равно сообщает людЯм на
улице: Яркий в комнате свет или тусклый, или вовсе погашен. “ Ђси ’ропининой
один глаз был как бы зашторен густой,  непроницаемой прЯдью  волос, а другой
давал понЯть, что душа ее погружена в беспросветность такого горЯ, с которым
невозможно  расстатьсЯ,  потому  что его  нельзЯ  до конца осознать:  полнаЯ
осознанность предполагает и завершенность.
     Ђскетически худое лицо было не то чтобы красивым, но было значительным,
как изваЯние. Џод Ђсиным портретом, если  б такой существовал, можно было бы
написать: "‚се потерЯвшаЯ".
     Ќина  ”илипповна, ЂсЯ...  €вашов...  Љак  изобретательна  была в  своем
садизме война: она убивала, сжигала, разрушала надежды, семьи и города. ‹юди
терЯли друг друга на времЯ и на веки веков. Ђ некоторые  терЯли вообще  все,
кроме  жизни.  Ќо  может  быть,  длЯ  них легче  было  потерЯть  жизнь?  ЂсЯ
’ропинина, моЯ сверстница, уже называлась студенткой.
     - ’ы вундеркинд? - с бестактной шутливостью спросил Я.
     Ћна  прижалась  к   стене.  Ѓыть  может,  услышав  немецкое  слово?  …е
деликатность была безоружна  перед любой грубой  или неуместной фразой.  ЂсЯ
ужасалась бестактности  растерЯнно, молча. Џрижималась к стене, точно хотела
провалитьсЯ сквозь нее в буквальном смысле.
     - џ просто удивилсЯ, что ты так рано успела...
     -  Њама  с  папой и  бабушка хотели, наверно,  чтоб  Я при  них  успела
окончить школу и при них поступить в университет. ’ак мне кажетсЯ.
     ‚незапно она оторвалась от стены, сжала руками голову и закричала:
     - €х нет! €х нет!.. € никогда больше не будет!
     џ  окаменел...  Џотому  что  это   был   крик  тихого,   даже  бесшумно
передвигавшегосЯ человека.
     Ћпустившись на корточки, ЂсЯ содрогалась от  бессилиЯ что-то исправить,
вернуть.
     џ  не утешал ее.  „а она и не услышала бы менЯ! џ помнил  пересказанные
как-то Ђлександрой …вгеньевной слова философа о том, что наше отчаЯние почти
всегда сильнее причин, его  породивших. Ќо такие  причины философу  и во сне
привидетьсЯ не могли.
     ‚се  кончилось   столь  же  внезапно,  как  и  началось.  ЂсЯ  затихла,
поднЯлась. € сказала:
     - Џрости, пожалуйста!
     "...Џока  не  требует поэта к свЯщенной  жертве Ђполлон...".  ЂсЯ же не
проЯвлЯла  характера,  пока  не  садилась  за  свой  корректорский  столик в
типографии.  ’ам к  ее  чрезмерной  длЯ  военного  времени  интеллигентности
добавлЯлось еще одно качество: болезненно обостреннаЯ добросовестность.
     ‘клонившись над  столиком, подметаЯ его густой темной прЯдью волос, она
вычитывала заметки перед тем, как  они  отправлЯлись в набор. Ђ потом, уже в
сырых гранках, опЯть вычитывала и правила...
     - ‡ачем ты? - неуверенно возражал Я. - Ќаборщик и печатница ждут. “ них
дома семьи! ’ак мы и к утру не успеем.
     - Ќе торопи менЯ... ќто же русский Язык!
     "ќто  же русский Язык!"  - таким был  Ђсин аргумент, который задерживал
газету  и нас всех в типографии. Ћна не  могла допустить, чтоб этот Язык был
унижен  хоть  одной  корЯвой фразой  даже  в пЯтистрочном объЯвлении  или  в
информационной заметке.
     ђучной  печатный станок начинал обычно с бездушным однообразием стучать
в полночь.
     Ќо задолго  до  этого, часов в десЯть  вечера,  а  то  и раньше, к  нам
непременно вваливалсЯ шофер ќдик и провозглашал:
     - ‘коро вы там?
     ЂсЯ  молча  ужасалась и  тому,  что он без спроса заглЯдывал в  гранки,
определЯЯ, много ли правки, и тому, что он, не снимаЯ полушубка и казавшейсЯ
нам пижонской шапки из кроличьего меха,  вразвалку расхаживал по типографии,
и тому, что торопил, подгонЯл нас.
     ’оропилсЯ ќдик всегда. Ћн сваливал это на жесткие  требованиЯ  военного
времени. Ќо на  самом деле он постоЯнно должен был успеть что-то сделать длЯ
табельщицы  ‹иды, работавшей в транспортной  конторе. Ћна была известна  как
запевала в самодеЯтельном хоре. ќдик привозил ее на работу, высаживаЯ метров
за  сто  от транспортной конторы, за поворотом, и отвозил  домой. Ћн успевал
съездить в соседнюю  деревню и достать  длЯ  нее  кое-какие  продукты. ‚ дни
концертов самодеЯтельного хора он доставлЯл ‹иду к „ому культуры.
     ќдик  гордилсЯ своими  отношениЯми  с запевалой и  даже внешне старалсЯ
соответствовать ее популЯрности. Ђсю  ќдик не мог воспринЯть. ‚се в ней было
антиподно  табельщице ‹иде.  ‡везда  самодеЯтельности должна  была  ободрЯть
зрителей жизнеутверждающим обаЯнием - и делала это с  успехом. Ђ корректорша
(так   он  именовал  Ђсю)  была  погружена  в   безысходность.  “  ‹иды  был
залихватский голос, а корректорша при ќдике мрачно немела.
     ‘лово "шофер"  к ќдику  не имело  отношениЯ:  он  называл  себЯ  только
"водителем", а если по имени,  то ќдуардом.  ‚сем своим видом он  показывал,
что  водитель  обЯзан  спешить.  …го Якобы  ждали  дела  недоступной  нашему
пониманию   важности.  Ђ  подстегивали  тайные,  неведомые  нам  заданиЯ.  ‚
действительности  же  его  всем известной тайной была табельщица  ‹ида  и ее
актерские нужды. Ќавстречу им он и гнал грузовик с адской скоростью.


     Љак бы поздно  Я ни возвращалсЯ домой и как бы  ни распоЯсывалсЯ мороз,
мама  стоЯла  на  улице,  возле  окна  нашей  комнаты,  которое  расплывчато
светилось сквозь пушистую  морозную занавеску, и ждала менЯ. џ приподнималсЯ
на цыпочки, чтобы из-за  водительской кабины менЯ Ясней было видно,  и махал
ей рукой. € даже кричал: "‚се нормально!"


     ‚  районной  типографии  наши  статьи  и  заметки   набирали  медленно,
допотопным ручным способом. € если мороз  к вечеру зло укреплЯл свою власть,
проникал  сквозь   прохудившуюсЯ  дверь  в   одноэтажный  кирпичный  дом,  Я
согревалсЯ на табуретке в корректорской. Љомнатушку даже окнами обделили, но
от этого в ней было теплей и уютней, чем в типографском цехе.
     ЂсЯ  и  Я  с разных  сторон тесно  притирались  к столику,  заваленному
оригиналами,  гранками,  верстками.  ‡апахи  металла  и   краски,   которые,
перемешиваЯсь,  заполнЯли  корректорскую, стали длЯ  нас привычными  и  даже
необходимыми.
     ЂсЯ  упиралась  в столик тем же  недвижным, остекленевшим взглЯдом, как
тот, на который Я  наткнулсЯ, будто на тЯжелый предмет, встретившись с Ќиной
”илипповной после гибели ее мужа.
     Ћднажды мне показалось, что ЂсЯ вот-вот снова сожмет голову и закричит:
"€х нет!  €х нет!..  €  никогда  больше не будет!.." џ должен  был броситьсЯ
наперерез, упредить, предотвратить этот крик.
     € Я сказал с загадочной интонацией:
     - –елый день хочу прочитать тебе стихи. Ќо как-то все не решаюсь.
     Ћна не оторвалась взглЯдом от столика.
     - ‘вои стихи! - сказал Я.
     Ћна подперла голову  истонченными блокадой  руками  - дала  понЯть, что
слушает.
     Џоэму  свою Я наизусть не помнил. €  мне пришлось читать стихи о любви.
Љаждое  четверостишие начиналось словами: "‹юблю тебЯ!" ѓолос мой  срывалсЯ,
как бы трескалсЯ от смущениЯ. Ќо можно было подумать, что от любви!
     - ’ы это давно сочинил? - спросила ЂсЯ.
     Ќадо было упредить, предотвратить - и Я ответил:
     - ‚чера.
     - Ђ кому они...
     - „огадайсЯ, - мЯгко и таинственно перебил Я. - Џодумай сама.
     Ћна подумала... € на следующий  день  ќдик,  который  из  всех тормозов
признавал только автомобильные, брЯкнул:
     - —то это с ней?
     ЂсЯ была в том же пальтишке, не учитывавшем уральские холода,  в том же
платье,  сшитом,  что  было  заметно,  еще  в  до-блокадную пору. Ќо  что-то
изменилось, произошло...
     Ќаборщик и печатница исподтишка  также пытались понЯть, что случилось с
Ђсей:  опечатки  уже не  повергали  ее в  такое уныние,  как  накануне.  Ћна
продолжала отстаивать чистоту русского Языка,  но не  бросаЯсь  на амбразуру
из-за  каждого не вполне совершенного оборота.  Ћна  по-прежнему  педантично
исполнЯла  служебный долг, но принадлежала теперь  не только ему. "Ђ чему же
еще?  - раздумывал Я. - Ќеужели мои стихи  или чувства, в них выраженные, но
не точно ею разгаданные, изменили ее?" ‚ конце  концов Я нашел первый ответ.
ЊоЯ любовь не нужна была Ђсе, но ей  нужно было спасение от одиночества... €
она ощутила надежду.
     Њне чудилось,  она чего-то ждала.  ‚ прозе  Я  не  мог  ответить  на ее
ожиданиЯ, и Я прочитал еще одно стихотворение про любовь.
     - Џерепиши... и подари мне, - попросила она.
     - Ћдно или оба?
     - Ћба... “ тебЯ хороший русский Язык.
     Џо   мнению  €вашова,   стихи  о  любви  доказывали  людЯм,  что  жизнь
продолжаетсЯ. Љак  раз  в  этом  доказательстве и нуждалась более  всего ЂсЯ
’ропинина.


     Љузьма Џетрович  был на  работе с семи утра, потому что в это времЯ  со
стройучастков  приходили за газетами, которые  Я  ночью прЯмо  из типографии
завозил  в  редакцию.  Љаждому  участку полагалось  определенное  количество
экземплЯров. Љузьма Џетрович  натренированными, но постоЯнно ощущавшими свою
двойную ответственность пальцами правой руки отсчитывал и  раздавал газетные
номера. Џачки таЯли - и он наблюдал за этим с большим удовольствием. Џохожее
выражение лица было у дежурного по вокзалу  в Њоскве, который на моих глазах
отправлЯл эшелон за эшелоном по маршрутам, определенным нуждами фронта. •отЯ
поезда уходили в противоположном от фронта направлении.
     ђаздаваЯ газеты, Љузьма  Џетрович свЯщеннодействовал.  џ наблюдал  это,
когда несколько раз, в самом начале, тоже ЯвилсЯ на работу к семи часам.
     -  ’ы  должен приходить к  девЯти, - не  просто сказал,  а распорЯдилсЯ
Љузьма Џетрович.  - ‚ойна несправедлива, так пусть мы, ненавидЯщие ее, будем
повышенно справедливы! (Њне  казалось, это какаЯ-то  цитата  из  €вашова.) џ
сплю по ночам, а  ты нет. ‡начит, ЯвлЯтьсЯ по  утрам мы в одно и то же времЯ
не  можем.  “станавливаю   длЯ  тебЯ  рабочий  день  с   девЯти.  ‚ырвать  у
напрЯженности  нашего  времени  два  часа  сна, покоЯ - это,  брат  мой, уже
кое-что.
     ’е же рассыльные, которые забирали газеты длЯ  стройучастков, приносили
статьи и заметки от наших собственных корреспондентов.
     - „вижение в оба  конца! -  говорил  Љузьма Џетрович  об  этом порЯдке,
который незадолго до моего поЯвлениЯ установил €вашов.
     Њы с Љузьмой Џетровичем усаживались за "редактуру".
     - ’ы знаешь, что говорит  €вашов?  Џечатное слово гораздо  сильней, чем
слово произнесенное. Џоэтому надо строго выверЯть это слово!
     Ќе только женщины были влюблены  в €вашова, в него был влюблен и Љузьма
Џетрович.
     Њы  выверЯли...  Ђ ночью,  в  типографии,  с  внимательностью  ученого,
прильнувшего к микроскопу, тем же самым занималась ЂсЯ ’ропинина:
     - ќто же русский Язык!
     …сли статьи касались особо  важных событий или кого-нибудь критиковали,
Я отправлЯлсЯ проверЯть факты.
     - •валить  можно щедро,  с преувеличениЯми, но ругать с преувеличениЯми
нельзЯ! - учил менЯ Љузьма Џетрович.
     Џо  вечерам ќдик  с адской  скоростью мчал менЯ и Ђсю в  типографию,  а
оттуда  глубокой  ночью  с той  же крайне  повышенной  скоростью  мы мчались
обратно, доставлЯли пачки в редакцию и разъезжались по домам. ќто  был режим
военной  поры,  такой чрезвычайной,  что  и  превышеннаЯ  скорость,  которую
развивал  ќдик,  мне  представлЯлась  закономерной, вполне соответствовавшей
всем остальным исключениЯм из правил нормальной жизни.
     „лЯ этих  забытых правил времени не оставалось. "‚от  познакомлю вас со
своей семьей!" - каждую  неделю обещал  мне и Ђсе Љузьма Џетрович. Ќо неделЯ
сменЯла неделю, а возможность  длЯ знакомств, домашних общений не поЯвлЯлась
и даже вдали не угадывалась.
     Њаму Я  тоже  видел  лишь  по  ночам,  стоЯщей,  как  на  посту,  возле
расплывчато светЯщегосЯ окна нашей комнаты.
     - ‚се нормально! - голосил Я из кузова, стремЯсь сократить ее тревогу и
ожидание хоть на минуту.
     Ђ утром, когда она беззвучно исчезала из комнаты, Я еще спал.
     Ќа столе, в центре тарелки, всегда лежала записка: "‘ашенька! Ќе забудь
поесть. Њама".
     Ќесколько раз рЯдом оказывалась другаЯ  тарелка, специально не мытаЯ: Я
должен был удостоверитьсЯ, что  и мама позавтракала. Ќо однажды, убедившись,
что это бутафориЯ, Я сказал:
     - Ќочью,  перед сном, будем  делить  все,  что у нас есть  на  завтрак.
„елить поровну!
     - Џосмотри на менЯ: мне надо сбрасывать вес.
     - Ќо набирать силы.
     - џ требую справедливости! -  Њама,  как жрица к солнцу, возвела руки к
лампочке без абажура. - ’ы ведь еще...
     - ‚спомни бомбоубежище!
     ...Њы  завершали работу  над  номером,  где  рассказывалось о  том, как
очередной  цех  был  "сдан  в  эксплуатацию" - в  беспощадную  эксплуатацию,
которой  подвергались тогда все цехи,  все станки и все агрегаты. €сключениЯ
из правил везде стали правилом.
     ‚верху первой  полосы широко расположились слова,  называемые  в газете
"шапкой":  "‚чера  - стройучасток, сегоднЯ  - цех!"  ќто  была действительно
"шапка", потому что газетный номер как бы надел эти слова себе на голову.
     ‚тораЯ полоса  повествовала о том, как на строительстве "разные бригады
объединились в едином порыве".
     -  Ќайди другие слова, - потребовал Љузьма Џетрович. €,  показываЯ, что
это  нелегко,  преодолел  пальцами правой руки свои стоймЯ  стоЯвшие волосы,
которые сравнивали с  рыжими металлическими пружинками.  - Њысль правильнаЯ!
Ќо словами можно мысль укрепить, а можно и укокошить.
     “креплЯть мысли словами он заставлЯл менЯ ежедневно.
     Љузьма Џетрович был не только влюблен в €вашова, но и в чем-то невольно
ему  подражал.  –итировал  его  высказываниЯ... Ќо  всегда  со  ссылками  на
первоисточник. —аще всего он напоминал мне слова €вашова о том, что каждый и
в  нечеловеческих,  антигуманных  условиЯх  должен  оставатьсЯ  человеком  и
гуманистом.
     ЋставаЯсь таким, Љузьма Џетрович сказал:
     - Ќадо  сделать этот номер  праздничным. ‹юдЯм  в любых обстоЯтельствах
необходимы и праздники. •оть короткие... Љак передышки!
     „ом  культуры приглашал  в  тот день на литературный концерт. Џриезжали
знаменитые актеры, которые гастролировали по “ралу и читали стихи классиков.
„лЯ приданиЯ номеру праздничности Я еще днем продиктовал заметку в несколько
строк о том, как вечером классическаЯ поэзиЯ воодушевила строителей на новые
подвиги.  €нформационные  материалы  не  требовали  поиска слов:  они просто
оповещали.
     - ‚се должно быть в жанре!.. - говорил Љузьма Џетрович. -  ќто закон не
только искусства, но и газетного дела.
     -  Њожет быть, пойдем на концерт? Ћн  продлитсЯ часа полтора... Ђ потом
уже в  типографию?  -  зашторив от смущениЯ  своей густой прЯдью оба  глаза,
предложила мне ЂсЯ.
     ’ак  как праздничный номер был  подготовлен целой  бригадой собственных
корреспондентов  заранее, представлЯлась редчайшаЯ возможность отправитьсЯ в
типографию засветло, пораньше вернутьсЯ оттуда и выспатьсЯ.
     "‹учше напишу еще одно стихотворение о любви, пусть неклассическое... €
тем обрадую Ђсю. Ђ сам высплюсь!" - подумал Я. € ответил:
     - „авай лучше отдохнем. •оть раз. Џосмотри на себЯ!
     џ с осуждением уставилсЯ на ее аскетически худое лицо.
     - „авай, - без упрека согласилась она.


     Ќа следующий  день Я  ЯвилсЯ в редакцию выспавшимсЯ  и  потому в бодром
настроении.
     ЂсЯ, упершись взглЯдом в газетную подшивку, сидела на диване.
     Ћна  не  должна  была приходить по утрам. Ќо Љузьма  Џетрович, как  мне
потом стало  известно, вызвал ее. ‘ам он совершал безостановочные зигзаги по
комнате, точно по лабиринту.
     - Ќу, как вечер поэзии? - бросил он мне навстречу вопрос. -  ‚оодушевил
на новые подвиги?
     - Ќе знаю, - ответил Я.
     -  “  нас  на  второй полосе  написано, что воодушевил.  Љак говоритсЯ,
черным по белому!
     - Ђ в чем дело?
     -  Ђ  в  том,  что  вечер  не  состоЯлсЯ.  „орогу  метель  занесла... €
знаменитые чтецы не приехали. Ќа подвиги  воодушевлЯли табельщица  ‹ида и ее
хор. ‘проси у нашего ќдика. Ћн подробней расскажет.
     - Ќе приехали? - оторопело переспросил Я.
     Ћн продолжал резкие зигзаги по комнате.
     - Ќо ведь это... мелочь, - неожиданно вступилась за менЯ ЂсЯ.
     ‡игзаги прекратились. Љузьма Џетрович застыл.
     - Њелочь, размноженнаЯ типографским способом  и таким тиражом, - это не
мелочь! "ЉлассическаЯ поэзиЯ вдохновила на новые  подвиги..." ‘ами эти слова
опошлены, превратились в насмешку. - џ вспомнил слова  Ђлександры …вгеньевны
о том, что не следует принимать  доброту за слабость. Љузьма Џетрович не мог
освободитьсЯ  от  гнева.   -  Љак  говорЯт,  "единожды  солгавши,  кто  тебе
поверит?". Џредставьте себе:  такаЯ с  виду незначительнаЯ неправда способна
породить недоверие ко всему, что напечатано  в  номере!  Ђ  там написано про
немыслимое самопожертвование человеческое... Љак же рЯдом с этим  может быть
ложь? ‘егоднЯ, в  семь часов пЯтнадцать минут  утра, такой  вопрос задал мне
€вашов. џ взЯл вину на себЯ.
     - Ђ что он... в ответ? - проговорил Я.
     - ‘казал, что мое боевое  прошлое не  позволЯет ему сказать все, что он
думает.
     Ќо у менЯ такого прошлого не было.


     џ слышал, что непрочные свЯзи разлука уничтожает,  а прочные делает еще
более неразрывными.
     ‚  справедливости  первого  утверждениЯ  убедитьсЯ  не  было случаЯ.  Ђ
точность второго нам  доказала Ђлександра …вгеньевна: письма ее были частыми
и  подробными.  Ћни неизменно  состоЯли  вроде  бы из трех  глав... ‚ первой
Ђлександра …вгеньевна давала советы маме как главному врачу  поликлиники. ‚о
второй  передавала  привет  от  Ќины  ”илипповны   и  рассказывала,  как  та
постепенно,  с помощью  работы и книг,  возвращаетсЯ к жизни. Ђ третьЯ глава
была  посвЯщена мне... ‚ ней Ђлександра  …вгеньевна  просила  не  обманывать
доверие €вашова  и  попутно  восторгалась им, чтобы Я  понЯл: доверие такого
человека обмануть нельзЯ.
     Ќо Я обманул... ЊаленькаЯ неправда  исказила  лицо праздничного номера,
отвлекла  на себЯ  внимание  читателей.  Џодмешала  к  восхищению и гордости
иронию недовериЯ.
     -  ЉакаЯ разница - маленькаЯ заметка оказываетсЯ липовой или большаЯ? -
вопрошал  менЯ Љузьма  Џетрович.  -  —айнаЯ ложка  дегтЯ  и  ложка  столоваЯ
одинаково способны  отравить бочку  меда. ”акты, даты, имена и фамилии - все
проверЯть. ‚ одной редакции до войны висел неглупый транспарантик: "—то ’вен
- это точно, а что Њарк - надо еще проверить!"
     Ќазавтра Я  пришел  в редакцию  к семи утра,  как  и  Љузьма  Џетрович,
пытаЯсь хоть этим загладить проступок.
     -  Ќарушение  приказов,  брат мой, в военное  времЯ  не допускаетсЯ,  -
сказал он. - ‘лово командира - закон. Љ какому часу ты обЯзан ЯвлЯтьсЯ?
     - Љ девЯти.
     - Ђ ЯвилсЯ?
     - Љ семи.
     - ѓрубое нарушение!..
     ‚скоре он решил открыть мне другой путь к искуплению.


     ‚стретив менЯ на пороге редакции, Љузьма Џетрович сообщил:
     -  ”ельдмаршал  Џаулюс сдалсЯ  в  плен вместе с ошметками своей  шестой
армии. ЋкончательнаЯ  победа в ‘талинградском сражении!  - Ћн обхватил  менЯ
правой рукой. - ЏоздравлЯю!..
     - ‘пасибо, Љузьма Џетрович. € Я поздравлЯю...
     - ’ут совпадение,  брат мой, удачно получилось! "ЏрЯмое попадание", как
сказал €вашов.  ‘егоднЯ к ночи  сдадут  в  эксплуатацию  еще один цех.  € не
просто особой,  а, Я скажу, сверхособой  важности. Ќе надеЯлись успеть... Ќо
успели! € совпало... Њы тоже должны успеть, то есть ты персонально!
     - Ћ чем вы, а? џ успею!
     - Ќе говори "гоп"... Ќемедленно седлай ќдика - и, как мы пишем, на поле
трудового  сражениЯ!  “же  почти  выигранного... ‘обственные  корреспонденты
подготовили материалы. Ќо  кое-что ты  напишешь сам: свежие  впечатлениЯ!  Ђ
главное, свЯжешь нашу битву со ‘талинградской. ‘ ее победоносным окончанием!
ЏрЯмого сравнениЯ, понимаю,  не может быть,  но  все-таки...  Ќад заголовком
газеты  красными буквами напечатаем: "Џобеда  на  фронте!"  Ђ  чуть ниже  и,
конечно, помельче,  но тоже над заголовком и красным шрифтом: "Џобеда в тылу
в честь победы на фронте!" Ќичего будет?
     - ЂсЯ  скажет, что три раза повторЯетсЯ  слово  "победа". ђусский Язык,
напомнит она, очень богат!
     - ќто слово  можно сегоднЯ повторЯть не три раза... а три тысЯчи раз. €
русский Язык будет только доволен! Ћх, забыл: тебе мама звонила.
     - ‚ы про цех не сказали?
     - Ќет.
     Њама боЯлась цехов, которые сдавались в сверхсрочном порЯдке: все стены
казались ей не сцементированными из-за мороза... как  та стена, что погребла
под собой дочь €вашова...
     - ђазве  вы  не слышали,  что  в  воронках надежней всего  укрытьсЯ?  -
объЯснЯл ей Љузьма Џетрович. - „вух прЯмых попаданий в одно и то же место не
случаетсЯ. „а и учли давно... тот жуткий урок.
     - ‹учше все же не сообщайте ей, что Я на ударных объектах, - попросил Я
Љузьму Џетровича.
     - Ќе буду. ђазве мать убедишь?


     ќдик  не  любил, когда  его  седлали  неожиданно,  без предварительного
оповещениЯ.  ’ем   более  днем:  ему  надо  было  хоть  ненадолго  навестить
табельщицу ‹иду.
     ђаздражение   свое  он   выражал  сосредоточенным   молчанием  и  таким
превышением скорости, которое даже  длЯ него было  чрезмерным. Љогда  машина
как вкопаннаЯ остановилась возле сверхважного цеха, мой лоб и лоб грузовика,
именуемый  лобовым стеклом, чуть  было  не  врезались  друг  в  друга.  ќдик
поставил точку в протесте, который молча излагал всю дорогу.
     џ вошел  в цех - и  вместо  крыши  увидел над головой небо.  Ћно было в
клочьЯх  белой,  застывшей дымки,  будто  кто-то  прошелсЯ по нему кистью  и
бросил  побелку  незавершенной.  ‹ица были все  "на  одно  лицо",  выглЯдели
однообразно загримированными: огненно раскрасневшиесЯ  щеки и побеленные (но
густо, старательно) ресницы и  брови.  “ кровельщиков все, кроме  рук,  было
сковано холодом. Ћни не бросали вниз ни одного любопытного взглЯда. € другие
были занЯты только делом -  ни разговоров, ни перекуров. ‚низу и вверху  все
безостановочно,   как  детали  жестко  заведенного   механизма,   двигались,
соприкасались и разъединЯлись, действовали...
     ‘лово "шапка" стало длЯ менЯ привычным, и Я мысленно сравнил с "шапкой"
крышу,  которую  кровельщики  постепенно  напЯливали на  цех.  Њеталлические
ворота еще лежали в ожидании на снегу.
     ‚ернувшись, Я сказал Љузьме Џетровичу.
     - ’ам уйма работы! ‘дадут ли цех к ночи?
     - ’ы не уверен?! €вашов сказал, что сдадут. Ђ ты сомневаешьсЯ?
     - Ќо надо проверить. ‚ы же сами распорЯдились...
     -  ‚ данном  случае не обЯзательно. €вашов сказал! ‡начит, считай,  все
проверено. Њожно печатать!
     - € красными буквами?
     - Љрасными.
     - Ђ вдруг...
     - ќтого быть не может!
     Љ шести утра пачки, крест-накрест перевЯзанные веревкой, были уложены в
кузов. „аже сквозь предрассветный полумрак высвечивались красные буквы... џ,
как обычно, устроилсЯ рЯдом  с  пачками, на запасном колесе. ЂсЯ занЯла свое
место в кабине.
     ќдик, чувствуЯ ответственность той ночи, не вваливалсЯ в  корректорскую
с вопросом: "‘коро вы там?"  Ћн терпеливо  прохаживалсЯ то  по улице, то  по
типографскому  цеху.  Ќо  энергиЯ  нетерпениЯ, сконцентрировавшись  в нем за
ночь, опЯть прорвалась адской скоростью.  „орога рассекла лес,  выскочила на
речной  берег,  а  за  крутым поворотом снова намеревалась прорезать  лесную
чащу.
     ‘бавлЯть скорость на поворотах ќдик считал длЯ себЯ унизительным...


     ЊенЯ швырнуло  к борту, на газетные пачки. € тут  же  Я  ощутил  резкие
удары в плечо и ногу. Ђ потом оказалсЯ в снегу... Ѓоль расползалась по левой
стороне тела, как бы подтЯгиваЯ ногу к плечу. Ђ вокруг менЯ, как пЯтна крови
на  белом просторе,  разметались  алые буквы... ‚зглЯд  мой, замутненный все
нараставшей   болью,   выхватывал   кроваво-красное   слово  "ЏЋЃ…„Ђ".   Ћно
повторЯлось  в "шапке" три раза,  а  на снегу  бесчисленное  количество раз.
ќкземплЯры праздничного номера устлали собой полЯну.
     - —то с тобой? —то?! - услышал Я Ђсин голос.
     Ћна  присела  на  корточки  и  в  отчаЯнии  сжала голову, как  тогда  в
типографии.
     -  Ќичего  страшного,  -  через  силу  попыталсЯ  Я  утешить  ее. -  Ќе
беспокойсЯ.
     - ѓосподи... как же не беспокоитьсЯ? ’ебе очень больно?
     - Ќе очень.
     Ћдин  красный  заголовок  оказалсЯ  у  менЯ  под   головой.  Ђлый  цвет
расплывалсЯ и увеличивалсЯ.
     - Ђ что у тебЯ с головой? - прошептала ЂсЯ. - ќто же...
     Ћна  снЯла варежку  и  подложила  мне под  голову  теплую  руку.  Џотом
взглЯнула на нее, придерживаЯ голову другой теплой ладонью.
     - ’ы  разбил  голову... Ќадо скорее  перевЯзать. Ќо чем? џ буду держать
ее.
     Љровь на моем затылке и  на снегу  так потрЯсла Ђсю,  что голос ее стал
сдержанным.
     - Џолежи немного. ‡десь, на снегу, мЯгко... Њы сейчас перенесем тебЯ.
     ‘нег вЯзко заскрипел с другой стороны.
     - ’ы прости менЯ. ‹адно? - внезапно пробурчал надо мной голос ќдика.
     ‚ полутумане Я увидел, как ЂсЯ  и ќдик, проваливаЯсь в  снег и неловко,
но  упрЯмо  преодолеваЯ  его, собирали газеты, не позволЯЯ ветру их  унести.
€ногда они ловили номера на лету.
     Ђ потом поЯвились какие-то незнакомые  люди  в полушубках и ватниках. €
тоже принЯлись отбивать газеты у ветра.
     - Њы поставили машину на колеса, - спокойно, не придаваЯ этому большого
значениЯ, сообщил застенчивый бас.
     Ќаш грузовик, значит, перевернулсЯ? €ли упал набок?
     џ перестал видеть красные пЯтна на  белом поле... ‚идел  только фигуры,
казавшиесЯ огромными, которые с трудом вытаскивали ноги из  снега и вновь их
туда погружали. ќто напоминало странную плЯску.
     ЊенЯ бережно поднЯли и понесли.
     - ’рехтонка уехала, - сообщил застенчивый бас. - Ћни предупредЯт там, в
поликлинике. —тоб подготовились, что ль... €ли в госпиталь его повезете?
     - ‹учше в поликлинику, - ответила ЂсЯ.
     ‘тало быть, это  шоферы попутных или встречных машин нам помогали. ‚ ту
пору они не проскакивали мимо чужой беды на дороге.
     - …го в кабину, что ль?
     - Ќет, в кузов. —тобы мог лечь... џ буду держать его.
     ЊенЯ  опустили.  ѓолова оказалась  на запасном  колесе: Я ощутил  запах
резины.
     Њашина, стоЯвшаЯ  впереди нас, тронулась.  Ђ за ней двинулись  и  мы...
ќдик вел грузовик так, будто в кузове притаились похожие на  фугаски баллоны
со взрывчатым веществом: он извинЯлсЯ передо мной.
     ЂсЯ повторЯла одно и то же:
     - ’ебе стало легче? ‘кажи, стало?
     ЌеожиданнаЯ мысль, как еще один удар в голову, поразила менЯ, заставила
приподнЯтьсЯ.
     - —то ты? - встревожилась ЂсЯ.
     - Ћн сказал,  что в поликлинику  сообщат... Њаме сообщат об  аварии! ’ы
представлЯешь себе?
     - “спокойсЯ. Њы уже близко...
     - Џодъезжаем?
     - Џочти.
     - џ тогда поднимусь.
     - Ќи за что!.. џ встану вместо тебЯ.
     Ћна  крепко  обхватила,  обнЯла  менЯ,  даваЯ  понЯть,  что  встать  не
позволит.
     - ЌельзЯ тебе.
     - Ќет, Я встану!
     - Ђ если перелом ключицы?
     - ‚се равно!..
     ђазомкнув обхвативший  менЯ  живой  обруч  и  превозмогаЯ  боль,  вновь
подтЯнувшую  ногу  к плечу,  Я встал в  полный рост. €  еще  приподнЯлсЯ  на
цыпочки, чтобы из-за кабины  менЯ  Ясней было видно. Ќе даваЯ мне качнутьсЯ,
упасть, ЂсЯ поддерживала менЯ сзади.
     ќдик стал  робко,  но настойчиво тормозить. Ќе потому,  что увидел менЯ
сквозь  окошко  кабины... Ђ  потому,  что посреди  дороги,  навстречу машине
бежала мама. Ќе замечаЯ колкого предутреннего  мороза, она сбросила платок с
головы  на плечи, расстегнула пальто.  Ћна бежала прЯмо на наш  грузовик. Ќе
боЯсь его или ничего перед собою не видЯ...
     џ, как всегда, замахал рукой;
     - ‚се нормально, мамочка... ‚се нормально!
     ЂсЯ поддерживала менЯ сзади.


     ‹етопись моей жизни... ‘егоднЯ в ней уже  много  страниц. Ќо главные из
них - мама... война и Џобеда. Ѓез этих страниц нет летописи, как нет и самой
моей жизни.