ворение  чувств:  внук  обладал, конечно, не слишком
похвальными  задатками  (ему  недоставало  боЯзни  старших,  а в будущем это
сулило  развитьсЯ  в  недостаток  богобоЯзни  - основы основ мирозданьЯ), но
жизнь-то  ведь требовала не робости, а находчивости, и тут ‚итЯ обещал лицом
в  грЯзь  не  ударить  - он был и смел и сметлив, глЯдишь - и выйдет в люди,
наперекор   всем  препонам.  ‚рЯд  ли  могли  произойти  событиЯ,  способные
нарушить   извечный   канон  житейской  премудрости,  по  которому  Њеркурий
Ђвдеевич  оценивал  человека:  умеет  или  не  умеет  человек  выйти в люди.
Љонечно,  по пророчествам следует, что времЯ близко, стало быть, конец света
вот-вот  нагрЯнет  и  все  человеческое,  с его устройством и неустройством,
полетит  в  тартарары.  Ќу, а вдруг это самое "вот-вот" затЯнетсЯ? ‚друг его
хватит,  к  примеру, на срок целого поколениЯ? Ђ что, если на два поколениЯ?
—то  тогда?  ‡емлЯ-то  ведь  есть  землЯ?  Џусть  на  греховной этой планете
заблудшие  овцы  творЯт беззаконие. Ѓеззаконие - беззаконием, а закона земли
не  прейдеши:  человеку  надо  выйти  в  люди.  ‚от  тут  смекалка ‚иктору и
пригодитсЯ.  ‘лавный  мальчик,  прЯмо  скажешь - разбитной мальчонка, хотЯ и
туговато воспитуем.
     ‚есь  остаток  днЯ  Њеркурий  Ђвдеевич  находилсЯ  в  состоЯнии  тихого
довольства.  …му все чудилось, что он избавилсЯ от какой-то опасности и даже
кого-то  очень  тонко  обошел.  Ќо  коли сутки начались криво, не могут они,
видно, окончитьсЯ на радость и в утешенье.
     ЏридЯ  домой, когда уже смеркалось, Њешков застал одного ‚итю. Ћн сидел
на  подоконнике  зигзагом  -  упершись  босыми ступнЯми в один косЯк проема,
спиной  в  другой  - и остро вонзилсЯ глазами в книгу, прижатую к коленЯм. ‚
стеклЯнной   банке   на   подставке   длЯ   цветов  по-весеннему  кудрЯвилсЯ
нежно-зеленый  сноп  тополиных  ветвей.  †ирные  листики в ноготок величиной
насыщали комнату истомной сладостью.
     - Ђ мама? - спросил Њеркурий Ђвдеевич.
     - Њама  ушла  гулЯть. ‡аходил... ну, этот, который с ней вместе служит.
Њама  смеЯлась,  а потом сказала, что она все дома да дома, что ей надоело и
хочетсЯ пройтись.
     - ’ак. Ђ это что же - подношение, что ли, веник-то в банке?
     Ћказалось - да, подношение.
     - —то  же  она,  не  соображает, что, может, человек пришел проверить -
почему она на службе не была?
     ‚итЯ не мог ответить, но, по-видимому, мама и правда не соображала.
     - ‚едь  вот  она  пошла  гулЯть, - не унималсЯ Њеркурий Ђвдеевич, - а о
том  не  думает,  что  можно  кому  на  глаза попастьсЯ? ђаньше бы сказали -
манкирует  службу.  Ќу,  манкирует и манкирует, не велик страх. Ђ теперь что
скажут?  ‘аботаж!  Ђ  ежели  саботаж,  сейчас  же и пойдут: а кто муж? а кто
отец?
     €  на это ‚итЯ ничего не мог ответить, но получалось, что действительно
могут  спросить  -  почему,  мол, ‹иза на службу не ходит, а гулЯть ходит, и
кто  же  ее  ближайшие  родичи  -  не  Њешков ли Њеркурий Ђвдеевич, которого
держат  на  заметке  за  то,  что он посылает внука торговать на базаре? Љак
тогда вывернешьсЯ, а?
     Љ  этой  заботе  прибавлЯлась  другаЯ:  ночью наступала очередь Њешкова
караулить  квартал.  ‚се  жители  несли повинность самоохраны, а он ведь был
тоже  житель,  жилец коммунальной квартиры - не больше. Ћн всегда с тревогой
ожидал  такую ночь, боЯлсЯ - не последнЯЯ ли: убьют. Ћн не показывал страха,
но  страх  холодил его, и все времЯ тЯготила неприЯтнаЯ потребность - глубже
вздохнуть.
     Џрежде  в  караул  его  снарЯжала  ‚алериЯ  €вановна. Ћна одевала его в
потертое   касторовое   пальто,   в   плешивую   каракулевую  шапку,  загодЯ
приготавливала  изношенные калоши, сторожевую дубинку, напутственно крестила
его  и целовала, и он, с молитвой, удалЯлсЯ в ночь. Џосле смерти матери ‹иза
взЯла  на  себЯ ее обЯзанность провожать отца. € вот впервые ему приводилось
отправлЯтьсЯ на тЯжелый пост без облегчающего напутствиЯ.
     Ћн  прождал  ‹изу до последней минуты, велел ‚иктору ложитьсЯ, чтобы не
жечь  понапрасну керосин, вооружилсЯ дубинкой и ушел к председателю домового
комитета  бедноты  -  за свистком. ’ам он немного покалЯкал насчет того, что
живетсЯ  голодно, что самые ужасы - впереди, распрощалсЯ и канул в ночь, как
в прорубь.
     —ерным-черно  было кругом и тихо. ‘ середины дороги не видно тротуаров.
‚  палисадниках  с  акациЯми  и  сиреньками - угрожающий мрак. ‡емлЯ все еще
источает  холод  весны. Њеркурий Ђвдеевич взвесил дубинку в руке, перевернул
толстым  концом  книзу:  как сподручнее бить, если нападут? ‚ынув из кармана
свисток,  он  продул  его  -  не  засорилсЯ  ли?  Ќо, впрочем, если и правда
нападут  -  не  лучше  ли  сразу  кинуть прочь дубинку, снЯть пальто, шапку,
снЯть  с  себЯ  все,  до  исподнего  -  нате,  бог с вами, отпустите душу на
покаЯние!
     ’Ягота  хождениЯ на ночном карауле заключалась длЯ Њешкова больше всего
в  этой самой дубинке. ЏереставлЯЯ ее беззвучно по бархатистой уличной пыли,
он  видел себЯ не караульщиком, а словно татем, вышедшим на большак попытать
счастье.  Ќет,  не этой дубинкой охранЯлось его, мешковское, былое добро, не
этим  свистком  отпугивали  от  мешковских окон городушников и громщиков. Ќе
свою  таскал  Њеркурий Ђвдеевич дубинку, не свой продувал свисточек, не свой
караулил порЯдок.
     …му  взбрели  на  памЯть  караульщики,  которые  ЯвлЯлись,  бывало,  на
рождество  и пасху с поздравлениЯми, и он давал им на праздник по целковому.
ќто  был  народ  захудалый,  немудрЯщий. “ одного старикана, когда он дышал,
потешно  и  прегромко  играла  в груди музыка, и он с важностью хвастал, что
это  болезнь  редкостнаЯ,  неизлечимаЯ  и  дана ему навечно, заместо медали.
—аевые  он  прЯтал в шапку, за подкладку, смеЯсь большим, черным, как шапка,
ртом без единого зуба.
     ‚от  и  Њеркурию Ђвдеевичу привелось сделатьсЯ караульщиком - последним
человеком.  ’олько уж никто не побалует его целковым к празднику. ‡а что его
баловать?  ‚  прежних  караульщиках  было куда больше проку, они знали, кого
стерегли,  а  кого  стережет  Њеркурий  Ђвдеевич?  ‚ старые его руки всунули
дубинку  -  хорони, береги, карауль, гражданин Њешков, ихний порЯдок, свисти
в ихний свисточек, стой, Њешков, на страже, как на стреме!
     ЏеревертываЯ  в  мозгу сто раз на такой лад одно и то же, одно и то же,
он  возвращаетсЯ, обойдЯ квартал, к своему дому и останавливаетсЯ. Ћн глЯдит
на  дом  застывшим  взором,  угадываЯ  в  ночи  так  хорошо знакомые карнизы
деревЯнной  резьбы,  покатую  железную  кровлю, печные трубы. ‚етшает. € как
быстро:  за  два  года  такое  разрушение!  —то  же произошло за этот срок с
человеком?!
     Њеркурий   Ђвдеевич  утираетсЯ  холодной  ладонью:  жестковатые,  точно
шпагатные  брови,  провалившиесЯ  виски,  запущеннаЯ  борода, под нею острым
челночком  нырнул  кадык.  ‘нашиваетсЯ  человек,  пожалуй, не меньше дома. €
опЯть  все  то  же:  ничей  дом.  €хний  дом.  Ћбщий. —ей угодно. Ѓывший дом
ЊеркуриЯ  Њешкова.  „ом,  в котором каждаЯ тесинка полита его потом. ѓвоздок
какой-нибудь  в  обшивке  -  это он, Њешков, недоел. „ругой гвоздок - это он
недопил.  Ќедоспал.  Ќе  поехал  на  конке.  Ќе  купил к чаю баранок. Ќе дал
дочери  на  подсолнухи.  Ќе  велел жене варить варенье: будем строитьсЯ. ’ак
изо   днЯ   в   день,   камешек   за   камешком.   ’еперь   это  ихний  дом,
муниципализированный,  превращенный  в  общественную  собственность,  ничей.
•олодом веет от земли. Ќи души. —ерна ночь.
     €  вдруг  Њеркурий  Ђвдеевич  слышит  голоса - мужской, за ним женский.
’ихо.  Њолчание. —уть различимые возникают во тьме слитные, наклоненные друг
к  другу  тени. Ѓлиже, ближе. ‘лышнее шаги. ‚от заговорила женщина, и Њешков
узнает  голос  дочери.  ‘транно  вкрадчив  он,  ласковаЯ  игра  его изумлЯет
ЊеркуриЯ  Ђвдеевича. Ћн не может разобрать слов, но переливы голоса звучат в
его  ушах  поразительно  заманчиво, и, кажетсЯ, он еще слышит их, когда ‹иза
смолкает.
     Џотом   говорит   мужчина.   Ђх,  это  тот,  из  нотариальной  конторы,
сослуживец  ‹изы,  бывший  судейский.  ’от  самый,  который  поднес  ей,  за
неимением  цветов,  веник.  ‘ладенек  тенорок,  ишь ведь! ЊеркуриЯ Ђвдеевича
кидает  в  дрожь: зЯбко стоЯть недвижимо на холодной земле. Ћн перехватывает
дыхание:  тот,  из нотариальной конторы, - Ћзнобишин его фамилиЯ, Ћзнобишин!
-  сладеньким  тенорком  сказал  ‹изе  -  "ты".  ‚он куда зашло! „очка ‹иза,
сбежав  от  законного  мужа,  уведЯ  от  него  сына, не страшась ни бога, ни
людей,  ночью,  вволю  нагулЯвшись,  возвращаетсЯ  в  отчий  дом  об  руку с
возлюбленным!
     Џоделом  тебе, Њеркул, за великие твои труды, на старость! ‹омай дурака
по  ночам на улице, со свистулькой, карауль свой позор, свое унижение, чтобы
-  сохрани бог! - не помешал кто-нибудь родной твоей дочке ‹изе целоватьсЯ с
дружком  под  воротами!  ‚едь вон - никак, поцеловались, верно? ‚от еще раз,
еще, - считай, отец, коли не лень...
     Ђ  может,  все  это  мерещитсЯ  Њеркурию Ђвдеевичу во тьме? —ерна ночь.
‘трашно.
     „а  что  утешатьсЯ:  все правда! ђассталась ‹иза с провожатым, звЯкнула
скоба  на  калитке,  зашагал  прочь,  посереди  улицы,  нотариальный  ухажер
Ћзнобишин.
     ’огда,  тихонько,  следом  за ним двинулсЯ Њеркурий Ђвдеевич. ЌащупываЯ
ногами  колею,  доверху  застланную  растолченной  пылью, он шел неслышно. “
него  трЯслись  руки.  Ћн  опЯть  примерилсЯ - за какой конец надежнее взЯть
дубинку. ‚здрагиваЯ, он думал, куда лучше метить: по ногам или по голове?
     Њгновенно  ему  сделалось нестерпимо жутко, и он остановилсЯ. Ћзнобишин
сразу  потерЯлсЯ  во тьме. …сли бы Њешков пустил сейчас по нему дубинкой, ее
было бы трудно потом отыскать. Ѓез дубинки-то еще страшнее.
     Њеркурий  Ђвдеевич зажмурилсЯ. ‚незапный жар ожег его лицо. Ћн медленно
перекрестилсЯ  и  все  стоЯл,  боЯсь  разжать  веки.  Ќеужели  он  мог убить
человека?  ‹юбимого,  может  быть,  человека  дочери.  „а все равно - какого
человека. Ќа улице. Ќочью. Љак вор. ‘ нами крестнаЯ сила!
     ‘  усилием  он  приоткрыл  глаза.  €з  глубины  мрака близилось к нему,
покачиваЯсь,  светлое  пЯтно,  желто  облучаЯ  то узкие, то широкие круги на
дороге,  на  палисадных  заборчиках и домах. ’ак же нечаЯнно, как поЯвилось,
оно  пропало,  мрак сделалсЯ еще чернее, глухие голоса раздавались невнЯтно.
Њеркурий  Ђвдеевич  повернул  назад, к своему дому, чтобы укрытьсЯ во дворе,
но  только успел сойти с дороги к палисаднику, как свет фонарЯ, поймав его и
ослепив, стал надвигатьсЯ прЯмо на него.
     Ќесколько  человек, переговариваЯсь, подошли вплотную к Њешкову, и один
сказал:
     - ‡дорово, караульщик!
     Њешков  узнал  рабочий  пикет,  - ружьеца виднелись у людей за спинами,
патронташи были подвешены к поЯскам, одежка была кое-какаЯ - на ком что.
     - ‡дравствуйте, - ответил Њешков покорно.
     - Ќе так надо отвечать, - произнес молодой голос.
     - Ђ как надо, научите, братцы, - спросил Њешков.
     - Ќадо отвечать: служу революции, товарищи.
     - Ќе видал ли, кто тут проходил? - опЯть спросил первый голос.
     - Ќикого не видал.
     - € вот этого человека тоже не видал?
     ‘вЯзка  лучей сорвалась с Њешкова, взлетела вверх, упала против него, и
в  Ярком  свете он увидел желто-красное лицо Ћзнобишина. ‹изин кавалер стоЯл
неподвижно, и его синие, безропотные глаза слезились.
     - ќтого человека тоже не видал, - сказал Њешков чуть слышно.
     - Ђ  ты  глЯди  в  оба.  ‘пать  нельзЯ.  “  гражданина  ночной  пропуск
просрочен.
     Ћни  все  повернулись,  осветив  перед  собой  дорогу,  и  пошли тесной
кучкой, раскачиваЯ узенькими стволами винтовок.
     - Џрощай, дЯдЯ, поглЯдывай! - крикнул молодой.
     - ‘лужу   революции,   товарищи,   -   отозвалсЯ  Њеркурий  Ђвдеевич  и
почувствовал  заколотившеесЯ,  точно спущенное с привЯзи сердце: слава богу,
пронесло.
     …го  снова  объЯла  молчаливаЯ  темнота. Ћн услышал, как слезы защипали
ему  веки.  ‘лезы  унижениЯ, они были едки. Ћн смахнул их кулаком и побрел к
дому.
     “же  когда он различил огонек лампы в окнах ‹изиной комнаты, отворилась
калитка  со  звонким  лЯзгом  щеколды.  ‚итЯ, выскочив на улицу, осмотрелсЯ,
крикнул:
     - „едушка!
     - џ здесь. —то кричишь? —то такое?
     - Џойдем скорее, дедушка. Њаме плохо.
     - Љак - плохо?
     - €дем, идем! Ћна зовет.
     Ћн  тЯнул  ЊеркуриЯ  Ђвдеевича, схватив, сжав и не выпускаЯ его пальцы,
пока  шли,  почти бежали, спотыкаЯсь, двором, и Њешков тоже сжимал тоненькие
пальцы  внука, и в этом пожатии рук - большой и маленькой - трепетало больше
страха,  чем  только  что испытал Њеркурий Ђвдеевич на улице, чем пережил он
за все эти несчастливые сутки.
     ‹иза  нераздетаЯ  лежала  на кровати, высоко вскинув подбородок. Љ полу
спускалось  наполовину  упавшее  с  постели  полотенце  в  черных  пЯтнах  и
разводах   крови.  Ќеправдоподобно  большими  стали  ее  светлые  глаза,  и,
заглЯнув  в  них,  Њеркурий  Ђвдеевич  почувствовал,  что  должен  сесть. Ћн
неуверенно  примостилсЯ  в  ногах  дочери,  как был - с дубинкой, в шапке, и
смотрел на нее безмолвно.
     ‡а  столом  усердно размешивал что-то ложечкой в чайном стакане студент
из  соседней  комнаты.  Њучнисто-белые космы макаронами свисали к сморщенным
бровЯм,  покачиваЯсь  в  такт  его  движениЯм.  ‚идимо,  он счел молчание за
вопрос  к  себе  и  сказал  радушно-гипнотическим тоном, усвоенным от старой
медицины:
     - џвление, которое мы наблюдаем...
     Ќо не выдержал и кончил скороговоркой:
     - ‚ы не волнуйтесь, ничего особенного, сейчас остановим, сейчас.
     - ‹изонька,  что  же  это  ты?  -  проговорил  тогда Њеркурий Ђвдеевич,
потЯнувшись  к  руке  дочери  и  дотрагиваЯсь  так  осторожно,  будто  одним
касанием мог причинить боль.
     Ћна  подозвала его взглЯдом. Ћн подскочил ближе к ее голове и присел на
корточки. Ћна шепнула, прерываЯ слова боЯзливыми паузами:
     - Џусть ‚итЯ... сбегает за Ђнатоль Њихалычем... Ћн живет на углу...
     - ‡а доктором? Ќа каком углу? - торопЯсь угадать, спросил он.
     - Ћзнобишина... пусть ‚итЯ... приведет.
     Њеркурий Ђвдеевич хотел возразить, но у него оборвалсЯ голос.
     - Ќа углу напротив ЂрсениЯ ђоманыча...
     - ‹изонька,  ведь - ночь! - заставил себЯ выговорить Њеркурий Ђвдеевич,
отгонЯЯ  от  своего  взора чудом возникшее желто-красное лицо с безропотными
глазами. - ‚едь - дитЯ. ‚едь обидЯт... Љак можно?
     - ‚итЯ... скажи... чтоб он шел с тобой... сейчас...
     - џ не боюсь, дедушка, - тоже шепотом сказал ‚итЯ.
     - „а  ведь  ты  и адреса-то не знаешь. ђазве найдешь в такую темь? „а и
зачем  нужен  этот  самый  Ћзнобишин,  бог  с  ним!  „октора  надо, доктора,
‹изонька!
     - ‚итЯ... - опЯть шепнула она.
     - „а  ведь  пропуска-то  у  ‚ити  нет!  -  умолЯюще воскликнул Њеркурий
Ђвдеевич.  -  „а у Ћзнобишина-то этого тоже, может, пропуска нет! Њожет, его
и дома-то вовсе нет! ‚едь ночь!
     ‚друг   ‹иза   кашлЯнула,   вытЯнула  еще  больше  вверх  заострившийсЯ
подбородок  и  так  отвердела  в неподвижности, будто всЯ была переполненной
чашей   и   боЯлась   разлить  ее  ничтожным  движением.  —ернаЯ  полосочка,
поЯвившись у ней в углу губ, медленно поползла книзу, на шею.
     - Њама,  Я  найду!  -  неожиданно  вскрикнул  ‚итЯ  и  бросилсЯ  вон из
комнаты.
     - Ќичего,  -  волнуЯсь, сказал студент, взмахом головы откидываЯ со лба
свои  макароны  и  дрожащей  рукой  подносЯ ‹изе стакан, - сейчас остановим,
сейчас.
     Њеркурий Ђвдеевич опустилсЯ на постель.
     - Ќичего  не  остановишь,  ничего,  -  сказал  он  надорванно  и затрЯс
головой. - Ћстановить ничего нельзЯ...


        7

     ђагозин  спал  с открытым окном. …ще сквозь сон он расслышал звон ведер
и  журчание  женской  болтовни:  хозЯйки  сошлись  у водоразборного крана, и
двороваЯ устнаЯ хроника начала свою раннюю жизнь.
     Ћн  вскинул  руки за голову, ухватил железные прутьЯ кровати, потЯнулсЯ
и,  еще  не  открываЯ  глаз,  вспомнил  -  что ему предстоЯло делать: он был
назначен  в городскую комиссию по проверке арестованных и за ним должны были
прислать  лошадь,  чтобы  ехать  в  тюрьму.  “же много лет давали ему разные
поручениЯ,  он  привык,  что всегда должен передвигатьсЯ и что постоЯнно его
ищет  новое  дело.  „о  революции  надо  было хитроумными и затЯжными путЯми
перевозить  оружие,  или  партийную  печать, или документы. Џосле переворота
обЯзанности  стремительно  разрослись,  скрытый, запрЯтанный в кротовые норы
мир  взрывом  выбросило на поверхность, и жизнь покатилась не то что на виду
у  всех, а поверх всех, над головами, над шапками, над крышами, как весенний
гром.   ‚се   стало   существенно   важно,  приходилось  быть  сразу  везде,
повсеместно  и  уже  не прикидываЯсь невидимкой, а у всех на глазах, чтобы -
куда  ни  ЯвилсЯ  -  в депо, в казарму, в больницу, на фабрику - каждый знал
бы,  что  пришел  хозЯин.  ‚ новых и всегда неожиданных местах он чувствовал
себЯ  просто,  удобно, как испытанный ходок на привале, да и сам иногда шутЯ
называл себЯ проходчиком по народу.
     ђагозин  поднЯлсЯ,  подошел  к  окну.  “тро  чистой голубизною обнимало
спокойные  дворовые  деревца. „алеко за небосклон оседали плотно настеленные
друг  на  друга дымно-серые полосы тумана. “же согрелась почва, слышно было,
как   землЯ  отдавала  тепло.  ‚озле  лужицы  под  краном  скакали  воробьи,
распушившись  и  предерзко,  самозабвенно  крича.  ‘вирепаЯ ворона сидела на
шесте  длЯ  флага  и  пучила  на  воробьев  черничный  глаз, выжимаЯ из себЯ
краткие, похожие на лЯгушечьи, зовы.
     “тро  понравилось  ђагозину,  он  пожалел, что из-за поручениЯ, которое
невозможно  было  отложить, разрушалсЯ хороший план - отыскать приехавшего в
город  Љирилла  €звекова и провести с ним часок-другой на свободе. Ћ приезде
его  он  услышал незадолго, - в городском ‘овете говорили, что его назначили
туда  секретарем  и  длЯ  него ищут квартиру. ђагозин не видал Љирилла с тех
пор,  как  девЯть  лет  назад  завалилось  дело с подпольной типографией, по
которому  они  оба  привлекались  к  суду.  ђагозину грозила крепость, но он
вовремЯ  ушел  и  лет  пЯть  скрывалсЯ по волжским городам нижнего плеса, от
Ђстрахани  до Ќижнего, потом очутилсЯ на Ћке, работал на Љоломенском заводе,
проживаЯ  под  вымышленным  именем  у голутвинского мещанина, успел прослыть
там  завзЯтым рыболовом, а к самому перевороту его направили в Џетроград. Ћб
€звекове  он  знал  немного.  Џосле  ссылки  в Ћлонецкую губернию Љирилл, по
слухам,  был  свЯзан  с военной организацией большевиков, в семнадцатом году
имЯ  его  выплыло  в  газетах  -  он  приехал  с  фронта на съезд солдатских
депутатов  и  выступал  как  раз  в  тот  момент, когда ђагозина отправили в
Љронштадт.  ‚ернувшись в Џетроград, ђагозин уже не застал €звекова. ЋпЯть он
не  слышал  о  нем  добрых  два  года  ни  там,  где ему случалось бывать до
переезда  в  ‘аратов,  куда  его  прислали  как человека, хорошо знакомого с
городом,  ни  в  самом  этом  городе,  где  толком никто уже не помнил, да и
прежде  врЯд  ли  мог  знать  €звекова  -  мальчика,  когда-то  попавшего со
школьной  скамьи  в тюрьму и затем исчезнувшего бесследно на севере, в топЯх
и  дебрЯх  приозерной  глухомани.  ђагозину  пришло было на ум, что Љириллу,
наверно,   любопытно   взглЯнуть   на  тюрьму,  бывшую  первой  его  купелью
испытаний,  и что, может быть, не плохо как раз с этого возобновить дружбу -
пусть  €звеков  отыщет свою камеру, а ђагозин - свою, в которой он сидел еще
в  девЯтьсот  пЯтом,  и оба они вспомнЯт, откуда пошла их закалка. Ќо тут же
он  развеселилсЯ  от  такой  мысли  -  ЯвитьсЯ к €звекову после девЯтилетней
разлуки и позвать его прогулЯтьсЯ в острог.
     Ћн  засмеЯлсЯ  громко,  оттолкнулсЯ  от окна, подошел к зеркалу, провел
обеими  ладонЯми  по  голове  и,  увидев  себЯ,  подумал,  что дружба - вещь
капризнаЯ,  неизвестно,  придетсЯ  ли €звекову по вкусу вот этакий порЯдочно
облысевший  и  заморщиневший  дЯдЯ  с  изрЯдной проседью в кудрЯвых усах. Ћн
потрогал  в  ведре воду. Ћна согрелась за ночь. Ћн слил ее и с пустым ведром
пошел  из  комнаты.  •озЯйка  квартиры в глазастом капоте, толокшаЯ что-то в
ступке, не отрываЯсь от дела, поздоровалась, сказала с одобрением:
     - ЉупатьсЯ, Џетр Џетрович?
     - Џоплавать  малость в ведерке, - ответил он, звенЯ ручкой, сбегаЯ вниз
по лестнице.
     ‚оробьи  шарахнулись,  точно  брызги от упавшего в лужу камнЯ, ворона в
оторопи  присела  на  шесте,  но  раздумала  улетать  и  только  возмущеннее
прогорланила  свое  храброе  "кра".  ‚ода била из крана в звонкое дно ведра,
звук  быстро  глохнул и подымалсЯ, подымалсЯ, переходЯ из гулкого бурлениЯ в
журчащий  плеск,  пока  поток не вырвалсЯ через краЯ и живо не охватил ведра
со  всех  боков  струЯщимсЯ  серебром. Џетр Џетрович не удержалсЯ, подставил
пригоршню  под  кран  и  плеснул  водой в лицо, потом на лысину раз, другой,
третий.  "Љра!  Љра!" - вдруг рассвирепела ворона, и он, обернувшись на нее,
сказал:
     - Љран,   -  говоришь?  ‹адно,  не  забуду!  -  засмеЯлсЯ,  набрал  еще
пригоршню  воды,  плеснул  вверх,  на испугавшуюсЯ птицу, до отказа закрутил
кран и, не вытираЯсь, побежал с переполненным ведром наверх.
     ‘тоЯ,  голый,  в  тазу  и  обливаЯсь  из  ковша,  он  слегка крЯхтел от
холодка,  пробиравшего  все  тело.  ‚ысокий,  хотЯ  не  ровный,  наклоненный
наперед,  он все-таки почти касалсЯ кулаками потолка приплюснутой немудрЯщей
своей  светелки,  когда  растирал  спину длинным холщовым полотенцем. “же за
чаем  он  расслышал  тарахтенье  подъехавшей  к  воротам  пролетки,  наскоро
дожевал  завтрак  и  опЯть  бегом  спустилсЯ  во двор. Ѓыло в нем что-то еще
совсем  молодо-слаженное  и  очень  непритЯзательное  -  в  рабочей кепочке,
ставшей  после  революции  вроде  непременной  всеобщей  формы  простоты,  в
русской  рубахе  и  незастегнутом  поверх нее коротеньком, не то потемневшем
синем,  не  то  посветлевшем  черном  пиджаке.  €  на  полинЯлой до рыжизны,
утерЯвшей  сверкание  крыл  пролетке  с кожаной подушкой в трещинах он сидел
так,  будто  никакого значениЯ не имело, что он едет на былом купеческом ли,
адвокатском  ли  выезде  и  словно  -  того  и  глЯди - он соскочит и начнет
запросто  мерить  саженками  мостовую,  раскачиваЯсь  на кругловатых высоких
ногах.
     ‚разнотык  прискакиваЯ,  дергаЯсь,  прыгаЯ на булыжнике, он обдумывал -
как  приступить  к  делу,  которое  даже  ему,  видавшему  виды,  казалось и
неприЯтным,   и  чересчур  замысловатым.  Љомиссию  назначили  смешанную  из
представителей  разных  учреждений  и  большую,  - он был седьмым, и на него
возложили  председательствование.  ‘ледовало  проверить всех содержавшихсЯ в
предварительном  заключении, и самые места заключениЯ, и мотивы, послужившие
поводом  ареста, и обоснованность действий властей. ЉомиссиЯ была правомочна
освобождать  людей, передавать дела из одного ведомства в другое, из младшей
инстанции  в  старшую,  требовать  ускорениЯ  следствиЯ  - словом, как прЯмо
указали   при   назначении,   наделЯлась   авторитетом,  более  веским,  чем
прокурорский  надзор,  и  властью, выше которой был один суд. ђагозин решил,
что   члены   комиссии   порознь   будут   знакомитьсЯ   с   заключенными  и
подготавливать  решениЯ в бесспорных несложных случаЯх, а сложные - выносить
на  рассмотрение  всей  комиссии. Џлан работы был у него вполне готов, когда
он подъехал к воротам тюрьмы.
     Ћн  стукнул  в  решетку  окошечка, и оно тотчас распахнулось. Ћн назвал
себЯ  и,  едва загремели засовы, окинул глазом ворота. Љогда-то зеленые, они
были  обмалеваны кирпичной охрой, но ему показалось, он узнал даже рисунок -
елочкой  разбегавшуюсЯ вверх обшивку - и, входЯ в отворенную калитку, понЯл,
что  внимание  его  раздвоилось: он хотел думать о предстоЯщем деле, а мысли
уводили  его в воспоминаниЯ, и чем старательнее он оборачивал их к делу, тем
беспорЯдочнее они рассеивались.
     Ћн  увидел  пустынный  двор  с  прибитой  пыльной  землей. ‚от такой же
голой,  бесплодной,  выродившейсЯ  встретила  его эта острожнаЯ землЯ, когда
его   заставили   ступить   на   нее  подневольным  плательщиком  кровью  за
немилосердный  порЯдок,  который он вознамерилсЯ пошатнуть и которого теперь
не  существовало.  Ѓольше  десЯтка лет жизни ушло у него на то, чтобы бежать
этих  пЯтен  голой  земли,  оспенными  следами  развеЯнных по лицу городов и
городишек,  и он почти изумилсЯ, что знакомый этот двор еще не зарос травой,
не  ожил,  не  оплодотворилсЯ.  Ћн  пробежал  взглЯдом по квадратным оконцам
тюремных  скучно  побеленных  корпусов:  за  какой  решеткой  платил он свою
кровную  дань?  ‡а  какой решеткой кончила дни его маленькаЯ Љсана? ‡а какой
отсиживали,  отдумывали  горькие,  злые  и добрые думы его товарищи, которых
помнил  он  и  которых  позабыл,  которых  издавна  знал и которых отроду не
видел?   ЌезрЯче   щурились   на  свет  черные  оконца,  нетронуто  высились
мертво-белые  стены,  словно  притворЯвшиесЯ,  что  за ними - пусто, что они
бездыханны  и  бездумны.  Ќо,  наверно,  нет  на свете других таких стен, за
которыми  всегда,  каждый  час  и  каждую  секунду, думалось бы так много, с
таким  жаром  тоски  и  так  тщетно,  и  почему же до сих пор - спросил себЯ
ђагозин - все еще должен томитьсЯ за ними народ?
     - Ќарод?  Ќарод,  да не тот! - вдруг остро усмехнулсЯ он своему вопросу
и,  оторвав  глаза  от  тюрьмы,  опЯть  собрал  внимание, озабоченно зашагал
навстречу подходившей кучке людей, пожал им руки, спросил:
     - Ќу,  что,  все  в  сборе?  Ћдного  не  хватает?  Ѓудем дожидатьсЯ или
начнем?
     Ћни  прошли  во  второй  двор,  в  канцелЯрию  тюрьмы  или,  как теперь
говорилось,  домзака  - дома заключениЯ, условились о порЯдке разбора дел, и
ђагозин осталсЯ один в комнате с решетками на окне и дверЯх.
     …му  принесли пачку бумаг. Ќа глаз разделив их, он велел раздать членам
комиссии  и  просмотрел  свою долю. ќто были протоколы снЯтых с арестованных
показаний,  личные документы задержанных, заЯвлениЯ, опросы свидетелей. €ные
дела  показались  ему  ничтожными,  возникшими из мещанской злости, мусорных
самолюбий  и  наводЯщих  уныние  дрЯзг, иных он не мог сразу понЯть - что-то
мутно  ускользающее,  как  мошкара,  витало вокруг невразумительных писаний;
иные  были,  очевидно,  серьезны  и  ждали больших решений. Ћн рассортировал
дела  по  первому  впечатлению  и  сначала хотел занЯтьсЯ теми, которые счел
легкими,  чтобы  расчистить поле, покончить с обывательщиной - как он назвал
по  виду  мелкие  дела  - и потом перейти к важным. Ќо, секунду помешкав, он
вдруг сказал:
     - Ђ  пусть  потерпЯт!  -  и решил действовать как раз обратно - взЯтьсЯ
сразу за самое сложное.
     Ќа  одном  листе красным карандашом была сделана наискось и подчеркнута
крупнаЯ  надпись:  "—иновник царской прокуратуры". ђагозин приказал привести
этого  обвинЯемого  и  начал  читать  дело.  Ћно  содержало немного: рабочим
пикетом  был  задержан  ночью  с  просроченным пропуском помощник советского
нотариуса  Ђнатолий  Њихайлович  Ћзнобишин,  тридцати  пЯти  лет,  с  высшим
образованием;  как выЯснилось на допросе, в прошлом он имел звание кандидата
на  судебную  должность  и  служил  в  камере  прокурора  палаты, однако, по
материалам  следователЯ,  он  исполнЯл  и более высокие должности, вплоть до
прокурора, и это предстоЯло установить.
     Њинут  через  десЯть  Ћзнобишин  был приведен. Ћн поклонилсЯ, не крепко
потираЯ,  как  бы  поглаживаЯ  маленькие руки, и поблагодарил, когда ђагозин
предложил  ему  сесть.  Ќа  обычные  вопросы  он  отвечал  кратко, точно, не
заставлЯЯ  ждать, но и не забегаЯ, прилично хранЯ свое достоинство и в то же
времЯ показываЯ полную уважительность к личности допрашивавшего.
     - ‡а  что  же  вас,  собственно, взЯли? - спросил ђагозин, исчерпав всю
формальную часть.
     - ‡а то, что истек срок моего ночного пропуска. ‚сего на один день.
     - ‚ы, что же, забыли возобновить?
     - Ќет,  помнил.  Ќо за житейскими хлопотами вовремЯ не успел. „умал - в
этот день не понадобитсЯ, а на другой сделаю. ‚ этом Я виноват, конечно.
     - Ђ зачем вам вообще ночной пропуск?
     - ЏриходитсЯ  задерживатьсЯ  на  службе  -  очень  кропотные дела. „нем
много  посетителей,  прием. Ђ вечерами приходитсЯ оформлЯть. “ нас несколько
человек имеют такие пропуска.
     - —то же, в этот вечер вы тоже задержались на службе?
     - Ќет. ‚ этот вечер - нет.
     - Ђ где же вы были?
     - ‚   этот   вечер...  просто  житейский  случай,  -  сказал  Ћзнобишин
неуверенно.
     - ‡агулЯлись?
     - „а.
     - †енщина?
     - †енщина, - тихо ответил Ћзнобишин и опустил глаза.
     ђагозин  видал  на  своем веку людей в самых различных обстоЯтельствах,
привык  распознавать  человека  не  только  по  словам  его, но по маленьким
проЯвлениЯм  внутренней  жизни,  которые  можно  бы назвать химией чувств, -
когда  переживаниЯ  то  вдруг  соединЯтсЯ  в сложное целое, то распадутсЯ на
составные  части,  и  одно  исключает  и прикрывает другое, и лживое кажетсЯ
правдоподобнее  истинного. ‚ Ћзнобишине он не замечал ни капли притворства и
хотел  разгадать  -  не  наигранна ли его искренность, не дальновидностью ли
подсказано ему чистосердечие.
     - —то  же  вы  думаете,  неужели  вас  держат здесь из-за просроченного
пропуска?
     - Ќет,  как  же  это  может быть? - даже удивилсЯ Ћзнобишин, и вздернул
плечами,  и  узенько  развел  руки,  показываЯ своим корректным жестом, что,
во-первых,  не  может  допустить  такую несправедливость властей, во-вторых,
хорошо знаком с законными постановлениЯми о ночных пропусках.
     - Ќо  вы  ведь  только что сказали, что вас арестовали за неисправность
пропуска?
     - „а,  когда  вы  спросили  -  за  что  менЯ взЯли, то есть арестовали.
Ђрестовали  за неисправность пропуска. Ђ сейчас вы спросили, думаю ли Я, что
менЯ держат в тюрьме за просроченный пропуск. џ повторЯю - нет, не думаю.
     - ‡начит, вы знаете, за что вас держат?
     - Ќет,  мне это неизвестно. џ только могу предполагать, что мое прошлое
внушает ко мне недоверие.
     - Ђ кем вы были?
     - џ служил в камере прокурора судебной палаты.
     - ‚ должности?
     - џ был кандидатом на судебную должность.
     - € долго?
     - Њожет  быть,  в  былое  времЯ  Я  сказал  бы:  к сожалению, - ответил
Ћзнобишин  с едва заметной извинЯющейсЯ улыбкой и как будто застеснЯвшись. -
’еперь   Я   говорю:   к   счастью,   долго.   Ћколо  семи  лет,  начинаЯ  с
университетской  скамьи.  “  менЯ,  как  раньше  выражались,  была неудачнаЯ
карьера.
     - Џочему?
     - Ќу,  - приподнЯл бровки Ћзнобишин, - Я совсем не карьерист. Љ тому же
у менЯ не было никакой протекции. џ из простой семьи.
     - Ђ была бы протекциЯ?
     - ЏротекциЯ мне врЯд ли помогла бы.
     - Ќу  что  же  это  за  протекциЯ,  котораЯ  не  помогает!  -  вскользь
проговорил ђагозин.
     - „а,  конечно,  -  согласилсЯ  Ћзнобишин  и  тут  же добавил, как бы в
шутку: - Ќо в моем случае просто никто не согласилсЯ бы протежировать.
     - ’акой вы неудачник?
     - „а, естественный неудачник.
     - Љак - естественный?
     - ’о есть по своей природе.
     Ћн опЯть немного опустил глаза:
     - Њне не доверЯли в прокуратуре.
     - Ќе доверЯли?
     - џ не совсем был похож на прочих чиновников. ќто внушало недоверие.
     ђагозин вдруг сказал решительно:
     - Ќе  доверЯли,  не  доверЯли,  -  и  кончили  тем,  что  назначили вас
прокурором.
     Ћзнобишин  не  только  всеми  чертами  лица, но всем вытЯнувшимсЯ телом
изобразил  вопрос,  который, однако, никак не мог слететь с его затвердевших
и   выражавших   обиду   губ.  Ќасилу  одолеваЯ  борьбу  чувств,  он  сказал
озадаченно:
     - ‚ы позволите разъЯснить?
     - Њне  нужны  не разъЯснениЯ, а Я требую, чтобы вы без утайки сказали о
вашем прошлом.
     - џ  ничего  не  утаиваю, - потрЯс головой Ћзнобишин, все еще не вполне
справлЯЯсь  с  обидой,  просившейсЯ  наружу, и потом заговорил с горькой, но
очень скромной учтивой улыбкой:
     - џ  теперь  понимаю,  что существует подозрение, будто Я выдаю себЯ не
за  того,  кем  был.  ќто  неверно. џ никогда не был прокурором. Џеред самой
революцией  на менЯ возложили исполнение обЯзанностей секретарЯ палаты, но в
должности  этой  Я  так и не был утвержден. Ћткуда же могла взЯтьсЯ легенда,
что  Я  был прокурором? џ думаю, это только потому, что буквально за два днЯ
до  ЋктЯбрЯ,  то есть при ‚ременном правительстве, в палате было получено из
Џетрограда  назначение  мое товарищем прокурора. Ќазначение было от двадцать
третьего  числа,  а  переворот,  как  вы помните, произошел двадцать пЯтого.
Ќикаких формальностей по назначению не было сделано.
     - Џочему же вы скрыли это при допросе?
     - џ  ничего  не  скрыл.  Њне  задавалсЯ  вопрос - кем Я был? Џоэтому на
вопрос - кем Я не был? - Я не отвечал.
     - Ќо  все-таки вы были прокурором, только не при царе, а при Љеренском,
так ведь, да?
     - Ќет.  Џрокурор  -  это легенда. Ќо Я никак не могу признать себЯ даже
бывшим товарищем прокурора, потому что в должность эту не вступил.
     - Ќу, а секретарем палаты при царе?
     - Ђ  эту  должность  Я  только исправлЯл, но утвержден в ней никогда не
был, - с проникновенным убеждением сказал Ћзнобишин.
     ђагозин засмеЯлсЯ.
     - ‹овко вы это, право!
     - ЉакаЯ  же  ловкость?  ‚едь  это все легко подтверждаетсЯ документами.
Ђрхив палаты уцелел. „а и свидетелей Я могу указать какое угодно число.
     - Ќу,  а  за  что  же вы так полюбились Љеренскому, что он вас назначил
прокурором?
     - ’оварищем  прокурора,  -  поправил Ћзнобишин, - и не Љеренский, а при
правительстве   Љеренского.   Љеренский  менЯ,  конечно,  не  мог  знать.  Ђ
назначениЯ тогда были валовые.
     - —то это такое?
     - ‚алом  назначали,  по  всем  судебным округам, вроде, как бы сказать,
производства приказом в прапорщики.
     - Ќо  целью-то  производства  было что? ‘оздать аппарат из приверженных
Љеренскому чиновников, да?
     - –елью,  как  Я понимаю, было заменить царских сановников в суде более
свободомыслЯщими  и  молодыми силами. Ќазначали тех, кому при царе не давали
хода,  кому  не  доверЯли  почему-либо. ‚от и Я, как полагаю, в числе многих
других  был  замечен:  сидит,  мол, человек кандидатом на судебную должность
столько  лет,  очевидно,  не  очень  он пришелсЯ по душе блюстителЯм царской
юстиции.
     - ‡начит, никаких заслуг перед этой самой юстицией у вас не имелось?
     - ‡аслуг?  ‘корее наоборот, - немного пожал плечами Ћзнобишин. - ‘корее
уж  неудовольствие мог Я вызывать до революции, что, собственно, революциЯ и
отметила назначением, за которое Я почему-то сейчас должен страдать.
     - Ђ!  ‚ас  революциЯ  отметила,  так-так,  -  усмехнулсЯ ђагозин, - вон
какой поворот...
     - Ќет,  не  поворот, а Я хочу только сказать, что движениЯ по службе до
революции у менЯ не было, что Я не располагал начальство к доверию.
     - Ђ,  собственно, что у вас такое было? - чуть-чуть раздраженно спросил
ђагозин.  -  ‚от  вы  все  говорите  -  недоверие,  недоверие.  Џочему  вам,
собственно, могли не доверЯть? ‡а что?
     - ќто  Я  могу только догадыватьсЯ, предполагать, - ответил Ћзнобишин в
добродушно-вкрадчивом  тоне,  как  близкому человеку. - ‘корее всего, за мое
неодобрение  репрессий,  за недостаточную радивость к политическим делам. Ќа
менЯ,   конечно,   ничего  серьезного  не  возлагали,  так  себе  -  кое-что
подготовить,  подобрать  материалы.  Ќо  Я  старалсЯ, в меру маленьких своих
возможностей,  облегчать  нелегкую участь людей, которых преследовал царский
закон за убеждениЯ. ђеволюционеров даже, если случалось.
     - ‚он  как, - легонько мотнул головой ђагозин. - Њожет, приведете какой
пример?
     - Ќапример,  в  рагозинском  деле,  очень  у  нас  нашумевшем, - сказал
Ћзнобишин.
     - ќто что за... рагозинское дело такое? - спросил ђагозин, помолчав.
     - „ело  о  тайной  подпольной  типографии,  которую  держал  Я  погребе
революционер  ђагозин. Ћчень много людей было замешано, дело тЯнулось долго,
но ђагозина так и не разыскали. Ѓежал.
     - Ћн  что, этот ђагозин, - сказал ђагозин, в упор смотрЯ на Ћзнобишина,
- он что - эсер?
     - ђагозин?  Ќет,  он был из социал-демократов. ђабочий железнодорожного
депо. ‚ депо была втЯнута интеллигенциЯ, много молодежи.
     - ‚ы что же... участвовали в преследовании?
     - „ело  проходило в палате. € мне кое-что поручали по делопроизводству,
так  что  Я  был  в  курсе.  Ћсобого  влиЯниЯ  Я  иметь  не мог, но все-таки
посчастливилось  оказать помощь привлеченному по делу Џастухову. Њожет быть,
слышали - известный театральный деЯтель, драматург?
     - Ћн что же, имел отношение... был тоже в подполье?
     - Ќет,  он  был запутан по косвенным свЯзЯм, но ему грозила ссылка, как
многим  по  этому  делу. –ветухин привлекалсЯ еще - актер здешний. € ему мне
тоже  удалось  быть полезным. Љонечно, мое сочувствие к неблагонадежным, как
тогда  они назывались, не могло нравитьсЯ моему принципалу, то есть товарищу
прокурора.  „а и сослуживцы-коллеги на менЯ косились. ‚от это Я имел в виду,
говорЯ о недоверии ко мне в прокуратуре.
     - Ѓольшое  было,  значит,  дело?  -  сказал  ђагозин  и  отвернулсЯ  от
Ћзнобишина.
     - ђагозинское?   Ћчень  разветвленное:  прокламации,  тайное  общество,
типографиЯ, масса обвинЯемых. ‚ нашем округе одно из самых громких.
     - Ќу, а этот, как его... ђагозин, значит, уцелел?
     - Ќе  могу  сказать.  ‚о  всЯком случае, не был разыскан, и, по закону,
дело  о  нем было прекращено. Њожет быть, и уцелел, - такие примеры нередки,
старый режим был бессилен против бывалых революционеров.
     - „а,  против  бывалых,  конечно...  -  буркнул  самому  себе ђагозин и
спросил вскользь: - Ћн что, был семьЯнин?
     - ђагозин?  Ќасколько помню - нет. †ена у него была, это Я знаю, потому
что  он сам ушел, а жена не успела, ее взЯли, и она умерла здесь в тюрьме во
времЯ следствиЯ.
     - Ћтчего же? Ћтчего умерла?
     - Ќу,  знаете,  - тюрьма! Ќо, насколько памЯть не изменЯет, кажетсЯ - в
родах.
     ђагозин  взЯлсЯ  за  бумаги. Ћн просматривал их, как будто вчитываЯсь в
отдельные  строчки, нагнув низко голову, почти не шевелЯсь. Џотом оторвалсЯ,
быстро спросил:
     - Ђ ребенок? ЋсталсЯ ребенок после нее?
     - Ќе могу сказать. ‚озможно, конечно.
     - Џонимаю,  что  возможно.  Ќо Я спрашиваю - знаете вы или нет? - грубо
спросил ђагозин.
     - Ќе  знаю,  нет,  не  знаю,  -  ответил  Ћзнобишин,  настораживаЯсь  и
тоненько прищуриваЯ небольшие, вдруг словно успокоившиесЯ глаза.
     - ‚озможно,  понЯтно  -  возможно,  -  проговорил  ђагозин  по-прежнему
ровно,  без  нажима, желаЯ показать, что он не может допустить грубости. - џ
почему  спросил?  Џотому  что  слишком  хорошо  известно,  что  таких детей,
рожденных в тюрьме, предостаточно.
     - Ѓезусловно, - неуверенно подтвердил Ћзнобишин.
     - € о них надо проЯвлЯть заботу.
     - Ћ детЯх сейчас заботЯтсЯ, это правда, - вздохнул Ћзнобишин.
     - ‘ейчас!  -  сказал  ђагозин  опЯть резко. - ‘ейчас - другое. Ђ раньше
разве  о  них  думали?  ђодитсЯ  вот такой от арестантки, и ладно. Људа его?
Људа его девали, спрашиваю?
     - ‚ приют, обыкновенно, - сказал Ћзнобишин.
     - ‚ приют? ‚ какой приют?
     - Ѓыли такие сиротские приюты.
     - џ  понимаю. џ спрашиваю, допустим, у этой... у жены, ну, о которой вы
говорите,  котораЯ умерла, скажем, осталсЯ ребенок. Људа его из тюрьмы, куда
должны были поместить?
     - Ќе   могу  сказать,  -  произнес  Ћзнобишин  нащупывающим  новый  тон
голосом.  -  Ќо  ведь  можно  попробовать  установить, если бы заинтересовал
именно случай с женой ђагозина.
     - “становить?
     - „а, ведь в рагозинском деле могут найтись следы.
     - ‚ы, что же, думаете, оно сохранилось, это дело?
     - Ђрхив палаты цел, как Я уже вам сообщил.
     - €  вы,  что  же,  могли  бы отыскать? - в какой-то вспышке нетерпеньЯ
спросил ђагозин.
     - ‚ероЯтно,  конечно,  - подумав, медленно отвечал Ћзнобишин, - но врЯд
ли в моем положении, по крайней мере пока Я лишен свободы...
     ‚друг   долгий,   свЯзывающий   взаимностью  и  все  понимающий  взглЯд
остановил  их,  в молчании, друг на друге. ‘лышалось Ясно дыхание ђагозина -
частое,  с  шипЯщим выталкиванием воздуха в усы, и ознобишинские хрипловатые
вздохи  через приоткрытый рот. Ћни пробыли в неподвижности несколько секунд.
‡атем,  шумно  перевернув  лежащее  на  столе  дело  и  отодвигаЯ его прочь,
ђагозин проговорил, обрезаЯ слова:
     - ‘тало  быть,  вы  утверждаете,  что  оказали  услуги некоторым лицам,
которых  преследовал  царский  суд. Љак либерал, да? Џо либеральным мотивам,
так?
     - €з сочувствиЯ, - мЯгко поЯснил Ћзнобишин.
     - ЏонЯтно. Ќам не сочувствуют только там, где нет нашей власти.
     - €звините,   но  это  было  до  вашей  власти,  -  деликатно  поправил
Ћзнобишин.
     - Ќо  говорите-то  вы  об  этом  при  нашей  власти,  а  не при царе, -
возразил  ђагозин.  -  џ  попрошу  вас письменно назвать свидетелей, которые
могут  подтвердить  ваши  показаниЯ  о прошлой службе. “ вас ко мне вопросов
нет?
     - Ћдин. Љому Я должен подать просьбу об освобождении?
     - Ќе надо подавать. ЉомиссиЯ рассмотрит и решит. Њожете идти.
     Ћзнобишин   встал  и  поклонилсЯ  с  тем  же  учтивым  видом,  с  каким
поздоровалсЯ, входЯ. Ћн был уже у двери, когда ђагозин хмуро остановил его.
     - Њинутку.  ‡начит,  вы могли бы быть полезны в отыскании этого,