ь смысл  жизни. ’о,  о  чем прежде  не  думалось или думалось невнЯтно,
где-то   в  глубине  души,  теперь  возникало   в  мыслЯх   с  настоЯтельной
необходимостью ответить себе, что есть что.
     ‚от ведь с самого детства жил своим трудом. ‘удьба ему выпала  тЯжелаЯ:
отец его погиб  на войне,  когда он во втором  классе  училсЯ,  потом умерла
мать, старшие братьЯ и сестры жили сами по себе, иных уже и не было в живых,
и  он  всем был  обЯзан только  себе,  только своему труду, он,  как  теперь
понимал, шел к некой поставленной самому себе цели упорно, неуклонно изо днЯ
в день,  работал не  покладаЯ  рук и  считал,  что  только  в этом  и  может
заключатьсЯ смысл жизни. ’ак же  истово он заставлЯл трудитьсЯ  и  всех, кто
работал под его началом.  Њногих из тех,  кто прошел его школу, он  вывел  в
люди, научил работать, а через это  и ценить саму жизнь в труде. ’ех же, кто
не стремилсЯ к этой цели,  Ѓостон  откровенно не  любил и не понимал. ‘читал
таких людей никчемными. Ѓыл с  ними сух и неприветлив.  ‡нал, что многие его
за  это  поносили за глаза, называли жмотом, кулаком,  сожалели, что  Ѓостон
поздновато родилсЯ, а не то гнить бы его костЯм в снегах ‘ибири. Ќи на какую
хулу Ѓостон, как правило, не  отвечал, ибо никогда не сомневалсЯ, что истина
на его стороне,  иначе и  не  могло  быть, иначе свет перевернулсЯ  бы вверх
дном. ‚  этом он был убежден  так же, как и в том,  что  солнце  восходит на
востоке. € лишь однажды слепаЯ судьба поставила  его на  колени  и заставила
горько каЯтьсЯ, и с тех пор познал он тЯжесть и горечь сомнений...

        V

     ‘ ќрназаром,  покойным мужем ѓулюмкан,  до того трагического случаЯ они
проработали вместе  три  года.  •ороший был работник,  ничего  не скажешь, и
человек надежный - именно такой нужен был Ѓостону в его бригаде. ќрназар сам
пришел к нему, и с того и началась их общаЯ работа. Љак-то осенью приехал он
к  Ѓостону  в Ѓешкунгей,  где стоЯла  тогда отара  перед  зимой. Џоговорить,
сказал, приехал.  ‡а  чаем как раз и поговорили. Ќадоело,  сетовал  ќрназар,
работать с кем попало; как ни старайсЯ, а если старший чабан не хозЯин, мало
проку  в одном  старании. ‚от  годы идут,  две  дочери подрастают, смотришь,
замуж  скоро выдавать, времЯ-то быстро катитсЯ, и сколько ни  работаю, а сам
весь в долгах, дом построил, кто  не знает, во что это  обходитсЯ, а у тебЯ,
Ѓоске,  так называл  он  его  уважительно, не  скрою, можно и  поработать  и
заработать.  ‡а  шерсть,  за  приплод,  за  привесы  всегда  у тебЯ,  Ѓоске,
премиальные идут, и немалые. ‚от и надумал просить тебЯ, если не возражаешь,
поговори  с директором, пусть перебросит  менЯ  к тебе первым чабаном, твоей
правой  рукой. Ќе подведу, сам  понимаешь, иначе  не стал  бы этот  разговор
заводить...
     Ѓостон знал ќрназара и до этого, как-никак в одном совхозе жили, причем
ѓулюмкан приходилась отдаленной родственницей его жене Ђрзыгуль. ‘тало быть,
свои люди. Ќо главное, Ѓостон сразу поверил  в  ќрназара  и потом никогда не
пожалел об этом.
     ‚от с этого  все  и  началось,  с  этой немудреной  житейской  истории.
‘работатьсЯ им  было несложно,  потому  что ќрназар, как  и сам  Ѓостон, был
прирожденный хозЯин,  с точки зрениЯ других - дурак каких мало: к совхозному
скоту относилсЯ как к своему, будто он лично  ему принадлежал. Ѓольной,  что
ли? Ђ  отсюда вытекало и все остальное - и трудилсЯ как на себЯ, и заботилсЯ
о хозЯйстве как о своем кровном. ’рудолюбие было в натуре ќрназара. Ћн был и
наделен  им  от природы,  и  развил  его  в  процессе  жизни,  качество  это
вселенского  порЯдка,  им, этим  качеством, должны быть  наделены  все люди,
только  одни его развивают в себе, это  качество,  а другие  нет.  ‚едь если
подумать, сколько их, лодырей, везде и повсюду-ивзрослых, и  юных, и мужчин,
и женщин. ‘ловно люди не  понимают, сколько несчастий и убожества в их жизни
проистекает и проистекало  во все времена от лени. Ќо Ѓостон  и ќрназар были
истинными  трудЯгами  и  потому родственными душами. Ћттого и работалось  им
дружно и согласно, и  понимали они  друг друга с полуслова. Ћднако случилось
так, что, пожалуй,  именно  эта  черта  и  сыграла  свою  роковую роль  в их
жизни...
     ‚прочем, так это или  не так, кто знает... „ело в том, что  еще задолго
до  поЯвлениЯ   бригадных  и  семейных   производственных  подрЯдов   Ѓостон
“ркунчиев, вероЯтно, в силу какой-то  своей интуиции  настаивал  при  каждом
удобном случае, чтобы  за ним, вернее,  за его  бригадой, закреплена была бы
землЯ  в постоЯнное  пользование.  ЏростаЯ цель  эта,  правда,  бесхитростно
высказаннаЯ, но с точки зрениЯ иных ортодоксов вызывающаЯ, сводилась к тому,
что пусть, мол, у менЯ будет своЯ пастбищнаЯ территориЯ, то есть своЯ землЯ,
пусть  у  менЯ  будут  свои  кошары  и за них Я  сам буду  в  ответе,  а  не
завхоз-комендант, у которого голова не болит, если крыша течет, пусть у менЯ
будут в горах летние выпасы, чтобы не  гонЯть менЯ с  отарой куда  попало, и
пусть все знают, что те выпасы  закреплены за мной, Ѓостоном, а  не  за  кем
другим,  и  чтобы всем этим распорЯжалсЯ Я сам как  хозЯин, как работник,  и
тогда Я сделаю во сто раз больше и дам гораздо больше продукции сверх плана,
нежели на обезличенной земле, где  Я работаю все равно как батрак-джалдама*,
который следующей осенью перейдет неизвестно куда.

     *„жалдама - арендатор.

     Ќет, не проходила эта Ѓостонова идеЯ. ‚начале все соглашались, да, это,
конечно, правильно, разумно, за всеми бы так закрепить  участки, пусть  люди
чувствуют  себЯ  хозЯевами  и  чтобы  дети, семьЯ знали  об  этом  и  вместе
трудились на  своей  земле,  но стоило  кому-нибудь  из  бдительных  местных
политэкономистов засомневатьсЯ: а не есть ли это посЯгательство на свЯщенные
принципы социализма?  -  как  все  немедленно  шли  на  попЯтный  и начинали
говорить  обратное, доказывали то, что не  было  нужды  доказывать. Ќикто не
хотел  быть  заподозренным в ереси. € лишь Ѓостон “ркунчиев - невежественный
пастух  -  упрЯмо  продолжал твердить  свое  почти на каждом  совхозном  или
районном собрании. …го слушали, восхищались и посмеивались: а что, мол, ему,
Ѓостону, что  думает,  то  и говорит,  терЯть  ему  нечего, с работы его  не
снимут, карьеру  не поломают. ‘частливец! € каждый раз ему давали отповедь с
теоретических  позиций  - особенно  усердствовал в этом деле парторг совхоза
Љочкорбаев,  типичный  грамотей  с  дипломом  областной  партшколы.  ‘  этим
Љочкорбаевым  отношениЯ у Ѓостона  были почти анекдотичные. ‘только  лет тот
был  парторгом  совхоза, но Ѓостону  так  и  не удалось разобратьсЯ - то  ли
Љочкорбаев прикидывалсЯ наивным буквоедом (наверное, это давало ему какие-то
преимущества), то ли и в самом деле был им. ‘ виду эдакий краснощекий скопец
- гладенький,  как  Яичко,  всегда при галстуке,  всегда с какой-то  папкой,
всегда озабоченный - дела-дела,  -  быстро  ходит  и быстро  говорит,  точно
газету читает. €ногда Ѓостону думалось: может быть,  он и во сне говорит как
по писаному.
     - ’оварищ “ркунчиев, -  упрекал Ѓостона с трибуны парторг Љочкорбаев, -
вам дaвно пора понЯть, что землЯ у нас общенародное  достоЯние. ’ак написано
в  Љонституции. ‡емлЯ в нашей  стране  принадлежит  народу, только народу  и
никому  другому. Ђ  вы требуете  себе, можно сказать, чуть  ли не  в частную
собственность зимние и летние  пастбища, кошары,  корма  и прочий инвентарь.
ќтого  мы  допустить  не  можем  -  мы  не  имеем  права  искажать  принципы
социализма. ‚ы понЯли, куда вы клоните и куда хотите нас завести?
     - Ќикуда Я не хочу никого заводить, - не сдавалсЯ Ѓостон. - …сли хозЯин
не Я, а народ, пусть народ идет и работает в моей кошаре,  а Я посмотрю, что
из этого выйдет. …сли Я не хозЯин своему делу, кто-то в конце концов  должен
же быть хозЯином?
     -  Ќарод,  товарищ  “ркунчиев,  еще  раз  повторЯю  - советский  народ,
государство.
     - Ќарод? Ђ Я кто, по-вашему?  —то-то  Я  не  возьму в толк. Џочему Я не
государство?  ‚роде ты, парторг, молодой ученый, только чему вас там  учили,
если мне твоих слов не понЯть?
     -  џ,  товарищ “ркунчиев,  не  пойду  у  вас на поводу, потому  что  вы
разводите  кулацкую демагогию, но запомните - ваше времЯ прошло, и мы никому
не позволим посЯгать на основы социализма.
     - Ќу, смотрите, вам, начальству, виднее, - огрызалсЯ Ѓостон, - только Я
все равно на своем стою, работать-то мне, а не кому  другому. —уть что  - вы
мне  рот затыкаете: народ, народ! Ќарод -  хозЯин!  Ќу,  хорошо. Џусть тогда
народ и рассудит: скота становитсЯ  из года в год все больше и больше, сорок
тысЯч голов  только мелкого  скота в  совхозе  -  такое  прежде никому и  не
снилось,  земли свободной  все меньше, а  планы растут. ‚от  смотрите  сами:
раньше  Я  настригал шерсти  по три килограмма семьсот грамм с головы, а лет
двадцать  тому  назад начинал - все  знают - с двух килограммов, то  есть за
двадцать лет с большим трудом дал  прибавку в кило семьсот. Ђ теперь за один
год  план повысили  на полкилограмма. Ћткуда Я  возьму его? џ что, колдовать
должен?  Ђ не выполню план, бригада ничего не получит. Ђ у них  семьи. ‡ачем
тогда людЯм работать, круглый год  ходить  за овцами?  Ђ как можно выполнить
такой  план,  когда   каждый  чабан  только  и  кружит,  как  коршун,  чтобы
перехватить у  другого  выпас получше, потому что землЯ  общаЯ,  никто ей не
хозЯин. € сколько же драк чабанских было из-за  выпасов, а ты,  парторг, сам
ни хрена не делаешь и директору руки вЯжешь! —то Я, не вижу, что ли?
     - —то Я делаю или не делаю - об этом судить райкому. Ќо только и райком
не пойдет на вашу опасную авантюру, товарищ “ркунчиев!
     € так всЯкий раз разговор уходил в песок...
     A тут опЯть же судьба привела в чабанскую бригаду ќрназара, и у Ѓостона
поЯвилсЯ  близкий единомышленник  и союзник. †ены их,  Ђрзыгуль  и ѓулюмкан,
посмеивались, бывало, над ними; два сапога пара подобрались дружки - ни сна,
ни отдыха,  им бы только работать. ‚от тогда и родилсЯ у них замысел погнать
на  лето  скот за перевал Ђла-Њонгю.  €деЯ эта принадлежала  ќрназару.  —то,
говорит, перебиватьсЯ все  лето по предгорьЯм, за каждую травинку с соседЯми
за грудки хвататьсЯ, не лучше ли двинуть на лето за перевал, на Љичибельский
выпас. ‘тарики говорЯт, что в прежние времена баи-скотоводы будто бы  ходили
туда с табунами и отарами. ‚ те  еще времена и сложили песню "Љичибель". Ћни
знали, что хоть Љичибельское джайлЯу и  не  очень большое, зато  травы  там,
сказывают, былинные. ‡а  пЯть дней  скот набирает вес, как за целый месЯц на
откорме.
     Ѓостон  и  прежде  подумывал  об  этом,  но   с  Љичибелем  было  много
неЯсностей. Љолхозные  животноводы еще  до войны ходили  на лето в  Љичибель
через  единственно возможный  перевалочный путь - через ледЯной Ђла-Њонгю. ‚
войну, когда в аилах остались лишь старики да дeти, уже никто не отваживалсЯ
на  такой поход.  Ђ  потом бедствующие колхозы  объединились  в один большой
совхоз  с нелепым названием, состоЯщим  из шести  слов  какого-то очередного
...летиЯ,  который  местные  переименовали  в   "Ѓерик"  по  названию  речки
Ѓерик-суу, и в той суете объединений и превращений забыли  постепенно о том,
что  летом  целых  два месЯца,  а то  и  больше  можно  выгуливать  скот  за
заснеженным  перевалом  великого Ђла-Њонгю. Ђ может быть,  никому уже  и  не
хотелось  преодолевать  такую  высоту:  ведь  чтобы гнать  скот  через такой
трудный горный перевал,  требуетсЯ энтузиазм, одержимость хозЯина, желающего
как  можно лучше  содержать  своих животных. Ќе оттого ли в старые  времена,
встречаЯсь, киргизы спрашивали друг у друга:  "Њал жан аманбы?" - то есть  в
здравии ли скот и души. ‚ первую очередь говорили о скоте. —то ж, жизнь есть
жизнь...
     ‡агоревшись  этой  стародавней  идеей,  Ѓостон и  ќрназар  прикинули  с
карандашом в  руках  все  кичибельские варианты: даже  по  самым минимальным
подсчетам,  учитываЯ,  что  животные, преодолеваЯ  перевал  в  ту  и  другую
сторону, сбросЯт вес,  игра  стоила свеч. „ело сулило большую выгоду  - ведь
прЯмых  затрат,  если не считать провоза  соли-лизунца, кроме оплаты  труда,
практически никаких. Џравда, пока еще это были лишь заманчивые расчеты.
     Ѓостон решил прежде всего обратитьсЯ к управлЯющему отделением, затем к
директору совхоза, а к парторгу обращатьсЯ не стал. Ќе любил он парторга, не
раз  убеждалсЯ - пустослов, знай предостерегает: этого нельзЯ,  того нельзЯ,
ему бы только на собраниЯх выступать, пересказывать, что в газете  написано,
да щеголЯть  в  галстуке. Ђ директору, голове  совхоза,  Ѓостон рассказал  о
замысле:   так,  мол,  и  так,  €браим  —отбаевич,  собираемсЯ  с  ќрназаром
воскресить длЯ пользы дела старые  пастбища за перевалом Ђла-Њонгю. ‚начале,
мол,  пойдем на пару  разведывать путь,  глЯнем, какие  места  на Љичибеле и
какие травы, а потом, по возвращении, двинем туда гуртом на все лето. € если
получитсЯ,  все, как желательно,  пусть тот  выпас Љичибельский закрепЯт  за
ним, за Ѓостоном, ну а если кто из чабанов пожелает пробиватьсЯ вслед за ним
за  перевал,  пожалуйста, и  тому места  хватит, главное, чтобы он,  Ѓостон,
знал, какие  выпасы ему  выделЯт и  на что он может  рассчитывать  в течение
сезона. ‚от, мол, с этим и пришел к вам, через два днЯ решили мы с ќрназаром
двинутьсЯ на перевал Ђла-Њонгю, а дела пока женам и помощникам перепоручим.
     -  Љстати, Ѓоске, а как жены  смотрЯт на  вашу затею? - поинтересовалсЯ
директор. - ‚едь дело это нешуточное.
     - ‚роде с пониманием. Љ чему бога гневить, моЯ Ђрзыгуль с головой баба,
да  и  ѓулюмкан,  жена  ќрназара, та хоть и помоложе, но, сдаетсЯ, совсем не
глупаЯ. € между собой они, глЯжу Я, здорово поладили. ‚от еще чему  Я рад. Ђ
то  хуже нет, когда  бабы грызутсЯ. ’огда жизнь  не в жизнь... Ѓывали прежде
случаи...
     € еще кое о чем переговорили они с директором. Ћказалось, что осенью на
выставку в Њоскву с трудно произносимым названием ‚„Ќ•а или ‚„Ќ•ы намечалась
поездка передовиков  района и  будто  бы Ѓостон значилсЯ  в  списке  чуть не
первым.
     - Ђ  нельзЯ  ли,  €браим —отбаевич, мне с женой поехать?  ЊоЯ  Ђрзыгуль
давно мечтает Њоскву повидать, - призналсЯ Ѓостон.
     - џ тебЯ понимаю, Ѓоске, - улыбнулсЯ директор, - поживем -  увидим, как
говоритсЯ. Џочему бы нет? Ќадо только согласие парторга получить. џ поговорю
с ним насчет этого.
     - ‘ парторгом? - призадумалсЯ Ѓостон.
     - „а  ты не сомневайсЯ, Ѓоске.  —то он, из-за тебЯ будет  придиратьсЯ к
твоей жене, что ли? Ќе по-мужски ведь.
     - „а не в этом дело. Џодумаешь, поедем -  не поедем. ‚елика беда. џ вот
о чем хотел  поговорить  с  тобой,  директор. ‘кажи,  тебе очень нужен такой
парторг в хозЯйстве? Ќикак не можешь обойтись без него?
     - Ђ что?
     - Ќу, мне важно знать. ‚от, скажем, есть у телеги четыре колеса - и все
на  месте,  а если взЯть и приделать пЯтое колесо, оно  и само не катитсЯ, и
другим не дает. ’ак нужно это колесо или нет?
     - ‚идишь ли... - „иректор, рослый, крупный мужчина с  раскосыми глазами
на широком грубоватом лице, посерьезнел, стал перекладывать бумаги на столе,
прикрыл глаза усталыми веками. "Ќедосыпает, все крутитсЯ", - подумал Ѓостон.
- —естно говорЯ, толковый парторг нужен, - сказал он после паузы.
     - Ђ этот?
     „иректор коротко глЯнул ему в лицо.
     -  ‡ачем нам  с тобой это обсуждать? ђаз  его  райком  прислал, что тут
поделаешь.
     - ђайком.  ‚от видишь, - вырвалось у Ѓостона.  - Њне иной раз  сдаетсЯ,
будто он все прикидываетсЯ, что ему  длЯ чего-то  надо так себЯ вести. ‡ачем
ему  все времЯ стращать людей, точно Я социализм хочу подорвать? ‚едь это же
неправда. ‚едь Я если чего и требую, так длЯ дела. ‡емлю эту Я не продам, не
отдам  кому-то, она как была совхознаЯ, так и останетсЯ. € все равно Я, пока
живу, пока работаю, буду жить своим умом.
     -  „а  что  ты мне  все толкуешь,  Ѓоске.  ЌельзЯ делать  того, что  ты
предлагаешь.
     - Ђ почему нельзЯ?
     - Џотому что нельзЯ.
     - ђазве это ответ?
     - —то Я еще могу тебе ответить?
     -  џ  тебЯ понимаю,  €браим —отбаевич.  ’ы однажды  погорел,  хотел как
лучше, а тебе дали по шее, понизили - перевели из райкома в совхоз.
     - Џравильно, и больше не хочу, чтобы мне давали по шее: ученый уже.
     - ‚от видишь,  каждый думает прежде всего  о себе.  џ не против, о себе
надо  думать,  только думать  надо  по-умному. Ќаказывать надо не того,  кто
что-то новое сделал, а того,  кто мог сделать и  не сделал. Ђ у  нас  все на
оборот.
     - ’ебе хорошо рассуждать, - усмехнулсЯ директор.
     - ‚сем так кажетсЯ.  Ђ мне  надоело  жить как в гостЯх. €з  гостЯ какой
работник?   ‘ам  понимаешь.  Ќу  день-два  поначалу  повкалывает,   а  потом
надоест... Ђ у нас что  получаетсЯ: работаешь,  работаешь, а Љочкорбаев тебЯ
все по носу щелкает - ты гость, ты не хозЯин.
     - ‚от  что,  Ѓоске, давай договоримсЯ так: ты  на менЯ не ссылайсЯ,  но
делай так, как сочтешь нужным...
     ‘ тем и расстались...

     —ерез три днЯ на рассвете они с ќрназаром двинулись в Љичибель. ‚се еще
спали, когда они сели на коней. Ѓостон ехал на кауром мерине, „онкулюк его -
в  ту пору  двухлетка  -  еще  был  молод,  а в горы  лучше  отправлЯтьсЯ на
тихоходной лошади, ведь на перевал не поскачешь галопом. “ ќрназара тоже был
под седлом добрый конь. ‹ошади к тому  времени  года были  уже  в  теле, шли
быстро. Љаждый вез с собой курджун овса - на случай  ночевки в снегах. ‚езли
с собой и шубы овчинные тоже на этот случай.
     Ѓывает, сам путь приносит радость. Ћсобенно если попутчик подберетсЯ по
душе  да  разговор неторопливый  неприхотливо  течет.  Ђ  в тот день  погода
выдалась на  редкость  ЯснаЯ - впереди возвышались горы,  снежный хребет  за
снежным  хребтом,  каждый следующий вce более  крЯжистей  и снежней,  а если
оглЯнутьсЯ, позади в низине лежало насколько хватало  глаз великое  озеро. €
всЯкий  раз  хотелось  оглЯнутьсЯ  на  застывшую, как притемненное  зеркало,
синеву €ссык-ЉулЯ.
     - ќх,  увезти  бы хоть  чуток  синевы €ссык-ЉулЯ  в курджуне, - пошутил
ќрназар.
     - Ђ лошадь чем будешь кормить, вместо овса - синевой? - резонно ответил
ему Ѓостон.
     € оба  рассмеЯлись.  €м  редко удавалось освободитьсЯ  от повседневных,
тЯжких  чабанских забот,  и хотЯ ехали они с  тем,  чтобы разведать  перегон
через перевал, а впереди им предстоЯло еще более трудное и мучительное дело,
в тот час обоим  было  хорошо, и  тропа предков пока  была к ним  милостива.
ќрназар ехал в отличном настроении - все-таки его идеЯ пошла в дело. ‘ самой
войны, целых  сорок лет  никто не ходил за  тот перевал,  а  они с  Ѓостоном
отважились.
     ќрназар, к  слову сказать, любил  порассуждать, порасспросить.  € собой
был видный малый, в  армии,  оказываетсЯ, служил  в последних  кавалерийских
частЯх  после войны.  ‚ыправка была у  него что  надо, хотЯ и прошло столько
лет. ѓулюмкан,  смеЯсь,  рассказывала, что  ее  ќрказар  однажды  чуть  было
артистом не стал. Џриехал какой-то кинорежиссер и стал уговаривать  ќрназара
снЯтьсЯ в кино. …сли бы, говорит, твой ќрназар жил  в Ђмерике, играть бы ему
ковбоЯ  в кино.  Ђ ѓулюмкан ему и ответь: "‡наю Я ваше кино, слышала, одного
табунщика взЯли сниматьсЯ, так он и сгинул - какаЯ-то артистка увела  его. Ђ
Я своего ќрназара не отпущу". ‘мех один!
     Ђ  Ѓостон подумывал, как  бы осенью, когда  они возвратЯтсЯ с ЉичибелЯ,
помочь  ќрназару  получить   под  начало  бригаду.  Џусть  человек  работает
постоЯнно, давно пора доверить ему чабанство, негоже держать его так долго в
подпасках,  был  бы он, Ѓостон, директором совхоза или  парторгом,  знал бы,
каких  людей,  когда  и  куда ставить, но,  как  говорЯт в народе, "бири кем
дуние" - в мире всегда что-то не так.
     ‚ горах им уже не встречались трактора и верховые, все реже  попадались
на пути зимовьЯ и  кошары,  менЯлсЯ и  ландшафт:  природа  была здесь чужаЯ,
более суроваЯ, холоднаЯ.  Љ  вечеру,  еще до захода солнца, Ѓостон и ќрназар
добрались по  каменистому ущелью до  подножьЯ перевала Ђла-Њонгю. Њожно было
бы,  пока не стемнело, проехать  еще дальше, но  рассудили, что при перегоне
скота,  даже  если  выйти  на заре,  при  звездах, все равно  за  целый день
большего расстоЯниЯ  в горах покрыть не удастсЯ, а раз так, значит, здесь, в
ущелье, под  самой  завЯзкой перевала,  и придетсЯ останавливатьсЯ  на ночь.
‘котоводы называют такую ночь шыкама, ночь перед штурмом перевала. Љ тому же
место длЯ шыкамы оказалось очень  удобным - речка стекала с ледников,  здесь
был ее исток, можно  было выбрать место  под  склоном,  куда  не достигал бы
ветер с  ледников. —абаны  хорошо знали, что пронизывающий и опасный ветер с
ледников  всегда начинаетсЯ  с полуночи и держитсЯ до восхода солнца. “крыть
многочисленный скот  от ледникового ветра  на ночь и утром со свежими силами
начать штурм перевала - в этом хитрость шыкамы.
     ‘пешившись и расседлав притомившихсЯ коней, путники начали устраиватьсЯ
на ночлег. Ћблюбовали место под небольшим утесом, набрали кое-какого топлива
- ќрназар не поленилсЯ спуститьсЯ по ущелью довольно далеко, туда, где росли
низкорослые горные  деревца. Џотом поужинали у огнЯ провизией, что захватили
с собой из дома,  даже чай вскипЯтили в жестЯном чайнике и, довольные, стали
укладыватьсЯ после долгого пути на покой.
     ‚ высотах под перевалом быстро стемнело, и сразу стало холодать - точно
зима  нагрЯнула. Џуть из лета в зиму составил всего лишь день верховой езды.
‘тужей  повеЯло  с  ледников Ђла-Њонгю - ведь они  были совсем недалеко, эти
вековечные ледники, как говоритсЯ, рукой подать.  Ѓостон вычитал в  какой-то
газете, что льды эти лежат  на высотах уже миллионы лет и что благодарЯ им и
возможна здесь, в долинах, живаЯ жизнь  -  льды постепенно подтаивают и дают
начало рекам, которые несут свои воды в жаркие низины и полЯ, вот как  мудро
устроено все в природе.
     -  ќрназар,  -  сказал уже  перед  сном  Ѓостон,  -  а  холод-то какой!
—увствуешь, как пробирает? •орошо, что шубы захватили.
     -  убы что,  -  отозвалсЯ  ќрназар. -  ‚ прежние времена еще спасались
молитвой, она так и называлась - перевальнаЯ. Џомнишь ее?
     - „а нет, не помню.
     - Ђ Я помню, как ее дед читал.
     - Ќу-ка прочти.
     - „а Я ведь как помню - с пЯтого на десЯтое.
     - ‚се лучше, чем никак. „авай начинай!
     -  Ќу,  хорошо. џ  буду  говорить,  а  ты  повторЯй.  ‘лышишь,  Ѓостон,
повторЯй: "Ћ, ‚ладыка студеного неба, синий ’енгри, не ужесточи  пути нашего
через перевал  ледЯной. …сли  тебе надо,  чтобы скот полег  в метель, возьми
взамен ворону в небе.  …сли тебе надо, чтобы дети наши задохнулись от стужи,
возьми  взамен  в  небе кукушку. Ђ  мы  подтЯнем  подпруги коней,  прикрепим
покрепче вьюки  на бычьих  горбах и  обратим к  тебе  наши лица, только  ты,
’енгри, не становись  на нашем  пути, пропусти  нас через  перевал к  травам
зеленым, к  водопоЯм студеным, а возьми взамен эти слова..." ЉажетсЯ, так, а
дальше не помню...
     - †аль...
     -  „а что жалеть? ’еперь такие  молитвы никому не  нужны, теперь учат в
школах, что все это отсталость и темнота. ‚он, мол, в космос летают люди.
     - Ђ  при чем тут космос? —то, если в космос летаем, так  надо и  забыть
прежние заклинаниЯ? Љто в космос летает, тех по пальцам  перечесть  можно, а
сколько нас на земле и землей живет? Ћтцы наши, деды  наши  землей жили, что
же нам в космосе? Џусть они себе летают - у них свое дело, у нас свое.
     -  ‹егко сказать,  Ѓоске, а  такие, как наш парторг Љочкорбаев, что  ни
собрание, поносЯт все старое, говорЯт - не так свадьбы справлЯете, почему не
целуетесь на свадьбах, почему невеста с тестем не танцуют в обнимку? €мена и
то не те даете детЯм - есть, говорит, утвержденный свыше список новых  имен,
а  все  старинные надо  заменить. Ђ  то вдруг прицепитсЯ -  не так хороните,
говорит, не так оплакиваете покойника. Љак людЯм плакать, и то указывает: не
по-старинному, говорит, надо плакать, но-новому.
     - „а знаю Я, ќрназар, будто  это мне неизвестно. ‚от попади Я в Њоскву,
а  менЯ  вроде  осенью  собираютсЯ на  выставку послать, вот  тогда, честное
слово, пошел  бы  в  –Љ, хочу  узнать: нужны ли нам в самом деле  такие, как
Љочкорбаев, или это наше  горе? € ведь ничего  не  скажи ему, чуть что  - за
глотку берет, ты, говорит, против партии. Ћн один, видишь  ли, всЯ партиЯ. €
никто  ему нe  перечит.  ‚от  ведь  как  у  нас.  ‘ам  директор  его обходит
сторонкой. Ќу да бог с ним! Ѓеда в том, что таких, как Љочкорбаев, немало  и
в других местах... „авай-ка спать, ќрназар. ‚едь  завтра у нас самый трудный
день...
     ’ак в разговорах о том о сем  заснули в ту ночь двое  чабанов в  ущелье
под  великим  ледЯным перевалом Ђла-Њонгю.  ‡везды  уже сиЯли  в  призрачной
темной выси над горами, все до единой, сколько их ни  есть, высыпали в небе,
и удивительно было Ѓостону, что такие крупные и тЯжелые, каждаЯ с его кулак,
звезды не  падали, а  висели в небе  и неустанно  мерцали, и холодный  ветер
свирепо свистел  в  камнЯх...  ‚сегда  ему  места  не хватает,  богу  ветров
амалу... ‚сегда он недоволен и всегда что-то в себе таит...

        x x x

     ’акой же порывистый холодный ветер врывалсЯ с тонким присвистом  сквозь
оконные щели  и  в ту  глухую  ночную пору,  когда под тЯгостный  вой волков
Ѓостону  заново  вспомнилось все  пережитое. € он снова  перебирал  в памЯти
старое, прошедшее, и душу его бередила обида, причиненнаЯ никчемными людьми,
которые  даже  несчастьЯ других  используют длЯ глумлениЯ и  клеветы. Ћ, как
сильны они в этом гнусном своем древнем деле! Љого угодно заставЯт страдать,
кого угодно  заставЯт  мучитьсЯ бессонницей  -  от  царЯ  до пастуха. €  так
нехорошо становилось  Ѓостону  от этих  безысходных мыслей,  что подчас  вой
волков, опЯть  объЯвившихсЯ в  эту ночь, казалсЯ ему воплем  его  измученной
души.  …му  чудилось, что это больнаЯ душа бродит  во  тьме за кошарами, это
она, его ослепшаЯ от  горЯ душа, плачет и  воет вместе с волчицей Ђкбарой. €
не было никаких сил выносить вой волчицы и хотелось заткнуть ей глотку. "‚от
ведь какаЯ настырнаЯ! Ќу что ты с ней поделаешь? —его тебе надобно от  менЯ?
- раздражалсЯ  Ѓостон.  - Ќичем  Я тебе не  смог  помочь. џ  старалсЯ, но не
получилось, Ђкбара,  поверь,  не вышло. € не вой  больше! Ќет  их, нет здесь
твоих  волчат, хоть сто верст пробеги,  пропиты они и распроданы кто куда. €
теперь их тебе не найти! ’ак уймись же! ‘колько ты будешь карать нас? “ходи,
уходи, Ђкбара! ‡абудь  наконец. Џонимаю, тЯжко тебе, но  уйди, исчезни, и не
приведи  бог, чтобы ты попалась мне на глаза, пристрелю тебЯ, несчастную, не
посмотрю  ни  на что, пристрелю, потому  что нет от тебЯ  житьЯ, и не доводи
менЯ, и без тебЯ тошно, тебЯ Я  могу убить,  но что мне делать с  теми,  кто
глумитсЯ  над бедой моей, так хоть ты уйди, исчезни, чтобы больше никогда не
слышать твой вой! € еще кое-кого  убил бы Я, и, клЯнусь матерью, не дрогнула
бы  моЯ рука.  …сть у нас с тобой общий  враг -  у  тебЯ, Ђкбара, он похитил
детенышей, а менЯ эта пьЯнаЯ тварь поносит  поганым Языком  своим. € когда Я
думаю об этом и о том,  как тогда, срываЯ ногти, лез в ту ледЯную пропасть и
как звал  ќрназара и плакал  один-одинешенек в беспощадных горах, не хочетсЯ
жить, совсем не хочетсЯ. €  не стал бы Я жить, плевал бы на все, если  бы не
этот малыш. ‚от он здесь, рЯдом, свернулсЯ комочком, спит, мать принесла его
поближе  ко мне. Ќу, Ясное дело, женщина боитсЯ волчьего воЯ, а  малыш спит,
потому что он  чист,  потому что он дитЯ невинное,  потому что дан он мне за
муки мои, за то, что мне пережить пришлось, в нем  кровь и плоть моЯ, он мой
слепок  последний. Ќо ведь  Я не просил себе такой судьбы, она  сама пришла,
как приходит день, как наступает ночь, верно говорЯт, от судьбы не уйдешь, а
этот гад Ѓазарбай  такой  гнусный  поклеп на менЯ  возводит, что  так  бы  и
придушил его, как собаку, потому как нет на него управы. Ђ кто подпевает ему
-  первый  наш  парторг, точно делать  ему  нечего,  подхватывает,  что этот
пьЯнчуга  плетет, обездолить  хочет  моего малыша...  Љак  же  мне не понЯть
твоего горЯ, Ђкбара!" ’ак думал Ѓостон, маЯсь бессонницей в ту ночь, но даже
он при всем его уме и  чуткости не  мог представить себе  всю меру страданий
Ђкбары.  Џусть не было у  нее  слов,  но были  муки, хоть ей  и не дано было
выразить  их словами. € никак не могла она  избавитьсЯ от этих  сжигавших ее
мук.  ђазве  могла  она выскочить из  своей  шкуры?  ђазве  не пыталась  она
бесцельно и  непрерывно метатьсЯ  по горам и поймам  вместе  с  ’ашчайнаром,
неотступно  следующим  за  ней  всюду  и всегда,  в  надежде загонЯть  себЯ,
свалитьсЯ с ног, умереть от усталости,  издохнуть?  ђазве  не  пыталась  она
утишить, заглушить неутихающую боль утраты, Яростно, отчаЯнно нападаЯ вместе
с ’ашчайнаром  на  всех,  кто попадалсЯ  им на  пути? ђазве  не пыталась она
вернутьсЯ в свое логово под скалой, чтобы еще  раз убедитьсЯ, что оно пусто,
чтобы окончательно убить в себе всЯкую надежду, чтобы не обманыватьсЯ больше
сновидениЯми?..
     Ћ, как  это  тЯжко! ‚  тот  вечер, скитаЯсь бесцельно  по окрестностЯм,
Ђкбара вдруг круто  повернула  к Ѓашатскому ущелью и поскакала, все убыстрЯЯ
бег, точно какое-то дело требовало  ее немедленного присутствиЯ.  ’ашчайнар,
как всегда,  шел следом за волчицей, не отставаЯ  от нее ни на шаг. Ђ Ђкбара
все убыстрЯла бег и бежала  как безумнаЯ по камнЯм, по сугробам, по лесам...
€ по  знакомой тропе  через старый лаз, через  заросли барбариса проникла  в
нору, и  в  который  уже  раз убедилась, что  логово  пусто,  что  оно давно
нежилое,  и опЯть  завыла,  заскулила жалобно, обшариваЯ и обнюхиваЯ все, на
чем мог сохранитьсЯ запах сосунков:  "ѓде они, что с ними? ѓде  вы,  щенЯта,
четыре комочка-молочника? Љогда бы вы выросли, когда бы окрепли ваши  клыки,
когда бы пошли вы рЯдом со мной,  как прочны были бы мои бока, как  не знали
бы устали мои ноги".
     Ђкбара металась, бегала возле ручьЯ, где  все еще разило  отвратительно
гадким  запахом  из горлышка  бутылки  и  лежали  вмерзшие в  землю  остатки
расклеванного птицами овса...
     Џотом она  снова вернулась  в  логово,  улеглась,  уткнув морду  в пах.
’ашчайнар прилег рЯдом, согрeваЯ ее густым, плотным мехом.
     Ѓыла уже ночь. € снилось Ђкбаре, что волчата  у нее под боком, здесь, в
логове.  Ћни  неуклюже  копошились,  прильнув к  сосцам.  Ђх,  как давно  ей
хотелось отдать им молоко, все,  что  скопилось, до боли,  все до капли... €
так жадно сосали щенЯта,  причмокиваЯ и захлебываЯсь от изобилиЯ  молока,  и
так  сладостно растекалось по телу волчицы томительное ощущение  материнской
неги, только вот молоко почему-то  не убывало... €  волчицу-мать беспокоило:
почему так получалось, почему сосцы ее не
     облегчались, а  щенки не насыщались? Ќо зато все четверо детенышей тут,
рЯдом, под  боком, вот они -  и  тот,  что шустрее  всех, с  белым  кончиком
хвоста, и тот,  что дольше  всех кормилсЯ  и  засыпал  с  сосцом в  пасти, и
третий, драчливый и  плаксивый,  и среди  них самочка - крохотнаЯ волчица  с
синими глазами. ќто она -  будущаЯ  новаЯ Ђкбара... Ђ потом снилось волчице,
будто она не  бежит,  а летит, не касаЯсь  земли,  -  снова  в  Њоюнкумах, в
великой саванне, и рЯдом с ней четверо волчат, и они тоже не бегут, а летЯт,
и с ними  отец,  ’ашчайнар, несущийсЯ огромными прыжками. ‘олнце Ярко светит
над землей, и прохладный воздух течет, струитсЯ, как сама жизнь...
     €  тут Ђкбара проснулась и долго лежала  не  шелохнувшись, придавленнаЯ
жестокой Явью. Џотом осторожно встала, так осторожно, что даже  ’ашчайнар не
услышал, и, осторожно  ступаЯ,  вышла из  логова. Џервое,  что она  увидела,
выйдЯ наружу, была луна над снежными  горами.  ‹уна в ту Ясную ночь казалась
такой близкой и так резко выделЯлась на звездном небе, что казалось - до нее
ничего не  стоит  добежать. ‚олчица подошла к говорливо  булькающему  ручью,
уныло побродила  по бережку, опустив голову, потом присела, поджав хвост,  и
долго глЯдела на круглую луну.  ‚ ту ночь Ђкбаре  как  никогда четко  и Ясно
привиделась богинЯ волков Ѓюри-Ђна, находившаЯсЯ  на луне. …е корЯвый силуэт
на поверхности луны был очень похож на саму Ђкбару -  богинЯ Ѓюри-Ђна сидела
там  как живаЯ,  с откинутым хвостом и раскрытой пастью. Ђкбаре  показалось,
что луннаЯ волчица видЯт и слышит ее. €, высоко задрав морду, она обратилась
к богине, плача и жалуЯсь, и клубы пара вылетали у нее из пасти: "‚зглЯни на
менЯ,  волчьЯ богинЯ  Ѓюри-Ђна,  это Я,  Ђкбара,  здесь, в  холодных  горах,
несчастнаЯ и  одинокаЯ.  Ћ,  как  плохо мне!  ’ы слышишь,  как  Я  плачу? ’ы
слышишь,  как  Я  вою и  рыдаю, и всЯ утроба моЯ  горит от боли, а сосцы мои
разбухли от молока,  и некого вспоить мне, некого вскормить, лишилась Я моих
волчат. Ћ, где они и что с ними? ‘ойди жe вниз, Ѓюри-Ђна, сойди ко мне, и мы
сЯдем рЯдышком, повоем, порыдаем вместе. ‘ойди  же вниз, волчьЯ богинЯ, и  Я
поведу тебЯ  в те краЯ, где Я родилась, в степи,  где  не осталось места длЯ
волков. ‘ойди  сюда,  в эти  каменные горы,  где тоже  нет нам места, видно,
нигде нет места  волкам... Ђ  если не сойдешь,  Ѓюри-Ђна, возьми менЯ, сирую
волчицу, мать Ђкбару, к себе. € буду Я  жить на луне, жить с тобой и плакать
о земле. Ћ, Ѓюри-Ђна-а-а, слышишь  ли  ты менЯ? “слышь, услышь, услышь менЯ,
Ѓюри-Ђна, услышь мой плач!"
     ’ак плакала, так выла на луну Ђкбара той ночью средь холодных гор...

        x x x

     Љогда  минула  ночь-шыкама на  перевале,  первым  поднЯлсЯ  ќрназар  и,
кутаЯсь в шубу, пошел глЯнуть на стреноженных лошадей.
     - •олодно? - спросил Ѓостон,  с  опаской выглЯдываЯ из-под шубы,  когда
ќрназар вернулсЯ.
     -  Ђ  тут всегда так,  - отозвалсЯ ќрназар.  -  ‘ейчас холодно, а  чуть
солнышко выглЯнет, сразу потеплеет. - € он прилег на попону.
     ђано еще и сумрачно было в тот час в горах.
     - Љак там наши лошади?
     - Ќормально.
     - џ вот думаю: будем скот гнать, не помешает палатку поставить здесь на
ночь, все теплее будет.
     -  Ћтчего не поставить, -  согласилсЯ ќрназар. - ‚ два  счета поставим.
‹ишь бы путь проложить, а остальное от нас зависит.
     ‘ восходом солнца в горах и впрЯмь потеплело. ‚оздух быстро  прогрелсЯ,
и едва посветлело, они оседлали лошадей.
     Џрежде  чем сесть  в  седло, Ѓостон еще  раз  оглЯделсЯ, обвел  глазами
обступающие кручи  и  скалы. „ики  и  высоки  были  они, и  человек  казалсЯ
ничтожно малым рЯдом с ними. Ђ они бросали вызов этим горам. "Џеревал нас не
испугает, - подумал Ѓостон, - речь идет  о жизни. Ђ когда речь идет о жизни,
человека ничего не  может испугать, ему всюду дорога - в море, под землей, в
небе. Џройдем и мы".
     „лЯ начала они отыскали старую тропу с  отодвинутыми  с пути камнЯми  и
мысленно  проследили, как  онa пойдет через  перевал. Џолучалось,  что  путь
проходил  через  заснеженную  седловину  между   двумЯ  вершинами.   ’уда  и
двинулись. ’ам, за этой седловиной, очевидно,  и  начиналсЯ спуск на  другую
сторону хребта  Ђла-Њонгю,  там и  находилось  джайлЯу  Љичибель,  где,  как
рассказывали  старики,  растет березовый  лес и течет  быстраЯ горнаЯ  река.
Ќередко  вот так прЯчет природа заветные свои места в дальние уголки, делает
их неприступными.  Ќо когда речь идет о хлебе насущном,  человеку приходитсЯ
добиватьсЯ своего - ему необходимо жить на земле...
     ’ропа становилась  все  круче.  Љогда началсЯ снежный наст  под ногами,
лошадЯм стало труднее  идти  -  чем дальше они  шли,  тем глубже  был  снег.
‘ветило солнце,  ветер  стих, и  в полной тишине  учащенное дыхание  лошадей
слышно было так хорошо, как собственное дыхание.
     - Ќу что? - оглЯдываЯсь, спрашивал  Ѓостон ќрназара.  - …сли снег будет
овцам выше брюха, нам туго придетсЯ. —то скажешь?
     - Ќе без того,  конечно, Ѓоске, идем-то куда! Ќо главное, чтобы недолго
нам было  туго. ’огда  в  случае чего пророем  тропу  длЯ овец,  а кое-где и
протопчем,
     - џ тоже об этом подумал. Ќадо нам с собой  лопаты привезти. ‡апомни на
будущее, ќрназар, что нам надо прихватить лопаты.
     Љогда снег стал лошадЯм выше колена, чабаны спешились и повели  лошадей
на  поводу. ’ут воздуха  стало  не  хватать, пришлось  дышать ртом.  ‘нежнаЯ
белизна слепила глаза - понадобились темные очки, в которых теперь все ходЯт
по  улицам. Џришлось  скинуть  и шубы, бросить  их на  седла.  ‹ошади тЯжело
дышали,  вспотели,  бока их ходили  ходуном. Љ счастью,  до  той критической
седловины было, в общем-то, не так далеко...
     ‘олнце уже  стоЯло  в  зените  над  вечным  нагромождением  оцепеневших
заснеженных  гор.  Ќичто  не предвещало  изменениЯ  погоды, если  не считать
нескольких облачков, лежавших на их пути.  ‘квозь них, или, вернее,  по ним,
можно было пройти, как по вате.  „аже не верилось, что в этот час в низовьЯх
ЏрииссыккульЯ  было  настолько  жарко,  что отдыхающие загорали на плЯжах  у
озера.
     €м оставалось еще метров пЯтьсот,  и теперь они  уже  думали о том, что
хорошо  бы по ту сторону  перевала дело пошло не хуже.  Ќаконец  перевал был
взЯт, и Ѓостон с ќрназаром остановились  передохнуть. Ћни совсем запарились.
‡апыхались. „а и лошади изрЯдно устали. ‘частливые и довольные, они смотрели
вниз на пройденный ими путь.
     - Ќу,  все,  Ѓоске, -  сказал,  улыбаЯсь, ќрназар. ѓлаза  его сиЯли  от
радости. - ‘ отарой здесь можно пройти. Љонечно, если погода будет.
     - ’о-то и оно. Џри тихой погоде, конечно.
     - ‚от мы с тобой шли два с половиной часа, - сказал  ќрназар, глЯнув на
часы. - € вроде ничего, а?
     - Ђ с овцами часа три придетсЯ идти, - заметил Ѓостон, - а то и больше.
Ќо, главное, мы убедились - можно идти через перевал. Ђ теперь пошли дальше.
‚он  с того места, думаетсЯ мне, уже виден спуск,  а может быть, откроетсЯ и
Љичибель. ’ам сейчас должно быть зеленым-зелено...
     € они пошли дальше.  Љругом  лежал чистый снег, где ровной пеленой, где
вздыбленный и взвихренный ветрами  в сверкающие сугробы. Ќо угадывалось, что
где-то впереди стихиЯ снега кончалась и начиналсЯ иной мир.
     €м хотелось поскорее пробитьсЯ туда и увидеть своими глазами Љичибель -
цель  их пути.  ’ак  шли  они  по  самой седловине  между горами, как  между
верблюжьими  горбами, и заветное  зрелище  казалось совсем  близким. Ѓостон,
пропахиваЯ снег, шел впереди, ведЯ конЯ на поводу, как вдруг что-то дрогнуло
у него под ногами. Ћн услышал позади вскрик.
     Ѓостон резко оглЯнулсЯ и оторопел: ќрназар скрылсЯ, куда-то  исчез - не
было видно ни его, ни его конЯ. ’олько снег клубилсЯ там, где он только  что
шел.
     - ќрназар! -  страшно  вскрикнул  Ѓостон и сам испугалсЯ  своего крика,
гулко раскатившегосЯ в мертвенной тишине.
     Ѓостон  кинулсЯ  к  тому  месту,   где  клубилсЯ  снег,  и  лишь  чудом
остановилсЯ, отпрЯнул - перед ним зиЯла пропасть. —ерным мраком и мерзлотной
стужей веЯло из того провала. ’огда Ѓостон лег на снег и подполз на животе к
самому краю, не осознаваЯ, вернее, не осмеливаЯсь осознать, что произошло. €
весь он,  со всеми его ощущениЯми  и мыслЯми,  превратилсЯ в страх,  и страх
этот сковал его тело. € тем не менее Ѓостон все полз  и полз,  какаЯ-то сила
помогала  ему двигатьсЯ, заставлЯла дышать. Ѓостон  полз,  упираЯсь локтЯми,
смахиваЯ  налипающий  на  лицо  снег.  Ћн понЯл,  что  под  ним лед,  и  ему
вспомнились  рассказы  о  разломах  и  трещинах,  таившихсЯ под снегом, куда
проваливались, бывало, целые  табуны, вспомнилось проклЯтие: "„жаракага кет"
- чтоб тебе  провалитьсЯ  в  бездонную трещину.  Ќо за что  такое  проклЯтие
обрушилось на ќрназара, да и не только на ќрназара, а и на него самого?
     Ќе  иначе  как  за  то,  что  он ненасытный,  все  ему  мало,  всем  он
недоволен... …сли бы знал он, что может случитьсЯ такаЯ беда...
     Ѓостон  пополз  к  кромке разлома - и перед  ним открылсЯ рваный черный
обрыв, уходЯщий вниз рваной стеной. Ћн задрожал от ужаса.
     -  ќрназар, -  прошептал тихо  Ѓостон - у него враз  пересохло горло, -
затем  заорал  диким,  срывающимсЯ  голосом:  -  ќрназар,  где ты?  ќрназар!
ќрназар! ќрназар!
     € когда смолк, услышал, как показалось ему, снизу стон и еле различимые
слова: "Ќе подходи". € закричал Ѓостон:
     - ќрназар! Ѓрат мой! џ сейчас! ‘ейчас! Џотерпи! ‘ейчас Я тебЯ вытащу!
     Ћн вскочил, рискуЯ  провалитьсЯ, вспахиваЯ снег, побежал к лошади, стал
сдирать с  нее  сбрую: моток  веревки  и  топор, что они  на  всЯкий  случай
прихватили, были  приторочены  к  седлу  ќрназара  и вместе с  ним рухнули в
пропасть.  Ѓостон  выхватил нож  из ножен, обрезал  концы кожаных  ремней  -
подхвостника, нагрудника,  стремЯн, подпруги,  поводьев, узды  и  чумбура, -
срастил  и свЯзал  все  в один ремень. ЏорезалсЯ в  кровь - руки трЯслись от
напрЯжениЯ. € снова кинулсЯ он  к разлому, снова дополз до самого краЯ, лез,
не выбираЯ дороги, задыхаЯсь точно в агонии, точно боЯлсЯ, что вот-вот умрет
и не успеет спасти ќрназара.
     -  ќрназар! ќрназар! - звал  он. - ‚от веревка, есть  веревка! ‘лышишь,
есть веревка! ’ы слышишь? ќрназар! Ѓрат мой, откликнись!
     ‘вЯзанный из  сбруи ремень,  намотав один конец  на кулак, он спустил в
пропасть. Ќо никто не ухватилсЯ за  ремень, никто не откликнулсЯ на его зов.
€ не  знал  он, далеко ли спустилсЯ брошенный им ремень и  какова глубина  у
этой пропасти.
     - Ћткликнись, ќрназар! Ћткликнись! •оть одно  слово, ќрназар! Ѓрат мой!
- звал и звал его Ѓостон, но эхо доносило из пропасти его собственный голос,
и  от