ищаЯ и прокладываЯ ей путь
огнем, огнем и огнем!
   џ имею в виду не только артиллерию. "Ќа артиллерию надейсЯ,  а  сам  не
плошай! ЂртиллериЯ вместо тебЯ стрелЯть из винтовки не  будет,  артиллериЯ
вместо тебЯ управлЯть твоей ротой, твоим батальоном не  будет".  ќто  тоже
слова Џанфилова, сказанные однажды на разборе учений.
   „а, у пехоты достаточно средств, чтобы  обеспечить  свой  маневр  мощью
собственного огнЯ. “ пехоты есть оружие жуткой силы,  которое  при  умелом
применении, особенно  в  маневренной  войне,  почти  навернЯка  парализует
психику врага, - винтовочный залп. ЏовторЯю: особеннаЯ сила залпового огнЯ
в его внезапности. Ђ  основа  такой  внезапности,  помимо  выбора  момента
открытиЯ огнЯ, опЯть и опЯть - дисциплина.
   ‚от эти-то мысли хочетсЯ выделить курсивом: двигать пехоту огнем - и не
только артиллерийским, но также и ее собственным, пехотным, - огнем, а  не
криком, не горлом.


        14. ‚ ‚Ћ‹ЋЉЋ‹ЂЊ‘Љ… “ ЏЂЌ”€‹Ћ‚Ђ

   ЋпЯть идем лесом - режем, рубим, просекаем путь. ‚олоколамск  недалеко.
џвственно слышна канонада.
   ‚от и край леса. ‘ опушки вдалеке видны колокольни. Ќесколько в стороне
и поближе к нам краснеют кирпичные постройки станции  ‚олоколамск.  Ћна  в
нескольких километрах от города. ‚ том направлении, у станции, гремит бой.
   ‚незапно там поднимаютсЯ в воздух приземистые железные башни - огромные
вместилища  бензина  -  и,  словно  повисев  мгновение,  тЯжело   оседают,
распадаЯсь на глазах. ‚зметываетсЯ пламЯ и дым. ‡атем  доходит  грохочущаЯ
волна взрыва. ‘танциЯ еще наша. Ќо войска  уже  взрывают  пути,  склады  и
хранилища,  чтобы  не  оставить  врагу  ни  капли   горючего,   ни   зерна
продовольствиЯ.
   џ веду батальон к городу. Ќас окликают посты. ќто бойцы  нашего  полка.
Ћт них узнаю: штаб полка в городе, на северо-восточной окраине.
   Љ городу шагаем по булыжной мостовой, затем пойдет асфальт,  пойдет  до
самой Њосквы - то ‚олоколамское шоссе, куда рвутсЯ немцы.
   ‡а сотню шагов до первых  домиков  Я  остановил  батальон  на  короткий
привал, на перекурку.
   Ђ  через  десЯть  минут  взводными  колоннами,   со   всеми   орудиЯми,
пулеметными двуколками, повозками, размещенными меж боевых  подразделений,
мы двинулись к городу. џ шагал впереди, передав ‹ысанку коноводу.


   Џомню тогдашнее впечатление от ‚олоколамска.  Ќекоторые  дома,  главным
образом в центре, были разбиты авиабомбами: авиациЯ противника,  очевидно,
не раз налетала на город. ’ЯжелаЯ бомба разрушила деревЯнный мучной склад.
Ћдин угол был вырван; в  проломе  торчали  зазубренные  концы  разорванных
бревен; крыша провалилась, ворота и  рамы  вылетели.  ђаскиданнаЯ  взрывом
мука сырой пленкой затЯнула скаты придорожной канавы,  не  тронутаЯ  здесь
ногами и колесами. Ќа мостовой под подошвами похрустывало стекло.
   Њуку с разбитого  склада  раздавали  населению.  Ѓыл  заметен  какой-то
порЯдок, какие-то очереди, но муку уже не  вешали:  ее  быстро  отпускали,
насыпаЯ ведрами в подставленные мешки, в наволочки.
   Ђ мы шли строем по четыре, держа равнение, держа шаг, хмуро  поглЯдываЯ
по сторонам.
   Љазалось, на  улице  все  куда-то  спешили,  все  суетились,  метались,
казалось, никто из жителей не сохранил спокойной походки.
   ‚от по пути опЯть - разрушенный бомбой небольшой деревЯнный дом,  опЯть
- осевшие одним  боком  бревна  со  свежими  желтыми  надломами,  опЯть  -
хрустЯщие стекла под ногами. “ развалин на  краю  тротуара  лежит  мертваЯ
стараЯ  женщина.  ‚етер  пошевеливает  сбившиесЯ  седые  волосы.  Ќо  клок
прилеплен к черепу кровью,  еще  не  запекшейсЯ,  еще  красной.  Ќебольшой
лужицей кровь стынет на земле у головы. —ьи-то  руки,  очевидно,  оттащили
убитую в сторону, и теперь никого нет около трупа.
   Ќа каменном здании с пустыми черными провалами вместо  привычных  глазу
стекол взрывной волной сбита вывеска; она повисла на одном крюке, и ее уже
никто не поправлЯет; никто не забивает окон.
   Џо улице проходит патруль; на перекрестке с  винтовкой  за  плечами,  с
красной нарукавной повЯзкой стоит  боец-регулировщик;  став  "смирно",  он
отдает  нам  честь.  ‚  городе  блюдетсЯ  военный  порЯдок,  но  прежнего,
привычного, устоЯвшегосЯ гражданского порЯдка уже нет.
   †ители  торопливо  проходЯт,   пробегают   туда   и   сюда,   торопливо
перекидываютсЯ фразами,  некоторые  зачем-то  перетаскивают  вещи;  и  все
спешат, спешат.
   Џомню, мне почудилось: так, должно быть, ведут себЯ пассажиры разбитого
бурей парохода, выброшенного на неведомые  скалы.  „ушами  владеет  страх:
вот-вот креплениЯ переломЯтсЯ, корабль уйдет в пучину.
   …ще не взЯтый противником, не отданный нами, город был будто уже взЯт -
взЯт страхом.
   “ ворот какого-то  дома  стоит  подросток  лет  семнадцати.  џ  на  миг
встретил его взглЯд. Ћн смотрит пристально, но исподлобьЯ. ћношеское  лицо
очень серьезно, голова чуть наклонена вперед. ‚ этой позе,  во  взглЯде  Я
прочел упрЯмство и упрек. —ерез сотню метров Я,  громко  подсчитываЯ  шаг,
оглЯнулсЯ на рЯды батальона и  опЯть  заметил  того  же  парнЯ  в  тех  же
воротах. Ћн стоЯл и стоЯл, словно в стороне от суматохи.
   ‚последствии, когда мы узнали о борьбе  волоколамских  партизан  против
захватчиков, о восьми повешенных  в  ‚олоколамске,  Я  почему-то  вспомнил
этого юношу. Џодумалось: этот был среди тех, кто боролсЯ. ‚ городе он  был
не один. Ќо тогда, в тот невеселый октЯбрьский день, нам бросилась в глаза
только уличнаЯ суетнЯ, переполох.
   Ђ мы шли и шли, хмуро поглЯдываЯ по сторонам.
   Ќа нас тоже смотрели. Џо улицам обреченного, казалось бы, города,  куда
добиралсЯ дым пожарища со станции, проходила воинскаЯ часть  в  строю,  со
строгими интервалами, с командирами во  главе  подразделений,  с  пушками,
пулеметами, обозами. ЃатальоннаЯ колонна на марше - это,  как  вы  знаете,
почти километр.
   Ќет, мы не печатали шаг, не вышагивали, как  на  торжестве.  Ѓойцы  шли
усталые, суровые - ведь впереди не празднество, не радость,  а  еще  более
тЯжелые бои,  -  но  под  взглЯдами  жителей  расправлЯли  грудь,  держали
равнение, держали шаг.
   € смотрели на нас  с  восхищением,  не  любовались  нами.  Ћтступающими
войсками не любуютсЯ, отступающаЯ армиЯ не вызывает  преклонениЯ.  †енщины
смотрели  с  жалостью,  некоторые  смахивали  слезы.   Њногим,   вероЯтно,
казалось, что войска оставлЯют город. ’оскующие,  испуганные  глаза  будто
спрашивали: "Ќеужели же все кончено? Ќеужели погибло все, чему мы отдавали
наш труд, нашу мечту?"
   ’Яжел, тЯжел был этот марш по городу. Ќо в ответ на взглЯды жителей, на
суетню, на суматоху мы гордо поднимали головы, демонстративно развертывали
плечи, тверже, злее ставили ногу.
   Љаждым ударом ноги, будто единой у сотен, мы отвечали:
   - Ќет, это не катастрофа, это война.
   ‘олдатской поступью мы отвечали на тоску, на жалость:
   - Ќет, мы не жалкие кучки, выбирающиесЯ из окружениЯ, разбитые  врагом.
Њы организованные советские войска, познавшие свою силу  в  бою;  мы  били
гитлеровцев, мы наводили на них жуть, мы шагали по их трупам; смотрите  на
нас, мы идем перед вами в строю, поднЯв головы, как гордаЯ воинскаЯ  часть
- часть великой, грозной Љрасной Ђрмии!


   Ѓатальон приближалсЯ к северо-восточной окраине, где расположилсЯ  штаб
полка.
   Ќа каком-то перекрестке -  кажетсЯ,  там,  где  стоЯл  регулировщик,  -
мостоваЯ  сменилась  асфальтовым  покрытием;  в  этой   точке   начиналось
‚олоколамское шоссе, прЯмиком по  широкому  гладкому  асфальту  ведущее  к
Њоскве.
   ‚ одном  доме  -  мне  запомнились  его  чистенькие  голубые  ставни  -
внезапно, будто  от  сильного  толчка,  настежь  раскрылось  окно.  Ћттуда
порывисто высунулсЯ комиссар полка Џетр ‹огвиненко и радостно замахал  нам
рукой. Ђ с крыльца уже бежал нам навстречу  седоватый  майор  -  начальник
штаба полка ‘орокин. Ћн стиснул мне руку; его немолодые, много  повидавшие
глаза вдруг заблестели. ‹огвиненко, уже очутившийсЯ на улице, сгреб менЯ в
объЯтиЯ, оттащил в сторону, стал целовать.
   Ђ длЯ менЯ это был момент недоумениЯ. Џочему нас так встречают? ‚  пути
Я, наоборот, думал, что получу выговор за опоздание. € только тут Я понЯл,
как беспокоились, как волновались они, наши товарищи, за судьбу батальона,
отрезанного немцами, давно не подававшего вести о себе. ‚тайне  у  них  не
раз пробегала. „олжно быть, чернаЯ мысль о нашей гибели,  втайне  нас  уже
поминали, быть может, скорбным прощальным словом.
   Љомандир полка майор ћрасов - сдержанный замкнутый  -  молча  стоЯл  на
крыльце, пропускаЯ рЯды. џ подошел к нему с рапортом. ‚ыслушав, он  кратко
сказал:
   - •орошо. Џотом приходите длЯ подробного доклада. Ђ  пока  располагайте
батальон по квартирам. Њожно отдыхать. Џолк - в резерве командира дивизии.
   ‚ его ровном голосе при последних словах прорвалась гордость. ћрасов не
сумел ее скрыть. Ћн - в прошлую мировую  войну  молодой  офицер,  а  потом
кадровый командир Љрасной Ђрмии - гордилсЯ  ею,  армией,  к  которой  имел
честь принадлежать.
   Џонимаете ли вы, каков был тогда, после всего  пережитого,  смысл  этой
простой фразы: "Џолк - в резерве командира дивизии"?
   Ћна означала, что после прорыва  немцев,  после  двух-трех  критических
дней  и  ночей  дивизиЯ  вновь  стоит  перед   врагом,   построеннаЯ   длЯ
оборонительного боЯ, с сильной резервной  группой,  расположенной  чуть  в
глубине.  Ћна,  эта  простаЯ  фраза,  означала,  что  перед  прорвавшимисЯ
гитлеровцами снова сомкнутый фронт, что Њосква по-прежнему заслонена.
   Ѓатальон шел и шел. ѓрозно прогромыхиваЯ, двигались пушки.
   Ћткуда-то  поЯвилсЯ   адъютант   Џанфилова,   молоденький   краснощекий
лейтенант. Ћн козырнул мне:
   - ’оварищ Њомыш-“лы! Љ генералу!
   - Ђ где он!
   - Џойдемте. ‚ том домике. ѓенерал, знаете, посмотрел в окно: что такое,
откуда такие войска?
   € адъютант засмеЯлсЯ.
   ‚ызвав  ђахимова,  приказав  размещать  людей  на  отдых,  Я  пошел  за
адъютантом.


   —ерез проходную комнату, где расположились  с  аппаратами  телефонисты,
где дежурили штабные командиры, Я вошел к Џанфилову.  †ивым  движением  он
поднЯлсЯ из-за стола, на котором находились телефон и развернутаЯ во  весь
стол топографическаЯ карта.
   џ вытЯнулсЯ, хотел доложить, но Џанфилов  не  дал.  Ѓыстро  шагнув  мне
навстречу, он взЯл мою руку и крепко пожал - пожал не по-русски, а как это
принЯто у моего народа, у казахов, обеими руками.
   - ‘адитесь, товарищ Њомыш-“лы, садитесь... —аю хотите? ЏодкрепитьсЯ  не
откажетесь?
   €, не дожидаЯсь ответа, раскрыв дверь, он кому-то сказал:
   - „авайте обед, закуску, самовар... € все, что полагаетсЯ.
   Џотом повернулсЯ ко мне. …го улыбка, его маленькие  глаза,  прорезанные
чуть вкось, чуть по-монгольски, были ласковы.
   - ‘адитесь. ђассказывайте. Њного людей потерЯли?
   џ сообщил потери.
   - ђаненых вывезли?
   - „а, товарищ генерал.
   - ђаспорЯдились ли накормить людей? Ћтдохнуть, обсушитьсЯ?
   - „а, товарищ генерал.
   ЏодойдЯ к телефону, Џанфилов вызвал начальника штаба дивизии и приказал
немедленно донести в штаб армии, ђокоссовскому, что в  ‚олоколамск  прибыл
полноценный батальон, пробившись из тылов противника.
   ‚ыслушав по телефону, в  свою  очередь,  какое-то  сообщение,  Џанфилов
склонилсЯ к карте и стал о чем-то расспрашивать. џ уловил:
   - Ђ с севера? ‘покойно? Љогда вы имели последнее  донесение  оттуда?  Ђ
позже? Ќе верю  Я,  знаете  ли,  этому  спокойствию.  ‡апросите  еще  раз,
выЯсните... € пошлите, пожалуйста,  ко  мне  капитана  „орфмана  со  всеми
донесениЯми.
   Џоложив трубку, Џанфилов некоторое времЯ продолжал рассматривать карту.
‹ицо было серьезным, даже угрюмым. Ќесколько раз  он  хмыкнул.  Њашинально
достав портсигар, он взЯл папиросу, пустым концом  задумчиво  постукал  по
столу, затем, спохватившись, взглЯнул на менЯ.
   - Џростите...
   € быстро протЯнул раскрытый портсигар.
   - Ќу, товарищ Њомыш-“лы, рассказывайте. Ћбо всем рассказывайте.


   џ решил доложить возможно короче, чтобы не  отвлекать,  не  задерживать
генерала.  Њне  казалось,  что  сейчас,  в  нервной  атмосфере  боЯ,  ему,
естественно, не до менЯ, не до моего доклада.
   - „вадцать третьего октЯбрЯ, вечером... - начал Я.
   - ќка, куда вы хватили, -  прервал  Џанфилов.  -  Џогодите  с  двадцать
третьим октЯбрЯ... ђасскажите сперва про  бои  на  дорогах.  Џомните  нашу
спираль-пружину? Ќу-те, как она действовала у вас?
   „лЯ менЯ после всего пережитого эти маленькие бои,  эти  незначительные
по масштабу действиЯ малых групп - взвода  „онских  и  взвода  Ѓрудного  -
отодвинулись, далеко-далеко. ‘транно, зачем Џанфилов спрашивает  об  этом?
Љакое значение имеют теперь наши давние первые стычки?
   Џанфилов улыбнулсЯ, будто угадав, о чем Я подумал.
   - Њои войска, - сказал он, - это моЯ академиЯ... ќто относитсЯ и к вам,
товарищ Њомыш-“лы. ‚аш батальон - ваша академиЯ. Ќуте, чему вы научились?
   Ћт этих слов вдруг потеплело на сердце. Љак Я ни крепилсЯ,  но  картины
города, которым владел страх, подействовали на менЯ, конечно,  подавлЯюще.
Ђ Џанфилов в этом городе, в комнате, куда Явственно докатывалсЯ  орудийный
гром, с улыбкой спросил: "Ќу-те, чему вы научились?"  €  сразу,  с  одного
этого  простого  вопроса,  мне  передалась   его   немеркнущаЯ   спокойнаЯ
уверенность.
   Џодавшись корпусом ко мне,  Џанфилов  с  живым  неподдельным  интересом
ожидал ответа.
   —ему же, в самом деле, Я научилсЯ? Ђ ну, была  не  была,  выложу  самое
главное. џ сказал:
   - ’оварищ генерал, Я  понЯл,  что  молниеноснаЯ  война,  которую  хотЯт
провести против нас немцы, есть война психическаЯ. € Я  научилсЯ,  товарищ
генерал, бить их подобным же оружием.
   - Љак вы сказали: психическаЯ война?
   - „а, товарищ генерал. Љак бывает психическаЯ атака, так тут всЯ  война
психическаЯ...
   - ЏсихическаЯ?.. - вновь с вопросительной интонацией протЯнул Џанфилов.
   Џо свойственной ему манере он помолчал, подумал. џ  с  волнением  ждал,
что он скажет дальше, но в этот момент открылась дверь. Љто-то произнес:
   - ђазрешите войти?
   - „а, да, входите.
   ‘ большой черной папкой  быстро  вошел  начальник  оперативного  отдела
штаба дивизии капитан „орфман.
   - Џо вашему приказанию...
   - „а, да... ‘адитесь.
   џ поднЯлсЯ, как повелевало приличие.
   - Људа вы, товарищ Њомыш-“лы?  -  сказал  Џанфилов,  затем  пошутил:  -
•отите захлопнуть книгу на самом интересном месте? ’ак не полагаетсЯ...
   Њог ли он  знать,  что  эти  минуты,  эти  слова  действительно  войдут
когда-нибудь в книгу?
   - Ќасыщайтесь-ка пока...
   Џанфилов приветливо указал на столик,  где  уже  некоторое  времЯ  менЯ
ожидал обед.


   џ не считал удобным вслушиватьсЯ в  негромкий  разговор,  но  отдельные
фразы долетали.
   Џанфилов, как Я невольно уЯснил, не доверЯл успокоительным донесениЯм с
какого-то участка, доселе сравнительно тихого, удаленного  от  направлениЯ
главного удара немцев, и требовал доскональной, пристрастной,  придирчивой
проверки.
   ‡атем Я уловил:
   - ‚ы менЯ понЯли?
   ’аким вопросом наш генерал обычно заканчивал  разговор.  Њножество  раз
мне довелось слышать, как Џанфилов произносил эти три слова: они не были у
него привычным повторением привЯзавшейсЯ  фразы;  он  не  приговаривал,  а
действительно спрашивал, всегда вглЯдываЯсь в того, к кому обращалсЯ.
   Љапитан уже пошел было к выходу, но Џанфилов вновь обратилсЯ к нему.  џ
услышал вопрос, которому  в  ту  минуту  не  придал  значениЯ:  его  смысл
раскрылсЯ мне несколько позже.
   Џанфилов спросил:
   - Џредставитель дальневосточников выехал сюда?
   - „а, товарищ генерал. ‘коро будет здесь.
   - •орошо. Ќаправьте его, пожалуйста, сразу же ко мне.
   Љивком он отпустил капитана, затем подошел ко мне, промолвив:
   - …шьте-ешьте, товарищ Њомыш-“лы.
   ‚став, Я поблагодарил.
   - ‘адитесь, пожалуйста. ‘адитесь.
   ‘таромодный пузатый  самовар,  тоже  поданный  к  столу,  тЯнул  тонкую
затихающую ноту. Џанфилов налил мне и себе  крепкого  горЯчего  чаЯ,  сел,
втЯнул ноздрЯми пар, поднимающийсЯ из стакана, чуть  прищелкнул  Языком  и
улыбнулсЯ.
   - Ќу-с, товарищ Њомыш-“лы, - сказал он, - давайте-ка все  по  чину,  по
порЯдку. Љак удалось то, что мы с вами наметили карандашиком на карте? Љак
действовали взводы на дорогах?
   џ  стал  докладывать.  ЋтпиваЯ  маленькими   глотками   чаи,   Џанфилов
внимательно слушал. €зредка он коротко вставлЯл замечаниЯ, пока,  впрочем,
не касаЯсь главного. ’ак, например, относительно „онских он спросил:
   - Џисьмо домой, его родным, вы написали?
   - Ќет, товарищ генерал.
   -  Ќапрасно.  Ќехорошо,  товарищ  Њомыш-“лы,  не  по-солдатски.  €   не
по-человечески. Ќапишите, пожалуйста. € в комитет комсомола напишите.
   ‹ейтенанта Ѓрудного Џанфилов приказал восстановить в прежней должности.
   - Ћн заслужил это, - поЯснил генерал. - €  вообще,  товарищ  Њомыш-“лы,
без крайней нужды не следует перемещать людей. ‘олдат привыкает  к  своему
командиру, как к своей винтовке. Ќо продолжайте, продолжайте...
   џ рассказал про двадцать третье октЯбрЯ, про то, как батальон  оказалсЯ
в окружении.
   Ћтодвинув  стакан,  Џанфилов  слушал   слегка   склонившись   ко   мне,
вглЯдываЯсь в менЯ, будто различаЯ в моих словах что-то большее, чем сам Я
вкладывал в них.
   Њой доклад проЯснЯл  длЯ  Џанфилова  некоторые  детали  битвы,  котораЯ
длилась и сейчас, перейдЯ в следующий тур. …му, быть  может,  лишь  теперь
стало полностью понЯтно, почему в какой-то момент, двое суток  назад,  он,
управлЯЯ напрЯженным боем, почувствовал, как вдруг  ослабел  нажим  врага,
вдруг вздохнулось легче. ’огда, в этот час, далеко от ‚олоколамска, далеко
от своих, вступили в дело наши пушки, наш батальон, отрезанный у скрещениЯ
дорог. Љолонны врага были  рассечены;  главнаЯ  дорога  преграждена;  удар
смЯгчен - немцам на некоторое времЯ  нечем  было  наращивать  наступление,
нечем подпирать.
   ќто казалось счастливой случайностью борьбы. Ќо сегоднЯшнюю случайность
Џанфилов завтра применЯл как обдуманный, осознанный тактический  прием.  ‚
этом  мне  довелось  убедитьсЯ  несколько  дней  спустЯ,  когда,  в  новой
обстановке, Џанфилов ставил мне боевую задачу. „а,  его  войска  были  его
академией.


   ‚новь переживаЯ волнение боЯ, Я описал, как залповым огнем мы проложили
себе путь сквозь немецкую колонну, как прошли по трупам. Џобедой на лесной
прогалине  Я  втайне  гордилсЯ:  там,  в  этом  коротком  бою,  Я  впервые
почувствовал, что овладеваю не только грамотой, но и искусством боЯ.
   - ‚ы так рассказываете, - с улыбкой произнес он, - как  будто  залповый
огонь - ваше изобретение.  Њы,  товарищ  Њомыш-“лы,  так  стрелЯли  еще  в
царской армии. ‘трелЯли по команде: "ђота, залпом, пли!.."
   Ќемного подумав, он продолжал:
   - Ќо это не в обиду вам, товарищ Њомыш-“лы. •орошо, очень  хорошо,  что
вы этим увлекаетесь. € в будущем так действуйте. “чите людей этому.
   Ћн замолчал, ласково глЯдЯ на менЯ, ожидаЯ моих слов. џ сказал:
   - “ менЯ все, товарищ генерал.
   Џанфилов встал, прошелсЯ.
   - ЏсихическаЯ война... - выговорил он, будто раздумываЯ вслух.  -  Ќет,
это слово, товарищ Њомыш-“лы, не объемлет, не охватывает  нынешней  войны.
Ќаша война - шире. Ќо если вы имеете в виду такие вещи,  как  танкобоЯзнь,
автоматчикобоЯзнь, окружениебоЯзнь и  тому  подобное  (Џанфилов  употребил
именно эти странноватые словосочетаниЯ, которые Я тогда впервые  услышал),
то вы, безусловно, правы.
   ЏодойдЯ к столу, где лежала карта, он подозвал менЯ:
   - Џожалуйте-ка сюда, товарищ Њомыш-“лы.
   ‡атем  кратко  ознакомил  менЯ  с  обстановкой.   Џротивник   сдавливал
‚олоколамск с  севера  и  с  юга,  проник  на  восток  от  ‚олоколамска  в
пространство между двумЯ шоссе, навис там над тылами дивизии,  но  еще  не
смог ни в одном пункте ступить на ‚олоколамское шоссе.
   - € тут у менЯ жидко, и тут страшновато, - говорил Џанфилов,  показываЯ
на карте. - Ђ сижу здесь и штаб держу, товарищ Њомыш-“лы, здесь.  Ќадо  бы
немного  отодвинуть  штаб,  но  тогда,  глЯдишь,  и  штабы   полков   чуть
отодвинутсЯ. Ђ там  и  командир  батальона  стронетсЯ,  подыщет  длЯ  себЯ
резиденцию поудобнее. € все будет законно,  все  по  правилам,  а...  Ђ  в
окопах  поползет  шепоток:  "табы  уходЯт".  €  глЯдишь,  солдат  потерЯл
спокойствие, стойкость.
   € Џанфилов опЯть улыбнулсЯ своей обаЯтельной, умной улыбкой.
   - ЏсихическаЯ война... - Џанфилов хмыкнул,  продолжаЯ  улыбатьсЯ:  ему,
видимо, все же пришлось по душе это выражение. - „а, можно было бы в  этой
полосе (Џанфилов показал оставленную нами  полосу  впереди  ‚олоколамска),
можно было бы немца тут с месЯц поманежить, но  кое-кто  поддалсЯ  на  его
штучки, кое-где он взЯл нас на пустую. Ђ все-таки уже  почти  две  недели,
если считать с пЯтнадцатого, мы его тут  водим.  ‚от  и  выходит,  товарищ
Њомыш-“лы, что и побеждаЯ можно оказатьсЯ, побежденным.
   - Љак, товарищ генерал?
   - Ђ цена? - живо ответил Џанфилов. - –ена, которую платЯт за победу.
   Ќазвав приблизительную цифру потерь противника  за  все  дни  боев  под
‚олоколамском  (около  пЯтнадцати  тысЯч  убитыми  и  ранеными),  Џанфилов
сказал, что хотЯ эта цифра сама по себе и не велика, но все  же  в  высшей
степени чувствительна длЯ немецкой  группировки,  котораЯ  прорываетсЯ  на
‚олоколамское шоссе.
   - Ќо еще важнее теперь длЯ нас времЯ, - продолжал Џанфилов.
   Ћн прислушалсЯ к глуховатому грохоту пушек, повернул лицо в ту сторону.
Џотом, вновь взглЯнув на менЯ, вдруг подмигнул.
   - ѓрома у них еще много, - произнес он, -  но  где  же  молниеносность?
ѓде, товарищ Њомыш-“лы? …е отнЯла у ѓитлера, ее сломала наша армиЯ, и мы с
вами в том числе. Њы, товарищ Њомыш-“лы, выиграли и выигрываем времЯ.
   Џомолчав, он повторил:
   - € побеждаЯ можно оказатьсЯ побежденным...  ‚ы  менЯ  понЯли,  товарищ
Њомыш-“лы?
   - „а, товарищ генерал.
   ђазговор близилсЯ к концу. Џанфилов задавал последние вопросы:
   - Ќу, а солдат? —то, по-вашему, вынес из боев солдат? ђаскусил  ли  то,
что вы назвали психической войной? ђаскусил ли немца?
   џ вдруг вспомнил Џолзу нов а.
   - Џростите, товарищ генерал. џ забыл вам доложить о Џолзунове.
   Џанфилов, припоминаЯ, поднЯл брови.
   - Ђ... Ќу-ну... - с любопытством проговорил он.


   „верь опЯть отворилась. ‚ошел адъютант.
   - ’оварищ генерал, к вам подполковник  ‚итевский.  €з  штаба  прибывшей
стрелковой дивизии.
   Џанфилов быстро взглЯнул на часы.
   - •орошо, очень хорошо.
   Џотом непроизвольно поправил  волосы,  коснулсЯ  черных,  подстриженных
щеточкой усов, чуть выпрЯмил сутуловатую спину. …му, очевидно,  предстоЯла
очень серьезнаЯ встреча. Ћднако, взглЯнув на менЯ, он сказал адъютанту:
   - Џопросите, пожалуйста, немного подождать.
   Ћн не хотел комкать разговора со мной, он, наш генерал, умел не скупЯсь
уделЯть времЯ командиру батальона.
   - Ќу-ну, Џолзунов... - произнес он.
   џ рассказал, каким был Џолзунов, когда он вышел из леса  в  числе  тех,
кого Я обозвал "беглЯками", рассказал, каким видел его  в  последнем  бою,
как  сторожко  Ясными,   разумными   глазами   он   озирал   местность   с
противотанковой гранатой наготове.
   - Џривет ему! - сказал Џанфилов. - Ќе забудьте передать. Љаждый солдат,
товарищ Њомыш-“лы, хочет теплого слова за честную службу.
   …ще не прощаЯсь, он протЯнул мне руку и, задержав мою, опЯть пожал ее с
теплотою, лаской, обеими руками - по-казахски.
   -  џ  попрошу  вас:  сейчас  же,   товарищ   Њомыш-“лы,   представлЯйте
отличившихсЯ  к  награде.  Џожалуйста,   чтобы   сегоднЯ   же   списки   и
характеристики были у менЯ... Ќу,  идите...  ЉажетсЯ,  Я  смогу  позволить
вашему батальону передохнуть до завтра. ‘частливо вам!..
   ЋбгонЯЯ менЯ, он быстро подошел к двери, раскрыл ее.
   - ’оварищ подполковник, прошу вас.
   ‚ фуражке с красным, нефронтовым, околышем вошел подполковник.
   џ хотел пройти в дверь, но  Џанфилов  тронул  менЯ  за  рукав.  Џоказав
глазами на вошедшего, он потЯнулсЯ к моему уху и шепнул:
   -  ќто,  товарищ  Њомыш-“лы,  подкрепление.  „альневосточники.  Њчались
двенадцать дней. “спели. ‚от вам, товарищ Њомыш-“лы, смысл оборонительного
сражениЯ под ‚олоколамском.
   ‚лагой волнениЯ, влагой счастьЯ заискрились на миг его глаза.
   ‡акрываЯ за собой дверь, Я еще раз увидел генерала.  Љарманные  часы  с
отстегнутым ремешком Џанфилов положил на стол. Њаленький,  сутуловатый,  с
загорелой морщинистой шеей, он стоЯл уже спиной  к  дверЯм  и  приветливым
жестом указывал подполковнику стул. Ђ другою рукой -  вернее,  одним  лишь
большим пальцем - он машинально поглаживал выпуклое стеклышко часов.
   Ќа улице падал крупный дождь. Ќебо было  нависшим,  темным.  “  станции
гремели  пушки.  ‘тоЯл  слабый  запах  гари.  ‚се  вокруг  было   затЯнуто
струЯщейсЯ мглистой пеленой.


        ЏЋ‚…‘’њ ’ђ…’њџ


        1. ‘€Ќ—…ЌЉЋ, ЉЋЌџ!

   - Ќа чем мы поставили большую точку? - спросил Њомыш-“лы.
   - ‚от, Ѓаурджан, посмотрите.
   Ќа фанерный Ящик, служивший тут, в блиндаже,  столом,  Я  положил  свою
тетрадь, черновик повести.
   ‚ последней главе говорилось о марше батальона, прорвавшегосЯ из  тылов
противника, затем о беседе в  домике  на  окраине  ‚олоколамска  -  беседе
генерала  €вана  ‚асильевича  Џанфилова  с  командиром  батальона  старшим
лейтенантом Њомыш-“лы.
   Џридвинув раскрытую тетрадь к  керосиновой  лампе,  свет  которой  едва
достигал углов всаженного в землю сруба  из  неободранных  еловых  бревен,
Њомыш-“лы склонилсЯ над моими записЯми.
   Џрошло уже несколько месЯцев со днЯ нашего знакомства.  ‡а  эти  месЯцы
Њомыш-“лы похудел; тени во впадинах лица были густо-темными; в  белках  не
по-монгольски  больших,  широких  глаз  проступала  желтизна  -  сказалось
напрЯжение войны. Ћсвещенный лампой, его резко очерченный профиль  казалсЯ
похожим, как и в первую встречу, на профиль индейца, памЯтный  по  детским
книгам.
   ‘клонившись над тетрадью, он не  горбилсЯ.  ‚ремЯ  от  времени  быстрым
движением узкой, худощавой кисти он откидывал прочитанную страницу.  Џорой
пальцы касались черных, как тушь,  волос,  что  упрЯмо  поднимались,  лишь
только  рука  оставлЯла  их.  ‚от  он  потЯнулсЯ  к  лежавшему  на   Ящике
серебрЯному портсигару, взЯл папиросу и повертел ее над лампой, подсушиваЯ
табак. ‡акурив, продолжал читать без единого  замечаниЯ,  без  слова.  ‚от
наконец он захлопнул тетрадь. џ ждал,  что  же  он  скажет,  но  Њомыш-“лы
молчал.
   - ќто было двадцать шестого октЯбрЯ, - напомнил Я.
   - „а, - произнес он. - „вадцать  шестое  октЯбрЯ...  Ћдиннадцатый  день
битвы под Њосквой...
   ‚се, кто вместе с Њомыш-“лы обитал в блиндаже, уже спали  под  шинелЯми
на грубо сколоченных, устланных хвоей нарах. ‹ишь  мы  двое  бодрствовали,
чтобы записать историю батальона, сражавшегосЯ под Њосквой.
   Њомыш-“лы курил. ‡атЯнувшись, он смотрел на меркнувший огонек папиросы.
   - Џриступим, - сказал он, - к новой повести. Ќо помните наше условие.
   - Љакое?
   - ‚аше божество - правда!
   Ћн угрожающе на менЯ взглЯнул. џ покосилсЯ на его шашку, прислоненную к
стене, сдержал вздох, достал новую тетрадь, взЯл карандаш - обе мои  руки,
которые Ѓаурджан Њомыш-“лы обещал одну за другой отрубить, если  в  книге,
написанной по его рассказу, Я совру, были, к счастью, еще целы.
   ђаскрытаЯ свежаЯ тетрадь, свежаЯ,  нетронутаЯ  страница  ожидали  слов.
Њомыш-“лы приступил к повествованию.


   - €з домика, где жил Џанфилов, - начал он, - Я вышел около  двух  часов
днЯ. ‹ил дождь, глухо урчали пушки, пахло гарью.
   Џод навесом крыльца Я приостановилсЯ. ђазгуливалсЯ ветер; все  выбоины,
Ямки были затЯнуты лужами; неслись мутные  потоки;  темнаЯ  вода  вскипала
пузырЯми под дождем. Ќепогода, видимо, зарЯдила надолго. ‚ тех местах, где
довелось нам воевать, такие дожди называют "мокрыми".  ‘транное  название:
мокрые дожди. •орошо, что бойцы моего батальона  проведут  эту  ночку  под
крышей, помоютсЯ, попарЯтсЯ в домашних баньках, отдохнут.
   Џлотнее нахлобучив ушанку, Я сошел с крыльца. „ождь захлестал по  лицу,
по шапке, по ватной стеганке, уже было просохшей, пока Я сидел у генерала.
   - ’оварищ комбат, вот плащ-палатка!
   Џередо мной мой  коновод  ‘инченко.  ‚ы  с  ним  знакомы.  ‘мышленый  и
простодушный, смугловатый, сероглазый ‘инченко родилсЯ в одной из  русских
деревень Љазахстана, провел детство на коне, подобно казахским ребЯтишкам,
и свободно говорил  по-казахски.  Џосле  выпавших  нам  испытаний  и  этот
здоровЯк спал с тела; румЯнец, обычно игравший во всю щеку, удержалсЯ лишь
на выступивших скулах. Ћднако серые глаза глЯдели на менЯ из-под  намокшей
ушанки задорно и весело.
   џ накинул на плечи темно-зеленую прорезиненную ткань, на ней  мгновенно
поЯвились черные штрихи дождЯ.
   - ѓде штаб батальона? - спросил Я.
   - ‚от там, товарищ комбат... ‚тораЯ улочка направо.
   - џсно. „ойду сам. Ђ ты давай бегом! Џередай, чтобы вызвали ко  мне,  в
штаб батальона, всех командиров рот и политруков.
   - ‚се уже собраны. †дут в штабе, товарищ комбат.
   - Љто приказал?
   - ‹ейтенант ђахимов.
   ‘инченко вдруг улыбнулсЯ.
   - Џочему улыбаешьсЯ? —то-нибудь знаешь?
   - ‡наю. Ѓатальон в резерве. Ѓудем сутки отдыхать и...
   - € что еще? —его осексЯ?
   - € генерал нами доволен.
   - ‘олдатский телефон?
   - ’очно, товарищ комбат.
   џ не поддержал этой темы.
   - Ѓоеприпасы нам доставлены?
   - Џривезли, товарищ комбат. € продукты привезли. € пЯть  Ящиков  водки.
ѓоворЯт, генерал приказал выдать на сегоднЯ двойную порцию.
   - Ќе по этому ли случаю собрались командиры?
   - „а... - ‘инченко снова улыбаетсЯ. - Љомандиры думают, что вы  сегоднЯ
устроите званый обед.
   - Ћбед? Љому это взбрело?
   - Џолитрук Ѓозжанов сам взЯлсЯ готовить.
   - Џри твоем участии?
   - ’очно, товарищ комбат.
   - ‚от всыплю вам обоим. ‚елю нарвать крапивы и...
   ‘инченко знает: сейчас моЯ суровость напускнаЯ. Ћн лукаво  посматривает
на менЯ.


   “ входа в нештукатуренный рубленый дом, где разместилсЯ штаб батальона,
- оттуда, из  раскрытой  форточки,  уже  выбегали  черные  шнуры  полевого
телефона,  -  дежурил  часовой.  …го  залубеневшаЯ  намокшаЯ  до   черноты
плащ-палатка не помешала ловко отдать мне честь - по-ефрейторски,  как  на
караул.  џ  узнал  курносого  малорослого  ѓаркушу,  ездового   пулеметной
двуколки.
   - ‡дравствуй, ѓаркуша... Ќе дремлешь?
   ѓаркуша на весь батальон славилсЯ всЯческими проделками, хотЯ попадалсЯ
редко.  Ѓойцы  любили  его  за  то,  что  он  никогда  не   изменЯл   духу
товарищества, не робел ни под обстрелом, ни перед начальством,  ему  легко
прощали разные  уловки,  к  которым  он  прибегал,  чтобы  облегчить  свое
солдатское житье-бытье.
   - —то вы, товарищ комбат! - смело отвечает он. - Ќапрасно  вы  обо  мне
так...
   Њне сейчас особенно нравитсЯ  маленький  ловкий  ездовой.  Љапюшон  его
плащ-палатки откинут. Њне хорошо видно его плутоватое  лицо,  по  которому
скатываютсЯ дождевые струйки.
   - ‹адно, ѓаркуша... Џотерпи... ‘менишьсЯ - согреешьсЯ.
   - €знутри? - тотчас спрашивает он.
   џ делаю вид, что не слышу этого удалого вопроса, и вхожу в дом.


   Њиновав сени, распахнув  дверь,  ведущую  вовнутрь,  Я  остановилсЯ  на
пороге.
   ‹юбопытное зрелище предстало мне. ‚се в  комнате  спали.  ЋжидаЯ  менЯ,
вызванные в штаб ђахимовым командиры и политруки рот, истомленные  многими
днЯми боев и последним ночным маршем, прилегли и, наверное, тотчас уснули.
Џервым, видимо,  лег  командир  роты  Џанюков  -  во  всЯком  случае,  ему
принадлежало  лучшее  место:  он  растЯнулсЯ  у  стены  на  голых   досках
единственной в комнате  кровати.  ‘амый  молодой  и  самый  быстрый  среди
командиров рот, он успел побритьсЯ и сменить гимнастерку.
   ‚прочем, выбриты,  кажетсЯ,  все.  ‚  спертом,  несмотрЯ  на  раскрытую
форточку, воздухе слышен не только блиндажный запах портЯнок, но  и  душок
одеколона.  „олжно  быть,  поблизости  обнаружен  военторг   и   командиры
понаведались туда.
   ђЯдом с Џанюковым на краю кровати  примостилсЯ  политрук  той  же  роты
„ордиЯ. Ћн без гимнастерки, в одной голубой трикотажной  майке.  ‚ероЯтно,
попросил кого-нибудь  -  не  моего  ли  ‘инченко?  -  подшить  ему  свежий
подворотничок (сам „ордиЯ не имел никаких способностей по этой  части)  и,
не дождавшись, уснул.
   Ћстальные расположились на полу на  разостланных  шинелЯх,  подложив  в
изголовье   противогазные   сумки.   Љомандир   роты   ”илимонов,   обычно
отличавшийсЯ здоровым кирпично-красным цветом угловатого  лица,  побледнел
во сне. ‡емлисто-бледным казалось и смуглое острое лицо ђахимова.  Ђ  щеки
Ѓозжанова пылали. Ћн, политрук  расформированной  пулеметной  роты,  спал,
свернувшись   калачиком,   и   посапывал   как   младенец.   Ќеторопливый,
основательный инструктор пропаганды ’олстунов разулсЯ, прежде чем  уснуть,
и повесил, по солдатскому обычаю, сырые портЯнки на голенища сапог.
   ‚доль порога, на самом неподходЯщем месте, лежал командир  второй  роты
‡аев. Ћн сунул под голову кулак, не снЯл стеганки и развЯзавшейсЯ  ушанки.
…динственный из всех, он не потрудилсЯ сбрить темно-рыжую щетину,  колючую
даже на взглЯд.
   Џрикорнул, привалившись к стенке, и боец-свЯзист ’качук. “  его  ног  -
полевой телефонный аппарат. ’елефоннаЯ трубка выпала из руки на пол.
   Ќе решаЯсь кого-либо разбудить, Я достал папиросу и закурил.
   - Ќазад! Ќа месте укокошу! -  вдруг  спросоньЯ  закричал  ‡аев.  Ћткрыв
глаза, он увидел менЯ и удивленно заморгал.
   - ‡аев, на кого ты так?
   -  Ќа  этих...  на  окруженцев,   товарищ   комбат.   ЋпЯть   чуть   не
разбежались...
   џ  засмеЯлсЯ.  ‹ишь  тут  ‡аев  окончательно  проснулсЯ.  ‚скочив,   он
вытЯнулсЯ, отдал честь и неожиданно гаркнул:
   - ‚стать! ‘мирно! ѓоспода офицеры!
   џ проговорил:
   - Ќу, ‡аев, отмочил... •оть стой, хоть падай...
   Џочему ‡аеву вздумалось прокричать "господа офицеры", этого,  наверное,
он бы и сам не объЯснил.
   ‘ейчас он стоЯл передо мной  в  непросохшем  ватнике,  из-под  которого
выглЯдывала гимнастерка, в покрытых грЯзью сапогах, в мокрой  ушанке.  “ши
ее торчали вверх и вместе с завЯзками свисали в обе стороны.  …го  лицо  с
выпирающими скулами, с провалами у висков и на щеках, с утиным носом никто
не назвал бы пригожим. €ногда мне думалось, что в свои тридцать  лет  ‡аев
еще не вполне сформировалсЯ, что какие-то гаечки в нем, как говоритсЯ,  не
подтЯнуты. € все же он был мне мил: долговЯзый, нескладный,  стремительный
во всем - в походке, в  решениЯх,  даже  в  чудачествах.  Ћн  казалсЯ  мне
похожим на знаменитого некогда Џата. Џомните ли вы этого всегда серьезного
киноактера-комика, длинного как  жердь,  неизменно  совершавшего  что-либо
невпопад, игравшего в паре с толстЯком-коротышкой Џаташоном? Ќе раз  после
какой-нибудь выходки ‡аева Я думал: "Џат! ”орменный Џат!"
   Џоказав на его измызганные сапоги, на  нелепо  расхлестанную  шапку,  Я
приказал:
   - Џриведи себЯ в порЯдок.
   - …сть, товарищ комбат, привести себЯ в порЯдок.
   Ћн сдернул  шапку,  посмотрел  на  нее  и  сунул  за  поЯс,  за  кобуру
пистолета. Џотом вынул из кармана длинный складной нож  -  ‡аев  почему-то
называл его "боцманским", - раскрыл, отщепил лучину от валЯвшегосЯ на полу
полена и принЯлсЯ соскребать грЯзь с сапог.


   Џробужденные  возгласом  ‡аева,  командиры  быстро  поднЯлись,  собрали
разбросанные по полу шинели. ‹ишь ’олстунов не  спешил.  “мело  навертываЯ
портЯнки, он наблюдал за происходившим.
   - Ќу-с, господа офицеры, - сказал Я, - длЯ  чего  пожаловали?  ђахимов,
зачем собрал командиров?
   ђахимов стоЯл навытЯжку, руки по швам, но эта поза у него,  альпиниста,
инструктора  горного  спорта,  казалась  как  бы  вольной,  свободной.  Ћн
доложил, что получен приказ, согласно которому батальон передан  в  резерв
командира дивизии. ‡атем сообщил о прибытии боеприпасов и продовольствиЯ.
   - џ вызвал,  товарищ  комбат,  -  продолжал  он,  -  к  вашему  приходу
командиров рот и политруков.  —резвычайных  происшествий  в  батальоне  не
было. ‚ данное времЯ батальон отдыхает.
   - Џочему отдыхает? - спросил Я. - Ђ чистка оружиЯ? „ордиЯ!  ’ы  тут  со
всеми удобствами расположилсЯ. „аже изволил скинуть гимнастерку... ‚ твоей
роте оружие бойцы чистили?..
   „ордиЯ  вспыхнул.   ‚   его   наружности   была   редкаЯ   особенность:
светло-русый, даже  белобрысый,  он  от  грузина-отца  унаследовал  черные
глаза. ‘ейчас у него покраснел даже лоб. Џокраснела и шеЯ в вырезе голубой
трикотажной майки, облегавшей несильные плечи.
   - ЉажетсЯ, -  запинаЯсь,  проговорил  он,  -  кажетсЯ,  чистили...  ќто
командир роты... џ не знаю, товарищ комбат.
   „ордиЯ обычно робел, получаЯ замечаниЯ. ‚ батальоне он считалсЯ мЯмлей.
‚ эту минуту ему, видимо, было трудно  не  отвести,  не  опустить  взглЯд.
Ћднако он превозмог себЯ: черные глаза направлены прЯмо на менЯ.
   - Ќет, „ордиЯ... Љомандир командиром, а оружие бойца - это также и твое
дело. Ќо хорошо, что сказал правду. Ђ что скажет командир роты?
   џ  посмотрел  на  Џанюкова.  ЏодтЯнут,  к  заправочке  не  придерешьсЯ.
‚ыпрЯмившись, чуть вскинув черноволосую голову, он доложил:
   - Џриказано вычистить, товарищ комбат.
   - Ђ проверено ли?
   - “ менЯ проверено, - пробурчал ‡аев.
   ‚ероЯтно, Я одернул бы его, но тут вмешалсЯ еще один голос.
   - Љомбат, - улыбаЯсь, сказал ’олстунов, - оставь  ты  хоть  на  сегоднЯ
приструнивать.


   ’олстунов был единственным человеком  в  батальоне,  кто  называл  менЯ
попросту "комбат". Џо званию он был на одну ступень выше менЯ. џ,  старший
лейтенант, носил три "кубика" в петлицах, ’олстунов - "шпалу". Ћн числилсЯ
в должности инструктора пропаганды при штабе полка: его  "шпала"  означала
звание старшего политрука.
   ЌатЯнув сапоги, он продолжал сидеть на своей разостланной шинели.
   - Љомбат, - повторил он, - Я прошел по ротам. ‚се в порЯдке.  Ѓойцы  на
квартирах, баранина в котлах, курево выдано.  Ћружие  вычистЯт.  Љомандиры
взводов в этом спуску не дадут. Ђ мы собрались потому,  что  ты  пригласил
нас обедать. ’ак каждому и было сказано: "Љомбат приглашает обедать". Ќу и
угощай!
   џ  опЯть  оглЯдел  присутствующих.  ‚се  они  выдержали  боевой  искус,
выдержали пробу, проверку огнем. ’ак, по крайней мере, мне тогда казалось.
   Ќа круглом молодом лице Ѓозжанова Я уловил улыбку. Ћн косилсЯ на дверь,
что вела в другую комнату. Ћттуда выглЯдывала разрумЯнившаЯсЯ  физиономиЯ.
‘инченко. Ћни - Ѓозжанов и ‘инченко - были  друзьЯми.  Ѓозжанов  постоЯнно
подкармливал корочкой хлеба, а порой и  сахаром  наших  верховых  лошадей,
особенно  мою  ‹ысанку.  ‘инченко  позволЯл  ему,  улучив  удобный  часок,
проехатьсЯ, проскакать верхом. Ѓозжанов не умел  скрывать  этих  маленьких
тайн. …го узкие блестЯщие глаза  все  выдавали.  ‹егко  было  разгадать  и
сейчас, почему он переглЯдываетсЯ с ‘инченко:  за  дверью,  видимо,  ждало
угощение, приготовленное не без участиЯ их обоих - коновода  и  политрука,
любителЯ пострЯпать и покушать.
   ‚стретив мой взглЯд, ‘инченко мигом прикрыл дверь. Ѓозжанов  потупилсЯ,
но продолжал улыбатьсЯ. —то же, Ѓозжанчик, ты, пожалуй придумал неплохо.
   ‡а окном стучал дождь, порой  долетал  рокот  орудий,  а  мы  справлЯли
особенный день - дневку  батальона.  Њного  улыбок  повстречал  Я  в  этой
комнате. —увствовалось, командиры  принесли  с  собой  и  улыбку  солдата,
разувшегосЯ наконец около печки, закурившего в тепле папиросу или  толстую
самокрутку махорки.
   џ спросил:
   - Ѓозжанов, а бишбармак к обеду будет?
   Ѓишбармак - наше национальное казахское блюдо.
   - Ќет, товарищ комбат, - весело  ответил  Ѓозжанов.  -  Ѓудет  плов  из
барашка.
   Ћн чмокнул губами, и все рассмеЯлись.
   - ђазрешите, - молвил  ђахимов,  скупым  жестом  указываЯ  на  заветную
дверь.
   - “же разрешил! - вмешалсЯ ’олстунов.  -  ђазве  не  видишь?  ’оварищи,
комбат вас просит.
   € первым направилсЯ к двери.
   -  Џодожди,  ’олстунов,  -  сказал  Я.  -  ‘начала,  товарищи,  следует
выполнить одно распорЯжение генерала. ‘адитесь. Њожно курить.
   - Људа же садитьсЯ? - буркнул ‡аев.
   Ќикого не спрашиваЯ, он вышел  в  сени,  принес  на  плече  скамейку  и
поставил, или, вернее, сбросил на пол.
   „ом, видимо, был недавно покинут хозЯевами. €з комнаты еще  не  исчезло
тепло чьей-то чужой жизни. Ќа подоконнике сиротливо лежала забытаЯ кукла.
   џ хотел заговорить, но раздалсЯ писк полевого телефона. Љомиссар  полка
вызывал к телефону старшего политрука ’олстунова.
   - Ќаверное, сейчас влетит, - громко  вздохнул  тот.  -  „авно  бы  надо
ЯвитьсЯ, доложить.
   Ћн взЯл трубку.
   -  ‘лушаю,  товарищ  комиссар...  —ерез  десЯть  минут  выхожу.   Џрошу
разрешить десЯть минут.
   ‚ мембране заклокотали сердитые звуки, - по-видимому, ’олстунов получал
взбучку.
   - …сть! …сть! -  отчеканивал  старший  политрук.  -  ‘лушаюсь,  товарищ
комиссар! …сть, товарищ комиссар, немедленно.
   Љлохтанье в мембране стало более спокойным, поутихло. € вдруг ’олстунов
совсем просто сказал в трубку:
   -   Ќу   разреши,   Џетр   ‚асильевич.   …динственный   раз   собрались
по-человечески. Џришел комбат от генерала. —то? „а, может быть, трахнем по
единой. Ќе беспокойсЯ. ‚се будут ходить по струнке, у него  не  забалуешь.
Џозволь, Џетр ‚асильевич... —етверть  часа?  …сть,  выйду  через  четверть
часа. Ѓлагодарю, товарищ комиссар.
   Ћтдав трубку телефонисту. ’олстунов отогнул обшлаг, посмотрел на часы.
   - ‘колько? - спросил кто-то.
   - —етырнадцать сорок... …ще часа два светлого времени.
   ‚ дни оборонительных боев у  нас  вошло  в  привычку  выделЯть  светлое
времЯ, пр