сепрощение, дружба и круговаЯ  порука -- далеко  не одно  и  то же.  Љатина
статьЯ, при всей  ее спорности, заставила вновь об этом задуматьсЯ. € за то,
как говоритсЯ,  спасибо. ‚ообще же...  Љонфликты  между дружбой и истиной --
это  подчас конфликты сложнейшие. џ  бы лично  решила  их в пользу истины. “
Љати инаЯ позициЯ... —то ж, истина об истине тоже рождаетсЯ в споре!
     ‚асЯ энергично кивнул.
     Џотом он подошел к Љате и даже слегка обнЯл ее за плечи, чего раньше не
делал и в чем был еле уловимый намек на желание извинитьсЯ.
     -- Ќу... как Я?
     --  ‡амечательно!  --   ответила  ЉатЯ,  ибо  поверила,  что  все  было
действительно в лучшем виде.
     -- ЌельзЯ же на бумаге проповедовать верность братству,  а  на деле его
нарушать?! -- взбодрилсЯ Љульков, довольный ее реакцией.
     ЏрощаЯсь с Ћльгой Ђнисимовной, ЉатЯ спросила:
     -- Љак вам кажетсЯ, ‚асилий ѓригорьевич... со мной согласилсЯ?
     --  џ ничего толком  не  понЯла,  -- ответила  учительница  литературы,
сочетавшаЯ строгость точных наук с демократизмом гуманитарных.
     --   Ќу   как  себЯ  вел   Љульков?   --  поинтересовалась   дома  ћлиЯ
Ђлександровна.
     -- Ћн защитил менЯ.
     -- Ћт кого? €ли от чего?
     -- Ћт истины.
     -- —то ж, это поступок.
     “ставшее обманыватьсЯ лицо ћлии Ђлександровны выразило желание поверить
дочери и даже Љулькову.
     --  ’аким  макаром!  -- громыхнул  Ђлександр  ‘тепанович.  -- €  другим
макаром быть не могло.
     Ђ сама ЉатЯ  еще  раз подумала,  что длЯ  ‚аси правда,  конечно, дороже
любых  других  нравственных  категорий,   но  что  он,  все  запутав,  таким
изобретательным способом все же ее поддержал.


     ‚ечером семьЯ Њалининых всегда была в  полном сборе. ЉатЯ понимала, что
это хорошо длЯ нее и длЯ дедушки, но плохо длЯ мамы.
     --   Џочему  ты   по  вечерам...   никуда  не   ходишь?   --   напрЯмик
поинтересовалась она.
     --  Ђ  с  кем?  --  так же  напрЯмик ответила  ћлиЯ  Ђлександровна.  --
Џригласите менЯ куда-нибудь. Ќе возражаю!
     -- џ другое имею в виду.
     --  Ђх, другое? Ќу,  сие, как ты,  надеюсь, уже  понимаешь,  от менЯ не
зависит.
     -- ‡ависит! ‚ какой-то степени... -- не отступала ЉатЯ. -- ’ы же ничего
не  делаешь, чтобы способствовать... Џочему,  например, ты не надеваешь свое
черное платье?
     -- ‚спомнила!... Ћно давно вышло из моды.
     -- ‘шей другое, но тоже элегантное... черное.
     -- •очешь, чтобы дома был траур?
     ‚ этот момент на полную силу, как от ветра,  хлопнула входнаЯ  дверь, и
на  пороге комнаты  поЯвилсЯ  Ђлександр  ‘тепанович,  за  которым  привычным
эскортом следовал ‚асЯ.
     -- ‚от ЉатЯ упрекает менЯ в том, что не веду светского образа жизни, --
сообщила ћлиЯ Ђлександровна с  откровенностью, в которой были бравада и едва
заметный признак отчаЯньЯ.
     -- Ќу, мама... ‡ачем же ты? -- воспротивилась такой откровенности ЉатЯ.
     --  Ђ что?  ‚сегда  сочувствую женщинам, которые танцуют друг с другом.
€ли сами торчат в очередЯх, чтобы попасть на спектакли, концерты...
     ЉатЯ  вдруг  заметила,  что  мамины волосы  стали  выглЯдеть еще  более
смолЯными, потому что их в разных направлениЯх избороздили белые тропки. Љак
она раньше не обратила вниманиЯ?
     ‚ечером следующею днЯ  ‚асЯ  принес абонементы  на вечера симфонической
музыки.
     --  ќто на четырех  человек! -- объЯвил он, протЯгиваЯ абонементы  ћлии
Ђлександровне.
     Ћна принЯла их с благодарностью, не очень надежно прикрывавшей печаль.
     -- ‡начит, будем ходить все вместе? -- глЯдЯ на ‚асю, спросила ЉатЯ.
     -- Ќет... четвертой, если не  возражаете,  будет ‘онЯ. џ  договорилсЯ с
ней.  Ћна  вам  будет  полезней,  чем Я:  все-таки музыкант.  …сли возникнут
вопросы, она сможет на них ответить.
     "„лЯ  этого  существуют  программки,  которые продают билетерши!" --  с
досадой подумала ЉатЯ.
     ‚асЯ как бы отреагировал на фразу, котораЯ не была произнесена вслух:
     -- ‘онЯ вам будет нужнее.
     "ќто как сказать!" -- продолжала беззвучно, про себЯ возражать ЉатЯ.
     --  ЋпЯть  жены  испугалсЯ? --  как  обычно,  отбрасываЯ  дипломатию  в
сторону, спросил Ђлександр ‘тепанович.
     ‚асЯ  с многозначительной беспомощностью развел  руками:  и согласитьсЯ
боюсь, но и возразить нечего.
     ‚зглЯд его приник к ћлии Ђлександровне и сразу, словно ожегшись, от нее
оторвалсЯ.
     "Ћна  все такаЯ же...  очаровательнаЯ?" -- вспомнила ЉатЯ грустный,  не
сумевший скрыть сочувствиЯ к самой себе вопрос Ђнастасии Џетровны.
     "Ќеужели она к  маме его  ревнует? ђевновала  бы лучше ко  мне!  ’ут по
крайней мере были бы основаниЯ", -- подумала ЉатЯ.
     —аса  через  два, когда  она с головой  накрылась одеЯлом,  что  любила
делать перед  сном,  точно  привыкаЯ к абсолютной  темноте, одеЯла коснулась
ћлиЯ Ђлександровна. Љатина голова сразу же обнаружилась на подушке.
     -- ’ы, возможно,  права,  -- прошептала ћлиЯ  Ђлександровна.  -- Ќасчет
‚аси... ѓрех судить людей за внешние проЯвлениЯ, даже если они неприЯтны.
     ЉатЯ  понЯла, что  мама  понемногу  начинала  ценить внутренние  ‚асины
проЯвлениЯ.  €,   обрадованнаЯ  этим,   осторожно  притЯнула   к  себе  ћлию
Ђлександровну за плечи, по-девичьи нежные и беззащитные.

        6

     ђектора ЂлексеЯ Ђлексеевича ЉатЯ видела всего дважды.  Ћдин раз в аллее
больничного парка, а второй --  в зале педагогического института. …го голова
как бы вынырнула из  алых цветов. ‹ицо продолжало быть улыбающимсЯ, а глаза,
казалось, закрылись лишь длЯ того, чтобы азартно подмигнуть сразу всем своим
друзьЯм и знакомым. Џрофессора и студенты, гардеробщицы и уборщицы прощались
с ’умановым. Ђ в его лице ничего прощального не было.
     ЉатЯ  до того днЯ не знала, как плачут  мужчины... Ђлександр ‘тепанович
не плакал.  Ћн замер у изголовьЯ своего „руга. Њощный, со львиной  головой и
лицом,  изрытым  траншеЯми,  он  выглЯдел  скульптурой, установленной  возле
гроба. € ЉатЯ не представлЯла себе, как он будет произносить слова.
     „ома ћлиЯ Ђлександровна еле слышно, стыдЯсь себЯ, но будучи  не в силах
удержатьсЯ, сказала отцу:
     -- Њожет,  траурный митинг будет вести... кто-нибудь  помоложе? ‘ твоим
сердцем...
     -- ’ерпеть не  могу людей, которые берегут себЯ  даже  на похоронах! --
глухо отрезал Ђлександр ‘тепанович.
     Ђ  ЉатЯ  изумилась:  "Ќеужели мама  догадываетсЯ  о  том,  что  мы  так
старательно   от  нее  скрывали?  €наче  откуда  же   эти  слова  "с   твоим
сердцем..."?"
     Ќа  своей  второй  и последней встрече  с  Ђлексеем  Ђлексеевичем  ЉатЯ
присутствовала не как внучка Њалинина и  не  как дочь ћлии  Ђлександровны, а
уже как студентка первого курса педагогического института.
     „едушка заговорил так тихо, что в зале воцарилось абсолютное, вакуумное
безмолвие...  Ќо внезапно  ЉатЯ  услышала  за  спиной  торопЯщийсЯ  сообщить
новость, не поддавшийсЯ трауру шепоток:
     -- ќто будущий ректор. ‚се уже решено... Ђ Љульков, естественно, станет
проректором.


     --  Ѓеда  никогда  не приходит одна!  -- через  неделю после похорон не
проговорил, а пробормотал, раздеваЯсь в коридоре, Ђлександр ‘тепанович.
     Љате  вновь  почудилось, что  чересчур густые  и обильные  волосы  были
тЯжелы  длЯ  маминой хрупкой  головки.  ѓлаза  ћлии  Ђлександровны,  которые
постоЯнно и остро что-нибудь выражали, наполнились сдержанной и оттого особо
ощутимой тревогой.
     --  ЉакаЯ  беда? --  спросила она. €  погрузила в  ладони лицо, которое
почти все в них уместилось.
     -- Џисьмо сочинили... Ћно пришло вслед за  Ђлешиной смертью.  Ќо завтра
же прибудет комиссиЯ... Ћна всего из трех человек. „вое не смогут немедленно
приступить  к  своей исследовательской  работе:  в  городе,  как  вы знаете,
свирепствует  грипп.  ’ак что  завтра  будет  только один. Ќо  и его  одного
величают "комиссией".
     -- Ђ кто... это сделал? -- выдохнула ћлиЯ Ђлександровна.
     --   "Љабы  знала  Я,  кабы  ведала"...   --  полупроговорил-полупропел
Ђлександр ‘тепанович.
     -- Ђ что... там  написано? -- ѓлаза ћлии Ђлександровны заранее выразили
брезгливость. Ќо тревога от этого не потухла.
     -- Ќа новейшем  аппарате  снЯли  копию, чтобы  Я  мог  ознакомитьсЯ.  €
защититьсЯ! Ќо защищатьсЯ неизвестно от кого -- сложновато, согласитесь, мои
родные. ’ем более, что письмо опЯть накорЯбано почти детским почерком.
     -- —то значит "опЯть"? ’акие письма разве уже приходили?
     -- ЋговорилсЯ... Џрости. џ что-то устал...
     “стал он очень заметно -- и поэтому  был не  в силах  скрыть  тЯгостное
происшествие от дочери, которую всегда так щадил.
     -- Ђ  конкретно-то там...  о  чем? --  сдержанно, одними губами, но уже
терЯЯ терпение, допытывалась ћлиЯ Ђлександровна.
     -- Љак обычно, по поводу менЯ, ‚аси... Ќо и по поводу  тебЯ, ћленька. €
даже по поводу Љати!
     Џри имени дочери ћлиЯ Ђлександровна вздрогнула.
     -- Љате Я не хотел показывать... Ђ потом решил: "Џусть закалЯетсЯ!"
     Ќе  обманывать  молодых иллюзиЯми  --  это  было  педагогическим  кредо
Ђлександра ‘тепановича.
     -- ‚от почитайте!
     ‚идимо, от  той же усталости он  протЯнул  письмо Љате, котораЯ ближе к
нему находилась.
     ЉатЯ, обретавшаЯ в минуты опасности твердость, взЯла письмо так, словно
ничего опасного в нем не таилось.
     Ђвтор  письма негодовал  оттого, что в пединституте, под  одной крышей,
как у  себЯ  дома,  расположились  не  только  друзьЯ-приЯтели, но  и  целые
"родовые  общины",  которые  все  разрастаютсЯ,  ибо,  как   утверждал   еще
ѓрибоедов, "ну как не порадеть родному человечку!"
     --  ”амилий  здесь  нет,  --  с некоторым  облегчением  выдохнула  ћлиЯ
Ђлександровна.
     -- Ћни и не требуютсЯ. "Ћбщина", котораЯ  все разрастаетсЯ, в институте
одна. ‘оюз единомышленников обозвать "общиной"!  …сли взирать на людской род
таким образом, то... к примеру, и тот факт, что супруги †олио Љюри всю жизнь
занимались одним общим делом, покажетсЯ подозрительным. „а еще и  мир сообща
защищали! Ђ  Џоль ‹афарг и его  жена  ‹аура в своей семейной сплоченности до
того дошли, что даже жизнь вместе  покинули. ‘говорились!  Ђ братьЯ  ѓрим? Ђ
„юма-отец   и   „юма-сын...   ќти  вообще   лавочку  открыли   какую-то!   €
подписывались, потерЯв совесть, весьма цинично: "отец", "сын".
     -- ’ы  еще не  утратил способности  шутить? --  печально удивилась ћлиЯ
Ђлександровна.
     --   Џытаюсь  глотнуть  кислорода.  Ќо,  увы,  пока  не  получаетсЯ.  Ђ
друзьЯ-приЯтели? ќто мы с ‚асей. џ что-то устал...
     ‚ самый  разгар ночи  ЉатЯ  вздрогнула, даже подпрыгнула  под  одеЯлом,
точно от  пинка, который кто-то ей дал снизу, из-под кровати. € резко, будто
и не спала, спрыгнула на пол.
     Љате  приснилось, что  почерк,  которым  было,  как  выразилсЯ дедушка,
"накорЯбано"  очередное письмо без подписи, ей знаком. „аже  очень знаком...
—то  она  видела  эти округлые,  по-ученически  педантично выведенные буквы.
‚идела, видела!... Џолминуты  поразмышлЯв,  она бросилась к Ящику, в котором
невесть   длЯ   чего   сберегала   рукописи   статей,  очерков   и  заметок,
публиковавшихсЯ в школьном журнале.  ‡ажгла настольную лампу --  и  стала  с
отчаЯнной нетерпеливостью перебирать, рытьсЯ, отбрасывать. € нашла! ќто была
статьЯ о том, как неразрывные узы братства и законы верности помогли "кучке"
людей стать "могучей".
     -- —то ты  там... ЉатЯ?  -- услышала  она  из смежной  комнаты дедушкин
хрип, напоминавший  хрип  льва,  раненного смертельно. -- џ что-то  устал...
Џомоги мне. ‚ызови ‚асю.
     -- ‡ачем, дедушка?
     ЉатЯ босиком, со статьей в руке подскочила к нему.
     -- џ  же сам написал заЯвление, что не могу принЯть должность  ректора.
Џо причине плохого здоровьЯ... € что вообще мне пора отдохнуть. ’ак что не о
себе беспокоюсь. € не о маме даже... ‡наешь, что самое непереносимое?
     -- —то? -- прошептала ЉатЯ.
     -- ’о, что и тебЯ тронули. Ќе пощадили! ќтого пережить не могу.


     "Џереживи,  дедушка!  џ  прошу тебЯ... џ очень прошу... Џереживи!  Њы с
мамой не сможем без тебЯ. Џереживи... џ тебЯ  умолЯю!" -- шептала ЉатЯ возле
белой  двери  реанимационной палаты. €  обнимала  ћлию Ђлександровну  за  ее
по-девичьи беззащитные плечи.

        7

     ‘онЯ  поступила в  высшее  музыкальное училище. ‚озле  него  она и была
поймана Љатей.
     “чилище расположилось в  добротно отреставрированном, вальЯжном здании,
которое, как значилось на гранитной доске, охранЯлось государством. Љолонны,
изображаЯ руки  богатырей, держали на себе  верхнюю часть фасада, украшенную
лепными фигурами  в длинных одеЯниЯх, с лирами и лютнЯми в  руках.  Ќа столь
благородном фоне Љате легко было задать ‘оне прЯмой вопрос:
     -- ќто ты написала?
     -- џ...
     -- Џро нашу семью?!
     -- Ќе про  вашу...  ‘овсем  не  про вашу!  “ папы  болела рука -- и  он
попросил менЯ... Џродиктовал. Ћн объЯснил, что от этого зависит, продолжатсЯ
традиции ЂлексеЯ  Ђлексеевича  или  умрут вместе  с ним.  џ  слово  в  слово
запомнила. Ћн так объЯснил.
     -- Ђ почему же не подписалсЯ?
     --  Љогда  напечатают на  машинке, он  подпишетсЯ.  Ќо  один!  Ќе хочет
тревожить твоего дедушку... ‚се знают, что дедушка был лучшим другом ЂлексеЯ
Ђлексеевича и  что он больше всех  дорожит тумановскими традициЯми. Ќо, щадЯ
его сердце, папа просил не рассказывать  ни  ему,  ни  тебе... Њы и от  мамы
нашей все скрыли.
     -- Ђ Я на нее чуть было не погрешила.
     -- Ќа маму? „а разве она хоть когда-нибудь... против кого-нибудь...
     --  ‡начит,  ‚асилий  Љульков  продолжает  служить  законам  братства и
верности? -- перебила ее ЉатЯ.
     -- Џродолжает.
     -- „ура ты, ‘онЯ! Ќо и Я была дурой. Џоэтому прощаю тебЯ.
     "Ќет, мы  с дедушкой  были обмануты не глупостью, а чем-то  другим,  --
неожиданно подумала  ЉатЯ.  --  —то-то  совсем  иное  застлало нам  глаза  и
помешало увидеть  истину. •отЯ она была  на поверхности. Ќа самой что ни  на
есть  поверхности! Џочему  так  случилось? Ќаверное, потому, что  если  тебЯ
(тебЯ  персонально!) чем-то  одаривает  плохой человек, ты иногда  начинаешь
числить его... в хороших. € даже начинаешь любить... Љульков спасал дедушку,
служил нам,  пока ему это было выгодно, -- и мы эгоистично судили о нем лишь
по этим поступкам.  "Љабы знала Я,  кабы ведала", каким злом обернетсЯ потом
это  добро!  "—то  дороже  --  своЯ  выгода  или  истина?"  ’акую  дискуссию
устраивать  стыдно.  Ќо   своЯ  выгода,  свой  интерес,  увы,   столь  часто
оказываютсЯ дороже. Ћднако, столкнувшись с истиной, мнимый выигрыш неминуемо
обернетсЯ проигрышем..."
     ‘онЯ со своим  бесцветным, унылым лицом и нелепой  шеей была  вызывающе
некрасива.  Ќо румЯнец  стыда немного украсил  ее.  Ћна готова  была  честно
рассказывать дальше, но успела лишь вдогонку предупредить.
     -- ќто между нами! Џрошу тебЯ... ’ам не про вас! ЉатЯ обернулась:
     -- “ менЯ просьба есть. ‚ыполнишь?
     -- Љакую угодно.
     -- Џередай своему папе, что он иезуит. € убийца! ‚прочем, не надо...  џ
сама скажу!


     Њужчина, которого в тот день называли  "комиссией", был  достоин такого
имени: его призванием было  отыскивать отклонениЯ от норм даже там, где их и
сквозь лупу  разглЯдеть было трудно; вызывать людей длЯ  бесед, напоминавших
допросы,   отвлекаЯ  их  от  главных   обЯзанностей   и  тем  самым  властно
подчеркиваЯ,  что  его обЯзанности в данный момент  важнее тех,  которые они
выполнЯют.
     „ома он был  "подкаблучником", у себЯ в учреждении был подавлен  умом и
волей начальника, поэтому обожал, когда его включали в комиссии длЯ проверки
сигналов: там уж перед ним трепетали, там он ощущал  себЯ властителем судеб.
„аже от сутулости своей он в дни таких проверок освобождалсЯ. ѓолос его жена
и  сослуживцы  врЯд ли узнали бы: каждаЯ  интонациЯ  была  призвана породить
убеждение,  что  он  может низвергнуть,  а может  спасти, может  исковеркать
жизнь,  а может оставить  ее  в  покое. Ќизвергал  и  спасал он  не  во  имЯ
общественной пользы, а во имЯ насыщениЯ своего изголодавшегосЯ честолюбиЯ.
     ќпидемиЯ гриппа  его вполне устраивала: он не рисковал натолкнутьсЯ  на
сопротивление других членов комиссии.  Ќередко ощущаЯ такое противодействие,
он поспешно ретировалсЯ, ибо по сути-то своей был "подкаблучником".
     Љатю он, естественно, не вызывал. Ќо поначалу обрадовалсЯ ее поЯвлению:
каждый  лишний   свидетель   удлинЯл  отчет,  по   которому  судили  о   его
добросовестности.
     --  џ  член  той  самой  "родовой  общины",  котораЯ  в  институте  все
разрастаетсЯ,  -- представилась ЉатЯ. -- € хочу заЯвить вам, что знаю автора
письма,  нацарапанного  невинным  детским  почерком.  Ќа  этот  раз  детским
почерком истина не глаголет!
     -- „ыма без огнЯ не бывает. Џоверь, милаЯ! -- Ќе верю... Ѓывает!
     -- ‹юбопытно... ’ы что, его видела?
     -- ‘ейчас  вижу. ’акой  едкий, разъедающий  душу дым. Ђ где  огонь? …го
нет!
     -- ‡аблуждаешьсЯ, милаЯ!
     -- Ќазывайте менЯ на "вы". џ уже совершеннолетнЯЯ.
     -- Џростите, пожалуйста. Ќо вы в таком случае сверхмолодо выглЯдите.
     -- ќто  вы  молодо  выглЯдите. Ђ Я действительно молода!  ЉатЯ  на  миг
затихла. Ќо не потому, что испугалась собственной смелости. ќто было затишье
перед решительным и, быть может, самым отчаЯнным поступком в ее жизни.
     Ћна встрепенулась, как бы  очнувшись, готоваЯ проЯвить отвагу. Ќо перед
броском на амбразуру оглЯнулась назад...


     ‚ комнату декана ЉатЯ вошла,  до зубов вооруженнаЯ  воспоминаниЯми. Ћна
понЯла,  что  один  поступок  человека   (всею  лишь   один!)  может  иногда
представить всю его жизнь в новом свете, который и будет светом истины.
     ‚асЯ Љульков сгорбил шею над деканским  столом, за который его когда-то
усадил Ђлександр ‘тепанович... “видев Љатю, он  медленно и  неотвратимо, как
под воздействием гипноза, стал вытЯгиватьсЯ во весь рост.
     -- џ пришла выразить вам презрение и поставить условие. ‚ыслушайте менЯ
до конца. Џотому что Я вас отсюда не выпущу.
     -- Џожалуйста, -- все еще находЯсь под гипнозом, проговорил он.
     -- ‚ы сегоднЯ же открыто признаетесь, что подметное  письмо принадлежит
вам. € публично принесете дедушке свои извинениЯ.
     -- Ћ чем ты, ЉатЯ? -- освобождаЯсь из-под власти гипноза, своим тонким,
почти  женским голосом  воскликнул он. -- ’ы видела письмо? ’ам же почерк не
мой...
     -- Џочерк ваш!
     -- Љак тебе  может прийти  в голову такаЯ несправедливаЯ  мысль?  ’ебе,
котораЯ всегда готова  была умереть за справедливость! ’ы же знаешь, сколько
раз Я помогал дедушке. ’ы видела это!
     -- „лЯ себЯ спасали: он был вам необходим. ‘пасаЯ его,  вы обеспечивали
свою безопасность. Ќо теперь он вам больше не нужен. џ все понЯла... Ћн, как
вам кажетсЯ, даже мешает. € вы решили избавитьсЯ от него.
     ‚ экстремальных обстоЯтельствах человек либо терЯет дар речи, либо, как
в  сражении,  обретает ту храбрость и  способность  наносить  точные  удары,
которых прежде в себе и не предполагал.
     -- ‚ы захотели избавитьсЯ от своего благодетелЯ!
     -- ‡ачем?... ‡ачем мне избавлЯтьсЯ от Ђлександра ‘тепановича? ђассуждай
хотЯ бы логично... џ уже почти утвержден проректором.
     --  Ђ  вы  хотите  быть  ректором!  ‚ам  не терпитсЯ.  €  вы  замыслили
перепрыгнуть через дедушкину голову и даже через его жизнь. џ все понЯла.
     Љульков отворЯл и, ничего не промолвив, затворЯл рот.
     -- Љак-то вы,  помню (Я  все  помню  сегоднЯ!),  говорили  о знаменитом
державинском благословении. ѓлупо сравнивать великое с тем, что случилось...
Ќо если все-таки сопоставить, Я скажу, что именно  вас не устраивает в  этом
сопоставлении.  Ђ вот что... „ержавин "заметил" и "благословил", уже "в гроб
сходЯ", а дедушка, благословив, все продолжает жить. •отЯ сейчас его жизнь в
опасности. € если он... …сли с ним...
     ‚асЯ пыталсЯ изобразить сочувственный  испуг, но под  Љатиным  взглЯдом
сник.
     -- “чительница истории  объЯснЯла  нам, что  один  из главных просчетов
всех агрессоров, завоевателей, знаете, в чем?
     -- ‚ чем? -- механически повторил Љульков.
     -- Ћни не  могут  вовремЯ  остановитьсЯ!  “ вас, Љульков, как Я  теперь
слышу в институте...  да и сама понЯла, способностей на  кулек, а вы  хотите
захватить  все чужие  жизненные  пространства.  Ќо  вы  своим  тщеславием  и
подавитесь. “же подавились!...
     Ћн глотнул, как бы проверЯЯ, верны ли ее слова.
     --  ‚ы и отца-то родного оговорили: "Џрибьет!..."  Ђ он  может  прибить
только что-то, а не  кого-то...  €  бессловесную жену свою ревнивым деспотом
пытались  изобразить,  чтоб  окружить  себЯ ореолом  мученичества...  ‘воих,
близких не пощадили. Њогли ли вы пожалеть моего дедушку?
     -- Ќо вспомни, как Я помогал...
     -- Џока он  был  вам нужен!  Ђ сейчас... ‚ы убийца! Џотому  что дедушка
лежит там... в палате... -- ЉатЯ рубила не останавливаЯсь. --  € потому еще,
что пытаетесь  убить веру в  свЯтыни! Ѓратство, верность... Ќе смейте больше
произносить эти слова! ‚ы убиваете не врагов, а тех, которые вас любили... €
своих  благодетелей. Џотому что они уже "бывшие" благодетели... ‚ы не будете
обучать  и воспитывать.  Џока Я  жива! ‚ы не будете... Џотому что не  имеете
права!  Љульков  стоЯл  навытЯжку, он  выслушивал приговор.  Џроизносила его
первокурсница, но Љульков с ужасом думал, что приговор может быть приведен в
исполнение.