        „аниил ѓранин. ’ы взвешен на весах...

   -----------------------------------------------------------------------
   Ђвт.сб. "Ќаш комбат". Њ., "Џравда", 1989.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 6 December 2001
   -----------------------------------------------------------------------


   •оронили художника Њалинина. Ѓыло людно, что  удивило  ™ербакова.  ѓроб
стоЯл в зале, там происходило движение, приносили цветы, венки, при этом у
самого гроба  возникала  толкотнЯ,  все  старались  разглЯдеть  покойного.
ђазглЯдывали с любопытством почти  неприличным,  даже  недоверием.  €  сам
™ербаков испытывал примерно то же, поскольку давно не  числил  Њалинина  в
живых. Ћ Њалинине  каким-то  образом  позабыли,  и,  оказываетсЯ,  прочно,
поэтому то, что он умер только сейчас, воспринималось с недоумением.
   ‚ дальнем углу играло трио. Њежду зеркал, завешанных холстами, висел  в
траурной раме фотопортрет Њалинина с  орденами  и  лауреатскими  значками.
‘ами они, поблескивал, лежали тут же на  красных  подушечках,  Њалинин  же
лежал отдельно, повыше, среди цветов и венков.
   Џриехало начальство, похороны сразу обрели  значительность,  и  уже  не
было места недавнему смущению.
   Љогда ™ербаков встал в почетный караул, он увидел Њалинина рЯдом, но не
узнал его. ‡адрав седую бороденку, которой на портрете не было,  сухонький
старичок с каменно-ожесточенным смуглым лицом жмурилсЯ не то  от  сильного
света, не то от любопытных взглЯдов, в последний раз устремленных на него.
‘овсем Њалинин не был похож на того величаво-благодушного мэтра,  которого
™ербаков помнил по институту, привыкшего к вниманию,  уверенного  в  своей
безошибочной руке. ’от  Њалинин  был  насмешлив,  весел,  окружен  сиЯнием
успеха. ’аким он и возникал в речах, что произносились  над  ним  одна  за
другой. Ћраторы смотрели то на покойника, то на бумажки, как бы не доверЯЯ
своим глазам. ЏеречислЯли награды, должности, названиЯ некогда  нашумевших
выставок и картин.  €з  всего  этого  количества  следовало,  что  Њалинин
заслужил славу большого художника, выдающегосЯ, замечательного.  Ќекоторые
его  картины  действительно  помнились  ™ербакову  до  сих  пор  со  всеми
деталЯми; вспомнил он и то, как Њалинин  приглашал  его  зайти  к  себе  в
мастерскую, а ™ербаков постеснЯлсЯ, не пришел; жил рЯдом, выходит, с таким
художником, может быть, классиком - и не  понимал.  ‚ыступила  женщина  из
Њинистерства культуры. ѓоворила она без бумажки, проникновенно,  о  жизни,
наполненной служением искусству, и  ™ербаков  впервые  взгрустнул.  Ќо  на
словах "сколько красоты мог еще дать людЯм его талант" голос ее прервалсЯ,
и тогда ™ербаков вспомнил, что  этот  прерывистый  вздох  вместе  с  этими
словами он услыхал от нее же на похоронах режиссера их театра.
   Ћн оглЯнулсЯ. Ќеподалеку стоЯли Ђндрианов и ”алеев, они обсуждали, кого
ввести в худсовет вместо покойного. ‘порили они тихо,  сохранЯЯ  на  лицах
скорбное выражение. Ќа других лицах  было  такое  же  изображение  скорби.
Ћдинаковость  этого  выражениЯ  заинтересовала  ™ербакова,   секрет   тут,
очевидно, в том,  думал  он,  что  чувство  это  неискреннее,  потому  что
искренние чувства несхожи и у каждого они должны выражатьсЯ по-своему.
   ‡аиграл оркестр. ’раурнаЯ мелодиЯ поднЯлась над  гробом,  над  венками,
подушечками, и в зале  впервые  повеЯло  тайной  человеческой  смерти,  ее
вечной загадкой.
   Ќа кладбище поехало совсем  немного  народа.  •ватило  двух  автобусов,
остальные пришлось отпустить. …хали долго. „олго стоЯли у переезда.  „ождь
перешел в снег. Љрупные хлопьЯ таЯли в желтых лужах. ‚ автобусе говорили о
болезнЯх, обсуждали, почему Њалинин последние годы  не  выставлЯлсЯ,  одни
считали, что у него был кризис, другие, что он болел.  ™ербаков  досадовал
на себЯ за бесхарактерность. Љогда гроб понесли  из  зала,  большаЯ  часть
публики куда-то пропала, непонЯтно было, как могло сразу исчезнуть столько
людей. ’е, кто замешкалсЯ, боком пробирались мимо  администратора  -  Ќины
ѓургеновны, котораЯ громко приглашала в автобусы.  Ћсмотрев  сидЯщих  там,
она пожаловалась Ђндрианову: все старики, кто же гроб нести будет?
   Ђндрианов покачал головой:
   - Ќи стыда, ни совести.
   Ќа нем было новенькое пальто коричневой кожи, оно Ярко блестело, и весь
он, высокий, плечистый, блестел здоровьем и приветливостью.
   - ‚от ™ербаков поедет. ‚ерно?
   - Ћ чем разговор, - сказал ™ербаков и полез в автобус.
   ‘идЯ в автобусе, он видел, как Ђндрианов  поднЯл  зонт,  нажал  кнопку,
черный купол раскрылсЯ, Ђндрианов  под  ним  проводил  Ќину  ѓургеновну  к
передней машине, сам же отправилсЯ куда-то своей легкой походкой. ™ербаков
ругал себЯ, но отказать Ђндрианову  не  мог.  ‘о  студенческих  времен  он
признавал первенство Ђндрианова и привык подчинЯтьсЯ  ему.  Ђндрианов  был
гордостью их выпуска. ‚прочем, успех его не имел прЯмого отношениЯ  к  его
дарованию. ‘корее он был обЯзан счастливому своему характеру, а еще точнее
натуре, потому  что  характер  Ђндрианова  определить  было  трудно,  зато
имелись  качества,  привлекавшие  к  нему  всех,   -   веселость,   ровнаЯ
приветливость со всеми, готовность помочь, и в то же времЯ была  цепкость,
уверенность в  себе,  он  умел  держатьсЯ  с  начальством  с  достоинством
человека талантливого, и начальство его уважало.
   ‡емлЯ на кладбище раскисла. ѓроб был тЯжелый. ™ербаков  нес  и  смотрел
себе под ноги, боЯсь поскользнутьсЯ.
   ‡а железными прутьЯми кладбищенской ограды раскинулась стройка.  ’ам  в
синем дыму рычали панелевозы.  „линные  жилые  корпуса  наращивали  третий
этаж.  Љран  медленно  опускал  квадрат  стены  с  готовым  окном.  ‘квозь
запыленное стекло навылет скользило серое косматое небо. Џанель встала  на
место, и ™ербаков подумал, что отныне из этого  окна  всегда  будет  видно
кладбище, похороны, кресты и обелиски. Ќичего плохого в  этом  нет,  думал
он, зрЯ кладбища стараютсЯ отодвигать подальше, на окраины,  зрЯ  чураютсЯ
их. ‹ично он сохранЯл бы небольшие кладбища посреди города. —тобы  помнить
о бренности жизни. —тобы хоронили при всех, чтобы  водили  школьников  длЯ
размышлений; как это у Џушкина - младаЯ жизнь  чтобы  играла  у  гробового
входа.  ‘мерть  надо  использовать  длЯ  улучшениЯ  человека.  Њысли   эти
нравились ™ербакову. Љогда-нибудь, когда  ему  не  надо  будет  служить  в
театре и он не будет зависеть от заказов, он  напишет  серию  акварелей  -
разные кладбища,  могилы.  ЌадгробьЯ  -  заброшенные,  ухоженные,  пышные,
тщеславные... Ќе смерть Я воспеваю, а жизнь, скажет он,  если  его  станут
обвинЯть...  ‡анЯтый  своими  мыслЯми,  он  не  заметил,  что  происходило
некоторое замешательство - Ќина ѓургеновна не  могла  найти  кого-то,  кто
должен был заключать церемонию. €з-за  непогоды  народу  убыло,  некоторые
ушли в автобусы. ™ербаков очнулсЯ, когда Ќина  ѓургеновна  взЯла  его  под
руку,  умолЯюще  зашептала.  Ћн  совершенно  не  был  готов  выступать;  в
сущности, на похороны он попал случайно, его послали от  театра  возложить
венок. Ћн хотел все это объЯснить Ќине ѓургеновне, но в этот момент  между
ними втиснулсЯ какой-то  пожилой  толстЯк  с  фотоаппаратом  на  животе  и
попросил у Ќины ѓургеновны разрешеньЯ выступить. ’олстые очки его  сползли
на кончик потного носа, он смотрел с таким волнением и мольбой,  что  Ќина
ѓургеновна мгновенно насторожилась. "—елюкин?" - переспросила она, фамилиЯ
эта ей ничего не говорила, и Ќина ѓургеновна  решительно  отказала  -  уже
поздно,  сейчас,  в  заключение,  от  молодых,  от  учеников  слово  имеет
™ербаков, и тут же объЯвила его.
   ™ербаков испугалсЯ,  и,  как  ни  странно,  при  этом  его  не  зажало,
наоборот, на него словно накатило и понесло - про  Њалинина,  которого  он
знал так мало, хотЯ мог знать лучше, да вот упустил, про  то,  что,  кроме
художника Њалинина, картины которого останутсЯ, был еще человек Њалинин  и
умер-то как раз человек, которого не сведешь к картинам. Ђ  теперь,  когда
его не стало, окажетсЯ, что человека не знали, никто не знал его...
   ‘ чего это он взЯл,  причем  с  уверенностью,  которой  ему  всегда  не
хватало.
   ‚прочем, его не слушали. †ались под зонтики,  тоскливо  переминались  с
ноги на ногу. ‘мотрели на него безучастно,  незрЯче.  Њогильщики  готовили
веревки. € вдруг среди  этой  холодной  измороси  ™ербаков  ощутил  чье-то
устремленное  к  себе  внимание.  Ћн  не  сразу  нашел   этот   огонек   в
подслеповатых красных глазах. ’ам, за стеклами очков,  что-то  разгоралось
навстречу каждому его слову с каким-то мучительным восторгом.  €  ™ербаков
говорил уже только длЯ этого толстЯка,  как  его  -  —елюкина?  -  который
стоЯл, снЯв берет, и снег вместе с дождем падал на его лысину.
   ‘тали забивать крышку гроба, все зашевелились, и вот тут  этот  —елюкин
заплакал. “ него  даже  вырвалось  рыдание  тонким  птичьим  вскриком.  Ћн
удерживал  себЯ  и  не  мог  удержать.  ЋтчаЯнный  этот   крик   получилсЯ
неуместным... ЏринЯлись сморкатьсЯ, всхлипывать какие-то старушки, плакали
они тихо, прилично, скорее над собственной близостью  к  смерти.  ‚ытирали
глаза, щеки, но, может, мокрые от дождЯ.  —елюкин  схватил  фотоаппарат  и
стал беспорЯдочно наводить и щелкать. ‘лезы быстро катились по его бледным
щекам. € такое горе было в этих слезах, которые он никак  не  мог  скрыть,
что ™ербаков  опустил  голову,  было  неудобно  за  —елюкина,  за  озЯбшую
смущенную кучку людей, за торопливость, с которой забрасывали могилу.
   ‘ кладбища поехали на поминки. ™ербаков  продрог  и  поехал  вместе  со
всеми, мечтаЯ выпить водочки.
   ‘тол был накрыт в мастерской Њалинина. ЋгромнаЯ, запущеннаЯ - потолок в
потеках, стены облупленные - мастерскаЯ тем не менее  восхитила  ™ербакова
своим простором, антресолЯми,  куда  вела  дубоваЯ  лестница.  Џродуманные
удобства сочетались с добротностью,  размахом  -  чего  стоили  полки  длЯ
красок, бронзовые ручки, выдвижные рамы стеллажей, ступени, обитые медью.
   ‚округ стола хлопотали  двоюродные  сестры  Њалинина.  Ќарод  прибывал,
толпились  у  раковины,  большой,  синего  фаЯнса,  мыли  руки.  ЏоЯвились
Ђндрианов, ”алеев с Ђллой и с  дамой  из  министерства.  Љогда  расселись,
рЯдом с ™ербаковым сел —елюкин. Џервую, как положено, выпили не чокаЯсь за
светлую памЯть. ™ербаков сразу же повторил и принЯлсЯ закусывать. Џринесли
горЯчую картошку, куски вареного мЯса, рисовую кашу с изюмом. Џри чем  тут
каша,  ™ербаков  не  понЯл.  "ЉутьЯ"  -  подсказал  ему  —елюкин,  который
воспринимал все с благоговейной серьезностью.  ‘тол  дымилсЯ,  поблескиваЯ
хрусталем, зеленью овощей, протертыми, лоснЯщимисЯ помидорами. ‘вежесть  и
Яркость стола никак не вЯзалась с тусклыми,  немытыми  окнами,  с  нежилой
затхлостью, видно, давно заброшенного  помещениЯ.  ‚сем  это  бросалось  в
глаза. € тут выЯснилось, что никто из присутствующих в последние  годы  не
заходил сюда, в мастерскую. ќто было непонЯтно, потому что раньше посещали
ее часто. ‘идели допоздна, пели, пили, выЯснЯли, кто как пишет. Љ Њалинину
тЯнулись, он  помогал,  подсказывал,  он  имел  множество  должностей,  от
которых отказывалсЯ, отбивалсЯ, страдал и все же возглавлЯл, входил...  Ћн
любил  свою  общественную  деЯтельность  -  вроде  суетную,   пустую,   но
необходимую его темпераменту. ђаботал он в этой мастерской  быстро,  легко
успевал участвовать во всех выставках. Ќаписал сотни картин, тысЯчи листов
графики...  €  вот  почему-то  все  это   оборвалось.   Њалинин   перестал
выставлЯтьсЯ. Ќовых работ его  не  видели,  никто  о  них  не  слыхал.  Ћн
отказалсЯ  от  персональной  выставки  в  Њанеже.   Ћтказ   его   произвел
впечатление. Џолагали, что он что-то пересматривает, ищет, может,  у  него
что-то не задалось. ‚се реже он показывалсЯ в  ‘оюзе  художников,  куда-то
пропадал. Љ телефону не подходил, на письма не отвечал. Ќезаметно от  него
отвыкли, он затерЯлсЯ.
   ‚  искусстве  тот,  кто  не  напоминает  о   себе,   быстро   перестает
существовать. ‘читалось, что Њалинин есть, он  подразумевалсЯ,  где-то  он
пребывал, но как бы невещественно, как воспоминание, все  более  слабое...
™ербаков спрашивал одного за другим, и обнаружилось, что в последние  годы
Њалинина вообще не видели, ничего  не  знали  о  нем.  ‚сем  стало  как-то
неловко. ‚ этот момент, случайно взглЯнув на —елюкина, ™ербаков  поразилсЯ
напрЯженной его позе:  —елюкин  втЯнул  голову  в  плечи,  застыл,  словно
затаилсЯ.
   - ‚ы-то видались с Њалининым? - спросил ™ербаков.
   —елюкин,  вздрогнув,  посмотрел  на  него  долго,  нерешительно,  и  не
ответил.
   - Ѓольшой художник нуждаетсЯ в молчании, в паузе, - заговорил ”алеев. -
‚озьмите ѓогена, Ђлександра Ѓенуа, Ѓоттичелли, да мало ли. Ќадо  накопить.
Њолчание - это очищение, катарсис. Њалинин вынашивал новый взлет.
   ђечь его звучала внушительно, успокоенно, и все  охотно  согласились  с
ним, довольные, что можно перейти к другим темам, и разговор рассыпалсЯ.
   Ћдин ™ербаков был раздосадован. ‚мешательство  ”алеева  все  испортило.
‘амоуверенный  говорун,  который  тем  не  менее  умел   подавлЯть   людей
категоричностью, многозначительными намеками, как бы внушаЯ,  что  за  его
словами есть еще что-то, чьи-то суждениЯ, а может,  и  сведениЯ.  ™ербаков
покосилсЯ на —елюкина. ’от тихо спросил:
   - ќто кто?
   - Џрофессор ”алеев.
   - ‘лыхал.
   - —то же вы слыхали?
   - €звестный искусствовед.
   ”алеев сидел наискосок от них и ел чавычу. ‘очные губы его были того же
густо-красного цвета, что и чавыча, и это  было  противно  ™ербакову.  Ќад
губами шевелились обвислые черные усы. ”алеев отрастил их  недавно,  чтобы
походить на казака, поскольку с некоторых  пор  любил  упоминать  о  своем
казацком происхождении.
   ™ербаков не верил ему,  может,  потому,  что  Њалинин  терпеть  не  мог
”алеева и не стал бы с ним делитьсЯ... "Љатарсис", "очищение", -  и  слова
эти, и фалеевскаЯ манера  произносить  их  -  все  было  сейчас  неприЯтно
™ербакову, и оттого, что ™ербаков не мог показать  ”алееву  этого,  потому
что боЯлсЯ его, как и все остальные, от этого он злилсЯ еще сильнее.
   ‘ам Њалинин, хотЯ  сторонилсЯ  ”алеева,  ссоритьсЯ  с  ним  избегал.  ‚
статьЯх ”алеева, даже хвалебных, угнетали конструкции, которые он  находил
в картинах, от его разбора они гибли. Њалинин называл его  "искусстводав".
€ то, что ”алеев сейчас присутствовал здесь и нахваливал Њалинина, говорил
о нем по-хозЯйски, все разъЯснЯЯ, казалось ™ербакову кощунством.
   - Ђ вы как думаете? Џро молчание Њалинина? - спросил ™ербаков —елюкина.
   - Џочему молчание. - —елюкин пожал плечами, вздохнул, потом сказал: - Ђ
если не было никакого молчаниЯ? Њожет, это другое... Љризис...
   ™ербаков засмеЯлсЯ.
   - Ћт кризиса не перестают писать, от  кризиса  становЯтсЯ  начальством,
вице-президентом академии, ректором. „а мало ли куда можно податьсЯ.
   Ћн сунул в рот горЯчую картошку и сказал с набитым ртом:
   - Љакой может быть кризис при такой мастерской. ‚ерстачок в нише -  это
же игрушка! Ѓагеты. ђезные рамы. ђаботай - не хочу.
   ™ербакову   жизнь   Њалинина   показалась    обольстительно-загадочной.
‘обственно, пока шла жизнь, она казалась Ясной, но вот человек  умер  -  и
поЯвились тайны. ‘транно, что смерть так изменила образ человека.  ‚се  не
проЯснилось, наоборот потерЯло четкость, суть человека скрылась.
   ’ем временем Ђндрианов произносил тост о краткости жизни и  переходе  к
иному  существованию.  ‹ицо  его  было  серьезно,  но   безупречные   зубы
ослепительно  сверкали,  стоЯл  он  звонко-крепкий,   орехово-смуглый,   и
чувствовалось, что говорить о смерти ему не страшно, даже чем-то  забавно.
Ќа его предложение выпить за истинных художников,  неподвластных  времени,
рюмки дружно поднЯлись, и ™ербаков ощутил  приЯтную  свою  причастность  к
этому бессмертию. ‡аметив обращенную к нему улыбку Ђндрианова, он  подумал
- не попросить ли его насчет мастерской? Ђ что, если  этой?  Ќо  вздохнул,
понимаЯ, что не по чину. Ћн поскучнел, и Ђлла через стол  подмигнула  ему,
считаЯ виновником —елюкина: что за хмырь тебе в соседи  досталсЯ?  —елюкин
супилсЯ, не ел, не пил, поглЯдывал угрюмо,  единственный  здесь  в  черном
костюме, в черном  галстуке.  Ѓыла  в  нем  чуждость  разговорам,  которые
составлЯли общий интерес длЯ всех  этих  людей.  Њелькали  громкие  имена,
излагались мнениЯ о других громких именах, сообщались  новости,  прогнозы,
предположениЯ. Ћ предстоЯщих выборах в секцию, о кандидатах на  премию,  о
заграничных командировках...
   ’Яжелое молчание —елюкина мешало ™ербакову и говорить, и слушать.
   - ‚ы почему не пьете? - спросил ™ербаков.
   - ‘тыдно, - сказал —елюкин.
   - —его?
   - Љакие же это поминки? Џри чем тут ЊитЯ?
   - Ђ вы его давно знали?
   - ‘тудентами. ‚ одной комнате жили.
   - ‚от вы и расскажите. џ вас сейчас объЯвлю.
   ™ербаков  взЯл  ножик,  собираЯсь  постучать  по  тарелке,  но  —елюкин
испуганно схватил его за руку.
   - Ќе надо. ‡ачем им мешать!
   ™ербаков заспорил, ему хотелось, чтобы —елюкин выступил,  однако  слово
перехватил ”алеев, заговорил  о  молодости  Њалинина,  о  том,  что  самые
сильные работы были у него в тридцатые годы - поиски  формы,  эксперимент,
модернизм, - да вот не дали  ему  развернутьсЯ,  прикрикнули,  навалились,
запретили, пришлось ему искать иные пути.
   - € как это дорого обошлось! Ђ если  бы  свободно  развиватьсЯ,  самому
преодолевать свои юношеские излишества... - говорил ”алеев, ни к  кому  не
обращаЯсь, но следЯ за тем, чтобы все его слушали. - џ думаю, - он  сделал
маленькую паузу, - из споров с другими возникает  риторика,  из  споров  с
самим собою поЯвлЯетсЯ поэзиЯ!
   - ‚от это да! - воскликнула Ђллочка. - Љолоссально!
   - Ќо вы же сами ругали его, - вдруг скрипуче проговорил —елюкин,  глЯдЯ
себе в тарелку. - ‚ы же писали...
   - џ? Љогда ж это? - удивилсЯ ”алеев.
   ‚се кругом насторожились.
   - ‚ы осуждали его за бесплодные формальные исканиЯ молодости. - —елюкин
неровно покраснел, натужно поднЯл голову и продолжал с той же  мучительной
ему твердостью. - Џриводили  его  как  учебный  пример.  ‚от,  мол,  какие
заблуждениЯ  одолел,  из  какого  болота  выбралсЯ.  Ђ  теперь,  извините,
шиворот-навыворот. •валите.
   €зумление ”алеева  было  неподдельным:  никто  никогда  не  осмеливалсЯ
говорить ему такое. “ него даже рот полуоткрылсЯ.  Ќа  —елюкина  смотрели,
будто впервые увидели его. Ћдин ™ербаков был в восторге.
   - „а откуда вы свалились, да вы понимаете... - начал  ”алеев  поднимать
голос, но вовремЯ нашелсЯ, расхохоталсЯ благодушно, прощаЯ  бедного  этого
старика за то, что позабавил. - Њилый вы мой, да как же иначе могло  быть.
ќто только догматики повторЯют то же, что твердили двадцать лет  назад.  џ
не догматик. џ, дорогуша, раньше всех, раньше самого Њалинина пересмотрел.
Ђ тогда мои выступлениЯ заслонили его, сохранили, иначе  бы  ему  устроили
мЯсорубку. „а разве бы ему простили!
   —елюкин поднЯлсЯ, на выпирающем животе у него торчал фотоаппарат:
   - Ќеблагородно! - Ћн покраснел еще сильнее. - € неправда!
   Ћн вышел из-за стола. еЯ его  блестела  от  пота.  “же  в  дверЯх,  со
странной длЯ его  толщины  ловкостью  он  извернулсЯ,  мгновенно  наставил
объектив на ”алеева, щелкнул, клЯцнув затвором, будто выстрелил, и исчез.
   Ќекоторое времЯ стоЯла ошеломленнаЯ тишина.
   - Џсих, - твердо определил ”алеев. - Ћткуда он взЯлсЯ? - ‘трогий вопрос
этот был направлен ™ербакову.
   - ЏонЯтиЯ не имею. Џриезжий вроде.
   - ”изиономиЯ дебила. ’ипичный чайник. Џосторонний человек, -  продолжал
”алеев.
   ™ербаков почувствовал на своих губах улыбку. ЊаленькаЯ, непрошенаЯ, она
не уходила, никак было с ней не сладить. ‹юди за столом, и стол, и  посуда
показались комично-плоскими, как на бумаге. Њокрые  усы  ”алеева,  кошачьи
его желтые глаза - все можно было свернуть в  трубочку.  ЋстанутсЯ  стены,
предвечерний свет из высоких окон...
   - Њежду прочим, этот человек - единственный, кто плакал на кладбище,  -
сказал ™ербаков. - •отЯ вы ж не видели. ‚ас там не было.  ‚ы  только  сюда
Явились.
   Џолучалось грубо, и он несколько струхнул. Ќо виду не подал. ’аких, как
”алеев, можно брать только нахрапом...
   ™ербаков вышел,  чуть  покачиваЯсь,  стараЯсь  двигатьсЯ  по  идеальной
прЯмой. „линный коридор уводил его в глубь малининской квартиры.  ‘ундуки,
велосипеды на стене, ниши... Ћн толкнул какую-то дверь с матовым  стеклом,
очутилсЯ в полукруглой  комнате.  ’ам  было  полукруглое  окно,  скошенный
потолок  с  темными  потеками,  стены,  заставленные   книжными   полками.
Џосредине овальный стол карельской  березы,  подле  него  высокое  кресло,
обтЯнутое малиновым бархатом. †елтый свет голой лапочки делал все тусклым,
пыльным.
   Ќа полу у окна прислонены были три  небольших  холста.  Џеред  ними  на
четвереньках ползал —елюкин.
   - ‚от вы где, - сказал ™ербаков.
   —елюкин не ответил. лепаЯ руками, он передвигалсЯ от одной  картины  к
другой, умиленно сопел, пофыркивал, похожий на черного пуделЯ.
   Џортрет девушки, портрет  старухи,  дачный  интерьер  -  все  три  вещи
исполнены  красиво,  легко,  с  той  чуть  детской  угловатостью,  котораЯ
отличала малининский рисунок. ™ербаков  хорошо  знал  эту  соблазнительную
манеру, которой он долго подражал и от которой еле избавилсЯ.
   —елюкин  отполз,  приладил  фотоаппарат,  сделал  несколько  снимков  с
картин.
   - —его вы пачкаетесь? - сказал ™ербаков. - ‚се и без вас будет заснЯто.
”алеев позаботитсЯ. Ђльбомы изготовит, монографии будут. “лицу назовут.
   ”отовспышка молниево высветила дальние углы, следы ног на пыльном полу.
™ербаков обиделсЯ: —елюкин даже не взглЯнул на него.
   - € что это в них такого вы обнаружили? - Ядовито спросил  ™ербаков.  -
’акие Њалинин пек одну  за  другой.  -  €з-за  —елюкина  ™ербаков  покинул
поминки, надерзил ”алееву, а  этот  —елюкин  и  в  ус  не  дует.  -  “лицы
Џетрова-‚одкина нет, улиц ‹ентулова нет, а улица Њалинина будет. Ћчень  он
подходит длЯ классика. ‚сех устраивает.
   —елюкин, пыхтЯ, поднЯлсЯ, отрЯхнул колени, сказал кротко:
   - Ќапрасно вы... Њалинин - великий человек.
   - “х ты! —ем же он великий? „а еще человек! …сли  художник,  то,  слава
богу, у нас есть мерки. ‚еликий  -  это  ‚рубель.  ‚еликий  -  Џикассо.  -
™ербаков тонко усмехнулсЯ. -  ’ак  что  не  будем  заниматьсЯ  приписками.
Њастер он хороший...
   - ‚ы кто, художник? - спросил —елюкин.
   - „а. € что? - с вызовом начал ™ербаков. - џ-то как раз  объективен.  Ђ
вы кто, фотограф?
   - Ќет. ’оже художник. Ѓывший. ЃывшаЯ  бездарность,  -  спокойно  сказал
—елюкин и сел в кресло. - Ѓывший директор художественного  училища.  -  Ћн
подумал.  -  ‡аслугу  имею  перед  искусством  -   не   стал   художником.
ђазрисовывал конфетные коробки.
   - Ђ зачем фотографируете?
   - €счезает все. ‘трашно.
   - —то исчезает?
   - ‘тало вдруг исчезать. Ћднокашники... ‘итный... ‹ошади...
   Ћн называл вещи, уже неведомые ™ербакову, смутные призраки из  детства:
молочницы с бидонами, крендели, ломовые извозчики, трубочисты,  рабфаки...
- †изнь, от которой ничего не сохранилось,  -  комиссионки,  переполненные
старыми  картинами,  гравюрами,  барахолка,   где   можно   было   загнать
собственную мазню, барахолка-толкучка, шумнаЯ, неожиданнаЯ, с находками, с
толстыми альбомами, рамами, боже, какие там попадались роскошные рамы, там
были олифы на льнЯном масле, кисти соболиного волоса...
   ‹ицо его помолодело. ќто  был  его  мир,  которого  уже  не  будет;  он
фотографировал его, пытаЯсь запечатлеть остатки, последыши.
   - ‘ Њити даже маски не снЯли. Љогда-нибудь спохватЯтсЯ.  џ  хоть  успел
нащелкать. Њожет, длЯ этого менЯ судьба задерживает на земле.
   —елюкин поймал невольную усмешку ™ербакова, не смутилсЯ, кивнул,  будто
того и ждал.
   - ‚ы когда-нибудь лично знали великого человека?
   - Ќе приходилось, - сказал ™ербаков.
   - •м, а откуда вам это известно?
   - Ќе понимаю.
   - Њожет, он рЯдом жил. €ли живет.  Џо  вечерам  вы  с  ним  в  картишки
играете. Њожет, он в долг просил? Ђ? Џотом, после  его  смерти,  откроетсЯ
вам, что приЯтель ваш школьный был великий человек, а вы и не подозревали.
Њожет такое быть?
   - ќто вы про Њалинина?
   - ...а вы его поучали, считали, что он дурачок, не умеет жить.  ‘частьЯ
своего не понимает. ѓосподи, как будто Я сам умею жить!
   Ћн задыхалсЯ, нездороваЯ полнота мешала ему.  Ѓледный,  потный,  он  не
обращал  вниманиЯ  на   себЯ,   видимо,   не   дорожа   остатками   своего
существованиЯ. —ерты лица его расплылись, фигура расплылась,  трудно  было
представить, каким он был в молодости, какой была походка, все заросло,  и
характер  навернЯка  сместилсЯ.  Људа?  ™ербаков   разглЯдывал   его   без
сочувствиЯ к перипетиЯм челюкинской жизни, как натуру, как  заготовку  длЯ
какого-то рисунка. ђазглЯдываЯ людей, ™ербаков всегда искал,  чем  бы  тут
поживитьсЯ, - у одного был интересный разрез глаз, у другого могучие руки.
—елюкин был как развалины - но чего?
   - ...а как распознать такого? ‘лава,  она  только  путает.  ‘лава  чаще
достаетсЯ ловкачам. …сть ведь величие  без  славы?  -  спрашивал  —елюкин,
глЯдЯ мимо ™ербакова. - Ќа глубоком месте вода не бурлит, так ведь? џ  его
шпынЯл, вернуть старалсЯ  на  путь  истинный.  Ќе  понимал,  чего  ему  не
хватает. Љак можно все завоеванное, добытое трудами -  отбросить!  ‡наете,
что он мне в ответ?
   - —то? - спросил ™ербаков без интереса.
   - —уть что - он начинал петь.
   —елюкин вскочил, запел - сипло, фальшиво, с чувством:

   Ќо грозные буквы давно на стене
   —ертит уж рука роковаЯ!

   ѓлаза его заблестели.
   - ќто он иносказательно! “ него все было со значением.  ‚  Ѓиблии  рука
роковаЯ кому начертила?
   ™ербаков пожал плечами.
   - Ќу как же, вспомните - царю ‚алтасару! ‚от и ЊитЯ считал, что жил  он
‚алтасаром, пировал, пока не прочел на стене знаки.
   Ќичего такого ™ербаков вспомнить не мог. Ѓиблию он не  читал,  хотЯ  не
раз собиралсЯ, однако с пьЯной хитростью стал подманивать —елюкина:
   - ’о царь, а то Њалинин. Ћн не пировал, он работал.
   - ѓлавный-то, средний знак что означал, а? - ЏодойдЯ к  стене,  —елюкин
поднЯлсЯ  на  цыпочки,  стал  пальцем  чертить  на   ней   и   произносить
торжественно, нараспев: - ’ы взвешен на весах и найден очень легким!
   ‚ыглЯдело напыщенно, даже комично, но в словах было что-то устрашающее,
опасное.
   - Ќайден очень легким, - повторил ™ербаков, встрЯхнул головой. -  Ќу  и
что? ђаботать-то он почему перестал?
   - Ќе перестал. ‘ чего вы взЯли?
   - Ђга! џ так и думал.  Ќо  рука-то  роковаЯ  была?  -  азартно  спросил
™ербаков. - ђассказывайте.
   —елюкин  непонЯтно  усмехнулсЯ,  в   руках   его   поЯвилсЯ   портфель,
обыкновенный раздутый портфель  командировочного,  откуда  были  извлечены
банка грибов, пол-литра, обмотанные  вафельным  полотенцем,  пластмассовые
стопки,  ложечка,  все  это  аккуратно  и  быстро  разместилось  на   краю
заваленного бумагами стола. ‚одка, как  предупредил  —елюкин,  страшеннаЯ,
уральскаЯ, не длЯ столичного пищевода, зато дух Њити, по его словам, будет
витать здесь, а не над тем застольем.
   - ‚ы в это верите? - спросил ™ербаков.
   —елюкин не ответил, посмотрел  на  него  с  жалостью,  как  смотрЯт  на
калеку.
   ‚одка сивушным своим огнем прожгла все внутренности ™ербакова, ’ак  что
он охнул, протрезвел и вцепилсЯ в  —елюкина,  выЯснЯЯ  тайну  малининского
исчезновениЯ. Ќо —елюкин отвечал уклончиво, никак было  его  не  ухватить.
ѓоворил, что тайна эта не его и он не имеет  права,  говорил,  что  вообще
никакой тайны нет, что все это ребЯчество, человеком надо  интересоватьсЯ,
потом спросил, зачем ™ербакову нужна эта тайна, лучше  ее  не  касатьсЯ...
‚зглЯд его при этом заострилсЯ, и какое-то неприЯтное  чувство  остановило
™ербакова.
   Ќа столе,  за  которым  они  расположились,  высилсЯ  бумажный  сугроб.
Ђльбомы, конверты, грамоты, билеты, открытки... ™ербаков сунул руку в  эту
скользЯщую груду, вытащил наугад какую-то малининскую репродукцию, красный
мандат с печаткой "президиум". Џопалась визитнаЯ карточка, вырезка статьи,
каталог, заграничной выставки. ‚се  было  перемешано,  видно,  искали  длЯ
похорон подходЯщую  фотографию,  документы,  ордена.  €з  раскрытых  папок
вываливались   краснополосые   телеграммы,    поздравлениЯ,    подписанные
известными когда-то лицами...
   ™ербаков хмыкал - былые салюты, угасшие огни иллюминации, снЯтые  флаги
расцвечиваниЯ. ‘уета сует и всЯческаЯ суета.
   - Љому это нужно? ‡ачем копить этот мусор? - сказал он.  -  ЏоздравлЯет
товарищ Ђ.Ќ.‡убарев. Ђ где ныне этот ‡убарев? Љто это имЯ сейчас помнит?
   ЉруглаЯ блестЯщаЯ голова —елюкина согласно кивала, потом он  сказал  не
спорЯ, как бы соглашаЯсь.
   - „лЯ нас,  провинциалов,  одна  такаЯ  бумажечка  -  ого!  Џоднимет  и
вознесет над проблемами быта.  утка  ли  -  подвал  в  столичной  газете!
ђепродукциЯ! Ѓилет в президиум - вроде мишура, но какую силищу надо иметь,
чтобы отвергнуть. Ђ ЊитЯ презрел, отказалсЯ.
   - Ћт чего ж это он отказалсЯ?
   - Ћт всего.
   - Ќе знаю, не знаю.
   - Ћт самого главного отказалсЯ.
   - —его вы темните?
   —елюкин понюхал свою стопку.
   - Ђ вам зачем это?
   - ‘ами виноваты. ‚еликий, великий, а доказать не можете. …сли  великий,
так чего ж скрывать? ‚се  это  труха,  -  ™ербаков  махнул  рукой,  и  так
решительно, что —елюкин забеспокоилсЯ.
   - „опустим, Я скажу вам, что Њалинин скрылсЯ, стал работать  под  чужим
именем, так вы ж не поверите, верно?
   - Ћт кого скрылсЯ? —ушь какаЯ-то. ‚ы серьезно? —то за смысл?
   - Ќикакого смысла, - с живостью подтвердил —елюкин. -  Ђбсурд,  Я  тоже
так считал.
   - Љогда ж это случилось? ‘ чего он?..
   - Џосле смерти жены. Ќадю знали? - Ћн стал рассказывать, как  покойница
обожала Њалинина, как строила мастерскую.
   ‚се эти подробности в тот момент  казались  ™ербакову  лишними,  только
мешали выЯснить главный вопрос - зачем же от своего имени отказыватьсЯ, от
такого имени?
   - ‚от именно, совершенно точно, - соглашалсЯ —елюкин и снова  продолжал
о приезде к нему Њалинина, тоскующего, ушедшего в себЯ.
   - ‘тал он чинить нашу халупу на садовом участке, поселилсЯ там.
   ЏьЯнеЯ,  —елюкин  распрЯмлЯлсЯ,  кончик  носа  его  засветилсЯ  красным
цветом, взглЯд очистилсЯ.
   -  ЏредставлЯете:  никому  не  известный  пожилой  работЯга  в  ватнике
приносит свои картины,  а?  Ќикто  понЯтиЯ  не  имеет,  что  это  Њалинин.
ЌеизвестнаЯ подпись. „а и картины-то совсем непохожие.
   - Љак же он мог соблюсти? —тобы никому - ничего?
   —елюкин легко отмахнулсЯ.
   - Ќет, вы отвечайте, вы лично могли бы так?  -  и  вперилсЯ  маленькими
глазками, где разгоралсЯ огонек. - ‚ы на себЯ примерьте и скажите.
   - Ђ зачем мне, зачем? - выкрикнул ™ербаков.
   - •а, тут много может быть.  -  —елюкин  приставил  к  груди  ™ербакова
палец. - —тобы никаких льгот и  поблажек.  ѓодитсЯ?  Џреимуществ  имени  и
славы - чтобы не  было  их.  €ли,  допустим,  чтобы  отвЯзатьсЯ  от  своих
штампов. ‚от вы, например, вы уже сложились.  €  вам  надоело,  вы  хотите
иначе, вам надо вырватьсЯ, отвЯзатьсЯ от себЯ.
   - „а вырывайтесь, кто вам мешает, только зачем от себЯ отказыватьсЯ?
   - џ его тоже про это спрашивал... џ ему говорил: художник должен  самим
собой оставатьсЯ. ђазвивайсЯ в любую сторону. ђасти, как дерево, но  чтобы
корни были одни. Ђ если Я не деревом хочу быть, говорит он, а рощей, тогда
что?
   - Ќе понЯл.
   - ‘егоднЯ одним, затем другим,  если,  говорит,  во  мне  много  разных
людей, которых можно осуществить, тогда как?
   Џалец сильнее уткнулсЯ в живот.  ™ербаков  отстранилсЯ,  разговор  этот
затЯгивал, что-то неприЯтное, даже опасное было в нем.
   - ‚ы не вернетесь туда, к столу? - спросил ™ербаков.
   —елюкин посмотрел на него, понимающе усмехнулсЯ.
   - „а-да, вы идите.
   Ћт приставленного пальца внизу под ложечкой  осталсЯ  сосущий  холодок.
ЏроклЯтый вопрос этого толстЯка словно  затЯгивал  в  водоворот.  ‚  самом
деле, мог бы он, ™ербаков, автор уже отмеченной дипломной  работы  и  трех
спектаклей, мог бы  он...  начать  подписывать  вместо  ™ербакова...  „аже
передергивало от любой чужой фамилии.
   —елюкин дожевал грибок, спросил:
   - ‚ы ничего не заметили в этих картинах?
   - ‘ какой стати Я буду менЯть свою подпись, - сказал  ™ербаков.  -  Ќет
уж, извините. €скать себЯ - это Я понимаю. Ќо - себЯ. Ѓыть верным себе.
   - ‚ы посмотрите внимательно, - продолжал  —елюкин,  не  слушаЯ  его.  -
Ћткуда свет и куда падают тени. Ќелепица. Ћн давно искал...
   ™ербаков нетерпеливо дернул плечом.
   - ‚се это известно, лучше скажите - что ему дало это? ‘менил он фамилию
- и что?
   - ‚от вы чем все проверЯете. - —елюкин покивал облезлой своей  головой.
- ђезультатом. —то с этого можно иметь. ѓлавнаЯ  нонешнЯЯ  идеЯ  жизни.  Ђ
ничего. - Ћн театрально поклонилсЯ,  развел  руками.  -  Ћдни  потери.  Ќе
устраивает?
   - Ќо длЯ чего, длЯ чего? - все более возбуждаЯсь, крикнул ™ербаков.
   - ЊистификациЯ это. Ћдурачить хотел. - —елюкин  говорил  быстро,  тихо,
поглЯдываЯ куда-то вверх. - …сли бы он не умер, получилось бы два  больших
художника. Ќе успел достигнуть до второго. Ђ то представлЯете себе,  какой
бы вышел скандал? „ва классика. - —елюкин  хихикнул.  -  „ве  улицы...  Ќа
самом деле все не так. Ћброс он заученностью. ’алант стал техникой. Ќадоел
сам себе. Ђ впрочем, может быть, не тупик, а вершина. „обралсЯ до  вершины
- дальше куда? ‚от он и спрыгнул.  -  —елюкин  зашел  к  ™ербакову  сбоку,
заглЯнул в глаза. - Ђ может, тут совсем другое...  Џеред  ним  новаЯ  идеЯ
замаЯчила: писать то, чего не хотЯт видеть  другие.  Љаково?  ’о,  что  на
самом деле творитсЯ у вас в душе, под  вашими  румЯными  щечками.  Ђ?  €ли
кругом  нас.  ‚сЯ  изнанка  жизни,  весь  хаос,   все   скрытые   чувства.
‘трашненько?  -  Ћн  потер  ладоши,  опЯть  обошел  вокруг  ™ербакова.   -
”актически-то Я не поверил.  —тобы  певец  красоты  и  радости  жизни  так
перестаралсЯ? ’ут совсем другаЯ причина должна быть.
   Ћт всей этой путаницы у ™ербакова кружилась голова.
   - Љакого же черта вы менЯ морочите! - Ћн схватил —елюкина  за  отвороты
пиджака, чтобы перестал мелькать перед глазами. - џ  же  с  самого  начала
добиваюсь: какаЯ причина?
   - ‚ам тайну любопытно раскрыть. —то вам ЊитЯ!
   - Ѓудете вы говорить?
   ™ербаков затрЯс его, голова —елюкина  податливо  моталась  и  крохотнаЯ
усмешечка тоже моталась по бледному его  лицу.  ‘ам  он  оказалсЯ  легким,
мЯгким.
   - —его говорить-то. Ќе знаю Я ничего, - тихо  и  обессиленно  призналсЯ
—елюкин. - “пустил.
   - —то упустил?
   - •отел он как-то открытьсЯ. Ђ Я отверг.
   - Џочему же?
   —елюкин поправил очки, сказал покорно, как на допросе:
   - ‚ очередь побежал. ‘осиски давали.
   - Џри чем тут сосиски?
   - Џлевать мне было на его философию. џ ему  нарочно  -  на-касЯ,  пойла
нашего хлебни после твоих столичных разносолов.
   - Ћ чем же он сказать хотел?
   —елюкин пожал плечами.
   - ’ак и не узнал. € не спрашивал больше. €зменилсЯ он с  того  времени.
џсный стал. ‘осредоточенный. Џока он металсЯ, он мне люб был, Я думал - от
неприЯтностей подалсЯ он к нам. Ђ когда увидел его другим...  Ћн,  значит,
дважды хотел менЯ обойти. џ ведь кто? Ќуль. Ћн приехал к нулю и безо всего
тут опЯть хотел поднЯтьсЯ.
   †ар прежней злости еще сквозил в его словах, но голос его звучал  ровно
и печально. —то-то бесстыдное  и  тЯгостное  было  длЯ  ™ербакова  в  этих
спокойно произносимых признаниЯх.
   - Џослушайте, —елюкин, при чем тут вы? - сказал ™ербаков.  -  ‡ачем  вы
тут возникаете?
   —елюкин поднЯл очки, маленькие глазки его смотрели колко и сухо.
   - Ќичего не поделаешь, без менЯ не получите.  ‘читайте  -  взбесившийсЯ
гарнир. Ћсталось на тарелке  немного  холодного  пюре...  Ђ  Њитю  считали
безумным. Ћттого, что человек успокоилсЯ, просветлел, от этого  он  у  нас
кажетсЯ безумным. Ќовые картины его тоже повод давали. џ  слухов  этих  не
отвергал. ‡аслонить его хотел. ‘  безумного  какой  спрос?  Ѓезумство  его
безобидное. Њалюет, допустим, затылки. џ и в самом деле убеждал себЯ,  что
он того. Ћправдание своей подлости делал.
   - —то вы мне плачетесь? - сказал ™ербаков. -  ‚ашим  признаниЯм  теперь
грош цена. Ќичего они не стоЯт.
   ЋпЯть вышло слишком резко,  безжалостно,  так,  что  —елюкин  съежилсЯ,
замолчал. Џотом произнес удивленно:
   - Ћтчего мне так тЯжело? ‡начит, это ничего  не  стоит?  -  Ћн  смотрел
вверх, под потолок, в грЯзные пЯтна потеков. - …динственный шанс мне выпал
в жизни - и тот упустил. Ђ  почему?  Њы  никак  не  смиримсЯ,  что  другой
человек может быть совсем не таким, как мы. - Ћн покачал  головой.  -  —то
же, ™ербаков, будете делать с этим?.. ‚еликовато длЯ вас.


   ‚ мастерской еще не расходились, пили чай с вареньем.  ”алеев  тоненько
пел "‹етЯт утки", подпевали ему вразнобой, хмельно и мЯкло.  ’абачный  дым
колыхалсЯ над столом, было шумно, жарко. Џри поЯвлении ™ербакова все стало
смолкать. ‚ид у него был оглушенный и несколько  затуманенный,  как  будто
его сильно стукнули по голове. —то с ним,  никто  не  успел  спросить,  он
начал сам, лунатически, каким-то растерЯнным  голосом:  "Ђ  вы  знаете..."
„ругой бы подождал, пришел в себЯ; спросили бы - ответил; всегда  выгоднее
отвечать на вопросы, чем навЯзыватьсЯ со своим рассказом.  Ќо  в  ту  пору
™ербаков еще был доверчив и не понимал выгоды. ’ерпениЯ ему не хватало.
   ‘лушали его с любопытством. Џро то, как Њалинин уехал, провел последние
годы на “рале, в городке, где —елюкин заведовал художественной школой. ’ам
Њалинин уединилсЯ, стал работать, ничем не позволЯЯ себе  пользоватьсЯ  от
прошлого, даже внешность изменил. —елюкин устроил его работы на  областную
выставку. ђазразилсЯ скандал. ‚прочем, Њалинина это мало огорчало, он  был
занЯт своими поисками. Љ сожалению, ™ербаков не  сумел  объЯснить,  в  чем
состоЯли эти поиски. € что за  городок  на  “рале  -  не  упомнил,  как-то
прослушал и то, под каким псевдонимом работал Њалинин, все это в разговоре
с —елюкиным представлЯлось не важным, теперь же вызывало законные вопросы.
™ербаков отмахивалсЯ  от  них,  и  рассказ  терЯл  убедительность.  Љто-то
засмеЯлсЯ - может, он разыгрывает их? Ђлла уговаривала его выпить крепкого
чаю. Ћн почувствовал, что ему не верЯт, и сбилсЯ. Ћн не понимал, длЯ  чего
им нужны  адреса,  фамилии,  все  это  только  мешало,  разве  это  важно,
подробности можно выЯснить у того же —елюкина. Ћтправились  за  —елюкиным,
но найти его не могли.
   Џосле чаЯ ™ербакова развезло. Ћн вытирал губы  от  набегавшей  слюны  и
говорил все громче:
   - ЏроститьсЯ с миром! Ѓез сожалениЯ!  Џонимаете?  ђаз  —елюкин  признал
себЯ ничтожеством, Я ему верю. ’огда ответьте,  где  же  пребывал  Њалинин
последние годы, а? Ћпровержение имеетсЯ? ’о-то!
   ’ут  ”алеев,  кисло  кривЯсь,  заметил   -   мало   ли   что   наплетут
безответственные типы вроде  —елюкина.  ‘ледует  критически  относитьсЯ  к
такого рода измышлениЯм. Њногие теперь будут клеитьсЯ к имени Њалинина, не
постеснЯютсЯ. €шь ты, какую  криминальную  историю  расписал.  Ќу  да  она
рассчитана  на  легковерных,  на  тех,  кто  плохо  знал   Њалинина,   его
жизнелюбство... ѓоворил он тоном посвЯщенного, но без насмешки,  даже  как
бы выручаЯ ™ербакова, пробуЯ все закруглить  в  анекдот,  а  как  анекдот,
преподнесенный  ™ербаковым,  такаЯ  версиЯ  допустима  и   может   служить
предметом  веселых  обсуждений.  Ћт   ™ербакова   требовалось   вздохнуть,
посмеЯтьсЯ. Ћн же повел себЯ бестактно, заспорил  с  ”алеевым,  доказываЯ,
что все так и было, хотЯ никаких  доказательств  не  приводил.  ђазмахиваЯ
руками, разбил фужер, и тогда ”алеев постучал пальцем по  столу  и  сказал
строго, что имЯ Њалинина отныне принадлежит  истории  нашего  искусства  и
трепать его никому не будет позволено.
   Ђлла тащила ™ербакова прочь от ”алеева.
   - Ќе принимайте его всерьез, - уверЯла она, - поддали они там.
   "Ќе принимайте всерьез" - более всего  обидело  ™ербакова.  ‘реди  этих
красных, лоснЯщихсЯ, поглупевших от водки  физиономий  он  не  находил  ни
одной, где мелькнуло бы хотЯ бы сочувствие. “ него не было  здесь  друзей.
†алость к себе пронзила его - ни одного друга, в сущности,  нигде  у  него
нет, друга, которому интересны  его  чувства  и  мысли.  ѓосподи,  как  он
одинок! Ќакрашенное лицо Ђллы расплылось.
   - Љто из вас на такое способен? Ќикто! - выкрикнул он.  -  ‚ставил  вам
Њалинин фитиль! Ќе нравитсЯ?
   Ћт увещеваний он пуще расходилсЯ, совсем по-пьЯному куражась,  так  что
пришлось вывести его. ‘делал это Ђндрианов,  единственный,  кого  ™ербаков
послушалсЯ.
   Ќа  улице  было  светло  от  снега.  Ѓелизна,  еще  непривычнаЯ  глазу,
замалевала газоны, крыши, деревьЯ, подоконники.  ‘тало  празднично  чисто,
город словно прибралсЯ. Ђндрианову расхотелось возвращатьсЯ назад.
   - Џойду домой, - сказал он. -  —ерт  с  ними.  Џоминки  долгие,  памЯть
короткаЯ. Ђлку Я предупредил, она  ”алееву  объЯснит,  что  ты  из-за  нее
взбеленилсЯ; ‡аревновал. Џотому что с ”алеевым лучше не свЯзыватьсЯ, он из
тебЯ любой гибрид сделает.
   Ќа улице было тихо, шагов не слышно. ќто от снега, - сообразил ™ербаков
и обрадовалсЯ своей догадливости.
   - Ђ чего он грозитсЯ?
   - Џотому что ты, дурила, замахнулсЯ на источник его существованиЯ. Ќу к
чему ”алееву твоЯ сомнительнаЯ историЯ?
   - ’ы, значит, тоже не веришь?
   Ђндрианов поиграл зонтиком, промурлыкал:

   ‚ерила, верила.
   Ђ на себе проверила.

   Џотом сказал, посмеиваЯсь:
   - Ќу, верю, что дальш