олько минут перед тем она встретила  в
трамвае свою далекую молодость...
     џ  вспоминала  ее  еще  частенько  после  этой  неожиданной встречи.  џ
восхищалась  тем,  как  удивительно  сохранила   она  в   глубокой  старости
очаровательный,  хоть и увЯдший облик  махровой маргаритки. Ќо  вместе с тем
мне  все  времЯ  думалось,  что  это  было  достигнуто   ценой  глубочайшего
равнодушиЯ  к людЯм. ‚едь людей старЯт  не годы - что годы! - нас старит  не
только свое, но и  чужое  горе, чужие  беды, которые мы переживаем вместе  с
другими  людьми, несправедливость, котораЯ падает  не на  нас,  а  на других
людей, а мы порой бессильны помочь. Ћльга „митриевна прожила жизнь, глЯдЯ на
мир словно  с далекой луны. ќто  сохранило ее... „лЯ  кого? Ћчевидно, не длЯ
людей: к людЯм и их жизни она  была равнодушна. Ђ если не длЯ  людей, не длЯ
жизни, то, значит, ни длЯ кого и ни длЯ чего...
     ‚сю  перемену, последнюю в этот день, ЊанЯ  обнимает Љандаурову, гладит
ее по голове, говорит ей какие-то добрые, ласковые слова. џ тоже стою рЯдом.
‘ердце  у  менЯ разрываетсЯ  от  жалости, но  вот...  не умею  Я  так нежно,
по-матерински подойти  к Љандауровой. Ђ  ЊанЯ,  вынув  из волос  Љандауровой
розовый  гребешок,  расчесывает и разглаживает ее вихры,  оправлЯет  на  ней
фартук, вид у Љандауровой становитсЯ несколько более благообразным.
     Ќо вот в  класс входит Љолода. Ћна прежде всего  заставлЯет всех нас по
очереди  -  по  скамейкам,  как  сидим,  -  читать  по  нескольку  строк  из
французской хрестоматии. ‚ыЯснЯетсЯ, что примерно три четверти класса еще не
умеют даже читать  по-французски. ’олько шесть или  семь  девочек читают, но
запинаЯсь, по складам, видимо, не очень понимаЯ смысл прочитанного.
     Љогда  очередь  доходит до  менЯ,  Я читаю  бойко и  осмысленно. Љолода
смотрит на менЯ ласково и, прервав менЯ, спрашивает по-французски:
     - ‚ы говорите по-французски?
     - „а.
     Ћна мЯгко поправлЯет менЯ:
     - Ќадо отвечать полным ответом: "„а, сударынЯ, Я говорю по-французски".
     џ повторЯю за ней:
     - „а, сударынЯ, Я говорю по-французски.
     - “ кого вы научились? - продолжает Љолода по-французски.
     - џ научилась у француженки, мадемуазель Џикар.
     - Ћна живет в вашей семье?
     - „а, она живет в нашей семье.
     - Ћстальные члены вашей семьи тоже знают французский Язык?
     - „а, моЯ мать и мой отец говорЯт по-французски.
     ‹ицо Љолоды все светлеет и добреет.
     - —ем занимаетсЯ ваш отец?
     - Њой отец - врач.
     ’ут  Љолода переходит на русский Язык - очевидно, желаЯ, чтоб ее  понЯл
весь класс:
     - Ћчень хорошо, џновскаЯ. џ поставила вам пЯтерку... ‘адитесь!
     Ќо тут  же, словно вспомнив что-то очень  важное, она снова говорит мне
по-русски:
     - Ђ скажите... какого вы вероисповеданиЯ?
     - …врейского.
     - ‚ы неправильно отвечаете.  …врейского  вероисповеданиЯ нет - ведь нет
русского или польского вероисповеданиЯ, или немецкого, или татарского, да...
…сть православное, римско-католическое, лютеранское, магометанское. …вреи  -
иудейского вероисповеданиЯ. ‚от как вы должны отвечать на этот вопрос, да...
‘адитесь!
     џ отправлЯюсь на свое место и слышу, как Љолода (ох, и умница!), забыв,
что   Я  понимаю   по-французски,  говорит   негромко   „рыгалке  и   именно
по-французски:
     - Џодумайте! ЉакаЯ жалость!
     Ќа это „рыгалка шепчет Љолоде что-то  на  ухо. Ќаверно,  про  то, что Я
нахально  "хоте-ела" чего-то,  и  еще про то, что менЯ пришлось  поставить в
угол "за  неуместный смех". ‘ лица Љолоды сходит доброе  выражение. Ќахалка,
шалуньЯ, да еще и "иудейского вероисповеданиЯ", - нет, Я разонравилась своей
начальнице. Џосле менЯ вызывают Њаню ”ейгель: она отлично читает французский
рассказ и отвечает по-французски на вопросы Љолоды.
     - Љто вас научил говорить по-французски?
     - Њой отец, - отвечает ЊанЯ.
     Ѓрови Љолоды удивленно приподнимаютсЯ:
     - Ћткуда ваш отец знает французский Язык?
     - Њой отец училсЯ в Џариже. Ћкончил ‘орбонну...
     - —ем же он занимаетсЯ? - недоумевает Љолода.
     - Њой отец - учитель.
     - ‚ гимназии?
     - Ќет, - отвечает ЊанЯ. - ‚ еврейском двухклассном начальном училище...
     ЊанЯ  не рассказывает Љолоде того, что на одной  из перемен  рассказала
мне. …е отец училсЯ в Џариже не от легкой жизни: его не принЯли ни в один из
восьми университетов ђоссии. Ћн работал, как каторжник, давал уроки, не спал
ночами - брал переписку, - скопил  денег на дорогу до Џарижа и на первый год
обучениЯ в ‘орбонне. ‚се  годы студенчества он не приезжал домой - не на что
было! -  а все  каникулы проводил во  ”ранции: работал  батраком  у  богатых
крестьЯн, носильщиком на вокзалах, грузчиком на складах, голодал, бедовал, -
но окончил  ‘орбонну! Ђ когда  он вернулсЯ в ђоссию,  то оказалось,  что его
солидный,  не часто  встречающийсЯ у нас диплом никому не нужен! Љак  еврей,
отец  Њани  не имеет  права преподавать в русских школах, только в еврейских
двухклассных  училищах,  где французский,  конечно,  не  преподаетсЯ.  Ћн  и
преподает там русский Язык  и  арифметику. „ает еще  и частные уроки, бегает
весь день как белка в колесе. „етей своих  - Њаню и ее старшего брата - отец
учит французскому Языку "в свободное времЯ".  Ђ так как "свободного времени"
у него нет -  он занЯт с раннего утра до поздней ночи, - то дети каждое утро
в рассветную рань (иногда еще затемно - зимой,  например) провожают  отца до
его училища  - далеко, на другой  конец города!  - и  по  дороге  он учит их
французскому  Языку.  ђассказываЯ  мне  все это  на  одной из перемен,  ЊанЯ
сказала с гордостью:
     - Њой папа - замечательный учитель!
     ‘ейчас,  на  уроке  Љолоды,  мы  с  Њаней  переглЯдываемсЯ  издали.  Њы
довольны: мы получили по пЯтерке.
     Љолода рассматривает в лорнет список учениц в школьном журнале и вдруг,
остановившись, вызывает:
     - Љарцева ‹идиЯ!
     ‚стает и  выходит из-за  парты очень высокаЯ девочка - ‹ида  Љарцева. “
нее серые глаза, умные и смелые. ѓубы сложены треугольником, вершиной вниз -
от  этого у нее  выражение  лица чуть  насмешливое.  ‹ида Љарцева  открывает
французскую  хрестоматию наудачу и читает  вслух басню  ‹афонтена  "‚орона и
лисица". Ћна читает не просто бегло, как делали  перед тем мы с Њаней, - она
читает спокойно - за автора басни, униженно-льстиво - за лисицу. ‚есь класс,
хотЯ и не  понимает французских слов, слушает ‹иду Љарцеву с интересом. Њы с
Њаней, восхищаЯсь, улыбаемсЯ до  ушей.  Љолода  просто наслаждаетсЯ  ‹идиным
ответом: говорит  ‹ида превосходно, с настоЯщим парижским  акцентом, как  не
говорит и сама Љолода.
     - ѓде вы учились французскому Языку? - спрашивает Љолода, сиЯЯ улыбкой.
     - Њы с мамой прожили целый год во  ”ранции. Њама была больна и лечилась
там, - спокойно отвечает ‹ида.
     - —ем занимаетсЯ ваш отец?
     - Њой отец - юрист.
     - •орошо, дружочек мой, очень хорошо... ‘адитесь!
     џ смотрю на ‹иду не отрываЯсь, как зачарованнаЯ. Љак-к-каЯ удивительнаЯ
девочка! Љакие у нее умные серые глаза! Ќет,  серо-голубые,- всматриваюсь Я.
Ќаверно, она прочитала  много книг -  и русских,  и  французских.  € с каким
достоинством  она держитсЯ,  - не то что все мы!  "‚се мы" - это Я, конечно,
имею в  виду  самое  себЯ: мне  очень  трудно  было  не расплакатьсЯ,  когда
„рыгалка поставила менЯ в угол.  € с какой непринужденностью носит ‹ида свое
коричневое форменное  платье! “  всех нас - кроме только Њели,  но она  ведь
второгодница,  -  у  всех нас  видно, что мы  только  сегоднЯ впервые надели
форму.  Ћна  нас  смущает, подавлЯет,  стеснЯет  наши движениЯ.  Ђ  у  ‹иды,
по-видимому, есть счастливый дар  держатьсЯ  в любом костюме так, словно она
носит  его  всю жизнь, от  самого  рождениЯ. Ќет, замечательнаЯ девочка ‹ида
Љарцева, замечательнаЯ! •орошо бы дружить с такой умной, спокойной подругой!
Љонечно,  Я не стану набиватьсЯ на дружбу; Я буду издали смотреть,  как  она
ведет себЯ, как поступает, и буду во всем ей подражать. џ тут же пытаюсь длЯ
начала сложить  губы  треугольником, как  у ‹иды Љарцевой, но у менЯ  это не
получаетсЯ.

        ѓлава четвертаЯ. Џ…ђ‚›‰ „…Ќњ ЋЉЋЌ—…Ќ

     Џосле уроков „рыгалка не сразу отпускает нас домой.  ‘перва она диктует
нам,  что задано к следующему  уроку. Џотом длинно объЯснЯет: каждаЯ девочка
должна принести  из  дома мешок  длЯ калош,  стЯнутый вверху веревочкой  или
тесемкой, - мешок этот должен висеть на вешалке,  на "номере" своей хозЯйки.
Ћна  диктует нам эти номера.  Њой  номер  оказываетсЯ  "тринадцатый".  ‡атем
черненькаЯ ѓорбова читает "молитву по окончании ученьЯ":
     - "Ѓлагодарим тебЯ, создателю, Яко  сподобил еси нас благодати твоеЯ во
еже  внимати  учению. Ѓлагослови наших начальников,  родителей и учителей, и
всех  ведущих нас  к  познанию  блага  и  подаждь нам  силу  и крепость  длЯ
продолжениЯ учениЯ сего".
     „рыгалка строит нас в пары - пара за парой, пара за парой! - десЯть раз
повторЯет,  что внизу, в швейцарской,  мы не должны  галдеть, заводить между
собой длинные разговоры:  "ЋдетьсЯ - и домой!" Ќаконец она ведет нас вниз, в
швейцарскую.   Љогда   мы  уже  двинулись,  „рыгалка  вдруг  спохватываетсЯ,
останавливает наше начавшеесЯ было шествие:
     - Џомните! €дти ровно, плавно, не возить ногами, не шаркать!
     Ќу, слава богу,  тронулись...  Ќо когда мы уже  подходим по коридору  к
лестнице, ведущей вниз, нам навстречу  приближаетсЯ  колонна  учениц первого
отделениЯ нашего же класса. €х  ведет своЯ класснаЯ дама. Ћт всеведущей Њели
мы знаем, что  ее прозвали  "Њопсей" (очень метко!). „рыгалка  останавливает
нашу колонну.  Њы, второе отделение, стоим  и пропускаем вперед  себЯ первое
отделение.  Џервые  десЯть  пар  девочек  не  идут  вниз по лестнице:  они -
пансионерки, они живут  в самом институте.  ‹естница не кончаетсЯ  на  нашем
втором этаже (здесь только классы, актовый зал и коридоры), она заворачивает
выше,  на третий этаж. ’ам  находЯтсЯ дортуары  (спальни) и другие помещениЯ
длЯ   пансионерок.  Њедленно  ("’ихо!  Џлавно"  -   покрикивает  на  девочек
повизгивающим голосом ЊопсЯ) десЯть пар пансионерок поднимаютсЯ, по лестнице
на  третий этаж. Џосле этого оставшиесЯ восемь пар приходЯщих учениц первого
отделениЯ  спускаютсЯ вниз по лестнице  в швейцарскую. € лишь тогда „рыгалка
ведет вниз  нас, второе  отделение.  Њы должны знать  свое место.  ‚  первом
отделении  учатсЯ "сливки"  - внучка  городского головы, дочка  командующего
военным округом, дочери богатых фабрикантов и купцов, а во втором  отделении
мы. Њы -  "снЯтое  молоко":  дети  интеллигенции,  младших  офицеров,  более
мелкого купечества.
     ‚низу,  в швейцарской, мы  снова обступаем Љатю  Љандаурову.  Ћна молча
схватила руку Њани и  прижимает ее  к себе, словно это спасательный круг, за
который она, утопаЯ, хватаетсЯ.
     - Љатенька... - говорит ей ЊанЯ. - ’ы куда сейчас пойдешь?
     - Ќе знаю... - полушепотом отвечает Љандаурова.
     - “ тебЯ дома кто-нибудь есть? - осторожно допытываетсЯ ЊанЯ.
     - Ќету...  ’о  есть  нет,  неверно Я  говорю...  …сть муж тети Љлани...
маминой сестры...  Њы с папой к нему въехали, когда  папу  сюда  перевели...
ЊесЯц назад...
     - Ђ где эта тетЯ ЉланЯ?
     - “мерла. ’олько муж ее осталсЯ, больше никого...
     ‚ общем, все приблизительно Ясно. ЉатЯ  Љандаурова месЯц назад приехала
в  наш город с  отцом - его перевели сюда  на службу из Љостромы. ‡десь  они
остановились  -  пока, временно,  у мужа  покойной тети Љлани. •отели  снЯть
квартирку  и  устроитьсЯ самостоЯтельно -  совсем  было  уже собрались, даже
чемоданы  уложили, -  но  не успели: папа Љати заболел брюшным  тифом.  ЉатЯ
осталась одна. Њы не хотим мучить ее  расспросами, но мы  чувствуем, что она
не хочет идти  на квартиру мужа тети Љлани - вот  не хочет  и не  хочет, это
Ясно!  ’о  ли Љате  горько  в  этой  квартире,  где  все  разбросанные  вещи
напоминают о ее сиротстве, то ли муж тети Љлани плохой человек и ЉатЯ его не
любит, словно боитсЯ...
     - „аже  на похороны папины вчера не пришел  он... тети  Љланин муж... -
вдруг вспоминает ЉатЯ.
     - ‡наешь что, ЉатЯ? - говорит ЊанЯ, и лицо ее  светлеет оттого, что она
нашла какое-то  решение. - Џойдем  ко мне!  ’ы  у  нас побудешь, пообедаешь,
умоешьсЯ хорошенько.  Њы с  мамой платье  твое выутюжим, почистим... Џойдем,
ЉатЯ, к нам? “ нас и переночуешь.
     ЉатЯ еще крепче прижимает к себе руки Њани.
     - Ђ  можно?  - говорит она с надеждой.  - Њама твоЯ... и папа... Ћни не
рассердЯтсЯ? Ќет?
     - Ќу конечно!! - уверЯет ЊанЯ. - Њои мама и папа  будут очень рады, вот
увидишь... Џойдем, ЉатЯ!
     ЉатЯ  так обрадовалась, что прежде всего  разражаетсЯ целой рекой слез.
Ћна плачет так тЯжело, что и у всех нас начинает щипать в носу. …ще минута -
и мы все зарыдаем...
     - „а что тут происходит? - врываетсЯ внезапно в наш круг „рыгалка.  - џ
думала,  они  давно  разошлись,  а   они,  изволите  видеть,  еще  болтовней
занимаютсЯ! ‚ чем дело?  ЋпЯть Љандаурова плачет! Ќу, отведите ее кто-нибудь
домой - и конец делу. ђазойдитесь, медам, разойдитесь!
     € тут Я  понимаю самое главное в „рыгалке:  она нас  не  любит.  Ћна не
любит  детей. ‚се  женщины,  каких  Я  знаю:  моЯ  мама,  Џоль, ћзефа,  Ђнна
Ѓорисовна, ћлькина мать ЂнелЯ  €вановна - все они  обласкали  бы  несчастную
девочку, согрели ее, может быть, даже заплакали над ее горем. „аже  ‘ерафима
Џавловна погладила бы Љандаурову по голове своей доброй, толстой рукой, даже
смешнаЯ, восторженнаЯ тетЯ †енЯ обнЯла  бы ее  и сказала какие-нибудь никому
не  понЯтные слова. Ђ „рыгалка только брезгливо повела плечами. „аже  тогда,
когда  ЉатЯ  Љандаурова  сказала,  плача,  что  вчера  похоронили отца, рука
„рыгалки не потЯнулась, чтобы приласкать девочку...
     Њы  выходим  на  улицу. „ержа  Љандаурову  за  руку,  ЊанЯ уводит ее  в
сторону, противоположную  дороге к моему дому. Њы группкой остаемсЯ стоЯть у
подъезда института.
     -  ‘тойте!  ‘тойте!  -  вдруг вспомнив что-то, бросаетсЯ  ‹ида  Љарцева
догонЯть Њаню,  уводЯщую Љатю.  -  ‘кажи  свой адрес, ЉатЯ! џ  зайду - скажу
этому  дЯде, что ты сегоднЯ не придешь.  Ђ не то он может заЯвить в полицию,
что ты пропала... ‘кажи свой адрес!
     - ЂндреевскаЯ улица, дом Љлебанова.
     - Ђ фамилиЯ дЯдина какаЯ?
     - Џолуэктов...  Ђ он придет  за  мной к Њане?  -  со страхом спрашивает
ЉатЯ.
     -  џ ему не скажу! џ ведь  и сама  не  знаю, где ЊанЯ живет!  - смеетсЯ
‹ида.
     - Ќе ходи! - просит ЉатЯ. - Ћн на тебЯ накричит, нагрубит...
     ‹ида Љарцева вскидывает голову:
     - Ќе накричит! Ќе нагрубит. џ этого не позволю!
     Њне Ясно: ‹ида не даст себЯ в обиду.
     Ћставшись с ‹идой, Я все-таки чувствую, что должна, обЯзана пойти с ней
к Љатиному дЯде.
     - џ пойду с тобой.
     - Људа?
     - Љ этому... ну, Љланиному или как его там...
     - Љ Џолуэктову! - поправлЯет ‹ида со смехом. - •орошо, идем.
     -  € Я с вами  пойду,  ладно? -  гудит ‚арЯ ‡абелина. „омик,  где живет
Џолуэктов,  находитсЯ  в глубине одного из дворов по Ђндреевской  улице.  €з
окошек,  заросших снаружи кустами  боЯрышника и черемухи,  доноситсЯ пение -
тенор выводит с пьЯным надрывом:

     Ќевеста была в белом платье,
     Ѓукет был приколот из роз...
     Ћна на свЯтое распЯтье
     ’оскливо взирала сквозь слез...

     „верь не заперта. Њы входим в домик и останавливаемсЯ в прихожей.
     - ‡десь живет господин Џолуэктов? - спрашивает ‹ида таким  великолепным
"взрослым" голосом, что Я прихожу в неописуемый восторг.
     Ћдна из дверей рывком раскрываетсЯ.  ‚ ней стоит пьЯный мужчина в одних
брюках,  без  пиджака и  босой. Ћт этого растерзанного костюма  еще  смешнее
кажетсЯ величественный жест, с которым он тычет себЯ в грудь:
     - џ - Џолуэктов! —ем могу служить и, прежде всего, с кем имею честь?
     ‹ида все так же уверенно заЯвлЯет:
     - џ - Љарцева. „очь юриста Љарцева. џ пришла предупредить вас, что ЉатЯ
Љандаурова сегоднЯ  домой не придет. Ћна  - у  хороших  людей,  и  вам о ней
беспокоитьсЯ не надо.
     -  Ђ  Я и не  беспокоюсь!  -  говорит  Џолуэктов. -  •оть  пропади  она
навсегда, - даже, пардон, не почешусь!
     .- …ще одно, - добавлЯет  ‹ида  с такой спокойной  уверенностью, словно
она совсем взрослаЯ. - ‚се имущество Љандауровых, которое находитсЯ  в вашей
квартире, не-при-кос-но-вен-но!
     - € вы отвечаете за каждую вещь! - вдруг гудит басом ‚арЯ ‡абелина.
     ’ут  и мне  хочетсЯ  сказать что-нибудь. Ќо Я ничего  не могу придумать
подходЯщего и потому повторЯю ‚арины слова.
     - Ћтвечаете, да! -  выкрикиваю  Я  неожиданно тоненьким  голоском.  Љак
уличный петрушка. „аже самой смешно...
     -  Њожете  не  продолжать!  - говорит  Џолуэктов,  глЯдЯ  с  величайшим
презрением на ‹иду Љарцеву, котораЯ,  он понимает, среди нас главнаЯ. - €ван
Џолуэктов,  конечно, пьЯница, он, может быть, пардон, даже сволочь, но -  не
вор! - € он шумно, размашисто бьет себЯ  в грудь. -  ЏонЯтно вам, Њиликтриса
Љирбитьевна, ‘умбека - царица казанскаЯ?
     - Ћчень  рада  за вас,  господин Џолуэктов! - €  ‹ида с  величественным
кивком головы уходит, уводЯ нас за собой.
     Ќа улице мы долго хохочем.
     - •ороши вы обе! - смеетсЯ ‹ида над ‚арей и мной. - Ћдна, как из бочки,
грохнула, другаЯ пищит, как мышь!.. џ чуть не прыснула там...
     -   €   откуда   ты   такие    слова   знаешь?   -   удивлЯюсь   Я.   -
Ќе-при-кос-ни-тельно!
     -  Ќе "неприкоснительно",  а  "неприкосновенно",  -  поправлЯет  ‹ида.-
Џапино  слово, юридическое. ђазве ты  не слыхала от  своего папы  докторских
слов?
     - ‘лыхала, конечно...
     -  ‚от  бы  и  сказала  Џолуэктову,  -  вмешиваетсЯ  ‚арЯ  ‡абелина.  -
Ѓерегитесь!   …сли  пропадут  вещи   Љати  Љандауровой,  у   вас   сделаетсЯ
ам-пен-дин-цит!
     Њы уходим. ‚след нам из полуэктовского домика летит песнЯ:

     Ќад озером, среди тумана,
     Ѓродила дева, дева по скалам.
     ЉлЯла жестокого тирана,
     •отела жизнь отдать волнам...

     Ќа  углу мы расстаемсЯ. џ иду домой  и все времЯ отгонЯю, отталкиваю от
себЯ какие-то невеселые мысли. Џо мере приближениЯ к нашей улице  Я  иду все
медленнее, все медленнее. Џо лестнице  Я поднимаюсь так, словно  за спиной у
менЯ  по крайней мере вЯзанка  дров. —то Я расскажу  дома? ’акой длинный был
этот первый день моей самостоЯтельной дороги, столько в нем было всЯкого - и
хорошего, и плохого. Ќет, Я расскажу не все сразу; начну с  хорошего, - ведь
все ждут менЯ дома радостно, ждут к обеду. € не надо портить им аппетит...
     Ќа мой звонок выбегают сразу все -и мама, и Џоль, и ћзефа, и даже папа!
ЊенЯ ведут - все! - переодеватьсЯ в домашнее платье, мыть руки и обедать.
     - Ќу как! ђассказывай, рассказывай!
     - ‚се хорошо... - говорю Я.
     € рассказываю про все, что было хорошего. ЏЯтерку по французскому Языку
поставила мне сама начальница. Џоль торжествует и умилЯетсЯ:
     - ЉакаЯ милаЯ дама!
     -  Џо  арифметике,  -  продолжаю  Я,  -  четверка...  -  €  добавлЯю  с
огорчением: - с двумЯ минусами...
     -  Ќичего! - подбадривает  менЯ папа. - Њы  это переживем.  Ќе все ведь
сразу.
     - “читель рисованиЯ  -  художник, старый,  с  белой  бородой  - чудный!
„евочки очень  хорошие: ЊанЯ ”ейгель, ‹ида Љарцева, ‚арЯ ‡абелина. …сть  еще
ЊелЯ Ќорейко - она веселаЯ, смешнаЯ, ужаснаЯ обжора...
     —то  еще  было  сегоднЯ   хорошего?  Ѓольше  ничего.  €,  значит,  надо
рассказывать про все плохое, а это, ох, как трудно, как не хочетсЯ!..
     џ сижу со всеми за столом.  ѓолова моЯ  клонитсЯ все  ниже  и ниже  над
тарелкой, словно Я собираюсь лакать суп Языком, как кошка молоко.
     ‚се молчат.
     -  ћзефа! -  обращаетсЯ папа к вошедшей из  кухни ћзефе. - ‚ы  посолили
суп?
     - Ђ Як же  ж!  - удивлЯетсЯ ћзефа. - —то Я, молодаЯ, что ли,  чтоб соль
забыть? ‘олила!
     - Ђ вот наша ученица, кажетсЯ, собираетсЯ посолить суп слезами...
     џ  понимаю:  папа пытаетсЯ  обратить  все в шутку. Ќо в  голосе  его  -
тревога.
     Њама и Џоль смотрЯт на менЯ с огорчением.
     Ќо  всех сильнее  действует все  это на  ћзефу.  Ћна бросаетсЯ  ко мне,
обнимает менЯ, словно хочет защитить от всех врагов, и, глЯдЯ мне в глаза, с
отчаЯнием кричит:
     - Ѓили? Љто бил? ‘кажи, Я тому очи повыдираю!
     - Џерестань, ћзефа! ѓлупости какие! - сердитсЯ папа.
     џ беру себЯ в руки и с запинками, с заминками рассказываю все, что было
плохого... “ нас очень плохаЯ класснаЯ дама, очень злаЯ,  ее все  ненавидЯт,
зовут  „рыгалкой...  „рыгалка  на менЯ кричала:  "‡десь  вам  не  полагаетсЯ
хоте-е-еть,  здесь  нужно слушатьсЯ!"  Џро селедку, которую Я  нарисовала на
доске, „рыгалка  сказала:  "ѓлупые остроты!"  - и повела  плечом: вот так!..
Џеред уроком  танцеваниЯ  „рыгалка  поставила менЯ  в  угол:  "за неуместный
смех!" Ђ  когда она спросила,  кто же  это  менЯ так  рассмешил, Я не  могла
сказать правду,  что менЯ рассмешила  ЊелЯ Ќорейко: ее  бы тоже  поставили в
угол, если б Я сказала правду... Ђ ты говоришь, папа: "Џравду, правду!"  Љак
ее  говорить,  правду?..  €  еще  было  плохое:  у  Љати  Љандауровой  вчера
похоронили  отца,  она  плакала, она  такаЯ несчастнаЯ, - и ни  „рыгалка, ни
учительница танцев  даже  не пожалели  ее... € еще Я -  юдейскаЯ... —то  это
такое?
     - ‚се? - спрашивает папа.
     - ‚се.
     - Ќу, так перестаньте все над ней  страдать! Ќичего  страшного во  всем
этом нет.
     - Љак же нет, џков? - говорит мама, вытираЯ платком глаза.
     -  Ђ так, что  нет! Њожет быть, эта класснаЯ дама, в самом деле, плохой
человек, не знаю... —то же, девочка проживет жизнь и не увидит плохих людей?
€х очень много на свете! †аль, что она сталкиваетсЯ  с ними так рано, но что
поделаешь?..  Ђ что в  школе  "надо не  хотеть,  а  слушатьсЯ", так ведь это
правильно! Џодумай,  если всЯким начнет выкомаривать на свой салтык, что ему
"хочетсЯ", никакого ученьЯ не  будет! € в угол  ее поставили  за  дело - она
смеЯлась во  времЯ урока.  џ бы, - оговариваетсЯ пала, - не  ставил  детей в
угол: по-моему, нехорошо так срамить их, да  еще в первый же день. Ќо ведь у
нее могут быть другие мысли, не такие, как у менЯ,  у этой  вашей... ну, как
ее? Ќе  „рыгалкой же мне ее  звать,  есть у  нее, наверно, имЯ и отчество, -
•ристофора Љолумбовна, что ли...
     - …вгениЯ  €вановна... Ђ  как же,  папа, правду? ‘ам видишь, правду  ей
говорить нельзЯ!
     Џапа задумываетсЯ. Њолчит. Ћх, как ему трудно ответить на этот вопрос!
     € вдруг в разговор вступает Џоль.
     - Џомнишь, - говорит она, - как первого маЯ  мсье  ле  доктер ходил всю
ночь по квартирам, а там спрЯтали людей, которых избили полициЯ и казаки?  €
Я  - спасибо ему! - ходила с ним... Ќу вот, если бы на следующий день твоего
отца  позвали  в полицию и приказали: "Ќазовите адреса, по которым вы ходили
оказывать помощь!" - как ты думаешь, он назвал бы эти адреса?
     - Љонечно, нет! Ћн ни за что не сказал бы!
     -  „а, не сказал бы, - подтверждает папа. -  Џотому что тогда всех этих
избитых, раненых людей арестовали бы и заперли в тюрьму!
     - Ђ что бы ты им сказал, этим полицейским?
     - џ бы сказал: "„а отстаньте вы от менЯ! Љакие квартиры? Љакие раненые?
џ ничего не знаю, Я всю ночь спокойно спал дома!"
     - ’ы солгал бы?
     - Ђ по-твоему, надо было сказать правду? Њы все долго молчим.

        ѓлава пЯтаЯ. —’Ћ „…‹Ђ’њ ‘ ЉЂ’…‰ ЉЂЌ„Ђ“ђЋ‚Ћ‰?

     ‚ понедельник  утром - ничего не поделаешь! - Я отправлЯюсь в институт.
’оржественных проводов мне уже не устраивают. Џапы нет  дома - и всю ночь не
было: он у  больных. Ѓез папы некому напомнить  мне о том, что  в жизни надо
говорить одну  только правду. „а и опыт первого днЯ ученьЯ уже показал нам с
папой, что в институте  надо говорить  правду лишь с оговоркой: "…сли это не
повредит  моим подругам!"  ќто компромисс, говорит папа, то есть отступление
от своих  правил,  уступка жизни. Љогда-нибудь,  думает  папа,  компромиссов
больше не будет - будет одна правда и честность.
     - Ђ скоро это будет?
     - Њожет быть, и скоро...
     Џапа  говорит это  так  неуверенно,  как  если  бы  он утверждал, будто
когда-нибудь на кустах шиповника будут расти пирожки с капустой.
     Ќо все-таки  еще вчера  вечером  мы с папой уточнили: солгать из страха
перед  „рыгалкой  или  Љолодой, из страха  перед  наказанием -  нельзЯ.  ќто
трусость,  это  стыдно.  ‘олгать  из  желаниЯ  получить что-нибудь длЯ своей
выгоды - тоже нельзЯ. ќто  шкурничество, это тоже  стыдно. ѓоворить неправду
можно только в тех случаЯх, когда от сказанной тобою правды могут пострадать
другие люди. ’ут  надо идти  на компромисс. ќто и горько, и больно,  и тоже,
конечно, стыдно, но что поделаешь?
     Њама  и Џоль прощаютсЯ со мной  молча, крепко  целуют менЯ. Ћбе  они  -
грустные, словно провожают менЯ не  в институт, а на гильотину. Ћдна  только
ћзефа  верна себе:  она  раз  десЯть напоминает  мне  о  том,  что вещи надо
"берегчи", потому что за них плачены "деньги, а не черепьЯ".
     Џервые, кого Я встречаю в швейцарской, когда вешаю на тринадцатый номер
свою шлЯпенку,  - это ЊанЯ и ЉатЯ Љандаурова. Љатю совершенно нельзЯ узнать!
Ћна чистенькаЯ ("Њы с мамой ее в корыте вымыли!" - радостно объЯснЯет ЊанЯ),
платье  ее и фартук  тщательно  выглажены, ботинки начищены, как зеркало. Ќо
главнаЯ перемена -  в  ее  голове. ’еперь Љолода  уже не  скажет,  не  может
сказать,  что  ЉатЯ  Љандаурова - дикобраз.  …й  старательно вымыли  голову,
волосы стали мЯгче и лежат ровненько под розовым гребешком. ‚се мы, обступив
Љатю и Њаню, говорим  о том, какаЯ ЉатЯ  стала аккуратнаЯ, - и все мы  этому
радуемсЯ. “ж очень она  была жалкаЯ в субботу, когда стоЯла  перед Љолодой и
„рыгалкой! ’еперь этого нет. ЌельзЯ  сказать,  что ЉатЯ Љандаурова веселаЯ -
да и с чего  бы ей веселитьсЯ? - но она спокойна,  нет в ней этого пугливого
шараханьЯ,  как у птенца, который выпал из  гнезда и боитсЯ,  что  сейчас на
него наступит чьЯ-то нога. €ногда она взглЯдывает на Њаню, и глаза ее словно
спрашивают:
     "‚се будет хорошо, да?"
     € ЊанЯ отвечает ей без слов матерински-ласковым взглЯдом своих чудесных
глаз, которые никогда не смеютсЯ и даже в смехе плачут:
     "„а, да, не бойсЯ, все будет хорошо".
     ЊанЯ рассказывает  мне  и ‹иде, что  они  написали письмо  Љатиной тете
Љсении, котораЯ живет в другом городе. ’етЯ ЉсениЯ, по словам Љати, хорошаЯ,
добраЯ. Џапа  ее  очень любил,  так  что  и  ЉатЯ  ее  любит  -  так сказать
понаслышке, потому что сама никогда ее не видала. Џеред смертью папа написал
сестре, просЯ позаботитьсЯ о Љате.
     …динственный  человек, который словно даже не замечает перемены  в Љате
Љандауровой,  - это „рыгалка. Љонечно,  если  бы ЉатЯ  снова Явилась в  виде
‘тепки-растрепки, „рыгалка, наверно, заметила  бы это,  она бы опЯть сказала
какие-нибудь насмешливые и обидные длЯ Љати слова. Ќо  простое, доброе слово
ободрениЯ, вроде: "Ќу вот, молодец, Љандаурова, совсем другой вид теперь"! -
такого „рыгалка не  говорит  и никогда не  скажет. Ћна, наверно,  и не умеет
говорить такого! Ћкинув  Љатю быстрым, скользЯщим взглЯдом, „рыгалка только,
по своему обыкновению, обиженно поджимает губки. —то означает эта „рыгалкина
мимика  -  непонЯтно. Ќо совершенно Ясно:  она не  выражает ни вниманиЯ,  ни
сочувствиЯ к Љате, ни заботы о ней.
     - ‡наешь что? - говорит мне ‹ида  Љарцева, глЯдЯ на  менЯ в упор умными
серо-голубыми глазами.  - Ќехорошо, что о  Љате Љандауровой заботЯтсЯ только
ЊанЯ и ее семьЯ. —то же мы ей - не подруги, что ли?
     - Ќадо и нам тоже! - гудит басом ‚арЯ ‡абелина.
     Њы стоим все в коридоре, в  глубокой нише  под одним из огромных  окон,
закрашенных до половины белой краской.
     - Њожно внЯть Љатю к нам, - говорю Я, - только Я должна сперва спросить
маму, разрешит ли она...
     - Ќет! - решительно отрезает ‹ида,- ќто не дело, чтобы ЉатЯ каждый день
из одной семьи в другую переходила.
     - ’ак что же делать?
     -  Ќам надо сложитьсЯ, кто сколько может, - предлагает ‹ида, - и отдать
эти деньги Њане. Џотихоньку от Љати, понимаете? —тобы Љате не было обидно.
     - € чтобы Њане не было обидно! - вмешиваетсЯ ‚арЯ  ‡абелина. - ќто надо
не нЂбалмошь делать. џ Њаню знаю. …е отец, €льЯ Ђбрамович, - учитель. Ћн мне
уроки давал.  Ѓедно  живут они...  Ђ тут еще - ЉатЯ, лишний  человек... Ќет,
надо что-нибудь придумать, чтобы их не обидеть.
     € тут, словно ее озарило, ‚арЯ предлагает:
     - Ќадо сказать Њане, что нам обидно, почему  мы ничем не помогаем Љате.
"Ќехорошо это, ЊанЯ! - надо  сказать.- ’ы все делаешь длЯ  Љати без нас.  Њы
тоже хотим!"
     -  „а, это  будет правильно!  - одобрЯет ‹ида -  „авайте  после  уроков
пойдем ко мне. ЊоЯ мама, наверно, даст нам денег. Ђ потом пойдем ко всем вам
- тоже попросим.
     - ЊоЯ мама даст наверное! - говорю Я,
     - € моЯ бабушка - тоже! - уверена ‚арЯ ‡абелина.
     - Ќу, а моЯ тетЯ, наверно, не даст... - в раздумье качает  головой ЊелЯ
Ќорейко. - Ћна ужасно не любит давать...
     - Џочему?
     -  Ќу,  "почему, почему"! Ќе знаю Я,  почему... Ќаверно, она немножечко
жЯднаЯ, - объЯснЯет ЊелЯ.
     Њы и не  заметили, как около оконной ниши, где мы стоим, скользнула как
тень „рыгалка.
     - —то это вы тут  шепчетесь? “ нас правило: по углам  шептатьсЯ нельзЯ!
ќто запрещаетсЯ, медам!
     - Ђ мы не шепчемсЯ... Њы громко разговариваем, - говорит ‚арЯ.
     ‚о мне  поднимаетсЯ  возмущение  против „рыгалки.  „а  что  же  это  за
наказание  такое, что  она  всюду  подкрадываетсЯ  и  все  запрещает?  ќтого
"нельзЯ"! ќто "не разрешаю"!
     ‡вонок прерывает наш разговор с „рыгалкой.
     - ‚ класс, медам! Ќа урок!
     € „рыгалка стремительно мчитсЯ в класс, за нею бегут ‚арЯ и ЊелЯ.
     Њы с ‹идой на несколько секунд остаемсЯ стоЯть в нише.
     - ’ы  - ‘аша, да? - спрашивает ‹ида. - Њожно,  Я буду тебЯ урой звать?
€, знаешь, давай дружить. •очешь?
     - Ћчень хочу!
     ’ак  началась моЯ дружба с ‹идой  Љарцевой.  Ћна  продолжалась  и после
окончаниЯ института  -  с перерывами, когда  мы  оказывались на много лег  в
разных городам, - но встречались мы неизменно сердечно и тепло.
     ЉатЯ, как и  прежде, сидит на  парте рЯдом со мной. Ќо  теперь Я уже не
злюсь на это, как  в первый день. Ћх, как стыдно мне теперь  это вспоминать!
Ќаоборот, Я стараюсь  чем могу выразить доброе отношение к  ней. џ показываю
ей  нужную  страницу в учебнике, объЯснЯю ей то, чего она не понимает. “ нее
нет лишнего пера - Я даю ей свое.  ‚ообще  стараюсь изо всех  сил. (ЊелЯ  бы
сказала: "“жЯсно!")  Ќо все-таки так мЯгко заботитьсЯ о  Љате,  как ЊанЯ, не
умею Я.
     ‘егоднЯ опЯть арифметика, и Љруглов с  глазами, забившимисЯ глубоко под
лоб, объЯснЯет так  скучно -  Я все времЯ ловлю себЯ на том,  что не слушаю.
Џотом  идет урок русского Языка, его преподает сама „рыгалка. ќто тоже очень
скучно, - проходЯт  имЯ существительное,  склонениЯ, падежи  и т. д., Я  это
давно знаю, - но тут уж Я слушаю внимательно: Я знаю, „рыгалка мне ничего не
простит!  € в самом  деле, она вызывает менЯ и велит мне просклонЯть во всех
падежах слово "подорожник". Ќемножко подумав,  Я отвечаю ей урок, как  учили
менЯ Џавел ѓригорьевич и Ђнна Ѓорисовна:
     -  €менительный  -  около  тропинки рос  подорожник. ђодительный  -  мы
увидели в траве листьЯ подорожника. „ательный  - мы подошли  к  подорожнику.
‚инительный  - мы сорвали  подорожник. ’ворительный  - мы вернулись домой  с
подорожником. Џредложный - ведь мы знали о  подорожнике, что он  -  целебнаЯ
трава.
     „рыгалка слушает менЯ с каменным лицом.
     - Ђ звательный падеж где?
     џ на секунду задумываюсь, потом отвечаю:
     - ‡вательный - спасибо, подорожник, за то, что ты лечишь людей.
     „рыгалка недовольно сморщиваетсЯ.
     - ‚сегда  у вас какие-то нелепые затеи, џновскаЯ! Ќадо говорить просто:
именительный -  так-то,  родительный - так-то и  так  далее. Ђ вы  тут целый
роман наболтали!
     џ послушно затЯгиваю:
     - €менительный  и звательный -  подорожник. ђодительный  - подорожника.
„ательный   -   подорожнику.  ‚инительный   -  подорожник.   ’ворительный  -
подорожником. Џредложный - о подорожнике.
     - Ќу, вот так правильно, - говорит „рыгалка.
     Ќо мне не нравитсЯ. Џравильно,  да, но - скучно. € Я ничего не  вижу из
того,  о чем  говорю.  Ђ Џавел  ѓригорьевич  всегда, что бы  мы ни  делали -
читали, делали грамматический  разбор предложениЯ, склонЯли, спрЯгали, - все
равно Џавел ѓригорьевич говорил мне:
     "’ы видишь  все это? -  упираЯ на слово "видишь". - Ќадо видеть,  иначе
все мертво и скучно, а сама ты - сорока, больше ничего".
     Ћт этого, читаЯ стихотворение  ‹ермонтова  "Љогда  волнуетсЯ  желтеющаЯ
нива",  Я видела и колыхание  спеющей ржи или пшеницы, и лес,  качающийсЯ на
ветру,  и  сливу  в  сизоватом налете,  и ландыш,  -  все  это  Я  видела. €
подорожник Я сегоднЯ видела, когда склонЯла, - кустик закругленных листьев с
глубокими  морщинками,  которые с  изнанки  похожи на  жилы,  вздувшиесЯ  на
трудовых руках, и то, как колышетсЯ среди кустика стрелка подорожника, всЯ в
мелких  бородавочках.  Љогда Я была  маленькаЯ  и угощала моих кукол обедом,
стрелки подорожника изображали спаржу.
     "Џожалуйста, возьмите еще спаржи! - просила Я  кукол очень  вежливо.  -
ќто очень питательно".
     „рыгалка, к сожалению,  этого  не понимает.  Ћна ничего не  видит.  Ћна
никого не видит. Ћна видит только то, на что можно обрушить свою злость.
     “рок  чистописаниЯ  - скучный,  как дождик  на даче. Ђ  длЯ менЯ  еще и
пренеприЯтный  -  все  из-за моего  несчастного  почерка.  "“жасный  почерк!
“жасный!" - ахает учитель, и ему вторит „рыгалка.
     - “жасный!  - говорит она  и даже  закатывает  в  ужасе глаза. - Џросто
непозволительный почерк!
     Џодождите,  злыдни вы  этакие!  Њама еще  вчера пригласила учителЯ.  Ћн
будет  приходить к нам домой. Ќачнет он со мной  заниматьсЯ  завтра.  џ буду
очень старатьсЯ - почерк у менЯ  станет прелестный-прелестный! —то  вы тогда
скажете, злые  люди?  ‚ам не к  чему будет  придратьсЯ, вы будете  вынуждены
молчать, а Я буду мысленно насмехатьсЯ над вами: "•а, ха! ха! ха!"
     “роки кончены. Њы выходим на улицу. Ћх, как хорошо, как вольно дышитсЯ.
Ќо  нам некогда наслаждатьсЯ  золотым августовским  днем:  мы должны идти  к
своим мамам, попросить у них денег, а потом  отнести эти деньги  Њане -  длЯ
Љати Љандауровой.
     ђешаем идти сперва к  Њеле Ќорейко, потом к ‚ариной бабушке, к  ‹идиной
маме, а затем к моей.
     €дем  мы  весело,  шутим,  смеемсЯ. ’олько ЊелЯ  почему-то на  себЯ  не
похожа. Ћна все  времЯ молчит, даже  иногда  вздыхает. Ќаконец, не выдержав,
она  берет  менЯ под руку,  чтоб  Я шла медленнее.  Љогда  мы  таким образом
немножко  отстаем  от  ‹иды  и  ‚ари,  ЊелЯ  говорит  мне негромко  и как-то
нерешительно:
     - ‡наешь что?  џ  побегу вперед и посмотрю, кто у нас  дома,  тетЯ  или
папа... Ђ?
     - Ђ почему? - недоумеваю Я. - ђазве это не одно и то же?
     - Ќу  да!  Ћдно и то же!.. “ менЯ  папа  - это одно,  а тетЯ - папиного
брата  жена  -  совсем  не то же! € мне бы хотелось, понимаешь... Ќу,  одним
словом, гораздо бы лучше, если бы мы застали папу, а не тетю. џ побегу, а?
     ЊелЯ  летит стрелой вперед, к  своему  дому.  Ђ  мы идем  медленно,  мы
немного озадачены загадочными Њелиными словами.
     Љогда мы подходим к дому с большой вывеской "ђесторан ’. Ќорейко", ЊелЯ
уже дожидаетсЯ нас у ворот. Ћна бросаетсЯ к нам озабоченнаЯ, но довольнаЯ:
     - ѓде вы копаетесь? ‘корее, скорее!
     €, ведЯ нас во двор дома, ЊелЯ тихонько шепчет мне:
     -  ’етЯ  занЯта,  она  грЯзное  белье  в  стирку  отдает.  ђесторанное:
скатерти, салфетки... Ђ  папу  Я  сейчас  приведу!  …сли  тетЯ  войдет,  вы,
смотрите, ничего при ней не говорите!
     ‚се это мне не нравитсЯ, но отступать поздно.
     Њы входим в квартиру Ќорейко. ЊелЯ вводит  нас в маленькую  переднюю. ‚
ней нет даже стульев. €з  соседней комнаты  доноситсЯ негромкий голос, мерно
считающий:
     - ’ридцать шесть... тридцать семь... тридцать восемь...
     - Џодождите здесь, Я сию минуту...
     ЊелЯ в самом  деле через минуту-другую приводит к нам толстого человека
с добродушным лицом.
     - ‚от. ќто мой папулька... Џапулька, это  мои коллежанки (соученицы)...
Џапулька, мне  нужны деньги  - понимаешь? €  не марудь, папулька, - слышишь,
тетЯ уже пЯтьдесЯт вторую салфетку считает! ‘коро кончит...
     - „еньги? - пугаетсЯ папулька. - Ђ на что тебе деньги?
     - Ќу, мало ли, папулька, какие у менЯ расходы? „авай скорее!
     Џапулька ужасно растерЯн. “ него даже взмокли колечки волос на лбу.
     - Џолтинник - довольно?
     - ЏапулЯ! - укорЯет его ЊелЯ. - „ай канарейку. € поживее - слышишь?
     €з соседней комнаты доноситсЯ:
     - естьдесЯт  восемь...  шестьдесЯт  девЯть...  семьдесЯт...  семьдесЯт
один... семьдесЯт два...
     - Љ сотой салфетке  подходит! - торопливо шепчет ЊелЯ. - Ѓеги  скорей к
кассирше, возьми у нее канарейку, и конец!
     Џапулька  исчезает  на  одну-две  минуты.  ‡атем,  вернувшись,  достает
зажатую в кулаке измЯтую  рублевую бумажку.  €спуганно оглЯдываЯсь на дверь,
отдает деньги Њеле. ЊелЯ быстро сует их в карман.
     ‘  этой  минуты и ЊелЯ, и ее  папулька преображаютсЯ.  ‘  их лиц сходит
выражение  пугливой  настороженности.  Ќа   папулькином  лбу  разглаживаютсЯ
морщины.  Ћтец  и дочь  весело, радостно обнимаютсЯ.  ЊелЯ  шутливо пытаетсЯ
головой боднуть отца в живот. Ћтец и дочка, видно, любЯт друг друга.
     - „очка  у менЯ, а? -  подмигивает нам папулька. - ЊинистерскаЯ голова,
нет?
     Ќо ЊелЯ бесцеремонно выталкивает отца из комнаты:
     - ‚ ресторан, папулька! ’ам лакеи без тебЯ все разворуют.
     Џапулька скрываетсЯ.
     ЊелЯ торопливо передает папулькину рублевку ‹иде.
     - ЏрЯчь, прЯчь скорее!
     Њежду   тем  в  соседней  комнате  голос,  монотонно  считавший  белье,
смолкает. ‚ переднюю, где мы стоим, входит миловиднаЯ женщина, толстенькаЯ и
кругленькаЯ, как  пышка. Ќа  лбу  у  нее  -  мокрое  полотенце,  которое она
придерживает  одной  рукой.  „ругой  рукой  она  запахивает  на  груди  свой
растерзанный капот.
     - Ћх, голова! Ћх, голова! - стонет она.
     - Ѓолит, тетечку? - участливо спрашивает ЊелЯ.
     -  Ќе  дай  бог!  Џросто на  кусочки  раскалываетсЯ.  Џропади  оно, это
ресторанное белье! Џока считаешь, глаза на лоб  вылезут.. Ђ это кто? - вдруг
замечает нас Њелина тетЯ. - Љ кому пришли? ‡ачем?
     - ќто, тетечку, мои подруги пришли... ‚ гости...
     - Ћх, тесно у нас тут!.. Љакие уж гости! - неприветливо  говорит Њелина
тетЯ. - ’ебе обедать надо...
     - Њы уходим, - спокойно говорит ‹ида.
     - Ќет,  зачем  же? - слабо протестует госпожа  Ќорейко. - ЊелЯ пойдет к
нам в столовую  комнату, пообедает, а вы ее  тут  подождите,  если хотите...
‘тупай, ЊелюнЯ, там сегоднЯ твое любимое...
     Ќо мы, простившись, выходим на улицу.
     - Ќе понравилась мне эта "тетечка"! - мрачно говорит ‚арЯ.
     - Ђ папулька этот тоже... ђублЯ давать не хотел, полтинник предлагал...
‚от выжига! Ђ ведь богатый! Ќу ладно, идем теперь к ‚аре, - напоминает ‹ида.
     Љ ‚аре идти далеко.  Њы успеваем  переговорить обо всем.  Ћ „рыгалке, о
Љолоде, об учителЯх. ‚споминаем то, что  рассказала сегоднЯ ЊелЯ  (она знает
все  на  свете!):  наш  теперешний директор, Ќиколай Ђлександрович  ’упицын,
вступил в эту должность всего год назад, вместо прежнего директора, которого
звали џков  €ванович  Ѓолванович.  ќтот прежний директор  подписывал  бумаги
размашисто: џ. Ѓолван... - и  росчерк. Ђ под этим  шла  подпись начальницы -
Љолоды: Ђ. џ.  Љолод...-  и  тоже росчерк.  Џолучалось: "џ  - Ѓолван,  а Я -
Љолода".
     ’ак, болтаЯ, смеЯсь, мы подходим к домику на окраине города.
     -  ‚от. Ќаш домик, - говорит ‚арЯ и смотрит на этот  домик так ласково,
как на человека.
     ќто и вправду славненький домик!  Ќе  знаю, как выглЯдит  он  зимой, но
сейчас он густо  увит диким виноградом, и конец лета раскрасил листьЯ во все
цвета. ’ут и зеленые листьЯ, их уже меньше, и розовеющие,  и вовсе красные,-
красота! Њы входим в  калитку  и  заворачиваем за  дом. ’ам,  в  садике,  на
маленькой  жаровне  стоит  таз, в  котором  варитсЯ-поспевает варенье. Ћколо
жаровни сидит на стуле старушка и ложкой снимает с вареньЯ пенки.
     - Ѓонжур, мадам Ѓабакина! - весело приветствует старушку ‚арЯ.
     - Ѓонжур, мадемуазель ‚нучкина! - спокойно отзываетсЯ "мадам Ѓабакина".
- Ћ, подружек привела! ‚ самый раз пришли - варенье готово! €з слив... ‚он с
того дерева собрала Я сегоднЯ.
     Њы не успеваем  оглЯнутьсЯ,  как  Ѓарина  бабушка уже  усадила  нас  за
круглый  садовый стол, врытый в землю, поставила перед каждой из нас  полное
блюдце золотисто-Янтарною вареньЯ и по куску хлеба.
     - Љак вкусно! - восхищаетсЯ ‹ида.
     - „о невозможности! - говорю и Я с полным ртом.
     ‚арЯ обнимает твою бабушку:
     -  …ще  бы  не вкусно!  Љто варил?  ‚арвара  „митриевна  ‡абелина! ‘ама
‚арвара „митриевна! Џонимаете, пичюжьки?
     ‚арЯ  очень похоже передразнила Њелино "пичюжьки". ќто,  конечно, опЯть
вызывает  смех.  ‚прочем,  в этом  чудесном  садике,  позади  дома,  увитого
разноцветным диким виноградом, да еще за вареньем ‚ариной бабушки,  нам  так
радостно и весело,  что мы смеемсЯ  по всЯкому  пустЯку и жизнь  кажетсЯ нам
восхитительной.  џ смотрю  то на ‚арю,  то  на  ее бабушку - они удивительно
похожи друг на друга! Ѓабушка говорит басом, как ‚арЯ, и у обеих - у бабушки
и внучки - одинаковые карие глаза, подернутые поволокой, и веки открываютсЯ,
как створки занавесок, раздвигающие