атно ответил, что
может предаватьсЯ земной радости без  духовного общениЯ,  ибо это  было и  в
ќлладе,  но  не  без  взаимной  страсти,  и  ушел,  получив  вдогонку  груду
ругательств, а также  какой-то, неподходЯщий  длЯ  метаниЯ, предмет, который
оказалсЯ у ћю под рукой.
     Ђ между тем шли годы, деньги тоже уходили, немало  этому способствовали
и бывшие  опекуны, теперь  доверенные.  Џрисылки  становились  все  скуднее.
Ђлексей ‘пиридонович переселилсЯ  на  мансарду, и  вместо  "Љафе де  Њонако"
посещал  различные притоны в районе рынков и вокзалов. Ќо, как прежде, выпив
полбутылки,  он  начинал бить  стаканы, устраивать трагический  массаж  лба,
кидаЯ неизвестно кому горькие истины: "все фикциЯ, но есть человек!..", "что
мир? -- ничто, а человек -- это дух!.." -- и прочее.
     ‡а таким  занЯтием  в  кабачке Ђнтверпена, куда  он попал,  объезжаЯ со
скуки старые города Ѓельгии, мы  и застали его. Џриблизительно  таковой была
его  биографиЯ, рассказаннаЯ  нам,  хоть, видно, и не впервые, но с пафосом,
слезами и  глубоким волнением. ‡акончив рассказ, он закричал: "Џусть Я скот,
жалкий  слизнЯк,  но есть человек!"  “читель  мЯгко возразил "„руг мой, ваше
интересное и поучительное повествование только еще убедительнее  показывает,
что  то,  о чем вы  мечтаете, так  же иллюзорно, как и  все на свете". ’ишин
возмутилсЯ, и так как мы уже заметили, что сильные душевные движениЯ у  него
свЯзаны с битьем посуды, то поспешили увести его. прочь из кабака.
     Ђлексей  ‘пиридонович объЯвил,  что  он  немедленно  едет  на  пароходе
"ђеджина" в ђио-де-†анейро, чтобы  искать человека. “читель сказал  ему, что
если человек существует,  то область его нахождениЯ распространЯетсЯ на  два
полушариЯ, и  ему незачем  ехать  в  Ѓразилию. Ћн,  •уренито, и  мистер Љуль
охотно  предоставЯт господину  ’ишину  необходимые средства. Ѓудет  основано
"Ћбщество длЯ изысканиЯ —еловека". …сли же эта работа ни к чему не  приведет
и человек  окажетсЯ  несуществующим,--  Ђлексей  ‘пиридонович  должен  будет
признать правду •уренито и в дальнейшем следовать за ним. "џ буду очень рад,
если возле менЯ  окажетсЯ коренной русский. Љаждый  раз, когда  Я  говорю со
славЯнином,  Я испытываю  великолепное ощущение  расступающегосЯ болота.  Ћ,
конечно, у  вас тоже имеютсЯ поэты, биржи, кажетсЯ даже парламент!  Ќо  все,
что  так крепко и  основательно  на ‡ападе, у вас ждет  не урагана,  а  лишь
легкого  дуновениЯ, случайного  вздоха,  чтобы  бесследно  исчезнуть.  џ  не
наивен, Я знаю, что  вы, как женщины, предпочитаете  отдаватьсЯ, а не брать,
знаю, что вы слабы, нерешительны  и склонны ко всему, кроме дела, знаю,  что
не  вам  сокрушить эти  спаЯнные кровью  многих сотен  поколений, насиженные
города.  Ќо вы  велики, и  такой пустыни не  выдержит дрЯхлый мир  -- голова
закружитсЯ. ‚ы никого не  свергнете, но, падаЯ, многих потащите за собой. ‡а
это  Я вас люблю, и Я верю, что вы, господин ’ишин, будете со мной". Ђлексей
‘пиридонович  согласилсЯ  и торжественно  подал •уренито  руку. ќто  было на
рассвете в пустынном порту, среди дремавших на узлах эмигрантов -- евреев из
ѓалиции и каких-то бродЯг в кепках, ругавшихсЯ из-за большого кашне. Љартина
была немного опернаЯ, и •уренито, усмехнувшись, запел: "ѓде же цыпочками ѓде
Њаргариточка?" -- на что Ђлексей ‘пиридонович почему-то обиделсЯ.
     џ  не   стану  подробно  описывать   деЯтельность  "Ћбщества  изысканиЯ
—еловека" ввиду ее чрезмерно сложного и  разнообразного характера. Љ тому же
труды академической  секции общества  собраны датским психологом  ”альсом  и
должны  вскоре  поЯвитьсЯ  в  свет. Љак и  следовало предполагать,  они дали
крайне   неблагоприЯтные  длЯ  ЂлексеЯ  ‘пиридоновича  результаты,   доказав
отсутствие  специальных,   им  предначертанных,  схем   и  обнаружив  полное
тождество обследованных экземплЯров с выродочными (дегенеративными) особЯми,
уже ранее известными зоопсихологам. —то  касаетсЯ  практической деЯтельности
общества, то  есть непосредственных розысков —еловека, то она привела лишь к
рЯду  более  или  менее  живописных   анекдотов.  ‚начале  агенты  общества,
соблазненные огромными премиЯми, рыскали  повсюду  с анкетами, составленными
Ђлексеем ‘пиридоновичем  и состоЯщими из тридцати восьми вопросов, ища  тех,
кто  удовлетворит  предъЯвленным  требованиЯм.  Ћни  привозили  в  правление
Ћбщества  на  рю  де-лЯ-   Ѓоэси  самых  неожиданных  кандидатов  на  звание
"—еловека":  престарелых  богомолок,  зобастых  идиотов  из  Ђльп,  докторов
философии  из  ѓейдельберга,  молоденьких  евреев-"бундовцев".   Ќо  вскоре,
разочарованные строгостью  ЂлексеЯ  ‘пиридоновича, они перешли  на службу  к
мистеру Љулю и занЯлись продажей его неподражаемых автоматов.
     ‚о  всЯком  случае, искать  "—еловека"  стало  модным, и возможно,  что
некоторые читатели этой  книги помнЯт конкурс, объЯвленный парижской газетой
"Њатэн"  непосредственно  вслед  за  конкурсом   лучших  танцев  и  наиболее
остроумных  определений   обманутой   любви.  ѓазета  поместила   фотографию
молоденькой женщины  в  лохмотьЯх с грудным младенцем. Џодпись: "ќта женщина
утверждает, что она три  днЯ ничего не ела  и что ей негде спать. —то должен
сделать настоЯщий "—еловек", увидев ее?" Ћтветы были  весьма разнообразны  и
всесторонни:  "ЋзаботитьсЯ нравственным  воспитанием  молоденьких  девушек",
"Ћчистить   наши   улицы   от   бродЯг",   "Џодвергнуть    ее   медицинскому
освидетельствованию", "€спытать, сколько она еще сможет прожить при подобных
условиЯх",  "‘вергнуть кабинет  министров", "Џередать  миру  в стихах или, в
случае неумениЯ, в прозе, ее муки". Џремию получил наиболее распространенный
(13426)  ответ:   "‘казать  ей:  стыдитесь!  ‚ы  молодаЯ  женщина  и  должны
работать".  Љак  курьез,  газета   отмечала  получившее   всего  один  голос
пожелание: "‘вести ее в Ясли и на государственный счет один раз накормить".
     ЋтчаЯвшись  в работе общества, ’ишин  пробовал сам предпринЯть розыски,
но был трижды обокраден, раздет, избит каким-то консьержем и, наконец, попал
в тюрьму, откуда “читель должен был его освобождать.
     •уренито  наконец  решилсЯ  спросить  упрЯмца,  признает  ли  он   себЯ
побежденным? "Ћ нет,--  закричал Ђлексей  ‘пиридонович,--  пойми менЯ! (Ќадо
сказать, что он был очень фамильЯрен и на следующий день  после знакомства с
•уренито потребовал выпить с ним на брудершафт и облизал щеки “чителЯ, после
чего тот, брезгливо морщась,  направилсЯ  к  умывальнику.) Џусть Я не  нашел
истинного человека, но он существует! Ќе веришь?  ‚от тебе доказательство --
Я —еловек! ’ы усмехаешьсЯ?  „а, Я  животное!  низкое! подлое! грЯзное! Ќо  Я
люблю Ќаташу, и Я —еловек, Я бог! ‘лышишь?" „алее многоречиво и патетично он
рассказал  о своей любви  к  какойто  курсистке Ћрловой, изучающей  в Џариже
французский Язык. Џо вечерам она играет ему "Џесню без  слов" —айковского, и
Ђлексей ‘пиридонович чувствует,  что он  —еловек.  "‚се это прелестно, в том
числе и —айковский, -- возразил “читель, -- но чем, собственно, твое чувство
(вполне законное,  скажу кстати) отличаетсЯ  от некоторых эмоций моего  кота
„жо? ’ем, что кошка не берет напрокат пианино, а удовлетворЯетсЯ  природными
музыкальными данными?" Ђлексей ‘пиридонович впал в Ярость,  крича, что  "его
любовь -- любовь —еловека", ибо ей "ничего не нужно", и "она навек". "—то ж,
посмотрим...--  сказал  “читель,--  отложим  разрешение  нашего   спора   на
несколько месЯцев".
     Џредскааанию  •уренито  суждено  было  скоро  осуществитьсЯ,  увы,  при
довольно трагических обстоЯтельствах. ‚ мае месЯце, пЯть недель спустЯ после
описанного мной разговора, Ќаташа Ћрлова умерла. Ѓудучи  нрава необузданного
и хаотического, Ђлексей ‘пиридонович, как-то выпив, посмел  обвинить “чителЯ
в  смерти своей  возлюбленной.  ќто было Явной нелепостью: Ќаташа скончалась
после неудачной операции аппендицита, произведенной одним из лучших хирургов
”ранции. “читель в крайне  мЯгкой форме ответил,  что, ведЯ большую игру, он
не  нуждаетсЯ в  мелких  взЯтках и, чтобы доказать ему свою  правоту, скорее
заставил бы  мадемуазель Ћрлову дожить  до ста лет, ибо смерть способна лишь
замедлить  неминуемое.  „ействительно,  вначале  Ђлексей  ‘пиридонович   был
безутешен. ‚ дождливую  ночь,  обманув бдительность привратника кладбища, он
приполз  на могилу Ќаташи  и,  уткнувшись лицом в  землю, лежал, пока его не
заметили и не  увезли. Њало-помалу он начал возвращатьсЯ к жизни,  продолжаЯ
постоЯнно говорить о своей  любимой, о том, как она любила пармские фиалки и
музыку,  какие у нее были маленькие ручки  (перчатки 57~) и как он ее любил.
Љак-то раз он сказал:  "џ думаю,  что длЯ нее лучше, что она умерла, она  не
узнала  всего  горЯ  жизни".  “читель шепнул мне: "ЌачинаетсЯ! Ћн  уже  ищет
утешениЯ".  Џотом  Ђлексей   ‘пиридонович  стал  .  интересоватьсЯ  обычными
житейскими делами, читать газеты, играть  в шахматы. ‚споминаЯ о  Ќаташе, он
внезапно замолкал и как бы отходил в сторону. Ќо это бывало все реже и реже.
Љак-то раз, когда Ђйша, подарив ему букетик фиалок, сказал: "ќто любила твоЯ
госпожа",-- он рассердилсЯ, и •уренито заметил: "„альнейшаЯ фаза  -- он ищет
забвениЯ". Џотом, в течение довольно долгого времени, Ђлексей ‘пиридонович о
Ќаташе не упоминал вовсе, был  весел, спокоен и ровен. Џосле этого перерыва,
в одной из бесед со мной, он заговорил о ней безо всЯкого волнениЯ, Я сказал
бы "эпически", как говорЯт о  воспоминаниЯх  детских  лет, о бабушке  или  о
семейном  гардеробе.  ќто было в октЯбре,  а  в  ноЯбре  он  познакомилсЯ  с
француженкой   мадемуазель   ‚иль,   художницей,   взбалмошной   и    весьма
очаровательной. Ќачалось все по порЯдку: вздохи, одиночество,  но на сей раз
без неудобного  отца и  без аппендицита. Ћн  пришел к нам  и заЯвил, что  "в
судьбе -- высшаЯ мудрость. Ќаташа была слишком тихой  и задумчивой, она бы с
ним мучилась, ей  теперь лучше,  и  мадемуазель  ‚иль тоже.  Ќу да и ему..."
‚стретив насмешливый взглЯд “чителЯ, он смутилсЯ, как бы сразу вспомнив все,
закричал, что •уренито прав, что  он,  Ђлексей ‘пиридонович, "не человек,  а
скот", но что "жизнь, несмотрЯ на это, прекрасна".
     —ерез   месЯц  мадемуазель  ‚иль,  которой,видимо,наскучили  лирические
вздохи  и  философиЯ  ’ишина,  заменила  его  аргентинцем-жокеем,  а Ђлексей
‘пиридонович приплелсЯ к  “чителю с причитаниЯми о "жизни -- фикции"; с  тех
пор  он  следовал  за  ним  повсюду.  Ѓудучи  человеком  неорганизованным  и
беспорЯдочным,  цели  •уренито  он  не  усвоил  и  часто  сбивалсЯ  с  пути,
увлеченный различными,  как он  сам говорил, "фикциЯми",  но  любил  “чителЯ
елико мог. ’аким был четвертый ученик •улио •уренито.

        ѓлава шестаЯ различные суждении учителЯ о любви


     ‚  настоЯщей  главе Я приведу  некоторые суждениЯ “чителЯ о любви. ‡лаЯ
молва  утверждала, будто •уренито развратник,  растлевает девочек  и возит с
собой  в специальном сундуке-шкафу какое-то чудовище, полуженщину, найденную
им на  вершине Ђнд, длЯ удовлетворениЯ своей нечеловеческой похоти. ‚се  это
--  низкаЯ ложь. Ћ жизни “чителЯ Я рассказываю, глава за главой,  не утаиваЯ
ничего. Ћ плотской любви и о  страсти “читель говорил всегда спокойно, чисто
и  легко,  без  смущениЯ,  хихиканиЯ,  пауз  и слюнЯвых словечек.  ‘  равным
вниманием глЯдел он  на гимназистку пЯтого класса,  у которой под передником
только  начинают  теснитьсЯ  груди, стыдливо  просЯщую  у  него  автографа в
альбом, и на грандиозное зрелище случки кровавоглазых бешеных быков.
     Ћднажды, проходЯ мимо быка, в Ярости и муке оседлавшего  телку, “читель
снЯл шлЯпу  и на недоуменный вопрос мистера  ЉулЯ  ответил: "џ повторЯю  ваш
скучный  и условный жест.  ‘нимите и вы котелок,  мистер Љуль. …сли обнажать
голову (а это, кроме всего, гигиенично), то не  перед выцветшими красавицами
с золотыми венчиками, не  перед трупом, начинающим попахивать,-- нет, здесь,
перед этим жестом пахарЯ,  вспахивающего жесткую землю,  перед этим,  в муке
извергаемым семенем, перед потом, кровью, жизнью".
     Њистер   Љуль,    безусловно,   считал    “чителЯ   человеком   глубоко
безнравственным  и  развратным,  что,  впрочем,  по  его мнению,  не  мешало
•уренито быть  хорошим гидом. Ќо порой американец начинал  надоедать “чителю
сомнительными  наставлениЯми.  Џомню,  как  утром,  встретив  в саду  нашего
миссионера,  •уренито  сказал: "Њистер Љуль,  вчера  вечером на  моем ночном
столике  Я  нашел  грЯзную  и  низкую  брошюру.  џ соблюдаю в своей  комнате
чистоту, сплю  всегда  с открытым окном, ибо  люблю свежий воздух, и не могу
допустить  подобных Явлений.  Ѓудьте добры  перенести вашу  деЯтельность  за
пределы  моей спальни".--  "‚ы  шутите? -- Я занес вам высоко  талантливый и
безусловно   нравственный   труд   нашего  молодого   проповедника  •элЯ  "Ћ
супружеской жизни, согласно наставлениЯм апостола Џавла".--  "‚от  именно об
этой скабрезной литературе  Я говорю. Ѓыли тычинки и  пестик,  козел и коза,
юноша и девушка. Џришли  ваши апостолы и  пророки, отцы церкви  и  кастраты,
объЯвили великое --  стыдным, достойное --  едва терпимым, расплодили кары и
гнусный шепоток в углу, сюсюкание перед чистотой, то есть перед малокровным,
худосочным бессилием, вырождающимсЯ  извращением.  ‚место  первого человека,
весной буйно  кидавшего женщину на траву,  поставили где-то рЯдом  с уборной
кровать, на которой человеку разрешаетсЯ, по его человеческой, следовательно
низменной, жалкой слабости спать  с  законной  супругой.  "Љонечно, лучше не
женитесь",-- советовал ваш любимый апостол. Џодумали ли вы над этими  "‹учше
не рожайте". “становили  культ  матери, окружили ее грудь ангельским светом,
повели ее  в  храм,  но  путь  к  атому  храму  завалили  грЯзью,  заплевали
брезгливыми  плевочками монахов. Љонечно, не смогли оскопить человечества,--
пороху не хватило,-- а посему были  "терпимыми". —то ж, не удивлЯйтесь, если
мир превратилсЯ в огромный "дом -терпимости".  ‚ы сказали: "плотское плохо",
а миллионы уверовали. Ћдни надели вериги и занЯлись бесплодным делом, днем и
ночью думают,  как бы  удержать пробку в бутылке газированной  воды.  ѓде, в
каком блудилище  столько  думают о похоти, как в келье аскета или в  каморке
старой девы? „умают, не ведаЯ о том, думают телом, истомой, мечтами о ‚ечной
„еве или  Ќебесном  †енихе. „ругие --  большинство --  решили: скверно,  так
скверно.  ’о, что  могло  стать свЯщенным,  стало свалкой  нечистот.  ‚место
дивного мифа  --  портсигары с двойной  крышкой:  на  первой --  пейзаж  или
незабудочки, а  на второй, тайной, длЯ  приЯтелей,  -- нечто нехорошее. ќтот
портсигар,  то  есть,  простите,  вашу  духовную  книжицу, мистер  Љуль,  Я,
заботЯсь  о чистоте  и  гигиене,  был  вынужден  из  моей  комнаты  со  всей
поспешностью выкинуть".
     “читель  ненавидел институт нашего брака, ставЯ значительно  выше  даже
современную  проституцию. Ќа этой почве ему пришлось столкнутьсЯ с косностью
и  враждой общества. ’ак, раз  к нам ЯвилсЯ знакомый •уренито виконт ‹енидо,
сильно  возбужденный  и  размахиваЯ тростью. €сториЯ этого юноши  из  весьма
знатного  рода  была  такова.  Џроиграв  в  казино  Ѓиаррица последние крохи
наследства, наделав мыслимые и  немыслимые  долги, он познакомилсЯ со старой
американкой мисс  •опс, котораЯ жаждала любви, нежных признаний  и  герба на
визитной карточке. „альнейшее понЯтно, надо только  добавить, что мисс  •опс
была  на  редкость уродливой, так что ее лицо казалось чем-то на лицо отнюдь
не  похожим  и  бесстыдно  обнаженным,  и не менее  страстной, требуЯ,  безо
всЯкого  стеснениЯ, на плЯже,  чтобы  жених  то обнЯл  бы  ее за  талию,  то
коснулсЯ  бы  ее груди.  Џолучив извещение о свадьбе,  “читель был  озабочен
тЯжелым  будущим  этой  четы. Ќа  свадьбу  он не  пошел, но  послал,  в виде
подарка,  большой  платок мексиканской  выделки  и  извлечение из "ЉалендарЯ
сельского хозЯина" о приемах спариваниЯ жеребца  с  ослицею. †еребцу в таких
случаЯх   показывают  раньше  кобылу,  а  потом  завЯзывают  наглухо  глаза.
•уренито,  прилагаЯ  платок,  предлагал  воспользоватьсЯ  этим  методом  длЯ
взаимного супружеского счастьЯ. Љак Я уже сказал, виконт ЯвилсЯ к “чителю на
следующий день после свадьбы  с весьма недвусмысленной  тростью.  Ќо “читель
сам признал свою ошибку:  "ќто было непростительно  с моей стороны, Я послал
вам все, кроме... кобылы. Ќо Я думал, что у вас здесь обширные знакомства. џ
понимаю  ваше  негодование,  простите   менЯ  великодушно.   ‡наете  ли   вы
мадемуазель ’онетту?. " ‚иконт опустил  палку, рассмеЯлсЯ  и  ушел, захватив
несколько адресов.
     „ругой  раз,  в  кафе,  где  мы  сидели,  ЯвилсЯ   мосье  Ѓок,   мелкий
журналистик, целый день  жадно выискивавший  сенсацию  строк на  двадцать  и
принужденный довольствоватьсЯ трехстрочными известиЯми о кражах, которые ему
давал  чиновник  префектуры,  получавший  за это право на не  регулированные
ничем визиты  к  мадам Ѓок.  †урналист начал  приставать  к •уренито,  просЯ
какой-нибудь, хоть небольшой, сенсации, ну что-нибудь о  революции в Њексике
или  о  новых изобретениЯх мистера  ЉулЯ. “читель  вначале  отнекивалсЯ,  но
потом,  будучи очень отзывчивым, продиктовал Ѓоку  совершенно необычайную по
предстоЯщему  успеху  заметку:  "€сключительное злодеЯние. ‚чера вечером,  в
людном месте Џарижа на  рю ‘анЋнорэ, известный парижский адвокат мосье ’рик,
вице-председатель  "‹иги  борьбы  с  уличной  безнравственностью",  совершил
гнусное насилие  над  молоденькой  девушкой ‹юси 3., шестнадцати  лет. ‘амое
ужасное  в  преступлении  то,  что  оно  было совершено с  ведома  родителей
девушки, владельцев большого мыловаренного  завода, которые находились в это
времЯ  в  той  же  квартире".  Њосье  Ѓок убежал в состоЯнии  беспредельного
энтузиазма. ‡аметка была напечатана, а через несколько дней журналист ЯвилсЯ
к  •уренито  с  забинтованной  головой.  "‚ы  менЯ  подвели.  ‚се  оказалось
выдумкой. ќтот негодЯй ’рик просто женилсЯ на ‹юси 3., и они поселились у ее
родителей на рю ‘ан-Ћнорэ. ЊенЯ уже три раза били  и собираютсЯ  еще бить. џ
не ночую дома, не бываю больше в редакции.  Љроме всего,  Я получил повестку
из суда.  ‚ы  сделали менЯ самым несчастным  человеком на  свете..." “читель
возразил: "„руг мой, Я глубоко скорблю о ваших несчастиЯх, но Я  не погрешил
против истины. естнадцатилетнЯЯ ‹юси не могла дать никакого согласиЯ на все
над ней совершенное, ее ведь воспитывали в чистоте и неведении. Ћна не знала
даже,  почему люди  целуютсЯ. †ениха  своего она  видела только два  раза  и
сильно  его боЯлась. ђодители  ее, разумеетсЯ, ведали о преступлении..." Ѓок
застонал:  "Ќо ведь,  поймите  же,  они  повенчались!.."  --  "’олько  чтобы
избавить вас от еще больших неприЯтностей,  Я не упомЯнул  в заметке о  том,
что в преступление  были замешаны  и представители государства, то есть мэр,
скрепивший  брачный  договор".  ќти  доводы  не  убедили  Ѓока,  и  он  ушел
расстроенным, захватив с  собой все  содержимое  кошелька •уренито, дружески
ему предложенное.  “читель  был  очень обрадован, узнав  неделю спустЯ,  что
мосье ’рак, конкурент  и Ярый враг мосье ’рика, разыскав бедного журналиста,
предложил ему наградные и возмещение за диффамацию.
     “читель говорил:  "Љогда два  человека  основывают вместе  коммерческое
дело,  они интересуютсЯ  капиталом  и  соответствующими  способностЯми  друг
друга,  а  не любовью  к поэзии  или умением играть  в  футбол. Љогда  хотЯт
посадить  в  саду  дерево,  то  не занимаютсЯ рассуждениЯми, что такое землЯ
-прах  или свЯтынЯ,  не  любуютсЯ  ею, как  пейзажем, и не  оценивают  ее  у
соседнего перекупщика, но  смотрЯт, подходит ли  она  длЯ такого-то  дерева.
Љогда  заходЯт покупать  рубашку, то, как бы ни была красива окраска и низка
цена, никто не возьмет слитком большой или слишком маленький номер. Љогда же
людей сводЯт  длЯ супружества,  то исследуют все, кроме того, длЯ  чего,  по
существу, их  сводЯт.  “знают, каково  приданое  невесты  и  много  ли у нее
серебрЯных ложек, сколько получает  жених и есть ли шансы на увеличение  его
оклада, любит ли он играть в бридж или нет, умеет ли она готовить паштет  из
печенки,  добрые  ли  у  них  сердца,  здоровые  ли  легкие,  знают  ли  они
иностранные   Языки   и  прочее.  “знав,   ведут  не   в   контору,   не   в
благотворительное учреждение,  не на экзамен филологии, а к широкому уютному
ложу,  стыдливо  потупив  глаза,   и  потом   очень  удивлЯютсЯ   статистике
"несчастных  браков".  Ћ,  лицемеры,  отцы,  мужьЯ, вселенские матримониалы,
волочащие   земную   радость  по   захватанным  папкам  нотариуса,   маклера
пломбированных  товаров,   и   вы,  пришептывающие   при  сделках  всЯческие
возвышенные  словечки, патеры, пасторы, попы и раввины --  какой  притон  не
покраснеет от вашего присутствиЯ?"
     “читель познакомил нас  в ‘евре с  четой Ќольво. Ћба были энтомологами,
то есть предпочитали всему на свете обследование гусениц. Џомимо этого,  они
были молоды, не уродливы, милы, жили в уютной квартире, где среди стеклЯнных
банок  с червЯми  стоЯли фарфоровые статуэтки  и  вазы  с цветами,-- словом,
имели всю  видимость  людей счастливых. Њы  жили в это времЯ  по  соседству,
часто встречались  с Ќольво и  по какой-то особенной горечи мелких словечек,
почти неуловимых движений  заметили, что не все обстоит  благополучно в этом
очаровательном  домике.  „ействительно,  вскоре  Ќольво-муж  сделал  “чителю
соответствующие  признаниЯ. Ћказалось, что супруги друг друга нежно  любЯт и
чувствуют истинную  взаимную близость  и понимание,  сидЯ по целым днЯм  над
распоротыми червЯми или вечером длЯ отдыха читаЯ трогательные элегии графини
Ќоай. "Hаши души созданы одна длЯ другой,-- сказал Ќольво,-- но..." €  далее
он смутно коснулсЯ  того,  о чем современные  моралисты  и  ханжи  разрешают
говорить лишь  в кабинете психиатра или  на судебном  процессе,-- о  роковой
дисгармонии  их тел.  ќто убивает  радость,  это превращает страсть в оброк,
выполнЯемый двумЯ  каторжниками.  ‚ыслушав  эти  жалобы, “читель  познакомил
бедного  ученого  с  мадемуазель  ‚иль,  котораЯ  к тому времени  совершенно
износила  своего аргентинца,  а  нам предложил чаще встречатьсЯ  с  госпожой
Ќольво.  Ћчевидно,  страданиЯ супругов были  длительны и чрезмерны, ибо дело
пошло быстрым темпом.
     —ерез две недели, возвращаЯсь из  Џарижа после свиданий с ‚иль,  Ќольво
не  мог  скрыть улыбки  полного удовлетворениЯ. ѓоспожа  Ќольво, как это  ни
покажетсЯ странным, остановила свой выбор на Ђйше и тоже, судЯ  по рассказам
нашего наивного брата,  не жалела об  этом.  Љазалось, должно было наступить
совершенное  счастье.  Ќо  супруги,  вместо  того  чтобы   в   свободное  от
мадемуазель  ‚иль  и Ђйши времЯ  продолжать рассматривать  гусениц  и читать
стихи,  предались раздумьЯм о любви  духовной и  недуховной. ‡асим Ќольво-он
повез  ‚иль коллекцию особенно интересных червей,  найденных  им в различных
породах сыров,  требуЯ,  чтобы  она разделила с  ним все его  восторги перед
желудками этих существ, и был своей любовницей изгнан решительно и навсегда.
Ќольво-она  решила читать Ђйне  сонеты о любви  греческих нимф, и когда тот,
убаюканный ее  голосом,  уснул,  начала  громко  рыдать:  "’ы  не  понимаешь
духовной  красоты..." ‚се это протекало, более или  менее, на  наших глазах,
так как ни господин Ќольво, ни Ђйша скрытностью не отличались.
     "‚от вам  еще  один пример издыханиЯ  ќроса,--  сказал нам  “читель. --
Ќольво  обЯзательно  хочет  поцелуев,  духовного  общениЯ и  вытаскивает  из
кармана  червей.  Ћн  ведь  взращен на  понимании своей  плоти  как  чего-то
низменного -- не зал, а переднЯЯ. € он предаст свое тело, свой восторг, свою
любовь, вернетсЯ к госпоже  Ќольво, будет ласкать ее без  страсти, без воли,
без радости, только  потому,  что,  проспав  с  нею  ночь,  он  утром найдет
духовное общение, два микроскопа и книжечку стихов в парчовом переплете".
     „ругой раз семейное счастье  было нарушено нами в Њилане, где мы  часто
бывали у депутата  ‘трекотини. Ћн был плюгав  и  щупл, но мнил себЯ безумным
революционером, непонЯтым  пролагателем новых путей,-- словом,  чем-то вроде
‚ранда,  ставшего  марксистом. ‘дираЯ воротничок, потеЯ и не успеваЯ стирать
пот,   стуча  кулаком  по  изЯщному   столику  "ампир",  он  любил  поносить
"собственнические инстинкты" и  "мещанский уклад" современного  буржуа. †ена
его, итальЯнка в теле, слушала  эти речи с чуть заметной усмешкой, как будто
она знала к ним какие-то достаточно веселые примечаниЯ. ‘лушаЯ, она все чаще
и все нежнее поглЯдывала на ЂлексеЯ ‘пиридоновича, в то  времЯ переживавшего
очередное разочарование жизнью. Ћдин из  таких  многообещающих  взглЯдов был
перехвачен  товарищем  ‘трекотини,  который,  оборвав  обличение  "проклЯтой
собственности" на. самом патетическом месте, отослал супругу Якобы по делу в
редакцию и стал выразительно ждать, когда же мы уйдем.
     ‚ечером  Ђлексей ‘пиридонович получил письмо: "ѓражданин, Я счел вас за
честного  человека,  за русского  социалиста  и  пустил вас в свой  дом.  ‚ы
нарушили все свЯтые обычаи и  посмели быть  назойливым  по отношению к  моей
жене. Ѓудучи врагом мещанских  предрассудков, Я не  вызываю вас на дуэль, но
прошу   больше  ко  мне  не  показыватьсЯ.   ‘  социалистическим   приветом.
‘трекотини".
     €з этого  письма Ђлексей ‘пиридонович узнал о чувствах супруги депутата
к нему,  и поэтому,  когда на следующий  день увидал в  "Ђванти" объЯвление:
"Њой ангел. Ќе  обращай  вниманиЯ на тирана. џ  твоЯ.  Џриходи в три часа  в
галерею!" (быстрота поЯвлениЯ и  экономиЯ  места указывали  на  практический
опыт госпожи ‘трекотини), понЯл,  к кому оно  относитсЯ,  бросил пессимизм и
пошел бритьсЯ.
     “чителЯ очень развеселило это  небольшое происшествие. "—то ты наделал,
Ђлексей ‘пиридонович?  ’ы  забыл, что у  врага собственности есть не  только
собственнаЯ квартирка с изЯщной мебелью, но и собственнаЯ  жена. Ђ ведь жена
или муж, это как вещь,-- мое, твое, чужое. Џокушение на них -- наказуемаЯ по
закону  кража. Њужа можно  взЯть,  как  добрый деревЯнный шкаф, бывший уже в
употреблении, но, конечно, чтобы потом  никто  им  не пользовалсЯ,  ключик в
шкатулке. †ена же  вообще, как кровать,  должна  быть новаЯ, неподержаннаЯ и
служить  только  своему  хозЯину.  ’ы  пренебрег  этим,   разбойник,  ты  не
гражданин, а преступник, нарушитель свЯщенных прав величайшего революционера
мира".
     “читель повел нас  в  воскресенье  в  лондонский ѓайд-парк, "ѓлЯдите на
тех, которые  могут, но  которым не  разрешено", ‚ траве сидели  молоденькие
парочки. ќто женихи и невесты, принужденные долгие годы ждать свадьбы,  пока
молодой человек  не "станет  на  ноги",  то есть  не  станет более или менее
старым.  Ћни  могут  видетьсЯ  в  комнатах  только при  посторонних  или  по
праздникам в парке,  где и стараютсЯ, при всей невозможности этого, насытить
накоплЯемую страсть. “  них под глазами круги, глаза мутны  от  желаниЯ. Љак
преступники они ерзают по траве, проводЯ  мучительные часы  в полуобъЯтиЯх и
касаниЯх,  распалЯемые  беглыми  поцелуЯми.  Џройдет  лет пЯть,  может  даже
десЯть,  им,  усталым,  развращенным  всеми этими  ухищрениЯми,  больным  от
невольных пороков, родители, которые сами свою юность и  радость растерЯли в
притоптанной траве, милостиво разрешат -- "теперь сколько угодно".
     ќти  парочки припомнил •уренито в другой раз, входЯ  с нами  в  гнусное
заведение в  Џариже  на рю Џигаль: "‡десь вы увидите тех, которым разрешено,
но  которые не могут". ‚ зале за кружками пива мирно,  чинно и сонно  сидели
добрые буржуа. џ запомнил лицо одного, с красной ленточкой в петлице. Џотом,
в  отделение, отгороженное от зала  решеткой, вошли голые мужчина и женщина,
проделывавшие  обстоЯтельно   все,  что   мнилось  бедным  дикарЯм  прошлого
свЯщенным, и получавшие по десЯти франков за сеанс. Њало-помалу, разбуженные
зрелищем,   добрые   буржуа  зашевелились,  иные  хихикали,  другие  слюнЯво
возмущались  -- "о,  какой бык!  .." €з соседней комнаты выбежали  девицы  и
быстро расхватали гостей. ѓосподин с ленточкой в петлице долее всех проЯвлЯл
безразличие  и  под   конец   потребовал,  чтобы  с  ним  отпустили   особу,
участвовавшую в представлении.
     ‚ начале 1914  года  в ‹ондоне вышла  книга  "ќнциклопедиЯ механической
любви", нечто вроде  современной "Љама-‘утры".  Џо недосмотру типографии эта
книга  попала  в  склад   какого-то  "…вангелического   общества",  которое,
воспользовавшись  суматохой  первых  недель войны,  уничтожило  все издание.
“целело лишь шесть  экземплЯров, один  из которых,  насколько мне  известно,
находитсЯ  в  "аду"  парижской  "Ќациональной библиотеки".  ќта  книга  была
составлена  одиннадцатью старейшими  проститутками Џарижа.  Љак известно,  в
Џариже  женщины  указанного  ремесла в  молодости  не  ценЯтсЯ, оставаЯсь  в
дешевых  кафе  левого берега  на  положении  учениц. ’олько к сорока  годам,
потерЯв молодость и красоту, но приобретЯ искусство, они становЯтсЯ модными,
ценными   и   могущественными.   †енщины    с   большим   стажем   составили
"ќнциклопедию", и •уренито охотно согласилсЯ написать к ней предисловие. ‚от
как оно заканчивалось: "‚ы сделали жизнь искусством, трудной наукой, сложной
машиной,  великолепной организацией. Ќе  удивлЯйтесь же и в любви встрече  с
тем   же   феноменом:   искусство   сменЯет   наивную    непосредственность,
разнообразные   механизированные  ласки  --  жалкие  кустарные  поцелуи.  ‚ы
приехали на  семнадцать минут к вашей возлюбленной, вы смотрите на секундцую
стрелку, чтобы не опоздать.  “ подъезда вас ждет автомобиль. ‚ы  приехали  с
биржи, где продали банкиру  в Њельбурне акции  хлопковых плантаций Ѓухары, и
едете сейчас  на  аэродром, чтобы  посмотреть  международные  состЯзаниЯ. Ќе
ждите, что  вас встретит ‘уламифь. Ќет, вы  найдете перед собой  прекрасную,
усовершенствованную, согласно последнему слову техники, машину, котораЯ даст
вам в  течение семнадцати  минут,  по вашему выбору, любые из 13  806 доселе
открытых развлечений, не  уступаЯ вашему радиоприемнику, великолепному форду
и электрической ванне".
     •улио  •уренито  рассказывал нам, что он организовал  в Њексике "Љружок
проституток длЯ  оказаниЯ помощи дамам общества". Џроститутки, видЯ, с какой
завистью  рассматривают их в  кафе  "порЯдочные"  женщины, и желаЯ отплатить
добром  за  различные филантропические  начинаниЯ светских дам, обратились к
ним,  при содействии •уренито,  со следующим воззванием:  "„орогие  коллеги,
наша  сходнаЯ  работа  одинаково  тЯжела  и  требует  солидарности. …сли  мы
страдаем от  разнообразиЯ, то  вы,  отданные  в вечное  пользование зачастую
отвратительным вам мужьЯм, выполнЯете не  менее тЯжкую  работу.  Џоэтому  мы
решили  прийти  вам на помощь. ’ем  из вас,  которым нравЯтсЯ ласки мужа, мы
предлагаем подать соответствующие заЯвлениЯ в нашу  "секцию охраны брака" Њы
ограничим право  посещениЯ  наших заведений  такими мужчинами  одним разом в
месЯц, обЯзав  их, кроме того, формальной распиской  отдавать женам не менее
тридцати  шести вечеров в год. Ќо есть среди  вас другие, тщетно тоскующие о
радостЯх плоти. Њы среди тысЯч находим одного, двух, трех, тапера, сутенера,
случайного  гостЯ,  они же обречены  на муки  тюрьмы. Њы  устраиваем длЯ них
особые тайные "вторники", обещаЯ соблюдение  секрета, и проверенное на опыте
общество наиболее одаренных из наших гостей". •уренито говорил, что "кружок"
пользовалсЯ неслыханным успехом, но через  полгода  был обнаружен  "полицией
нравов" и председательницу его арестовали.
     Џриведу  также речь “чителЯ  на  "€нтернациональном  конгрессе борьбы с
проституцией",  происходившем  в  1911  году  в   ”иладельфии.   "Њилостивые
государи, Я знаю,  что мои слова вызовут протесты, быть может,  негодование,
но Я считаю  необходимым выполнить свой гражданский долг  и  выступить здесь
решительно  в защиту проституции. Ќаше общество покоитсЯ на великом принципе
свободы торговли, и  Я  не  могу  допустить,  чтобы  вы  покушались  на  зту
свЯщенную  основу цивилизации. џ,  конечно,  всЯчески уважаю ваше стремление
оградить человеческое  тело, но никто  здесь не  будет  отрицать  наличности
разума и духа. Џочему же, запрещаЯ проституцию, вы  не совершаете дальнейших
безумий -- не восстаете против  прав; журналиста продавать себЯ еженощно  за
построчный  гонорар?   Џочему   не  жаждете   сразить  депутатов,  раздающих
избирателЯм  различные  земные  блага, и миссионеров, награждающих  неофитов
отнюдь не  небесной  манной? ‘вЯщенно право облада ниЯ своим  телом  и право
продавать его  за золото или за  ассигнации.  ЏроституциЯ ЯвлЯетсЯ одним  из
наиболее Ярких выражений нашей культуры, и Я предлагаю не только не боротьсЯ
с ней, но  поставить ее под охрану международных законов, отнести ее к числу
самых чтимых  учреждений  наравне  с  сенатом, биржей и  Ђкадемией искусств.
Џрошу  немедленно  поставить на голосование  мое  предложение, переименовать
конгресс  в "Њеждународное общество  насаждениЯ проституции". Џри содействии
полицейских •улио •уренито был удален из зала заседаний.
     “читель часто говорил нам о земной любви грЯдущего человека. Ћн как  бы
рассекал тЯжелые туманы веков, и мы, изумленные, трепетали перед неописуемым
величием  человеческих  тел, радостно сопрЯженных, не  тех  тел,  дрЯблых  и
бесформенных, что мы привыкли наблюдать в общих банЯх, но новых суровых, как
сталь, и все же вольных. Ћн говорил нам, что путь к этим празднествам длинен
и труден. —ерез отрицание  любви, поношение тела, через скрытые тканЯми тела
и совокуплениЯ  по  разверстке  идет  он.  Ѓудет  час, когда  мужчина вместо
поцелуЯ даст  женщине  аптекарскую пробирку. Ќо  затем  он или  его  правнук
объединит смутные атавистические  воспоминаниЯ и жажду созиданиЯ лучшего  из
миров в одно блаженное, никогда доселе не бывшее, объЯтие.


        ѓлава седьмаЯ эрколе бамбучи


     €з  ѓолландии  мы  направились в  €талию  и там, кроме  описанных  мною
назидательных   прогулок   по   монастырЯм  и  соборам,   занимались   также
обследованием  различных  вин  --  киЯнти,  барбера,  джензанно,  в  грЯзных
траториЯх,  сбором  пожертвований  на  памЯтник  д'Ђннунцио  из  каррарского
мрамора и золота 56-й пробы (длЯ этого Ђйша обходил с кружкой кондитерские и
шлЯпные  магазины,  ударЯЯ в  кастрюлю  и  выкрикиваЯ  "ќввива!"),  наконец,
совместными  с футуристами выступлениЯми, которые, впрочем, были однообразны
и  состоЯли  в  выЯвлении  бурных восторгов  перед поломанным  мотоциклетом,
брошенным  американским  туристом за  ненадобностью.  ’ак  шли дни легкие  и
беспечальные.  Џриближалось времЯ  отьезда, все церкви были осмотрены  и все
вина испробованы, в кружке Ђйши бренчали уже четыре лиры, одиннадцать сольди
и кольцо из американского золота, великодушно снЯтое с пыьца некоей маркизой
Ќукапрути, а футуристы и мотоциклетка нам окончательно надоели.
     ‚ жаркое  летнее  утро  мы  решили  направитьсЯ в любимый  квартал ђима
’ранстевере,  не  знаЯ  точно  зачем  --  не  то  поглЯдеть  мозаики  свЯтой
Џараскевы, не то выпить из глинЯных кувшинов невинное фраскати, не то просто
проститьсЯ  с милым  нажим сердцам городом.  Џоехали мы в  экипаже  и скоро,
вступив в  узенькие улички  ’ранстевере, услышали  дивный  запах  оливкового
масла,  сохнущих  на перетЯнутых  через  улицу  веревках пеленок, церковного
ладана,  насквозь  просаленных домов,-- незабываемый запах "‚ечного города".
‚скоре извозчик остановил  лошадей,  и мы недоуменно стали поглЯдывать то на
колеса, которые  как будто все были на месте, то на конец улички, откуда мог
идти навстречу  очередной крестный ход  и  откуда никто не  шел.  Ђ извозчик
пылко и красноречиво ругалсЯ с каким-то человеком, лежащим  поперещ дороги и
Явно  не желавшим очистить путь.  €звозчик  приводил свои доводы:  он  везет
иностранцев,  к свЯтой Џараскеве проехать  иначе нельзЯ, на улице лежать  не
полагаетсЯ, а ездить можно;  человек возлежащий --  свои: сегоднЯ жарко, уже
два раза  ему пришлось вставать, и встать в  третий раз ему гораздо труднее,
нежели извозчику объехать  кругом. ‘пор этот продолжалсЯ долго, потерЯл свой
первоначальный  практический смысл  и  превратилсЯ  в  поединок красноречиЯ,
достойный  древнего  римского  ‘ената. Њы вылезли из колЯски и тоже,  правда
робко, как дилетанты, подавали свои реплики. Њистер Љуль пробовал соблазнить
ленивца  лирой, но  итальЯнец, ловко  ногой  подобрав  брошенную  в  сторону
монету,  не  двинулсЯ  с  места.  ’огда извозчик, впавши в предельный пафос,
начал  грозить бродЯге  свЯтой Џараскевой, путь  к которой он преграждает  и
котораЯ  нашлет  на  него  Язвы,  понос  и  комаров,  карабинерами,  которые
артистически  изобьют его мокрыми полотенцами, свЯзанными  в жгуты,  а потом
посадЯт в тюрьму, палкой мистера ЉулЯ,  своим  хлыстом, лошадиными копытами.
’ак как все  это выходило из рамок абстрактной дискуссии, итальЯнец не  счел
возможным  возражать, но, сладко потЯнувшись,  зевнул,  почесал пуп и плюнул
высоко  в соседний дом, попав  прЯмо в вывеску повивальной бабки  над вторым
этажом.  ќтот  жест  окончательно  покорил “чителЯ,  выЯвлЯвшего  все  времЯ
признаки умилениЯ; он  подошел  к итальЯнцу  и, дружески ткнув  его  ногой в
живот,  сказал: "•очешь поехать в экипаже и вообще жить со мной?"  €тальЯнец
задумалсЯ, после, видно, думать  устал,  снова  плюнул в  ту  же злополучную
вывеску, не говорЯ ни слова, подошел к колЯске и сел на самое удобное  место
мистера ЉулЯ. Џотом он дружески сказал “чителю: "Њне  очень жарко, но вы мне
нравитесь...  ‘адитесь-ка  рЯдом!  "  --  и,  сам  о том  не  думаЯ,  вообще
вследствие высокой температуры и благородной лени не  думаЯ ни о чем, с этой
минуты  стал  пЯтым  учеником •уренито. Џо дороге “читель заметил,  что  его
новый  питомец одет  чрезвычайно  своеобразно, а  именно  обмотан  различным
трЯньем,  которое,  в  зависимости  от  местонахождениЯ,  важно  именовалось
"рубашкой" или "штанами". •уренито предложил ему заехать в магазин и выбрать
одежду по своему  вкусу. €тальЯнец оказалсЯ  очень  скромным, он  решительно
-отказалсЯ от костюма,  но  взЯл высокий лакированный цилиндр,  несмотрЯ  на
жару,  зимнюю куртку длЯ шофера с  козьим мехом  наружу и, наконец, кальсоны
"зефир"  лососинного цвета в изумрудную полоску, которыми немедленно заменил
трЯпицы, использовшие роль штанов. Ћблаченный в такой своеобразный нарЯд, он
вдвойне  почувствовал симпатию к “чителю и  даже какие-то угрызениЯ совести,
ибо  воскликнул: "‘иньор, Я ваш  гид!" Ђ  на углу, возле трехэтажного  дома,
недавно обгоревшего, схватил •уренито за  рукав  -- "глЯдите,  это развалины
ђима!", после чего в изнеможении откинулсЯ назад и  попросил  лиру на кувшин
вина.
     ‚  гостинице  "‡везда  €талии"  предупредительный  портье, сдержав свое
изумление при виде живописного  туриста, подбежал к нам с листком, просЯ его
заполнить. Ќо  странный  посетитель презрительно  заЯвил  ему, что он "слава
Њадонне, писать не умеет и учитьсЯ  этому скучному делу  даже за вторую пару
таких  же прекрасных штанов не станет.  €мЯ? ќрколе Ѓамбучи. Ћткуда приехал?
Ћн лежит всегда днем  на виа  Џаскудини, а ночью под железнодорожным мостом,
что  близ церкви  свЯтого ”ранциска.  ђод занЯтий? Ћн на мгновение смутилсЯ,
поглЯдел себе  на ноги, оглЯнулсЯ, как  будто  потерЯл что-то, но псом гордо
закричал "Ќикакой!"
     Њистер  Љуль,  Ђлексей  ‘пиридонович,  даже Ђйша очень заинтересовались
выбором “чителЯ и начали всЯчески интервьюировать  ќрколе, который  разлегсЯ
на софе  курительного  салона, Њистер Љуль  интересовалсЯ, главным  образом,
отношением Ѓамбучи к библии и к доллару. Ќо итальЯнец  проЯвил и к тому  и к
другому  величайшее  равнодушие.  ‚прочем, узнав, что  доллары  -- это нечто
вроде лир и даже лучше,  заЯвил, что он от них не отказываетсЯ, но полагает,
что не Ѓамбучи должен  добывать лиры, а, приблизительно, наоборот. Ћн  часто
думал, что какой-нибудь "английский осел" найдет его на виа Џаскудини и даст
ему тысЯчу лир. ‡а что? ‡а то, что он настоЯщий  римлЯнин, за то,  что он --
ќрколе, и вообще... у этих ослов (жест в сторону •уренито) нет ђима, но есть
уйма денег. Љроме  того, у него  были другие планы,--  например, женитьсЯ на
богатой американке.  "‚ы американец?  Џравда?  Њожет быть, у вас есть дочка,
котораЯ захочет  выйти  за  благородного  и красивото  римлЯнина,  за ќрколе
Ѓамбучи?  Ќет?   †аль!   ‘кажите,   а  ваши  родители  не   выходцы   ли  из
Љави-ди‹аваньЯ?  ‚идите ли, оттуда многие уехали в Ђмерику,  и это не плохой
способ найти  дЯдюшку.  Ќет? Ќу что ж, и без этого  тоже  хорошо. „айте  мне
десЯть сольди.  Ќа два сольди можно съесть у стойки макарон, на два -- живых
полипов, на  четыре  --  литр вина, на  остаток -- половину  "тосканы",  это
хорошаЯ сигара, длиннаЯ, как собачий хвост. €ли  на все  шесть вина, а возле
ЉолизеЯ  подобрать  с дюжину  великолепных окурков,--  "эти ослы" бросают не
докуренные  до конца сигареты. ‡асим -- под мост,  и  уверЯю  вас, что жизнь
превосходнаЯ  штука,  а   ваши  доллары  ерунда".  ЏроизнесЯ  такую  длинную
сентенцию, ќрколе предалсЯ своему любимому занЯтию, то есть начал плеватьсЯ,
решив окружить сложным узором ботинки  мистера ЉулЯ. Ђмериканец почувствовал
крайнее неудобство и хотел было уйти,  но ќрколе остановил его: "Ќе бойтесь!
џ не буду ќрколе Ѓамбучи, если Я задену кончик вашего башмака! "
     Ќо  отдатьсЯ  вполне  эт