ли  знакомстве
убитого с убийцей не было известно, это первое. ‚торое -  отсутствие  прЯмой
заинтересованности преступника в убийстве - деньги или, скажем,  наследство.
‚ этих условиЯх  и  если  не  было  свидетелей,  убийцу  теоретически  найти
невозможно.
     - џ думаю, что в данном случае это приблизительно так и ест,  -  сказал
Ђндрей. - †орж иногда отлучалсЯ на несколько дней. ѓде и как он проводил это
времЯ, с кем встречалсЯ, неизвестно. џ даже не уверен в том, что его  убийца
принадлежит к уголовному миру. Џротив этого говорит то, что не было  пропажи
денег. ЋстаетсЯ предположить, что, судЯ по всему, эго  была  какаЯ-то  дикаЯ
месть за то, о чем мы ничего не знаем, со стороны человека, о котором мы  не
имеем представлениЯ. ‡аключение - причина убийства не выЯснена и  убийца  не
найден. џ должен тебе признатьсЯ, что мне надо  сделать  над  собой  усилие,
чтобы вспомнить, что все это как-то менЯ  касаетсЯ.  Њне  кажетсЯ,  что  это
бесконечно далеко. Ќо то, что Я так к этому  отношусь,  ты  находишь,  может
быть, предосудительным?
     - Ќет, - сказал Я. - ’ы знаешь,  Ђндрей,  Я  думаю,  что  природа  дала
каждому из нас ограниченное число чувств и вне этого предела мы реагируем на
то, что происходит, значительно слабее, чем этого было бы можно ожидать.  Ќе
потому, что мы хороши или плохи, а оттого, что у нас  на  это  нет  душевной
силы. ’ы прилетел первым аэропланом из ‘ицилии,  когда  узнал,  что  Њервиль
ранен, и Я не сомневаюсь, что длЯ него ты сделал бы все что мог и ничего  не
пожалел бы. Ќо это Њервиль. Ђ что тебе Љлеман, и - в конце концов - что тебе
†орж, хотЯ он был твой брат?
     - „а, и  как  это  ни  странно,  на  тебЯ  все  это  произвело  большее
впечатление, чем на менЯ.
     - Њожет быть потому, что у менЯ иногда  бывает  пагубнаЯ  склонность  к
мрачным размышлениЯм и обобщениЯм. € когда Я думаю о  некоторых  вещах,  это
лишний раз напоминает мне,  насколько  все  иногда  может  быть  трагично  и
непоправимо. € надо бы подальше уехать от всего этого, например в ‘ицилию. ‚
этом смысле ты прав. џ к тебе как-нибудь приеду. •орошо?
     - ‚ любое времЯ, - сказал Ђндрей. Ћн крепко пожал мне руку - раньше его
рукопожатие никогда не было таким, мне всегда казалось, что  у  него  слабые
пальцы, - и ушел.

                                   * * *

     ‚ тот день, когда Ђндрей был у менЯ перед отъездом в ‘ицилию, мне нужно
было поехать в ‹атинский квартал, в один из книжных магазинов.  џ  давно  не
был в этом районе Џарижа, и  так  как  мне  было  некуда  спешить,  Я  начал
медленно прогуливатьсЯ по этим улицам, которые так хорошо знал.  џ  проходил
мимо  гостиниц,  в  которых  снимал  комнаты,  когда  был  студентом,   мимо
антикварных магазинов, которые оставались такими же, какими были  много  лет
тому назад, точно в них остановилось времЯ,  застывшее  в  формах  старинной
мебели, на  отполированной  поверхности  столов  с  изогнутыми  ножками,  на
тусклой бронзе канделЯбров, мимо ресторанов,  где  мы  обедали  с  Њервилем,
Ђртуром и Ђндреем. џ прошел мимо дома, в котором жила ‘абина и у  выхода  из
которого Я ждал ее столько раз. ќвелина жила тогда  в  этом  же  районе,  на
улице, проходившей вдоль  ‹юксембургского  сада.  ‚се  это  было,  казалось,
бесконечно давно. џ вспомнил паши бурные споры  о  литературе  и  возмущение
ЊервилЯ, когда Я как-то сказал, что  стихи  ‚ерлена  иногда  напоминают  мне
дребезжащую музыку  механического  пианино:  как  ты  можешь  это  говорить?
возмутительно! позорно! - летние предрассветные часы, когда мы  возвращались
домой с Њонпарнаса, ќвелина, Њервиль и Я; ќвелина шла  между  нами,  положив
руки на наши плечи, и времЯ от времени мы поднимали  ее  и  несли  некоторое
расстоЯние, и мне показалось,  что  Я  опЯть  слышу  ее  тогдашний  смех.  џ
вспомнил ночи, которые мы просиживали в кафе, пиво и луковый суп,  печальное
лицо ЂндреЯ и тот вечер, когда Ђртур пришел в смокинге и коричневых  брюках,
потому что все остальное он проиграл в  карты,  попав  в  компанию  каких-то
мелкотравчатых шулеров. - Љак хорошо, что у тебЯ нет состоЯниЯ, - сказал ему
†орж. - Џочему? - Џотому что ты бы его проиграл. -  ќто  неважно,  -  сказал
Ђртур. - Џойми, что сумма, сама по себе, не имеет значениЯ, будь это миллион
или  десЯть  франков.  ‘амое  главное  -  это  ощущение,  это  вторжение   в
неизвестность, это шаг в будущее, вот что  такое  игра.  ’ы  переворачиваешь
карту, поставив на нее все, что у тебЯ есть, и вот  на  этом  куске  картона
возникает изображение, символический знак,  полный  таинственного  смысла  -
триумф или  поражение,  богатство  или  бедность.  ’ы  хочешь  менЯ  убедить
арифметикой, но вдохновение игрока ее не знает. - € поэтому на тебе  смокинг
и коричневые штаны, - насмешливо сказал †орж. - Љакое это имеет значение?  -
ответил Ђртур, пожав своими узкими плечами. - Љостюм мы тебе все-таки купим,
- сказал Њервиль, - потому что в таком виде, как сейчас, ты  компрометируешь
ќвелину.
     ‚ тот вечер мы долго гулЯли с Њервилем по улицам  ‹атинского  квартала.
Ћн заговорил об Ђртуре.
     - Љак все это нелепо и глупо, эта его упорнаЯ страсть к игре!
     - Ќелепо - может быть. ѓлупо - этого нельзЯ сказать, это  понЯтие  сюда
не подходит. ќто страсть. Њы с тобой ее понЯть не можем, потому что она  нам
чужда.
     - Љогда Я попадаю в казино, где играют в рулетку, - сказал  Њервиль,  -
это наводит на менЯ смертельную скуку.
     - џ тоже не понимаю соблазна азартной игры. Ќо не  надо,  мне  кажетсЯ,
заблуждатьсЯ: может быть, мы не понимаем  этого  не  потому,  что  мы  умнее
Ђртура, ум здесь ни при чем, а оттого, что мы душевно беднее  его.  Ќо  †орж
прав: если бы у Ђртура было состоЯние, он бы его проиграл.
     - „а, и с точки зрениЯ †оржа это была бы катастрофа. Ќо Ђртур  об  этом
не жалел бы.
     - Ќо через какие волнениЯ  он  бы  прошел!  Ћдно  это  может  заполнить
человеческую жизнь.
     - Ќе мою, - сказал Њервиль.
     - ’ебе это не нужно, у тебЯ есть другое, твой лирический мир.
     - Ђ у тебЯ?
     Њы не заметили, как дошли до бульвара Ђраго. ‘квозь густую  листву  его
деревьев проходил  свет  уличных  фонарей,  становЯсь  бледно-зеленым,  и  в
вечернем воздухе это напоминало лес, освещенный луной.
     - “ менЯ? - сказал Я. - џ вспоминаю стихотворение моего друга, поэта, в
котором он говорит о трех страстЯх - женщины, карты, вино. —то есть еще, что
влечет к себе человека? ‘тремление к власти и политика? џ этому чужд.  ‘лава
или  просто  известность?   ќто   тоже   многого   не   стоит.   ђелигиозное
призвание-”ранциск Ђссизский, блаженный Ђвгустин, свЯтой ћлиан?  Њимо  этого
нельзЯ пройти равнодушно, но кому дано повторить со всей силой убеждениЯ эти
слова - "сестра моЯ смерть" - или проникнутьсЯ до конца тем, что  сказано  в
трактате  о  благодати?  €ли  поверить  в  непогрешимую  мудрость,   скажем,
католической церкви и ее предписаний?
     - Ќо отрицать величие христианства ты не можешь.
     - Ќет, конечно. Ќо в его истории непогрешим был только •ристос. € когда
Я слушаю самую убедительную проповедь свЯщенника, у менЯ неизменно возникает
одна и та же мысль: Я могу судить обо всем с таким же правом,  как  он.  ќто
мысль крамольнаЯ, и с точки зрениЯ церкви Я плохой  христианин.  ‡начит,  не
религиЯ. —то остаетсЯ? ‘тремление к богатству и поклонение  деньгам,  как  у
†оржа? “ менЯ этого нет, мне это так же непонЯтно, как  страсть  к  азартной
игре.
     - ’ы видишь, - сказал Њервиль, - судьба не  оставлЯет  нам  возможности
выбора. € тебе и мне суждено пребывание в лирическом мире. ‘  той  разницей,
что ты хочешь его понЯть и  анализировать,  а  Я  принадлежу  только  одному
чувству, тому, которое Я испытываю.

                                   * * *

     Љогда Я проснулсЯ на следующее утро, был уже  одиннадцатый  час.  ‚ыпив
чашку черного кофе, Я подошел к телефону, так как мне казалось, что мне надо
кому-то позвонить, что Я обещал это сделать. € только через несколько секунд
Я понЯл, что никому Я не давал этого обещаниЯ и никому не должен звонить. €,
не думаЯ ни о чем, Я набрал номер ќвелины.
     - Ђлло? - сказала она с вопросительной интонацией.
     - џ очень давно тебЯ не видел, - сказал Я.
     - Љак странно, - ответила она, - Я  думала  об  этом  же.  €  Я  хотела
предложить тебе одну вещь.
     - џ тебЯ слушаю.
     - Џригласи менЯ сегоднЯ вечером ужинать.
     - Џрекрасно, - сказал Я, - куда? ‚ котором часу?
     - ’ы помнишь итальЯнский ресторан на маленькой улице возле площади ‘ан-
‘юльпис? џ буду там к восьми часам вечера.
     - •орошо, буду тебЯ ждать.
     Љогда Я подъехал к ресторану, о  котором  говорила  ќвелина,  было  без
десЯти восемь. Ѓыл Ясный и холодный вечер. ЋжидаЯ  ту  минуту,  когда  Я  ее
увижу, Я ощущал давно забытое физическое и душевное томление. џ видел  перед
собой ее лицо, ее синие, то далекие, то приближающиесЯ глаза, ее голое тело,
такое, каким оно было в  моем  недавнем  сне,  -  и  Я  вспомнил  ее  слова:
"медлительнаЯ сладость ожиданиЯ". € уже в тот вечер, когда мы все были в  ее
кабаре и она спросила менЯ, о чем Я думаю, по звуку ее голоса, по  выражению
ее лица, по улыбке, раздвигавшей ее влажные губы, Я знал, что ничто не может
остановить это движение или предотвратить то, что не могло не произойти.  Ќо
в этом томлении было еще одно - ощущение, что  это  именно  то,  что  должно
быть, и что Я не могу ошибитьсЯ, как не может ошибитьсЯ она, и это создавало
впечатление какой-то горЯчей прозрачности. џ знал, что  ни  ей,  ни  мне  не
нужны были  ни  слова,  ни  объЯснениЯ,  потому  что  в  том  мире,  который
неудержимо приближалсЯ  к  нам,  они  терЯли  свое  значение  и  вместо  них
возникало движение чувств, вздрагивавших, как флаги на  ветру.  €  все,  что
было до сих пор, эти годы бесплодного созерцаниЯ  и  неподвижности,  печаль,
которую  Я  испытывал,  ощущение  усталости,  которое  Я  так  хорошо  знал,
сознание, что  нет  вещей,  которых  стоило  бы  добиватьсЯ,  все  это  было
обманчиво и неверно, это было длительное ожидание  возврата  в  тот  мир,  в
котором возникала ќвелина - такаЯ, какой она никогда не была  до  последнего
времени и какой она была создана.
     Њне было жарко и хотелось пить - так, точно  это  были  летние  сумерки
моего сна об ќвелине, а не холодный вечер парижской зимы. џ стоЯл у входа  в
ресторан, расстегнув  пальто,  когда  подъехало  такси,  из  которого  вышла
ќвелина. Ћна протЯнула мне свою руку в кольцах, и, не даваЯ  себе  отчета  в
том, что Я делаю, Я обнЯл ее за талию.
     - ’ы с ума сошел, - сказала она непривычно медленным голосом,  повернув
ко мне лицо со смеющимисЯ глазами. - ’ебЯ не узнать, мой милый. —то с тобой?
Ќеужели ты вдруг забыл то, о чем ты всегда говоришь, - что  все  трагично  и
непоправимо?
     - Љ счастью, не все и не всегда.
     …е глаза на  секунду  потемнели,  и  Я  почувствовал  сквозь  ее  шубку
движение ее тела под моей рукой. Џотом она засмеЯлась и сказала:
     - Ќо мы все-таки поужинаем? џ должна тебе признатьсЯ, что Я голодна.
     Љогда мы сели за стол, Я налил вино в бокалы и сказал:
     - ‡а что мы будем пить, ќвелина?
     - ‡а мое воплощение, - сказала она. џ  смотрел,  не  отрываЯсь,  на  ее
блестЯщие глаза и изменившеесЯ лицо.
     - ’ы знаешь, что Я думаю, ќвелина?
     - —то?
     - —то чувства иногда опережают событиЯ.
     - ‚ одной из твоих прошлых жизней ты был женщиной. Џотому что эта мысль
скорее характерна длЯ женщины, чем длЯ мужчины.
     - Њне кажетсЯ, что  в  какие-то  минуты,  минуты  счастливой  и  полной
близости, мы терЯем себЯ в блаженном растворении и больше не остаетсЯ  этого
разделениЯ между нами, ты понимаешь? Њожет быть,  не  совсем  до  конца,  но
почти?
     - Ќо если бы не было  этого  разделениЯ,  то  не  могло  бы  быть  того
блаженного растворениЯ, о котором ты говоришь.
     - ’ы знаешь, - сказал Я, - когда Я приехал сюда и тебЯ еще не  было,  Я
впервые за последние годы почувствовал, что как будто кто-то снЯл тЯжесть  с
моих плеч и что Я опЯть такой, каким Я был раньше. €  этим  Я  обЯзан  тебе,
твоему воплощению, за которое мы пьем, твоей последней метаморфозе.
     - џ хотела бы тебе сказать так много, что у менЯ на это не  хватило  бы
целого вечера. Ќо Я не могу говорить. Њожет быть, потом, хорошо?
     Њы вышли из ресторана. “зкаЯ улица была тускло освещена.
     - ’ы помнишь, ќвелина... - сказал Я.
     - џ ничего не помню, - ответила она. - џ ничего  не  помню,  но  Я  все
знаю.
     џ остановил такси, и когда Я сел рЯдом  с  ќвелиной,  Я  увидел  на  ее
глазах слезы.
     - ’ы огорчена? - спросил Я.
     - Ќет, - ответила она, - Я счастлива. Џозже, глубокой ночью, лежа рЯдом
со мной, охватив мою шею рукой и глЯдЯ в мои глаза, она сказала:
     - ’ы знаешь, что Я продала свое кабаре?
     - •орошо сделала, - сказал Я. - Љогда?
     - ‚се было кончено вчера, Я не хотела это откладывать, Я знала,  что  Я
увижу тебЯ сегоднЯ вечером и что это будет началом моей жизни. џ знала,  что
это не могло быть иначе. ’ы ни о чем не жалеешь?
     - џ жалею о том, что это не произошло раньше, - сказал Я.
     - ђаньше? - сказала она. - ђаньше, мой дорогой, нас не было,  ни  тебЯ,
ни менЯ, - таких, какие мы теперь.
     - џ хотел тебЯ спросить еще об одном, - сказал Я. - ’ы  помнишь,  через
несколько дней после того, как оперировали ЊервилЯ, когда мы сначала были  в
клинике, а потом пошли обедать в ресторан  -  ты,  Ђндрей,  Ђртур  и  Я,  ты
говорила о ‹у. Ђндрей тебЯ спросил, почему ты  так  уверена  в  правильности
твоего суждениЯ о ней, и ты ему ответила: потому, что Я женщина,  и  потому,
что Я знаю, что такое настоЯщее чувство. Ќо всЯ твоЯ жизнь вплоть  до  этого
днЯ доказывала, что ты не могла знать  настоЯщего  чувства.  Џочему  ты  это
сказала?
     - ‘егоднЯ вечером ты сам ответил на  этот  вопрос,  -  сказала  она.  -
Џотому что чувства иногда опережают событиЯ и потому что тогда Я  уже  знала
то, что ты знаешь теперь.
     Љогда ќвелина заснула, Я долго смотрел на ее лицо с закрытыми  глазами.
Ћно стало другим, и  на  нем  было,  как  мне  показалось,  выражение  почти
торжественного спокойствиЯ. џ смотрел на него, и теперь Я понимал то, что не
доходило до менЯ раньше: что Я ждал этого вечера и этой ночи  все  последние
годы моей жизни. ‚се мои воспоминаниЯ, все событиЯ этих месЯцев  -  убийство
†оржа, превращение, которое произошло с Ђндреем, роман ЊервилЯ и трагическаЯ
его развЯзка, выстрелы  ‹у  и  труп  Љанелли,  самоубийство  Љлемана,  книга
Ђртура, "Fleur de Null" и Ђнжелика - все это сейчас бледнело и растворЯлось,
и из всего этого, пройдЯ сквозь  эти  жизни  разных  людей  и  их  судьбы  и
остановившись наконец в своем бурном движении, передо мной возникла  ќвелина
в ее последнем воплощении, которого Я ждал столько лет.
     Ћна проснулась, открыла глаза и, встретив мой взглЯд, сказала:
     - Џочему ты так пристально смотришь на менЯ? Ћ чем ты думаешь?
     - Ћ том, что Я когда-нибудь напишу о тебе книгу, - сказал Я.