уеты житейской. Ќо пережитое
уже  отступает в прошлое, боль смЯгчаетсЯ. ‡наю, слово "ЊаЯ" мы долго  будем
произносить с гордостью, преклонЯЯсь перед непримиримой первобытностью реки.
     Ђ как же с ‚асилием Ќиколаевичем, с ’рофимом? € об этом после.
     ‘коро смолк говорок. ‡атух костер. ‹агерь уснул. ЏоднЯлсЯ  месЯц, и его
голубоватый свет пронизал поредевший туман.
     џ   выбираюсь   из-под   полога.  „ует  леденЯщий  ветерок.   ‚  тайге,
прихваченной ночною сыростью, копЯтсЯ холодные синие тени. Ќад мутной сталью
реки тают легкие клубы серебристого пара. Ђ вдали над грЯдами темных хребтов
широко и Ясно разливаетсЯ по небу голубоватый рассвет. .
     "“тро... утро... утро..." -- твердит какаЯ-то пичуга.
     „олго   стою  Я  неподвижно,  опьЯненный   великолепием  первого   утра
вернувшейсЯ жизни. Ћкружающий мир кажетсЯ мне обновленным, более доступным и
понЯтным,  чем  когда-либо,  и  Я  смело  вхожу  в  него  с  твердой  жаждой
продолжениЯ. € вдруг  слабый крик  чайки  вырывает  менЯ  из раздумьЯ. Ѓелым
лоскутом кружитсЯ птица над бурунами. € все кричит, кричит... Ќеужели это та
добраЯ чайка, что звала нас  с  собою с камнЯ? Ќо  почему и теперь  ее  крик
полон печали?
     Ќет,  памЯть   не  обманула  менЯ,  мы  действительно  среди  своих,  и
завтрашний день уже не вызывает тревоги.
     џ бесшумно возвращаюсь под полог и, раскрепощенный от всех бед, надолго
засыпаю.
     ‘транно устроен человек: после  такой встрЯски нам оказалось достаточно
суток покоЯ, чтобы прийти в себЯ. € вот уже все пережитое  постепенно уходит
в  прошлое,  одно  забываетсЯ, другое  иначе расцениваетсЯ,  и  только  узлы
главных событий остаютсЯ навсегда в памЯти.
     Ќас окружают заботой. Ќи слова об  экспедиционных делах. Ќо жизнь  сама
незаметно подводит тебЯ к ним. ‚начале Я осваиваюсь  с лагерем, таскаю воду,
хожу в  лес за дровами  и  никак  не могу  избавитьсЯ  от ощущениЯ  какой-то
новизны в окружающей обстановке...
     ‡атем начинают всплывать на поверхность и  дела  полевых подразделений,
тревожившие менЯ в начале путешествиЯ по Њае. € хотЯ Я еще часто обращаюсь к
прошлому, Я  чувствую,  что  настоЯщее овладевает  мною  --  все  постепенно
возвращаетсЯ на свое место.
     Џришло в лагерь и  второе утро. џ чувствую себЯ  хорошо. ЏобрилсЯ. Џора
братьсЯ за дела.  ’рофим разжег костер. Ћн  уже захвачен  работой:  разобрал
свою  рацию. €  Я, глЯдЯ на него,  думаю: "“ж  если  ты ее  соберешь  и  она
заговорит -- значит ты здоров, мой друг!"
     ‚асилиЯ Ќиколаевича  не слышно. Ћн  замкнулсЯ, живет один  со страшными
думами.
     €з соседней палатки доноситсЯ голос ‹ебедева:
     -- ”илька, налаживай баню!
     Њинут  через десЯть из полога высовываетсЯ взлохмаченнаЯ голова ”ильки.
‡аспанными глазами  парень осматривает  небо, коситсЯ на менЯ, точно впервые
видит, и сладко -зевает.
     -- Љирилл ђодионович! ‘ утра баню или после завтрака? -- спрашивает он.
     -- ‘ейчас готовь.
     --  Њигом иду, -- отвечает  ”илька, а сам долго чешет пЯтерней затылок,
поднимаетсЯ, вихлЯющей  походкой  идет  к костру,  волоча  за собою байковое
одеЯло.  Ћн  расстилает его у  огнЯ,  уютно располагает  на нем свое хлипкое
тело, говорит, не взглЯнув на менЯ:
     -- Њаленько  прикорну.  ’ут  у  нас,  ежели  со  всеми  соглашатьсЯ, --
заездЯт. Ѓаню успею, не на пожар, -- и сразу захрапел.
     -- ”илька, дьЯвол, спишь! -- кричит ‹ебедев, выбираЯсь из палатки.
     ’от поднимает голову, обращаетсЯ ко мне:
     -- —его он гутарит? -- Ќо, услышав шаги ‹ебедева, вскакивает.
     -- Љто вечером обещал до восхода баню приготовить?
     --  ’ы не кричи  на  менЯ,  Љирилл  ђодионович,  испужаюсь, ни  на  что
годитьсЯ  не  буду. ‹учше послушай,  какой  сон  Я  видел,  --  отвечает  он
добродушно.
     -- Џровались ты со своими снами! -- гневаетсЯ ‹ебедев.
     -- ‚едь тут только и счастьЯ, что во сне с девками побалуешьсЯ!
     -- ‚решь,  черт голопузый!  ЉакаЯ девка  хоть  и  во сне  польститсЯ на
такого брехуна?
     -- ‘просите  у  Џресникова,  Ќаташа моЯ --  во!  -- ”илька  показал мне
торчмЯ поднЯтый большой палец.
     -- €ди, говорю! -- и голос ‹ебедева звучит угрожающе.
     ”илька  нехотЯ поплелсЯ к  реке,  захватив  с собою  на  всЯкий  случай
одеЯло.
     -- Џропадает талант, -- говорит ‹ебедев, кивнув в сторону ”ильки.
     ‘олнце Яркими  лучами взрывает тайгу, еще не успевшую отрЯхнуть с  себЯ
ночной  покой.  џ беру полотенце,  иду  умыватьсЯ. Њаю не  узнать:  тут  она
отдыхает после трудного пути и не торопитсЯ покинуть просторную долину. ‚ода
в ней прозрачнаЯ. „но просматриваетсЯ до мельчайших песчинок.
     —ерпаю горстЯми  студеную  воду, плещу в лицо, на грудь, растираю тело.
—ертовски неприЯтнаЯ  процедура! Ќо  через  минуту награда: такаЯ свежесть и
такаЯ бодрость, словно с твоих плеч свалилсЯ стопудовый панцирь.
     ‚асилиЯ  Ќиколаевича  перенесли  к костру на мЯгкую  подстилку.  Ѓольно
видеть его глаза, переполненные мольбою о жизни.
     ђЯдом с ним сидит ‹ебедев, сгорбленный, весь подавленный бедою друга.
     …втушенко отправлЯет  в эфир  позывные. …му  отвечают  сразу  несколько
станций. …ще с минуту продолжаетсЯ настройка.
     -- Џлоткин у микрофона, -- сообщает радист.
     Њы с •етагуровым забираемсЯ в палатку.
     -- ‡дравствуйте, ђафаил Њаркович! -- кричу Я в  микрофон. -- ‘пасибо за
помощь. Њы закончили маршрут. Ќо у нас не все благополучно. Њы потерЯли ниже
устьЯ  ќдЯгу-—айдаха  проводников:   “лукиткана  и   ЌиколаЯ.  Ќадо   срочно
организовать поиски самолетом, они где-то южнее —агарского хребта, у истоков
“дыгина и ‹ючи. €м надо сбросить продукты, палатку, обувь, одежду, спички --
этого ничего у них нет. •орошо бы сегоднЯ начать поиски.
     -- ‚се возможное сделаем.
     -- Ќо  это  не  все.  Ќадо немедленно  доставить в •абаровскую больницу
Њищенко и Љоролева. Џромедление опасно. ‘опровождать их буду Я. „оговоритесь
с край-здравом  о  посылке  санитарной машины. ‘ейчас  мы находимсЯ  в  двух
километрах выше устьЯ  Ќимни. ‡десь посадочной площадки нет.  ‡автра сплывем
до устьЯ Њаи на плоту. „альнейшее -- ваша забота.
     -- Ќа  устье Њаи вас встретит катер, доставит на косу,  а  оттуда,  при
наличии погоды, вывезем самолетом. Љакие еще будут распорЯжениЯ?
     -- Ќеобходимо срочно приступать к организации работ на Њае. ‚се людские
и материальные резервы нужно перебросить  сюда.  Џодробности получите завтра
утром от •етагурова. —то есть у вас?
     --  ‡наю, вы ждали помощи, но не было погоды, и самолеты долго не могли
пробитьсЯ  к  Њае.  Џришлось  перебросить  ‹ебедева с  Ђлданского  нагорьЯ и
организовать поиски по  реке.  Ћстальное в норме.  ‡а Ќиной послан человек в
ђостов. ‚чера получил  от нее телеграмму, что  вещи днЯми отправлЯет, а сама
немного задержитсЯ.
     •етагуров остаетсЯ ответить на радиограммы, а Я выбираюсь наружу. ‘нова
менЯ  захватывают экспедиционные  заботы.  Ћкончательно отступают в  прошлое
трудные дни, прожитые на Њае.
     €дем с ’рофимом в баню.
     -- —его не радуешьсЯ? -- спрашиваю Я его.
     -- —ему?
     -- Ќина едет. ‘только ее ждал, и хоть бы улыбнулсЯ.
     ’рофим насупилсЯ. Ћтстает. Ќоги тЯжело шагают по гальке. Љакие-то мысли
о Ќине снова тревожат его.
     Џалатка  окутана паром. ‹ебедев и Џресников купают ‚асилиЯ Ќиколаевича.
‘лышно, как хлещут по телу  березовые веники. ”илька сидит на гальке, делает
из бузины дудочку. Ќи забот, ни печали.
     -- ‘ейчас  донышко заткну и  заиграю,  --  говорит  он, не отрываЯсь от
работы.
     --  ‘колько Я тебЯ, ”илька,  знаю, ты  в  одной поре, без изменений, --
говорит ’рофим.
     -- ‡авидуешь? -- отвечает тот.
     --  Ќе  о том речь, кнопки  одной  у  тебЯ не  хватает,  баню на камнЯх
устроил. Њожно же было поставить палатку на песочке?
     -- “дивил, кнопки не хватает, да  ежели бы они были у менЯ все,  неужто
пошел бы  в  экспедицию  работать?!  -- и ”илька  вдруг  разразилсЯ  громким
смехом. --  “ нас в колхозе председатель когда-то ходил с изыскателЯми,  да,
видно,  не поглЯнулась ему эта работенка;  так вот, как, бывало, осерчает на
кого-нибудь, кричит:  "џ тебЯ, сукиного сына,  в  экспедицию запеку, ты  там
узнаешь  кузькину мать!"  џ и подкатись  к нему с провинностью,  нашкодил  в
посевную,  он и подмахнул мне бессрочную  увольнительную.  ‚от Я  и угодил к
вам. Ђ в прошлом году в отпуск приехал к себе в  деревню.  Ћн увидел  менЯ и
начинает:  "”илЯ,  вернись,  -- учти:  не  ”илька,  а  ”илЯ,  --  бригадиром
заступишь". Ђ Я ему: с удовольствием бы, да занЯт.
     -- ќто у тебЯ, ”илька, новаЯ биографиЯ. Ѓыстро же ты ее менЯешь.
     -- ЌельзЯ на одном месте топтатьсЯ, -- отвечает быстро ”илька.
     Ћн  продул дудочку,  заткнул донышко деревЯнной  втулкой и,  прежде чем
заиграть, пожевал пустым ртом.
     Њы знаем,  ”илька чудесный музыкант,  но его пальцы никогда не касались
струн обычных инструментов, клавишей  баЯна, его губы не знают ни флейты, ни
кларнета. Ћн играет  на губной  гармошке, на  расческе,  в  его  руках  поют
стаканы, рюмки. Џопади ему на губы листок березы, перо дикого лука, лепесток
рододендрона,  и   он  вдует  в  них  жизнь.  ”илька  обладает  удивительной
способностью передавать на своих примитивных инструментах крик птиц, зверей,
звуки тайги.
     ”илька  рывком головы  откинул назад нависающие  на глаза  густые прЯди
волос,  и  вдруг  его лицо стало  серьезным. ™еки музыканта  надулись, точно
кузнечный мех, глаза затуманились, -- все забыл  ”илька,  кроме  дудочки,  и
потекли по притихшему лесу стройные звуки, то поднимаЯсь высоко, то падаЯ.
     --  ”илька,  черт,  забавлЯешьсЯ, а  воды  холодной принес?  --  кричит
‹ебедев.
     ”илька  сунул мне  в руки дудочку, вскочил, схватил  ведро  и побежал к
реке.
     ‚асилиЯ Ќиколаевича  завертывают в  брезент, уносЯт  к палаткам. ’еперь
наш  черед  с  ’рофимом.  џ плещу  горЯчую  воду на раскаленные  камни,  и в
полотнЯной бане становитсЯ жарко.
     -- ‡ачем  вы  хотите  отправлЯть менЯ  в  больницу? -- вдруг спрашивает
’рофим.
     ЊенЯ его вопрос захватывает врасплох.
     -- ‚сем нам нужно показатьсЯ врачу.
     -- џ не вижу в этом необходимости.
     --  ђазве  ты  не замечаешь,  что  последние  дни  твои  нервы  слишком
расшатались, и неудивительно после такого напрЯжениЯ.
     -- Ќеужели за это на руках ссадины, до спины больно дотронутьсЯ?
     -- Ќу, знаешь, ’рофим, если бы не веревка, то нас не было бы в живых.
     -- „оговаривайте до конца.
     -- ’ы же буйствовал, и у менЯ другого выхода не было.
     -- „аже если Я сходил с ума -- в больницу не поеду. ’еперь Я вижу, куда
вы хотите менЯ определить, -- перебивает он менЯ.
     -- Ќадо серьезно подумать.
     -- Ќе  будет этого. Ќина скоро приедет, а Я в доме  умалишенных. •ороша
встреча!
     -- “спокойсЯ. ЃанЯ не длЯ этих разговоров, поговорим в другом месте.
     -- џ остаюсь здесь и не должен болеть, -- решительно заЯвил ’рофим.
     -- •очешь лечитьсЯ внушением?
     Ћн молчит, окатывает себЯ из ведра  водою, демонстративно выбираетсЯ из
"бани".
     џ  встревожен  нашим  разговором.  ’рофим  добровольно  не  полетит   в
•абаровск, но и насильно отправлЯть его нельзЯ. Љакой же выход?
     Њы с ’рофимом принесли на стоЯнку душистых еловых веток,  чтобы помЯгче
было на камнЯх сидеть. ‘адимсЯ в круг и принимаемсЯ за еду. Ђппетит у нас --
дай бог каждому! Ќа  первое уха из свежих ленков. Ќет, вру: начале выпили по
сто граммов спирта за встречу. ‡атем занЯлись ухою.  ‘ервировка у нас вполне
соответствует  обстановке: лист  березовой коры  служит  блюдом,  на котором
горой  сложены отварные куски рыбы;  эмалированные кружки,  из которых  пили
спирт,  --  тарелками,   а  вместо  вилок  --  собственные  пальцы.  Ќо  как
соблазнительно все едЯт!
     Џосле  завтрака Я забираюсь от комаров  под тюлевый полог. •очу сделать
заключительную запись в  дневнике. ‚от  когда Я почувствовал, как дорога мне
эта, изрЯдно потрепаннаЯ  тетрадь в бесцветном коленкоровом переплете, мЯтые
страницы,  исписанные торопливым  почерком.  ‡наю, времЯ  приглушит  остроту
событий, памЯть многое утерЯет  под  тЯжестью  новых впечатлений, но дневник
навсегда  сохранит  всю  свежесть, весь  аромат этих бурных  дней, когда  мы
испытывали  свои чувства друг к другу,  когда личнаЯ  жизнь  отступала перед
долгом. ‘ каким волнением Я спустЯ год раскрою тетрадь и  придирчиво пробегу
глазами по  ее  страницам!  ‘нова воскреснут  передо  мною угрожающие откосы
заплесневевших   скал,   дикие  застенки  Њаи,  силуэт   снежного  барана  в
поднебесной высоте, освещенной фосфорическим  светом луны, камень на роковом
перекате, печальный  крик  чайки,  предупреждающей об  опасности, и  ’рофим,
свЯзанный мокрыми концами веревки, брошенный на сучковатые бревна плота...
     Џоследний  раз  оттачиваю  огрызок  карандаша,  привЯзанный к  тетради,
сосредоточиваю свои мысли на заключительной записи.
     ‚ памЯти сразу возникают старики с их печальной судьбою. Џри мысли, что
мы вне  опасности, окружены  заботой  друзей, уютом  и нас  не терзают  муки
голода, -- становитсЯ не по себе. ‚ыберутсЯ  ли проводники из этих пустырей,
и, если они  унесли  с  собою обиду на  нас,  -- сумеем ли  мы  когда-нибудь
оправдатьсЯ перед ними?
     ’еперь можно подвести итог нашему путешествию.
     ЊаЯ, несмотрЯ на свой буйный  нрав,  не  может служить препЯтствием длЯ
проведениЯ здесь  необходимых  работ.  Ќо люди,  попавшие  на  реку,  должны
соблюдать осторожность и уметь уважать опасность. ‘лабого человека она может
напугать своею дикостью, высоченными береговыми скалами, свирепым ревом.  Ќо
к этому можно привыкнуть. Њы здесь новички, и  ЊаЯ серьезно занималась нами.
ќто  позволит  теперь найти более правильное решение на будущее.  Њы  твердо
знаем, что  по  Њае  порогов нет,  что  на  плоту  и  на  долбленке  рисково
спускатьсЯ по ней в малую воду, зато в половодье,  когда река превращаетсЯ в
мощный  поток, вас  пронесет  без  аварии.  Љонечно,  при  наличии  хорошего
кормовщика.
     Ћрганизовывать работы на  Њае можно только  снизу по реке, передвигаЯсь
на долбленках.  ќто потребует  от людей много физических усилий, особенно от
шестовиков, которым придетсЯ  гнать против течениЯ груженые лодки. Џри таком
способе  передвижениЯ всегда имеетсЯ возможность заранее осмотреть  перекат,
обойти препЯтствие и на быстрине поднЯть долбленку на веревке. ‚ этом случае
меньше риска и больше уверенности.
     Џоскольку  сами  работы  будут  проводитьсЯ  на  водораздельных  линиЯх
хребтов, подразделениЯм выделим оленей длЯ заброски грузов от реки.
     …сли мне еще раз представитсЯ случай проплыть  по этой своенравной реке
Я непременно воспользуюсь им, но отправлюсь на резиновой лодке с брезентовым
чехлом. „умаю, пройти на ней можно при любом уровне воды в реке.
     €так, ЊаЯ открыта длЯ дальнейших исследований!
     џ  выбираюсь из-под полога,  пора  собиратьсЯ  в  путь. ’рофим сидит на
спальном мешке  у ног ‚асилиЯ  Ќиколаевича,  косит  упрЯмые глаза. Ќичего не
замечает,  дикий,  недоступный.  ЉажетсЯ,  только  дотроньсЯ до него, только
окликни, как  он взорветсЯ. Ќет, ’рофим  не уедет отсюда. Љак ошибаешьсЯ ты,
мой бедный друг, что одним внушением можно избавитьсЯ от такой болезни!
     ђЯдом с ‚асилием Ќиколаевичем  ‹ебедев пишет письмо своей жене.  ‚от он
поднЯл голову, и тотчас его поймал взглЯд больного.
     -- Љирилл, мы давно с тобою вместе, скажи хоть ты, отрежут мне ноги?
     --  ’ы уж слишком. ‚се останетсЯ при тебе, вот  увидишь. „омой  ЯвишьсЯ
как огурчик.
     --  Љому  Я  теперь  нужен  --  калека.  --   €  опЯть   в  его  голосе
безнадежность,  тоска  по  жизни.  --  ђазве  на  лыжах  плохо  Я  ходил, --
продолжает  ‚асилий.  --  Џомнишь,  Љирилл,  как  мы на Џодкаменной ’унгуске
медведЯ  гнали с тобой  по  снегу? ’олько  что  Я из чашечки высунулсЯ, а он
поверни на  менЯ. Ќа  задки!  ‡доровущий, сатана, да злой. ‚ижу, сворачивать
поздно. Ќаплываю  на него, винтовку выбросил вперед, да осеклась она. Ћробел
тут и Я, а медведь как фыркнет, всего менЯ захаркал, лапой замахнулсЯ, хотел
заграбастать, да  ты  вовремЯ  пулю  пустил...  ’еперь уж  больше такого  не
будет...
     џ  не  могу  слышать  его  голоса,  видеть  его  беспредельной тески по
ушедшему времени. Љак  тЯжело ему расставатьсЯ  с нами, с тайгою, где прошла
добраЯ половина его  жизни. Љакими словами вселить в него веру в то, что все
обойдетсЯ хорошо? Ќо обойдетсЯ ли? € от этой мысли во мне все леденеет.
     ‹ебедеву тоже больно слушать его слова. Ћн отрываетсЯ от письма.
     -- Џослушай,  ‚асилий,  --  говорит  он деловито. -- ‚ернешьсЯ домой из
больницы, посади мне новую сплавную сеть.
     -- ’ы думаешь, Я смогу работать? -- и в  его голосе поЯвлЯетсЯ какаЯ-то
надежда.
     --  ђЯж сплетешь сам, Ячею делай покрупнее,  высоту сети пускай с метр,
думаю, хватит.
     -- Љонечно, хватит. Ђ дель и грузила у тебЯ припасены?
     -- ‚се лежит дома у Ќюры.
     -- ‘еть-то тебе  понадобитсЯ нынче, да успею ли  Я скоро  вернутьсЯ  из
больницы?
     --  ’ам тебЯ  не задержат,  а дома поторопишьсЯ, --  и Љирилл  начинает
укладывать  его  с такой  нежной заботой,  что ему удаетсЯ  совершить  чудо,
утешить  больного.  ‚асилий  Ќиколаевич  вдруг  смолкает,  успокаиваетсЯ  и,
обнадеженный, засыпает.
     альнаЯ туча заслонила солнце.  ‘ неба упал на  тайгу журавлиный  крик.
‚от и осень пришла, не задержалась. ‚зглЯнул  на голец и  удивилсЯ:  вершины
уже политы пурпуром, уже пылают по косогорам  осенние костры. Ќо долина  еще
утопает в Яркой зелени тайги.
     Ћсень здесь обычно короткаЯ. Ќезаметно отлетЯт  птицы, притихнут  реки,
оголЯтсЯ леса  и нагрЯнут  холода.  ‡има  часто приходит  внезапно вместе со
свирепыми  буранами, и надолго, больше чем  на полгода,  скует  землю  лютаЯ
стужа. —увствуетсЯ, скоро наступит  этот перелом в природе, а  работы у  нас
здесь еще много, слишком много...
     --  —айку   не   хотите?  --  спрашивает  ’рофим  и  вдруг  вскакивает,
настораживаетсЯ.
     -- Љопалуха!.. -- говорит он таинственным шепотом.
     "Љо-ко-ко-коо-коо..." -- доноситсЯ Ясно из чащи.
     ’рофим  бросаетсЯ  в палатку,  шарит  в вещах, достает  мелкокалиберку,
долго  ищет  по  карманам  патрончики.  ‚  глазах азарт, второпЯх  не  может
зарЯдить винтовку, а из лесу доноситсЯ четко:
     "Љо-ко-коо-коо..."
     ’рофим скачет на звук, спотыкаетсЯ  о колоду,  на  кого-то чертыхаетсЯ.
„авно Я не видел его в такой горЯчке.
     -- ‘той, не стрелЯй, своих не узнаешь! -- и Я вижу, как перед  ’рофимом
из-за ольхового куста поднимаетсЯ ”илька. Њорда довольнаЯ,  будто только что
кринку сметаны съел.
     -- ќто ты, дьЯвол, кричал?
     -- ’роша, не сердись, в наш век всему есть оправдание! ‚от послушай, --
”илька  усаживаетсЯ  на валежине,  прикрытой  густым  мхом, предлагает рЯдом
место ’рофиму и начинает рассказывать.
     ‘лова  он  выпаливает  с каким-то  треском,  беспрерывно  жестикулирует
руками, как  бы стараЯсь восполнить  ими то, что не  может  выразить Языком.
Ћдновременно ему помогают и глаза, и брови, он гримасничает, то вскакивает и
начинает наглЯдно изображать какую-то сценку, то тычет себЯ в грудь кулаком.
‘ловом, ”илька  весь,  как есть весь, участвует в рассказе, где, чаще всего,
герой он сам.
     ‚от он любовно кладет свою руку на плечо ’рофима.
     --  џ хотел тебЯ, ’роша, поманежить. Џобегал бы ты по  чаще, поискал бы
копалуху, да побоЯлсЯ, как бы по мЯгкому месту свинцом не угадал. ‚чера менЯ
за такие дела чуть-чуть не столкнули в пропасть. ‘тою на скале, вас караулю,
орешки стланиковые пощелкиваю, а наши все сидЯт  на  берегу, насупились, как
сычи перед непогодой, ждут,  когда Я пальну  из  ружьЯ,  знак подам, что  вы
плывете. „ай-ка, думаю,  развеселю  их малость. ђазрЯдил  винтовку, приложил
конец к  губам  и заревел по-изюбриному. ‚от уж они  всполошились! •етагуров
кинулсЯ в палатку за пистолетом. Љирилл ђодионович схватил карабин, в лодку,
второпЯх чуть было не утоп. Љое-как переплыл -- и давай скрадывать... Њне-то
хорошо видно сверху,  как  он вышагивает, словно гусь, на цыпочках, глаза по
сторонам пЯлит  или вытЯнет  шею, прислушиваетсЯ. —удно смотреть со стороны,
страсть люблю!.. ‚ижу, он  уже близко. Џриложил Я к губам  ствол,  потЯнул к
себе  воздух, ан не ту ноту взЯл, сфальшивил, ну и сорвалась песнЯ. ђодионыч
сразу смекнул, в чем дело, бежит ко мне, ружьем грозитсЯ. Ќу, думаю, ”илька,
конец тебе, добаловалсЯ. ‘топчет, и пойдешь турманом в пропасть. „а  хорошо,
не растерЯлсЯ --  давай стрелЯть в воздух, а сам  кричу: плывут, плывут! ’от
сразу размЯк, остыл.  "Ќу, черт желтопузый, -- говорит он -- твое счастье, а
то бы уже бултыхалсЯ в Њае!"  Ђ менЯ, веришь, смех распирает. ѓде плывут, --
спрашивает ђодионыч и конкретно хватает менЯ одной рукой за чуб, а другой за
сиденье. -- Џоказывай, где плывут?! --  “ менЯ мозга сразу не  сработала, не
знаю, что  соврать. € вдруг от вас выстрел. ’ут Я ожил, попросил  повежливее
со мной обращатьсЯ.
     ‘пускаемсЯ мы  со  скалы  к  реке, Я и  говорю ему: пусть •етагуров  не
охотник, сгорЯча  бросилсЯ, а ты,  ђодионыч,  чего махнул через реку, неужто
поверил, что в августе может реветь изюбр?
     --  ’ебе,  черту,  шуточки, -- отвечает  он, --  а Я, посмотри, поранил
ногу.
     -- Љ чему ты людей баламутишь? -- спрашивает, уже успокоившись, ’рофим.
     --  ’ак ведь, ’роша, живем мы только  раз, как сказал наш  великий ‘аша
Џресников, а он это точно знает. Ћт такой кратковременности Я и шучу.
     ”илька  давно работает в  экспедиции.  ђодных у него нет, семьи тоже, и
никакой Ќаташки, весь он тут с нами.  ”илька принадлежит к категории  людей,
длЯ которых  жизнь  в  городе или  в деревне -- тюрьма,  а всЯкое накопление
ценностей -- тЯжелаЯ  ноша. ‚ нем живет дух бродЯги. ќто и привело его к нам
в экспедицию несколько лет назад. ’ут он и обосновалсЯ.
     Ќа  работу ”илька  хлипкий,  как говорЯт  его друзьЯ, но  на шутки,  на
выдумку --  горазд. ‘ ним не заснешь, пока он сам не выбьетсЯ из сил.  Ћн не
даст унывать. ‚сюду он желанный гость. ‚се горой за него.
     ...’рофим  принес  к  костру  свой приемник,  начинает  испытывать его.
ђешаюсь еще раз поговорить с ним.
     -- “ менЯ есть интересный план, -- начинаю Я. --  Њы отвезем ‚асилиЯ  в
•абаровск,  затем полетим  с  тобою  в ’укчинскую  бухту,  обследовать район
будущих работ.
     ’рофим привинтил обратно только что снЯтую  крышку, отставил приемник в
сторону и, не взглЯнув на менЯ, не сказав ни слова, ушел в лес.
     -- Ћдичал  мужик, --  сказал ”илька серьезно,  когда его скрипучие шаги
смолкли за чащею.
     џ не знаю, что делать? “прЯмство ’рофима менЯ окончательно обезоружило:
оставить его здесь нельзЯ и уплыть без него не могу. ’еперь-то уж можно было
бы пожить без тревоги, так нет: она все еще плететсЯ следом.
     Љо мне подсаживаетсЯ ‹ебедев.
     -- ђаботы тут у нас много, оставьте ’рофима, -- начинает он выкладывать
давно созревшие мысли.
     -- ’ы с ума сошел! Ќе вздумай сказать ему.
     -- Ћн не поедет, зачем упрЯмитесь? Ђ уж ежели приступ повторитсЯ, тогда
отправим, сам не поедет -- увезем свЯзанным.
     -- ќто, Љирилл, не выход. Ќе наделать бы глупостей. ’ы не представлЯешь
’рофима в невменЯемом состоЯнии.
     -- Ќо и насильно увозить нельзЯ. …й-богу, нельзЯ!
     Њысли мои раздвоились. Џришлось согласитьсЯ с предложением ‹ебедева,  и
Я стал собиратьсЯ в путь.
     ‚ечером получили сообщение из штаба, что “-2 завтра приступит к поискам
проводников  и что  во второй половине днЯ к устью  Њаи прилетит  санитарнаЯ
машина.
     ’айгу  прикрыла ночь. Њы  не спим. Њного раз догорал и  снова вспыхивал
костер. Ѓлизко у огнЯ лежит ‚асилий Ќиколаевич. “ него закрыты  глаза, а сам
он весь в думах. Ѓольно покидать ему тайгу.  € от каких-то мыслей у него  то
сомкнутсЯ тЯжелые брови, то вздрогнет подбородок или вдруг из горла вырветсЯ
протЯжный стон, и тогда долго мы все молчим.
     "Ќеужели, ‚асилий,  это твой  последний  костер, последнЯЯ остановка, и
тебЯ ждут горестные воспоминаниЯ о  былых походах, так нелегко оборвавшихсЯ?
“ тебЯ  есть  что  вспомнить,  и не  эти  ли  воспоминаниЯ будут тебе вечной
болью!" -- записал Я тогда в дневник.
     -- Љирилл, сЯдь ближе, -- говорит ‚асилий, не раскрываЯ глаз. -- Џосиди
со мною, не оставлЯй одного.
     -- •орошо, Я буду с тобою, -- и он пытаетсЯ отвлечь его  от мучительных
дум:  --  ‘кажи, ‚асилий, на лодках мы поднимемсЯ по Њае, хотЯ бы километров
пЯтьдесЯт?
     -- Џодниметесь... ѓде  на бичеве, где на шестах, -- отвечает он, тЯжело
ворочаЯ Языком. -- Ќу не без того, что искупаетесь.
     --  Ђ ты не забудь насчет сети,  вернешьсЯ из больницы,  поторопись. --
Љирилл  расстилает  рЯдом с ним  свой  спальный мешок, подсовывает  в  огонь
головешки. „олго слышитсЯ их медлительный говор.
     Ќочь  дышит  осенним холодком. “стало плещетсЯ  река.  џ забираюсь  под
полог, но не могу уснуть. ‡автра  покидаю тайгу. ‚спомнилсЯ Ђлгычанский пик,
весь в развалинах,  опоЯсанный широченным поЯсом гранитных скал, вспомнилась
схватка с  Ључумом  из-за куска лепешки, глухие застенки  Њаи и перерезанный
ремень. ‚от и конец путешествию. “же отлетели журавли, пора и  мне. €  вдруг
потЯнуло  к семье, к спокойной жизни, от которой весною бежал. Ќеужели нынче
Я так  рано утомилсЯ? Ќо  как только подумалось, что придетсЯ снЯть походную
одежду, пропитанную потом,  лесом, пропаленную ночными  кострами, и укрытьсЯ
от бурной жизни в стенах штаба, мне вдруг стало не по себе.
     ђазве вернутьсЯ из •абаровска? Ќе  будет ли поздно,  ведь до  окончаниЯ
работ остаетсЯ с месЯц. ‚ голове зарождаютсЯ новые мысли и, как бурный поток
реки, захватывают всего менЯ. џ встаю, забираюсь под полог к •етагурову.
     -- ’ы не спишь, •амыц?
     -- —то случилось? -- спросоньЯ спрашивает он.
     -- ‘ейчас расскажу. Џлыви-ка ты с ‚асилием. Џусть Џлоткин отвезет его в
•абаровск,  он все  устроит лучше менЯ, а тебе надо вернутьсЯ в штаб. Ќачнут
съезжатьсЯ подразделениЯ, пора готовитьсЯ к приему материала.
     -- ‚идимо, ты хочешь продолжениЯ...
     --  Ќе  совсем  так.  ‘  ‚асилием  все  Ясно,  ему  нужна больница, а с
’рофимом, видишь,  как  получаетсЯ, не хочет  ехать. џ не могу оставить  его
здесь. ‚сЯко может случитьсЯ, и тогда ни за что себе не прощу. Љ тому же мне
сейчас  полезнее  не в  штабе быть, а  здесь. ЊаЯ еще  может сыграть с  нами
шутку.
     -- ‘амое разумное -- отправитьсЯ тебе вместе с ’рофимом и ‚асилием.
     -- ќто исключено.
     -- ’огда поплыву Я.
     џ возвращаюсь к себе и мгновенно засыпаю.
     ‹агерь  разбудил  крик взматеревших  крохалей,  первое  лето  увидевших
беспокойный  мир. …ще  нет  солнца. •воЯ,  палатки, песок  мокры  от ночного
дождЯ. Џо небу медленно  плывут  разорванные тучи зловещего багрово-красного
цвета.
     Џлот  сопровождать будут  •етагуров и  Џресников. Џоследний вернетсЯ  с
рабочими на двух долбленках, уже закупленных в “дском длЯ ‹ебедева.
     ‘адимсЯ завтракать.
     -- ”илька, опЯть дрыхнешь! -- кричит ‹ебедев.
     -- …го нет, до рассвета куда-то ушел, -- поЯснЯет …втушенко.
     -- ЋпЯть что-нибудь затеЯл! Ќа работу не добудишьсЯ, а на выдумки и сон
его не берет!
     ‚  лучах восхода тает утреннЯЯ  дымка.  ‚се собрались на берегу. ѓде-то
бранЯтсЯ кедровки, да  плещетсЯ перекат  под  уснувшим  над  ним  туманом. ‚
заливчике  на легкой зыби  качаетсЯ плот. Џосредине  на  нем  лежит  ‚асилий
Ќиколаевич  с откинутой  головой. џ опускаюсь к нему,  припадаю  к лицу.  Ћн
мужественно прощаетсЯ. ќто успокаивает менЯ. ‡а мною подходЯт остальные.
     ’Яжелое молчание обрывает •етагуров:
     -- ‘частливо оставатьсЯ, нам пора!
     Њы жмем  ему  руку, прощаемсЯ. Ќо  не успел  он с Џресниковым подойти к
веслам,  как из чащи выскакивает запыхавшаЯсЯ Ѓойка. ‚идно, бежала издалека,
торопилась.  ‚скочив  на плот, она  начинает  быстро-быстро  облизывать лицо
‚асилиЯ,  а  сама не отдышитсЯ. €  тут  больной  не  выдерживает,  прижимает
собаку, рыдает.
     Њы, онемевшие,  расстроенные, не знаем, чем успокоить  его. Ђ  впрочем,
зачем! Џусть выплачетсЯ...
     Ќа плот поднимаетсЯ  ’рофим, хватает Ѓойку, оттаскивает  ее  от ‚асилиЯ
Ќиколаевича. ‘обака  вырываетсЯ, грозитсЯ зубастой пастью, цеплЯетсЯ когтЯми
за бревна, хочет остатьсЯ.
     € вдруг до слуха доноситсЯ грохот камней. Њы все разом оглЯдываемсЯ. €з
леса выскакивает ”илька с охапкой цветов, кое-как, наспех сложенных.
     -- —уть не прозевал! --  кричит  он  издали и, увидев  сцену с  Ѓойкой,
шагом подходит к плоту.
     Љак неумело  держат его  руки цветы,  как неловко  он  себЯ чувствует с
ними, точно несет тЯжелый груз.
     -- „ЯдЯ ‚асЯ, это... -- и ”илька вдруг терЯет дар  речи. Ћн прыгает  на
плот, бережно кладет цветы на спальный мешок, молча сходит на гальку.
     -- ЋтталкиваемсЯ!  -- командует  •етагуров,  Џлот  медленно  отходит от
берега. ‚асилий Ќиколаевич все еще плачет.  Њы стоим  молча. ’ак и осталсЯ в
памЯти на всю жизнь дикий берег Њаи, цветы и суровые лица людей, провожающих
своего  товарища. € мне почему-то вдруг вспомнилась другаЯ, давнЯЯ  картина,
которую Я наблюдал в Ќиколаевске. Ќа покой уходил пароход, бороздивший более
пЯтидесЯти  лет  воды Ђмура,  переживший  революцию,  помнЯщий былые времена
золотой горЯчки  на „альнем ‚остоке. Ћн был  старенький-старенький,  весь  в
заплатах,  с  охрипшими  двигателЯми.  Ќа  всех  кораблЯх, баржах,  катерах,
находившихсЯ  в  порту,  были  поднЯты  флаги.  Џровожать  пришли седовласые
капитаны, матросы, кочегары. Џароход, гремЯ ржавыми цепЯми,  в последний раз
поднЯл  Якорь, развернулсЯ и тихим ходом  отошел от пристани,  направилсЯ  к
кладбищу.  Џомню,  как  одна  за  другой  пробуждались  сирены на  кораблЯх,
стоЯвших у причалов, и как долго  над широкой рекой висел этот траурный гимн
уходЯщему от жизни пароходу.
     —то-то  общее  было в этом  прощании с  проводами  ‚асилиЯ Ќиколаевича.
Ќеужели он никогда не вернетсЯ в тайгу?..

        VI. ЌЂ ‘Ђѓ… Ќ… ѓACHET ‘‚…’

     I.  умно  стало  в  лагере.  ‚етер  срывает последние  листьЯ.  Ѓелка
дразнитсЯ. ЊенЯ спасают Ѓойка и Ључум. ЌеожиданнаЯ встреча.

     ‹агерь на  Њае  не узнать. умно стало  на  левом берегу  притомившейсЯ
речки. ‘юда  пришли  новые отрЯды, и  каждый  из  них принес  на  косу  свои
палатки, свой  костер, свои песни. ЏолотнЯный городок, возникший внезапно  в
дикой тайге, живет бурной деЯтельной жизнью.
     Ќа   другом  берегу  Њаи,   несколько  повыше   лагерЯ,   расположились
проводники-эвенки из “дского со своими  оленЯми. џ не могу видеть  конусы их
закопченных чумов, не могу слышать их  говора -- это мне напоминает стариков
“лукиткана  и  ЌиколаЯ.  €х  не нашли.  „олго  “-2 рыскал  по-над  —агарским
хребтом, не раз  облетал вершины рек  “дыгина,  ‹ючи --  и все напрасно!  Ќе
обнаружили  их  следа  и наши  топографы,  работающие  в том  районе.  ‚чера
получили  сообщение  из стойбища  Џокровского, что  “лукиткан с  Ќиколаем не
вернулись домой.  Ѓольно  думать, что  так нелепо  погибли  эти два чудесных
старика. “шел  от  нас “лукиткан без теплого  прощального слова, ушел, и  мы
никогда  не узнаем о причинах,  заставивших  проводников бежать  с  Њаи,  не
дождавшись нас.
     Љогда  Я теперь встречаюсь с новыми  проводниками, почтенными старцами,
такими же  трудолюбивыми  и честными,  как “лукиткан и  Ќиколай, мне  всегда
кажетсЯ, что в их строгих лицах, в их малюсеньких глазах, даже в молчании --
суровый приговор. ’еперь Я знаю, мертвые не прощают.
     Њы с болезненной настороженностью ждем сообщений из •абаровска. Ќа наши
ежедневные запросы Џлоткин отвечает  лаконично: "„нЯми сообщу". €  мы  ждем.
‚идимо, и длЯ врачей болезнь ‚асилиЯ Ќиколаевича остаетсЯ загадкой.
     ’ревожные думы не покидают менЯ  вместе с раскаЯнием, что Я не  с ним в
эти  решающие  длЯ него дни.  Љаким одиноким и заброшенным он  там чувствует
себЯ  в  незнакомом ему городе,  так  далеко от нас, от привычной  длЯ  него
обстановки.
     Ђ   что  творитсЯ  с  Ѓойкой!  Ћна  как-то   по-своему   ждет  хозЯина,
настороженно караулит  малейший звук,  долетающий  до нее  с  реки. —уть что
стукнет,  послышитсЯ всплеск волны или удар шеста, как она уже  там. € тогда
оттуда доноситсЯ ее тоскливый вой, ее жалоба миру.
     €ногда, вернувшись с реки, Ѓойка кладет свою морду мне на колени, долго
и пристально смотрит в лицо. ‘колько в ее чуточку прищуренных глазах грусти,
ожиданиЯ!
     “ ’рофима  приступы  не  повторились.  Ћн  здоров.  ’еперь  Я, пожалуй,
спокоен  за него.  Ќо  мне  кажетсЯ,  что  в  наших отношениЯх  нет  прежней
доверчивости. Љогда мы остаемсЯ вдвоем, нам не о чем говорить,  мы как будто
стеснЯемсЯ друг  друга. Њожет быть, это потому, что  у него  еще  не  зажили
кровавые браслеты  на руках,  а Я все еще  не  могу  избавитьсЯ от  ужасного
зрелища, когда ’рофим, силЯсь порвать веревки, билсЯ, привЯзанный к бревнам.
     Ћн ведет  постройку пунктов на гольцах левобережных гор.  ђабочие в его
бригаде  впервые  попали на  геодезические  работы, все длЯ  них  тут  ново,
непривычно, и на плечи ’рофима легли все хлопоты: он и  плотник, и бетонщик,
и повар, и носильщик. Ќо это ему, как говоритсЯ, по плечу.
     “ него радость --  в ‡ею приехала Ќина с ’рошкой. ‘коро она будет нашей
гостьей в тайге.
     “тро  прозрачное, безветренное. ’ухнут ночные  костры. Ќебо над  тайгой
кажетсЯ высоким и легким. Ќад сопкой с двугорбой вершиной холодное солнце, а
против него на западе, прильнув к гольцу, дремлет никому не нужнаЯ луна.
     ЋтрЯды  один за  другим  покидают  лагерь, уходЯт  к местам  работы.  џ
остаюсь один с радистом …втушенко. ‘егоднЯ у нас свЯзь со всеми начальниками
партий.  „лЯ  экспедиции  наступила  напрЯженнаЯ   пора:  скоро  зима,  надо
проследить, чтобы не осталось незавершенных объектов, и успеть до заморозков
вывезти людей из далеких районов тайги. Ђ в поле еще много работы.
     ’опографы  -- молодцы,  они  выполнили задание, потушили  в тайге  свои
походные  костры, пробираютсЯ в жилые места. Ќо геодезисты и  астрономы  все
еще не могут выйти из  прорыва. ‘ильно отстают наблюдениЯ. „лЯ них это лето,
с обильными  лесными пожарами,  было неблагоприЯтным.  ‚сЯ надежда теперь на
осень,  и  сюда -- на Њаю,  стЯгиваютсЯ люди,  материальные  и  транспортные
средства. Џогода благоприЯтствует нам: дни стоЯт теплые, дали открыты, ночью
длЯ астрономов щедро светЯт звезды.
     –елый  день  пустует  наш лагерь. ‚от и тьма  уже подползла из  трущоб,
распласталась лохматой шкурой по широкой  долине. ’ишина чуткаЯ, выжидающаЯ.
ѓде-то  у черных  развалин правобережных скал, над синей, еле поблескивающей
рЯбью реки, протЯжно заскулил и смолк куличок-перевозчик.
     "“х... ух... ух..." -- простонала над лесом сова.
     ‚спыхнул  костер, и  тьма отхлынула к померкшим небесам. Ѓыстро закипел
чайник. †ду, напрЯженно  прислушиваюсь  к дремлющим  пространствам.  € вдруг
сердце наполнилось  приЯтной тревогой -- из далекой глуши  прорвалась песнЯ.
‚здрогнула тайга, насторожилась  и захлебнулась чужим звуком. Ђ вот и с реки
долетел  людской говор, затем снизу народились и уже не  смолкли  торопливые
шаги каравана. ќто бригады возвращались на стоЯнку после работы.
     умно вдруг стало в лагере. ѓрохот посуды, смех, перекличка сливаютсЯ в
разноголосый гомон. Џо лесу не смолкает звонкое эхо.
     ...ЏоЯвившийсЯ  ”илька затолкал  в огонь смолевой пень,  и  вспыхнувшее
пламЯ  осветило необычную  картину. Љостер  у  моей  палатки окружили  люди,
разместившиесЯ кто на чем смог: на дровах, на Ящиках  от инструментов или на
земле, подложив под  себЯ телогрейку.  €х  одежда  истлела  на  плечах,  всЯ
украсилась латками. Љто в поршнЯх, кто в эвенкийских олочах или в изношенных
сапогах,  выдержавших испытаниЯ  долгого лета. Џальцы  у многих поржавели от
цигарок.
     ‚се они великолепные  инженеры, начальники подразделений, переброшенные
на  Њаю  решать  сложную  геодезическую  задачу.  ’ут  опытные  наблюдатели,
астрономы,  базисники,  строители. Ќа их бронзовых, загорелых  лицах  печать
тЯжелых походов, долгих раздумий  и внутреннего удовлетворениЯ. Ќастроение у
всех воинственное. Ђ ведь, казалось бы, им уже давно пора заскучать о покое.
     ‘егоднЯ  они собрались у моего костра за  кружкой чаЯ. Џоследним пришел
ЏетЯ  Љарев  --  главарь  базисной  партии,  как  его называют  шутЯ. •удой,
длинный, он шагал мерно, твердо, походкой вождЯ сильного племени.
     ЏодойдЯ к костру, Љарев снЯл с головы ситцевый накомарник, и налетевший
с реки ветер ласково взъерошил светлые волосы.
     --   ѓде  бы  примоститьсЯ?  --  сказал  он,  окинув  быстрым  взглЯдом
присутствующих.
     Ќаблюдатель Њихаил Љуций  отодвинулсЯ от краЯ бревна, и Љарев опустилсЯ
рЯдом.
     -- Њошка, братцы, заела,  видно, зима тут близко  возле нас,  -- сказал
он, устало растираЯ лицо ладонЯми.
     --  ’ы  когда  кончаешь измерение  базиса? --  спрашивает  его Ђрсентий
‚иноградов -- худощавый наблюдатель, заЯдлый таежник.
     -- „нЯ через два приходи провожать.
     -- “едешь?
     -- “еду.
     -- Ђ зима, говоришь, близко?
     -- Ќе за горами.
     -- €  все-таки  уедешь,  не поможешь  наблюдать? -- и ‚иноградов нервно
начинает крутить цигарку.
     Љарев настороженно смотрит на ‚иноградова, пытаЯсь разгадать, насколько
серьезен разговор.
     -- Њне еще надо до зимы успеть  измерить  Љулундинский базис, -- сказал
он примирительно.
     -- …го и через  месЯц  измеришь, а нам тут самим не  управитьсЯ, снегом
завалит. ‚от и получитсЯ: кобылка воду возит, а козел бороду мочит.
     Ќа  лицо  Љарева,  облитое  заревом костра,  легла  грусть  несбывшихсЯ
желаний.  ‚идимо,  в нем уже  окрепла  мысль  ехать на Љулунду,  жаль менЯть
планы.
     -- ’руднаЯ задача, Ђрсен,  -- и  Љарев  нервно теребит густые завитушки
курчавой бороды.
     -- ’рудно, но надо решать, -- вмешиваюсь Я в разговор. -- „умаю, что мы
последний   раз   собрались  вместе.   ‘коро  действительно   зима.   Њногие
подразделениЯ уже вышли из тайги, а у нас тут на Њае работы  непочатый край.
…сли будем работать прежними темпами, времени не хватит. Џусть каждый из нас
сейчас решит,  способен ли он отказатьсЯ от всех удобств,  сутками не спать,
передвигатьсЯ ночью, работать до победного конца?
     ’ишина... Љто-то громко вздохнул.
     ‚  темноте,  за краем  тальников, то всхлипываЯ, то посмеиваЯсь,  шумит
невидимаЯ река. ‚друг шорох ветвей и хруст валежника доносЯтсЯ из леса.  ‚се
поворачивают  головы в  сторону звука  -- то собаки  возвращаютсЯ с какой-то
таинственной  прогулки.  Ључум  обходит  круг  твердой, уверенной  походкой,
обнюхивает всех присутствующих и, видимо решив, что люди ненадежные, ложитсЯ
у моих ног.
     “ костра неожиданно  поЯвлЯетсЯ  ”илька.  ‹юди  настораживаютсЯ, тишина
становитсЯ  выжидающей.   ‚идим,   он  запускает  руку  в  карман,  медленно
вытаскивает из него новенькую коробку "Љазбека". ‚се так и  ахнули -- откуда
у него это взЯлось?! Ђ  ”илька, на виду у  всех, ногтем разрезает  наклейку,
раскрывает  коробку и с небрежным безразличием,  точно ему надоело всю жизнь
курить  табак  высшего  сорта,  достает  папиросу,  стучит  ею  по  коробке,
засовывает в рот, а остальные демонстративно прЯчет в карман.
     -- Ќу и наглец же ты, ”илька! -- слышитсЯ приглушенный голос Љуцего.
     ”илька прикуривает  от уголька, с  наслаждением  затЯгиваетсЯ и  только
после этого с притворной поспешностью достает коробку.
     -- Њожет, кто закурит?
     ђебЯта со смехом тЯнутсЯ к коробке.
     ђазговор  продолжалсЯ  до  полуночи.  Ћн  был  полезным:  Љарев,  после
измерениЯ  базиса,  задержитсЯ  на  Њае,  астроном  Ќовопольцев  отнаблюдает
пункты, и завтра все отрЯды снимут свои палатки, переселЯтсЯ к местам работ.
     Ќе хочетсЯ уходить от костра.
     -- —айку горЯчего налить? -- спрашивает ”илька и  снова достает коробку
"Љазбека", повторЯет сцену соблазна.
     -- ’ы же, ”илька, не куришь!
     -- Љирилл ђодионович разбаловал.
     -- Ќу уж это ты не ври!
     -- Ќе верите?! ‘ места не сойти мне, он приучил!
     -- ’ебе поклЯстьсЯ -- все равно что сплюнуть.
     ”илька кривитсЯ, точно  от ушиба, прЯчет неприкуренную папиросу обратно
в коробку, усаживаетсЯ против менЯ.
     --  •отите,  расскажу  без  враньЯ?  --  Ђ  у самого с  лица не  сходит
лукавство. -- ‚ыехали мы нынче весною  в тайгу.  ‚се честь  по чести: ребЯта
курЯт  махорочку,  а  Љирилл  ђодионович   табачок.   ’рубку  завел  резную,
заглЯденье! ‘пустЯ месЯц зовет  он менЯ  и говорит:  "•очу,  ”илька, бросить
курить. —то ты посоветуешь?" џ возьми да все и выложи от чистого сердца: "Ќа
вас, -- говорю, -- лица нет  от  этого проклЯтого  зельЯ. Ќочью хрипите, как
бегемот, заговариватьсЯ  стали". Ћн сразу  оробел. "Ѓери, -- говорит, -- всю
эту дрЯнь:  и табак, и трубку, и  кисет выброси. Ѓаста, не  курю!"  ‡абрал Я
все, вышел из  палатки,  а  вот выбросить --  рука не  поднЯлась. ’абачок он
курит  отменный, да  и  трубка  рублей  сто  стоит.  Ћставил  у  себЯ и стал
помаленьку, крадучись, баловатьсЯ, ну и привык. Ђ дней через  десЯть  слышу,
Љирилл ђодионович ревет: "”илька, поди сюда! ќто  ты, голопузый черт, смутил
менЯ  бросить курить! ѓде трубка? куру спущу с тебЯ!" “ж Я-то знаю, рука  у
него  тЯжелаЯ,  --  отдал. "Ђ  табак где?" џ и  так, и сЯк,  не говорю,  что
выкурил, дескать, выбросил, как приказывали. "Ќа первый раз, --  говорит он,
--  отделаешьсЯ  рублем,  а в следующий раз  посмей закурить!" -- и вытолкал
менЯ. Џришлось бросить курить... —ерез  месЯц  опЯть зовет, сразу за грудки:
"’ы  трубку мне подсунул?"