рах,   на
заседаниЯх... ‹осев как мог утешил его, и  с  комнатой  дочери  помог,  но
после этого, слушаЯ на каком-нибудь активе его горЯчее выступление, всегда
испытывал неловкость.


   - ЉакаЯ ж у тебЯ личнаЯ жизнь?
   - ЃурнаЯ. ђебЯта. џ люблю возитьсЯ с ними. Џотом родные.  “  нас  семьЯ
большаЯ. Џотом сватаютсЯ ко мне... € вообще.
   - Љто сватаетсЯ?
   - „а хоть бы ђогинский.
   - ђогинский?.. € что ж ты?
   - Ћн хороший, честный, но ему жена нужна длЯ порЯдка, а не длЯ любви...
Њне любовь хочетсЯ испытать. ЌастоЯщую. ‚еликую и вечную.  Љак  по-вашему,
была у Ђстахова такаЯ любовь? џ кругом себЯ не  могу  обнаружить.  “  всех
какаЯ-то синтетика. Ќеужели Я не в состоЯнии  внушить  такую  любовь?  Љак
по-вашему?
   - Њожешь, конечно, но лучше самой полюбить.
   - Ќаконец-то получила указание... …ще бы сообщили, кого и как... Ђ если
Я не умею? ќх, знали бы вы, какаЯ гадость у менЯ  на  душе  от  замужества
осталась. Ќет уж.
   - € что же?
   - ЏогулЯю еще годик и рожу сына. €ли замуж выйду.
   - ‡а кого же?
   - Њожет, за ђогинского. Њожет, еще за кого-нибудь... Ђ может, за вас!
   ‹осев рассмеЯлсЯ, но ничего не успел сказать.
   - ...Ќет, пожалуй, лучше за ђогинского. ‚ам Я не нужна.  ‚ам  никто  не
нужен, вы все сами можете. Ђ мне куда-то силы надо приложить, Я бы столько
могла... ђогинский менЯ к дому приключит, Я ему сделаю, как он  мечтает  -
первый дом в городе, в  славЯнско-техасском  стиле.  Џриемы  с  пирожками,
виски. ‘мотрим телевизор, все по очереди говорЯт тосты... €ли  как  теперь
принЯто - _поднимают тосты_. Џриезжие  артисты  и  поэты  расписываютсЯ  в
альбоме, а не то еще на скатерти, а назавтра Я вышиваю их высказываниЯ.
   - ‘ чего ты взЯла, что мне никто не нужен? ’ы вообще про менЯ ничего не
знаешь.
   - Ћшибаетесь. ‚о-первых, Я у Џоливанова расспрашивала. “ него  на  всех
председателей собраны данные.
   - —то же он про менЯ сказал?
   - Ћн все перетолковал не так. Ќапример, он считает вас карьеристом. —то
вас побуждала с самого начала не смелость, а карьеризм. Ќо ведь так  можно
все переиначить. …сли бы вы  карьеристом  были,  ого,  вы  бы  уже  далеко
ушли... “ вас  другаЯ,  совсем  другаЯ  погонЯлка.  ‡наете,  чем  дети  от
взрослых отличаютсЯ? „ети уверены, что они все могут... €м все подвластно.
Џо-ихнему, можно всех победить, всего добитьсЯ, совершить любые подвиги. €
никогда ничего не бывает поздно. ‚от в вас это сохранилось.
   - …сли бы...
   Ћн представил себе астаховскую картину; если бы туда вернутьсЯ, в  мир,
который  когда-то  принадлежал  ему  полностью.  Ћткуда  она  узнала?..  ‘
дальними странами, звездами, с неоткрытыми закоулками природы.  Ћн  был  в
нем и летчиком, и серым волком, и парусником, и волшебником.
   - Ђ Я адрес знаю, где вы жили маленьким!  •одила  от  школы  до  вашего
дома. Џредставила, как  вы  мальчишкой  домой  возвращались,  в  столЯрную
заглЯдывали, палкой сшибали крапиву, трещали по железной  ограде.  џ  этот
народец хорошо понимаю. € вас через школьность понЯла...
   - „а зачем тебе это?
   - €нтересно... џ знала, что мы вместе будем.
   Ћна откинула лохмы тЯжелых своих волос, подставлЯЯ себЯ  внезапной  его
настороженности. —то-то поймав в его глазах, сказала, подтверждаЯ:
   - ’очно! ЊенЯ многие считают того... с приветом.
   —уть заметно подмигнула, ‹осев принужденно рассмеЯлсЯ. Њилые странности
ее поведениЯ опасно накренились, он поразилсЯ тому, как  легко  можно  все
перетолковать.
   - ‚ы пробовали долго, долго  стоЯть  перед  астаховской  картиной?  ’ак
чтобы уйти в нее?
   - „а, да. - ‹осев обрадовалсЯ перемене разговора. -  Ѓыло  дело,  Я  на
выставке, когда второй раз пришел... - Ћн потеплел взглЯдом, вспоминаЯ,  и
даже сконфузилсЯ.
   -  ‚ерно,  она  заговорила?  Ћдин  человек  сказал,  что  к   настоЯщим
произведениЯм живописи надо относитьсЯ,  как  к  высочайшим  особам.  Ќадо
стоЯть перед ними и ждать, пока они удостоЯт заговорить  с  вами.  џ  тоже
дождалась...


   —то-то Яростное, беспощадное и от этого еще более прекрасное поЯвлЯлось
из глубины ее лица. Ћна смотрела на него, видела и  не  видела.  —то  было
перед ней в эти минуты? ’еперь он знал, какаЯ  она  бывает,  и  знал,  что
всегда будет добиватьсЯ, чтобы ее лицо стало таким.
   €ногда  на  нее   накатывала   грубость,   даже   непристойность,   она
подзадоривала его, так что ‹осев хохотал и радовалсЯ своей силе, он  и  не
подозревал в ней такой неутомимости.
   Ћна оставалась свежей, он  наслаждалсЯ  нежным  запахом  ее  волос,  ее
тела...
   Ћни все знали,  какой  он,  -  и  ’анЯ,  и  Џоливанов,  и  другие.  Ћни
приписывали ему добродетели и пороки, о которых он не задумывалсЯ. Ѓыл  ли
он тщеславным? Љарьеристом?  Ќаверное.  Ћн  замечал  в  себе  и  это.  Ћна
уверЯла, что он чуткий, смелый, искренний. Ќо он находил в себе и злого, и
хитрого, и равнодушного. „евицы  в  облисполкоме  считали  его  веселым  и
добрым,  а  лыковские  девицы  сухарем  и  нелюбезным.  ‚се  зависело   от
обстоЯтельств. Џо-видимому, он мог быть, каким требовалось.  Љакой  он  на
самом деле? Њожет, никакой? Љогда-то характеру хватало, но со временем  он
убедилсЯ, что характер иметь невыгодно. Љачествами характера пользовались.
€грали одно времЯ его вспыльчивостью,  пользовались  и  отходчивостью.  Ћн
стал сдерживать себЯ, заставлЯл себЯ  быть  строгим.  Ђнализировал  каждый
срыв. Ћн делал себЯ таким, каким полагалось быть руководителю. ЌравилсЯ ли
он себе таким, сделанным? Ћн не задумывалсЯ над этим. ‘лыл он человеком  с
характером, во всЯком случае - не бесхарактерным. Ќо какой именно характер
преобладал у него? Џоливанов чернил его, ’анЯ  рисовала  его  восторженно:
отзывчивым и  самоотверженным,  у  каждого  был  свой  ‹осев,  несхожий  с
другими, сам же ‹осев не мог никого из них поправить и сказать - на  самом
деле Я такой, а не такой. Џотому что неизвестно,  что  значило  "на  самом
деле" и что значит быть самим собой, если он им не бывает.  Ћн  попробовал
все это выложить ’ане и привел несколько примеров из своей  биографии.  Ќо
’анЯ, смеЯсь, отвергла его примеры, она  видела  сокровенную  изнанку  его
поведениЯ, в которой всегда  было  какое-то  благородство  или  честность.
Љазалось,  что  все  превратности  его  жизни,  со  взлетами,   неудачами,
разочарованиЯми, всЯ бестолковость, случайность - все она сумеет соединить
в стройность, увидеть смысл...


   ‚се, все за исключением разлуки, котораЯ их ожидает. € обмена, как  она
назвала. ‘лово _обмен_ было так близко к слову _обман_. Ќи она, ни  он  не
возвращались к этому. ѓлаза ее горели ровным коричневым  светом.  ђука  ее
лежала у него на голове, перебирала волосы, гладила, и он не заметил,  как
заснул. Ћднажды он вынырнул из темной „ремы и увидел, что ’анЯ  сидит  над
ним, щеки ее мокры от слез, он хотел проснутьсЯ и не мог, она прикрыла ему
глаза ладошкой, и он, вдыхаЯ запах, который стал  родным,  снова  забылсЯ,
принЯв это за извив сна, который он видел и в котором тревоги их счастливо
разрешились, все каким-то образом уладилось...
   ‚ечером он проводил ее на вокзал. Ћна уезжала в Њоскву,  к  сестре,  на
остаток отпуска.
   ‘квозь порыжелую листву  чисто  и  Ярко  светили  фонари.  ’роллейбусы,
машины мчались, разбрызгиваЯ лужи. ‚ вокзале  было  людно.  ‘колько  ‹осев
себЯ помнил, на всех вокзалах  было  душно,  пахло  потом,  скамейки  были
занЯты спЯщими, сидели на чемоданах, ели, пили, бегали дети,  всегда  было
переполнено, всегда казалось, что идет какое-то переселение.
   ’анЯ держала его под руку, они ходили  по  платформе  вдоль  поезда,  у
зеленых отмытых дождем  вагонов  стоЯли  провожающие  и  те,  кто  уезжал,
возбужденные, ошпаренные. ‚се  ели  мороженое,  и  ‹осев  тоже  купил  два
стаканчика.  ‚  Њоскве  ’анЯ  собиралась  навестить   Ћльгу   ‘ерафимовну,
посмотреть письма Ђстахова, может, найдетсЯ какой след  и  удастсЯ  понЯть
секрет лыковской  картины.  “  нее  была  мечта  написать  об  астаховских
пейзажах. ‹осев просил передать привет Ћльге  ‘ерафимовне,  он  будет  рад
принЯть ее в ‹ыкове, ежели она пожелает...
   - •отЯ... - Ћн вспомнил и вздохнул.
   - ’о-то и оно, - сказала ’анЯ и посмотрела на часы.
   ЏрипудреннаЯ, гладко  причесаннаЯ,  в  глухом  черном  свитерочке,  она
показалась   сейчас   ‹осеву   далекой,   недоступной.   Ќевозможно   было
представить, что недавно она принадлежала ему.
   - Џриедет, а вас уже не будет, - добавила она строго.
   ‹осев удрученно кивнул. Џоследние минуты они  стоЯли  у  вагона  молча.
Џроводница смотрела на них, и ‹осев отпустил ’анину руку.
   - Ќе огорчайтесь, Я все устрою, - сказала она и поцеловала его в  щеку.
‡апекшиесЯ губы ее прижались к его щеке и  замерли.  Ѓыло  в  этом  долгом
неподвижном прикосновении доверие, от которого у ‹осева  защемило  сердце,
она провела пальцем по щеке, стираЯ следы помады.
   "—то же Я стою, надо же сказать  ей,  обЯзательно  надо,  Я  не  должен
сомневатьсЯ, Я ведь решил..." - твердил он и продолжал  стоЯть  со  слабой
улыбкой.
   Џоезд тронулсЯ, он пошел, не отпускаЯ ее глаз за двойным окном. Ћна еще
ждала, он сделал веселое  лицо,  помахал  рукой.  Ћна  смотрела  серьезно,
запоминающе.
   Љрасные огни растаЯли в темноте, и на душе у него стало пусто,  как  на
этой зашарпанной дощатой платформе. ‹осев пошел в буфет, взЯл с  какими-то
двумЯ работЯгами бутылку портвейна, задумчиво пил свой стакан.
   —то же будет? - спрашивал он себЯ. Ћн ничего не мог изменить. Љогда она
вернетсЯ, все будет совершено, утверждено. Ћна посмотрит на него так,  как
смотрела на Џоливанова, уходЯ.
   - Ќапрасно ты выражаешьсЯ, - сказал  ему  один  из  алкашей.  -  ЌельзЯ
выпивку портить матерщиной. ‚ыпивка выше этого.


        20

   Њногие полагали, что ‹осева с его хваткой, опытом вскоре возьмут вверх,
в нем виделсЯ работник большого масштаба. ‚ ‹ыкове длЯ него напрЯжениЯ  не
хватает, вполнакала горит... ‚ероЯтно, так оно и было бы,  если  бы  ‹осев
всегда делал то, что нужно было ему делать, если бы он следовал  правилам,
которые он  выработал  длЯ  себЯ,  которым  его  учил  ”игуровский,  да  и
следующий опыт. Ќо, к сожалению, времЯ от времени он  почему-то  срывалсЯ,
поступал вопреки своим правилам, своей пользе, делал то,  что  ни  в  коем
случае нельзЯ было делать, и нужды на то не было, а делал.
   ‚о  времЯ  приезда  очередного  начальника  из  министерства   директор
ресторана осведомилсЯ, что готовить  на  обед  -  шашлыки,  плов,  рагу?..
Џеречислил, красуЯсь, пока ‹осев не поинтересовалсЯ - откуда  мЯсо?  ѓород
уже месЯц сидел без мЯса, выбрав свои лимиты. ‚се это ‹осев тут же поЯснил
гостю. „иректор ресторана удовлетворенно засмеЯлсЯ - о чем  разговор,  это
не проблема длЯ такого случаЯ. “  ‹осева  глаза  металлически  взблеснули,
прыгающим голосом он приказал директору немедленно сдать  мЯсо  в  детский
сад, и раз он такой доставала, то  впредь  обеспечивать  заводской  детсад
мЯсом. Џообедать же придетсЯ по-вегетариански, как и до сих  пор  обедали.
ЏолагаЯсь на искусство повара. Ћн извинилсЯ перед гостем, и  гость  просил
ни  о  чем  не   беспокоитьсЯ,   похоже,   что   ему   понравилась   такаЯ
революционность.  Ћднако  на  следующий  же  день   —истЯкова   возмущенно
упрекнула ‹осева за бестактность, негостеприимство, назвала это  копеечной
принципиальностью. „ошло до области, откуда  позвонили  -  что  случилось?
ЏосмеЯлись, но когда ‹осев туда приехал, пожурили, мЯгко и настороженно.
   Њестные политики считали, что такие курбеты мешали его продвижению.
   ‚ другой раз, вспомнив, видимо, школьные годы, стал на  гитаре  играть,
выступил на концерте самодеЯтельности. …му аплодировали особенно бурно,  и
разговоров было множество.  Ќачальство  же  пришло  в  смущение,  повторЯЯ
формулу, брошенную —истЯковой, -  "гонитсЯ  за  популЯрностью".  ‹адно,  в
районном масштабе, а что как, став областным начальником, он позволит себе
выйти на сцену с гитарой?
   ‘читалось, что город по числу больничных коек чуть ли не  в  передовых.
Ќо что это были за койки! ѓлавнаЯ больница помещалась в  бывшем  постоЯлом
дворе. ‚ палатах от сырости плесневели стены, флигели  темные,  весь  день
при электричестве. Љогда ‹осев хотел закрыть оба  флигелЯ,  ему  доказали,
что делать это нельзЯ, "закрыть" койки можно лишь с разрешениЯ министра, а
министр не разрешит, больница  числитсЯ  как  образцоваЯ,  зачем  ухудшать
районные показатели, не только районные, но и областные. „о него  пытались
этот вопрос пробить - не получилось, но ‹осев вынес  вопрос  на  исполком,
привлек  депутатов  и  показал,  что  больница  никакаЯ  не  передоваЯ,  а
невозможнаЯ длЯ пребываниЯ. Њолодежь снЯла ему фильм, где были  плесень  и
подтеки на стенах, вросшие в землю  бывшие  конюшни,  холод  в  палатах  -
больные  в  пальто...  ‹осев  с  этим   фильмом   добралсЯ   до   министра
здравоохранениЯ, пЯтьдесЯт коек были закрыты, и после этого удалось внести
в план строительства новую больницу.
   Љонечно, он мог сорватьсЯ на этом деле,  это  был  риск,  он  сам  себе
отрезал пути отступлениЯ, если б он вернулсЯ ни с чем -  ему  пришлось  бы
уйти.
   ‚ремЯ от времени что-то такое в нем взбрыкивалось, он и сам не  понимал
почему.
   ‚ остальном же он вел себЯ умно  и  расчетливо  и  многого  добилсЯ.  ‘
помощью депутатов пересмотрел городские показатели. ‚ыЯснилось, что  не  у
двадцати, а у всех тридцати пЯти процентов населениЯ нет водопровода,  что
посадочных мест в столовых и  ресторанах  меньше,  чем  числитсЯ,  что  на
каждого жителЯ бытовых услуг приходитсЯ всего на двенадцать рублей.  ѓород
сполз на предпоследнее место в области. Џравда обходилась дорого. Ќо зато,
как говорил ‹осев, она и стоила того. ѓорожанам нравилась его  открытость,
что он боролсЯ с враньем, понимали, что простодушие его -  прием,  что  на
самом-то деле он себе на уме. ‚ыше головы  он  не  прыгал,  действовал  "в
рамках" и, если чего не мог, признавалсЯ не без цинизма. Љогда,  допустим,
его критиковали за загрЯзнение реки, он откровенно объЯснЯл,  что  строить
очистные сооружениЯ ему невыгодно, потому что плана они не дают, план дают
- дома. Ќравилось и то, что был скуп  на  обещаниЯ,  зрЯ  не  сулил,  умел
отказывать сразу, без проволочек.
   Џоследние годы он стал уставать от людей. ‹етом, в воскресные  дни,  он
уходил далеко вверх по берегу ЏлЯсвы, в глухие  камышовые  заросли,  туда,
где ЏлЯсва сужалась до ручьЯ, там были  места  с  каменистыми  берегами  и
отлогими плитами. Ћн подолгу сидел, опустив руку в воду. Ќити воды местами
запутывались, кончики пальцев скользили по вздутым узлам, выискивали тугие
сплетениЯ, клубки, над  которыми  вспыхивала  пена.  Ѓольшей  частью  нити
струились ровно в своем _ламинарном_ движении. Ћн вспоминал  эти  красивые
термины из гидравлики - ламинарное, турбулентное движение...
   ‘труи воды  колыхались  всем  потоком.  ђукопожатие  воды  всегда  было
дружеским, как бы ни сводило пальцы  от  холода.  ‘лои  воды  были  разной
температуры, и это он тоже ощущал. “дочки лежали на берегу, он их  брал  с
собою, чтобы избавитьсЯ от расспросов.
   ‚ода успокаивала. Ћн начинал  чувствовать,  как  устали  мускулы  лица.
—то-то  они  изображали.  Љакое-то  выражение.  Ќевозможно  было  от  него
избавитьсЯ, содрать его.
   “ставал он оттого, что работать становилось все труднее.  ‚ерхний  слой
работы он снЯл, теперь надо было зарыватьсЯ глубже и  глубже.  ‚се  больше
времени уходило  на  то,  чтобы  кого-то  убедить,  уволить,  отбитьсЯ  от
очередной перестройки, требовалось  все  больше  отчетов,  сводок,  бумаг,
иногда ему казалось, что люди работают все хуже, и у него все меньше  было
времени следить, проверЯть, заставлЯть переделать...
   €ногда он обнаруживал, что к нему относЯтсЯ неприЯзненно только потому,
что он начальник. Ќа сессии в перерыве  он  подошел  к  Њарии  ‡авьЯловой,
закройщице швейной фабрики, женщине крупной, красивой.
   Ћна стоЯла с подругами в длинном синем платье.
   - Џривет, - сказал ‹осев, - как дела,  ‡авьЯлова?  Љак  жизнь  молодаЯ?
‘мотри,  платье  длинное  надела.  Ќа  сессии  это  необЯзательно.  -   Ћн
засмеЯлсЯ, и собеседницы ‡авьЯловой засмеЯлись,  она  же  стала  почему-то
серьезной. ‹осев заметил это, но, не придав значениЯ,  продолжал  прежним,
покровительственно-хозЯйским тоном, как до этого обращалсЯ к  другим,  как
когда-то обращались к нему. - Ќу, как с планом?
   - Ќормально.
   - Ђ на личном фронте?
   ‡авьЯлова поднЯла брови и произнесла звонко:
   - Ђ как ваши дела, ‹осев? Љак у вас с супругой?
   Ћн растерЯлсЯ, а она с напором, наступаЯ, продолжала:
   - Ќе привыкли? —то касаетсЯ платьЯ,  так  Я  тоже  могу...  ђазве  идет
розовенький галстук к черному костюму?..
   ’е же женщины прыснули искренне, невольно.
   ‘ трудом, кое-как,  он  вышел  из  положениЯ,  выставив  свою  огромную
простецкую улыбку:
   - Џравильно!.. ‚ы молодец! ’ак мне и надо!..
   Ќо  когда  Њорщихин,  зав.  коммунальным  отделом,   стал   возмущатьсЯ
бестактностью ‡авьЯловой, назвал это выпадом, добавил про  ее  предстоЯщий
развод, - дело, недостойное званиЯ депутата, - ‹осев не одернул его.
   Ќегодование Њорщихина было приЯтно, успокаивало.
   ‚ отношениЯх с женщинами, особенно не старыми, интересными, какой бы ни
шел разговор, у ‹осева присутствовала  какаЯ-то  добавочнаЯ,  не  мешающаЯ
делу игра, хоть самаЯ малаЯ, но все же она происходила. Ќезависимо от  его
воли что-то проскальзывало из глаз в глаза. ‡авьЯлова же смотрела на  него
иначе, поэтому и не принЯла его  тона.  Ћн  длЯ  нее  не  существовал  как
мужчина, существовал исключительно как должностное лицо, как чиновник,  не
больше.
   ’акое существование было неприЯтным открытием, надо  было  привыкать  к
тому, что его воспринимают лишь служебно, в точно очерченных  рамках,  где
есть свой юмор, своЯ фамильЯрность, и ничего за пределами. Ћн  стал  суше,
не рисковал, все чаще превращаЯ разговор в чисто деловое общение. €  шутки
его, байки, которые он умел преподносить, все больше вставлЯлись длЯ дела.
   ...Ѓритва, чуть подвываЯ, срезала жесткую щетину на  подбородке.  ‹осев
следил в зеркале, как щеки становились  гладкими  и  большой  его  тЯжелый
подбородок начинал блестеть. Ћн растирал лицо одеколоном, чтобы  щипало  и
жгло, и в эти минуты ему всегда приходила мысль, что он только что брилсЯ.
’о  есть  вчера.  ‚черашнее  утро  было  только  что.  ‘утки  промелькнули
незаметно, и вновь он оказывалсЯ у зеркала. Љаждый раз  он  ужасалсЯ,  что
ничего не успел. Џрошли  те  времена,  когда  он  горделиво  шествовал  по
городу, любуЯсь своим хозЯйством. Ќыне он повсюду натыкалсЯ на то, что  не
сумел, не успел  сделать.  Ќе  смог  построить  овощехранилище  с  хорошей
вентилЯцией, получилось черт те что. ‚  столовых  летом  не  было  зелени,
никак было не заставить директоров.  ‹юбаЯ  мелочь  требовала  все  больше
энергии, а главное - времени, времени...
   Ћтчасти он даже обрадовалсЯ, попав в больницу после спазма. Ќедели  две
он лежал  неподвижно.  ‚рачи  спрашивали,  не  было  ли  у  него  нервного
потрЯсениЯ, он слабо мотал головой. ђешили, что  спазм  от  переутомлениЯ,
много работал, два года без отпуска, ненормальный режим... Ћн  не  спорил.
Ќикто не догадывалсЯ об истинной причине - ни врачи,  никто  в  исполкоме.
•отЯ все произошло на виду, два месЯца назад...
   Љ нему никого не пускали. Ќи записок,  ни  книг,  ни  радио,  лежите  и
сосите лапу, как сказал пожилой невропатолог. Ћн лежал один,  в  маленькой
палате, почему-то с зарешеченным окном.  ‘тоило  резко  поднЯть  голову  -
стены шатались, пол накренЯлсЯ и в голове переливалось тЯжелое, как ртуть.
‚первые он осталсЯ надолго наедине с собой. "Ќе думайте  о  делах"  -  но,
кроме дел, он не знал, о чем думать. Ћ себе он думать не  привык.  Љ  нему
пытались пробитьсЯ все больше  по  служебным  вопросам,  сестра  присылала
пирожки. ‹осев гадал - кто приходил навестить его просто так,  по  дружбе?
Љроме военкома, про  остальных  думалось  неуверенно.  Џоследний  год,  до
отъезда Ђнтонины, они перестали звать к себе и сами ни к кому  не  ходили.
Љогда она уехала, ‹осев не возобновил прежнее гостевание, рад был  каждому
спокойному одинокому вечеру.
   Љак ни избегал он думать, мысли его вновь и вновь  возвращались  к  той
аварии на хлебозаводе, котораЯ произошла месЯца два назад, в начале  зимы.
Љ ‹осеву примчалсЯ директор ирЯев -  авариЯ,  завод  остановилсЯ!  ирЯев
путалсЯ, запинаЯсь от  страха,  пока  не  удалось  выЯснить,  что  ремонт,
который он вызвалсЯ  провести  хозспособом,  своими  силами,  провести  не
сумел, доложить побоЯлсЯ, понадеЯлсЯ на авось, и теперь что-то обвалилось,
печи встали. Љ тому же он послал  в  область  паническую  телеграмму,  что
окончательно вывело ‹осева из себЯ. ‹осев пообещал отдать ирЯева под суд,
он кричал на него, стараЯсь перекрыть плаксивый  его  скрипучий  голос,  и
†уравлев тоже орал на ирЯева, на него кричали  все,  потому  что  он  был
виноват, потому что авариЯ грозила городу бедой, потому  что  он  держалсЯ
глупо  -  бессмысленно  твердил  -  "передоверилсЯ",  сваливал   вину   на
мастеров... ирЯева тут же отстранили от  работы,  несколько  суток  ‹осев
провел на хлебозаводе, организуЯ ремонт, и в той горЯчке смерть ирЯева от
инфаркта прошла  незамеченной.  Џотом  на  прием  к  ‹осеву  пришла  вдова
ирЯева, рассказала, как, вернувшись  из  исполкома,  муж  лег  на  диван,
накрыл лицо  газетой,  ничего  не  говорил,  потом  что-то  закричал,  она
вбежала, а он уже не дышит. Ћна ни в чем не  винила  ‹осева,  рассказываЯ,
как бы мирила ‹осева с покойным.  ѓрузнаЯ,  рыхлаЯ,  она  была  похожа  на
ирЯева, стул под ней  скрипел,  напоминаЯ  пронзительный  вопль  ирЯева.
‚спомнил ‹осев свой безобразный крик.  ‡ачем  он  орал  на  этого  старого
человека? Љриком ничего нельзЯ было исправить, но в том-то  и  штука,  что
хотелось прежде всего выместить, наказать, сделать ему побольнее. €  когда
ирЯев схватилсЯ за сердце, - господи, да ведь он же схватилсЯ за  сердце!
-  поЯвилось  злое  удовлетворение,  а,  кажетсЯ,  †уравлев  крикнул:  "Ќе
прикидывайсЯ!"
   Џонимали, что инфаркт был от расстройства, от  того,  что  в  исполкоме
накричали, но никто не ставил это ‹осеву в вину. ‘читалось, что ирЯеву не
повезло,  сердце  оказалось  слабеньким,  накануне  грипп  перенес.  ‚дова
пригласила ‹осева на сороковины. Ќеожиданно длЯ себЯ он заехал к  ирЯевым
раньше. †или они в блочном  доме,  на  первом  этаже.  ‚  большой  комнате
занимались взрослые дети, в маленькой вдова  писала  открытки  одинакового
содержаниЯ - сообщала о смерти мужа фронтовым его друзьЯм. ‚о времЯ  войны
ирЯев служил оружейным техником, воевал, имел два ордена. Ќа стене  висел
раскрашенный его фотопортрет  в  черных  лентах.  ‡а  стеклом  розовощекий
ирЯев выглЯдел лихо, самоуверенно, глЯдЯ на  него,  ‹осев  не  чувствовал
раскаЯниЯ.  „иван,  на  котором  умер   ирЯев,   был   новенький.   ‹осев
расспрашивал вдову - не говорил ли что  ирЯев  перед  смертью.  Ќаверное,
если бы ирЯев пожаловалсЯ на него. ‹осеву  было  бы  легче.  Ќочью  ‹осев
проснулсЯ оттого, что стучали в дверь. Ћн встал, открыл дверь,  никого  не
было. Ќазавтра в кабинете,  посреди  днЯ,  повторилось  то  же  самое.  Ћн
заметил, что стал говорить тихо. Њысли его возвращались к тому дню -  если
бы он проЯвил сдержанность, ирЯев не умер бы? ‘ледовательно, стоило  чуть
пожалеть этого человека, и все обошлось бы?  Ќемного  сочувствиЯ  к  тому,
против кого выступаешь, говорил ”игуровский. ’еперь он понЯл эти слова...
   ‹ежа в больнице, он думал о том,  что  выговоры,  разносы,  которые  он
устраивал  у  себЯ  в  кабинете,  -  как  это  смертельно  опасно.   Њожно
безнаказанно убивать людей - это его ужасало.
   Ѓольничные ночи длинные, бессонные. ‘лышно, как стонут, страдают  люди,
жизнь человеческаЯ трепещет, словно пламЯ,  задуваемое  ветром,  слабаЯ  и
короткаЯ. ‹осев слушал, как билось его сердце, брал зеркальце и видел  там
человека с лицом болезненным, неприветливым, глаза  испуганные,  от  этого
подозрительные.  Љак  только   человек   его   замечал,   он   подбиралсЯ,
разглаживалсЯ, поЯвлЯлось уверенно-бодрое - все в порЯдке! ‚ следующий раз
человек в зеркале так просто не поддавалсЯ, врасплох его уже застать  было
нельзЯ. ‚нутри того ‹осева, которого видели  все,  был  другой  ‹осев.  Ќо
большей частью этого другого ‹осева нельзЯ было обнаружить, казалось,  его
не существует. €з глубины зеркальца его  разглЯдывал  взрослый  мужчина...
Ќеужели  это  он,  ‘ерега  ‹осев,  неужели  его  мама  считала  красавцем,
счастливо терлась щекой о его лицо?
   Ћн смотрел на себЯ не узнаваЯ  -  какое  отношение  он  имеет  к  этому
человеку, почему он в больнице? Ћн изумлЯлсЯ своей жизни, котораЯ  вынесла
его именно сюда, на эту отмель, в эту палату.
   ‚ечерами к нему проникал Њатвей, городской  забулдыга,  которого  ‹осев
давно грозилсЯ  направить  на  принудлечение.  Ѓыло  ему  под  сорок  лет,
богатырского сложениЯ, с печатью  пьЯницы  на  умном  и  безвольном  лице.
‘традал он какой-то костной болезнью и, кутаЯсь  во  фланелевый,  мышиного
цвета  больничный  халат,  садилсЯ  в  угол  к  батарее.  Ћттуда  тихо   и
мечтательно развивал очередную свою идею всеобщего счастьЯ.
   - ’ы зачем пьешь, Њатвей? -  спрашивал  его  ‹осев,  которого  подобные
проекты мало занимали.
   - Џью? —тобы выпить, - не задумываЯсь отвечал Њатвей.
   - Ђ не работаешь почему?
   - —тобы не огорчатьсЯ.
   Љогда ЊатвеЯ удавалось вывести из  елейно-мечтательного  состоЯниЯ,  он
становилсЯ занЯтно едким.
   - Ќе работаю?.. Џотому что честный человек.
   - Љак это?
   - ‚ы менЯ тунеЯдцем числите, а Я почестнее ваших бюрократов. —то они  у
тебЯ делают? Џо телефонам болтают, по магазинам шмыгают. ‚  рабочее  времЯ
свои единоличные делишки обделывают. Ђ  Я,  между  прочим,  за  свой  счет
бездельничаю, бесплатно длЯ государства!
   Ћднажды он призналсЯ, что считает себЯ виновником смерти жены,  загубил
ее и с того времени запил.
   - Џью вместо покаЯниЯ. ‡аливаю совесть. ђастолкуй  мне,  пожалуйста,  -
почему мы не каемсЯ? Ѓезобразничаем и не каемсЯ?
   - Љому каЯтьсЯ?
   - •оть бы людЯм другим. ‚стать перед ними и  повинитьсЯ.  ’ак,  мол,  и
так, вор Я, душегуб. ’опчите менЯ, Я человека замучил...
   ќто верно, он прав, думал ‹осев, почему  Я  не  могу  признатьсЯ,  ведь
виноват же Я в смерти ирЯева, а не могу сказать  это.  Њатвей  может  про
жену свою, а Я не смею, хотЯ бы так, как он...
   Ћн вспоминал разные происшествиЯ, какие происходили вокруг  него,  и  с
удивлением не мог найти случаЯ, чтобы люди каЯлись оттого, что их замучила
совесть, признались бы сами в злоупотреблениЯх, в  том,  что  грубы,  злы,
несправедливы... Љак-то даже было смешно, странно представить такое.
   - ‚от ты призываешь менЯ к работе, - рассуждал Њатвей. -  ‘огласен.  Ќо
ты сперва мне растолкуй - длЯ чего работать?
   ‚ыслушав  ‹осева,  он  разочарованно  вздыхал.  Џодхалтурить,  схватить
шабашку, чтобы прокормитьсЯ, это он понимал. ‘верх того - пустое.
   - ‹юди разделЯютсЯ на две графы. Ћдни при жизни все стараютсЯ получить.
€м должность подавай, а не уважение. ‚се выше, все больше, хватай,  однова
живем. „ругие хотЯт осчастливить других  людей,  им  важно  -  что  о  них
подумают. Ћсчастливить можно по-разному...
   - џ в какой графе числюсь?
   Џро тебЯ все вначале радовались  -  наконец-то  повезло  нам.  Љвартиры
инвалидам войны распределил - думаешь, не знаем?  ђоддом  и  без  тебЯ  бы
отгрохали. Ђ жилье воЯкам - твоЯ единоличнаЯ заслуга. Ќе стал бы грудью  -
и цедили бы по квартирке в год. „ругие и не дожили  бы.  ђоль  личности  в
истории, между прочим, велика.
   - Ќу, а теперь?
   - ’еперь, ‘ергей ‘тепанович, вы на вторую роль отодвинуты. ‚озьмем  наш
парикмахерский салон. ђаньше чистоту наводЯт - сегоднЯ сам  ‹осев  придет!
‘тараютсЯ холопские души, себЯ показать хотЯт. ‘егоднЯ, знаешь, перед  кем
мастер крутитсЯ? Ѓольше, чем перед вами,  начальниками?  Џеред  директором
гастронома! …му специальную, голубую салфетку держат. Њаникюр ему  делают.
ЏредставлЯешь? ‘ейчас они, завмаги - первые  люди.  ‚се  могут.  ѓромаднаЯ
власть у них.
   Ѓывали дни, когда у ЊатвеЯ обострЯлись боли в ногах, он кусал  подушку,
хрипел по-лошадиному, после этого приходил измученный, злой.
   - ‹ежишь? ’ебе-то что. “ тебЯ и  болезнь  начальническаЯ.  •орошо  вам,
начальникам. ‚се тебе приносЯт Яблочки, компотики... „умаешь, это  к  тебе
рвутсЯ? ќто они к начальнику идут.
   - Џочему же так? ’ы, например, ко мне ходишь.
   - џ человек отдельный. џ без правил живу. „о конца, если вникнуть,  так
и Я  притЯгиваюсь  твоею  должностью.  ‹естно.  Џоследний  человек,  можно
сказать, самаЯ отстающаЯ личность  имеет  диспуты  с  головой  города.  Ќа
равных. Ѓыл бы ты рЯдовым - неизвестно,  тЯнуло  бы  менЯ...  €  врачи  не
вертелись бы так вокруг твоих спазмов...
   - Ђ ты как думал, - соглашалсЯ ‹осев. - Ћтец города, к тому же хороший,
заслуживает вниманиЯ. ’ы, например,  ничего  обществу  не  даешь,  никакой
пользы, а требуешь к себе заботы одинаковой со мной.
   - …жели Я никудышный, зачем со мной разговариваешь?
   - •ороших людей Я изучил,  а  ты  Явление  непредусмотренное,  побочный
продукт нашего развитиЯ, к тому же злой, от тебЯ можно кое-что услышать.
   -  ’ы  менЯ,  значит,  к  отходам  причислЯешь?  ЊенЯ  ценить  надо,  Я
независимый, Я, может, самый свободный человек в твоем улье.
   - Љому радость от твоей свободы?
   ‹осева разбирала досада  при  виде  этого  могучего  тела,  ума,  силы,
которые могли бы столько сотворить прекрасного. —то другое, кроме  работы,
может оправдать отпущенную человеку жизнь?
   ђабота была длЯ ‹осева мерилом человеческих достоинств. —еловек  прежде
всего существо работающее. Љто не работает, тот  не  мыслит,  человек  без
труда гниет. ‹осев был убежден, что труд и лечит,  и  учит,  и  заставлЯет
думать, и делает  человека  лучше.  Љогда-нибудь  людей  будут  наказывать
лишением работы. Џриговаривать к ничегонеделанию.
   Џовсюду не  хватало  рабочих  рук,  надо  было  строить  детские  сады,
ремонтировать дома, в этой же больнице  не  хватало  санитарок,  привозили
больных из района - от этого городским жителЯм не хватало  коек.  Ћчистить
пруды в парке... ‡асыпать овраг... ЉанализациЯ за  счет  долевого  участиЯ
предприЯтий... ќх, директора в ‹ыкове непробивные...  Ќе  умеют  раздобыть
средств ни длЯ клубов, ни длЯ жильЯ. Ќикакой инициативы,  как  будто  всем
все  равно.  ЏостоЯнно  и  больно   он   натыкалсЯ   на   беспорЯдок,   на
безобразничание таких, как Њатвей, на тех, кто зачем-то ломал  скамейки  в
парке,  портил  дорогу,  бил  фонари,  на  то,  что   не   мог   построить
овощехранилище с современной вентилЯцией,  что  не  сумел  достать  битума
дорожникам, не мог раздобыть городу толкового архитектора...
   Ћн излагал Њатвею свои исполкомовские заботы,  проблемы,  и  Њатвей  на
какое-то времЯ заинтересовывалсЯ, но ‹осев понимал,  что  никуда  работать
Њатвей не пойдет, не образумитсЯ. ‘колько ни  пыталсЯ  ‹осев,  не  мог  он
передать Њатвею свои чувства. Ћн понимал,  что  Њатвей  останетсЯ  тем  же
забулдыгой, так и растратит впустую свою жизнь. Џри этом сам так оценивать
себЯ не будет - вот в чем фокус! Ѓыл ли к Њатвею какой-нибудь ключ? Љаждый
человек секрет. …сть люди, которых вообще никто никогда не может отгадать.
Љлюч от них утерЯн. „ругие раскрываютсЯ просто, но там внутри  оказываетсЯ
новый секрет...
   Ћднажды в дреме, приоткрыв глаза, он увидел в дверЯх палаты  —истЯкову.
Ѓелый халат накинут был на плечи, она стоЯла в дверЯх, смотрела на него  с
выражением странным, несвойственным ей, он не сразу понЯл, что  это  было.
‹об ее, всегда хмуроватый,  разгладилсЯ,  стал  высоким  и  чистым.  ѓлаза
потеплели, и слабый нежный свет скользил по  лицу.  Ћн  вдруг  понЯл,  что
подсматривает из-под смеженных век, и открыл глаза. —истЯкова нахмурилась,
мгновенно  вернулась  к  обычной  суровости.  “  нее  здесь  лежал   брат,
заглЯнула... ЋбъЯснениЯ ее были строги, и, сухо пожелав выздоровлениЯ, она
удалилась.
   ‡а окном бесшумно падал снег. ЏушистаЯ белизна покрывала крыши, заборы,
ветки, всЯкую малость этого городка, затерЯнного  среди  снежных  полей  и
лесов.
   ‹осев лежал, улыбалсЯ, вспоминал, как недавно  обсуждали  представление
‡авьЯловой на орден и —истЯкова выступила против, накануне она  беседовала
с ‡авьЯловой, просила ее не  разводитьсЯ,  поскольку  такое  дело  и  надо
писать характеристику: морально  устойчиваЯ  в  бытовом  отношении.  ‹осев
заметил на это: раз ‡авьЯлова отказалась от вашего предложениЯ, она и есть
морально устойчиваЯ. —лены бюро поддержали  его,  а  —истЯкова  обиделась,
что-то прошипела... —еловек есть загадка. € жизнь - загадка. ‘колько таких
городков раскинуто по ђоссии, в сущности, малый город и есть главный город
страны, почему же ‹ыков милее ему любых  других  городов?  ‘о  всей  своей
неказистостью, бедностью. ‘ердце его томилось желанием сделать его  краше,
лучше, томилось любовью к людЯм, которые жили в нем...


        21

   Ћдним из первых вошел-влетел Њорщихин, заведующий коммунальным отделом,
как всегда гибко-упругий, блестЯщий, новенький,  точно  марка  наклееннаЯ,
докладывал отчетливо и весело, от него исходила  приЯтнаЯ  бодрость.  €  -
готовность. € - "мы справимсЯ". € - "положитесь на менЯ". € привлекающее к
нему всех - "это не проблема!".
   ‹осев слушал его  вполуха,  смотрел,  как  пружинисто  подрагивают  его
кудрЯвые волосы, и переживал ‹енинград, встречу с дочкой, тот  миг,  когда
она увидела его в гулком вестибюле, и то, как  спустЯ  час  с  лишним  она
уходила и обернулась в полутьме долгой подворотни, и он не мог  разглЯдеть
ее лица, но важно было, что она  обернулась.  Ћба  эти  мига  были  совсем
разные: первый, полный ожиданиЯ, страха, второй - печали. Џомнились же они
вместе, каким-то образом соединились...
   ‚ вестибюль доносились звуки роЯлей и скрипок. Ћн сидел там в ожидании,
готовЯсь, и чем дольше ждал, тем  больше  страшилсЯ.  ’ак  страшилсЯ,  что
выходил,   слонЯлсЯ   по   Љировскому   проспекту,   длинному,    прЯмому,
парадно-торжественному. ЊузыкальнаЯ школа, где училась Ќаташа,  помещалась
в бывшем особнЯке ‚итте, председателЯ кабинета министров ђоссии.  Љогда-то
‹осев прочел три синеньких тома воспоминаний ‚итте,  человека  способного,
разностороннего и с болью за ђоссию. Ѓыло хорошо, что дом  его  переполнен
музыкальными гаммами и упражнениЯми. ‹осев ходил  по  проспекту  до  угла,
сворачивал к голубой мечети  и  возвращалсЯ  обратно  в  вестибюль.  Џосле
отъезда ’ани на него вдруг нахлынуло  желание  увидеть  дочь.  †елание  не
отпускало, как тревога, без раздумий он купил билет  на  ‹енинград,  ночью
уже лежал в общем вагоне, на самой верхней багажной полке, как когда-то  в
молодости. €з ‹енинграда позвонил в ‹ыков,  предупредил,  что  задержитсЯ.
„ела в ‹енинграде имелись, утро проездил по  учреждениЯм,  а  с  часу  днЯ
томилсЯ возле школы.
   „ень стоЯл осенний, весь в крапинах желтых, красных листьев, чаще всего
кленовых, разлапистых. Ќад летЯщим шумным  листопадом  поднималсЯ  золотой
шпиль  Џетропавловской  крепости.  ‚  ‹енинграде  ‹осев  чувствовал   себЯ
стройнее и выше, хотЯ за последнее  времЯ  в  его  любви  к  этому  городу
поЯвилсЯ привкус обиды. ѓолубаЯ керамика мечети  зиЯла  серыми  щербинами.
‘тоило свернуть с проспекта - и поЯвлЯлись дома  облупленные,  запущенные.
Ќаметанный его глаз цепко подмечал давно не штукатуренные стены во дворах,
переломанные узорчатые решетки, побитые кариатиды.  Ѓелые  красавцы  дома,
любой из них был бы украшением ‹ыкова, выглЯдели дрЯхлыми,  опустившимисЯ.
Ѓлокада и война наложили на них неизгладимый отпечаток. ‘транное дело, - в
Њоскве  ‹осев  любовалсЯ   новизной,   радовалсЯ   виду   реставрированных
особнЯков, растущей красе города, в ‹енинграде же виделось прежде всего  -
утраченное, приниженность его  все  еще  прекрасных  ансамблей.  Ќаверное,
потому и разлюбил он бывать в ‹енинграде, особенно с тех  пор,  как  здесь
поселилась Ђнтонина.
   Ќаташа вытЯнулась, потемнела, он узнал ее не то чтобы  не  сразу,  а  с
какой-то заминкой,  она  же,  увидев  его,  сбилась  с  ноги,  вот  это-то
мгновение и было самое страшное. Ћни оба замерли, он увидел свои глаза  на
ее лице, свой взглЯд безжалостный и в то же времЯ беспомощный, борение, из
которого могло проистечь любое. Ћн не смел двинутьсЯ  первый,  сейчас  все
зависело от нее, впервые он зависел от своего ребенка...
   Џотом  вдруг  что-то  треснуло,  оборвалось,  и  она,  как   спущеннаЯ,
помчалась на него, раскинув руки. Ћна летела, как  когда-то,  завидев  его
издалека, неслась, не разбираЯ дороги: папа, папа!  €  сейчас  громко,  на
весь вестибюль -  папа!  -  так,  чтобы  подруги  слышали,  это  он  позже
сообразил - папа! - повисла на шее, объЯснЯла кому-то - это мой папа! - не
спешила из вестибюлЯ. •орошо, что он оставил чемоданчик в камере  хранениЯ
на вокзале, была с ним только пластиковаЯ обложка с бумагами, как будто он
зашел с работы, ничего особенного, все как у других, у нее тоже есть папа,
еще молодой, крепкий, они идут рука за руку не торопЯсь, подкидываЯ  ногой
палые листьЯ...
   Љакие саперы? „лЯ чего саперы? Ћни приедут сегоднЯ, ночным поездом. „лЯ
них плевое дело - взорвать такой домик, фукнут - как и не  было.  Њорщихин
заговорщицки щурил глаз, все подготовлено, занарЯжено, к утру и  следа  не
останетсЯ, вам нечего беспокоитьсЯ, ‘ергей ‘тепанович, положитесь на менЯ,
на рассвете самосвалы  вывезут  весь  мусор,  бульдозерами  сровнЯем,  как
говоритсЯ, сожжем все корабли и ищи ветра в  поле...  ‚место  дома  Љислых
завтра будет ровнаЯ площадка... Ћн красовалсЯ своей расторопностью - все у
него наготове, на старте: самосвалы, бульдозеры, экскаватор, -  к  утру  -
было иль не было, не докажешь, плачь не плачь, назад не родишь.
   ‘ловно в брешь ворвалсЯ обжигающий холод,  выдуваЯ  тепло,  накопленное
‹осевым за эти счастливые дни.
   - —его решил такую горЯчку пороть? - справилсЯ он, как бы безразлично.
   - ’ак будет лучше, - со значением сказал Њорщихин.
   - Џочему же лучше?
   - „а потому что с маху. € все само собою заглохнет.
   - —то заглохнет?
   - Ќе стоит вам вникать, ‘ергей ‘тепанович, вас не было, вы не в курсе.
   Ћчень настоЯтельно предостерегал он, с заботливостью  неподдельной,  за
которую  пользовалсЯ   всеобщим   расположением.   •лопотлив,   энергичен,
безотказен к любым поручениЯм, не гнушалсЯ с рабочими мусор вывозить,  лез
сам в канализационный люк исправлЯть, лишь бы ‹осев не тревожилсЯ.  Ќе  то
чтобы услужлив, а именно заботлив от  расположениЯ  к  ‹осеву.  •отЯ  и  к
другим тоже. €мелась, однако, в его облике какаЯ-то  несогласованность,  и
раньше ‹осев ее смутно ощущал, сейчас  же  она  особенно  мешала,  путала.
‹осев продолжал спрашивать, Њорщихин отвечал, успокаиваЯ, заверЯЯ, на  все
у него были причины, все было правильно.
   - Љончай темнить, выкладывай, -  вдруг  сказал  ‹осев  тоном,  которого
ослушатьсЯ было нельзЯ, и Њорщихин,  вздыхаЯ,  сообщил  про  телеграмму  в
область от Џоливанова с требованием сохранить  дом  Љислых,  может,  и  не
только в  область,  айв  Њоскву  послал,  еще  намечалось  письмо-протест,
которое организует ђогинский, опЯть  же  вкупе  с  Џоливановым,  по  линии
Ћбщества охраны памЯтников, хуже всего, что они подбили группу депутатов и
те собираютсЯ обратитьсЯ официально с  запросом,  поставить  на  исполкоме
вопрос против сноса дома... Џока ‹осев был в отсутствии, слухи пошли, этот
анархист и демагог Џоливанов раскачал стихию, и страсти разыгрались.
   - Ќе хотели мы вас вовлекать, Я думал, вы в ‹енинграде задержитесь и мы
успеем рубануть.
   ЏризнавалсЯ с неохотой, еще надеЯсь как-то избавить ‹осева, уберечь  от
подробностей, видимо Ядовитых, злых. Џухлые губы его кривились возмущенно,
а вот глаза оставались холодными. Ћни не участвовали в этих признаниЯх,  в
движениЯх лица, бесстрастно следЯ за происходЯщим.
   - €так, вы  решили  ночью  бабахнуть  и  таким  образом  разрешить  все
претензии? - выЯснЯл ‹осев.
   - ‚от именно. Џоскольку положение критическое. Џрименить, так  сказать,
прессинг.
   - Љто же это решил? ‚ы лично?
   - Ќе один Я... Њы с —истЯковой и с областью согласовали.
   - ’ак, значит - и с областью.
   -  Џодготовлено  освещение  участка,  будет  оцепление,   представители
воинской части объект уже осмотрели.
   Ќаверное, и впрЯмь ‹осеву лучше было не углублЯтьсЯ. ЉаждаЯ подробность
делала  его  сообщником.  Њорщихин  выкладывал  сведениЯ   неохотно,   все
порывалсЯ остановить  ‹осева,  но  глаза  взирали  безучастно,  как  будто
Њорщихин предусмотрел и эти вопросы, и  свои  ответы.  џкобы  уступаЯ,  он
словно куда-то заманивал ‹осева, шаг за шагом...
   ‚ыл  в  Њорщихине  некий  излишек  уверенности.  ‘  кем  он  в  области
согласовал? Ќе следовало об этом спрашивать, зачем себе руки свЯзывать.
   € все же ‹осев спросил. Ќе удержалсЯ.
   —ерез стройуправление, то есть через заместителей  ѓрищенко,  вышли  на
военный округ,  на  инженерное  управление,  отдел  снабжениЯ...  Њорщихин
насторожилсЯ, называл имена, но от сути уходил.
   ‚от и все. Џодошло. Љ самому краю подтащило.
   ‹осев встал к окну, посмотрел наискось на тот берег,  на  медную  крышу
старого дома. ‘квозь купы, подпаленные осенью, догорающую, отжитую  листву
светлаЯ зелень патины казалась молодой и сильной. ‡имой, в хмурые короткие
дни зелень крыши выглЯдела еще Ярче, снег не удерживалсЯ на крутых  с