,  гасли краски,  потухал огонь