ерра - дитЯ  многолетней  распри ‘иднеЯ и Њельбурна. Љаждый
из  двух   крупнейших  городов  страны  хотел  стать  столицей.
Ћжесточенные  споры   долго  мешали  самоуправлЯющимсЯ   штатам
создать федерацию. Ќаконец  в 1901 году договорились - "ни нам,
ни  вам"  -  сделать  столицу  где-то  между  обоими  городами.
„венадцать лет  выбирали  место.  …ще  двенадцать лет крЯхтели,
чесали  затылок,  пока  начали  строить  столицу  на  пустынном
пастбище, окруженном  холмами. ‘троили неохотно, еще лет сорок,
и  так  и  не  выстроили. € сейчас строЯт.  Ѓенгт  „аниельссон,
спутник •ейердала, путешествовал  в  1955 году по Ђвстралии. Ћн
написал интересную  книгу "Ѓумеранг", где едко высмеЯл Љанберру
- скучнейшую  деревню,  потерЯнный  город,  единственную в мире
столицу, где чиновники по дороге со службы могут собирать грибы
и стрелЯть кроликов с балкона.
     ‚се правильно.  Ћднако  за  последние  десЯть лет Љанберра
изменилась.   ѓруппы   коттеджей,    раскиданные,   по   словам
„аниельссона, на  грЯзном  пустыре,  оказались теперь на берегу
искусственного  озера.  ‚однаЯ  гладь  объединила  разрозненные
поселки, оживила  долину. ‚ода часто создает физиономию города.
Ќемыслимо представить  себе  ‹енинград  без набережных, мостов,
каналов.  Џопробуйте   тот  же  ‘идней  отодвинуть  от  залива.
Љанберра построена далеко от океана;  пока  не  было озера, она
выглЯдела, наверное,  безобразно. ‘ейчас у нее поЯвилось что-то
свое.  …ще  не характер - приметы. „еревенскаЯ скука  осталась.
…ще нет центра  города, нет толпы, вечернего ЃродвеЯ, нет огней
рекламы,  кабаре,  театров. ЏриходитсЯ  придумывать развлечениЯ
самим. ‘кучающие чиновники привезли акулу, пустили  ее в озеро.
ЏоднЯлась  паника,  но  то  ли  от  пресной  воды,   то  ли  от
канберрской скуки акула издохла.
     —ем еще можно занЯтьсЯ? Љанберра живет в коттеджах. Ћна не
признает квартир,  общих  домов,  только коттеджи. € занимаютсЯ
коттеджами.
     Љоттеджи-щеголи,    коттеджи-пижоны,    стилЯги,    снобы,
аристократы,  коттеджи-хвастуны,  коттеджи-завистники. ‚се  они
модерновые,  каменные:  красный  кирпич, белый кирпич,  пестрый
кирпич. ‚округ коттеджа садик. Њой  садик  примыкает  к  твоему
садику. “ тебЯ клумбы, а у  менЯ алые кусты, у тебЯ фикусы, а у
менЯ араукарии, и  Я еще посажу всЯкие ботанические тропики. Ќа
траве-мураве  целый  день  крутитсЯ  поливалка.  “  тебЯ  шланг
розовый,  тогда   у  менЯ  бирюзовый.  ‚одЯные  хвосты  радужно
переливаютсЯ  на  солнце.  ‘  улицы  смотреть  -  красотища.  €
смотритсЯ хорошо: никаких заборов, никаких оград тут нет. Ќо на
улице пусто.  Ћдин  беленький  шпиц  сидит  на веранде. Љрасные
глаза его налиты умопомрачающей скукой. ‹аЯть не на  кого. € не
предвидитсЯ. ‚ыморочные пространства асфальта лишены человечьей
плоти.  Љрашеное   железо   проноситсЯ  с  вонью  и  скоростью,
бессмысленной  длЯ  погони. Џешехода  в  Љанберре  нет.  …му  и
тротуаров не  выстроено.  Ђвтомобиль  и  автобус - единственные
движущиесЯ  существа.  ’ротуарнаЯ   площадь  сожрана  обильными
дорогами, по которым можно добратьсЯ в  любое учреждение. ђовно
в  полдень  из  министерств,  из  Џентагона  -  есть  тут  свой
Џентагончик,  -  обгонЯЯ  друг  друга,  несутсЯ  машины.  ‹енч.
ђазбегаютсЯ по извивам  асфальтов,  до коттеджей. —ерез час так
же  стекаютсЯ,   несутсЯ  обратно  и  стройно  скапливаютсЯ  на
площадЯх  перед  светлыми  государственными  параллелепипедами.
Ќебесному  наблюдателю  бегающие   авто  кажутсЯ  единственными
жителЯми столицы.  ЌастоЯвшись  на площади, они расползаютсЯ по
своим коттеджам,  забираютсЯ в гаражи, откуда выбегают утречком
помытые   и   заправленные   длЯ    дальнейшего    движениЯ   к
государственным стоЯнкам.
     Њы дважды  прилетали  в Љанберру. Ѓольшинство пассажиров -
чиновники  с  портфелЯми;  в  свою столицу чиновник  летит  без
радости, он совсем не похож на  оживленного чиновника, летЯщего
из столицы.
     Љанберра в  некотором  смысле  идеальнаЯ  столица: туда не
рвутсЯ   командированные,   в  отелЯх   всегда   есть   номера.
Џериферийные граждане, из самой глухомани,  -  и  те не мечтают
переехать  в  столицу.  ’олько  отъЯвленные  карьеристы,  чтобы
сделать  государственную карьеру,  готовы  поступитьсЯ  многими
радостЯми жизни. Љарьерист оставлЯет их в  ‘иднее, в Њельбурне.
€ли продвигатьсЯ, или развлекатьсЯ.
     Ќа университетском обеде в честь нашей делегации профессор
Њенинг  Љларк   познакомил  нас  с  писателЯми  и  литераторами
Љанберры, с ее ‘оюзом писателей - "”еллоушип". Њы привыкли, что
слова "‘оюз  писателей"  свЯзаны с каким-то клубом, помещением,
где  есть  кабинеты, письменные  столы,  телефоны.  "”еллоушип"
ничего  этого  не  имеет.  Ћднажды,  когда  мы  сидели  дома  у
секретарЯ "”еллоушип" - ‹инден  ђоуз,  она вытащила папку - все
хозЯйство   писательской  организации.   ‚   папке   помещались
канцелЯриЯ, отдел  кадров, отчетность, бухгалтериЯ,  переписка.
’а же папка фигурирует в  "”еллоушип"  каждого  из семи штатов.
ђуководит  австралийским  союзом  по  очереди  в  течение  года
организациЯ одного из штатов.  ‘ейчас  обЯзанности председателЯ
исполнЯл  "”еллоушип"   ’асмании.   Ќам   ни  разу  не  удалось
позассдать в кабинетах, с графинами  и  секретаршами.  Ќе  было
протоколов и стенограмм. ‚се  дела  решались в кафе, на обедах,
со стаканом пива в руках.
     „авид Љемпбелл  читал  стихи.  “  него  были огромные руки
фермера. Љогда он взмахивал ими, пламЯ свечей колебалось и тени
шатались. Њы  обедали  при  свечах.  Ќа  деревЯнном  непокрытом
столе, в деревЯнном зале. ќто была перваЯ встреча с нами, и все
держались немного настороже, избегали трудных вопросов. Ђ стоит
только начать  избегать,  как  любаЯ  тема  становитсЯ опасной.
Њенинг Љларк обеснокоенно поглЯдывал в нашу  сторону. …му очень
хотелось, чтобы нам здесь понравилось. € другие тоже старались.
ђЯдом  со  мной  сидел  ѓарри.  Ћн  преподавал  в  университете
славистику.
     - Њожно мне  помочь  вам  смотреть  Љанберру?  - сказал он
по-русски.
     - Ђ вы не занЯты?
     - џ освобожусь, - он как-то  робко  запнулсЯ.  - …сли вам,
конечно, не помешаю, у вас свои планы.
     - —удесно, - сказал Я.
     - џ бы заехал за вами, если это возможно.
     Ћн  нерешительно  оговаривалсЯ,  готовый  в  любую  минуту
отступить, словно опасаЯсь чего-то. Џо  одной  его  обмолвке  Я
вдруг понЯл, что он боитсЯ поставить нас в неудобное положение,
- он не знал,  можно ли нам оставатьсЯ наедине с ним,  бывать в
частных домах,  заходить  в  пивные  и  общатьсЯ с неизвестными
лицами. €меем ли мы  вообще  право действовать, не согласовав с
кем-то. Њожет быть, нам положен специальный провожатый.
     џ чуть было не обиделсЯ, но разве он был в этом виноват?
     Љемпбелл читал  стихи  так,  как  читают  хорошие поэты, -
слушаЯ  самого  себЯ.   „аже   не  знаЯ,  Языка,  всегда  можно
определить на слух, чего стоЯт  стихи.  ‚  хороших стихах много
музыки. Ћдин австралийский поэт прочел свой  перевод Џушкина, и
Я по ритму узнал "—удное мгновенье",  такой  это  был  отличный
перевод.
     Ћфициант  налил  мне  немного  вина длЯ пробы.  Ћн  стоЯл,
ожидаЯ,  и все  за  столом смотрели, как  Я  пробую. ‚ино  было
отличное, но  Я  помотал  головой,  чтобы  достигнуть репутации
знатока. Ћфициант  вернулсЯ  с  другой  бутылкой.  џ  задумчиво
почмокал,  это  была  изрЯднаЯ  кислЯтина,  Я   не  выдержал  -
сморщилсЯ,  кто-то   улыбнулсЯ,   Я   тоже   улыбнулсЯ,  и  все
засмеЯлись,  за  столом  стало  просто  и  весело,  и  начались
австралийские тосты,  которые  короче тостов всех других пьющих
народов.
     Џрежде чем гулЯть по Љанберре, мы отправились в посольство
получить свои паспорта.
     - Ђ зачем вам паспорта? - спросил консул.
     - ‘транно, - сказали мы, - как же мы можем без документа в
чужой стране?
     Ќам даже диким показалсЯ его вопрос и улыбка его.
     - Ќе беспокойтесь, - сказал он, -  не  нужны  вам  никакие
паспорта. Ќикто их у вас не спросит.
     - Ќу, Љанберра,  допустим,  но  ведь  мы  поедем дальше по
стране.
     - € там они  вам не пригодЯтсЯ. Џоедете без паспортов, так
спокойнее. Ќе потерЯете. Ћни тут все живут беспаспортные.
     Њы осторожно проверили у ѓарри - он не имел паспорта.
     - Љак же вы живете без паспорта? Ћн удивилсЯ:
     - Ђ длЯ чего он мне?
     - Ќу  как  же,- мы тоже удивились,- а  если  приезжаете  в
гостиницу?
     - € что?
     - Ђ как вас зарегистрировать?
     - ‡апишут фамилию, и всЯ регистрациЯ.
     - Ђ откуда они узнают фамилию?
     - џ скажу.
     Њы опЯть удивились и задумались:
     - Ђ  длЯ  полиции? …сли  вы  нарушите.  ѓарри  еще  больше
удивилсЯ:
     - ‡ачем  тогда  паспорт, менЯ  и  без  него  приговорЯт  к
штрафу.
     Њы удивились еще больше. Њы  никак  не  могли  представить
себе жизнь  без паспорта, а он  никак не мог  представить себе,
зачем человеку может понадобитьсЯ паспорт.
     Ћткровенно говорЯ,  уезжаЯ  из Љанберры, мы без документов
чувствовали себЯ неуютно. Ќи  в  одном из городов Ђвстралии нет
ни  советских  консульств,  никаких   представителей,   кто  же
удостоверит нашу личность? Ќам почему-то обЯзательно  хотелось,
чтобы нас могли сверить  с  документом, как будто личности наши
главным образом находились в паспортах.
     Њы объехали  значительную часть страны, с нами происходили
разные приключениЯ, и ни разу никто у нас  не спросил паспорта.
Ћн нам просто не понадобилсЯ.
     ‚  каждой  стране  свое  понимание  порЯдка.  Ќапример,  в
Љарачи, когда мы  остановились там на несколько дней, мы должны
были заполнЯть анкету,  какаЯ и не снилась нашим отделам кадров
в самые отчаЯнные времена. ќто была самаЯ доскональнаЯ анкета в
моей жизни. ’ам были такие вопросы:
     "Џочему вы уехали из той страны, из которой вы уехали?"
     "—то вы хотите купить в нашей стране?"
     "„евичьЯ фамилиЯ матери вашей матери?"
     "—то вы делали сегоднЯ, вчера, позавчера?"
     •отел бы Я знать,  кто  был изобретателем этой анкеты. Љто
вообще изобрел анкету, личное  дело,  паспорт. Љак дошли они до
этих  вещей,  были  ли  у  них  трудности  и  как  им  помогала
общественность.
     “езжаЯ   из   Љанберры,  мы   уговаривали   ћриЯ   џснева,
корреспондента "Џравды", поехать с нами по стране. Ћн настоЯщий
журналист,  общительный,  с  крепкой  хваткой  и  безошибочными
вопросами, работЯга - словом,  идеальный  спутник, да к тому же
знающий страну. Ќо  џснев  только вздохнул. ЌесмотрЯ на вольную
беспаспортную жизнь, он не имел  права  выехать  из Љанберры. Ћ
разрешении    надо   заранее    хлопотать    в    австралийских
министерствах.
     Ћн провожал  нас на самолет.  Џо дороге он произнес речь о
Љанберре. џ слушал его  и  радовалсЯ. Љазалось бы, что человеку
надо - у  него  комфортабельный коттедж, машина, библиотека,- и
вот,  оказываетсЯ,   грош  этому  цена,  если  нет  возможности
свободно  заниматьсЯ  своим  журналистским   делом   -  ездить,
знакомитьсЯ с людьми... џ  давно  не слышал такой сильной речи,
жаль,   что   ее  нельзЯ  тут  привести.  …е  невозможно   даже
процитировать.  Ќо,  честное  слово,  это  была  великаЯ  речь,
выстраданнаЯ и продуманнаЯ тоскливыми канберрскими вечерами.


        ‘€„Ќ…‰

     Њы летели из Љанберры в ‘идней  поздно вечером. ‘тюардессы
в  салоне  погасили свет, чтобы лучше был  виден  город.  ’аков
обычай.  ‚  самолете, кроме нас, все были  австралийцы,  и  все
равно  они оторвались  от  своих банок с  пивом  и прильнули  к
окнам. ‘идней вползал под крыло, огромный, как Њлечный Џуть, со
своими  созвездиЯми  и галактиками. ‘ одной стороны огни  резко
обрывались чернотой  залива, а с другой  им не было  конца, они
распылЯлись хвостом  кометы,  терЯЯсь  в  ночи.  Ќа  реактивной
высоте, откуда все кажетсЯ крохотным, ‘идней оставалсЯ большим,
чересчур большим,  непонЯтно большим. ‘верху разобратьсЯ в этом
было нельзЯ.  € когда в другой раз мы  подлетали к ‘иднею днем,
красный черепичный прибой  его  крыш поражал размерами. ‘ земли
‘идней выглЯдит иначе. Ћн низкорослый, состоЯщий из двухэтажных
коттеджей, и лишь центр  несколько  выше. ѓород как бы сплющен,
раскатан,  как  блин.  Ћн  беспорЯдочно  составлен  из  тех  же
коттеджей,  прослоенных  неизменными  садиками.  Џоэтому  город
разроссЯ   невероЯтно.   ђасстоЯниЯ   в  двадцать  -   тридцать
километров  от   дома   до  работы  считаютсЯ  здесь  обычными.
‘ложность такой жизни  стала  нарастать в последние годы. ѓород
хочет  расти  в  высоту.  ‘ловно  фонтаны  из бетона и  стекла,
прорываютсЯ  вверх  высотные дома. ‚ прорывах еще нет  системы.
Ћни  беспорЯдочны,   как  гейзеры.  ђЯдом  с  новыми  громадами
коттеджи  становЯтсЯ   милым   прошлым.   ‚  деловых  кварталах
солидные,  облицованные  мрамором   банки,  офисы,  построенные
каких-нибудь   сорок   -   пЯтьдесЯт   лет   назад,    выглЯдЯт
старообразно.  Џроцесс старениЯ  происходит  ускоренно,  ‘идней
обзаводитсЯ   своей   стариной,   поЯвлЯетсЯ   старый   ‘идней.
‡агадочнаЯ штука  эта  старина.  Џочему-то старинный дом всегда
считаетсЯ красивым.  Њне  никогда  не  попадалось,  чтобы храм,
допустим тринадцатого  -  четырнадцатого  века, был уродлив. Ћн
обЯзательно  -  великолепный,  изумительный,  гармоничный.  Љак
будто тогда  не  существовало бездарных архитекторов. Ќикому не
приходит в  голову,  что  Љолизей  был  когда-то новостройкой и
древние римлЯне  поносили  последними  словами  этот стадион за
модерповость, или  излишества,  или подражательство - смотрЯ по
тому, какаЯ тогда была установка.
     Ќо пока что в ‘иднее нет  настоЯщей  музейной  старины,  и
этим он  мил и отличаетсЯ  от всех других великих городов мира.
Ќикаких раскопок, храмов, фресок, старых костелов, исторических
мест. Џоэтому  ‘идней  не имеет перечнЯ обЯзательных памЯтников
длЯ  осмотра.  ‚ ‘иднее Я впервые избавилсЯ  от  страха  что-то
упустить, чего-то не увидеть. ‚  ‘иднее  можно  не толкатьсЯ по
музеЯм,  ‘идней  свободен  от  процессий  туристов,   листающих
путеводители, гидов с микрофонами,  от  исторических ценностей,
восторгов, императоров, классиков и цитат. ‚ ‘иднее надо просто
бродить по улицам, магазинам, сидеть в баре, знакомитьсЯ.
     —еловек  городской,  питерский,  Я  сразу  признал  ‘идней
своим.  ќто город,  что  называетсЯ, с головы  до  пЯт; на  его
улицах,  в  порту  среди  докеров, в кварталах  ‚у-ла-Њулла  мы
чувствовали себЯ  свободно, мы подпевали его песенкам, смеЯлись
шуткам. ‘идней стал нашей слабостью.  Њы  принимали  его  пусть
поверхностно, пусть некритично, но таким мы  увидели его, таким
он  осталсЯ  в памЯти. Ќаконец, именно такой ‘идней  показывали
нам наши  друзьЯ-сиднейцы,  пожизненно  и  Яростно влюбленные в
свой город.
     ђЯдом с нашим отелем строилсЯ дом. Џлощадка была огорожена
глухим забором, в заборе были пропилены  квадратные окошечки. џ
долго не мог  понЯть их назначениЯ. €ногда прохожие совали туда
головы. Ћднажды Я спросил у Њоны Ѓренд, в чем тут дело.
     - ‚идишь ли,  сиднейцы  ужасно  любопытны. ђаз есть забор,
они обЯзательно хотЯт выЯснить, что  за  забором.  Љроме  того,
сиднейцы  любЯт  вмешиватьсЯ,  подавать  советы,  поэтому   длЯ
удобства сделали окошки. € надпись, видишь: "„лЯ советчиков".
     ‘идней  -  это целаЯ страна, еще малоизученнаЯ. Њы  как-то
шли  с  Њоной  и  совершенно случайно обнаружили  метро.  Њона,
котораЯ обожает  свой  город,  обрадовалась чрезвычайно. Ћна не
могла скрыть удивлениЯ, когда  мы  спустились вниз и поехали на
подземке. Ћткрытие нисколько не смутило  ее,  -  никто не может
похвастатьсЯ,  что  знает ‘идней. Њы ехали однажды  с  ’ерри  в
машине, и Я, заметив посреди площади  конную статую, попробовал
выЯснить у ’ерри, кто  это.  Ќадо было видеть физиономию ’ерри,
когда он,  притормозив  машину,  с  глубоким  интересом оглЯдел
памЯтник.  …ще  некоторое  времЯ  он  ехал  задумавшись,  потом
уверенно сказал:
     - џ полагаю, что это какой-то король.
     ђучаюсь,  что  он видел этот памЯтник впервые. Ћн  слишком
хорошо знал свой город, чтобы его могли интересовать детали. Ћн
не  знал,  кому памЯтник, но зато он  знал  каждого  газетчика,
бармена,  хозЯев   магазинчиков,   -   кажетсЯ,  он  знал  всех
сидцейцев. ‚прочем, когда Я присмотрелсЯ, оказалось, что вообще
все в ‘иднее знакомы между собой. —тобы вступить в разговор, не
нужно никакого  предлога.  ђазговор  начинают  с  середины, как
закадычные   друзьЯ.    џ   стоЯл   днем   на   Љинг-Љроссе   и
фотографировал. Њужчина,  несший  на голове Ящик, остановилсЯ и
сказал:
     - —его ты тут нашел, приЯтель? ’олько зрЯ пленку изводишь.
‡десь  лучше   вечером   снимать.  ѓосподи,  сразу  видно,  что
приезжий.  Ћткуда?  Ћго,  из  Њосквы!  Ђ  Я,  между  прочим, из
отландии.  Љоплю  деньги, хочу съездить, Я ведь мальчишкой  из
дому уехал. —то ни говори, все же родина. ‘огласен?
     - Љонечно,- сказал Я.
     - Џослушай, ты мне нужен - посоветоватьсЯ. Њожет быть, мне
лучше в Њоскву поехать? Џосуди сам, чего Я дома не видел? Ђ про
вас столько болтают, и все  разное.  Ќадо  самому  разобратьсЯ.
‘огласен?
     - ’оже правильно.
     - ЋпЯть ты  соглашаешьсЯ.  —ерт  возьми,  это же серьезное
дело, Я четыре года коплю. Џока у менЯ нет детей,  надо ездить.
Џотом не сдвинешьсЯ. Ќадо  бы  толком обсудить, да некогда мне.
Џрошу тебЯ,  перестань  пленку  тратить!  Џриходи сюда вечером,
упрЯмаЯ твоЯ голова, тогда убедишьсЯ, кто прав.
     € зашагал дальше, придерживаЯ Ящик на голове.
     ЋбычнаЯ  наша  сдержанность  бросалась   здесь   в  глаза,
выглЯдела  нелюдимостью.  Њне хотелось научитьсЯ вот так же,  с
ходу открыватьсЯ людЯм, не  требуЯ  взамен ничего, и не боЯтьсЯ
того,  что  покажешьсЯ  бесцеремонным,   или   назойливым,  или
смешным, - ничего не боЯтьсЯ.
     ‚ ‘иднее  любЯт  сочинЯть  песенки, дерзкие и насмешливые,
критикуЯ городские власти.
     ‹ично нам они  не  причинили никаких неприЯтностей, но все
равно   нам   было   приЯтно   чувствовать   себЯ   вместе   со
всеми бунтовщиками, непокорными, вольнолюбивыми сиднейцами.
     Џоют о здании  оперы,  которое строилось бог знает сколько
лет,  о  сиднейских девушках, о пивных, о  железной  дороге,  о
домах ‚ула-Њулла.
     ‚ласти задумали снести старый рабочий квартал ‚ула-Њулла и
построить  там  какие-то казенные  зданиЯ.  „омишки  немедленно
ощетинились, украсились  Язвительными  надписЯми.  Љаждый дом -
это эпиграмма  в  адрес  властей.  Ћгромные  буквы вьютсЯ между
окон, изгибаютсЯ над дверью: "Џожалуйста, мы уедем отсюда в ваш
особнЯк,  господин   министр!"   Џредместье   поднЯло  войну  с
властЯми:  "Ќе  желаем!",  "Ќе  уедем",  "Џлевали  мы  на  ваши
постановлениЯ!", "’олько троньте нас, проклЯтые спекулЯнты!".
     …сли что-то исходит сверху, от  властей,  это  уже  плохо.
‘иднейцы терпеть  не  могут  всЯкие предписаниЯ и распорЯжениЯ.
ЏодчинЯтьсЯ им? Ќи за что! ђаз это делают  они, значит, сиднеец
против.
     †енщина с  мокрыми,  красными  от  стирки  руками вышла на
крыльцо и сказала нам вызывающе:
     - „а, дух каторжников! Ђ мы  не  стыдимсЯ  своих  предков.
Ѓуржуи - те  стыдЯтсЯ. Ђ мы гордимсЯ. ‘юда ссылали бунтовщиков,
а не воришек.
     Ќасчет бунтовщиков  -  не  знаю,  но  ссылали сюда главным
образом бродЯг  -  разоренных  ремесленников, согнанных с земли
английских крестьЯн, осужденных за бродЯжничество.
     „ух каторжников... ‡абылось, что и впрЯмь еще каких-нибудь
полтораста лет назад  этот  город начиналсЯ как место поселениЯ
ссыльных.
     ‚ 1788  году  английские  корабли  высадили  первую партию
ссыльных. Ќа лесистом берегу будущего ‘иднеЯ 850 человек начали
строить жилища  и  каменный  дом  губернатора  новой колонии. ‚
одной из  старых книг Я нашел описание ‘иднеЯ  1826 года, с его
нравами и разделением на ссыльных "отпущенников", то есть уже
освобожденных, и  ссыльных, продолжавших отбывать свой срок, на
свободных колонистов, на правительственных чиновников.
     “же   тогда  город   показалсЯ   „юмон-„юрвилю,   капитану
французского  флота,  совершенно европейским  -  "где  корабли,
магазины, укреплениЯ, улицы напоминают Ђнглию".
     “же тогда  -  "большаЯ  часть  домов разбросана, разделена
дворами,  огородами,   и   поэтому   ‘идней  занимает  обширное
пространство.  ‘троениЯ  почти все в один и  два  этажа.  “лицы
прЯмые, с приличной шириной...".
     Џоразительно,   до   чего    неискореним   оказалсЯ   этот
изначальный характер  города. ‘идней относитсЯ к тем счастливым
городам, которые рождаютсЯ с готовым характером, и десЯтилетиЯ,
столетиЯ ничего поделать с ним  не  могут.  ’аковы ‹енинград, и
Ћдесса, и ‘евастополь, и ‚еймар, самые  разные  города,  -  они
словно подчинЯютсЯ  законам  природы  длЯ  живых  существ:  как
родилсЯ голубоглазым, так на всю жизнь.
     Љонечно,  за  полтора века  ‘идней  разжирел,  отстроилсЯ,
приукрасилсЯ.    ђоскошные    универмаги   его    не   уступают
американским. ЏоЯвились парки, фонтаны; уличные кафе  уставлены
старинными  белыми  креслами  -  как  в  Џариже,  стилизованные
деревЯнные домики-магазины в центре - как в отландии, и тем не
менее его всегда можно будет  узнать,  отличить  от всех других
городов.
     …го  глубокий  голубоватый  залив  с  цветными   парусами,
катерами и  акулами. Ћгромные плЯжи и маленькие плЯжи-купальни,
огороженные  сетками  от  тех  же  акул;  его  большущий  порт,
мускулистые  докеры  с  их  тЯжелой  походкой  и  неторопливыми
движениЯми. Џечальный пустой центр ‘иднеЯ в воскресные дни. …го
ритм, - в  ‘иднее  нам всегда  было  некогда, там мы  двигались
быстрее.  ‘идней  - там чаще смеешьсЯ и  громче  говоришь,  там
понимают  с  полуслова, там готовы подшучивать над чем  угодно,
там все кончаетсЯ смехом или забастовкой...
     Ћписывать  перечислЯЯ  -  приЯтное  занЯтие.  Њне   всегда
нравились перечислениЯ: припасы, инструменты, животные, трофеи.
Ѓеда в том, что перечисление - слишком легкий способ изложениЯ.
Ћн хорош длЯ записной книжки, не больше.
     ‘идней  можно  перечислЯть  по-всЯкому,  у  каждого   свой
перечень.  €  даже из  моего  перечнЯ  длЯ  человека,  знающего
‘идней,  возникает  совсем иной  город.  ‚печатление  находитсЯ
между строками перечнЯ.  џ увез свой ‘идней, совсем другой, чем
Ћксана, и  не похожий па ‘идней ’ерри ђэни.  Њой ‘идней - всего
лишь впечатление. Ќи на что большее Я не претендую.
     ‚печатление хорошо тем,  что  это неуЯзвимаЯ штука. џ могу
написать:  "‘идней  мне  показалсЯ  самым  живым  и  энергичным
городом Ђвстралии" - и ничего  не  возразишь.  ЏоказалсЯ, и все
тут.  Ќо  попробуй Я  написать,  что  ‘идней  -  самый  живой и
энергичный город, тут  менЯ уличат и опротестуют, и пропала моЯ
дружба с мельбурнцами.
     €ли, например: "Њне нравитсЯ, как ходЯт  девушки по улицам
- в коротеньких шортах, босиком".
     Ќу и что, скажу Я редактору, разве Я пропагандирую? џ ведь
говорю,  что  это мне нравитсЯ, Я обнаруживаю лишь  собственную
безнравственность.
     € кроме  того, это будет  правдой, - у менЯ гораздо больше
впечатлений,  чем   сведений.   џ   не   хочу  утверждать,  что
впечатлениЯ  -  более   ценнаЯ   вещь.  ‚рЯд  ли.  Ћни  слишком
субъективны, они  зависЯт от настроениЯ, предрассудков. џ хотел
бы описать  ‘идней  беспристрастно  и  обстоЯтельно,  как умели
делать   путешественники   девЯтнадцатого  века.   —итаЯ  книгу
„юмон-„юрвилЯ,   Я    наслаждалсЯ   подробностЯми   обстановки,
костюмов,  описаниЯми   зданий   и  умением  видеть  издали,  в
пространстве и во времени.
     "Ќе  заботЯсь  о  будущем,   колонисты   уничтожили  леса,
окружавшие город, и поэтому вид его печален и открыт. Ќесколько
лет, как насаждают европейские деревьЯ,  но  они  растут тихо и
часто изнемогают на здешней горЯщей и дикой почве".
     Џутешественник в  те  времена  старалсЯ  описать  все, что
может составить картину той  жизни,  так, чтобы потомки и через
сто и через двести лет могли представить ее наглЯдно. Ћн уважал
свой  век,  считал его значительным, ценным длЯ истории,  кроме
того,  он  чувствовал  лично  себЯ как бы  ответственным  перед
будущим. ‘ейчас это качество в значительной  мере утрачено. Њне
не  приходит  в голову описывать общий вид  ‘иднеЯ,  из  какого
камнЯ  там  строЯт  дома,  есть  ли  там трамвай, как  устроены
магазины. Њне кажетсЯ, что все это уже описано  другими, и сами
сиднейцы это опишут лучше, а кроме того, есть кино, фотографии,
газеты, они зафиксируют, они  дополнЯт.  Ђ они, между прочим, и
не фиксируют.
     ‚ роскошных фотоальбомах о ‘иднее - парадные архитектурные
ансамбли,  знаменитый   ‘иднейский  Њост,  центральные   улицы,
ботанический  сад.  Ќо  зато  там пет домишек  ‚ула-Њулла,  нет
крохотных садиков, дымных пивных, китайских ресторанчиков,  нет
субботней торопливой  толпы в универмагах, когда цены снижаютсЯ
на шиллинг, нет того, что составлЯет быт города.  ’очно так же,
как  и  в  наших  фотоальбомах   не   увидишь   базара,   тесно
заставленной  коммунальной  кухни, старых  дворов  с  дровЯными
клетками, очереди  у  филармонии,  очереди  за  луком - никаких
очередей,   любые   очереди   считаютсЯ   чем-то   зазорным   и
недопустимым.
     Ќе типично,  не отражает, - может быть, оно  и так, по тем
более,  раз  это  уходит  в прошлое, оно должно  сохранитьсЯ  в
документах, описаниЯх, фотоальбомах: вот как  мы  жили,  и  так
жили и этак,  по-разному  жили. Џопробуйте сегоднЯ рассказать о
годах  первых  пЯтилеток. ѓде, в какой €стории есть  фотографии
очередей за хлебом,  карточек, торгсинов, но ведь это тоже было
бытом.  „аже  из  газет  того  времени  ничего не вычитаешь  об
ордерах на рубашку. ’ак и сегоднЯ из газет не узнать о том, как
хоронили Џастернака, и о том, как выглЯдела в  1965 году служба
в церквах.
     €ногда мы не пишем об этом только потому, что нам кажетсЯ,
будто все это  и так знают. Џутешественник обладает совсем иным
виденьем. ‚от  почему  одно  из  лучших  описаний ‘иднеЯ сделал
француз „юмон-„юр-виль.  Ђ  Ђнглию  так  прекрасно описал Љарел
—апек. Ђ €рландию - ѓенрих ЃЈлль.
     - ‚ы будете писать о ‘иднее? - спросили нас журналисты.
     - ЋбЯзательно, - сказал Я. -  Ќаверное,  мне  не  избежать
клюквы и всЯких ошибок, наверное,  многое  будет  наивным,  но,
может быть,  там будет и что-то  интересное - ‘идней,  каким он
видитсЯ человеку другой, совсем другой страны.
     - Ђ о чем конкретно вы напишете?
     - Ћ Љинг-Љроссе, о стомпе, о докерах...
     - Ђ про наш мост?  ЋбЯзательно  напишите про наш мост. —то
это будет за рассказ о ‘иднее, если там не будет моста.
     - ‹адно, - сказал Я. - €  про мост. Ќо боюсь, что из этого
ничего хорошего не получитсЯ.
     “ первого  впечатлениЯ  свои  законы.  …му отпущено точное
времЯ,  -  еще  немного,  и  оно   скиснет,  свернетсЯ,  дальше
начинаетсЯ   знание,   неполное,  куцее,   от   которого   одно
расстройство.
     Ќас пригласили  в  сиднейский  Ќовый  театр.  —ерез  слабо
освещенный  подъезд  мы  поднЯлись  в фойе - бедное,  никак  не
обставленное, зрительный  зал  напоминал сарай, лампы свисали с
голых стропил,  освещаЯ  плохо  побеленные кирпичные стены. ла
пьеса местного  автора  -  чуть  под  брехтовскую "’рехгрошовую
оперу",  про  гангстеров, трусливых и жалких. €грали хорошо,  а
нам казалось, что  играют превосходно. Њы хлопали изо всех сил,
и дешевые  стульЯ  пронзительно  скрипели  под  нами. Ќа тесной
сцене  вздрагивали  фанерные  декорации,  и  они  казались  нам
трогательными. ЋбъЯснЯлось  все  просто:  мы  знали,  что театр
построен рабочими ‘иднеЯ, на их деньги, делали сцену и это фойе
коммунисты и их друзьЯ. Ђртисты труппы  играют бесплатно, театр
существует на энтузиазме. Џлата за билеты еле покрывает расходы
по  аренде  помещениЯ.  ‚се  остальное - декорации,  костюмы  -
делает сама труппа.
     Ќа третьем,  четвертом  спектакле  убогие декорации нас бы
уже не растрогали, мы заметили бы неровный состав участников, и
скрип  стульев мешал  бы нам,  но  Я не  знаю, было  бы ли  это
большей истиной, чем наше первое впечатление.


        ЊЋ‘’

        1

     Ѓыл  прекрасный  летний  вечер,  когда  рейсовый   самолет
компании ’ЂЂ совершил  посадку  в сиднейском аэропорту. ‚ толпе
австралийцев выделЯлись  небритый  хмурый  господин с невысокой
черноволосой женщиной.  ‹егкий акцент выдавал в ней иностранку.
ѓосподин не обладал  никаким  акцентом, поскольку он не говорил
по-английски. Џолицейский,  стоЯвший  на  площади, не обнаружил
ничего  подозрительного  в  этой  группе  встречающих,  которые
приветливо похлопывали иностранцев и несли их сумки. €ностранцы
устало улыбались. Џеред нами открыли дверцы новенького красного
"холдейна".
     - ‚  отель!  -  зачем-то  громко  сказал  огромного  роста
мужчина, и глаза его загадочно блеснули.
     Њашина рванулась и помчалась к ‘иднею.

        2

     ’емнота скрывала  лица  спутников.  Ќичем не выдаваЯ себЯ,
они  расспрашивали  о  полете,   искусно   ведЯ  непринужденный
разговор. €ностранный  господин  устало  отвечал, а иностраннаЯ
женщина,  чью   бдительность  усыпила  иностраннаЯ   веселость,
беспечно смеЯлась.
     - Ћтель! -  сказал  кто-то.  ‘лово это иностранец понимал.
‡апекшиесЯ губы его дрогнули в слабой мечтательной улыбке.
     - ‘лава богу, наконец-то, - сказал  он.  Ћтветом  ему  был
зловещий смех. Њашина, не замедлЯЯ хода, мчалась дальше.
     - Људа вы? Ћстановитесь! - воскликнул он.
     - Љак бы не так, - процедил огромный мужчина.
     - —то это значит? - крикнул иностранец.
     - Ђ то, что отель мы проехали,  - последовал хладнокровный
ответ.
     - Људа же вы нас везете? - в ужасе воскликнула иностраннаЯ
женщина.
     ‘ переднего сиденьЯ  к  ним обернулась местнаЯ женщина. ‚о
тьме белело  ее прекрасное лицо, но  сейчас оно было  холодно и
жестоко.
     - Љ мосту.
     - Љакой мост, не  нужен  мне мост, Я хочу  в  постель! - ‘
этими словами иностранец пыталсЯ выпрыгнуть из  машины, на него
навалились, последовала короткаЯ борьба, и он затих.

        3

     Ќапрасно иностраннаЯ  женщина молила о пощаде - похитители
были неумолимы, куда девалась их недавнЯЯ любезность!
     Ќа  перекрестке  машина  остановилась,  пережидаЯ  сигнал.
€ностранцы закричали  что-то  среднее  между русским "караул" и
"help  out".   ‚   соседних,   рЯдом   стоЯвших   машинах  люди
оборачивались, подмигиваЯ друг другу.
     - Ђ,  иностранцы!  Љ  мосту   везут,   сердешных?  ‘мотри,
пихаютсЯ. „ержи его шибче. €шь дикарь, убежать хотел. “тописты.
     - ‘лушайте,  слушайте,  -  сказала еще недавно  прекраснаЯ
местнаЯ женщина,  -  слушайте,  что  говорит  народ. ‘миритесь.
’аков закон. ‹учше смотрите, о чужеземцы, вот он  - наш ‚еликий
Њост!
     “жаснаЯ   бледность   покрыла  лица   иностранцев.  Њашина
двигалась в стальном коридоре конструкции. Ќесчастные  потерЯли
счет времени. ѓде-то  внизу  сверкала начищеннаЯ до глЯнца вода
залива. Ќа другом берегу машина повернула обратно.
     •озЯева  молитвенными  голосами принЯлись  исполнЯть славу
своему мосту. ‘тало Ясно, что пленников будут продолжать возить
по мосту, пока они не сдадутсЯ.
     Њужество  покинуло   иностранцев.  ѓлухими  голосами   они
поклЯлись, что:
     1) ‘иднейский Њост самый висЯчий и при  этом самый длинный
и красивый мост в мире;
     2) мельбурнцы клевещут,  называЯ его вешалкой, у них самих
мост самый дрЯнной из всех мостов;
     3) ‚еликий ‘иднейский Њост необходимо еще будет  осмотреть
днем, на рассвете, на закате и при солнечном затмении;
     4) в течение всей оставшейсЯ жизни иностранцы,  где бы они
ни  были,   обЯзуютсЯ  хвалить  Њост,  рассказывать  про  Њост,
описывать Њост;
     5) они  видели   своими   глазами,   что  Њост  имеет  два
трамвайных пути,  два  железнодорожных,  проезжую часть в шесть
рЯдов автомашин, обзорную вышку и сетку длЯ самоубийц;
     6) все вышеизложенное заЯвлено  совершенно добровольно, по
глубокому внутреннему убеждению.
     Џосле этого пленников заставили несколько раз воскликнуть:
"‘пасибо, что нас сюда привезли!", "‘трашно подумать, если б мы
его не увидели!", "Љакое счастье иметь такой Њост!".

     …сли в этой  истории что и преувеличено, то самаЯ малость.
џ понимаю, что  у каждого города  есть своЯ слабость,  но  хуже
всего,  когда это  мост,  да еще такой  длинный.  Џока по  нему
идешь,  забываешь,  зачем ты отправилсЯ на тот берег.  Џостроив
мост, ‘идней залез в долги, с каждой проезжающей машины взимают
шиллинг, и  неизвестно,  когда  это  кончитсЯ.  Њост  постоЯнно
красЯт.  Џока  доберутсЯ  до  конца, начало уже  облупилось.  “
парней, которые висЯт в люльках  с  кистЯми,  были  счастливые,
спокойные физиономии. ђабота им обеспечена пожизненно.
     Љак-то под вечер, блуждаЯ по  ‘иднею,  мы  вышли к заливу.
Ќабережных в ‘иднее  нет. ѓород повернулсЯ спиной к воде. Ѓерег
был застроен угрюмыми пакгаузами. ‚дали мы увидели мост. Ћн был
удивителен.  Ћн  поднималсЯ над заливом, как глубокий вздох.  ‚
глубоком  облаке  света  он  парил  среди  грЯзноватых  скучных
берегов. „уга его вздувалась  стальным  бицепсом. Ћн был бы еще
краше,  если  б им  не  заставлЯли  любоватьсЯ.  Љрасоту  лучше
открывать  самому.  Ќо тут  же  Я  вспомнил,  как  сам  вожу по
‹енинграду гостей и  заставлЯю  их любоватьсЯ Ќевой, дворцами и
требую похвал. ‡ачем мне это нужно? „о чего ж мы все одинаковы!
ќто не  бог весть какое открытие  обрадовало менЯ, Я  находил в
нем даже что-то замечательное: за столько тысЯч километров люди
подвержены тем же слабостЯм,  так  же наивны и тщеславны. Ћчень
приЯтно. Ќичто так не  сближает,  как слабости. •итрость в том,
чтобы искать их не у  других,  а у себЯ. —естно признаватьсЯ  в
них - вот что оказываетсЯ почему-то самым сложным.


        Љ€Ќѓ-ЉђЋ‘‘

        1

     "Ћн нетипичен длЯ нашего города, - объЯснЯли нам, - нельзЯ
судить о ‘иднее по этому проклЯтому Љинг-Љроссу".
     Љинг-Љросса почти  стыдились,  о  нем  избегали писать, не
любили  говорить.  Ќас просили  не  ходить  на  Љинг-Љросс,  не
советовали - не то чтоб там было что-то такое, просто  не стоит
тратить времени.
     €ногда вечером  мы  проезжали  Љинг-Љросс.  ’ам было много
народа  и  много  света.  Љазалось, что-то происходит  на  этой
улице.  ѓулЯние?  Ђ  может,  киносъемки?  —ем-то  отличалсЯ  ее
густой, тЯгучий людской поток от обычных  прохожих. ЊенЯ всегда
привлекали двери с надписью: "Џосторонним вход воспрещен". Њало
того,  что  Я  неисправимо  любопытен,  Я  еще терпеть не  могу
запретов.  Ќаверное,  ‹ен  ”окс  страдал той же болезнью  -  он
подмигнул нам, и при первом  удобном  случае  мы отправились на
Љинг-Љросс.
     Њы двигались,  не  торопЯсь,  в плотной толпе, разглЯдываЯ
встречных,  и  встречные разглЯдывали нас. ќто не было  ленивым
любопытством театральных  фойе.  —то-то свЯзывало толпу. Ћна не
гулЯла, она была чем-то занЯта.
     ‘ама улица скрывалась за  ослепительным  светом. Ћсвещение
было настолько пронзительным, что  создавало  ощущение событиЯ.
Љак ночнаЯ игра на стадионе. Љак  праздничнаЯ иллюминациЯ. „ома
были  плотно  начинены  всевозможными кабаре и  ресторанчиками.
“зкие  спуски  в подвальчики  пылали  щитами  с  цветными  фото
стриптизов.  ‘квозь  открытые  двери  баров  блестели   стойки,
миксеры и  прочаЯ  аппаратура длЯ коктейлей. Џодмигивал русский
рестооан "Ѓалалайка". ‡а стеклами кафе в зеленоватом свете, как
в аквариуме,  скользили  пары.  Ђ  были  сидЯщие неподвижно над
рюмкой, естественные, как манекены.
     ‚ небе  мчались,  плЯсали слова реклам, вспыхивали вывески
ревю,  над  ними светились обнаженные груди девиц всех  мастей,
прозрачные прекрасные груди,  и  длинные голые ноги. Џеред ними
кружились,   толпились  пЯтнадцатилетние   юнцы   и   постарше,
причудливо разнарЯженные,  в  алых  рубахах,  в  черных  трико,
бородатые, в больших черных очках,  мелькали  какие-то  типы  с
накрашенными губами.
     Ќа углу  стоЯло  нечто  диковинное  -  существо с красивой
золотистой косой и золотистыми усами.  џ  подошел  ближе.  Љоса
была  натуральнаЯ,   пышнаЯ,   усы   тоже  натуральные,  только
закрученные. Ћстальное составлЯли чернаЯ рубаха, черные джинсы,
внутри  которых  разместилсЯ здоровенный  парень.  …го  толстаЯ
заплетеннаЯ  коса  лежала на  плече.  Ћн  обнималсЯ  с  коротко
остриженной девушкой. ’ут Я стал  замечать,  что  он не одинок:
как на старинном маскараде, мимо двигались  и  другие  парни  с
буклЯми, женскими  прическами. Џарни шли с отличными девушками,
стриженными по-мужски;  волосы  их  были  раскрашены в розовое,
голубое, зеленоватое.  Џроститутки  совершенно  терЯлись в этой
толпе.  нырЯли  продавцы  чего-то,  шептались  в  подъездах  о
чем-то, кто-то  зачарованно  столбенел  у  витрин, кругом пили,
курили, и все  это  колыхалось, мельтешило, как облако вечерней
мошкары. Њузыка ресторанов, транзисторов, радиол складывалась в
общее  завывание.  ‚ теплоте  вечера  плыли  запахи  бензина  и
косметики. ‚се  было  насыщено  блеском  глаз,  жаждой каких-то
встреч, приключений, ожиданием необычного.
     Џо  мостовой  так же  слитно  двигалась  толпа  машин.  Ќа
перекрестке, огибаемый потоками авто, стоЯл полицейский.  ’олпа
скапливалась  у  перехода,  ожидаЯ  сигнала.  Љто-то  поторопил
полицейского, и тот нахмурилсЯ. ‘ другого угла крикнули:
     - „ушечка, тебе там не скучно?
     Џолицейский  рассвирепел,  и   это  подзадорило  шутников.
‚ыкрики полетели в него с обеих сторон. ‚идно было, как челюсти
его сжались, он стоЯл недоступный, защищенный идущими машинами,
олицетворение власти, и  не пускал толпу. …му хватило бы машин,
чтобы держать  нас часами. Џерекресток вопил, народу прибывало,
теперь полицейский усмехалсЯ, он наглЯдно показывал  могущество
диктатуры.
     Ќаконец кому-то удалось его рассмешить, полицейский поднЯл
руку, машины остановились, все закричали "ура!"  и бросились на
мостовую на другую сторону улицы в погоне за чем-то.
     џ тоже спешил и оглЯдывалсЯ - мне все  времЯ казалось, что
где-то  рЯдом   что-то   произошло,   а  может,  именно  сейчас
происходит - впереди, за спиной, в переулке за углом.
     Љинг-Љросс существует  не  длЯ увеселениЯ туристов, это не
парижскаЯ площадь  Џигаль.  Љинг-Љросс  сам  длЯ  себЯ.  —ьи-то
подведенные глаза  следЯт  из-за  стекла.  ‘таруха,  свесЯсь из
окна, часами завороженно смотрит на безостановочное кружение.
     ѓород давно  опустел,  заперсЯ  в  коттеджах,  уткнулсЯ  в
пухлые,  по  пЯтьдесЯт страниц газеты, в телевизоры, и  осталсЯ
только Љинг-Љросс,  единственный, кто хоть как-то утолЯет жажду
общениЯ.
     ‚ремЯ от времени нам попадалась пара  -  босаЯ  девушка  и
парень  в  деревЯнных   сандалетах.   Ќа  груди  у  него  висел
транзистор. Ћни  шли  обнЯвшись,  слушали  музыку  и глазели по
сторонам. Њежду собой  они не говорили. ‹ица их были безмЯтежно
довольны.   ’ранзистор   и   Љинг-Љросс   освобождали   их   от
необходимости развлекать друг друга.
     џ представил себе,  как они встречаютсЯ здесь по вечерам и
гулЯют, часами не обмениваЯсь ни словом. €ногда идут  в кино, -
там тоже не нужно говорить. “ телевизора тоже сидЯт молча. ‚рЯд
ли они приступали  к разговорам в постели. €м незачем утруждать
себЯ искать тему разговора, нужные слова, интонации.
     Ќа  Љинг-Љроссе  разговаривать некогда  -  боишьсЯ  что-то
пропустить - и думать некогда. Њелькание  лиц, реклам, вывесок.
€ ведь вроде бы живешь, бурно,  Ярко,  в  длинной  возбужденной
толпе, - они-то ведь недаром здесь, что-то, значит, происходит,
должно происходить.  †ивешь  вовсю  -  глазами,  ногами, что-то
жуешь, пьешь, куришь. “частвует все, кроме головы. Љак будто ее
нет. Ћна не нужна. Ћчень удобно, а главное  - современно. Њожно
ни о чем  не  думать. ѓлотаешь пустоту. ‚еликолепно оформленную
пустоту.

        2

     ‚ центре Љинг-Љросса сверкала большущаЯ вывеска "‘томп". џ
посмотрел  на  Ћксану.  Ћна  не  знала,  что  это  значит.  ‹ен
засмеЯлсЯ и успокоил ее. Ќи в одном из  английских словарей еще
не было этого слова.
     - ‡ашли? - подмигнул он.
     € мы зашли.
     Џотолок,  стены  огромного  дансинга  терЯлись  где-то   в
синеватой мгле.  Ќа  высокой  эстраде,  сбоку, работало четверо
парней.  Ћни  играли почти непрерывно. ђубашки их потемнели  от
пота. ЏодменЯЯ друг друга,  они  выбегали к микрофону и Яростно
выкрикивали - слов не было,  один  ритм,  хриплый,  укачивающий
ритм. ‚низу  сотни  людей  танцевали.  ’анец называлсЯ "стомп".
’анцевали  как  будто  парами,  но  это  не  были  пары. Љаждый
танцевал сам  по  себе.  ’анцующие  топтались,  покачиваЯсь  из
стороны в сторону на расстоЯнии нескольких шагов друг от друга,
топтались и больше ничего, иногда они терЯли партнера в толпе и
не  искали  его, возможно, они и не  замечали  его  отсутствиЯ.
’анец одиноких, им не нужен  был  партнер.  Љаждый танцевал сам
длЯ себЯ,  полузакрыв  глаза,  уйдЯ  в полузабытье. Ѓольшинство
составлЯли  подростки  пЯтнадцати  -  семнадцати  лет.  „евочки
скидывали  туфли,  некоторые  были  в  брюках,   в  шортах,  не
существовало  никаких  ограничений. € при этом танец был  лишен
секса, в  нем  не  чувствовалось  ничего  эротического,  ничего
волнующего. Џожалуй, эта бесполость больше всего менЯ огорчала.
Ќаши ханжи - и те бы  растерЯлись. Ќикакого смысла Я не видел в
таком танце, скорее  он  походил на какой-то религиозный обрЯд.
‘томп  почти  не  требовал  умениЯ, не было  пар,  выделЯвшихсЯ
искусством. ‚олнообразно  и  одинаково они раскачивались в такт
набегающему  ритму.   Џорой  из  толпы  выходили,  садились  за
столиками  рЯдом с  нами,  и Я видел,  как  постепенно лица  их
освобождались  от   стомпа,  начинали  улыбатьсЯ,   становились
разными