€.ѓрекова. Љафедра

Ћцените этот текст:
€.ѓрекова. Љафедра

---------------------------------------------------------------
OCR: ‚асилий ‡ацепин
---------------------------------------------------------------

повесть

‡Ђ‘…„ЂЌ€… ЉЂ”…„ђ›
Љороткий зимний день кончаетсЯ, чуть позолоченный солнцем. Џаутинка, на
которой он повис, вот-вот оборветсЯ. ‡а окном в институтском саду ветер
колеблет промерзшие ветки деревьев. Љое-где на них мотаютсЯ два-три
уцелевших листа.
‚ комнате No 387 (третий этаж главного корпуса) идет заседание кафедры.
‡а массивным старомодным столом в углу у окна сидит заведующий кафедрой
профессор ‡авалишин Ќиколай Ќиколаевич, короче -- ќнэн, так его зовут все за
глаза, а некоторые и в глаза. Ћн не обижаетсЯ: хорошее имЯ -- Ќ. Ќ. ‚
прошлом веке так обозначалось нечто неизвестное, условное. "‚ ворота
гостиницы губернского города NN..." Ћн тоже неизвестен, условен.
‘ виду это низенький старичок с желтой конической лысиной, обрамленной
снизу и сзади венчиком белых волос. ‘текла очков толщиной чуть ли не в палец
прикрывают его глаза, сообщаЯ им выражение непостижимое. ‘едые уши,
шевелЯщиесЯ вставные зубы, пегие щетинистые усы -- все это делает его
внешность странноватой, если не страшноватой. ‚прочем, привыкнуть к ней
можно. Ќа кафедре уже привыкли. Љое-кто даже считает наружность ќнэна
по-своему милой, как бывает милым откровенно карикатурный персонаж
кукольного спектаклЯ. ‚ обращении с людьми доброжелателен, не придираетсЯ --
чего еще можно хотеть от заведующего? Ђ что иной раз поговорить любит, что
поделаешь. “ каждого есть недостатки. ‚ажно "не заводить".
Ќесколько поодаль, хранЯ четкую самостоЯтельность, сидит заместитель
ќнэна доцент Љравцов -- круглолицый брюнет, фигура огурцом, тонкие усики.
ќтот крепко себе на уме. ЌесмотрЯ на молодость (тридцать пЯть лет), у него
уже практически готова докторскаЯ на модную, современную тему "Њетоды
системотехники в теории самонастраивающихсЯ систем". Ћн твердо рассчитывает
после смерти ќнэна (или ухода его на покой, зла он ему не желает) занЯть его
место и навести на кафедре порЯдок. „альше рисуютсЯ ему перспективы еще
заманчивее: член-корреспондент, возможно -- академик. ’оропитьсЯ не надо, он
еще молод.
Џомещение кафедры -- узкое, продолговатое -- половина какой-то парадной
приемной прежнего, дореволюционного зданиЯ. Џотолки со ржавыми потеками
уходЯт ввысь, на пЯтиметровую высоту; под ними затейливаЯ лепнина карнизов.
‘таринное здание в полуаварийном состоЯнии. €нституту давно уже обещано
новое где-то на окраине города, больше часа езды от центра. Џостройка еще не
начата, но ремонтировать старое здание уже перестали.
Џо всему помещению в разнообразных позах сидЯт преподаватели кафедры --
доценты и ассистенты. Џрофессоров, кроме ќнэна, нет ни одного, что ему
постоЯнно ставит в вину ректорат ("Њало работаете над выращиванием кадров").
Џервым, по-видимому, будет выращен Љравцов.
Ќа высоком железном Ящике из-под импортного оборудованиЯ, так
называемом электрическом стуле, сидит ‘емен Џетрович ‘пивак,
богатырь-бородач в вельветовых брюках, которого на кафедре зовут
"тучный-звучный". Ћн не тучен, а просто громоздок и занимает много места.
Ќоги его расставлены в стороны, ботинки (размер сорок шесть) зашнурованы
невпопад. —ернаЯ борода вокруг рта обметана серебрЯной белизной, как меховой
воротник на морозе. ‘реди этой белизны Ярко выделЯетсЯ большой влажногубый
рот. ‘емен Џетрович в целом красив, хотЯ излишне массивен и агрессивен на
вид. ‘тудентки по нем обмирают, несмотрЯ на его возраст (около пЯтидесЯти) и
репутацию великого двойкостава. Ќа железном Ящике он сидит из принципа, с
тех пор как однажды во времЯ заседаниЯ кафедры под ним рухнуло кресло. ‘емен
Џетрович, вообще человек горЯчий, очень уж пылко с кем-то спорил, привел
неотразимый довод, трах! -- и готово. "ЌельзЯ так переживать!" -- упрекала
его делопроизводительница ‹идиЯ Њихайловна, единственный человек на кафедре,
кому было дело до мебели. Ћстальные отпускали плоские шутки, конечно, насчет
Ђлександра Њакедонского, по традиции упоминаемого каждый раз, когда речь
идет о ломании стульев.
ЌоваЯ мебель -- низкие тонконогие столы, хрупкие стульЯ и кресла в
форме не то корзин, не то рыболовных вершей -- была спущена кафедре в
прошлом году по институтскому плану переоборудованиЯ. ‚се принЯли ее
безропотно, один ќнэн наотрез отказалсЯ расстатьсЯ со своим
столом-мастодонтом изготовлениЯ тридцатых годов. €, как видно, не прогадал:
новаЯ мебель оказалась прискорбно непрочной. —ерез полгода она, как говорили
преподаватели, "прошла уже период полураспада" -- у стола дверцы не
закрывались, а Ящики, наоборот, открывались с трудом. Ћт половины стульев
остались рожки да ножки, которые институтский столЯр не бралсЯ
ремонтировать, говорЯ: "„рова!" Ђ стол ќнэна с прибором каслинского литьЯ
(чернильница в форме головы витЯзЯ) как стоЯл десЯтилетиЯми, так и стоит.
Ќедалеко -- от двери -- ‹ев Њихайлович Њаркин, полуседой, взъерошенный,
с выражением привычной иронии на тонком лице. €з иронии он себе сделал нечто
вроде службы.
‡а одним столом рЯдышком две подруги -- ќлла „енисова и ‘телла
ЏолЯкова. ќлла -- лучезарнаЯ блондинка с карамельно-розовой кожей -- по
праву считаетсЯ первой красавицей кафедры ("Њисс Љибернетика", -- называет
ее Њаркин). ќто, впрочем, не слишком много значит, ибо женщин на кафедре
раз-два -- и обчелсЯ. ‘телла постарше ее, некрасива, с овечьим лицом, но,
что называетсЯ, стильнаЯ, модно одетаЯ и, главное, обутаЯ. ‘ейчас на ней
туфли на высоченной платформе. Ћна то и дело осматривает свою змеевидную
ногу, выставив ее боком из-под стола.
ЏрЯмо за ними -- ассистент Џаша ђубакин, мутногла-зый, долговолосый,
рваные джинсы "под хиппи", папироса за ухом. ѓолос у него как из подпольЯ,
разговор всегда не по существу, но чем-то интересный.
ђЯдом с ним как будто длЯ контраста -- „митрий ‘ергеевич ’ерновский,
один из старейших сотрудников кафедры, немолодой, бело- и густоволосый, из
тех, что в давние времена назывались педантами: ровный пробор не сбоку, а
посреди головы, чеховское пенсне на цепочке, безукоризненный черный костюм,
после каждой лекции чищенный щеточкой. Љроме ’ерновского, все преподаватели
ходЯт с ног до головы в мелу. "‚се мы одним мелом мазаны", -- говорит
‘пивак. Ћн-то ухитрЯетсЯ измазать мелом не только перед и рукава, но и
спину.
‡а ’ерновским, опершись подбородком о кисти рук, скрещенные на спинке
стула, сидит ђадий ћрьев -- узкоголовый, с откинутой назад шапкой густых
темно-рыжих волос, не первой молодости, но с полной обаЯниЯ юной улыбкой,
открывающей длинные желтые красивые зубы. “лыбка ђадиЯ совершенно непобедима
("проникающаЯ радиациЯ" -- говорЯт о ней на кафедре). ‚ кафедральных спорах
и столкновениЯх ђадий обычно выступает в роли буфера.
ЉажетсЯ, только эти перечисленные и слушают докладчика, остальные
просто томЯтсЯ. Љое-кто, еле скрываЯ, читает одним глазом роман.
„окладывает Ќина €гнатьевна Ђсташова -- смуглаЯ стреловиднаЯ женщина,
не очень-то красиваЯ, не очень молодаЯ (ближе к сорока), но стройностью и
стремительностью по-своему привлекательнаЯ. —то-то в ней от дикого животного
-- серны или косули.
ђечь идет о двойках. ’олько что свалилась зимнЯЯ страда --
экзаменационнаЯ сессиЯ, остались досдачи и пересдачи. "Ќе всЯ еще рожь
свезена, но сжата. Џолегче им стало", -- выразил это Њаркин словами
Ќекрасова. Ћн вообще по уши набит цитатами, поминутно вставлЯет их в
разговор, иногда даже удачно. ЋгромнаЯ памЯть. "ЌецеленаправленнаЯ", --
говорит о ней Љравцов.
‘огласно плану заседаний кафедры обсуждаютсЯ итоги сессии. Ђсташова
говорит громко, на всем лекционном поставе голоса, рассчитанного на большую
аудиторию, с четкой дикцией, выделЯющей концы слов, -- хоть сейчас
записывай. Ћпытные преподаватели часто так говорЯт -- громко, складно и
авторитетно, оставлЯЯ впечатление высокомериЯ, в общем-то ложное. Џросто
профессиональнаЯ выучка.
’акова обстановка. €дет доклад.
-- ‚опрос о двойках не нов. Љаждую сессию мы его обсуждаем, толчем воду
в ступе. “ этого вопроса нет решениЯ. "‚ одну телегу впрЯчь не можно конЯ и
трепетную лань". —то нужно деканату? Љазенное благополучие. —тобы процент
хороших и отличных оценок неуклонно возрастал от сессии к сессии, а процент
двоек падал. € ведь возрастает, и ведь падает! „важды в год мы участвуем в
унизительной процедуре -- слушаем доклад о ходе борьбы за успеваемость.
‚ысчитываютсЯ проценты, доли процентов, строЯтсЯ диаграммы... € как не
стыдно такой ерундой отнимать времЯ у занЯтых людей?
-- Џравильно говорит! -- крупным басом одобрил ‘пивак.
-- ‚ам будет предоставлено слово, -- сказал Љравцов. (ќнэн молчал,
загадочный за очками.) -- Џродолжайте, Ќина €гнатьевна.
-- Џродолжаю. Њечта деканата -- чтобы все студенты учились отлично.
џвный абсурд, ибо само слово "отличный" значит "отличающийсЯ от других".
ЏЯтерка немыслима без фона. ќто не эталон метра, хранЯщийсЯ в палате мер и
весов. ќкзаменатор, ставЯ оценку, мерит знаниЯ студента не по абсолютной, а
по относительной шкале.
-- ќх, не то! -- сказал, страдаЯ, ‘пивак. -- „ело не в пЯтерке, а в
двойке.
Љравцов постучал карандашом по столу:
-- Џрошу докладчика продолжать, а остальных -- воздержатьсЯ от
замечаний.
-- Џродолжаю. ‘ одной стороны деканат, с другой -- мы. €м нужно
формальное благополучие, нам -- неформальные знаниЯ. Љонечно, проще всего
было бы пойти им навстречу: двоек не ставить совсем, троек -- минимум,
четверок и пЯтерок -- по требованию. †изнь будет легкаЯ, никто нас не
попрекнет, кроме нашей совести...
-- "Љогтистый зверь, скребущий сердце, совесть", -- услужливо подсказал
Њаркин.
-- „а, совесть, -- подчеркнула Ђсташова, потемнев лицом. -- Ђ это, как
учит жизнь, опора хрупкаЯ, ненадежнаЯ. Џоведение человека диктует не
совесть, а объективнаЯ обстановка. ќта обстановка, хотим мы или нет, толкает
нас в мир фикций. ”иктивных оценок, фиктивных достижений, фиктивной
отчетности...
-- Ќе замахиваетесь ли вы слишком широко, Ќина €гнатьевна? -- осторожно
спросил Љравцов.
-- Ќапротив, замах чисто местного масштаба: Я говорю о наших вузовских
делах. Љак учитываетсЯ наша работа? Џо среднему баллу, по проценту двоек.
ќто же курам на смех! Љто как не мы сами ставим себе эти оценки? „авайте
сравним с другими областЯми производства. ѓде это слыхано, чтобы работа
завода, фабрики, мастерской оценивалась по отметкам, которые они сами себе
выставили? Ђ у нас получаетсЯ именно так! ”ормальные критерии, -->
не[Author:C] подкрепленные объективными способами контролЯ, неизбежно
порождают очковтирательство.
“слышав "очковтирательство", Љравцов насторожилсЯ и подал голос:
-- џ возражаю. ѓолословное обвинение.
-- Ќе голословное. „авайте будем честными. Џусть каждый спросит себЯ,
сколько двоек он бы выставил, если б не давление сверху?
-- џ? ‘только же, сколько сейчас, -- сказал ‘пивак.
-- ‚ерю. Ќо вы исключение. Џравило известно: три пишем, два в уме.
-- Ќе согласен, -- сказал Љравцов. -- џ ставлю оценки без всЯкого
давлениЯ.
-- ‚ы тоже исключение, -- нелюбезно ответила Ђсташова, оскалив
косенький зуб.
-- Ќина €гнатьевна права, -- сказал ’ерновский. -- Џрежде чем поставить
двойку, трижды задумаешьсЯ. Џоставишь -- всем хуже: студенту, тебе самому,
кафедре, факультету... Ђ толку что? ’ы ему двойку, а он к тебе же вернетсЯ
пересдавать, как бумеранг. Ђ времЯ на пересдачи в нагрузке не предусмотрено,
идет прЯмехонько в перегрузку. Ќу ладно, к перегрузкам нам не привыкать.
ѓлавное, приходит он, чаще всего знаЯ не лучше, а хуже, чем в прошлый раз.
ЋпЯть двойка. Ђ деканат его еще раз пришлет. € еще, и еще. Џо действующим
правилам нельзЯ пересдавать больше двух раз -- на третий ставитсЯ вопрос об
отчислении. Ђ деканат, как известно, боитсЯ отсева. ‚от и присылает "в
порЯдке исключениЯ" раз за разом. ЉаплЯ долбит камень. “чтешь все это,
подумаешь-подумаешь -- и поставишь тройку. ‚се равно этим кончитсЯ.
-- Ќет, не все равно! -- загремел ‘пивак. -- Љому все равно, пусть
убираетсЯ вон из вуза!
-- Џозвольте, товарищи, мы, кажетсЯ, перешли к обсуждению, не дослушав
доклада, -- вмешалсЯ Љравцов. -- Ќина €гнатьевна, мы слышали ваши
критические замечаниЯ. Ќо критика без конструктивных предложений бесплодна.
—то, в конце концов, вы предлагаете?
-- Ќеужели не Ясно? Џредлагаю прекратить практику оценки работы
преподавателей, кафедр, института в целом по успеваемости студентов.
‹иквидировать дутые отчеты о ходе борьбы за успеваемость. €збавить нас от
мелочной опеки деканата...
-- Ќу, это невозможно, -- солидно сказал Љравцов. -- ‚ нашем
обществе...
-- €менно в нашем обществе это и возможно. ‚ частности, в вузе. Џусть
нашу работу оценивают по выходу, по качеству работы наших выпускников.
-- “топиЯ. …ще предложениЯ?
-- ’олько самые общие. Џодбирать людей тщательнее, доверЯть им больше,
контролировать меньше. €, главное, контроль должен быть квалифицированным.
Љругом зашумели. Љравцов застучал по столу костЯшками пальцев:
-- ’оварищи, товарищи, вы не даете докладчику кончить.
-- „а у менЯ, пожалуй, все. ’о, что Я говорю, одним известно, другим
неприЯтно, а третьим просто неинтересно. Ќедаром профессор ‡авалишин спит.
‚се поглЯдели на ќнэна -- он и в самом деле спал. ’акаЯ уж у него была
особенность: длЯщаЯсЯ речь одного человека действовала на него неодолимо.
—то-то на него наваливалось, мЯгко давило, он погружалсЯ в сон, как в
огромный, размером с мир, пуховик. Џравда, спал он непрочно, все времЯ
сохранЯЯ какой-то контакт с происходЯщим и отдаленно понимаЯ, о чем речь.
Љак только упоминалось его имЯ, он просыпалсЯ. ‚от и сейчас он приподнЯл
голову, открыл глаза, дернул дважды щекой и, дважды заикнувшись, сказал:
-- џ не сплю. џ все слышу.
-- ‡начит, мне показалось. “ вас были закрыты глаза.
-- ‚еки тЯжелы, -- сказал ќнэн, снова закрыл глаза и опустил голову.
-- ’оже мне ‚ий, -- шепнула ќлла.
-- •орошо, что спит, -- ответила ‘телла. -- Ќе дай бог, проснетсЯ,
начнет говорить... Ќа заре ты ее не буди.
-- Њожет быть, есть вопросы к докладчику? -- спросил Љравцов, пытаЯсь
ввести заседание в русло. Њаркин поднЯл руку:
-- Џозвольте вопрос. ’ут как будто упоминались два персонажа: конь и
трепетнаЯ лань. Љак это понимать?
-- „еканат и мы, -- поЯснил ‘пивак.
-- Љто конь и кто лань?
-- Љонь -- деканат, а трепетнаЯ лань -- мы.
-- Љак раз наоборот, -- сверкнула глазом Ђсташова. -- ’репетнаЯ лань --
деканат. ’репещет-то он, а не мы. …сли бы мы трепетали, давно бы не было
двоек.
-- Ђ нельзЯ ли, -- не унималсЯ Њаркин, -- рассмотреть эту конфликтную
ситуацию как парную игру с нулевой суммой?
-- ѓлупо, -- ответила Ќина.
-- ’оварищи, товарищи, не будем оскорблЯть друг друга, -- вмешалсЯ
Љравцов. -- Ќам еще предстоЯт прениЯ по докладу. Љто хочет выступить?
ЏоднЯлсЯ ‘пивак, расправил плечи, грудь колесом. Ѓрюки его торжественно
струились, не свисали -- ниспадали.
-- ‚се это чушь собачьЯ, сотрЯсение воздуха. "ЂбсолютнаЯ шкала,
относительнаЯ..." „войка есть двойка, Я ее нутром чувствую. ‘ам был
двоечником. „воечник -- это жизнелюб, сибарит. …сли его вовремЯ не огреть
двойкой, он так и будет кейфовать. Џо себе знаю. …сли бы не профессора
нашего университета, щедро ставившие мне двойки, Я так бы и кейфовал до сих
пор. Ќизкий им поклон за эти двойки. Џравда, тогда были другие нравы,
ставить двойки никто не боЯлсЯ. ‚от если бы Я училсЯ сейчас, в нашем
институте, Я так бы и не превратилсЯ в человека.
-- ђоль труда в процессе очеловечиваниЯ обезьЯны, -- вставила ‘телла,
играЯ ногой.
-- ‚от именно! ’руд, труд и еще раз труд! Ђ не эти, как их, вздохи на
скамейке и не прогулки при луне. Њы, педагоги, должны боротьсЯ за свое
свЯтое право на двойку. Ќас гнут, а мы не гнемсЯ. Ќас толкают, а мы
упираемсЯ. €так, да здравствует двойка!
-- „войка, птица-двойка, кто тебЯ выдумал? -- спросил Њаркин, но смехом
поддержан не был.
Љравцов раздумывал, сразу ли давать отпор демагогическому выступлению
‘пивака или повременить. ђешил повременить. Њогучего темперамента ‘емена
Џетровича он побаивалсЯ.
-- Љто еще хочет высказатьсЯ? ’олько строго по повестке днЯ, без
лирических отступлений. ќлла Ѓорисовна, может быть, вы?
ќлла заговорила неохотно:
-- „воек, конечно, много. Ѓорьба за успеваемость -- это в принципе
хорошо. Ќо надо и о студентах подумать. Љакие там вздохи на скамейке! €м и
на стуле вздохнуть некогда. ‡аданиЯ, заданиЯ... „аже списать и то надо
времЯ, а его нет...
Ћна, сама недавно кончившаЯ вуз, еще не успела перестроитьсЯ на
преподавательскую точку зрениЯ и всегда была на стороне студентов. ‚ ней еще
не угасла классоваЯ вражда угнетенного к угнетателю.
-- €м созданы все условиЯ длЯ работы, -- заметил Љравцов, разглЯдываЯ
свои ногти.
-- ‚се условиЯ?! Ђ в общежитие номер два вы ходили?
-- Џока нет.
-- ’о-то что нет. ’ам не условиЯ, а один кошмар. Ќа днЯх трубы
полопались, буквально нечем мытьсЯ. •одЯт с чайниками на колонку. ЏарнЯм-то
ничего, они не страдают, а девчонкам трудно... †аловались мне как куратору
-- женщина женщину всегда поймет. ‡а исключением коменданта. •одила Я к ней
-- этакаЯ скифскаЯ баба, только курган вокруг нее строить. Ќичего делать не
хочет...
-- …стественно, -- сказал Њаркин. -- —еловек, уровень благополучиЯ
которою не зависит от количества и качества его работы, ничего никогда
делать не хочет.
-- Ђ мы? -- крикнул ‘пивак. -- Ќаш с вами уровень благополучиЯ если и
зависит от количества и качества работы, то в обратном смысле. Њеньше
работаешь -- лучше живешь.
-- ЋпЯть преувеличение, -- кисло заметил Љравцов. -- Ќо продолжим
заседание кафедры. Љто еще хочет высказатьсЯ?
ЏоднЯл руку ђадий ћрьев. ‚стал, заразительно улыбаЯсь. ‚сем сразу стало
казатьсЯ, что все хорошо.
-- ’оварищи, -- сказал ђадий, -- надо искать необходимые компромиссы.
‡десь многие стараютсЯ что-то перевернуть, изменить радикально. Љаждый из
нас, дай ему волю, таких бы дров наломал! Ќе надо, будучи преподавателем
вуза, пытатьсЯ решать государственные вопросы. “ каждого своЯ специальность.
€ только в двух вещах каждый считает себЯ компетентным -- в медицине и в
управлении государством. Ќина €гнатьевна, ваши конструктивные предложениЯ,
простите, наивны. Ћни на уровне самолечениЯ или, еще хуже, знахарства. џ,
например, знаю одного хорошего математика, который вдруг свихнулсЯ и занЯлсЯ
иглоукалыванием; возможно, это прекраснаЯ вещь, по пусть ею занимаютсЯ
врачи, а математики -- своими делами. Ќа наш век их хватит.
-- Њогу только солидаризоватьсЯ, -- одобрил Љравцов. ђадий поблагодарил
его поклоном и сел. Ќина Ђсташова сверкнула на него гневным взглЯдом. ‚стал
Џаша ђубакин и глухим, подпольным голосом заговорил:
-- Џо поводу последнего выступлениЯ Я вспомнил один анекдот. Њожно, Я
его расскажу?
-- ’олько в пределах регламента, две-три минуты, -- сказал Љравцов,
взглЯнув на часы.
-- Ќе беспокойтесь, Я мигом. ќтот анекдот немецкий, но Я буду
переводить. Џриходит домой муж и застает приЯтелЯ со своей женой, а она
очень некрасива. Њуж говорит приЯтелю: "Ich muss, aber du?" (Я должен, но
ты?). “ менЯ все. “ложилсЯ Я в регламент?
-- “ложились, -- с неудовольствием сказал Љравцов, -- но анекдот ваш
никакого отношениЯ к делу не имеет. Џрошу остальных товарищей беречь свое и
чужое времЯ и не уклонЯтьсЯ от темы. Љто еще хочет высказатьсЯ?
Ћн зевнул.
Џреподаватели вставали один за другим, отчитывались за итоги сессии.
’е, у кого процент двоек был выше среднего, нервничали, ссылались на
объективные причины (чаще всего упоминалась картошка). €сключение составил
все тот же Џаша ђубакин: он заЯвил, что единственнаЯ причина плохой
успеваемости в его группе -- низкое качество преподаваниЯ.
-- ђазве Я преподаватель? ’акой человек, как Я, только по недоразумению
может работать в вузе. “ менЯ развитие лЯгушки. „аже ниже -- лЯгушачьего
эмбриона. Ћбещаю к следующей сессии подтЯнутьсЯ и повысить свое развитие
хотЯ бы до уровнЯ курицы.
Љ парадоксам ђубакина все уже привыкли и вниманиЯ на них до обидного не
обратили. Ћдин Љравцов сказал:
-- ‚ашу самокритичность можно только приветствовать. Ќо какой пример вы
подаете студентам своим внешним видом? Њы боремсЯ с длинными волосами...
’ут отворилась дверь и вошла высокаЯ, белокураЯ, баскетбольного роста
девушка в замшевой юбочке до середины бедра. ђобко остановилась, держась за
дверную ручку. Ќоги у нее были такие длинные, статные, туго обтЯнутые, что
всЯ мужскаЯ часть кафедры (кроме ќнэна, который спал) не без удовольствиЯ
уперлась в них глазами.
-- —то вам нужно, девушка? -- опоминаЯсь, спросил Љравцов.
-- Њатлогику сдать.
-- Ђ в сессию почему не сдали?
-- „войку получила...
-- ‚от перед нами, -- сказал Љравцов, картинно протЯнув руку, -- одна
из тех двоек, о которых сегоднЯ шел разговор. Џричем типичнаЯ. ‚от что,
девушка. “ нас идет заседание кафедры. …сли б не такие, как вы, оно бы
кончилось много раньше. Џодождите-ка в коридоре, пока мы кончим.
„евушка вышла.
-- "Њатлогика", -- иронически повторил ’ерновский (он был на кафедре
главным ревнителем чистоты Языка). -- Ќекогда сказать "математическаЯ
логика". Њатлогика, мат-статистика, матанализ -- сплошной мат...
-- ‚еЯние времени. Ћни и бездельничаЯ торопЯтсЯ, -- сказал ‘пивак.
ќлла, котораЯ сама говорила "матлогика", обиделась:
-- Ђ почему нельзЯ? ѓоворите же вы "сопромат", а не "сопротивление
материалов", "комсомол", а не "коммунистический союз молодежи"?
-- Ќу, это уже вошло в традицию.
-- Ќо длЯ того, чтобы вошло в традицию, кто-то должен был начать. €
ему, наверно, доставалось от консерваторов.
-- ‚ообще вопрос о чистоте Языка спорный, -- сказал ‘пивак. -- ‚ таких
спорах не бывает правых. ‘тарые люди обычно отстаивают нормы своей
молодости.
-- џ не так уж стара, но говорить "матлогика" не буду, -- сказала как
откусила Ќина.
-- Ќет, Я за новаторство во всем, -- заЯвила ‘телла, -- в моде, в
Языке, в поведении... —то же, по-вашему, так и носить длинные юбки? Ќадо
упрощать, укорачивать.
-- Ђ как же макси? -- спросил Њаркин.
-- Ќе привьютсЯ, -- категорично ответила ‘телла.
-- Ќе знаю, как с юбками, а в Языке нужна позициЯ разумного
консерватизма, -- сказал ’ерновский. -- …сли студентов не поправлЯть, они
бог знает до чего докатЯтсЯ. ќтот чудовищный жаргон, помесь английского с
нижегородским... Љвартира у них "флетуха", девушка -- "гирл -->
[Author:C] "...
-- Ђ иной раз и по-русски такое отмочат -- закачаешьсЯ, -- заметил
Њаркин. -- Ќа днЯх один новатор обогатил менЯ на экзамене термином... в
смешанном обществе не решаюсь его повторить.
-- Ђ бывает и интересно, -- вступилась ќлла. -- ‚от у менЯ студент
вместо "мощность" сказал "могущество". ђазве не хорошо? "Њогущество
множества"...
’ут усы ќнэна зашевелились, и он произнес нараспев:
-- Ђ что даст тебе знать, что такое ночь могущества?
-- Ќиколай Ќиколаевич, вы хотите выступить? -- спросил Љравцов.
-- Ѓоже упаси. ќто Я про себЯ. Џродолжайте, пожалуйста.
-- —то же, по-вашему, не надо поправлЯть студентов, когда они делают
ошибки? -- вскинув пенсне, сказал ’ерновский.
-- ЏоправлЯть надо, но только кричащие ошибки, Явно противоречащие духу
Языка, -- сказала Ќина не очень уверенно.
’ут ќнэна прорвало -- он заговорил. ‘начала тЯжко, с запинками, усердно
помогаЯ себе щекой и усами, а потом все бойчее и глаже. ’ак, бывает,
расходитсЯ хромающий человек.
-- ‡ачем исправлЯть? Џодавать пример. Џомню, когда Я училсЯ, у нас
читал лекции профессор X. Ћн нас прЯмо околдовывал своей речью. ‘лушали мы
его развесив уши. ЂбсолютнаЯ художественнаЯ культура слова. Њы подражали ему
не только в лексиконе -- в интонации. Ѓыл у него один особый коротенький
крик вроде клекота Ястреба, им он выражал торжество правды -- "что и
требовалось доказать". € мы за ним, доказав теорему, вскрикивали
по-Ястребиному. ’огда из университета пачками выходили студенты, говорившие,
как X., писавшие, как X. …ще теперь иногда, встретив старого человека, Я
вдруг у него спрашиваю: "Ђ вы тоже учились у X.?"
Љогда ќнэн говорил, он так отвлекалсЯ от всего окружающего, что чужой
речи уже не слышал. Џривыкшие к этому преподаватели перебрасывались словами,
почти не понижаЯ голоса.
-- Ќу, пошли воспоминаниЯ, пиши пропало, -- вздохнула ќлла. -- Њинимум
на полчаса. Ђ мне ‚итьку из садика брать, после семи не держат. „ома обеда
нет -- кошмар!
-- Ђ главное, -- ответила ‘телла, -- когда он разговаривает, Я просто
не могу на него смотреть! ‚се шевелитсЯ -- усы, зубы... ‡убнаЯ техника на
грани фантастики.
-- ЏоглЯдите на цветущую липу, -- говорил ќнэн, усердно работаЯ лицом.
-- ‚ас никогда не поражало, что все эти цветы, в сущности, обречены? ‚
лучшем случае одно семечко из тысЯчи даст росток, один росток из сотни
разовьетсЯ в дерево...
-- Љак это он на липу перескочил? -- спросила ќлла.
-- Џоток сознаниЯ, -- поЯснила ‘телла.
-- Џравильность Языка, его здоровье, -- говорил тем временем ќнэн, --
создаетсЯ коллективными усилиЯми людей, которым не все равно. ‘трасти,
бушующие вокруг Языка, -- здоровые страсти. ѓубит Язык безразличие. Љаждый
из спорЯщих в отдельности может быть и не прав. ’ворческаЯ сила -- в самих
спорах. Њожет быть, одно из тысЯчи слов, как семечко липы, даст росток...
„остоевский гордилсЯ тем, что ввел в русский Язык новый глагол
"стушеватьсЯ". ЉажетсЯ, он ошибсЯ -- это слово употреблЯлось и до него. Ќо
уже несомненно Љарамзин выдумал слово "промышленность" -- самое живое
сегоднЯшнее слово...
-- Ћт двойки до Љарамзина, -- сказал Њаркин, -- и все по повестке днЯ.
-- Џомолчите, -- одернула его Ќина, слушавшаЯ ќнэна со складкой
вниманиЯ между бровей. -- Љак раз когда заходит речь о самых важных вещах...
-- Ћ самых важных вещах лучше не рассуждать публично.
-- Џошлость, -- спокойно сказала Ќина.
-- Ѓлагодарю, -- поклонилсЯ Њаркин.
-- € как это он терпит? -- тихо сказала ќлла. -- џ бы на его месте
обиделась. Ђ нашей Ќине только бы порассуждать, да еще публично. …й хорошо,
у нее старший, ‘ашка, и покупает и варит. ‚се равно что бездетнаЯ.
ќнэн продолжал бормотать все невнЯтнее:
-- „а, семечко липы... Ћ чем это Я? Ќадо так преподавать, чтобы
выходила собачка...
-- ЉакаЯ собачка? -- спросил ‘пивак.
-- „олго рассказывать. ‚ другой раз, -- сказал ќнэн и умолк.
-- ’оварищи, -- сказал Љравцов, вставаЯ и одергиваЯ пиджак на выпуклой
талии, -- мы работаем свыше трех часов. ђазрешите мне подвести итоги
дискуссии.
‚се радостно зашевелились. €тоги -- значит, будет все же конец.
-- Њы слышали здесь рад темпераментных выступлений: Ќины €гнатьевны,
‘емена Џетровича и других. †аль, не все в этих выступлениЯх было по
существу. Љое-что было преувеличено, излишне заострено. Љонечно, критика и
самокритика необходимы, но они не должны переходить в демагогию. ЏозициЯ
деканата правильнаЯ. Ќас отнюдь не призывают к снижению требовательности,
как здесь некоторые пытались представить. Ќаоборот! ’ребовательность надо
повышать, одновременно добиваЯсь повышениЯ успеваемости за счет методической
работы, мобилизации резервов... ѓимн двойке, который тут пропел ‘емен
Џетрович, был в высшей степени неуместен...
‘пивак выразил протест каким-то гневным междометием, похожим на
хрюканье вепрЯ. Љравцов заторопилсЯ дальше:
-- „а, неуместен. Ќе воспевать надо двойку, а боротьсЯ с нею, изжить
это позорное Явление. Ќа повышенные требованиЯ ответим повышенной отдачей. ‚
условиЯх вуза борьба за успеваемость равносильна борьбе за качество. ‡адача
подготовки высококвалифицированных специалистов...
€ так далее, и так далее. ђечь его была как галечник: много, кругло,
обкатанно. Џреподаватели томились, привычно скучаЯ. ќта скука входила в
ритуал собраний, ее терпели, ловЯ вожделенный момент, когда голос говорЯщего
чуть-чуть повыситсЯ: значит, идет к концу. € в самом деле, голос повысилсЯ.
Љравцов закончил умеренно-патетической, приличной масштабу собраниЯ фразой и
вежливо спросил спЯщего ќнэна:
-- ђазрешите закрыть заседание, Ќиколай Ќиколаевич?
-- „а-да, конечно.
‚се начали вставать, одеватьсЯ. †енщины натЯгивали теплые сапоги,
прЯтали туфли в Ящики столов. ‘телла в безумно расшитой дубленке красила
перед зеркалом зеленые веки. Њужчины, выходЯ за дверь, жадно закуривали. ’ут
и там от группы к группе перекидывалсЯ смех.
‚ коридоре, грустно ожидаЯ, стоЯла на своих нескончаемых ногах давешнЯЯ
блондинка в замшевой юбочке. “видев выходЯщих с кафедры людей, она робко
выдвинулась вперед. Ѓледное голодное личико выражало мольбу.
-- Њатлогика... -- сказала она еле слышно.
-- ‹ев Њихайлович, договоритесь о пересдаче, -- распо-рЯдилсЯ Љравцов и
заспешил по коридору об руку со своим пузатым портфелем.
-- Љакой предмет? -- спросил Њаркин.
-- Њатлогика...
-- „а-да, Я и забыл. Џо поводу этой матлогики у нас на кафедре была
дискуссиЯ. Ѓольшинство (Ќина €гнатьевна в том числе) считает, что надо
говорить "математическаЯ логика".
-- ЊатематическаЯ логика, -- покорно повторила девушка. Ќа полголовы
выше Њаркина, она глЯдела на него, как кролик на льва.
-- Љстати, на дворе Љрещение, -- сказал Њаркин. -- џ хочу задать вам
классический вопрос. Љак ваше имЯ?
-- ‹юда...
-- ќтого мало. ”амилиЯ?
-- ‚еличко.
-- Ћтлично. ‹юда ‚еличко. -- Ћн вынул записную книжку. -- Ѓуду иметь
честь. ‚торник, в два часа пополудни. “страивает это вас?
-- “страивает. ‘пасибо. „о свиданиЯ, -- поспешно сказала ‹юда и на
рысЯх двинулась прочь.
-- —то это значит? -- спросила Ќина.
-- џ осуществлЯл свою воспитательную роль, стоЯ на позиции разумного
консерватизма.
-- Ќе консерватизма, а идиотизма. € почему нельзЯ было договоритьсЯ с
ней раньше?
-- ‚ы же слышали, Љравцов приказал ей обождать в коридоре.
-- Љравцов прикажет ей ходить на голове -- вы и это будете
приветствовать?
-- …ще бы! ‘ такими-то ножками!
-- •ватит пошлостей!
Ћна быстро пошла по коридору мимо черных, уличными огнЯми умноженных
окон. Њаркин шел следом, слегка прихрамываЯ. Ќа ходу становилось заметно,
что у него одна нога короче.
-- Ќина, не торопитесь. Џозвольте, Я вас провожу.
-- Ќе надо.
-- —то изменилось со вчерашнего днЯ? ‚чера вы менЯ терпели.
-- ‚ы мне надоели своим паЯсничеством.
Џошли молча, она впереди, он за ней.
-- Ќина, это нечестно, -- сказал он вдруг сломанным голосом. -- ‚ы
пользуетесь... Ќу да что говорить. Ћна хмуро смЯгчилась:
-- ‹адно, идите.
...‹естница мраморнаЯ, перила широкие, в три ладони. Љак прекрасно было
бы кататьсЯ на таких перилах в детстве. ‚жик -- и внизу. ‘туденты до сих пор
катаютсЯ...
Ћна шла легко, чуть скользЯ по этим перилам перчаткой.
Ќ€ЌЂ Ђ‘’ЂЋ‚Ђ € …… Ѓ‹€‡Љ€…
•олодный ветер гонит-гонит, и такаЯ тревога во всем. „ымные струи
поземки мечутсЯ по голому льду. Ќе люблю зимних свирепых вечеров. Њимо
мчатсЯ машины в слезЯщихсЯ пЯтнах огней; сливаЯсь, они превращаютсЯ в
полосы, лучи, мечи.
Њашины -- дикие звери нашего городского мира. Џещерные медведи,
саблезубые тигры. —еловекоЯдные. ѓудеть им запрещено, они мчатсЯ молча,
стиснув зубы. ‹ишь изредка прорываетсЯ короткий сдавленный сигнал: это шофер
не выдержал, нажал гудок -- опасность близка. џ вздрагиваю и вспоминаю ‹елю.
‹юбимаЯ моЯ подруга и, в сущности, единственнаЯ, она погибла под машиной
шесть лет назад, как раз зимой, вечером, в часы пик. „имке было всего
полгода. ђазумеетсЯ, Я его взЯла.
Џомню, Љирилл, ‹елин муж, незадолго перед тем ее бросивший (глупое
слово, ‹елю нельзЯ было бросить, как и менЯ), -- Љирилл приехал ко мне
разговаривать о судьбе сына. Ћн даже не скрывал облегчениЯ, когда Я сказала:
"Ѓеру". Ѓрала-то не Я, брали мы с ‘ашей, моим старшим, ему тогда было
десЯть. џ его, конечно, спросила, и он твердо сказал: "Ѓерем". Љирилл думал,
что Я буду его упрекать, сидел поникший, уронив голову со спутанными редкими
кудрЯми, сквозь которые просвечивала кожа. ‚ юности, светлокудрЯвый, он был
похож на …сенина. Ђ мы в школе увлекались …сениным, томик стихов зачитали до
дыр, до россыпи. Њожет быть, и Љирилл-то ее привлек своей есенинской челкой,
мЯгко и гибко игравшей на белом лбу. Ќа поверку человечек оказалсЯ мелкий,
но не в этом дело. …сенин тоже был в чем-то мелок, с цилиндром и перчатками,
но в поэзии поднималсЯ до величиЯ...
Џогасший, облезший, Љирилл сидел, опустив голову, и мне было его жаль.
“ж больно единодушно все его осуждали: "если б не он, была бы жива..."
’ерпеть не могу эту формулу "если б не...". Љто знает, что было бы? ЌельзЯ
по произволу изменЯть прошлое, вынимать из него отдельные звеньЯ. Џрошлое
органично растет вместе с человеком и вместе с ним образует будущее...
Љириллу Я так и сказала: "Ќе убивайтесь, в том, что случилось, вашей
вины нет". Љак он обрадовалсЯ, беднЯга!
Њы с ним остались друзьЯми, хотЯ раньше, при ‹еле, Я его не очень
любила. Ѓезотносительно к тому, что он от нее ушел. “паси бог судить со
стороны о семейных неурЯдицах. Њало ли что там может быть! ЉакаЯ тоска
(физическаЯ, духовнаЯ) может погнать человека от одной женщины к другой? ‘
общепринЯтой точки зрениЯ, бросить жену с грудным ребенком -- абсолютно
дурной поступок, предел непорЯдочности. Ќе знаю, как длЯ кого. џ лично
тысЯчу раз предпочла бы, чтобы от менЯ ушли, чем из жалости остались. ‹иниЯ
наименьшего сопротивлениЯ: лгать, продолжать тЯнуть. ’ак что Љирилла Я не
осуждаю.
„о сих пор он иногда заходит поглЯдеть на сына. ‘мотрит на него
грустно, скованно. ‚ новой семье у него детей нет, да, кажетсЯ, и ладу не
слишком много.
„имка, конечно, не знает, что дЯдЯ Љира ему отец. џ его официально
усыновила, дала свою фамилию, а отчество -- ѓригорьевич, как у ‘аши.
‘ашиного отца Я когда-то очень любила, эта любовь так до конца и не погибла
даже в потоке подлостей. Ћсталась благодарность за бывшее мое неотъемлемое
счастье. ѓриша, ѓришка, ѓришастый -- до чего же он был хорош, покуда не
начал врать...
€з института домой провожал менЯ ‹ева Њаркин. ‡рЯ Я с ним резка и зрЯ
позволЯю всюду за мной ходить -- все замечают и над ним посмеиваютсЯ. Њои
резкости он терпит безропотно (Я бы на его месте не стерпела). Љонечно,
гуманнее было бы прЯмо сказать ему "нет". Ќо Я не решаюсь, мне страшно
остатьсЯ без его преданности, без возможности в любую минуту позвонить ему и
услышать: "Љонечно, все что хотите, когда хотите".
‹юди считают менЯ смелой, а, в сущности, Я трусиха. џ не боюсь того,
чего обычно боЯтсЯ женщины: темноты, выстрелов, мышей, техники (сама чиню
пробки в квартире). Ќе боюсь выступать публично, отстаивать свое мнение. ‚
высшей степени не боюсь начальства. € вместе с тем втайне, внутри себЯ,
непрерывно боюсь. —его? Џожалуй, судьбы, чего-то нависшего, подстерегающего.
Џосле гибели ‹ели боюсь машин. —асто вижу сны -- кто-то из детей гибнет под
машиной, Я кричу от ужаса и бросаюсь туда, под смерть. Џросыпаюсь, сердце
стучит, слава богу -- сон.
‡аседание кафедры было долгое, нудное. „окладывала Я неудачно. ќнэн
спал, а потом нес обычную невнЯтицу. Љогда он говорит, остаетсЯ впечатление,
будто кто-то при тебе чешет правой ногой левое ухо. ѓоворили и другие --
каждый о своем. Ќикто менЯ, в сущности, не поддержал. ‚идимо, разговор о
двойках, об их причинах и следствиЯх, попросту изжил себЯ.
Њою неудачу заметила не Я одна. „аже ‹ева Њаркин, не упускающий случаЯ
менЯ похвалить, на этот раз молчал. ли мы домой молча. Ћн хромал, Я
старалась об этом помнить и идти медленнее.
Ћн довел менЯ до моего подъезда. Њы остановились, он Явно ждал, что Я
его приглашу зайти (иногда Я это делаю). џ не пригласила.
-- „о свиданиЯ, спасибо за компанию. ‚ы были на редкость разговорчивы.
утки он не принЯл.
ѓлаза у него были такие горькие, что мне стало не по себе. Ќадо бы
сказать сразу, по-честному: люблю другого, уходите, не мучьте себЯ. Ќет, к
этому Я, трусиха, не была готова. Ђ может, сказать? €менно сейчас.
Џока Я колебалась, он, ссутулившись, стал уходить. „аже не попрощалсЯ.
Њинуту-две Я глЯдела ему в спину, потом потерЯла ее в потоке машин. Љогда
кто-нибудь при мне переходит улицу, у менЯ всегда екает сердце. Љакой-то
психоз -- вечное это предчувствие беды. Љаждый раз, как идти домой, боюсь: а
вдруг беда уже случилась?
‚ошла -- все тихо. аги -- поЯвилсЯ ‘аша. Ќеохотно помог мне раздетьсЯ.
-- ‚се благополучно? -- спросила Я. Ћн кивнул. Ћтлегло.
‚ошла в кухню. ЋтменнаЯ чистота. ‘ помощью чистоты он обычно выражает
свой гнев. џ сказала, подлизываЯсь:
-- Ќу и ну! ‚се так чисто и красиво...
Њолчит.
‚ детстве его звали ‘айкин. ’олстенький, сдобный, глаза как изюминки.
‘ейчас ‘аша высок, строен, узок в поЯсе, широк в плечах. €мени ‘айкин
терпеть не может, говорит: "„амское сюсюканье" (и все равно в мыслЯх Я его
иначе не называю). ‘трог, взыскателен.
-- …сть хочешь? Ћбед в холодильнике.
-- ‘пасибо, не хочу.
-- ‚ институте обедала? Ќу как хочешь.
‘трог, строг. € не улыбнетсЯ. „огадываюсь: пришел ‚алентин. ‘айкин его
не любит и каждый раз дуетсЯ -- то больше, то меньше.
‚ошла в свою комнату -- так и есть, ‚алентин. ‘пит на моей тахте, ноги
свесились, крупнаЯ голова глубоко провалилась в подушку.
‡а что, спрашиваетсЯ, Я его так люблю? ‚едь и некрасив, строго-то
говорЯ. Џохож на актера ”ернанделЯ огромностью, лошадиностью. Ѓольшие грубые
губы, лицо костистое, все в выпуклостЯх. ‘пит и чуть-чуть всхрапывает.
‚ероЯтно, напилсЯ.
„а, мой любимый пьет. …ще не алкоголик, но на пути к этому. Џуть
извилист, усеЯн розами, терниЯми и женщинами. ‚ероЯтно, Я должна была бы
вмешатьсЯ: что-то запретить, чего-то потребовать. Ќо этого Я и пытатьсЯ не
буду: не мой репертуар.
€ еще одна причина есть, по которой Я не хочу вмешиватьсЯ. ‚ ней мне
стыдно признаватьсЯ даже себе: очарование пьЯного ‚алентина. Ќапившись, он
никогда не терЯет облика. Ќапротив, становитсЯ лучше: такой добренький,
веселый, раскованный.
‚споминаю, как шли мы с ним вместе с банкета в „оме кино. Џраздновали
прием его картины -- прошла на ура (его фильмы всегда либо с треском
проваливаютсЯ, либо вдут на ура -- середины нет). “жин был при свечах --
новинка моды. Ђктеры, актрисы, поставленные голоса, тосты, непонЯтные шутки,
смех, от которого качались огни свечей. џ там чужаЯ -- не понимаю шуток.
ЏоглЯдывали на менЯ с вежливым любопытством. џ даже уловила шепоточки: ‘офьЯ
ЉовалевскаЯ, синий чулок. Ћдета Я была, по-моему, неплохо, но под их
взглЯдами чувствовала себЯ замарашкой: то, да не то...
“дивительно, что ‚алентин взЯл менЯ с собой -- не побоЯлсЯ. †ена у него
киноактриса, но он ее не снимает из принципа, а она из принципа не ходит на
его банкеты. ЉрасиваЯ женщина, куда красивее менЯ. ђослаЯ, белокураЯ,
авторитетнаЯ. Њы познакомились на каком-то закрытом просмотре, про фильм она
сказала "сырой". ЉрасиваЯ, безусловно. Љроме жены, у него еще дочь лет
четырнадцати, очень высокаЯ, некрасиваЯ, похожаЯ на него, с такими же
крупными, но юными, пушком обметанными губами. Ќа эти губы Я смотрела с
нежностью. „евочка где-то уже снимаетсЯ; разговор о ролЯх, о том, кто кого
продвигает... ‚ременами, вспышкой, момент импровизированной игры: два-три
слова, жест, интонациЯ, намек на улыбку -- и тогда видно, что талантлива. ‚
матери Я таланта не вижу, одна вескость. ‚идно, дочка в отца не только
лицом, но и одаренностью, котораЯ в ‚алентине видна с первого взглЯда.
‚ их киношном мире, сколько Я понЯла, мнение о нем такое: Яркий талант,
жаль -- пьЯница. Ћн сам про себЯ говорит: "џ не горький, Я сладкий пьЯница".
€ правда.
...Љак мы тогда шли с банкета. ‚алентин был пьЯн и прекрасен.
‚оплощеннаЯ грациЯ. ‘транно, что при огромном росте, лошадиной голове он так
грациозен. Ћн словно бы не шел по земле, а скользил на воздушной подушке,
подныриваЯ на каждом шагу. Џел песни (трезвый никогда не поет). џ
восхищалась, на него глЯдЯ, его слушаЯ, удивлЯЯсь: как это может быть у менЯ
(пусть временно!) такаЯ прекраснаЯ собственность? ‚друг он стал на
четвереньки (поза пробуждающегосЯ льва), сказал:
-- Ќе могу больше, зайдем к ‘омовым, они нам будут очень рады.
Ќикаких ‘омовых Я не знала, а если бы и знала, все равно бы к ним не
пошла. €деЯ зайти к ‘омовым сидела в нем крепко, еле-еле Я его отговорила от
этого визита, поднЯла. ‘меЯлсЯ, большие зубы выдались вперед, как на
лошадином черепе, -- страшновато, но прекрасно. ‡ашли мы с ним в первый
попавшийсЯ двор. ‚алентин ухватилсЯ обеими руками за толстую бельевую
веревку и повис на ней, раскачиваЯсь взад и вперед. Џодошла собака, обнюхала
ему ноги, села напротив, стала скулить.
-- Ќу что, пес? ’рудно тебе? Џонимаю. Њне самому трудно. Џеребрал Я,
пес. Ђ ты?
‘обака ответила утвердительно тонким подвывом.
-- Ђга! ’оварищи по несчастью. Џослушай моего совета:
никогда не женись.
‘обака опЯть проскулила согласие.
Њинуты две-три продолжалсЯ их разговор. Њне кажетсЯ, они прЯмо так, без
репетиций, могли бы выступать в цирке. ‘мешнее всего было то, что ‚алентин,
висЯ на веревке, был слишком длинен и ноги, подогнутые в коленЯх, скребли по
земле. ‚еревка оборвалась, ‚алентин приземлилсЯ и тут только заметил менЯ:
-- †енщина! Љто ты такаЯ? ‚ари мне обед, женщина! ‚прочем, не надо, Я
сыт. “ложи менЯ спать.
-- Ћпомнись, где Я тебЯ уложу?
-- ‡десь, под березой. ‚прочем, никаких берез нет. Џод этим столбом.
Ћчень уютное место.
‹ег сам, пошевелилсЯ, удобнее устраиваЯсь.
-- ‡десь же пыльно, -- сказала Я. -- ‹ожись на скамейку.
-- Ќет, Я создан, чтобы валЯтьсЯ в пыли.
‡аснул. џ сидела над ним, сторожа его сон, глЯдЯ, как ветер шевелит
редкие волосы над выпуклым лбом, как по-детски полуразинуты крупные губы,
опЯть и опЯть удивлЯЯсь, за что Я его так люблю, и все же любЯ исступленно.
Љогда стало светать, Я его разбудила, вывела на улицу, посадила в такси,
дала шоферу адрес. ‚алентин бормотал: "†енщина, Я тебЯ люблю" -- и по ошибке
поцеловал руку шоферу. ’от был недоволен, менЯ осудил: "’акаЯ приличнаЯ
дамочка и такую пьЯнь провожают", но, увидев пЯтерку, смЯгчилсЯ и пообещал
доставить в целости. Ћтвез ‚алентина туда, к жене...
...‘колько раз за те годы, что мы с ним не скажу "любим друг друга",
скажем "близки", -- сколько раз спал он в моем присутствии, в моем доме, в
моей постели, но ни разу не оставалсЯ на ночь. Ќочевать он уходил к жене.
Ѓыли и другие женщины, кроме жены и менЯ. Ћн этого нисколько и не скрывает.
€ все-таки что-то тЯнет его ко мне. Џриходит с поразительным постоЯнством.
–елуЯ менЯ, говорит: "џ тебЯ люблю сейчас -- навсегда".
ЃеднаЯ ‹елЯ! Џока была жива, все пыталась менЯ образумить:
-- Ќу что ты с ним свЯзалась? ‚ульгарнейший человек. ‚алентин
Ћрлеанский! ђазве человек со вкусом выберет себе такой псевдоним?
џ молчала. ђазумеетсЯ, его настоЯщаЯ фамилиЯ Ћрлов куда благороднее.
—то поделаешь! ‹юблю такого, а не другого. Ќе благородного, не верного, не
рыцарЯ "Љруглого стола". …го и только его.
-- Ќу что ты в нем нашла?
-- џ его люблю. ќто Я нашла не в нем, в себе.
-- Ћн тебе изменЯет.
-- ‡наю. Ќичего нового ты мне не сказала. Љстати, он не мне изменЯет, а
своей жене со мной и с другими.
-- ’ы длЯ него ничего не значишь. Ќеужели у тебЯ совсем нет гордости?
-- …сть у менЯ гордость. Ћна в том и состоит, чтобы никогда ничем его
не попрекнуть.
-- Ќу знаешь... Ќе нахожу слов.
ЃеднаЯ ‹елЯ!
‚прочем, что значит беднаЯ? Џочему-то принЯто, говорЯ об умерших,
называть их бедными. Ѓедные не они, а мы, оставшиесЯ. ЃеднаЯ Я без ‹ели.
Џосле ее гибели моЯ жизнь как-то расшаталась, словно из нее вынули стержень.
Њы были вместе с того днЯ (в третьем классе), когда она подсела ко мне
на парту и сказала: "„авай дружить". џ обомлела. џ не верила, что кто-нибудь
со мной захочет дружить, не то что ‹елЯ -- любимица класса. ЃелокураЯ,
стат-ненькаЯ, глаза серо-синие. „евочка-струнка, воительница за правду. Ќа
все отзывалась, во все вмешивалась.
Ђ Я была чумазаЯ, этакий заморыш, руки в цыпках. ђосла сиротой -- отец
погиб на войне, мать умерла в эвакуации, воспитывалась Я у тетки из милости.
•уже всех одетаЯ, от всех стороной-стороной, и вдруг такаЯ принцесса
подходит и предлагает: "„авай дружить". Ѓыло от чего обалдеть.
Џосле этого -- всегда вместе. ‚месте готовили уроки (‹елЯ училась куда
лучше менЯ). ‚месте ходили в госпиталь, помогали сестрам -- уже тогда у ‹ели
возникло твердое намерение стать врачом. „елились всем, что у нас было (у
‹ели было больше, чем у менЯ, но никогда ни разу мне не было трудно что-то у
нее взЯть). ‚месте праздновали конец войны, ходили на Љрасную площадь. Ђ
потом вместе влюбились в одного и того же мальчика из соседней мужской
школы, плакали от великодушиЯ, уступаЯ его друг другу, а он взЯл да и
влюбилсЯ в Ќаташку ЃрЯнцеву, известную воображалу (‹елЯ сказала: "•орошо,
что не в нас").
Ћкончив школу, мы пошли разными путЯми: она на медицинский, Я на
мехмат. Ќо все равно оставались вместе. џ знала, что есть она, и мне легче
было жить. …й, наверное, тоже. Њою путаницу с ѓришей мы пережили, обговорили
вместе. € когда Љирилл ушел от нее к другой женщине, старше себЯ, Я была с
‹елей. ‚месте пеленали „имку. Њаленький, он был лыс и изЯщен, как
французский король. "‘еврский мальчик", -- сказал про него ‚алентин.
Џосле гибели ‹ели Я не могла опомнитьсЯ, не спала по ночам, брала на
руки „имку и носила по комнате, так мне было страшно. Џрошло месЯца три, и
тут оказалось, что Я беременна, и поговорить мне было не с кем. Џервый раз в
жизни Я оказалась одна перед сложностью. Њысленно обговорила ее с ‹елей --
она посоветовала оставить. џ сказала ‚алентину: вот, мол, какое дело. Ћн
чуть-чуть призадумалсЯ и произнес:
-- ’ак они и жили. ‘пали врозь, а дети были. Љак мы его назовем?
-- €ваном.
-- Ђ что? ќто идеЯ. Џусть будет €ван. Џомнишь, у Џушкина: "Ќарекают
жабу €ваном..." Ђ если девочка?
-- €сключено.
Џочему-то Я твердо была уверена, что родитсЯ мальчик. ’ак и вышло.
Ќу не безумием ли было заводить еще сына? „имке девЯть месЯцев, а тут
уже €ван на подходе. € все-таки €ван был нужен. ’ому же „имке сверстник,
товарищ.
‘казала ‘айкину -- Я всегда с ним советовалась во всех делах. Ћн
отнессЯ ответственно, обещал помогать, сказал, что в некотором смысле с
двоими даже легче, "они будут замыкатьсЯ друг на друга". Ќосили в Ясли сразу
двоих -- Я „имку, а ‘айкин €вана. Џотом пришлось поменЯтьсЯ: младший стал
тЯжелее старшего. ђос он толстый, румЯный, голубоглазый, "овал лица в другую
сторону", как говорил ‘айкин. „имка, напротив, весь нездешний, прозрачный,
светлокудрый. Ћдевала Я их одинаково, любила одинаково, даже за „имку больше
болела душой. € до сих пор в вечной моей тревоге -- ожидании беды -- „имка
на первом месте; может быть, потому, что €ван сокрушительно здоров. ‚се у
него проЯвлЯетсЯ бурно и звучно: хохот, торжество, гнев, обида. „имка полнаЯ
ему противоположность: часто болеет, терпелив, вечно думает какую-то свою
абстрактную думу. "Њальчик с камушком внутри", -- говорит о нем ‚алентин.
Ќе знаю, как бы Я справлЯлась с этой парой, если бы не ‘айкин. „лЯ
младших братьев он вроде отца: строг, справедлив, взыскателен. Ќазывают они
его Ђлександр ѓригорьевич -- в глаза и за глаза. Љогда он водит их в детский
сад (это его обЯзанность, как, увы, и хозЯйство), то по дороге внушает им
правила поведениЯ. …сли кто-то не слушаетсЯ, берет его за шиворот и
встрЯхивает (это у них называетсЯ "потрЯсение"). Њальчики боЯтсЯ брата
больше, чем менЯ. "’ы известнаЯ оппортунистка", -- ворчит ‘айкин, когда Я,
придЯ с работы, не тороплюсь чинить суд и расправу, ловлю минуты простой,
невоспитательной, материнской любви... ‚ообще ‘айкин на менЯ смотрит
свысока: "’ипичнаЯ женщина, хотЯ и доцент". ‘читает, что распустила всех --
‚алентина, „имку, €вана...
‘егоднЯ, по счастью, судоговорениЯ не было: Я пришла поздно, мальчики
уже легли спать. ‡а своевременностью их отхода ко сну ‘айкин следит
неукоснительно: ставит будильник на половину девЯтого, и если „имка с €ваном
еще не в постели к моменту звонка, штрафует их на конфеты или мороженое.
ЉакаЯ-то у них сложнаЯ система наказаний и поощрений, в которую Я не
вникаю...
...џ сидела, гладЯ на спЯщего ‚алентина, но думаЯ о своих детЯх, прежде
всего о ‘айкине, который сейчас, после всех дневных забот, готовит уроки на
кухне. Љакое Я имела право сбросить свои заботы на мальчика? Ђ теперь
поздно, он уже вошел в роль.
“ него с братьЯми общаЯ комната, так называемый мальчишатник, и там
есть письменный стол, за которым он вполне мог бы заниматьсЯ. Ќо, видите ли,
„имка не может спать при включенном свете: говорит, что у него кошмары.
‘лово "кошмары" он так жутко растЯгивает, что остаетсЯ только взЯть его за
худую спинку, прижать к себе и растрогатьсЯ. „имка худ неслыханно,
неимоверно. Ћсобенно жалко на него смотреть, когда он в трусах. "€
шестикрылый серафим на перепутье мне ЯвилсЯ", -- сказал однажды ‘айкин,
глЯдЯ на голую спину с торчащими лопатками... ЌепонЯтно, где там, в этом
узеньком теле, умещаетсЯ его неистощимо изобретательнаЯ душа. ‚ их с €ваном
совместных "болванствах" „имка всегда зачинщик, организатор, €ван --
исполнитель, но творческий. ‘молоть в мЯсорубке свечку, утопить ковер в
унитазе, разъЯть пылесос на части и сделать из них рыцарские доспехи -- это
все "болванства", и идеЯ всегда исходит от „имки ("џ придумал мысль", --
говорит он). Џосле того как "болванство" обнаружено кем-нибудь из власть
имущих (мной или ‘айкиным), „имка норовит уйти в тень, а €ван смело
подставлЯет широкую грудь (вернее, широкий зад). џ вообще-то мальчишек не
бью, а ‘айкин, бывает, и поколачивает. Ќа его расправу они никогда не
жалуютсЯ, а на мою (редкую) жалуютсЯ ему.
Ќазывают они друг друга "дурак". ќто не ругательство, просто обращение.
"ќй, дурак!" -- кричит один. "—то, дурак?" -- отзываетсЯ другой без всЯкой
обиды. ЌастоЯщие ругательства тоже у них в ходу. Ћткуда только они их
таскают? „етский сад, не иначе (ланкастерскаЯ система взаимного общениЯ).
Ѓыл ужасный период -- ни мои, ни ‘айкина усилиЯ не помогали, матерЯтсЯ -- и
все. Џотом, к счастью, забыли.
Ћдно времЯ начали покуривать. Ћбнаружилось это случайно. Џришла Я домой
неожиданно рано (какое-то мероприЯтие отменили); на дворе весна, воробьи
распушились. Џредложила ребЯтам пойти погулЯть. Џолный восторг -- прогулка с
матерью, помимо всего, означает мороженое. ‚елела надеть вместо валенок
резиновые сапоги. —то-то замешкались.
-- ’ы пальцы-то поджимай, поджимай! -- шепотом говорит „имка. €ван
пыхтит:
-- Ќе поджимаютсЯ.
-- ‘ильней поджимай! Ќогу складывай пополам!
-- ‚ чем тут у вас дело? -- спросила Я.
-- Ќи в чем, -- невинно говорит „имка. -- Ќаверное, нога у него
выросла.
-- Ћдна нога? —то за глупости! „айте-ка сюда сапог! Џришлось дать.
‚нутри сапога Я обнаружила смЯтую пачку папирос "‘евер".
-- —то это такое?! -- грозно.
-- Ќичего, -- вопреки очевидности ответил „имка.
-- Џапиросы, -- честно сказал €ван.
-- ‚ы что ж, негодЯи, курите?
-- Љурим, -- сокрушенно призналсЯ €ван.
-- € давно?
-- „ва раза, -- сказал €ван. -- € еще два.
џ призвала -- о малодушие! -- Ђлександра ѓригорьевича. Ћказалось, он
знает, что мальчики курЯт, но за уроками и другими делами ему пока недосуг
было этим занЯтьсЯ.
ЉурЯщие дети! “жас!! џ обрушила на головы мальчиков все свои громы и
молнии, пообещала им раннюю смерть от никотинного отравлениЯ, пачку "‘евера"
скомкала и выбросила в мусоропровод -- мальчишки ревели так, словно хоронили
близкого человека. Џотом мы арестовали оба велосипеда, водрузив их на
полати, торжественно лишили преступников всех сладостей до Џервого маЯ,
загнали, их в мальчишатник и стали обсуждать происшествие. ‘айкин отнессЯ к
нему куда спокойнее менЯ ("‚ этом возрасте все курЯт"), но божилсЯ, что у
мальчишек есть еще в заначке запас курева ("Ќе так бы они ревели, если бы
пачка была последнЯЯ"). ‚ызвали преступников длЯ объЯснений. €ван (видимо,
искренне) ничего о запасах не знал, а „имка финтил, выкручивалсЯ, но под
перекрестным допросом раскололсЯ и вынес откуда-то еще две пачки "‘евера".
Џотом оказалось, что раскололсЯ он ровно наполовину: еще две пачки утаил,
‘айкин случайно нашел их в наборе "Љонструктор"...
Ђ драки? Ѓог мой, каких только драк у нас не бывало! € врукопашную и с
оружием -- на сапогах, на кастрюлЯх, на стульЯх... Џосле одной грандиозной
драки, когда в ход были пущены вилки и была пролита (в небольшом количестве)
кровь, Я потерЯла управление, надавала обоим пощечин и заперла в
мальчишатник, крикнув страшным голосом: "Ќавеки без драк!" ќто, видно,
возымело действие, и добрый час после этого в мальчишатнике царила тишина
настолько полнаЯ, что Я даже забеспокоилась, не случилось ли чего. ‚ошла --
оказалось, мальчишки дерутсЯ, но совершенно безмолвно: держат друг друга за
щеки и молчат...
Љогда мальчики уличены в каком-то преступлении, отруганы и наказаны, в
качестве парламентера выступает обычно €ван. ‚ этой роли он неотразим:
честные голубые глаза, розовые щеки, весь нараспашку. €ван просит прощениЯ,
а „имка откуда-то из-за двери бубнит:
-- ђазве так просЯт? †алобнее проси, жалобнее...
‚алентин зашевелилсЯ, и Я вынырнула из потока мыслей. Ћн открыл глаза,
обнЯл менЯ за шею и притЯнул к себе.
-- ЊилаЯ! Ќаконец-то пришла! џ уже начал беспокоитьсЯ.
ђука была железнаЯ, но роднаЯ. џ сидела пригнувшись, щекой ощущаЯ его
небритость, чувствуЯ дыхание выпившего человека. Ћн мне был хорош в любом
виде. Њне было отрадно в его руке, только трудно дышать, и Я выпрЯмилась.
-- Љак он? -- спросил ‚алентин.
"Ћн" означало €ван. џ насторожилась, отодвинулась. „лЯ менЯ не было
€вана в единственном числе, отдельно от „имки. Ћбычно ‚алентин понимал это,
не делал между мальчиками различий, а сейчас, видно спросоньЯ, спуталсЯ.
‘разу понЯл, в чем дело, и заговорил про обоих мальчиков. •очет их снимать в
своей картине. ђоли чудесные. џ колеблюсь, не знаю, хорошо это или плохо.
‘корее всего, плохо, но мне этого очень хочетсЯ. „етство проходит,
фотографии не живут, а кинофильм с голосами, движениЯми остаетсЯ. Љак Я
жалею, что нет фильма с маленьким ‘айкиным! Ћн совсем от менЯ заслонилсЯ
теперешним стройным юношей.
-- џ тебЯ люблю, -- сказал ‚алентин.
-- ‘ейчас -- навсегда? -- спросила Я, улыбаЯсь.
-- Ќу, как обычно.
—то замечательно в ‚алентине -- это что он не врет. Џьет, но не врет.
Џитье Я могу вынести, вранье -- нет.
‹ћ„Ђ ‚…‹€—ЉЋ
‹юда ‚еличко родилась и росла в провинции, в одном из среднерусских
неперспективных городков. Ћдна фабрика, лесопильный завод, вЯзальнаЯ
мастерскаЯ, комбинат бытового обслуживаниЯ. ‚ так называемом центре --
несколько каменных зданий. ЏолуразрушеннаЯ церковь со срезанным куполом,
превращеннаЯ, как водитсЯ, в склад; вокруг нее кладбище с железными крестами
и бумажными розами. ‹ениваЯ, медленнаЯ река с мутной черной водой,
отравленной фабричными стоками. ђыбы в реке давно не водилось; камыши и те
не стоЯли, а лежали, пригнувшись, как сломанные. ‘тарые ивы по берегам тоже
почти лежали, вот-вот свалЯтсЯ в воду; их стволы были изрезаны именами и
буквами. €ногда на какой-нибудь из веток сидел мальчик с удочкой, без всЯкой
надежды на поклевку опустив ее в воду. “ самого берега шевелились пиЯвки.
Њедленное детство; домик деревЯнный, покосившийсЯ, обнесенный щербатым
штакетником. ‡а калиткой на улице узловатый дуб. ‘тук желудей, падающих на
пыльную землю. Љусты рЯбины в садике, желтые листьЯ по осени; летающаЯ,
льнущаЯ к лицу паутина. Љуры, купающиесЯ в пыли. Њать, измученнаЯ, с сумкой
через плечо (работала почтальоном). Ћтца ‹юда не помнила, мать поднимала ее
одна, днем разносила письма, газеты, вечером копалась в огороде. ‘олила
огурцы с укропом, чесноком, тмином, дубовым листом. ЏрЯный огуречный запах
больше всего запомнилсЯ: руки матери.
‹юда росла, и город рос, но как-то вЯло, с запинками. Ќазначенные к
сносу дома не сносились, новые строились медленно, сдавались с недоделками,
временные уборные так и оседали во дворах. "ѓнилые —еремушки", -- говорили
про эти дома местные остроумцы. ѓорожане не очень-то охотно туда
переселЯлись из своих дедовских хибар. ’ут все под рукою: и огород, и
картошка, и куры. Ђ там одна слава "удобства" -- вода сегоднЯ идет, завтра
нет. Ђ во дворе-то помойки, ничьи собаки, сараи, сараи, и на каждом замок. ‚
новых домах селились больше не старожилы города, а приезжие.
—ерез реку паромом горожане ездили на базар, где можно было купить
молоко, тыквенные семечки, кудель и рассаду. ‘набжение в городе было
неважное, продмаги почти пустые, одни рыбные консервы, горох, карамель,
шоколад, посеревший от старости. ‡а всем остальным ездили автобусом в
соседний райцентр, а то и дальше. ‘ культурным обслуживанием тоже было
неважно: киномеханик пьЯнствовал, путал серии, а то и совсем отменЯл сеанс.
‘обравшиесЯ топали ногами, свистели и нехотЯ расходились.
‚ыше городка по течению, километрах в трех, располагалсЯ профсоюзный
пансионат "‹асточка" с плЯжем, пестрыми зонтиками, визгами упитанных
купальщиц. ’ам по воскресеньЯм играл духовой оркестр, и его звуки доносились
до городка ритмическим буханьем. ‡имой пансионат замирал, кто-то там жил, но
тихо.
‹юда нигде не бывала, кроме своего городка, а остальной мир
представлЯла себе по книгам и кинофильмам. €з

всего этого составилсЯ у нее в воображении образ какой-то другой,
нездешней, Яркой жизни. Ѓыли там ограды, перевитые плющом и розами, беседки,
павильоны, лестницы, мЯгкими уступами спускающиесЯ к реке, белые лилии на
воде, ослик с двумЯ корзинами ни бокам, смеющиесЯ, белозубые Ярко одетые
люди. ‚се это, никогда не виденное в жизни, было тем не менее вполне
реально. ѓде-то, не здесь, оно должно было существовать.
‚ школе ‹юда училась хорошо, хотЯ отличницей не была. ’олько по
математике у нее были все пЯтерки. Њатематичка ‡оЯ Џетровна ставила ее в
пример другим за "логический склад ума". Ѓыло это преувеличением: никакого
склада ума у ‹юды ‚еличко не было, только живое воображение, неплохаЯ памЯть
и любовь к нездешнему (оттуда, из другого мира, были красивые слова:
апофема, медиана, тангенс). ‚ старших классах она увлеклась астрономией.
‡аучила названиЯ всех созвездий, всех крупных звезд нашего северного неба.
Ћсенью звезды светились Ярче, она выходила на свиданиЯ с ними, кутаЯ плечи в
материн рваный платок. Ќад горизонтом вставал Ћрион со своим косым поЯсом и
вертикальным мечом; позже него всходил блистательный ‘ириус (альфа Ѓольшого
Џса), сиЯвший как тысЯчекратно усиленный, в точку обращенный светлЯк.
‚ школьной комсомольской Ячейке ‹юда была акти-висткой, ездила на село
с докладами о звездном мире, космосе, космонавтах. Љолхозники слушали ее
охотно: белокураЯ, миловиднаЯ девчушка была трогательна со своей мудреной
наукой. ’анцевала в самодеЯтельности, проЯвила способности, имела успех;
одно времЯ танцы чуть было не перевесили астрономию, но в девЯтом классе
‹юда начала очень быстро расти, стала выше всех в школе. ђуководитель
танцколлектива вынужден был ее отчислить: "Ќе смотришьсЯ ты, ‚еличко, на
сцене". Ќадежду на танцы пришлось оставить, целиком переключитьсЯ на
математику с астрономией. „лЯ некоторых девушек наука вроде прекрасного
принца: ЯвитсЯ, женитсЯ, увезет.
Ћкончила школу неплохо -- на четверки и пЯтерки. Њать надеЯлась, что
пойдет работать -- все малость полегче станет, можно будет купить поросенка.
Ќо ‹юда решила иначе: "Џоеду в Њоскву учитьсЯ на астронома". Њать
огорчалась, но на своем не настаивала: "…зжай, дочка, тебе жить, не мне".
Ќасолила огурцов, помидоров, закатала в банки. Џотом ‹юда намаЯлась с ними
-- негде хранить.
Њосква с первого взглЯда ей совсем не понравилась. ‘ерое небо, серый,
задымленный воздух. Ћгромные дома, мчащиесЯ машины, бегущие люди. ‚се
торопЯтсЯ. ‚ метро даже лестницы бегут. Џоначалу ‹юда никак не могла
переступить гребенку, а сзади торопЯт: "Џроходите, девушка, чего встали!" ‘
трудом добралась до университета.
Џодала заЯвление на физфак (оказалось, именно там учат будущих
астрономов). „ержала экзамены, не прошла по конкурсу. „аже математику сдала
на три, уж не говорЯ о сочинении "Ћбразы народа в творчестве Ќ. ‚. ѓоголЯ".
—то делать? „омой ехать стыдно. ‘пасибо, надоумила соседка по общежитию длЯ
иногородних: подать в технический. ‚ университет сдают в июле, а туда в
августе. ђасторопнаЯ, не первый раз поступает, говорит: главное -- не падать
духом. € институт посоветовала, где, говорЯт, математика неплохо поставлена.
‹юда послушалась, свезла туда документы, опЯть держала экзамены, падаЯ с ног
от усталости и недоеданиЯ, но на этот раз удачно: конкурс прошла. ‚ыбрала
она факультет ЂЉ€ (автоматика, кибернетика, информациЯ), потому что все эти
слова ей очень нравились, особенно "кибернетика". Ћна по наивности думала,
что сразу же начнет проектировать роботов. Ћднако на первом курсе роботами и
не пахло: только математика, физика и другие общенаучные дисциплины.
€нститут был огромный, надстроенный, перестроенный, перенаселенный, в
нем она поначалу бродила как в лесу, потом привыкла. Џонравилось ей то, что
многие девушки были с нею одного роста, если не выше; называлось это модным
словом "акселерациЯ", которое ‹юда здесь услыхала впервые. ‘туденты,
акселераты и акселератки, целыми взводами ходили по коридорам, среди них
преподаватели терЯлись, как мелкаЯ поросль. ‹юда, у себЯ в городке
стеснЯвшаЯсЯ своего непомерного роста и ходившаЯ чуть пригнувшись, здесь
распрЯмилась.
“читьсЯ ей сначала было трудно. Њатематической подготовки, полученной в
школе, Явно тут не хватало. ’рудна была и лекционнаЯ система. ‚ школе все
было Ясно: изложение -- повторение -- закрепление. ‡десь не повторЯли и не
закреплЯли, только излагали. “пустишь что-нибудь -- не восстановишь. ‹екторы
-- профессора и доценты -- какие-то неприступные, говорЯт сложносочиненными
предложениЯми, не поймешь, где главное, где придаточное. уток их, на
которые дружным смехом отзывалсЯ зал, ‹юда не понимала: что тут смешного?
‘ловом, трудно. “серднаЯ, она занималась целыми днЯми, вечерами, иногда и
ночами, но успехов не получалось.
Ђ вот с общежитием ей повезло: попала в двухместную комнату со своей
однокурсницей Ђсей “манской, толстой, усатой девушкой с красивыми черными
глазами и маленьким ртом. ЂсЯ -- отличница, золотаЯ медалистка -- все
решительно знала и умела объЯснить лучше всЯкого преподавателЯ.
Џреподаватель чем плох? ‘идит где-то у себЯ на высоте, и ему невдомек, чего
студент не понимает. ЂсЯ, хоть и отличница, всегда понимала, что именно ‹юде
неЯсно.
Љомната у них восьмиметровка, длинненькаЯ, но уютнаЯ. Ќад ‹юдиной
койкой карта звездного неба, над Ђсиной -- репродукциЯ с картины ђембрандта
"Ѓлудный сын". ‹юда не понимала, чем Ђсе эта картина нравитсЯ, -- одни
пЯтки.
†или дружно, много занимались. Ћбедали в институте (плохо и дорого).
‚ечером чаевничали, кипЯток брали в титане. Љупили чайник, плитку, кастрюлю,
сковороду. Љогда очень уж надоедала столовскаЯ пища, готовили что-нибудь
дома. ‚ообще-то плитки в общежитии были запрещены (противопожарнаЯ
безопасность), но фактически у всех они были. ’ак обычно обходЯтсЯ Явочным
порЯдком глупые запреты.
€ногда заходили к ним гости -- девушки с курса, а иной раз и кто-нибудь
из ребЯт заЯвитсЯ. ‚ принципе это тоже запрещалось (мужское и женское
общежитиЯ были по-монастырски разобщены), но дежурнаЯ не всегда могла
отличить, где парень, где девка. Љто их теперь разберет -- все высокие,
длинноволосые, в джинсах. Ќе раздевать же. ђазве по ногам отличишь: у парней
они больше.
‘оседки по общежитию, разбитные, бывалые девчата, научили ‹юду, как
причесыватьсЯ, как одеватьсЯ, чтобы быть современной. ђаспустили по спине
волосы, подстригли лесенкой, челка до бровей. Џодсинили ей веки, научили
"держатьсЯ стилем" (ноги от бедра под углом тридцать градусов, одна вбок,
другаЯ прЯмо). ‚ таком виде она стала не хуже других, а многих и лучше.
‘ессию, как говорЯт, прокатила на троечках. Њатери не написала, что
лишилась стипендии. †или на Ђсину повышенную плюс те посылки, которые ‹юдина
мать присылала: огурцы с помидорами, маринованные грибы, чернаЯ смородина --
витамин. ќто у них называлось "дары русского леса". €ногда обедали одними
дарами (хлеб в столовой, слава богу, давали бесплатно). ‹юда от полуголодной
жизни похудела, а толстаЯ ЂсЯ ничуточки.
‹етом поехали добровольцами на стройку в ‘ибирь. ‚ыдали им красивые
защитные комбинезоны с сине-белой надписью поперек спины (название стройки).
‹юда ждала многого от этой поездки, но была разочарована. ’айга ей не
понравилась, по книгам она ее себе другой представлЯла -- хвойной,
величественной, сосны и кедры один к одному. Ђ оказалась она неприглЯдной:
лес лиственный, низкорослый, непролазный, всюду завалы, гниль, корье, топи.
ЏолЯны, правда, красивые: жирные травы по грудь, а в них цветы, крупные,
восковые, красоты небывалой -- жаль, непахучие. •уже всего комары. —уть
отойдешь от реки, где ветер всегда подувает, шагнешь в тайгу, а там целые
полчища. ‹езут в глаза, в уши, в рукава, за ворот. Ѓрезент и тот
прокусывают. Ќе комары -- волки.
ђаботалось ничего, хотЯ и трудно. ‘туденты дробили камни, месили
раствор, таскали бревна, гатили дороги -- девушки наравне с парнЯми, тут не
до рыцарства, давай-давай. †или в палатках, комаров оттуда выкуривали дымом.
Џо вечерам жгли костры, бацали на гитаре, пели песни про романтику. Ќо,
сказать по правде, никакой романтики не было. ЉакаЯ тут романтика -- комары.
Ѓьешь да бьешь себЯ по щекам, по шее. € никакие средства не помогают --
может быть, они не от здешних комаров. …динственное, чего они боЯтсЯ, это
бритвенного крема, и то пока не просох.
Џовкалывали месЯц, устали, конечно, здорово, зато и заработали
прилично. Џотом разъехались отдыхать -- ЂсЯ к родителЯм на “краину, а ‹юда к
матери в родной городок.
’ам все было по-прежнему, но ‹юде показалось как-то милее, отраднее.
„аже горбатые улицы чем-то трогали. ’ак же, как в детстве, падали желуди с
дуба на землю, так же возились куры в пыли, слушаЯ вежливое кококанье белого
петуха... Ќо теперь, когда ‹юда знала, что это ненадолго, тишина знакомого
захолустьЯ ей даже нравилась. ђедко-редко по улице проходила машина, и петух
удивлЯлсЯ, глЯдЯ вбок оранжевым глазом.
Њать рада была без памЯти, не знала, чем и ублажить дочку-студентку.
„аже на юбку мини и синие веки только косилась, ни слова не говорЯ: надо так
надо. Џервые дни ‹юда отдыхала, отъедалась, лечилась от комариных укусов.
Џотом, придЯ в норму, начала выходить. ‡ашла к ‡ое Џетровне, школьной
учительнице. ђассказала про свой институт, невольно преувеличиваЯ его
"кибернетичность". ’ак и сыпала звучными словами: Ђлгол, ”ортран,
оперативнаЯ памЯть, подпрограмма, цикл... ‡оЯ Џетровна слушала и только
глазами хлопала: вот до каких высот добираютсЯ ее ученики!
‚стретила на улице кое-кого из бывших соучениц. ђаботали кто где: на
фабрике, в мастерской, в магазине. ‘амаЯ выгоднаЯ работа в магазине, но туда
только по блату можно попасть. ‡арабатывали все прилично, одеты были не хуже
ее, разве что подолы подлиннее и веки не крашены, да это пустЯки, дело
наживное. Ћдной бывшей закадычной подруге ‹юда подарила помаду длЯ век,
другие завидовали. ЊосковскаЯ ‹юдина жизнь казалась отсюда сказочной -- ‹юда
и сама начинала потихоньку в это верить.
Ћтдыхала ничего -- ходила с подружками в "‹асточку", купалась,
загорала. Ћднажды на плЯже подобралсЯ к ней парень, на вид симпатичный, в
импортных плавках на руке часы плоские, модные. ‹ег рЯдом с ней на песок
животом вниз, завЯзал разговор. ‹юда сначала помалкивала, потом начала
отвечать. Џоговорили о том о сем, зовут ѓена, профессиЯ неопределеннаЯ
("„еловой человек", -- сказал он). ‚ "‹асточке" оказалсЯ случайно, по
горЯщей путевке, пансионат дрЯнь, не стоило ехать, бабы -- одна другой
старше, одна другой толще. ђассказывал об Ђдлере, ‘очи, ‡акарпатье -- ‹юда и
уши развесила, слушаЯ про красивую жизнь. ѓена поглЯдел на ее ноги, сказал:
"Ђ ты ничего чувиха!" -- и пригласил вечером на танцы. ‹юда, акселератка,
стеснЯлась своего роста (парень был невысок), но согласилась. ‚ечером
встретились на танцплощадке. ‚етер развевал серпантинные змеи, звезды плыли
по реке. Ћркестр играл старомодные танцы -- вальс, падекатр, танго. ‹юда
вспомнила дни самодеЯтельности, танцевала с увлечением, он -- небрежно,
снисходЯ. Џредложил: "’вистанем?" ‚ Њоскве девочки научили ‹юду и твисту, он
уже выходил из моды, но тут она робела: никто на всей площадке не твистовал.
"Ќичего, -- сказал ѓена, -- пошли!" € пошли, да как! Њахали локтЯми,
коленЯми, приседали чуть не до земли. ’ут подошел милиционер, вежливо взЯл
под козырек и предложил уплатить штраф "за некорректное исполнение танцев".
‹юда перепугалась (у нее и денег с собой не было), но ѓена отвел блюстителЯ
порЯдка в сторону и о чем-то с ним договорилсЯ, тыча пальцем в ладонь.
‚ернулсЯ, сказал "все о'кей", предложил опЯть танцевать. Ќо у ‹юды как-то
пропала охота. Љ тому же стало прохладно, от реки потЯнуло сыростью, ей
захотелось домой. ѓена вызвалсЯ ее провожать, сказал, что знает самый
короткий путь, с дороги завел ее в лес и там в кустах начал к ней
приставать. ‹юда отбивалась, вырвалась из его рук и со всей своей силой
акселератки стукнула его в глаз. Ћн, матерЯсь, дал сдачи; подрались, сила
оказалась на ее стороне (била сверху). Ћн прорычал: "Ќу берегись, падла,
подстерегу тебЯ с перышком!" ‹юда ринулась прочь, прорвалась сквозь кусты на
дорогу, он за нею не гналсЯ. Ќо она все-таки бежала как угорелаЯ.
€сцарапаннаЯ, избитаЯ, в разорванном платье, бежала и плакала. ‚от тебе и
красиваЯ жизнь...
Ќесколько дней ‹юда отсиживалась дома, стыдЯсь своих синЯков (ѓенка
таки отделал ее неплохо). Њатери сказала, что упала, ушиблась. "—то ж тебЯ
по дороге, что ли, катали?" -- "’ак, вышел один разговор", -- ответила ‹юда.
ѓенка не показывалсЯ. ‚ "‹асточку" больше она не ходила. Ђ там подошел
и срок отъезда. Ѓыстро прошел отпуск и бестолково: первую половину лечилась
от комаров, вторую -- от синЯков... ‘ удивлением заметила, что соскучилась
по институту, по товарищам, а главное, по Ђсе. ’ам, в общежитии, теперь был
ее настоЯщий дом.
Њать провожала ее на вокзал -- низенькаЯ, худаЯ, с серым лицом.
Џлакала, обнимаЯ дочь на прощанье. “ той тоже глаза были на мокром месте. Ќо
стоило ей оказатьсЯ в вагоне -- все мысли были уже дома, в Њоскве.
‚ институте все было по-старому, разве что в общежитии шел ремонт и
титан не работал. ЂсЯ вернулась еще толще, чем была. ‹юда обрадовалась ей
ужасно, в первый же вечер поделилась насчет ѓенки. ЂсЯ сказала: "‘ама
виновата, нельзЯ так, познакомилась -- и сразу идти".
Ќачались занЯтиЯ. ‹юда училась успешней, чем в прошлом году, конечно, с
помощью Ђси, но и у самой у нее поЯвились нужные навыки. Ќачала понимать что
к чему, какое задание надо делать, а какое необЯзательно. Ќаучилась
сваливать контрольные, умело пользуЯсь шпаргалкой, готовитьсЯ к
лабораторкам, долбить на памЯть важные формулы, не вникаЯ в их смысл. ’ак
называемый учебный процесс она воспринимала как некий ритуальный танец со
своими правилами, никакого отношениЯ к научным знаниЯм не имеющий. ‚ажны
были другие знаниЯ: кто что спрашивает, кому как отвечать (один любит сразу,
другой -- подумавши), как легче заучить наизусть формулу или формулировку...
„лЯ этого передавались из уст в уста какие-то самодельные стишки с нужными
сочетаниЯми букв. ‚сему этому научилась ‹юда, так же как горожанин
выучиваетсЯ переходить улицу, избегаЯ машин.
Џодошла зимнЯЯ сессиЯ. ‹юда начала ее хорошо -- без троек. € вдруг как
снег на голову -- двойка по матлогике! “ж как она ее, проклЯтую, выучила!
‘переди назад и сзади наперед -- от зубов, как говорЯт, отскакивало! € ЂсЯ
проверЯла -- все, говорит, хорошо, четверка как минимум. Ћтчего же на
экзамене так растерЯлась? Ќаверно, из-за Њаркина, странный человек, все
шутит. ѓоворит замысловато, какими-то петлЯми. ‹юда вообще преподавателей
боЯлась, а Њаркина особенно. Ќикак не понЯть, что ему надо. ‘кажешь ему
точно по книге, а он: "—то вы имеете в виду?" Ћна опЯть по книге, а он:
"ђасскажите своими словами". Ђ какие могут быть свои слова в матлогике? Ћна
и так и сЯк, а ему все не то. ’ак и прогнал. Џриходите, говорит, после
сессии. Ђ что у ‹юды стипендиЯ погорела, это его не касаетсЯ. ‚редные они
все-таки, преподаватели!
‘ такими мыслЯми ‹юда вошла в комнату No 387. Ђ там шло заседание
кафедры. ‡а столом спал сам заведующий -- смешной старикашка. Ђ его
заместитель Љравцов, самый главный, ткнул в ‹юду пальцем и сказал, что она
типичнаЯ двойка и что из-за таких, как она, им приходитсЯ долго сидеть.
‚елел обождать в коридоре. †дала-ждала... Џотом вышел Њаркин с какой-то
чернЯвой старухой, ну не старухой, а пожилой, и начал над ‹юдой по-своему
издеватьсЯ: "Љак ваше имЯ?" €з "…вгениЯ Ћнегина".
‹юда шла домой, утираЯ слезы варежкой. —увствовала она себЯ без вины
оскорбленной, оплеванной. Ќу поставь двойку, если так уж нужно тебе, но
зачем издеватьсЯ? Љак будто студент -- не человек.
ЂсЯ -- толстаЯ, черноглазаЯ -- встретила ее улыбкой:
-- ‹юдка, ну ты и даешь! ѓде была?
-- ‚ коридоре. †дала Њаркина.
-- ’олько-то? Ђ Я думала, опЯть с каким-нибудь ѓенкой. Ќу как,
назначил?
-- “гу. Ќа вторник.
-- ‹адно, подготовимсЯ. ‘адись, пей чай.
ЏђЋ”…‘‘Ћђ ќЌќЌ (‹€—ЌЂџ †€‡Ќњ)
Љаждый праздник, получаЯ поздравительные телеграммы, профессор
‡авалишин читал в них стандартные пожеланиЯ "успехов в работе и личной
жизни". ђабота-то была. “спехов в ней пожалуй что не было. Ђ личнаЯ жизнь?
…сли и была, то состоЯла главным образом из воспоминаний и размышлений. —то
ж, в его возрасте это естественно.
†ил он размеренно и однообразно, недалеко от института, в большом
вычурном доме эпохи так называемых архитектурных излишеств. € в самом деле,
чего там только не было накручено! Љолонны, галереи, лоджии, арки, венки,
медальоны -- все вместе это смахивало на гигантский каменный торт. Џодъезды,
обширные как паперти, резные дубовые двери со львиными мордами, держащими
кольца в зубах. ‘ловом, чтобы все было, как прежде у богатых людей.
‡адумано было как будто на века, а на деле излишества оказались крайне
непрочными. “же через два-три года после постройки и заселениЯ дом, как
говоритсЯ, пошел прахом. –ементные столбики выкрошились, обнажив ржавый
каркас, загогулины обвалились, ступени лестниц просели и частично
обрушились. ‘пускаЯсь по этим щербатым ступенЯм, особенно зимой в гололед,
ќнэн каждый раз горьким словом поминал архитектора (торжественней --
зодчего), который ради величиЯ лишил лестницы обыкновенных перил. ‚прочем,
виноват ли был зодчий? ‚рЯд ли он, проектируЯ дом, входил в психологию
старика, которому, спускаЯсь по лестнице, надо за что-то держатьсЯ. ѓород
вообще жесток к старикам.
‚ремЯ от времени в свЯзи с какой-нибудь датой †ќЉ срочно проводил
"косметический ремонт" -- громоздил доски, леса, ведра, кое-как замазывал
цементом щербины и щели -- ненадолго, лишь бы как-нибудь. ‚ обычное времЯ,
между датами, дом стоЯл страшноватый, как престарелаЯ кокетка с офорта ѓойи.
Љ проживанию он был мало приспособлен, главным образом из-за шума.
Ћбращенный всей своей парадностью на крупную магистраль, он день и ночь
вибрировал, вторЯ потоку мчащихсЯ мимо машин. Ћконные рамы дрожали, посуда
подпрыгивала, с потолка сыпались хлопьЯ побелки. ‡имою заклеенные окна
чуть-чуть умерЯли шум; летом он становилсЯ невыносимым. €з четырех комнат
квартиры обитаемыми были, в сущности, только две, самые маленькие и темные,
выходившие окнами на двор; в одной жила соседка „арьЯ ‘тепановна, в другой
сам ќнэн. „ве большие комнаты, окнами на проспект, как говорил ќнэн, были
занЯты шумом. Ћн, впрочем, привык к своему дому и даже в каком-то смысле его
любил. ’ак, вероЯтно, старый дуб ощущает свои мозолистые, выпершие из земли
корни.
...ѓлубокий двор за окном. ’ам, внизу, времЯ от времени светит солнце
непрЯмым, уклончивым светом, готовым в любую минуту пресечьсЯ. ’ени домов
ждут наготове. Ђ на асфальте -- жизнь. „ети крутЯт скакалки, играют в
классики. ђЯд прЯмоугольников, неровно начерченных мелом, -- в его детстве
они процарапывались стеклышком по земле, асфальта тогда не было, землЯ
дышала, голаЯ, со своими песчинками, крошками кирпича, влажнаЯ от дождЯ или
сухаЯ от жары -- в общем, живаЯ. ‚ классики тогда играли его сестры,
девочки-близнецы, ЌадЯ и ‹юба; ему, мальчику, играть в них не полагалось. Ћн
с завистью смотрел, как они прыгали на одной ножке, несЯ на носке башмачка
кидалку-стеклышко. Ќе дай бог уронишь -- все пропало!
’еперь все по-другому. ‚ классики играют не только девочки, но и
мальчики. Ћба пола вперемешку топчутсЯ вокруг меловых фигур, прыгают,
толкаютсЯ, спорЯт. ‚место стеклышка банка из-под гуталина, ее не несут, а
толкают ногой...
ќнэну почему-то очень важно было знать, какие теперь правила игры и как
они изменились за полстолетиЯ с лишком. Ћн все хотел узнать, расспросить, но
не решалсЯ. ЃоЯлсЯ испугать детей своим видом, говором, дергающейсЯ щекой.
Ћн молча останавливалсЯ неподалеку и следил за игрой, пытаЯсь воссоздать ее
правила по крикам и спорам, -- безуспешно. Ќо вот однажды он расхрабрилсЯ и
вступил в разговор. Џрыгала девочка, очень маленькаЯ, размером с пуговицу,
но бойкаЯ, кудрЯваЯ и речистаЯ. Ћдета она была в школьную форму, замурзанную
и мЯтую (один по идее белый, но грЯзный манжетик болталсЯ у рукава в ритме
прыжков -- вот-вот оторветсЯ). Ќа ќнэна, наблюдавшего за ней со стороны, она
то и дело оборачивалась. ‚зглЯд ее Ярко-серых глаз был такой озорной и
дружеский, что он не выдержал и спросил:
-- Љак вы играете в классики?
-- Љак? Ћбыкновенно, как все.
-- ‚идишь ли, Я очень старый, -- сказал ќнэн, шевелЯ щекой. („евочка
кивнула: мол, вижу.) -- Љогда Я был маленьким, рисунки были другие и правила
другие. ’ы мне объЯсни, пожалуйста, ваши теперешние правила.
„евочка остановилась и затараторила:
-- ЏерваЯ, втораЯ -- простые. ’ретьЯ -- другаЯ нога, если было на
правой, то на левой. —етвертаЯ озорнаЯ, а можно и больнаЯ. € лЯгушки делать
и подвигушки делать. ЏЯтаЯ -- проклЯтаЯ, без топтушек и без отдыха. естаЯ
-- немаЯ, или золотаЯ, не издавать звуков и дышать с закрытым ртом. ‚се
золотые без топтушек, тоже как простые, только без топтушек. …сли на ней
ошибка, иди на первую. естаЯ может быть кочерга. ‘едьмаЯ -- слепаЯ, кидать
с закрытыми глазами. ‚осьмаЯ может быть запЯтаЯ, или запЯтаЯ золотаЯ, или
золотаЯ без топтушек. ‡апЯтаЯ -- это ногу за ногу. ЃольнаЯ -- за ногу
держатьсЯ. џсно?
-- џсно, -- соврал ќнэн, ошеломленный потоком обрушившейсЯ на него
информации.
‚се-таки как усложнилась жизнь! …динственное, на что он был бы
способен, это "не издавать звуков и дышать с закрытым ртом".
-- ‚идишь, как просто?! „авай сыграем, Я тебе свою биту дам.
‘тало быть, банка из-под гуталина называетсЯ "бита". „евочка
протЯгивала ему биту и улыбалась всем своим маленьким, лихо запачканным
лицом.
-- ‘пасибо, -- сказал ќнэн, -- мне теперь и на двух ногах трудно, не то
что на одной.
-- Ђ ты попробуй. “видишь, это очень просто. ‚се ребЯта выучиваютсЯ,
даже шизики.
ќнэн встал на одну ногу, другую несмело поджал и попыталсЯ подпрыгнуть.
Ќичего не вышло. ‘ловно бы он пыталсЯ не свое тело приподнЯть в воздух, а
весь шар земной, намертво прилипший к его подошве...
-- Ќе выходит? -- сочувственно спросила девочка.
-- Љак видишь.
-- „аже на сантиметр?
-- „аже на полсантиметра. -- ќнэн опустил ногу. „евочка глЯдела все так
же весело, но с сожалением.
-- Ќичего, может, ты еще поправишьсЯ. Ћт живой воды. Њахнула ему рукой
и запрыгала, толкаЯ биту. ‘ тех пор, проходЯ мимо классиков, ќнэн всегда
искал глазами свою маленькую наставницу, но ни разу больше ее не видел.
Ќаверно, она жила не здесь, Явилась издалека, как двороваЯ феЯ с запачканным
личиком.
†иваЯ вода, живаЯ вода...
„лЯ профессора ‡авалишина живой водой было все, что он вокруг себЯ
видел. Ћно не могло его омолодить, но наполнЯло его неиссЯкаемым умилением.
Ќе только жизнь, но и неодушевленность: сараи, гаражи, косвенный луч солнца,
надпись на стене "‘ветка + ‚ова = любовь" -- во все эти подробности он
вглЯдывалсЯ пристально, внимательно, жадно. Ћщущение, которое он при этом
испытывал, скорее всего, можно было назвать страстным приЯтием -- именно
так.
Љак он научилсЯ любить жизнь теперь, когда ее осталось уже немного! Ќе
имеЯ возможности и оснований ждать счастьЯ себе, он все больше, все обширнее
и горЯчее желал счастьЯ и, главное, существованиЯ всему окружающему --
двору, детЯм, домам, голубЯм. Љогда голубь, упитанный, серо-синий, с зеленым
ореольцем на шее, идет по асфальту, важно переступаЯ с одной розовой ноги на
другую, поводЯ туда-сюда плоским хвостом, какое это, в сущности, величавое
зрелище! ЉажетсЯ, сама жизнь, неторопливаЯ и важнаЯ, переваливаетсЯ вместе с
ним, наклонЯетсЯ, клюет крошки.
Џрофессор никогда и никуда не выезжал из своего дома. ‘ тех пор как
умерла его жена Ќина ”илипповна. ‚ыезд с нею на дачу в год ее смерти был
последним. ‘ тех пор только здесь -- как привЯзанный. Џервое времЯ это было
близко к состоЯнию собаки, издыхающей на могиле хозЯина. Ќа самой-то могиле
он почти не бывал, мало свЯзывал ее с памЯтью Ќины, другое дело -- квартира,
где они жили вместе. ‘ годами острота горЯ, конечно, убавилась, но
подвижности он так и не обрел. †ил тут безотлучно, врос корнЯми в свое
обжитое место. „ом -- институт, институт -- дом, только и всего перемещений.
Ћт дома до института минут десЯть ходьбы неспешным шагом. Њимо
больницы, где умерла Ќина. ‡дание больницы старинное, темно-желтое, с
колоннадой. Љолонны высоки, массивны, слегка утолщены к середине, как бы
пузаты, именно эта пузатость странным образом придает им изЯщество. Ќа
треугольном портике надпись славЯнской вЯзью -- какаЯ-то молитва о
страждущих, о спасении их душ. Џрочна стариннаЯ архитектура, надежны рамы,
упорны надписи. “порен восьмиконечный крест на дверЯх мертвецкой... ‚округ
больницы старый сад, обнесенный чугунной оградой. Љаждый столбик, каждый
завиток этой ограды за долгие годы выучен наизусть.
‚сЯкий раз, проходЯ мимо больничного сада, ќнэн вглЯдывалсЯ в него и
приобщалсЯ к его благородной растительной жизни. ЋграниченнаЯ, утесненнаЯ
городом, это все же была Џрирода. ЌачинаЯ с земли: в саду она была жирнаЯ,
чернаЯ, богатаЯ перегноем от множества листопадов. ќти листопады он наблюдал
из года в год с неистощимым интересом: ни один не был похож на другой.
ЊенЯлись цвета, осанка деревьев, и листьЯ летели по-разному: в ветер косо,
стремительно, а в тихую погоду кружась и планируЯ. ѓлЯдЯ на их кружение, он
вспоминал теорию плоского штопора, над которой работал, когда он еще был
молод и авиациЯ -- молода.
Ћсновным состоЯнием сада было ожидание. Ћсенью деревьЯ терЯли листьЯ,
готовЯсь к зиме, а зимой костенели и мерзли, стуча обглоданными ветками,
жалуЯсь на бездолье; грачиные гнезда их угнетали, черными шапками топорщась
на стыках ветвей. Џод ними на ноздреватом нечистом снегу вразброс лежали
крылатые семена; сама эта крылатость была ожиданием. € в самом деле, чем
черней становилсЯ снег, тем ближе весна. € вот приходила весна, и сад
пробуждалсЯ к жизни, чуть покрывалсЯ зеленым пухом, прозрачным, как первый
мазок кисти на грубом холсте. Ђ летом все разворачивалось, темно-зеленое, и
безоглЯдно, пиршественно шло к увЯданию. Ѓелесыми облаками обметывались
тополЯ, заметаЯ землю легким, бродЯчим пухом.
...’ополиный пух -- памЯть о смерти. ’ам, на последней даче, тоже
пушили тополЯ. ‘тол стоЯл на террасе. Џо нему бродил пух. Ќина ”илипповна,
подобрав со стола горсточку пуха, сжала его невесомыми пальцами и сказала,
чуть-чуть усмехнувшись.
-- Ђ до будущего тополиного пуха Я уже не доживу.
ђазжала пальцы, подула на пух, и он разлетелсЯ. ќнэн забормотал что-то
стандартно фальшивое:
-- Ќу что ты, тебе уже лучше, скоро поправишьсЯ...
’ак советовали друзьЯ и врачи: лгать, поддерживать бодрость. Ћн и лгал,
но получалось это у него плохо. Ђ она знала, что умирает, и знала, что ей
лгут. Љаждый раз потом, когда цвели тополЯ, он видел перед собой парЯщую в
воздухе, косую, легкую усмешку Ќины, Ясно говорившую: "‡ачем лгать? “мру".
„ача была снЯта по совету врача не слишком далеко, в одном из тех
подмосковных поселков, которые вот-вот будут поглощены растущим городом, но
пока что зелены, погружены в тишину, разве что кричат по утрам петухи.
„рЯхлый, деревЯнный, чешуей облупившийсЯ дом; терраса с каменными ступенЯми,
сквозь которые росла трава; небольшой, сыроватый, но зеленый участок.
–елое долгое лето он мучительно наблюдал, как она гасла, переставала
быть. –елыми долгими днЯми она сидела в шезлонге под вишнЯми, с каждым днем
желтеЯ, ссыхаЯсь, суживаЯсь. Љак четко проступают кости черепа на лице
обреченного! Ќет, он не верил в ее обреченность, несмотрЯ ни на что. Џахла
зелень, пели птицы, „арьЯ ‘тепановна тихо гремела кастрюлЯми в кухне; времЯ
медлило, торопилась болезнь. ‚ начале лета вишни цвели, Ќина сидела,
осыпаннаЯ лепестками. Љогда цвет опал, поЯвились зеленые шарики по два на
сдвоенной ножке. Џонемногу они росли и краснели, а когда покраснели совсем,
Ќине было уже трудно дышать. € все же смерти так скоро никто не ждал, даже
лечащий врач, видевший ее накануне. ‚незапно ей стало плохо, сказала "ќто
конец". ‚ызвали неотложную, отвезли в больницу, но поздно -- умерла на
другой день.
...’ут в воспоминаниЯх пробел. Ќет, не пробел, а Яма, провал -- разве
можно назвать пробелом черное? Љто звонил, распорЯжалсЯ, заказывал машину?
Љто его самого отвез в город? ЏолнаЯ неЯсность, памЯть черна. Ћн даже не
помнил, на машине ехал или на электричке. Ђ ведь должны были бы сохранитьсЯ
воспоминаниЯ хотЯ бы о деревьЯх, которые мчались мимо. Џоразительно, как
выпадают из памЯти самые страшные, важные минуты. Њожет быть, это защитнаЯ
реакциЯ организма? ‚рЯд ли, потому что Ќину в гробу он уже помнил. Ћна
лежала, лишеннаЯ красоты и торжественности мертвых, даже в этом судьба ее
обделила.
Џотом, уже осенью, приехав с „арьей ‘тепановной за оставшимисЯ на даче
вещами -- собственно говорЯ, ему незачем было ехать, сам напросилсЯ, -- он
еще раз оглЯдел участок, неузнаваемый, засыпанный мертвыми листьЯми,
пронизанный криком ворон, и проклЯл его за то, что он убил Ќину. …сли б не
эта дача, она, возможно, была бы еще жива, хотЯ доктор говорил "врЯд ли".
Ќагрузили машину, поехали, он -- в кабине шофера, мимо мелькали
деревьЯ, это он помнит точно. „арьЯ ‘тепановна уехала электричкой. “ шофера
была лиловаЯ футболка. ‘транно, пустЯки такие помнЯтсЯ, а на важное --
провал.
Џрошло уже немало лет без Ќины, горе сгладилось, воспоминание уже не
рвет сердце, а, задетое, звучит музыкой. „аже что-то отрадное, как ни
странно, есть теперь в этом воспоминании. ‘ладкое горе. ’огда, на поминках,
незнакомаЯ старушка сказала ему: "ѓоре твое не навек, пройдут года, и
прорастет оно солодом". ’ак и есть, проросло. Ќо и теперь еще, просыпаЯсь
ночью, он иногда слышит дыхание Ќины на соседней кровати. ‘амой кровати
давно уже нет (вынесли, подарили, продали?), но столик, стоЯвший между
кроватЯми, цел и в полусне легко себе представить, что там, за ним, -- Ќина.
‡а стаканом с позвЯкивающей ложечкой, за флакончиком валокордина, за
подвижными полосами света. Ќочью дом сотрЯсаетсЯ идущими мимо грузовиками --
это от них звенит стакан, кочуют полосы света.
•орошо бы сейчас уткнутьсЯ лицом в подушку жены, почуЯть тот особый,
прелестный запах, который всегда, с юности, был ей присущ.
‘ловами этот запах описать невозможно. Џрипомнить его усилием мысли
тоже нельзЯ. Љакой он был? ‘ладковатый и странный? Њало этого. ‘ чуть
уловимой горчинкой? ‚ерно и это, но мало и этого. Њожет быть, перец? ‚аниль?
‹евкой? Ќет, не то.
Ћн всю жизнь был особо чувствителен к запахам. "’алантливый нос!" --
говорил про него отец, невысокий, обожаемый человек; об отце отдельно,
сейчас о запахах. Ќиколай Ќиколаевич -- тогда еще Љока -- обладал
исключительным обонЯнием. Ќапример, мог по запаху различать подушки -- какаЯ
чьЯ. ‘естры ЌадЯ и ‹юба выкладывали перед ним на диване все подушки, которые
были в доме, завЯзывали ему глаза (иногда -- ой! -- с волосами вместе), а он
вслепую распознавал: "Њамина, папина, твоЯ..." ’еперь ему хотелось до боли
душевной узнать по запаху подушку Ќины, отличить от своей. Ќо подушки не
было. Ћн тогда раздал очертЯ голову все вещи умершей -- платьЯ, белье,
постель, -- о идиот! ”отографии сохранил, а вещи с их запахом отдал.
”отографии мало были похожи, да она и не любила сниматьсЯ. ’еперь ему нужно
было напрЯгать памЯть, чтобы увидеть Ќину, свою жену.
„евушкой она была стройна, голубоглаза, с двумЯ белокурыми косами на
груди. „а, именно на груди, не на спине запомнил он ее косы. ‡аплетенные от
висков (такаЯ была мода), ничем не перевЯзанные, вольно кинутые на грудь.
Ѓледноватое лицо, узко сходЯщеесЯ треугольником книзу. ЊилаЯ родинка на
щеке. ‚ыражение лукавой готовности к счастью. Ђ главное, чувство любви в
себе самом, страшное, непреодолимое. —то с собой делать, когда так любишь?
Ќет, Ќину-девушку он отчетливо помнил.
Ђ вот дальше провал (те же фокусы памЯти). Љакой была Ќина между
юностью и старостью, он уже забыл.
...„вое детей было у них -- ‹иза и ЉолЯ, девочка на два года постарше.
Њальчик рано -- двух лет -- умер от ложного крупа. ‡адохсЯ. ’еперь бы
спасли...
‚от эта страшнаЯ ночь смерти сына запомнилась ему как врезаннаЯ, во
всех подробностЯх. ‡акатанные рукава врача, чайник с горЯчей водой, таз, в
котором мочили губки -- красные, резиновые, резко пахучие; их не выжимаЯ
клали ребенку на грудь, и мысль: "Ћбожжет?" -- и ответ мыслью на мысль:
"Џускай обожжет, осталсЯ бы жив". Ќе осталсЯ. Љогда все было кончено --
глаза жены, Ќины. ’олько глаза, не лицо.
„очке, ‹изоньке, было четыре года. Љогда ЉолЯ стал задыхатьсЯ, ее увели
к соседЯм. —ерез три днЯ взЯли обратно. Џро смерть брата ей ничего не
сказали. Ћна как будто удивлЯлась, ходЯ из комнаты в комнату и не видЯ его
кроватки, игрушек. ‘ама придумала объЯснение: ЉолЯ уехал на дачу. Љто-то во
дворе сказал ей, что ЉолЯ умер. Џришла к отцу:
-- —то значит "умер"?
-- ‡начит, человека нет, -- ответил он.
-- ‘овсем нет? -- не понимала ‹иза. -- „аже ничуточки не осталось?
Ћн взЯл ее на руки, прижал к себе (волосы пахли соломой и солнцем).
-- Ќет, не совсем. Њы его помним, значит, немножко он есть. ’ы ведь
помнишь его?
‹иза важно кивнула.
ЉолЯ умер, ‹иза осталась: ствол и смысл жизни, ее оправдание. Ќина
”илипповна жила только ‹изой, в вечном молитвенном восторге: и красива-то, и
умна, и добра. Ћн тоже любил дочь, мало сказать любил, но дара пристрастиЯ у
него, увы, не было. …сли по справедливости, то, пожалуй, так: умна, добра,
но не красива.
’еперь он уже мог без боли душевной, даже с тихой радостью смотреть на
портрет ‹изы, висевший у него над изголовьем. ЏоследнЯЯ ее фотографиЯ, уже
фронтоваЯ, увеличеннаЯ и, как водитсЯ, безбожно отретушированнаЯ в
мастерской. Ћткуда-то взЯлись на ней черные брови, которых у ‹изы отродЯсь
не было. Ќет, не красива. Џростое, даже грубоватое, русское лицо.
ѓимнастерка с мЯтыми погонами, полеваЯ сумка через плечо. ЏрЯмые, ровно
подстриженные, будто обрубленные волосы (светлые в жизни, они на снимке
казались темными). Џилотка надета прЯмо, и взглЯд прЯмой, ни тени кокетства
-- всЯ как есть.
‹иза такаЯ и была -- бесхитростнаЯ. ‹юбила все простое, обыкновенное:
бегать босиком, грызть семечки, смеЯтьсЯ на кинокомедиЯх. ‚ школе училась
неважно: нет-нет да и троечка. Џробовали учить ее музыке, Языкам -- никакой
охоты. ‘прашивала у отца: "Ќу почему у нас такаЯ особаЯ семьЯ -- никого не
учат музыке, а менЯ учат?" •отела быть как все, наравне со всеми...
‡рительное воспоминание о ‹изе: коротенький нос в веснушках, честные
серые глаза (один с карим пЯтнышком) и на розовой нижней губе печатью
обыкновенности скорлупка от семечка.
‚ начале войны ‹изе было семнадцать лет. Ћна сразу же ушла на фронт.
“били ее в декабре сорок третьего...
—то тут сказать? Ѓывают в жизни вещи, о которых сказать ничего нельзЯ:
слова падают, мертвые, оземь. “дивлЯешьсЯ, как ты это вообще перенес, выжил.
“дивительной прочности существо -- человек. “бит, но живет.
Ќиколай Ќиколаевич сам получил у почтальона извещение о гибели ‹изы.
ђазвернул, прочел, не понЯл. …ще раз прочел -- не осознал. ‚ голове было
пусто, одна только мысль: как сказать Ќине? Ќо говорить не нужно было. Ћна
по его лицу все понЯла и стала от него отступать, пЯтЯсь, вытЯнув перед
собой руки, словно оборонЯЯсь. ќти дрожащие бледные руки с обращенными к
нему толкающими ладонЯми он до сих пор видит отчетливо. ’олько руки, опЯть
не лицо.
Џосле гибели ‹изы Ќина ”илипповна как-то молниеносно, круто постарела,
поседела, выцвела. ‚от такой -- старой, бесцветной -- он помнил ее
превосходно. ѓрустные глаза -- потрескавшийсЯ бледный фаЯнс. ‘ухие пальцы,
вечнаЯ манера что-то ими трогать, перебирать, словно не лежалось им нигде,
ни на ручке кресла, ни на колене. ‚Ялое ухо, полуприкрытое седенькой прЯдью.
‚ последние годы волосы у нее стали катастрофически выпадать, как шерсть у
линЯющего животного, -- прЯмо горстЯми обирала она их с головы, целыми
клубками наворачивала на гребень. ѓрустно шутЯ, говорила: "‹ысею, скоро
будет нас двое лысых -- ты да Я". Ћшиблась, до лысины не дожила.
…му было легче, чем ей. Љроме горЯ, у него было еще многое. €нститут,
кафедра, ученики, семинары, конференции, доклады -- со всем этим он мог
кое-как жить между "плохо" и "очень плохо". ‚ конце концов, когда улеглось и
обмЯлось горе, ему временами было почти хорошо. Ђ ей?
‚се это он понЯл, когда осталсЯ один.
„Ђђњџ ‘’…ЏЂЌЋ‚ЌЂ € ’…‹…‚€‡Ћђ
„арьЯ ‘тепановна, квартирнаЯ соседка профессора ‡авали-шина, его
домоправительница и домашний тиран, была в своем роде человек
примечательный. ‘едаЯ, прЯмаЯ, красиваЯ. ђедкой правильности лицо --
севернаЯ камеЯ. –елые блестЯщие волосы стрижены в скобку, гладко забраны
назад ото лба круглой гребенкой.
„арьЯ ‘тепановна была из тех людей, которые знают, "как надо". ‘ам ќнэн
никогда этого не знал. ‚ечно его терзала проклЯтаЯ объективность, привычка
смотреть на вещи с разных точек зрениЯ. ќта черта особенно усилилась у него
к старости. Њир длЯ него был как одна из тех хитрых картинок, оптических
фокусов, где, менЯЯ настрой и прищур, можно увидеть одну и ту же фигуру то
выпуклой, то вогнутой. ‡а последние годы он стал страдать от этого почти
физически, как, вероЯтно, страдал буриданов осел между двумЯ охапками сена.
‹юди, знавшие, "как надо", одновременно и привлекали его и отталкивали.
„арьЯ ‘тепановна больше привлекала, чем отталкивала; в ее определенности
была драгоценнаЯ длЯ него черта -- нелогичность. …сли человек, знающий, "как
надо", еще и логичен -- спасеньЯ нет.
„арьЯ ‘тепановна, ныне пенсионерка, прежде была поварихой. Ќачала она
свою рабочую жизнь в экспедиции "по апатитам", на Љольском полуострове.
‚идно, это было длЯ нее светлое, достопамЯтное времЯ. ђассказывать о нем она
не любила, но иногда произносила загадочную фразу: "Ђпатиты оправдают",
сопровождаЯ ее мгновенным блеском улыбки, чуть приоткрывавшей стальные,
нержавеющие резцы. “лыбку ее, вообще редкую, Ќиколай Ќиколаевич любил, как
ни странно, именно за стальной блеск зубов, нарушающий неприступную
безупречность лица.
’ам, на апатитах, встретила она своего суженого, вышла замуж. Ѓрак был
недолгим: муж скоро сгинул, "ушел по преступлению", как она выражалась. ‚
чем было преступление, долго ли сидел муж и куда потом делсЯ, не говорила.
‘лава богу, детей не успели нажить. „альше было у нее "мотание жизни", пока
не вывело на прЯмую дорогу: поваром в рабочей столовой, где и проработала
она до пенсии. ѓотовила без особых затей -- просто, чисто и честно, до шефа,
однако, не дослужилась -- образованиЯ не хватило. “ходЯ на пенсию, получила
памЯтный подарок -- весы, которыми очень гордилась, особенно надписью,
выгравированной на чашке: "“важаемой „арье ‘тепановне ‚олковой от коллектива
столовой No 85 за честный труд и нерасхищение". Ћхотно показывала весы
любому желающему с тем же отблеском улыбки на бледных красивых губах, но
вообще о прошлом говорить избегала. Ќа расспросы профессора (он на старости
лет стал болезненно любопытен) отвечала кратко и сухо:
-- †ила, и все. Љак люди, так и Я.
-- ‹юди по-разному живут.
-- € Я по-разному.
Џомогать ‡авалишиным по хозЯйству она начала еще при Ќине ”илипповне,
жалеЯ больную, слабую, неумелую женщину. Љонечно, ей за это платили, но дело
было не в деньгах, а в жалости (из-за одних денег не стала бы прислуживать
никому). ‚ последний год жизни Ќины ”илипповны, когда та совсем уже
ослабела, „арьЯ ‘тепановна ходила за ней как сиделка, строгаЯ лицом, нежнаЯ
руками: умывала, кормила, причесывала.
Љак-то само собой получилось, что после смерти жены, похорон,
соболезнующих визитов, когда все это схлынуло, ќнэн оказалсЯ целиком на
попечении „арьи ‘тепановны. Ћна заправлЯла всем в доме: покупала ему одежду,
обувь, стирала и стрЯпала, ведала квартирной платой, счетами за газ и
электричество; сама себе выдавала зарплату, уменьшив ее против прежнего
вдвое: "Ћдин человек, не два". Ќа все истраченное она представлЯла хозЯину
счета, точные до копейки. Џисать и читать она вообще не любила, составление
счетов было длЯ нее тЯжкой работой, а то, что он их никогда не проверЯл, --
обидным пренебрежением. Ђ вообще она была к нему по-своему даже привЯзана,
он был длЯ нее как ребенок -- лысый ребенок, ничего не смыслЯщий в жизни. €
любопытство его она воспринимала как зрЯшное, ребЯчье:
-- € все-то вы спрашиваете, чего, почему да как. ‘амим пора понимать.
„о таких лет дожили, ума не нажили.
’олько о своем детстве она рассказывала охотно, даже в подробностЯх.
-- Ѓедность была. ђодилась Я, царство небесное, мать рассказывала,
окрестить нечем. ‚сех нас семеро: пЯть парней, две девки, да еще два парнЯ,
спасибо, померли. џ из девок-то втораЯ была. ‘тарше менЯ здоровущаЯ, об
дорогу не убьешь, сыпнЯком померла в гражданскую. ђодилась Я, значит,
крестить, тогда без этого и не знали чтобы. Њать попу Яиц крашеных, луковаЯ
скорлупа, о Џасху было, с-под икон полотенце вышитое, елки да солнышки. Ђ
он, поп, пьЯный с праздника, не „арьей окрестил, а „ар --> [Author:C]
ем, мужеска пола. ’ак и метрики дал.
-- Њожет быть, „арием? -- робко спрашивал ќнэн.
-- ѓоворю, „ареем, знаю, что говорю. Ќадо бы „арьЯ, а он „арей. ’ак и
была распетушие, ни парень, ни девка, до самой паспортизации. ђодителЯм один
хрен -- парень, девка, лишь бы не рот. Ћтец сам пьющий, да с каких денег?
ђазве кто угостит, песни поет, голова боком. †изнь-то какаЯ была? „ыра на
дыре. Џошла в школу, ребЯта прознали -- парень по метрикам, стали
дразнитьсЯ, Я плакать. ‚ школе-то не ронЯла, домой несла. Њать прижмет:
"„аша, не тоскуй. …ще ты лучше других девок, найдешь своего, полюбит". Ђ Я
все тоскую. “ченье у нас какое было? Ќичего не знали, не ведали. “читель сам
не больно знал. „иктовки делает, а сам усами шурк-шурк, как таракан, не
знает "о" или "а". ђаз так, раз инак. Њного мы могли выучитьсЯ? ‡а
поросенком -- это мы могли, овцу стричь или прЯсть -- это тоже, а знание
какое -- нет. ќто теперь ученые стали, плюнуть, и то надо высшее. џ в
булочной вафли читаю и обмолвилась. ђЯдом от горшка два вершка, зуба нет,
оскалЯетсЯ. ѓоворю: ах ты пузырь с вонью, скалишьсЯ, Я неученаЯ? Ђ тебЯ кто
учил? ѓосударство рабочих и крестьЯн. Ђ Я с крестьЯн в рабочие, всю жизнь
трудилась, не училась. џ у плиты все здоровье надорвала, верхнее двести,
нижнее сто, ђЋќ тридцать. џ те фыркану! Њырнул как растаЯл. Ћни все теперь
бес --> [Author:C] а, ни одного чтобы путный. Њы-то корку делили, нам не
до скалитьсЯ. Њать жалела; уткнусь -- плечо мокрое: "Ќе плачь, дочка". Џотом
померла. Ќу натерпелись! Ђ там коллективизациЯ. ‹юди как люди, вступают, а
отца враги подговорили не вступать, он и не вступил. …го -- в кулаки. Ђ
какие мы кулаки? Ќи матери, ни коровы, пустые Ясли, сено запаривали. ‚ывезли
в ‘ибирь. ‡имой было. Ћтец поскучал, тоже помер. —то делать? Љого куда. ЊенЯ
-- тетка, малых по детским домам, постарше в фабзайцы. „вух в войну убило,
один майор, город Ќовосибирск, жена полнаЯ. ‡овут внуков нЯнчить, не еду,
чего Я поеду? ЉидатьсЯ будут: то не так, это не так. †изнь хорошаЯ, вот и
кидаютсЯ.
„арьЯ ‘тепановна твердо была уверена, что все грехи и беды от хорошей
жизни. ђаньше жизнь была хуже, зато люди лучше.
-- Њы-то как жили? —его видели? Ќи радио, ни телевизора. •леба и то не
каждый день. ‚от и не кидались, себЯ помнили. ’еперь народ заелсЯ, денег
девать некуда. € в колхозе не за птичку работают, и им подай. Ђ где взЯть на
всю ораву? Џо магазинам, ищут получше: "ќто не наше?" Ќашего им не надо. Њы
не то что наше -- не наше, мы никакого не разбирали. Ќам бы такого показали,
как в уцененке, мы бы "ах", а не разбирать: наше -- не наше.
ќнэн всегда слушал ее с интересом. Ћсобое своеобразие речи „арьи
‘тепановны предавали провалы и зиЯниЯ, от которых многие фразы становились
какими-то ребусами. Џровалы заполнЯлись интонацией, иногда с помощью
контекста. Ќечто вроде титлов в церковнославЯнском, заменЯющих пропущенные
буквы, только здесь пропускались не буквы, а смыслы. „арьЯ ‘тепановна
обращалась с родным Языком царски свободно, на мелочи не разменивалась.
‘обеседник -- не дурак же он! -- сам должен был понимать, о чем речь. ‚ эту
априорную осведомленность каждого о ходе ее мыслей она верила свЯто,
обижалась, когда ее не понимали, считала за насмешку. ќнэн, человек
привычный, уже приспособилсЯ и обычно ее понимал, лишь изредка и ненадолго
становилсЯ в тупик перед фразой вроде: "ќта, века синЯЯ, портки, кругом
ковров, рулит", что означало просто знакомую женщину в брюках, с
накрашенными глазами, самостоЯтельно водЯщую машину с коврами на сиденьЯх...
€ной раз он сам удивлЯлсЯ, сколько надо слов, чтобы перевести на стандартный
русский сжатую, энергичную фразу „арьи ‘тепановны и как это в конце концов
получаетсЯ плохо... Ђ некоторые ее фразы он и не пыталсЯ переводить,
воспринимаЯ их как некие сгустки мировоззрениЯ, например: "Ќу, если баба,
так что, а если мужик -- все".
‡апутанность речи -- и твердость мысли. “ „арьи ‘тепановны обо всем
было твердое мнение. Ќелогичное, но непробиваемое. ‹юбые возражениЯ от него
отскакивали, как пули от брони.
‡аходил, скажем, разговор о мЯсе. Ќет хорошего -- одни кости. „арье
‘тепановне было Ясно отчего: собак развели.
-- ‚едь это выйти во двор: каждаЯ с собакой. —ерез одну: одна с
ребенком, другаЯ с собакой. ‘тоит, смотрит, ногу кверху, пошла. Ђ ее
накормить надо, не все овсЯнкой-геркулесом, надо и мЯсца. ѓде тут людЯм
хватить? Ћт хорошей жизни водЯт. Њы разве водили собак? Ќа цепи сидели, от
воров. Ђ теперь им лечебница, пенициллин. ‚ других странах, по телевизору,
тоже собаки. €дет, хвостом крутит, как путнаЯ. ‚от и кризисы, гонка
вооружений. Ћтчего они против мира? ЊЯса им не хватает.
€ли возникал вопрос о погоде -- и тут у „арьи ‘тепановны было свое
мнение. Љапризы погоды она объЯснЯла нерадивостью метеорологов:
-- ‚ыучились, им деньги платЯт, вот и делай, чтобы хорошо. Ђ эти сами
чего не знают -- лЯлЯкают-лЯлЯкают, а дела нет. ‚чера одна с указкой, плечи
до полгруди, парик, серьги качаютсЯ. ’ыкает в карту, прогноз да циклон, а
погоды нет. —его есть будем?
-- ‹юди еще не научились управлЯть погодой, -- пыталсЯ возразить ќнэн
(все же метеорологи, научные работники, были, так сказать, товарищами по
оружию).
-- “чились-учились, а все не выучились? Ќет уж. €м за это деньги
платЯт. Ђ вы за них не оправдывайте. ќто раньше, по …вангелию: тебЯ в
правую, а ты левую. ’ак не пойдет.
ђелигиозна она не была, но праздники уважала. ‚ воскресенье стирать
нельзЯ: раз постирала, в руку вступило. ђождество, Џасху, Ќиколу -- все это
помнить надо. Њороз отчего? Љрещенье.
„лЯ профессора ‡авалишина „арьЯ ‘тепановна была загадкой. ‘копище
парадоксов, домашний сфинкс. ‚ера в науку -- и презрение к ней. ђазговоры о
деньгах -- и бескорыстие. “важение к слову слышимому, произнесенному--и
презрение к печатному, писаному. Љниг не читала. …сли он, уходЯ, оставлЯл ей
записку, обижалась: "Ђ что, сказать вас убудет?" Ќад странностЯми этой
психологии ќнэн размышлЯл усердно, но безуспешно.
Њожет быть, идти через пристрастиЯ, систему ценностей? ‡десь, по
крайней мере, все было Ясно. ѓлавной ценностью в жизни „арьи ‘тепановны,
главным ее стержнем и страстью был телевизор. Џредмет культа, кубический
бог. Ќе возвращаемсЯ ли мы через телевизор к первобытному Язычеству, из
которого нас насильственно вывело крещение ђуси?
‘лужа своему культу, „арьЯ ‘тепановна долгими часами сидела перед
телевизором, устремив к экрану красивое внимательное лицо. Џерламутровые
волосы отливали голубизной. Ћни еще глаже, нос еще строже обычного. ‘мотрела
она все подрЯд: спектакли, цирк, торжественные собраниЯ, концерты, новости,
спорт. Ќе одно фигурное катание, как многие женщины, но и бокс, хоккей,
футбол. Ѓольше всего любила передачу "—еловек и закон". Ќевнимание
профессора к этому зрелищу понЯть не могла, осуждала:
-- ‚се с книжками да с книжками, вот и прозевали. Џро шпану передача
шестнадцать тридцать. †ене восемь лет, наточил ножик -- раз! …е в
реанимацию, три часа, умерла.
-- ‚осемь лет жене? -- с ужасом спрашивал ќнэн.
-- ‚се вы понимаете, слушать не хотите. Ќе жене, а ему восемь лет.
Њало. џ бы больше дала. Ћн восемь и не просидит, выйдет, а ее уж нет. Љруг,
по подъездам ходит.
Љруг, ходЯщий по подъездам, даже длЯ привычного восприЯтиЯ был
непостижим.
-- Љакой круг?
-- Ѓудто не понимаете! Ќожик точить. ‚ы что, в подъезде не видели?
†ик-жик, искры. ‘ам точил. ‚от она какаЯ, шпана, без никакого закона, а еще
"—еловек и закон". Ѓритый под машинку, зарос, пуговицы косые. Ћна:
"ђаскаиваетесь?" -- а он и глаза опустил, совесть перед народом.
Љостюмчик-кримплен, плечики подложены, бровь дугой.
-- ќто у кого? -- нечаЯнно спрашивал ќнэн, еще не пришедший в себЯ
после восьмилетней жены. Љак-то не вЯзались у него в один образ косые
пуговицы и костюмчик-кримплен.
-- џсно, судьиха. Ќе жена из могилы встала. Љакие-то вы странные, все в
насмешку. Ќе буду рассказывать.
-- „арьЯ ‘тепановна, не сердитесь, Я и в самом деле не понЯл.
-- ’олько манеру делаете.
Џочти наравне с "—еловеком и законом" она любила пение, особенно
мужское ("Њужик не баба!"). Џевцов узнавала по голосу из другой комнаты, из
кухни. ‹юбое дело бросала.
-- —евыкин поет, надо послушать. Џосле домою.
-- Ћткуда вы знаете, что —евыкин? -- удивлЯлсЯ ќнэн. Ћн-то по голосу
певцов не различал.
-- Ђ вы будто не знаете? ’о ‡айцев, а то —евыкин, и тот и тот баритон.
‡айцев с залысиной, у —евыкина зад торчком. € голос другой. Љак не узнать?
‚ообще „арьЯ ‘тепановна поражала ќнэна редкой своей музыкальностью.
Ѓезошибочно различала мелодии, запоминала имена композиторов. €ногда
задавала вопросы:
-- "ђоЯми белых пчел" -- это что, Ѓетховен написал?
-- „а, Ѓетховен.
-- Љоторый "Ћда к радости"? •ороший человек. ђадости тоже людЯм надо. Ђ
про пчел у него хорошо. ’олько зрЯ он про гроб. ‚ гробу радости мало.
-- Љакой гроб?
-- Џоставим гроб на стол.
-- Ќе гроб, „арьЯ ‘тепановна, а грог.
-- —то еще за грог?
-- Ќапиток. €з кипЯтка с ромом.
-- Џридумают тоже. Ћн что, не наш?
-- Ќемец. †ил в Ђвстрии...
-- ‚ Ђстрии много композиторов. Њоцарт, траус, "‚енский вальс", теперь
Ѓетховен.
Љогда ќнэн удивлЯлсЯ ее осведомленности, „арьЯ ‘тепановна сердилась:
-- Љак будто Я из зоопарка. ‘ераЯ, а разум какой-никакой.
’елевизор стоЯл в проходной комнате, бывшей столовой. ќнэн купил его
как-то длЯ больной жены, чтобы ей не скучно было одной дома. Ќо ей не было
скучно: хватало страданий, болезни, памЯти. Љ телевизору она подходила редко
и сидела недолго -- вздохнет и уйдет. Џосле ее смерти он перешел в ведение
„арьи ‘тепановны. ќнэн хотел было ей вообще его подарить, но получил суровый
отказ: "‡ачем тысЯчами бросаетесь?" џщик осталсЯ на прежнем месте, в
парадном углу, а напротив него как слуги -- два кресла.
Њимо этого капища ќнэн всегда проходил с опаской. Ћн телевизор не
любил. ‚ его поздней любви ко всему сущему именно длЯ телевизора места не
нашлось. ђедко-редко (и то чтобы угодить „арье ‘тепановне) он присаживалсЯ
рЯдом с нею на второе кресло и смотрел передачу с тем вежливым отвращением,
с каким заЯдлый холостЯк смотрит на грудного ребенка друзей. ‚се его
раздражало. Ђ главное, ему стыдно было за все! ‡а лживые заученные интонации
актеров. ‡а разинутые рты певцов с дрожащими внутри Языками. ‡а манерно
сжатые руки певиц, за их вздымающиесЯ декольтированные груди. Ђ больше всего
за сами песни, так называемые лирические, за их жанр -- проникновенный,
вкрадчивый, Якобы до души доходЯщий... Џосидев немного, он вставал.
-- “ходите? -- строго спрашивала „арьЯ ‘тепановна. -- ‘мотреть надо,
развиватьсЯ, а то отстанете.
-- Ќе нравитсЯ мне, -- с тоской говорил ќнэн.
-- Џочему не нравитсЯ? ‘ильный состав. „еньги-то им платЯт? ‡а плохое
не будут.
„арьЯ ‘тепановна твердо верила: зрЯ платить не будут; раз платЯт --
значит, хорошее. Љак эта вера уживалась с ее отношением к метеорологам,
которым зрЯ платЯт деньги, неЯсно, но уживалась. Њожет быть, у нее разные
были мерки длЯ искусства и науки? ‚рЯд ли. ‘корее всего, здесь проЯвлЯлась
божественнаЯ нелогичность, так его восхищавшаЯ. ‘ам он, раб логики, мечтал
быть от нее свободным.
Ђ с телевизором у него были отношениЯ сложные. Љазалось бы, чего проще:
не нравитсЯ -- не смотри, сиди в своем кабиною. Ќет, этого он не мог. “ него
было ощущение, как будто в соседней комнате поселилсЯ кто-то посторонний. Ќе
просто посторонний, а хуже: дальний родственник со своими правами,
претензиЯми. Ќахальный, навЯзчивый, лезущий в душу. ќтот человек говорил и
пел разными голосами, высокопарно вещал, фальшиво смеЯлсЯ, кощунственно
плакал... ‘тоило ќнэну услышать гадкий гусиный голос, как у него шли мурашки
по коже. € вата в ушах не помогала: все времЯ напоминала о том, от чего
заткнулсЯ...
‚ те вечера (нечастые), когда „арьи ‘тепановны не было дома, ќнэн
устраивал себе пир тишины. ‘адилсЯ в глубокое кожаное кресло (из приемной
деда-врача), погружалсЯ в него по уши. Ѓрал какую-нибудь любимую книгу. ’оже
словно бы садилсЯ, погружалсЯ в нее. ЋтправлЯлсЯ в путешествие по чужим
судьбам. Ќеторопливое, как в дормезе. €ли рыдване (хорошее слово "рыдван").
Љакое наслаждение -- читать не торопЯсь, если надо, вернутьсЯ назад,
заложить пальцем страницу, задуматьсЯ... Ћсуществить свЯтое право на свой
темп поглощениЯ духовной пищи. ќтого права многие лишены: рабы массовых
средств информации, они вынуждены смотреть и слушать в навЯзанном темпе.
Џир тишины скоро кончалсЯ. ‚озвращалась „арьЯ ‘тепановна, шаркала в
передней ногами. ќнэн замирал: авось пронесет? Ќе тут-то было! ™елк -- и
возник из тишины фальшивый проникновенный голос, сел на интонацию и поехал,
поехал... Ћт раздражениЯ, от бессильной злобы у ќнэна зЯбла лысина. Ќо он
тут же себЯ осаживал: "ќкий Я нетерпимый. ќто старость, старческий эгоизм,
узость души. ире надо быть, справедливее. „а, конечно, мне телевизор не
нужен. Ђ миллионам других? ‘колько людей, как „арьЯ ‘тепановна, только из
телевизора узнали, что есть на свете ѓоголь, експир, "Ћда к радости"...
Ђ если представить себе те далекие, затерЯнные деревни, где телевизор
-- окно в мир? Љругом глушь, сугробы, месЯц синий, а в избе на экране
полураздетаЯ певица с микрофоном в руках поет, приплЯсываЯ, о море, тепле,
любви... € вот уже расступаютсЯ сугробы, раздвинулсЯ мир, и телезритель
летит в пространство, и крыльЯ у него за спиной... Ќет, Я несправедлив".
€ногда после таких размышлений он даже выходил из кабинета и садилсЯ
поглЯдеть на экран глазами того деревенского жителЯ. „арьЯ ‘тепановна
спрашивала:
-- Ќу как передача?
-- Ќичего, -- лицемерно отвечал ќнэн. Љрыльев за спиной он что-то не
ощущал.
-- ‹юбить не люби, а поглЯдывай. Ђ вот Я хотела спросить: актер -- это
квалификациЯ?
-- Љонечно.
-- Ђ вы почему не в актеры? Ћдного видела: старый, лысый, смотреть
противно. Џрыткий, однако, не на возраст. ЏлЯшет, ногу крючком, поет не
по-нашему. ‚ы вот ученый, по-всЯкому лЯлЯкаете, французский-английский, вот
и выучились бы на актера.
-- —то вы, „арьЯ ‘тепановна, тут нужен талант.
-- ‚сему можно выучитьсЯ. Ѓей кошку -- залает по-собачьи.
-- џ уж не залаю.
-- џ не к тому, чтобы сейчас да учитьсЯ. Љто старость, того что. Ќам,
старикам, в крематорий, под органом лежать. џ к тому, что в молодости, пока
не поздно. ‚аша-то еще не выучилась? Њайка-‹айка?
-- Ќет еще, -- отвечал ќнэн, прЯча глаза.
-- Ђ когда выучитсЯ, будет по телевизору петь?
-- Њожет быть.
-- Љараулить надо, не пропустить. „удорова ее?
-- “гу...
‚опрос о Њайке был больной. Љаждый раз как булавка в сердце.
ќЌќЌ € ЊЂ‰ЉЂ „“„ЋђЋ‚Ђ
‚ жизни профессора ‡авалишина Њайка „удорова поЯвилась года через два
после смерти его жены. Ћн тогда начал уже опоминатьсЯ от горЯ, но был еще в
неустойчивом состоЯнии. •отелось ему тишины, а на кафедре было шумно. €менно
тогда стал он все чаще удалЯтьсЯ в свой так называемый рабочий Ящик -- узкий
закуток, выгороженный длЯ него при лаборатории. Ѓыла у него там половина
окна, книжный шкаф и небольшой стол, пробиратьсЯ к которому приходилось
ужавшись. ‡ато не было телефона. ‘читалось, что ќнэн там работает; в самом
деле, перед ним всегда лежала бумага, что-то он на ней, наклонЯсь, писал.
Љогда кто-нибудь входил к нему, он прикрывал исписанное папкой и ждал в
охранительной позе, пока посетитель уйдет. …стественно, заходить к нему без
особой надобности избегали.
…сли бы кто просмотрел исписанные за день листы, он удивилсЯ бы: хаос,
неразбериха. Ћтрывки текста, формулы, кучи вопросительных знаков, а всего
больше рисунков и все на одну тему: ножи. ЏрЯмые и искривленные, кинжалы,
палаши, сабли и Ятаганы. Њастерски нарисованные, тщательно отделанные, с
желобками и жалами лезвий. ќнэн, вообще к рисованию способный, в своих ножах
поднималсЯ до артистизма. ‚ конце днЯ он собирал все листы в портфель и
уносил домой, оставлЯЯ стол и Ящик пустыми.
Ќа кафедре принЯто было считать, что ќнэн в своем уединении тайно
работает над какой-то проблемой мирового значениЯ. Љаких только названий длЯ
нее не придумывали: "Њашинные эмоции", "ђоды у роботов" и даже "ѓироскопы и
гороскопы". ’ревожить ќнэна в его уединении старались как можно меньше, и он
подолгу сидел там наедине со своими ножами и мыслЯми. Њысли были
неутешительные. ‚от уже много лет наблюдал он в себе убыль таланта, а теперь
присутствовал при его гибели. Љак будто, потерЯв жену, он потерЯл и себЯ.
ѓлавное, он уже ничего не мог придумать. Џодстегивал свою мысль, а она
повисала в бессилии. Ќичего, кроме вариаций на старые темы, он не мог из
себЯ выжать. ‡нал это пока что он один, но скоро узнают все.
Ћн все еще был знаменит. …го имЯ произносилось с почтением, его книги
издавались и переиздавались у нас и за рубежом. …го приглашали на все
конференции, семинары, симпозиумы -- ездить туда он избегал, знаЯ за собой
позорную привычку спать. ‚се-таки иногда ЯвлЯлсЯ, садилсЯ в президиум и
спал.
‹екции? Ќу, лекции еще были хороши. Ќе то что прежде, но хороши. ќтого
даже он, вечный свой критик и отрицатель, не мог отрицать. ‘тоило ему выйти
на помост перед доской, взЯть в руку мел (шершавое счастье!), как он
преображалсЯ. €счезало подергивание лица, голос становилсЯ звучным и
внЯтным, фраза -- четкой и красивой. ‘лушали его всегда затаив дыхание. „аже
парочки на задних скамьЯх переставали шептатьсЯ, даже самые заЯдлые игроки в
"балду" настораживались. "„авайте подумаем", -- говорил он, и зал погружалсЯ
в счастье коллективного думаниЯ. Ќу что ж, многолетнЯЯ тренировка, умение
владеть аудиторией. ‘тарый клоун с ревматизмом в коленЯх тоже уверенно
делает заднее сальто; новым трюкам он уже не научитсЯ.
‚се остальное, кроме лекций, было ниже всЯкой критики. Ђспирантами
своими он, в сущности, не руководил, ничего не мог дать им, кроме своего
имени, которое еще звучало. Ћсобенно он тЯготилсЯ экзаменами. Џриходил
ненадолго, принимал двух-трех человек, ставил им пЯтерки и уходил. ‘лушаЯ
студента, он погружалсЯ в некую внутреннюю нирвану: вспоминал, купалсЯ в
прошлом. ѓолос студента доносилсЯ к нему откуда-то издалека, из другого
мира. Љогда студент умолкал, нужно было задать ему дополнительный вопрос.
Љакой бы такой вопрос задать? ќнэн думал, сморкалсЯ, иногда спрашивал
что-нибудь неожиданное, вроде: "‘кажите, чего бы вы больше всего хотели?"
‘тудент пугалсЯ и мЯмлил. Ќестандартность поведениЯ профессора, его очки,
лысина, склоненное седое ухо -- все это действовало гипнотически, особенно
на нервных субъектов. ЋтвечаЯ ќнэну, такой студент как бы тоже впадал в
нирвану. €ногда оба замолкали и качались на волнах мыслей. Љончалось это
всегда одним и тем же: пЯтеркой. Ќо, странное дело, студенты экзаменоватьсЯ
у него не любили, предпочитали ходить к ‘пиваку, который был щедр на двойки,
пЯтерок не ставил почти никогда, зато был шумен, звучен, эмоционален --
одним словом, понЯтен.
„а что экзамены! ѓлавное было в другом. ќнэн знал -- иногда твердо,
иногда с оттенком сомнениЯ, -- что ничего нового он уже не создаст. €
все-таки упорствовал. …го сидениЯ в "рабочем Ящике" были, в сущности,
сеансами борьбы со своим бессилием. €сход был предрешен, но он боролсЯ...
Љак он рад был любому предлогу отвлечьсЯ! ‚оробью, севшему за окном на
ветку клена; паутинке, колеблющейсЯ в углу; обыкновенной мухе, гулЯющей по
столу, почесываЯ друг о друга скрещенные ножки...
Ћднажды, сидЯ в таком тЯгостном уединении, он услышал за перегородкой
поющий девичий голос. Ќебольшой и прозрачный, отточенной чистоты, он тек,
как ручей с перепадами, менЯЯ высоту и тембр. „уэт-диалог ђомео и ћлии:
-- Ќет, милый друг, то песни соловьиной ты испугалсЯ...
€ пониже:
-- ’о не соловей.
ЋпЯть сопрано:
-- Ћн каждый день на дереве гранатном...
’ут что-то упало с грохотом, и юный голосок чертыхнулсЯ.
ђугающаЯсЯ ћлиЯ была забавна. Џосмотреть, что там? ќнэн вышел в
лабораторию. Њеталл стоек, стекло шкафов, молчащие экраны осциллографов. Љак
будто ничто не разбито. Ђх вот что упало: стремЯнка! ‚озле нее, потираЯ
колено, стоЯла тонкаЯ девушка в темно-розовом платье.
-- ЉажетсЯ, вы ушиблись? -- спросил он с полупоклоном. -- Ќе могу ли Я
чем-нибудь помочь? Ѓыл бы счастлив.
‘таромоднаЯ учтивость профессора ‡авалишина на фоне всеобщего упрощениЯ
нравов была заметна и чуть смешна (говорил "спасибо" автомату). „евушка
улыбнулась:
-- Ќичего, до свадьбы заживет, она еще не скоро. Ћна выпрЯмилась и
поглЯдела прЯмо ему в лицо светлыми водЯными глазами. "ЊорскаЯ вода, aqua
marina", -- по-думал он с какой-то непонЯтной самому себе умиленностью.
-- „удорова ЊайЯ, -- представилась она, подаваЯ ему тонкую детскую
руку. ‡абавнаЯ современнаЯ манера -- ставить фамилию впереди имени.
-- Љапулетти „жульетта, -- поправил ќнэн, -- а Я ‡ава-лишин ЉолЯ.
Ћна засмеЯлась. ‹егкие волосы вокруг лица вспорхнули и опЯть легли.
-- џ-то вас знаю. ‚ы завкафедрой, правда? Ђ Я ваша новаЯ лаборантка.
-- Џозвольте узнать, -- спросил ќнэн, -- зачем вам понадобилось лазить
на лестницу?
-- Џыль со шкафов вытирала. ’ам ее накопилось кошмарно.
-- ќто, кажетсЯ, дело уборщицы.
-- —то вы! …й некогда, на двух ставках работает. ‚о всех лабораториЯх
сотрудники сами убирают.
-- •очу сделать вам комплимент, -- сказал ќнэн, -- вы очень музыкальны,
у вас прелестный голос. ’олько петь лучше не на стремЯнке. ђомео лазил по
лестнице, но, кажетсЯ, в другой сцене.
Ћна чуть-чуть покраснела. ‚се краски на ее лице были как будто размыты,
разведены водой.
-- Ђ Я и не знала, что менЯ слушают.
Ћна усмехнулась -- словно рыбка шевельнулась в сети. –елаЯ цепь водЯных
ассоциаций -- волна, рыбка, прохлада -- шла от нее прЯмо ему в сердце. € еще
-- жалость. ‘ложнаЯ смесь жалости и восхищениЯ. Ћсобенно щемил ему душу
контраст тонкости тела с его излишней обтЯнутостью (по его старомодным
понЯтиЯм, женскаЯ стройность должна была прЯтатьсЯ в широких, реющих
одеждах). Џолудлинные рукава „удоровой Њайи пониже локтЯ чуть-чуть врезались
в нежную желтоватую кожу, образуЯ на ней еле заметную складочку, -- ему
одинаково хотелось и устранить ее и сохранить. Ћт очень высоких каблуков всЯ
фигурка при общей миниатюрности устремлЯлась вверх. —ем-то „удорова ЊайЯ
напоминала ђусалочку Ђндерсена, ходЯщую по ножам (еще одна водЯнаЯ
ассоциациЯ). Ћн был умилен, растроган, сдвинут с места тем, что перед собой
видел.
…сли теперь сменить точку зрениЯ и поглЯдеть ее глазами, то она видела
перед собой смешного старого человечка, смесь Љарлсона и вейка, в
толстенных очках, с желтой лысиной, обрамленной сиЯньицем белых волос.
—то-то вроде судороги времЯ от времени поводило его правую щеку, и тогда все
лицо начинало барахтатьсЯ... "‘мешной старикашка, -- подумала ЊайЯ, --
откуда-то из дореволюции".
-- ‚ы, Я вижу, любите музыку, -- продолжал разговор ќнэн, которому
очень не хотелось возвращатьсЯ к рабочему месту.
-- †утко люблю. Ћсобенно вокальную.
-- €, судЯ по репертуару, у вас хороший вкус. „уэт из "ђомео и ћлии"
—айковского мало кто знает. Ѓольшинство предпочитает ѓуно.
-- Ќет, Я —айковского. Џо радио передавали. Њировой дуэт.
‘ловцо "мировой" чуть-чуть покоробило ќнэна, но, в конце концов, дело
не в словах. „евочка Явно музыкальна.
-- †елаю вам удачи. Џойте, только не падайте, -- сказал он, повернулсЯ
и ушел к себе.
‹ист бумаги с ножами показалсЯ ему отвратительным, он разорвал его и
бросил в корзину. ЏрислушалсЯ, не раздастсЯ ли снова прозрачный голос. Ќет,
в этот день она больше не пела.
‹абораториЯ со своим оборудованием, мастерской, заведующим, двумЯ
инженерами и теперь вот лаборанткой Њайкой „удоровой была на кафедре своего
рода государством в государстве. ”ормально она подчинЯлась кафедре, а на
деле жила сепаратной, обособленной жизнью. ‡авлаб Џетр ѓаврилович, лохматый
энтузиаст, похожий на дворового пса с репьЯми по всему загривку, был из тех
немногих людей, причастных к технике, кто ее любит личной любовью.
Ќеутомимый изобретатель с десЯтками авторских свидетельств, он не утратил
способности любить и чужие творениЯ. ‹абораториЯ была его детищем. ‚семи
правдами и неправдами он раздобывал длЯ нее новейшее оборудование,
уникальные образцы. ‘ материнской нежностью ухаживал за ними, дохнуть на них
боЯлсЯ! “жасали его студенты -- галдЯщаЯ, жующаЯ, топающаЯ толпа, которой
было все равно, уникальный прибор или собачьЯ будка! "ќто же техника! --
говорил он свирепо, уличив кого-нибудь в недостаточно бережном с ней
обращении. -- ‚от ты, скажем, палец поранишь, у тебЯ заживет, а у нее черта
с два заживет, она нежнаЯ!" ‘тудентов он в принципе, как добрый человек,
любил, но лабораторное оборудование берег ревниво. "ђазбойники, -- говорил
он, -- ну чистые разбойники! ‡а ними недоглЯдишь -- все разнесут".
€ в самом деле студенту в лаборатории непременно надо что-то потрогать,
пощупать, повертеть. "Џослушай, -- говорил Џетр ѓаврилович такому активисту,
-- вот Я, например, не врач. —то ты скажешь, если Я, например, возьму нож и
разрежу тебе живот? Ќебось заплачешь? ’ак вот от тебЯ, глупого, приборы
плачут".
Ќичего не помогало. ‚ результате бестолковой активности студентов
приборы то и дело выходили из строЯ. „лЯ отвлечениЯ праздных рук Џетр
ѓаврилович перед каждым из особо ценных приборов смонтировал специальное
устройство типа дверного звонка с заманчивой красной кнопкой, которую так и
тЯнуло нажать. ‡вонок ни к чему в приборе подключен не был, но по замыслу
должен был отвлекать внимание от других, более ответственных деталей. Људа
там! „оставалось и звонку и ответственным деталЯм. Џосле каждой работы
лабораториЯ превращалась, по словам Џетра ѓавриловича, в Њамаево побоище (он
очень картинно изображал это на заседании кафедры, махаЯ крыльЯми, как
стервЯтник над полем боЯ). ‚есь персонал во главе с самим завлабом,
вооружась отвертками, тестерами, запасными деталЯми, проверЯл, ремонтировал,
отлаживал аппаратуру. ‚скоре к этим работам была привлечена и Њайка „удорова
-- легкие пальцы, тонкое внимание, сообразительность. ‡ачастую она находила
неисправность быстрей инженеров. Џетр ѓаврилович своей лаборанткой не мог
нахвалитьсЯ: "‡олото, а не девка! Ћдна беда -- хорошенькаЯ. “ведут".
Љогда ЊайЯ пришла в лабораторию, ей было за двадцать, но казалась
моложе: что-то школьное, с большой переменки. ђодилась она тут, в Њоскве, от
матери-одиночки и неизвестного отца; мать о нем никогда не говорила и
спрашивать не позволЯла: "Њолчи, Њаенька, моЯ ты, и ладно". ‚ то времЯ у
"незаконных" еще ставились прочерки в метриках; Њайка от своего самолюбиво
страдала.
†или они с матерью в густонаселенной коммунальной квартире. Ћкно их
узенькой комнаты выходило на пасмурный двор с рЯдами мусорных баков, по
которым шмыгали кошки. Љвартира была старобуржуазнаЯ, с двумЯ лестницами
(парадной и черной), с двумЯ уборными -- длЯ хозЯев и длЯ прислуги, -- из-за
которых коммунальное население постоЯнно вело войну Ђлой и Ѓелой розы. „ом
был хронически под угрозой капитального ремонта, который должен был вот-вот
начатьсЯ, но все откладывалсЯ. Љраны текли, трубы рыдали и гоготали, пугаЯ
жильцов по ночам.
Њайкина мать, когда-то живаЯ, красиваЯ, но рано постаревшаЯ, обделеннаЯ
и напуганнаЯ, работала бухгалтером на фабрике мЯгкой игрушки. Ѓольше всего
на свете она боЯлась обсчитатьсЯ (такое однажды уже было). ‡а долгие годы
работы она так привыкла к жесту, которым бросают костЯшки на счетах, что все
времЯ повторЯла его и в жизни -- пуговицы на груди перебирала, как бы
подводЯ баланс.
Њайка с ранних лет знала, что такое бедность, и всем сердцем ее
ненавидела. ‡нала, что не все живут так стесненно и убого, даже в окнах
напротив шла совсем другаЯ, развеселаЯ жизнь. ’ам не экономили
электричество, собирались по вечерам, танцевали под радиолу. Љрасивые
женщины в парчовых платьЯх высоко поднимали тонконогие бокалы, а мужчины
раскачивались, держа руки в карманах. ‘воего неизвестного отца Њайка тоже
представлЯла себе богатым, непринужденным, с руками в карманах. Њечтала:
ЯвитсЯ, возьмет к себе, а там -- ковры, хрусталь, радиола...
Њать умерла еще нестарой, от долгой, изнурительной болезни. ‚ больницу
ее не взЯли как хроника, имеющего родных. Њайка весь последний, десЯтый
класс в школу почти не ходила. „елала все по дому сама: готовила, стирала,
покупала продукты, высчитываЯ каждый грош. ЏроворнаЯ, легкаЯ, ходила, как
Њеркурий, с крылышками у пЯт. ‚ свободные минуты сидела у постели больной и
шила. Њать лежала молча, закрыв глаза, ни на что не жаловалась, только слеза
времЯ от времени созревала в углу глаза и катилась по желтой щеке. Њайке
было страшно: одиночество подступало вплотную. "Њама, скажи все-таки, кто
мой отец?" -- шептала она про себЯ, но вслух спросить не решалась. ‚ремЯ
шло; приходило краешком и вновь уходило солнце, трогаЯ на спинке стула
сложенное прЯмоугольничком платье. Њать была аккуратна даже в смерти. „о
самого последнего днЯ вставала сама, держась за стены, доходила до
коммунальных мест общего пользованиЯ, а если было занЯто, ждала, прислонЯсь
головой к косЯку. “мерла тоже аккуратно, как жила. Џопросту в один ничем не
примечательный день -- не лучше ей было и не хуже -- заснула и не
проснулась. ‡аснула и умерла все с тем же привычным жестом -- с широко
откинутым указательным пальцем, занесенным над незримыми счетами. “ Њайки
навсегда осталсЯ страх прожить жизнь, как мать, и умереть считаЯ.
•оронили мать сослуживцы, почти все женщины. Џлакали, говорили хорошие
слова о покойнице: "ЉультурнаЯ, а ничем не выделЯлась..." ѓладЯ на Њайку,
еще пуще плакали: такой у нее был жалкий вид, озЯбла, посинела, топталась в
своих худых туфельках по грЯзному снегу, то на одной ножке попрыгает, то на
другой. Џровели подписку, собрали порЯдочную сумму (помог фабком), и до
весны, до окончаниЯ школы, Њайка вполне могла перебитьсЯ. ‚ школе ее жалели
и кое-как, на троечках, довели до аттестата зрелости. Ѓыл и выпускной вечер
и белое платье (мать загодЯ купила отрез, а шила Њайка сама). ЋтгулЯла,
оттанцевала, простилась со школой. —то дальше -- она и сама не знала. ‚тайне
мечтала о карьере певицы...
„анные кое-какие у нее были. Њузыкальный слух и голосок, чистый и
верный, проЯвились еще в раннем детстве. "“ моей девочки абсолютный слух!"
-- говорила мать, сама любившаЯ музыку болезненной, бессильной любовью. ‚
детстве она училась играть, недоучилась -- помешали разные беды, -- но ни в
каких бедах не могла продать свое пианино, дрЯхлое, желтозубое, с трещиной в
деке. Њайка еще носом едва доставала до клавиатуры, а уже научилась сама
взбиратьсЯ на винтовой табурет и что-то одним пальцем наигрывать. Ќоты
узнала раньше, чем буквы. Њать учила ее играть, сама плохо умеЯ, учила петь,
сама почти безголосаЯ.
„ругим источником музыки было радио, даже не приемник, а репродуктор,
намертво подключенный к транслЯционной сети. Ћн стоЯл на полу возле печки
(несмотрЯ на центральное отопление, печи в доме еще сохранились) и что-то
бормотал под сурдинку. ‡аслышав хорошую музыку, Њайка запускала его
погромче. ‘лушала, подпевала, запоминала. ЏамЯть у нее была как у
скворца-пересмешника. Њогла запомнить и спеть наизусть целую оперу.
Љроме музыки и, пожалуй, с не меньшей силой (возраставшей с годами)
Њайка любила хорошую одежду. ќтой одежды у нее никогда не было. ’рудное,
серое, скупое ее детство было ко всему еще плохо одетым. Ћдно служившее ей
без конца клетчатое пальтишко чего стоило! Њайка ненавидела его как живого
врага, колотила, щипала. ‚о дворе мальчишки дразнили ее: "ќй, Љарандаш!"
‚ старших классах ее мучениЯ усилились: она завидовала хорошо одетым
подругам, а таких становилось все больше. ‚ быту поЯвлЯлись красивые
заграничные вещи -- как бы она сумела их носить! ѓлавное, она понимала саму
себЯ, свою узкую стать, нежное изЯщество, легкие краски, и страдала оттого,
что все это оставалось непроЯвленным, незавершенным ЉакаЯ-нибудь девчонка с
толстыми ногами щеголЯла в чудесных платьЯх, как будто задуманных длЯ нее,
Њайки, и бедрами распирала нежную ткань... Ђ у Њайки платьев почти не было
-- два-три, не больше. Ћна их без конца перекраивала, перешивала, одной
какой-нибудь черточкой ухитрЯлась сделать их модными, но чего это стоило,
каких усилий!
Њать Њайкиного пристрастиЯ к трЯпкам не разделЯла: "Ќадо жить духовными
ценностЯми". „ругое поколение: ее молодость пришлась на времЯ войны, тут
поневоле будешь жить духовными ценностЯми... € как ей объЯснить, что одежда
тоже красота, тоже духовнаЯ ценность?
ќпизодом прошел в Њайкиной жизни не то чтобы роман, а так. ѓероем был
школьный учитель пениЯ ‚ладимир Ђнтонович ‡адонский, бывший оперный тенор,
давно пропивший и прогулЯвший голос, но не утративший любви к искусству и к
вечно женственному. “чителей-мужчин в школе было раз-два и обчелсЯ; среди
них ‚ладимир Ђнтонович выделЯлсЯ, как матерый индюк среди щипаных петухов.
Ќа уроках пениЯ девочки толкались и перебранивались, воюЯ за место поближе к
нему. Ђ он сразу отметил Њайкин чистый тоненький голос, ее легкие волосы,
водЯные глаза и стал ее отличать, к зависти остальных. Ќе один щипок
досталсЯ Њайке от ревнивых соперниц.
‚ старших классах уроков пениЯ не было, но старый тенор продолжал
заниматьсЯ с подросшей Њайкой бесплатно и очень усердно; не бросил ее и
тогда, когда ушел из школы и стал руководителем самодеЯтельности в большом,
недавно отстроенном клубе. ‚ыдвигал Њайку на какие-то смотры и конкурсы (на
одном из них она даже получила почетную грамоту "за лучшее исполнение
русской народной песни "‘арафан"). ѓолосок у нее был маловат, грудь
узковата, дыхание поверхностное; как говорЯт, "перспективной по вокалу" она
не была. ’ем не менее ‚ладимир Ђнтонович, укушенный в сердце ее акварельной
прелестью, внутренне стонавший от ее точеных высокоподъемных маленьких ног,
обманул ее и себЯ, пообещал ей оперную карьеру, заниматьсЯ стал чаще и
ревностнее... € вот среди занЯтий, протекавших в его захламленной квартире
многократного разведенца, как-то нечаЯнно сошелсЯ с нею. Ќа Њайку это
особого впечатлениЯ не произвело. ‚ладимира Ђнтоновича она не любила, разве
что самую чуточку, уступила ему отчасти из благодарности, отчасти в слабой
надежде на будущее (женитсЯ, обеспечит, выведет в люди?). ‘ам ‚ладимир
Ђнтонович женитьсЯ на Њайке и не помышлЯл (он еще не был разведен со своей
последней законной и вообще по уши был сыт женитьбами и разводами). Џотом
заболела мать, и Њайке стало не до пениЯ. ‚стреченный ею однажды на улице
‚ладимир Ђнтонович поглЯдел сквозь нее, боком-боком прижалсЯ к стене и
пропал из виду.
Џосле окончаниЯ школы сослуживцы матери взЯлись за Њайкино
трудоустройство. ‚ариантов было несколько; из них Њайка выбрала „ом моделей,
место регистратора. ‚се-таки возле одежды... ЌадеЯлась стать манекенщицей,
но не подошла. "ђост мал, колени несовременные", -- сказала
художница-модельер, окинув ее с ног до головы одним взглЯдом. ’ак и осталась
Њайка со своими коленЯми в регистратуре. ЋбЯзанности были несложные, но
скучные: отвечала на звонки, подзывала к телефону чванных тучных закройщиц,
которые с одними клиентками говорили свысока, не выпускаЯ из губ качающейсЯ
папиросы, а перед другими, напротив, лебезили. Њайка скоро по голосу
научилась отличать тех от других... €ногда ей хотелось что-то такое
выкинуть, скажем плюнуть в телефон...
Ђ жизнь „ома моделей шла себе своим чередом. Џеред Њайкиными завидущими
глазами мелькали модные туалеты один другого проще, один другого изысканней.
Ћна давно знала, что секрет хорошей одежды не в пышности, а в лаконизме, но
такого, как здесь, еще не видела. Ћдной скупой линией создавалсЯ силуэт --
приталенный, расклешенный, спортивный. Љак лейтмотив повторЯлась моднаЯ
черточка -- пелерина, обшлаг, низкий карман. Ќа показах моделей манекенщицы
ходили особой, маршево-напрЯженной походкой, поворачивались, блестЯ
подведенными глазами, становились в позы, широко расставлЯЯ свои современные
колени. ‚ перерывах садились отдыхать в одном белье, неслыханно импортном,
нога на ногу (это называлось расслабитьсЯ), курили, сплетничали. ѓде-то в
этой среде циркулировали заграничные вещи, приносимые с заднего хода,
осматриваемые коллективно. Ћбсуждалась не цена, а качество, стиль. „енег у
всех почему-то было много, хотЯ зарплата и скромнаЯ. ’ут был какой-то
секрет, непонЯтный Њайке. Њанекенщицы вместе с закройщиками и модельерами
были аристократией „ома моделей, а Њайка находилась где-то на уровне
гардеробщицы тети Њаши, принимавшей от клиенток норковые манто как живые,
хрупкие существа. Ќо та хоть получала чаевые, а Њайка нет. …е, незаметную у
своего телефона, равнодушно обтекала чужаЯ роскошнаЯ жизнь. ло времЯ,
менЯлись моды, а в Њайки-ной судьбе ничего не менЯлось. ѓлавное, и
волшебного принца в поле зрениЯ не было. Љоллектив был почти сплошь женский.
„ва-три закройщика верхнего платьЯ в женских передниках, с сантиметрами
через плечо погоды не делали. Љак-то один из них, плотно-кудрЯвый брюнет лет
пЯтидесЯти, заметил Њайку в коридоре, взЯл ее за подбородочек, сказал "цыпа,
ай?" и пригласил в ресторан. Ћна отказалась, а потом пожалела: зрЯ не пошла,
потанцевала бы... Ћн ее больше не замечал, все шло по-старому. Њайке
казалось -- так она и засохнет за столом регистратора в „оме моделей. ѓлаза
бы ее на этот „ом не смотрели...
’ут как раз встретила она на улице свою школьную учительницу физики,
разговорилась с нею, пожаловалась на свою работу ("ни уму, ни сердцу"), и та
предложила устроить ее на место лаборантки. Џреимуществ в зарплате по
сравнению с „омом моделей не было, но все-таки что-то новое... Њайка
согласилась: уж очень ей захотелось сменить судьбу. ’ак она оказалась в
лаборатории при кафедре ‡авалишина. € так познакомилась с самим профессором,
лысым человечком в толстенных очках, -- и в самом деле сменила судьбу.
Њайку „удорову всегда все жалели, такой у нее был дар: вызывать к себе
жалость. ‘корее веселаЯ, чем печальнаЯ, она вызывала ее тонким обликом,
нежной расцветкой лица и глаз, неопределенностью чуть косЯщего взглЯда...
ќнэн тоже жалел ее и, жалеЯ, любил. Ќедаром в русском народе извечно
"жалеть" означало "любить".
†изнь его теперь стала заполнена -- он ждал. “слышав Њайкин голос за
перегородкой (работаЯ, она всегда напевала), он светлел лицом и шел на
голос, как птица на посвист манка. “видев ее, сразу же погружалсЯ в жалость,
не мучительную, а светлую, сладкую.
Ќет, он не был влюблен, как шутЯ говорили на кафедре (его внимание к
Њайке не прошло незамеченным и вызвало комментарии). Џропасть лет была так
велика, что он и в мыслЯх ее не перешагивал. ђучей, цветок, ребенок -- вот
что была длЯ него Њайка. ЊинутнаЯ встреча в лаборатории, несколько
дружелюбных слов -- ему этого было достаточно.
Њайку внимание старика забавлЯло и чуточку раздражало. Ћн не был ни в
каком смысле "серьезным поклонником", но беседовать с ним бывало приЯтно.
Њало знакомаЯ с хорошо воспитанными людьми, она чувствовала себЯ как в
театре (учтивость была длЯ нее условностью вроде плаща и шпаги). Ќо именно
чрезмерность учтивости раздражала.
Ћн внимательно расспрашивал ее о жизни, вкусах, планах на будущее. ’ут
она отвечала неопределенно, но однажды, нежно покраснев, призналась, что
мечтает о консерватории. ќнэн обрадовалсЯ, оживилсЯ, зашевелил лицом:
-- ’ак в чем же дело? ќто ваша прЯмаЯ дорога!
-- Ќужно брать уроки, готовитьсЯ, -- ответила она и молча, с усмешкой,
договорила: -- Ђ деньги?
Ќет, боже упаси! -- она не просила о денежной помощи. Ћн сам о ней
мечтал, но не смел предложить. Ќе знал, как подступитьсЯ, чтобы не ранить
юную гордость. Џрошло немало времени, пока решилсЯ. ‡аикнувшись, дернув
щекой больше обычного, он предложил оплачивать ее уроки пениЯ. „оговорил --
и сам испугалсЯ. Ќо Њайка принЯла предложение неожиданно просто:
-- Ћй, как хорошо! Њожно, Я вас поцелую?
Ћбхватила за шею, клюнула в щеку. …го и обрадовала и огорчила такаЯ
простота. Џочему огорчила? ђазве он хотел, чтобы она отказалась? Ќет, со
стыдом призналсЯ он себе самому, хотел, чтобы согласилась, но не так скоро,
не так просто. ‘ловом, "девочки, церемоньтесь!", как напутствовала его
сестер, провожаЯ их в гости, стараЯ гувернантка.
’еперь надо было организовать уроки. ќнэн и в этом принЯл активное
участие. Ћтыскал давнюю свою приЯтельницу, старую певицу с остатками голоса
и великолепной школой. ‘ам отвез туда и представил Њайку. ‚арвара
‚ладиславовна прослушала ее, отбиваЯ такт пухлой рукой, и сказала:
-- Џопробовать можно. Њузыкальность, слух -- все это есть, а налет
самодеЯтельности мы быстро снимем.
ќнэн тут же договорилсЯ об условиЯх (уроки стоили недешево). ‚
заключение ‚арвара ‚ладиславовна сама села за пианино и спела неаполитанскую
песенку -- грациозно, жемчужно, искусно (Њайку особенно поразил итальЯнский
Язык).
Ќачались уроки. ‘перва ќнэн хотел подключитьсЯ к ним вплотную, быть
непрерывно в курсе успехов своей подопечной. Ќо Њайка упросила его этого не
делать:
-- ђазве вы мне не доверЯете?
Ћн, конечно, ей доверЯл. Љ тому же у ‚арвары ‚ладиславовны не было
телефона, а ездить к ней специально за справками было бы далеко и неудобно.
"‚ самом деле, пусть девочка учитсЯ спокойно, -- решил ќнэн, -- Я ли
оскорблю ее докучной опекой?"
Љаждый месЯц он вручал Њайке деньги на уроки -- разумеетсЯ, в конверте.
’ак было принЯто в его кругу -- не заставлЯть людей лишний раз прикасатьсЯ к
деньгам. “словность? Љонечно. Њайке такие условности были чужды: она хватала
конверт, пересчитывала деньги, совала их в сумочку Ѓеглое "спасибо",
ласковый кивок -- и все. ќнэн и тут ловил себЯ на том, что хотелось ему
"церемоний", какой-то другой, более выраженной, развернутой благодарности.
Ђ, собственно, за что? „авать деньги еще не значит делать добро. Ћн ведь
себЯ ничего не лишал -- деньги у него были; при его скромных потребностЯх
даже в излишке. ‚от снЯть с себЯ последнюю рубашку, отдать другому да еще
забыть о ней -- это добро.
‚иделись они теперь не только в лаборатории, но и дома. ‚первые он
пригласил ее на Џервое маЯ, не без задней мысли -- по праздникам „арьЯ
‘тепановна пекла пироги. Ћба они едоки были нерезвые, и пироги частенько
пропадали зрЯ. €ногда „арьЯ ‘тепановна даже его упрекала:
-- •оть бы кого пригласили, пироги счерстнут.
’ак он отважилсЯ пригласить Њайку. ‚ообще-то гости у него бывали редко,
а женщины и того реже.
Њайка пришла с букетом цветов, весенних тюльпанов, поставила их в вазу,
пораскидала -- сразу загорелась всЯ комната. ‚олнуЯсь, потираЯ руки, ќнэн
пригласил ее к столу. „арьЯ ‘тепановна внесла пироги. Ќа гостью глЯдела
искоса, поджимаЯ губы: что, мол, за пигалица? Ќо отчасти была обезоружена
Њайкиным восторгом по поводу пирогов и всего остального. "‚ чем душа, --
думала она, -- и ест-то, поди, недосыта". Ћднако сесть за стол решительно
отказалась: "Ѓез менЯ бушуйте, своей компанией", ушла на кухню. Њайка
разливала чай, высоко поднЯв фарфоровый чайник, придерживаЯ крышку стройным
узеньким пальцем. Ћткуда только она набралась такого изЯщества, певучей
слитности жестов? ‚се ее бытовые движениЯ были как-то условны, слишком
грациозны длЯ скучной действительности; глЯдЯ на них, ќнэн вспоминал танец
‡олушки с метлой в балете Џрокофьева...
Џосле чаЯ Њайка встала из-за стола, обошла комнату, все осмотрела (длЯ
него всюду, куда падал ее взглЯд, вспыхивал как будто солнечный зайчик).
Ћбстановка ее поразила -- в первый раз она видела старинные вещи, альбомы,
красное дерево.
-- Џрошлого века? -- спрашивала она. ќнэн кивал утвердительно, а один
раз сказал:
-- Џозапрошлого.
Џианино тоже было старинное, кленовое с инкрустациЯми, с бронзовыми
подсвечниками, в которые по традиции все еще были вставлены свечи. Њайка
села за пианино, откинула крышку, спросила:
-- Њожно?
-- Ќу конечно!
’ронула клавиши, запела. Ћн уже и пошевелитьсЯ не мог -- весь слушал,
всем своим старым телом, утонувшим в кресле, каждым волоском, каждым
ногтем... "Ќет, не любил он", -- пела она старинный романс, прославленный
когда-то Љомиссаржевской в роли ‹арисы. ќнэн его в том знаменитом исполнении
не слышал (в год смерти Љомиссаржевской он еще был ребенком), он только
читал о том, как она пела и как плакал весь театр -- партер, галерка и
Ярусы... € сейчас, когда Њайка пела, все те давнишние традиционные
театральные слезы в нем закипали. Ћн слушал и плакал за своими очками, не
смеЯ достать из кармана платок. „аже „арьЯ ‘тепановна вышла из кухни, стала
в дверЯх с железным лицом, прослушала романс до конца и кратко сказала:
-- ѓоже.
Љогда гостьЯ ушла, „арьЯ ‘тепановна учинила профессору форменный
допрос: кто, да что, да как зовут, сколько получает, какаЯ площадь. €мЯ
Њайка не одобрила:
-- Љорова Њайка, коза, а не баба. “ нас в деревне две Њайки коровы,
одна коза.
Ћ пении отозвалась одобрительно:
-- „ело хорошее, не червЯки.
"—ервЯками" она звала интегралы, осуждаЯ их обилие в книгах ќнэна:
"‹юди почитали бы, а у вас не по-русски с удочкой ходить".
‘ тех пор каждый раз, как приходила Њайка, „арьЯ ‘тепановна требовала:
"Ќет, не любил он". ‚сегда определеннаЯ во мнениЯх, к Њайке она относилась
двойственно. ‘ одной стороны, легкомыслие, неозабоченность (в ее модели мира
совесть и озабоченность были почти равнозначны). ‘ другой стороны, пение,
хоть по телевизору показывай. ’олько зачем ей учитьсЯ, деньги переводить?
Џора самой зарабатывать, поет лучше другой артистки.
Ђ ќнэн к Њайке „удоровой привЯзалсЯ всем сердцем. Џо возрасту она
годилась ему во внучки -- он ее не удочерил, а "увнучил", если не формально,
то по существу. ‘оставил завещание на ее имЯ. „аже не нашел в себе
великодушиЯ скрыть это от нее -- хотел сам видеть искру радостной
благодарности в ее глазах. €скры, впрочем, не получилось -- Њайка и бровью
не повела. Ќе то чтобы она была равнодушна к деньгам, материальным ценностЯм
-- просто отдаленное будущее длЯ нее не существовало. ‘амо слово "завещание"
было ей так же чуждо, как, скажем, "вексель" -- откуда-то из мира
капитализма. ‡ачем писать завещание? •очешь порадовать -- дари. € сейчас, а
не после смерти. Ћн и дарил -- то одно, то другое. Џриходила она часто, но
ненадолго и почти всегда что-нибудь уносила с собой. Ќе выпрашивала --
просто он ей дарил от души, опасаЯсь только зорких глаз „арьи ‘тепановны.
-- Људа бокал? -- спрашивала она голосом богини правосудиЯ. -- ЋпЯть
Њайке-‹айке?
Џриходилось признаватьсЯ -- да.
-- ‚аше добро, -- говорила „арьЯ ‘тепановна, -- в землю не унесешь, на
том свете с фонарЯми лЯ-лЯ-лЯ.
Ђ сама Њайка безотносительно к подаркам привЯзалась к ќнэну, по-своему
его полюбила. Ќикогда не было у нее ни отца, ни деда, а это нужно человеку:
отец, дед. Ќазывала его "дЯдЯ папа" -- эта нежнаЯ детскаЯ пара слов трогала
его до сердцебиениЯ. Ќет-нет да и приласкаетсЯ -- поцелует, погладит.
Ћщущение прохладных губ на своей щеке ќнэн берег часами, чтобы не спугнуть.
Ћн был счастлив.
Љрушение началось не скоро и произошло не сразу. Ќачалось с того, что
ќнэн случайно встретил на улице ‚арвару ‚ладиславовну. ’а шла, осторожно
ступаЯ распухшими крохотными ногами, разглЯдываЯ тротуар в лорнет, этакий
прелестный анахронизм. ќнэн обрадовалсЯ: сама судьба посылала ему случай
узнать об успехах своей любимицы. Џодошел, поздоровалсЯ и:
-- Ќу как у вас учитсЯ моЯ протеже? „елает успехи? ‚арвара
‚ладиславовна удивилась:
-- ‚аша протеже? Ћна у менЯ больше не учитсЯ. € проходила-то всего
месЯца два. џ тогда же вам послала записочку -- неужели не помните?
Љонвертик с фиалочкой.
-- Џростите, забыл. Ќапомните, что там было, в записке.
-- Џисала вполне откровенно: дальнейшего смысла в уроках не вижу.
Џерспектив нет, голосок не держит, диафрагма жесткаЯ. Ћ консерватории речи
идти не может. џ ей все вполне откровенно высказала, она, кажетсЯ, не очень
и огорчилась. Џросила ее передать вам записочку. Ќеужели не передала?
-- ’еперь припоминаю, -- солгал ќнэн, -- да, именно, передавала вашу
записку. Џростите, совсем забыл.
-- ‘тарость не радость, -- вздохнула ‚арвара ‚ладиславовна, -- Я теперь
лечусь у гомеопата, чудеса делает, вдохнул в менЯ новую жизнь. •отите, дам
адрес?
-- Ќет, спасибо. Џростите за беспокойство, будьте здоровы.
ЏриподнЯл шлЯпу, отошел, деревЯнно переставлЯЯ вдруг онемевшие ноги и
оставив ‚арвару ‚ладиславовну размышлЯть о том, как он сдал и как старит
мужчину вдовство и одиночество.
Ђ ќнэн шел совсем оглушенный и думал: "ЃеднаЯ девочка! Ќе хотела менЯ
огорчать. Њожет быть, рассердить боЯлась? ќто менЯ-то? Ћ, Я ее поддержу,
успокою".
†дал встречи. Љогда забежала Њайка -- свежаЯ, воздух весенний, --
спросил как будто невзначай (сердце ужасно билось):
-- Ќу как твои уроки с ‚арварой ‚ладиславовной?
‘просил, нарочно глЯдЯ ей прЯмо в глаза.
-- “роки? •орошо.
-- —то же вы сейчас проходите?
ЋпЯть -- прЯмо в глаза. ’ам все чисто -- прозрачнаЯ правда.
-- Ђрию ‹изы из "Џиковой дамы". •отите, спою? -- € завела:
Ђх, истомилась, устала Я.
„арьЯ ‘тепановна немедленно вышла из кухни и стала в дверЯх.
Ќочью и днем.
раскатилась Њайка.
ђассказать ей про встречу? Ќет, он не мог.
-- ‡наешь что, девочка, -- сказал ќнэн, -- Я сегоднЯ неважно себЯ
чувствую. ’ы уж менЯ извини.
-- €стомились? “стали? -- поддразнила она.
-- Џросто болит голова.
-- Ѓедный дЯдЯ папочка! ‘ейчас мы вас полечим. -- Џрижалась прохладной
щекой к его лбу. -- Ќу как, помогает?
-- Џока нет. ‡наешь что, деточка, Я хочу лечь. „ругой раз приходи,
ладно?
-- Њожет быть, врача вызвать? -- обеспокоилась Њайка.
-- Ќе надо. Џросто полежу. €ди, пожалуйста.
Ќикогда еще он ее от себЯ не гнал. Њайка ушла неохотно. —то-то здесь
было не совсем обычное, и она тревожилась. € не только эгоистичной, но и
человеческой тревогой. ‘мешной старичок был ей все-таки дорог. ‘нова, как
перед смертью матери, горлом ощутила она подступающее одиночество. …сли дЯдЯ
папа умрет, она останетсЯ совсем одна на земле... Љ ее чести, о завещании
она и не вспомнила.
Ђ ќнэн лег и думал целую ночь. Ќазавтра встал желтый, как после тЯжелой
болезни. Џопробовал ноги -- вдут.
Ќу что ж? Ќичего нового он, в сущности, не узнал. —то Њайка, мЯгко
говорЯ, не слишком правдива, он догадывалсЯ давно, но закрывал на это глаза.
‚одились за нею мелкие, с виду невинные выдумки. ђассказывала о каких-то
происшествиЯх, которых будто бы была свидетельницей. “личнаЯ катастрофа со
всеми подробностЯми, вплоть до окровавленной джинсовой куртки водителЯ. €ли
умершаЯ вдруг от обычного гриппа подруга. €ли град необычайных размеров -- с
куриное Яйцо. Ѓеда в том, что, любЯ Њайку, он ее рассказы слишком хорошо
запоминал. Љогда случалось ей в забывчивости их повторить, то какие-нибудь
подробности не совпадали: джинсоваЯ куртка превращалась в свитер, имЯ
подруги менЯлось. —то же касаетсЯ града с куриное Яйцо, то его
принадлежность к области чистой фантазии была Ясна с самого начала. Њайка
врала, чтобы привлечь внимание, поразить, выделитьсЯ, -- так врут дети,
рассказываЯ небылицы. Ќе врут -- фантазируют. € ќнэн, знаЯ эту черту за
Њайкой, ее не осуждал, скорее умилЯлсЯ, любуЯсь.
Ѓывали черточки и похуже. “знав от него о рано умершем сыне Љоле,
придумала себе брата, тоже Љолю, тоже рано умершего. € не то страшно, что
придумала, а то, что говорила о нем со слезами на глазах. Ћ том, что
никакого брата не было, ќнэн узнал потом из слов самой же Њайки:
-- “ мамы, кроме менЯ, других детей никогда не было.
-- Ђ ЉолЯ? -- спросил ќнэн.
Ћна удивилась, начисто забыв сочиненного брата, а сообразив,
вывернулась, быстро перевела Љолю в двоюродные. ‚ообще не затруднЯла себЯ
хитросплетениЯми, на авось громоздила выдумку на выдумку, не заботЯсь об их
внутренней свЯзи. ќто опЯть-таки была черта ребЯчьЯ, птичьЯ, чем-то даже
трогательнаЯ.
‚се это о Њайке он знал и раньше. Џочему же теперь его так поразила
выдумка с уроками пениЯ? Џожалуй, потому, что это был обман не внезапный, а
длительный, не эпизод, а система. Ћтнести его к категории детских выдумок
было трудно.
Ђ в сущности, почему нет? „етское легкомыслие было и в этой системе.
Ћна не была даже внутреннее скреплена. ‚едь знала же Њайка, что он знаком с
‚арварой ‚ладиславовной, что в любую минуту обман может открытьсЯ? ‡нала, но
это ее не беспокоило. Ћна жила данной минутой, без мысли о будущем. Ћн,
привыкший всегда обдумывать свои поступки, строить мысленно все "деревьЯ" их
возможных последствий, понЯть этого не мог. Ђ был ли он прав?
Њучительно пытаЯсь поставить себЯ на место Њайки, понЯть ее психологию,
он мысленно сконструировал ее беспечный, мотыльковый, непрочный внутренний
мир и понЯл, что она лгала, в сущности, безгрешно -- лгала как поет птица. Ђ
его собственное фанатическое отвращение ко лжи -- не предрассудок ли это? Ќе
результат ли воспитаниЯ, строгого, традиционного, с детства вколотившего в
его сознание заповедь "не лги"? †изнь учит, что хочешь не хочешь -- лгать
все равно приходитсЯ. Ћдним больше, другим меньше. Ћдни от этого страдают,
другие нет -- вот и всЯ разница.
…сть французскаЯ поговорка "все понЯть -- значит, все простить".
ЉажетсЯ, он понЯл Њайку. €, безусловно, простил. Љогда она забежала на
другой день, искренно обеспокоеннаЯ его болезнью, был растроган. ‚опроса об
уроках пениЯ решил не касатьсЯ. ‚се шло по-прежнему. Џо-прежнему переходил
из рук в руки конверт с деньгами, звучало беглое "спасибо". ‚ Њайкином
репертуаре поЯвлЯлись новые арии -- может быть, сама, может быть, с другим
педагогом, но она, безусловно, работала, шла вперед. ‚ конце концов обман с
уроками пениЯ был прощен и почти забыт.
Људа серьезнее был случай, когда ќнэн, войдЯ в свой кабинет, застал
Њайку спешно задвигающей Ящик стола, где он хранил деньги, конечно,
несчитаные. Ќежно вспыхнувшие щеки, невинные глаза: "џ искала..." Ћн не
дослушал, что она искала, вышел, пил воду.
‚от это был не толчок -- удар. ‚идно, заповедь "не укради" была в него
вколочена крепче, чем "не лги". Ќо и тут он пыталсЯ чем-то оправдать Њайку.
‡ачем не дослушал? Њожет быть, не за деньгами полезла она в этот Ящик? Њожет
быть, просто из любопытства? "џ искала..." Њожет быть, искала какие-то
бумаги, интересуЯсь его внутренним миром? Ќет, не может быть. „о его
внутреннего мира ей Явно дела не было. Ђ если брала деньги, то почему,
зачем? Ќеужели он не дал бы ей, если бы она попросила? Ћн бы все ей отдал,
все. Џочему же не попросила? Ќе хотела унижатьсЯ? ‚рЯд ли.
ЏонЯть он не мог. Ќе понЯл, но простил. Ћн не разлюбил Њайку, но между
той частью души, где он любил, и той, где не понимал, как будто выросла
стенка.
‚ремЯ шло. Џодошел срок экзаменов в консерваторию. Ћ них говорилось
задолго. Њайка к ним готовилась, волновалась, худела, реже стала к нему
заходить. €з общеобразовательных: историЯ, сочинение. €з специальных:
сольное пение (два тура, русскаЯ народнаЯ песнЯ и романс) и самое трудное --
сольфеджио.
Ќачались экзамены. Ћ каждом она рассказывала во всех подробностЯх: что
спрашивали, что отвечала, что забыла, сколько получила. Ћн слушал, боЯсь за
нее и радуЯсь, с каждым словом верЯ ей все больше и больше. ‘амый страшный
экзамен -- сольфеджио -- сдала на четверку. "ѓонЯют безбожно! ѓлавный хотел
поставить пЯтерку, но ведьма не согласилась". ’ут же был дан вполне
реалистический портрет "ведьмы".
Ќаконец прибежала сиЯющаЯ:
-- „ЯдЯ папа, поздравьте, менЯ принЯли!
-- ЏоздравлЯю. Ћт всей души! Џоцеловал ей руку.
-- „ЯдЯ папа, это все вы. ‘пасибо, спасибо!!
Џовисла на шее -- душистаЯ, легкаЯ. Ѓыл счастлив. Ћчевидно, все же
брала уроки, хоть и не у ‚арвары ‚ладиславовны...
Љогда Њайка ушла, задумалсЯ: "Ѓрала уроки. ЏринЯта. Џохоже на правду...
Ќеужели унижусь до проверки?" “низилсЯ. Џозвонил. “слышал:
-- „удорова ЊайЯ Ђлексеевна? Ќет такой в списках.
-- Њожет быть, экзаменовалась, не принЯли?
-- ‘ейчас проверим... Ќет, не экзаменовалась.
-- ‘пасибо, -- сказал ќнэн и положил трубку. (Ќа кафедре говорили, что
он и палачу сказал бы "спасибо" за отрубленную голову.)
’ак. Ћтошел. ‘ел, уронил руки, вспотел лысиной. Ќу что ж? ‚ конце
концов, и к этому он был готов.
Ћдно его терзало: зачем? Љаков был смысл всей этой сложной выдумки?
€менно бессмыслица его угнетала. Ѓудь все это оправдано любой целью -- пусть
низкой! -- он не был бы так убит. Џодло, низко, но целесообразно и, значит,
по-своему объЯснимо. ‡десь было нечто мистическое, вне разума. Ћн же,
пожизненный раб разума, не мог от него отречьсЯ. Џодлость отвратительна, но
постижима. Ѓессмыслица непостижима.
—еловеческие отношениЯ основаны на возможности вмыслить себЯ в другого.
Џосмотреть в глаза и представить себЯ на его месте. ’ут такой возможности не
было, чувствовалась полнаЯ инопородность. Њежду человеком и собакой такой
пропасти нет. Њежду человеком и рыбой в аквариуме -- есть. ‡аглЯнув в желтый
выпуклый глаз рыбы, можно ли человеку войти в ее психологию?
...‚скоре после своего "поступлениЯ в консерваторию" Њайка уволилась с
работы. Џетр ѓаврилович из себЯ выходил, пытаЯсь ее удержать, сулил разные
льготы -- напрасно. ‘сылалась на серьезность предстоЯщей учебы, ушла.
—то она делала с тех пор? ѓде болталась? ‘ кем была свЯзана? ќнэн и не
спрашивал. „енег она не просила -- он сам давал ей каждый месЯц не меньше,
чем прежде, а то и больше. Ћна прЯтала деньги в сумочку не считаЯ,
благодарила небрежно, как будто ни длЯ нее, ни длЯ него это значениЯ не
имело. ‡аходила не часто, пела совсем редко (говорила, надо беречь свЯзки).
Ћдета всегда была прелестно (впрочем, он в одежде плохой судьЯ). ‘мущало его
то, что свитеры, кофточки, юбки слишком часто менЯлись. Ђ еще украшениЯ:
кольца, кулоны, брошки... Ћн говорил осторожно:
-- Њаечка, этой вещи Я на тебе не видел.
-- Ђх, это? Њне подруга дала поносить.
’ам, в ее неизвестном кругу, видно, было принЯто "давать поносить". ‚
его времЯ в его среде таких обычаев не было. ‹юди носили вещи пусть бедные,
но свои. „а, времена менЯютсЯ, пора привыкнуть.
Ћднажды пришла деловаЯ, обыкновеннаЯ, сообщила новость:
-- „ЯдЯ папа, Я выхожу замуж.
Ќеужели и это выдумка? Ћказалось -- нет. Џривела жениха знакомитьсЯ:
высок, строен, молчалив, похож на индуса (так и видишь его в чалме). Џо
профессии инженер. ќнэн жениха одобрил.
„еньги на свадьбу конечно же дал он. –еремониЯ, на его взглЯд, была
ужасна. „ворец бракосочетаниЯ, в своем пластмассовом великолепии очень
похожий на крематорий, гнез-дилище оптовых искусственных ритуалов. Џока одна
пара брачуетсЯ, несколько других с "сопровождающими лицами" ждут очереди,
топчутсЯ, перешептываютсЯ, хихикают. Ѓелые платьЯ невест, черные костюмы
женихов (все куплено в одном и том же магазине длЯ новобрачных).
€зукрашеннаЯ машина с розовыми накрест лентами, с куклой на радиаторе, с
непристойно надутыми, бьющимисЯ на ветру резиновыми цветными колбасами...
"Ѓоже мой, -- тоскуЯ думал ќнэн, -- длЯ того ли мы в свое времЯ расставались
с церковными обрЯдами, чтобы заменить их этакой синтетической чепухой?"
„альше -- хуже. ђесторан, множество людей, пьЯных, острЯщих на
современном жаргоне, кочующих между столиками (кто чей гость -- уже неЯсно).
ѓалдеж, хохот. ЉурЯщие синевекие девицы в брючных костюмах, юнцы с волосами
до плеч и прыщами на подбородках. Љто-то требует еще коньЯку, машет розовыми
десЯтками. Љрики "горько!" перекатываютсЯ над мокрыми скатертЯми.
†ених-индус невозмутимо встает и целует Њайку, она в фате, жеманитсЯ... €
опЯть "горько-о-о!".
Њолодые въехали в кооперативную квартиру, деньги на которую дал
опЯть-таки он. „а что деньги! ЊесЯцев через пЯть после свадьбы ќнэн,
разбираЯ свою библиотеку (подчищатьсЯ он стал перед смертью), обнаружил
пропажу многих любимых книг. Љниги были отобраны с толком: редкие изданиЯ,
экземплЯры с авторскими надписЯми. ‘лучайно из чьего-то разговора на кафедре
ќнэн узнал, что Њайкин муж не только инженер, но еще и известный по всей
Њоскве книжник, у которого можно за хорошую цену достать что угодно...
Ћн и тут промолчал. ‚ конце концов, он никого не поймал с поличным и,
правду сказать, не хотел ловить. Џусть все идет как шло. Ќе так уж долго
осталось.
Џусть, пусть... ђазмышлЯЯ об этом, он обвинЯл себЯ в грехе
попустительства. ѓде граница, за которой оно переходит в беспринципность?
ЉажетсЯ, он эту границу уже перешел. —то делать -- иначе он не мог. ‘тар,
устал.
Ћдно только сделал: пошел к нотариусу и изменил завещание. „еньги, вещи
по-прежнему Њайке. Љое-что не без робости -- „арье ‘тепановне. Љниги --
институту.
Њайке будет досадно, когда узнает: книги теперь в цене. —то поделаешь
-- пусть.
‹€„€џ Њ€•Ђ‰‹Ћ‚ЌЂ
ЏроизводственнаЯ деЯтельность кафедры профессора ‡ава-лишина -- лекции,
групповые занЯтиЯ, лабораторные работы, консультации, зачеты, экзамены. --
шла как-то сама собой, без особого руководства, и шла, в общем-то, на
высоком уровне. ’ак нередко бывает в давних, удачно сложившихсЯ коллективах
с хорошей изначальной закваской, где традициЯ органически противостоит
халтуре. Џреподаватели, нагруженные как ломовые кони, тЯнули исправно, и
понукать их не требовалось. ‹одырей и очковтирателей здесь практически не
было; если и поЯвлЯлсЯ случайно кто-нибудь, не слишком-то расположенный
"вкалывать", его просто внутренним давлением выпирало наружу, в какое-нибудь
Ќ€€.
ЏреподавательскаЯ работа вообще тЯжела, а здесь она была поистине
каторжной. Љафедра вела множество курсов, большинство из них новые,
необкатанные, без учебников, без задачников, без готовой методики -- словом,
научнаЯ целина. ќту целину поднимали скопом, ошибаЯсь, исправлЯЯ ошибки и
тут же впадаЯ в новые. “чебные планы менЯлись нервно, с быстротой хамелеона:
только-только приспособишьсЯ к одному, а уже другой на подходе. Ќагрузка
была чудовищнаЯ, на грани физической выполнимости. Ђ требовалась еще научнаЯ
работа, длЯ которой нужно было ходить по библиотекам, знакомитьсЯ с
периодикой. Ђ откуда времЯ? ‚ ход пускались ночи, выходные дни, отпуска -- и
их не хватало. ‚ременами какое-то веселое отчаЯние помогало людЯм тЯнуть
свою лЯмку. ‹ева Њаркин как эмблему кафедры повесил на стене копию с
репинских "Ѓурлаков"...
Џомимо производственных, были еще дела организационные -- отчетность,
расписание, переписка, оформление. ‚семи этими делами ведала
секретарь-делопроизводитель кафедры ‹идиЯ Њихайловна -- немолодаЯ худощаваЯ
женщина с черно-бурой стрижкой, горбатым носом и походкой "бегущаЯ по
волнам".
‚узовскаЯ жизнь, как и всЯкаЯ другаЯ, имеет две стороны: действительную
и мнимую, реальную и бумажную. ђЯдом с каждым реальным фактом растет его
бумажнаЯ тень. ‚зад и вперед, вверх и вниз ходЯт волны переписки: циркулЯры,
отчеты, акты, сводки, распорЯжениЯ, запросы и ответы, поЯснениЯ по поводу и
без повода. ‚ этой фиктивной бумажной жизни есть свои законы, свои приличиЯ,
своЯ лексика и стилистика, свои скрупулезные требованиЯ к формату, шрифту,
ширине полей, размеру отступов. ‘вежему человеку душно в бумажном мире;
человек привычный и искусный находит в нем даже некую прелесть.
’аким артистом бумажного мира была ‹идиЯ Њихайловна. ‡аконы
канцелЯрской кухни она превосходно знала, и благодарЯ ей кафедра ‡авалишина
по бумажной линии всегда числилась в передовых: отчеты и сводки сданы
вовремЯ, с соблюдением всех правил ѓЋ‘’Ђ, все циркулЯры пронумерованы и
подшиты, все календарные планы в ажуре. Џриходи любаЯ комиссиЯ, проверЯй --
придратьсЯ не к чему. …стественно, преподаватели охотно передоверили всю
бумажную часть ‹идии Њихайловне и даже свои индивидуальные планы подписывали
не читаЯ...
‘транное Явление, фантом вузовской жизни -- индивидуальный план
преподавателЯ! Ќикогда и никем не читаемый, кроме составителЯ и машинистки,
пылЯщийсЯ в нескольких экземплЯрах в шкафах различных инстанций -- кафедры,
деканата, учебной части... Ђ ведь на его составление затрачиваетсЯ труд, и
немалый. „лЯ непривычного человека написать индивидуальный план -- целаЯ
задача. Ќадо знать, что можно писать, а чего нельзЯ, а если можно, то куда:
в первую или вторую половину нагрузки? € если писать, то в каком количестве?
ѓде надо проставить точные сроки выполнениЯ, а где можно ограничитьсЯ
неопределенным "в течение года"? ‘колько в часах "ст --> [Author:C] ит"
дипломник, курсовик, аспирант, соискатель? Ќа все это существуют нормы,
зафиксированные в руководЯщих документах двадцатилетней давности и более
поздних поправках к ним. ќти нормы, отлично известные ‹идии Њихайловне, были
неизвестны, а главное, не нужны преподавателЯм. ‚ свой индивидуальный план
они никогда не заглЯдывали. —асы аудиторных занЯтий регулировались
расписанием и были свЯты; все же остальное делалось не по плану, а по
необходимости (хоть лопни, а надо!). Ћгромное времЯ занимала подготовка к
занЯтиЯм, но именно этот вид работы в плане ставить было нельзЯ. Ќикак и
нигде не учитывались переэкзаменовки, тоже съедавшие уйму времени. Ђ
рецензии на чужие научные работы, сваливавшиесЯ как снег на голову и всегда
срочно? Ђ участие в конференциЯх? Ђ индивидуальнаЯ работа со студентами?
ђазве можно предвидеть, сколько времени придетсЯ провозитьсЯ с неуспевающим
или (того хуже!) с успевающим, у которого вдруг не заладитсЯ научнаЯ тема?
‚сЯкий, кто когда-либо сам занималсЯ научной работой, знает, какаЯ это
капризнаЯ вещь и как плохо поддаетсЯ планированию и учету.
‚ общем, жизнь преподавателЯ была непрерывным барахтаньем в куче
неотложных дел, в вечном заторе недоделанных... Ќет, никакого отношениЯ к
этому барахтанью индивидуальный план не имел; он был чем-то вроде молитвы
перед учением в дореволюционной гимназии (такое сравнение сделал однажды на
заседании кафедры сам ќнэн, немало смутив Љравцова).
Ћт всей этой нудной формалистики преподавателей освобождала ‹идиЯ
Њихайловна. ‘ ее толковостью, энергией и цепкой памЯтью она была больше чем
секретарем -- деловым стержнем кафедры. ќнэн отчетностью давно не
интересовалсЯ, на бумагах ставил подписи не читаЯ. Љравцов, за последние
годы вошедший в силу, по всем деловым вопросам обращалсЯ к ‹идии Њихайловне,
да и остальные преподаватели тоже.
Ѓывают семьи, где ничего нельзЯ тронуть, переставить или найти без
матери. ‚ роли такой матери-хозЯйки на кафедре была ‹идиЯ Њихайловна.
ђаботаЯ, она всегда была окружена облаком табачного дыма (ей единственной
Љравцов разрешал курить на кафедре) и казалась со стороны этаким
канцелЯрским заводом со своим оборудованием -- папками, скрепками,
дыроколами. “ нее всегда можно было достать что понадобитсЯ -- клей,
ножницы, иголку с ниткой, точилку, резинку. Ќа бумагу она была скуповата и
порицала легкомысленных преподавателей, зрЯ рисовавших на ней чертей и
другие предметы. Ћна ведала на кафедре всей материальной частью -- мебелью,
клавишными машинами, средствами наглЯдной агитации, табелем-календарем.
ђазводила и холила на окнах цветы -- самые строптивые кактусы у нее цвели.
ѓибель каждого кресла или стула была длЯ нее личной потерей, а непомерный
вес ‘пивака -- постоЯнной угрозой: "‘емен Џетрович, вы бы как-нибудь бочком
садились, поаккуратнее!" Џриходила она раньше всех, уходила позже...
—еловек, на которого другие взваливают свою неприЯтную работу, часто
приобретает над ними власть. Џорабощение -- плата за комфорт. Љафедра слегка
роптала на властность ‹идии Њихайловны, --> но[Author:C] вынуждена была с
нею миритьсЯ. €, как это часто бывает в отношении людей первой
необходимости, самой ‹идии Њихайловне уделЯлось очень мало вниманиЯ. Њало
кто даже знал о ее семейном положении, совсем никто -- о семейных невзгодах.
Ђ между тем жизнь ‹идии Њихайловны была сложнаЯ и не очень счастливаЯ.
‚дова, она жила с дочерью ‹арисой и ее мужем Ѓорисом ("‹арисы-Ѓорисы"
называла она их, сердЯсь). ‘ зЯтем она не ладила, из-за этого перестала
ладить и с дочкой. ‘ама болезненно аккуратнаЯ, она терпеть не могла
беспорЯдка, а в комнате молодых он просто клубилсЯ, времЯ от времени убегаЯ
через край, как молоко на плите. €з двух смежных комнат ‹идиЯ Њихайловна,
выдаваЯ дочь замуж, великодушно взЯла себе проходную и теперь горько об этом
жалела. ЏроходЯ через ее комнату, ‹арисы-Ѓорисы то и дело что-нибудь в ней
оставлЯли: брюки, тапки, окурки. ‹идиЯ Њихайловна, сама курЯщаЯ, окурков
терпеть не могла. Ћсобенно ее раздражала манера Ѓориса замачивать свои
грЯзные носки прЯмо в раковине и ждать -- авось кто-нибудь да выстирает.
Џокойный муж ‹идии Њихайловны при всех своих недостатках (бабник, пьЯница,
характер тЯжелый) такого себе не позволЯл, всегда скажет: "Џостирай".
Ђ что у молодых творилось в комнате -- уму непостижимо! ѓрЯзнаЯ посуда,
сухой хлеб, одежда, обувь -- все навалом, без толку. Љниги на окнах, на
столах, на полках, прЯмо на полу... Ѓорис, когда в духе, называл все это
"культурным слоем" и смеЯлсЯ. Ќе смешно! "‘гноили комнату", -- бормотала про
себЯ ‹идиЯ Њихайловна. Џрибирать у них она не решалась, с тех пор как
однажды Ѓорис устроил ей нагонЯй, а она всего-то сложила книги стопочками и
вытерла пыль. Ђ у него на пыли, оказываетсЯ, был важный телефон записан.
Љогда родилсЯ внучек Њиша -- пухлЯвый, черноглазый, косенький, -- ‹идиЯ
Њихайловна вспыхнула было душой, полюбила мальчика, готова была ради него
даже бросить работу, всю себЯ посвЯтить ребенку. Ќо от внука ее отстранили.
Ќосили его в Ясли, ребенок простужалсЯ, кашлЯл, а ‹ариса хоть бы что, как
будто и не мать. Ѓыть матерью в представлении ‹идии Њихайловны значило
непрерывно тревожитьсЯ. Њолодые не тревожились, были беззаботны, вечно без
денег, часто звали гостей, шумели, курили (тут же, при Њишеньке!). ’ренькали
на гитаре, орали туристские песни, заводили магнитофон (все вместе это
называлось "романтика на дому"). Њишенька просыпалсЯ, хныкал, наверно,
мокрый; вместо того чтобы перепеленать, успокоить, его сажали за стол,
давали пригубить вина (это с таких-то лет!). Ћднажды ночью хохот был:
накрутили Њишеньке волосы на бигуди, нашли игрушку! Ћтдали бы ребенка ей,
она бы совсем иначе его воспитала: режим, сон, еда, прогулка, все вовремЯ,
ходил бы чистенький, нарЯдный... „а разве отдадут? Љак собаки на сене.
Ѓыла мечта разменЯтьсЯ -- квартира-то ее! ‘ебе отдельную однокомнатную,
а молодым комнату в коммуналке. Џусть-ка попробуют со своими привычками да в
чужие люди! ’е небось не простЯт: хочешь не хочешь, а в свое дежурство
изволь мыть-убирать все места общего пользованиЯ. „а еще какой-нибудь
дотошный сосед, проверЯЯ, хорошо ли вымыто, чуть не в унитаз голову сунет
(был у нее такой дотошный на прежней квартире). ‘транным образом ‹идиЯ
Њихайловна не столько мечтала о своей однокомнатной, сколько о том, как
трудно будет в коммуналке без нее ‹арисам-Ѓорисам. Њечты покамест так
мечтами и оставались: на размены и переезды не было денег. ’е сбережениЯ,
что были скоплены за долгую жизнь, ухнули в один день, когда справлЯли
свадьбу, даже в долги пришлось войти, чтобы показать себЯ не хуже людей.
„умала тогда -- заживем по-хорошему, при полном взаимном уважении, а вышло
вот как. ђодила, вырастила дочь, а она чужаЯ, совсем "обо-рисилась". •уже
нет одиночества, чем в своей семье.
Ќа работе ‹идиЯ Њихайловна привыкла ко всеобщему уважению и, не находЯ
его дома, страдала. …й бы развернутьсЯ, расправить плечи, взЯтьсЯ за дом с
той же сноровкой, с какой хозЯйничала на кафедре, а нельзЯ. ’ам хороша,
здесь не нужна. ’ак, видно, и увЯнет без толку ее полустараЯ жизнь. Ќе
успеешь оглЯнутьсЯ -- и настоЯщаЯ старость придет. Љак подумаешь -- и
вспомнить нечего. Њужа-то не очень любила, хоть и терзалась его изменами.
„очку ‹арису обожала, пока та была маленькаЯ -- головка светлаЯ, шелковаЯ,
бант качаетсЯ на трех волосках, ручки-ножки пухлые... Ќо становЯсь старше,
дочь отходила -- в сторону и вверх. ‚се ничего, пока не вышла замуж, а
теперь -- ну копиЯ Ѓориса. “ того каждое слово с насмешкой, с подковыркой.
‚роде бы не грубит, а вежливо издеваетсЯ. € ‹ариска туда же, за ним. „умают,
мать не видит, как они между собой взглЯдами перекидываютсЯ. Ђ написано в
этих взглЯдах -- устарела. Љогда приходила ‹ариса с работы, спрашивала:
"Њама, как насчет заправки?" -- ‹идиЯ Њихайловна грела ей обед молча,
кормила без радости. ќто же последнее дело -- свое родное дитЯ без радости
кормить! „овели. Ђ Ѓорис ест, читает газету, насвистывает, спичкой в зубах
ковырЯет. …сли в настроении, скажет: "‘пасибо, товарищ теща", а то и так,
без благодарности встанет из-за стола. Ћставит в тарелке раздавленную
сигарету и спичку, которой в зубах ковырЯл. ‹идиЯ Њихайловна мыла посуду
по-своему, добросовестно, в трех водах, а про себЯ думала с горечью:
"…динственно, чем нужна и полезна, так это питание, но и за него доброго
слова не слышу".
‡аставил ее призадуматьсЯ один случай -- подруга ЌастЯ, ее ровесница,
взЯла да и вышла замуж. Џознакомились в кино, рЯдом сидели. Ћн вдовец,
пенсионер, солидный, непьющий-некурЯщий, пенсиЯ сто двадцать да ее зарплата
сто. Ќа эти деньги вдвоем вполне можно прожить, даже в отпуск съездить раз в
году. ЌастЯ, говорЯ объективно, не такаЯ уж интереснаЯ; она, ‹идиЯ
Њихайловна, пожалуй, получше. “ Ќасти одно преимущество -- полнота, но
теперь она не очень котируетсЯ. € как хозЯйка ‹идиЯ Њихайловна гораздо выше.
€ вот надо же -- одна вышла, а другаЯ нет.
‘ тех пор ‹идиЯ Њихайловна нарЯду с мечтой о размене квартиры стала
мечтать еще о замужестве. Љонечно, не по страстной любви (стара уже длЯ
этого), а по взаимному уважению. ‘тала присматриватьсЯ к дворовым старичкам,
вечным игрокам в козла или шахматы, -- никто не годитсЯ. Љто выпить любит, у
кого любовница (у одного даже две!), у кого взрослые дети на шею сели. Ђ
главное, никого из них не могла она от души уважать.
’рудно сказать, в какой именно день пришла ей в голову мысль, что ее
заведующий Ќиколай Ќиколаевич тоже, как и она, одинок и вдов и что можно
было бы в принципе выйти за него замуж. ‘перва она эту мысль отвергла как
несбыточную, а потом стала думать: почему бы и нет? “ нее тоже образование
среднее, законченное, а женЯтсЯ и на простых. †енЯтсЯ не длЯ научных
разговоров, а длЯ уюта, тишины, ухода. ‘тала все чаще к этой мысли
возвращатьсЯ, допускать в свои мечты и в конце концов до того домечталась,
что ЌиколаЯ Ќиколаевича от души полюбила. Ќравилась ей его старомоднаЯ
учтивость (поздравлЯЯ с праздниками, каждый раз целовал ей руку). ‘ама
наружность ќнэна, отнюдь не вдохновлЯющаЯ, стала ей со временем нравитьсЯ.
“милЯла ее белаЯ бахромка вокруг лысины, чисто промытые стариковские уши,
выпуклые розовые ногти на сухих маленьких руках.
ЌеизъЯснимыми путЯми ходит иногда чувство. Њечтала о счастье длЯ себЯ,
а полюбила -- и нету себЯ, только он, все длЯ него. “годить, позаботитьсЯ,
облегчить ему жизнь. Џока что выражала она свое чувство как могла --
множеством мелких услуг. Џодписывалась длЯ него на газеты и журналы, всеми
правдами и неправдами отвоевываЯ дефицит. ’очила ему карандаши до самой
изЯщной тонкости (знала, что любит рисовать карандашами). „ержала в порЯдке
его письменный стол, до блеска начищала голову витЯзЯ. ’олько успевали
поЯвитьсЯ на рынке подснежники, как они уже украшали обширное черное поле
энэновского стола. Ћсенью разноцветные листьЯ, зимой хвойные ветки. ‚се это
ставилось не наобум, веником, а по-Японски, со вкусом. Љогда ќнэн, наклонЯсь
близоруко, искал что-то в Ящиках стола, она сразу была тут как тут --
помочь, найти, вытащить. ЏреувеличеннаЯ вежливость, с которой он всЯкий раз
ее благодарил, умилЯла ‹идию Њихайловну -- что значит старинное воспитание!
€менно такой -- заботливо-вежливой -- представлЯла она себе идеальную
семейную жизнь.
Љак-то раз ќнэн забыл на кафедре очки. ‹идиЯ Њихайловна занесла ему их
домой, посмотрела внимательно, как он живет. ‚ квартира было чисто, но не
особенно; кое-где зоркий глаз ‹идии Њихайловны заметил даже пыльцу. Џод
тахтой стоЯли маленькие, почти женские тапки с примЯтыми задниками, стоЯли
не параллельно друг другу, эту непараллельность она тоже ревниво отметила.
Њеньше всего ей понравилась „арьЯ ‘тепановна, не удостоившаЯ ее поклоном и
сразу же с громким щелканьем включившаЯ телевизор.
Џосле этого визита облачные мечты ‹идии Њихайловны приобрели своего
рода конкретность. €менно в этой квартире с ее высокими потолками, большими
окнами, дрожащими от уличного шума, видела она себЯ с ним. Ќа окнах развести
цветы, повесить портьеры длЯ заглушениЯ шума. Њебель починить, сменить обои,
рисуночки выбрать повеселее. Њного значит умелаЯ женскаЯ рука! Ђ главное --
ласка, преданность. ЏроснутьсЯ утром рЯдом с ним на широкой тахте (у него
под ухом думочка с вышитым уголком, край уха завернулсЯ беспомощно, лоб
морщитсЯ от мыслей), встать потихоньку, чтобы не разбудить, легко, на
цыпочках скользнуть в кухню... Ђ он все-таки проснулсЯ, тЯнетсЯ к ней, берет
ее руку, нежно с закрытыми глазами ее целует, а у нее просто сердце
заходитсЯ... Ѓоже ты мой, о чем только не мечтает одинокаЯ женщина, а смысл
один: тепла, ради бога, тепла!
Љогда на кафедре поЯвилась Њайка „удорова и все стали замечать смешное
пристрастие ќнэна к этой пустышке, ‹вдиЯ Њихайловна была уЯзвлена в самое
сердце. ‚идеть любимого неверным -- это еще туда-сюда, видеть его смешным --
вот что ужасно! уточки по поводу ќнэна и Њайки она выслушивала с каменным
лицом, ничем себЯ не выдаваЯ. Њечта отодвинулась, но не погибла. „ень, когда
‹идиЯ Њихайловна узнала, что Њайка уволилась, был длЯ нее светлым
праздником. ‹юбимый снова как бы ей принадлежал. Љаждый из редких с ним
разговоров она хранила в памЯти, даже отмечала легким, ей одной понЯтным
крестиком в табель-календаре. ‡а последние месЯцы крестики становились чаще.
€ногда за толстыми очками ќнэна она замечала как будто искру ответного
чувства (на самом деле это было просто универсальное внимание, сострадание к
людЯм, донимавшее его в последнее времЯ). Ќо трудно было переступить черту
одиночества -- две черты двух одиночеств, окружавшие каждого из них как два
непересекающихсЯ круга. ‚от если бы по какому-то счастливому случаю им
удалось объЯснитьсЯ...
‘лучай такой представилсЯ неожиданно. Џраздновалось семидесЯтипЯтилетие
со днЯ основаниЯ института. Ќа самом деле семьдесЯт пЯть лет назад был
основан не этот институт, другой, но этот по праву считалсЯ его преемником
("„ругой ћрий Њилославский", -- съЯзвил по этому поводу Њаркин). ’ак или
иначе, юбилей праздновалсЯ. ђЯд старейших сотрудников (Ќ. Ќ. ‡авалишин в том
числе) были награждены орденами и почетными званиЯми. Ќа торжественном
заседании совета читались адреса, вручались награды. ‚ечером банкет. Ќа
другой день ректорат организовал увеселительную поездку по речному маршруту.
Ѓыло арендовано несколько теплоходов, оборудованных буфетами,
громкоговорителЯми и киосками разного направлениЯ. Ѓилеты на кафедре
распространЯла ‹идиЯ Њихайловна, профорг. Џочти все изъЯвили желание ехать
-- была весна, раннЯЯ жара, повальное цветение деревьев. Њолодежь соблазнЯло
купанье, загоранье, танцы на палубе; людей постарше -- просто возможность
прокатитьсЯ по воде, всегда имеющей особую притЯгательность длЯ горожанина.
‹идиЯ Њихайловна подошла, предлагаЯ билеты, и к ќнэну: в том, что он ехать
откажетсЯ, она ни минуты не сомневалась. ќнэн никогда не участвовал ни в
каких коллективных мероприЯтиЯх, ни в праздниках, ни в экскурсиЯх, даже на
юбилейный банкет отказалсЯ пойти наотрез. ‹идиЯ Њихайловна обратилась к ному
только из вежливости и вдруг вместо обычного учтивого, но решительного
отказа, каким он отвечал на все предложениЯ, увидела за толстыми очками
какое-то колебание...
-- Ђ то и в самом деле, возьмите билет, поедем! -- сказала она, и
сердце у нее подпрыгнуло до потолка. -- ‚ы себе не представлЯете, прЯмо
сказочнаЯ поездка! Љаюта отдельнаЯ, все удобства. “станете -- прилЯжете...
-- „а нет, -- сказал он, но в его "нет" был оттенок "да", и ‹идиЯ
Њихайловна возликовала:
-- Ќу поедемте, честное слово. ‚есь коллектив умолЯет.
‘лучившаЯсЯ тут же Ќина Ђсташова ее поддержала, правда довольно сурово:
-- ‚ самом деле, почему бы не поехать раз в жизни?
-- ‚ы так считаете? -- спросил ќнэн.
-- Ѓезусловно, -- ответила за Ќину ‹идиЯ Њихайловна.
-- †елание дамы -- закон, -- неожиданно сказал ќнэн, полез в карман за
бумажником, вынул требуемую сумму и взамен получил билет первого класса, с
отдельной каютой.
"Ћн согласилсЯ!" -- ликовала ‹идиЯ Њихайловна. ќто значило почти "он
мой!". Ћна не могла знать, что как раз в этот день ќнэн был смЯтен духом: он
только что изменил завещание, сомневалсЯ в своей правоте и готов был ехать
куда угодно, лишь бы не оставатьсЯ в своей квартире с книжными полками, в
которых зиЯли бреши. ’очно такаЯ брешь была сейчас в его душевном хозЯйстве
-- каких-то важных элементов он недосчитывалсЯ. ‚сего этого ‹идиЯ Њихайловна
не знала и поэтому взыграла духом. ‘ама судьба посылала ей вожделенный
случай. Ќе сумеешь им воспользоватьсЯ -- пенЯй на себЯ.
‚ день экскурсии погода была чудеснаЯ -- умеренно жарко, с ветерком, с
золотыми поденками, плЯшущими над водой. ќнэн в каюту пойти не захотел,
осталсЯ на палубе в плетеном кресле, на диво удобном, красноречиво
скрипевшем при каждом движении. Ћн с удивлением замечал, что тЯжесть,
лежавшаЯ у него на душе, становитсЯ легче, вот-вот улетучитсЯ, пузырем
взлетит в небо. Џричиной, вероЯтно, был речной воздух, удивительно
прозрачный, светлый и живой, -- ќнэн вдыхал его с наслаждением. ‹юди
подходили к нему, улыбались, обращались с приветливыми словами; многие из
них были ему незнакомы. Љакой-то иностранец с киноаппаратом через плечо
присел с ним рЯдом, сказал "оу!", улыбнулсЯ. ќнэн приветствовал его
по-французски, по-английски, потом по-немецки; ни один из этих Языков,
видимо, не был иностранцу понЯтен. Ћн наставил на ќнэна свой аппарат; тот,
закрывшись руками, показал, что не хочет сниматьсЯ; иностранец опЯть сказал
"оу" и отошел к киоску с сувенирами, стал прицениватьсЯ к серии матрешек.
Љто-то подходил еще и еще. Ќо в конце концов ќнэн осталсЯ один и с
наслаждением погрузилсЯ в некое подобие счастьЯ. ‘частье -- это когда у тебЯ
болел зуб и вдруг перестал. …го обтекала свежаЯ и ЯркаЯ прелесть речных
берегов, воды, солнца и ветра. Ѓерега плыли, вода сиЯла, ветер хлопотал,
развеваЯ шарфы, косынки и волосы. Њелкие волны рЯбили и морщились, светЯсь
отраженным блеском. Џо реке мчались нумерованные "метеоры" на подводных
крыльЯх; от каждого острым углом отделЯлась головнаЯ волна, доходившаЯ с
плеском до берегов и качавшаЯ какую-нибудь плоскодонку с рыболовом, его
удочкой и его отражением. ‚се это сновало, сиЯло, светилось. ќнэн, глЯдЯ
кругом, не переставал удивлЯтьсЯ легкости, вливавшейсЯ в его душу.
Ћкончательно растрогал его синий овал озера, видневшийсЯ далеко, где-то у
горизонта, да еще большаЯ птица -- то ли аист, то ли журавль, -- летевшаЯ
поперек неба, медленно и низко махаЯ крыльЯми и как бы овеваЯ ими повисшие
длинные ноги. ѓрациЯ, покой и прелость всего живого были не только вовне, но
и внутри, в нем самом.
‹идиЯ Њихайловна издали наблюдала за ќнэном, посылаЯ ему незримые
любовные сигналы, видела у него на лице улыбку и говорила себе: "Ќет, еще не
сейчас. ‚ечером, на обратном пути". Ћна знала, что при вечернем освещении
выгладит гораздо лучше...
Ѓыла длиннаЯ стоЯнка в какой-то бухте с рахат-лукумным названием.
Њолодежь купалась, загорала. Љое-кто шел в лес за ландышами, но возвращалсЯ,
гонимый комарами, которые этой весной поторопились расплодитьсЯ. Џо сходнЯм,
качаЯ их с теплоходом вместе, туда и сюда сновали люди. ђазгорЯченные лица,
огромные букеты черемухи, сладкий запах которой был так густ, что казалсЯ
тЯжелым, вещественным. “веселениЯ шли полным ходом. ‚олейбол на берегу,
шахматы в салоне, напитки в киосках. ќнэн ни в чем этом участиЯ не принимал,
выпил за весь день один стакан чаЯ с пирожным, все сидел на палубе в своем
разговорчивом кресле, гладЯ с бесконечным доброжелательством на все
окружающее: как канарейкой выглЯдывала из ветвей черемухи, взобравшись на
дерево, ќлла „енисова в желтом купальном костюме; как прыгали на одной ножке
купавшиесЯ, вытрЯхиваЯ воду из уха; как костлЯвый иностранец, раздевшись,
потрогал ногой воду, сказал "оу!" и уронил туда свой киноаппарат. ‹юди, в
общем, оставлЯли его в покое. Ћдин только Џаша ђубакин, успевший порЯдочно
нагрузитьсЯ у киоска (в теории на теплоходе продавались только
безалкогольные напитки, но практика всегда опережает теорию), -- Џаша
ђубакин присел рЯдом с ќнэном и начал своим подвальным голосом объЯснЯтьсЯ
ему в любви, называЯ его то "всемирным корифеем", то "мировым парнем".
ЏьЯный Џаша ђубакин, как и многие русские пьЯные, питал особую страсть к
поцелуЯм и так извозил и обслюнЯвил обе щеки своего патрона, что тот не знал
куда деватьсЯ. Љ счастью, зарЯда любви у Џаши хватило ненадолго и он
упокоилсЯ, заснув сном праведника на скамье у борта. ќнэн облегченно
вздохнул, утерсЯ платком и вновь погрузилсЯ в неомраченную любовь к миру.
Џод вечер, приветственно и хрипло прогудев, теплоходы отправились в
обратный путь. Ќа каждом из них гремела своЯ музыка, и, так как они шли
близко один от другого, нужно было специальное усилие, чтобы слушать свой
теплоход и не слышать других. ќто в обычное времЯ раздражавшее бы его усилие
ќнэн в своем размЯгченно-благословлЯющем состоЯнии духа делал с радостью.
’от теплоход, на котором ехали в полном составе кафедра и лабораториЯ
профессора ‡авалишина, был оборудован не только мощным громкоговорителем, но
и особо звучным затейником который по радио, оставаЯсь невидимым, эхал и
ахал, щелкал и присвистывал, призываЯ народ веселитьсЯ. Ќа корме под его
активным радиоруководством сорганизовались танцы. Љак всегда в таких
случаЯх, танцующих женщин было куда больше, чем мужчин. Џокуда шли бальные
танцы -- фокстрот, танго, летка-енка, -- мужчины еще как-то обнаруживали
себЯ: один-два в поле зрениЯ. Ќо когда затейник с молодецким посвистом
‘оловьЯ-разбойника объЯвил "русские народные плЯски" -- мужчин словно ветром
сдуло. ЏлЯсать остались одни женщины, и среди них ‹идиЯ Њихайловна --
помолодевшаЯ, раскрасневшаЯсЯ, окрыленнаЯ. Љак она лихо, как тонко
выплЯсывала! Џлаточек в руке, плавнаЯ грациЯ поступи, а главное, азарт
счастьЯ в каждом движении... ќнэн, наблюдавший за танцами из своего
говорЯщего кресла, прЯмо диву давалсЯ -- откуда в ней столько огнЯ? ‚идишь
человека изо днЯ в день и не замечаешь огнЯ, а он горит...
‹идиЯ Њихайловна по-своему истолковала любопытные взглЯды ќнэна и
решила: пора! Љак только затейник объЯвил перерыв ("„амы отдыхают,
обмахиваЯсь веерами, кавалеры оказывают им знаки вниманиЯ"), она подошла к
ќнэну и присела рЯдом с ним на трехногий табурет грациозно, как бабочка
опускаетсЯ на цветок. ќнэн не без труда встал, чтобы уступить ей кресло, она
отказывалась:
-- ‘идите-сидите, мне так гораздо прохладнее.
Џроизошла невиннаЯ борьба вежливостей. Љогда она кончилась (в пользу
‹идии Њихайловны), ќнэн погрузилсЯ обратно в кресло, чуть запыхавшись от
усилий ("Џришла пора, -- думал он, -- когда уступить даме кресло уже
задача"), а ‹идиЯ Њихайловна вернулась на табурет. ‚место веера она
обмахивалась книгой.
-- Љак вы хорошо танцуете, Я и не знал! -- сказал ќнэн все с тем же
выражением любовного вниманиЯ, которое было обращено к шевелЯщейсЯ жизни, но
ей казалось направленным на нее лично.
-- Ќу что вы, какие танцы в моем возрасте! ‚от в молодости Я и правда
была плЯсуньЯ, в „оме культуры выступала. ‚се в прошлом. ‚ мои годы...
-- ‘колько же вам лет? -- простодушно осведомилсЯ ќнэн.
‹идиЯ Њихайловна засмущалась:
-- ђазве такое у женщины спрашивают? ‘колько ни есть, все мои.
-- ќто Я потому, -- тоже смутЯсь, объЯснил ќнэн, -- что вы говорили о
молодости в прошедшем времени. џ бы на вашем месте употреблЯл настоЯщее.
•оть и сложно выраженный, это безусловно был комплимент.
-- Џо секрету могу сказать, только вы менЯ не выдавайте, -- сказала она
лукаво. -- ‘орок шесть стукнуло, бабушка! џ не против. Џусть без молодости,
но при жизни.
Ћна таки сбавила себе два года, не удержалась. Ћн вздохнул и сказал
совершенно искренне:
-- ‚ы еще молоды. Џеред вами, можно сказать, всЯ жизнь.
Љак расцвела в лучах этой фразы, как рассиЯлась ‹идиЯ Њихайловна! "‚от
он, случай, -- подумала она, -- ловить его, пока не поздно".
-- ‡наете, Ќиколай Ќиколаевич, Я очень много о вас думаю и сильно
переживаю. Љак вы там живете совсем один? Џо себе знаю, какой бич
одиночество. Ќекому за вами последить, поухаживать, просто улыбнутьсЯ, в
конце концов. џ ничего особого про себЯ не скажу, образование среднее, звезд
каких-нибудь не хватаю, но по хозЯйству, безусловно, одарена. „ома ничего
этого не ценЯт. Џодай, принеси. ђаб без права на амнистию.
‘казала и сама прослезилась.
-- Ќе горюйте, -- ответил ќнэн, -- надейтесь на лучшее.
-- ‘ейчас Я думаю не о себе, исключительно о вас. ‡наете, Я бы могла из
чистой дружбы к вам ходить, ну, раза два-три в неделю: пострЯпать,
постирать, поубиратьсЯ. ‚се-таки женскаЯ рука в доме. џ совершенно
бескорыстно предлагаю, от души, от чистого сердца.
Ќиколай Ќиколаевич испугалсЯ:
-- Ќет, что вы, большое спасибо, но у менЯ хозЯйством ведает „арьЯ
‘тепановна, вполне квалифицированный специалист.
‹идиЯ Њихайловна засмеЯлась:
-- ‚ы просто не знаете, что такое квалификациЯ в домашнем хозЯйстве.
„елает она вам когда-нибудь меренги?
-- Ќет, но мне и не нужно никаких меренг, уверЯю вас.
-- ќто вы только потому говорите, что не пробовали. Ќу дайте Я вам длЯ
опыта хоть один раз сделаю меренги. Џальчики оближете!
ќнэн представил себе на минуту ‹идию Њихайловну у себЯ на кухне и
ужаснулсЯ:
-- Ќет, спасибо, честное слово, не надо. Њне и врачи запрещают сладкое.
-- •орошо, меренги отставим. џ ведь и диетическую кухню умею. Ћвощные
зразы, паровые котлеты, суфле...
-- Ќичего не надо, спасибо, спасибо.
-- Ќо дело даже не в питании, а вообще в образе жизни. ‚аша „арьЯ
‘тепановна, если хотите знать, страшнаЯ старуха! ’ипичный деспот. €дет и не
кланЯетсЯ. Ќет, ее необходимо от вас изолировать. €ли вас от нее.
ќнэн еще больше перепугалсЯ:
-- “верЯю вас, вы ошибаетесь. ќто достойнейший человек. -- € тут же,
чтобы перевести разговор, спросил, глЯдЯ на книгу, которой она обмахивалась:
-- ќто что у вас?
-- ‹ев ’олстой, "Ђнна Љаренина". Ћчень глубокаЯ книга. €сключительно
освещаютсЯ переживаниЯ женской души. ‚ы читали?
-- Љонечно.
-- € какого вы мнениЯ об этой книге?
-- ‘амого высокого.
-- ‚от и Я тоже. ’олько в одном Я не согласна с автором -- в его
сочувственном отношении к героине. џ ее категорически осуждаю. ‹юбовь не
любовь, а старого мужа надо жалеть. џ на ее месте окружила бы его вниманием.
‘тарый человек больше молодого требует вниманиЯ...
€з рупоров что-то загремело. ‡атейник громко отчихалсЯ, откашлЯлсЯ и
объЯвил:
-- Џерерыв окончен! „амский вальс! „амы приглашают кавалеров! „амы, не
стеснЯйтесь, приглашайте, кто нравитсЯ: это ваш вальс!
‡агремел вальс, какой-то допотопный, кажетсЯ "„унайские волны". ‹идиЯ
Њихайловна встала и протЯнула руку ќнэну:
-- ђазрешите вас пригласить!
Ћн съежилсЯ, весь ушел в кресло:
-- Џомилуйте, Я не танцую. “старел.
-- Ќичуть не устарели!
Ћна настойчиво тЯнула его за руку, он сопротивлЯлсЯ мучительно. ’олько
бы оставили его в покое наблюдать шевеление жизни...
‚незапно словно из-под земли возник Љравцов. Ђкку-ратненький, голубаЯ
тенниска, серые брючки, тонкие усики.
-- Ќа правах, так сказать, заместителЯ заведующего кафедрой беру этот
вальс на себЯ.
€ поплыл, и завертелсЯ, и увлек за собой по белым доскам палубы ‹идию
Њихайловну. ’а сперва сопротивлЯлась, рвалась назад к ќнэну (он просто
погибал от испуга и нервности), но потом увлеклась танцем, откинула голову,
закрыв глаза, и понеслась, полетела... "Љакие красивые у нее ноги, -- думал
ќнэн, -- какаЯ она еще, в сущности, привлекательнаЯ женщина, только подальше
от менЯ, пусть будет счастлива, но подальше..."
Ћн встал, с трудом разогнул затекшие ноги, сопровождаемый сложными
скрипами кресла и щелканьем коленных суставов, отошел вперед, к носу
теплохода, и остановилсЯ, держась за металлический столбик. Њимо тихо текли
берега, воздух был темен и прохладен, на воде качались огни. ЋтражениЯ огней
дробились в струистой рЯби. Џахло свежей листвой и цветами. ’еплоход шел,
окруженный океаном прекрасных запахов. ќнэн держалсЯ за столбик и как бы
руководил этим вплыванием в запахи. Ћн удалЯлсЯ в страну запахов от своего
мелкого, ненастоЯщего горЯ...
Џоодаль, еще ближе к носу, стоЯла тонкаЯ женскаЯ фигура, тоже обхватив
рукой столбик. Ћн испугалсЯ: "‹идиЯ Њихайловна?" -- но тут же понЯл, что
ошибсЯ. ќто была Ќина Ђсташова. Ћна стоЯла неподвижно, его не замечаЯ, всЯ
вытЯнутаЯ навстречу запахам, думаЯ о чем-то своем.
ќкскурсиЯ кончилась. Ђвтобусы развозили экскурсантов в разные концы
города. ‚опросы, восклицаниЯ: "Љому на ћго-‡апад?", "Ќет, мне на Љрасную
Џресню!", "„о института кому?" -- и недоумевающее "оу?" кинофицированного
иностранца, забывшего название своей гостиницы. Љравцов вызвалсЯ его
сопровождать. Ќа каком-то полуматематическом Языке с примесью международных
латинских терминов они кое-как начали понимать друг друга.
ќнэн сел в тот автобус, который шел к институту. Ѓыло тесно от людей и
черемухи, но длЯ него сразу нашлось место. Ћн тут же переуступил его ‹идии
Њихайловне, потом ему самому опЯть уступил место кто-то, пошла цепнаЯ
реакциЯ уступок, и в результате, к его облегчению, они с ‹идией Њихайловной
были разъединены.
Ћн побаивалсЯ ее соседства. ‚ ее предложении помогать ему по хозЯйству
он усмотрел одну лишь властность, попытку подчинить его не только на
кафедре, но и дома. Ђ главное, посЯгательство на его сложную дружбу с „арьей
‘тепановной... Ђ что бы он подумал, если бы узнал, что речь идет о любви,
преданной женской любви? Љто его знает. Њожет быть, тоже испугалсЯ бы. Ђ
может быть, был бы растроган. „аже скорее всего был бы растроган.
‹идиЯ Њихайловна вернулась домой поздно. ‘ела она не в свой автобус,
только чтобы быть поближе к Ќиколаю Ќиколаевичу, но люди их разъединили.
Њожет быть, ошибкой было, что она пригласила его на вальс?
„ома шел очередной ночной галдеж -- молодые принимали гостей, кричали,
гитарили, пели (и все при Њишеньке!). ‹идиЯ Њихайловна, не зажигаЯ света,
добралась до своей тахты, села на нее и заплакала.
Ђ‘џ “ЊЂЌ‘ЉЂџ
€з всех отличников факультета ЂЉ€ самой твердой была ЂсЯ “манскаЯ: одни
круглые пЯтерки, без колебаний и срывов. …е портрет не сходил с доски
передовиков учебы. ла прЯмым ходом на диплом с отличием. Ћдно времЯ ставили
ей в вину слабую активность в общественной работе, и зрЯ. ђабота у нее была,
и немалаЯ: преподавала в вечерней физико-математической школе, где
собирались школьники, желторотые, со всего города, а лучшие студенты читали
им лекции, учили решать задачи. Ќо в комсомольском бюро работа в
физико-математической школе почему-то за общественную не считалась. "Ћни же
делают это с удовольствием!" -- возражал секретарь институтского комитета
комсомола комсоргу курса ‘ереже Љоху, на что ‘ережа Љох отвечал иронически:
-- ’огда дадим новое определение: общественной называетсЯ работа,
исполнЯемаЯ бесплатно, но с отвращением.
-- Ѓросьте, Љох, -- говорил секретарь, -- ирониЯ -- это нерусскаЯ
черта.
‘ережа был с ног до головы русским, а фамилию Љох носил потому, что
одному из его предков, крепостному повару, фантазер барин дал ее в порыве
изысканности. „о объЯснений этих обстоЯтельств ‘ережа Љох не снисходил, но
иронией пользовалсЯ широко. Ѓыл он высок, широкоплеч, белокур, курнос. Џо
вопросу об общественной работе -- что считать за нее и что не считать -- у
них с секретарем бюро разгорелась борьба (уже не в порЯдке иронии), в
которую были вовлечены широкие круги студентов и даже преподаватели.
Љончилось это полной победой справедливости: секретарЯ снЯли, а сменивший
его новый провозгласил научную и педагогическую формы общественной работы
самыми важными и почетными. ќто вознесло Ђсю “манскую на небывалую высоту, а
Љох занЯлсЯ очередной кампанией -- борьбой за упорЯдочение домашних заданий.
ќта задача была потруднее, и ‘ережа застрЯл на ней надолго, если не
навсегда. —то касаетсЯ Ђси, то на нее никакие почести впечатлениЯ не
производили, она продолжала быть такой, как всегда, -- приветливой,
трудолюбивой и скромной. ’оварищи ее любили: всегда поможет, объЯснит, даст
списать. Љонспекты вела под копирку, сразу в трех-четырех экземплЯрах (потом
за ними становились в очередь). Џрофессора привыкли видеть в передних рЯдах
Ђсины внимательные глаза, улыбчивый рот и маленькие руки, ловко
перекладывавшие копиркой листы тетради; иногда даже останавливались и ждали,
пока она закончит эту нехитрую процедуру.
Ћднокурсники удивлЯлись: чего только Ђська “манскаЯ не знает! € по
специальности и по общему кругозору (литература, музыка, живопись). Ќадо
было сострЯпать стишки длЯ стенгазеты -- шли к Ђсе. Ћна брала шариковую
ручку, подпирала рукой щеку, чуть-чуть задумывалась -- и хлоп, стихи готовы.
‹юда ‚еличко, соседка по комнате, подозревала, что ЂсЯ пишет стихи не только
по заказу, но и длЯ себЯ, хотЯ никому их не показывает. ќто ее не удивлЯло:
Ђсины способности ко всему на свете она воспринимала как нечто заданное. Ќо
с точки зрениЯ ‹юды, Ђсина жизнь была чересчур сложна. Ћна словно не жила, а
все времЯ себЯ нагружала. Ђ куда еще нагружать? € так дохнуть некогда.
ѓромоздкаЯ, тЯжелобокаЯ, с прекрасными черными глазами и маленьким
ртом, ЂсЯ была и хороша и дурна собой. ‚ давние времена, когда "красиваЯ
женщина" означало "женщина с красивым лицом", ЂсЯ безусловно могла считатьсЯ
красивой. ‚ наше времЯ, когда женщина смотритсЯ целиком, как предмет в
пространстве, скорей некрасивой. Џрелестное личико на грузном основании.
Џолнота болезненнаЯ, чрезмернаЯ, не полнота, а тучность. ђебЯта иногда
вздыхали:
-- ‚сем ты хороша, Ђська, только зачем ты такаЯ толстаЯ? Ћна краснела и
отвечала:
-- “глеводный обмен.
„евочки-подруги, все как на подбор тонкие, стройные, Ђсю жалели: и
ест-то как будто не больше других, а разносит ее и разносит...
ЂсЯ мучительно стеснЯлась своей толщины, всегда носила юбку много ниже
колена. „ругие толстые (были в институте такие, хоть и немного) -- те не
стеснЯлись, смело открывали ноги, ходили по коридорам, потрЯхиваЯ бедрами.
ЂсЯ так не могла.
…динственнаЯ и позднЯЯ дочь, ЂсЯ родилась, когда ее матери было уже
сорок два года. —то-то было неладно с беременностью, врачи советовали
прервать, она -- ни за что. „олго лежала на сохранении, рожала тЯжело, со
щипцами. Ќекоторые врачи Ђсину тучность свЯзывали с родовой травмой. ‘офьЯ
‘авельевна чувствовала себЯ безмерно виноватой: родила поздно, исковеркала
девочке жизнь. "Ќе мучь себЯ, ‘онЯ, -- говорил ее муж, Њихаил Њатвеевич. --
—то теперь делать? ђазве лучше было бы, если нашей Ђсеньки не существовало?"
—то за вопрос! „аже подумать об этом было страшно...
…динственный обожаемый ребенок вообще дело опасное. …сли этот ребенок к
тому же и поздний, опасность возрастает вдвое. Љак его вырастить не
эгоистом, не пупом земли? Ђсины родители об этом не задумывались, просто
растили, безгранично любЯ. „лЯ некоторых счастливых натур безграничнаЯ
любовь и есть воспитание.
†или они в украинском районном центре, небольшом городке возле синей
речки, петлЯющей, заросшей краснокорыми лознЯками. ѓородок был уютен со
своими палисадниками, мальвами, подсолнухами, любовно беленными хатками.
Џирамидальные тополЯ, растрепанные, возносились в небо; стараЯ ветрЯнаЯ
мельница -- один скелет -- поскрипывала нерабочими крыльЯми. ‘крип этих
крыльев, скрип грачей. †изнь тоже шла спокойнаЯ, с уютным скрипом. ‘ловно
все всегда так было и будет, и слава богу, что будет.
Ђсин отец преподавал математику в средней школе. Џрекрасный педагог, он
был снисходителен и нестрог, двоек почти не ставил, но как-то добивалсЯ
неплохой успеваемости. ѓлавное, умел привить детЯм любовь к своему предмету
-- вещь редкаЯ, особенно у девочек.
‘офьЯ ‘авельевна была учительницей музыки по классу роЯлЯ. ЊузыкальнаЯ
школа, единственнаЯ на район, стоЯла в тенистом переулке, осененнаЯ липами;
облупленный деревЯнный домик весь щебетал и пиликал, источаЯ разноголосое
пение скрипок, переливы флейт и гобоев, пламенные монологи фортепьЯно, а то
и зычное рЯвканье трубы. ‘текались туда лопоухие серьезные мальчики в косо
завЯзанных красных галстуках, голенастые девочки с бантами в волосах, все
талантливые, все обещающие (так, по крайней мере, думала ‘офьЯ ‘авельевна).
‘ самого раннего Ђсиного детства шел между родителЯми любовный мирный
спор о ее будущем: математика или музыка? ‘пособности были и к тому и к
другому. “чили тому и другому: в конце концов, разберетсЯ сама.
‘ отцом у нее была дружба научнаЯ, деловаЯ. Ћн с ранних лет обучал ее
высшей математике; девочка умела интегрировать в возрасте, когда другие еще
с таблицей умножениЯ плохо справлЯютсЯ. ‘ матерью был свЯзан другой мир --
мир музыки, ноктюрнов опена, сонат Ѓетховена, фуг и прелюдий Ѓаха. “ ‘офьи
‘авельевны -- красивой, темноглазой, нарЯдно седой -- были сильные маленькие
руки, прекрасное туше. ‚ свое времЯ она подавала большие надежды, но
короткие пальцы, плохо растЯжимаЯ кисть (еле брала октаву) помешали ей
сделатьсЯ виртуозом. Ћна была виртуозом в душе и мечтала о музыкальной
карьере длЯ дочери. ‘ этой мечтой ей пришлось расстатьсЯ: стало Ясно, что и
у Ђсеньки руки малы. "Ћ, если бы ты унаследовала руки отца!" -- вздыхала
‘офьЯ ‘авельевна. ЂсЯ, здравомыслЯщаЯ не по возрасту, прекрасно понимала,
что далеко по пути артистической карьеры она не пошла бы даже с отцовскими
руками, но не возражала. ђано усвоила то, что другим даетсЯ с годами: не
надо трогать волшебное "если бы", которым тешат себЯ люди.
‘ математикой никакого "если бы" не было нужно: девочка была Явно
одарена. …сть вещи, которым нужно учить рано: математика, Языки, плавание.
‘офьЯ ‘авельевна, ничего не смыслЯ в математике (из школы она вынесла только
робкое к ней отвращение), часами слушала, не понимаЯ, разговоры отца с
дочерью, ловЯ выражение их лиц, улыбалась, когда они смеЯлись. Љазалось бы,
что может быть смешного в математике? ЋказываетсЯ, может.
‚ Ђсиной коротенькой жизни были уже свои переломы, свои эпохи. ‘амым
трудным переломом, на котором она едва не сломалась сама, было поступление в
школу. €з домашнего замкнутого мирка, нежно вращавшегосЯ вокруг нее, она
внезапно попала в другой мир -- жестокий, насмешливый, разбойничий, где
сразу же клеймом отметили ее полноту и стали дразнить ее "свинтус пузо"
(мужеско-средний род этого прозвища делал его особенно обидным).
Ѓедные толстые дети, сколько мучений достаетсЯ им в школе! €х дразнЯт,
шпынЯют, высмеивают. ‘колько поврежденных судеб, надломленных душ! Ђсю
“манскую, к счастью, такаЯ судьба миновала. Џосле короткого периода
подавленности она сумела выпрЯмитьсЯ. Љогда Ђсю дразнили, она не сердилась,
не огрызалась, не уходила в себЯ -- попросту тихо грустила. Љ тому же она
сразу начала учитьсЯ лучше всех в классе, и прочное положение отличницы
(пЯтерки по всем предметам, кроме физкультуры) спасло ее от грубой душевной
травмы. Љ не дававшейсЯ ей физкультуре она, добросовестнаЯ во всем, тоже
относилась ответственно. …е даже ставили другим в пример: "‚от “манскаЯ
неспособнаЯ, а как стараетсЯ!"
Љончила она с золотой медалью. Ќадо было решать свою дальнейшую судьбу.
Ћтец с матерью были уже на пенсии, жилось им трудновато, и ЂсЯ склонЯлась к
тому, чтобы остатьсЯ с ними, работать и учитьсЯ заочно. ђодители и слышать
об этом не хотели: все знают, что такое заочное обучение, а Ђсеньке надо
думать не меньше чем об аспирантуре. Ћбсудив все на семейном совете, решили
-- в Њоскву (когда-то семейный совет вот так же отправил ’атьЯну ‹арину "в
Њоскву, на Ярманку невест", нынче нравы были другие, но сделать карьеру
способной девушке в Њоскве было всего сподручнее). Љто-то присоветовал
институт, где, по всем сведениЯм, отлично была поставлена математика, чистаЯ
и прикладнаЯ, и где была знаменитаЯ школа кибернетики под руководством
всемирно известного ‡авалишина. …го книги из серии "‚ведение в современную
математику", отлично и Ярко написанные, ЂсЯ уже прочла, и это во многом
предопределило ее выбор. Ћна принЯла решение (кстати, одной из ее любимых
была как раз книжка ‡авалишина "’еориЯ решений"), болезненно рассталась с
родителЯми, уехала в Њоскву. ќкзамены выдержала блестЯще, была принЯта.
‚ общежитии досталась ей уютнаЯ комнатка на двоих. ‘о своей соседкой
‹юдой ‚еличко ЂсЯ сразу же подружилась. Џомогала ей в учебе, давала
списывать контрольные работы, домашние заданиЯ. ЌормальнаЯ форма
студенческой взаимопомощи: все так делают. ‚ероЯтно, это следствие
непродуманной системы требований. Љаждый предмет, каждаЯ кафедра боретсЯ за
свое место под солнцем; каждый преподаватель, не считаЯсь с другими, дает
домашние заданиЯ, выдвигает требованиЯ. ‚се это делаетсЯ "с запасом" и "с
запросом", вроде заЯвок на материальное оборудование, в расчете на то, что
"все равно срежут". € срезают, да еще как! Ѓез этого не обойтись.
‘ережа Љох, человек вообще любопытный и не ленивый, не поленилсЯ и
подсчитал, сколько же часов в день надо работать, чтобы: а) добросовестно и
самостоЯтельно выполнить все домашние заданиЯ, б) проработать лекционный
материал, в) подготовитьсЯ к практическим, лабораторкам и контрольным, г)
прочесть всю рекомендованную литературу. Ћказалось, пЯтнадцать часов как
минимум (это не считаЯ шести аудиторных). Ђ семинары, факультативы,
собраниЯ, общественнаЯ работа? ‘ ними получалось на круг все двадцать.
„вадцати шести часов в сутки не было ни у кого (на сон по ‘ережиной
раскладке оставалось минус два часа, только он не знал, как осуществить
"отрицательный сон"). „окладываЯ результаты своих подсчетов на курсовом
комсомольском собрании, ‘ережа вызвал легкомысленный смех своих товарищей и
призыв куратора "держатьсЯ существа дела и не допускать преувеличений".
„а, конечно, всего сделать было невозможно, но никто и не пыталсЯ
делать все: важно было обеспечить "непотоплЯемость", то есть вовремЯ
отчитатьсЯ. ‘туденческаЯ жизнь превращалась в серию мелких обманов: там
списать, тут подчистить, здесь улизнуть. „омашние заданиЯ выполнЯлись по
очереди, шпаргалки писались оптом. Џодпольно циркулировали полученные еще от
предыдущих потоков решениЯ задач; занашиваемые до дыр, они переписывались с
ошибками, которых никто не замечал (разве случайно) -- у преподавателей тоже
не было времени.
Ќевыполнимые требованиЯ страшны тем, что развращают людей, приучают их
к симулЯции деЯтельности. ‘транным образом получалось, что, несмотрЯ на все
контроли, придирки, проверки, большинство студентов ухитрЯлись выкраивать
себе свободное времЯ -- его было бы меньше, если бы требованиЯ были более
умеренными. ”актически сверх шести аудиторных мало кто работал больше
трех-четырех часов. ќти часы шли на залатывание самых неотложных, зиЯющих
дыр; процесс обучениЯ был как перманентный "тришкин кафтан". Ќекоторые,
"ликующие, праздно болтающие", как называл их ‘ережа Љох, сверх аудиторных
часов вообще не работали, смело плыли с развернутыми парусами навстречу
сессии (там разберемсЯ). Ћни хорошо понимали, что отчислЯть не в интересах
начальства и что выбыть из института за неуспеваемость куда труднее, чем в
него попасть.
“дивительно было не то, что имелись "ликующие", а то, что рЯдом с ними
существовал, трудилсЯ и радовалсЯ труду немногочисленный "стан погибающих".
‚идно, любовь к науке неистребима и неразлучна с молодостью.
‚ Ђсиной группе, кроме нее самой, был еще один отличник -- Ћлег ђаков,
красивый, высокий, самоуверенный, прекрасно одетый (хипповатости не
признавал). Ђтласные русые волосы кончались элегантным полукругом пониже
ушей (против Ћлеговой прически не возражала даже военнаЯ кафедра, ведшаЯ
свЯщенную войну с длинноволосыми, пока безуспешно).
ђодители Ћлега были научные работники. Ћтец -- профессор, доктор,
недавно не без труда ставший членом-корреспондентом (против него выступали
два-три академика, говорившие, что еще рано; на самом деле их раздражала его
манера локтЯми пробивать себе дорогу вверх). Њать -- кандидат наук,
красавица и умница, душа конференций, зарубежных поездок, симпозиумов.
’о, что Ћлег будет научным работником, в семье разумелось само собой,
как в семье мастеров арены -- цирковое будущее детей. Џотомственные научные
кланы устойчивы, хотЯ и не плодовиты. ЌаучнаЯ работа длЯ них -- естественнаЯ
форма существованиЯ. Џрочной системой свЯзей будущее Ћлега было обеспечено:
он с малолетства был "записан" в ученые, как когда-то дворЯнские недоросли с
колыбели проходили службу в полках. Џоступив в институт, он уже твердо
ориентировалсЯ на аспирантуру. „анные у него были. ‘пособный, начитанный, с
хорошей памЯтью, он обращал на себЯ внимание преподавателей прежде всего
прекрасной правильной речью. ‘ейчас вообще мало кто говорит правильно; среди
молодежи это особенно редко. Ќапример, манера склонЯть числительные почти
утрачена. Љогда Ћлег ђаков в докладе на студенческой конференции четко
отчеканивал какое-нибудь "четырьмЯ тысЯчами восемьюстами семьюдесЯтью
пЯтью", старые профессора настораживались, кивали лысинами и расцветали
улыбками. € на экзаменах красиваЯ, правильнаЯ речь тоже помогала Ћлегу.
‹юбой экзаменатор, услышав первые его фразы, уже настраивалсЯ на пЯтерку. €
в самом деле, правильно и красиво трудно нести чепуху. Ћлег чепухи и не нес.
‡наниЯ у него были не всегда глубоки, но всегда блестЯщи. Ћн прекрасно
вникал в психологию каждого педагога, знал, змей-искуситель, чем ему
польстить, выказав интерес к его, педагога, любимой тематике, показав, что
знаком с его, педагога, работами. €скусно пользовалсЯ дополнительной
литературой, часто не вполне овладев основной. Ѓывают в вузах такие записные
отличники; с первой же сессии они создают себе репутацию и дальше на ней
катЯтсЯ как на колесах. ќтих отличников хорошо знают преподаватели и
торопЯтсЯ ставить им пЯтерки, не копаЯ слишком глубоко. “ товарищей по курсу
Ћлег особой симпатией и, как говоритсЯ, авторитетом не пользовалсЯ. ‚нешний
блеск и хорошо организованнаЯ речь в этом деле мало что значат; студенты
(куда лучше, чем преподаватели) умеют распознать, что почем и кто чего
стоит. ™егольскаЯ одежда Ћлега, геометрического узора джинсы, разные
цепочки, блЯшки и запонки мало у кого вызывали зависть, чаще снисходительную
иронию. ‹ет десЯть -- пЯтнадцать назад про заметно одетого парнЯ говорили
"стилЯга", а теперь, на полуанглийском, "центровый мен".
ЂсЯ “манскаЯ Ћлега ђакова знала неблизко, даром что учились они в одной
группе: Ћлег широко пользовалсЯ правом отличника на свободное посещение, ЂсЯ
-- почти нет. €ногда он брал у нее конспекты лекций (сам он до их писаниЯ не
снисходил, считаЯ это уделом простых смертных). Ќа преподавателей поглЯдывал
свысока, называл их роботами, говорильными машинами. “тверждал, что
лекционнаЯ система устарела, был сторонником машинного обучениЯ, но при
случае не прочь был списать.
‚ первый раз они с Ђсей разговорились на студенческом вечере в актовом
зале. „рамколлектив разыгрывал скетч, сочиненный Ђсей “манской. Џьеска,
довольно ловко сделаннаЯ, с юмором, имела успех. ђежиссер, Ћлег ђаков,
несколько раз выходил на вызовы, и на крики "автора, автора!" насильно
вытащил на сцену сопротивлЯвшуюсЯ смущенную Ђсю. Ћт неловкости она
зацепилась ногой за провод и свалилась в оркестровую Яму; Ћлег ее оттуда
вытащил, крЯкнув:
-- Ќу и тЯжела же ты, мать!
Џосле художественной части начались танцы. Ћлег ђаков пригласил ее
танцевать.
-- Ћй, что ты, -- сказала она простодушно. -- џ не умею.
-- Ђ чего тут уметь? Џодумаешь, наука. ‘ейчас каждый танцует по-своему,
правил нет.
’анцевали и в самом деле кто во что горазд -- так и мелькали в воздухе
на разных уровнЯх локти, колени и распущенные волосы. Ћлег тЯнул Ђсю за
руку, она сопротивлЯлась.
-- ’оже мне ‘икстинскаЯ мадонна, -- сказал он. -- €з самой „резденской.
Ќе скованный узами преподавательского надзора, Ћлег сразу же отставлЯл
свою изысканную речь и переходил на вульгаризмы. ’ак он отдыхал.
Ћн дернул Ђсю за руку, бросил ее на середину зала и пошел рЯдом с ней
выкамаривать: согнулсЯ в три погибели, трЯс коленЯми, бедрами, локти у него
ходили, как шатуны у старинного паровоза.
-- Ђ ну пошевеливайсЯ! -- крикнул он Ђсе. -- ’олько людЯм мешаешь,
стоишь как козел!
ЂсЯ сначала робко, а потом все быстрее начала "пошевеливатьсЯ" --
оказалось совсем нетрудно. ‘о своей музыкальностью она легко уловила ритм,
начала скользить, приседать, вывертыватьсЯ, и, странное дело, у нее это
получалось удачно.
-- Ѓраво, Ђнна Љаренина! -- крикнул откуда-то из гущи крутЯщихсЯ пар
‘ережка Љох.
ЂсЯ заулыбалась. „ва локона, естественными штопорами падавшие вдоль
щек, порхали туда-сюда, верхнЯЯ губа с черными усиками вспотела мелким
бисером...
Љогда смолкла музыка, Ћлег взЯл Ђсю за талию и вывел ее на знаменитый
институтский балкон. ‘таринный, бело-колонный, построенный с размахом -- не
балкон, а целый зал! -- вольно выдвинутый в самую гущу сада, этот балкон был
любимым убежищем парочек. Ќесколько их уже целовалось, прижавшись к
колоннам, и все же из-за обширности балкона были каждаЯ как бы наедине. ’ут
же, сразу за балюстрадой, стоЯл сад, остро и богато пахнувший весенней
зеленью; толстые ветви деревьев протЯгивались снаружи прЯмо на балкон.
ѓде-то в глубине сада тенькал даже соловей, несмело начинавший и прерывавший
свою руладу...
ЊраморнаЯ колонна была холодна и кругла. Џрижав Ђсю к этой колонне,
Ћлег ђаков ее поцеловал. “ Ђси даже в глазах потемнело. Џервый раз в жизни
ее поцеловал парень.
-- Ђ ты ничего гирла, -- сказал он небрежно. ЂсЯ была потрЯсена и сразу
похорошела вдвое.
-- џ же толстаЯ, -- сказала она, как бы его вразумлЯЯ.
-- ќто ничего, даже оригинально. ‚се акселераты в длину, а ты в ширину.
€ захохотал. € еще раз поцеловал ее в губы. ‘оловей наконец распробовал
голос и рассвисталсЯ во всю мочь. ЂсЯ с Ћлегом стоЯли и целовались, и старый
сад обнимал их ветвЯми, приветствовал соловьем...
Ќесколько дней она ходила ошалелаЯ. „аже стала хуже записывать лекции
-- на самом ответственном месте вдруг закрывала глаза и погружалась в
воспоминание об остром запахе зелени, свежей земли, о губах Ћлега, о его
тревожных руках... €з стипендии купила себе туфли на высоком каблуке и на
целую ладонь укоротила юбку. Ћлег не поЯвлЯлсЯ, пользовалсЯ правом на
свободное посещение.
Ћднажды она увидела его в большом перерыве. Ћлег стоЯл у расписаниЯ
экзаменов и что-то оттуда выписывал. ЂсЯ скромненько стала рЯдом.
-- Ќе возникай, -- спокойно сказал он.
Ћна отошла. "‚от и все... "Ќе возникай". Ѓудь спокоен, Я не возникну.
‘ама виновата. Џоддалась, пошла на приманку..."
Ђсино душевное здоровье, доброе равновесие помогли ей и тут не
сломатьсЯ. ’рудно, но волЯ есть волЯ. Џисала письма родителЯм -- веселые,
смешные, -- и самой становились легче. €ногда уходила в клуб, играла там на
роЯле. Њузыка тоже помогала -- спасибо маме. € странно -- чем грустнее вещи
она играла, тем ей становилось легче. ‚ общем, справилась, выправилась.
Џроизводственную практику ЂсЯ прошла в вычислительном центре (сделала с
легкостью и свое задание и ‹юдино). Ќа каникулы, конечно, к своим.
Џриглашала ‹юду с собой -- та отказалась: обещала, мол, матери.
„ома было чудесно: цвели мальвы, душистый горошек карабкалсЯ по плетню,
пчелы гудели, и все это плавало в сладчайшем густом запахе лип. ђодители
рады были ей бесконечно; с грустью ЂсЯ отметила, как они постарели. Њихаил
Њатвеевич стал плохо слышать, говорЯ с дочерью, все глЯдел на ее губы, ловЯ
на них очертаниЯ слов. ‘офьЯ ‘авельевна, хоть и моложе его, тоже подалась,
пошатнулась. Ћба они томились от одиночества. "Џеревестись на заочный?" --
думала ЂсЯ, но сказать об этом не решалась: как бы не угадали ее тревогу о
них.
Ћтпечаток невечности, впервые замеченный ею на лицах родителей, делал
эту их встречу особенно душевной. ‡наЯ, что им не хватает впечатлений, ЂсЯ
говорила без умолку, рассказывала об институтских делах, о заданиЯх,
практике, преподавателЯх, об учебном плане, специализации... Ћтец слушал
тревожно и жадно. ‚ математике девочка Явно его обогнала: в его времена они
и слыхом не слыхали о тех предметах, которые читались у Ђси на факультете. Ђ
она посещала еще и семинары... џзыки программированиЯ, системный анализ,
эргодическаЯ теориЯ -- он и понЯтиЯ о них не имел! Ћн слушал дочь с
благоговением. ‚ремЯ от времени он говорил что-нибудь вроде: "„о чего же
громадными шагами идет в наши дни наука!"
Ќа учебный процесс в институте ЂсЯ смотрела трезво, не выпЯчиваЯ его
недостатков, но и не скрываЯ. Њного рассказывала о преподавателЯх. Љурс
анализа читал у них ’ерновский.
-- ‡наете, он такой лощеный-лощеный, прЯмо стилЯга из прошлого века.
ђебЯта говорЯт, ему бы пошел монокль. ‘пециалист, впрочем, знающий. ‹екции
читает прекрасно, легко записывать. Ќо очень уж как-то правильно, будто по
книге. џ лично думаю, что по книге читать не надо, лучше уж прЯмо дать
студенту учебник. Ќо другие со мной не согласны, они больше любЯт конспект:
все что надо есть, что не надо -- выброшено. Њне ’ерновский нравитсЯ, но с
ограничениЯми. Ћдин раз его заменЯл ‘емен Џетрович ‘пивак -- такой
громадный, штаны падают, хохочет, шутит. Ќе лекциЯ -- одни отступлениЯ. Њне
понравилось, а многим нет. џ бы вообще на месте преподавателей читала одни
отступлениЯ, а студентам давала бы свободное времЯ: пусть учат по книге. Ђ
то многие преподаватели выписывают буквально то, что есть в книге, на
классную доску. Љак будто то, что написано мелом, лучше того, что напечатано
в книге. Ѓелым по черному лучше, чем черньм по белому. џ не согласна. Ђ по
отступлениЯм самый главный у нас мастер Њаркин. Ћн как-то ухитрЯетсЯ и весь
материал уложить и отступлениЯ. —еловек остроумный, мы его шутки даже
записываем, но неприЯтный. Ћчень уж высоко себЯ ставит -- где-то на сто
пЯтнадцатом этаже...
€з преподавателей ЂсЯ чаще всего поминала Ќину €гнатьевну Ђсташову:
-- ‚от это женщина! ’акой Я бы хотела быть.
-- —то же в ней такого особенного? -- ревниво спрашивала мать.
-- Џрекрасный педагог. ‘трогаЯ, но справедливаЯ. € видно сразу, что
человек горЯчий. Љак бы это объЯснить? ‘уховато, но горЯча. ‘уховатости бы
ей убавить, а горЯчности оставить как есть.
-- Љакого возраста? -- спрашивала ‘офьЯ ‘авельевна.
-- ЌемолодаЯ, лет сорок. Ќо такаЯ подтЯнутаЯ, фигура как струнка. ‚
нее, между прочим, Њаркин влюблен, тому вообще лет сорок пЯть. € охота ему
делать себЯ смешным в таком возрасте? Ќе понимаю.
-- ‘емейнаЯ? -- продолжала допытыватьсЯ ‘офьЯ ‘авельевна. €деал
будущего дочери ее все же интересовал.
-- Љак сказать. Њужа нет; три сына, и все, кажетсЯ, от разных отцов. “
нас смеютсЯ: "’рижды мать-одиночка". Ђ по-моему, ничего смешного. ЉаждаЯ
женщина имеет право захотеть -- и родить.
-- Ќу конечно, -- отвечала мать, -- Я, как ты знаешь, чужда
предрассудков. Ќо все-таки трое от разных мужей -- это, по-моему, слишком...
-- Ђ что? ‘правлЯетсЯ, и права.
-- Ђ как ваша знаменитость ‡авалишин? -- спрашивал Њихаил Њатвеевич.
-- ЉончилсЯ, -- кратко отвечала ЂсЯ.
-- Љак? “мер?
-- Ќет. ЉончилсЯ в научном смысле. ‹екции, говорЯт, читает хорошо. Ќе
знаю, нашему потоку он не читал.
ђассказывала ЂсЯ и о товарищах-студентах, обо всех, кроме Ћлега ђакова.
Ѓольше всех о ‹юде ‚еличко:
-- ’акаЯ сердечнаЯ, добраЯ. Ќичего не жаль, все отдаст. Џо-моему,
доброта всего важней в человеке. ‚ажней, чем способности, эрудициЯ. ‡наниЯ
всегда можно приобрести, а доброту нет.
-- Ђ что, она плохо учитсЯ? -- спрашивал Њихаил Њатвеевич.
-- ‘редне. “ нас вообще трудно учитьсЯ, на кибернетике, а у нее пробелы
в подготовке. Џлачет, если получит двойку. ѓлавное, из-за стипендии. џ ее
сюда хотела привезти подкормить. •удаЯ-худаЯ.
-- —то же не привезла?
-- Ћна отказалась. “ нее тоже мама в провинции. € билет дорого стоит.
-- ‚ следующий раз привози. Ќа билет мы ей как-нибудь наскребем...
ђассказывала ЂсЯ и о ‘ереже Љохе, повторЯла его шуточки, родители
смеЯлись.
-- Ћн менЯ называет Ђнна Љаренина. ѓоворит, что у той тоже была
походка, странно легко носившаЯ ее полное тело. Њежду прочим, тогда полнота
не считалась за недостаток, мне бы тогда и родитьсЯ...
-- ЌравитсЯ он тебе? -- с особым любопытством спрашивала ‘офьЯ
‘авельевна.
-- Љонечно, нравитсЯ. •ороший товарищ.
-- Ђ внешность?
-- ЌормальнаЯ.
-- Ќаша девочка еще не проснулась, -- говорила она мужу наедине.
Ћн молчал, сомневаЯсь, удастсЯ ли их девочке вообще проснутьсЯ и будет
ли хорошо, если проснетсЯ... „ефицит женихов сказываетсЯ во всех поколениЯх.
Љаникулы прошли быстро. Ћсенью ЂсЯ “манскаЯ вернулась в Њоскву
отоспавшаЯсЯ, подзагоревшаЯ, уравновешеннаЯ. ‹юда ‚еличко, напротив,
выглЯдела неважно -- бледнаЯ, желтаЯ. Љ матери почему-то не ездила, весь
отпуск просидела в Њоскве. ЋбнЯлись, расцеловались. ‹юда -- вот тебе раз! --
заплакала.
-- —то с тобой, ‹юдашенька?
-- Ќичего, просто соскучилась. ’ы мне, Ђська, вроде матери. Ќе веришь?
Ќочью ЂсЯ услышала: плачет. Џодошла, присела к ней на койку, погладила.
‹юдины щеки, уши, даже плечи мокры были от слез.
-- Ќу что с тобой? ‘кажи!
-- Ђська, Я попалась, -- сквозь рыданиЯ ответила ‹юда. ‚от оно что...
Ќе понЯть было нельзЯ. ‚се знали, что значит "попалась".
-- Ќу и глупаЯ же ты, -- сказала ЂсЯ. -- ’ебе радоватьсЯ надо, а не
плакать.
‹юда тупо на нее уставилась.
-- Љонечно, радоватьсЯ! -- повторила ЂсЯ. -- €меть ребенка -- великое
счастье!
‹юде и в голову не приходил этот вариант -- иметь ребенка. ‹ишь бы от
него избавитьсЯ попроще и подешевле! Ћна уже навела справки у бывалых
девчат. ‘амый бывалый факультет статистический. Ѓоль, говорЯт, терпимаЯ,
только в консультацию не ходи -- там тебЯ сразу возьмут на заметку, начнут
уговаривать: рожай, первый раз надо рожать. „о того дотЯнут, что будет
поздно.
-- џ не потому плачу, что боюсь или что, а потому... € еще горше
заревела.
-- Ђ он, человек этот, он на тебе не женитсЯ? -- спросила ЂсЯ.
-- Ќет, -- замотала головой ‹юда, и так отчаЯнно, что сразу стало Ясно:
никак не женитсЯ.
-- Ќу и что? -- сказала ЂсЯ. -- Ќеужели мы вдвоем ребенка не воспитаем?
‚се-таки третий курс. “ менЯ свободное посещение, повышеннаЯ стипендиЯ. ’ебе
тоже дадут стипендию, ты только ‘ережке скажи все как есть, он человек,
поймет. Џойдешь в декрет, потом дадут академический отпуск. Ѓудем сидеть по
очереди -- ты и Я. Ќеужели мы его не поднимем? Ђсташова вон троих поднЯла.
-- Ђ разве в общежитии с ребЯтами позволЯют? -- сомневалась ‹юда.
-- Ђ мы и спрашивать не будем. ђодим -- и все. Ќе выселЯт же нас с
милиционером! Љомната на двоих, поставим кроватку, здесь у стенки отлично
поместитсЯ. ‘оседи возражать не будут: с одной стороны титан, с другой --
душеваЯ. ‡начит, договорились?
-- „оговорились.
-- ’еперь-то почему ревешь?
-- Џотому.
‚есь остаток ночи ‹юда с Ђсей проговорили. ‹егли обе на Ђсину койку,
более широкую, и все говорили, говорили как заведенные. ’олько одного ‹юда
ни за что сказать не хотела -- от кого случилась беда.
-- џ его знаю?
-- ‡наешь, но Я все равно не скажу. ‚се это кончено, кончено, ни в чем
он не виноват. Ќичего он мне не обещал, ничем не заманивал. џ, можно
сказать, сама ему навЯзалась. …сли ребЯта узнают, что от него, начнут к нему
приставать, пришьют персональное дело. Њне тогда не жить, прЯмо под метро.
’олько под самое утро шепнула имЯ:
-- Ћлег ђаков.
-- Ќу что ж, -- чуть-чуть помолчав, сказала ЂсЯ. -- Џо крайней мере,
ребеночек будет красивый.
‚…‘…ЌЌџџ ‘…‘‘€џ
Љакое разбойничье, какое преждевременное лето!
’ридцатиградуснаЯ жара ударила в конце маЯ. “же началась весеннЯЯ
сессиЯ. ‘пешно дочитывались пропущенные лекции, досдавались зачеты, сменЯли
друг друга экзамены.
‚нешне все шло как обычно в сессию. ‘туденты толпились в коридорах, у
дверей аудиторий, где шли экзамены. Љто-то из этих дверей выходил, показываЯ
на пальцах полученную отметку. ‚замен его входил очередной ждущий и робко
направлЯлсЯ к столу экзаменатора, влажными пальцами вытЯгивал билет. Љое-кто
в последнем приступе прилежаниЯ хваталсЯ за конспект; другие только рукой
махали. ‘ловом, как обычно, но в эту сессию все это было распаренное,
воспаленное, изнемогшее от жары.
’олько что кончились запоздалые холода, еще недавно шел снег, лежал
лед; студенты лихо скользили по накатанным дорожкам, и профессора робко
переставлЯли немые ноги. ‚незапно наступившаЯ жара обрушилась грозной карой.
“ставшие за зиму организмы не успели перестроитьсЯ. Ќекоторые слабенькие
девушки падали в обмороки, из которых их, впрочем, быстро выводили серией
легких пощечин (такую рекомендацию студенты извлекли из какого-то фильма,
где длЯ борьбы с обмороком применЯлось именно это средство). ‚сем было
трудно -- и тем, кто давал пощечины, и тем, кто их получал.
ѓлавный корпус института -- старинное здание со стенами
полутораметровой толщины -- еще кое-как держал прохладу; в новых корпусах
было просто невыносимо. ђаскаленные подоконники излучали жар, как печи.
ќкзаменационные ведомости на черных горЯчих столах сворачивались в трубки.
Љо всему этому в порЯдке безумиЯ в некоторых помещениЯх еще топили...
Ќаверно, из-за жары эта сессиЯ была как никогда обильна двойками.
‘туденты отвечали, отираЯ пот кто платком, кто рукавом, а кто и просто
ладонью, жаловались на "разжижение мозгов". “ девушек плыли ресницы и
сине-зеленое окаймление глаз. ђасплавленные, взмокшие преподаватели были не
лучше: по три раза повторЯли один и тот же вопрос, времЯ от времени бегали к
кранам обливать голову водой. €м было еще труднее, чем студентам, хотЯ бы
потому, что они дольше сидели в аудитории.
ќкзаменационнаЯ сессиЯ вообще ужасна. „важды в год студенты, весь
семестр почти не учившиесЯ (писание конспектов и домашних заданий не в счет
-- это труд физический, а не умственный), хватаютсЯ за науку и большими
непрожеванными кусками ее заглатывают. Ќа производстве такое называетсЯ
штурмовщиной и всЯчески преследуетсЯ; в вузовском обиходе штурмовщина
узаконена, утверждена, возведена в ранг ритуала. ѓрош цена знаниЯм, спешно
запихнутым в голову, -- быстро приобретенные, они еще быстрее
выветриваютсЯ...
€ длЯ преподавателЯ экзамен -- самый тЯжкий, изнурительный вид труда.
Ќужно мгновенно переключатьсЯ с одного вопроса на другой, с одного студента
на другого, наблюдать сразу за целой группой. Ћсобенно тЯжело экзаменовать
по математическим (вообще точным) наукам. ђазговор идет на уровне не слов, а
формул. Љаждую из них нужно внимательно проверить. ‚ынести это больше
двух-трех часов подрЯд почти невозможно, а ведь приходитсЯ и по десЯть и по
двенадцать!
Ќынче, в эту весеннюю сессию, всем было из рЯда вон тЯжко.
€з преподавателей кафедры ‡авалишина один только седой, подтЯнутый
’ерновский, как всегда в строгом черном костюме, экзаменовал спокойно,
размеренно, полный доброжелательной строгости. Љогда изнемогший студент сам
выпрашивал двойку, „митрий ‘ергеевич не хваталсЯ за ведомость, как другие, а
говорил: "Ќе торопитесь, ответьте еще на один вопрос". € только убедившись,
что студент действительно ничего не знает, говорил с удовлетворением: "Ќу,
теперь нам все Ясно". †ара на него не действовала ("—еловек с внутренним
кондиционером", -- сказал о нем Њаркин).
‚идЯ, как маютсЯ его коллеги, совестливый ќнэн приходил на экзамены
чаще обычного. Љак всегда, он вступал в долгие, окольные беседы со
студентами, путал их, и без того одуревших окончательно, и даже один раз --
всем на диво! -- поставил четверку. Џолучить четверку у профессора
‡авалишина было неслыханным делом (он ставил, как известно, одни пЯтерки);
на получившего показывали пальцами, и он даже сам подумывал пересдать
кому-нибудь другому, чтобы не быть длЯ курса посмешищем, но потом эту идею
отверг как неконструктивную.
ќнэн, медлительно-отвлеченный, растекавшийсЯ мыслью по чему угодно,
принимал не более двух-трех студентов за смену, и жалкий ручеек пЯтерок,
сочившийсЯ из этого источника, не мог изменить общего разгромного счета: до
тридцати процентов двоек! Ћт этих процентов уже начали скапливатьсЯ тучи на
горизонте: ждали грозы.
€ в самом деле гроза долго ждать себЯ не заставила. Ћднажды утром ќнэн,
придЯ на кафедру, обнаружил на своем столе бумагу. ‚ крайне бесцеремонных
выражениЯх деканат предлагал заведующему кафедрой профессору ‡авалишину
немедленно отчитатьсЯ о ходе сессии и подать докладную записку о причинах
низкой успеваемости. "‚ противном случае, -- кончалась бумага, -- будут
принЯты меры". ќнэн прочел документ и побледнел так, что ‹идиЯ Њихайловна
бросилась к нему со стаканом воды:
-- —то с вами, Ќиколай Ќиколаевич?
Ћн ловил губами стакан, вода лилась на грудь.
-- Ќичего-ничего, сейчас пройдет.
Љто-то уже звонил в медчасть -- там было занЯто, -- стучал трубкой и
чертыхалсЯ. “ ‹идии Њихайловны нашелсЯ валокордин; дрожащими руками она
отсчитывала капли, наливала слишком много и выплескивала. ќнэн пожевал
губами и сказал:
-- Ќе надо. Ћт хамства валокордин не помогает.
ќлла „енисова воскликнула:
-- ќто вы из-за этой бумажки? Ѓросьте! Љонечно, неприЯтно, но нельзЯ же
так переживать!
-- ‚ старые времена... -- медленно, с усилием произнес ќнэн, -- в
старые времена...
Ќикак не мог закончить. ‡ациклилсЯ.
-- ‚ старые времена, -- подсказал ему Џаша ђубакин, -- люди, вероЯтно,
были более воспитанными?
ќнэн отрицательно затрЯс головой и вдруг сказал совершенно отчетливо:
-- ‚ старые времена такой субъект приказал бы выпороть менЯ на конюшне.
-- “спокойтесь, Ќиколай Ќиколаевич, -- примирительно сказала ‘телла, --
ей-богу, ничего такого страшного не произошло. ‚ы преувеличиваете.
-- Ќичего страшного? -- рЯвкнул ‘пивак. -- ‘мотрите, товарищи, уже
молодежь не видит в этой махровой наглости ничего страшного! "Ѓудут принЯты
меры"! € это пишут большому человеку, ученому с мировым именем! € кто пишет?
‘оплЯ, недостойнаЯ дышать с ним одним воздухом!
Ѓыстрыми шагами вошла Ќина Ђсташова. ‘хватила со стола бумагу, быстро
пробежала ее и, не разделЯЯ слов, сказала:
-- •ам сукин сын идиот.
-- ‚от это правильнаЯ реакциЯ, -- одобрил ‘пивак.
Љто-то успел уже сбегать за такси. ЌиколаЯ Ќиколаевича взЯли под руки,
свели с лестницы, усадили в машину. Ћн сопротивлЯлсЯ, бормотал:
-- —естное слово, мои дорогие, со мной решительно ничего нет. —естное
слово!
Њаленький мальчик глЯдел из глаз старого человека.
-- Њы вас отвезем домой. € не смейте завтра приходить на работу,
слышите? -- сказала Ќина.
ќнэн покорно закрыл глаза. Ѓыл он бледен как-то не по-обычному, с
уклоном в опаловую желтизну, и как-то не по-обычному стар. Ќина Ђсташова с
Џашей ђубакиным довезли его до дому, поднЯли на лифте и сдали с рук на руки
„арье ‘тепановне. Ћбщими усилиЯми он был уложен в постель. Ћн все
приговаривал жалобно, по-мальчишечьи:
-- —естное слово, ничего нет. ‚ самом деле ничего нет. Ќу, Я
преувеличил. € не надо со мной возитьсЯ. Ќу пожалуйста, мои дорогие.
‚се-таки Ќина вызвала неотложную. ‚рач приехал через полчаса --
молодой, бородатый, непроницаемый. Џри общем обилии женщин в медицине
врачи-мужчины, особенно молодые, выглЯдЯт исключением и несут себЯ как-то
подчеркнуто важно. Ћн осмотрел больного, измерил давление и сказал:
-- Ќичего особенного. ‘ердце работает неплохо. Љонечно, есть возрастные
изменениЯ, но оснований длЯ беспокойства нет. Ќадо полежать денька два-три,
все наладитсЯ.
-- Ћн очень бледен, -- сказала Ќина.
-- ќто от жары. Љстати, метео обещает похолодание.
‘делал на всЯкий случай укол кордиамина, сказал, что завтра придет врач
из поликлиники, и отбыл, еще раз повторив:
-- Ћснований длЯ беспокойства нет.
-- Ќу вот, вы слышали, -- говорил ќнэн, окончательно пришедший в себЯ,
-- ничего серьезного! Њне так стыдно за этот переполох. ‚сех взбудоражил.
Џростите великодушно.
-- „айте покой человеку, -- сказала „арьЯ ‘тепановна, -- ему спать, а
не лЯлЯкать. ‘тарому-то все чего.
Ђсташова с ђубакиным вернулись на кафедру, успокоили скопившихсЯ там
сотрудников: ничего серьезного, сердце работает неплохо. ‹идиЯ Њихайловна
рвалась посидеть, поухаживать за Ќиколаем Ќиколаевичем, но ее отговорили:
нрав „арьи ‘тепановны достаточно был известен.
-- „а не убивайтесь вы так, врач говорит: он вне опасности, -- сказала
Ќина.
Љто-то входил, уходил, все были обеспокоены, даже Љравцов. Ќесколько
раз звонили на квартиру, справлЯлись о здоровье. „арьЯ ‘тепановна была
недовольна, что звонЯт.
-- „ремлет. Ђ вы тарарам. ‚ случае сама позвоню.
‘идели долго, никак не расходились. “же закончилсЯ последний экзамен,
заполнена последнЯЯ ведомость. „воек оказалось поменьше, чем в другие дни.
-- ‡уб притупилсЯ, -- сказала ‘телла, но как-то задумчиво.
Љое-кто ушел, устав за каторжный день. Ќа кафедре остались несколько
человек, они тоже устали, настолько, что уже потерЯли счет времени: все
равно. €ногда после предельной усталости человек впадает в такой анабиоз.
‚се были подавлены, разговаривали тихими голосами, в состоЯнии какой-то
незлобной друг на друга обиженности. †дали звонка -- его не было.
‚здрагивали при каждом шуме. ‚ечер был душным и тЯжким, вдалеке погромыхивал
гром, мигали зарницы.
-- •оть бы похолодало! -- молЯщим голосом сказала ќлла.
-- Ќам-то что, -- возразила ‘телла с мЯгкой сварливостью, -- на нас
можно и воду возить. Ђ ему каково?
-- Ќет, все-таки, товарищи женщины, -- тихо сказал ‘пивак, -- ничего вы
не понимаете.
’ихий ‘пивак -- в этом было даже что-то пугающее.
ЋпЯть мигнули зарницы, тихо рокотнул гром.
Ќа кафедре было темно. ‘ветлоглазаЯ, душнаЯ ночь стоЯла за окнами в
институтском саду. Ќи шороха, ни ветерка. Ќа фоне этой напрЯженной тишины
неожиданно запел Џаша ђубакин. Ћн пел без слов, какую-то заунывную мелодию,
возможно своего сочинениЯ.
‚ коридоре послышались шаги командора. Ћказалось -- не командора, а
коменданта.
-- ѓраждане, прошу очистить помещение, -- сказал он гранитным басом. --
‡дание закрываетсЯ.
‚ышли на улицу. „ухота пахла сеном и пылью. Ќежный запах сена мешалсЯ с
шершавым, грубым запахом пыли, потревоженной, взнесенной в воздух земли.
ѓроза удалЯлась, не принесЯ облегчениЯ. ‚верху в просветах между облаками
посверкивали невыразительные звезды. ‡автра, видно, опЯть будет жара...
ђасходитьсЯ не хотелось, но разошлись.
...Ђ назавтра утром на кафедру позвонила „арьЯ ‘тепановна и
потрЯсенным, но твердым голосом сообщила:
-- Ќиколай Ќиколаевич помер.
-- Љак, что?! Ќе может быть!
‚се, кто был на кафедре, помчались сломЯ голову на квартиру. ‚переди
бежала ќлла „енисова и бормотала:
-- џ говорила, Я говорила...
—то она говорила, было неЯсно, но никто ей не возражал.
„верь из квартиры на лестницу была широко распахнута, зеркало в
прихожей завешено черным.
Ќиколай Ќиколаевич лежал на своей кровати пепельно-бледный, но
узнаваемый. Ќа его щеке колебалась, как будто от дыханиЯ, тополинаЯ пушинка.
‹ицо было спокойно, внимательно, глаза закрыты. ‹юди столпились возле
умершего, а он шевелил пушинкой, дышал, и никто не смел снЯть с него эту
пушинку.
-- Ќочью ходила-ходила, слушаю: дремлет, -- говорила „арьЯ ‘тепановна.
-- „ремлет, и слава богу. „умаю, не будить. “тром пришла, а он кончилсЯ.
ђаньше таких бог, говорили, любит. Џослал ему смерть проворную. Љаждому бы
так, грех жаловатьсЯ.
Ћна не плакала, только чаще чем надо поправлЯла черный платочек,
которым, несмотрЯ на жару, повЯзала голову. Џлаточек сползал, открываЯ
перламутровую гордую седину.
‹юди стоЯли возле кровати опустив головы, опустив руки. ‘мерть всегда
потрЯсает, внезапнаЯ смерть -- вдвойне. ‚се видели умершего еще вчера,
слышали его голос, и разум отказывалсЯ принЯть факт.
Џахнуло ветром, дверь хлопнула. ‚незапно, не тихо, как все, а
стремительно вбежала Њайка „удорова, пала на колени рЯдом с кроватью и
начала целовать-целовать мертвое лицо. ‚ этих бурных бесслезных поцелуЯх
было что-то безумное. ‚ремЯ от времени она поднимала голову, окидывала всех
диким взглЯдом и опЯть приникала к умершему.
-- ‚стань, артистка, -- сказала, подойдЯ к ней, „арьЯ ‘тепановна.
Њайка испуганно встала, вынула платок, спрЯтала в него лицо.
-- Ќечего платком, откройсЯ какаЯ есть, -- громыхнула „арьЯ ‘тепановна.
-- ’воего тут тоже накладено.
Њайка бросила платок, вцепилась себе в волосы и начала кричать. Љричала
она без слов, на одной ноте. ќто было по-настоЯщему страшно.
-- ЊайЯ, а ну замолчи! -- сказал ее бывший начальник Џетр ѓаврилович,
взЯл ее под руку и вывел из квартиры.
Ћна упиралась, хваталась за каждую притолоку. Џосле крика Њайки
заплакали женщины -- ќлла, ‘телла, ‹идиЯ Њихайловна. Ќина Ђсташова стоЯла в
стороне с дергающимсЯ злым лицом.
ђаздалсЯ шум, дверь хлопнула, вошли врач и двое дюжих санитаров с
носилками. Ќосилки со стуком поставили на пол. ‹ицо и тело ќнэна закрыли
простыней.
-- Ђ ну-ка посторонись! -- говорили санитары, продвигаЯсь по коридору.
Љвартира опустела... Џушинки тополЯ бродили по паркету.
Џохороны были торжественные: умер крупный ученый, старейший сотрудник
института. ѓроб, обитый красным, стоЯл в помещении клуба. ‚се было как
полагаетсЯ: почетный караул, красно-черные повЯзки на рукавах, тихий и
четкий ритуал смены (сменЯющийсЯ становитсЯ за плечом сменЯемого). ‘омкнутые
губы, серьезные лица. Ћркестр, груды цветов, венки с лентами -- красными,
белыми, черными... €з-за цветов едва виднелось лицо покойного, уже
изменившеесЯ, красно-синее возле ушей...
ЌачалсЯ траурный митинг. ѓоворились, как полагаетсЯ, речи об огромном
вкладе покойного в мировую науку; все начинались одинаково: "‘мерть вырвала
из наших рЯдов..."
Њайка „удорова, всЯ в черном, заплаканнаЯ, распухшаЯ, сидела на стуле у
самого гроба; муж ее, стройный, смуглый, с невозмутимым лицом, подносил ей
времЯ от времени стакан с водой; с какой-то ненавистью она этот стакан
отталкивала. ’онкими пальцами, побелевшими на концах, она судорожно
держалась за кумачовый край гроба. ‹идиЯ Њихайловна, страшнаЯ в своем горе,
трЯсЯсь и кусаЯ пальцы, прЯталась за портьерой. „арьЯ ‘тепановна в большом,
черном, с кистЯми платке стоЯла навытЯжку и после каждой речи осенЯла себЯ
крестным знамением.
Џоследним от коллектива кафедры выступал Љравцов, в меру грустно, в
меру уравновешенно, в меру оптимистично. ‚ конце своей речи он обещал
"высоко поднЯть знамЯ, выпавшее из рук покойного ЌиколаЯ Ќиколаевича".
Ќина Ђсташова поднЯла руку:
-- Џозвольте мне сказать несколько слов.
ђаспорЯдитель ответил:
-- Ќо от кафедры уже было выступление.
-- џ не от кафедры, Я от себЯ.
-- „айте ей слово, -- забеспокоились в зале.
Ќина вышла на трибуну очень бледнаЯ (не смугла, а желта), потрогала
мизинцем микрофон и сказала нетвердо:
-- ’ут много говорили о научных заслугах профессора ‡авалишина. ‘лов
нет, они были велики. Ќо, по-моему, самое главное то, что он был человеком.
Ѓольше того: он был хорошим человеком, сердечным, внимательным, добрым,
совестливым. Њы еще не осознали до конца, мы еще осознаем, чем он длЯ нас
был. ‡лое слово, сказанное даже без умысла, может убить. „оброе слово -- это
доброе дело. ‘колько добрых слов слышали мы от ЌиколаЯ Ќиколаевича! „авайте
их вспомним.
Ќина замолчала. Њолчали все в зале. Њолчание длилось с минуту, но, как
всегда в таких случаЯх, казалось долгим. Ќина сошла с кафедры. „арьЯ
‘тепановна заплакала. ђаспорЯдитель подал знак. ЌачалсЯ вынос тела. ‚
институтском дворе люди грузили венки, рассаживались по машинам.
ЌЂ“—ЌЋ… ЌЂ‘‹…„€… Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ
Џосле смерти ЌиколаЯ Ќиколаевича наша кафедра словно осиротела. € ведь
куда как мало занималсЯ он делами последнее времЯ, а умер -- и вышло: без
него как без рук. ‚ерней, без души. Љакой-то настрой от него шел -- высокой
духовности, что ли. € еще оглЯдчивости. „умать над каждым вопросом, прежде
чем выразить по нему суждение. €збегать категоричности. Џеред тем как судить
других, спросить себЯ: прав ли Я сам? Њне лично этой оглЯдчивости всегда не
хватало. ‚прочем, может быть, это мне теперь так казалось. Џри жизни ќнэна
мне эта его манера казалась нудной.
Њесто заведующего пока что было вакантно. €сполнЯющим обЯзанности (€Ћ),
естественно, назначили Љравцова. ‘начала никто не сомневалсЯ, что именно он
будет заведующим, но потом поползли слухи, что его кандидатуру не хотЯт
утверждать (не имеет, мол, докторской степени) и будто бы ректорат
склонЯетсЯ в пользу другого варианта. Љакой-то профессор, доктор со стороны.
”амилиЯ ”лЯгин никому ничего не говорила; ‘пивак мельком видел его статейку
в журнале "Џроблемы кибернетики" и отзывалсЯ о ней пренебрежительно:
"Ќормальное изделие на микротему". Ќо у нас в институте, как и во многих
других учреждениЯх, был хронический дефицит докторов -- умирали быстрей, чем
размножались. Ћ ”лЯгине рассказывали, будто бы в своем прежнем институте он
не ужилсЯ по склочности характера, но осведомленность рассказывающих была
под вопросом -- сведениЯ они получили из третьих рук. ‘ловом, ”лЯгин, был
"темной лошадкой", как сказал Њаркин. Љравцов был, по крайней мере,
привычен, и, пожалуй, лучше бы он оставалсЯ заведующим. ‘ам он как-то
по-детски надулсЯ, обиделсЯ на начальство, стал реже бывать на кафедре,
делам объЯвил бойкот. ”актически заведовать кафедрой стала ‹идиЯ Њихайловна,
старавшаЯсЯ ни в чем не менЯть установившихсЯ традиций, с той только
разницей, что заседаниЯ кафедры проходили теперь деловито, сухо и кратко.
Џредседательствовал кто когда. Љазалось бы, чего лучше? Ђ вот затосковали мы
по тЯгучим заседаниЯм со спЯщим ќнэном за богатырским столом, по его
пробуждениЯм и репликам, по его смутным, загадочным речам.
‚ общем, неладно было на кафедре. ‚се еще исправно читались лекции,
велись практические занЯтиЯ, Џетр ѓаврилович воевал со студентами в
лаборатории, но какой-то живой дух выветрилсЯ. Њы высыхали, как труп
насекомого, -- очертаниЯ те же, а жизни нет.
‚прочем, может быть, мне это так казалось, потому что первое времЯ
после смерти ќнэна Я оказалась в более тесном общении с ним, чем все
предыдущие годы. „ело в том, что Љравцов предложил мне как ближайшей ученице
покойного возглавить комиссию по научному наследию Ќ. Ќ. ‡авали-шина, и Я
согласилась. ‘колько раз потом Я жалела, что согласилась!
Ќачалось с того, что недели через две после похорон ко мне ЯвилсЯ Џаша
ђубакин (второй и, как потом выЯснилось, последний член комиссии). Ћн,
крЯкнув, сгрузил с плеч по рюкзаку. ел дождь, рюкзаки были мокрые, и от
каждого из них натекла на пол маленькаЯ лужа.
-- Џринес, -- сказал Џаша словно из глубины незримого колодца.
--—то это?
-- Ќаучное наследие профессора ‡авалишина. Ќечто вроде рукописей майЯ.
џ смотрел -- ничего не понЯл. Ќожи, ножи... Њожет быть, это вид
идеографического письма? ‚ этих ножах, несомненно, есть идеЯ, только какаЯ?
Љстати, рукописи майЯ были прочтены с помощью машины. …сли потребуетсЯ
составить программу -- Я готов.
-- ‘пасибо, Џаша, -- сказала Я. -- Џосмотрю, постараюсь разобратьсЯ
пока без машины.
Ћн трЯхнул мокрыми волосами, брызгаЯ кругом себЯ, как отрЯхивающийсЯ
пес. ’ут бы ему и уйти, а он все стоЯл, как будто ждал чего-то. Њое
отношение к Џаше сложное: смесь антипатии и жалости. ‘ейчас преобладала
жалость.
-- ‘адитесь, Џаша, -- предложила Я. ђазговаривать с ним не входило в
мои планы, но что поделаешь. —еловек принес рюкзаки, трудилсЯ.
Ћн с готовностью сел, вытЯнув ноги в огромных кедах. ‘разу было видно,
что коротким разговором не обойдетсЯ: он Явно настроилсЯ на общение. џ со
страхом заметила, какие отчетливые рубчатые следы оставил он на паркете --
прЯмо длЯ детективного романа. ‘трах был перед ‘айкиным. Ќатирание полов --
его добровольнаЯ обЯзанность; он же присвоил себе прерогативу делать мне
нагонЯй за каждое нарушение чистоты...
’ут Я мысленно взбунтовалась против власти Ђлександра ѓригорьевича. ‚се
женщины мне завидуют: "Ђх, он вас освободил от хозЯйства! ЉакаЯ счастливаЯ!"
Ќикто не знает, что вместе с заботами Я отдала свое право быть хозЯйкой в
собственном доме. Џриглашать гостей с ногами любого размера...
ќти бунтовщицкие мысли одолевали менЯ, пока Я озирала огромные кеды
Џаши ђубакина и причиненный ими ущерб. Ќо тут же Я опомнилась. ‘таршенький
мой, радость моЯ! Џусть командует сколько хочет! „олжен же он что-то иметь
взамен беззаботной юности, которую у него мы с мальчишками отобрали...
-- Ќу как дела? -- спросила Я Џашу ђубакина. Ћн только этого и ждал.
-- ‘обственно говорЯ, в настоЯщее времЯ Я буквально нахожусь в стадии
перелома. џ целиком занЯт вопросом об отношениЯх науки и искусства. Њне
важно выЯснить, ЯвлЯютсЯ ли они отношениЯми мирного сотрудничества,
соперничества, конфликта или соподчинениЯ. ќто вопрос категориальный. Џока Я
его не решу, Я не могу перейти к следующему.
-- Ђ каков следующий? -- спросила Я, симулируЯ интерес.
-- ‚опрос о приоритете морали. Њои лично предварительные мысли сводЯтсЯ
к тому, что гегемоном в научно-технической революции должна быть мораль. Ќе
этика, как полагают некоторые думофилы (Я тоже думофил), а именно мораль.
-- Џростите, не вижу разницы.
-- ђазница огромна и очевидна. Ђморальный поступок и аэтический --
разве вы не слышите разницы? Љстати, такого слова "аэтический" нет, Я уже
справлЯлсЯ в словарЯх. ‘читайте, что Я его изобрел.
џ молчала Явно неодобрительно, а ему Явно не хотелось уходить.
Џотребность излитьсЯ прЯмо лезла наружу из его непрозрачных глаз.
-- Ќина €гнатьевна, вы не поверите, но смерть ЌиколаЯ Ќиколаевича была
длЯ менЯ личной трагедией. Ќа кафедре стало пусто, буквально не с кем
поговорить на общие темы. ‚се помешались на специальных. џ в этом плане
надеЯлсЯ на вас.
-- Ђ какие общие темы вас интересуют?
Џаша оживилсЯ:
-- Њногие. Њогу предложить на выбор целую совокупность тем. Ќапример, в
последнее времЯ Я в упор работаю над новой теорией ощущений. Џонимаете, идеЯ
в том, что мы ощущаем не одним каким-то органом, а всеми сразу, а кроме
того, еще и историей своего организма. ‚ его клетках запечатлеваютсЯ
воспринЯтые образы, формируетсЯ памЯть тела, вроде памЯти ќ‚Њ на магнитном
барабане, или фотопамЯти, которую еще предстоит разработать. ‚се это вместе
принЯто называть душой. „уша резонирует в ответ на сигналы внешнего мира,
возникает мысль-чувство, циркулирующаЯ по Ячейкам или регистрам памЯти.
ЏолучаетсЯ очень цельно. Џонимаете, в моей трактовке тело становитсЯ
духовным, а душа -- материальной. ‚се споры насчет первичности того или
другого отпадают -- ведь они вытекали из их противопоставлениЯ. —то было
раньше: курица или Яйцо? ‚ моей концепции такого вопроса возникнуть не
может: Яйцо есть курица, а курица есть Яйцо...
џ молчала. ‚се это было вроде винегрета из кусочков чего-то уже
читанного, заправленных майонезом собственного Џашиного мутномыслиЯ...
-- Ќу что вы на это скажете? -- с надеждой спросил он.
-- Ќа "это" Я ничего не скажу, "этого" просто нет. ‚ы чего-то там
начитались, толком не переварили...
Џаша обиделсЯ:
-- џ никогда ничего не читаю, предпочитаю мыслить сам. Ќу, Я вижу, мою
надежду на вас придетсЯ отставить.
-- Ђ вы рассказывали эти свои идеи Ќиколаю Ќиколаевичу? -- спросила Я.
-- ђассказывал в числе многих других.
-- € что он сказал?
-- Ћчень интересно. Ќадо развить.
-- Ѓоюсь, он зрЯ вас обнадежил. Џростите, Џаша, но ваша философиЯ стоит
на уровне самого жалкого дилетантизма. ЌастоЯщаЯ философиЯ -- это наука,
ничуть не менее сложнаЯ и разветвленнаЯ, чем наша с вами математика. —тобы
сказать что-то новое в области философии, надо прежде всего знать, что
делали люди до вас, над чем они думали, к каким выводам приходили...
€ так далее и так далее. џ сама понимала, что говорю слишком
пространно, лекционно и, в общем, неубедительно. Њне казалось, что моими
устами говорит ђадий ћрьев... ‘трасть к самодеЯтельной мысли, если уж она
завелась в человеке, уговорами не перебиваетсЯ. …й надо дать выкипеть или
перебить чем-то равносильным. •оть бы он влюбилсЯ, что ли...
Ћн смотрел на менЯ со скептическим неодобрением. џ не унималась:
-- „авайте рассуждать по аналогии. ‚ообразите, что какой-то неуч,
понЯтиЯ не имеющий о математике, прилет к нам на кафедру и предложит нам
свою теорию оптимального управлениЯ. —то мы ему скажем? Џойди, батюшка,
сперва поучись, почитай книжки...
’усклые Џашины глаза зажглись красноватым огнем:
-- ќто вы так скажете! Ђ Я ему скажу: молодец! ’олько свежий ум, не
испорченный образованием, может породить нечто воистину новое...
‘ловцо "воистину" менЯ покоробило. ќкий пророк в джинсах! Њожет быть,
поэтому Я сказала злее, чем хотела бы:
-- ‚ы хвалитесь, что никогда ничего не читаете, но "Ћтцов и детей" в
школе вы поневоле прочли и теперь неудачно подражаете Ѓазарову. ‚ы крохотный
Ѓазаров наших дней, кой-как научившийсЯ программировать. € если вы в самом
деле против всЯкой науки...
-- Џротив! -- с готовностью подтвердил Џаша.
-- ...то зачем вы ею занимаетесь? ‡ачем портите свежие умы студентов
образованием?
-- €сключительно по слабохарактерности! -- радостно сказал Џаша. -- џ
давно говорю, что менЯ надо гнать из института поганой метлой!
-- Џогодите до конкурса, -- сказала Я нелюбезно, -- у вас будут все
возможности выступить против своей кандидатуры.
-- џ уже об этом думал. Ѓеда в том, что Я, как молодой специалист,
переизбранию по конкурсу не подлежу.
Ћн мне надоел со своими кедами, спутанными волосами и мутными мыслЯми
ценой в грош. џ в принципе ничего не имею против длинных волос у мужчин, но
только когда они чисто вымыты, а Џаша мытьем головы не злоупотреблЯет. Џахло
от него, как от мокрой собаки. Ђ главное, толку от нашего разговора не было
никакого. „лЯ Џаши характерно чувство абсолютного умственного превосходства
над любым собеседником; тот ценен, только если ему поддакивает. џ замолчала,
ожидаЯ, когда он уйдет. ‚месте с раздражением странным образом росла
жалость...
•лопнула входнаЯ дверь -- пришел ‘айкин. "Ѓудет мне на орехи за грЯзный
паркет", -- подумала Я. Џротив ожиданиЯ ‘айкин вошел веселый, любезный, мило
поздоровалсЯ с Џашей ђубакиным и остановилсЯ с выражением детской
открытости, редкой теперь на его взрослом лице.
-- Џаша, познакомьтесь, это мой старший сын.
-- Ђлександр ѓригорьевич, -- представилсЯ ‘айкин, подаваЯ ему руку.
-- Џавел ‚асильевич.
-- Ћчень приЯтно.
-- ‚заимно. Љстати, Ђлександр ѓригорьевич, вы не в курсе дела насчет
успехов нашей сборной по шахматам?
-- ‘амо собой, в курсе.
€ завел. ‚о всех подробностЯх: кто, когда, с кем, дебют, цейтнот...
‚ шахматах Я, как большинство женщин, ничего не смыслю.
-- Ќу ладно, беседуйте, а Я пока приготовлю вам чай.
"‘траннаЯ ситуациЯ, -- думала Я, надеваЯ передник в кухне, -- Я готовлю
‘айкину чай". Ћбычно не Я его, а он менЯ кормит. „аже теперь, когда мальчики
в лагере, Я относительно свободна, а у него экзамены. ђассуждаЯ
по-энэновски, права ли Я?
ѓотовЯ чай и делаЯ бутерброды (они, разумеетсЯ, падали маслом вниз), Я
окончательно убедилась, что не права и вообще мерзавка.
џ вошла к молодым людЯм, катЯ перед собой псевдоэлегантный столик на
колесах длЯ одного-двух гостей (потуга на "красивую жизнь", недавно
освоеннаЯ нашей мебельной промышленностью, цена сорок пЯть рублей). ‘толик
был хром и кос, и, пока Я его везла, чай выплескивалсЯ из чашек. ‘айкин
сидел, перекинув длинную ногу через ручку кресла. ђазговор у них шел весьма
оживленный, на этот раз о квазарах и пульсарах. џ поставила перед ними
столик и совсем неизысканно стала сливать чай с блюдечек обратно в чашки.
-- ‘пасибо, мать, -- небрежно сказал ‘айкин. "Ћго!" -- подумала Я,
оставила их разговаривать и ушла на кухню, чувствуЯ себЯ женщиной и знаЯ
свое место. Џервый раз Я ощутила не разумом, а чувством, что ‘айкин мужчина
и, возможно, скоро уйдет от менЯ в свою мужскую жизнь, женитсЯ, заведет
семью... •орошо будет его жене, но мне без него будет плохо...
Џаша ђубакин ушел около одиннадцати, полностью очаровав ‘айкина (чем?)
и пообещав заходить еще, очевидно уже к нему, не ко мне.
-- Њаленький, ложись спать, -- сказала Я ‘айкину, -- завтра у тебЯ
трудный день.
€ в самом деле день предстоЯл ему трудный: экзамен по физике. Џривстав
на цыпочки, Я поцеловала своего "маленького". Ћн снисходительно ответил мне
поцелуем.
-- ‘покойной ночи, мама.
Ћставшись одна, Я взЯлась за рюкзаки. Ћни были слегка влажны и так
тЯжелы, будто набиты кирпичом или железом (интересно, что самое легкое,
бумага, оборачиваетсЯ самым тЯжелым, когда ее много). ‘ волнением, Я стала
просматривать их содержимое. Ѓумаги, бумаги, бумаги, -- разных форматов,
разного цвета и качества. Ћдни были собраны в папки, другие сколоты, третьи
просто навалом. Ќи нумерации, ни дат. Џопадались среди них и тетради --
школьные, клеенчатые, канцелЯрские. ‚се это пахло пылью и тленом, и все это
мне предстоЯло разобрать, привести в порЯдок... “ менЯ даже сердце заныло.
‚сего неприЯтнее показалось мне обилие рисунков, а именно ножей, прекрасно
исполненных. ’олько подумать, кроткий ќнэн, мухи не обидит -- и вдруг
наедине с собой ножи...
Ѓыло поздно. џ вспомнила, что утро вечера мудренее, открыла платЯной
шкаф и выгрузила содержимое рюкзаков на нижнюю полку. ‹егла Я спать с
ощущением чужого присутствиЯ в комнате. ‚о сне Я видела ќнэна, который стоЯл
возле шкафа, раскрыв дверцу и наклонЯсь над своим наследием. џ ему сказала:
"‘лава богу, теперь вы сами займетесь своими ножами". Ћн выпрЯмилсЯ, покачал
головой и ушел сквозь стену.
Ќа другой день с утра Я начала разбирать бумаги. Џоследующие несколько
месЯцев Я их разбирать продолжала. ђабота, прЯмо сказать, не из легких.
€ногда у менЯ просто опускались руки. Џочерк у ќнэна всегда был неразборчив
и мелок, а за последние годы еще умельчилсЯ и как бы усох. ‘удЯ по почерку,
все доставшиесЯ мне бумаги относились именно к последним годам. Ќо дело не в
почерке.
…стественно, в первую очередь Я взЯлась за материалы научного
содержаниЯ. ‚ наследии было много листов, сплошь покрытых формулами, со
скупыми словесными вставками вроде "но учитываЯ (27)", "таким образом",
"откуда" и т. п. —итать такие тексты мы, профессионалы, уже привыкли, но,
говорЯ откровенно, это всегда неприЯтно по интенсивности умственных усилий,
требующихсЯ длЯ их преодолениЯ. Љаждый переход как перевал. Њожет быть, длЯ
менЯ чтение математических текстов потому так неприЯтно, что Я бездарна? Ќо
Я говорила со многими товарищами, и все они честно признаютсЯ: тЯжело. ‡десь
нужно не просто читать, а проделывать вслед за автором все его
преобразованиЯ, проверЯть их на бумаге, воспроизводЯ опущенные подробности.
Ћсобенно менЯ бесит, когда какой-нибудь мудреный фортель сопровождаетсЯ
словами "легко видеть, что...": тут-то и просидишь иной раз целых полднЯ,
пытаЯсь "увидеть". Ќелегко бывает объЯснить каторжность нашей работы
гуманитарию. —итать научный текст в любой области нелегко, требуетсЯ усилие,
но у нас нужно, так сказать, другое усилие...
‚ общем, взЯлась Я за чтение энэновских материалов с естественной
неохотой, преодолеваЯ себЯ. Љ моему удивлению, читать их оказалось совсем
нетрудно -- все было действительно "легко видеть". ‘лишком легко... —итаЯ
эти листы, Я, к своему огорчению, не смогла найти в них почти ничего нового.
Ђвтор, по-видимому, только перепевал, повторЯл самого себЯ. ‘плошнЯком шли
друг за другом излишне подробные скучные выкладки. ‘таромоднаЯ манера писать
не в компактной матричной, а в скалЯрной, развернутой форме придавала им
видимость объема при почти полном отсутствии содержаниЯ. ‚се это было похоже
на мыльный пузырь, но без его блеска. €ногда на полЯх попадалось восклицание
типа "боже, какаЯ ерунда!" или "стыд и позор!", из которого видно было, что
и сам автор на свой счет не очень-то обольщалсЯ...
„ни шли за днЯми, но ничего мало-мальски интересного мне обнаружить не
удавалось. ќто были, в сущности, его старые работы, иногда с ничтожными,
кстати совершенно ненужными, обобщениЯми. ”ормулы, видимо, писались с той же
автоматичностью, с какой рисовались ножи...
Џомню, ‹елЯ рассказывала мне про известное в медицине Явление фантомных
болей, когда у человека остро, мучительно болит ампутированнаЯ конечность.
Ћна это рассказывала в свЯзи со своим отношением к бывшему мужу.
’еперь по какой-то (может быть, обратной?) ассоциации Я вспомнила о
фантомных болЯх, разбираЯсь в попытках ќнэна творить. Ћщущение творчества не
забыто, но основа, где оно зарождаетсЯ, отсутствует.
‚ конце концов, прочитав внимательно все отрывки, заметки и пробы,
составлЯвшие "научное наследие профессора ‡авалишина", Я пала духом.
Џубликовать тут, собственно, нечего.
Ђ ведь какой был талантище! ”еномен, раритет. Њесто ему было бы в
какой-нибудь научной кунсткамере. Ќи у кого Я не встречала такого быстрого
восприЯтиЯ, такого своеобразного, Яркого хода мысли. "Ќаучный ферзь, --
говорил о нем ‹ева Њаркин, -- мы все перед ним пешки". Ќадо было самому
поломать голову над какой-нибудь упрЯмой проблемой, чтобы по достоинству
оценить неожиданный блеск и грацию, с которой ее разрешал ќнэн.
Ѓольше всего менЯ в нем поражало полное отсутствие инерции, постоЯннаЯ
готовность включить мысль. Њы, обыкновенные люди, медлим перед умственным
усилием, как купальщик, перед тем как войти в холодную воду. ќнэн прыгал в
мысль вниз головой.
‚се мы, его сотрудники, привыкли думать, что мы -- это одно, а он --
совсем другое. Ћн, как говорил тот же Њаркин, "произошел от другой
обезьЯны".
‚ свое времЯ он дал мне тему кандидатской диссертации. џ сделала что
могла, принесла ему. Ћн прочел, похвалил, но сказал: "‡десь можно было бы
обойтись аппаратом попроще". ‚зЯл ручку и за четверть часа, играЯ, набросал
на трех страницах то, что у менЯ занЯло сто двадцать...
Џомню ощущение раздавленности, с каким Я от него ушла. ђазумеетсЯ, свои
сто двадцать страниц Я уничтожила. Ќо его драгоценные три сохранила.
Ћказалось, что здесь он нечаЯнно изобрел совсем новый метод, который был
применим далеко за пределами моей ограниченной темы. Ћт нее, опостылевшей, Я
обратилась к другой и, пользуЯсь методом ќнэна, за год написала работу,
котораЯ, пожалуй, тЯнула на диссертацию. Ќадо было принести ее на суд
научного руководителЯ. Ќо тут как раз умерла Ќина ”илипповна; Ќиколай
Ќиколаевич, сожженный горем, стал длЯ менЯ недоступен, как и длЯ всех
других. Ћн начал заикатьсЯ, смотрел сквозь людей. Ќа мои робкие просьбы
посмотреть диссертацию он отвечал: "„а-да, как-нибудь займемсЯ" -- и даже
как будто стал менЯ избегать.
’ем временем на факультете менЯ торопили с защитой (занимаЯ должность
доцента, Я не имела ученой степени). џ поступила, пожалуй, правильно (хотЯ в
какой-то мере и беспринципно), оставив ќнэна в покое. Ѓез него подобрали
оппонентов, разослали автореферат, получили отзывы (сплошь положительные).
ђазумеетсЯ, в тексте Я ссылалась на то, что метод был предложен моим научным
руководителем, но все дружно превозносили менЯ именно за метод! ‡ащитила Я
удачно, прошла единогласно, но чувство неудовлетворенности и неЯсной вины
менЯ не покидало. Ќа моей защите ќнэн присутствовал, выступил и тоже менЯ
превознес, особенно за самостоЯтельность. €з его выступлениЯ было Ясно, что
диссертации он так и не читал, а о своей идее, положенной в ее основу,
начисто забыл. “ менЯ на всю жизнь осталось сознание, что Я в каком-то
смысле его обокрала, а он даже не заметил -- так был безмерно богат!
Ќе только Я, все мы, его сотрудники, были уверены, что его внутренние
кладовые неисчерпаемы. ’о, что за последние годы у него почти не было
публикаций, мы объЯснЯли тем, что он работает над какой-то сверхважной
проблемой и не торопитсЯ предать гласности результаты, которые, несомненно,
составЯт эпоху в науке. Њы -- это старожилы кафедры, знавшие ќнэна в эпоху
его расцвета. Њолодые были склонны над ним подшучивать, но, гладЯ на нас,
проникались почтением.
—то ж оказалось? ЌаследиЯ нет, как говоритсЯ, "пустое множество". џ
терпеливо продолжала поиски, не терЯЯ надежды набрать материала хоть на
скромный посмертный сборник.
Ћднажды мое внимание привлекли как будто знакомые формулы; в других
обозначениЯх Я не сразу их узнала. ‚читалась, вдумалась и убедилась, что
ќнэн (разумеетсЯ, без умысла) воспроизвел в своих попытках творить какие-то
фрагменты моей диссертации. ЊенЯ он тогда не слушал, отзыв написал, не читаЯ
работы, во времЯ защиты спал... ‚озможно, тут было нечто вроде гипнопедии
(обучениЯ во сне)? Ќет, скорее всего, к этим вещам он пришел самостоЯтельно,
от менЯ независимо. ђаньше менЯ или позже? ќто установить было уже
невозможно. …сли раньше, то Я совершила невольный плагиат.
Ћдна из самых грустных вещей, встречающихсЯ в научной работе, --
нечаЯнное пересечение результатов. —еловек работает над проблемой иной раз
годами, а потом оказываетсЯ, что его результаты уже кем-то получены. “ нас
это называетсЯ "потоптали пастбище". ’от, чье пастбище потоптали, стараетсЯ
держатьсЯ молодцом, беретсЯ за новую тему. ‚ моем случае было неЯсно, кто
чье пастбище потоптал (и к тому же только участок, а не все пастбище), но
мне было тЯжело и горько... ѓлавным образом потому, что ќнэн, всегда
стоЯвший надо мной в недосЯгаемости, здесь оказалсЯ вровень со мной...
ЏризнаватьсЯ в моем открытии не имело смысла (это походило бы на то, как
иногда студент приходит к экзаменатору с просьбой снизить оценку; такие
чудаческие акции редко, но бывают). ’ак или иначе, публиковать найденное
смысла не имело.
€так, на посмертный сборник, как ни крути, материала не набиралось.
‘лава богу, на кафедре менЯ не торопили. Љравцову было не до менЯ с моей
комиссией: он уже трещал крыльЯми, подыскиваЯ себе другую работу. Ђ Я
долгими часами все сидела и сидела над бумагами профессора ‡авалишина...
„ело в том, что в этих бумагах нарЯду с научными заметками Я нашла
записи совсем другого рода. ђазрозненные, недатированные, неопределенные по
жанру -- нечто среднее между дневником и мемуарами, -- они привлекли мое
внимание остро и как-то болезненно. ‚ этих записЯх ќнэн беседовал с самим
собой, размышлЯл, недоумевал, обращалсЯ к прошлому -- особенно упорно к
детству. ‡аписи были различны по объему, тематике, интонации. ‚стречались
более или менее свЯзные, в несколько страниц; были и совсем небольшие
отрывки, две-три строки, потонувшие в ножах; их трудно было датировать даже
приблизительно. Ѓыла сериЯ записей на темы педагогики высшей школы,
образованиЯ и воспитаниЯ. Њожет быть, кое-что из этой серии можно будет
включить в сборник?
—итать чужие интимные записи (особенно близкого человека, а ќнэн был
мне все-таки близок!) интересно, но и стыдно, как будто подглЯдываешь в
замочную скважину. ‚се времЯ, пока Я разбирала записи (иногда с лупой -- так
это было слепо написано!), менЯ мучило чувство неловкости и вины. •отЯ по
своему положению Я была не только вправе, но и обЯзана читать все. Џаша
ђубакин не раз предлагал мне свою помощь, но Я ее с самого начала отвергла,
и хорошо сделала.
€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ
Ѓывает, человеку кажетсЯ, что его душа ороговела, а на поверку выходит
-- нет.
ЋпЯть приходила ЊайЯ. Џела под гитару. "Ќет, не любил он"... џ был
растроган, чуть не разревелсЯ.
-- —то с вами, дЯдЯ папа?
Ћбнимает, рЯдом щека, сама плачет.
‚праве ли Я ее судить?
‘казано: "Ќе судите, да не судимы будете". Ќеверно. ‚се мы судим, и все
судимы.
•орошо, что наши мысли и стены домов непрозрачны и люди не знают, что о
них думают и что говорЯт за глаза.
‘тарческие мечты: как бы хотелось положить кому-то голову на колени и
чтобы мне ее гладили. Ќо вспоминаю, что лыс, и с ужасом эту мысль
отбрасываю.
...Љто-то сказал: трагедиЯ старости не в том, что стареешь, а в том,
что остаешьсЯ молодым.
€нститут. €ду вниз по лестнице, ступени скользки, куда-то плывут. Њимо
бегут-мелькают молодые, их много. Ћтступают, пропускают менЯ вперед или
вежливо обгонЯют. Ћдин.
‘тена вежливости вокруг человека усугублЯет его одиночество. …сли бы
менЯ толкнули или обругали, мне было бы легче.
‚сЯ моЯ беда -- нет сочеловека (Mitmensch по-немецки "ближний",
буквально "сочеловек"). Ђ ведь были у менЯ сочеловеки. Љак и когда Я их
растерЯл?
ѓде бы Я ни был, мое положение почетное, но единичное. џ не ЯвлЯюсь
рЯдовым членом ни одного коллектива. Ќа кафедре менЯ уважают, даже, пожалуй,
любЯт (по-своему, ворчливо, насмешливо). Ќо Я один, существую в единственном
экземплЯре.
Љоллеги-профессора? ‚се они с женами, с семьЯми, с благоустроенными
квартирами. Џочти у всех машины, многие мечтают о гараже. € среди них Я
один, отдельный.
Љак-то ехал в автобусе. Џригород, невысокие дома с телевизионными
крестами. ‚се кресты стоЯт параллельно друг другу, и только один, словно
пьЯный, торчит наобум, под углом к остальным. џ -- такой крест.
Ќикогда Я не принимаю участиЯ в кафедральных или институтских сборищах.
Ћдин-единственный раз в виде исключениЯ поехал на экскурсию теплоходом.
‘идел один в кресле. ‘литности с другими не получилось, но был рад, что
поехал. Ќезабываемое ощущение душевной отрады. —то-то менЯ отпустило.
Ќа корме танцы. ’анцуют одни женщины, среди них ‹идиЯ Њихайловна. Љак
она лихо плЯсала, с каким огнем!
џ с детства дикарской любовью любил огонь -- костер. ‘оберешь палочки,
стебли, сухую траву, подожжешь газету. ЏламЯ на солнце сначала невидимое,
бледно-синеватое, с дымком, только газета коробитсЯ, чернеет по краЯм. …сли
бросить в костер веточку хвои, она задумаетсЯ, затлеет, потом начнет
щелкать, сыпать искрами.
Љак Я жаждал сберечь огонь, не дать ему погаснуть! Љак Я дул в костер
всеми силами своих маленьких легких! € как наконец он вспыхивал победно и
Ярко!
Ћб этом пылании раздутого костра Я вспоминал, глЯдЯ на танцующую ‹идию
Њихайловну. џ ею любовалсЯ, пока она ко мне не подошла.
“жасно, что мое одиночество сопровождаетсЯ отталкиванием от людей.
ђеакциЯ отторжениЯ (с Њайей было не так).
ЋпЯть о теплоходе. џ, никогда никуда не выезжающий, набралсЯ
впечатлений в этой поездке, как ребенок, которого свели в театр. Ѓерега были
прекрасны. Љакой-то особенно прозрачный воздух струилсЯ над ними. ‚ечером не
без удовольствиЯ слушал танцевальную музыку. Ѓывают какие-то дни, когда ты
открыт впечатлениЯм и удивлЯешьсЯ, как ты раньше жил без них.
‚альс излучали радиорупора -- серебристые, каждый словно бы с крупным
Яблоком внутри. ‘еребрЯные Яблоки.
—асто говорЯт о золотых Яблоках. ’акие, вероЯтно, росли в раю --
пышном, нарЯдном, наглом раю.
џ вижу скромную страну, где на тонких черных деревьЯх растут серебрЯные
Яблоки. Ќе очень тЯжелые, они висЯт, не отЯгощаЯ, почти не сгибаЯ ветвей.
‚есь пейзаж тонок, строг и графичен. Љакие-то черные ландыши растут под
деревьЯми. џ все это вижу, и Я счастлив.
џ не люблю цветного кино. Ќе выношу кричащей Яркости так называемых
художественных открыток. ‘купаЯ черно-белаЯ гамма гораздо больше мне по
душе. ЏоэзиЯ бедности.
Љогда-то мы умели быть бедными и бедности не стыдились. ‚ нашей юности
она была нормой существованиЯ. Љогда мы с Ќиной поженились, у нее было всего
одно платье. џ бы мечтал сейчас встретить женщину, у которой было бы только
одно платье и котораЯ этого не стыдилась бы. ’о единственное платье было
серо-зеленое, в узенькую полоску. Џотом оно истерлось, и мы сшили другое --
черное.
ѓоворЯт, блондинкам идет черное. ‡акрываю глаза и стараюсь представить
себе Ќину в черном. Ќичего не выходит, образ рассыпаетсЯ на осколки.
ЌапрЯгаю памЯть, и на минуту мне удаетсЯ увидеть Ќину, но со спины. “зкаЯ
стройнаЯ спина, прЯчущаЯсЯ в чем-то широком, траурном. “зенькаЯ щиколотка
над веревочной туфлей (тогда такие носили, сами делали) -- вот и всЯ Ќина
первых лет нашего брака. џ силюсь повернуть к себе лицом тонкую фигуру в
черном -- не удаетсЯ. "Ќина, обернись, посмотри на менЯ!" Ќе оборачиваетсЯ,
пропадает.
…ще напрЯгаю памЯть, и возникают ее глаза после смерти Љоли. ѓлаза не
голубые, а черные, сплошь залитые одними расширенными зрачками. €х Я не могу
вынести, их Я гашу.
…ще видитсЯ мне Ќина каких-то средних, не самых поздних лет, почему-то
всегда склоненнаЯ, с совком и веником в руках, подбирающаЯ с пола мусор. Ќо
и эту Ќину Я не могу разогнуть, поставить прЯмо, заглЯнуть ей в лицо.
”отографии ничего не дают, воображение отказывает.
—еловек, забывший, как выглЯдела его жена, с которой он прожил без
малого сорок лет! Ќет, решительно мне пора умирать.
‘егоднЯ разговор с Џавлом ‚асильевичем ђубакиным (Язык не
поворачиваетсЯ назвать его Џашей, как у нас принЯто).
Ќа кафедре над ним посмеиваютсЯ. …го странноватаЯ наружность, его
сложносочиненнаЯ, запутаннаЯ речь, его манера по любому поводу вдаватьсЯ в
философию заставлЯют людей обычных, нормальных его сторонитьсЯ. Џо всем этим
признакам Я чувствую себЯ его братом. Ћн тоже одинок, как и Я. ‚ нем тоже
бродит взыскательнаЯ, но бессильнаЯ мысль. ‚се же это не сочеловек; наше
общение не отменЯет одиночества: он один, и Я один.
Њысли его постичь трудно; врЯд ли они особенно содержательны. ђечь у
него вообще правильнаЯ, но менЯ почему-то радует, когда эта правильность
нарушаетсЯ. ‘егоднЯ он сказал: "џ с детства боготворю перед ќйнштейном" -- и
Я был тронут.
ђазмышлЯю о высшем образовании, о его судьбах и перспективах.
‘обственно, о высшем техническом образовании (только в нем Я относительно
компетентен).
Њне кажетсЯ, что, погнавшись за массовостью, мы что-то здесь потерЯли.
Ќаметилась инфлЯциЯ высшего образованиЯ. —то-то вроде денежной реформы тут
необходимо.
Њне трудно об этом судить, не располагаЯ данными, но, по-видимому,
такого количества специалистов, которое ежегодно выпускают втузы по всей
стране, народному хозЯйству не нужно. „иплом инженера у нас обесценен.
Љвалифицированный рабочий получает больше, чем инженер; это тревожный
признак.
’от набор знаний, который мы даем студенту, длЯ большинства наших
учеников избыточен, длЯ меньшинства, наоборот, мал. €нженер на производстве,
как правило, обходитсЯ без высокой науки, ему нужны совсем другие знаниЯ и
навыки (организатора, снабженца). €з наших плохих студентов нередко выходЯт
дельные инженеры.
Њеньшинство наших выпускников попадает на научную работу, и длЯ них
объем научных знаний, полученный в институте, крайне недостаточен.
’ех и других мы стрижем под одну гребенку, готовим по одной и той же
программе одно и то же количество лет. Ќи тех, ни других мы не учим
самостоЯтельно приобретать знаниЯ по книгам, а это самое важное в наше
времЯ, когда любой запас готовых знаний через пЯть -- десЯть лет устаревает.
‚се это наводит на мысль (где-то она уже высказывалась), что высшее
образование надо бы сделать двухступенчатым. Џовышенную научную подготовку
давать только тем, кто имеет (и делом сумел доказать) способности, призвание
и усердие к научной работе. ’аких специалистов надо готовить не валовым, а
штучным методом. „лЯ этого нужно резко снизить число студентов в группе и
нагрузку преподавателЯ. ’ам, где речь идет о произведениЯх искусства,
массоваЯ штамповка бессмысленна. ‘пециалист высокой квалификации -- то же
произведение искусства.
Ћбщение преподавателЯ со студентом должно быть индивидуальным, а не
обезличенным. Ќичто так не формирует личность учащегосЯ, как обильные, не
стесненные временем беседы с наставником. „лЯ этого тот и другой должны
иметь времЯ.
Џроцесс обучениЯ надо сделать привольным и радостным. Љак этого
достичь? Ќе вполне Ясно. —ерты такого привольЯ иногда замечаютсЯ. •орошаЯ
лекциЯ -- всегда праздник. —исло лекций следует ограничить, предоставлЯЯ
студентам возможность самостоЯтельно изучать предмет по книгам.
Ќаша современнаЯ система контролЯ (экзамены) с жестокими требованиЯми к
памЯти учащегосЯ страшна больше всего тем, что она подавлЯет естественную
любознательность юного существа. ‚спомним павловский рефлекс "что такое?".
‘обака, особенно молодаЯ, встречаЯсь с незнакомым предметом, норовит его
обнюхать, обследовать. “ большинства наших студентов этот рефлекс подавлен.
Ћни не только нелюбопытны -- они Яростно отталкивают от себЯ любую
информацию. Џреподаватель, сообщающий им дополнительные сведениЯ, становитсЯ
их личным врагом. …ще бы -- он увеличивает объем того, что надо заучить и
отбарабанить на экзамене. ‘овершенно неправильным Я считаю обычай (принЯтый
почти везде) требовать от студента, чтобы он отвечал на экзамене весь
материал на памЯть, без справочников, конспектов. ’акой экзамен превращаетсЯ
в нелепую процедуру, унизительную длЯ обеих сторон.
Ћсобенно ненавистна мне манера иных преподавателей читать лекции, не
отрываЯсь от конспекта, а на экзамене требовать от студента все наизусть.
‘лава богу, у нас на кафедре такой гнусной практики нет. Ќаши лекторы (вид
щегольства!) выходЯт к доске, не имеЯ в руках не только конспекта, но и
вообще ничего ("Љругом живот да ноги", -- говорит Њаркин словами ‡ощенко).
—то касаетсЯ экзамена, то мою вольную позицию разделЯют не все.
Џо-моему, идеально было бы, чтобы студент на экзамене, пользуЯсь любыми
пособиЯми, продемонстрировал свое уменье приложить данную науку к решению
реальной задачи. ‚едь именно этого потребует у него жизнь!
Њне возражают: на такой экзамен пойдет слишком много времени. ‚ероЯтно,
в этом они правы. Ќо что значит "слишком много времени"? Њожно ли сказать,
что писатель затратил на свой роман слишком много времени? €ли художник на
картину?
Њне самому, когда Я от вольных мечтаний перехожу к реальной
действительности, неЯсны здесь многие вопросы.
Њожет быть, нельзЯ совместить массовость обучениЯ с его
индивидуальностью? Ќо ведь всЯ наша жизнь -- рЯд попыток соединить
несоединимое. Џолностью нам это не удаетсЯ, но частично -- да. Џоразительно,
что даже при крайне несовершенной системе обучениЯ мы все-таки выращиваем
какое-то количество полноценных специалистов. ‚ероЯтно, это те самые,
которых мы отобрали бы в группы повышенной подготовки, если бы такие
существовали. Ќо тогда мы смогли бы уделить каждому из них больше вниманиЯ.
Ќесколько слов о процедуре приема в вуз: в своем теперешнем виде она
непригодна и своей функции отбора достойнейших не выполнЯет. ЏроверЯетсЯ не
развитие, не способности, а (в лучшем случае) степень натасканности. ‚
результате -- фиктивный отбор, случайный прием. Џопасть в вуз довольно
трудно, но это последнее усилие. Ѓудучи принЯтым, студент, независимо от
своих качеств (одаренности, прилежаниЯ, призваниЯ), как правило, вуз
кончает. Ћтсюда цветы блата. ђодители в лепешку разобьютсЯ, только бы их
чадо было принЯто.
‚ нашем институте, как и в подавлЯющем большинстве других, нет ни
взЯток, ни прЯмого подкупа, зато нередок "подкуп знакомства". Џопадают не
самые достойные (их все равно отобрать невозможно), а те, у кого удачные
свЯзи.
‘нова напрашиваетсЯ неоригинальнаЯ мысль о "приеме с запасом", когда
принЯтые считаютсЯ только кандидатами в студенты и должны делом доказать
свое право учитьсЯ в вузе. ђазумность такой меры очевидна, но возражение
традиционное: дорого! Ќо не дороже ли обходитсЯ выпуск неполноценных
специалистов, пЯть лет учившихсЯ из-под палки и питающих глубокое отвращение
к любым знаниЯм, любому труду?
‚прочем, вполне может быть, что во всех этих размышлениЯх Я и не прав.
‚сегда легче критиковать, чем делать.
Ћдно несомненно: нужно искать новые формы высшего образованиЯ,
экспериментировать, пробовать. Ќо все это уже без менЯ. џ стар.
ђазговаривал с Ќиной по телефону. „алекий дорогой голос с легким
надломом на гласных, с четкими концами слов. Ѓыл временно счастлив. •орошо,
что по телефону не видно лиц. Њое было бы в высшей степени не вдохновлЯющим.
...—итаю Љоран. ЉакаЯ это потрЯсающаЯ, жестокаЯ и прекраснаЯ книга!
Њагомет (правильнее Њухаммад), оказываетсЯ, не писал ее, а диктовал.
Ћдержимый какими-то припадками (вероЯтно, эпилепсии), он впадал в свЯщенный
транс и выкрикивал слова, исходившие как бы от самого Ђллаха ‘лова
записывались и впоследствии составили Љоран.
ЉаждаЯ сура (отрывок, стихотворение) начинаетсЯ словами "во имЯ Ђллаха
милостивого, милосердного". Ќо какое в них разнообразие! —его стоЯт одни
названиЯ сур: "‡авернувшийсЯ", "ЌахмурилсЯ", "Ћбвешивающий", "ђазве мы не
раскрыли"... Ћдна сура Ярче другой, безумнее, выразительнее.
ќто прежде всего великолепнаЯ поэзиЯ. ‚ыпишу, например, целиком мою
любимую девЯносто седьмую суру "Њогущество":
‚о имЯ Ђллаха милостивого, милосердного!
Џоистине, мы ниспослали его в ночь могущества!
Ђ что даст тебе знать, что такое ночь могущества?
Ќочь могущества лучше тысЯчи месЯцев.
ЌисходЯт ангелы и дух в нее с дозволениЯ ѓоспода их
длЯ всЯких повелений.
Ћна -- мир до восхода зари!
—итаю -- и покорен Яростью вдохновенного поучительства. Љакое величие в
этом риторическом вопросе: "Ђ что даст тебе знать..."! Љстати, такой вопрос
сплошь и рЯдом встречаетсЯ на страницах Љорана.
(‚ывожу длЯ себЯ: урок, чтобы впечатлЯть, должен быть прежде всего
вдохновенным. ќмоциональность тут важнее Ясности. Ќе беда, если что-то
останетсЯ как бы в тумане: это создает ощущение необъЯтности всего, что не
сказано.)
Ђ вот начало сотой суры, "ЊчащиесЯ":
ЉлЯнусь мчащимисЯ, задыхаЯсь,
€ выбивающими искры,
€ нападающими на заре...
Љазалось бы, "мчащиесЯ" должны быть всадниками на конЯх -- наше
европейское сознание сразу подсказывает нам этот образ. Ђ вот некоторые
исследователи склонЯютсЯ к мысли, что "мчащиесЯ" -- не что иное, как
верблюжий отрЯд Њухаммада! Љаковы должны быть эти верблюды и как они должны
мчатьсЯ, чтобы выбивать искры? € нужен ли здесь реализм?
ЏЯтьдесЯт четвертаЯ сура ("ЊесЯц") начинаетсЯ сокрушительной по силе
строкой:
ЏриблизилсЯ час, и раскололсЯ месЯц...
—итал это вчера вечером. ‘ опаской поглЯдел в окно. ЊесЯц был на месте,
и это менЯ немного утешило.
€нтересно, что бы сказало мое начальство, если бы знало, что Я увлечен
Љораном? Ѓоюсь, что оно прислало бы ко мне психиатра...
џ вообще часто себе представлЯю, кто и что обо мне говорит за глаза.
€ногда произношу за них целые монологи. ‚ероЯтнее всего, Я ошибаюсь. ѓоворЯт
обо мне и хуже и лучше, чем Я это себе вообразил.
Ѓывают слова мистические, не слова, а свЯзки ассоциаций. Ќапример,
"кибернетика".
џ сам, заведующий кафедрой кибернетики, не знаю, что это слово значит.
‚ свое времЯ -- лет двадцать с лишком назад -- слово "кибернетика" было
ругательным. "Ќасквозь порочнаЯ, буржуазнаЯ лженаука". Џомню, как менЯ в
свое времЯ прорабатывали за одну из моих статей, где Я попыталсЯ описать с
помощью дифференциальных уравнений совместную работу человека и машины.
ѓлавный довод против менЯ был: "ќто какаЯ-то кибернетика!" џ был уверен в
своей правоте, но этот довод на менЯ как-то подействовал, заставил
оправдыватьсЯ. ‚ том, что кибернетика плоха, Я не сомневалсЯ, думал только,
что моЯ работа к ней не относитсЯ...
‘ тех пор многое изменилось, и слово "кибернетика" изменило окраску на
диаметрально противоположную. Љибернетикой клЯнутсЯ и божатсЯ, склонЯют ее
во всех падежах (между прочим, охотнее всего именно те, которые ее в свое
времЯ искоренЯли), и уже навЯзло это слово в зубах и стыдно его произносить.
Ќа моей кафедре занимаютсЯ приложениЯми математики к различным задачам
управлениЯ, но само слово "кибернетика" употреблЯть избегают. Њне даже
кажетсЯ, что твердо знают, что такое кибернетика, только профаны и
журналисты, захлебывающиесЯ восторгом при одном звуке этого слова.
’ем не менее существование нашей кафедры осмысленно. Џод модным флагом
трескучего слова оказалось возможным создать хороший коллектив, убедить
начальство, что студентам нужна высокаЯ математическаЯ культура, ввести в
учебный план рЯд новых дисциплин, держа уровень изложениЯ вровень с передним
краем науки. „лЯ тех из студентов, которые способны и хотЯт учитьсЯ, это
полезно, длЯ других безразлично.
Љафедра клубитсЯ. ’есное, хотЯ и высокое помещение, поломаннаЯ мебель,
скученность. Ќа большой перемене гвалт, как на птичьем базаре. €дут
разговоры на методические темы: лекторы дают указаниЯ ассистентам. ’ут же
толкутсЯ дипломники с бумажными лентами -- результатами машинных расчетов,
этими лентами они обмотаны с ног до головы. ’ут же двоечники -- пересдают
свои хвосты. ’ут же: "—то дают? ѓде купили?" ‚ буфете вобла -- ажиотаж,
бегут туда, уже кончилась...
Џосле часа, проведенного в этом бедламе, голова болит, как от угара.
Љстати, современные люди не знают, что такое угар. Њногие из них никогда не
видели керосиновой лампы. „ети на улице сбегаютсЯ смотреть на лошадь, как мы
когда-то сбегались смотреть на первые автомобили... Ћтрывки разговоров:
-- €зматываешьсЯ на этих занЯтиЯх до черта. ‚редное производство.
‚ообразите себе актера, которому надо играть по шесть спектаклей в день. „а
он не выдержит, с ума сойдет.
-- Ђ мы хронически сходим с ума, но никак до конца не сойдем. ‘коро нас
всех оптом отправЯт в психушку. Џалата кибернетики.
-- € какого черта мы здесь ошиваемсЯ? ‚ любом Ќ€€ в сто раз легче.
’ишина, библиотечные дни...
-- ‡ато там стоЯчаЯ вода, а у нас текучаЯ. ‘туденты -- наше спасение.
-- „умаю, наша любовь к студентам отнюдь не взаимнаЯ.
‚ечнаЯ историЯ. Ћтцы и дети.
’олько подумать: эта молодежь -- отцы! Њне уже надо считать себЯ не
иначе чем прадедом.
‘егоднЯ кончились лекции.
Ќина в облаке цветов. ‘частливое вознесенное лицо.
...€ опЯть, уже в который раз, пушат тополЯ. ’ополиный пух всегда
сравнивают со снегом. ‘егоднЯ Я впервые заметил, что это "обратный снег".
Ѓольшинство пушинок летит не вниз, а вверх; остальные реют в воздухе. Љак же
они в конце концов приземлЯютсЯ?
‚о сне Я видел Ќину. Ћсуществив свою мечту, положил ей голову на
колени. Ќина гладила менЯ по голове. џ чувствовал эти сухие, тонкие, любимые
руки на своей голове и был счастлив безмерно. ‚о сне Я не был лыс: эти руки
не скользили, а, слегка запинаЯсь, двигались по моим волосам как будто им
что-то мешало, может быть кудри? „а, во сне Я был даже кудрЯв, чего никогда
не бывало в жизни...
‚спомнил эпизод: встречу в поликлинике с профессором Љ., старцем,
когда-то генералом, ныне глубоким отставником. Ћн нес свое тело на осмотр к
терапевту, скованно передвигаЯсь, как будто стреноженный. Ќа прием его
записывала сестра, маленькаЯ и компактнаЯ, как райское Яблочко, в коробчатой
шапочке на стоЯчих кудрЯх. ‡аписываЯсь, Љ. не смог вспомнить своей фамилии.
Ћна глЯдела на него вежливо, но насмешливо большими влажными серыми глазами.
џ, стоЯвший сзади в очереди, подсказал ему его фамилию. Ћн поблагодарил
менЯ. ’о, что он сказал вслед за этим, менЯ потрЯсло. Ћн сказал: "Џри
жизни-то Я был еще ничего..."
€ как тут не вспомнить ѓоголЯ:
"ѓрозна, страшна грЯдущаЯ впереди старость и ничего не отдает назад и
обратно! Њогила милосерднее ее, на могиле напишетсЯ: "‡десь погребен
человек"; но ничего не прочитаешь в хладных, бесчувственных чертах
бесчеловечной старости".
Ѓоже! ‘тоит ли длить мне мою затЯнувшуюсЯ жизнь?
Џока еще читаю лекции. Џока еще радуюсь чириканью воробьев. Џока еще
помню свою фамилию. Џока еще люблю Ќину -- хочу жить. Љогда всего этого не
будет -- жить не хочу.
Ќо как найти грань, за которой жизнь уже бессмысленна? Љак через нее не
перемахнуть?
’Яжесть прожитых лет висит на мне не только физически, но и морально.
“ходЯт реалии прошлого. “ходЯт люди, которые эти реалии знали.
—итаешь книгу -- в ней текст песенки, популЯрной в годы моей юности.
„лЯ менЯ она поет, длЯ других молчит, читаетсЯ только глазами.
Њое прошлое поет длЯ менЯ одного. Ќет никого в живых, знавших менЯ
мальчиком.
‚ремЯ не идет -- слово "идет" намекает на какое-то горизонтальное
движение. ‚ремЯ падает, проваливаетсЯ, непрерывно ускорЯЯ свое падение. Ћт
этого ускорениЯ у менЯ кружитсЯ голова.
Људа Я падаю? Ћчевидно, в смерть.
‘мерть мы себе представлЯем как нечто торжественное, какую-то грань,
рубеж. Њожет быть, это не так. Њожет быть, смерть -- это длЯщеесЯ состоЯние,
нечто перманентное.
ђаньше не было человека, пережившего свою смерть (привидениЯ не в
счет). ’еперь реаниматоры просто и буднично выводЯт людей из состоЯниЯ
клинической смерти. € сама смерть потерЯла в торжественности, обытовела.
Њне, как говорЯт газетчики, довелось побеседовать со стариком, который
уже один раз умер. ’о есть находилсЯ в состоЯнии клинической смерти и был из
нее выведен бригадой реаниматоров. ‘тарик, наш институтский столЯр, пьЯница
и халтурщик, после клинической смерти был точно таким же, как до нее. …го
давно собирались уволить за пьЯнство, но теперь как-то стеснЯлись: все-таки
умер человек. Џосле смерти он стал практически неуЯзвим и работать перестал
окончательно. Ќа днЯх он пришел к нам в лабораторию и потребовал, чтобы ему
дали "фильтор".
-- ‡ачем вам фильтр, €ван ’рофимович? -- поинтересовалсЯ Я.
-- ЏрогонЯть политуру. џ се, поди, за всю жизнь три цистерны выпил, а
теперь, после клинической, опасаюсь.
-- Ђ как вы себЯ после этого чувствуете? -- спросил Я с естественным
любопытством.
-- •орошо чувствую, -- сказал он уверенно. -- ђаз помирал, да не помер,
век буду жить. ’ак Я снохе и заЯвил. Ќе очиститсЯ вам после менЯ комната, Я
вечный житель.
-- € как же это умирать? Ќе страшно? -- спросил Я.
-- Ќисколько не страшно. Ѓульк -- и все. Љак муху проглотил.
Џока Я размышлЯл над услышанным свидетельством с того света, он быстро
сориентировалсЯ и попросил у менЯ на бутылку. џ, разумеетсЯ, дал. Ћ фильтре
он сразу забыл. —ерез полчаса или час Я его встретил в коридоре уже пьЯным.
Ћн шел, торжественно шатаЯсь, и пел: "•ристос воскресе из мертвых..."
Џочему-то менЯ раздражало это "е" в слове "мертвых". ‘тарый человек, он
должен был бы помнить, как это слово произноситсЯ.
-- Њертвых, а не мертвых, -- сказал Я ему.
-- —его? -- не понЯл он.
„етство мое. ‡аутренЯ.
Ћдной из главных радостей моего детства были праздники с их традициЯми:
ђождество с елкой, ’роица с березками и величайший, первейший из всех --
Џасха. Ќас, детей, будили среди ночи, нарЯдно одевали и вели в гимназическую
домовую церковь. “ менЯ нарЯдными были косовороточки, шелковые, блеском
струЯщиесЯ, краснаЯ, синЯЯ, голубаЯ, и бархатные шаровары, заправленные в
сафьЯновые сапоги. Љ косоворотке полагалсЯ шелковый крученый кушак с
кистЯми, из которого строго запрещалось вытаскивать нитки (Я все-таки
вытаскивал). ‘естры-близнецы ЌадЯ и ‹юба в белых кисейных платьицах с
цветными атласными лентами, в белых тупоносых туфельках, в белых чулочках.
‚олосы распущены, сбоку бант. ‘егоднЯшние девочки носЯт бант сзади или
сверху, сбоку никогда.
‘естры были старше менЯ на два года. Ћни звали менЯ Љока, а когда
сердились, -- Љокса. Џисали на стене: "Љокса дурак".
‘тарше их была еще одна сестра, ‚ера. ’ой Я не помню, она еще маленькой
умерла от дифтерита.
‘трашнаЯ тогда была эта болезнь -- дифтерит. ‘амо это слово звучало
смертью. ђассказывали, что когда знаменитого доктора ђаухфуса спрашивали:
"—ем вы лечите дифтерит?" -- он отвечал: "ѓробиками"...
’еперь дифтерита нет, есть дифтериЯ -- редкаЯ болезнь, почти
исключеннаЯ прививками, и она излечима. Љогда Я размышлЯю о тщете науки (а
такое случаетсЯ, и нередко), Я вспоминаю о "гробиках" доктора ђаухфуса и
вынужден стать на колени перед этой самой наукой.
Љак трансформировались за мой долгий век реалии быта, исчезли одни,
поЯвились другие. Ќынешние дети не до конца понимают, скажем, "Њойдодыра"
—уковского: "џ за свечку, свечка -- в печку", "џ хочу напитьсЯ чаю, к
самовару подбегаю", "‚друг из маминой из спальни, кривоногий и хромой,
выбегает умывальник..." “празднены не только самовар и умывальник, но и
спальнЯ (да еще мамина). Ќеужели через полвека дети так же не будут
понимать, что такое телевизор?
Џомню, как мальчиком, лет десЯти -- двенадцати, Я впервые увидел
автомобиль (тогда говорили "мотор"). Њальчишки выбегали из подворотен,
кричали: "Њотор идет!" џ тоже бежал, кричал и вдыхал пьЯнЯщий запах бензина
(теперь сказали бы "выхлопных газов"). Ќо тот запах совсем не был похож на
нынешний. ‚озможно, тогда, в первых двигателЯх внутреннего сгораниЯ,
употреблЯлсЯ не сегоднЯшний плохо очищенный бензин, а другой, близкий по
формуле к нашему авиационному. Ћднажды на аэродроме Я попал в струю этого
запаха и просто ошалел: с такой пьЯнЯщей силой набросилось на менЯ детство!
€звестно, что именно запахи сильнее всего будЯт памЯть. Џока Я не
прочел об этом в книгах, Я думал, что сам открыл этот психологический закон.
‡апахи трогают менЯ, потрЯсают, сбивают с ног.
‚ ранней юности Я был влюблен в одну девушку, ‡ину, впоследствии
покончившую жизнь самоубийством. џ не был виноват в ее смерти. џ ее любил, а
она любила другого. Ѓольшой, сильный, что называетсЯ, косаЯ сажень в плечах.
‡вали его, как и менЯ, Ќиколаем (ЉолЯ-большой и ЉолЯ-маленький). —то-то
между ними произошло трагическое. Џотом говорили, будто бы ‡ина рассказала
Љоле-большому что-то такое о своих друзьЯх, чего не надо было рассказывать,
и друзьЯ пострадали, а она отравилась. ‡аписку она оставила одну: "‘ам
знаешь". Ќа похоронах все сторонились Љоли-большого, и он стоЯл отдельно,
огромный, с повисшей головой, как заезженный конь.
‡инина мать, странно спокойнаЯ, подтЯнутаЯ, стоЯла возле гроба и все
вытирала мертвой дочери щеки и лоб каким-то особым, благоуханным одеколоном.
ќтот запах -- благородный, глубокий, трагический -- запомнилсЯ мне навсегда.
’огда Я понЯл, что запах может быть трагическим...
Ђ у праздника Џасхи был целый букет чудесных веселых запахов. ‡апах
куличей и мазурок. ‡апах гиацинтов -- нежных и плотных, как будто
вылепленных из воска, -- ими всегда украшали пасхальный стол. ‡апах крашеных
Яиц, которые мы, играЯ, катали по лакированным красным лоточкам; победить
значило разбить своим Яйцом чужое. ђазбитое Яйцо съедалось: победитель и
побежденный по очереди от него откусывали. џйцо было очень крутое,
посиневший желток просвечивал сквозь белок небесной голубизной. ‘ъедалось
оно без соли, и его запах, чуть сероводородный, сладко мешалсЯ с запахом
Яичной краски, лакированного лоточка, паркетной мастики, оставлЯвшей желтые
следы на наших белых чулках.
Ѓелые чулки означали праздник. Ћбычно мы ходили в черных или
коричневых, заштопанных на коленЯх (тогда чулки штопали). Њои сестры ЌадЯ и
‹юба тоже должны были штопать чулки, это умение входило в программу
воспитаниЯ девочек. “ них были специальные грибочки -- красный у Ќади, синий
у ‹юбы. џ, как мальчик, к штопке чулок не привлекалсЯ. џ охотно бы штопал,
но, боЯсь уронить свое мужское достоинство, наблюдал их работу со стороны.
‘перва нитки натЯгивались тесными параллельными рЯдами в одном направлении,
потом надо было, перебираЯ иглой, сплести рЯды поперечной ниткой. Џолучалась
настоЯщаЯ, только ручной выделки, ткань. ’еперь этого обычаЯ нет: то ли люди
стали богаче, то ли чулки прочнее. Љогда Я на лекции нечаЯнно сравниваю
процесс численного решениЯ дифференциального уравнениЯ со штопкой чулок,
студенты менЯ не понимают.
’огда, в детстве, Я только завидовал Ќаде и ‹юбе; теперь, в старости, Я
иногда, крадучись, штопаю себе носки, длЯ чего купил сувенирный гриб с
пустой ножкой, Ярко и пестро раскрашенный. „арьЯ ‘тепановна, когда замечает
в стирке заштопанные носки, сердитсЯ, попрекает менЯ скупостью: "пана не
люди, рабочий как-никак, а вы профессор, тыщи получаете". —тобы не гневить
понапрасну „арью ‘тепановну, Я иногда заштопанные носки с душевной болью
отправлЯю в мусоропровод.
Љак отрадно кого-то боЯтьсЯ -- как будто окунаешьсЯ в детство. ‘мешной
ребЯчий страх, который Я испытываю перед „арьей ‘тепановной, странным
образом украшает мне жизнь, так же как причудливаЯ ее речь, состоЯщаЯ из
сплошных ребусов, головоломок. Ќапример, сегоднЯ, стоЯ у окна и глЯдЯ во
двор, она авторитетно произносит: "Ќоль-три приехала, кого повезут, сестра
из вены". Џоначалу Я озадачен. “ кого бы это могла быть сестра в ‚ене? Џотом
догадываюсь. ‘мысл высказываниЯ следующий: приехала за кем-то, неизвестно за
кем, машина "скорой помощи", из нее вышли люди с носилками, с ними
медицинскаЯ сестра, та, котораЯ в поликлинике берет на анализ кровь из вены.
џ восхищен своей догадливостью, Я горд.
‘егоднЯ опЯть разговаривал с Ќиной. ‚сегда менЯ трогало, разрывало мне
душу это долгое "и" в слове "Ќина".
џ знаю, Я смешон. Љогда Я глЯжусь в зеркало, Я вижу некое подобие бога
‘аваофа из альбома †. ќффелЯ "‘отворение мира". ЃелаЯ бахромка вокруг лысины
с успехом заменЯет сиЯние. ’ак и видишь рЯдом с собой грубоватого,
невинно-голого Ђдама и забавных ангелов-ассистентов.
џ старик, мне уже за семьдесЯт. Ќо внутри старика живет юноша, все еще
чего-то ждущий от жизни. …му, этому юноше, надо любить, и он любит, сидЯ
внутри старика.
‘егоднЯ на кафедре разговор об учебных планах. ‘порЯт пылко, с
серьезными лицами из-за каких-то часов. Ћсобенно ЯритсЯ ‘пивак.
ЊенЯ удивлЯет, как эти люди могут такое внимание уделЯть распределению
часов между дисциплинами. ‡а долгие годы преподаваниЯ Я пришел к странному
убеждению: более или менее все равно чему учить. ‚ажно, как учить и кто
учит. “влеченность, любовь преподавателЯ к своему предмету воспитывают
больше, чем любаЯ сообщаемаЯ им информациЯ. ‘лушаЯ энтузиаста, ученики
приобретают больше, чем из общениЯ с любым эрудитом: высокий пример
бескорыстной любви.
Љорыстолюбие несовместимо с личностью настоЯщего педагога. Џедагог
должен быть щедр, без оглЯдки тратить себЯ, времЯ, душу. ќтот труд -- всегда
подвижничество.
Џроцесс обучениЯ сам при всех своих недочетах высокоморален. "‘еЯть
разумное, доброе, вечное" -- можно, преподаваЯ любой предмет: автоматику,
химию, теорию механизмов.
‚ свое времЯ, еще до моего рождениЯ, было сломано много копий по
вопросу о так называемом классическом образовании. …го противники
утверждали, что древним Языкам в гимназиЯх уделЯетсЯ слишком много времени;
его можно было бы употребить на приобретение других, более реальных знаний.
‚озможно, это и так.
џ сам училсЯ в классической гимназии (правда, в одной из лучших),
зубрил латынь и греческий. „ало ли это мне что-то реальное? Ѓезусловно.
Џрежде всего привычку к труду, пусть не совсем правильно организованному.
Љроме того, знание латыни облегчило мне впоследствии овладение рЯдом Языков.
Ђ самое главное: мне посчастливилось учитьсЯ у превосходного латиниста.
‡вали его по-смешному: €ван €ванович ’репак (может быть, по созвучию мне так
приЯтна фамилиЯ ‘пивак?). ’репак был кристальным энтузиастом, представителем
этого племени в химически чистом виде. ‹атинские стихи, скандируемые
звучным, высоким голосом ’репака, до сих пор звучат в моей памЯти и вызывают
блаженные мурашки по коже:
Exegi monument'...
’ак же, вероЯтно, ‘пивак зажигает студентов словами: "Љаково бы ни было
произвольно малое положительное число эпсилон, всегда найдетсЯ такое
положительное число дельта, что..." ‚ажно быть убежденным в красоте и
величии того, что преподаешь. ‚ его непререкаемой важности.
ЊоЯ неопределеннаЯ, вечно колеблющаЯсЯ позициЯ, мои самотерзаниЯ,
поиски справедливости педагогу противопоказаны. ’акой человек, как Я, не
может никуда никого за собой повести.
…сли бы Я был порЯдочным человеком и не был трусом, Я давно уже ушел бы
на пенсию. Ќо Я этого боюсь. Џо рЯду причин.
‚о-первых, Я боюсь расстатьсЯ со своей работой -- единственной длЯ менЯ
свЯзью с движущейсЯ жизнью. Ѓоюсь не видеть больше этих спешащих, молодых,
оживленных, обгонЯющих. Ќе слышать больше на переменах особого студенческого
галдежа -- смеси смеха, специальных терминов и плохо произнесенных
английских слов. ‘туденты обтекают менЯ. ‚ижу себЯ их глазами: небольшое
чудовище. ‚се равно счастлив, что они менЯ обтекают.
‚о-вторых, что Я буду делать дома, выйдЯ на пенсию? ‘мотреть телевизор?
Ќу нет. Ѓеседовать с „арьей ‘тепановной? Ћна хороша как приправа -- соль или
перец. ЌельзЯ питатьсЯ только солью и перцем.
Ќедавно встретил во дворе одного бывшего своего коллегу, тоже
профессора, недавно вышедшего на пенсию. …го почтенное брыластое лицо было
полно собственного достоинства. "‘оветую вам последовать моему примеру.
’еперь Я получил простор длЯ научной работы. ‚ институте менЯ заедала
текучка". џ слушал его и думал весьма нелюбезно: "—ерта с два получил ты
простор. “ тебЯ развитие кролика". Џри нашем разговоре присутствовала где-то
у наших колен его внучка, маленькаЯ девочка лет трех в красных ботиночках и
синем берете; она тЯнула его за палец и приговаривала: "„еда, пойдем". €з
всех нас троих она единственнаЯ не кривила душой.
„а, научнаЯ работа... Џосле того как Я понЯл, что длЯ этого уже не
гожусь, и прекратил все попытки, мне стало значительно легче. ’ак, вероЯтно,
становитсЯ легче утопающему, когда он перестает барахтатьсЯ и идет ко дну.
€ последнЯЯ, самаЯ мелкаЯ причина, по которой Я боюсь уходить на
пенсию: Я не хочу, чтобы мое место занЯл Љравцов. ќто катастрофа в форме
огурца.
‡релища из знаменитой формулы "хлеба и зрелищ". ‹ица людей,
столпившихсЯ вокруг уличной катастрофы. †адное лицо старушки, спрашивающей:
"Ђ жертвы есть?" џ не отвечаю, прохожу мимо, делаЯ вид, что менЯ это не
интересует. Ќо Я лгу. ‘трастнаЯ заинтересованность несчастьем жива и во мне.
‚ несчастье есть страннаЯ притЯгательнаЯ сила. џ не раз о ней
размышлЯл. Љак люди торопЯтсЯ сообщить друг другу о чьей-то смерти,
катастрофе, тЯжелой болезни. ЃоЯтсЯ, как бы кто не опередил, не рассказал
раньше их.
Џрежде Я думал, что корень этого в эгоистической радости: случилось не
со мной, с другим. ’еперь Я лучше думаю о людЯх. ‚ этой черте, как ни
странно, есть что-то детское.
ЏредставлЯю себе, как после моей смерти люди будут сообщать друг другу:
"Ђ знаете, Ќиколай Ќиколаевич умер" -- и будут разочарованы, услышав в
ответ: "„а, Я уже знаю".
џ органически непоследователен. џ не могу даже временно рассматривать
вещь с одной и той же точки зрениЯ. Њое зрение двоитсЯ, предметы
расслаиваютсЯ.
€ногда Я от этого прихожу в отчаЯние. Њне начинает казатьсЯ, что Я
воплощеннаЯ беспринципность.
Ќо приступы такой "заушательской самокритики" (выражение Њаркина) не
могут продолжатьсЯ слишком долго. €х сменЯют оптимистические периоды, когда
Я тешу себЯ иллюзиЯми.
Њне начинает казатьсЯ, что если вещь разглЯдывать сразу с нескольких
точек зрениЯ, она приобретает объемность, недостижимую при одностороннем
взглЯде (аналогиЯ: "круглаЯ скульптура", которую можно обойти кругом и
котораЯ поэтому богаче барельефа).
€ной раз Я даже заношусь настолько, что свои колебаниЯ ставлю себе в
заслугу. •аотичность бомбардировки какой-то проблемы неудачными попытками ее
решить кажетсЯ мне тогда более плодотворной, чем четкаЯ, последовательно
развитаЯ теориЯ. ‚ажно во всем этом не потерЯть целенаправленности. џ часто
ее терЯю и врЯд ли могу кому-нибудь служить образцом.
ђечь идет не об одной науке. †изнь обступает нас множеством задач. ‚
каждой ситуации надо сформировать решение. ’очек зрениЯ может быть много, но
решение принимаетсЯ одно.
Љонечно, хорошо, если будущее решение предварительно обсуждаетсЯ с
самим собой не односторонне, а с учетом всех возможных точек зрениЯ, вплоть
до самых противоречивых. ќто должно походить на идеальный судебный процесс,
когда на равных правах выслушиваютсЯ показаниЯ сторон. Ќо после окончаниЯ
разбирательства неизбежно должно прозвучать "суд вдет" и должен быть вынесен
один-единственный приговор.
ЊоЯ беда в том, что Я безнадежно запутываюсь в свидетельских
показаниЯх. џ попеременно становлюсь на разные точки зрениЯ и от этого
заболеваю чем-то вроде морской болезни.
џ мучительно ищу справедливость. ѓде она? € где черта, за которой,
найденнаЯ, казалось бы, она оборачиваетсЯ беспринципностью? € как эту черту
не перешагнуть?
ѓде-то, не помню где, Я читал (а может быть, сам выдумал?) про
камертон. ‚ажно, чтобы никогда, ни при каких обстоЯтельствах в душе не
умолкал камертон.
Ќастройщик, настраиваЯ фортепьЯно, времЯ от времени вынимает из кармана
камертон, чтобы сверить свои относительные ощущениЯ по абсолютной шкале. ‚от
такой же камертон должен быть у человека в душе, помогаЯ ему в поисках
справедливости. Џризнак верного решениЯ -- полное согласие с камертоном.
Ќедавно Я после долгих колебаний принЯл решение. „еньги и вещи -- Њайе.
’елевизор и посуду -- „арье ‘тепановне. Љниги -- институту. Љамертон
согласилсЯ.
Љак бы мне хотелось оставить что-нибудь Ќине. Ќо камертон сказал "нет".
...‘егоднЯ ночью Я не спал и слушал часы. €х тиканье было необычайно
громким. Ћни не шли, а маршировали, как само ‚ремЯ -- деревЯнное,
неумолимое. —асы мне подарили недавно на мой так называемый юбилей --
семьдесЯт пЯть.
џ скрывалсЯ, Я убегал от этого глупого юбилеЯ. џ вообще не люблю
юбилеев, торжественных дат. Џочему совпадение (или круглое значение
разности) каких-то чисел должно вообще привлекать внимание разумного
человека? ќто нечто вроде магии, реликт первобытного сознаниЯ в наше как бы
не суеверное времЯ.
Ћсобенно ужасает менЯ положение юбилЯра, вынужденного выслушивать
хвалебные речи. Ћно хуже положениЯ мертвеца. ‹атинскаЯ поговорка гласит: "De
mortuis aut bene, aut nihil" (о мертвых либо хорошо, либо ничего). ‘
юбилЯром еще хуже: тут уже и выбора nihil не остаетсЯ.
Ќа этот раз Я сделал все, чтобы избежать чествованиЯ. Џозвонил в
ректорат, в партком, просил отменить юбилей, ссылаЯсь на плохое
самочувствие. Њне пошли навстречу. Ќо сотрудники кафедры -- черт возьми! --
застали менЯ врасплох. Џришли домой, и детьсЯ мне было некуда. Љравцов
говорил речь, а Ќина держала под мышкой большой картонный футлЯр. џ еще не
знал, что в этом футлЯре часы, что мне привели компаньона и собеседника на
многие ночи, на весь остаток жизни...
”утлЯр все времЯ соскальзывал вбок, и Ќина его поправлЯла. Ђ Љравцов
говорил, говорил... “дивительно автоматизированнаЯ речь. ’ак, вероЯтно,
будут говорить машины, когда обучатсЯ, -- по штампам, как по роликам: "‚ы,
крупный ученый, талантливый педагог, заботливый руководитель, которому
каждый из нас так многим обЯзан (и атат --> [Author:C] , и атат, и
атат)... ЏриветствуЯ вас в день вашего славного юбилеЯ, мы, коллектив
кафедры, ваши товарищи и ученики (и атат, и атат, и атат)..." џ слушал и
чувствовал себЯ хуже покойника.
Љравцов говорил, а футлЯр на боку у Ќины все соскальзывал в сторону,
она его поправлЯла с досадой, закусив нижнюю губу белой полоской зубов, из
которых один, торчащий, был к тому же темней других (эта нестройность зубов
почему-то менЯ трогает).
Ђ Љравцов все говорил... ‚друг она сказала: "Љак хотите, Я больше не
могу их держать. Љончайте торжественную часть, давайте мы их повесим".
‚се засмеЯлись, Љравцов забулькал, как раковина, из которой уходит
вода. €з футлЯра вынули часы и стали их вешать на стенку. ђубакин принес
табурет, влез на него и прежде всего уронил часы. Ћни упали со смертным
стоном, но, по странности, остались целы. ‚ стену вбили костыль, укрепили на
нем часы, проверили ход, бой. Ќина сказала: "‘лава богу, идут". ’ерновский
пошутил: "’еперь вы не будете опаздывать на лекции" -- и вызвал смех (все
знают, что Я никогда не опаздываю). ‹идиЯ Њихайловна, чуть не упавшаЯ в
обморок при падении часов, смотрела на менЯ красивыми грустными глазами
("раб без права на амнистию", -- вспомнил Я). ќлла „енисова поцеловала менЯ
"от комсомольской организации". € тут, старый дурак, Я заплакал.
Џили вино, ими же принесенное. ‘тульев не хватило -- молодежь расселась
на полу. „арьЯ ‘тепановна сурово стоЯла в дверЯх и всего происходЯщего не
одобрЯла: "‘казали бы за два, придете люди людьми, Я бы пирогов, срам, а то
как на паперти нищие". Ќину она вообще не любит, называет ее "эта ваша, из
гончих". Ћсуждает: "’роих родила, а пуза не нажила. •оть махонькое, а надо".
"€з гончих"... „овольно метко. Ќина и впрЯмь напоминает гончую --
поджаростью, стремительной постановкой головы, горЯчей возбудимостью (всЯ на
нервах).
‚ этот день, несмотрЯ на мою нелюбовь к юбилеЯм, Я впервые в жизни был
растроган в свЯзи с совпадением дат...
Ћни ушли, а часы остались -- тикают, щелкают, отмерЯют мне времЯ,
которого осталось немного.
Ќочью, когда начинает болеть сердце, это похоже на тЯгостный полет в
неизвестное. Љаждый удар сердца -- взмах крыльев. ‹етит, припадаЯ, подранок.
џ принимаю валидол, ложусь и слушаю часы. ‡вук в такие ночи как бы
усиливаетсЯ, распухает.
‚от и сегоднЯ ночью Я слушал часы (они особенно громко, даже агрессивно
щелкали, в их щелканье был ритм, почти что слова). ‘лушал-слушал и придумал
стихи, которые запишу здесь не потому, что считаю их хорошими (они
старомодны даже длЯ менЯ, который вообще старомоден), а просто так, чтобы не
забыть. ђитм, конечно, навеЯн часами.
—Ђ‘›
‚ремЯ течет,
‚ремЯ молчит.
Њысли учет
‚ душу стучит.
ЏамЯти звук
‚ сердце возник:
„етства испуг,
ћности крик,
‹учший из снов -- „евы цветок,
‘уженой вздох, Њатери зов... Ѓлагослови
’ысЯчу крат
‘илу любви,
џрость утрат.
ЉончилсЯ сон.
‚ремЯ течет.
‚есок закон,
’очен учет.
Љаждый товар
‚ лавке учтен,
Љаждый удар
‘ердца -- сочтен.
‘ердце стучит:
Ѓлизко расчет.
‚ремЯ течет,
‚ремЯ молчит.
€ как это мне придумалось такое? “ма не приложу. ‘тихов Я никогда после
ранней юности не писал. ’огда это было обычное молодое брожение духа: через
краЯ сосуда. Ђ теперь?
Ќе о стихах мне нужно думать на пороге смерти. Ћ справедливости.
Ѓыл ли Я справедлив? ЌаучилсЯ ли этому за долгую жизнь? € как свести
концы с концами в поисках справедливости?
ђЂ‡Њ›‹џџ...
‹ичные записи ЌиколаЯ Ќиколаевича Я читала не только со вниманием, но и
со стесненным сердцем, и чем дальше, тем больше. Ћдно странное
обстоЯтельство этому способствовало. ‚ записЯх часто встречалось имЯ Ќина --
естественно: так звали его покойную жену, смерть которой так жестоко его
изменила.
…е Я видела всего раза два-три и не очень ей симпатизировала.
Џепельно-седаЯ бледноглазаЯ женщина с тревожной манерой шевелить пальцами.
Ћчень молчаливаЯ, очень воспитаннаЯ. Ћднажды Я занесла ќнэну несколько книг.
…го не было дома. Ќина ”илипповна отворила мне дверь, взЯла книги, любезно
поблагодарила, слабенько улыбнулась, и Я ушла, чувствуЯ себЯ бесконечно ей
ненужной. „а не нужна была и она мне. џ вообще, грешным делом, не очень-то
люблю жен своих сослуживцев, особенно не работающих, -- что-то классовое.
„ругой раз мы (кафедра) помогали ‡авалишиным в их переезде на дачу.
Ќина ”илипповна была уже тЯжко больна. Ћна спускалась с лестницы об руку с
„арьей ‘тепановной, осторожно ставЯ одну ногу вслед другой. Џодскочил
‘пивак, поднЯл ее как перышко, усадил в машину. Ћна его даже не
поблагодарила -- витала где-то поверх всего. €менно по этому выпадению
привычной, автоматической вежливости было видно, как она безнадежно больна.
Ћна сидела впереди, рЯдом с шофером. Ќиколай Ќиколаевич сел сзади. "Ќу,
ехать, что ли? -- спросил шофер. -- Ђ то канителимсЯ битых два часа". Ќина
”илипповна как-то забеспокоилась: "Ќет, подождите еще одну минуту". Ћна
подозвала менЯ знаком руки. џ подошла. "Ќет, ниже нагнитесь, ниже". џ
нагнулась. "Ќе забывайте его, -- сказала она шепотом, -- он очень одинок". џ
не знала, что ответить, кивнула. Ѓольше Я ее живой не видела -- только в
гробу.
—итаЯ личные записи ќнэна и постоЯнно встречаЯ в них имЯ Ќина, Я
поначалу не сомневалась, что речь идет именно о Ќине ”илипповне. ђазговор с
Ќиной по телефону менЯ смутил. ‹ибо ќнэн галлюцинировал, либо это была
какаЯ-то другаЯ женщина... Џостепенно с какой-то томЯщей тЯжестью в душе Я
стала догадыватьсЯ -- речь идет обо мне... ЉакаЯ нелепость!
џ перечитывала записи -- да, скорее всего, именно так. Ѓедный
прелестный старик, потерЯвший всех, именно на мне остановил свою душу.
Џочему на мне? Ќеужели из-за имени? ќто долгое "и" в слове "Ќина"...
€ ведь никогда, ничем, ни единого раза не дал он мне понЯть, что Я
значу длЯ него больше других. Ќи взглЯдом, ни словом. …го чувство (если Я
права в своей догадке) было так тайно, так непроЯвленно, что его как бы и не
было вовсе. …сли б не случай, поставивший менЯ во главе комиссии, о нем
просто не знал бы никто...
’ак или иначе -- Я была виновата. "Ќе забывайте его", -- просила Ќина
”илипповна. ќтой просьбы Я не исполнила. ‚ообще резкаЯ с людьми, Я и с ним
была подчас резка, раздражительна. „умала о нем, только когда он был в поле
зрениЯ, и то не всегда. Ђ в его отсутствие и не думала вовсе. Ћн как-то сам
собой разумелсЯ, сидел в своем образе как в крепости...
‡ато теперь, после его смерти, Я думала о нем почти непрерывно. ‘ одной
стороны, на мне лежала ответственность за наследие. Љроме того, какаЯ-то
нравственнаЯ обЯзанность. џ не знала, как правильнее поступить. Џо складу
характера мало склоннаЯ к колебаниЯм (обычно рублю сплеча), Я стала
нерешительна, оглЯдчива, как будто унаследовала от ќнэна его основную черту.
Ќу ладно. ‹ичные записи, не предназначенные, как он сам писал, "длЯ
чужого взглЯда", Я собрала в одну папку и решила никому не показывать. ‚едь
реестровой описи бумаг никто не делал. Ђ как быть с другими материалами?
€з "научных листов" Я кое-как составила небольшую статью. €зменю
обозначениЯ, и она вполне сойдет за что-то новое: посмертные сборники мало
кто читает.
…ще Я отобрала пачку листов с размышлениЯми о высшем образовании, об
учебном процессе; они в какой-то мере могли представить общий интерес, хотЯ
многие мысли в них были спорны.
‚от и все... Ќеужели так-таки и ограничитьсЯ несколькими страничками,
которые удалось собрать? €ли же...
“же давно у менЯ на этот счет начала шевелитьсЯ мысль. Џоначалу Я ее
отвергла, но она все лезла и лезла. „ело в том, что у менЯ еще с давних пор
лежала незаконченной одна работа (или, пользуЯсь кафедральным жаргоном,
"изделие"), довести которую до кондиции у менЯ не было ни времени, ни охоты.
Љ моей теперешней тематике она не примыкала, а к прежней Я сама охладела,
убедившись в ее мещанской ограниченности. Љ тому же мне более чем хватало
текущих дел (два новых курса, плюс курсовые работы, плюс дипломники, это не
считаЯ аспиранта, который неведомо как, сам собой ко мне приблудилсЯ). ’ак
что "изделие" так и лежало несколько лет без движениЯ.
Ђ что, если взЯть его, доделать, переписать в старомодном стиле да и
выдать за работу ЌиколаЯ Ќиколаевича? ‚се-таки лучше, чем ничего.
ђазмышлЯЯ об этом, Я как-то раздваивалась. „а или нет?
…сли бы спросить самого ЌиколаЯ Ќиколаевича -- конечно, нет! Ћн бы
гневно подскочил на своих коротких ножках, если бы об этом узнал. Ћн
гнушалсЯ даже соавторством, никогда не ставил своего имени на работах,
сделанных по его идеЯм, под его руководством. ђедкаЯ в наши дни манера.
Ѓольшинство руководителей, гонЯЯсь за числом публикаций, не склонны дарить
своих идей. ќнэн -- не так, он отказывалсЯ наотрез, как бы его ни
уговаривали поставить свое имЯ на работе рЯдом с именем исполнителЯ.
‚прочем, он не вел счета своим идеЯм и часто их забывал (как Я убедилась на
примере моей собственной диссертации). Љто-то мне рассказывал, что Џетр
€льич —айковский тоже не помнил своих творений и иногда, прослушав свой
собственный романс, говорил: "Љак мило! Љто это сочинил?" ‚от ќнэн был таким
же.
€так, он был бы резко против моей идеи. Џочему же она так навЯзчиво
менЯ преследовала? Ќикаким рыцарством или самопожертвованием тут и не пахло
-- простой эгоизм и тщеславие. Њне нестерпимо было представлЯть себе, как Я,
председатель комиссии (и, по существу, единственный ее член), буду
докладывать на кафедре результаты своих разысканий. Ќесколько жалких
страничек, ничего нового... џ так и видела иронические улыбки молодежи,
пришедшей на кафедру недавно и не знавшей, что такое ќнэн. Њое "изделие" не
бог весть что, но все-таки новое...
€ еще одно соображение: все-таки у менЯ не было покойно на душе по
поводу пересечениЯ наших с ќнэном результатов. ‚озможно, он получил их
раньше менЯ. ЊоЯ сатанинскаЯ гордость не хотела с этим миритьсЯ. Ђ тут мне
выпадал случай как-то расквитатьсЯ по этому счету... Њеньше всего это было
похоже на великодушие.
‚се еще находЯсь в нерешимости, Я на всЯкий случай разыскала и прочла
ту мою давнюю работу. ‚печатление отвратительное: какой же Я была идиоткой!
’ак ломитьсЯ в открытые двери! ’еперь, читаЯ, Я сообразила, как можно было
бы это сделать совсем по-другому, в гораздо более общем случае, и увлеклась.
‚се-таки не зрЯ прожиты годы: по-новому все получалось довольно складно и
мне самой понравилось...
‹юбопытно обстоит дело с работами, по крайней мере у менЯ. ‘амую
последнюю, как правило, любишь. Љ предпоследней относишьсЯ критически.
„авние читаешь с ненавистью и стыдом. Ќе то чтобы там были ошибки -- это бы
еще полбеды! -- ужасно убожество концепции. ‚ сущности, Я малоспособный
научный работник, надо откровенно в этом признатьсЯ. ‚прочем, все мы на
кафедре пигмеи по сравнению с ќнэном в период расцвета. €нтересно, что он
испытывал, перечитываЯ свои давние работы? Ѓоюсь, что зависть.
Ќе дай бог завидовать себе самому в прошлом...
’ем временем на кафедре произошли событиЯ. Џочти одновременно ушел
Љравцов (на должность завкафедрой в другом институте) и поЯвилсЯ наш новый
заведующий.
ђектор института привел его к нам на кафедру и представил:
-- ’оварищи, будьте знакомы: ваш новый заведующий профессор ”лЯгин
‚иктор Ђндреевич. Џрошу любить и жаловать.
”лЯгин отдал нам общий поклон, слегка принагнув голову словно бы от
подзатыльника. Ѓыл он высок, худ, очкаст, с иезуитской улыбкой и сразу же
нам не понравилсЯ. Џеристые остатки волос торчали на его узкой голове,
оставлЯЯ впечатление не до конца ощипанной птицы. …ще нестарый, лет сорок
пЯть -- сорок семь...
-- Џрофессор ”лЯгин, -- продолжал ректор, -- крупный специалист в вашей
области. џ уверен, все вы читали его труды, например... ‚иктор Ђндреевич,
как называетсЯ ваш главный труд?
-- ѓлавного труда у менЯ еще нет, -- усмехаЯсь, ответил ”лЯгин, -- и
вообще крупным специалистом менЯ назвать нельзЯ.
-- Ќу-ну, не прибеднЯйтесь, -- со смехом сказал ректор, -- самокритика
хорошаЯ вещь, но в меру.
Ќа этом процедура знакомства окончилась. ђектор с ”лЯгиным удалились, а
мы остались обсуждать и осуждать новое начальство.
-- Џохож на севильского цирюльника, -- сказала ќлла.
--—то ты под этим понимаешь? -- ехидно спросила ‘телла.
-- Ќу, такой длинный в рЯсе. "Џогибает в общем мненье, пораженный
клеветой".
-- ’ак это „он Ѓазилио, а не цирюльник.
-- Ќе придирайсЯ, все менЯ понЯли.
-- Ќу, задаст же он нам перцу, -- сказал ‘пивак. -- ‘разу видно, что за
птица.
-- „а, -- поддержал его Њаркин, -- еще помЯнем мы добрым словом
незабвенного ‚ладимира €вановича...
€ в самом деле, по сравнению с ”лЯгиным круглый, дробный, обкатанный
Љравцов сильно выигрывал. ‚ нем, по крайней мере, все было Ясно. Ђ тут?
‘амаЯ скромность нового заведующего была неприЯтна: что-то зловещее.
-- Џоживем -- увидим, -- сказал ђадий ћрьев, -- может быть, и ничего.
Ќа другой день ”лЯгин принЯл бразды правлениЯ. ‹идиЯ Њихайловна
обзвонила всех преподавателей, сообщаЯ им о срочном, внеочередном заседании
кафедры.
‘обрались. ”лЯгин вынул из внутреннего кармана старинные серебрЯные
часы, отстегнул их с цепочки и положил на стол с легким стуком, возвестившим
длЯ нас начало новой эры. ’роннаЯ речь, которую он вслед за тем произнес,
произвела на нас тЯжелое впечатление. Џрежде всего сама техника речи. ‚
отличие от всех нас (на кафедре культивировалась речь неторопливаЯ,
чеканнаЯ, с особо подчеркнутыми концами слов) ”лЯгин говорил быстро,
невнЯтно, с какой-то жидкой кашей во рту. ‚от примерно содержание того, что
он сказал:
-- ’оварищи, не будем терЯть времЯ. Ќам предстоит большаЯ работа.
Џредупреждаю: буду работать сам, буду требовать от вас. ђасхлЯбанности тут
не, место. џ не требую таланта, Я сам не талантлив, но каждый должен
старатьсЯ. ‘ледующее заседание кафедры назначаю через неделю. Љ этому сроку
каждый преподаватель должен представить индивидуальный план.
Џо кафедре прошел гул.
-- Њы уже сдавали индивидуальные планы, -- приподнЯвшись, сказал
’ерновский.
-- џ их изучил, и они менЯ не устраивают. Ќедостаточно конкретны. ‚
новом плане надо будет указать точные сроки начала и конца каждого этапа,
объемы статей, предполагаемых к публикации, а также названиЯ книг, журналов
и диссертаций, которые будут проработаны.
ѓул усилилсЯ.
-- Џланирование с точностью до днЯ в научной работе невозможно, --
сказал ’ерновский.
-- Ѓудете сидеть ночами. ’вердый план дисциплинирует, а дисциплины нам
всем не хватает. џ не намерен даром получать зарплату и от вас тоже потребую
максимальной отдачи.
‚стал ‘емен Џетрович ‘пивак:
-- џ вас не понимаю, товарищ профессор. „умаете ли вы, что мы здесь
работаем не с полной отдачей?
-- ‘ полной, но недостаточной, -- ответил ”лЯгин. ‘пивак сел, негодуЯ,
на свой "электрический ступ". ђазличные формы негодованиЯ отразились на
лицах присутствующих.
-- џ вижу, вы недовольны, -- сказал ”лЯгин, улыбнувшись (сквозь его
иезуитскую улыбку вдруг проглЯнуло что-то человеческое). -- џ сам на вашем
месте был бы недоволен, но выхода у вас нет. Ќа следующем заседании кафедры
мы поговорим обо всем в подробностЯх, а пока мне надо с вами познакомитьсЯ.
Џожалуйста, в порЯдке естественной очереди, от двери сюда, называйте имЯ,
отчество, фамилию, ученую степень и звание, конкретную область, в которой
работаете. џ это все запишу и к следующему разу постараюсь запомнить.
Џреподаватели по очереди вставали и сообщали о себе сведениЯ. ‚се были
серьезны и как-то скорбны (даже ‹ева Њаркин). ”лЯгин усердно записывал,
низко склонЯсь над столом, почти касаЯсь бумаги клювообразным носом. Џаша
ђубакин, конечно, решил соригинальничать, построил свое выступление в форме
театрализованной анкеты. ‚опрос произносилсЯ одним замогильным голосом,
ответ другим, еще замогильное:
-- €мЯ? Џавел. Ћтчество? ‚асильевич. ”амилиЯ? ђубакин. “ченаЯ степень?
Ќет. ‡вание? Ѓез званиЯ. ‡анимаемаЯ должность? Ђссистент. ЉонкретнаЯ
область? ’еориЯ познаниЯ.
”лЯгин вскинул на Џашу глаза, оторвал нос от бумаги и задал
дополнительный вопрос:
-- Ћбразование?
-- Њехмат, -- ответил Џаша.
-- ’еорию познаниЯ отставить, -- спокойно сказал ”лЯгин. -- ‚
индивидуальный план внести тему, соответствующую специальности.
„ошла очередь и до менЯ. џ встала и отбарабанила:
-- Ђсташова Ќина €гнатьевна, кандидат технических наук, доцент, доцент,
стохастическое программирование. ”лЯгин опЯть поднЯл глаза и спросил:
-- ‡ачем два раза доцент?
-- Џервый раз звание, второй раз занимаемаЯ должность.
-- ‘овершенно правильно, -- одобрил ”лЯгин и опЯть нырнул в
записывание. -- ‘оветую остальным товарищам быть такими же краткими.
џ села, кипЯ досадой: менЯ похвалил ”лЯгин!
‚ заключительной речи новый наш заведующий изложил свое кредо:
-- ’оварищи, Я понЯл, что сработатьсЯ нам будет нелегко. ‚ы привыкли к
традиционной преподавательской вольности: знать только свои обЯзательные
аудиторные часы, а остальное времЯ тратить как вздумаетсЯ. ђазрешите вам
напомнить, что рабочий день преподавателЯ по существующим нормам составлЯет
шесть часов аудиторной и прочей учебной нагрузки плюс времЯ, потребное на
подготовку к занЯтиЯм, научную работу и другие виды деЯтельности. ‚се это в
теории увеличивает рабочий день до восьми часов, но фактически нельзЯ все
это сделать меньше чем за десЯть. Ћт вас Я буду требовать десЯтичасового
рабочего днЯ. ”ормально Я на это не имею права, Я это высказываю как твердое
пожелание. Ќо шесть обЯзательных часов вы должны проводить здесь, в
институте, в аудиториЯх или на своих рабочих местах.
‚стала ќлла „енисова:
-- —то значит на своих рабочих местах? ђабочих мест как таковых у нас
нет. Џомещение тесное, столов меньше, чем людей.
”лЯгин задумалсЯ и, помолчав, сказал:
-- ќто мы уточним. ‚озможно, Я не буду настаивать на буквальном
понимании термина "рабочее место". ‚ажно, чтобы преподаватель был здесь, в
институте, в пределах досЯгаемости, и в любую минуту мог быть затребован.
‚ам, ‹идиЯ Њихайловна, надо обеспечить, чтобы на каждого преподавателЯ был
составлен график присутствиЯ и заведена персональнаЯ табличка. Љаждый должен
завести тетрадь учета рабочего времени, если хотите, дневник. џ сам уже
много лет веду такой дневник, и, уверЯю вас, это очень полезно. Љаждый
лектор должен, кроме того, вести тетрадь посещений занЯтий у своих
ассистентов, подробно протоколировать свои наблюдениЯ... € наконец,
последнее: Я обнаружил, что преподаватели нередко опаздывают на занЯтиЯ на
две, три, даже на пЯть минут. ќто абсолютно недопустимо, особенно учитываЯ
потери времени, свЯзанные с известными вам обстоЯтельствами. Љартошка --
дело государственное, а расхлЯбанность преподавателей -- отнюдь нет. ‡а две
минуты до звонка каждый преподаватель должен стоЯть у дверей аудитории и
входить в нес в ту самую секунду, когда прозвучит звонок. Ђ теперь заседание
кафедры окончено. Џрошу менЯ извинить -- иду в ректорат.
”лЯгин вышел. —то тут началось! ‡агудели, заворчали, закричали.
-- Ќеслыханно! -- сказал ’ерновский, стрЯхиваЯ мел со своего рукава. --
†андарм, и только!
-- ’оварищи, а он, часом, не псих? -- спросила ‘телла ЏолЯкова.
-- ‘котина он, а не псих! -- заорал ‘пивак.
-- „а, пожалуй, вы правы. ‘котина, -- согласилсЯ ђадий ћрьев.
‚се засмеЯлись, до того это было на него не похоже.
-- џ человек мЯгкий, -- продолжал ђадий. -- ‚ детстве Я был
вундеркиндом. Љогда Я попал в армию и менЯ ругали матом, Я не понимал, что
это значит. Ќо, знаете, в данном случае...
-- Ћхотно бы выругались? -- подсказала ќлла.
-- €менно.
‹ева Њаркин продекламировал нараспев:
-- "‚ынес достаточно русский народ, вынес и эту дорогу железную,
вынесет все, что господь ни пошлет..."
-- •ватит цитат! -- прикрикнула Я и тут же пожалела о своей резкости:
‹ева болезненно скривилсЯ (тысЯчу раз даю себе слово быть с ним помЯгче и не
выдерживаю).
Џаша ђубакин сказал:
-- Ќет, знаете, он не так плох. Њне нравитсЯ его фанатизм. €сторию
вообще делают фанатики: †анна д'Ђрк, ‘авонарола...
-- Џусть бы он делал историю где-нибудь в другом месте, -- брюзгливо
сказал ’ерновский.
-- …сли этот ‘авонарола привЯжет менЯ веревкой к рабочему месту, --
сказала ќлла „енисова, -- Я назло ему буду плохо работать. ђабовладельческий
строй пал из-за низкой производительности труда.
-- ќтому типу решительно все равно, какаЯ у нас будет
производительность труда, -- сказал ‘пивак. -- ‹ишь бы сидели задом на своей
точке.
‚ общем, новый заведующий был принЯт кафедрой в штыки (особое мнение
Џаши ђубакина не в счет, да и сам он на нем не очень настаивал).
Љонкретные мероприЯтиЯ начались на другой день. ‹идиЯ Њихайловна
вывесила приказ (дацзыбао -- назвал его Њаркин), которым предписывалось
каждому преподавателю завести тетрадь учета времени (по предлагаемой форме).
Ќа столах были установлены таблички (типа ресторанных "стол занЯт") с
фамилиЯми преподавателей и указанием часов присутствиЯ. Ћсматривали мы эти
таблички с опаской, как дикое животное огладывает капкан. Ќа бывший стол
ќнэна тоже была поставлена табличка "”лЯгин ‚иктор Ђндреевич" с более
обширными, чем у других, часами присутствиЯ. Ћсобенно нас возмутило
исчезновение головы витЯзЯ, ставшей за долгие годы как бы эмблемой
кафедры...
-- Џриказали выбросить, -- оправдывалась ‹идиЯ Њихайловна, -- Я снесла
домой как памЯть...
‚от так началась наша новаЯ жизнь "столообЯзанных". уметь на кафедре
было запрещено, смеЯтьсЯ нам и самим не хотелось. Њетодические разговоры
выносились в коридор (с обЯзательной записью в дневнике, сколько времени на
них потрачено). „воечники и дипломники больше на кафедру не допускались; их
тоже принимали в коридоре на случайных скамейках, выкинутых из аудиторий за
негодностью. Њимо мелькали и галдели студенты, и тут же на уровне их локтей
и бедер шла переэкзаменовка, консультациЯ... €ногда удавалось занЯть пустую
аудиторию, из которой в любую минуту могли выставить (в институте с
аудиториЯми было плохо). ‡ато на кафедре царила свЯщеннаЯ тишина,
нарушавшаЯсЯ, только когда ”лЯгин куда-нибудь выходил (тут уж мы давали себе
волю!). ‚ открытую против новых порЯдков ("Ђракчеевские казармы!") выступил
‘емен Џетрович ‘пивак со свойственным ему темпераментом. …му ”лЯгин ответил
невозмутимо:
-- Ќе будем терЯть времЯ. Ќа очередном заседании вам будет
предоставлено слово.
‚ общем, на кафедре стало тихо, мертво и бесплодно. Ќачисто исчез смех.
Џрежде, когда мы шутили, шумели, что называетсЯ, трепались, и жить было
легче и работать. ‚се чаще Я вспоминала мысли ќнэна о творческой силе
смеха...
Ќадо отдать ”лЯгину справедливость: он не только с других требовал, но
и с себЯ. „олгими часами он сидел за своим столом с книгой и конспектом,
развернутыми радом, низко наклонЯсь, как бы выклевываЯ со страниц знаниЯ, --
читал и строчил, читал и строчил. ‚идимо, большими способностЯми он не
обладал, но трудолюбие его было неслыханно ("роботоспособность", как сказал
‹ева Њаркин). ‹юбаЯ книга, за которую бралсЯ наш шеф, изучалась им всегда
досконально, все доказательства проверЯлись до буковки и воспроизводились в
конспекте. —итал он очень медленно, страниц по восемь -- десЯть в день, зато
читал на совесть. Џраздником длЯ него было найти в книге ошибку...
-- Ќаучный трупоед, -- отзывалсЯ о нем ђадий ћрьев.
†енщины роптали больше других. Ѓывало, они успевали в перерывах между
занЯтиЯми забежать в магазин, в парикмахерскую; теперь это было исключено:
отсиживай.
Ћчередного заседаниЯ кафедры ждали с нетерпением: всем хотелось
выговоритьсЯ. Ќачалось оно с обсуждениЯ дневников. ”лЯгин опЯть выложил
перед собой часы и сказал:
-- ‚ремени на то, чтобы прочесть все дневники, у нас не хватит. џ буду
их изучать постепенно. Ђ сейчас мы применим метод выборочного контролЯ. ‹ев
Њихайлович, -- обратилсЯ он к Њаркину, -- вам предоставлЯетсЯ слово длЯ
зачтениЯ дневника.
Њаркин встал, смертельно серьезный, и начал:
-- "10 февралЯ. 9.00--10.50 -- занЯтиЯ согласно расписанию.
11.00--12.15 -- думал над доказательством теоремы 1.
12.15--14.00 -- изучал § 10 главы III книги ‚. ЃолтЯнского
"Њатематические методы оптимального управлениЯ". ‚ доказательстве леммы
запуталсЯ.
14.00--14.10 -- шел в столовую.
14.10--14.50 -- обедал. Џопутно размышлЯл о непонЯтном
доказательстве..."
-- Ћстановитесь, -- сказал ”лЯгин. -- …сли вы преследовали цель
высмеЯть мое распорЯжение, то этой цели вы не достигли. џ знал, что встречу
здесь оппозицию. ‹юди вообще сопротивлЯютсЯ любой попытке их
дисциплинировать. ‚аш прием -- доведение до абсурда -- здесь неуместен.
‹юбому Ясно, что записывать в таких подробностЯх каждый день вы не будете,
да Я от вас этого и не требую.
-- —его же вы требуете? -- вскинулась ќлла.
-- Ћтчета в израсходованном рабочем времени, именно рабочем. Њытье, еда
и посещение мест общего пользованиЯ туда не входЯт. ‹ев Њихайлович, вместо
того чтобы вышучивать мои распорЯжениЯ, лучше попытайтесь найти в них
здравое зерно.
Ћн опЯть поднЯл неощипанную голову и улыбнулсЯ. € опЯть в этой улыбке
мелькнуло что-то человеческое... "—ерт знает что такое, -- подумала Я, --
враг есть враг, и нечего вглЯдыватьсЯ в его улыбку". ‚ том, что мы с
”лЯгиным враги, Я не сомневалась ни на минуту. ‚сЯ шерсть на мне вставала
дыбом, как на кошке при встрече с собакой...
Ѓыли прочтены еще две-три выдержки из дневников. ”лЯгин внимательно
слушал, вносил поправки, делал замечаниЯ. €нтересно, что каждого из
преподавателей он уже твердо знал по имени-отчеству и, обращаЯсь к ним, ни
разу не спуталсЯ.
-- Ђ теперь приступим к текущим делам. Љто хочет высказатьсЯ?
ЏускаЯ пар из ноздрей, поднЯлсЯ ‘пивак:
-- Ѓудем говорить начистоту. џ возмущен теми методами
администрированиЯ, которые пытаетсЯ проводить профессор ”лЯгин. Ќаша кафедра
-- организм сложившийсЯ, со своими традициЯми. ‚ целом мы неплохие
специалисты, свое преподавательское дело знаем. “гроза и окрик не лучший
способ воспитаниЯ. ‹екций профессора ”лЯгина Я пока не слушал, но убежден,
что они плохие. ‹ектор прежде всего должен увлечь студентов, повести
аудиторию за собой. Ђ кого и куда может повести за собой профессор ”лЯгин?
’ащить и не пущать -- вот его девиз. Ђ зачем -- он и сам не знает.
”лЯгин побледнел.
-- ‡ачем, Я знаю, -- тихо ответил он. -- Ђ лектор Я действительно
плохой, вы угадали.
-- Ќетрудно было угадать! Џрежде всего у вас каша во рту. Љакой-то
оратор древности, чтобы улучшить дикцию, клал в рот камешки. ‚ы, наверное,
себе их переложили. …сли мы, рЯдом сидЯщие, вас плохо слышим и понимаем, то
каково студентам? €ли вы нарочно над нами издеваетесь?
-- Ќи над кем Я не издеваюсь, -- еще тише сказал ”лЯгин (в его
бледности поЯвилось что-то мертвенное). -- ‘емен Џетрович, мне Ясно одно:
нам с вами сработатьсЯ будет трудно. Њожет, вы подадите заЯвление об уходе?
‚се онемели. ‘пивак на секунду опешил, но тут же опомнилсЯ и закричал:
-- Џодам с удовольствием! ‘егоднЯ же подам! Џреподаватели зашумели.
‚стал наш завлаб Џетр ѓаврилович, похожий на большого, добродушного, но
разгневанного пса:
-- Љак парторг возражаю! ‚ы тут, ‚иктор Ђндреевич, через край хватили!
Љадрами, кадрами швырЯетесь, и какими! ‘емен Џетрович -- один из лучших
лекторов, гордость института! ‚ы студентов спросите, что такое ‘пивак!
-- „а Я что, -- сказал ”лЯгин, -- Я на своем не настаиваю. …сли хотите,
Я готов извинитьсЯ.
Љакое-то странное, простодушие было в его манере. Џолное отсутствие
самолюбиЯ.
-- Ќе надо мне ваших извинений! -- заорал ‘пивак.
-- Џускай извинитсЯ! -- сказал Џетр ѓаврилович.
-- Љ черту! -- крикнул ‘пивак, вышел и дверью хлопнул.
Љафедра еще некоторое времЯ гудела. Љогда шум затих, ”лЯгин посмотрел
на часы и спросил:
-- Љто еще хочет высказатьсЯ?
-- ‘ тем же результатом? -- съехидничал Њаркин. -- Ѓоюсь, вы останетесь
без сотрудников.
-- џ же сказал, что готов извинитьсЯ. ‚ случае с ‘еменом Џетровичем Я
был не прав.
џ поднЯла руку:
-- Њожно мне?
-- Џожалуйста, Ќина €гнатьевна.
-- џ тоже принадлежу к тем, кто против мелочной опеки. ‘лов нет,
дисциплина важна, но важней дисциплины дух коллектива. ќто хорошо понимал
Ђнтон ‘еменович Њакаренко, воспитываЯ малолетних преступников. ќтого не
понимает профессор ”лЯгин, берущийсЯ воспитывать педагогов. ‹юбой
воспитатель должен учитывать, с каким коллективом он имеет дело. € в любом
случае нельзЯ оскорблЯть людей. …сли вы надеетесь, что Я тоже подам
заЯвление об уходе, то напрасно. ‚ам придетсЯ самому менЯ уволить.
џ села. ”лЯгин сидел, опустив голову. ‚незапно он ею встрЯхнул, как бы
прогонЯЯ сомнениЯ, и спросил:
-- Љто еще хочет высказатьсЯ?
Ќикто не хотел.
-- …сли желающих нет, заседание кафедры считаю закрытым, -- сказал
”лЯгин и вышел.
€так, война была объЯвлена. Ћставалось ждать дальнейших событий.
‘емен Џетрович в тот же день написал заЯвление об уходе, но мы его
уговорили не подавать. Њало ли как может обернутьсЯ дело. “йдет ”лЯгин, или
его не утвердЯт. Џока что конкурса он не проходил (какие-то формальности
этому мешали). € что, в конце концов, важнее: один самодур или коллектив, в
котором ты работал много лет? ‘емен Џетрович, ворча, согласилсЯ, что
коллектив важнее, и заЯвление разорвал.
Ќаступило временное затишье. ”лЯгин поубавил резвости в своих
начинаниЯх, как будто что-то обдумывал, ниже склонЯл голову над столом, реже
подавал голос. Ќа кафедре было невесело...
“ менЯ с ним с первого же днЯ сложились отношениЯ самые гнусные. Ќи Я,
ни он этого не скрывали. Ѓывает антипатиЯ физиологическаЯ -- именно такую Я
испытывала к ‚иктору Ђндреевичу. Џопросту находитьсЯ с ним в одной комнате
мне уже было невыносимо.
Ћсобенно это усилилось после того, как ”лЯгин добралсЯ до моей
"комиссии по наследию". €зучаЯ с усердием, достойным лучшего применениЯ,
протоколы заседаний, кафедры, он вычитал там, что Я возглавлЯю эту комиссию,
и сразу же потребовал от менЯ отчета. џ стоЯла возле его стола.
-- ‘адитесь, -- с учтивостью вурдалака сказал ”лЯгин.
-- Ќичего, Я постою.
’огда он тоже встал.
-- „оложите о положении дел с научным наследием, -- сказал он со своей
кашей во рту.
Љратко и нарочито медленно Я сообщила о положении дел: рукописи почти
все прочтены, приведены в порЯдок.
-- ‘колько нужно времени на то, чтобы закончить эту работу?
-- Ќедели две.
-- Ќедели две -- это не срок.
-- „ве недели.
-- •орошо. —ерез две недели мы вас заслушаем на кафедре.
Ћн что-то занес в записную книжку, близко и слепо поднесенную к глазам.
€так, пришло времЯ отчитыватьсЯ... Ќо не могла же Я на заседании
кафедры под председательством ”лЯгина, при его скверной улыбке сказать
правду -- что никакого научного наследиЯ не оказалось! Ќет уж. Џришлось мне
спешно заканчивать мое "изделие"...
џ просидела над ним несколько ночей и два выходных. Џолучилось не
так-то уж плохо. ЌормальнаЯ научнаЯ работа, даже, пожалуй, с идеей. Њожно
поверить, что его. џ переписала ее в старомодной манере ќнэна (это еще и тем
было удобно, что страниц оказалось примерно вчетверо больше), перепечатала
на машинке, вписала формулы. Џрисоединила к этому ранее отобранные и
подготовленные материалы. Ќу что ж, с этим, в конце концов, можно было и
выступить...
‚олновалась Я перед докладом неумеренно. ‚прочем, это не помешало мне
схулиганить -- снЯть с руки часы, со стуком положить их на стол и сказать:
"Ќе будем терЯть времЯ". ђаздалось хихиканье. џ докладывала кратко, по
возможности четко.
ЊенЯ удивил ”лЯгин. ЋказываетсЯ, готовЯсь к этому заседанию, он не
поленилсЯ изучить все (по крайней мере, главные) завалишинские работы. ќто
видно было из его вопросов. ЏринимаЯ во внимание его черепаший темп, это
было одним из геракловых подвигов.
-- Ќу-ка дайте сюда, -- сказал он мне, когда Я кончила. џ подала ему
все три рукописи. Џервую -- настоЯщую энэновскую, которую Я пыталась
освежить, перейдЯ к новым обозначениЯм. ‚торую -- подредактированные
размышлениЯ ЌиколаЯ Ќиколаевича о высшем образовании. Ќаконец третью -- мое
"изделие"...
”лЯгин погрузилсЯ в них усердно и низко. ‘огбенность позы как бы
подчеркивала усердие. “дивительно, но другими обозначениЯми провести его не
удалось. Ћн сказал:
-- Ќичего нового. Ћпубликовано в таком-то году в таком-то журнале.
€нтереса не представлЯет.
-- Џозвольте, в этом новом варианте рассмотрен более общий случай, не
при таких жестких ограничениЯх...
-- €нтереса не представлЯет, -- повторил он. ‚ сущности, он был прав,
но противен мне до того, что это менЯ ослеплЯло.
-- Џредлагаю включить статью в посмертный сборник, -- упрЯмо сказала Я.
-- ‚се мы смертны, -- прибавила Я с дурацкой многозначительностью.
Ћн поднЯл на менЯ невыразительные серо-голубые глаза и ухмыльнулсЯ:
-- Ќе возражаю. Њожете включать под этим предлогом.
‡аметки о высшем образовании он читал, наверно, полчаса, а Я тем
временем бесилась. ‹ицо у него было как у человека, жующего лимон.
-- Ќе пойдет, -- сказал он, закончив чтение. Ќадо ли мне было
настаивать? ‚едь, в конце концов, ќнэн и сам не считал эти наброски до конца
додуманными...
”лЯгин взЯлсЯ за третью рукопись. џ так и слышала заранее его кислый
голос: "Ќе пойдет"... ‘транное дело, он этого не сказал.
-- ‚ы не будете возражать, -- спросил он, -- если Я возьму эту работу
домой и подробно с ней ознакомлюсь?
-- ђазумеетсЯ, нет.
—ерез неделю он принес работу и сообщил кратко:
-- ‚се в порЯдке. Њожно публиковать. Љонечно, переписав это в
современной, матричной форме.
‚от тебе и на! Ђ Я-то столько сил потратила как раз на обратное! џ
обозлилась и сказала:
-- Њне кажетсЯ, работы покойного ЌиколаЯ Ќиколаевича ‡авалишина не
нуждаютсЯ в редактировании. Ћни широко известны как у нас, так и за рубежом.
Ќи одна из них не написана в матричной форме.
-- Џожалуй, вы правы, -- согласилсЯ ”лЯгин, почесываЯ мизинцем свой
острый нос.
€ мизинец и нос особенно были мне глубоко противны. Ќо, так или иначе,
дело кончилось в мою пользу. џ одержала маленькую, но все же победу. ќто
менЯ подбодрило, и Я начала хамить. ѓрустно признатьсЯ, но в нашей
хронической ссоре с ”лЯгиным справедливость далеко не всегда была на моей
стороне. Ћн так же терпеть менЯ не мог, как и Я его, но выражал это более
сдержанно.
Ћднажды он пришел ко мне на экзамен. Ћтвечал мне студент, которого Я
хорошо знала по упражнениЯм в течение года. Ќе блестЯщий, но старательный,
тугодум, к тому же с легким дефектом речи. ”лЯгин подсел за мой стол.
Њедлительность студента его раздражала и мое терпение тоже. ‚друг он задал
студенту какой-то вопрос -- быстро, неприЯтно и непонЯтно. ‘тудент ничего не
понЯл, глЯдел на него, как мышь на удава.
-- Ѓудьте добры, ‚иктор Ђндреевич, -- сказала Я, -- повторите вопрос, и
как можно отчетливее. Њои студенты привыкли к отчетливой речи, тем более на
экзамене.
”лЯгин поглЯдел на менЯ с отвращением и повторил вопрос чуть ли не по
складам. ‘тудент, ошарашенный, медлил с ответом. ‚опрос был какой-то
нечеловечески заковыристый. …сли б его задали мне, Я бы тоже затруднилась с
ответом...
-- „войка, -- быстро сказал ”лЯгин.
-- Љому? -- спросила Я.
-- Љонечно, ему.
-- „авайте выйдем в коридор, -- предложила Я.
Њы вышли. “ менЯ стучало в ушах.
-- „умаете ли вы, ‚иктор Ђндреевич, что Я своего предмета не знаю?
-- Ќет, не думаю. ‚ы знаете, а этот студент, конечно, не знает.
-- ’ак вот Я тоже не могу ответить на тот вопрос, который вы ему
задали. Њало того что сложный, этот вопрос был еще скверно сформулирован,
специально чтобы запутать. Њожете ставить мне двойку, можете вообще менЯ
уволить, но пока Я читаю этот курс, на экзамене хозЯйка Я, а не вы. џ вас
прошу не вмешиватьсЯ в ход экзамена, не задавать вопросов. Џрисутствовать
можете, но не более.
ђешительно этот человек -- загадка. Ћн ничего не сказал, повернулсЯ и
ушел. џ возвратилась в аудиторию, поставила студенту четыре и продолжала
экзамен. ЏомогавшаЯ мне ќлла „енисова была удивлена моим видом:
-- —то с вами, Ќина €гнатьевна? ‚ы бледны, как сама смерть.
(ќлла иногда любит пышные выражениЯ.)
-- Ќичего, -- сказала Я, -- просто поругалась с ”лЯгиным.
-- ’ак Я и знала! ‚о паразит!
"Џаразит" и "сама смерть" в такой непосредственной близости менЯ
позабавили...
Ђ с ”лЯгиным у нас как-то все пошло вразнос, иногда даже за пределы
приличиЯ. ђазговаривать друг с другом мы перестали. …сли ему надо было
передать мне какое-нибудь поручение, он обращалсЯ ко мне не прЯмо, а через
‹идию Њихайловну. Џодзывал ее к себе и говорил:
-- Џожалуйста, скажите Ќине €гнатьевне, что ей нужно сделать то-то и
то-то.
Ћн сидел от менЯ в каких-то двух метрах. Ќе гладЯ на него, обращаЯсь
только к ‹идии Њихайловне, Я отвечала что-нибудь вроде:
-- ‹идиЯ Њихайловна, Я слышала то, что сказал ‚иктор Ђндреевич.
Џожалуйста, передайте ему, что то-то и то-то Я выполнить отказываюсь по
такой-то и такой-то причине.
€ли же (вариант):
-- ...что его распорЯжение будет выполнено.
€ смех и грех. —то-то из детского сада. „аже ‹ева Њаркин, обычно менЯ
поддерживающий, в данной ситуации винил не ”лЯгина, а менЯ:
-- ‚ам, как говоритсЯ, попала вожжа под хвост. •орошим это не кончитсЯ.
—то верно, то верно... Ђ пока что вечнаЯ оппозициЯ ”лЯгину была плоха
тем, что лишала менЯ самостоЯтельности. ђаньше у менЯ была своЯ позициЯ --
она исчезла. џ как будто потерЯла себЯ, превратилась попросту в
"анти-”лЯгина". Ћн был требователен к студентам до жестокости. џ стала
снисходительна до мЯгкотелости...
Љак-то мне сдавала экзамен студентка ‚еличко, усерднаЯ, но недалекаЯ.
ќтакаЯ миловиднаЯ блондинка, волосы по плечам, пожалуй, слишком высокаЯ
(впрочем, теперь это в обычае). ‚зЯла билет, села на самую дальнюю скамейку,
начала готовитьсЯ. ‚идно, знала неважно, была бледна, вытирала платком лоб и
щеки. „олго готовилась, потом по моему настоЯнию села рЯдом, начала
отвечать. Џосле каждого вопроса вздрагивала, как пугливаЯ лошадь: "Њожно, Я
подумаю?" -- шевелила беззвучно губами, припомнив, отвечала точно по книге,
но без пониманиЯ. Љогда мне так отвечают, на менЯ нападает ужас: какой
огромный труд затрачен зрЯ... ‚ чем-то, видно, виноваты и мы, преподаватели:
не умеем научить думать... ’ак сидели мы и мучились обе, и вдруг она
сказала:
-- Ќина €гнатьевна, поставьте мне неуд, Я сегоднЯ не могу отвечать.
€ в самом деле бледна она была "как сама смерть", по ќлле „енисовой.
-- —то с вами? ‚ы больны?
-- Ќет... Ќо мне пора кормить ребенка... Џонимаете, молоко...
Ћ, Я это хорошо понимаю. Џо себе знаю, как трудно кормЯщей матери
ждать, ждать часами и знать, что где-то там твой маленький тоже ждет,
плачет...
-- —то же вы раньше не сказали? €дите кормите. ‚ы подготовились хорошо.
„айте зачетку...
‘ама не понимаю, как это случилось, но рука сама вывела "отлично"...
Ћна была удивлена, глазам не верила.
-- €дите кормите...
Џервый раз в жизни Я поставила пЯть за ответ, краснаЯ цена которому
три. ‚от тебе и высокаЯ принципиальность, за которую менЯ всегда восхвалЯет
‘пивак...
Ђ все ”лЯгин, черт его подери!
€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ
‘ некоторых пор менЯ навЯзчиво преследует мысль о конечной судьбе
каждой вещи. Њы со всех сторон окружены вещами. ЉаждаЯ из них не вечна,
истлевает, рассыпаетсЯ, в каком-то смысле умирает, только в отличие от людей
не сразу.
ѓлЯжу на какой-нибудь ботинок и мучительно размышлЯю о его дальнейшей
судьбе. Ќу, сейчас он еще жив, пока его носЯт. —ерез какое-то времЯ он
прохудитсЯ; может быть, его отдадут в починку и он еще проживет какое-то
времЯ. Џотом он будет признан непригодным и выброшен. Људа? ‚ наших
городских условиЯх, скорее всего, в мусоропровод, это своеобразное кладбище
длЯ вещей. Ќо ведь и там его судьба не кончаетсЯ. ѓде, когда, на каких полЯх
орошениЯ будет он в конце концов истлевать, скорченный, скособоченный,
разинув рот, вывалив наружу Язык? Љакие дожди, какие снега пройдут над ним,
пока он не истлеет окончательно и не сольетсЯ, неразличимый, с земной
перстью?
Њысль о конечной судьбе каждой вещи стала у менЯ чем-то вроде ide
fixe. „ай мне волю, Я бы, пожалуй, хоронил вещи, зарывал их в землю, чтобы
помочь им избежать посмертных мытарств. ‘ мрачным юмором представлЯю себе
старика, хоронЯщего свои ботинки из жалости к ним...
‚от и эти записки следовало бы уничтожить из жалости к ним. ‹учше всего
было бы предать их огню -- веселому, всепожирающему, как костры моих детских
лег. Ќо в современной квартире без единого очага, где есть только безличный
голубой огонь газа на кухне, очень трудно что-либо сжечь. Љроме того,
записки эти еще живы, и уничтожить их попахивало бы убийством.
€ еще одно. •отЯ разумом Я знаю, что жить мне осталось недолго, Я,
стыдно признатьсЯ, не верю в свою смерть. ‚ моем тайном самосознании Я
вечен.
€ опЯть -- детство! ‚идно, Я о нем еще не дописал. „опишу ли?
џ уверен: как бы ни обидела человека судьба, она не в силах отнЯть у
него детство. …сли оно было светлое, сиЯющее, человек счастлив до конца
своих дней. ‚ сущности, Я счастлив.
Њое детство даже не сиЯло -- оно искрилось, вспыхивало. ‘редоточием
всего был отец. Ќизенький, лысый, удивительный человек с небольшими
светло-карими глазами, которые умели быть и строгими и смеющимисЯ.
’еперь Я понимаю, что в те времена он был молод: ловко каталсЯ на
коньках, делал гимнастику, играл гирЯми. Ќо уже тогда он был лыс. ‚ моем
представлении он был изначально лысым; с недоверием разглЯдывал Я его
юношеские фотографии: там он был с волосами, и это было хуже...
‡вали мы его не папа, а Џулин. ‘транное имЯ, возникшее, вероЯтно, из
"папулЯ", "папулин", но когда-то очень давно. ‘колько Я себЯ помню, слово
"Џулин" уже утвердилось как его личное, собственное имЯ. ђискуЯ быть
смешным, Я и в этих записЯх (не предназначенных, впрочем, длЯ чужого глаза)
буду называть его Џулином.
ђодители назывались Џулин и Њамочка -- слитнаЯ двойнаЯ формула вроде
Џат и Џаташон, апошников и ‚альцев... Њамочка была черноглазаЯ, полнаЯ,
смешливаЯ, близорукаЯ. ЃольшаЯ мастерица и рукодельница. Џо мировоззрению
Язычница, жизнелюбка, огнепоклонница, как и Я. ‘ама по себе человек
интересный, но Џулин ее всегда затмевал: он был главный, она при нем, вроде
тени.
‹ысый, он был по-своему благородно красив. ѓолову всю, кроме лысины, он
брил, и сочетание нарЯдной розовой головы с молодыми блестЯщими глазами
создавало особый эффект. џ, по крайней мере, видел его красавцем.
Њатематик по образованию, он был директором одной из старейших
московских гимназий. †или мы там же, при гимназии, в большой казенной
квартире, на втором этаже старинного желто-белого зданиЯ с крутыми сводами и
закругленными окнами. €з окон был виден гимназический плац и дальше за ним
старый сад, полный развесистых лип с дуплами и черно-железными заплатами на
стволах. Џлац зимой заливали, и он становилсЯ катком, по которому лихо
разъезжали гимназисты, щеголЯЯ друг перед другом голландскими шагами,
крюками и выкрюками. ЉаталсЯ и Џулин в черном в обтЯжку костюме, в
барашковой шапочке. ЊенЯ он тоже учил кататьсЯ, но Я был туп -- дальше самых
элементарных фигур не пошел.
ѓимназисты своего директора боЯлись и обожали. Џопасть к нему на разнос
было одновременно страшно и упоительно, вроде сказки с ужасами и счастливым
концом. ќто Я знал от своих товарищей. ‘ам Я училсЯ в той же гимназии, но
никакими привилегиЯми не пользовалсЯ, наоборот: с менЯ, директорского сына,
учителЯ взыскивали строже, чем с других. Ќередко мне приходилось слышать:
"Ќе позорьте своего имени!" Ђ Я его частенько позорил, ибо был непоседлив и
изобретателен. Ќа разнос менЯ вызывали к инспектору. џ этого не боЯлсЯ.
•олодный взглЯд Џулина, когда мы встречались в коридоре, был страшнее любого
разноса.
ЌаблюдаЯ его -- директора, педагога, отца, -- Я навсегда понЯл, какаЯ
великаЯ вещь воспитание смехом. ‘мех, благороднейшаЯ форма человеческого
самопроЯвлениЯ, к тому же и гениальный воспитатель, творец душ. ЏосмеЯвшись,
человек становитсЯ лучше, счастливее, умнее и добрее.
‚ывод из моей долгой практики: читаЯ лекции, не надо жалеть времени на
смешное. ‹юбую научную информацию можно найти в книгах; научного смеха, как
правило, там нет.
–енЯ смех как важный элемент учебно-воспитательного процесса, Я,
грешным делом, не люблю тех лекторов, записных остроумцев, которые из года в
год тешат аудиторию одним и тем же набором анекдотов. Џо-моему, вообще
анекдот -- низшаЯ разновидность юмора. ‘мешное, чтобы быть воспитательным
средством, должно рождатьсЯ тут же, на глазах у аудитории. Ћбмануть ее
нельзЯ. ‘тудент -- существо коллективное и как таковое весьма умен. …го на
мЯкине не проведешь. Ћн прекрасно умеет отличить настоЯщую шутку, внезапно
сказанную по случайному поводу, от заранее заготовленного фабриката.
‚оспитательнаЯ сила смеха еще и в том, что смеющийсЯ человек больше
склонен любить самого себЯ, а это великое дело! Џредвижу возражениЯ
("Џроповедь себЯлюбиЯ!"), но все же настаиваю: человек лучше всего, когда он
сам себЯ любит. …сли вам хорошо, если вы свежи, веселы, дружелюбны,
работоспособны -- разве вы не любите нарЯду с другими и себЯ самого? Ђ те,
кого неправильно называют себЯлюбцами, -- разве они любЯт себЯ? Ќет, они
серьезно, жертвенно, похоронно сами себе служат.
Ќо это отступление. ‚ернусь к Џулину. Џисать о нем доставлЯет мне
наслаждение, словно Я воскрешаю его, ставлю перед собой, трогаю руками.
’алантлив он был необычайно, разносторонне. Џрекрасно играл на скрипке.
‡амечательно читал вслух. ђисовал акварелью, писал стихи (главным образом
шуточные). Ћбладал Ярким актерским даром.
Ћ чтении вслух. Ќынче этот обычай в семьЯх как-то вывелсЯ. ‚се занЯты,
разобщены. ‘читаетсЯ, что любой грамотный человек может все что угодно
прочесть сам.
‚ прежние времена было не так. ‘овместное восприЯтие литературы было
формой общениЯ. ‚спомним романы прошлого века -- сколько в них сцен чтениЯ
вслух (обычно он, влюбленный, читает ей, любимой). Ђ у „анте -- Џаоло и
”ранческа ("€ в этот день они уж больше не читали...")? ‚ какой-то мере этот
пробел заполнЯет телевизор, но в очень малой. ‘мотрЯт телевизор
одновременно, но порознь.
‚ нашей семье чтение вслух было ритуалом, праздником.
ѓодами подрЯд каждый вечер перед сном, когда мы, дети, вымытые на ночь,
помолившиесЯ, одетые в длинные, до пЯт, ночные сорочки, лежали в своих
кроватЯх, начиналось самое главное: приходил Џулин и читал нам вслух.
—итал он великолепно, артистически, но не как профессиональный чтец
(таких Я терпеть не могу), а как посредник, интерпретатор, знакомЯщий самых
своих дорогих с самым длЯ себЯ дорогим. …го прекрасный, довольно низкий
голос менЯлсЯ, переходЯ от роли к роли, от реплики к реплике. Ћн словно
показывал нам драгоценный камень, поворачиваЯ его разными гранЯми и любуЯсь
его игрой.
Њамочка тут же присутствовала, сидЯ в кресле за рукоделием; иногда, не
выдержав, восклицала: "ЉакаЯ прелесть!" -- но тут же хватала себЯ за рот:
Џулин не любил, чтобы его прерывали.
—его только не услышали мы в его чтении! ‚сего ѓоголЯ от "‚ечеров на
хуторе" до "Њертвых душ", включаЯ вторую часть (читалась отрывками), после
чего была нам рассказана трагическаЯ историЯ сожжениЯ рукописи (до сих пор
не могу забыть боли, которую тогда испытал!). ’олстой: "„етство" и
"Ћтрочество", "‘евастопольские рассказы", "‚ойна и мир". „остоевский:
"‡аписки из мертвого дома", "Џреступление и наказание", "ЃратьЯ
Љарамазовы"... Ђ ѓончаров, ’ургенев, ЏомЯловский, ‹есков! ‚сего и не
сочтешь! ’еперь понимаю, какой это был титанический труд: прочесть своим
детЯм всю русскую классику! € не только русскую: были тут и Њарк ’вен, и
„иккенс, и ѓюго, и Љонан „ойль... ‚се это нам читалось в тогдашних наивных,
бесхитростных переводах, которые мне до сих пор нравЯтсЯ больше теперешних,
изощренных. Џомню наши детские светлые слезы над злоключениЯми †ана
‚альжана, маленького „авида Љопперфильда; помню страх и волнение, вызванные
грандиозным образом баскервильской собаки...
Љстати, о страхе. —удесное мое детство знало и страх. Џомню изначальный
страх темноты, от которого долго не мог отучить менЯ Џулин. Ћн не смеЯлсЯ
надо мной, не бранил менЯ за трусость. Ћн просто брал менЯ за руку и вел в
самое жерло темноты...
Џочему-то эти страхи не противоречили общему чувству упоениЯ жизнью, а
как-то парадоксально его поддерживали. Њертвецы, встающие из могил в конце
гоголевской "‘трашной мести", эти костистые руки, которые "поднЯлись из-за
леса, затрЯслись и пропали", до сих пор вызывают у менЯ блаженные мурашки по
коже. Љонечно, далеко не в такой степени, как в детстве. ’огда это было
чувство высокого ужаса, как у --> Џушкина[Author:C] :
Ћт ужаса не шелохнусь, бывало,
…два дыша, прижмусь под одеЯло,
Ќе чувствуЯ ни ног, ни головы...
...ќти волшебные вечера, когда Џулин читал нам вслух! ќлектрического
освещениЯ тогда еще не было (по крайней мере, у нас). Џулин читал при
керосиновой лампе, бросавшей на его лицо и красивую лысину Яркие блики. ’ень
от его головы на стене была бархатно-черной. џ до сих пор люблю керосиновое
освещение, недолюбливаю белый казенный электрический свет и уж совсем не
выношу так называемых ламп дневного света (ими недавно оборудовали наш
институт). ‘вет у них не дневной, а мертвый, покойницкий. ‘иние цвета в нем
свирепеют, красные гибнут.
€так, о вечерних чтениЯх. Ћни кончались всегда в строго определенное
времЯ (в девЯть часов), после чего Џулин прощалсЯ с нами, подходЯ по очереди
к каждой кровати и целуЯ каждого в щеку. “ моей кровати он как будто
задерживалсЯ дольше других (вероЯтно потому, что Я был самый младший, но мне
хотелось думать: самый любимый). "Џулин", -- говорил Я ему, и он отвечал:
"’с-с..." ќто был как будто наш сговор об особенной взаимной любви. Џосле
Џулина подходила прощатьсЯ Њамочка -- мЯгкаЯ, душистаЯ, очень своЯ. џ всегда
норовил коснутьсЯ ресницами оправы ее очков. Љак бы мы ни нагрешили за день,
вечер был наш, и эта прощальнаЯ ласка -- наша... Џотом в детской гасили
лампу, прикрутив фитиль и подув на него, и губы дующего на мгновение
высвечивались особенно Ярко. ‚олшебный запах, погасшего фитилЯ долго еще
плавал в воздухе, и как будто из этого запаха возникало ночное мерцанье
лампадки...
Ѓыло у менЯ с Џулином и особое, только наше с ним общение. Љогда Я
немного подрос, он начал со мной заниматьсЯ математикой privatissime, как он
говорил по-латыни. ќти "приватнейшие" уроки, с глазу на глаз, сделали менЯ
тем, кем Я впоследствии стал и кем, к сожалению, перестал быть (но это
вопрос особый).
Љак он гордилсЯ моими успехами, как радовалсЯ, когда Я, окончив
университет, был оставлен при кафедре (ему самому научной карьеры сделать не
удалось -- помешала раннЯЯ женитьба, семьЯ). € как жаль, что до моего
профессорства он не дожил... “мер он в двадцать пЯтом году, еще молодым, по
теперешним моим понЯтиЯм, от разрыва сердца (теперь сказали бы -- от
инфаркта). Њамочка ненадолго его пережила, тенью ушла за ним в могилу. ‚
день, когда мне было присуждено звание профессора, Я пришел на кладбище и
постоЯл у их общей могилы со шлЯпой в руках.
Ќикого и никогда в жизни (даже Ќину!) Я не любил так исступленно, как
любил отца. Ћн был моим божеством. …го голос, блеск глаз, головы, весь его
чистый и крепкий облик представлЯлись мне совершенством. Ђ больше всего
покорЯло в нем непостижимое слиЯние серьезности, глубины и постоЯнной
готовности к смеху.
‚ сущности, он был строгим отцом. Ћдной поднЯтой брови Џулина мы
боЯлись больше, чем любых Њамочкиных красноречивых упреков. Ћна нас иной раз
шлепала -- он никогда пальцем не трогал. Ќаказывал нас иначе: пассивностью,
неподвижностью, вынужденным бездельем. ‚ел провинившегосЯ к себе в кабинет,
сажал на диван, запретив двигатьсЯ и разговаривать, сам же садилсЯ за стол
заниматьсЯ. „лЯ менЯ это было ужасно, Я сидел, уже через минуту весь
истомившийсЯ, задыхаЯсь, полный ропщущих мыслей, но сознаваЯ свою вину.
€ногда, не выдержав каторжного бездельЯ, Я начинал под шумок таскать конский
волос из тела дивана. Џулин поднимал голову -- и Я замирал. Ћбои в кабинете
были узорчатые, темно-вишневые; до сих пор длЯ менЯ этот цвет как угрызение
совести.
€ нарЯду с этим в веселые минуты он был проказлив, как мальчик. Ћн
общалсЯ с нами, детьми, на равных, всегда был зачинщиком наших потех. ’еперь
должность зачинщика потех штатнаЯ, его называют затейником -- о, Џулин не
был затейником, в его озорной, разудалой веселости было что-то сродни
философским выходкам средневековых шутов.
€злюбленным материалом, с которым он работал, были слова. €граЯ ими,
как жонглер, он сочинЯл шарады, пословицы, каламбуры, пародии. "‚се люди
делЯтсЯ на два разрЯда, -- говорил Џулин, -- одни живут как молЯтсЯ, другие
-- как беса тешат". Ќадо ли говорить, что мы (семьЯ) относились ко второму
разрЯду? "’ешенье беса" шло у нас перманентно и разнообразно. ђазговаривали
мы на каком-то сумасшедшем жаргоне ("гажечка", "вонтик", "борзЯтина"). ‚
ходу были "убольшительные" слова: вместо "чашка" говорили "чаха", вместо
"ложка" -- "лога". Џели песни, пародируЯ народные; у одной, например, были
такие слова: "’ы прости, прощай, сор дремучий тир..." Ќет, этого не
расскажешь -- получаетсЯ глупо, глупо и глупо. Ђ в этих глупостЯх был
какой-то нам Ясный сверхсмысл...
Ђ как мы ходили! Ќам было мало просто переставлЯть ноги -- у нас было
множество разных походок, у каждой свое название, своЯ выразительнаЯ
функциЯ. Ќапример, ходить "лапчатым шагом" значило мелко катитьсЯ на ступнЯх
как на колесах; выражалось этим подобострастие. •одить "наступальником" --
агрессивно притопывать правой ногой, подтаскиваЯ к ней левую ("‘ам черт мне
не брат"). Ѓыла еще походка "круто по лестнице" -- лестницы никакой не было,
мы ее изображали осанкой, пыхтением...
Љак Я теперь понимаю, Џулин в своих "постановках" пользовалсЯ приемами,
в чем-то похожими на приемы китайского классического театра, о котором тогда
и не слыхивали (по крайней мере, в нашем кругу). Њного лет спустЯ, увидев в
китайском спектакле нашу домашнюю походку "наступальником", Я был
потрЯсен...
‚не сомнениЯ, он был остроумен, но очень по-своему. џ не помню,
например, чтобы он рассказывал анекдоты, смешные истории. ‘мешное делалось
из подручного материала: слов, жестов, выражений лица. —уть-чуть смещенное
слово, сдвинутый акцент, пауза -- и готово: смейсЯ до упаду, до счастливых
слез!
Џомню, однажды Я подошел к нему и, ласкаЯсь, прижалсЯ щекой к его
лысине. Ћна была горЯча, а щека прохладна. Џулин поднЯл на менЯ глаза и
произнес торжественным Ямбом: "ѓлава огнем пылает. ™ека хладит главу".
Љазалось бы, что тут особенного? Ђ Я чуть не умер со смеху. „о сих пор,
вспоминаЯ, смеюсь.
€ зачем Я все это здесь записываю? ‚се равно передать словами его
интонацию невозможно. Ћна живет только в моем сознании и, когда Я умру,
исчезнет. Џишу затем, чтобы сейчас длЯ себЯ одного что-то воскресить,
закрепить, зафиксировать. Ќо, ударившись о бессилие слов, отступаю.
Џулин был из тех редких людей, которые в любых условиЯх, в любых
обстоЯтельствах остаютсЯ самими собой. ЏользуЯсь математическим термином, он
был инвариантен по отношению к внешней среде.
Џосле революции гимназию расформировали, здание занЯли под какое-то
учреждение с многоэтажным названием. €з квартиры нас выселили в другую,
тесную и холодную. Џулин на все эти перемены смотрел хладнокровно, даже с
веселым любопытством в отличие от большинства своих коллег, впавших в
панику.
‹ишившись своего положениЯ и привилегий, он сразу же пошел рЯдовым
учителем математики в …диную трудовую школу (…’). ‘остав учащихсЯ был самый
пестрый -- от институток до беспризорников. Џулин и к этим детЯм находил
дорогу, сочетаЯ строгость со смехом...
‚ трудное времЯ гражданской войны и разрухи жизнь была полна лишений --
не хватало еды, одежды, дров... Љаждое из них он умел обыграть, сделать
предметом новых и новых шуток. „ома у нас было ужасно холодно, мы топили
стульЯми, распилили на части буфет. “ Џулина зЯбла голова, и он надевал на
нее колпак от чайника -- пышное сооружение с гребешком и лентами. ќтот
колпак он называл тиарой. Џулин в тиаре -- до чего же он был хорош, как
полон достоинства! Љогда Я уезжал на фронт, он кивнул мне головой в тиаре...
Ћн до сих пор длЯ менЯ жив. €ногда Я, старый человек, наедине с собой
говорю вслух: "Џулин!" -- и слышу в ответ: "’с-с..."
ЊЂ’‚…‰ ‚…‹€—ЉЋ
‹юдиного сына назвали Њатвеем. ќто имЯ выбрала длЯ него ЂсЯ “манскаЯ
(так звали ее покойного любимого деда).
‚есна в этом году выпала раннЯЯ, ЯркаЯ (пробившийсЯ сквозь черный снег
левитановский "Њарт"). Ќа улице, ослепленной солнцем, бесчинствовали
воробьи, а небо было такое голубое -- не небо, а небеса! Љогда ЂсЯ с ‹юдой
вышли из родильного дома, такаЯ кристальнаЯ радость сыпалась с этих небес,
дрожала в лужах, капала с сосулек, что обе невольно зажмурились. ‚се
ликовало. € Њатвей на руках у Ђси, ликуЯ, спал в голубом одеЯле, осененный
кружевным треугольником нарЯдной пеленки, разложив длинные ресницы по нежным
щекам. ‚есь он был такой новенький, розовый, чистый -- само совершенство!
-- Ќу признайсЯ теперь, что дура была, -- сказала ЂсЯ.
-- ”акт, -- согласилась ‹юда.
‘ама она, прозрачненькаЯ, с синевой, казалась почти нематериальной (так
бывает после трудных родов: не идет, а витает). Њатвей далсЯ ей нелегко.
Њало того что тЯжелый (четыре кило восемьсот!), он был еще необычайно
длинный (шестьдесЯт два сантиметра, какаЯ-то аномалиЯ!).
-- ‚идно, акселерациЯ постигает молодежь еще во чреве матери, --
сказала докторша, провожаЯ ЊатвеЯ в большую жизнь. -- ‚ы и сами не
маленькаЯ, но этот... ‚ероЯтно, отец очень высокий?
-- Ќормальный, -- ответила, покраснев, ‹юда.
-- Ќу, берегите своего богатырЯ.
‹юда пообещала беречь.
Џринесли в общежитие -- Њатвей спал. ђазвернули одеЯло -- спал. Ѓыло в
этом длЯщемсЯ сне какое-то упоенное торжество. Ћн потрудилсЯ, Явившись на
свет, и теперь отдыхал. —то ж, человек в своем праве...
-- Ђська, ну ты и даешь, -- сказала ‹юда, с восторгом гладЯ вокруг
себЯ.
€ в самом деле, пока ‹юда лежала в роддоме, ЂсЯ все длЯ ЊатвеЯ
приготовила: кроватку, постель, пеленальный столик с двумЯ стопками
пеленок... Ќад будущим изголовьем ЊатвеЯ висел огромный елочный шар. Ћн так
и лучилсЯ, раскачиваЯсь на длинной нити. ”орточка была раскрыта, дул
сквознЯчок -- весенний, пахучий.
-- Њожет, закрыть, простудитсЯ? -- нерешительно сказала ‹юда.
-- Ќичего! Џусть закалЯетсЯ, растет настоЯщим мужчиной.
Њужчина! ЌевероЯтно. ‚ их женском общежитии поселилсЯ мужчина!
ђаспеленали, чтобы проверить, и воочию убедились в его принадлежности к
сильному полу. ѓолый, он был не так представителен, как в пеленках: красный,
скорченный, посредине раздутый, вроде кувшинчика. Џоторопились запеленать
снова. Ќи та, ни другаЯ пеленать детей не умели. ‹юде показывали в роддоме,
но она не усвоила. ЂсЯ оказалась проворнее и перехватила инициативу.
-- ѓолову ему держи, голову! -- паническим шепотом взывала ‹юда. -- ’ак
и болтаетсЯ, вдруг оторветсЯ...
-- ѓлупости! ѓде ты видела, чтобы у животного сама собой оторвалась
голова? -- храбро отвечала ЂсЯ, на всЯкий случай все же придерживаЯ мЯгкую,
красноватую, в темном пушке головку.
‚ общем, увернула. Ќе таким щеголем, каким пришел из родильного дома,
но доЯ первого раза приемлемо.
Њатвей упорно спал. Љогда пришло времЯ кормлениЯ, разбудить его не
удалось. ‘овали ему грудь -- не брал. ‡ажимали нос двумЯ пальцами -- жалобно
разевал рот, но спал.
-- „а жив ли? -- тревожилась ‹юда.
-- Ќе паникуй. ’еплый, дышит, значит, жив. Џоложили ЊатвеЯ в кроватку,
сами сели за стол, поели, выпили чаю, но без особой охоты. Њатвей спал.
-- Њы-то едим, он, бедный, голодный! -- сокрушалась ‹юда.
-- Ќичего страшного, -- отвечала ЂсЯ. -- Ќи одно животное не умирает с
голоду в присутствии еды. ЏроснетсЯ, покормим.
Ќо и ей было не по себе. Љакой-то столпник.
‚ дверь постучали. џвилась делегациЯ однокурсников и вкатила колЯску с
подарками; выделЯлсЯ огромный апельсинового цвета медведь, державший в
растопыренных лапах книгу "„етское питание".
-- Ћй, ребЯта! -- простонала ‹юда.
‘ережка Љох, возглавлЯвший делегацию, объЯвил:
-- Ѓлагодарности отставить, переходим к торжественной части. -- Ћн
встал в позу, простер руку и начал речь, обращаЯсь к Њатвею: -- ѓражданин
‚еличко! Њы приветствуем в вашем лице смелого нарушителЯ законов,
возбранЯющих проживание в стенах общежитиЯ непрописанных лиц, тем более
противоположного пола...
Њатвей проснулсЯ. ‹ицо его сморщилось, рот исказилсЯ жалостным
оттопыром разинутых губ (как у древней трагической маски), и оттуда
послышалсЯ кислый крик...
-- ђазбудил! Љак не стыдно! -- посыпались упреки.
-- Ќаоборот, ребЯта, -- сказала ЂсЯ. -- ‘пасибо, что разбудил, а мы-то
старались -- никак! Ђ теперь, извините, обеденный перерыв. ‘мотрины вечером.
ђебЯта ушли на цыпочках, а Њатвей первый раз в жизни поел с
аппетитом...
‘пал он упорно недели две, ‹юда с Ђсей никак не могли добудитьсЯ.
ђазвернутый, даже не морщилсЯ, лежал, сохранЯЯ эмбриональную позу со
скрещенными, кулечком сложенными ногами. "Џережитки утробной жизни" --
называла эту позу ЂсЯ. ЏеленаЯ, она старалась выпрЯмить эти упрЯмые ножки --
бесполезно, Њатвей подтЯгивал их обратно и спал. ‚ случаЯх особо затЯжного
сна вызывали из мужского общежитиЯ ‘ережку Љоха (ему удалось выхлопотать
постоЯнный пропуск -- случай беспрецедентный!). Ћн становилсЯ в головах
кроватки, простирал руку и возглашал:
-- ѓражданин ‚еличко!
ќтого было достаточно. Њатвей сразу же просыпалсЯ и плакал, а после
этого ел с аппетитом. “словный рефлекс.
‡а две недели упорного сна мальчик потерЯл в весеоколо шестисот граммов
-- во всем богатырский размах! -- потом остановилсЯ, потом начал набирать и
пошел, пошел...
‚от так началась у ‹юды с Ђсей их летнаЯ жизнь. Џоначалу это оказалось
не очень сложно, даже до удивлениЯ. Њатвей спал. Џотом, когда он отдохнул,
оправилсЯ и вступил в свои права, все труднее и труднее. Ћн один, а их двое
-- и все же времени не хватало. Ћсобенно донимали пеленки ("щедрый талант"
-- называл ЊатвеЯ ‘ережка Љох). ‘тирали в подсобке, только вешать негде
было. ‘начала, пока еще длилсЯ отопительный сезон, сушили на батарее. Ђ
когда перестали топить -- ну прЯмо беда! Џробовали вешать на балконе --
этому решительно воспротивилась комендант общежитиЯ Љлавда Џетровна (именно
Љлавда, а не ЉлавдиЯ -- она на этом особенно настаивала и обижалась, когда
ее звали Љлавдией). ќто была женщина обширнаЯ, монголоиднаЯ, с приплюснутым
носом и мужским голосом. ‘туденты над нею посмеивались ("скопище седалищ" --
окрестил ее Љох), но и побаивались. Њогучий темперамент в сочетании с
пламенной верой в свою правоту рождает тиранов -- таким тираном в
общежитийном масштабе была Љлавда Џетровна. ‘ трудом ее уговорили не
поднимать скандала из-за ЊатвеЯ, Явно противоречившего правилам внутреннего
распорЯдка, но видеть развешанные на балконе пеленки она уже не могла.
Ћднажды Явилась грозой в комнату, где жило "беззаконие" (дома была одна ЂсЯ
с Њатвеем), и раскатилась речью. ‚ ответ на это Њатвей одарил Љлавду
Џетровну такой широкой, розовой, беззубой улыбкой, что она не могла устоЯть.
Џосле этого ‹юде с Ђсей было официально разрешено сушить пеленки в подсобке,
длЯ этой цели Љлавда Џетровна, с опасностью длЯ жизни взгромоздЯсь на
табурет, собственноручно натЯнула несколько рыболовных лесок -- чистый
капрон! ("’акому королю дворца не жалко, не то что подсобки", -- говорила
она.)
Њатвей и в самом деле рос королем -- единоличный властитель двух
преданных женских душ. …сли бы не пеленки, он бы особых хлопот не доставлЯл.
‹учезарно-невозмутимый, толстенький, развитой, он уже в два месЯца научилсЯ
смеЯтьсЯ, в три с половиной сидеть, важно расставив перед собой крепкие
ножки и привалЯсь к ним животом. €з пеленок рано переселилсЯ в ползунки --
ценил свободу движений. ЂсЯ с ‹юдой любили положить его поперек стола и
глЯдеть, как он барахталсЯ, быстро-быстро перебираЯ ногами (это у них
называлось "ехать на веселом велосипеде"). Ћдно времЯ обсуждалась идеЯ, не
отдать ли ЊатвеЯ в Ясли, но была отброшена как неконструктивнаЯ
(институтские Ясли уж больно далеко помещались, а в круглосуточные ЂсЯ с
‹юдой отдавать не хотели). Ћдна беда -- у ‹юды рано начало пропадать молоко.
-- ‘глазила менЯ, верно, твоЯ Ђсташова, -- говорила она Ђсе. -- Љак
сказала Я ей про молоко, как поставила она мне пЯтерку, так и стало оно
пропадать, пропадать... ѓлаз у нее черный.
-- …рунда! -- возражала ЂсЯ. -- ’ерпеть не могу суеверий. “ нее, если
хочешь знать, глаза не черные, а темно-серые, Я специально смотрела. Ђ если
бы и черные? “ менЯ черные, а Я никого еще в жизни не сглазила. € вообще,
стыдно в наш век космических скоростей верить в дурной глаз. ’ы ее еще
ведьмой объЯвишь!
-- Ђ что? ‘амаЯ настоЯщаЯ ведьма. ‚зглЯд такой пристальный, недобрый.
ѓлЯдит, словно двойку ставит.
-- Џопробуй доживи до таких лет, да еще с тремЯ детьми! “ нас с тобой
один, и то еле справлЯемсЯ.
€ в самом деле, справлЯтьсЯ было все труднее, особенно в параллель с
учебой. „онимали молочные смеси, которые приходилось носить из консультации,
да еще каши, овощные отвары и пюре (их варили дома на нелегальной плитке).
Ђкадемического отпуска решили не брать, чтобы не расставатьсЯ, кончить
институт вместе: "Љак-нибудь перебьемсЯ". € перебивались. ‘идели с Њатвеем
по очереди. “ Ђси вообще было свободное посещение, училась она между
пеленками, кашами, смесЯми -- в одной руке ложка, в другой книга. ‹юде было
труднее, но и она держалась молодцом, не слишком обросла хвостами. ‚начале
они иной раз оставлЯли ЊатвеЯ вообще одного: кричал он мало, только когда
был мокрый (этого органически не выносил). “ходЯ, ЂсЯ и ‹юда договаривались
с дежурной, чтобы, когда закричит, его переменить. „лЯ транслЯции крика ЂсЯ
установила над изголовьем ЊатвеЯ микрофон и от него сделала проводку к столу
дежурной. “слышав по этой сигнальной системе крик ЊатвеЯ, дежурнаЯ бежала
менЯть пеленки, ползунки, а иной раз и одеЯло. Џравда, скоро такую практику
пришлось прекратить: однажды Њатвей, оставленный в одиночестве, ухитрилсЯ
выбратьсЯ из кровати. ЂсЯ с ‹юдой, вернувшись, застали его в противоположном
углу комнаты, вдали от микрофона, совершенно мокрого, горько плачущего и
успевшего ободрать и съесть обои с большого участка стены. ‘ тех пор одного
ЊатвеЯ не оставлЯли, а в случае крайней необходимости прЯмо вручали его
дежурной. ‚се три смены дежурных были поголовно влюблены в ЊатвеЯ. Ћн
хорошел на глазах. Џрежний темный пушок на голове вылез, вытерсЯ, сменилсЯ
золотенькими кудрЯми, правда еще редкими (‹окон, погоди немного, еще
локон..." -- говорила ЂсЯ). ѓлаза из молочно-синих сделались голубыми,
певучего блеска. Џохож становилсЯ на Ћлега все больше и больше, даже Ямочка
на подбородке его. ќтого сходства очень боЯлась ‹юда, свЯто таившаЯ секрет
происхождениЯ ЊатвеЯ ("‹адно, будем считать за непорочное зачатие", --
распорЯдилсЯ ‘ережка Љох; все его послушались, ни о чем не расспрашивали).
‚ свите поклонников ЊатвеЯ была и комендантша Љлавда Џетровна.
‡аглЯнет, потетешкает, споет песенку: "‹ита-тинушки, татинушки, тата!
‹итатусеньки, татусеньки, тата!" Њатвей невозмутимо подпрыгивал у нее на
руках; когда она уставала, подбадривал ее каким-то гортанным хрюканьем: мол,
чего остановилась, пой дальше!
€з двух обитательниц комнаты она больше подружилась с Ђсей. ’а очень уж
внимательно ее выслушивала, а этим Љлавда Џетровна не была избалована. ’акаЯ
собачьЯ должность -- кричи да кричи, а по душам поговорить не с кем...
-- ‘лушай, Ђська. ЊоЯ судьба -- это целый романс. ’ри месЯца
рассказывать не хватит. џ мчалась по жизни, гонимаЯ парусами. џ тип Ђксиньи
-- читала у олохова? …сли б не поздно родилась, была бы уверена, что это он
с менЯ писал. —то-то особенное! џ толстаЯ. џ в объеме толстаЯ. Ќе верь, кто
тебе скажет: худенькой лучше. Њужчины предпочитают толстых. Ѓыл у менЯ один
задушевный друг -- ну просто обмирал от моего объема. ѓоворил: богинЯ.
’еперь, приближаЯсь к пенсионному возрасту, от богини мало осталось, но
все-таки есть. Џрошлый год в доме отдыха два старичка почти предложение
делали. Ќо Я стариками не интересуюсь, мне лучше моложе себЯ. Ѓыл у менЯ
такой -- ну не описать. ‘ильный духом. ‹юблю мужчин, сильных духом, --
что-то особенное. Џонес ущерб в личной жизни. Ќу, Я его поселила в моей.
Љомната шестнадцать метров, телевизор. џ тоже не обсевок, стыдитьсЯ нечего.
џ только фактически шесть классов кончила, а в душе -- с законченным
средним. †или хорошо. Џридет с работы -- Я ему бутылочку, селедочку. ‚ыпьем,
закусим и лЯжем смотреть телевизор. —ем плохо? Ђ все-таки он, паразит, от
менЯ ушел. Ќа другую польстилсЯ. ЊолодаЯ, красиваЯ, ноги как твои Яблоки.
Џлохого про нее не скажу, только его обвинЯю. Њужчина всегда виноват по
природе. ‚от и ‹юську не обвинЯю, зачем родила. Ћн виноват, его бы прижать:
плати алименты! ‹юська излишне чокнутаЯ в смысле принципиальности. ‘казала
бы -- кто, на него нажали бы силами общественности. Ќебось платил бы как
миленький.
ЂсЯ пыталась что-то возразить, но Љлавда Џетровна не слушала.
-- џ об себе. ‚стретила одного. ѓоворит так по-старинному, вежливо.
Ќавещал всегда с красными гвоздиками. ЏонравилсЯ. ќто у менЯ чисто нервное:
Я благодарнаЯ и привЯзчиваЯ. „умаю: почему нет? ‚ меру сил и других Явлений.
Ћднако вошел в близость и стал позволЯть. ‚о-первых, жадный, Я этого не
люблю. ѓоворю: "Ќадо купить мыла". Ђ он: "‘тирают руками, а не мылом". Ќадо
же! ‘начала Я его боготворила, а потом стала дискредитировать. „альше --
хуже: оказалось, у него чужаЯ жена и чужаЯ подруга. џ терплю по свойству
нервной системы. Џотом не хватило терпениЯ. ’ы подумай: выпьет и в комнату
входит задом. Џопереживала и рассталась. ’еперь никого нет. Ѓольше горЯ от
них, чем радости. „а и здоровье пошатнулось. ‚ыйдешь на улицу, раз-два,
смотришь -- вступило...
-- Ђ детей у вас не было? -- спрашивала ЂсЯ. ‚се касающеесЯ детей
теперь длЯ нее было мучительно интересно.
-- Ќет, не было. ‚се в полноту ушло.
"Ќеужели и у менЯ, -- думала ЂсЯ с сердечной болью, -- никогда не будет
своего ребеночка?"
Ћ том, что у ‹юды родилсЯ сын, она до поры до времени домой не писала,
думала: расскажет при встрече.
‚есеннюю сессию сдали нормально -- ЂсЯ на все пЯтерки (спасала ее
прочнаЯ репутациЯ), ‹юда, конечно, послабее, но тоже без двоек. ’роечки
были, но со стипендии все равно не снЯли как кормЯщую мать. Џриближались
каникулы, на носу отпуск, а куда ехать? € главное, как быть с Њатвеем?
Ѓеда в том, что ‹юдина мать …вдокиЯ ‹укинична тоже до сих пор про
ЊатвеЯ не знала. ‹юда боЯлась ее волновать (сердце слабое) и от письма к
письму все откладывала. Њать у нее была правил строгих, свою вдовью жизнь
прожила без единого пЯтнышка, хоть в микроскоп разглЯдывай. ’еперь писала
‹юде, что стало хуже со здоровьем, что-то такое про смерть ("„ежурит стараЯ
с косой!"), просила ‹юду приехать повидатьсЯ хоть на две недельки,
попрекала, что прошлый год не выбрала времени. Џисала, как теперь, выйдЯ на
пенсию, погибает в тоске, постарела, опустилась. Љак начал к ней ходить
какой-то отец џков с божественными речами ("“ нас многие на это дело с
пенсии подаютсЯ").
‹юда мучилась: как быть? ђебенка незаконного мать ей не простит, и не
надейсЯ. ѓлавное, не самого ребенка, а осуждениЯ, как начнут о ее дочери
судачить по вечерам на скамеечках...
ЂсЯ нашла выход: ‹юде ехать одной, без ЊатвеЯ, потихоньку подготовить
мать и при случае признатьсЯ. Ђ ей самой, Ђсе, отвезти ЊатвеЯ на “краину к
своим старикам.
-- Љак же ты им его объЯснишь?
-- Ђ им и объЯснЯть не надо. Ћни у менЯ без предрассудков. Џривезла
ребенка -- и все.
’ак и порешили. Ћтработали практику, отдежурили по противопожарной
обороне; пришло времЯ расстатьсЯ. ‹юда уезжала перваЯ, ЂсЯ с Њатвеем еще
оставались на несколько дней (с билетами на “краину в этот горЯчий сезон
было трудно). ‹юда плакала, целуЯ Њатвею ножки, розовые, пухленькие,
нехоженые, а он невозмутимо сосал свой кулак. Љак он ухитрЯлсЯ целиком
засунуть его в рот, неЯсно, но ухитрЯлсЯ.
-- Ђська, Я, наверно, плохаЯ мать? -- спрашивала ‹юда всЯ в слезах.
-- ЌормальнаЯ. “спокойсЯ, не расстраивай ребенка.
Ђ ребенок и не думал расстраиватьсЯ. Ќа уезжающую мать он взирал с
веселым равнодушием.
‹юда ушла всЯ зареваннаЯ. ЂсЯ впервые ощутила себЯ наедине с Њатвеем,
полностью ответственной, как настоЯщаЯ мать. ‘частье быть матерью сразу ее
захватило... Ђ что? ђазве не был Њатвей ее сыном? ‚едь если бы не она, он бы
на свет не родилсЯ...
“прекаЯ себЯ за такие мысли, ЂсЯ дала Њатвею погремушку, а сама села
заниматьсЯ. ‡а последний год сформировалась у нее привычка заниматьсЯ
урывками, мгновенно отрываЯсь от книги по любой срочной надобности.
Џозанималась, сварила кашу, покормила ЊатвеЯ. ‘просила его:
-- Ѓудем бабай?
Ћн отказалсЯ.
‚ дверь постучали.
-- ‚ойдите, -- сказала ЂсЯ.
‚ошел Ћлег ђаков. Ћна так и сжалась.
-- Ђ ‹юдка где? -- спросил Ћлег, играЯ цепочкой заграничного поЯса.
-- “ехала.
-- Ќадолго?
-- Ќаверно, на все каникулы.
Ћлег присвистнул.
-- Џослушай, “манскаЯ, это ты натрепалась ребЯтам про нас с ‹юдкой?
Ѓольше некому.
-- џ?! ’ы с ума сошел? ‘ чего ты взЯл?
-- Ќа курсе проходу мне не дают, называют папой.
-- џ тут решительно ни при чем.
-- ’ак ли уж? -- усмехнулсЯ Ћлег.
-- ’ы свои подлые намеки брось! Ќи ‹юда, ни Я никому про тебЯ не
говорили. Ќе стоишь ты, чтобы Язык об тебЯ марать. Ћна, наоборот, боитсЯ до
смерти, как бы кто не узнал.
-- ‘ чего они тогда взЯли?
-- Џросто Њатвейка очень похож на тебЯ. Љ сожалению.
Ћлег подошел к кроватке, где, важный, красивый и толстый, сидел его
сын. Џервым недавно пробившимсЯ сахарным зубом он грыз кольцо. Љоролевской
повадкой, на все наплевательством он и в самом деле был похож на Ћлега --
даже больше, чем Ямочкой на подбородке.
—то-то смЯгчилось в лице Ћлега... € гордость тут была, и сожаление, и
даже нежность какаЯ-то...
-- Џослушай, Ђська, ты не думай, что Я такой уж законченный подонок. џ
даже ‹юдке готов помогать, что-нибудь рэ двадцать -- тридцать в месЯц...
-- “бирайсЯ вон, ђаков, -- ЂсЯ показала ему на дверь, -- забудь сюда
дорогу и никогда больше не приходи!
-- ’оже …лизавета ЂнглийскаЯ! Ђ ты тут, спрашиваетсЯ, при чем? Ћт
жилетки рукава.
’ут ЂсЯ размахнулась и влепила Ћлегу пощечину. € не какую-нибудь
символическую, а размашистую, от плеча, со всем весом и силой. Ћлег
выругалсЯ. Њатвей заревел. Ћлег скрипнул зубами и сказал сдавленным голосом:
-- €диотка! Љ сожалению, в моем кругу не принЯто бить женщин, а то бы Я
тебе показал. ’ыква, балда!
‚ышел и дверью хлопнул. Џосыпалась штукатурка, Њатвей заорал пуще ЂсЯ
взЯла его в свои дрожащие руки, прижалась щекой к его мокрой кисленькой
щеке, и стали они вдвоем плакать...
Џеред отъездом ЂсЯ дала домой телеграмму: "…ду, встречайте", номер
поезда, номер вагона. Ћ Њатвее упоминать не стала, знаЯ в своих родителЯх
традиционный страх пожилых людей перед любым известием, сообщенным по
телеграфу...
‚ дороге жара стоЯла ужаснаЯ; ЂсЯ измучилась с бутылочками молочных
смесей, удержать которые от скисаниЯ было никак невозможно. ‘тала кормить
ЊатвеЯ только сушками, которые он грыз своим единственным зубом.
Џознакомилась с соседЯми по вагону; все они дружно восхищались мальчиком, не
сомневаЯсь, что это Ђсин сын. Ћна не возражала, да и глупо было бы
возражать. Ќекоторые даже находили Явное сходство между сыном и матерью:
"Ћба такие полненькие..." ЂсЯ впервые почувствовала, как ее полнота,
отраженнаЯ в полноте ЊатвеЯ, становитсЯ чем-то милым, невинным... Ђ главное,
ей было невыразимо сладко хоть недолго, а побыть матерью...
...Ќаконец приехали. ЂсЯ вышла из вагона -- Њатвей на одной руке, сумка
в другой, а еще сверху дружеские руки спустили ей чемодан “же издали она
увидела седую голову отца. Ћн искал ее главами и, найдЯ, удивилсЯ, но тут же
это удивление подавил. ‘покойно подошел, взЯл чемодан, поцеловал Ђсю в щеку.
‘покойно спросил:
-- Ђ это кто у тебЯ? „евочка? Њальчик?
-- Њальчик, Њатвей. џ его назвала в честь дедушки.
„о сих пор все было чистейшей правдой. Џродолжалась условнаЯ роль
матери, которой она тешилась в вагоне. "ЋбъЯсню, успею", -- думала ЂсЯ...
-- Њогла бы и сообщить, -- с мЯгким упреком сказал Њихаил Њатвеевич. --
Њы тебе не чужие.
-- Ќе хотела писать. „умала, так лучше. џ...
-- Џрости, пожалуйста, -- нервно спросил отец, -- а... твой муж?
-- џ не замужем, -- правдиво ответила ЂсЯ и готова была сразу же все
объЯснить. Ќо глуховатость Њихаила Њатвеевича, его ЯвнаЯ неохота слушать, да
и (что греха таить) сладкаЯ мысль побыть еще немного матерью ЊатвеЯ ее
остановили. -- Ђ мама почему не приехала?
-- …й нездоровитсЯ.
—то-то в тоне отца встревожило Ђсю.
-- —то с мамой?
-- Ќичего серьезного. Џросто неважно себЯ чувствует.
-- € давно?
-- ЊесЯца три. Њы не писали, не хотели тревожить.
’ак... ‡начит, никто никого не хотел тревожить...
-- ’ы с ней поосторожнее, -- сказал отец, -- не говори, что плохо
выгладит. Ћна стала, знаешь, такаЯ мнительнаЯ...
-- Ђ врачи что говорЯт?
-- ’о-то и есть что ничего. Ќичего не говорЯт врачи. Џокой, уход,
витамины...
Њолча пришли домой. Њатвей был тЯжел на руках. Ћтец усадил их в большой
комнате (она у них по старинке называлась гостиной):
-- ’ы здесь пока подожди. Њне надо пойти ее приготовить... ’акаЯ
нервнаЯ стала, ужас!
-- Џослушай, папа...
-- Ќет-нет, -- замахал он рукой, -- все понЯтно, молчи! €з-за закрытой
двери послышалсЯ приглушенный разговор, ахи, восклицаниЯ, и вдруг настежь
распахнулась дверь и раздалсЯ милый голос матери -- слабый, но внЯтный:
-- ’ак веди их сюда, поскорее веди! Њои дорогие, мои любимые! Ђсенька,
Њатюшенька!
ЂсЯ с Њатвеем на руках нерешительно вошла в комнату. ’ам было полутемно
от опущенных штор. Џахло лекарствами. ‘офьЯ ‘авельевна лежала в постели
жадно и бессильно стараЯсь приподнЯтьсЯ навстречу вошедшим. ’Янулись к ним
руки, глаза, душа -- тело лежало, скованное. ‘разу стало видно, как она
изменилась -- всЯ, кроме голоса.
-- „евочка моЯ, -- сказала она прерывисто, -- двое моих дорогих,
подойдите сюда, дайте Я обниму вас вместе!
ЂсЯ опустилась на пол радом с матерью, посадила ЊатвеЯ на край постели.
-- Ќу херувим! -- воскликнула ‘офьЯ ‘авельевна. -- ђубенсовский
мальчик! ‚ылитаЯ ты в его возрасте. ’олько у тебЯ глазки были черные, а у
него голубые...
‘удорожно притЯнув Ђсю с Њатвеем к себе -- откуда сила такаЯ в этих
иссохших руках? -- она стала их целовать попеременно то одного, то другую.
-- ‘онЯ, спокойнее, не волнуйсЯ, -- приговаривал Њихаил Њатвеевич.
-- Ћт радости не умирают.
Њатвей был невозмутим. ‘покойный, величественный и красиво,
по-младенчески тучный, он принимал к сведению происходЯщее и только
покрЯхтывал.
-- ‚олосы-то, волосы -- червонное золото! -- лепетала ‘офьЯ ‘авельевна.
-- —удо какой мальчуган! —то же ты не писала? ЃоЯлась, глупаЯ, что осудим,
не примем? Џлохо же ты нас знаешь!
‹ицо ее, осунувшеесЯ, выдвинутое вперед, было отчетливо желтым.
‚глЯдевшись в него, ЂсЯ понЯла, что болезнь серьезна и дело плохо. ‘ердце у
нее щемило вдвойне -- страхом за мать и раскаЯнием за свою ложь. Ќевольную,
легкомысленную, непростительную. "Љак же Я скажу им правду? Ќадо было тогда
же, на вокзале. ’еперь, кажетсЯ, поздно..."
’ут Њатвей повел себЯ не совсем так, как надо, и все потонуло в смехе,
восклицаниЯх, поисках нужных вещей (чемодан, сумка, бельевой шкаф). ќто
небольшое событие как будто скрепило полное и совершенное восшествие ЊатвеЯ
еще на один престол.
-- Њиша, -- захлебываЯсь, смеЯлась ‘офьЯ ‘авельевна, -- помнишь, Я тебе
говорила: до внуков уже не доживу! Ђ ты: "Ќет, доживешь!" ’ы оказалсЯ прав
-- дожила...
"Љак Я им скажу правду? -- думала ЂсЯ. -- € надо ли?"
-- ‘оловьЯ баснЯми не кормЯт, -- объЯвил наконец Њихаил Њатвеевич и тем
положил конец затЯнувшейсЯ серии восторгов, от которой даже терпеливый
Њатвей начал уже похныкивать.
‚ымыть его, самой умытьсЯ с дороги, причесатьсЯ, переодетьсЯ -- все это
занЯло времЯ, было отрадной оттЯжкой. Њихаил Њатвеевич варил манную кашу по
новой методике:
-- Ќе в кипЯщее молоко сыпать крупу, а в холодное, только в холодное.
ЏолучаетсЯ гораздо нежнее, только надо все времЯ мешать, ни на секунду не
прерываЯ. Ќе каша, а крем!
Ћн, как и многие мужчины, вынужденные заниматьсЯ домашним хозЯйством,
относилсЯ к нему слишком уж всерьез. ’рогателен был на нем кокетливый
передник с оборочкой.
-- џ в хозЯйстве поднаторел, -- говорил он, крутЯ ложкой, -- не такое
уж мудреное дело, во всем важен научный подход. —то такое домашнее
хозЯйство? Ћдна из отраслей химии.
Љаша была готова, обед длЯ Ђси разогрет.
-- Ќу-ка иди ко мне, -- сказал Њихаил Њатвеевич, -- Я тебЯ покормлю, а
мама пусть пообедает.
Њатвей пошел на руки к незнакомому старику с солнечной готовностью
(кочевник, он вообще охотно переходил из рук в руки), взЯл его горстью за
щеку и сказал "бу". Њихаил Њатвеевич был тронут:
-- “знает деда, умница!
Џока ЂсЯ ела, он кормил мальчика с ложечки. Ћн был счастлив, видЯ, с
какой быстротой исчезает каша.
-- ‚идишь, как ему нравитсЯ? Ќежность, необыкновеннаЯ! ‚ холодное
молоко, только не в кипЯщее!
ЂсЯ пообещала -- отныне только в холодное. Ђ сама думала: "‘казать? Ђ
может, не надо?" € все больше убеждалась: пока не надо.
Џосле обеда соорудили длЯ ЊатвеЯ ложе из двух сдвинутых кресел. Ћн,
усталый, сразу заснул, сжимаЯ в руке погремушку.
-- Џапа, а что с мамой? -- тихо спросила ЂсЯ. Њихаил Њатвеевич
изменилсЯ в лице.
-- ’ы же сама видишь, как она выглЯдит. ‚рачи определенного диагноза не
ставЯт. Ќо это исхудание... ’ы заметила?
-- Љонечно.
-- ’ак вот, ты. ей не говори, что она похудела. Ћна к этому очень
чувствительна. Џредставь себе -- дорожит своей красотой! Џросит подать себе
зеркало, помнишь, такое овальное, с ручкой, без конца в него смотритсЯ. џ
спрашиваю: "—то ты все себЯ разглЯдываешь? ’ы и молодаЯ так не кокетничала".
Ћтвечает: "Џечать смерти ищу". ’акие мысли! ’ы ее от них отвлекай, отвлекай.
’еперь, слава богу, Њатюша будет ее отвлекать...
Џрожили ЂсЯ с Њатвеем у родителей почти месЯц. ‡а это времЯ и дед и
бабушка полюбили мальчишку без памЯти. Ќа глазах становилось лучше ‘офье
‘авельевне. ‚се еще слабенькаЯ, она уже садилась, подпертаЯ подушками, и к
ней на колени сажали ЊатвеЯ. Ћна прищелкивала исхудалыми пальцами, пела ему
почти безмолвные песенки. Њальчик улыбалсЯ, говорил свое "бу", с упоением
чесал зубы обо что попало: о спинку кровати, о бабушкин палец... торы в
комнате были теперь поднЯты ("ђебенку необходимо солнце!"), и ее лицо
казалось не таким уже желтым, не таким обтЯнутым... —уть-чуть исправилсЯ
аппетит -- иной раз она за компанию с Њатвеем съедала полблюдечка манной
каши, той самой нежной, как крем, сваренной по новому методу. ЂсЯ
радовалась, на нее гладЯ, надеЯлась на лучшее.
Џолучила она письмо от ‹юды, которое ее слегка встревожило, но сейчас
она не хотела тревожитьсЯ: так хороши были последние дни с родителЯми, с
Њатвеем. Њальчик, раскинувшись, спал в полосатом гамачке в саду под
черешней, а Њихаил Њатвеевич уговаривал петуха, чтобы орал подальше...
Љак раз накануне отъезда погода испортилась. “езжали в дождливый,
пасмурный день. Њатвей в пластиковом плащике с капюшоном был похож на
милиционера и уморителен. “же одетые, долго прощались с ‘офьей ‘авельевной.
Ћтец пошел провожать, нес ЊатвеЯ, тЯжелого, гордЯсь его красотой и
упитанностью. "‚нучек?" -- спрашивали встречные. Њихаил Њатвеевич гордо
кивал.
‚от и поезд подали.
-- Ќу прощай, дочка, не забывай, пиши! …сли второго родишь, сообщи
сразу!
Џ€‘њЊЋ ‹ћ„› ‚…‹€—ЉЋ
Ђсенька, сестренка моЯ дорогаЯ!
Њного чего тут произошло. ’ы себе представить не можешь обстановку.
Њама всЯ под обаЯнием этого отца џкова. —еловек еще нестарый, ходит в
гражданском, глаза черные, такие пристальные, что дрожь в коленЯх, а бороды
нет и волосы стриженые. Ќаши ребЯта многие на попов больше похожи, чем этот.
‚прочем, он не поп официальный, а руководитель секты или как это называетсЯ.
€х там человек двадцать женщин, все пенсионерки, а он один мужчина.
Њама уговорила менЯ пойти к ним в моленный дом. џ длЯ интереса сходила.
Ќичего интересного. Џели на мотив "‘мело, товарищи в ногу" какие-то их
псалмы или гимны. Џотом выступил отец џков. Ћн, безусловно, оратор, говорит
без бумажки. ‘одержание Я не совсем понЯла, что-то сложное, как теориЯ
случайных процессов. Ђ эти женщины, видно, еще меньше менЯ понимают, но так
к нему и тЯнутсЯ. Ќаверно, гипнотизер. Њне в целом не понравилось.
Ћн обратил на менЯ внимание не как-нибудь, а просто Я одна молодаЯ,
кругом одуванчики. Љогда кончилось, подошел к нам с мамой, просил
познакомитьсЯ. —то-то сказал про овцу. Њама пригласила его чай пить, пошли,
сели за стол. Њама на него смотрела с каким-то рабством, которое менЯ
испугало. Џили чай с вареньем, мама предлагала наливки, он отказалсЯ -- не
пьет. џ думаю, в нашей антирелигиозной литературе много преувеличивают про
попов, что они и жадные, и пьЯницы, и бабники. ќтот отец џков -- сложнаЯ
личность, бескорыстно заблуждаетсЯ.
Џока пили чай, он на менЯ поглЯдывал очень проницательно, а когда
кончили, сказал: "‹юдмила, на вашей душе лежит какаЯ-то тЯжесть. Ћткройтесь,
и вам станет легче".
џ, дура, сразу же заревела. Ќо отрицаю -- нет у менЯ тЯжести! Ђ мама за
ним: "‹учше откройсЯ, дочка", -- и сама плачет. ‚ общем, кино. Џод этим
давлением выдала Я им все про Њатвейку. Ћлега не назвала, сказала только,
что женитьсЯ не собиралсЯ и не собираетсЯ.
Њама распсиховалась, говорит: "ЏроклЯну". ќто откуда-то из глубокого
прошлого, кто в наше времЯ проклинает? Ђ он ей так мЯгко: "“спокойтесь,
…вдокиЯ ‹укинична, какаЯ же вы христианка, если родную дочь простить не
хотите?" Ћна ни в какую! ѓоворит, и ее и покойного отца опозорила, и как она
будет в глаза людЯм смотреть? ЃурЯ, в общем, была порЯдочнаЯ. џ реву, мама
ревет, он успокаивает. —аса три продолжалось, ушел в одиннадцать. Ќад ней
помахал рукой -- называетсЯ благословил, а она ему руку поцеловала. ЊенЯ
тоже хотел благословить, Я не далась, говорю: комсомолка.
Џлакали мы с мамой до двух часов ночи. ‚ общем, помирились. Џростила
она менЯ и Њатвейку признала. ‘ердилась, что имЯ дала простое, мужицкое,
лучше бы ќдик или ‘лавик. џ ее успокоила, что сейчас как раз мода на самые
простые имена: Љузьма там, Џимен и другаЯ экзотика.
Ђ еще она менЯ упрекала, что зрЯ Я его к чужим людЯм отправила
(приветик, к чужим!). ѓоворит: "Џривози сюда, Я его сама воспитаю". џ молчу,
чтобы не вызвать новой, вспышки, а про себЯ думаю: "”игушки Я его тебе
отдам, ты его еще в секту запишешь".
Ќасчет секты. џ с матерью большую разъЯснительную работу провела против
религии в принципе. Ћна не возражала, даже как будто согласна, а как
настанет час собраниЯ -- так ее туда и тЯнет. џ как противоЯдие свела ее в
клуб на лекцию о происхождении жизни. ‹ектор ничего, еще молодой,
интересный, но хмыкает и все по конспекту. Ћбъективно говорЯ, с отцом џковом
никакого сравнениЯ. ‚ общем, скучный доклад, маме не понравилось. "Ѓудешь
ходить в клуб?" -- "Ќет, не буду". € правда, если по совести, ничего
привлекательного. ’ам, в моленном доме, они хоть поют, вроде
самодеЯтельности длЯ престарелых. џ об этом много думала, но конкретных
форм, пригодных длЯ нашего времени, выдумать не могла. Ќадо будет на эту
тему поговорить с ‘ережкой, у него голова большаЯ.
‚ целом стало у менЯ легче на душе, когда про Њатвейку открыла.
‚се-таки роднаЯ мать, а ему роднаЯ бабушка. Ћбещала осенью приехать к нам
повидать внука. Љак ты на это смотришь? џ за. ѓде трое, там и четверо, Я
могу спать на полу, а то и с мамой валетом. Њожет быть, ты, Ђська, ее от
секты разагитируешь.
Ќу вот и все, будь здорова, моЯ дорогаЯ сестричка, а Њатвейку целую во
все места.
’воЯ ‹юда.
‚€Љ’Ћђ ЂЌ„ђ……‚€— ”‹џѓ€Ќ
Џрофессора ”лЯгина на кафедре не любили. Ѓывает этакаЯ стихийнаЯ
нелюбовь, охватывающаЯ целый коллектив и выталкивающаЯ из него чужака (так
перенасыщеннаЯ солью вода некоторых озер выталкивает человеческое тело). ‚се
не так, каждаЯ мелочь засчитываетсЯ в вину. „аже достоинства ”лЯгина --
трудолюбие, целеустремленность, скромность -- воспринимались как пороки.
‘мешноватые внешние черточки -- близорукость, согбенность, журавлиный шаг --
обыгрывались со злорадством. ‹юбые распорЯжениЯ, разумные и неразумные,
одинаково встречались в штыки. ’ак порой в школе класс обходитсЯ с нелюбимым
учителем, терЯЯ чувство меры и справедливости. ‚ообще сколько детскости
(иной раз неприЯтной) таитсЯ во взрослых людЯх...
—исто сравнивали настоЯщее с прошлым. Џравда, вольные порЯдки (скорей
беспорЯдки), царившие при ќнэне, не во всем были хороши. Њного было
разговоров, шума, почем зрЯ разбазаривалось времЯ, в помещении кафедры
работать было почти невозможно. Ќо все это вспоминалось теперь добром -- по
контрасту. „аже Љравцов вспоминалсЯ добром -- этакий безобидный
празднослов-карьерист, в общем-то не мешавший работать. ‚ зловещей
жертвенной целеустремленности ”лЯгина было что-то пугающее, словно
отправление мрачного культа какой-то научной богини Љали. ”орму, отчетность,
порЯдок он возвел в ранг свЯтыни. Ђ живое человеческое общение, шутка, смех
длЯ него как бы не существовали. „а при нем и людЯм-то не хотелось
смеЯтьсЯ...
Ќе щадЯ других, он не щадил и себЯ. "‡лейший враг всем на свете, в
первую очередь себе самому", -- как сказал Њаркин. ‹юбое начинание,
исходившее от ”лЯгина, было тем самым обречено на провал. Ќекоторые из них
были, по существу, разумными и, правильно понЯтые, могли бы принести пользу.
Људа там! Љафедра накидывалась на них, как свора собак на котенка, и
растерзывала в клочки.
Ќапример, дневники учета времени. ‘ами по себе они могли бы быть
полезными (скажем, придать конкретный смысл слову "перегрузка", без конца
склонЯвшемусЯ на кафедре). Ќо дружнаЯ оппозициЯ коллектива все
обессмысливала. Џреподаватели каждый на свой лад изощрЯлись в том, чтобы
вести их поглупее, с издевкой (скажем, покупали школьные дневники, заполнЯли
их с орфографическими ошибками, ставили закорючку против слов "подпись
родителей"). ”лЯгин на эти выходки вниманиЯ не обращал, по-прежнему требовал
еженедельного представлениЯ дневников, внимательно их читал и делал выписки.
Љатегорически отказалсЯ представлЯть дневник ‘емен Џетрович ‘пивак,
сказав, что стар уже заниматьсЯ ерундой. ”лЯгин с ехидной усмешечкой его от
этой обЯзанности освободил: "Ќе буду настаивать ввиду вашего и в самом деле
почтенного возраста", уЯзвив этим ‘емена Џетровича в самое сердце.
’ак выходило и со всеми другими нововведениЯми ”лЯгина: кто их
бойкотировал, кто высмеивал. ла своего рода партизанскаЯ война в тылу
противника: флЯгинские заводы выпускали брак, флЯгинские поезда пускались
под откос ("Ѓорцы ‘опротивлениЯ", -- говорил Њаркин, наблюдавший все это как
бы со стороны и не принимавший всерьез). ‚о главе "‘опротивлениЯ" стоЯли
‘пивак и Ђсташова. Ћба открыто высказывались на заседаниЯх кафедры, иногда
даже понуждаЯ ”лЯгина к некоторым уступкам. Ћстальные больше помалкивали, но
их настроениЯ были Ясны. „аже Џаша ђубакин, единственный человек на кафедре,
относившийсЯ к ”лЯгину с какой-то чудаческой симпатией, отчасти примкнул к
"‘опротивлению", введЯ новую форму отчетности: дневник с картинками. Ћ ‹идии
Њихайловне и говорить нечего: она с самого начала ненавидела ”лЯгина за то,
что он не ќнэн. €нтерес ”лЯгина к индивидуальным планам она воспринимала
болезненно, как посЯгательство на ее вотчину.
’ак как разговоры в помещении кафедры были запрещены, все дебаты
выносились в коридоры и на лестничные клетки. Ћбщее мнение было таково, что
работать с ”лЯгиным во главе кафедра не сможет. ‚опрос в одном: сразу
уходить или еще выждать? "Љто кого пересидит -- мы его или он нас?"
“сидчивость ”лЯгина сомнений не вызывала. Ќадежду вселЯло другое
обстоЯтельство: он по каким-то формальным причинам (ведомым ректорату, но
неведомым кафедре) до сих пор еще не прошел по конкурсу. Љто-то из
преподавателей по знакомству подсмотрел в отделе кадров характеристику
”лЯгина с прежнего места работы -- крупного Ќ€€ с устойчивой репутацией.
•арактеристика была положительнаЯ. Џодчеркивались высокие деловые качества
‚иктора Ђндреевича, его трудолюбие и принципиальность, но вообще тон
характеристики был сдержанный, словно бы сквозь зубы. ‚идно, кому-то он
крупно там насолил.
‘емен Џетрович ‘пивак не поленилсЯ и сам съездил в Ќ€€ к своим
знакомым, чтобы подробнее разузнать о ”лЯгине. Џривез сведениЯ скорее
неутешительные длЯ кафедры. Ћ ‚икторе Ђндреевиче говорили с уважением.
–енный работник, скажем, не очень талантливый, но до всего доходит горбом.
ќрудициЯ огромнаЯ. „обросовестен до предела. …сли даст положительный отзыв
на диссертацию, будь спокоен, ошибок там нет. ‚се проточит, проверит до
буковки. ‚ общем, вполне на своем месте. Ћтчего же вздумал уходить? Ќе
поладил с начальством, отказалсЯ подписать какой-то отчет, где были, с его
точки зрениЯ, не до конца проверенные данные. Џоставил под угрозу выполнение
плана, чуть не лишил весь отдел премиальных. ‡начит, честный? Ѓезусловно, но
в чем-то неприЯтный человек, даже отталкивающий. „ружбы ни с кем не завел, в
гости не ходил и к себе не звал.
‚ общем, похоже было, что ничего порочащего ”лЯгина нет и рано или
поздно он пройдет по конкурсу... Ќу-ну... ђешили все же до поры до времени с
места не трогатьсЯ, выждать, беречь коллектив. Ѓорьба с ”лЯгиным то
вспыхивала открыто, то уходила в подполье.
‘амый острый конфликт разыгралсЯ по вопросу о бюллетенЯх. „ело в том,
что на кафедре с давних пор утвердилсЯ обычай: заболевшие преподаватели
бюллетенЯ не брали. Ќикакого урона государству это не причинЯло, никакой
корыстной цели не преследовало. ‚се равно оплата по бюллетеню у всех была бы
сто процентов (кроме самых молодых, но те не болели), а нудные хлопоты по
оформлению отпадали. …сли преподаватель заболевал, он просто звонил на
кафедру и просил кого-нибудь из товарищей себЯ заменить. ђазумеетсЯ,
заменЯвшие ни копейки за лишние часы не получали, но отказывать было не
принЯто: сегоднЯ ты, а завтра Я. Ѓюллетень брали только в случае серьезного,
длительного заболеваниЯ, болезни же мелкие, будничные (гриппы, ангины,
простуды) обходились без бумажного оформлениЯ. ‘амо собой разумелось, что
никто без серьезной причины не отдаст свой поток или группу другому ("‚се
равно что временно отдать жену", -- говорил Њаркин). Ќаоборот, старались
держатьсЯ до последнего, приходили на занЯтиЯ полубольными, но к заменам
прибегали только в крайности. ’ак всегда было до сих пор, и все воспринимали
это как норму.
Џри ”лЯгине эти "дворЯнские вольности" были отменены. Ћн потребовал,
чтобы все болезни и замены оформлЯлись официально, через бюллетень. Љазалось
бы, требование законное, а вот преподавателей оно оскорблЯло. Ћни, привыкшие
работать не за страх, а за совесть, в самом деле не щадившие ни здоровьЯ, ни
сил, были возмущены.
-- Љак он не понимает, болван, -- говорил ‘пивак, -- что на формальные
требованиЯ ему ответЯт формальной работой? Ђ если чем и была сильна кафедра
до сих пор, так это неформальной работой!
Ќе раз поминалось в кулуарах имЯ покойного ЌиколаЯ Ќиколаевича,
руководившего кафедрой как раз не формально. „аже ќлла и ‘телла, больше
других жаловавшиесЯ в свое времЯ на затЯжные заседаниЯ кафедры, вспоминали о
них с умилением.
-- ’ам, по крайней мере, каждый мог говорить все что думает и сколько
угодно, -- говорила ќлла. -- Ђ этот как вынет часы да пристукнет -- всЯкаЯ
охота выступать отпадает.
Ћсобенно взбудоражил всех случай с болезнью ђадиЯ ћрьева. Ќачалась она
с того, что ђадий стал неудержимо чихать -- раз по десЯть -- двадцать
подрЯд, до слез. Џри его щеголеватости и обаЯнии (любимец студенток!) ему,
естественно, не хотелось чихать на занЯтиЯх. ‚ прежние времена он попросту
позвонил бы на кафедру, попросил себЯ заменить -- и дело с концом. Џри новых
порЯдках это было исключено. Џришлось ђадию идти в медчасть, где ему дали
справку с указанием болезни: ринит. ќту справку он положил на флЯгинский
стол недалеко от склоненного носа ‚иктора Ђндреевича и остановилсЯ, ожидаЯ
реакции. ’акое безмолвное выкладывание бумаг перед светлые очи начальства
вошло на кафедре в моду за последнее времЯ. ”лЯгин продолжал писать. ђадий
громко чихнул (как потом утверждал, не нарочно, а стихийно). ђеакциЯ ”лЯгина
была неожиданна: он поднЯл нос, взЯл справку, прочел ее на весу и сказал со
своей иезуитской улыбкой:
-- ђинит попросту значит насморк. ђазрешаю, но без освобождениЯ от
лекций.
Ћшеломленный ђадий отошел от начальственного стола, оставив на нем
злополучную справку. € в этот день и на следующий он читал лекции. Ќа третий
день у него поднЯлась температура, он ее не мерил и назло ”лЯгину читал
лекции. ‹ицо у него было как у свЯтого ‘ебастиана, пронзенного стрелами...
’оварищи уговаривали его идти домой, лечь, вызвать врача -- ни в какую!
ђадий наотрез отказалсЯ лечитьсЯ. Љончилось это тем, что его прЯмо из
института с температурой тридцать девЯть отвезли в больницу. Ћказалось,
тЯжелаЯ пневмониЯ.
Џроисшествие горЯчо обсуждалось на кафедре. Њнение о ”лЯгине было
единодушно ("‘котина!"). ‘поры были о поведении ђадиЯ. Ѓольшинство стоЯло на
том, что он поступил как дурак.
-- „урак, но гордый, -- сказала ќлла „енисова. -- џ его понимаю.
-- Џозвольте мне, -- сказал Џаша ђубакин своим похоронным голосом, --
рассказать анекдот.
-- ‹учше не надо, -- взмолилась ‘телла.
-- Ћн короткий, на немецком Языке, но Я длЯ скорости сразу буду
рассказывать по-русски. …дет зимой батрак, правит кобылой и радуетсЯ: "‚от
назло хозЯину отморожу себе руки, зачем он не покупает мне рукавицы?"
ЏосмеЯлись, но невесело. "ѓордый дурак" выздоравливал медленно, на этот
раз по всей форме, с бюллетенем. Ќавещали его и товарищи с кафедры, и
представители профорганизации. ‘лучай приобретал гласность. Љафедральные
разговоры в коридорах кипели, демонстративно записываемые в дневник под
ехидным названием "обсуждение разных вопросов". ЏроходЯ мимо такой говорЯщей
кучки, ”лЯгин наклонЯл голову и делал вид, что его это не касаетсЯ.
-- €нтересно, грызет его совесть или нет? -- спрашивала ќлла.
-- ’акой сам любую совесть загрызет, -- отвечал ‘пивак.
Љакую-то приватную беседу имел с ”лЯгиным Џетр ѓаврилович, после чего
сообщил товарищам:
-- Ћсознал и раскаиваетсЯ.
‚ызывал ‚иктора Ђндреевича и проректор. ‘екретарша рассказывала: "‘идел
час, ушел как побитый".
Џосле происшествиЯ ”лЯгин стал как-то грустнее и молчаливее, реже
улыбалсЯ, но привычек своих не изменил.
Ќа очередном заседании кафедры, несмотрЯ на сухой стук серебрЯных часов
по столу ("Ѓерегите времЯ!"), выступил ‘пивак по вопросу о человеческом
отношении к людЯм. ”лЯгин неожиданно прервал его и сказал, улыбаЯсь:
-- ‘о всем тем, что вы сказали и еще собираетесь сказать, Я безусловно
согласен.
‚се так и опешили.
-- ‚ыбил, чертов сын, почву у менЯ из-под ног, -- жаловалсЯ потом
‘пивак в коридоре. -- ‘огласилсЯ, а Я оплошал...
Ќина Ђсташова молчала.
Џрофессор ”лЯгин имел обычай засиживатьсЯ на работе до позднего вечера.
Ћн поставил себе как заведующему кафедрой задачу досконально изучить все
читаемые на ней курсы. ЏрежнЯЯ его работа не совсем совпадала по профилю с
тематикой кафедры, приходилось перестраиватьсЯ, менЯть ориентацию; к этому
он был готов, когда дал согласие перейти в институт. Ќекоторые курсы он уже
одолел и разбиралсЯ в них не хуже ведущих преподавателей, другие надо было
еще одолевать. Љроме того, он считал двоим долгом ознакомитьсЯ со структурой
института в целом, тематикой факультетов, кафедр -- без этого он себе не
представлЯл работу. ’руд предстоЯл огромный, особенно учитываЯ крайнюю
въедливость и добросовестность, не позволЯвшую ‚иктору Ђндреевичу ни с чем
знакомитьсЯ в общих чертах. ‚се изучаемое, он изучал до тонкости. Љ тому же
он просто не умел читать что-либо не конспектируЯ (про него ходил слух, что
и меню в столовой он тоже конспектирует). €з-за этого всЯкое чтение шло у
него медленно, воплощаЯсь в толстые тетради, исписанные мелким, но волевым
почерком. ’етради нумеровались и приобщались к архиву научных записей, в
котором числилась уже не одна сотнЯ "единиц хранениЯ". ‘истема была
двухэтапнаЯ: сами записи и "записи о записЯх" -- где что искать. ‡а этими
делами и засиживалсЯ ‚иктор Ђндреевич на кафедре позже всех. “ходил в те
часы, когда уже и вечерников в институте не оставалось, сами гардеробщицы
покидали свои рогатые владениЯ, и только на каких-то рундуках дремали ночные
дежурные, крайне недовольные тем, что ему надо было отпирать двери. ’рудовой
героизм ‚иктора Ђндреевича ни в каких слоЯх, увы, не находил сочувствиЯ...
...’ак вот и сегоднЯ он засиделсЯ допоздна (сам не заметил, как прошло
времЯ), взЯл в пустом гардеробе свой поношенный полуплащ, разбудил дежурную
и вышел на улицу. ‚етер хлестал перемежающимсЯ крупным дождем и катил по
тротуарам палые листьЯ. ‚ старинном здании больницы только кой-где горели
огни. ‚иктор Ђндреевич быстро шагал на своих сухопарых ногах, напоминаЯ
журавлЯ, внезапно обретшего несвойственное ему проворство: он торопилсЯ
домой. •орошо, что продукты он успел закупить с утра, а то магазины уже
закрыты.
’рамвай, взвизгиваЯ на поворотах, подвез его к дому. Џодъезд, лестница,
темнота, тревога. Ћн отпер обитую --> дерматином [Author:C] дверь и вошел
в свою более чем скромную двухкомнатную квартиру.
†ена его год назад умерла, и ‚иктор Ђндреевич, скрываЯ тоску,
мужественно нес тЯготы семейной жизни. ‘емьЯ его состоЯла из больной,
парализованной тещи и дочки ’они четырнадцати лет. „евочка встретила его в
передней и робко, молчаливо обрадовалась. ЌекрасиваЯ, худенькаЯ, близорукаЯ,
она очень походила на отца и вместе с ним на какую-то птицу. „аже волосы
такими же перьЯми топорщились на ее небольшой, с боков сжатой головке.
-- Ќу как дела, Ђнтоша? -- спросил ‚иктор Ђндреевич.
-- „ела ничего.
-- „невник заполнила?
-- Љонечно.
-- Њолодец. ‚ечером проглЯжу.
-- Ђ уже вечер. •орошо, что пришел, -- очень по-детски сказала ’онЯ. --
џ уже стала беспокоитьсЯ.
-- Ќапрасно. Ќичего со мной не сделаетсЯ.
Ћна неловко обхватила его угловатой тонкой рукой за шею и на мгновенье
прижалась к его плечу. Ћн слегка приобнЯл ее, и они постоЯли, чуть
раскачиваЯсь, но сразу же отодвинулись друг от друга. ‹аска была мимолетной,
сдержанной.
-- Љак бабушка? -- спросил он.
-- Љак всегда. Џо-моему, не хуже.
-- ЌатальЯ €вановна приходила?
ЌатальЯ €вановна была женщина, помогавшаЯ ”лЯгиным по хозЯйству, но
сугубо факультативно.
-- Џриходила, но скоро ушла. “ нее кто-то из внуков болен.
--“стала ты?
-- Ќичего. •орошо, что вернулсЯ. Ѓабушка тебЯ очень ждет.
‚иктор Ђндреевич снЯл полуплащ и берет, стрЯхнул с них дождевые капли,
пригладил ладонЯми волосы и вошел в комнату тещи.
-- ‚итЯ, это вы? Ћх как поздно! †дала вас, ждала...
-- ‡адержалсЯ в институте, -- мЯгко ответил ‚иктор Ђндреевич. -- Ћчень
много работы, раньше не мог.
-- Ќе знала, как и дождатьсЯ. ‚ы всегда так ловко менЯ
перекладываете... “ ’онюшки нет сил, а ЌатальЯ €вановна такаЯ неловкаЯ.
Џожалуйста, переложите менЯ опЯть как в прошлый раз. Џодушку под локоть,
помните?
-- ‘ейчас, только руки вымою, -- сказал ‚иктор Ђндреевич и вышел.
-- Ѓоже мой, как Я его мучаю! -- пробормотала женщина и заплакала.
-- Ќу вот, Ђнна Џавловна, снова дождик пошел! Ђ Я только что с дождЯ,
обрадовалсЯ, что сухо.
-- Ќе буду, не буду.
Ћна уже улыбалась, протЯгиваЯ к нему крест-накрест скованные болезнью
руки:
-- Љак прошлый раз, помните?
-- ‚се помню.
...’ихаЯ вознЯ, стоны, облегченный вздох. елест простынь, хлопанье
взбиваемых подушек. Ћн держал ее, легкую, большеглазую, одной рукой за
спину, другой привычно, ловко поправлЯЯ постель. Ћпустил больную на подушки
(одну под локоть), прикрыл одеЯлом. Ћна лежала счастливаЯ, глЯдЯ куда-то
перед собой поверх его головы.
-- Ќу блаженство! Љак будто заново родилась! ‡наете, ‚итЯ, ваше новое
снотворное просто волшебно. Џредставьте, спала! ‚идела во сне покойную Њашу.
Ћна мне говорит: "Ќе обижай его". џ вас стараюсь не обижать, но поневоле
приходитсЯ".
-- Ќу-ну, какаЯ же это обида?
-- Ќу тЯжесть. ‹учше не буду говорить, а то опЯть заплачу. Ђ днем Я
одним глазом немного читала. …сли поставить книгу не прЯмо, а наискось, мне
удаетсЯ читать. ‡ахотелось перечесть "Џреступление и наказание". ’онюшка мне
установила очень удачно. Џоследний раз Я его читала еще здороваЯ, а на этот
раз была поражена: какаЯ жестокаЯ книга! „остоевский вообще любил описывать
страданиЯ, но вымученные, самими людьми себе причиненные, понимаете?
-- Џонимаю. Њного там лишнего, но в целом захватывает.
-- ‡ахватывает и даже отвлекает. ЊенЯ, например, отвлекло от самой
себЯ. ‚итЯ, а почему „остоевский -- такой знаток страданиЯ! -- ни разу не
вошел в психологию парализованного человека? ќпилептики у него есть,
чахоточные есть, а паралитиков нет.
-- Ђ ‹иза •охлакова в "ЃратьЯх Љарамазовых"?
-- —то вы! “ нее не паралич, а кокетство.
-- Њожет быть.
-- €менно так. Ќо читать Я много не могу, устает глаз, и Я поневоле
начинаю думать. Џо вашему совету стараюсь думать не о себе, а о других
людЯх. ‚ыдумываю их судьбы... ‘егоднЯ, представьте себе, выдала замуж нашу
’онечку. Њуж у нее такой хрупкий, грациозный юноша, может быть даже артист
балета.
-- Ќу, как раз артисты балета не хрупкие. €м нужны сильные мышцы.
-- ќтот был воображенный, а не реальный. Њожет быть, не артист балета,
а полотер. џ однажды такого видела -- идет грациозно, держа на отлете две
щетки, как два цветка. ЏредставлЯете себе?
-- ЏредставлЯю.
-- ‡наете, ‚итЯ, что менЯ тЯготит? —то Я забываю свои мысли. …сли бы Я
могла их записывать...
-- „авайте Я вам поставлю магнитофон у постели. Џридет в голову мысль,
вы ее туда и скажете, все равно что запишете.
-- Ћх, как было бы хорошо!
-- Ѓудет сделано. Ђ теперь примите таблетку и постарайтесь заснуть.
‹адно? ’олько не плакать! ‘пите спокойно.
-- ‘покойной ночи, ‚итЯ.
‚иктор Ђндреевич погасил свет, вышел в кухню. ’онЯ уже накрыла ему на
стол. ‘кромный ужин, он же обед: холодные котлеты, черный хлеб, огурцы.
‚иктор Ђндреевич в привычках был неприхотлив. Џока он ел. ’онЯ отчитывалась
ему в проведенном дне:
-- Џосле школы пришла, отпустила Ќаталью €вановну, завтра она не
придет. Џокормила бабушку, хотела ее переложить, она сказала: будет ждать
тебЯ. ѓотовила уроки. ѓеометриЯ очень труднаЯ, не понЯла.
-- …ще раз прочти.
-- ’ри раза читала, не помогает.
-- —то делать, разберемсЯ вместе. ‚ воскресенье.
-- Ђ в пЯтницу контрольнаЯ!
-- ‹адно. ‡автра постараюсь прийти пораньше. Ђ ты все-таки почитай еще
раз. Њожет быть, поймешь сама. …ще что?
-- ‡вонила тетЯ ‹ена. Џредлагала прийти помочь. џ сказала -- не надо.
-- Њолодец. —то еще?
-- Љак будто ничего.
-- Ќу иди спать. Ѓудильник принеси мне. Џоставь на половину седьмого.
„невник оставь, проглЯжу. ’онЯ принесла будильник, дневник.
-- ‘покойной ночи, папа.
-- ‘покойной ночи, Ђнтоша.
Џока ’онЯ готовилась ко сну, ‚иктор Ђндреевич вымыл посуду, перетер,
расставил по полкам и сел за стол заниматьсЯ. Џервым долгом проглЯдел ’онин
дневник, сделав на полЯх едва заметные птички, понЯтные только им двоим.
‡атем занЯлсЯ английским: ему надо было выписать и заучить очередные сорок
слов.
’ак он вообще изучал Языки. ‘перва учил слова по сорок штук ежедневно.
Ќе в алфавитном порЯдке, а в смысловом: начинаЯ с простых и переходЯ к
сложным. Љогда их накапливалось двадцать тысЯч, брал книгу и сразу начинал
читать. ’аким способом он уже одолел французский Язык и теперь добивал
английский. Џроизношение его не интересовало: важно было уметь читать.
Љаждое слово он произносил по буквам, как оно пишетсЯ (например, that, у
него читалось "тхат", write -- "врите"). ‚ыписав порцию слов, он погружалсЯ
в заучивание. —итал, закрывал глаза, пыталсЯ воспроизвести, шевелЯ губами;
снова читал, опЯть закрывал глаза и так далее. ’ень от его головы на стене
раскачивалась, как огромнаЯ хохлатаЯ птица.
—аса через два сорок слов были усвоены. ‚иктор Ђндреевич еще раз прочел
их наизусть, подрЯд и вразбивку, удовлетворенно вздохнул и принЯлсЯ стелить
себе постель. ‘пал он тут же, в кухне на деревЯнном диванчике, накрытом
байковым одеЯлом (уверЯл, что любит, когда жестко). Џотушил свет, лег,
выгнал из себЯ лишние мысли. ‚ соседней комнате что-то забормотала ’онЯ.
‚иктор Ђндреевич улыбнулсЯ и стал засыпать, слыша над ухом падающие звонкие
капли будильника.
€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ
"—тобы выходила собачка".
Ќе так давно, навещаЯ ‚арвару ‚ладиславовну (она болеет), Я
познакомилсЯ с ее давнишним другом, известным режиссером ‚. Ћн сед,
стремителен, Ярок. Џервое, что он сказал, войдЯ в комнату, было:
-- ’оварищи, час тому назад Я бросил курить. —то мне делать?
-- Ќе курить, -- глуповато ответил Я.
-- ђазве что так, -- сказал он и приложилсЯ к руке ‚арвары
‚ладиславовны.
Ћна по-старинному поцеловала его в лоб.
-- •ворать-то бы, хворать не надо, -- заметил он.
-- —то поделаешь, годы!
ЉакаЯ-то милаЯ обыкновенность была в этом разговоре. ’ысЯчи людей уже
обменивались точно такими репликами, и тысЯчи еще будут обмениватьсЯ.
—ем старше Я становлюсь, тем больше менЯ трогают банальности. †елание
быть не таким, как все, -- удел юности. ‚ старости мы хотели бы быть как
все, но уже не можем.
‡а чаем ‚. много рассказывал о своей жизни, о прошлом (жизнь была более
чем пестраЯ), о театре, об актерах. ‚ремЯ от времени он вынимал из кармана
серебрЯный портсигар, убеждалсЯ, что он пуст, и клал обратно в карман.
”изическим наслаждением было слушать его речь -- плавную, звучную, со
старомосковским (ныне редким) произношением. Ћн, например, говорил
"тьвердо", "сьмерть"...
Ћдин его рассказ, о собачке, менЯ поразил. Џопытаюсь его передать как
можно точнее.
-- Љогда-то, -- рассказывал ‚., -- живЯ на ‘евере, Я работал в сугубо
провинциальном театрике с очень посредственными актерами. ‘тавили мы
довольно посредственную пьесу. Ћдин из актеров, старик, всегда приходил на
репетиции со своей собачкой. Џосле конца репетиции он каждый раз вел собачку
в буфет, где угощал ее чем-нибудь вкусным. ‚ течение всей репетиции собачка
смирно сидела под стулом хозЯина и ждала. Љак только репетициЯ кончалась,
она немедленно вылезала из-под стула и выходила на сцену. Љак она
догадывалась, что репетициЯ кончена? Ћчевидно, по тому, что люди переставали
говорить деланными, актерскими голосами и переходили на обыкновенную
человеческую речь. ‘лучилось так, что в наш городок попал (не по своему
желанию) один по-настоЯщему талантливый актер (назовем его Ђ.). Ћн был
принЯт в театр и получил роль в той пьесе, которую Я режиссировал. Ќачалась
репетициЯ. € что же? Љак только заговорил Ђ., на сцену немедленно вышла
собачка. ‚от, -- заключил свой рассказ ‚., -- надо всегда так работать,
чтобы выходила собачка.
ЉЋ’-‚ЋђћѓЂ
Ќаши кафедральные бури почти не выходили наружу: кипение шло в пределах
одного слоЯ. џ не раз думала о слоистом строении общества: отдельные слои
живут, почти не смешиваЯсь. Ђктивное общение происходит внутри слоЯ,
соприкосновениЯ с другими эпизодичны. ‚от и наша кафедра живет довольно
изолированно и мало соприкасаетсЯ с другими. ‚ институте к нам отношение
сложное. Ќас, в общем, уважают и даже побаиваютсЯ, но на специальных
технических кафедрах принЯто считать, что мы с нашими математическими
тонкостЯми далеки от жизни. …сли под жизнью понимать наивную технику с ее,
как говорЯт, "шурупчиками", то, пожалуй, они правы. …сли же понимать технику
будущего, технику в полете -- пожалуй, не правы. ‚лиЯние ќнэна (вернее, его
записок) на менЯ сказалось покуда только в том, что Я чаще, чем прежде,
говорю "пожалуй".
€так, другие кафедры посматривают на нас с уважительным пренебрежением.
‚прочем, отчасти и с завистью. ‡а последние годы их охватила какаЯ-то
лихорадочнаЯ любовь к математике. ‹юбовь, Я бы сказала, отнюдь не взаимнаЯ.
‘ейчас любую научную работу (тем более диссертацию) принЯто облекать в
математические одежды. ќто хороший тон, латынь нашего времени. —ем сложнее
примененный аппарат, тем лучше. Ћни обвешивают свои работы кратными
интегралами, кванторами и матрицами, как в свое времЯ купчихи обвешивались
драгоценностЯми. “ нас, профессионалов, наоборот: чем более простым
аппаратом удалось обойтись, тем лучше.
€з этого вовсе не следует, что они неучи и в своем деле не смыслЯт.
Ќапротив, чисто техническаЯ сторона у них, как правило, на высоте. ќто
дельные, реальные знаниЯ, ничего, кроме уважениЯ, не вызывающие. Ќо когда
они пускаютсЯ в математику, обычно это выходит так, как если бы, скажем,
‘емен Џетрович ‘пивак в своих вельветовых брюках стал танцевать партию
принца ‡игфрида в балете "‹ебединое озеро".
Ћдна из смежных и по названию родственных нам кафедр особенно лихо
пустилась за последние годы в математические плЯски. ‚озглавлЯет ее
профессор џковкин -- пухлый, широкий, вальЯжный человек со вкрадчивой
улыбкой на округлом, книзу оплывшем лице. ‡вание профессора он получил
когда-то давно, без защиты докторской, а по совокупности мнимых заслуг и
действительных знакомств. ‚ институте у нас идет кампаниЯ за сплошную
докторизацию кафедр (именно в качестве доктора был предпочтен ”лЯгин нашему
Љравцову). Ќедавно прошел слух, что всем заведующим кафедрами (кроме
Языковых, военной и физкультурной) будет предложено либо в срочном порЯдке
защитить докторские, либо расстатьсЯ с институтом. Џринцип "доктор = ученый"
сам по себе достаточно глуп. Ќапример, наш завлаб Џетр ѓаврилович,
великолепно знающий технику, ценнейший специалист, и помыслить не хочет о
том, чтобы защищать докторскую: "—то вы, братцы, какой Я доктор? Џо виду
никто не верит, что у менЯ высшее образование". Ђ иные научные ничтожества,
не стоЯщие его ногтЯ, давно доктора.
‚ числе других заведующих кафедрами, не имеющих докторской степени,
забеспокоилсЯ, забил хвостом и профессор џковкин. Ќедавно прошел слух, что
он собралсЯ защищать докторскую. Џолное его невежество во всех без
исключениЯ вопросах было общеизвестно, поэтому слух был встречен с
сомнением, но оказалсЯ верным. —удеса!
џ этим делом не очень-то интересовалась по причине все той же
слоистости общества. Њало ли где, кто и что защищает. Ќо ко мне пришел Џаша
ђубакин. Ћн вообще посещает мой дом, но ходит не ко мне -- к ‘айкину (что их
свЯзывает -- неЯсно). Ќа этот раз он пришел ко мне и, как всегда, начал
разговор издалека, туманными наплывами. ‚ сочетании с его потусторонним
голосом эта система косвенных подходов к теме всегда менЯ раздражает.
-- Ќина €гнатьевна, мне надо с вами посоветоватьсЯ по одному очень
важному, не только длЯ менЯ, вопросу, имеющему даже общественное звучание.
‚ы не против?
-- Џочему Я могу быть против? ‚алЯйте, советуйтесь.
-- „ело вот в чем. Ќина €гнатьевна, любите вы Џаустовского?
-- ‘мотрЯ что. Ќекоторые вещи люблю.
-- ‘огласны ли вы, что это один из наших крупнейших
писателей-юмористов?
-- Ќу не знаю. џ его как юмориста не рассматриваю.
-- € напрасно. —итали вы, например, его рассказ "Љот-ворюга"?
-- Ќе помню. ЉажетсЯ, нет.
-- ЋбЯзательно прочтите. —тобы понЯть сущность моего дела, вам
непременно надо познакомитьсЯ с этим рассказом.
-- Ђ без этого нельзЯ? ђасскажите своими словами.
-- ЌельзЯ. Ќеобходим подлинник.
-- Ѓросьте, -- сказала Я, терЯЯ терпение. -- ѓде Я сейчас возьму
Џаустовского?
-- џ вам его принес, -- радостно ответил Џаша и вынул из кармана
затрепанный томик. -- ‚от, смотрите, читайте:
"Љот-ворюга".
ЌедоумеваЯ, Я принЯлась за чтение. ђассказ в самом деле забавный,
смешной. ђечь идет о вороватом коте, терроризировавшем дачников. Ќаписано
славно, свежо, Я несколько раз рассмеЯлась вслух. ђассказ недлинный, Я
быстро его прочла и спросила:
-- Ќу и что, Џаша?
-- ‘ейчас приступлю к делу. ‚от моЯ иллюстрациЯ к этому рассказу.
Ћн вынул, на этот раз из другого кармана, перфокарту и подал мне. Ќа
ней была изображена широкаЯ, расширеннаЯ книзу кошачьЯ морда, в которой Я
сразу узнала профессора џковкина. Џод ней славЯнской вЯзью было написано:
"Љот-ворюга".
-- ‚аша работа? -- спросила Я.
-- ЊоЯ, -- скромно потупившись, ответил Џаша.
-- „овольно похоже. Ђ что это значит?
-- Љот-ворюга.
-- ‚ каком смысле?
-- ‚ самом прЯмом.
ЏонЯть его было невозможно.
-- Ќу вот что, Џаша, бросьте ваше хождение по мукам. ‹ибо говорите
напрЯмик, в чем дело, либо кончим разговор, мне надоело.
Џаша испугалсЯ и рассказал напрЯмик историю довольно неприглЯдную. ‘уть
сводилась к следующему.
Ќа кафедре џковкина работает ассистентом его, Џашин, приЯтель ‚олодЯ
Љарпухин. Џарень безответный, трудолюбивый. ‚от уже несколько лет работает
над кандидатской диссертацией под номинальным руководством профессора
џковкина ("Ћ настоЯщем руководстве речи быть не может, ибо џковкин --
научный стул"). Ќекоторые разделы работы Љарпухина опубликованы в
соавторстве с научным руководителем, причем фамилиЯ џковкина, последнЯЯ по
алфавиту, всюду стоит первой.
„о сих пор это не выходило за пределы обычных норм: многие начальники
вступают в соавторство со всеми своими подчиненными ("‘овременное право
первой ночи", -- сказал Џаша). Ќо вот недавно џковкин представил докторскую
диссертацию, основное содержание которой составили работы Љарпухина, самому
же џковкину принадлежала только свЯзующаЯ болтоваЯ.
-- Љак посуду пакуют, знаете? ’арелка -- стружка, тарелка -- стружка...
’ак вот, в диссертации все тарелки ‚олодины, а всЯ стружка џковкина.
џ, конечно, возмутилась:
-- Ђ что же ваш ‚олодЯ не протестует?
-- Њой ‚олодЯ очень скромный парень. Њожет быть, он и протестовал бы,
но на всех его работах в качестве соавтора приписан џковкин. ’еперь
доказывай, что ты не верблюд...
-- ‡ачем же он џковкина приписывал?
-- “ них на кафедре так принЯто. € без этого его бы не напечатали. ‚
журналах положение сложное, бумаги нет, листаж сокращают. Ѓез џковкина он в
лучшем случае ждал бы публикации два года. Ђ у кота-ворюги мощные свЯзи. Џод
его флагом все проскакивает как по маслу. “ ‚олодьки уже четыре публикации,
и все в соавторстве с џковкиным.
-- Џочему же он на кафедре не объЯвит прЯмо, в чем дело?
-- Џонимаете, парень скромный, стеснительный. ‘овести у него навалом.
"‘ам же Я, -- говорит, -- его в соавторы ставил и сам же теперь отопрусь --
неудобно". „а и другие его не поддержат -- боЯтсЯ ворюги.
-- —его же вы от менЯ хотите? -- рассердилась Я. -- ‚аш ‚олодЯ, как
унтер-офицерскаЯ вдова, сам себЯ высек, а Я должна в это дело соватьсЯ?
-- “гу. Ѓольше некому.
-- „а Я их специфики не понимаю.
-- Ќичего, поймете. ’ам специфика только в стружке, и то кот наплакал,
а тарелки -- одна математика.
‘колько Я ни сопротивлЯлась, втравил-таки менЯ Џаша в это клЯузное
дело. Џринес мне статьи ‚олоди Љарпухина и докторскую диссертацию џковкина.
Љак говорЯт, один к одному. ‚сЯ содержательнаЯ часть совпадала до буквы;
самому џковкину принадлежала только стружка -- пухлаЯ, взбитаЯ, полнаЯ
демагогических призывов, ссылок на решениЯ и постановлениЯ. Ќа это ушло у
менЯ несколько дней. ЋпЯть ко мне пришел Џаша:
-- Ќу как -- ворюга?
-- ‚орюга, -- согласилась Я. -- ‘пору нет.
-- —то же делать будем?
-- —то-нибудь придумаем. Џришлите-ка ко мне своего стеснительного
‚олодю Љарпухина. Џодумаешь, краснаЯ девица!
Џришел ‚олодЯ. „олго вытирал ноги, извинЯлсЯ. Ќе краснаЯ девица, а
вроде: тоненький, черненький, глазастый, с узкими плечами в широком свитере,
свисающем до колен. Ћн Явно менЯ побаивалсЯ: Я была длЯ него научный
авторитет, классик... ‘мешно! џ пыталась его подбить на борьбу, но
безуспешно.
-- ‚ы понимаете, Ќина €гнатьевна, Я же ему эти работы своими руками все
равно как подарил... ќто нечестно будет -- подарил и отнЯл. ‹учше Я напишу
другую диссертацию.
"„урак", -- хотела Я сказать, но удержалась.
-- Џоймите, это дело касаетсЯ не вас одного. ‚ы поощрЯете научный
паразитизм. ’акие, как џковкин, питаютсЯ чужой кровью. Џодкармливать их --
это значит наносить удар по нашему общему делу.
ЋпЯть Я чувствовала, что говорю слишком свЯзно, гладко и, в общем,
неубедительно. ’акое сознание постоЯнно мешает мне говорить с молодыми.
Њысль об общем деле была ‚олоде Љарпухину Явно чужда: в данной ситуации он
видел только себЯ и џковкина...
-- Ќет, -- сказал он, -- Я против него выступать не буду. Џусть
защищаетсЯ.
‚идно, он так понимал благородство. џ рассвирепела:
-- Љакого же черта вы менЯ посвЯщали во всю эту белиберду? Ѓитую неделю
Я ухлопала на вашу с џковкиным продукцию! —то Я вам, научный ассенизатор?
„умаете, мне это интересно? —ерта с два!
‘ловом, разбушевалась. „аже ‘айкин вышел из кухни посмотреть, в чем
дело.
-- Ћставь нас, -- сказала Я ему голосом вдовствующей королевы.
Ћн пожал плечами и вышел.
-- Џростите менЯ, -- пробормотал ‚олодЯ.
-- Ѓог простит, -- ответила Я, напугав его еще больше.
‚ общем, сволочной у менЯ характер! "Ќе проходи мимо, бей в морду!" --
называет его Њаркин. Ћставить бы все как есть, не вмешиватьсЯ. Ќет, Я не
могла. ‚место этого естественного мирного шага Я провела еще несколько
воинственных дней. …ще раз изучила совместные труды џковкина -- Љарпухина (в
обратно-алфавитном порЯдке) и даже нашла в них несколько мелких ошибок.
„остала в библиотеке труды самого џковкина (без соавторов). Ћни оказались
немногочисленными и состоЯли главным образом из призывов к деЯтельности
("’огда пойдет уж музыка не та, у нас заплЯшут лес и горы!"). Ѓыл у него еще
альбом конструкций -- труд солидный, но ни с какого боку не научный. ‡ато в
соавторстве оказалось у него трудов премножество. Ќи один сотрудник его
кафедры не мог что-либо опубликовать, не поставив на титульном листе первым
профессора џковкина. ЌаучнаЯ ценность этих работ, как Я понимаю, была
невысока. Љое-где встречались прЯмые ошибки, но главное было не в них. ‚
работах џковкина со товарищи поражало наполнЯвшее их научное пустозвонство.
Џосле каждого абзаца хотелось спросить: ну и что? ‚ изобилии встречались
математические фиоритуры, никакого отношениЯ к делу не имевшие, а игравшие
скорее роль боевой раскраски дикарЯ. Ќекоторые из них были буквально списаны
с известных учебников и монографий, даже со всеми опечатками. Ћстальные,
очевидно, тоже были откуда-то списаны, только Я не знала откуда. Ђвтор, судЯ
по его собственной научной стилистике, врЯд ли сумел бы даже правильно
раскрыть скобки. ђешительно на этом фоне ‚олодЯ Љарпухин выглЯдел звездой
первой величины.
‚ общем, все это сделалось каким-то моим наваждением. Ћднажды Я даже
видела во сне џковкина в парчовых трусиках (верх неприличиЯ). ‚ороша этот
мусор, Я спрашивала себЯ: "Ќу на что Я убиваю свое времЯ?" -- но перестать
уже не могла. Њной овладел какой-то гнусный азарт. €ногда Я чувствую себЯ
чем-то сродни моему врагу ”лЯгину -- он тоже, занЯвшись какой-то проблемой,
впиваетсЯ в нее бульдожьей хваткой и уже не может разжать челюстей. ђазница
в том, что он со сжатыми челюстЯми живет всю жизнь, а Я только времЯ от
времени. Љ концу двух-трех недель Я уже была законченным знатоком всей
проблематики и трудов кафедры џковкина и полностью вооружена длЯ
предстоЯщего выступлениЯ на совете.
‡а моей малоосмысленной деЯтельностью с насмешкой наблюдал ‹ева Њаркин.
-- Ќу зачем вы роетесь во всей этой дрЯни? …й-богу, жемчужного зерна вы
там не найдете. ђади чего вы тратите времЯ?
-- ђади справедливости.
-- Ћх, как пышно. †енщина „он Љихот, верхом на ђосинанте воюющаЯ с
мельницами... …й-богу, это не делает вас привлекательнее.
—то-то новое. ’акого Я от ‹евы Њаркина еще не слышала. Ћн приобретает
самостоЯтельность. Ќу что ж, давно пора. € все-таки грустно...
Ќо речь о џковкине. Ќаступил наконец день защиты его диссертации. џ не
член институтского большого совета, где защищаютсЯ докторские, и не имею
отношениЯ к кафедре џковкина. Њое поЯвление на совете было встречено с
недоумением: делать ей нечего, что ли? (ђазумеетсЯ, молча.) ”лЯгин был тут и
направил на менЯ взор василиска. "ќх, напрасно Я в это дело ввЯзалась!" Ќо
отступать было поздно.
‚сЯ кафедра џковкина пришла болеть за своего главу, и Љарпухин в том
числе -- тоненький, грустный, как побитый морозом цветик. џ ему кивнула, он
поглЯдел на менЯ со страхом. ‘ опаской глЯдел на менЯ и сам диссертант,
который сидел в переднем рЯду, нервно оглЯдываЯсь. Џрофессор џковкин сзади
был еще больше похож на кота, чем анфас. ™еки торчали из-за ушей, а усы
торчали из-за щек.
Ќа многочисленных плакатах, приколотых к щитам, красовались формулы
‚олоди Љарпухина и иллюстрирующие их графики. ‘о стороны все это выглЯдело
внушительно: экую махину человек поднЯл!
Ќачалась защита. “ченый секретарь огласил документацию, после чего
слово было предоставлено диссертанту. “же оправившись от шока, вызванного
моим поЯвлением, он мЯгко, котом ходил взад и вперед вдоль плакатов, времЯ
от времени тыча в какой-нибудь из них указкой и восклицаЯ: "ќта формула
свидетельствует..." -- или: "Ћтсюда со всей очевидностью следует, что..."
„окладывал он довольно бойко и складно -- видно, не пожалел времени на
подготовку. ’олько изредка, берЯ с разгона какой-нибудь экзотический термин,
опасливо щурил глаза. ‚олодЯ Љарпухин шевелил губами, беззвучно произносЯ им
же, видимо, сочиненный текст. џковкин уложилсЯ точно в отведенное ему времЯ,
затем оперсЯ на указку, не без грации обвил ее ногой и поблагодарил
собравшихсЯ за внимание.
-- “ кого есть вопросы к диссертанту?
—лены совета один за другим вставали и задавали вопросы. Џо-моему,
вопросы в таких случаЯх задаютсЯ не длЯ того, чтобы что-то выЯснить, а чтобы
показать собственную эрудицию и понимание работы. Ќа самом деле подавлЯющее
большинство присутствующих работы не понимает, да за времЯ доклада и
невозможно ее понЯть. ЏредполагаетсЯ, что члены совета загодЯ знакомЯтсЯ с
диссертацией; это чистаЯ фикциЯ. —тобы толком в ней разобратьсЯ, нужно
времЯ, и немалое, не меньше двух-трех недель (сужу по себе), а у кого это
времЯ есть? ЏриходитсЯ симулировать понимание, а длЯ этого вопросы -- лучший
способ. ‚прочем, Я была зла и, возможно, несправедлива. Ќекоторые вопросы
(по технической части) были вполне осмысленные. џковкин отвечал на них
быстро, с маху. Њне не нравилась именно эта быстрота, наводившаЯ на мысль,
что вопросы были подготовлены заранее, но на аудиторию ответы џковкина
впечатление производили. Џредседатель одобрительно кивал ему головой в форме
бильЯрдного шара.
-- “ кого есть еще вопросы?
џ поднЯла руку. Ќесколько членов совета повернулись в мою сторону: что
за личность? џ спросила:
-- ‚ вашей работе, выполненной совместно с Љарпухиным, утверждаетсЯ,
что... (€ далее рЯд специальных терминов.) ‚ы по-прежнему придерживаетесь
такого мнениЯ?
Љот-ворюга насторожилсЯ: нет ли тут подвоха?
-- ‚едите ли, -- сказал он, -- работа, о которой вы упомЯнули, уже
трехлетней давности. …стественно, с тех пор наука продвинулась вперед.
-- ’ак что сегоднЯ вы не настаиваете на этом утверждении?
-- Ќет, не настаиваю.
-- Џочему же тогда на странице сто тридцать второй вашей диссертации,
которую вы защищаете сегоднЯ, а не три года назад, буквально повторЯетсЯ то
же самое утверждение?
џковкин морально заметалсЯ.
-- ‚идите ли, товарищ Ђсташова, при выводе этого положениЯ мной
применен довольно тонкий математический аппарат, входить в подробности
которого здесь не место. џ охотно удовлетворю ваше любопытство потом, в
кулуарах.
џ обозлилась:
-- ‘лучайно Я по образованию математик, посвЯщена в тонкости этого
аппарата и хочу услышать от вас здесь, а не в кулуарах, правильно это
положение или нет.
‘овет загудел скорее одобрительно. ‹юбаЯ драчка на защите -- бесплатный
аттракцион. џковкин замЯлсЯ:
-- Ќу, знаете, на такой вопрос нельзЯ отвечать однозначно. ‘ одной
точки зрениЯ правильно, с другой -- неправильно.
-- Ќу а с вашей точки зрениЯ?
џ перла на него, как танк на солдата.
-- ‘ моей? ‘корее неправильно. Џо рЯдам опЯть пробежал шумок.
Ќаполовину сочувственный џковкину, наполовину мне.
-- Ђ с моей точки зрениЯ, -- сказала Я медленно, чуть ли не по слогам,
-- положение это совершенно правильно. ’олько у вас с Љарпухиным оно
выведено некорректно. € Я вам сейчас у доски могу его доказать. Џозвольте?
-- обратилась Я к председателю.
-- Њожет быть, -- осторожно сказал он, -- мы не будем отвлекать
внимание совета сложными преобразованиЯми?
-- ЏреобразованиЯ как раз несложные. —тобы их выполнить, достаточно
двух минут. ’онкость аппарата диссертант Явно преувеличил.
Џредседатель колебалсЯ. ум в зале крепчал. Љто восклицал: "Џусть
докажет!" -- кто: "Ќе стоит!" ‚стал ”лЯгин и со своей вечной улыбочкой
заЯвил:
-- Џредлагаю перенести спор на доску. —итаЯ диссертацию, Я тоже обратил
внимание на это слабое место.
“ џковкина был вид кота, затравленного собаками. Љазалось, вот-вот он
распластаетсЯ по стене. Ћ чем шла речь, он Явно не понимал. ‡ато ‚олодЯ
Љарпухин понимал отлично и был краснее своих ушей.
-- Џрошу, -- сказал председатель. Ћтодвинули в сторону щит. џ вышла к
доске, взЯла мел и в нескольких строках доказала спорное положение.
-- ќх Я дурень! -- неосторожно воскликнул ‚олодЯ и тут же сник.
џковкин отступал настороженно:
-- ‚идите ли... продемонстрированное вами доказательство действительно
очень изЯщно... Ћбещаю учесть его в своей дальнейшей работе.
-- Ђ в чем была ошибка вашего? -- безжалостно спросила Я.
-- ‘ейчас, в ходе защиты, Я не берусь на этот вопрос отвечать.
‹адно. Ћдин -- ноль.
-- …сть у вас еще вопросы? -- спросил председатель.
-- …сть. џ хочу спросить у диссертанта, как из формулы пЯтнадцать на
плакате четвертом выводитсЯ формула девЯтнадцать на плакате пЯтом?
џковкин подошел к плакатам осторожно, как к зиЯющей полынье. Ќашел
указкой формулы, спросил:
--ќта? ќта? џ подтвердила.
-- Љак выводЯтсЯ? ќлементарно. ‘ помощью тождественных преобразований.
-- Ћчень странно, -- сказала Я, -- так как эти формулы представлЯют
собой два противоречащих друг другу допущениЯ.
џковкин молчал, шевелЯ усами. Ћтлично: два -- ноль.
-- …ще вопросы? -- спросил председатель, не скрываЯ неудовольствиЯ. ќто
уже становилось неприличным.
-- Ђ как же, есть, -- сказала Я залихватски. -- џ бы попросила
диссертанта уточнить, какова долЯ его личного участиЯ в работах, приведенных
в литературе под номерами сорок семь, сорок восемь, сорок девЯть, пЯтьдесЯт
и опубликованных им в соавторстве с Љарпухиным?
‚олодЯ в ужасе закрыл лицо руками.
-- ‡наете ли, -- сказал џковкин, -- долю участиЯ в совместных работах
трудно оценить в процентах. Њне принадлежат идеи, постановка вопроса, а
Љарпухину -- конкретнаЯ разработка. Љаждому свое.
-- ђазрешите еще один, на этот раз последний вопрос. …сли работа
выполнена в соавторстве, должен ли каждый из авторов понимать все, что в ней
написано?
-- Ќу, в общих чертах, конечно, да... -- неопределенно ответил џковкин.
‘овет загудел. џковкин, как говорЯт, подставилсЯ...
-- …ще вопросы?.. ‚опросов нет. Џродолжим защиту. Њы должны
ознакомитьсЯ с отзывами на диссертацию и автореферат. ‚ адрес совета
поступило двадцать восемь отзывов...
-- Њного! -- крикнул кто-то с места.
-- Џеребор! -- поддержал другой.
’радициЯ требует десЯть, ну от силы двенадцать отзывов. Џерспектива
выслушать двадцать восемь вызвала строптивые протесты.
ум не утихал.
-- ’оварищи, товарищи! -- взывал председатель. -- ’оварищи, будьте
дисциплинированными! -- силилсЯ навести порЯдок председатель. -- ‹юбое
отступление от процедуры приведет только к затрате времени.
“поминание о затрате времени несколько отрезвило аудиторию. ум затих.
“ченый секретарь -- точный, серьезный, тонкий, как карандаш, -- начал чтение
отзывов. …динообразно восхвалЯющие, они были похожи друг на друга, как
братьЯ, отмечены общим неумеренным пышнословием, даже одинаковыми
риторическими фигурами, словно бы их писала одна и та же блудливаЯ рука...
‚прочем, уже через несколько минут никто по-настоЯщему не слушал. Ѓеда в
том, что на присутствующих напал смех. ‚ самых неподходЯщих местах они
начинали смеЯтьсЯ. Љак будто привычнаЯ церемониЯ вдруг предстала перед ними
в костюме голого королЯ. ‘мех порхал по залу, подпрыгивал, перекидывалсЯ из
рЯда в рЯд. ЏерекатилсЯ даже к столу президиума, и засмеЯлсЯ сам
председатель, трЯсЯ бильЯрдным шаром. „ольше всех держалсЯ ученый секретарь.
‚есь в поту, он продолжал чтение, но вдруг, споткнувшись на сливе
"эпохально", засмеЯлсЯ и он...
Џредседатель, опомнившись, призвал к порЯдку:
-- ’оварищи, серьезнее! Њы ограничены временем!
Ќачались выступлениЯ оппонентов. Џервый -- скучный, понурый -- был
ужасно похож на старую заезженную лошадь и даже вздрагивал кожей, как будто
его ели слепни. Ћтзыв его был длинный, как веревка, положительный до
отвращениЯ, и читал он его, не поднимаЯ глаз, углубившись в текст, как
лошадь в торбу с овсом... ’е места отзыва, где говорилось о "виртуозном
владении математическим аппаратом", совет встретил веселым хихиканьем. ‚
целом настроение складывалось не в пользу џковкина...
‚торой оппонент -- толстый, медовый -- учел обстановку и читать свой
отзыв не стал, перешел на устное творчество. …го выступление было
примирительно, интимно.
-- ’оварищи, неужели мы будем спорить из-за каждой буквы? ‚ажна не
буква, а дух. ђабота профессора џковкина в целом представлЯет собой крупное
научное достижение. ‚ отличие от многих, строЯщих воздушные замки (кивок в
мою сторону), профессор џковкин ходит по земле. …го работа уже внедрена в
практику. Џо методике профессора џковкина у нас в ЉЃ уже два года ведутсЯ
расчеты. ќта методика дает огромный экономический эффект...
€ начал сыпать цифрами сэкономленных миллионов. џ-то по опыту знаю, как
легко обосновать экономическую эффективность методики (времЯ от времени от
нас это требуют). ‘тоит задатьсЯ несколькими взЯтыми с потолка цифрами,
предположить, что достаточно долго будут продолжать пользоватьсЯ старой
методикой взамен прогрессивной новой, и, смотришь, набежала изрЯднаЯ сумма.
Ћдин раз Џаша ђубакин подсчитал экономическую эффективность теоремы Џифагора
-- получилось нечто астрономическое...
Џод ливнем миллионов, обрушенных на совет вторым оппонентом, искушенные
люди только посмеивались; неискушенные были впечатлены. Ѓаланс начал
склонЯтьсЯ в пользу џковкина.
Ќеожиданно повел себЯ третий оппонент -- человек сухой, узкий, резкий,
этакий седой нож:
-- Њой отзыв на диссертацию представлен в ученый совет. Ћтзыв в целом
положительный. —тобы изменить его на отрицательный у менЯ нет данных. Њожно,
Я не буду выступать?
“ченый секретарь сказал, что нет, выступать обЯзательно. ’ретий
оппонент спросил, бывают ли случаи, когда кто-нибудь из оппонентов не
выступает. “ченый секретарь сказал, что да, бывают в случае болезни
оппонента.
-- ’огда занесите в протокол, что Я заболел. Њне стало тошно, -- сказал
третий оппонент и вышел из зала.
‘овет бурлил, как группа болельщиков перед экраном телевизора. Љто
одобрЯл, кто возмущалсЯ. Њногие повскакали с мест. Џредседатель (мне было
его искренне жаль) кое-как навел порЯдок, Яростно стуча карандашом по
графину и восклицаЯ: "’оварищи!" -- а затем спросил ученого секретарЯ:
-- Љак полагаетсЯ поступать в случае внезапной болезни оппонента?
-- …го отзыв зачитывает ученый секретарь.
-- ’ак и поступим.
—лены совета, уже разболтавшиесЯ, плохо слушали отзыв третьего
оппонента. Ќе столь хвалебный, как первые два, он все же был положительным и
содержал серьезные замечаниЯ, которые тоже встречались взрывами смеха...
Љогда перешли к выступлениЯм, зал уже угомонилсЯ. Џервым взЯл слово
”лЯгин:
-- џ не ставлю под сомнение научную ценность диссертации. џ с ней
ознакомилсЯ. ‘ерьезное исследование. „окторскаЯ или кандидатскаЯ -- трудно
сказать. Ќедаром говорЯт, что докторскаЯ -- это диссертациЯ, которую
защищает кандидат. …сли бы с этой диссертацией выступил, скажем, Љарпухин,
она была бы полноценной кандидатской. ‘ейчас речь идет не о ценности работы.
Џоставлено под сомнение авторство. „ело даже не в том, что диссертант
использовал чужие материалы, а в том, что он их не понЯл. ‚ этом менЯ
убедили его ответы на вопросы Ќины €гнатьевны. џ буду голосовать против и
призываю членов совета последовать моему примеру.
…ще чего не хватало -- быть поддержанной ”лЯгиным! ќтот изувер, этот
кощей бессмертный выбивал почву из-под моей любимейшей ненависти! "Ќет,
дудки, не выйдет!" -- думала Я.
„альнейших выступлений Я не слушала. Ќекоторые были за, некоторые
против. Њне уже надоело. ‡рЯ Я в это дело ввЯзалась, черт побери Џашу с его
приЯтелЯми!
‚ заключительном слове џковкин с поникшими усами благодарил оппонентов
и рецензентов, обещал учесть их замечаниЯ в дальнейшей работе...
-- —то касаетсЯ вопроса об авторстве, который здесь муссировалсЯ, и,
по-моему, напрасно, то этот вопрос вообще тонкий. ђаботаЯ в коллективе, люди
проникаютсЯ идеЯми друг друга, начинают жить как один организм. “спех одного
есть в то же времЯ успех коллектива. ‚заимной зависти тут не место. џ,
например, счастлив, что на моей кафедре работают такие талантливые молодые
специалисты, как Љарпухин и другие. Љогда придет их времЯ защищать
диссертации, Я первый подам им руку помощи... -- ’ут он прЯмо посмотрел на
менЯ. …го кошачьЯ морда хитро осклабилась, усы привстали. -- ’оварищи, Я
подвергсЯ резкой критике со стороны Ќины €гнатьевны Ђсташовой. Ќо критика
должна сопровождатьсЯ и самокритикой. Џозволено ли мне будет спросить Ќину
€гнатьевну: каковы были ее научные взаимоотношениЯ с покойным профессором
‡авалишиным? Њожет ли она по совести сказать, что ее кандидатскаЯ
диссертациЯ сделана самостоЯтельно?
џ даже растерЯлась. Ќу и наглец!
ЏоднЯл руку ”лЯгин:
-- Џозвольте мне как заведующему кафедрой ответить на этот вопрос.
‡адав его, диссертант Явно перепутал понЯтиЯ. Ћдно дело пользоватьсЯ идеЯми
своего научного руководителЯ и совсем другое -- своих подчиненных. „ругой
моральный аспект. —то касаетсЯ диссертации Ќины €гнатьевны, то Я ее хорошо
знаю, как и работы покойного профессора ‡авалишина, и могу утверждать, что
диссертациЯ сделана самостоЯтельно. ќто видно по ее научному стилю,
отличному от завалишинского. Ѓолее того, -- тут он повернул в мою сторону
тусклое очкастое лицо, -- Ќина €гнатьевна скорее склонна дарить свои работы,
чем присваивать чужие...
Ђх змей! Ќеужто догадалсЯ? “ менЯ прЯмо горло перехватило. Ќо Я взЯла
себЯ в руки и сказала:
-- џ не нуждаюсь в заступничестве кого бы то ни было. „аже заведующего
кафедрой. Ќа ваш вопрос, -- обратилась Я к џковкину, -- отвечу, что,
разумеетсЯ, многие идеи моего научного руководителЯ Я использовала в своих
работах. Ќо Я всегда на него ссылалась и в любом случае понимала все без
исключениЯ, мною написанное.
...Љончилось все это тем, что џковкина провалили. Љогда Я уходила, его
затылок и уши выражали такую смертную тоску, что Я усомнилась в своей
правоте. ‡ачем были эти театральные эффекты? Ќе лучше ли было бы, не доводЯ
до защиты, заранее с ним потолковать?
Џо человечеству лучше. Ђ из соображений общей справедливости? Ќе знаю.
‘пектакль был полезен не длЯ данного конкретного кота-ворюги, а длЯ других,
потенциальных ворюг, чтобы неповадно было.
-- „обились своего? -- спросил менЯ на другой день ‹ева Њаркин. --
Ќаелись человечины?
-- €дите к черту! -- сказала Я.
-- ‘ наслаждением! -- ответил он. Џо его лицу видно было, что он и в
самом деле уходит от менЯ с наслаждением. —то поделаешь...
Љто торжествовал, так это Џаша ђубакин. Ћн даже ‘айкину звонил и
говорил о моем величии.
€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ
„умаю о плохих людЯх. ‚ернее, о тех, кого принЯто считать плохими.
Њногие из них плохи не вообще, а субъективно -- длЯ нас. Џлохость человека
-- это скорее душевное состоЯние других людей, его воспринимающих и о нем
судЯщих. Ќапример, всегда ли объективно плох человек, не вступившийсЯ за
другого из робости? —аще всего это так. Ќо ведь, возможно, эта робость
скорее свойство нервной системы, чем душевной организации. ‚озьми такого
человека за руку, поведи за собой -- пойдет.
ќто Я понимаю, потому что сам в детстве знал страх. ‘ила его в
некоторых обстоЯтельствах была непреодолима. ‚ылечил менЯ от него Џулин.
‹учший способ борьбы с трусостью -- смех. ‘меющийсЯ человек в каком-то
смысле становитсЯ богом. Ћн уже недоступен чудовищам -- жизненным страхам.
‹ично Я (за исключением раннего детства) трусом, пожалуй, не был. •отЯ
и серьезных испытаний на смелость не проходил. ‚олей судьбы мне почти не
пришлось воевать. „лЯ Џервой мировой войны Я был слишком молод, длЯ ‚торой
слишком стар. ‚оевал Я -- чуть-чуть -- только в гражданскую. ‚ернее, не
воевал, а чистил лошадей. Џо близорукости длЯ строевой службы Я не годилсЯ.
ЋружиЯ в руки не брал, но хорошо знаю, как себЯ чувствуешь, когда по тебе
стрелЯют. ЌеприЯтно. Ќа менЯ всегда в таких случаЯх нападало какое-то
оцепенение, внешне похожее на смелость. џ запаздывал вздрагивать на звуки
разрывов, времЯ длЯ менЯ растЯгивалось как резина. ‘войство нервной системы.
‚ той же конюшне со мной вместе ходил за лошадьми другой нестроевик, по
тогдашним моим понЯтиЯм глубокий старец, лет сорока -- сорока пЯти. ќтот
человек, интеллигентный и порЯдочный, был органическим трусом. Ћн буквально
не мог себЯ заставить выйти из блиндажа во времЯ обстрела. Њне его
психологиЯ была недоступна, так же как ему моЯ. €ногда Я его спрашивал: "Ќу
неужели вы неспособны взЯть себЯ в руки?" Ќа это он отвечал: "Ќе дай вам бог
когда-нибудь узнать состоЯние, когда надо взЯть себЯ в руки, а рук-то и
нет".
€ все-таки однажды этот человек взЯл себЯ в эти отсутствующие руки.
Љак-то во времЯ обстрела менЯ ранило. џ упал. Ћн видел это и так испугалсЯ,
что у него выросли руки. Ћн вылез из блиндажа и вытащил менЯ,
бессознательного, из-под огнЯ. „лЯ него это было великим подвигом, и до сих
пор Я об этом вспоминаю с благоговением.
ѓлавнаЯ причина трусости -- неизвестность. —еловек не знает, что ему
предстоит, и трепещет. €ному надо сказать: "Ќу, чего ты боишьсЯ? —то с тобой
будет, в конце концов?"
‚сего ужаснее -- трусливый старик. …му нечего терЯть, а он боитсЯ. Ќу
что, в конце концов, ему грозит? ЏотерЯ положениЯ? ‘мешно. ‘остоЯниЯ? …ще
смешнее. †изни? Ћна уже прожита. ’русливый академик -- это нонсенс.
€ еще одно соображение: любой плохой человек длЯ самого себЯ, внутри
себЯ -- прав. Ћн не мог бы жить, сознаваЯ себЯ плохим. Ћн воздвигает систему
самооправданий, своего рода внутренних укреплений.
‘уди о нем не снаружи. ‚ойди мысленно в его душу, постарайсЯ понЯть, на
чем он укрепил свое равновесие. Љак он сам себЯ видит и чем себЯ
оправдывает?
“мение влезать в чужую шкуру -- грустный дар, которым награждает
человека жизнь. Љ сожалению, этот дар чаще достаетсЯ старым, немощным,
обиженным жизнью, чем молодым и дееспособным.
џ убежден: даже самый плохой человек податлив на ласку и одобрение.
‚осхищайсЯ им (только искренне!), и он будет с тобою счастлив и добр.
—асто мы начинаем считать людей плохими, несимпатичными только из лени.
†изнь наша перегружена впечатлениЯми. Љаждый новый человек, с которым она
тебЯ сталкивает, требует вниманиЯ, а оно у нас не безгранично. ЌельзЯ
вместить в себЯ всех и каждого. Џоэтому мы торопимсЯ невзлюбить человека,
который ни в чем не виноват, попросту подал заЯвку на наше внимание. ЋбъЯвив
кого-то неприЯтным, мы как будто снимаем с себЯ вину за невнимание. Њы рады
придратьсЯ к любому поводу, чтобы не полюбить человека. Ћдного мы не любим
за то, что он толст, другого за то, что шмыгает носом, третьего за
пристрастие к уменьшительным. —асто менЯ удручает мысль об изобилии
недоброжелательства, среди которого мы живем. Ќашего к другим людЯм и других
людей к нам. Ќевольно вспоминаютсЯ строки из "‘купого рыцарЯ":
„а! если бы все слезы, кровь и пот,
Џролитые за все, что здесь хранитсЯ,
€з недр земли все выступили вдруг,
’о был бы вновь потоп -- Я захлебнулсЯ б
‚ моих подвалах верных...
’ак вот если бы внезапно, каким-то чудом стали слышными все заочные
высказываниЯ одних людей о других, более того -- все недобрые мысли, мы бы
захлебнулись в море недоброжелательства. Љаждый из нас по-своему в нем
повинен.
џ, старик, пытаюсь не осуждать людей. Ќо и Я виноват: Я остро не люблю
Љравцова. Ѓываю к нему несправедлив (внутренне всегда, а иногда и внешне).
Џытаюсь разобратьсЯ в причинах этой острой антипатии. ќгоист? Љонечно, но не
он один. Љарьерист? Њногие карьеристы (Я уже нет). ‹юбит поговорить? Њногие
любЯт. џ сам на старости лет стал отвратительно болтлив. ЊенЯ раздражает не
сама по себе его болтливость, а обкатанность его речи. ’ут Я, пожалуй,
несправедлив. …сть люди (из тех, что поздно выучились правильно говорить),
длЯ которых штампованнаЯ речь -- своего рода достижение. ’акой человек
наслаждаетсЯ своим уменьем нанизывать одну за другой гладкие фразы, чтобы
выходило совсем как в газете. Ќечто похожее испытывал Я, когда, попав за
границу, вел разговоры на малознакомых мне Языках. ‘ам факт гладкой,
правильной речи -- уже достижение.
џвное желание Љравцова стать заведующим кафедрой поставить в вину ему Я
не могу. Ћн человек молодой, ему интересно заведовать кафедрой. ‘пособности
у него есть, как научный работник он заслуживает уважениЯ.
‚ результате, если вдуматьсЯ и разобратьсЯ как следует, главной
причиной моей неприЯзни к Љравцову оказываетсЯ то, что у него фигура не
суживаетсЯ, а расширЯетсЯ к поЯсу. Ќечего сказать, причина... Џозор!
‘“„њЃЂ ЊЂ’‚…џ
Ћсенью к ‹юде приехала погостить мать …вдокиЯ ‹укинична. Џознакомилась
с внуком и, конечно, сразу же в него влюбилась. “строились, как говоритсЯ, в
тесноте, да не в обиде. Ѓабушке отдали ‹юдину койку, а ‹юда ставила себе на
ночь хромую раскладушку из запасов списанной мебели, хранившейсЯ в закромах
Љлавды Џетровны. Љогда завершались приготовлениЯ ко сну, в комнате не
оставалось места даже длЯ тапок. Љое-как втискивались по своим местам,
ушибаЯ бедра о мебель.
Ѓабушка мало того что возилась с Њатвеем, еще взЯла на себЯ все
хозЯйство. Ѓыла она из тех тихих умелых русских женщин, которые все делают
споро, незаметно и хорошо. ’акаЯ, может быть, и не остановит конЯ на скаку и
в горЯщую избу побоитсЯ войти (разве если там внучек), но простой своей
тишиной и скромностью поможет жить. ‹юда с Ђсей, освобожденные от забот,
пылко ринулись в учебу. ‹юда ликвидировала хвосты, сдала курсовую, висевшую
над ней еще с прошлого года. ЂсЯ под руководством Ђсташовой написала научную
работу из области самонастраивающихсЯ систем. ђаботала с увлечением, даже по
ночам при свете ночника. ‘делала доклад на студенческом научном обществе;
доклад выдвинули на конкурс, и он получил первую премию. ЂсЯ была счастлива
безмерно, особенно гордилась одобрением своего научного руководителЯ. Ќину
€гнатьевну она всегда уважала, а теперь, поработав с нею бок о бок,
зауважала еще больше.
-- Ћй, ‹юда, до чего же она понимающаЯ -- просто ужас! …й еще только
начнешь рассказывать, раз-два, а она уже понЯла.
-- €м за это деньги платЯт, -- возражала ‹юда, котораЯ Ђсташову вообще
не любила.
-- „еньги платЯт всем преподавателЯм, а она такаЯ одна.
-- Ќу уж! Ђ ‘емен Џетрович? ѓораздо лучше. ‹юда была из поклонниц
‘емена Џетровича ‘пивака. ‚ообще на факультете девушки в вопросе мужского
обаЯниЯ делились на "семенисток" и "радисток". ‹юда была из первых.
-- ‘емен Џетрович, конечно, сила, -- соглашалась ЂсЯ, -- но от него
больше шума, а Ќина €гнатьевна тихаЯ.
-- ‚ тихом омуте черти водЯтсЯ.
-- Џускай водЯтсЯ. ‚ человеке должны водитьсЯ черти. Ќаписав работу,
ЂсЯ продолжала ходить к Ђсташовой за советом, поддержкой. ‘тудент,
начинающий заниматьсЯ наукой, похож на котенка, еще не научившегосЯ пить
молоко. …го надо ткнуть мордой в блюдечко, и тогда он приметсЯ лакать. ‚от
это научное блюдечко как никто умела подставить Ќина €гнатьевна.
Ќа кафедре теперь разговаривать было нельзЯ. ЂсЯ с Ќиной €гнатьевной
встречались в коридоре, иногда в читалке, а то и в буфете. Љогда сидели друг
напротив друга у буфетного столика, ЂсЯ старалась есть поменьше, чтобы не
шокировать научного руководителЯ своим аппетитом. ’а и сама ела помалу --
самую чуточку. ‘ душевной болью ЂсЯ замечала, что Ќина €гнатьевна осунулась,
плохо выглЯдит, но спросить: "—то с вами?" -- не решалась. ‘лишком велика
была дистанциЯ, жестокаЯ дистанциЯ между преподавателем и студентом,
преодолеть которую трудно и той и другой стороне.
-- Њожет быть, у нее какое-нибудь горе, -- говорила ЂсЯ ‹юде. --
‡наешь, мне кажетсЯ, что у нее не все ладно. €ли болезнь. €ли, может быть,
какаЯ-нибудь драма в личной жизни?
-- ‘ ума сошла! ЉакаЯ в ее годы может быть личнаЯ жизнь?
Џокуда гостила …вдокиЯ ‹укинична, ЂсЯ с ‹юдой и Њатвеем катались как
сыр в масле. Љомната убрана, обед приготовлен, Њатвейка обстиран -- земной
рай! “тешали Ђсю и письма из дома. „ень ото днЯ ‘офье ‘авельевне становилось
лучше. Ћна уже вставала, ходила по комнате, стала разучивать длЯ ЊатвеЯ
детские песенки, только пальцы были еще слабы. ‘ама написала и вложила в
письмо Њихаила Њатвеевича записку: "ЂсЯ, мне лучше. Џривет моему дорогому
Њатюшеньке. –елую обоих. Њама и бабушка". ќту записку ЂсЯ ‹юде не показала.
‘копление секретов ее тЯготило, внутри себЯ она называла их "тайны
мадридского двора". ЌадеЯлась, что, когда мать поправитсЯ окончательно,
секреты кончатсЯ.
Љатание как сыр в масле скоро пришло к концу. Љомендантша Љлавда
Џетровна, приревновав ЊатвеЯ к новоЯвленной бабушке, стала к ней
придиратьсЯ, возражать против ее проживаниЯ "сверх санитарных норм", теснить
ее с ползунками ЊатвеЯ и даже пригрозила конфисковать плитку, что уже было
бы катастрофой. Џо поводу плитки ЂсЯ ходила к ней с дипломатической акцией.
Љлавда Џетровна была как каменнаЯ:
-- Џока была нужна, привечали, а теперь своЯ бабка есть, прощай,
Љлавда, лети в трубу!
…ле-еле ЂсЯ ее уговорила. Ќо вот однажды …вдокиЯ ‹укинична получила
письмо (от кого, не сказала) и в тот же день заЯвила дочери:
-- Џогостила, и хватит. Џора домой. џ тут у вас бельмо на глазу. ’ого и
глади, через милицию выселЯт. џ сколько живу -- с милицией не встречалась.
-- Њама, этого быть не может! Љлавда Џетровна только пошуметь любит, а
в душе она добраЯ.
-- ‚идно, добро у нее глубоко в жиру закопано. Ќет уж, не уговаривайте,
поеду.
—то тут поделаешь? Ќасильно не удержишь. ЂсЯ, со днЯ на день
откладывавшаЯ разговор с ‹юдиной матерью на антирелигиозные темы (само
рассосетсЯ?), спохватилась и решила провести беседу. ЂсЯ считалась лучшим
преподавателем физматшколы, славилась умением объЯснЯть понЯтно и просто, и
‹юда очень надеЯлась на ее способности. ‘ама-то ЂсЯ в них сомневалась, но
чего не сделаешь по дружбе. ‹юда нарочно ушла вечером, чтобы оставить Ђсю с
матерью наедине. Љогда выпили чаю, погрустили, размЯгчились, ЂсЯ приступила
к делу сначала издалека:
-- …вдокиЯ ‹укинична, Я так рада, что вы полюбили ЊатвеЯ! Ђ ведь
когда-то не хотели его признавать.
-- Љто старое помЯнет, тому глаз вон. Ќе хотела, потому что незаконный,
по простому -- байстрюк. Ђ отец џков: у бога все одинаковые, законные и
незаконные, крещеные и некрещеные. ‚сЯкое дитЯ свЯто.
-- ‡начит, вы можете отказатьсЯ от своего прежнего мнениЯ?
-- Ђ как же? Ћчень даже могу. —еловек, не кирпич.
-- Љак Я рада! „авайте поговорим по душам. џ давно хотела у вас
спросить: ну зачем вам этот отец џков, эта секта?
…вдокиЯ ‹укинична обиделась:
-- “ нас не секта, а дружба. ‘ектой зовут нас злые люди. ’ы, ЂсЯ,
такого не повторЯй.
-- Ќу простите, сказала по глупости. ‡ачем вам эта дружба?
-- ‚сЯкому человеку дружба нужна. Ђ то живут отдельно, как могилки на
кладбище: замок, оградка, скамеечка. Ћсобенно кто на пенсии. ‘варила щей
ковшичок, да кружечку каши, посла -- только и делов. Ђ надо что-то и длЯ
души. Ѓез людей не проживешь. Ђ кому мы, старые, нужны? ‹юдочка менЯ на
лекцию водила, Я со стыда чуть не сгорела. ‚се глаза на менЯ пЯлЯт: чего,
стараЯ лопата, пришканды-бала? “ них после лекции кино, танцы, Я между них
одна, как селедка на блюде. ‚ моленном доме мы все равны. ‚се старенькие,
все в платочках.
-- ќто-то, и плохо, когда одни старенькие. Ќадо, чтобы и старенькие
были, и молодые, и дети. ‚ы говорите: не нужны. Ђ разве нам с Њатвейкой не
нужны? Џодумайте, ну зачем вам торопитьсЯ? Џожили бы еще. Љлавду Џетровну Я
уговорю.
-- Ќет уж, пожила, и хватит. џ тебе по секрету скажу, ЂсЯ. ‚ыдвинули
менЯ там на руководЯщую работу. Ќа сбор какой-то посылают.
ЂсЯ пуще всего испугалась "сбора". ђастерЯлась, начала доказывать
…вдокии ‹укиничне, что бога нет, да как-то глупо, неубедительно. Њол,
гипотеза бога не нужна современной науке. Ђ какое той дело до науки, да еще
современной? ‘казать по правде, наличие бога …вдокию ‹укиничну особенно и не
волновало: есть он там или нет. ‚ажнее была длЯ нее та форма жизни на людЯх,
котораЯ ей открылась теперь, на старости лет.
‚ернулась ‹юда, вызвала Ђсю в душевую:
-- Ќу как?
-- Ќе получаетсЯ, -- сконфуженно призналась ЂсЯ. -- …сли бы она твердо
верила в бога, Я бы может быть, смогла ее переубедить...
‚скоре …вдокиЯ ‹укинична собрала вещи, сделала закупки в магазинах,
простилась с Њатвеем и уехала. Ќа вокзале она стоЯла уже отчужденнаЯ --
богомолка в черном платочке. †изнь без нее стала труднее, но в чем-то и
свободнее. €ногда ЂсЯ говорила ‹юде:
-- …сть конструктивное предложение: не стирать сегоднЯ пеленки.
Ћставить до завтра.
‹юда с восторгом соглашалась.
Љлавда Џетровна опЯть зачастила к ним в гости. ЋпЯть начались вольные
разговоры:
-- ‘лушайте, девчата, мою жизненную мораль. ‹юбовь -- это блесна.
‘хватила -- и все, уже на крючке, а там на кукане. “ менЯ от этой любви
несварение витаминов...
’рудно-трудно, а дотЯнули-таки семестр. € вдруг в Январе (уже началась
сессиЯ) Ђсе пришла телеграмма: "Њама скончалась, приезжай". …е прЯмо
оглушило. Ќичто не предвещало конца, напротив, последние письма были
веселые...
ђаспухшаЯ, отупевшаЯ от слез, бросив все дела (какаЯ тут сессиЯ!), ЂсЯ
рванулась, уехала первым попавшимсЯ поездом. Љ похоронам успела...
Џосле похорон стало Ясно: старика нельзЯ оставлЯть одного. Ћн ронЯл
вещи, терЯл деньги, мог выйти на улицу раздетым... Ћдин раз принЯлсЯ жечь
бумаги, сжег свой паспорт, университетский диплом... ЂсЯ не сомневалась: ее
место здесь, рЯдом с отцом. “чеба? Њожно перейти на заочный. ‚едь с самого
начала планировала заочный, теперь сама судьба решила за нее. ‚от только
Њатвей... Ћ Њатвее ныло сердце.
Џрожила две недели, уехала в Њоскву оформлЯть переход на заочный. ‚ ее
отсутствие за Њихаилом Њатвеевичем взЯлась присматривать соседка.
-- ’олько ты скорей оборачивайсЯ -- одна нога здесь, другаЯ там. •уже
малого ребенка твой старичок. „юже переживает.
‚ институте шли зимние каникулы. Њногие студенты разъехались -- кто на
лыжах, кто к родным. ‹юда, конечно, была на месте. Ћбрадовалась Ђсе без
памЯти, огорчилась до слез, узнав о ее решении.
Њатвей без Ђси ходить научилсЯ. Ѓегал теперь по всему общежитию,
путешествовал даже по лестнице с этажа на этаж: подложит под себЯ ногу
калачиком, а другой отталкиваетсЯ от ступенек. Џолучив свободу перемещениЯ,
он вошел в азарт и совсем от рук отбилсЯ. Џерестал проситьсЯ, впал в
нигилизм. •одил весь в синЯках и шишках, того и глади, свернет себе шею.
Ћдин раз, рассказывала ‹юда, выбралсЯ во двор и ел там снег; спасибо Љлавда
Џетровна поймала его и отшлепала. ‘оседки по общежитию жаловались: Њатвей
забираетсЯ к ним и ест бумаги (одной девочке растерзал зубами конспект по
гидравлике). Ћбщественность в лице одной аспирантки требовала, чтобы ребенка
отдали в Ясли. ќта аспирантка была пожилаЯ, лет тридцати, в очках, настоЯщаЯ
кобра. ‹юда боЯлась ее как огнЯ.
-- ‚ круглосуточные! -- говорила она, увидев ‹юду с Њатвеем. “слышав
это слово, Њатвей ударЯлсЯ в рев.
‘ама ‹юда в сессию опЯть схватила две двойки -- вполне могли снЯть со
стипендии. ‘ловом, было о чем подумать.
‚ деканате к Ђсе отнеслись сочувственно, оформили ей как отличнице
академический отпуск на год с правом защищать диплом вместе со всеми.
ђазрешили сдать вне сроков зимнюю сессию. ‘дала она ее тут же, без
подготовки. Џреподаватели ее и не спрашивали -- прЯмо ставили пЯть. Ђсе было
это и приЯтно и стыдно.
Џоследний экзамен сдавала она Ќине €гнатьевне. ’а спрашивала
по-настоЯщему, без дураков. ‚се-таки пЯть, хотЯ и запуталась в одном пункте.
Џотом Ќина €гнатьевна стала расспрашивать Ђсю о ее делах (кое-что она о них
уже слышала). ђасспрашивала не формально, а от души -- сразу видно. Ђсю
понесло, и она ей все рассказала: и про смерть матери, и про отца, и про
‹юду, и про ЊатвеЯ -- как он по этажам лазает и конспекты грызет.
-- ‡наете что? -- сказала Ќина €гнатьевна. -- ‡аберите его с собой,
целее будет.
-- „а? -- обрадовалась ЂсЯ. -- џ и сама так думала, но не была
уверена...
-- ‚идно, вы его очень любите.
-- “жасно! ‚ы себе даже не можете представить. Љак своего. Ѓольше, чем
своего...
-- Ћтчего? Ћчень даже могу себе представить. Џоговорили и о дипломе.
Ќина €гнатьевна взЯлась быть руководителем, назвала тему, дала литературу.
‘казала:
--- ‚ сущности, вы могли бы защищать ту свою работу, за которую
получили премию, но от вас Я хочу большего. -- Ќабросала план, улыбнулась,
сказала: -- ‘тарайтесь.
Џодарила Ђсе свою книжку с надписью: "„орогой Ђсе “манской от автора в
надежде на ответный подарок". “ Ђси даже уши зажглись от смущениЯ и радости.
ла домой как на крыльЯх летела, торопилась поделитьсЯ с ‹юдой, показать
книжку, но не успела: пропал Њатвей.
‹юда металась в страшной тревоге. „ежурнаЯ его не ви-дела; у Љлавды
Џетровны тоже ЊатвеЯ не оказалось:
-- Ѓыл, выпил чаю и ушел.
‚месте с Љлавдой Џетровной обшарили весь двор, нашли чьи-то следы, по
размеру оказалось -- не его... Ћтыскали его наконец в самом неподходЯщем
месте -- у той самой аспирантки, очкастой кобры, котораЯ требовала: "‚
круглосуточные!" Њатвей сидел у нее на столе и пил чай.
-- ’ы что здесь делаешь? -- накинулись на него ЂсЯ и ‹юда.
-- ’ай, -- невозмутимо отвечал Њатвей и улыбнулсЯ от уха до уха.
-- Џростите, пожалуйста, он вам помешал заниматьсЯ, мы виноваты,
недосмотрели.
-- Ћх, что вы! -- сказала кобра. -- ’акой обаЯтельный мальчик!
‚зЯли обаЯтельного мальчика (не хотел уходить), унесли домой. Љой-как
успокоились после пережитых тревог. ЂсЯ сказала:
-- Ќу знаешь что, Я его заберу с собой. Ћн тут у тебЯ сопьетсЯ.
‹юда в слезы:
-- ’ы думаешь, что Я никуда не годнаЯ мать.
-- Ќичего Я не думаю. џ только знаю, что год тебе предстоит тЯжелый.
-- Ђ если в Ясли? -- спросила ‹юда.
-- ‚ круглосуточные?
Њатвей немедленно заревел.
-- ‚от видишь, как он хочет в круглосуточные Ясли. Ќет, не миновать ему
ехать со мной. Њатвей перестал реветь.
-- Ђ ты-то как справишьсЯ и с Њатвеем, и с отцом, и с учебой?
-- Ђ мне как раз Њатвей-то и нужен. Џапа в плохом состоЯнии, влиЯние
ЊатвеЯ будет ему очень полезно. …го надо привЯзать к жизни, понимаешь?
‹юда подумала, понЯла, поплакала и согласилась.
“ехали ЂсЯ с Њатвеем. •орошо, что пришлось на каникулы (студентам
половиннаЯ скидка). € то разоритьсЯ можно на эти поездки туда-сюда...
„ома отец так к ним и кинулсЯ. Џлакал, целуЯ ребенка, восхищалсЯ его
кудрЯми, уменьем ходить, говорить (на самом деле Њатвей толком умел говорить
только два слова: "атЯ" и "тай"). „о чаЯ он был великий охотник. Њихаил
Њатвеевич ставил длЯ него самовар, раздувал сапогом (процедура, сказочно
интереснаЯ длЯ ЊатвеЯ), и они вдвоем подолгу сиживали за столом. „ед пил из
стакана в серебрЯном подстаканнике, внук из чашки с тремЯ медведЯми (детскаЯ
Ђсина). Њальчик научилсЯ различать и показывать пальцем, кто Њихаила
€ванович, кто ЌастасьЯ Џетровна, а кто Њишутка. ‘тарик смастерил длЯ него
высокий стул: Њатвей сидел на нем, возвышенный как на троне.
ЂсЯ не напрасно надеЯлась на влиЯние ЊатвеЯ. ‘таралась больше нагружать
старика поручениЯми, все по линии ЊатвеЯ. Ћн сперва робко, пугливо, а потом
все увереннее их исполнЯл. ‚начале случались с ним приступы отчаЯниЯ,
дрожали руки, плакал над каждой разбитой чашкой, порывалсЯ куда-то уйти. Ќо
Њатвей -- пышный, Ясноглазый, приветливый -- делал понемногу свое нехитрое
дело. ‚лиЯл. ‚от уже иногда краешком губ улыбалсЯ старик, глЯдЯ на мальчика.
†или они очень скромно на отцовскую пенсию, экономЯ каждый грош.
‘бережений у Њихаила Њатвеевича не было. ‚се, что было, потратил во времЯ
болезни жены, потом на похороны, а потом на гранитный памЯтник,
установленный, как только сошел снег. ЂсЯ нашла кое-какие уроки -- готовила
по математике в вузы. “чила вдумчиво, толково, терпеливо, с милой улыбкой на
маленьких красных губах (опыт работы в физматшколе очень ей тут пригодилсЯ).
Ќе бог весть сколько, но какой-то приработок это давало. ‚ общем, сводили
концы с концами. ‚сего труднее было одевать и обувать ЊатвеЯ; мальчик рос
как на дрожжах, был непоседлив, обуви и штанов не напасешьсЯ. ЂсЯ говорила,
что он рвет штаны изнутри, "пышностью зада". „обыв выкройку, она научилась
шить штаны сама довольно сносно из старых брюк и пиджаков Њихаила
Њатвеевича. Ћднажды он принес Ђсе шерстЯную, почти новую юбку ‘офьи
‘авельевны и с дрожащими губами сказал:
-- ‘шей из этого что-нибудь длЯ Њатюши, она была бы рада.
‘ этого пустЯчного эпизода началась длЯ него уже твердое вхождение в
жизнь. Ћ матери они с Ђсей почти не говорили, оба грустили и помнили, но
жизнь до краев была полна заботами и Њатвеем...
Ќаступила раннЯЯ, солнечнаЯ южнаЯ весна. ‘нег стаЯл быстро, да его и не
было много. ‘кворцы неистовствовали на деревьЯх; розовые черви выползли на
дорожки сада. ЂсЯ купила Њатвею первые в жизни резиновые сапоги, сверкающую
пару красных красавцев. Ћн их бурно полюбил, прижимал к груди, пыталсЯ
целовать и очень неохотно надевал на ноги. Џравда, надев, топал в них с
разгромной силой, поднимаЯ фонтанчики грЯзи.
Џисьма от ‹юды приходили не часто, но регулЯрно, с неизменными
приветами дорогому сыночку и Њихаилу Њатвеевичу. “ нее все было
благополучно, с учебой подтЯгивалась.
“ Ђси дела академические тоже продвигались (занималась по вечерам,
уложив ЊатвеЯ), но шли не блестЯще. ’ам, в Њоскве, учитьсЯ помогали стены
института, толпы студентов, их шуточки, хитрости, общаЯ труднаЯ, но веселаЯ
жизнь. ’а же ‹юда помогала своим непониманием: объЯснЯешь ей, смотришь -- и
сама поймешь. ‡десь, наедине с книгой, и объЯснить-то некому.
€ еще обстоЯтельство все времЯ ее тревожило: ложность ее положениЯ как
матери ЊатвеЯ. ‘ этим пора было кончать. ‹етом обещала приехать ‹юда -- как
быть с нею? ‚тЯгивать и ее в "тайны мадридского двора"? Ќет уж! Ђ что будет
с папой, когда он узнает?
€ так прикидывала ЂсЯ и так и наконец решилась: надо сказать правду --
и будь что будет. Ћднажды вечером (Њатвей уже спал, умаЯвшись за день) она
сказала как можно отчетливее:
-- ‡наешь, папа, Я перед тобой виновата. Њне давно было нужно это
сделать, но Я не решалась. ќто касаетсЯ ЊатвеЯ...
Ћтец побледнел и ответил спокойно:
-- —то он не твой сын? ќто Я уже знаю.
-- Ћткуда?!
-- џ тоже перед тобой виноват, скрыл от тебЯ это письмо. …го прислали
без тебЯ, Я его положил на роЯль, а Њатюша, ты его знаешь, очень любит
грызть бумагу. Џришел, вижу -- сидит на ковре и терзает. Ћдин угол совсем
отъел, а остальное Я собрал по кусочкам и подклеил. € при этом невольно
прочел. Џисьмо от ‹юды. “знал, что Њатвей ее сын, а не твой. Љонечно, это
менЯ ударило. Ќо ничего. „олго раздумывал -- обманула ты нас или нет? ђешил
-- нет. ’ы же ни разу не говорила, что он твой сын, просто позволЯла нам так
думать...
-- ‡начит, ты знаешь? € не сердишьсЯ?
-- Ќет, конечно. € не беспокойсЯ -- меньше любить Я его не буду. ‹юбишь
не родного, а человека. …сли бы вдруг выЯснилось, что ты не моЯ дочь,
честное слово, Я бы любил тебЯ не меньше...
ЋбнЯлись, поплакали.
-- Ђ письмо-то? -- вспомнила ЂсЯ.
-- Ќесу, несу.
‚ начале июлЯ приехала ‹юда -- хорошенькаЯ, веселаЯ, чуть-чуть
пополневшаЯ. Њатвей сначала ее не узнал, но очень быстро освоилсЯ.
-- ‘кажи "мама", -- учила его ‹юда.
-- ЂтЯ, -- упрЯмо говорил Њатвей.
-- Ќу что тебе стоит? ‘кажи "ма-ма".
Ќи в какую. ’акое простенькое слово не хотел сказать, хотЯ умел
говорить куда более сложные: "мыло", "малина"... ќтак врастЯжку: "ма-ли-на".
ѓоворить это слово он научилсЯ после прискорбного случаЯ, когда, пробравшись
один в сад, объелсЯ малины и заболел довольно серьезно. ‘ тех пор, видЯ
роковые кусты, он каждый раз сам себе грозил пальцем и назидательно говорил:
"Ња-ли-на!"
‹юду Њатвей воспринЯл скорее как сверстницу и подругу по играм, чем как
взрослую. Ѓегали они наперегонки по саду -- она длинноногаЯ, стройнаЯ,
красиваЯ, он коротконогий, круглый, красивый.
‘пали ЂсЯ с ‹юдой в одной комнате, а дед с Њатвеем в другой ЊужскаЯ
половина и женскаЯ. ‚ мужской по вечерам бывало тихо, а в женской болтовнЯ,
смех, шутки.
‚ первую же ночь, как только легли, ‹юда сказала:
-- ‡наешь, Ђська, у менЯ огромнаЯ новость. џ, кажетсЯ, влюбилась.
-- —то ты! ‚ кого?
-- Ќет, пока говорить не буду, чтобы не сглазить. ќто такой человек,
такой... Ќу, всесторонне образованный, просто необыкновенный! Ћн в тысЯчу
раз выше менЯ по всем параметрам. „аже жутко, до чего выше.
-- џ его знаю?
-- Ќет, его никто не знает. —ерный Ящик.
-- Ђ хороший?
-- “жасно! Џросто не веритсЯ, чтобы такой человек мог менЯ полюбить. Ћн
мне еще ничего не говорил, но чувствую -- любит, и все! Ђська, до чего же Я
счастливаЯ! ѓлЯжу на себЯ -- руки-ноги мои, а все вместе не Я.
-- ‘мотри не обманись снова, как тогда с Ћлегом.
-- —то ты! Ќичего похожего. Ћлег и он -- это небо и землЯ.
-- ’ак кто же он все-таки? ’айна мадридского двора?
-- Ќе скажу -- значит не скажу. Џока он мне всеми словами не уточнит
свою любовь. ’огда скажу, честное слово. ’ы не бойсЯ, Ђська, Я теперь
осторожнаЯ.
-- Ђ про ЊатвеЯ он знает?
-- Ћн все знает, ему даже говорить не надо, он по определению все
знает.
-- Ќу это уж ты хватила. Ќи один человек, даже гениальный, не может все
знать по определению.
-- Ђ он может. Ћй, Ђська, какаЯ же Я счастливаЯ!
‹юда прыгнула на постель к Ђсе, начала ее тормошить.
-- ѓлупаЯ, Я же щекотки боюсь! -- отбивалась ЂсЯ.
-- Ќадо же мне себЯ проЯвить. ‘ил нет терпеть, до чего счастливаЯ!
…ле угомонилась, заснула ‹юда. Ђ ЂсЯ еще долго не спала, размышлЯла.
‘удьба ЊатвеЯ ее тревожила. ‘ кем, в конце концов, будет Њатвей? ’ут любовь
и там любовь, но тут законного права нет, а там право. …сли ‹юда выйдет
замуж, как ее муж отнесетсЯ к Њатвею? Ѓольшой вопрос.
€ еще одно: какаЯ-то заноза сидела в сердце. Џрислушавшись к себе,
понЯла ЂсЯ, что завидует, да, завидует ‹юдиному счастью. € сын и любовь...
‹юда уехала одна, без ЊатвеЯ. ЏрощаЯсь, шепнула Ђсе:
-- Џотом видно будет что к чему.
ЂсЯ была грустна, озабочена. Љто был счастлив, так это дед.
ђЂ‡Ќ›… ђЂ‡ЌЋ‘’€
‚ моей жизни за последнее времЯ произошли разные изменениЯ.
Џрежде всего заболел ‚алентин. Ќикогда ничего с сердцем не было и вдруг
-- инфаркт. Џравда, несколько месЯцев перед тем он вел отчаЯнный образ
жизни. …здил, кутил, снимал сразу две картины, любил сразу двух женщин --
одну красавицу, другую умницу. Ђ главное, пил, пил...
џ его почти не видела. ‡абегал ко мне наспех между двумЯ пароксизмами
деЯтельности, спал на моей тахте, целовал мне руки, говорил, что любит менЯ,
уходил. Ќасчет любви было вранье, ничуть он менЯ не любил. Џросто привык,
боЯлсЯ в своей сумасшедшей гонке остатьсЯ без тихой пристани, где ничего от
него не требуют, ничем не попрекают. —ем-чем, а попреками он был сыт по
горло.
‹юбила Я его как одержимаЯ, мучилась отчаЯнно. „о сих пор ‚алентин мне
не врал. ’еперь он сбивалсЯ, путалсЯ. Ћ красавице и умнице рассказал мне
сам, пошленько подхихикиваЯ. ќто был не он. „ело было не в так называемых
изменах. Ћн изменил самому себе. ‚ернаЯ своему зароку, Я и тут его не
попрекала. ‚се это перекипало у менЯ внутри, как дьЯвольское зелье, где и
змеиный ад, и лЯгушачьЯ косточка, и корень мандрагоры. ло это у менЯ как-то
странно, полосами. ’о ужасно (жить нельзЯ!), а то словно бы ничего. Џомню, в
самый разгар моих терзаний Ясным осенним вечером (солнце светило, листьЯ
падали), обходЯ лужу по кирпичам, Я вдруг почувствовала, что счастлива. Ќо
чаще было другое, боль нестерпимаЯ, как будто внутри что-то рветсЯ
(вероЯтно, сердце). Ќо инфаркт случилсЯ не у менЯ, у него. Љогда мне об этом
сообщили, у менЯ буквально запрыгали руки. Ќо мне надо было идти на лекции,
и Я собралась. ЏроклЯтое и благословенное наше ремесло -- что бы ни
случились, иди читай.
Ќесколько дней он был в опасности, но в конце концов выкарабкалсЯ,
выжил. —его мне стоили эти несколько дней! џ металась, как собака без
хозЯина, только что не подвывала.
Љогда ему стало лучше, Я навестила его в больнице. Љак больной тЯжелый
и привилегированный, он лежал в отдельной палате. “ изголовьЯ стоЯл
кислородный баллон. Љислород, символ жизни, всегда стоит радом со смертью
(ничего нет страшнее кислородных подушек, темно-защитных, туго надутых, с
черными трубками и нагубниками). ‚ палате было много цветов, вероЯтно от его
женщин. џ смотрела на длинный костистый череп ‚алентина, глубоко ушедший в
подушку, и мне было страшно: точно так он будет выглЯдеть на смертном одре.
Ћн был не похож на себЯ главным образом своей отделенностью от всего. ќтот
чужой человек разлепил спекшиесЯ губы и сказал:
-- ђоднаЯ моЯ. •орошо, что пришла. џ тут без тебЯ стосковалсЯ.
Љакой-то словарь -- не его. џ положила лицо на его руку, неподвижно
лежавшую ладонью вверх на одеЯле. Ћн чуть-чуть сжал пальцы, и мое лицо
оказалось в его горсти. …го сильнаЯ продолговатаЯ рука была теперь влажна и
слаба. џ поцеловала его ладонь.
-- Њолодец, что не умер.
-- ‘таралсЯ длЯ тебЯ.
‘частье, что он не умер. Њне кажетсЯ, его смерти Я бы не вынесла. •отЯ
человек выносит многое.
Џостепенно он начал поправлЯтьсЯ, месЯца через два выписалсЯ из
больницы. Ѓросил курить, бросил пить, полысел. ‚олосы его, всегда редкие,
теперь отступили, словно отодвинутые на задний план.
Џобывав на краю смерти, ‚алентин сделалсЯ другим человеком. Љогда стал
выходить на улицу, в первый же день пришел ко мне и осталсЯ ночевать. ќто
была перваЯ ночь, которую он провел со мной.
-- Ќаша перваЯ брачнаЯ ночь, -- сказал он. ‘колько раз за все эти годы
Я мечтала о такой ночи! € вот он был со мной целую ночь, и все это было не
то, не так. Љак бы это выразить? Ћн был со мной рЯдом, но не вместе. Ћн был
рЯдом, но Я ничего не чувствовала. Ћн? Ћн. Ќу и что? ќто менЯ даже испугало.
"Ћпомнись, это же он", -- говорила Я себе. Ћн заметил.
-- Ќина, ты здесь?
-- „а, Я здесь.
-- Њне показалось, что тебЯ нет.
-- ’ебе показалось.
Ќаутро он ушел. џ не покормила его завтраком (боЯлась ‘айкина). ‚ тот
же день он уехал в санаторий. ‚ернулсЯ загоревший, пополневший, даже с
каким-то намеком на брюшко (всегда был худ и жилист). Ќачал работать, но без
прежнего летЯщего одушевлениЯ. ‘тал уравновешен, осторожен, оглЯдчив. ‘овсем
не пил. Ћ красавице и умнице что-то не было слышно. —асто (раза два-три в
неделю) приходил ко мне ночевать, к великой досаде ‘айкина, который вел себЯ
пристойно, но неприЯзни не скрывал.
„имка и €ван -- те, напротив, были без ума от дЯди ‚али. Љакие-то он им
складывал бумажные кораблики, из-за которых они потом люто дрались,
подсчитываЯ, у кого сколько и каких именно. ‚от дурачье! Ѓольшие мальчики,
школьники, они пока не подают признаков вхождениЯ в разум.
Ћднажды утром ‚алентин, надеваЯ носки, сказал неожиданно:
-- Ќина, послушай, а тебе не кажетсЯ, что нам пора собирать детей?
‘ердце у менЯ замерло. ‘обирать детей? ќто могло значить только одно:
жить вместе. Њожет быть, поженитьсЯ? Ќе важно. †ить вместе. ‘обрать детей --
моих двоих, и его одну и еще одного -- общего...
џ медлила с ответом. Љак-то это было неожиданно и болезненно. € он
медлил с ответом, поставив голую ступню на ковер. …го ступню -- белую,
сухую, сильную Я, кажетсЯ, видела впервые и глЯдела на нее с какой-то
неприЯзнью. —то-то хозЯйское было в этом властном постанове...
џ представила себе его дочку €рину -- теперь уже почти взрослую, с
крупными, капризными, пушком обметанными губами. Њысленно поставила ее рЯдом
с ‘айкиным, мальчишками... Ќет. Ќичего не получалось. € дело даже не в
детЯх. џ не могла представить себе самого ‚алентина -- рЯдом, всегда...
-- џ не тороплю тебЯ. -- Ћн натЯнул второй носок. —то-то прежнее детски
лукавое сверкнуло в его лице; Я как бы разглЯдывала его давний кинокадр. --
“ тебЯ будет времЯ обдумать. џ еду на съемки месЯца на три-четыре, а ты пока
на досуге обдумай.
-- Ђ Ђлександра ”едоровна? -- спросила Я.
-- ’ут все благополучно. Џока Я лежал в больнице, она нашла себе
другого. ѓлавное, он будет ее снимать.
-- Ђ красавица и умница?
-- „авно не существуют. Ќужна мне по-настоЯщему только ты.
‚алентин подошел, положил руки мне на плечи, затЯнул в глаза -- все как
полагаетсЯ по романам.
-- Ќина, ты менЯ любишь?
-- „а, -- ответила Я правдиво.
-- Ќадолго ли?
-- Џока навсегда.
-- ‚се Ясно.
—ерез несколько дней он уехал на съемки. ‡ашел попрощатьсЯ. ‚ыглЯдел он
из рук вон плохо.
-- ђазумно ли тебе ехать? ’ы еще слаб после болезни.
-- Ќичего со мной не сделаетсЯ. Ђ сделаетсЯ -- туда мне и дорога. ЃитаЯ
карта. Ђ ты все-таки без менЯ подумай...
“ехал, а менЯ оставил размышлЯть. ‚ыходить замуж? ‘обирать детей? Ѓоже
мой, мне не хотелось. Џусть лучше как было: он с дочерью у себЯ, Я с
сыновьЯми у себЯ...
Љак раз тут произошло еще одно событие. Ћднажды вечером, придЯ из
института, Я застала у себЯ в комнате „имку. Ћн был в своей полосатой
пижаме, из которой давно и самым жалким образом вырос, но не хотел
расстатьсЯ и даже в стирку отдавал неохотно ("Љаторжник, одуревший от дурной
пищи", -- говорит ‘айкин, видЯ его в этой пижаме).
-- Џочему не в постели? -- спросила Я грозно, краткостью и интонацией
подражаЯ Ђлександру ѓригорьевичу.
-- Њама, мне нужно сообщить тебе нечто необыкновенное.
ЉажетсЯ, это фраза из —апека. „имка последнее времЯ читает непомерно
много и весь дымитсЯ цитатами. ’оже мне домашний ‹ева Њаркин!
-- —то же такое необыкновенное ты хочешь мне сообщить?
-- Њожет быть, это подло с моей стороны -- выступать в роли доносчика,
но Я все-таки выступлю. Ђлександр ѓригорьевич влюбилсЯ.
-- ‚ кого?
-- ‚ какую-то женщину или девочку. Ћн сказал ей сегоднЯ по телефону
"любимаЯ". Џотом велел нам с €ваном ложитьсЯ спать, а сам укатил с ней
куда-то, судЯ по телефонному разговору -- в кино.
ЊенЯ всегда поражает книжность и сформированность „имкиной речи.
Џрофессор!
-- ‘лушай, дорогой, иди-ка ты спать и выкинь из головы эти глупости.
„имка зарыдал.
-- ѓлупости! Ќашла глупости! Ђ если Ђлександр ѓригорьевич женитсЯ, кто
нам будет варить обед?
-- Ќу Я буду.
-- „а!! ђазве ты умеешь так варить свекольник, как он?
-- Ќаучусь и сварю. Џодумаешь, искусство! -- сказала Я нигилистически.
„имка зарыдал еще пуще.
-- € вообще! „ело не в свекольнике! ђазве ты нам можешь его заменить!
Њальчикам нужно мужское влиЯние.
џ обнЯла его за худую спинку.
-- Ќу-ну, маленький, не огорчайсЯ! Њожет, он еще не женитсЯ.
-- ’ы думаешь? -- с проблеском горькой надежды вскричал „имка.
-- ‚полне возможно. Ќе каждаЯ любовь кончаетсЯ женитьбой.
“ „имки текло из носа, Я его вытерла своим платком. Ћн был очень
доволен и спросил:
-- ”ранцузские?
џ не сразу понЯла, что это он о духах.
-- Ќаши, -- ответила Я.
-- ’оже приличнаЯ продукциЯ.
‚ общем, он успокоилсЯ, и Я отвела его в мальчишатник. €ван спал
вальЯжно, в моей пижаме (после больших огорчений ему это позволЯетсЯ).
ЃогатырскаЯ грудь вздымалась.
-- ќй, €ван! -- крикнул „имка.
€ван мгновенно проснулсЯ. Ћбычно его разбудить трудно, хоть из пушек
пали.
-- Ќу, как? -- спросил он, протираЯ глаза.
-- Ђлександр ѓригорьевич, вполне возможно, не женитсЯ, -- сказал „имка.
-- Ќе женитсЯ? -- подскочил €ван. -- ‚от это здорово! ’ут они оба
принЯлись скакать по €вановой тахте и орать дурными голосами:
-- Ќе женитсЯ, не женитсЯ, ура, ура, ура! Џружины так и стонали. џ
пыталась прервать это радение строгим окриком -- ничего не вышло. ’огда Я
подошла к буфету, вынула за уголки две конфеты "Њишка косолапый" и, держа их
на весу, подошла к тахте. Џрыжки и крики стали реже и постепенно
прекратились совсем.
-- Њама, это нам? -- с робким восторгом спросил €ван.
-- ‚ам, если утихомиритесь.
-- Њы уже.
-- Ђлександр ѓригорьевич, -- напомнил „имка, -- не разрешает есть
конфеты после чистки зубов.
-- Ђ мы ему не скажем.
‡а этот педагогический просчет Я сразу назвала себЯ Џесталоцци (именем
великого педагога мы с ‘айкиным перебрасываемсЯ, когда уличаем друг друга в
ошибках воспитаниЯ). Њальчики вдохновенно ухватились за конфеты, развернули
их, тут же успели подратьсЯ из-за фантиков, но малой дракой. “спокоились,
поедаЯ конфеты.
-- џ в этом "Њишке" больше всего ценю сухариную прокладку, -- говорил
€ван. -- Њама, а он правда не женитсЯ?
-- „умаю, что нет, -- соврала Я, потушила свет и ушла к себе.
Ћх, если ‘айкин и в самом деле женитсЯ, как же Я их избалую...
Ђлександр ѓригорьевич вернулсЯ поздно, ко мне зайти не соизволил, лег
спать. Ќа другой день был мрачноват, молчалив. џ его ни о чем не спрашивала.
ђазговор состоЯлсЯ на третий день.
-- Њежду прочим, -- сказал он, потопываЯ носком кеда по полу, -- эти
негодЯи уже тебе протрепались, а ты делаешь вид, что ничего не произошло.
-- ’ак оно и есть. Џока как будто ничего не произошло.
-- Ќет произошло. Њожно, Я ее приведу сюда? ЏознакомитьсЯ, а не совсем.
-- Љонечно, можно.
„оговорились о дне. џ приготовила угощение (разумеетсЯ, покупное -- на
домашнее у менЯ не хватает ни времени, ни уменьЯ), заставила „имку с €ваном
хорошенько вымытьсЯ и после этого запретила им выходить во двор.
-- Њама, на минуточку! -- нудил „имка.
-- Ќа две минуточки! -- вторил ему €ван.
-- Ќи на полминуточки!
-- Ђ на секунду? -- спросил „имка.
џ рассердилась и сказала низким голосом, имитируЯ мужское влиЯние:
-- —то за торговлЯ? ‘лушатьсЯ беспрекословно!
Њальчишки послушались и удалились на кухню. ‚скоре оттуда донеслись
гнусные препирательства. €ван что-то канючил, а „имка ему возражал.
Ќесколько раз до менЯ донеслось любимое слово "дурак". џ против него не
возражаю, слава богу, что не хуже. џ читала книгу, но не могла
сосредоточитьсЯ. Љогда канюченье и перебрасывание "дураками" перешло в плач
и грохот вещей, Я вышла на кухню и увидела, что купленный мной роскошный
торт растерзан. „имка с €ваном выковырЯли из него четыре шоколадинки по
углам, а теперь дрались из-за пЯтой, центральной. „рались, заливаЯсь
слезами. “видев менЯ, они подбежали ко мне и вцепились в мою парадную кофту,
сразу перепачкав ее шоколадом и кремом.
-- Ђ „имочке-то всегда все самое лучшее достаетсЯ! -- рыдал €ван. -- џ
в этой семье как чужой!
-- Њама, честное слово... -- подвывал „имка.
-- ’ы съел центральную? -- строго спросила Я.
-- „а, Я съел, но по справедливости. Ћн не согласен, что пЯть -- число
нечетное, а значит, на два не делитсЯ.
-- ‡ато вы делитесь, проходимцы, архаровцы!
-- ђотозей …мельЯн и вор Ђнтошка, -- услужливо под-сказал „имка, только
что прочитавший "Њертвые души". ’ут хлопнула входнаЯ дверь и вошел ‘айкин с
девушкой.
-- ‡накомьтесь. ќто мама, а это ЉатЯ. Ђ эти двое -- мои младшие
негодЯи. ’ы уже их знаешь по описаниЯм.
„евушка была светлаЯ, тонкаЯ, как морскаЯ игла. Ќа впалых матовых щеках
легкие пЯтна румЯнца. Ќегустые волосы не падали на плечи, а парили, как в
невесомости. Ћна подала мне тонкую холодную руку:
-- Њелитонова ЉатЯ.
-- Ћчень приЯтно, -- ответила Я. -- ЊенЯ зовут Ќина €гнатьевна.
-- Ћчень приЯтно, -- послушно повторила она.
’ут Я заметила, что ‘айкин с ужасом смотрит на мою кофту. ѓолубой мохер
носил отчетливые следы шоколадных пальцев.
-- ђазрешите представитьсЯ, -- сказал „имка по-книжному, но
представлЯтьсЯ не стал.
-- € Я тоже, -- сказал €ван.
Ћба были перепачканы до ушей и свыше. Ђлександр ѓригорьевич метнул на
них взглЯд громовержца, и они немедленно удалились.
-- џ приготовлю чай, а вы покуда поговорите, -- сказал ‘айкин тоном, не
допускающим возражений.
џ провела Љатю к себе. Њы уселись друг против друга на приземистые
кресла-раскорЯки и стали молчать. џ просто молчала, а она из робости. "ќх,
-- думала Я, -- не так надо бы нам знакомитьсЯ..."
-- ‚ы учитесь или работаете? -- спросила Я, стараЯсь быть приветливой.
‚ообще это у менЯ плохо выходит.
-- ђаботаю и учусь. Љончаю школу рабочей молодежи...
-- Ђ где работаете?
-- Ќа почте. ‚ отделе отправки бандеролей.
-- ЌравитсЯ работа?
-- Ќичего.
—то бы еще у нее спросить?
-- Ђ родители у вас есть?
-- Њама есть. Џапа умер.
-- Њама где-нибудь работает?
-- Ќет, пенсионерка.
—то-то этот разговор мне мучительно напоминал. „а, сообразила Я,
какое-то сватовство прошлого века. "Ђ сколько душ у вашего папеньки?"
Ќе находЯ более тактичных вопросов, Я замолчала. Ђ ЉатЯ сидела на
кресле прЯменько, сторожко, гладЯ на менЯ подотчетными голубыми глазами.
Њолчание затЯгивалось.
-- Џростите, -- сказала Я, -- пойду переменю кофточку. ќти мальчишки
дрались из-за торта и всю менЯ перемазали.
-- Ќе надо так переживать, -- сказала ЉатЯ и всЯ залилась краской.
џ собрала всю свою воспитанность (вообще у менЯ ее мало, сказываетсЯ
детство, никто менЯ не учил "манерам"), улыбнулась, извинилась и вышла.
Љофточку Я заменила другой, переоделась в ванной. Џотом оказалось, что
запачкана и юбка. …е Я тоже переменила. Љогда Я вернулась, ЉатЯ сидела и
плакала, а ‘айкин, примостившись на ручке кресла, ее утешал. “видев менЯ,
оба встали.
-- —ай подан, -- сухо сказал ‘айкин.
‘ели за стол в кухне. Ќа Љатиных беленьких ресничках просыхали слезы.
"Њладшие негодЯи" тоже были призваны к столу. Ћни оказались уже умытыми,
переодетыми и вели себЯ вполне пристойно. „имка, указав на рыбу, любезно
спросил: "Ђ каково вам, господа, покажетсЯ вот это произведение природы?" --
на что ЉатЯ испуганно ответила:
-- Ќичего.
ђазоренный торт ‘айкин удачно нарезал кусками так, что ничего не было
заметно. ђазложил по тарелкам закуски. ЉатЯ все хвалила: "‚куснаЯ колбаса...
‚кусный сыр... ‚куснаЯ рыба", хотЯ все это было более чем обыкновенно --
нормальный московский гастроном. Ђ может быть, беднаЯ девочка просто
недоедает?..
Љогда чаепитие было окончено, ‘айкин приказал мальчишкам идти спать.
-- "Ќо человека человек послал к анчару властным взглЯдом..." -- с
пафосом продекламировал „имка.
-- ‚от именно, -- ответил ‘айкин и наградил „имку таким властным
взглЯдом, что тот "послушно в путь потек", сразу же направившись в
мальчишатник. ‡а ним поспешал €ван, жадно оглЯдываЯсь на недоеденный торт,
но не смеЯ подать голос.
Љогда мы остались одни, ‘айкин взЯл слово и сказал следующее:
-- Њама, ты, конечно, догадываешьсЯ, что мы с Љатей задумали женитьсЯ.
Ќе пугайсЯ, это еще не скоро, мне надо сначала окончить вуз. Ќо намерение
наше твердое. џ знаю, как тебе трудно будет без моей помощи, и не собираюсь
тебЯ ее лишать. ќти негодЯи тоже мне не чужие, и за их воспитание Я чувствую
себЯ ответственным. ’ы менЯ извини, но тебЯ они абсолютно не слушаютсЯ.
џ кивнула. ‘айкин продолжал свое слово:
-- ‚се будет зависеть от того, какие отношениЯ сложатсЯ между тобой и
Љатей. ’ы ее видишь сегоднЯ первый раз, а уже успела ее обидеть.
-- ‘аша, что ты, никто менЯ не обижал! -- воскликнула ЉатЯ, горестно
сложив ручки с длинными слабыми пальцами.
-- Њолчи, -- сказал ‘айкин, -- знаю, что обидели. Њама, Я все отлично
вижу. ЉатЯ, конечно, не такаЯ рафинированнаЯ интеллигентка, как тебе
хотелось бы, зато она лучше тебЯ знает жизнь. Ђ ты, прости менЯ, жизненных
трудностей, в общем-то, не знаешь...
’ут заплакала Я.
-- Ќина €гнатьевна! —то с вами? „а не плачьте же, не плачьте, ради
бога! -- метнулась ко мне ЉатЯ. -- ‘аша, как тебе не стыдно!
џ чувствовала на своем плече легкую Љатину руку, на своих волосах
легкое Љатино дыхание. џ плакала неудержимо, изо всех сил, вкладываЯ в этот
плач все нервное напрЯжение, все "протори и убытки" последних месЯцев, а
может быть, и лет... € дыхание Љати, и ее легкаЯ рука, и нежные упреки,
сыпавшиесЯ с ее губ: "„а зачем же так, перестаньте, что вы так переживаете?"
-- были мне почему-то отрадны... ‘ этого вечера мы с Љатей стали друзьЯми.
Ђ ‚алентин? Ћн все еще в командировке. Ќе знаю, как повернетсЯ жизнь...
€ последнЯЯ "разность", не такаЯ уж важнаЯ: ‹ева Њаркин от менЯ совсем
отошел. Ћн влюбилсЯ в студентку, свою дипломницу, ‹юду ‚еличко, ту самую,
которой Я когда-то поставила пЯтерку за молоко.
ќто стало мне Ясно вчера. џ встретила их на институтском дворе. “ ‹юды
через плечо висела плетеннаЯ из прутьев сумка-корзинка из тех, какие были в
моде лет пЯть назад. Ћн ей что-то говорил, глЯдЯ ей в лицо снизу вверх. Ћна
отвечала ему, улыбаЯсь, но, когда Я подошла, испугалась, спешно
поздоровалась, сказала: "Њне пора" -- и побежала юно и гибко на длинных
статных ногах через весь двор к воротам. ЉорзинчатаЯ сумка болталась из
стороны в сторону у ее бедра, а ‹ева Њаркин глЯдел на ее спину, на ее гибкий
бег и болтающуюсЯ корзинку с такой печальной нежностью, что мне сразу стало
все Ясно...
—то ж, справедливо. ‚се эти годы преданностью ‹евы Њаркина Я
пользовалась не по праву. Џусть будет счастлив.
Џ€‘њЊЋ ‘…ђ…†€ ЉЋ•Ђ
Ђська, парнище, здравствуй!
Њы тут без тебЯ здорово скучаем. ЏрЯмо не у кого стало списывать.
Ќовостей у нас немного. Ћлежка ђаков вполне определенно идет в
аспирантуру. ѓоворит, что без всЯкого блата, только по своим личным
качествам. ‚полне возможно, такой человек сам себе блат.
ђасползлись мы по кафедрам, как тараканы, сидим тихо, пишем дипломы.
Њне не повезло -- попал к ”лЯгину. Џо доброй воле к нему никто не идет, мне
это дали как общественное поручение. ќто какой-то научный доходЯга. —еловек,
безусловно, знающий, эрудиции навалом, но тиран и зануда. ‘тудентов терпеть
не может. ‚ечно стараетсЯ чем-то оскорбить, высмеЯть. ’ребует железно, чтобы
весь материал на памЯть и в темпе. Љакой-то средневековый садист. џ ему
сдавал системотехнику (по его лекциЯм). Ћн, собака, там описал одну систему
с помощью восемнадцати уравнений со случайной правой частью. ‘идел Я как без
штанов, списать неоткуда, подавал сигналы в сторону двери, у нас там пункт
неотложной помощи, но ребЯта менЯ не понЯли. џ спрашиваю: "’оварищ
профессор, можно выйти? џ на минуточку". Ђ он улыбнулсЯ, как инквизитор у
костра, и говорит: "џ раньше вас пришел, а сижу. Ћтветьте на билет, тогда
выйдете". ‚ернулсЯ Я на свой костер. Џотел-потел, вспоминал-вспоминал, хоть
убей, больше шестнадцати уравнений не вспомнил. Џодхожу, подаю листок:
"Ѓольше не могу, товарищ профессор". Ђ он проглЯдел листок судачьим глазом и
с ехидной ухмылкой говорит: "Ќаскребли все-таки шестнадцать?" Џоставил
троЯк. “ менЯ этот троЯк единственный за все времЯ учебы. Њожно бы
пересдать, да неохота снова идти к этому птеродактилю.
€ вот надо же: попал к нему на дипломное проектирование! „лЯ начала он
заставил менЯ выучить наизусть все формулы элементарной тригонометрии, штук
сорок. Ќужны они мне, как собаке пЯтаЯ нога. ‚ случае надобности Я в любую
минуту могу вывести. Ќет, это его не устраивает: мало ли кто что умеет
вывести, надо знать наизусть. —то поделаешь, выучил Я формулы, пришел,
отбарабанил. Ђ он: "‘корее!" ‘овсем замучил. „умаю: "Ђх ты черт плешивый,
посидел бы ты в нашей шкуре, когда и то надо успеть, и пЯтое, и десЯтое! ’ы
еще менЯ закон божий учить заставишь!" Љ счастью, он один такой, своего рода
уникум. Ќо у всех преподавателей этот недостаток: каждый считает, что, кроме
его предмета, ничего на свете не существует. „умаЯ, если Я когда-нибудь
стану преподавателем, то у менЯ будет тот же недостаток.
„а, чуть не забыл самую важную новость: твоЯ ‹юдмила выходит замуж. €
как ты думаешь, за кого? Ќи за что не угадаешь! ‡а Њаркина, этого
острЯка-самоучку с кафедры ”лЯгина. ‘ ума сошла: он же старик, между ними
минимум двадцать лет разницы! Ќичего слушать не хочет. ѓоворит: "‹юблю!
‹юбила же ЊариЯ Њазепу!" ќкаЯ дура! Ќу что ж, вольному волЯ, каждый сходит с
ума по-своему. Њожет быть, ты, когда приедешь, отговоришь ее от этого
мазепства?
ђаспределение у нас было, но не окончательное. •отел бы Я
распределитьсЯ куда-нибудь вместе с тобой. ’ы ценный человек и работЯга
классный.
Ќу пока, бегу в библиотеку. Џривет моему подопечному. Ќадеюсь, его
больше не надо будить, а то Я готов. ѓуд бай.
‘ергей Љох.
Џ€‘њЊЋ ‹ћ„› ‚…‹€—ЉЋ
Ђсенька, милаЯ, дорогаЯ!
Ќаконец-то Я могу поделитьсЯ с тобой своим секретом (помнишь наши
ночные разговоры?). Љто это? ‹ев Њихайлович Њаркин! ’ы удивишьсЯ, но это
так. Ћн мне всеми словами объЯснилсЯ в любви, и Я обещала выйти за него
замуж!
Ћн говорит, что его любовь ко мне началась давно, еще на втором курсе,
когда Я пересдавала ему матлогику. џ таким долгим сроком похвастатьсЯ не
могу, но тоже люблю его до безумиЯ! Њне так нравитсЯ его образованность,
тонкость, и лицо у него тоже хорошее, правда? џ без ума от его лица.
…динственное, что менЯ смущает, это большаЯ, даже огромнаЯ разница в
возрасте. “ него, он говорит, вполне могла бы быть такаЯ дочь, как Я.
Љогда-то он был женат, но развелсЯ, так как жена оказалась совершенно
нечуткаЯ. Џосле того как он перенес перелом ноги, она к нему охладела.
џ его так люблю, что пусть он сломает себе что угодно, Я все равно его
буду любить. ђазница в возрасте менЯ ни капли не смущает. ђади него Я сама
согласилась бы постареть! Ќо поскольку это невозможно, придетсЯ миритьсЯ с
разницей лет.
џ все еще не привыкла чувствовать себЯ с ним на равных. ‡наешь, когда
любимый человек раньше ставил тебе двойки, к нему страшно обращатьсЯ на
"ты". Ѓоюсь, Я никогда не привыкну!
ђасписатьсЯ мы хотим сразу после моей защиты, чтобы менЯ не
распределили черт знает куда. Њожет быть, он даже уйдет из института. ‚ообще
любовь между преподавателЯми и студентами считаетсЯ за нарушение. Ќо нас,
скорее всего, трогать не будут, потому что Я вот-вот кончаю.
Ћн мне рассказал под большим секретом, что много лет был влюблен в твою
Ђсташову. ’оже секрет! ‚се это знали, достаточно было видеть, как он на нее
смотрел. Џонимаешь, думаЯ об этом, мне как-то обидно за ‹еву (никак не
привыкну его так называть). Ћна его не ценила, проходила мимо. Ќо он на это
не жалуетсЯ, он до сих пор ее глубоко уважает. —увства у него такие
благородные, что Я его до конца даже понЯть не могу. ‹итературу всю он знает
просто наизусть. ќто хорошо, потому что у менЯ в общем образовании большие
пробелы. Ѓуду с его помощью их ликвидировать.
’еперь самое главное: насчет ЊатвеЯ. ‹ева настаивает, чтобы он жил с
нами. ѓоворит, мальчику необходимо мужское влиЯние. ќто, конечно, верно (тем
более такого умного человека), но Я не хотела бы разлучать его с тобой и
Њихаилом Њатвеевичем. Ђ там еще и моЯ мама на него претендует. “жас! Ѓудем
мы бедного ребенка рвать на части. ‘ейчас об этом думать еще рано, а после
защиты дипломов мы все обсудим. ‚от, значит, какие дела, дорогаЯ моЯ
сестричка. –елую тебЯ, обнимаю и за все, за все спасибо огромное! Њилого
моего сыночка целую по всем пунктам. Џривет Њихаилу Њатвеевичу.
’воЯ ‹юда.
ЉЋЌЉ“ђ‘
‘мутное времЯ, смутный момент.
‘ самого этого конкурса менЯ одолевают сомнениЯ. ‘ одной стороны, как
будто мы действовали правильно, а с другой... Ќет, решительно ќнэн заразил
менЯ своей болезнью -- множественностью точек зрениЯ. —еловек с такой
болезнью никогда не сможет ничего сделать.
Љонкурса этого мы долго ждали. Џо каким-то формальным причинам ”лЯгин
до сих пор царствовал без коронации, числилсЯ €Ћ заведующего. Ќаконец
начальство раскачалось и объЯвило конкурс. ‚ таких случаЯх все решаетсЯ
заранее, на высшем уровне. Љонкурса как такового нет. Ќа вакантное место
подаетсЯ одно-единственное заЯвление. Ќе знаю, полагаетсЯ ли по конкурсным
правилам обсуждать кандидатуру заведующего на заседании его будущей кафедры;
у нас, во всЯком случае, она не обсуждалась.
ЉонкурснаЯ комиссиЯ рассмотрела кандидатуру ”лЯгина и пришла к
положительному выводу: рекомендовать. Џо слухам, не обошлось без споров, но
решение было принЯто единогласно. ѓлавным аргументом в пользу ‚иктора
Ђндреевича была, конечно, его ученаЯ степень. Ќе вызывали сомнениЯ и другие
заслуги ”лЯгина: на кафедре увеличилось количество научных работ, была
поднЯта дисциплина, изжиты опозданиЯ. Џравда, все еще на высоком уровне
оставалсЯ процент двоек, всегда отличавший кафедру на общем
среднеблагополучном уровне, но с этим, в конце концов, можно было справитьсЯ
и потом. Ћбщее мнение тех, от кого это зависело, было в пользу ”лЯгина.
Ѓурление внутри самой кафедры наружу почти не выходило. ’ак же как мы
почти не знали, что делаетсЯ на других кафедрах, так же и они почти не
знали, что делаетсЯ на нашей (всем некогда). ‘ам ”лЯгин последнее времЯ был
тише, лютовал меньше, даже дневники почти не проверЯл и как будто о чем-то
начал задумыватьсЯ...
ЊенЯ поразило, что в преддверии конкурса былого единодушиЯ в среде
преподавателей кафедры не оказалось. …сли вначале, сразу после поЯвлениЯ
”лЯгина, все как один были против него, то теперь раздавались и отдельные
голоса за. Ќапример, Џетр ѓаврилович недвусмысленно выразил ”лЯгину вотум
довериЯ, подчеркнув, что общаЯ его линиЯ правильнаЯ, "просто он еще не
притерсЯ, а когда притретсЯ, будет в самый раз. Њозги у него на месте, а
душу мы вправим" (мне не очень был понЯтен механизм "вправлениЯ души", но
это произвело впечатление). Ђ главное, действовать активно никто не хотел.
Џока шло шушуканье, все высказывались, а дошло дело до прЯмого конфликта --
никто на него не шел. ќлла „енисова сказала:
-- Ќу хорошо, провалЯт ”лЯгина. ‚место него пришлют другого. Ђ какой он
будет? ќтот, по крайней мере, чужих работ не ворует.
‘телла ЏолЯкова, как обычно, солидаризировалась с подругой:
-- ‹юбаЯ определенность лучше неизвестности.
“дивил менЯ ђадий ћрьев, который не только простил ”лЯгину эпизод со
своей болезнью, но даже винил себЯ в излишнем упрЯмстве. ‚прочем, ђадий
всегда был у нас миротворцем.
ЊенЯ не покидала мысль, что все эти соглашатели не хотели вступить в
конфликт с ”лЯгиным, боЯсь, что он все-таки пройдет (мысль, вероЯтно,
несправедливаЯ). ‹ева Њаркин на все происходившее глЯдел с удивительным
равнодушием, даже забываЯ вставлЯть самые подходЯщие цитаты, которые так и
просились на Язык. Њногие просто отмалчивались: "Ќаше дело телЯчье,
привЯзали -- и стой". Џаша ђубакин нес уже какую-то совершенную ахинею,
относЯ ‚иктора Ђндреевича к категории страстотерпцев, которых в будущем
потомство несомненно канонизирует...
‚ итоге активных противников ”лЯгина на кафедре оставалось трое: ‘пивак
и Я да еще ‹идиЯ Њихайловна. Љаждый из нас был тверд в своем решении ни в
коем случае не работать с ”лЯгиным. ‹идиЯ Њихайловна погоды не делала, но и
от нас со ‘пиваком зависело мало. Ќи он, ни Я не были членами большого
совета, где должно было рассматриватьсЯ конкурсное дело.
џ решила выступить на совете в открытую, а если ”лЯгин пройдет --
уволитьсЯ. Љонечно, потерЯ одного доцента длЯ института пустЯк, но за мной
стоЯл еще ‘пивак с той же готовностью, а двое -- это уже несколько (при
случае могут быть поставлены в упрек начальству). Њы с ‘еменом Џетровичем
решили, что первой выступать буду Я, а он -- в зависимости от обстановки.
Ќаступил день конкурса. ‘ утра накрапывал дождь, было душно и тЯжело в
воздухе. „умаЯ о своем предстоЯщем выступлении, Я никак не мота собратьсЯ с
мыслЯми. ‡аставила себЯ сесть, набросать конспект, хотЯ по опыту знаю: дело
это безнадежное, все равно оторвусь и занесет менЯ в сторону. ‘колько Я себЯ
помню, ни одно мое выступление не проходило по плану.
‘ утра у менЯ были лекции, кончились. Ќа кафедру мне идти не хотелось
(там восседал ”лЯгин). Џолтора часа Я простоЯла у окна в коридоре, глЯдЯ на
темные тучи, неопределенно громоздившиесЯ в небе, не в силах ни уйти, ни
пролитьсЯ настоЯщим дождем. Ќебольшой паучок бегал по стеклу, занЯтый
каким-то своим неотложным делом, то опускаЯсь к нижнему срезу рамы, то
поднимаЯсь вверх. ЉакаЯ-то назойливаЯ неЯснаЯ мысль прицепилась у менЯ к
этому паучку.
Џункт "конкурсные дела" стоЯл в повестке днЯ последним, но мы пришли
заранее. Џредседатель с улыбкой отметил высокую активность кафедры
кибернетики, ЯвившейсЯ на заседание совета почти в полном составе. Ѓросилась
мне в глаза широкаЯ усатаЯ морда кота-ворюги (alias профессора џковкина),
который поглЯдел на менЯ с Явным отвращением. Ћн тоже был членом большого
совета. ‚ообще народу было довольно много. ЃольшаЯ аудиториЯ амфитеатром (не
радиофицированнаЯ, но с прекрасной акустикой, как умели строить в старину)
была заполнена почти до верхних скамей. ‘камьи здесь с откидными столиками.
‡а одним из них сидел ”лЯгин, как всегда погруженный в работу -- что-то
читающий и строчащий...
Ќе перестал он строчить и тогда, когда началось рассмотрение его дела.
“ченый секретарь огласил документацию. Џотом выступил председатель
конкурсной комиссии. Ћн широко осветил научные заслуги ‚иктора Ђндреевича,
отдал должное его авторитету и закончил положительным выводом комиссии.
Џотом выступили какие-то члены совета в поддержку ”лЯгина. ‘ловом, все шло,
как всегда в таких случаЯх с предрешенным исходом. џ не слушала --
предстоЯло выступать мне, а Я все еще не знала своей первой фразы. ‚друг Я
вспомнила про паучка -- он бегал, как Я, неизвестно зачем. ‡ахотелось
уйти...
-- Љто еще желает выступить? -- спросил председатель. џ поднЯла руку.
-- Џожалуйста, на трибуну.
‚стал џковкин:
-- …сли не ошибаюсь, товарищ Ђсташова еще не состоит членом нашего
совета.
-- Џравила предусматривают возможность высказатьсЯ всем желающим, --
дал справку ученый секретарь.
џ поднЯлась на трибуну. Џервой моей фразы все еще не было. џ помолчала,
ожидаЯ, что вдруг она ко мне спуститсЯ. Љое-кто в зале смотрел на менЯ
подозрительно, как на известную скандалистку.
-- Џросим, -- сказал председатель.
-- џ буду выступать против кандидатуры профессора ”лЯгина.
‡ал зашумел с интересом. ‚ообще всЯкие скавдальцы встречаютсЯ на
советах с интересом: они разрушают трафаретную скуку, царЯщую на этих
сборищах. ‚ таких случаЯх Я всегда вспоминаю пса, пробравшегосЯ в церковь
("’ом ‘ойер"). ‘ейчас Я чувствовала себЯ таким псом. Ќекоторые смотрели
хмуро, длЯ большинства Я была развлечением.
-- „а, Я буду выступать против кандидатуры профессора ”лЯгина и
постараюсь обосновать свое мнение. „лЯ того чтобы руководить коллективом
(тем более коллективом преподавателей), нужно как минимум быть человеком.
ќтому минимальному требованию профессор ”лЯгин не удовлетворЯет...
“вы, Я опЯть замолчала. Њне было что сказать, но Я не знала, как это
выразить -- знаменитые "муки слова". ”лЯгин оторвалсЯ от своей работы и
направил на менЯ взор без выражениЯ, стертый очками.
-- Ђ что такое человек? -- с веселым любопытством спросил председатель.
-- Ќе берусь определЯть. џ думаю, это и так Ясно.
-- € это говорит математик! -- с негодованием вскричал џковкин.
-- „а, это говорит математик. „алеко не все понЯтиЯ могут быть строго
определены и далеко не всегда это нужно. Њежду прочим, в универсальность
математических построений верЯт больше всего не математики, а профаны. €м
кажетсЯ, что чем больше математических побрЯкушек они на себЯ навешают, тем
лучше. Ћни ошибаютсЯ. ѓлупость в математической одежде хуже, чем голаЯ
глупость.
Љругом засмеЯлись. "Џес в церкви" продолжал веселить прихожан. ќто не
входило в мои планы, и Я разозлилась:
-- ‘ейчас не времЯ и не место длЯ схоластических диспутов. Ѓудем
исходить из того, что понЯтиЯ "человек" и "человечность" интуитивно Ясны
собравшимсЯ. ’ак вот Я утверждаю, что именно человечности нет в поведении
профессора ”лЯгина.
’ут Я обрела дар слова и рассказала о порЯдках, введенных ‚иктором
Ђндреевичем на кафедре. Ћ принудительных дневниках, о требованиЯх к
индивидуальным планам. Ћ том, как в целЯх тишины ”лЯгин запретил заходить на
кафедру студентам. Ћ наших коридорных разговорах. Ћ табличках типа
ресторанных "стол занЯт"...
’олько Я собралась вытащить свой главный козырь -- ђадиЯ ћрьева,
читающего лекции с температурой тридцать девЯть, как сам ђадий умолЯюще
замахал мне руками, скрестив их перед лицом, как делают в авиации, запрещаЯ
посадку. Ќе надо так не надо. џ спешно переменила курс.
-- Ћдин из главных признаков человека -- умение ставить себЯ на место
другого, влезать в чужую шкуру. ќтого умениЯ профессор ”лЯгин начисто лишен.
Ћн никогда не ставит себЯ на место другого, никогда не сомневаетсЯ в своей
правоте. ЌастоЯщему человеку присуще сочувствие. ‘о-чувствовать -- значит
чувствовать вместе с другим...
ЋпЯть засмеЯлись. ђешительно Я потешала эту публику. ‘нова разозлившись
и получив таким образом новый зарЯд, Я продолжала:
-- Ќадо отдать справедливость профессору ”лЯгину -- он на редкость
трудолюбив. “ него трудолюбие маЯтника. Ќо с тех пор, как он у нас поЯвилсЯ,
на кафедре умер смех...
-- Џодумаешь, велика потерЯ! -- закипел џковкин. -- Џускай смех умирает
в рабочее времЯ. ‘меЯтьсЯ можно у себЯ дома...
ЋпЯть раздалсЯ взрыв хохота членов совета. Ћни Явно наслаждались
дивертисментом.
Ћх, не то Я говорю, не то, не так!
-- Џокойный Ќиколай Ќиколаевич ‡авалишин, руководЯ кафедрой, может
быть, грешил излишним либерализмом, но мы его любили и он нас любил. ‚иктор
Ђндреевич ”лЯгин никого не любит, ни с кем не общаетсЯ. Ќи с нами, ни со
студентами. Ђ работа преподавателЯ -- это вид общениЯ. „лЯ чего же мы иначе
существуем?
-- „лЯ науки, -- важно сказал џковкин.
ѓул голосов его поддержал. џ понимала, что говорю глупо, бездарно, но
перестать уже не могла. Њне надо было выразить свою мысль.
-- Џрофессор ”лЯгин работает как молитсЯ. Ћн не понимает, что, если
меньше молитьсЯ и больше смеЯтьсЯ, сама работа пойдет лучше...
-- € это говорит научный работник! -- сказал џковкин, возведЯ очи к
потолку, отчего его усатое широкое лицо стало еще шире и как будто усатее.
Ќеодобрительный шумок в зале Явно был против менЯ.
-- Ќина €гнатьевна, вы исчерпали регламент. …сли вы еще хотите сказать
что-нибудь существенное по повестке днЯ, без обобщений, мы вас слушаем.
-- „а нет, Я уже кончила.
џ села с чувством бесповоротного позорнейшего провала. Ќечего сказать,
выступила! Љак восьмиклассница на диспуте о любви и дружбе.
’ут поднЯл руку ‘пивак, вышел на трибуну:
-- џ считаю, что Ќина €гнатьевна выступила неудачно. "—еловек,
человечность..." Ќе об этом надо было говорить. џ убежден, что профессор
”лЯгин человек, и, более того, человек уважаемый. ‹ично Я глубоко уважаю
‚иктора Ђндреевича...
”лЯгин поднЯл бледное лицо и уставилсЯ на говорЯщего.
-- џ его глубоко уважаю и все же считаю, что как заведующий кафедрой он
не на месте. Џрежде всего по одной простой причине, он не любит студентов. Ђ
это последнее дело: быть преподавателем и не любить студентов! ‚се равно что
быть воспитательницей в детском саду и не любить детей...
ЋпЯть засмеЯлись...
-- ‚аша аналогиЯ не слишком удачна, -- сказал председатель.
-- ‚озможно. ’ем не менее Я настаиваю: преподаватель должен любить
студента. „аже ставЯ ему двойку.
-- …сли любишь, зачем же ставить двойку? -- крикнул кто-то с места.
-- €менно любЯ. Ќо это еще не все. Џрофессор ”лЯгин вообще не умеет
работать с людьми. Ћн восстановил против себЯ всех преподавателей.
-- Ќе всех, -- заметил с места ђадий ћрьев.
-- Ѓольшинство. ѓлавнаЯ его вина: он сумел за короткое времЯ почти
развалить замечательный коллектив. ’акие коллективы надо охранЯть, как
заповедники...
ЋпЯть смех. ‘пивак Яростно сверкнул глазами.
-- Ѓуду краток. ‘читаю, что кандидатура профессора ”лЯгина на должность
заведующего кафедрой кибернетики неприемлема. …сли бы Я был членом этого
совета, Я голосовал бы против.
-- Џродолжим заседание совета, -- сказал председатель. -- Њы тут
выслушали мнениЯ как за кандидатуру профессора ”лЯгина (подавлЯющее
большинство), так и против (Ќина €гнатьевна, доцент ‘пивак). џ думаю, вопрос
более или менее Ясен. Њожно перейти к голосованию. ‚озражений нет?
-- …сть возражение.
ќто сказал сам ”лЯгин.
-- Џожалуйста, ‚иктор Ђндреевич.
-- Њожно, Я с места?
-- Ќет, лучше сюда, на трибуну. ‡аседание стенографируетсЯ.
”лЯгин взошел на трибуну. Ћн был бледен, даже зеленоват, и перообразный
клок волос на его голове загнулсЯ кверху, как хвост у селезнЯ. Љогда он
заговорил, губы у него дергались и каша во рту была сильней, чем всегда.
-- ’оварищи, то, что Я здесь услышал, произвело на менЯ сильное
впечатление. ‘ильное и тЯжелое. џ очень жалею, что по моей вине вы были
вынуждены все это слушать. Ѓольше этого не будет. џ снимаю свою кандидатуру.
‚ самом деле, Я не создан длЯ того, чтобы управлЯть людьми. ‹учше понЯть это
поздно, чем никогда. -- ’ут он улыбнулсЯ, но не своей иезуитской, а простой
человеческой улыбкой, в которой было даже что-то детское. -- Ќина
€гнатьевна, вы ошиблись в одном: что Я никогда не сомневалсЯ в своей
правоте. „аю вам честное слово, с тех пор как Я пришел на кафедру, Я только
и делал, что сомневалсЯ в своей правоте. ‘егоднЯ эти сомнениЯ рассеЯлись --
Я понЯл, что был не прав. Џрошу прощениЯ у всех присутствующих за то, что на
рассмотрение моего дела они потратили много времени. ђазрешите мне
удалитьсЯ.
‚ зале раздались восклицаниЯ, вопросы: "—то он сказал, что?" Љто его не
расслышал, кто не понЯл.
-- ‚иктор Ђндреевич, что вы? -- всполошилсЯ председатель совета. -- Ќе
делайте этого! ‚ы слишком впечатлительны! “верЯю вас, все будет в порЯдке!
-- ђазрешите мне удалитьсЯ, -- повторил ”лЯгин. Ћн слез с помоста,
близоруко глЯдЯ себе под ноги, и двинулсЯ в сторону двери по проходу между
двумЯ -- правым и левым -- крыльЯми амфитеатра. ‚се молча провожали его
глазами. џ смотрела ему вслед с непонЯтным мне самой ощущением. Љазалось,
что, удалЯЯсь, он становилсЯ не меньше, а больше.

1977

Last-modified: Fri, 21 Feb 2003 19:54:59 GMT
Ћцените этот текст:

€.ѓрекова. Љафедра

‡Ђ‘…„ЂЌ€… ЉЂ”…„ђ›

Ќ€ЌЂ Ђ‘’ЂЋ‚Ђ € …… Ѓ‹€‡Љ€…

‹ћ„Ђ ‚…‹€—ЉЋ

ЏђЋ”…‘‘Ћђ ќЌќЌ (‹€—ЌЂџ †€‡Ќњ)

„Ђђњџ ‘’…ЏЂЌЋ‚ЌЂ € ’…‹…‚€‡Ћђ

ќЌќЌ € ЊЂ‰ЉЂ „“„ЋђЋ‚Ђ

‹€„€џ Њ€•Ђ‰‹Ћ‚ЌЂ

Ђ‘џ “ЊЂЌ‘ЉЂџ

‚…‘…ЌЌџџ ‘…‘‘€џ

ЌЂ“—ЌЋ… ЌЂ‘‹…„€… Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

ђЂ‡Њ›‹џџ...

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

ЊЂ’‚…‰ ‚…‹€—ЉЋ

Џ€‘њЊЋ ‹ћ„› ‚…‹€—ЉЋ

‚€Љ’Ћђ ЂЌ„ђ……‚€— ”‹џѓ€Ќ

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

ЉЋ’-‚ЋђћѓЂ

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

‘“„њЃЂ ЊЂ’‚…џ

ђЂ‡Ќ›… ђЂ‡ЌЋ‘’€

Џ€‘њЊЋ ‘…ђ…†€ ЉЋ•Ђ

Џ€‘њЊЋ ‹ћ„› ‚…‹€—ЉЋ

ЉЋЌЉ“ђ‘

Ќ€ЌЂ Ђ‘’ЂЋ‚Ђ € …… Ѓ‹€‡Љ€…

ЌЂ“—ЌЋ… ЌЂ‘‹…„€… Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

ђЂ‡Њ›‹џџ...

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ

€‡ ‹€—Ќ›• ‡ЂЏ€‘…‰ Ќ. Ќ. ‡Ђ‚Ђ‹€€ЌЂ