        Ђлександра џковлевна Ѓруштейн. „орога уходит в даль...

 ’рилогиЯ.
 Љнига перваЯ. „орога уходит в даль... (1955 г.)
 €здательство: Љишинев, "‹итература артистикэ", 1987 г.
 OCR & Spellcheck: DeNaBo (denabo@mail.ru), 2002 г.


     ЉЌ€ѓЂ Џ…ђ‚Ђџ. „ЋђЋѓЂ “•Ћ„€’ ‚ „Ђ‹њ...
     ЏамЯти моих родителей посвЯщаю эту книгу.
     Ђвтор

        ѓлава перваЯ. ‚Ћ‘Љђ…‘ЌЋ… “’ђЋ

     џ у мамы  и папы  одна.  Ќи  братьев  у  менЯ,  ни сестер. € это  уже -
пропащее дело! „аже если у нас еще родитсЯ кто-нибудь - мальчик или девочка,
все равно,-  мне-то от этого никакого проку! Њне сейчас уже девЯть лет, а им
будет - нисколько. Љак с ними играть? Ђ когда они менЯ догонЯт,  дорастут до
девЯти лет,  мне-то  уже будет целых восемнадцать... ЋпЯть неинтересно будет
мне с ними!.. ‚от если бы они теперь, сейчас были моими однолетками!
     џ беру с маминого столика маленькое - размером с книгу - трехстворчатое
зеркало. Ћткрываю  все  три створки -  из них  смотрЯт на  менЯ с одинаковым
любопытством  три  совершенно  одинаковые  растрепанные  девочки  с  бантом,
сползающим на один глаз. џ воображаю, будто это мои сестры.
     - ‡драсьте! - киваю Я им.
     € все три девочки  очень приветливо кивают  мне,  трЯсЯ своими бантами.
Ќеслышно, одними губами, они тоже говорЯт: "‡драсьте"...
     Њожно, конечно, еще и высунуть Язык, провести им по губам справа налево
и  обратно,  можно даже  попробовать  дотЯнутьсЯ кончиком  Языка до  носа  -
зеркальные  девочки  в  точности   повторЯт  все   эти  движениЯ.  Ќо   ведь
неинтересно!  ‚от  если  бы  Я  закивала  "„а,  да!",  а  котораЯ-нибудь  из
зеркальных  девочек  замотала  бы  головой  "Ќет-нет!"  €ли  другаЯ  из  них
засмеЯлась бы, когда Я не смеюсь, а третьЯ вдруг вовсе взЯла бы да ушла!
     ѓораздо  интереснее та  девочка, котораЯ смотрит  на менЯ с  блестЯщего
выпуклого  бока самовара. •отЯ у нее  все  тот же  бант,  сползающий на один
глаз,  но  все-таки  она  одновременно  и  похожа на  менЯ  и  -  не совсем.
ЏридвинешьсЯ  к  ней  лицом  -  у  самоварной  девочки   лицо  расплываетсЯ,
становитсЯ  круглым,  как решето, щеки распухают - очень смешно,  Я  так  не
умею. Ћткинешь голову назад - лицо у самоварной девочки  вытЯгиваетсЯ вверх,
становитсЯ худенькое-худенькое, и  вдруг из ее головы  начинает расти другаЯ
голова, точь-в-точь такаЯ же, только  опрокинутаЯ волосами вниз, подбородком
вверх, - это еще смешнее!
     - ’ы что? - говорю  Я самоварной девочке очень грозно. Ќо тут в комнату
входит мама и, конечно, портит всю игру!
     - ЋпЯть ты гримасничаешь перед самоваром! Љак мартышка!
     - Њне скучно...- обиженно бубню Я под нос.
     - Џоди играть с фрейлейн –ецильхен.
     Ќа  это  Я не отвечаю -  Я жду, пока мама  выйдет из комнаты.  ’огда  Я
говорю не громко, но с громадной.убежденностью:
     - ”рейлейн –ецильхен дура!
     € еще раз, еще громче - мама-то ведь успела отойти далеко! - Я повторЯю
с удовольствием:
     - –ецильхен дура! “жаснаЯ!
     Љонечно, мне так говорить  о взрослых  не  следовало бы... Ќо  фрейлейн
–ецильхен,  немка, живущаЯ  у нас и  обучающаЯ менЯ немецкому Языку, в самом
деле очень глупаЯ. ‚от  уже полгода,  как она приехала к нам из Љенигсберга;
за это времЯ Я выучилась бойко сыпать по-немецки и даже  читать, а –ецильхен
все еще не знает самых простых русских слов: "хлеб", "вода",  "к  черту".  ‚
своей  вЯзаной пелерине  –ецильхен  очень  похожа  на  соседского  пуделька,
которого водЯт гулЯть в пальтишке с карманчиком и  с помпончиками. –ецильхен
только не лает, как он. “ –ецильхен безмЯтежные голубые глаза, как у  куклы,
и  кудрЯваЯ белокураЯ  головка. Људри делаютсЯ  с вечера:  смоченные  волосы
накручиваютсЯ перед сном  на  полоски газетной бумаги. „ело  нехитрое -  так
раскудрЯвить можно кого угодно, хоть бабушку мою, хоть дворника ЊатвеЯ, даже
бахрому диванной подушки.
     ђазговаривать  с  –ецильхен скучно,  она ничего интересного не знает! Ћ
чем ее ни спроси, она только беспомощно  разводит пухлыми  розовыми ручками:
"Ђх, боже в небе! Ћткуда же Я должна знать такое?"
     Ђ Я вот именно обожаю  задавать вопросы! Џапа  мой говорит, что вопросы
созревают в моей  голове, как крыжовник на кусте.  ЋбЯзательно  ли все  люди
умирают или не обЯзательно? Џочему зимой нет мух?  —то такое громоотвод? Љто
сильнее - лев  или кит? ‚афли делают в Ђфрике, да? ’ак почему же их называют
"вафли", а не  "вафри"? Љто такаЯ Ѓрамапутра - хорошаЯ она или плохаЯ? ‡ачем
людЯм "прибивают" оспу?
     ’олько один человек умеет ответить  на  все мои вопросы или  объЯснить,
почему тот или другой из них "дурацкий". ќто папа. Љ сожалению,  у  папы длЯ
менЯ почти нет времени. Ћн врач. ’о он торопитсЯ к больному или в госпиталь,
то он сейчас только вернулсЯ оттуда - очень усталый...
     ‚от  и сегоднЯ,  в воскресенье,  рано  утром папа  приехал  домой такой
измученный  - сделал  трудную операцию,  провел при больном бессонную ночь,-
что мама нарезает ему завтрак на кусочки:  у  папы от усталости не слушаютсЯ
руки.
     Џозавтракав, папа ложитсЯ  поспать  в  столовой  на  диване,  укрывшись
старой енотовой шубой. ‚се в доме ходЯт на  цыпочках и говорЯт шепотом, даже
горластаЯ  ћзефа  - моЯ стараЯ нЯнЯ, ставшаЯ кухаркой после водворениЯ у нас
фрейлейн  –ецильхен. ћзефа сидит на кухне, чистит  кастрюлю и  ворчит на той
смеси русского Языка с  белорусским и польским, на какой говорит большинство
населениЯ нашего краЯ:
     - „ругий  доктор за такую  працу (работу) в золотых  подштанниках ходил
бы!
     ‚ кухне  сидит полотер ђафал,  очень осведомленнаЯ личность с огромными
свЯзЯми во  всех слоЯх общества. „аже ћзефа считаетсЯ с мнением ђафала! € он
тоже подтверждает, что да, за такую  работу  - "џ же вижу! ѓосподи €исусе, и
когда только он спит?" - другой доктор на золоте ел бы!
     ‘вирепо закусив губу и словно желаЯ стереть в порошок кастрюлю -  зачем
она не золотаЯ, а только меднаЯ? - ћзефа Яростно шипит:
     - џ скольки разов ему говорила: богатых лечить надо, богатых!
     - Ђ он? - интересуетсЯ полотер.
     - Љак глухой! - вздыхает ћзефа.- Ќикого не слушает. Љо всем бедакам, ко
всем бедолагам  ездит. Ђ бедаки  что платЯт? ‚от что Яны платЯт! -  € пальцы
ћзефы, выпачканные в самоварной мази, показывают здоровенный кукиш.
     -  ЉакаЯ жаль!..- вежливо качает  головой  полотер  ђафал.-  Ѓогатые  и
бедные - это же две большие разницы!
     - Ђ то нет! - отзываетсЯ ћзефа.
     ‘егоднЯ, в воскресенье, ђафал ЯвилсЯ без щеток и без ведра с мастикой -
только уговоритьсЯ,  когда ему  прийти  натирать полы. ћзефа принимает его в
кухне, как гостЯ, и он чинно пьет чай, наливаЯ его в блюдечко.
     - Ђ може,- говорит ђафал осторожно,-  може, не умеет ваш доктор богатых
лечить?
     -  Ќе  умеет?  Ћн?  - ћзефа смертельно  оскорблена.-  Ђ когда „роздова,
генеральша,  разродитьсЯ   не  могла,  кто   помог?  ‚се  тутейшие   доктора
спугалисЯ,-  из Џетербургу главного профессора по  железной дороге привезли,
так ен только головой  покрутил. "Ќе  берусь, сказал, не имею отваги!" Ђ наш
взЯл - раз-раз,  и готово! ‘делал репарацию (так ћзефа  называет операцию) -
родила генеральша, сама здорова, и ребеночек у ей живой!
     Ќаступает  пауза,-  слышно  только,   как  старательно   полотер  ђафал
втЯгивает в себЯ чай.
     - Ђ за гэтых „роздовых,- говорит он вдруг,- вы, тетечко, не ударЯйтесЯ,
пожалейте  свою  сердцу. џ у  их мало что  не  десЯть годов  подлоги  (полы)
натираю. “ их свою заработанную копейку из горла вырывать надо!..
     Џапа спит часа  полтора. Ћн накрыт шубой с головой. ђЯдом с диваном, на
стуле,- папины очки.  Џоникшие дужки  их - как  оглобельки саней, из которых
выпрЯжен конь.
     ’ерпеливо,  как  всегда,  Я  подкарауливаю папино  пробуждение.  ‚от он
откидывает с головы шубу, мигает невидЯщими, очень близорукими глазами:
     - ’ы тут, Џуговица?.. ‘той, стой, очки раздавишь! Ќазрели  вопросы? Ќу,
сыпь свой крыжовник!
     ‚от тут наступает мой  час! €ногда это  полчаса, иногда  и того меньше,
папу ждут больные. Ќо сколько бы их ни было - это самые чудесные минуты!
     Џапа отвечает на мои вопросы серьезно, подробно (из чего делают стекло?
что  такое скарлатина? и  т. п.). Ќа  иные говорит просто: "ќтого Я не знаю"
(он, оказываетсЯ, знает не все на свете!), на другие: "Ќу, это глупости!" Ќа
вафли-вафри папа хохочет:
     - ‡начит, вазелин делают в Ђзии? Ћт иных вопросов папа отмахиваетсЯ:
     - Ћб этом мы с тобой поговорим, когда у тебЯ коса вырастет!
     ‚ырастет она, коса моЯ! —ерез сто лет!.. џ украдкой трогаю растрепанный
кудрЯвый мох, растущий во все стороны на  моей голове,-  ћзефа называет  это
"кудлы"... Ќеужели мне ждать, пока "кудлы" вырастут в косу?
     Ќе обходитсЯ дело  и без "домовладельческого вопроса", как называет его
папа. “ нас с ним это вроде игры.
     „авно, когда Я еще была совсем маленькаЯ, Я как-то спросила:
     - Џапа! “ доктора Џетрашкевича свой дом, и  у доктора Њалиновского, и у
доктора ‘тембо тоже... Ђ у тебЯ? Џочему у тебЯ нет дома?
     ’огда, давно, папа сказал, как всегда - не то в шутку, не то  всерьез,-
что и у него тоже есть собственный дом, только такой маленький, что его пока
еще не  видно...  Џочему? „а потому, что он еще  не  вырос, вот так,  как не
успевший еще проклюнутьсЯ из земли гриб масленок.
     џ  тогда  же  предлагала  разные  способы  заставить  папин  дом  расти
побыстрее,- например, откапывать его лопатой или поливать из лейки.
     - Ќу, вот еще! - сказал папа.- „ом - не огурец, он от сырости пропадет!
     Џотом  тема собственного дома как-то забылась, да и Я узнала навернЯка,
что дома не растут, их строЯт.
     Ќо тут Я опЯть почему-то спрашиваю,  будет ли у папы хоть  когда-нибудь
свой собственный дом.
     - ‡драсьте,  давно не видались!  -  смеетсЯ папа.-  „а на что  он  тебе
нужен, этот дом? ’ебе жить негде? ’ы под дождем мокнешь?
     ѓремЯ посудой, в столовую входит ћзефа.
     -  Ћт,  ћзефо,-  обращаетсЯ к ней папа,- хочет моЯ дочка (он произносит
по-белорусски: "дочкЂ"), чтобы у менЯ свой дом был.
     -  Ђ что ж? € умница! - хвалит менЯ ћзефа.- •оть малюсенький,  да свой.
Љоровку бы завели, курочек, огородик еще... свое молочко, свои Яички...
     - Љак думаете, ћзефо, будет у менЯ свой дом?
     -  “ вас  бу-у-удет!  - словно  проснувшись от мечтаний, зловеще  цедит
ћзефа сквозь зубы.- ‚черась опЯть такий файный (шикарный) пан приходил вас к
больному звать, а вас и не було - у каких-то бедаков всю ночь танцевали!
     -  џ  там  не  танцевал,- смеетсЯ  папа.-  џ  сделал  там  очень редкую
операцию, ћзефо! - € папа  добавлЯет,  словно  уж длЯ самого себЯ: - Љрасиво
сделал! Љак французские хирурги говорЯт: элегантно.
     -   Љрасивую   репарацию...   Ђлегантную...-   ћзефа   еле   сдерживает
возмущение.- Ђ заплатили они вам?
     - Ћни хотели заплатить,- мЯгко говорит папа.
     - Ђ вы руками замахали: не надо, не надо?
     - Ћни сказали: "Ќехай пан доктор подождет хвилечку - мы в ссудную кассу
сбегаем,  самовар  заложим.  €  заплатим  пану  доктору полтинник".  —то же,
по-вашему, надо было взЯть у них этот полтинник?
     - Ђ чего ж! - не  сдаетсЯ ћзефа.-  џк будут у  них деньги,  они самовар
обратно из ссудной кассы выкупЯт. ’ут папа сердитсЯ:
     - ‘тараЯ уж вы,  ћзефо, а говорите такое глупство! Љогда вы это видали,
чтоб  из ссудной кассы вещи  обратно возвращались? —то  к ростовщику  в лапы
попало, то  уж  у него и останетсЯ! Ђ  вы  хотите, чтоб Я у людей  последнее
отнимал?
     ћзефа не отвечает папе. Ћна обращаетсЯ ко мне.
     - Ѓудет  у  твоего батьки дом!  - говорит  она с горечью.- Ѓудет у него
дом, побачишь! Ќа три аршина, хороший домик...
     —то-то в ее словах мне смутно не нравитсЯ... ’ак не нравитсЯ, что вот -
расплакалась бы...  Ќо в эту минуту раздаетсЯ пушечный выстрел: это  с горы,
над городом, гремит стариннаЯ пушка, ежедневно возвещающаЯ жителЯм полдень.
     Џапа срываетсЯ с дивана:
     - „венадцать часов! ЊенЯ в госпитале ждут!
     „альше  - вихрь! ѓолову - под кран,  очки  -  на нос, схватил пальто  и
сумку с инструментами, нахлобучил шлЯпу - и нет папы! “летел!
     - Ќе человек! - говорит ћзефа.- Ђнтипка!
     џ  обижаюсь:  Ђнтипкой в нашем крае  зовут  нечистую  силу -  домового,
чертей.
     - ’ы за что моего папу Ђнтипкой зовешь?
     - Ђ чи ж не Ђнтипка? Ѓыл и сгинул!
     Њы с мамой и ћзефой  смотрим в  окно, как папа садитсЯ на извозчика. Ћн
уже занес  ногу на  подножку пролетки, но  вдруг, пошарив в карманах пальто,
почти бегом возвращаетсЯ домой.
     - —то-нибудь забыл,-  догадываетсЯ  мама. ћзефа  беззвучно трЯсетсЯ  от
смеха:
     - “ Яво завсегда: что не на ем растет - забудет!
     € верно! Џапа забыл палку и носовой платок. Џалки дома не оказываетсЯ -
видно, он оставил ее там, где провел ночь.  ‡ато с  носовым  платком  ложнаЯ
тревога:  мама положила ему по  платку  в оба  кармана  пиджака. Ђ  он искал
платок - и, конечно, не нашел! - в карманах пальто.
     Њы стоим в  передней, улыбаЯсь папиной  рассеЯнности, но  уже над  моей
головой раздаетсЯ голос фрейлейн –ецильхен:
     -  Ђ  теперь,  чтобы  наша   девочка  не  скучала,  мы  будем  немножко
веселитьсЯ!
     € –ецильхен  уводит менЯ за руку  из передней. ‡а нашей  спиной Я слышу
мрачный голос ћзефы:
     - “хапил волк овечку...
     ЏриведЯ в  нашу  комнату, фрейлейн –ецильхен усаживает менЯ  на стул, а
сама садитсЯ на другой.
     - Ђльхен,- говорит она  взволнованным голосом,-  вчера  тебЯ укладывала
спать  “зефи (так –ецильхен называет ћзефу).  ’ы помолилась вчера  на  ночь,
Ђльхен?
     - Ќ-не  помню...-  отвечаю Я и сильно  краснею при этом, потому что  Я,
конечно, не молилась.
     ‘ тех пор как к нам приехала фрейлейн –ецильхен, она завела новую моду:
перед тем как заснуть, Я должна  стать на колени  в своей  кровати и сказать
по-немецки молитву:
     „ень прошел. €ду ко сну.
     Љрепко глазки Я сомкну.
     Ѓоже! ‚зглЯд твоих очей
     Ќад кроваткой будь моей!
     Љогда менЯ укладывает спать сама фрейлейн  –ецильхен, избежать  молитвы
невозможно. Љогда же со мной ћзефа, она относитсЯ к этому так же критически,
как ко всему, что исходит от "немкини".  Ќезачем  "болботать" на  непонЯтном
Языке неизвестно что! Ќу, а папа и мама сами не молЯтсЯ и, конечно, не  учат
этому и менЯ.
     - ’а-ак...- ”рейлейн  –ецильхен печально качает  головой.-  ‡начит,  ты
вчера не молилась на ночь... Ќе болтай ногами, это неприлично!.. Ќу, а какой
сегоднЯ день, Ђльхен, это ты знаешь?
     - ‚оскресенье.
     -   „а,-  подтверждает  фрейлейн   –ецильхен   торжественно,-   сегоднЯ
воскресенье. Ѓожий  день! ‚  вашем доме он,  правда,  не соблюдаетсЯ  - твой
папа, да простит ему бог, работает в праздники, как в будни...
     - …сли папа не будет работать в праздники, его больные умрут!
     ”рейлейн –ецильхен, вероЯтно, ради воскресеньЯ, божьего днЯ, пропускает
мимо ушей мою "русскую грубость".
     -  „а,  не  все соблюдают  божьи дни,-  говорит она, устремив  глаза  в
потолок.- Ќо  Я  соблюдаю. € Я сегоднЯ была в нашей кирхе. Ђх,  пастор Ѓринк
сказал такую проповедь, такую проповедь!.. ‚се плакали!
     ”рейлейн –ецильхен  и сейчас готова заплакать. ѓлаза  ее  краснеют, нос
тоже, уши тоже.
     - ‡наешь ли ты, дитЯ, про жертвоприношение Ђвраама? (”рейлейн –ецильхен
произносит по-немецки: "Ђбрахам".)
     - Ќет,- отвечаю Я угрюмо.- Ќе знаю.
     -  Ѓоже, прости этим людЯм!.. ђебенок  не знает даже библии! Ќу, Я тебе
сейчас   расскажу.  †ил-был   человек,   его  звали  Ђбрахам.  “   него  был
один-единственный сын, замечательно  удачный юноша,  €саак.  € Ђбрахам любил
своего сына больше всего на свете!
     џ слушаю уже почти с интересом.
     - Ђ бог,  милый, добрый господь бог,  любил Ђбрахама больше всех людей!
Џотому что  Ђбрахам  был очень, очень хороший и порЯдочный человек...  € бог
сказал: "Ђбрахам! џ возлюбил тебЯ больше всех людей, и Я  приказываю,  чтобы
ты  принес мне  в  жертву  своего  единственного, своего  возлюбленного сына
€саака!"
     - ќто как же - в жертву? - недоумеваю Я.- —то это значит: принеси мне в
жертву своего сына?
     ”рейлейн –ецильхен объЯснЯет восторженным голосом:
     - ќто значит: "“бей своего сына! “бей его во славу своего господа!"
     - € этот Ђбрахам убил сына? - џ еле выговариваю эти слова, до того  мне
страшен их смысл.
     -  „а!  Ђбрахам  взЯл своего  сына,  свЯзал его по ногам  и рукам,  как
жертвенное животное, и уже занес было над ним нож, чтобы заколоть его, но...
     - Ќо...- повторЯю Я невольно с ужасом и надеждой.
     -  ...но  бог послал  своего  ангела,  и  тот  остановил руку Ђбрахама,
занесенную над сыном! - торжествующе заключает рассказ фрейлейн –ецильхен.
     џ шумно вздыхаю. Њне легче  - не убил он сына! Ќо  Я не  все понимаю  в
этом рассказе.
     - Ђ зачем это было нужно богу, чтобы Ђбрахам убил своего сына?
     - Ѓог хотел проверить,  как сильно  предан ему Ђбрахам. € пастор  Ѓринк
сегоднЯ в своей проповеди сказал нам: "Њы все должны быть готовы отдать богу
самое  дорогое, самое  любимое..." Ќе  дергай себЯ за ухо - воспитанные дети
так не делают! ‘ложи руки на коленЯх.
     џ молчу. џ думаю. Џотом говорю с железной уверенностью:
     -  Ќикогда  в  жизни  мой  папа не  свЯзал  бы  мне руки  и  ноги,  как
жертвенному животному, чтобы убить менЯ! € мама тоже никогда!
     - ’вои родители, Ђльхен, не очень  верЯт в бога... Ќо ты должна верить!
„олжна!
     "„олжна, должна"...  Љак  Я могу верить в него, когда он такой ужасный!
Ќа  картинке  в молитвеннике  у  фрейлейн  –ецильхен бог  нарисован  сидЯщим
посреди облаков, и бородища у него похожа на взбитые сливки:  белаЯ, густаЯ,
пышнаЯ. ѓлаза у этого бога пронзительные и злые.
     ”рейлейн  –ецильхен  рассказывает мне о  нем каждое  воскресенье, после
возвращениЯ  из кирхи, и всегда что-нибудь нехорошее!  ’о  он  разрушил  два
города,  то превратил женщину  в солЯной столб, то выкинул  еще какую-нибудь
злую шутку... ”рейлейн –ецильхен  сама видела, как  бог убил на месте одного
парнЯ! €,  думаете, за  что? Ѓыла гроза, сверкала  молниЯ,  гремел гром,-  в
общем, самое простое  дело,  но –ецильхен - уверЯет, будто гроза - это голос
самого  бога...  € вот  какой-то  озорной парень, стоЯ под  деревом,  вдруг,
вместо того чтобы смиренно молитьсЯ, громко захохотал (–ецильхен видела, как
сверкали  его белые зубы) и  крикнул... Ћх, что он крикнул!.. € сразу молниЯ
ударила в  то дерево, под  которым  он укрывалсЯ, дерево рухнуло и придавило
парнЯ насмерть!
     - Ђ что он крикнул? ‡а что бог его убил?
     - Ћ господи боже, что он крикнул! - €, закрыв в страхе глаза, –ецильхен
говорит очень  тихо: - ѓремел гром,  а парень  крикнул  со смехом: "Ѓоженька
играет в кегли!"
     ‡а такой пустЯк - и смерть парню?
     -  ќто электричество! -  пытаюсь  Я объЯснить фрейлейн –ецильхен.-  Њне
папа говорил:  молниЯ -  это  электричество...  и в грозу не надо стоЯть под
деревьЯми...
     Ќо  разве  –ецильхен  что-нибудь  втолкуешь!  ‚сЯких  страшных  историй
–ецильхен  рассказывала мне много.  Ќо такого, как с этим  Ђбрахамом, еще ни
разу! "“бей  своего сына, потому что Я  тебЯ очень  люблю!"  Ѓедный  Ђбрахам
наплакалсЯ, наверно. € €саак этот, горемычный, тоже, верно, плакал и кричал:
"Ќе  надо!  Ќе  надо  менЯ убивать!" •орошо еще,  что  ангел  успел  отвести
Ђбрахаму  руку  с занесенным ножом! Ђ  вдруг ангел зазевалсЯ  бы?  ‚едь даже
поезда опаздывают!  —асы и  те отстают! Ќет, нет, очень злой этот бог, очень
противный! € Я его терпеть не могу - вот!
     Џриблизительно  так  Я  выкладываю  фрейлейн  –ецильхен.  Ћна  печально
вздыхает и гладит менЯ по голове:
     - Ѓедное дитЯ... Ѓедное, бедное дитЯ...
     Ќо Я  словно удила закусила. Џочему  это такое Я вдруг "бедное дитЯ"? “
менЯ папа - не Ђбрахам, он менЯ ни за что не убьет!
     - Ќет,  ты  бедное  дитЯ,- говорит  –ецильхен  взволнованным  голосом,-
потому  что людей,  которые не верЯт  в бога,  сажают  в тюрьму. € тебЯ тоже
посадЯт в  тюрьму, когда ты вырастешь...  если только ты не  поймешь,  какие
глупости ты говоришь... Ќу, а теперь будем немножко веселитьсЯ!
     € вот  мы с фрейлейн –ецильхен  веселимсЯ. Њы поем  песенку, весь смысл
которой построен на каламбуре: по-немецки слово "фергиссмайннихт" означает и
"незабудка" и "не забудь менЯ". Њы поем:
     ђасцветала под горой
     ”ергиссмайннихт (незабудка)!
     џ сказала: "Њилый мой -
     ”ергисс-майн-нихт (не забудь менЯ)!"
     Џотом, взЯвшись за руки и составив хоровод из двух человек, мы кружимсЯ
и поем:
     ђингель, рингель, розенкранц!
     ђингель, рингель, райн!..
     –ецильхен поет  таким тоненьким  голоском,  что  кажетсЯ -  вот-вот  он
обломитсЯ, как  острие  иголочки!  Њы кружимсЯ  сперва влево,  потом вправо,
потом опЯть и опЯть в обратные стороны. Љонца этому веселью не  предвидитсЯ.
"ђингель, рингель, розенкранц! ђингель, рингель, райн!"
     Ќаконец у  –ецильхен  начинает,  слава богу, кружитьсЯ  голова. Џрикрыв
глаза рукой с изЯщно оттопыренным мизинчиком, –ецильхен грациозно опускаетсЯ
в кресло.  Ќо только  Я  хочу воспользоватьсЯ  этой удачей  и исчезнуть, как
–ецильхен раскрывает глаза и снова вцеплЯетсЯ в менЯ, как кошка в мышь.
     -  Ђх,  нэ-э! Ђх, нэ-э! - говорит  она  певуче  и  перехватывает менЯ у
двери.-  ’еперь  Я  научу   тебЯ  говорить  одно   красивенькое-красивенькое
стихотвореньице!
     ‚ид   у   менЯ,   вероЯтно,   несчастный.   џ   Явно   не   интересуюсь
"стихотвореньицем".   Џоэтому  –ецильхен  пытаетсЯ  воздействовать   на  мое
честолюбие:
     - Џридут гости - и ты будешь говорить это  перед ними... €  все скажут:
"Ђх, какаЯ умнаЯ девочка!"
     џ напоминаю ей, что гости были вчера и ничего Я перед ними не читала. Ђ
если нужно, могла бы прочесть "Џеснь о вещем Ћлеге"... Џожалуйста!
     -  Ќо ведь  это по-русски! - не унимаетсЯ  –ецильхен.- Ђ Я  тебЯ  научу
немецкому стихотвореньицу... Ќу, будем же веселитьсЯ!
     "‘тихотвореньице" фрейлейн –ецильхен,  если  перевести  его на  русский
Язык, звучало бы примерно так:
     ‹юби, пока любви достанет!
     ‹юби, пока хватает сил!
     ‚едь день настанет, день настанет -
     € ты заплачешь у могил!
     - „а,  да,- со  вздохом  поЯснЯет –ецильхен.-  Љогда умерли мои мама  и
папа, Я так плакала, что все даже удивлЯлись! ‚от увидишь, когда твои папа и
мама умрут, ты тоже будешь очень сильно плакать.
     џ не хочу, чтобы мои папа и мама умерли! џ соплю носом, Я сейчас зареву
на весь дом... Џоэтому фрейлейн –ецильхен переводит веселье в другое русло.
     - •очешь,  Я  покажу тебе фотографии в моем  альбоме?..  ‚от это - дЯдЯ
жены моего  двоюродного  брата. Ћчень  богатый  господин - имеет собственное
кафе в Њемеле! € кафе  называетсЯ так  красиво:  "‚ зеленом саду"!  € каждый
день, с двенадцати часов, там играет музыка! Ђх, совсем как в театре!
     ќто тЯнетсЯ долго...
     - Ђ  вот  фрау  директор  "‚ысшей  школы  дочерей",  где  Я  училась  в
Љенигсберге. Ђх, фрау  директор была такаЯ  добраЯ!..  ‚идишь, у нее брошка?
ЌастоЯщие бриллианты!
     „ва раза  Я отпрашиваюсь в уборную  и  запираюсь там,  словно  за  мной
гонЯтсЯ все  эти незнакомые  немцы  и  немки,  чужие  зЯтьЯ  и  племЯнницы с
выпученными глазами и настоЯщими бриллиантами.
     ’ак проходит часа два.
     € вдруг  звонок у входной двери,  длинный, громкий,- папин звонок. Џапа
входит в комнату  в ту минуту, когда фрейлейн –ецильхен со  слезами в голосе
рассказывает,  как у ее дЯди в €нстербурге был пожар и в горЯщем доме забыли
чудную,  очень  дорогую  куклу, но  добрый пожарный вынес  куклу  из огнЯ! €
доброму пожарному дали "на чай" целую марку!
     -  …дем! -  говорит папа.-  ‡а  мной  прислали  бричку  от абановых из
Ѓроварни. …дем к ђите и ‡ое. •очешь, Џуговка?
     •очу  ли Я  прервать веселье с фрейлейн –ецильхен! џ чувствую  себЯ той
куклой, которую папа, как добрый пожарный, вызволил из огнЯ!
     Њама и ћзефа помогают мне быстро вымыть руки, надеть чистенькое платье,
вдевают свежий бант в мои "кудлы".
     Њама напутствует менЯ:
     - ‚еди себЯ хорошо. Ќе ешь много сладкого... џков, когда будете уезжать
оттуда, посмотри, чтоб ребенок не был разгорЯченный, потный.
     -  Ќогами не тупоти,- вторит маме ћзефа,-  новую обувку стопчешь...  Ќе
садись абы куда - посмотри прежде, чисто или нет...
     ”рейлейн –ецильхен беретсЯ за свою шлЯпку:
     - „олжна ли Я сопровождать вас, господин доктор?
     ЉосЯсь краем  глаза на  мое перепуганное лицо, папа  отвечает  с  такой
изысканной вежливостью, словно он -  тот величественный господин из  альбома
–ецильхен, владелец собственного кафе в Њемеле, под прелестным названием  "‚
зеленом саду", где с двенадцати часов играет музыка:
     - Ѓлагодарю вас сердечно, фрейлейн, но в бричке всего два места.
     € мы уезжаем... ђингель, рингель, розенкранц!

        ѓлава втораЯ. ‘Џ…Љ’ЂЉ‹њ-ЉЋЌ–…ђ’

     ЃроварнЯ  -  пивоваренный завод верстах  в восьми -  десЯти от  города.
‚ладельцы завода,  абановы, давние  наши знакомые  и папины  пациенты. Ќо к
подружкам моим ‡ое и ђите абановым Я попадаю не часто, только когда у них в
доме кто заболеет: тогда за папой присылают бричку.
     Њы едем втроем: папа, Я и  шабановский кучер џн, которого папа называет
"џн  Њолчаливый".  „аже с папой,  которого џн  уважает, -  папа  вылечил его
жену,- џн  ни в какие разговоры не  вступает,  ограничиваЯсь неопределенными
междометиЯми.  Ћн и не поворачиваетсЯ  к нам лицом  - нам видна только спина
его парусинового балахона на козлах брички.
     - Љак живете, џне? Ќичего? - спрашивает папа.
     - ќге...
     - †ена здорова?
     - Ђга...
     - Ђ дети? Ќебось большие уже?
     - Ћго-го!
     €ногда,  впрочем, по каким-то неожиданным поводам  џн  вдруг произносит
целые фразы.  Ќапример, у одного  из прохожих на улице ветер сорвал с головы
шлЯпу, шлЯпа катитсЯ по земле, а сам прохожий, как все люди в таких случаЯх,
хватаетсЯ обеими руками за голову.
     -  Ћт-то  дурень!  -  укоризненно говорит  џн.-  лЯпу  держал  бы,  не
голову!..
     Ќо  обычно высказываниЯ џна обращены непонЯтно к кому. ‚ернее всего, он
говорит сам с собой, отвечает собственным  мыслЯм. "ќх,- вдруг говорит  он в
пространство,- не  велики те  псы, не велики и собаки!" или еще что-нибудь в
этом же роде. —аще же всего џн негромко и однообразно напевает, монотонно, в
одну дуду:
     Њ-та, ту-та, тула-юла!
     Њ-та, тута, тула-юла!
     Њ-та, тута, тула-ю!..
     Ќо это пение џн разрешает себе лишь за городом, в городе же он песен не
поет - он знает приличиЯ. ђаз как-то, проезжаЯ по пустынной окраинной улице,
папа спросил џна, почему  он сегоднЯ не поет. Ќа это џн не ответил ни "еге",
ни "ага", а неожиданно спросил:
     - Ђ Я пьЯный или что!
     Њы  едем. Ѓричку трЯсет на булыжной мостовой (резиновых  шин мы еще  не
знаем). ‚ бричке что-то стонет, скрипит, иногда  екает.  Ќо мне кажетсЯ, что
мы мчимсЯ со сказочной быстротой! Ћдна  за другой остаютсЯ позади нас улицы,
костелы, губернаторский дворец,  скверы. Ѓессильно отстал  от  нас золоченый
крендель  турецкой булочной —олакова,  кабаньЯ голова над  колбасной Љитца и
огромкое  изображение  пенсне   с   синими  стеклами  над  магазином  оптика
Њалецкого.  ‚от  проехали  и  аптеку  "Џод  лебедем".  ЉажетсЯ,  будто  даже
"риннштоки" - сточные  канавы вдоль тротуаров (канализации в городе тоже еще
нет) - быстрее мчат свои грЯзные, мутные воды нам вдогонку.
     Ѓричка наша с грохотом  несетсЯ все дальше и  дальше, и вдруг наступает
тишина!  Ѓричка не  остановилась, но грохот умолк  -  замолчала под колесами
булыжнаЯ мостоваЯ:  кончилсЯ город, бричка, бесшумно подпрыгиваЯ, катитсЯ по
мЯгкой земле проселочной дороги.
     Џо  обеим  сторонам  - луга,  начинающие зеленеть.  Љраски  этой ранней
зелени так  чисты,  так обновочно-нарЯдны, как  платье из  нестиранного  еще
ситца. Њир, такой тесный в городе, сразу становитсЯ огромным и сладко пахнет
оживающей землей. ЏрЯмо  над нашими головами  плывет  в небе облачко, белое,
круглое, как кочешок цветной капусты,  только  прожилки в нем не  зеленые, а
голубые: из небесной синевы.
     - „ыши! - командует папа.- ѓлубже дыши! „о самого пупа!
     џ дышу  добросовестно,  даже  кладу  руку  на живот,  чтобы  проверить,
доходит воздух до пупа или  нет. Љругом  так тихо,  так солнечно и радостно,
что Я даже  забываю задать папе неотложный вопрос: если  землЯ вертитсЯ,  то
почему мы не сваливаемсЯ с нее в те минуты, когда оказываемсЯ повернутыми на
ней головой вниз? € кстати:  почему  мухи ходЯт вниз головой по потолку и не
падают?
     џн на козлах тихонько тЯнет: "Њ-та, тута, тула-юла..."
     Њинут  десЯть  мы стоим: в  бричке что-то разладилось. џн чинит. Ѓричка
остановилась около  чьего-то небольшого  сада. —ерез  забор  лезут  весенние
веточки крыжовника с царапающимисЯ, как v котенка, коготками.
     €  вот  мы  въезжаем  в  широкий  мощеный  двор абановых.  Ќаш  приезд
вызывает, как  всегда в деревне, шумный переполох и суетню. ‹юди выглЯдывают
из окон,  топочут, сбегаЯ по  лестнице, хлопают дверЯми,  бегут с  веранды к
нашей бричке. ’ут же вертЯтсЯ и весело лают все броварнинские собаки. € даже
издали  смотрит  на  эту  суматоху, хотЯ  и  с  очень  презрительным  видом,
броварнинский  аист. “дивительнаЯ птица этот аист: совсем  ручной,  запросто
приходит  на  веранду, никого  не боитсЯ. Џо-русски  он  не понимает, только
по-польски.  …го  и  зовут ласковым  польским словом  "боцюсь",  это  значит
"аистенок".
     -  Џриехала!  “мница!  - бросаетсЯ мне на шею  ‡оЯ.  ђита огревает менЯ
ладонью по спине:
     - Њолодчина! џ знала, что ты приедешь!
     - ќто  гениально!  Џросто  гениально! - тЯвкающим  голосом  надрываетсЯ
‡ои-ђитина тетЯ †енЯ.
     ‚ доме абановых, как во всех домах  на свете,  свой собственный запах:
пахнет  солодом -  от пивоваренного  завода, Яблоками  - из кладовки, свежим
тестом и корицей - из кухни  и немного  -  собаками.  Ћт  одного  приезда  в
Ѓроварню до  другого  запах этот забываетсЯ,  и  его  узнаешь,  как  старого
знакомого. …сть, впрочем, и еще одно, что Я успеваю забыть между поездками к
абановым, а приехав, всЯкий раз вспоминаю с огорчением: ‡оЯ и ђита  ревнуют
менЯ друг к другу.
     …ще по  дороге  в  дом  хорошенькаЯ, кудрЯваЯ  ‡оЯ успевает  Язвительно
шепнуть мне:
     - ’ы, конечно, только к своей ненаглЯдной ђиточке приехала!
     Ђ смуглаЯ ђита, мрачно  набычившись, словно  она  собираетсЯ  бодатьсЯ,
больно щиплет мою руку:
     - Џомни: или Я, или ‡ойка!
     Љак будто нельзЯ играть всем троим вместе!
     -  Ќет,  это  провиденциально!  Џросто  провиденциально! -  восторженно
тЯвкает  тетЯ †енЯ.  ‡олотое пенсне  слетает  с  ее  носика  и  повисает  на
шнурочке.
     ’етЯ †енЯ целый год училась в Џетербурге на Ѓестужевских курсах, и наша
ћзефа уверЯет, будто тете †ене там "мозги спортили". џ не совсем представлЯю
себе, как  это можно  испортить  человеку мозги. ‘ломали? ‘унули туда гвоздь
или  шпильку?  Ќо  одно  несомненно:  тетЯ  †енЯ сыплет  всегда  непонЯтными
словами, никто не говорит так, как она.
     -  “ нас сегоднЯ  спектакль-концерт! -  объЯснЯет тетЯ †енЯ  папе.-  џ,
знаете,  написала длЯ  них  маленькую  пьеску  -  называетсЯ  "’ри  рыцарЯ".
€сторическую.  €з  жизни средних  веков... ђыцарЯ  ‘частливой  ‡везды  будет
играть ‡оенька,  ђыцарЯ ‹ьвиное  ‘ердце - ђиточка.  Ђ  вот ђыцарЯ Џечального
Ћбраза должна была играть соседскаЯ девочка, но она час тому назад заболела.
Њожете  себе  представить, наш спектакль оказалсЯ  под угрозой! - ’етЯ  †енЯ
всплескивает руками и взвизгивает: - ”атально! Џросто фатально!
     ’еперь, с  моим приездом, все  устраиваетсЯ:  ђыцарЯ Џечального  Ћбраза
буду играть  Я.  ЊенЯ  уверЯют, что  роль маленькаЯ, выучить ее легко, можно
даже  в  крайнем случае  написать роль на  клочке  бумаги  и  читать  ее  по
"шпаргалке". Ћт этого Я, конечно; гордо  отказываюсь - Я  выучу наизусть, не
бойтесь!
     - Ђ ты не испугаешьсЯ перед публикой? - волнуетсЯ тетЯ †енЯ.
     - Ќе испугаюсь!
     Ћткуда  у менЯ такаЯ нахальнаЯ уверенность, непонЯтно. џ ведь не только
никогда до этого  не  играла ни в каких спектаклЯх, но и почти  не  бывала в
театре. Љогда Я  была еще совсем маленькаЯ - мне не было пЯти лет,  Я еще не
умела читать,-  менЯ  однажды взЯли  в  театр на  праздничный утренник. Њама
сказала: "Ѓудут представлЯть "Ѓедность не порок".
     џ понЯла это как "Ѓедный ‘непорок".
     ‚  театре  мне  больше  всего  понравилось,  что  поехали  мы  туда  на
извозчичьих  санках,  а в  антракте мама  дала  мне шоколадку.  Ќеизгладимое
впечатление  произвело на менЯ, когда стали длинной  палкой зажигать газовые
горелки - электричества в то времЯ в городе еще не было, квартиры освещались
керосиновыми лампами или свечами. Ќо в ту минуту, когда занавес - он казалсЯ
мне до этого неподвижной стеной - вдруг толчками и рывками полез  вверх,  на
менЯ  напал какой-то восторженный столбнЯк, как если бы  Я увидела, что дома
на  улице пустились  в  плЯс или люди полетели,  как птицы, по воздуху! Њама
потом  рассказывала,  что  Я  весь  спектакль  просидела  ошеломленнаЯ, даже
вопросов не задавала никаких.
     ЏонЯла  Я в пьесе  очень  мало. ‡апомнилось  мне,  как Љоршунов говорил
‹юбе: "џ вас буду в люлечке качать! “  менЯ жена в  золоте ходила!" „ома  на
вопрос  папы:  "Ќу,  что  было  в  театре?"  Я  ответила:  "Ћчень..."  Џотом
попыталась рассказать ему:
     "‹юба там была. Ћна хотела на Њите женитьсЯ.  Ђ старик  пришел - ужасно
богатый! - и говорит ей: "џ вас буду в люлечке качать, у менЯ жена в золотых
подштанниках ходила..."
     ‚от когда сказались ћзефины представлениЯ о богатстве!
     Џотом,   пристроившись  поудобнее   к  папиному  плечу,  Я  добавила  с
огорчением: "Ђ бедного ‘непорока не показали почему-то..." € заснула.
     Ђ  вот  сейчас  мне  придетсЯ  самой  играть  на  сцене!  €грать ђыцарЯ
Џечального Ћбраза в пьесе "’ри рыцарЯ" сочинениЯ ‡ои-ђитиной тети †ени. ђоль
в самом деле несложнаЯ, через десЯть минут Я знаю ее назубок. џ должна выйти
в отгороженную  часть гостиной - это называетсЯ "на сцену" - и, поклонившись
зрителЯм, сказать "грустным-грустным" голосом:
     "џ - ђыцарь Џечального Ћбраза. џ никогда не  смеюсь. џ всегда страдаю и
плачу. „аже цветы при виде менЯ  вЯнут и с  деревьев осыпаетсЯ листва. †изнь
потерЯла длЯ менЯ всЯкую цену с тех пор,  как моЯ обожаемаЯ супруга €забелла
безвременно сошла в могилу".
     Џотом опЯть поклонитьсЯ и  уйти.  ‚от и весь ђыцарь  Џечального Ћбраза!
‘казать  по  правде, Я немножко разочарована. џ  думала, что буду  настоЯщий
рыцарь:  мне дадут латы и меч, Я буду совершать подвиги... “  нас дома  есть
Џушкин, и Я не один раз перечитала "‘купого рыцарЯ". ‚от бы это сыграть, как
сидит отвратительный  старик в  подвале при  свечах  и считает свои страшные
деньги!.. €ли  прочитать  стихотворение  "†ил  на  свете рыцарь бедный"!  џ,
правда, не очень понимаю это стихотворение,  но, когда  начинаю  читать, мне
чудитсЯ будто  Я  плыву  в  лодке по реке...  Ђ  тетЯ †енЯ сочинила,  чтоб Я
"грустным-грустным" голосом  сказала,  что  ах, ах, как печально, умерла моЯ
€забелла...    ’акое   впору   бы   сочинить   нашей   фрейлейн   –ецильхен!
"”ергисс-майн-нихт!"
     Џока идут приготовлениЯ к спектаклю, Я пробираюсь в столовую, где сидит
мой папа в обществе ‚ладимира €вановича и ‘ерафимы Џавловны абановых.
     - Ќу-с,- говорит папа,- зачем Я вам сегоднЯ понадобилсЯ?
     ‘ерафима Џавловна, котораЯ  перемывает  чайную  посуду,  отрываетсЯ  от
этого  дела и,  прижимаЯ  к  груди мокрое  чайное  полотенце, отвечает  папе
грустно-грустно, как ђыцарь Џечального Ћбраза:
     - џков …фимович... „лЯ менЯ прежде всего  бог, а потом  - сию минуту! -
вы.  ‘колько уж  раз вы моих детей  спасали,  спасите и  теперь. —ем  хотите
лечите, только вылечите!
     - „а от чего их лечить, ‘ерафима Џавловна, голубушка? ‡доровые дети...
     ‘ерафима  Џавловна  .опускаетсЯ  на стул и  начинает  плакать. Ќе найдЯ
своего носового платка, она  вытаскивает платок из  кармана мужа  и горестно
сморкаетсЯ.
     - џков …фимович! - говорит она с  легкими  всхлипываниЯми.- Ќи-ка-ко-го
аппетиту нет у детей! Ќе едЯт ни-че-го! Џо  десЯть копеек плачу им за каждый
стакан молока, только пусть пьют! ‚от до чего дошло!
     ‚ладимир €ванович высоко поднимает плечи и ожесточенно пыхтит трубкой.
     - “малишотка! - он сердито кивает папе на жену.- ‚осемь стаканов молока
в день выдувают дети,- по  сорок копеек каждой  за это. „а у  менЯ на заводе
рабочий того не получает!
     ‚ладимир  €ванович очень волосатый.  ’акое  впечатление, что волосы его
уже и  девать некуда, они запиханы куда попало: в нос,  в уши... Ђ сросшиесЯ
брови - как толстаЯ, мохнатаЯ гусеница, изогнувшаЯсЯ над глазами.
     ‘ерафима Џавловна, положив круглый,  как Яблоко,  подбородок на круглую
руку, скорбно смотрит на папу:
     - џков …фимович!..
     - Ќу хорошо... - Џапа достает из кармана записную книжечку и карандаш.-
Џрошу вас,  ‘ерафима Џавловна,  перечислить  мне по порЯдку, что именно ваши
дети съедают за день.
     -  “тречком,- старательно припоминает ‘ерафима  Џавловна,- подают им  в
постельку парного молочка...
     - ‚ыпивают?
     - Џо десЯть  копеек за  стакан... ќто  в  восемь. Ђ в девЯть - завтрак:
какао,  Яички  -   свеженькие,  из-под  курочек,-  сметана,  творожок,  сыр,
ветчина... € обЯзательно одно горЯчее блюдо!
     - ќто в девЯть,- отмечает папа в книжечке.- Ђ дальше?
     - ‚ одиннадцать опЯть молоко...
     - Џо гривеннику за стакан?
     -  €наче  не  пьют! - вздыхает  ‘ерафима  Џавловна.- Ђ  в час  -  обед.
Ћбыкновенный:  три-четыре блюда. ‚  три - опЯть по  стаканчику  молочка. Ђ в
пЯть - чай...  ну, булочки сладкие, печенье, варенье, фрукты свежие,  летом,
конечно, Ягоды...
     - ‚ одиннадцать - молоко, в час - обед, в три - опЯть молоко, а в  пЯть
- чай,- записывает папа.
     - Ђ в семь - ужин. ‚ девЯть - молоко, и спать... € все!
     “ папы дрожат губы и подбородок: это он удерживаетсЯ от смеха.
     - €того,- заключает папа,- они у вас едЯт каждые два часа.
     - …дЯт  они! -  ѓлаза ‘ерафимы  Џавловны  наливаютсЯ слезами.-  Љусочек
того,  капельку  этого,  здесь  глоточек  отопьют,  там  вилкой  поковырЯют,
размажут,  раздрызгают  по  тарелке,  и  все!.. џков  …фимович, дорогой,  ну
скажите, вы ученый человек, чего им еще нужно, детЯм моим?
     € вдруг  папа  начинает хохотать.  Ћн  хохочет,  нагнув голову,  словно
собираЯсь долбануть носом  собственное колено. Ћн весь сотрЯсаетсЯ и  плачет
крупными  слезами, слезы застилают его очки,  как  дождевые  капли - оконное
стекло.
     -  —его им  еще  нужно при  таком питании? -  переспрашивает  он сквозь
смех.- ‚торой желудок им нужен! Ќе может один желудок все это переварить!
     - џ ж говорю: умалишотка! - хохочет и ‚ладимир €ванович.
     - ‚от что,  ‘ерафима Џавловна...  - Џапа уже серьезен, даже строг.-  ‚ы
хотите от  менЯ совета? ’ак вот: уменьшить  детЯм порции вдвое  и кормить их
реже. ‚осемь раз в сутки даже грудных детей не кормЯт.
     ‘ерафима  Џавловна внимательно  слушает.  Ћднако папино предложение ей,
видно, не нравитсЯ, у нее какаЯ-то другаЯ мысль.
     - Ђ что, џков  …фимович,-  пододвигает она свой стул, как  бы собираЯсь
поговорить  о чем-то  более секретном,- что, если Я  буду звать к  обеду,  к
ужину двух-трех, ну, вроде гостей... хотЯ бы детей наших рабочих? Џонимаете,
длЯ компании, длЯ аппетиту, а? Љак вы скажете?
     - Ђ что  ж!  - одобрительно отзываетсЯ папа.  - “ тех-то ребЯт аппетит,
наверно, хороший - может, ваши с ними вместе лучше есть будут.
     - ’ы  придумаешь! “малишотка!  - недовольно ворчит ‚ладимир  €ванович.-
Ѓосоту рЯбчиками кормить!
     - ‡ачем же  рЯбчиками? - оправдываетсЯ  ‘ерафима Џавловна.-  €м простое
кушанье  дадут  - картошку, селедку... ’олько за  одним столом сидеть будут,
вот и все.
     - Ќу, кончен вопрос! - Џапа хлопает себЯ рукой по коленке. - ‚ы хотели,
чтобы Я мамашу вашу посмотрел,  вот и покажите ее. Ђ потом - видите  там, за
забором? - менЯ еще другие больные ждут.
     Ќо  тут  ‚ладимир  €ванович  предостерегающе  поднимает  мохнатый,  как
репейник, указательный палец:
     - џков  …фимович! Џомните наш уговор: хотите моих рабочих лечить,- ваше
дело! ’олько ваше!
     - Ђ чье ж еще? - удивлЯетсЯ папа.
     - Ќе мое! - резко отрубает ‚ладимир €ванович.
     - Ђ конечно ж, не ваше. џ врач, мне и лечить...
     Ѓрови ‚ладимира  €вановича шевелЯтсЯ,  как щетки. ‚от-вот смахнут моего
папу, как метелка соринку.
     - Ђ  платить? - грозно допытываетсЯ  ‚ладимир €ванович.-  џ вам сто раз
говорил: Я не буду!
     - Ђ Я с вас  когда-нибудь  за  лечение  ваших  рабочих  платы требовал?
’ребовал, да? - говорит папа уже с раздражением.
     ‘ерафима  Џавловна  ласково  кладет  свою  руку   на  папину  и   нежно
заглЯдывает ему в глаза:
     - џков …фимович, ну зачем вы это делаете? ’акой доктор, господи...  ‚ам
бы  генерал-губернатора  лечить,  а вы с  нищими  возитесь. Ќа  что они  вам
дались?
     - ‘ерафима Џавловна! џ присЯгу приносил!
     -  ЏрисЯ-а-гу? -  недоверчиво переспрашивает ‚ладимир €ванович,  высоко
поднимаЯ гусеницу своих бровей.
     - ЏрисЯгу, да!  - подтверждает папа.- Љогда ‚оенно-медицинскую академию
кончал. ’оржественную присЯгу: обещаю поступать так-то и так-то. € был в той
присЯге  пункт.  ‘лушайте!  -  Џапа   поднимает  вверх  указательный  палец,
залЯпанный йодом палец хирурга  с коротко подстриженным  ногтем: -  "...€ не
отказывать во врачебной помощи никому, кто бы ко  мне  за ней ни обратилсЯ".
‚от!
     џ в