рай и заглЯнул в его глухой, полный навозного запаха мрак.
   - —то, пусто?
   - Џусто, - упавшим голосом подтвердила женщина, не отходЯ от топора.  -
‡абрали все чисто.
   - Љто забрал?
   - Ќу, известно кто. Љак у красноармейской матери. —тоб  им  подавитьсЯ,
иродам!
   ’ут ђыбак с мимолетным  сочувствием  взглЯнул  на  женщину  -  если  та
перешла на проклЯтиЯ,  значит  не  врет,  можно  верить.  €  он  про  себЯ
недовольно чмыхнул, понЯв, что и здесь, наверно, ничего не выйдет, - не до
нитки же обирать ее,  и  без  того  обобранную  немцами.  ЏридетсЯ  искать
дальше.
   ‘отников, ссутулЯсь, уныло ожидал под стеной, и ђыбак шагнул к женщине.
   - —то, не расколешь?
   ’етка догадалась, что он  поможет,  и,  заметно  обрадовавшись,  как-то
сразу сбросила с себЯ пугливую настороженность.
   - „а вот, лихо на него, вбила - не выдеру. ‘ вечера бьюсь, ни  туда  ни
сюда.
   - Ђ ну дай!
   ђыбак закинул за спину карабин и обеими руками взЯлсЯ за гладкое  сухое
топорище. •акнув, сильно ударил поленом о колоду, потом еще. “дарЯл метко,
с удовольствием, ощущаЯ силу в руках и привычную с детства сноровку, когда
так же вот зимними вечерами колол на утро дрова. Џилить не любил, а колоть
всегда был готов с охотой, находЯ как бы извечное  удовлетворение  в  этой
трудной, не лишенной мужского удальства работе.
   Ќа четвертом ударе трещина криво  обежала  сук,  и  полено  развалилось
надвое. Ћн расколол еще и половинки.
   - Ћт спасибо, сынок. „ай тебе бог  здоровьичка,  -  без  тени  недавней
скованности благодарила тетка.
   - ‘пасибом не отделаешьсЯ, мать. Џродукты имеютсЯ?
   - Џродукты? Ђ какие продукты? Ѓульбочка есть. ЊелкаЯ, правда. …сли что,
заходите, сварю затирки.
   - ќто что! Ќам с собой надо. ‘котину какую.
   - ќ, скотину. ѓде ее взЯть теперь...
   - Ђ там  кто  живет?  -  ђыбак  показал  рукой  через  огород,  где  за
островерхим тыном белела снежнаЯ крыша соседней  постройки.  ЉажетсЯ,  там
топили: ветер заносил во двор запах дыма и чего-то съестного.
   - Ђ Џетра Љачан. Ћн теперь старостой тут, - простодушно сообщила тетка.
   - „а? ‡дешний староста? ’ы слышишь? -  ђыбак  повернулсЯ  к  ‘отникову,
который, прислонЯсь к бревну, терпеливо стоЯл под стеной.
   - Ќу. Џоставили старостой.
   - ‘волочь, да?
   - Ђ не сказать. ‘вой человек, тутошний.
   ђыбак, помедлив, решил:
   - ‹адно, пошли к старосте. Ћн-то уж, наверно, побогаче тебЯ.
   Ћни не стали искать стежку, подлезли  под  жердь  в  изгороди,  перешли
засыпанный золой и картофельной кожурой огород и через дыру в старом  тыне
пролезли во двор старосты.
   ’ут порЯдка было побольше, чем на соседнем дворе, во всем чувствовалась
заботливаЯ рука хозЯина. ‘ трех сторон  двор  обступали  постройки:  изба,
сарай, легкий навес; у крыльца стоЯли сани с остатками сена в розвальнЯх -
верное свидетельство того, что хозЯин находитсЯ  дома.  Џод  крышей  сараЯ
высилсЯ ладный штабелек наготовленных, напиленных и поколотых дров.
   Љогда они еще переходили огород,  ђыбак  приметил  в  замерзшем  окошке
тусклые отблески света - наверно, от коптилки - и теперь  уверенно  ступил
на скрипучие доски крыльца.
   Ћн не стучал - дверь была не заперта, справитьсЯ с ней  ему,  сельскому
жителю, было привычно и просто: повернул на четверть оборота  завертку,  и
дверь, тихо скрипнув, сама растворилась. Ћн прошел в темные  сени,  вдыхаЯ
полузабытые, густо устоЯвшиесЯ крестьЯнские запахи, осторожно повел  рукой
по стене. Џальцы его наткнулись на какую-то залубеневшую от стужи  одежду,
затем на дверную планку. Ќащупав подле нее прокаленную морозом завесу,  он
легко отыскал одинаковую во всех деревенских  домах  скобу.  €  эта  дверь
оказалась незапертой, он потЯнул  ее  на  себЯ  и  переступил  высоковатый
порог, передаваЯ скобу в холодные руки ‘отникова.
   Ќа опрокинутой посреди стола миске горела коптилка, огонек ее испуганно
выгнулсЯ от клуба холодного  воздуха.  Џожилой,  с  коротко  подстриженной
бородой человек, сидевший за столом  в  наброшенном  на  плечи  тулупчике,
поднЯл седую голову. Ќа его  широком,  непривычно  освещенном  снизу  лице
коротко блеснул недовольный взглЯд, тут же, однако, и потухший  под  низко
опущенными седыми бровЯми.
   - „обрый вечер, - со сдержанной вежливостью поздоровалсЯ ђыбак.
   Љонечно, можно бы и без этого  приветствиЯ  немецкому  прислужнику,  но
ђыбаку не хотелось сразу начинать неприЯтный длЯ  него  разговор.  ‘тарик,
однако, не ответил, даже не пошевелилсЯ за столом, только еще раз, уже без
всЯкого любопытства, поглЯдел на них.
   ‘зади все несло холодом -  ‘отников  неумело  громыхал  дверью,  тщетно
стараЯсь захлопнуть ее. ђыбак  обернулсЯ,  с  привычным  пристуком  закрыл
дверь. •озЯин наконец медленно выпрЯмилсЯ за  столом,  не  менЯЯ,  однако,
безучастного выражениЯ на лице, будто  и  не  догадывалсЯ,  кто  они,  эти
непрошеные ночные пришельцы.
   -  ’ы  здешний  староста?  -  официально   спросил   ђыбак,   вразвалку
направлЯЯсь к столу. ‚ трофейных его сапогах было скользко с мороза, и  он
невольно сдерживал шаг.
   ‘тарик вздохнул  и,  наверно  понЯв,  что  предстоит  разговор,  закрыл
толстую книгу, которую перед тем читал у коптилки.
   - ‘тароста, ну, - сказал он ровным, без тени испуга или  подобострастиЯ
голосом.
   ‚ то времЯ в запечье послышалсЯ  короткий  шорох,  и  из-за  занавески,
поправлЯЯ на голове платок, поЯвилась маленькаЯ,  худенькаЯ  и,  видно  по
всему, очень подвижнаЯ женщина - наверно, хозЯйка этой избы. ђыбак снЯл  с
плеча и приставил к ногам карабин.
   - „огадываешьсЯ, кто мы?
   - Ќе слепой, вижу. Ќо ежли за водкой, так нету. ‚сю забрали.
   ђыбак со значением взглЯнул на ‘отникова: старый пень - не принимает ли
он их за полицаев? ‚прочем, так, может, и лучше, подумал  он  и,  сохранЯЯ
добродушную невозмутимость, сказал:
   - —то ж, обойдемсЯ без водки.
   ‘тароста помолчал, будто размышлЯЯ над чем-то, подвинул на  край  стола
миску с коптилкой. Ќа полу стало светлее.
   - …сли так, садитесь.
   - Ђга, садитесь, садитесь, детки, -  обрадовалась  приглашению  хозЯина
женщина. Џодхватив от стола скамейку, она поставила ее у печки, в которой,
видно было, догорали на ночь  дрова.  -  ’ут  будет  теплее,  наверно  же,
озЯбли. Њороз такой...
   - Њожно и присесть,  -  согласилсЯ  ђыбак,  но  сам  не  сел  -  кивнул
‘отникову: - ‘адись, грейсЯ.
   ‘отникова не надо было уговаривать - он тотчас  опустилсЯ  на  лавку  и
прислонилсЯ спиной к побеленному боку печи. ‚интовку держал в руках, будто
опиралсЯ на нее, пилотку на голове не поправил даже  -  как  была  глубоко
насунута на  примороженные  уши,  так  и  осталась.  ђыбаку  тем  временем
становилось все теплее,  он  расстегнул  сверху  полушубок  и  сдвинул  на
затылок шапку. •озЯин оставалсЯ за столом с независимо-бесстрастным видом,
а хозЯйка, сложив на животе  руки,  настороженно  и  трепетно  следила  за
каждым их движением, "ЃоитсЯ", - подумал ђыбак. ‘ледуЯ своей  партизанской
привычке, он, прежде чем сесть, прошелсЯ по избе, будто невзначай заглЯнул
в  темный  запечек  и  остановилсЯ   возле   красного   фанерного   шкафа,
отгораживавшего угол с кроватью. •озЯйка уважительно отступила в сторону.
   - ’ам никого, детки, никого.
   - —то, одни живете?
   - Ћдни. ‚от с дедом так и коптим свет, -  с  заметной  печалью  сказала
женщина. € вдруг не предложила, а как бы запросила даже: -  Њожет,  вы  бы
поели чего? ‚ерно ж, голодные, а? Љонечно, с мороза да без горЯчего...
   ђыбак улыбнулсЯ и довольно потер озЯбшие руки.
   - Њожет, и поедим. Љак думаешь? - с деланной нерешительностью обратилсЯ
он к ‘отникову. - ЏодкрепимсЯ, если пани старостиха угощает...
   - ‚от и  хорошо.  џ  сейчас,  -  обрадовалась  женщина.  -  Љапусточка,
наверно, теплаЯ еще. € это... Њожет, бульбочки сварить?
   - Ќет, варить не надо. Ќекогда, - решительно возразил  ђыбак  и  искоса
взглЯнул на старосту, который, облокотЯсь  на  стол,  неподвижно  сидел  в
углу.
   Ќад ним, повЯзанные вышитыми полотенцами, темнели три старинные  иконы.
ђыбак тЯжело протопал сапогами к простенку  и  остановилсЯ  перед  большой
застекленной рамой с фотографиЯми. Ћн умышленно избегал прЯмо взглЯнуть на
старосту, чувствуЯ, что тот сам, не переставаЯ,  втихомолку  наблюдает  за
ним.
   - ‡начит, немцам служишь?
   - ЏриходитсЯ, - вздохнул старик. - —то поделаешь!
   - € много платЯт?
   „ед не мог не почувствовать Явной издевки в этом  вопросе,  но  ответил
спокойно, с достоинством:
   - Ќе спрашивал и знать не хочу. ‘воим, обойдусь.
   "Ћднако! - заметил про себЯ ђыбак. - ‚идно, с характером".
   ‚ березовой раме на  стене  среди  полдюжины  различных  фотографий  он
высмотрел молодого, чем-то неуловимым  похожего  на  этого  деда  парнЯ  в
гимнастерке с артиллерийскими эмблемами в петлицах  и  тремЯ  значками  на
груди. Ѓыло в его взглЯде что-то безмЯтежно-спокойное  и  в  то  же  времЯ
по-молодому наивно уверенное в себе.
   - Љто это? ‘ын, может?
   - ‘ын, сын. ’олик наш, - ласково подтвердила хозЯйка, останавливаЯсь  и
через плечо ђыбака заглЯдываЯ на фото.
   - Ђ теперь где он? Ќе в полиции случайно?
   ‘тароста поднЯл нахмуренное лицо.
   - Ђ нам откуда знать? Ќа фронте был...
   - Ћй, божечка, как пошел в тридцать девЯтом, так больше и не видели.  ‘
самого лета ни слуху ни духу. •отЯ бы  знать:  живой  или,  может,  уже  и
косточки сгнили... - ставЯ на стол миску со щами, заговорила старостиха.
   - ’ак, так, - сказал ђыбак, не отзываЯсь на ее жалостливое  причитание.
‚ыждав, пока она выговоритсЯ, он с нажимом объЯвил старику: - Ћпозорил  ты
сына!
   - Ђ то как же! € Я ж ему о том твержу день и ночь, - с жаром подхватила
от печи хозЯйка. - Ћпозорил и сына и всех чисто...
   ќто было несколько неожиданно, тем более что старостиха говорила  вроде
бы с искренней болью в голосе. ‘тароста, однако, никак не отозвалсЯ на  ее
слова, неподвижно сидел с поникшим видом, и ђыбаку  показалось,  что  этот
дед просто недоумок какой-то. Ќо только он подумал о том, как хмурое  лицо
старосты нахмурилось еще больше.
   - Ѓудет! Ќе твое дело!
   †енщина тотчас умолкла, остановившись на полуслове, а  староста  вперил
укорЯющий взглЯд в ђыбака.
   - Ђ он менЯ не опозорил? Ќемцу, отдал - это не позор?
   - ’ак вышло. Ќе его в том вина.
   - Ђ чьЯ? ЊоЯ, может? - строго, без тени стеснениЯ  или  страха  спросил
старик и многозначительно постучал по столу: - ‚аша вина.
   - „а-а, - неопределенно произнес ђыбак, не поддержав  малоприЯтный  длЯ
него и не очень простой разговор, которому,  знал,  по  нынешним  временам
нету конца.
   •озЯйка расстелила коротенькую, на полстола, скатерку, поставила  миску
со щами, мЯсной запах от которых властно заглушил все его другие  чувства,
кроме враз обострившегосЯ чувства  голода.  ђыбак  не  испытывал  к  этому
человеку никакого почтениЯ, его общие рассуждениЯ  и  причины,  почему  он
стал старостой, ђыбака не интересовали - факт службы  у  немцев  определЯл
длЯ него все. ’еперь, однако, очень хотелось есть, и ђыбак решил на  времЯ
отложить дальнейшее выЯснение взаимоотношений старика с немцами.
   - ‘Ядьте,  подкрепитесь  немножко.  ‚от  хлебушка  вам,  -  с  ласковой
приветливостью приглашала хозЯйка.
   ђыбак, не снимаЯ шапки, полез за стол.
   - „авай подрубаем, - сказал он ‘отникову.
   ’от вЯло повертел головой:
   - …шь. џ не буду.
   ђыбак  внимательно  посмотрел   на   товарища,   который,   покашливаЯ,
ссутулилсЯ на скамейке.  ‚ременами  он  даже  вздрагивал,  как  в  ознобе.
•озЯйка, видно мало понимаЯ состоЯние гостЯ, удивилась:
   - Џочему же не будете? Њожет, брезгуете нашим? Њожет, еще чего дать?
   - Ќет, спасибо. Ќичего не надо, -  решительно  сказал  ‘отников,  зЯбко
прЯча в рукава тонкие кисти рук.
   •озЯйка чистосердечно встревожилась.
   - Ѓожечка, может, не догодила чем? ’ак извините...
   ђыбак удобно уселсЯ на широкой скамье  за  столом,  зажал  меж  коленей
карабин и не заметил, как в полном молчании опорожнил миску. ‘тароста  все
с тем же угрюмым видом неподвижно сидел в углу. •озЯйка  стоЯла  невдалеке
от стола с искренней готовностью услужить гостю.
   - ’ак, хлебушко Я приберу. ќто на его долю, - сказал  ђыбак,  кивнув  в
сторону ‘отникова.
   - Ѓерите, берите, детки.
   ‘тароста, казалось, чего-то молча ожидал  -  какого-нибудь  слова  или,
может, начала разговора о деле. …го большие узловатые руки спокойно лежали
на черной обложке книги. ‡асовываЯ остаток хлеба за пазуху, ђыбак сказал с
неодобрением:
   - Љнижки почитываешь?
   - —то ж, почитать никогда не вредит.
   - ‘оветскаЯ или немецкаЯ?
   - ЃиблиЯ.
   - Ђ ну, а ну! Џервый раз вижу библию.
   Џодвинувшись за  столом,  ђыбак  с  любопытством  взЯл  в  руки  книгу,
отвернул обложку. ’ут же он, однако, почувствовал, что не надо было делать
этого - обнаруживать своего интереса к  этой  чужой,  может,  еще  немцами
изданной книге.
   - € напрасно. Ќе мешало бы и почитать, - проворчал староста.
   ђыбак решительно захлопнул библию.
   - Ќу, это не твое дело. Ќе тебе нас учить. ’ы немцам  служишь,  поэтому
нам враг, - сказал  ђыбак,  ощущаЯ  тайное  удовлетворение  от  того,  что
подвернулсЯ повод обойтись без благодарности за угощение  и  переключитьсЯ
на более отвечавший обстановке тон. Ћн вылез из-за стола на середину избы,
поправил на полушубке  несколько  туговатый  теперь  ремень.  €менно  этот
поворот в их отношениЯх давал ему возможность перейти ближе к  делу,  хотЯ
сам по себе переход и нуждалсЯ еще в некоторой подготовке. - ’ы враг. Ђ  с
врагами у нас знаешь какой разговор?
   - ‘мотрЯ кому враг, -  будто  не  подозреваЯ  всей  серьезности  своего
положениЯ, тихо, но твердо возразил старик.
   - ‘воим. ђусским.
   - ‘воим Я не враг.
   ‘тароста упрЯмо не соглашалсЯ, и это начинало злить ђыбака. Ќе  хватало
еще доказывать этому прислужнику, почему тот, хочет того или нет, ЯвлЯетсЯ
врагом ‘оветской державы. ‡аводить долгий разговор с  ним  ђыбак  не  имел
никакого желаниЯ и спросил с плохо скрытой издевкой:
   - —то, может, силой заставили? Џротив воли?
   - Ќет, зачем же силой, - сказал хозЯин.
   - ‡начит, сам.
   - Љак сказать. ‚роде так.
   "’огда все Ясно,  -  подумал  ђыбак,  -  не  о  чем  и  разговаривать".
ЌеприЯзнь к этому человеку в нем все нарастала, он уже пожалел о  времени,
потраченном на пустой разговор, тогда как с самого начала все было Ясно.
   - ’ак! Џошли! - жестко приказал он.
   ‚скинув руки, к ђыбаку бросилась старостиха.
   - Ћй, сыночек, куда же ты? Ќе  надо,  пожалей  дурака.  ‘тарик  он,  по
глупости своей...
   ‘тароста,  однако,  не  заставил  повторЯть   приказ   и   с   завидным
самообладанием неторопливо поднЯлсЯ за столом, надел в рукава  тулуп.  Ѓыл
он совсем седой и, несмотрЯ на годы, большой и плечистый - встав, заслонил
собой весь угол с иконами.
   - ‡амолчи! - приказал он жене. - Ќу!
   ‚идно, старостиха привыкла  к  послушанию  -  всхлипнула  напоследок  и
подалась за занавеску. ‘тароста  осторожно,  будто  боЯсь  что-то  задеть,
вылез из-за стола.
   - Ќу что ж, волЯ ваша. Ѓейте! Ќе вы, так другие.
   ‚он, - он коротко кивнул на простенок, - ставили уже, стрелЯли.
   ђыбак невольно взглЯнул, куда указывал хозЯин; действительно, на  белой
стене у окна чернело несколько дыр - похоже, от пуль.
   - Љто стрелЯл?
   ѓотовый ко всему, хозЯин неподвижно стоЯл на середине избы.
   - Ђ такие, как вы. ‚одки требовали.
   ђыбак внутренне передернулсЯ: он не хотел  уподоблЯтьсЯ  кому-то.  ‘вои
намерениЯ он считал справедливыми, но, обнаружив чьи-то, похожие на  свои,
воспринимал собственные уже в несколько другом свете. € в то же  времЯ  не
верилось, чтобы староста его обманывал - таким  тоном  не  врут.  ’ихонько
всхлипываЯ,  из-за  занавески   выглЯдывала   старостиха.   Ќа   скамейке,
сгорбившись, кашлЯл ‘отников, но он ни одним  словом  не  вмешалсЯ  в  его
разговор с хозЯином - кажетсЯ, напарнику было не до того.
   - ’ак. Љорова есть?
   - …сть. Џока что,  -  безо  всЯкого  интереса  к  новому  обороту  дела
отрешенно ответил староста.
   ‘таростиха перестала всхлипывать и затихла, прислушиваЯсь к  разговору.
ђыбак раздумывал: было весьма соблазнительно пригнать в  лес  корову,  но,
пожалуй, отсюда будет далеко, можно не успеть до утра.
   - ’ак, пошли!
   Ћн закинул за плечо карабин, староста покорно  надел  снЯтую  с  гвоздЯ
шапку и молча распахнул дверь. ЌаправлЯЯсь за ним, ђыбак кивнул ‘отникову:
   - ’ы подожди.


        4

   Љак только дверь за ним затворилась, хозЯйка бросилась к порогу.
   - Ћй, божечка! Људа же он его? Ћй, за что же он? Ћй, господи!
   - Ќазад! - хрипло выдавил ‘отников и, не поднимаЯсь со скамьи,  вытЯнул
ногу, преграждаЯ путь к двери.
   †енщина  испуганно  остановилась.  Ћна  то  всхлипывала,  то  смолкала,
напрЯженно прислушиваЯсь к  звукам  извне.  ‘отников  плохо  уловил  смысл
недавнего здесь разговора, но то, что дошло до его затуманенного  горЯчкой
сознаниЯ,  давало  основание  думать,  что  ђыбак,  наверное,   пристрелит
старосту.
   Ќо шло времЯ, а выстрела не было. ‡акрываЯ рот уголком платка,  женщина
все охала и причитала, а ‘отников сидел на скамье и стерег, чтобы  она  не
выскочила во двор - не поднЯла бы крик. —увствовал он себЯ плохо.  „онимал
кашель, очень болела голова, возле горЯчей печи его бросало то в жар, то в
холод.
   - ‘ынок, дай же Я выйду! „ай глЯну, что они там...
   - Ќечего глЯдеть.
   †енщина слепо кидалась в полумраке избы, все причитаЯ,  наверно,  чтобы
разжалобить его Я прорватьсЯ к двери. Ќо ничего не выйдет, он не поддастсЯ
на эти ее причитаниЯ. Ћн  очень  хорошо  помнил,  как  прошлым  летом  его
чрезмернаЯ доверчивость к такой же вот тетке едва не стоила ему  жизни.  €
та с виду тоже сама простота, с благообразным лицом, в белом  платочке  на
голове.
   ‚ыйдЯ из леска, он сразу заметил ее среди свекольной ботвы на огороде и
подумал: вот хорошо! Ћна укажет, как попасть на тропу через болото  —ерные
‚ыгоры, которое, как сказали  ему  вчера,  можно  перейти,  лишь  разыскав
единственную тропку, берущую начало вот от этой деревни.
   Ћн выбралсЯ из мокрого кустарника и вдоль полоски рослой конопли, никем
не  замеченный,  близко  подошел  к  ней,  сосредоточенно  колупавшейсЯ  в
грЯдках. „о сих пор его глазам видитсЯ ее подоткнутаЯ темнаЯ юбка,  белые,
незагоревшие икры ног и какаЯ-то поношеннаЯ куртка с заплаткою  на  плече.
†енщина ломала ботву и не сразу увидела его. Ћн сдержанно поздоровалсЯ,  и
она, к удивлению, не испугалась,  только  пристально  вглЯделась  в  него,
слушаЯ и будто не понимаЯ его такой простой просьбы.
   Џотом она все очень толково объЯснила - и как  попасть  на  тропинку  и
перейти кладки, и по какую руку оставить хвойный грудок, чтобы не  угодить
в трЯсину. Ћн поблагодарил и хотел уже идти дальше, как она,  оглЯнувшись,
сказала: "Џогоди, наверное же, голодный",  -  торопливо  сложила  в  подол
ботву и повела его по меже на усадьбу. € надо же было ему согласитьсЯ!  Ќо
он и в самом деле, как весенний волк, был выморен голодом и покорно  пошел
за ней, радостно предвкушаЯ сытный деревенский завтрак.
   Џока они шли, она так же ласково  обращалась  к  нему  "сынок"  и  еще,
помнил, раза два назвала его  "горотничком"  -  был  он  небритый,  как  и
сейчас, неумытый, мокрый по колени от росы и вообще весьма жалкий на  вид.
ђазговаривать по-здешнему тоже  не  умел  и  скрыть  свое  Явно  армейское
происхождение не мог - сразу было видать, кто он и  откуда.  ЋружиЯ  в  то
времЯ у него никакого не было  -  лишь  накануне  чудом  удалось  избежать
смерти, когда уже не оставалось малейшей надежды спастись...
   ‘таростиха тем временем все не могла успокоитьсЯ, металась  по  избе  и
плакала.
   - ‘ыночек, ну как же это? Ћн же его застрелит!
   - Ќадо было раньше о том думать, - холодно  сказал  ‘отников,  стараЯсь
прислушатьсЯ к звукам со двора.
   - Ђ, деючка, разве Я не говорила, разве мало просила! Ќа какое же  лихо
ему было братьсЯ? Ѓыли которые помоложе. Ќо  хорошие  сами  не  хотели,  а
недобрых люди боЯлись.
   - Ђ его не боЯтсЯ?
   - Џетра? Ђй, так его же тут все знают, мы же тут весь век  свой  живем,
нашей вон родни полсела. Ћн же стараетсЯ ко всем по-хорошему.
   - ’ак уж и по-хорошему!
   - Њожет, и не совсем так. Њожет, и правда твоЯ, сынок, - не выходит  ко
всем по-хорошему. …го же заставлЯют: то хлеб сдай, то одежку какую собери,
то на дорогу приказывают выгонЯть снег чистить. Ђ  он  же  где  возьмет  -
людей надо принуждать. ‘воих же обирать.
   - Ђ вы как думали? Ќа то и оккупанты, чтоб грабить.
   - ѓрабЯт. Ђ как же? —тоб их бог ограбил! Џриехали на  машинах,  побрали
свиней. Ђ у нас телку забрали. ѓоворЯт: сын в Љрасной Ђрмии, так чтоб вину
сгладить перед ѓерманией. —тоб она Ясным огнем сгорела, та их ѓерманиЯ!
   "Џроклинай, но не очень Я поверю тебе",  -  сонно  думал  ‘отников,  не
убираЯ вытЯнутой ноги. ЏомнитсЯ, та тоже  говорила  что-то  про  ѓерманию,
пока собирала ему на стол и резала хлеб. Ќесколько раз выбегала в сена  за
салом и молоком в кувшине, а он сидел на скамье у стола и,  глотаЯ  слюну,
дожидалсЯ, дурак, угощениЯ. Џравда, однажды ему послышалось, будто в сенЯх
кто-то тихо отозвалсЯ, потом долетел коротенький шепот, но тут же он узнал
в нем сонный голос ребенка и успокоилсЯ. „а и  хозЯйка  вернулась  в  избу
спокойнаЯ и по-прежнему ласковаЯ, налила ему кружку молока, нарезала сала,
и его, помнитсЯ, почти что растрогала эта ее доброта. Џотом он с жадностью
ел хлеб с салом, запиваЯ его молоком, и так, наверное,  пропал  бы  ни  за
что, если  бы  какой-то  инстинктивный,  без  видимой  причины,  испуг  не
заставил  его  взглЯнуть  в  заслоненное  цветами  окно.  €  он  обмер   в
растерЯнности: по улице быстро шли двое с винтовками, на их рукавах белели
повЯзки, а рЯдом, объЯснЯЯ что-то, бежала маленькаЯ, лет восьми девочка.
   †аль, у него тогда отнЯлсЯ Язык и он  ничего  не  сказал  той  ласковой
тетке, - он только оттолкнул ее от двери и бешено рванул на огород,  через
забор на выгон, в овраг. ‘зади стрелЯли, кричали, ругались. “же,  наверно,
в овражке он расслышал среди других голосов крикливый, совсем непохожий на
прежний голос той женщины - она показывала  полицаЯм,  где  он  скрылсЯ  в
кустарнике.
   Ђ теперь вот и эта - "сынок", "деточка"...
   ‘таростиха не слыша ничего страшного со двора,  немного  успокоилась  и
присела перед ним на конец скамьи.
   - „еточка, это же неправда, что он  по  своей  воле.  …го  же  тутошние
мужики упросили. Ћн, как же он не хотел! Ђ тут бумага из района  пришла  -
старост на совещание вызывали. Ђ у нас, в ‹Ясинах, еще  никакого  старосты
нету. Ќу, мужики и говорЯт: "€ди ты, Џетро,  ты  в  плену  был".  Ђ  он  и
взаправду в ту, николаевскую, два года в плену был, у немца работал. "’ак,
- говорЯт, - тебе их норов знаком, потерпи каких пару месЯцев,  пока  наши
вернутсЯ. Ђ то Ѓудилу поставЯт - беды не оберешьсЯ". Ѓудила этот  тоже  из
‹Ясин, плохой - страх. „о войны каким-то начальником работал, по  деревнЯм
разъезжал - еще тогда его мужики боЯлись. ’ак  он  теперь  нашел  место  в
полиции. ‚лез как свиньЯ в лужу.
   - „ождетсЯ пули.
   - € пусть, черт бы по нем плакал... ’ак это Џетра, дурака, и уговорили,
пошел в местечко. Ќа свое лихо,  на  горюшко  свое.  Ђ  теперь  разве  ему
хочетсЯ немецким холуем быть? Љаждый день божий грозЯтсЯ,  кричат  да  еще
наганом в лоб тычут, то водки требуют, то еще чего. Џереживает он, не  дай
бог.
   ‘отников сидел,  пригревшись  возле  печи,  и,  мучительно  напрЯгаЯсь,
старалсЯ не уснуть.  Џравда,  боротьсЯ  с  дремотой  ему  помогал  кашель,
который то отставал на минуту, то начинал бить так, что  кололо  в  мозгу.
‘таростиху он слушал и не слушал, вникать в  ее  жалобы  у  него  не  было
охоты. Ћн не мог сочувствовать человеку, который согласилсЯ  на  службу  у
немцев и так или иначе исполнЯл эту службу.  ’о,  что  у  него  находились
какие-то к тому оправданиЯ, мало  трогало  ‘отникова,  уже  знавшего  цену
такого  рода  оправданиЯм.  ‚  жестокой  борьбе  с  фашизмом  нельзЯ  было
принимать во внимание никакие, даже самые уважительные, причины - победить
можно было лишь вопреки всем причинам. Ћн понЯл это с самого первого боЯ и
всегда придерживалсЯ именно этого  убеждениЯ,  что,  в  свою  очередь,  во
многом помогло ему сохранить твердость своих позиций  во  всех  сложностЯх
этой войны.
   ‘похватившись, что дремлет, ‘отников попыталсЯ поднЯтьсЯ,  но  его  так
повело  по  избе,  что  он  едва  не  ударилсЯ  о  стену.  •озЯйка,   сама
испугавшись, кое-как поддержала его, и он подобрал с пола винтовку.
   - ”у, черт!
   - ‘ынок, да что же это с тобой? „а ты же больной! Ђх  божечка!  ‚  жару
весь! ’ебе же лежать надо. ‚он как хрипит все в груди. Џодожди, посиди,  Я
зельЯ скоренько заварю...
   Ћна с искренней готовностью помочь, юркнула  в  запечек,  зашумела  там
чем-то. € он подумал, что, наверно, и впрЯмь  его  дело  дрЯнь,  если  так
забеспокоилась эта тетка.
   - Ќе беспокойтесь, мне ничего не надо.
   …му и в самом деле не хотелось уже ни пить, ни есть и ничего  не  нужно
было, кроме тепла и покоЯ.
   - Љак же не надо, сынок? ’ы же хворый, разве  не  видно?  џ  давно  уже
примечаю. …сли, может, некогда,  то  на  малинки  сухой,  может,  заваришь
где-либо, попьешь. Ђ это вот зельечко...
   - Ќичего не надо.
   Ћна совала ему что-то из мешочков, которые достала  с  печи,  а  он  не
хотел ничего брать. Ћн не желал  этой  тетке  хорошего  и  потому  не  мог
согласитьсЯ на ее сочувствие и ее помощь. ‚ это времЯ в  сенЯх  застучали,
послышалсЯ голос ђыбака, и в избу заглЯнул староста.
   - €дите, товарищ зовет.
   Ћн встал и с гулом в голове, шатаЯсь от  слабости,  выбралсЯ  в  темные
сени. ‘квозь раскрытую дверь на снежном дворе был виден ђыбак, у  его  ног
лежала на снегу темнаЯ тушка овцы, которую тот, кажетсЯ, собиралсЯ поднЯть
на плечи.
   - ’ак. ’ы иди, - ровным, без недавней неприЯзни  голосом  сказал  ђыбак
старосте, - и прикрой дверь. Ќечего глЯдеть.
   ‘тароста, похоже, хотел что-то сказать, да, наверно, раздумал  и  молча
повернулсЯ к дому. ‘еннаЯ дверь за  ним  плотно  закрылась,  потом  слышно
было, как стукнула дверь в избу.
   - —то, отпускаешь? - сипло спросил ‘отников, когда они вдвоем  остались
посреди двора.
   - Ђ, черт с ним.
   ђыбак сильным рывком забросил на плечо овцу и  шагнул  за  угол  сараЯ,
оттуда свернул по целине к знакомому гумну, кособокие  постройки  которого
темнели невдалеке на снегу.
   ‘отников потащилсЯ следом.


        5

   Ћни шли молча по прежним своим следам - через гумно, вдоль  проволочной
ограды, вышли на склон с кустарником. ‚ деревне все было  тихо,  нигде  не
проглЯнуло ни пЯтнышка света из окон; в сумерках по-ночному  сонно  серели
заснеженные крыши, стены, ограды, деревьЯ  в  садах.  ђыбак  быстро  шагал
впереди с овцой на спине - откинутаЯ голова  ее  с  белым  пЯтном  на  лбу
безучастно болталась на его плече. ‚ремЯ, наверно, перевалило за  полночь,
месЯц  взобралсЯ  в  самую  высь  неба  и  тихо   мерцал   там   в   круге
светловато-туманного  марева.  ‡везды  на  небе  искрились  Ярче,   нежели
вечером, громче скрипел снег под ногами - в самую силу входил мороз. ђыбак
с сожалением подумал, что они все-таки задержались у старосты, хорошо еще,
что недаром: отдохнули, обогрелись, а главное, возвращались не  с  пустыми
руками. ‘ овцы, конечно, не много достанетсЯ длЯ семнадцати человек, но по
куску мЯса будет. •отЯ и далековато, но все-таки раздобыли, сейчас  успеть
бы принести до рассвета.
   Ћн споро шагал под ношей, не слишком уже и остерегаЯсь на знакомом пути
в ночном поле. …сли бы не ‘отников, которого нельзЯ было оставлЯть одного,
он бы, наверное, ушел далеко.  Џожалуй,  впервые  за  эту  ночь  у  ђыбака
шевельнулось легкое недовольство напарником, но что поделаешь:  разве  тот
виноват? ‚прочем, мог бы где-нибудь разжитьсЯ и  более  теплой  одежкой  и
тогда, наверное, был бы здоров, а теперь вот еще  и  помог  бы  нести  эту
овцу. Џоначалу та показалась совсем нетЯжелой, но как-то постепенно  стала
наливатьсЯ заметным  грузом,  который  все  больше  давил  на  его  плечи,
заставлЯЯ пригибать голову, отчего было неудобно  смотреть  вперед.  ђыбак
начал перемещать ношу с плеча на плечо: пока груз  был  на  одном,  другое
недолго отдыхало - так стало легче.
   Ќа ходу он хорошо согрелсЯ в теплом черном  полушубке,  недавно  совсем
еще новом, который неплохо послужил ему в эту стужу. Ѓез полушубка он  бы,
наверно, пропал. Ђ так и легко, и тепло, и надеть, и  укрытьсЯ  где-нибудь
на ночлеге. ‘пасибо дЯдьке Ђхрему: не пожалел,  отдал.  •отЯ,  конечно,  у
Ђхрема были свои на это причины, и главнаЯ из них, безусловно, заключалась
в ‡осе, сердце которой - это он знал точно - очень уж  прикипело  к  нему,
завидному, но такому недолгому по войне примаку.
   Ќу что ж, если бы не война! ‚прочем,  если  бы  не  война,  где  бы  он
встретил ее, эту ‡осю? Љаким образом старшина стрелковой  роты  ђыбак  мог
оказатьсЯ в той их Љорчевке - маленькой,  глуховатой  деревеньке  у  леса?
Ќаверно, и не заглЯнул бы никогда в жизни,  разве  что  проехал  невдалеке
большаком  во  времЯ  осенних  учений,  и  только.  Ђ  тут  вот   пришлось
притащитьсЯ  с  раненой  ногой,  толсто   обмотанной   грЯзной   сорочкой,
попроситьсЯ в избу - боЯлсЯ, днем начнут ездить немцы и за здорово  живешь
подберут его на дороге. ‘ рассветом они и в самом  деле  на  мотоциклах  и
верхом начали объезжать заваленное трупами поле боЯ, но в то времЯ он  уже
был надежно припрЯтан  под  кучей  гороховин  в  пуньке.  Ђхрем  и  ‡оська
караулили его днем и ночью - сберегли,  не  выдали.  Ђ  потом...  Ђ  потом
вокруг все утихло, водворилась новаЯ, немецкаЯ, власть,  не  стало  слышно
даже артиллерийского  гула  ночью;  было  очень  тоскливо.  Љазалось,  все
прежнее, длЯ чего он жил и старалсЯ, рухнуло навсегда.  Ћчень  горько  ему
было в то времЯ, и тогда единственной утехой в  его  потайной  деревенской
жизни стала пухленькаЯ, ласковаЯ ‡оська. € то ненадолго.
   ‡доровье никогда не подводило его, молока и сметаны  хватало,  рана  на
ноге за месЯц кое-как зажила и лишь слегка напоминала о себе  при  ходьбе.
Ћн все больше начинал думать о том, как быть дальше. Ћсобенно когда узнал,
что после летних успехов немец неожиданно застрЯл под Њосквой, и, несмотрЯ
на то, что трубили, будто большевистскаЯ столица со  днЯ  на  день  падет,
ђыбак думал: наверно, еще подержитсЯ. Њосква  не  Љорчевка,  защитить  ее,
пожалуй, сыщетсЯ сила.
   Ђ тут объЯвились дружки, такие же, как он, окруженцы -  кто  выздоровев
от ран, кто  просто  оправившись  по  хуторам  и  селам  от  первого  шока
разгрома, - начали сходитьсЯ, договариватьсЯ,  повытаскивали  припрЯтанное
оружие.  ђешили:  надо  подаватьсЯ  в  лес,  сколько   можно   сидеть   по
крестьЯнским  закуткам  возле  добросердечных  молодок,  нерасписанных   и
невенчанных деревенских жен. € пошли.
   Ќевеселым было его прощание  с  Љорчевкой.  Џравда,  он  не  стал,  как
другие, обманывать или, еще хуже, уходить тайком - объЯснил все как  было,
и, к удивлению, его  понЯли,  не  обиделись  и  не  отговаривали.  ‡оська,
правда, всплакнула, а дЯдька Ђхрем сказал: "ђаз  надо  -  так  надо:  дело
военное". € он, и тетка ѓанулЯ собрали его как сына,  которого  у  них  не
было. ђыбак пообещал давать  знать  о  себе  и  наведыватьсЯ  при  случае.
Ћднажды и наведалсЯ, в конце осени, а потом стало далеко - а  главное,  не
тЯнуло: наверно, отвык, что ли? Ђ может, не было того,  что  привораживает
всерьез и надолго, а так - поЯвилось, перегорело и отошло. € он о  том  не
жалел, собой был доволен -  не  обманывал,  не  лгал,  поступил  честно  и
открыто. Џусть люди судЯт как знают, его же совесть перед ‡осей была почти
чистой.
   Ћн не любил причинЯть людЯм зло - обижать невзначай или с  умыслом,  не
терпел, когда на него таили обиду. ‚ армии, правда, трудно  было  обойтись
без того - случалось,  и  взыскивал,  но  старалсЯ,  чтобы  все  выглЯдело
по-хорошему,  ради  пользы  службы.  ’еперь  злой,  измученный   простудой
‘отников упрекнул его в том, что отпустил, не наказал старосту, но  ђыбаку
стало противно наказывать - черт с ним,  пусть  живет.  Љонечно,  к  врагу
следовало относитьсЯ без всЯкой жалости, но тут получилось так, что  очень
уж мирным, по-крестьЯнски знакомым показалсЯ  ему  этот  Џетр.  …сли  что,
пусть его накажут другие.
   ‚ избе, пока шел  неприЯтный  разговор,  у  ђыбака  еще  было  какое-то
желание проучить старосту, по потом, когда занЯлись овцой, это его желание
постепенно исчезло. ‚ сарае мирно и буднично пахло сеном, навозом, скотом,
три овцы испуганно кидались из угла в угол: одну,  с  белым  пЯтнышком  на
лбу, Џетр словчилсЯ удержать за шерсть, и тогда он ловко и сильно обхватил
ее шею, почувствовав какую-то полузабытую радость добычи. Џотом,  пока  он
держал, а хозЯин резал ей горло и овца билась на соломе, в которую  стекал
ручеек парной крови, в его чувствах возникло памЯтное с  детства  ощущение
пугливой радости, когда в конце осени отец вот так же резал одну  или  две
овцы сразу, и он, будучи подростком, помогал ему. ‚се  было  таким  же:  и
запахи в скотном сарае, и метание в предсмертном испуге  овец,  и  терпкаЯ
парность крови на морозе...
   Џоле, на которое ђыбак  свернул  от  кустарника,  оказалось  неожиданно
широким и длинным: наверно, около часа они шли по  его  целине.  ђыбак  не
знал точно, но чувствовал, что где-то на их пути должна  быть  дорога,  та
самаЯ, по которой недолго они шли сюда, потом  начнетсЯ  склон  в  сторону
речки. Ћднако прошло много времени, они отмерили километра  два,  если  не
больше, а дороги все не было, и он начал опасатьсЯ, что они могли  перейти
ее, не заметив. ’огда  нетрудно  было  потерЯть  направление,  не  вовремЯ
повернуть влево, в низину. Џлохо, что эта местность была ему мало  знакома
и он даже не расспросил о ней у местных партизан в лесу. Џравда, тогда  он
не думал, что им придетсЯ забрести так далеко.
   ђыбак остановилсЯ, подождал  ‘отникова,  который,  отстав,  обессиленно
тащилсЯ в сумраке. Ќа месЯц наплыла сизаЯ плотнаЯ  мгла,  ночь  потемнела,
вдали и вовсе ничего нельзЯ было  различить.  Ћн  сбросил  на  снег  овцу,
положил на ее бок карабин и с  облегчением  расправил  натруженные  плечи.
Њинуту спустЯ заплетающимсЯ шагом к нему притащилсЯ ‘отников.
   - Ќу как? Ќичего?
   - ‡наешь... ’ы уж как-нибудь. ‘егоднЯ Я не помощник.
   - ‹адно, обойдетсЯ, - отсапываЯсь, сказал ђыбак и перевел  разговор  на
другое: - ’ы не приметил, мы правильно идем?
   ’Яжело дыша, ‘отников посмотрел в ночь.
   - ‚роде бы правильно. ‹ес там.
   - Ђ дорога?
   - ’ут где-то и дорога. …сли не свернула куда.
   Ћба молча вглЯделись в сумеречную снежную даль, и в это времЯ в  шумном
порыве ветра их напрЯженный слух уловил какой-то далекий неЯсный  звук.  ‚
следующее мгновение стало понЯтно, что это чуть слышный топот  копыт.  Ћба
враз повернулись навстречу ветру и не так увидели, как угадали в  сумерках
едва заметное, неЯсное еще движение.  ‘перва  ђыбаку  показалось,  что  их
догонЯют, но тут же он понЯл, что едут  не  вдогон,  а  скорее  наперерез,
наверно, по той самой дороге, которую они не нашли. Ћщутив,  как  дрогнуло
сердце, он скоренько  закинул  за  плечо  карабин.  Ћднако  тут  же  чутье
подсказало ему, что едут в отдалении и  мимо,  правда,  останутсЯ  ли  они
незамеченными, он определить не мог.  €  он,  нагнувшись,  сильным  рывком
опЯть вскинул на себЯ косматую тушу овцы. Џоле  поднималось  на  пригорок,
надо было как можно быстрее перебежать его, и тогда бы, наверно, их уже не
увидели.
   - „авай, давай!  Ѓегом!  -  негромко  крикнул  он  ‘отникову,  с  места
пускаЯсь в бег.
   Ќоги его сразу обрели легкость, тело, как всегда  в  минуты  опасности,
стало ловким и сильным. € вдруг в пЯти шагах от себЯ он  увидел  дорогу  -
разъезженные ее колеи  наискось  пересекали  их  путь.  ’еперь  уже  стало
понЯтно, что это та самаЯ дорога, по которой ехали, он взглЯнул в  сторону
и отчетливо увидел поодаль тусклые подвижные пЯтна; был  слышен  негромкий
перезвон  чего-то  из  упрЯжи,  сани  уверенно  приближались.  ‘овладав  с
коротким замешательством, ђыбак, будто  заминированную  полосу,  перебежал
эту проклЯтую дорогу, так неожиданно и не  ко  времени  поЯвившуюсЯ  перед
ними, и тут же Ясно почувствовал, что  сделал  не  то.  Ќаверно,  надо  бы
податьсЯ назад, по ту  сторону,  но  было  уже  поздно  о  том  и  думать.
ЏроламываЯ сапогами наст, он бежал на пригорок и с замиранием сердца ждал,
что вот-вот их окликнут.
   …ще  не  достигнув  вершины,  за  которой  начиналсЯ  спуск,  он  снова
оглЯнулсЯ. ‘ани уже Явственно были видны на дороге: их  оказалось  двое  -
вторые почти впритык следовали за первыми. Ќо седоков пока еще нельзЯ было
различить в сумерках, крику также не было слышно, и он с маленькой,  очень
желанной теперь надеждой подумал, что, может еще, это крестьЯне.  …сли  не
окликнут, то, наверно, крестьЯне - по какой-то причине запоздали в ночи  и
возвращаютсЯ в свою деревню. ’огда напрасен этот его  испуг.  Ћбнадеженный
этой неожиданной  мыслью,  он  спокойнее  раза  два  выдохнул  и  на  бегу
обернулсЯ к ‘отникову. ’от, как назло, шатко топал невдалеке, будто  не  в
состоЯнии уже поднапрЯчьсЯ, чтобы пробежать каких-нибудь  сотню  шагов  до
вершины пригорка.
   € тогда ночную тишь всколыхнул злой, угрожающий окрик:
   - ќ-эй! Ђ ну стой!
   "—ерта с два тебе стой!" - подумал ђыбак и с новой  силой  бросилсЯ  по
снегу. …му оставалось  уже  немного,  чтобы  скрытьсЯ  за  покатой  спиной
пригорка, дальше, кажетсЯ, начиналсЯ спуск - там бы они, наверно, ушли: Ќо
именно в этот момент сани остановились, и несколько голосов оттуда Яростно
закричало вдогон:
   - ‘той! ‘той! ‘трелЯть будем! ‘той!
   ‚ сознании ђыбака мелькнула сквернейшаЯ из мыслей:  "Џопались!"  -  все
стало просто и до душевной боли знакомо. ђыбак устало  бежал  по  широкому
верху пригорка, мучительно сознаваЯ, что главное сейчас - как можно дальше
уйти. Ќаверно, на лошадЯх догонЯть не будут, а  стрелЯть  пусть  стрелЯют:
ночью не очень попадешь. Ћвцу, котораЯ так некстати  оказалась  теперь  на
его плечах, он, однако, не бросил - тащил на себе, не  желаЯ  расставатьсЯ
со слабой надеждой на то, что еще как-либо прорвутсЯ.
   ‚скоре он перебежал и пригорок и размашисто помчалсЯ по  его  обратному
склону вниз. Ќоги так несли его, что ђыбак опасалсЯ, как бы  не  упасть  с
ношей. Ќемецкий карабин за спиной больно бил по бедру прикладом,  тихонько
-  звЯкали  в  карманах   патроны.   …ще   издали   он   приметил   что-то
расплывчато-темное впереди, наверно, опЯть кустарник, и повернул  к  нему.
Љрики позади умолкли, выстрелов пока не было. Џохоже было на то, что они с
‘отниковым уже скрылись из полЯ зрениЯ тех, на дороге.
   Ќо вот склон пригорка окончилсЯ, стал глубже снег, и ђыбак,  охваченный
новой заботой, глЯнул назад. ‘отников отстал так далеко,  что  показалось:
вот-вот его схватЯт живьем. ‚прочем, тот и  теперь  как  будто  совсем  не
спешил - не бежал, а едва тащилсЯ в снеговом  сумраке.  €  самое  скверное
было то, что ђыбак ничем не мог пособить  ему,  он  только  безостановочно
стремилсЯ вперед, тем  самым  увлекаЯ  товарища.  Ќадо  было  добежать  до
кустарника, который вроде уже недалеко чернел впереди.
   - ‘той! Ѓандитское отродье, стой! - опЯть раздались сзади угрожающие, с
ругательством крики.
   ‡начит, все-таки догонЯют. Ќе оглЯдываЯсь - неудобно было оглЯнутьсЯ  с
овцой, - ђыбак по крикам понЯл, что те уже на пригорке и, наверно, увидели
их.  ‘лишком  невыгодным  оказалось  их  положение,  особенно   ‘отникова,
которому до кустарников еще бежать и бежать. Ќу что  ж...  Љак  всегда,  в
минуту наибольшей опасности каждый заботилсЯ о себе, брал  свою  судьбу  в
собственные руки. —то до ђыбака, то который уже раз за войну его  выручали
ноги.
   Љустарник, оказываетсЯ, был значительно дальше, чем показалось в  ночи.
ђыбак не одолел еще и половины пути к нему, как сзади загрохали  выстрелы.
‘трелки были, однако, более чем никудышные, он, не оглЯдываЯсь, понЯл  это
по тому, как тугой струной над ним прошла пулЯ. ‘лишком высоко прошла, это
он понЯл точно. € он заставил себЯ под теми пулЯми добежать до кустарника.
   Ќаверно, тут начиналось луговое болотце - на снежной равнине ощетинилсЯ
голыми ветвЯми ольшаник, в рыхлом снегу под ногами мЯгко бугрились  кочки.
ђыбак упал в самом начале кустарника, свалил со спины овцу. Џожалуй,  надо
было бежать дальше, но у него уже  не  оставалось  сил.  ‘зади  вовсю  шла
перестрелка, и он понЯл, что их задержал ‘отников. ‘начала это  обрадовало
ђыбака: значит, оторвалсЯ, теперь в кустарнике можно запутать свой след  и
уйти. Ќо прежде надо было оглЯдетьсЯ. ‘ карабином в руке  он  привстал  на
коленЯх и увидел  вдали  ‘отникова,  который  слабо  шевелилсЯ  под  самым
пригорком. Ћднако отсюда сквозь серый сумрак ночи невозможно было  понЯть,
куда  он  двигалсЯ  или,  может,  вовсе  стоЯл  на  одном   месте.   Џосле
трех-четырех выстрелов с  пригорка  один  грохнул  ближе  -  в  нем  ђыбак
отчетливо узнал выстрел ‘отникова. Ќо все-таки какой смысл в их  положении
начинать перестрелку с полицией, этого ђыбак не знал. Ќаверно,  надо  было
как можно скорее уходить - кустарник на их пути позволил бы оторватьсЯ  от
преследователей. Ќо ‘отников будто не понимал этого, похоже, залег и  даже
перестал шевелитьсЯ. …сли бы не его выстрелы, можно было бы подумать,  что
он убит.
   Ђ может, он ранен?
   Ћт этой мысли ђыбаку стало не по себ